Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Родительские влияния на употребление и воздержание от употребления алкоголя подростками. Обзор литературы 11
1.1. Актуальная динамика употребления алкоголя подростками 11
1.2. Семейные факторы, способствующие и препятствующие употреблению алкоголя подростками 14
1.3. Личностные и поведенческие посредники родительских влияний, способствующие и препятствующие употреблению алкоголя подростками. 26
1.4. Профилактика употребления алкоголя подростками, адресованная их родителям 29
Глава 2. Материалы и методы исследования 45
Глава 3. Воспитательный стиль и алекситимия родителей 12-13-летних школьников как факторы риска употребления алкоголя их детьми 53
3.1. Воспитательный стиль родителей 12-13-летних школьников в ассоциациях с употреблением алкоголя / воздержанием от употребления алкоголя их детьми 55
3.2. Алекситимия родителей 12-13-летних школьников в ассоциациях с употреблением алкоголя / воздержанием от употребления алкоголя их детьми 68
Глава 4. Превентивная программа «школа для родителей» (ШДР) 76
4.1. Эмпирическое основание превентивной программы ШДР. 76
4.2. Методологическое основание превентивной программы ШДР . 77
4.3. Цели и задачи превентивной программы ШДР. 80
4.4. Условия и формы реализации превентивной программы ШДР. 80
4.5. Структура превентивной программы ШДР. 82
4.6. Содержание модулей превентивной программы ШДР. 86
4.6.1. Модуль «Стили воспитания» (МСВ) 86
4.6.2. Модуль «Алекситимия» (МА) 92
Глава 5. Оценка мишене-ориентированных (психологических) эффектов превентивной программы «школа для родителей» (ШДР) 101
Заключение 113
Выводы 123
Список литературы 125
Приложения 180
- Семейные факторы, способствующие и препятствующие употреблению алкоголя подростками
- Профилактика употребления алкоголя подростками, адресованная их родителям
- Воспитательный стиль родителей 12-13-летних школьников в ассоциациях с употреблением алкоголя / воздержанием от употребления алкоголя их детьми
- Методологическое основание превентивной программы ШДР
Введение к работе
Актуальность исследования. Распространенность в детско-подрост-ковой среде злоупотребления психоактивными веществами остается сегодня одной из наиболее актуальных медицинских проблем (Егоров А.Ю., 2002; Дмитриева Т.Б., 2008; Иванец Н.Н. и др., 2008), при этом алкоголь — наиболее часто используемый подростками «наркотик» (Сидоров П. И., 2002; Кошкина Е.А., 2004; Turner L. et al., 2004). Исследования факторов риска ранней инициации употребления алкоголя наиболее актуальны в связи с отечественными «питейными» традициями, стремительным ростом пивного алкоголизма среди несовершеннолетних, а также указаниями на то, что российская молодежь получает значительно меньше профилактических сообщений от своих родителей, а алкогольный опыт приобретает раньше сверстников в других странах (Russian-American partners, 2001).
Алкогольное поведение, наряду с биологическими факторами детерминируется и социальными, определяющими нормативно-ценностную сторону такого поведения (Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В., 2008). Родительская семья является полем первичной социализации, где личность подростка формируется под действием семейных факторов, способствующих или препятствующих инициации и последующему злоупотреблению алкоголем (Москаленко В.Д., 2004; Сирота Н.А. и др., 2004; Реан А.А., Москвичева Н.Л., 2004; Березин СВ., Ли-сецкий К.С., 2005).
Семейные факторы, способствующие и препятствующие инициации и последующему злоупотреблению алкоголем, в основном совпадают с факторами, приводящими к формированию детско-подростковых невротических расстройств, психосоматических заболеваний, суицидального поведения, школьных дезадаптации (Клейберг Ю.А., 2001; Крюкова Т.Л. и др., 2005; Попов Ю.В., Бруг А.В., 2005; Ромицына Е.Е., Алюшина А.О., 2005; Захаров А.И., 2006; Исаев Д.Н., 2007; Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В., 2008). Известно также, что среди патогенных ситуаций, являющихся причиной психической травмати-зации при указанных расстройствах, выделяются, прежде всего, конфликтные, отношения в семье, искажения родительско-детских отношений (Мясищев В.Н., Карвасарский Б.Д., 1967).
В основе патологического влечения к алкоголю могут лежать мотивы повышения самооценки, компенсации удовлетворения потребностей, «общения-коммуникации», межличностной защиты-манипуляции, которые формируются в основном в результате неправильного семейного воспитания (Эйдемиллер Э.Г. и др., 1991).
Стрессогенные семейные события и механизмы совладания с ними являются важнейшими формами адаптационных процессов (Ташлыков В.А., 1992).
В комплексной профилактике раннего употребления алкоголя родительская семья — один из главных участников профилактического процесса, поскольку семья играет роль «защитника психического развития ребенка» (Карва-сарский Б.Д., 2008). Родители являются важными ролевыми моделями для детей, носителями стандартов поведения и источниками воздействия. При этом тип родительского воспитания и качество семейной поддержки, особенно эмоциональной, рассматриваются как факторы уязвимости или как протективные факторы при развитии психических и поведенческих расстройств, в особенности саморазрушающих способов поведения у детей и подростков (Эйдемиллер Э.Г., 1996; Кулаков С.А., 1998; Taylor S.E., 1995). Среди личностных факторов, обеспечивающих эмоциональные коммуникации родителей и детей важным и малоисследованным фактором, является алекситимия (Spitzer С. et al., 2005), связь которой с аддиктивным поведением доказывается в исследованиях последнего десятилетия (Loas G., 2000; Stewart S.H. et al., 2002). Отмечены связи между низким уровнем материнской заботы, патологическими стилями воспитания и алекситимией (Troisi A., et al. 2001; Valera Е.М., Berenbaum H., 2001).
Большинство существующих профилактических программ ориентировано преимущественно на детей и подростков, а ресурсы родительской семьи используются недостаточно. В отечественной превентологии отсутствуют научные исследования личностных особенностей родителей, связанных с эмоциональной коммуникацией родителей и детей, а также типов родительского воспитания, ассоциированных с ранним употреблением алкоголя детьми. Отсутствие таких данных не позволяет определить точные мишени первичной профилактики зависимостей, разработать мишене-ориентированные превентивные программы и оценить эффекты профилактических программ, адресованных родителям подростков.
Целью настоящего исследования являлась идентификация факторов риска и протективных факторов употребления алкоголя здоровыми подростками, ассоциированных с личностными особенностями и стилем воспитания родителей, для разработки и оценки эффектов мишене-ориентированной первичной профилактики употребления алкоголя подростками, адресованной родителям.
Задачи исследования:
Установить наличие, силу и характер связи алекситимии и ее факторных составляющих у родителей здоровых подростков с употреблением алкоголя их детьми.
Определить наличие, силу и характер связи стилей родительского воспитания с употреблением алкоголя их детьми подросткового возраста.
Выделить и обосновать мишени первичной профилактики употребления алкоголя детьми подросткового возраста, адресованной родительской аудитории.
Разработать на основе выделенных мишеней стратегии и организационные принципы первичной превентивной программы «Школа для родителей», направленной на профилактику раннего употребления алкоголя детьми подросткового возраста.
Определить эффекты реализации превентивной программы «Школа для родителей» на основе оценки динамики выделенных в исследовании превентивных мишеней (мишене-ориентированные эффекты).
Научная новизна исследования. Впервые родительская алекситимия и ее факторные составляющие установлены как факторы риска раннего употребления алкоголя подростками. Исследованы корреляционные связи стилей родительского воспитания с ранним употреблением алкоголя / воздержанием от употребления алкоголя подростками. Установлены стили родительского воспитания, повышающие у детей риск раннего вовлечения в употребление алкоголя и воспитательные стили, снижающие этот риск. Концептуализированы и вали-дизированы превентивные мишени первичной профилактики, адресованной родителям подростков. Разработана, описана и апробирована мишене-ориентиро-ванная программа первичной профилактики раннего употребления алкоголя подростками «Школа для родителей». Выявлены эффекты реализации программы относительно динамики установленных в качестве мишеней факторов риска / превентивных факторов.
Практическая значимость работы. Полученные результаты способствуют лучшему пониманию психологических и психосоциальных механизмов ранней инициации употребления алкоголя, что позволяет точнее определять мишени семейной профилактики. Это, в свою очередь, позволяет повысить целенаправленность и эффективность программ комплексной профилактики раннего употребления алкоголя, адресованных родительской аудитории, и, тем самым, снизить риск формирования алкогольной зависимости у подростков.
Реализация работы. По материалам диссертации опубликованы 12 научных работ, из них 1 статья в периодическом издании, внесенном в перечень ВАК, в котором должны публиковаться основные научные результаты, содержащиеся в кандидатских диссертациях.
Методология и материалы исследования используются в учебных программах на кафедре педагогики и психологии Уральской государственной медицинской академии (УГМА), а также при последипломной подготовке врачей на кафедре психиатрии ФПК и ПП УГМА.
По материалам исследования изданы 5 методических пособий и 6 методических рекомендаций для специалистов, занимающихся первичной профилактикой зависимостей.
Апробация работы. Практические результаты исследования внедрены в программы первичной профилактики в 151 образовательном учреждении Екатеринбурга и 96 образовательных учреждениях г. Челябинска (всего 247); в программы обучения студентов на кафедре психологии и педагогики УГМА; в программы подготовки и переподготовки врачей-психиатров, наркологов и психотерапевтов, а также переподготовки медицинских / клинических психологов ЛПУ Свердловской области на кафедре психиатрии ФПК и ПП УГМА.
Основные положения диссертации докладывались, обсуждены и одобрены на Научной конференции с международным участием «Психотерапия в системе медицинских наук в период становления доказательной медицины» (Санкт-Петербург, 2006 г.); на IV Паназиатском конгрессе «Психотерапия и консультирование в эпоху перемен» (Екатеринбург, 18-20 мая 2007 г.); на ежегодных общегородских / межрегиональных / с международным участием I - XI конференциях «Спасение молодежи от наркомании» (Екатеринбург, 1995 - 2005 гг.); на итоговых конференциях УГМА (межвузовских — Екатеринбург, 2006, 2008 гг.); на научно-практических конференциях Свердловского Общества психиатров (Екатеринбург, 2007, 2008 гг.); на Научно-практическом семинаре «Совершенствование сопровождения оперативно-служебной деятельности, организация эффективного межведомственного взаимодействия в сфере первичной профилактики в территориальных органах Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков в Уральском федеральном округе» (Екатеринбург, 2005 г.).
Основные положения диссертации, выносимые на защиту:
1. Алекситимия родителей представляет собой фактор риска раннего употребления алкоголя их детьми подросткового возраста.
Разные стили родительского воспитания могут выступать и как факторы риска употребления алкоголя подростками, и как превентивные факторы.
Родительская алекситимия и стили родительского воспитания, ассоциированные с употреблением алкоголя подростками, представляют собой мишени первичной профилактики, адресованной родителям здоровых детей.
Превентивным мишеням первичной профилактики, адресованной родителям здоровых детей, соответствуют стратегии и организационные условия групповой когнитивно-поведенческой терапии.
Разработанная автором программа первичной профилактики употребления алкоголя подростками — «Школа для родителей», направлена на модификацию факторов риска и превентивных факторов, связанных с личностью родителей и их воспитательными стилями.
Участие родителей в превентивной программе «Школа для родителей» снижает у матерей подростков выраженность алекситимии и ее факторных составляющих.
Участие родителей в превентивной программе «Школа для родителей» снижает у матерей подростков выраженность стилей воспитания, связанных с риском употребления алкоголя их детьми и повышает выраженность стилей воспитания, ассоциированных с воздержанием здоровых детей от употребления алкоголя.
Структура и объем работы. Объем диссертации 180 страниц текста компьютерного набора. Диссертация состоит из введения, 5 глав, заключения, выводов, списка использованной литературы, приложения. Указатель литературы включает 502 источников, из них 228 на русском и 274 на иностранных языках. Работа иллюстрирована 21 таблицей и 5 рисунками.
Семейные факторы, способствующие и препятствующие употреблению алкоголя подростками
К 2002 г. наркоситуация в России стала одной из центральных проблем здравоохранения (Пятницкая И.Н., 1994; Кошкина Е.А., 2001; Кузьменок Г.Ф., 2007), оценена как «чрезвычайная» (Рохлина М.Л., Козлов A.A., 2001; Зависимость от психоактивных веществ, 2002; Сидоров П.И. и соавт., 2002), зафиксировано снижение среднего возраста начала потребления наркотических средств (Березин C.B. и соавт., 1997; Шабанов П.Д., 2002; Оценка наркоситуации..., 2003). Одновременно заметен и рост вовлечения подростков в употребление алкоголя (УА), особенно пива (Кошкина Е.А., Вышинский К.В., 2000; Чепурных Е.Е., 2004). При этом распространение УА среди несовершеннолетних в динамике было стремительнее, чем распространение потребления наркотиков (Мацкевич М.Г., 2006).
Данные социологических исследований в 1990-е - 2000-е гг. показали рост числа учащихся подростков, пробовавших, употребляющих алкоголь и злоупотребляющих им (Пелипас В.Е. и соавт., 2000; Буркин М.М., Горанская C.B., 2002; Семья как объект..., 2002; Скворцова Е.С. и соавт., 2002; ВласовскихР.В. и соавт., 2004; Кошкина Е.А., 2004; Шереги Ф.Э., Зайцев С.Б, 2004; Нужный В.П., 2006). К 2003 г. в массовое УА вовлечено уже до 80% российской молодежи (Результаты общероссийского мониторинга..., 2003).
На рост УА подростками указывает также статистика числа впервые диагностированных подростков, больных алкоголизмом: рост в 1,5 раза с 1991 по 2000 гг. (Кошкина Е.А., 2002), увеличившееся в эти же годы в 15 раз количество подростков, поставленных на учет с диагнозом «алкоголизм» (Ранняя диагностика..., 2004), а также выросший на 70% с 1999 по 2002 гг. показатель заболеваемости алкогольными психозами (Чепурных Е.Е., 2004).
Такие же тенденции к росту раннего УА прослеживались и в других странах: в Нидерландах и США более 30% детей принимают свой первый алкогольный напиток до 13-летнего возраста (Poelen Е.А.Р., et al, 2008), а пропорция детей, которые начинают напиваться в 8-м классе или ранее, выросла почти на 1/3 - от 27% до 36% (The National Center..., 2003). В Британии 42% молодых людей начали пить до наступления возраста 13 лет, а 29% сообщили, что они употребляли алкоголь с целью «напиться по бесчувствия» (Baggott R., 2006).
Многие авторы указывают на более ранний возраст алкогольной инициации по сравнению с наркотической (Кесельман JI.E, Мацкевич М.Г., 2001; Сирота Н.А. и соавт., 2004). Известно, что подростковое УА растет с возрастом, и в то же время подростки начинают использовать алкоголь впервые в жизни все раньше: средний возраст начала УА снизился с 15,8 — 15,4 лет в 1993-96 гг. к 11-14 годам (Концепция профилактики ..., 2000; Егоров А.Ю., 2002; Оценка наркоситуации..., 2003).
Алкогольные напитки (включая пиво) с разной частотой и в разных дозах потребляют 80,8% подростков и молодежи (Чепурных Е.Е., 2004). Так, по данным анкетированных опросов, проведенных в 2001 г. среди старшеклассников г. Екатеринбурга, алкогольные напитки 1 раз в неделю употребляют 50%, и несколько раз в неделю — 26% респондентов (Ранняя диагностика..., 2004).
Неблагоприятная эпидемиологическая динамика УА проявляется и в исчезновении тендерной разницы среди подростков (Кесельман Л.Е, Мацкевич М.Г., 2001; Проект: «Бытовое, но не «нормальное», 2004; Линский И.В. и соавт., 2005; The National Center..., 2003).
Алкоголь сегодня считается, бесспорно, главным наркотиком, которым злоупотребляют и американские, и европейские подростки (Лопес-Бласко А., Феррандо Ф.П., 2000; Austin E.W., et al, 2000; Spear L.P., 2002), при этом всегда отмечалась склонность подростков к одновременному УА и употреблению других психоактивных веществ (ПАВ) (Чернобровкина Т.В., Ибрагимова М.В., 1994; Дмитриева Т.Н., 1998; Choquet М., et al, 1988). По мнению И.В. Линского с соавт. (2005) алкоголизм и наркомания, суммарно достигнув определённого «уровня насыщения», начинают конкурировать за потребителей.
Среди старшеклассников УА и злоупотребление алкоголем распространено в значительно большем масштабе, чем потребление наркотиков (Девиантность подростков:..., 2001).
Раннее начало УА является предиктором последующего проблемного УА, зависимости от алкоголя и последующего потребления наркотиков (Семья и дети:..., 2002; Komro К.К., Toomey T.L., 2002; Spear L.P., 2002; The National Center..., 2003), а также ассоциировано с проблемными поведениями в позднем подростковом периоде, включая связанное с алкоголем насилие, ранения, пьяное вождение, отказ от школы или работы (Kuperman S., et al, 2001). Высокая экспозиция к алкоголю в течение подросткового периода может нарушить процессы мозгового созревания, повлиять на нейрокогнитивное функционирование (Spear L.P, 2002), повредить функцию нейрохимических систем мозга и нейротрансмиссию (Альтшулер В.Б., 2002). Почти 50% подростков, приобщившихся к алкоголю и нелегальным наркотикам до 15 лет, имели в последующей взрослой жизни повышенный риск зависимости от веществ, герпетической инфекции, ранней беременности и криминала (Is it important to prevent..., 2008).
Формирование молодежной наркомании рассматривается как процесс, начинающийся с раннего вовлечения подростков в УА (Воеводин И.В., 2000; Тенденции распространения..., 2003). Алкоголь признан важнейшим деструктивным фактором демографического, социального и экономического развития России (Немцов A.B., 2001; Халтурина Д.А., Коротаев A.B., 2006). Однако опасность УА подростками недооценивается, несмотря на то, что социальный вред от алкоголя многократно превосходит все негативные последствия от употребления наркотиков (Сердюк A.A., 2002; The National Center...,1999).
Профилактика употребления алкоголя подростками, адресованная их родителям
Многие авторы, признавая ведущую роль семьи как носителя факторов риска, отмечают также и ее протективную роль (Егоров А.Ю., 2002; Иванова Е.А., Фролов С.А., 2002; Колесов Д.В., 2002; Коробкина З.В., Попов В.А., 2002; Семья и дети:..., 2002; Семья как объект..., 2002; Сердюк A.A., 2002; Худяков A.B., 2002; Москаленко В.Д., 2004; Факторы риска и защиты..., 2004; Березин C.B., Лисецкий К.С., 2005; Чайнова В.Н., Березанцев А.Ю., 2006; Ахметова O.A., Слободская Е.Р., 2007; Бемова С.О., 2007; Дмитриева Т.Б., 2007; Овчинникова И.В. и соавт, 2007; Копытов A.B., Савицкая А.Н., 2009; Сорокин B.C., Брюн Е.А., 2009; Jacob Т., Leonard К., 1991; Barnes G.M., et al, 2000; Associations of family..., 2000; Mason W.A., Windle M., 2001; Tuttle J., et al, 2002; Chassin L., et al, 2003).
С точки зрения исследователей превентивные воздействия, основанные на одновременном ослаблении риска развития зависимости от алкоголя и увеличении потенциала устойчивости в определенных условиях среды, намного эффективнее, чем превентивные воздействия, основанные только на уменьшении факторов риска (Минина H.A., 2003; Навыки, необходимые..., 2003; Сирота H.A. и соавт., 2004; Алкогольная и наркотическая..., 2006; Сирота H.A., Ялтонский В.М., 2007). Программы, использующие социальные влияния (семья, сверстники), оказались значимо более эффективны в снижении употребления алкоголя подростками, чем только программы жизненных навыков для подростков (Roona M.R., et al, 2002; School-based adolescent..., 2000; Komro IC.K., Toomey T.L., 2002). В исследованиях подтвердилось, что профилактические программы, предназначенные для семей, на 30 % снижают риск злоупотребления веществами у подростков, против 4 % в результате программ, предназначенных только для молодежи (Spoth R., et al, 2005, 2008).
В соответствии с этими находками, семьи и родители закономерно признаются целевыми группами профилактических программ (Меньшикова Е.С., 1997; Лозовой В.В., 1999, 2001; Рыбакова Л.Н., Панова Е.Н., 1998; Концепция профилактики..., 2000; Лисецкий К.С. и соавт., 2001; Максимова Н.Ю., 2002; Малюченко Г.Н., 2002; Семья и дети..., 2003; Сердюк А.А., 2002; ВалентикЮ. и соавт., 2002; Концепция превентивного обучения..., 2006; Алкогольная и наркотическая..., 2006; Дмитриева Т.Б., 2007; Сирота Н.А., Ялтонский В.М., 2007; Loveland-Cherry C.J., et al, 1999; Henry K.L., et al, 2002; Spoth R., et al, 2002, 2005, 2008; Petrie J., et al, 2007).
Некоторые исследователи (Вульфов Б.З., 2003; Лозовой В.В., 2000; Бондырева С.К., Колесов Д.В., 2006; Сирота Н.А., Ялтонский В.М., 2007) считают необходимым включение родителей в профилактические программы и проведение с ними работы по следующим направлениям: мотивация их на включение в программную деятельность, анализ внутрисемейных отношений, изменение деструктивных паттернов поведения на конструктивные, проведение профилактических тренингов и индивидуальной консультативной работы с родителями, организация «родительских советов», родительских групп поддержки и добровольных родительских объединений профилактической направленности. При этом мультикомпонентный превентивный, подход, учитывающий индивидуальные и средовые аспекты профилактики (школьные, семейные, общественные), признается наиболее перспективным (Ананьев В.А. и соавт., 2003; Ембулаева М.Г., 2004; Сирота Н.А., Ялтонский В.М., 2007).
Самыми эффективными программами, предотвращающими употребление и злоупотребление алкоголем и другими ПАВ, оказались те, которые являются всесторонними и нацеливаются на многие аспекты жизни ребенка, посредством вовлечения семьи и более широкого сообщества (Sanders M.R., 2000; Family matters:..., 2001; National Center..., 2003; Sale E., et al, 2005), которые помогают родителям лучше выполнять их родительские функции (Schor E.L., 1996; Kumpfer K.L., et al, 2003; Gardner F., et al, 2006).
Выделены основные протективные семейные факторы, которые учитываются родительскими программами: чувство надежной и здоровой привязанности в отношениях между родителями и ребенком, родительский контроль, мониторинг и действенная дисциплина, воспитание в духе общественно-полезных семейных ценностей, участие родителей в жизни ребенка (National Institute..., 2003). Velleman R. и Templeton L. (2007) отмечают, что поддержка семейного единства и гармонии дает высокий шанс того, что у ребенка не будет проблем с УА. Позитивная атмосфера в семье признается основной причиной того, что молодежь воздерживается от злоупотребления наркотиками и алкоголем (Kumpfer K.L., et al, 2003; Gardner F., et al, 2006).
Использование семейных программ предупреждения УА подростками в сочетании со школьными программами оказалось более успешным, чем применение только школьных программ (Komro К.К., Toomey T.L, 2002; National Institute..., 2003; Medina-Mora M.E., 2005; Velleman R.,Templeton L., 2007). Так, оценка результатов семейных программ SFP («Программа укрепления семей») (Spoth R.L., et al, 2005, 2008) и PDFY («Подготовка к годам без наркотиков») (Preparing for the Drug Free Years, 2001), показывает их эффект в виде усиления сопротивления молодежи давлению сверстников, побуждающему к УА, снижения контактов с асоциальными сверстниками и уменьшения проблемного поведения. Участвовавшие в программе учащиеся старших классов, результаты которых оценивались в выпускном классе, значимо меньше (на 20%) употребляли алкоголь (Medina-Mora М.Е., 2005; Velleman R.,Templeton L., 2007). Оценки программы SFP показали 30 % - 60 % - ное снижение инициирования УА спустя 2 года после вмешательства (Spoth R.L., et al, 2005, 2008). Катамнестические эффекты семейной программы STARS («Начните Серьезно Принимать Риски Алкоголя») показали, что учащиеся из группы вмешательства имели меньший общий риск УА, чем контроли (Prevention of substance..., 2002; One-year follow-up results..., 2003).
Среди эффектов всех профилактических программ, комбинированных с семейным психообразованием, было обнаружено снижение частоты алкогольной инициации у детей (Kumpfer K.L., 2000; Roona M.R., et al, 2002; Tuttle J., et al, 2002; Spoth R.L., et al, 2002, 2008; One-year follow-up results..., 2003; Pelrie J., et al, 2007).
Оценка результатов этих программ демонстрирует непосредственную связь позитивных «родительских» результатов со снижением проблемного поведения детей (Reid J.B., Patterson G.R., 1991; Spoth R.L., et al, 2002; Velleman R., Templeton L., 2007). Применительно к родителям положительные результаты таких программ включают устойчивое улучшение навыков организации жизни в семье и управления детьми (установление норм, мониторинг поведения и последовательная дисциплина) (The National Center..., 2003; National Institute..., 2003; Medina-Mora M.E., 2005; Velleman R., Templeton L., 2007), расширение родительской удовлетворенности и компетенции (Moore J., Finkelstein N., 2001), увеличение родительско-детских коммуникаций по поводу использования алкоголя (Russian-American partners..., 2001; Velleman R., Templeton L., 2007), усовершенствование семейного функционирования и родительских стилей (Spoth R.L., et al, 2005, 2008; A review of the effectiveness..., 2007).
Воспитательный стиль родителей 12-13-летних школьников в ассоциациях с употреблением алкоголя / воздержанием от употребления алкоголя их детьми
Средний балл 1 фактора значительно превышал средние баллы других факторов в исследуемой выборке, убеждая в доминировании чувственной составляющей алекситимии. При корреляционном анализе среднего балла алекситимии (зависимая переменная) и социо-демографических факторов (независимые переменные), выявлена слабая и незначимая негативная связь баллов алекситимии по TAC с возрастом респондента (г=-0,056, р 0,05), означавшая, что в данной выборке взрослых возраст не влиял на показатель алекситимии. В то же время обнаружена средней силы значимая позитивная связь выраженности алекситимии с мужским полом: балл TAC у отцов - 81,919±0,038 балла, у матерей - 76,104±0,164 балла (у=0,373, р 0,01) Значимое (F=0,367, р 0,01) преобладание удельного веса «алекситимиков» среди отцов представлено графически на Рисунке 3.4 (Приложение). При контроле по полу (отдельно для матерей и отцов) значимых корреляций балла алекситимии с возрастом для женщин вновь не выявлено (г=-0,050, р 0,05), однако для отцов существовала значимая позитивная связь балла алекситимии TAC с возрастом (г=0,226, р 0,05), что согласуется с данными других исследователей о связи алекситимии с мужским полом и более высоким возрастом респондентов (Pervasive emotion..., 2000). Полученные результаты согласуются с находкой R.D. Lane и соавт. (1998), что алекситимия слабо, но значимо, позитивно коррелирует с возрастом, но не с их находкой, что мужчины более алекситимичны, чем женщины. Распределение средних баллов по каждой шкале TAC и общего балла алекситимии по TAC в зависимости от наличия у респондентов-родителей детей с УА или ВУА представлено в Таблице 3.7 (Приложение). Корреляционные связи показателей родительской TAC с УА подростками представлены в Таблице 3.8 (Приложение).
По общему баллу алекситимии получены значимые (р=0,001; р=0,01) различия между группами сравнения (в 1,2 раза выше у родителей подростков с УА, чем с ВУА - Таблица 3.7) и по каждой шкале, кроме ТАС-5 («Я часто мечтаю о будущем») (р 0,05).
Алекситимический балл 74 и выше имели 58 из 71 (81,69 %) респондента с детьми УА и 16 из 31 (51,613 %) респондента с детьми ВУА (Рисунок 3.5, Приложение) - разница значима при интервальном оценивании (р 0,005).
Наибольшая значимая разница прослеживалась по шкалам TAC №№ 4, 16, 6, 3, 25, 14, 15, 2, 22, 12, 17, 10, 23, 20, 1, и наименьшая - по шкалам №№ 5, 13, 9, 19, 11 и 24, указывая, что алекситимия в группе родителей детей с УА затрагивала «ядерные» составляющие алекситимии: редуцированное осознание эмоциональных аспектов (Nemiah J.C., et al, 1970; Nemiah J.C., et al, 1976).
Выявлена сильная и значимая (р 0,01) позитивная связь среднего балла алекситимии по TAC у родителей и УА среди их детей. Это означает, что алекситимия родителей представляет собой фактор риска раннего УА у их детей-подростков. Рейтинг силы корреляций с "УА для каждой позиции TAC (см. Таблица 3.8) возглавляют такие пункты, как отрицание мечтательности, активности воображения (№ 16, № 15), затруднение идентификации своих чувств (№ 4, № 25), подтверждение способности устанавливать дружеские связи (№ 6), затруднение в дифференциации своих чувств (№14), подтверждение желания стать «менее застенчивым» (№ 3) — все эти связи были сильными (коэффициент корреляции у выше 0,400) и высокозначимыми (Р 0,01).
Средний балл алекситимии (85,611±0,046) и количество «алекситимиков» (81,69%) в группе родителей детей с УА существенно превышали уровни алекситимии для здорового взрослого населения (58,4±2,1 - 65,2±9,3 балла по TAC / TAS; от 4% до 23%) (Провоторов В.М. и соавт., 2001; Ананьев В А. и соавт., 2003; Алекситимия и методы ее определения ..., 2005; Fernandez A., et al, 1989; Alexithymia and suicidally ..., 2001; Chouly De Lenclave M.B.de., et al, 2001).
В то же время полученные показатели алекситимии оказались ближе к данным, обнаруженным для больных с различной соматической и психосоматической патологией (43% - 77% или 71±2,8 - 74,56±2,5 балла по TAC / TAS) (Калинин B.B. и соавт., 1993; Коркина М.В., и соавт., 1999; Петрова H.H. и соавт., 1999; Бухарева C.B. и соавт., 2000; Петрова H.H. и соавт., 2005; Кремлева О.В., 2007; Taylor G.J., Bagby R.M., 1988; Chouly De Lenclave M.B.de, et al, 2001), а также психической патологией (39% - 83% или 67,8±12,1 - 70,1±1,3 балла по TAC / TAS) (Алекситимия и методы ее определения ..., 2005; Wise T.N., et al, 1992; Alexithymia in patients..., 2000; Beales D.L., Dolton R., 2000).
Таким образом, родители, дети которых подтвердили YA, значимо (р 0,001; р 0,005) чаще родителей детей ВУА отличались затруднениями при идентификации собственных чувств, трудностями в различении между чувствами и телесными сигналами эмоционального возбуждения, а также обыденным мышлением, направленным, скорее, на конкретные детали происходящего. Данные, полученные в корреляционном анализе, предполагают, что алекситимия родителей является значимым фактором риска YA у их детей 12 — 13-летнего возраста.
Если рассмотреть полученные выше данные (см. Таблица 3.7) в соответствии с четырехфакторной моделью алекситимии по TAC, то можно проследить, по каким факторам различаются группы респондентов с детьми УА и ВУА (Таблица 3.9).
Методологическое основание превентивной программы ШДР
Результаты социометрического исследования 204 здоровых субъектов (102 родителей подростков и 102 их 12-13-летних детей) показали, что 69,6% родителей имели детей, подтвердивших употребление алкоголя ( УА) и 30,4% - детей, воздерживающихся от употребления алкогольных напитков (ВУА).
Значимо чаще (р 0,01) отмечалась позитивная связь УА ребенком с материнским (в противоположность отцовскому) статусом родителя.
Психодиагностическое исследование 86 матерей и 16 отцов 12 - 13- летних подростков с целью выявления мишеней первичной профилактики в области стилей родительского воспитания по АСВ показали отсутствие единого для группы преобладающего воспитательного стиля.
При исследовании посредством TAC более 70% родителей определены как «алекситимики» (74 и более баллов TAC). Средний балл алекситимии в группе родителей подростков УА был значимо выше, чем у родителей подростков ВУА (85,611±0,046 и 73,217±0,059, соответственно, р=0,001), а количество «алекситимиков» было значимо выше среди родителей подростков УА, чем ВУА (82% и 52% соответственно, р 0,005).
При корреляционном анализе 11 шкал АСВ (55%) были значимо позитивно связаны с УА детей: ПДК, С-, РРЧ, ФУ, 3+, ВН ,У+, У-, Г+, Г-, ПЖК (р 0,05; р 0,01). Таким образом, риск УА значимо выше у тех подростков, чьи родители: больше стимулируют инфантильность ребенка, его послушность, вежливость, терпимость и пассивность; избегают санкций за проступки ребенка, вводя, в то же время, больше запретов для него; ожидают восполнения неудовлетворенных в супружестве чувств за счет ребенка, испытывая страх перед его самостоятельностью; переживают тревогу за жизнь и здоровье ребенка, более неуверенны в воспитании и чувствуют большую вину за воспитательные ошибки; некритично удовлетворяют и игнорируют потребности ребенка, уделяют избыточно или недостаточно сил и времени воспитанию.
Значимые (р 0,01) негативные корреляционные связи обнаружены для таких воспитательных стилей родителей, как ПМК, ВК, Н, 3- и Т-. Следовательно, риск УА значимо ниже у тех подростков, чьи родители: стимулируют у них инициативность, активность, ассертивность, лидерство; больше конфликтуют с супругом по вопросам воспитания и открыто выражают недовольство воспитательными методами друг друга; чаще меняют стиль и приемы воспитания от строгого к либеральному и наоборот; наделяют ребенка меньшим числом обязанностей; вводят меньше запретов для ребенка.
При корреляционном анализе связей ТАС выявлены сильные и значимые (р 0,01) позитивные связи УА детьми с глобальной оценкой алекситимии по ТАС, а также с 1, 4 и 2-м факторами алекситимии (в соответствии с 4-х- факторной моделью алекситимии по ТАБ) у родителей. Следовательно, алекситимия родителей, а также чувственный, коммуникативный и когнитивный компоненты алекситимического конструкта представляют собой факторы риска раннего УА их детьми-подростками.
Таким образом в фоновом исследовании родителей 12-13-летних детей воспитательные стили родителей, ассоциированные с УА или ВУА детей, а также алекситимия и ее факторные составляющие, ассоциированные с УА детей, а были определены в качестве значимых прямых и косвенных мишеней первичной профилактики подросткового УА, адресованной родителям детей, еще не достигшим критического возраста для начала УА (то есть, родителям 11-летних детей).
С целью первичной профилактики УА детей необходимо модифицировать воспитательные стили родителей, снижая избыточную родительскую тревогу, культивирование у ребенка инфантильного послушания и пассивности, повышая стимулирование родителем активности, самостоятельности и ответственности ребенка; содействуя более критичному удовлетворению потребностей ребенка без их игнорирования; способствуя воспитательному балансу в протекции, требованиях - обязанностях, запретах и санкциях в отношении ребенка; повышая родительскую воспитательную уверенность и гибкость в выборе стратегий воспитания; снижая расширение сферы родительских чувств в область воспитания ребенка. В превентивных целях необходимо модифицировать и алекситимические особенности личности родителей, повышая у них способности к идентификации чувств, разграничению чувств и телесных ощущений, способность к вербализации чувств, развивая воображение, и, в то же время, снижая выраженность экстернально - ориентированного мышления.
Полученные в фоновом исследовании результаты использованы как эмпирическое обоснование для разработки авторской программы первичной профилактики УА подростков для родителей — «Школа для родителей» (ШДР). Доказанные в контролируемом и корреляционном исследовании мишени профилактики были условно размещены на трех уровнях в соответствии с компонентами алекситимии и стилями родительского воспитания: когнитивном, эмоциональном, поведенческом. Для каждого уровня были определены соответствующие превентивные стратегии.
Методологическое основание превентивной программы ЩДР опирается на принципы первичной причинно-ориентированной профилактики зависимостей, а также на теоретический фундамент когнитивно- поведенческой психотерапии в приложении к родительскому воспитанию, предупреждающему риск возникновения зависимостей у детей. Целью разработки и последующей апробации превентивной программы ШДР было содействие развитию у родителей навыков превентивного воспитания для снижения риска УА детьми. Задачи ШДР: 1. Формирование у родителей ясных представлений о факторах риска УА, связанных со стилями коммуникации и родительского воспитания в семье. 2. Мотивирование родителей на изменение стилей коммуникации и воспитания для снижения риска УА детей. 3. Модификация у родителей алекситимических особенностей общения с их детьми, способствующих риску УА. 4. Модификация стилей родительского воспитания, способствующих риску УА детей. 5. Развитие и укрепление стилей родительского воспитания, способствующих снижению риска УА детей. Исходя из выбранных превентивных мишеней, соответствующих им превентивных стратегий и задач, определена оптимальная когнитивно- поведенческая модель практической реализации программы ШДР, включающая психообразование родителей и поведенческие тренинги их навыков. Автором была разработана концепция ШДР, ее формы, основные условия и методы проведения профилактического обучения, адресованного родителям 11-летних подростков. В качестве носителя превентивной программы ШДР предложена закрытая, большая, с постоянным количеством участников (40 - 44) гомогенная группа, с проведением занятий на базе школы, в которой обучается ребенок. Участники группы - родители учащихся 6-х классов общеобразовательной школы, добровольно согласившиеся на обучение в профилактической программе. Стратегия ШДР предусматривает 10 занятий - уикендов на протяжении одного учебного года, сопровождаемых поддерживающей фазой (выполнение домашних заданий, ведение поведенческого дневника, групповые консультации по возникающим.
