Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Основы письменной поэтической традиции 8
1.1. Эстетические основы первого этапа развития карачаевской и балкарской поэзии XX века 28
1.2. Литература карачаевцев и балкарцев в условиях тоталитарного режима 38
ГЛАВА II. Национальное своеобразие творчества М.Батчаева 46
ИЛ. Особенности лирики 46
II.2. «Побежденная судьба» как драматическая поэма 52
П.З. Лирическое и эпическое в поэме М.Батчаева 67
ГЛАВА III. Развитие творческой индивидуальности М.Батчаева в контексте карачаевской и балкарской поэзии 77
Заключение 140
Библиография 143
- Эстетические основы первого этапа развития карачаевской и балкарской поэзии XX века
- Литература карачаевцев и балкарцев в условиях тоталитарного режима
- Особенности лирики
- Лирическое и эпическое в поэме М.Батчаева
Введение к работе
Актуальность исследования. Мусса Батчаев - один из самых ярких представителей карачаевской литературы, автор целого ряда рассказов, новелл, повестей, пьес, лирических произведений. Творческий путь писателя был очень сложным и неоднозначным. Преодолев идейные колебания, порвав путы идеологизированного искусства, он пришел к сложной, неоднозначной эстетике, действительно отвечающей требованиям реальной жизни. Единство национального и общечеловеческого стало для него неисчерпаемым источником вдохновения. На пути непрерывных поэтических исканий он сумел найти правильное применение своего таланта и стать певцом нового национального сознания, духа карачаевского народа, адаптированного к новым условиям существования. Особое место в поэзии карачаевского автора занимают мотивы неразрывного кровного родства со своим народом. В некотором смысле творчество Муссы Батчаева — это обширный рассказ о судьбе карачаевцев, в котором красной нитью проходит мысль о том, что подлинной может быть только литература, тесно связанная с народом, что вполне однозначно продекламировано в его произведениях. Потому творчество М. Батчаева всегда воспринималось новой страницей в истории карачаевской литературы.
Однако, несмотря на значительность его наследия, по сей день о его
творчестве нет исследований, которые бы достойно представили многогранность художественного таланта карачаевского писателя, за исключением отдельной главы в монографии А. Караевой «Обретение зрелости» и некоторых статей. Многие же произведения М. Батчаева до сих пор не попали в поле зрения исследователей. Этим объясняется выбор
темы предлагаемой диссертационной работы, в которой делается попытка обобщить духовное наследие М. Батчаева, отметить его национальное своеобразие, чем и определяется актуальность данной диссертационной работы.
Показать все это в целостности, а также эволюцию творчества М. Батчаева в контексте карачаевской и балкарской литературы актуально на современном этапе, когда критерии оценки истории литературы того или иного российского народа претерпевают значительные изменения.
Объектом предлагаемого исследования стали произведения карачаевских и балкарских поэтов: И.Семенова, К.Кулиева, К.Отарова, Х.Байрамуковой, Н.Хубиева, И.Бабаева, М.Мокаева и других. В контексте эволюционного и тематического движения их поэзии рассматривается творчество известного карачаевского поэта, драматурга и прозаика М.Батчаева. Особенно обстоятельно анализируются жанровые особенности его драматической поэмы «Побежденная судьба», в своё время вызвавшая споры, дискуссии и ряд негативных отзывов.
Цели и задачи исследования. Цель исследования - показать процесс художественного эстетического обогащения карачаево-балкарской поэзии и роль М.Батчаева в этом процессе.
В соответствии с поставленной целью представляется необходимым решение следующего ряда задач:
исследовать процесс влияния фольклора на динамику поэтического творчества М. Батчаева; выявить стилевые особенности его лирики;
дать анализ драматической поэмы М. Батчаева в единстве с характеристикой жанра поэмы в карачаевской поэзии; показать её новаторский характер;
определить значимость творчества М. Батчаева в литературе балкарцев и карачаевцев 1970-1980-х годов. Научная новизна работы определяется как в методологии анализа исследуемого материала, так и в его результатах. Впервые поэзия М.Батчаева рассматривается в единстве с литературой народов Северного Кавказа. Многие произведения карачаевского поэта также впервые рассматриваются с точки зрения поэтики и тематической направленности. В работе показывается его новаторство в художественном осмыслении даже тех тем, которые давно стали привычными.
Методологической основой диссертации явились исследования в области общей поэтики и работы авторов региона. В настоящее время речь можно вести о том, что образное мышление, его функциональная значимость в современном литературоведении в целом представляется принадлежностью либо некой моделирующей составляющей в области социального человеческого сознания, либо коммуникативного компонента последнего. Оба этих аспекта функционирования образных конструкций достаточно глубоко проработаны в трудах ведущих литературоведов. Целый ряд ученых уделил и уделяет особое внимание изысканиям в области структуры образа. Среди них — С.Васильев, Г.Гачев, ЮЛотман, М.Храпченко и др.
Относительно поэзии народов Северного Кавказа необходимо отметить, что поэзия региона изучена достаточно глубоко и многосторонне. Практически все заметные исследования поэзии народов Северного Кавказа утверждают и достаточно убедительно аргументируют положение о генетическом родстве фольклорных образных систем с теми или иными уровнями представлений авторской поэзии, часть которых при этом обращается и к глубинным пластам эстетической организации текстов, освещая развитие устойчивых тропических форм в их связке с национальными поэтическими системами. Особенно плодотворным видится подход таких авторов как Л.Бекизова Г.Гамзатов, Н.Джусойты, М.Сокуров, З.Толгуров, К.Шаззо и многих других.
Весьма ценными представляются наблюдения над взаимосвязанностью формальных и смысловых составляющих поэтического текста, данные в работах А. Гусейнаева, А. Мусукаевой, А. Хакуашева, Р. Хашхожевой, С. Хайбуллаева, Т. Чамокова, Т. Эфендиевой и др.
Теоретическая ценность и практическая значимость заключается в том, что данное диссертационное исследование предполагает открытие новых граней в анализе поэтических особенностей как поэзии карачаевцев в целом, так и творчества М. Батчаева. Исследование содержит ряд теоретических положений, позволяющих с новой точки зрения увидеть и понять национальное своеобразие произведений М. Батчаева.
Некоторые положения диссертационного исследования напрямую выходят на проблемы северокавказского плана, затрагивая вопросы
гносеологических ресурсов эстетического сознания в целом. Кроме того, доминирование тех или иных типов поэтических структур в эстетическом сознании народа, с нашей точки зрения, может свидетельствовать о вполне определенных показателях национальных стереотипов рефлексии, обуславливающих собственное направление эволюции этносоциального пространства.
С другой стороны, предлагаемая диссертационная работа обобщает творческие поиски М.Батчаева, сыгравшие значительную роль в совершенствовании возможностей жанров драматической поэмы, эссе, повести в литературе карачаевцев.
Результаты данного исследования могут быть использованы при чтении спецкурса по карачаевской поэзии, составлении учебных пособий для школ и вузов, при изучении эволюционного развития карачаевской литературы в целом.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы были изложены в докладах и обсуждены на научно-практических конференциях, а также опубликованы в научных статьях.
Диссертация была обсуждена на заседании научного семинара "Актуальные проблемы литератур Северного Кавказа" (март 2006 г.) и на совместном заседании кафедры русской и балкарской литературы Кабардино-Балкарского государственного университета (май 2006 г.).
Структура диссертационной работы обусловлена теми проблемами, которые мы попытались осмыслить. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Эстетические основы первого этапа развития карачаевской и балкарской поэзии XX века
Современное литературоведение отмечает несколько этапов в развитии системы «фольклор - авторская поэзия». В упрощенном представлении эволюция самой модели использования фольклорных архетипов в поэзии имеет двухстадиальныи вид; первоначально речь идет об использовании их в рамках необходимых требований идеологического порядка.
Иными словами, в данном случае стандарты фольклорного типа эстетизации напрямую кореллируют с принципами идеологической оппозиции, игравшей существеннейшую роль в эстетических шаблонах литературы первых лет ее развития. Действительно, анализируя образцы фольклорных текстов и сравнивая их с поэтическими примерами периода 20-х 30-х годов XX века мы можем подметить практически полную тождественность самой схемы оценки того или иного объекта в произведениях искусства. Просто если для фольклорного текста обычной является признание прекрасным полезного, утилитарно-целесообразного, то для авторских произведений указанного периода прекрасным является то, что в большей мере соотносится с идеологическими требованиями.
Не случайно один из основоположников балкарской прозы С. Хочуев в предисловии к сборнику «Песни Красной» (1933) писал: «Возможно, наша небольшая книга песен в художественном отношении еще очень слаба. Возможно, в ней много песен, стихотворений, частушек, которые декларативно отрицают прошлое и восхваляют настоящее. Но мы уверены в том, что они грамотны в политическом отношении. И цель нашей книги - пресечь путь контрреволюционным песням, бытующим в селах, помочь подрастающему поколению разобраться в политических вопросах» [107:7].
Следует заметить, что и в том, и в другом случае прекрасным, точнее эстетическим воспринимается то, что является целесообразным с точки зрения человека «новой» «советской» формации, т.е. с точки зрения практической полезности.
Подобное соотношение прекрасного, эстетического и нужного, или идеологически выдержанного особенно четко прослеживается в поэтических произведениях, принадлежащих авторам так называемых «новописьменных» литератур. Как утверждает 3. Толгуров:"... страстное желание дать жизнь своим тематическим убеждениям с целью внушения их читателям - характерное качество малоопытных письменных литератур Северного Кавказа, а также их создателей. В этом кроется и их эстетическое своеобразие" [61:59].
В то же время фольклорные заимствования в литературных примерах 20-х-ЗО-х годов существуют в двух видах: первый представляет из себя сам принцип бинарной оппозиции с четко выраженными эстетическими оценками объектов.
Второй это использование авторами тех или иных устойчивых выразительных формул, становящихся со временем как бы знаковой чертой национального стиля в его неразвитой, первичной форме.
Первые этапы развития северокавказского национального эстетического мышления неизбежно означены полным соответствием утилитарного и эстетического. Любой объект включается в ряд поэтического переживания лишь исходя из его принадлежности идеологически необходимому - так же как в фольклорных произведениях это может произойти с любой вещъю, могущей быть полезной.
Второй этап развития эстетических представлений в советское время для новописьменных народов был означен попытками художественной интерпретации тех явлений и понятий, которые распределяются по шкале «прекрасное - уродливое» опять-таки исходя из принципов бинарной оппозиции.
Понятно, что большинство поэтических произведений подобного рода также несли, в основном, идеологическую нагрузку и в обществе играли роль скорее просветительскую, вернее образовательную, нежели эстетическуго, что отмечается практически всеми исследователями новописьменных литератур.
То, что можно назвать действительным эстетическим осознанием окружающего, реально возникает лишь с разделением функций художественного и идеологического, когда сознание народа приходит к тому уровню осознания окружающего, который признает примат индивидуального.
Предполагается право на существование переживаний и эмоций, не связанных с канонами идеологического порядка, и индивидуальное чувство, направленное к читателю сквозь призму субъективного становится определяющим в поэзии. Речь идет о появлении в северокавказской литературе произведений, типа стихотворений К. Кулиева «Я люблю тебя, жизнь».
Этот процесс был означен творческим становлением целой плеяды поэтов региона, появление которых, так или иначе отмечено в большинстве литературоведческих исследований. В частности, 3. Толгуров пишет: «... следует выделить тенденцию молодых поэтов к локализации пространства лирической ситуации, стремление выразить душевное состояние героя через окружающий предметный мир... Этот поворот характерен для творчества А. Кешокова, А. Биджиева, С. Бадуева, Дж. Яндиева, М. Мамакаева и Араби Мамакаева, К. Кулиева... Повышение роли личного опыта и личных отношений к окружающему миру - так можно определить одно из направлений поэзии Северного Кавказа, начавшееся в основном со второй половины 30-х годов» [60:116-117].
В поэзии балкарского и карачаевского народов этого периода наблюдается смешение разных видов образов от объектов «нового» индустриального мира и советских символов до традиционных символов, имеющих прямое отношение к повседневной реальности, фольклорным пластам сознания национальных авторов. Здесь особо следует подчеркнуть те произведения, в которых диалогическая форма выступала как часть целого, как один из элементов художественного организма произведения. В стихах этого рода автор не прячется за спину высказывающихся противоположных сторон. Он выступает зрителем, говорит от своего «я», вторгаясь в диалог объектов, выполняет роль судьи. Но не только в этом его функция. Автор, прежде чем дать возможность высказаться персонажам, рисует ситуацию, показывает место действия. В качестве примеров можно взять стихи А. Будаева «Победили» и «Вершина взята». В обоих произведениях снежный Эльбрус «вступает в диалог» с альпинистами, колхозниками, покорившими его вершину. Правда, здесь сказать что-то определенное о персонажах, кроме факта взятия ими вершины, нечего, настолько они безличны. Но стихи вызывают некоторый интерес тем, что в них есть место действия (самого действия еще нет) и результат действия. Элемент сюжетности появляется и в стихотворении Б. Гуртуева «Гудукан»: вор с грузом на спине, крадучись, уходит с колхозной бахчи и сталкивается с лицом, несущим охрану. Последний ведет его в правление колхоза.
Литература карачаевцев и балкарцев в условиях тоталитарного режима
Послевоенное десятилетие было трудным для всей советской поэзии и вдвойне трудным для карачаевской и балкарской. Радость победы в Великой Отечественной войне, добытая ценой крови, жизни народов многонациональной нашей страны, для этих двух братских народов была омрачена не только скорбью о невернувшихся, а и тем, что оставшиеся в живых воины вынуждены были искать своих матерей, детей, братьев и сестер в далеких, неизвестных краях. Письменность, возможность публиковаться на родном языке, была искусственно приостановлена. И начавшая уже интенсивно совершенствоваться их литература несла потери не только в качественном отношении, но и в количественном. Известно, что в это десятилетие многими поэтами ничего не создано или создано очень мало. Исключение составляет К. Кулиев и в некоторой степени К. Отаров. Все это, конечно, не могло не сказаться негативно на формировании литературы, на общем росте культуры этих двух народов.
Однако следует отметить, что и в самое трудное время они оставались верны идеям интернационализма. Именно теме дружбы были посвящены многие стихи поэтов. В таких произведениях тех лет, как «В казахском доме» (1955) К. Кулиева, «Детям-друзьям», «Киргизским писателям» (1955) К. Отарова, «На берегу Иртыша» (1944) С. Шахмурзаева, «Яблоня» (1953), «Мы, братья» (1955) Ж. Залиханова, «Городу Фрунзе » (1955) И. Боташева и других, поэты прославляли партию, благодарили народы советской Азии за их теплый прием, братскую помощь, оказанную балкарцам. В стихотворении «Жизнь в пещерах» С. Шахмурзаев говорил о том, какую роль сыграл русский народ в судьбе горцев.
В послевоенное время эстетическая ориентация всех советских писателей в основном определялась официальной идеологической доктриной советского государства.
Карачаевская и балкарская поэзия, находившаяся в сфере влияния этой доктрины, главным образом воспевала коммунистическую партию, советскую власть, идеи ленинизма. Отечественная война, защита освобожденной родины от притязаний империализма, любовь к советскому народу, восстановление социалистического хозяйства страны также привлекали поэтов, но освещались они строго с позиции идеологии. Это были стихи, воспринимаемые как продолжение традиций поэзии 20-х - 30-х годов XX века. В период культа личности, многие из благоприятных предпосылок полноценного поэтического творчества в известной степени стали исчезать, хотя и тогда литературный процесс не останавливался и не мог остановиться.
Ущерб, нанесенный литературе в период тоталитарного режима меньше всего можно исчислять количеством стихотворений, прославляющих тех, кто не заслуживал прославления. Эти случаи слишком легко поддаются критической оценке. Более серьезен и трудно преодолим процесс обезличивания поэзии. Под обезличиванием понимается падение активности, самостоятельности, энергии лирического героя, выхолащивание его образа. Во множестве стихотворений властвовало безликое «мы», за которым нет личности, проявляющей свою волю, раскрывающей свое национальное видение мира. Тенденция к обезличиванию литератур и явилась самым тяжелым для них последствием периода культа личности.
Во многих поэтических сборниках того времени за напыщенной парадностью нередко обнаруживается внутренняя холодность художника -это была поэзия громких слов, а не искренних чувств. В связи с этим укоренилось неестественное противопоставление гражданской и интимной поэзии. Поэты стали относиться к созданию стихотворений на политические темы по случаю каких-либо событий, кампаний, годовщин как к исполнению гражданского долга. Именно тогда были узаконены жанры легкого содержания, частушечного направления, а словом «лирика» стали обозначать только интимную поэзию. С другой стороны, создается впечатление, что у поэтов не было внутренней убежденности, чтобы смело сказать свое слово, казалось предпочитали прятаться за описаниями. Одной из негативных черт наследия того периода является внешняя описательность, иллюстративизм и конъюнктурность мышления.
Все это следует иметь в виду, чтобы правильно оценить оживление, наступившее в советской национальной, в том числе в балкарской и карачаевской литературах. Начало их подъема после XX съезда ЦК КПСС, где был разоблачен и положен конец периоду депортации многих народов.
Можно с большой уверенностью утверждать, наиболее заметные удачи балкарской и карачаевской литературы 1940-1950-х годов являются, прежде всего, результатом раскрепощения лирического «я», снятия запрета с многих тем. В частности, снятие запрета с темы депортации многих народов страны. Благодаря чему открыто и во весь голос заговорили К. Кулиев, И. Семенов, X. Байрамукова, К. Отаров и др.
Они предстали в своих стихах перед читателем такими, какие они есть в действительности, отбросив те конъюнктурные эстетические нормы, которые вынуждали их благословлять то, чему они не верили. Поэты, писатели страны и Северного Кавказа покончили с двойным мышлением и вновь вернулисъ к суровой правде жизни. В связи с этим литература становится более многогранней и более мудрой, интеллектуально и эмоционально глубокой, способной понять и воссоздать сложный душевный мир нашего современника. Можно сослаться на множество фактов, свидетельствовавших о наступившем в культурной жизни карачаевцев и балкарцев оживления. Это и приход в поэзию молодой смены, повышение творческой активности авторов среднего и старшего поколения, таких, как И. Семенов, X. Байрамукова, О. Хубиев, К. Кулиев, К. Отаров, С. Макитов, Т. Зумакулова и многих других.
Особенности лирики
Как отмечено выше, в самом начале 1960-х годов в литературу двух братских народов пришли представители молодого поколения: Т.Зумакулова, И.Бабаев, М.Мокаев, А.Созаев, Н.Качиева, М.Шаманова, Х.Джаубаев, С.Байчоров, А.Акбаев, К. Салпагарова, Ф.Байрамукова и многие другие. Каждый из них отличается поисками своего пути. Естественно, что здесь не обошлось без издержек и крайностей. Но, накопленное предшествующими поколениями и углубившаяся связь с культурными достижениями других народов, стали для них благодатной почвой для роста: они быстро обрели зрелость и также быстро получили читательские признания.
В этом отношения особо примечательно творчество М.Батчаева как поэта, прозаика и драматурга.
Даже для ранней его поэзии характерен своеобразный, жизнедеятельный лирический герой. Он во многих случаях также стремился к набору всех официально признанных добродетелей, как того требовала, эстетическая доктрина и как это происходило у многих других авторов. Но истинный дух Батчаева-поэта торжествовал, все-таки, в стихах с четко проявленным индивидуальным и национальным началом. Его лирический герой — живой, реальный, со своими волнениями и раздумьями, — раздумьями о времени, молодости и старости.
Амма! Что же Молодость твоя,
Куда задевалась?
Куда ушла?
Зачем ушла? А как ушла?
Ускакала на лошадке?[113:38]
В подобных строках слышна традиция поэзии двух братских народов, обращение поэта к красоте женщины, к сердцам и умам людей во имя высоких идеалов и ответственности высоких эстетических и нравственных канонов горца, отшлифованных веками и предками.
Лирические миниатюры и стихотворения М.Батчаева звучат современно, актуально и проникновенно! Это еще один пример того, как поэзия карачаевцев перестает быть версификаторством и превращается в средство выражения глубоких мыслей и переживаний.
М.Батчаев уплатил дань идеологическому искусству, но, начиная с конца 60-х годов, он преодолел влияние лозунговой поэтики, изменил само понимание цели поэтического творчества. Более ясной, по сравнению с опытом предыдущих авторов, сделалась и его поэтическая форма. Справедливость требует отметить, что и в стихах, написанных им в первые годы творчества, видны издержки традиции поэзии довоенного и послевоенного периодов. Однако карачаевская поэзия, в частности лирика, за короткий путь своего развития создала заметную традицию. В основе этой традиции лежит идея о неразделимой общности личных и общественных настроений, единства интимного и общего. Даже в сугубо личных переживаниях М.Батчаев подчеркнуто обобщает то, что типично народному сознанию. Там, где нет связи с общественным, писателем, как правило, усматривалось нарушение цельность характера «советского человека», там, согласно воззрениям, господствовавшим на протяжении 70-ти лет, лирика утрачивала свою окрыляющую силу, дробилась и мельчала.
Тем не менее, в поэзии карачаевцев и балкарцев даже советского периода большинство стихотворений выходит за рамки идейных позиций официальной лирики. Собственно говоря, именно в подобных произведениях воплотилось в полной мере национальное начало, а в лучших случаях — начало индивидуальное. Несмотря на жесточайшую цензуру со стороны официальных структур, такие стихи, преимущество молодых авторов, все же прорывались на страницы печати.
Лишь любовь к родным горам
Рождает во мне гамму чувств.
Лишь их свет показывает
Указывает мне дорогу.
Стремление к ним.
Дает мне крылья [114:45].
Эстетический универсализм, подкрепленный универсализмом философским, детальное и чуткое ощущение времени и эпохи, переход через личное к общественному, от частного к общему — таково впечатление от многих стихов И.Бабаева, М.Мокаева, М.Батчаева, Н.Кашевой и других.
И всё же высокий уровень политизированности мышления поэтов -неизбежный в условиях социализма поначалу, конечно же, сказывался на идейной и тематической направленности стихов выше названных авторов ориентированные особым образом, их произведения заставляют задуматься человека о проблемах скорее общественного плана, а сугубо индивидуальные переживания зачастую остаются несколько в стороне от генеральной линии художественных поисков.
Подобное совмещение общественного и индивидуального, навязывавшееся официальный эстетической доктриной советского государства, фактически закрывало пути нормального развития для целого спектра направлений художественного отражения мира. Однако, как показал опыт М.Батчаева, лирическое начало в силах выразить чувства во всей их сложности и многообразии. Лирический поэт такой же летописец эпохи и духовной жизни своих современников, какими признано считать эпических поэтов. Внимательное изучение поэзии Батчаева дает основание сказать, что он ставил и решал большие общественно значимые вопросы эпохи.
По всей видимости, Мусса Батчаев полагал, — по крайней мере на первых этапах своего творческого пути, что подлинно художественное произведение не существует вне общественных страстей. В истинно художественном творении, в том числе и лирических стихах, должна ощущаться духовная жизнь эпохи. Если лирическое стихотворение не отмечено печатью времени, его не спасет проставленная в конце стиха дата его написания. В самой сути стихотворения должно быть выражено дыхание действительности. Этой остротой восприятия жизни отмечена лирическая поэзия М.Батчаева.
По его стихам можно восстановить многие моменты современной ему действительности, ощутить не только ритм самой эпохи, но и узнать духовные интересы человека. В стихах Батчаева имеются картины, имеющие ярко выраженную идеологическую, даже классовую направленность, можно прочесть также и о мрачных днях реакции, о вызванной ею депрессии в душах людей. Все это отражалось Батчаевым в произведениях со все возрастающим присутствием национального подхода к описанию и оценке окружающего. В стихах карачаевского поэта периода 70-х XX века часто не меньшей, а даже с большей идеологической заостренностью выражаются переживания и даются картины, окрашенные красками, свойственными именно карачаевскому поэтическому мышлению в его лучших проявлениях:
Как стая журавлей, на скалы серые
Внезапно выпал снег. Все в мире белизны Вот также и людей, своей природе Внезапно, в точный час настигают седина [113:16]
Лирическое и эпическое в поэме М.Батчаева
Аксиоматичной стала истина о том, что роды литературы находятся во взаимодействии, и, что эпос и лирика в пределах одного произведения вступают как в качественные, так и в количественное соединение. Иными словами, лирика и эпос соединяются в пределах текста одного художественного произведения как его равноправные части. Тому подтверждением является не только поэмы (лиро-эпические), но повести и романы, баллады, стихотворные басни и т.д. В драматургических произведениях подобное соединение бывает качественным.
В литературной практике встречается количественное соединение лирического и драматического начал. Как отмечают исследователи, различное соотношение родовых качеств в художественном произведении зависит от отношения автора к предмету изображения. Но не только этим: многое в соединении родовых начал обусловлено спецификой таланта художника. Во всяком случае, поэма М.Батчаева «Побеждённая судьба» является подтверждением подобной мысли. М.Батчаеву было свойственно помимо всего прочего, своё специфическое ощущение лирики, как одной из главных эстетических и гносеологических составных поэзии вообще. Он смотрел на неё как на мощное средство адаптации личности к трудным обстоятельствам и потому восторженно славил лирику, борющуюся за выражение правдивых чувств, и, исходя из этого, оценивает действительность. Поэт проводил мысль, что истинная поэзия требует неустанного труда, постоянных поисков нового. Неслучайно, что именно он, никого не повторял. М.Батчаев вводит в систему действующих лиц своего произведения такой образ как Судьба, в сущности являющийся одним из самых активных, многофункциональных персонажей поэмы. Здесь сказалось непреодолимое желание М.Батчаева играть роль лирического героя, высказываться и оценивать историческую действительность, действия и поступки персонажей своего произведения.
Выполняя роль наблюдателя и лирического героя, Судьба часто вторгается в само драматическое действие, произносит монологи, нередко перерастающие в поэтическое повествование. Желание поэта оценивать действия и поступки героев, их мысли, чувства выражается и в ремарках. Можно сказать, что Судьба - современник автора, наделенная его тревогами и разочарованиями, верой в стойкость народа Карачая и сомнениями. Все это выражается и в обращениях Судьбы к действующим лицам поэмы, к представителям самых различных поколений карачаевского народа. Так, к примеру, в четвертом действии произведения, где оценивается ход битвы, эмоциональный монолог Судьбы переходит то в спокойное повествование, то в обращение:
Эй, наши предки!
Эй, вы, сегодняшние отцы,
И вы, будущие отцы
То, что видела
И видят сегодня, сейчас
Солнце,
Не забудут поколения грядущих веков
Если то, что творится сейчас,
Явится им даже во сне
Содрогнутся они [112:86]
(Подстрочный перевод)
Драматическая поэма М.Батчаева как бы состоит из событий бытового уровня и батальных картин. Но всё же готовность народа отдать жизни во имя спасения родной земли и батальные сцены возвышают героизм карачаевцев, выраженный как в повествованиях, лирических отступлениях-монологах Судьбы, так и в поведении не только персонифицированных лиц, но и «множества», вовлеченного в драматические сцены.
Пафос поэмы М.Батчаева в монологах, ремарках, повествованиях Судьбы, связывающих исторические события давних лет с эпохой XX столетия.
Оглянись в седое прошлое
И там выходят мужчины,
Одетые в шкуры зверей,
Оружие их камни, палки
Вижу и в будущем выходят мужчины
В руках железные стволы
Из стволов сыплются
Горячие кусочки свинца,
Пушки калечат землю,
Взрывают её, сеют пожары.
Лилась кровь,
Льется кровь,
Будет литься кровь...[112:87]
Похожие диссертации на Творчество Муссы Батчаева
