Содержание к диссертации
Введение
Глава І. Рубай - жанровая форма восточной поэзии 17
Глава II. Типологическая общность восточного рубай и четверостиший дагестанских поэтов второй половины Х1Х-начала XX века 35
1 . Четверостишие - импровизация в лирике Омарла Батырая 54
2. Четверостишие в поэзии Йырчи Казака 73
З. Опыт в форме рубай в поэтическом наследии Етима Эмина 87
4.Малая поэтическая форма в творчестве Али-Гаджи из Инхо 95
5.Традиции рубай в поэзии Ю. Муркелинского 117
Заключение 143
Список использованной литературы 150
- Рубай - жанровая форма восточной поэзии
- Четверостишие - импровизация в лирике Омарла Батырая
- Четверостишие в поэзии Йырчи Казака
- Опыт в форме рубай в поэтическом наследии Етима Эмина
Введение к работе
Одним из актуальных вопросов дагестанского литературоведения является проблема художественной традиции. Речь идет о традиции арабо-мусульманской культуры, которая вплеталась в дагестанскую поэтическую культуру на всем протяжении ее развития.
Она является весьма выразительным примером синтеза разнообразных традиций, что позволяет рассматривать проблему соотношения дагестанской литературы XIX века с традициями арабо-мусульманской поэзии (в поэзии соотношение выражено в поэтике).
Дагестанских лириков XIX века, как и восточных поэтов, волновали сложные, требующие размышлений философские вопросы о добре и зле, свободе и насилии, вере и безверии, жизни и судьбе всего человечества.
Как свидетельствуют исследования современных дагестанских ученых Г. Г. Гамзатова, А.-К.Ю. Абдуллатипова, СМ. Хайбуллаева, З.Н. Акавова, Ч.С. Юсуповой, А.Т. Акамова и др., литература Востока принимала непосредственное участие в формировании дагестанской арабоязычной и собственно национальной литературы, ее жанров, стилей, направлений. Это достаточно четко проявилось в XIX веке в творчестве Абдурахмана Какашуринского, Омарла Батырая, Йырчи Казака, Етима Эмина, Али-Гаджи из Инхо, Чанка, Абусуфьяна Акаева, Магомед-Эфенди Османова, Юсупа Муркелинского, Махмуда из Кахабросо, Зияутдина Кади и др.
Творчество этих поэтов было тесно связано: во-первых, с традициями собственно религиозной арабской
литературы; во-вторых, с традициями других восточных художественных культур (тюркской, таджикско-персидской). Восточные влияния в культуре Дагестана очень сложный и «запутанный» процесс.
Поэтому проблема восточной традиции в дагестанской литературе довольно обширна. Мы же решили остановить внимание на неизученной области этого вопроса типологической общности восточного рубай и четверостиший дагестанских поэтов XIX - начала XX века.
Таким образом, предметом исследования в данной работе является типологическая общность восточного рубай и четверостиший в дагестанской классической поэзии, своеобразная интерпретация рубай в творчестве дагестанских поэтов XIX века даргинца О. Батырая, кумыка Й. Казака, лезгина Е. Эмина, аварца Али-Гаджи из Инхо, лакца Ю. Муркелинского.
Исследование типологической общности и развития жанровой формы рубай в литературе актуально для дагестанской литературоведческой науки начала XXI века, потому что общая тенденция дагестанской литературы XX века, направленная в сторону гражданственности, на отражение социально-политических проблем закономерно сказалась на творчестве дагестанских писателей, в котором, среди других жанровых форм, свою нишу заняло и четверостишие.
Сохраняя свои канонические черты и близость к народным фольклорным жанрам (к кумыкским сарынам, даргинским хабкубам, аварским, лакским и лезгинским песням в форме четверостиший), рубай при кажущейся консервативности жанра у поэтов Дагестана наполнился
актуальным общественным содержанием.
Источники исследования. В орбиту данного исследования входит духовно-нравственный и национально-художественный опыт дагестанской поэзии XIX века, сыгравший важную роль в развитии жанровых форм дагестанской литературы.
Основным объектом исследования являются известные поэтические циклы аварского поэта Али-Гаджи из Инхо «Советы мудрости» и лакского поэта Юсупа Муркелинского «Наставления», отражающие духовно-нравственное и временное пространство второй половины XIX - начала XX века. Кроме того, в поле исследовательского внимания в работе оказались некоторые поэтические эксперименты в создании жанровой формы рубай в творчестве кумыкского поэта Йырчи Казака, четверостишия даргинского поэта Омарла Батырая и лезгинского поэта Етима Эмина. На основе анализа четверостиший дагестанских классиков выявляются основные мотивы и индивидуальные черты жанровой формы четверостишия в дагестанской классической литературе.
Степень изученности проблемы. В освещении теоретических проблем мы опираемся на труды Аристотеля, Гегеля, В.Г. Белинского, Н.Г. Чернышевского, А.Н. Веселовского, Г.В. Плеханова, Л.И. Тимофеева, М.Б. Храпченко, Г.И Ломидзе, Ю.Н. Тынянова, Г.Н. Поспелова, Д.С. Лихачева и
др.
Тема традиций восточной поэзии в литературе не раз была объектом исследовательского внимания Ф. Майера, К.Залемана, Фицджеральда, А.Кристенсена, Е.Э.Бертельса, М.Болотникова, В.В.Бартольда, А.Н.Генко, И.Ю. Крачковского, В.М.Жирмунского, Н.И.Кодрада, В.Б.Куделина,
И.П.Петрушевского, Б.Я. Шидфара, С.Б.Морочника, И. С. Брагинского, В.И. Брагинского, Т.Ковальского, P.M. Алиева, М.Н. Османова, А.К.Козмояна и др.
В постановке проблем, обращенных к дагестанскому литературному процессу, методологическим ориентиром послужили работы Г.Г.Гамзатова, К.Д.Султанова, К. К. Султанова, К.И.Абукова, Р.Ф.Юсуфова, М.Чаринова, А.М.Аджиева, С.М.Хайбуллаева, А.-К.Ю. Абдуллатипова, Ч.С. Юсуповой, A.M. Вагидова, З.Н. Акавова, Э.Ю. Кассиева, С.Х. Ахмедова, Ш.А. Мазанаева, Г.Г.Гашарова, К.Х.Акимова, P.M. Кельбеханова,Ф.О.Абакаровой, Г.Б. Мусахановой, З.З.Гаджиевой, М.-З. Аминова, З.Г. Казбековой, А. Алихановой, А.Т. Акамова и др.
Развитие арабо-восточных традиций в дагестанской литературе представляет собой процесс долгий и сложный, отражающий философские, научные, религиозные и духовно-нравственные воззрения дагестанских поэтов. Поэтому, мы видим нашу основную задачу в том, чтобы выяснить уровень этой сложности, потому что интерес к человеческим страстям и эмоциям в Дагестане, как показывает определенный текстовый материал, был подготовлен идущей из глубины веков арабо-восточной поэтической традицией.
Исследования традиций восточной поэзии в дагестанской литературе, как отмечено во многих трудах дагестанских ученых,1 показывают, что, несмотря на то,
1 Гамзатов Г.Г. Формирование многонациональной литературной системы в дореволюционном Дагестане: истоки, традиции, своеобразие художественной системы. - Махачкала: Дагкнигоиздат, 1978; Абдуллатипов А.-К.Ю. История кумыкской литературы (до 1917 года). -Махачкала: Изд-во ДНЦ РАН, 1995; Хайбуллаев СМ. Духовная литература аварцев. - Махачкала: Дагкнигоиздат, 1995; Юсупова Ч.С. Восточные традиции и арабоязычная литература Дагестана // Али-Гаджи из Инхо: Жизнь и творчество. - Махачкала,1997 и др.
что проникновение восточной культуры в Дагестан связано с арабской экспансией, когда огнем и мечом, миссионерской деятельностью и подкупом завоеватели прокладывали себе путь и устанавливали на огромных территориях свою власть и религию, это привнесло много положительного в развитие дагестанской литературы.
Растянувшийся на многие столетия период вошел в историю человечества как «эпоха пышного расцвета сложной и многообразной арабо-мусульманской культуры, сложившейся в результате совместных усилий, непрерывного взаимовлияния и взаимообогащения культурными традициями многих народов Халифата».2 Поэтому надо отметить, что «в области культуры народов Дагестана трудно найти аспект более запутанный, чем определение места восточных влияний в культурном прошлом и в генезисе дагестанских литератур».3
С развитием дагестанской литературы на арабском языке культура Дагестана также значительно обогатилась за счет сложившихся в арабской богословской поэзии идеалов, жанров - проповедей, наставлений, назиданий, мавлидов, аскетических песнопений, панегириков, элегий и т.д. Сочинения дагестанских авторов представляли собой совершенный художественный организм с разветвленным сюжетом, конфликтом и образами, красочным языком, эмоционально насыщенными сравнениями, аллегориями, гиперболами, метафорами.
Как отмечает СМ. Хайбуллаев, наряду с созданием
2 Филь.штинский И.М. Арабская литература VIII-X1 веков. - М.,1978.-
С.8.
3Гамзатов Г.Г. Художественное наследие и современность.- Махачкала,
образа великого посланца Аллаха и человека, мавлиды освещали многие значительные вопросы нравственности, этики, сотворения мира, взаимоотношений народов, религиозных воззрений людей.
Как известно, с XIV в. дагестанские ученые пытались приспособить арабскую графику к фонетическим особенностям дагестанских языков, что увенчалось успехом во второй половине XVIII в. - был создан «аджам», дагестанский алфавит на основе арабской графики. Окончательная обработка аджама была сделана Дибиром-Кади из Хунзаха (1742-1817), создавшим довольно стройную систему согласных и гласных букв.
Собственно с аджамской письменностью и связано появление первых литературных памятников народностей Дагестана на родных языках. Большую популярность имели переводы произведений восточных авторов. На национальные языки переводились морально-этические рассказы и повести, литература адаба известных восточных теологов.
Параллельно дагестанские ученые - арабисты создавали свои произведения, которые содействовали становлению и формированию богатой в жанровом, тематическом, содержательном отношении национальной литературы, проникнутой кораническим миропониманием.
Ислам и Коран оказали влияние не только на формирование духовного, религиозного сознания дагестанцев. Великий Аллах поставил в центр мироздания человека, Коран открыл человеку возможность ответить на «вечные» вопросы: в чем смысл жизни, для чего создан человек и весь мир, каким должен быть человек, каковы
1982,- С.94.
назначение и цель его существования, сконцентрировав все вокруг человека, его судьбы и бытия. Мусульманин, его морально-этические принципы, тип поведения и образ мышления стали неотъемлемой частью жизни дагестанца, его образования и художественного сознания.
В связи с этим в Дагестане в XIX веке создается литература на арабском языке и формируется дагестанская национальная интеллигенция с универсальной формой образования, для чего многие дагестанские ученые выезжали в страны Ближнего и Среднего Востока. Так дагестанцы стали приверженцами «антологического», всестороннего образования, сложившегося у арабов еще в X веке. Б. Я. Шидфар отмечает: «стать поэтом-профессионалом или ученым-филологом мог только человек, обладавший большим природным талантом и колоссальной работоспособностью и усидчивостью».4
Одним из важных моментов в образовании дагестанского интеллигента считалась библиотека, которую дагестанцы собирали, хранили всю свою жизнь и передавали по наследству. Для иллюстрации можно привести в пример только одну из таких библиотек - это библиотека аварского поэта Фахру из Аргвани.5 В этой библиотеке, помимо учебных пособий и известных трудов по теологии, толкованию Корана, правоведению, арабской грамматике и стихосложению, теории полемики и риторики, астрономии и математике, обширно несшей в себе образовательные и назидательные моменты, были обнаружены также поэтические
4 Шидфар Б.Я. Абу-ль-Аля аль-Маари.- М.,1985.- С.8.
5 Юсупова Ч.С. Али - Гаджи из Инхо: Жизнь и творчество.
Махачкала,1997.- С.34.
сборники стихов Имруулькайса (около 500 - сер. VIb.), Абу Нуваса (762-813), Абу Таммама (796-843), аль-Бухтури (821-897), Ибн ар-Руми (835-896), аль-Мутанабби (915-965), Абу-ль-Аля аль-Маарри (979-1059), аль-Фарида (1181-1234), Мухиддина Ибн Араби (1165-1240), аль-Бураи (XIX « в.), аль-Мисри (ХУШ в.), "Калила и Димна", "Лейла и Меджнун" и т.д.
Все это говорит о том, что высоко развитая литература Востока принимала прямое участие в формировании дагестанской арабоязычной литературы, ее жанров, стилей, направлений и гуманистических идей, религиозно-философских воззрений, а позже опосредованно оказывала воздействие на развитие собственно национальной литературы.
Поэтому в дагестанской письменной литературе,
охватывающей период с XIII по XIX век у арабоязычных #
поэтов Уму Камала (XV век) , Али из Кумуха (XV век) ,
Шабана из Обода (XVI век), Дамадина-эфенди из Муги (XVII
век) , Аликулихана Валех-е Дагестани (XVIII век), Дибир-
кади из Хунзаха (XVIII век), Абубакара из Аймаки (XVIII
век) , Абдурахмана Какашуринского (конец XVIII - начало
XIX века) , Дауда из Усиша (XVIII век), Магомед-эфенди
Зарира из Кумуха (XVIII век), Магомеда сына Мусы из
Кудутля (XVIII век), Мирза Али ал-Ахты (XIX век) и др.6
лирический герой является носителем философской,
социальной, нравственной идеи, чаще исламского,
суфийского характера.
В силу многовекового влияния арабской, тюркской,
6 Абдуллатипов А.-К.Ю. История кумыкской литературы (до 1917 года). - Махачкала: Изд-во ДНЦ РАН, 1995.- С! 4.
персидской поэтических традиций и духовно-нравственных норм этих культур лирический герой четверостиший постепенно приобрел характерные черты философа-мудреца и его нравственная ориентация была обращена к духовно-этическим ценностям мусульманской поэзии. (Фирдоуси (934-1025), Рудаки (конец IX в.), Омара Хайяма (1040-1123), Низами Гянджеви (1141-1203), Кул Гали (1189-1236?)).
Таким образом, в XIX веке дагестанская поэзия была тесно связана с традициями арабо-восточной религиозной и художественной культуры, которая сама является своеобразным и очень выразительным примером сравнительного подхода к различным поэтическим традициям. Только в данном случае этот подход воплощен не на страницах философского сочинения, а практикуется самой цивилизацией на почти тысячелетнем этапе ее развития.
Рассматриваемые традиции арабо-мусульманской (арабской и персидской) литературы ведут к пониманию сути поэзии поэтических культур Дагестана, выросших на их основе. Вместе с тем эта основа рациональности в каждой из двух традиций проявляется отнюдь не только в области поэтики, она распространяет свое влияние на формирование всех феноменов интеллектуальной деятельности дагестанцев.
Надо отметить, «арабский язык-язык сильный и ясный (подходящий горному бедуину)»7, был близок дагестанцу своим гордым духом. Однако для придания поэзии нежности и блистательности понадобился персидский - нежный и мягкий
7 Чалисова Н., Смирнов А. Подражания восточным стихотворцам: встреча русской поэзии и арабо-персидской поэтики // Сравнителная философия.- М.: Изд. Фирма «Вост. лит-ра» РАН, 2000.-С.252.
(пригодный для трели соловья).8 Одним из успешных проявлений арабо-персидских традиций в дагестанской поэзии явилась, на наш взгляд, традиция рубай.
Идеи, образы, жанры, темы, мотивы арабо-персидской поэзии приобрели своеобразное развитие в творчестве Етима Эмина, Йырчи Казака, Али - Гаджи из Инхо, Чанка, Абусуфьяна Акаева, Юсупа Муркелинского, Зияутдина Кади, Магомед-Эфенди Османова и др. Эти поэты, следуя суфийскому представлению о смысле назначении поэзии, внесли в поэзию дидактико-философские мотивы. С идеями самопознания и самосовершенствования, любви к истине, к вершинам божественных знаний, дагестанские поэты XIX -начала XX века строили в своей поэзии систему образных противопоставлений, отражавших их представления о добре и зле, о грехе и добродетели, о богатстве и нищете. Но, противопоставляя время и поэта, дагестанские поэты XIX века, внесли в структуру своих произведений новые мотивы. Как известно, на «формирование идеала высокой любви в национальной литературы, помимо узритской, сильнейшее влияние оказала жизнелюбивая поэзия Имруулькайса, Абу Нуваса и других арабских лириков, противопоставлявших фатализму и безысходности, счастье, радости реальной жизни»9.
В связи с этим интересное выражение в творчестве дагестанских классиков получила концепция любви. Восточная любовная лирика, ее узритские и омаритские традиции оказали воздействие на претворение высокого
8 Там же.
9 Юсупова Ч.С. Али-Гаджи из Инхо: жизнь и творчество.-
Махачкала,1997.-С.35.
идеала любви в дагестанской поэзии XIX века. В частности, аварские романтики, чья личная и творческая судьба характеризуется некоторой общностью, типичностью, объединив обе традиции - «любовь - страдание» и «любовь -наслаждение», воспели высокое чувство наслаждения и тоску неразделенной любви, горечь недостижимого счастья.
Ч. С. Юсупова в книге «Аварский романтизм» отмечает, что «абстрагированная» метафоричность» и «искрометные» сравнения, гиперболы и «осязаемо-чувственные» зарисовки, образы литературного происхождения, навеянные стихами восточных поэтов, обиходная лексика и религиозная, кораническая терминология, русизмы, арабизмы, междометия восторга и удивления переплетаются в произведениях Чанки.
К концу XIX - началу XX века «литературно-художественные» поиски дагестанских поэтов привели их к темам и формам восточной поэзии, в которых постулат божественной любви стал прочной основой лирической поэзии и в особенности, любовно-романтических дастанов. Именно от арабо-восточной суфийской поэзии идет у дагестанских авторов сложное представление о любви, как духовно-нравственного ориентира, например: у аварских поэтов Анхил Марин, Тажутдина Чанка, Эльдарилава, Али - Гаджи из Инхо, Махмуда из Кохабросо; у кумыкских поэтов Абдурахмана Какашуринского, Йырчи Казака, Магомеда Эфенди Османова, Абусуфьяна Акаева, Маная Алибекова; у лезгинских поэтов Сайда Кочхюрского, Етима Эмина, Гасана Алкадари; у даргинских поэтов Омарла Батырая, Сукура Курбана, Мунги Ахмеда, Зиявутдина кади; у лакских поэтов Юсупа Муркелинского, Маллея и Патимат, Щазы из Куркли и
др.
При помощи арабо-восточной символики в конце XIX начала XX века в поэзии Дагестана сформировалась, значительно повлиявшая на формирование «философско-умозрительных» начал, «атмосфера чистой духовности», 10 которая помогла дагестанской лирической поэзии разрастись в «сложную повествовательную композицию», поэму романтического характера. Проявились эти традиции потому, что были близки духовно - нравственные, морально этические критерии творчества и личностей, как для поэтов Востока, так и для дагестанских поэтов. Они едины в своем утверждении, что все люди на земле имеют много общего, их объединяет оптимизм, вера в будущее, страстное стремление к миру и дружбе, которых так часто не хватало народам мира и в которых нуждаются поныне. Эту схожесть можно считать правомерной по ряду причин:
1) Для тех и других характерно в творчестве:
свободомыслие;
гуманистическая и демократическая направленность творчества;
осуждение сословно- иерархического строя;
4) провозглашение свободы человеческого чувства,
свободы выбора в любви;
одинаковой трактовкой любви;
жанрово-стилистические поиски.
Из этого исходит возможность сравнения на глубоком внутреннем сходстве мотивов творчества восточных поэтов и дагестанских поэтов-классиков, для которых влияние арабо-
10 Ахмедова Р.А. Духовная интеграция народов Дагестана в современной литературе.- Махачкала: ИПЦ ДГУ,2002.- С. 24.
восточной поэзии, несомненно, было глубоким и сильным, но при этом оно было опосредовано национальным.
Среди многих жанровых форм восточной поэзии, получивших развитие в дагестанской классической поэзии, немаловажное значение имеет совершенно неизученная в дагестанском литературоведении жанровая форма рубай, традиции которой наиболее четко наличествуют в творчестве классиков Али-Гаджи из Инхо, Ю. Муркелинского, а также в некоторых четверостишиях И.Казака, О.Батырая, Е. Эмина.
Цель и задачи исследования. Поскольку появление настоящей диссертационной работы обусловлено потребностью обращения к развитию жанра рубай в дагестанской многонациональной литературе XIX века, мы намерены показать, что литература Дагестана XIX века, объединяясь в единую духовно-нравственную систему, на каждом новом повороте истории наполнялась не только новым содержанием и смыслом, но и значительно обогащалась за счет восточных традиций, что значительно расширяла ее жанровые и стилистические горизонты.
При этом, учитывая новый уровень осмысления истории дагестанских национальных литератур, современный научный опыт дагестанского литературоведения, многообразие историко-литературных и теоретических аспектов, наша работа призвана, впервые реально, представить проблему развития жанровой формы четверостишия (рубай) в дагестанской поэзии XIX века с учетом эстетического опыта восточной поэзии. А также при новом прочтении произведений дагестанской национальной классики и в ходе литературоведческого анализа произведений поэтов XIX
века, раскрыть гуманистическое содержание литературы этого периода.
Для решения этой задачи мы впервые сделаем попытку проанализировать традиции и мотивы классического рубай в дагестанской поэзии, которые значительно повлияли на развитие национально-художественного мышления в литературе Дагестана.
Методы исследования. В диссертации использованы методы, предполагающие изучение литературы в ее социально-исторической детерминированности: сравнительно-историчес-кий, культурно-исторический, культурно-философский, а также аналитический метод, ориентированный на изучение внутренней организации художественного произведения.
Научная новизна. Постановка данной проблемы обусловлена стремлением впервые рассмотреть развитие традиций восточной жанровой формы рубай в дагестанской классической поэзии Дагестана Х1Х-начала XX века. Практическое значение данной работы в том, что она может быть использована в качестве вспомогательной литературы для литературоведов, студентов и аспирантов филологических факультетов.
Структура и объем работы. Данная диссертационная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.
Рубай - жанровая форма восточной поэзии
Заслуга каждого поэта и его место в истории литературы обнаруживаются более определенно при рассмотрении его произведений на фоне творческих достижений его предшественников и преемников. Для того чтобы лучше представить себе исторические и философские корни дагестанской классической поэзии XIX века, следует обратиться к ее истокам, прежде всего к восточной поэзии X века, проникновению арабо-персидских мотивов в дагестанскую классическую поэзию с X по XVIII век. Поэтому мы совершим экскурс в историю развития одной из поэтических жанровых форм (рубай) в арабо-персидской поэзии, отражающей традиционную арабскую теорию иносказания, связанную с характером построения тропа, путями его восприятия и эстетического переживания.. Именно в этом отношении вызывает интерес жанровая форма рубай.
Рубай (изначально арабское слово)- одна из самых распространенных стихотворных форм лирической поэзии народов Ближнего и Среднего Востока, Средней и Юго-Восточной Азии. Рубай представляет собой четверостишие, как правило, философского, назидательного содержания, в котором рифмуется первая, вторая и четвертая строки, а третья остается без рифмы. Иногда после рифмы следует редиф. Непревзойдёнными мастерами в области этого жанра поэзии считаются Бабур в тюрко-язычной поэзии и Омар Хайям в персидской поэзии1.
Итак, рубай - это четверостишие, рифмующееся чаще всего по схеме ааба, реже-аааа. По происхождению рубай, являются устно-поэтической, народной формой, а слово «рубай» арабского происхождения, означает буквально «четверной», «четверостишие». Однако как жанровая форма, она возникла из устного иранского народного творчества. То есть, по происхождению рубай являются устно-поэтической народной формой: в системе аруза размер рубай пунктуально не укладывается и допускает теоретически 24 варианта метра, из которых наиболее употребительны два.
В фольклоре рубай народов Востока имеет также название «дубайти» (буквально «два бейта») и «таране» («песенное рубай»). Появившись в письменной литературе у восточных поэтов X века, рубай неизменно служит для выражения философски осмысленной и интерпретированной лирической темы. Как правило, в первом бейте рубай дается посылка, а в третьем бейте - вывод, закрепленный афористической сентенций четвертого полустишия. Однако такое построение не обязательно.
В наше время рубай широко распространены в устном народном творчестве таджиков и персов. Этот вид поэзии был сравнительно развит у поэтов Востока X века. Как мы уже говорили, рубай представляет собой законченное лирическое произведение, в котором описываются переживания лирического героя. Иногда встречаются и сюжетные рубай, посвященные какому-нибудь эпизоду из жизни человека.
Поэтому лирический сюжет рубай разнообразен, в некоторых рубай каждая стихотворная строка представляет собой отдельную мысль, то есть такой рубай делятся на два бейта, несущих в себе законченную мысль: Небо-пояс загубленной жизни моей, Слезы падших - соленые волны морей, Рай - блаженный покой после страстных усилий, Адский пламень - лишь отблеск угасших страстей.2 Все стихотворные строки здесь объединены идеей, по композиции же они совершенно самостоятельны. Нередки случаи, когда первые два стиха выражают одну мысль, а третий и четвертый - параллельную ей.
Наиболее распространенный вид композиции рубай следующий: первые два стиха представляют собой экспозицию, предпосылку, в которой описывается какой-либо момент из жизни лирического героя, или же констатируются какие-либо установившиеся законы, обычаи, порядки. В третьем стихе делается философский вывод из предыдущих стихов, а четвертый стих служит объяснением к третьему. В других случаях вывод дается в третьем и четвертом стихе. Для примера возьмем четверостишие, которое опубликовано под именем лакского поэта Ю. Муркелинского, для которого восточная поэзия, в частности творчество Саади было примером для подражания: И за час можно в каждом из честных людей Распознать чистоту, благородство души. Грязь души обнаружить гораздо трудней, Потому доверяться другим не спеши.3 Здесь вывод, заключенный в третьем и четвертом стихах, распадается на две самостоятельные части: 1) «Грязь души обнаружить трудней»; 2) «Потому доверяться другим не спеши». «Бейт» в русской научной литературе переводится как двустишие, а одна из двух составных частей бейта (мисра) называется полустишием. В западноевропейской литературе, например в немецкой, соответственно укоренились термины Distichon (бейт) и Halbverse (мисра). В этом заключена логическая ошибка, так как двустишие должно распадаться на два стиха, а два полустишия должны давать стих, а не двустишие.
Четверостишие - импровизация в лирике Омарла Батырая
Омарла Батырай(1825-1900), даргинский поэт, сочинявший свои песни с 15 лет. Он был неграмотен и создавал устные произведения, в которых обнажал социальные проблемы Дагестана и саркастически высмеивал вершителей судеб горного аула. За это над поэтом был учинен суд, который наложил на автора непосильный штраф -по одному быку за исполнение песни. «При жизни его песни никем не записывались - слагал экспромтом, в кругу друзей, среди народа, на краю высокой сакли, под звуки излюбленного с перламутровой резьбой чунгура»1.
Большое влияние на творчество Омарла Батырая оказал даргинский фольклор2, в частности, на развитие жанра четверостишия - народные хабкубы и подсознательный, или генетический, уровень сознания, когда многовековая традиция, так или иначе, проявляется в фольклоре, искусстве и литературе. Потому что «в числе решающих факторов зарождения, формирования и развития национальной литературной системы в одном ряду с национальными и интернациональными истоками и идейно-эстетическими традициями, образующими ее генетическую и созидательную опору, ее духовное лоно, надо назвать и литературное наследие арабского Востока, и передовую культуру России»3.
Таким истоком для поэзии «отца даргинской поэзии» явилась, помимо национального фольклора, арабо-персидская поэтическая традиция. В этой связи интересно сравнение творчества О. Батырая с творчеством Рудаки, Азраки, Унсури и Хайяма.
Например, О. Хайям так же как О. Батырай был певцом-импровизатором. И О. Батырай так же как О. Хайям попал в опалу при жизни за дерзкий и бунтарский дух творчества. Это во многом сближает дагестанского поэта с О. Хайямом. Оба поэта одинаково дерзко вскрывали и выставляли на всеобщее обозрение пороки и темные стороны общества, несправедливый, бесчеловечный мир, окружавший простого честного человека.
Удачно используя художественный параллелизм, ведущий принцип построения народной лирической песни, ее характерные символы, эпитеты, сравнения, он на подсознательном уровне был близок к лаконичному и совершенному жанру рубай.
Исследователь творчества О. Батырая А. Алиханова классифицирует его произведения следующим образом: хабкубы-раздумья о поэзии, песни-рассуждения, песни-воспоминания, шуточные песни, или иронические песни, хабкубы о любви, деза о герое и т.д.
К восточному жанру рубай в даргинском национальном фольклоре наиболее близок «хабкуб». «Хабкуб», «деза», «далай» - поэтические жанры, известные даргинскому устно-поэтическом творчестве, как и в любой народной поэзии: повторы и внутренние рифмы являются средством объединения их в единое поэтическое целое и важным эмоциональным средством воздействия на слушателя.
Хабкуб - односторонняя или двусторонняя лирическая миниатюра, состоящая, как правило, из четырех, очень редко из трех, пяти, шести, семи и восьми семисложных стихов. Рифма "ааба", встречающаяся в хабкубах, состоящих из 4-х стихов, позволяет думать, что это первоначальный вид жанра.
В даргинском фольклоре различается около десяти разновидностей этого жанра: хабкуб, представляющий собой обращение, характеристику, хабкуб-восклицание, вопрос, проклятие, мечту, пожелание, клятву, повествование, обобщение и т.д.».4
С одной стороны, О. Батырай, как и Рудаки, удачно использовал этот жанр народной устно-поэтической поэзии в своём творчестве, с другой - отшлифовал его и довел до совершенства, как О. Хайям в своей национальной литературе. Характерно и то, что для произведений О. Батырая, как и для рубай Рудаки и Хайяма, возникает сложная проблема атрибуции. Однако сходство творчество О. Батырая с выше указанными поэтами обнаруживается, прежде всего, в проблематике и мотивах стихотворений.
Рубай и хабкубы, как бы они не назывались, -раздумья о жизни, в которых обнаруживается поиск нравственного идеала. Творения восточных поэтов и Омарла Батырая можно обозначить термином «метамысль»: каждая последующая строка развивает мысль, намеченную в предыдущей строке, или копирует уже известный образ. Они так умело сжимали стихотворение, так искусно добивались в нем обобщения, что превращали его в целый философский трактат. Поэтому стихи О. Батырая, в лирике которого мы наблюдаем восточные мотивы, как и рубай арабо-персидских поэтов представляют собой подлинную энциклопедию афоризмов.
Ва мичигьичіла чатіа, а Кудил бархіи лиркъяда? а Ва чаргасла мукьара, а Си бархіи някъ бурцуда?
О чеченская ласточка, В какой день придешь? О черкесский ягненок, В какой день пожмешь руку?5
В данном четверостишии эмоциональная спрессованность обостряет ощущения, заполняет сердце поэта ассоциативными переживаниями, которые призваны обрести истинную духовность через сопереживание и образность интимного восприятия.
Один из основных мотивов «Рубайат» - превращение одних форм существования в другие. В философских сочинениях О. Хайям, как и Ибн-Сина, утверждал возможность взаимного перехода стихий, первоэлементов (вода, воздух, огонь, земля) один в другой. В «Рубайат» этот переход показан с помощью поэтических образов. Именно этот мотив был достаточно искусно передан в стихотворении О. Батырая «Говорят, что каждый год...». Характерная особенность стихов поэта - стремление познать себя и окружающий мир как можно глубже, как можно точнее.
Четверостишие в поэзии Йырчи Казака
В поэтическом наследии кумыкского поэта XIX века Йырчи Казака1 мы обнаружили четверостишия, которые свидетельствуют, что традиция малой формы, которая имела место в кумыкской литературе ещё в XV веке в творчестве Уму Камала2 была продолжена Йырчи Казаком. Кроме того, малая стихотворная форма была близка поэту в силу значительного влияния на его творчество родного кумыкского фольклора, в котором наиболее близким жанром к рубай являются «сарыны», «такмаки», которые часто представляли собой философские размышления о мире, о жизни, о человеке. Вот например, «Вершина и радость»: У высоты, которой можно достигнуть, Нет границы, Нет предела у пропасти, В которую можно скатиться.3
Народные лирические песни сарыны и такмаки создавались семи-восьмисложником, строфа содержала четыре строки и характерной формой была форма рубай с редифной рифмовкой. Эта рифмовка народных лирических песен вошла и в поэзию Казака. «Она характерна для таких произведений поэта-классика, как «Такъмак йыр» («Венок песен»), «Гьакъыллы эсин ютмас» («Рассудка умный не теряет»)»4.
В них отражены представления кумыкского классика XIX века «о лживом и вероломном, «вдовьем» мире, уходящими своими истоками в цикл социально-философских народных казак-йыров (песни казаков), в восточную классику и в религиозно-философскую поэзию».50дна из особенностей его четверостиший - это «поэтический параллелизм», способный показать воззрения поэта. У Йырчи Казака личное видение мира, неподвластное обычному взору, оно выходит за рамки местного фольклора и обретает в его лирике вселенский опыт использования человеческой мудрости. Анализируя четверостишия, принадлежащие Йырчи Казаку, следует говорить прежде всего о мотивах его стихотворений и о мировоззрении поэта. Своим творчеством такие поэты, как Й. Казак, выражали протест против существующего порядка. Поэтому восточная лирика, которая с X столетия несла на себе черты индивидуальности каждого автора, защищая право человека на земное счастье - в любви, в поисках истины, в познании мира, в свободе жизненного выбора, так ощутимо проявилась в творчестве поэта XIX века.
Однако, в дагестанской поэзии идеал автономной личности перерос в идеал социальной личности только лишь во второй половине XIX столетия и в начале XX столетия, когда в литературе Дагестана появились талантливые и сильные духом поэты О. Батырай, Й. Казак, Е. Эмин, Али-Гаджи, Ю. Муркелинский и т.д.
Благодаря дагестанским позтам-классикам, главной в литературе народов Дагестана стала проблема «человек и общество». Дух социальной сатиры, пронизывающий многие рубайат Ибн-Сина, Рудаки, Азраки и О. Хайяма и их предшественников, в кумыкской поэзии Уму Камала и Абдурахмана Какашуринского, проявился и у Йырчи Казака. Пессимизм, столь популярный в творчестве Рудаки, Саади, Хайяма приобрел совершенно иную идейную направленность, постепенно превратившись в смелый призыв к борьбе (например, бунт Йырчи Казака в XIX веке против существующего порядка отражает мировоззрение поэта).
Четверостишия с присущими им лаконичностью, демократичностью, способностью к быстрому распространению привлекали Йырчи Казака. Он использовал эту форму для провозглашения патриотических идей. а Белсенигиз, бек тутугъуз тюбеклер а Жан къардашлар, къатты болсун юреклер! б Яшамасын душман хорлукъ береген. а Гюнлер гелген намус учун оьлмеге.6
Снаряжайтесь, оружие крепче держите, Братья, пусть сердце твердым будет! Пусть враг, бесславие сулящий, сгинет. Настали времена за честь нам умереть. /Подстрочный перевод/
Данное четверостишие вызывает споры у некоторых современных исследователей и это в основном касается атрибуции этого произведения. Некоторые из них приписывают его Йырчи Казаку, утверждая при этом, что в нем звучит революционный призыв. Однако такой мотив не может относиться к эпохе Йырчи Казака.
Мы же намерены доказать, что данное стихотворение могло быть в творчестве Йырчи Казака по следующим признакам: во-первых, нельзя забывать о фактах из жизни поэта, которые могли послужить основой такой формы смелого и настойчивого призыва к борьбе; во-вторых, поэт был в ссылке в России после декабрьского восстания (примерно в шестидесятые годы XIX в.) и, Йырчи Казак не мог не ощутить и не передать в свой поэзии демократический и свободолюбивый дух русского народа и русской литературы XIX века; в-третьих, слова в данном четверостишии «Гюнлер гельген намус учун оьльмеге» («Настали времена за честь нам умереть») передают стремление умереть за честь, а не за революцию и т.д.
Опыт в форме рубай в поэтическом наследии Етима Эмина
Предметом рассмотрения в данном параграфе поэтический опыт, который имеется в поэтическом наследии Етима Эмина (1838-1898)г и необходим нам для того, чтобы показать, как наряду с народно поэтическими традициями развивались традиции восточной поэзии, в частности традиции рубай, в лезгинской литературе XIX века.
Етим Эмин в своем творчестве претерпел эволюцию от любовных песен к социальным как, к примеру, арабо-персидские поэты Абу-Нувас, Рудаки, Унсури, О. Хайям в свое время от описательного рубай перешли к созданию усложненных символами рубайат, которые часто нуждаются в расшифровке. В своем творчестве Етим Эмин попытался выразить концепцию вечности материального мира, из которой вытекает концепция рационалистического познания мира, природы и общества. Тематика его произведений перекликается как с арабской, так с персидской поэзией. Используемые им жанры близки к жанру зухдиият и к жанру рубай. Нужно отметить, что социальные мотивы арабских стихов, в которых нередко «аскетическая» тенденция приводит не к отказу от мира во имя служения богу, а к осуждению мира, присутствует и в творчестве Е. Эмина. Обратимся к стихотворению арабского поэта Абу Нуваса (762-813), которое составители диванов включают в разряд зухдийят: Жизнь - это невеста, и кто породнился с ней, Тот спокоен, а иной забавляется. Один унижен из-за бедности, А другой славен своим богатством, Кто с набитой утробой, а кто голоден.2
Арабский поэт Абу Нувас придерживался традиционных тем в восточной поэзии: страх перед Аллахом и воздаяние за грехи, надежда на милосердие божие и т.д. Но эти строки можно воспринять как издевательство над страхом, как сожаление о том, что в мирской жизни у человека нет иного защитника, кроме Аллаха.
Заметим, что эту же идею Етим Эмин высказывает в XIX веке в форме четверостишия. И если для арабского поэта Абу Нуваса «жизнь - невеста», то для лезгинского лирика Етима Эмина «мир - блудница».
Ты в этот мир остерегись влюбляться: Изменчив он - душа увянет скоро; Подобна миру женщина-блудница: Ты полюбил - она обманет скоро.3
Осознанием бессилия перед действительностью, обусловлен скепсис арабо-персидских поэтов Абу-Нуваса, Рудаки и Хайама. Етим Эмин прибегает к излюбленной им антитезе, и это подтверждает то, что несправедливость мира, недовольство действительностью выражается в лирике дагестанских поэтов-классиков в разных формах рубай. Таким образом, в стихотворении Етима Эмина «Ты в этот мир остерегись влюбляться...» обнаруживаются, наряду с мотивами зухдият, традиционные мотивы рубай. В дагестанской поэзии XIX века в одних рубай - это смелый вызов, бунт (Й. Казак, О. Батырай), в других - глубокий пессимизм (Е. Эмин). В лирико-философских раздумьях Етима Эмина зрима не только панорама человеческой души, но и истоки искусства, основы психологии творчества. Если рассмотреть в разрезе четверостишие Е. Эмина, то можно обнаружить два начала: человек и мир. В первом - отрицание (оно создается при помощи слов: «остерегись» и «изменчив»), во втором - утверждение (здесь тему раскрывают слова «блудница» и «обманет»). Даже если не знать, какая мысль скрыта в этом четверостишии, очевидным остается факт наличия смыслового контекста, приводящего читателя к пониманию несправедливости жизненных коллизий. Здесь чувствуется влияние культурно-исторического прошлого Дагестана, так как есть ссылка на национальные духовные заповеди. В этом стихотворении присутствуют философские размышления, социально-нравственные истоки бытия, а также система акцентов, без которых немыслимо это четверостишие.
Интонация в четверостишии прежде всего определяется специфической паузой в конце каждой стихотворной строки. В этом ценность ритмики стиха. А извечные вопросы, мучившие человечество во все времена, актуальны для любого поколения. Они напоминают о ценности бытия.
Художественная ценность четверостишия Етима Эмина состоит в искусной концентрации сравнений. Это образец рафинированного искусства, эмоции возникают только в плане эстетизированного восприятия. В четверостишии «Ты в этот мир остерегись влюбляться...» мы видим, как сравнения выражают усложненный стиль любовного рубай.
В этом четверостишии Етим Эмин более близок к любовно-философскому четверостишию персидского поэта Рудаки, который по такому же принципу создавал суфийские мистические четверостишия, используя принцип суггестивного иносказания и намека. Философские понятия в четверостишии передаются им через любовные образы.
