Концептуальное осмысление международных отношений в Западной Европе на рубеже XVI-XVII вв. в трактате Гуго Гроция "О праве войны и мира" Волков Сергей Юрьевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Международные отношения в Западной Европе на рубеже XVI - XVII вв. Предпосылки возникновения трактата Гуго Гроция «О праве войны и мира» .

1.1 Основные направления международных отношений раннего нового времени и их отражение в политической и научной деятельности Гуго Гроция 17

1.2 Естественно-правовая основа воззрений Гуго Гроция 35

Глава II. Важнейшие разделы международного права в трактате Гуго Гроция «О праве войны и мира» .

2.1 Формирование концепции свободного моря 60

2.2 Договорное право в трактате «О праве войны и мира» 81

2.3 Актуальность регулирования права посольств 97

Глава III. Идеи Гуго Гроция по поводу регулирования международных отношений правом вооруженных конфликтов .

3.1 Проблема справедливой войны в интерпретации Гуго Гроция.. 107

3.2 Гуманистическая направленность трактата «О праве войны и мира». Ограничение жестокости войн 129

Заключение 152

Библиографический список использованной литературы 160

Приложения 185

• Основные направления международных отношений раннего нового времени и их отражение в политической и научной деятельности Гуго Гроция
• Формирование концепции свободного моря
• Актуальность регулирования права посольств
• Гуманистическая направленность трактата «О праве войны и мира». Ограничение жестокости войн

Введение к работе

Актуальность темы исследования определяется научной и теоретической значимостью затронутых в нем проблем. В современных условиях все более повышается значение международного права в мировой политике. Это обусловлено целым рядом объективных факторов развития общества, таких как кризис института государства, усиление интеграционных тенденций, формирование новой системы международных отношений, глобализация экономических и политических связей. Стремление человечества найти в новых условиях прочный фундамент для выстраивания общего будущего порождает особый интерес к творческому наследию основателей науки международного права, главным их которых является великий голландский ученый Гуго Гроций.

Опираясь на достижения предшественников и систематизируя материал по различным аспектам международных отношений, он создал капитальный труд - трактат «Три книги о праве войны и мира», внимание исследователей к которому не ослабевает уже почти четыре столетия.

В своей работе Гуго Гроций придерживался естественно-правового направления, считая его наиболее подходящим для научного анализа и наиболее адекватно отражающим общественное развитие, что во многом находит свое продолжение на современном этапе в форме учения о правах человека и юридических документов международных организаций. Принцип справедливости, положенный в основу политико-правовой доктрины голландского ученого, способствует решению многих проблем нашего времени, смягчая социальные противоречия и столкновения различных культур.

Недостаточное внимание, которое уделялось творчеству Гуго Гроция в советский период, когда его считали «отцом буржуазной науки международного права» и стремились не замечать, оставило значительные пробелы в изучении его произведений. Поэтому неслучаен интерес к личности и идеям Гуго Гроция современных исследователей, все чаще обращающихся к различным аспектам его учения.

Представляется весьма важным рассмотреть, как отразились в содержании трактата «О праве войны и мира» конкретные международные отношения XVI - XVII вв., определить узловые вопросы внешней и внутренней политики государств Западной Европы раннего нового времени, вызвавшие потребность в научном изучении права народов и связанных с ним феноменов. Гуго Гроций был не только ученым-энциклопедистом и гениальным теоретиком, но и крупным государственным деятелем. Он принимал непосредственное участие в ключевых событиях своей эпохи, что особенно повышает ценность его трудов как исторических источников.

Для нас является существенным то обстоятельство, что трактат голландского ученого, ставший настольной книгой юристов-международников и государственных мужей, предназначался для справедливого разрешения международных конфликтов переходного (от феодализма к капитализму) периода, когда люди сталкивались с многочисленными ранее неизвестными проблемами. Гуго Гроций стремился создать правовые механизмы, смягчающие последствия социальных катаклизмов и приобретающих все больший размах военных действий. Его идеи существенно повлияли на формирование Вестфальской международной системы.

Современное общество находится в схожей ситуации неопределенности, отсутствия твердых ориентиров дальнейшего развития. Необходимо научится ценить уроки истории, чтобы на основе права, не повторяя ошибок войны, построить прочный и справедливый мир.

Объектом исследования являются международные отношения в Западной Европе в эпоху раннего нового времени, специфическим образом отраженные в трактате Гуго Гроция «О праве войны и мира».

Предмет изучения - осмысление Гуго Гроцием закономерностей развития международных отношений XVI - XVII вв. и формирующихся механизмов регулирования данных отношений.

Хронологические и территориальные рамки исследования.

Данное диссертационное исследование охватывает период последней четверти XVI - первой четверти XVII вв., время перехода к новому этапу в развитии международных отношений. Нижним пределом можно считать 1581 г., когда Филипп II объединил под своей властью испанские и португальские владения, но фактически утратил власть в восставших Нидерландах, будучи низложен в семи северных провинциях. Верхний предел четко фиксирует появление в 1625 г. трактата Гуго Гроция «О праве войны и мира».

Этот период характеризуется утратой пиренейскими государствами монополии на заморские колонии, оформлением самостоятельности Голландии, новым витком религиозных столкновений, становлением 4 абсолютных монархий, складыванием системы постоянной дипломатии, началом изнурительной общеевропейской Тридцатилетней войны.

Пространственные характеристики исследования включают в себя страны Западной Европы, в которых происходили обозначенные процессы, а также некоторые их колониальные владения, становившиеся «яблоком раздора».

Теоретическая и методологическая основа исследования. Теоретической базой диссертационного исследования послужили разработки, содержащиеся в трудах отечественных и зарубежных ученых по истории, философии и международному праву.

Методологическая основа определена, исходя из представления о четырех уровнях методологии научного познания - философском, общенаучном, специально-научном и конкретно-проблемном.

Философский диалектический метод проявляется в основополагающем мировоззренческом подходе к изучаемым явлениям как к развивающемуся целому, состоящему из частей в их постоянном единстве и противоборстве.

Общенаучные методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, аналогии и абстрагирования применялись на отдельных этапах исследования для получения более детального представления о предмете, теоретических обобщений, выделения главных закономерностей на основе имеющегося фактологического материала, конкретизации общих положений, проведения параллелей между изучаемыми явлениями.

Основным специальным методом, использовавшимся в ходе диссертационного исследования, является сравнительно-исторический, так как он позволяет наиболее эффективно сопоставлять политические, экономические и социальные явления для определения важнейших сторон изучаемых явлений и процессов, а также конкретных закономерностей их развития. Среди других методов, применявшихся в работе следует выделить синхронной, при котором явления рассматриваются в контексте исторических обстоятельств; хронологический, предполагающий рассмотрение событий в соответствии с их временной последовательностью; системного анализа, позволяющий изучать объект включенным в систему; структурно-функциональный, исследующий взаимодействия составных элементов объекта.

В своей работе автор стремился следовать принципам объективности, историзма, системности и всесторонности в отношении изучаемых явлений.

Эмпирическую базу исследования составили трактат «О праве войны и мира» и некоторые другие труды Гуго Гроция, а также его предшественников, оппонентов и последователей. Данные произведения позволяют составить представление не только об актуальных тенденциях международных отношений раннего нового времени, но и о методах работы юристов и богословов этой эпохи.

Мнение некоторых ученых об излишнем «нагромождении» цитат в работах Гуго Гроция является некоторым преувеличением. Мнимая бессистемность их употребления (извлечения из философской, юридической, художественной литературы) не только демонстрирует эрудицию и кругозор автора, но и помогают сразу воспроизвести спектр мнений современников и предшественников по наиболее дискуссионным вопросам, а также пользоваться непосредственно первоисточниками в случае необходимости уточнить и углубить исследование.

Трактат «О праве войны и мира» ("De iure belli ас pads") был создан в 1625 г., в разгар Тридцатилетней войны, которая коренным образом изменила облик Европы. Последние указания автора по тексту содержит первое посмертное издание 1646 г. На языке оригинала (латинском) трактат переиздавался более 50 раз, кроме того, он был переведен на все основные мировые языки. В 1710 г. в Киевской духовной академии впервые появился русскоязычный перевод, осуществленный по приказу Петра I. Кроме международного права трактат касается вопросов и других отраслей, являясь своеобразной энциклопедией гуманитарных наук.

Из других работ Гуго Гроция, посвященных данной тематике, следует отметить трактат «О свободном море» ("De mare liberum") (1609 г.), в котором автор обосновал принцип свободного мореплавания и свободной торговли, а также оставшийся неопубликованным до середины XIX в., но сыгравший важную роль в становлении взглядов Гроция трактат «Комментарии о праве добычи» ("De iure praedae commentarius"), написанный в 1604 - 1605 гг. В нем голландский ученый доказывает беспочвенность испанско-португальских претензий на монопольное обладание колониальными богатствами.

В диссертационном исследовании использовались тексты международных договоров и документов данной эпохи в интерпретации отечественных историков и правоведов: Ю.Е. Ивонина, Л.И. Ивониной, Е.В. Тарле, М.А. Барга, В.Э. Грабаря, А.Н. Чистозвонова, В.В. Штокмар, М.М. Ябровой, С.Г. Лозинского, Н.П. Борецкого-Бергфельда, А.Н. Стоянова, А.Е. Кудрявцева, А.И. Казарина, А.Л. Саккетти, Н.И. Басовской, СИ. Архангельского, А.Я. Левина, Г.В. Воронковой, Т.Е. Бейдиной и др.

Состояние научной разработанности темы.

Несмотря на широкую известность имени Гуго Гроция, ни в России, ни за рубежом пока еще нет исследований, рассматривающих его работы в аспекте отражения в них международных отношений раннего нового времени. Традиционно он воспринимается как теоретик права, теолог, энциклопедист, но фактически вне контекста политической действительности, в условиях которой ему приходилось работать.

Наиболее известное из многочисленных произведений Гуго Гроция -трактат «О праве войны и мира» - необычайно быстро обрело всемирную славу и создало ему непререкаемый авторитет. Многие утверждения автора воспринимались как аксиомы. Ситуация изменилась после смерти голландского ученого. Первым критическим выпадом против учения Гроция стала публикация в 1653 г. в Амстердаме книги профессора И. Фелдена «Annotata in Hug. Grotium De iure Bellum et Pacis», в которой оспаривались как метод, так и результаты исследования Гроция. Само существование естественного международного права представлялось бездоказательной выдумкой.

Видные философы и ученые XVIII в. относились к его трудам весьма сдержанно, хотя и признавали их достоинства. Так, Вольтер назвал Гроция компилятором цитат, Ж.-Ж. Руссо упоминал о его беспорядочной эрудиции и критиковал за недостаточную категоричность суждений по отношению к недостойным и преступным правителям. Адам Смит в лекциях по философии и праву народов 1762 г. писал, что Гроций, вероятно, первым попытался дать миру какую-то систему естественно-правового регулирования, и его трактат «О праве войны и мира» при всех своих недостатках, возможно, наиболее полная работа в данной области.

ft

Отмечались антицерковные тенденции его работ, несмотря на враждебное отношение к атеизму, критику алчности и властолюбия духовенства, определенную склонность к пантеизму, использование успехов естественных наук (К.А. Гельвеций, П. Гольбах и др.).

Даже непосредственные последователи, с большим уважением отзываясь о голландском мыслителе, тем не менее, не упускали случая подчеркнуть его устаревшие воззрения и методологию исследования. Например, Э. Ваттель указывает, что «знаменитый Гроций» совершал фундаментальную ошибку, применяя к отношениям между нациями тот же самый естественный закон, что и в отношениях частных лиц. Таким образом, он не дошел до выделения естественного права народов как особой науки, учитывающей специфику субъектов данной сферы.

После Французской революции школа естественного права воспринималась большинством исследователей уже как анахронизм, поэтому ссылки на Гроция становятся довольно редкими. В начале XIX в. его считали ярым защитником буржуазной собственности, отмечая в основном борьбу с авторитарной и феодальной идеологией путем провозглашения незыблемости прав человеческой личности на свободу действия, мысли и совести (А. Сен-Симон и др.).

В юридической литературе XIX в. Гроций снискал славу предшественника буржуазного либерализма монархической направленности. Гегель, руководствуясь своими представлениями о развитии правовой мысли в «Лекциях по истории философии» заявил, что Гроция уже никто не читает, но именно в этот период трактат «О праве войны и мира» приобретал все большее прикладное значение в связи с изменением природы межгосударственных конфликтов. К концу XIX в. господствующие позиции в науке международного права приобретает так называемое естественно-позитивное или гроцианское направление, представителями которого были Р. Филимор, Ф. Лист, А. Гефтер, В. Лоуренс, Д. Мур и др. Вместе с тем, с середины XIX в. начинается активная полемика по вопросу о правомерности признания голландского мыслителя основателем науки международного права.

В начале XX в. интерес к творчеству Гроция вспыхнул с новой силой. Переход войн на глобальный уровень вызвал необходимость скорейшего поиска общей основы для установления конструктивного взаимодействия не только в мирное, но и военное время. В это время одно за другим выходят исследования Э.Д. Уайта, X. Вриланда, У. Найта, Р. Ли, посвященные гроциевым идеям введения военных действий в правовые рамки. Для фашистов, напротив, они были неприемлемы, ибо ницшеанский культ силы и пренебрежение юридическими нормами, характерные для нацизма, несовместимы с учением Гроция.

После Второй Мировой войны западные исследователи не только возвращались к проблеме справедливой войны в понимании Гроция, но и анализировали его воззрения на соотношение естественного и божественного права, сущность мировой системы государств - У. Сотирович, Д. Бедерман, X. Булл, А. Каспани, Ф. де Паув, Ф. Гревс, П. Хаггенмахер, С. Джелленик... Среди переведенных на русский язык работ, обобщающих результаты зарубежных исследований, можно, прежде всего, выделить труды Г. Кленнера, Г. Бермана, Э. Аннерса, Дж. Реале и Д. Антисери. Во многом обращение к идеям Гуго Гроция было обусловлено созданием Организации Объединенных Наций, когда естественно-правовая доктрина стала единственно приемлемой юридической основой в условиях несовпадения законодательных систем государств-членов.

В России изучение наследия голландского ученого также было в основном связано с его работами по праву народов. Преподавание науки международного права введено в русских университетах уставом 1835 г. под именем общенародного права, которое уставом 1863 г. переименовано в международное право. Различные стороны концепции Гуго Гроция рассматривались в курсах лекций Г.Ф. Шершеневича, Б.Н. Чичерина, А.Н. Стоянова, СЕ. Десницкого, Ф.Ф. Мартенса, Л.А. Камаровского, В.П. Даневского, М. Таубе. Трудно найти обзор истории правовой мысли, в котором бы не анализировались идеи Гроция, хотя оценивались они зачастую довольно скептически. Нельзя не признать, что Гроций очень тяжелый для чтения автор. Его рассуждения действительно перегружены цитатами, но вызвано это отнюдь не желанием блеснуть эрудицией. Причина более глубокая, она связана с методологией исследования права, которой следовал Гроций.

Наиболее глубоко взгляды голландского ученого проанализированы в работах В.Э. Грабаря, который, впрочем, не был склонен интерпретировать работы Гроция ни как квинтэссенцию естественного права, ни как основу международного права, а скорее как трактат по праву войны, альтернативу построениям А. Джентили, у которого голландский ученый заимствовал многие идеи, причем далеко не всегда правильно ими распоряжаясь. В.Э. Грабарь предложил традиционно сложившееся деление в юриспруденции на естественно-правовую и позитивную школы распространить на сферу международного права, и считать Гроция основателем первого направления, а Джентили - второго.

В СССР упоминание имени Гроция неизменно сопровождалось комментариями о «консервативности» и даже «реакционности» его учения. Перелом наступил после Великой Отечественной войны, когда понадобилось юридически непротиворечиво и убедительно для мирового сообщества обосновать территориальные и иные приобретения держав-победительниц. 20 ноября 1945 г. состоялось специальное заседание Института права АН СССР, посвященное 300-летию со дня смерти Гуго Гроция, по итогам которого вышел номер журнала «Известия АН СССР. Отделение права и экономики». Затем появились выполненные А.Л. Саккетти переводы трактата «О праве войны и мира»: в 1948 г. (книга I) и в 1957 г. (полный вариант) с вступительными статьями А.И. Денисова и А. Желудкова, касающимися в основном методов и общественных взглядов Гроция.

Позднее выходили статьи Ю.Я. Баскина, Д.И. Фельдмана, В.Г. Буткевича, А.И. Казарина, А.Л. Саккетти, посвященные политическим и правовым воззрениям Гуго Гроция. В последние годы правовым взглядам голландского ученого были посвящены диссертационные исследования Е.В. Сауниной, где проанализированы истоки доктрины справедливой войны, и А.А. Павлова, который привлек для изучения концепции Гроция менее известные его работы.

Для данного диссертационного исследования оказалось также полезным знакомство с работами по истории международных отношений раннего нового времени Ю.Е. Ивонина, Л.И. Ивониной, С.Г. Лозинского, А.Е. Кудрявцева, Е.В. Тарле, Е.Б. Черняка, А.Н. Чистозвонова, В.В. Штокмар, А.Я. Левина и др.

Целью диссертационного исследования является выявление важнейших тенденций в международных отношениях конца XVI - начала XVII вв. путем изучения их проявлений в трактате Гуго Гроция «О праве войны и мира».

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- определение основных направлений международных отношений в Западной Европе в эпоху раннего нового времени в связи с политической и научной деятельностью Гуго Гроция;

- изучение естественно-правовой основы воззрений Гуго Гроция;

- анализ политических и юридических условий формирования концепции свободного моря;

- исследование различных аспектов договорного права в трактате «О праве войны и мира»;

- выявление актуальности регулирования права посольств в период раннего нового времени;

- изучение новой постановки проблемы справедливой войны, предложенной Гуго Гроцием;

- рассмотрение гуманистической направленности трактата «О праве войны и мира», проявившейся в стремлении ограничить жестокость войн, защитить права военнопленных, подчеркнуть необходимость соблюдения добросовестности участниками военных действий.

Научная новизна исследования определяется выбором темы и подходом к ее изучению с учетом степени разработанности соответствующих проблем. В данной работе впервые предпринята попытка показать важнейшие тенденции международных отношений раннего нового времени через призму системного анализа фундаментального трактата, заложившего основы науки международного права. С новых позиций рассмотрены естественно-правовая основа политико-правовой доктрины Гуго Гроция и его понимание проблемы справедливой войны. Выявлены основные разделы международного права в трактате «О праве войны и мира» и проанализировано их содержание, отражающее состояние европейской политики и культуры XVI - XVII вв. Основные положения, выносимые на защиту.

1) Основными направлениями международных отношений раннего нового времени являлись: переход вооруженных конфликтов с локального на общеевропейский уровень, появление нового буржуазного типа государств, начало борьбы за передел колониальных владений и формирование концепции свободного моря, продолжение религиозных противоречий, находивших выход, в том числе, в международной сфере. Гуго Гроций непосредственно участвовал в каждом из этих процессов и теоретически осмыслил их в трактате «О праве войны и мира».

2) Идеологической и теоретической базой взглядов Гуго Гроция стала теория естественного права, которая в его работах впервые приобрела рационалистический характер. Именно естественное право, доступное любому разумному человеку, он предложил в качестве универсальной основы межгосударственных отношений. Голландский ученый стал основателем юридической школы «чистого естественного права», которое часто использовалось впоследствии для разрешения политических и социальных противоречий.

3) Формирование концепции свободного моря происходило в тесной связи с политическими событиями в Европе. Ее отражение в трактатах «Свободное море» и «О праве войны и мира» определялось насущными потребностями голландской колониальной торговли, подвергавшейся ограничениям сначала со стороны Португалии и Испании, а затем -Англии. Гуго Гроций юридически обосновал позицию Голландии и одновременно заложил фундамент важнейшей доктрины морского права.

4) В трактате «О праве войны и мира» впервые устанавливается значение договора как основного источника международного права. Гроций проанализировал различные виды договорных отношений и доказал необходимость добросовестного отношения к своим обязательствам, особенно в международной сфере.

5) Гуго Гроций специально останавливается на регулировании права посольств, что было весьма актуально в период становления системы постоянной дипломатии в Европе. Он выступает за максимально широкие гарантии, которые должны предоставляться послам и их окружению в интересах конструктивного развития международных отношений.

6) Появление трактата «О праве войны и мира», с которого принято начинать науку международного права, стало закономерным следствием развития международных отношений в Западной Европе в эпоху раннего нового времени. Кризис средневековой концепции справедливой войны и идеалистичность пацифистских проектов определили необходимость новой постановки проблемы справедливой войны. Гроций предложил установить четкие нормы, которые должны соблюдаться в ходе вооруженных конфликтов, независимо от их конкретных условий.

7) Важное место в трактате «О праве войны и мира» занимает проблема ограничения жестокости войн. Гроций устанавливает различные категории «дозволенного» в ходе военных действий, подчеркивая необходимость гуманного отношения к противнику и, особенно, нейтральным субъектам. Он предлагает более совершенные нормы, регулирующие права беженцев, заложников, военнопленных, право погребения и т.д.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что изложенные исторические факты и выявленные закономерности дополняют и уточняют те разделы науки, которые связаны с изучением истории международных отношений раннего нового времени и возникновения науки международного права.

Практическая значимость работы. Материалы и выводы диссертационного исследования могут быть использованы при рассмотрении сложных проблем, связанных с историей международных отношений раннего нового времени и возникновением науки международного права. Они предполагают дальнейшие исследования в области естественно-правовой теории, доктрины справедливой войны и военно-исторического анализа.

Сформулированные в диссертации положения и выводы дают возможность подготовки и преподавания учебных курсов «История международных отношений», «История политических и правовых учений», «Международное публичное право», «Новая история Европы», спецкурсов «Школа естественного права», «Концепция свободного моря» и др.

Апробация результатов исследования. Основные положения и практические выводы диссертации были рассмотрены на заседаниях кафедры международных отношений, и кафедры международного права и мировой политики Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского, отражены в публикациях автора и использовались в учебном процессе при чтении лекционных курсов и спецкурсов. Ряд положений диссертации получил апробацию в рамках научных докладов и сообщений автора на международных, всероссийских и региональных конференциях и семинарах.

Структура диссертационного исследования определяется его целью и задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, разделенных на тематические параграфы, заключения, библиографического списка источников и литературы, а также двух приложений, содержащих материалы к биографии Гуго Гроция.

Основные направления международных отношений раннего нового времени и их отражение в политической и научной деятельности Гуго Гроция

Эпоху раннего нового времени (ее еще называют поздним средневековьем) принято датировать концом XV - серединой XVII вв. Плавание X. Колумба (1492 г.), раздвинувшее границы известного европейцам мира и начало Итальянских войн (1494 г.) - первого общеевропейского вооруженного противостояния определяют нижний рубеж эпохи1. Ее верхней границей можно считать английскую революцию (1640 - 1660 гг.), давшую миру образец государственной системы нового типа и Вестфальский мир (1648 - 1649 гг.), увенчавший Тридцатилетнюю войну созданием новой международной системы. Жизнь Гуго Гроция (1583 - 1645 гг.) пришлась «под занавес» раннего нового времени, когда средневековые нормы и ценности окончательно уходили со сцены, а идущие им на смену политические феномены настойчиво требовали юридического оформления и идеологического обоснования. Он лично участвовал, хотя и не на первых ролях, во многих процессах, определивших специфику данной эпохи. Но главное, что он предложил пути разрешения наиболее актуальных ее проблем. Многих его выводы не утратили своего значения и поныне.

Классик современной британской школы международных отношений Хедли Булл выделяет три основных направления, изучающих мировую политику: а) гоббсианская, или реалистская, традиция, рассматривающая международные отношения как состояние непрерывной войны; б) кантианская, или универсалистская, традиция, воспринимающая функционирование человечества как деятельность потенциального сообщества; в) гроцианская, или интернационалистская, традиция, рассматривающая международную политику в контексте международного сообщества, связанного определенными правилами и институтами и взаимодействующего по широкому кругу вопросов. Сам X. Булл отдает безоговорочное предпочтение последней, как наиболее перспективной и адекватно отражающей сущность мирового сообщества государств.2

Период 1494 - 1649 гг., о котором идет речь, был на редкость богат бурными политическими событиями, что закономерно, учитывая его переходный (от феодализма к капитализму) характер: 1) прежде всего, отметим, что основные международные вооруженные конфликты выходят с локального на общеевропейский уровень: Итальянские войны (1494 - 1559 гг.) и Тридцатилетняя война (1618 - 1648 гг.); складывается система постоянной дипломатии; 2) временной интервал между основными войнами почти полностью закрывает Нидерландская революция (1566 - 1609 гг.), которая олицетворяет другой характерный процесс эпохи - переход государственной власти от родовой аристократии к финансовой олигархии; 3) третий специфический процесс, происходивший параллельно с данными конфликтами - начало освоения заморских колоний, первая попытка их юридического закрепления по Тордесильясскому договору 1494 г. и открытие борьбы за их передел по мере ослабления пиренейских государств; 4) наконец, общим фоном для развития международных отношений раннего нового времени служили религиозные противоречия, начавшиеся в форме движения Реформации с 1517 г. и вылившиеся в жесточайшие религиозные войны в Германии (до Аугсбургского мира 1555 г.) и во Франции (до интронизации Генриха IV в 1594 г.).

Судьба Гуго Гроция сложилась так, что он оказался с эпицентре каждого из четырех главных взаимосвязанных политических процессов эпохи (война, революция, колониальная борьба и религиозные столкновения), но главное его достижение заключается в попытке ввести эти конфликты в правовое поле и добиться максимального смягчения противоречий. Сам Гроций стремился абстрагироваться от злободневных политических проблем, чтобы избежать ошибки Ж. Бодена, заключавшейся в смешивании политических вопросов с правовыми. В этом он видел гарантию отграничения целесообразности от справедливости , «тот будет несправедливо судить обо мне, кто полагает, что я затрагиваю какие-либо жгучие современные вопросы, как уже возникшие, так и такие, возникновение которых возможно предвидеть. Ибо откровенно признаюсь, что, говоря о праве, я отвлекся мыслью от всякого отдельного факта, подобно математикам, которые рассматривают фигуры, отвлекаясь от тел».

Но специфика общественных дисциплин предполагает включенность исследователя в изучаемую среду и невозможность полностью избежать ее влияния. Заявленное использование «математического» подхода к анализу социальных явлений представляется неубедительным. Трактат «О праве войны и мира» был призван разрешить назревшие проблемы западноевропейской политики XVII в., поэтому, даже без описания «отдельных фактов» (в тексте оно, действительно, встречается нечасто) мы можем получить представление о важнейших характерных для нее процессах.

Как указывает А.И. Казарин, «все важнейшие политические и юридические вопросы Гроций решал на основе современной ему практики международных отношений, как защитник притязаний голландского купеческого капитала в его борьбе с Испанией, Португалией и Англией. Выходя за пределы этой задачи, он ставил и решал общие вопросы международных отношений в период развития мировой торговли и мирового рынка, отстаивал интересы буржуазного прогресса в их наиболее общей форме».5 Наиболее определенно по данному вопросу высказывается современный английский исследователь М.Н. Шоу: «В интересах Голландии он (Гроций - СВ.) выступал против португальских и английских претензий, отстаивая свободу моря. Многие элементы его правовой концепции, как в сфере политики, так и в других, были реакцией на современные события и уходили корнями в область реальной политики. Теории не развиваются в вакууме, а отражают и несут следы воздействия различных культурных и общественных условий. Игнорировать это — значит искажать его теорию в целом».

Формирование концепции свободного моря

Начало XVII в. стало заметным рубежом в развитии отношений между Англией и Республикой Соединенных провинций. Их совместная борьба против монополии пиренейских государств на океанские просторы и колониальные владения завершилась победой, и путь к объектам притязаний был открыт. Но оказалось, что представления о справедливом разделе и использовании полученных ресурсов у бывших союзников резко отличаются. Каждая из сторон стремилась максимально увеличить собственную долю «колониального пирога». В результате между ними завязалась ожесточенная конкуренция, переросшая постепенно в открытую вражду.

Параллельно с оборонительным и экономическим направлениями колониальной политики данных держав оформлялась ее идеологическая составляющая. На повестку дня был поставлен вопрос о возможности свободного судоходства в Мировом океане. Если для Республики Соединенных провинций был выгоден свободный доступ к колониям, ибо она обладала крупнейшим флотом, дававшим ей решающее преимущество в конкурентной борьбе, то для Англии предпочтительнее был вариант суверенитета прибрежных государств над морскими пространствами, так как он позволял компенсировать отставание в численности кораблей выгодами географического положения.

Одним из важнейших юридических принципов, появившихся в связи с обострением колониальной борьбы, стал принцип свободного моря (mare liberum), впервые сформулированный Гуго Гроцием в начале XVII века. «На этой концепции, ставшей в последствии всеобъемлющей, базируется в настоящее время свобода судоходства».1

Данный принцип настолько глубоко затрагивал интересы государств Западной Европы, что немедленно вызвал горячую полемику в среде юристов. Не утихают споры и по сей день. По мнению отечественного теоретика морского права А.Л. Колодкина, главным пунктом разногласий стал изначальный юридический статус открытого моря (подразумевающий возможность мореплавания): либо это res nullius (ничейная вещь), либо -res communis (вещь общего пользования)? Очевиден второй вариант, ибо ничейной вещью каждый может завладеть, а формула res communis утверждает ее неотчуждаемость и общедоступность. Фундаментальность принципа свободного моря заключается также в том, что он обладает такими существенными чертами, как универсальность и императивность. Это выражается в контаминации других, менее общих принципов, нарушение любого из которых является нарушением принципа свободы моря.3

Творчество Гуго Гроция во многом определялось актуальными интересами внешней (прежде всего экономической) политики Республики Соединенных провинций, его английские оппоненты также исходили из приоритета выгод своего государства. Представляется небезынтересным сопоставить развитие полемики юристов с динамикой международных отношений по колониальному вопросу и выявить непосредственные предпосылки выхода в свет научных работ, ставших основой современного морского права. По выражению А.И. Казарина, «оспаривая стремление Испании, Португалии и Англии к господству на морях, Гроций вышел за пределы первоначально поставленной задачи и создал такую систему взглядов, которая наиболее полно соответствовала потребностям развития международной торговли на ближайшие два столетия».4

Для более полного понимания принципа свободного моря следует обратиться к условиям его формирования. Вскоре после открытий Христофора Колумба завладевшая их плодами в Вест-Индии Испания и имевшая свои приоритеты в торговле с Востоком Португалия заключили под эгидой папы Римского Александра VI Тордесильясский договор, по которому демаркационная линия раздела земного шара проходила примерно вдоль 50 западной долготы. «Договор, следовательно, исключал из права владения какие бы то ни было державы, которые могли бы выступить на поприще открытий».5

Фактическое соблюдение договора до конца XVI в. объяснялось лишь неготовностью каких-либо других государств к широкой морской экспансии и открытой войне с испанскими Габсбургами, объединявшими под своей властью в 1581 - 1641 гг. Испанию и Португалию. Но затем их могущество было сломлено, и Тордесильясский договор фактически утратил силу (задолго до его официальной отмены в 1777 г).6 Таким образом, первая попытка европейцев юридически оформить владение открывшимися перед ними морскими просторами (и, как следствие, колониальными владениями) оказалась неудачной, ибо предусматривала явно неравноправные условия. Интересы (прежде всего экономические) многих прибрежных государств были ущемлены, с чем, естественно, они не желали мириться и, как только появилась возможность, стали нарушать договор 1494 г.

Актуальность регулирования права посольств

Развитие международных отношений в эпоху раннего нового времени сопровождалось возникновением многих дипломатических институтов, получивших в дальнейшем широкое распространение. Право посольств было чрезвычайно важным объектом исследования трактатов по праву народов. Крупнейшие ученые-юристы XVI в. посвятили данному вопросу свои работы: Бальтазар Айала «О праве войны и военных учреждениях», Альберико Джентили «О посольствах». В XVII в. издавались также книги, служившие практическим руководством послам: А. Викфор «Посол и его функции», Р. Сач «Пособие по дипломатии». С XVII в. начинается публикация сборников дипломатических документов и переписки - Ж. Дюмоном, Т. Раймером, Г. Рибье...

XVI век - это период оформления дипломатической службы, центральных и местных учреждений, которые обслуживали внешнюю политику государств, и Гуго Гроций описывает обычаи, сложившиеся за это время. Появляется тот стиль дипломатических депеш и донесений, который становится постепенно обязательным для каждого дипломата.

Этот стиль был порожден флорентийской и венецианской дипломатией. Первым из представителей дипломатического красноречия был Колючио Салютати — флорентийский канцлер, его письма стали образцом дипломатического красноречия.

В XVI-XVII вв. сложился дипломатический церемониал. Почести, оказываемые послам, получили строго установленный характер, сформировалась иерархическая линия: чрезвычайный и полномочный посол - посол - резидент (агент). При церемониале учитывалось значение каждой державы. Сначала это имело место в Испании, постепенно, к концу XVI века сложился дипломатический церемониал во Франции. В Англии все было проще, за что англичане получали насмешки от французов.124

Английский дипломат XVI - XVII вв. Генри Уоттон так отразил понимание функций послов, сложившееся в раннее новое время: «Посол есть муж добрый, отправленный на чужбину, дабы там лгать во благо своего отечества». В данном тезисе подчеркивается высокое значение шпионажа в деятельности послов, которое признавалось практически официально (подкуп важных лиц, добывание информации, организация заговоров...). Неслучайно Гроций подробно останавливается на защите от ущерба, наносимого деятельностью послов, и мерах его пресечения. Характерным для данного периода является широкое использование священников в дипломатических миссиях, поскольку у духовенства имелись разветвленные международные связи, а языком дипломатических договоров оставалась латынь, хотя дипкорреспонденция велась на национальных языках.125

Первое упоминание должности посла в трактате «О праве войны и мира» связано с перечислением функций верховной власти. Отправление ее обязанностей, не связанных с личным участием государя «производится или через должностных лиц, облеченных властью, или через иных ответственных лиц, к числу которых относятся также послы».126 Выделение послов в особую категорию среди всех «ответственных лиц» можно объяснить как специфичностью их обязанностей, так и нерядовой значимостью для функционирования государственного механизма. В Венецианской республике, которая первой в мире стала назначать постоянных послов за рубежом и к концу XVI в. наладила систему дипломатических представительств, способные послы ценились не меньше талантливых полководцев.127

Приступая к исследованию права посольств в отдельной главе трактата (глава XVIII книги II), Гроций отмечает, что в отличие от предшествующих объектов анализа в данном случае нельзя опираться непосредственно на нормы естественного права, поскольку право посольств возникло на основе права народов, а также божественного и человеческого права. Причем послы между носителями верховной власти, то есть действующие в сфере международных отношений, подчиняются именно праву народові а внутригосударственное право относится к провинциальным и т.п. послам.128

Посольства могут направлять не только равнозначные государства, но и те, которые заключили неравноправные договоры или частично утратили суверенитет, лишаются же этого права цари, низложенные в «торжественной» войне. Кроме того, иногда необходимость в применении послов возникает и в гражданских войнах, особенно если существуют сомнения относительно законной принадлежности верховной власти. Даже с пиратами, стоящими вне права народов в исключительных случаях устанавливаются дипломатические отношения.

«Два обстоятельства в посольствах имеют отношения к праву народов, как мы видим в разных случаях: во-первых, допущение посольств, во-вторых, ограждение их от насилия».130 Причиной отказа в допуске посольства на свою территорию может быть статус отправителя, личность посла, цели посольства... Например, вполне оправдан отказ послу в случаях вероломства пославшего его народа, его собственного безбожия, подозрительности его целей. Гроций констатирует многочисленность споров относительно неприкосновенности посольств и вариантов оснований для привлечения их к ответственности (на основании общего права, за нарушение права народов, путем использования третейского суда...). Сам голландский ученый воздерживается от окончательного заключения по данному вопросу ввиду того, что право народов происходит от воли людей и недоступно к отслеживанию исходных оснований.131

Тем не менее, исходя из реалий раннего нового времени, Гроций считает целесообразным дать послам неприкосновенность, либо полную, либо за исключением тяжких преступлений, так как важно стимулировать развитие института постоянного дипломатического представительства, ради чего можно пойти на определенный риск, «добавь, что безопасность послов перевешивает пользу, обеспечиваемую наказанием». «Добро и справедливость, то есть чистое естественное право, разрешают требовать наказания там, где есть преступник, но право народов изъемлет послов и тех, кто подобно им пользуется доверием государства. Поэтому послы не могут быть преданы суду по праву народов, коим может быть воспрещено многое, что дозволено правом естественным».

Гуманистическая направленность трактата «О праве войны и мира». Ограничение жестокости войн

Феодальные и религиозные войны XVI в., а, особенно, начальная стадия кровопролитной общеевропейской Тридцатилетней войны со всей серьезностью поставили вопрос о необходимости введения способов и принципов военных действий в цивилизованные рамки. Эта задача стояла и перед Гуго Гроцием во время написания трактата «О праве войны и мира». Автор решал ее по двум направлениям: во-первых, сформулировав нормы естественного права и права народов, которые должны действовать и во время войны, нейтрализующей внутригосударственные законы; во-вторых, подчеркнув значимость общечеловеческой и христианской морали, которая ограничивают «совестью» даже юридически допустимые акты. Признавая необходимость силы для проведения законов в жизнь, голландский ученый, тем не менее, считает, что даже лишенное поддержки силой право нужно соблюдать, так как следование справедливости избавляет от душевных мук и Божьего гнева.67

Гуманистическая направленность трактата проявляется уже в Посвящении «Людовику XIII, христианнейшему Королю Французов и Наварры», в котором нарисован образ скорее идеального монарха, чем реально существующего лица. Приписывая королю милосердие к мятежным подданным, отказ от «насилия над совестью иноверцев», поддержку своей властью «угнетенных народов и униженных государей», чистоту и непорочность в частной жизни,68 Гроций намеренно преувеличивает его заслуги, предлагая ориентир морально поощряемых действий.

Для второй и, особенно, третьей книги трактата «О праве войны и мира» характерно наличие в последнем параграфе каждой главы гуманистических ограничений, нравоучительных тезисов, призванных смягчить жесткость проанализированных в данной главе норм. Это объясняется тем, что сам автор отлично сознавал относительную архаичность используемых им источников, содержащих зачастую несвойственные для XVII в. феномены. В русле своей методологии выявления естественно-правовых законов Гроций не мог игнорировать их, поэтому он прибегает к оговорке о «недостойности» многого из того, что «допустимо» и смещает акцент из собственно юридической плоскости рассмотрения в область христианской морали. Данное обстоятельство дало основание В.Э. Грабарю отнести Гуго Гроция к «богословско-этическому направлению» в науке международного права. «Для этой школы характерной чертой является морализующая тенденция ее представителей. Гроций, хотя и отделяет мораль от права, но мораль играет в его системе видную роль. Так, она ограничивает суровое применение норм естественного права...».69 Единственно возможный эффективный метод избежать крайностей прямолинейного толкования - это разграничить действия, которые «разрешены» (то есть, поощряемы) и «не запрещены» (то есть, допустимы, но морально осуждаемы).

Другой особенностью второй половины книги III трактата «О праве войны и мира» является использование автором большого количества ссылок на предшествующий текст этого же произведения (иногда даже больше, чем на других авторов). Это связано с характером данного отрезка: если прежде в основном излагались теоретические основы права народов, то в завершении - преимущественно прикладные нормы, для обоснования которых Гроций как раз и привлекает вышеизложенное.71

Касаясь конкретных способов ведения войны, Гуго Гроций использует многочисленные материалы, относящиеся к эпохе Древнего мира, поэтому его выводы о праве войны и допустимости насилия (в его сущности и практических формах) зачастую относятся не к условиям XVII в., а к устаревшим (о грабежах мирного населения, рабстве, насилии над пленными...). Актуальная трактовка правил ведения войны представлена во второй половине книги, где устанавливаются многочисленные «ограничения» по «внутренней справедливости» «дозволенных» действий. «Посредством цитат из Библии, Илиады и других античных работ он пытался доказать существование международно-правового обычая, который разрешал бы во время войны убивать детей и женщин».72 Но в последних главах Гроций объявляет этот обычай противоречащем не только морали, но также «правопорядку высшего ранга» aequetas ас jus naturale (разумности и естественному праву). Поэтому должна быть дарована жизнь детям, старикам и женщинам, священникам и клирикам, крестьянам и купцам, военнопленным и капитулировавшим. «Гроций не удовлетворяется описанием международно-правового обычая убивать людей в стране противника, только лишь морально ограничив его, он выдвинул также гуманистическую доктрину реформ, основанную на авторитетной правовой идеологии. Вместе с естественным правом растет авторитет права - таков был, с точки зрения Гроция, наиболее эффективный аргумент».

С самого начала, касаясь моральной оценки действий во время войны, Гроций подчеркивает дуальность возможных вариантов. Поскольку законы (и божеские, и человеческие) содержат в основном диспозитивные нормы, то, даже не выходя за рамки естественного права, можно совершить не вполне справедливый поступок, так как несправедливость с необходимостью предполагает противоречие разумной (а не нравственной!) природе человека. «Но даже вопреки мнению большинства я различаю христианскую нравственность и естественное право, будучи убежден в том, что этот священнейший закон предписывает нам более высокую чистоту, нежели может требовать право естественное».74 Свобода причинять вред и убивать узаконена на войне, но право войны не освобождает от всякой вины, а лишь создает безнаказанность.