Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Характер и Каир
I. Человек и история в повести 24-75
2. Историзм жанра и национальный характер 75-132
Глава II. Конфликт и историзм жанра 133-208
Глава III. Концепция природы и движение Каира 209-246
I. Художественное время в повести ..246-274
2. Художественное пространство 274-297
Заключение 297-309
Список литературы 310-323
- Человек и история в повести
- Историзм жанра и национальный характер
- Художественное время в повести
- Художественное пространство
Введение к работе
Co временное состояние литературы имеет ряд особенностей, которые во многом определяются общеисторической ситуацией и изменяющимся положением литературы в обществе.
Одной из этих особенностей является то, что современный литературный процесс в рамках реалистической системы отличается, по свидетельству исследователей, не борьбой, не отталкиванием, а активным художественным взашлообогащением направлений, течений, литературных родов и жанров, их эстетическим "равноправием 1 • Но по установившейся инерции представлений о жанровой иерархии в работах некоторых исследователей"1" до сих пор сквозит стремление представить современный литературный процесс как утверждение и превосходство романного мышления и, соответственно, движение и развитие эпических жанров-как движение к роману, до которого одни произведения дотягивают, а другие нет, "Романный" критерий становится в представлении некоторых исследователей эстетическим знаком качества, чем зачастую искажается истинная картина жанровых отношений и их участия в литературном движении.
На наш взгляд, жанровая иерархияі если и существует, то только в отношении к отображаемой действительности, но никак не в отношении художественного качества или художественной полноценности произведения. Повесть не всегда и не обязательно преддверие романа или менее значительна, чем роман, но всегда художественное исследование и воплощение своего- особого аспекта действительности ( в ее бытийном выражении, то есть в собственно эпическом ее содержании. Поэтому, думается, прав В.Е.Ковский, наряду и рядом с романним мышлением ставя мышление эпическое, указывая на их частое несовпадение" и подчеркивая, что "в 60-70-е года эпический взгляд на действительность получил в советской литературе новые художественные импульсы и что эти импульсы оказались свя-запиши преаде всего с пристальным интересом к культурно-исторической памяти народа, к проблемам национального характера, а такг&е с погшткшли постичь целостность и неразрушимость народного миропонимания" .
В современной советской генологии еще существует скептическая точка прения на возможность установления жанровых границ (Н.Утехин, Ю.Стенник, Л.В.Чернец), возникшая со времени появле-ния академической "Теории литературы" . Утвердилась же она в литературоведении в силу того, что большинство исследователей жанра питались выявить их отличия и своеобразие в основном на проблемно-тематическом уровне, не стремясь заглянуть в глубину текста, не анализируя внутргсшнровые явления.
Более приемлемой для нас является позиция И.Кузьмичева, утверждающего основным жанровым законом нашего времени "синтез-родовых и дифференциацию внутривидовых, или жанровых, форм" (3,4).
Существование таких разных взглядов на современную жанровую ситуацию вызывает необходимость более детального и точного рассмотрения хотя бы одного из жанров эпической системы - повести, которая периодически попадает то в разряд романа, то в разряд расбиаоа.
Разговор о жанре повести в достаточной мере труден из-за того, что до сих пор не определены четкие границы между повестью и романом. Рассказ и повесть разделяются более спокойно, так как давно известно не только объемно-текстовое различие, но и локализация рассказа во времени и пространстве. Исходя из рас-суящений В.Г.Белинского, исследователи, как правило, определяют повесть как жанр, в котором "основой произведения, тем началом, вокруг которого организуется его художественный мир, ...может быть или только среда, или только личность, или только изображение отношений между личностью и средой . В романе, как утверждает тот же исследователь, таких основы две: герой и среда. Мы бы добавили кроме того, что герой и среда в романе художественно равноправны и равновелики. Итак, мы имеем вроде достаточно четкое разграничение романа и повести. Но, судя по многим критическим и литературоведческим статьям и работам, при обращении к конкретному художественному материалу эти четкие представления стирается, и исследователи зачастую стремятся отнести к роману все наиболее значительные произведения современной прозы. Особенно это заметно в отношении к повестям Ч.Айтматова и В.Распутина.
Происходит ото, вероятно, не только потому, что для многих в современной эпической системе эстетически качественные преимущества признаются за романом, но так же и потому, что проблемно-тематический аначиз, которым, за редкими исключениями, ограничивается исследователи и критики, не дает возможности увидеть ясно жоиронме разграничения. Действительно, разве тематически или проблемно повесть так уя сильно отличается от романа? Тема рево люции и гражданской войны, тема коллективизации и Великой Отечественной успешно решались и решаются тем и другим жанром. Проблема национальной жизни и национального характера, нравственные и экологические проблемы современности и так далее -разве ото прерогатива только романа? Нет, конечно.
На уровне проблемно-тематическом врдц ли можно продуктивно вести исследование жанровых особенностей, ибо оно всегда будет произвольным и слишком субъективным. Очень часто говорят о мно-гопроблемности романа и ограниченных в этом смысле возможностях повести. Но ведь известно, что не все романы многопроблемны, и не все повести ставят одну-две проблемы. Разве можно ограничить, допустим, "Белый пароход" Ч.Айтматова, "Царь-рыбу" В.Астафьева, "Белого Бима" Г.Троепольского или "Прощание с Матерой" В. Распутина только проблемой отношения человека с природой и проблемой охраны окружающей среды? Каждое из этих произведений поднимает целый комплекс социально-нравственных проблем, глубина которых еще но осознана и не измерена. И сколько их, этих проблем должно быть в произведении, чтобы оно стало романом? или, чтобы осталось повестью? Относительность и неопределенность такого проблемного критерия в определении жанра очевидна.
Вся литература живет проблемами своего времени, а следовательно, и все ее жанры призваны так или иначе художественно осмыслять все эти проблемы, ставить и решать их. Но как освещать, к а к и м и путями ставить и решать эти проблемы - вот здесь-то и начинается и функциональное и собственно-художественное, яшфовоо раздолонио и различение произведений.
Значит, для того, чтобы отделить повесть от других жанров, в частности от романа, требуется рассмотрение особенностей знут-рижанровой структури, выявление той "внутрижанровой типологии", о которой сейчас пекутся и теоретики. Именно здесь, на собственно художественном уровне происходит воплощение, реализация общих эстетических принципов: гуманизма, народности, историзма и психологизма, и т.д.
"Высокая художественная концентрация эпического", как отмечает В.Ковский, происходила прежде всего в повести, чему несомненным свидетельством является не только "деревенская проза", но и повесть о Великой Отечественной войне, о коллективизации, о современности. В-современной системе эпических жанров повести принадлежит почетная роль не только разведчика новых жизненных проблем, но и художественного воплощения изменяющегося состояния общества и человека. Завоевания повести, ее движение, художественные открытия представляют не узко жанровый интерес, а работают на всю эпическую систему, обогащая и роман, и рассказ, и поэтому, именно благодаря тому, что это открытия и завоевания эпического воплощения действительности.
Особенно интенсивное движение повести в последние десятилетия обнаружило скрытые до времени резервы художественно-эпической выразительности, философско-концептуального осмысления мира и человека. Активизация всех наиболее значительных традиций жанра (таких, как реалистическая достоверность, историзм и психологизм), использование наряду со своими и достижений рассказа, романа и ноэмн позволяют говорить не о размывании границ жанра, а об изменении, обогащении качеств эпического повествования, его внутрижанровой структуры.
По спинотольстгу Н.Утехина, "...анализ закономерностей жанрового развития современной советской литературы показывает, что на протяжении двух последних десятилетий повесть оставалась самой "продуктивной" формой в жанровой системе эпоса и во мно (Г гом определяла особенности его развития". Следовательно, рассмотрение состояния и изменений повести как составной части современной эпической системы D ее специфически жанровых преобразованиях последних лет актуально и должно способствовать более глубокому уяснению своеобразия современного литературного процесса, его общих закономерностей на пути обогащения художественных форм реалистической литературы, формирования нового художественного сознания.
Родовой и датчС видовой уровни рассмотрения характерных качеств современного зпоса в настоящее время уже не могут с достаточной научной точностью и доказательностью ответить на вопрос о качественном состоянии и своеобразии развития эпических форм. Обогащение выразительно-изобразительных средств, заметная и фиксируемая многими исследователями подвижность жанровых границ, стилевая синтетичность современной прозы настоятельно требуют проникновения в глубинные слои художественных произведений с тем, чтобы там, "внутри", выявить действие и влияние общих законов развития художественного сознания как одной из форм проявления общественного бытия,.нащупать связующие звенья в. развитии совместного движения метода и жанра.
Уровень современного литературоведения позволяет использовать различные метода и принципы анализа жанрово-стилевой структуры художественных явлений, что значительно уточняет, и конкретизирует наше представление о литературном движении и действительных изменениях п художественно-содержательных формах жанра, стиля и т.н.
Новизна исследования , Необходимость такой, "из жанра"» точки зрения на состояние и движение литературы подтверждается исследователями современного литературного процесса с одной стороны и теоретиками-генологами - с другой, В цитированной выше работе В.Ковский говорит: "...в масштабе литературного процесса и формирующейся здесь художественной концепции современности необычайно важен именно вопрос о динамик е жанровой системы и внутрижанровых изменениях, хотя и протекающих на большой глубине, но представляющих несомненную эстетическую реальность, которую нельзя не учитывать" (2, 253), отмечая тем самым значение жанровых открытий в собственно художественном их значении. Но не менее важно уяснение происходящих в нанре движений для понимания сущности самого жанра и особенностей его положения в жанровой системе с теоретической стороны, в которой наметилось новое осмысление типо— • логического изучения литературы, которое связано "с поисками виутрижанровой типологии", и которое предполагает типологическое изучение жанра на уровне композиционно-сюжетной и более глубокой образной организации. А.Я.Эсалиек называет этот путь типологического изучения жанра "типологией второго уровня". Подчеркивал важность и актуальность такого исследовательского, под—.. хода, А.Я.Эсалнок считает, что "осознание задач такого изучения "знаменует собой наступление нового этапа в развитии генологиче— ской мысли, целью которого ЯВЛЯЕТСЯ возведение типологического т изучения жанров в новое качество и избавление его от абстрактной схематизации и субъективности классификаций"(б,20),
Но что выделить как путеводную нить в лабиринте внутрижан-ровых отношений, не упуская из виду развитие метода в его соотнесенности с жанром, общего состояния литературы в ее соотнесенности с жизнью общества?
Думается, отой прочной нитью может быть принцип историзма, как наиболее всеобъемлющий и универсальный, связывающий собой мировоззрение художника, содержание и форму художественных произведений. Поэтому историзм рассматривается прежде всего как принцип освоения действительности и как приіщип эстетической организации сюжета и композиции современной повести, как принцип пони (• мания человека и мира и принцип создания і художественного хара , ктера.
Художественный историзм как общеэстетический методологический приіщип реалистической литературы определяется гражданской и нравственной позицией писателя и находит свое выражение (реализуется) как в понимании (концепции) личности, общества, их положения в мире и их отношений между собой, так и в конкретном художествеином изображении человека и мира.
ICaic категория но только художественная, но и идеологическая, художественный историзм определяет меру объективности, то есть степень достигнутой тем или иным писателем истины, а значит и меру и характер правдивости и искренности самого художника и становится категорией не только творческой, но и нравственной, этической» Следовательно, художественный историзм заключает в себе не только идейную, но и нравственную позицию писателя.
щ Именно возрастающим историзмом художественного сознания определился в литературе последних десятилетий особый интерес к исследоБанию диалектической связи личности и общества, к проблемам национального характера и национального сознания (определить, что ш есть в мире? какое место занимает народ в системе мирового сотрудничества?), интерес к нравственной (человеческой) стороне отношений человека и природной среды и "взрыв" интереса к традициям народного творчества, к историческим корням народной духовности.
Все это несомненно отразилось на идейно-тематическом, идейно-проблемном содержании худолсественных произведений, что в свою очередь не могло но влиять и на характер собственно художественных поисков не только нового жизненного материала, но и новых путей их художественного решения.
Все нововведения и реорганизации повести в последние десятилетия были откликом жанра на необходимость художественно более объемно и углубленно представить стремительное движение действительности. И связаны они, эти жанровые преобразования, с углубившимся историзмом художественного сознания.
Как думается, выявление цутей жанрового воплощения принципов художественного историзма позволит в известной мере преодолеть противоречие между историко-литературным и типологическим рассмотрением повести, которое представляет немалые трудности но свидетельству таких крупных ученых, как Е.Н.Куприянова .
Об актуальности проблемы историзма убедительно свидетельствуют появившиеся а последние годы исследования историзма как художественного принципа в литературе и как научного принципа в литературоведении .
Если художественный историзм как универсальный творческий принцип реалистической литературы постоянно оказывается в поле зрения исследователей литературы, литературного процесса, то его практическое воплощение в жанре, то есть художественный историзм в качестве конкретного жанрового явления сюжетно-ловест-вовательного уровня произведений почти не находил отражения. Потребность внутрижаирового исследования путей реализации этого принципа диктуется и стремлением более точно определить сам художественный принцип в его отличии от научного, и необходимо-стью проследить "механизм" его конкретных художественных решений. Этим определяется актуальнооть и научная значимость исследования художественного историзма на внутрижанровом уровне.
Являясь одним из главных идейно-эстетических принципов реалистической литературы, художественный историзм означает "прежде всего способность охватить ведущие тенденции общественного развития, проявляющиеся в общенародных событиях и индивидуальных судьбах", а также предполагает изображение "исторического бытия как деяния, как творчества масс . Новый масш-т/за б исторического мышления, которым отличается современное состояние литературы влечет за собой и исторически более масштабное, объемное представление о мире и человеке, что и дает право говорить об углубившемся историзме как о художественно-эстетическом качестве советской литературы, обозначающем современный этап ее развития.
Углубившийся историзм, являясь конкретно-исторической особенностью современной советской литературы, порождает определенные типологические качества жанров, которые следует уже осмыслить и проанализировать на внутрижанровом уровне с тем, чтобы выявить художественные формы и приемы реализации принципа художественного историзма.
Говоря о присущем советской литературе "исторически верном изображении действительности в перспективе и под углом зрения ее социалистического развития", А.Н.Иезуитов, что наряду с "конкретнім историзмом" возможны и другие виды художественного историзма такие, как "абстрактный историзм" и "метафорический историзм", причем существование их в произведении не изолировано друг от друга, а чаще всего предполагает ; .совмещение и различные комбинации .
Материал современной повести дает основание утверждать, что все оти виды историзма активно взаимодействуют в жанре. "Механизм" этого сложного взаимодействия требует пристального изучения, так как именно здесь можно наглядно увидеть и художественное своеобразие современного состояния жанра, и пути его эпического и философского насыщения.
Повесть имеет спои особенности и свои задачи художественной реализации принципа историзма. В отличие от романа, который приз Иезуитов А.Н. Социалистический реализм в теоретическом освещении. -Л.: Наука, 1975, C.G9.
ван показать характер во времени, задачей повести является художественное воплощение времени в характере, в чем именно и заглочено своеобразие историзма жанра, В соответствии с этим повесть и общенародные события освещает через индивидуальную судьбу, не задаваясь непосильной задачей непосредственно и развернуто представить эти события. Следовательно, воплощение эпического содержания в повести должно было обрести какие-то новые формы, повлиять на характер повествования и его организацию.
Степень исслел.ованности_проблемы. Современное советское литературоведение накопило немалый опыт в исследовании современной эпической жанровой системы, в частности, жанрового своеобразия современной советской попести. Помимо академических исследований таких, как "І усская советская повесть 20-30-х годов", "Современная русская советская повесть. І94І-І970", исследование жанра повести посвящена докторская диссертация Си-ненко B.C. "І усская советская повесть 40-50-х годов. Вопросы поэтики и типологии канра", ее же работа "Современная советская повесть". Кроме того, проблемы жанра рассматривались в исследованиях Пересунько Т.К., Буханцова Н.С., Просвирновой A.M., Дворянина J0.A., Нефагииой Г.Л., Куземского JJ.C. и других.
История советской повести в основных своих показателях прослежена довольно полно от 20-х до 80-х годов. В основном установленії границы жанра, его-функции его многообразие.;
Первым особенно значительным и обобщающим исследованием жанра япилась работа В.С.Сииенко , в котором были подведены итоги предшествующего периода развития теории жанра и предложе на своя концепция развития повести 40-50-60-х годов как синтезирующего процесса, в котором происходит сближение прозы с драмой и появляется повесть-драма, процессом в котором происходит "накопление новых качеств, расширение эстетических возможностей художественных форм".
Во внутреннем движении жанра в 40-50-ые годы отмечены такие моменты, как рнднижение характера в центр повествования, освещение его в нредкоифликтннй и конфликтный периоды, введение "открытого" финала, "выпадение" предыстории, что обусловило и преодоление описательности, и драматизацию повествования.
В предпринятых позднее исследованиях Сектора советской литр тературы Пушкинского домах была рассмотрена история советской русской повести 20-60-х годов в ее соотнесенности с формированием и развитием метода социалистического реализма. В связи с этим рассматривались возможности жанра как наиболее раскованной и "приближенной к конкретности бытия" художественной формы, способной не только к постановке практически любых социально-нравственных проблем, но и раскрывающейся в"стремлении решать труд- ные вопросы общечеловеческой, философской значимости" (12 6,286).
Вводимый впервые авторами этих исследований огромный художественный материал позволил сделать достаточно широкие обобщения относительно развития жанра в периоды, когда "повесть становится самым универсальным жанром" (12 б, 10).
К сожалению, расширение плацдарма исследования, его экстенсивность не позволили авторскому коллективу продвинуть изучение жанра в тенденциях его развития в GO-70-ые годы.
Проникновения теории в историю жанра не произошло. Взаимодействие и взагшообогащение различных национальных художественных систем, несущих в себе специфические традиции миропонимания, но объединяемых единой социалистической щеей, создали уникальное явление, понимаемое как советская литература.
Кроме того, эти работы в основном не выходят за рамки 60-70-х годов и, как правило, ограничены материалом русской, белорусской и украинской повестей и практически не учитывают интереснейший опыт национальна литератур, которые последние десятилетия вносили значительный вклад в художественное обогащение жанра. Без учета таких значительных явлений, как повести Ч.Айтматова, С. Санбаева, Г.Матевосяна, Т.Пулатова, Ю.Рытхэу и многих других, современная повесть не только будет выглядеть обедненной, но и многие художественные открытия, жанровые поиски останутся в стороне, а изменение самого характера эпического повествования предстанет необъяснимо внезапным, не освещающим путей к синтезирующей прозе.
В последние годы заметно продвинулось исследование национальных литератур и, в частности, киргизской литературы. Появление монографий и исследований Ч.Дколдошевой, К.Асаналиева, С.Дішгитова u и других не только расширили представление о содержании и смысле историко-литературного национального движения, но и обогатили национальное литературоведение методологией системно-структурного анализа художественных текстов.
Объектом данного исследования является не только русская, но и советская многонациональная повесть 70-80-х годов в ее живом и многообразном творческом взаимодействии и взаимообогащении. Исследование повести на уровне внутрижанровой типологии проводится в таком аспекте и в таком объеме впервые.
Кроме того, в имеющихся работах о современной повести или совсем не затрагивается, или недостаточно освещается избранный нами аспект изучения жанра. Выдвижение в центр внимания одного из самых универсальных художествсиних принципов позволяет увидеть в жанре изменения художественного сознания, его возрастающую активность в отношении к действительности. Принцип художественного историзма позволяет решить конкретно-художественные задачи воплощения народности в современной повести. Отказ от привычного финала, "выпадение" предыстории характера и прочие преобразования на композиционном и сюжетном уровнях должны рассматриваться не как художественное экспериментаторство, не произвольное усечение традиционного повествования, а как закономерное следствие углубившегося историзма художественного сознания, повлекшего за собой уплотнение жанрового строения, его изменения л сторону максимальной художественной выразительности.
Необходимость данного исследования вызвана и тем, что имеющиеся работы по современной (70-80-х годов) повести ограничиваются в большинстве своем анализом проблемно-тематическим, не открывающим ішутрижанровно особенности и закономерности. В связи с этим и ставится задача исследовать общепринятые характеристики обогащения жанра современной повести как то: углубление гуманистических традиций, историзма, драматизация повествования - на уровне конкретной жанровой и внутрижанровой поэтики. Задачей исследования является обнаружение специфически «Ji жанровых, в данном случае повестных, путей и форм художествен ной реализации принципа историзма на современном этапе, что, как думается, позволит приблизиться в анализе конкретного художественного материала к более точному пониманию и самого жанра повести как целостного, содержательно-структурного образования, а следовательно и основных специфических черт жанра.
Решение этих литературоведческих задач представляется весьма актуальным для определения своеобразия избранного жанра в современной эпической системе, для выяснения того, в каких коикротно-художоственных формах на проблемно-композиционном, сюжетном и стилевом уровне происходит воплощение идей исторической преемственности и исторической ответственности личности и народа как ведущих исторических идей времени.
Заглоченная исследователями (Синенко B.C., Нефагина Г.Л. и др.) драматизация жанра, в котором характер изображается в предконфликтный и конфликтный периоды, связывалась с углублением психологизма, с совершенствованием психологической разработки характера. Но оставлялся в стороне вопрос о зависимости психологического состояния характера, внутренней мотивированности действий и направления психологического движения от конкретно-исторического содержания характера, которое в свою очередь определяется исторической и нравственной "корневой системой" личности. Выпадение из повести предыстории характера, как справедливо отмечено В.С.Синенко, свидетельствовало о преодолении жанром описатольности, но ведь с предысторией уходило и одно из художоотвоиных средств создания конкретно-исторической характеристики персонажа, уходило социально-историческое обо снование характера, утрачивались представления о его истоках.
Повесть должна бшіа восполнить образовавшийся пробел в детерминации характера, а следовательно и композиционно, и сюжетно перестроиться, привлечь для создания полноты характера, допустимой для жанра, дополнительные и новые средства.
Актуальность данного исследования определяется избранным материалом, позволяющим более широко увидеть движение жанра и обращением к разработке методологических и методических основ системно-структурного анализа повести. Исследование повести на уровне внутрижанровой типологии проводится в таком объеме впервые. Привлечение разнонационального материала позволяет увидеть жанровую эволюциюпоследних десятилетий, которые отличаются наиболее продуктивными преобразованиями в сюжете, -композиций/-- стиле повести, а использование различных методов и принципов анализа жанрово-стилевой структуры повести предоставляет возможность выявить влияние общих законов развития художественного сознания на конкретно-художественные изменения жанровых форм.
В целостном анализе внутрижанровых структур могут быть избраіїн различные пути. Но, чтобы не упустить из виду движение метода в его соотнесенности с развитием жанра,: общего состояния литературы п ее соотнесенности с жизнью общества, необходимо, на наш взгляд, избрать наиболее всеобъемлющий и универсальный принцип, связывающий собой мировоззрение художника, содержание и форму художественных произведений - принцип ху- ч дожественного историзма. В связи с этим ставится;задача.исследовать общепризнанные характеристики обогащения жанра - углубление гуманистических традиций и историзма, драматизация повествования - на уровне жанровой и внутрижанровой поэтики. Об наружение специфически жанровых путей и форм реализации историзма позволит приблизиться к более точному пониманию самого жанра повести как целостного, содержательно-структурного образования, конкретизировать и уточнить критерии его художественности.
Повести Ф.Лбрамова, Ч.Айтматова, В.Белова, И.Друцэ, В.Быкова, В.Тендрякова, Ю.Трифонова, В.Распутина, П.Проскурина, М. Байджиева, С.Санбаева, Т.Пулатова, Ю.Рытхэу и других рассматриваются в их отношении к жанровым открытиям и жанровому обогащению средств художественного историзма. Их творчество может быть представлено как выражение и результат коллективного художественного опыта, в основе которого лежит идейно-творческое завоевание советской литературы и жанра повести предшествующих десятилетий.
Теоретические и методологические основы исследования. Исследование проводилось на основе диалектико-материалистической методологии с применением принципов сравнительно-исторического, сравнительно-типологического, системно-структурного литературоведческого анализа. Движение жанра рассматривается в основных типологических параметрах характера, конфликта, композиции (временной и пространственной). Автор опирался на теоретические достижения литературоведения в исследовании литературного процесса и художественного текста. Основой исследования явились труды М.Бахтина, М.Храпченко, Д.Лихачева, Ю.Манна, Ю.Лотмана и многих «других.
В работе выделены три основных момента, характеризующие формирование худолсественно-исторической концепции действительности: прежде всего ото, выработанная в процессе формирования нового метода и основанная на диалектико-материалистическом по нимании личности, концепция социально-ориентированного человека, методологически определявшая направление художественных поисков жанра в воплощении характера; затем - это представление о сути исторического движения действительности как о единстве и борьбе противоположностей, запечатлевшееся в сюжетной и композиционной активизации художественного конфликта; и, наконец, - это обусловленное формирование философско-диалектических представлений о озаішоотношениях общества и природы, человека и природы обогащение концептуально-философского взгляда на мир как на время и пространство человеческих свершений и связанное с этим расширение временных и пространственных границ повести. В соответствии с этими моментами построена работа, состоящая из ВВЕДЕНИЯ, TR5X ГЛАВ и ЗАКЛЮЧЕНИЯ.
В первой главе "Характер и жанр" дается анализ советской повести с точки зрения формирования в ней новых представлений о человеке, его связях с социально-исторической действительностью / § Человек и история в повести/, того, как в жанре отразилось новое представление о национальном содержании характера / § Историзм шінра и национальный характер/. Являясь исходной и методологически определяющей для всего исследования, первая глава представляет широкую предысторию современного движения жанра и содержит анализ повестей разных авторов, в которых художественно осмыслялся новый герой, человек из народа, в свете новой социальной действительности и его отношений о народом и историей.
Во второй главо "Конфликт и историзм жанра" рассматривается эволюция жанра с точки зрения оформления в повести нового кон фликта и конфликтной системы. Изменения в социально-политической структуре мира, в мироощущении человека продиктовали свою поэтику художественного конфликта. Конфликт в повести становится одним из главных путей укрупнения характера, художественного обеспечения его исторической, социальной и психологической глубины.
Характер, взятый в конкретно-исторической и социальной обусловленности, не может осуществить себя вне и помимо конкретно-исторических обстоятельств, вне отношения к ним. Зги отношения в известной-мере определяют содержание и структуру конфликт а. Современная повесть дает возможность исследовать сам механизм "работы" конфликта, его структурообразующие, функции.
Опираясь на теоретические исследования конфликта в трудах М.Б.Храпчешсо, Ю.Л.Манна, Е.А.Шкловского и других, в работе делается дальнейший шаг в исследовании отношений метода и жанра. Рассмотрение повести с этой точки зрения позволяет выявить специфически жанровые пути оформления и реализации художественных конфликтов. Поскольку историческое содержание эпохи в реалистической литературе познается прежде всего в раскрываемых противоречиях, конфликт приобретает первостепенное значение для определения особенностей историзма жанра в его специфических чертах Введение категории конфликта и понятия конфликтной системы может способствовать выявлению внутрижанровых типологических закономерностей. Рассмотрение повести со стороны решаемых ею конфликтов пред-ставляется достаточно перспективным, так как помогает выявить специфически жанровые пути создания конкретно-исторических и исторически верных картин изменяющейся действительности, способствует обнаружения на ограниченной площади повести глубинных свойств и потенциальных возможностей изображаемых характеров.
Трстьл глава "Концепция природы и движение жанра" посвящена рассмотрению формирования эстетического идеала советской литературы, в процессе углубления философско-эстетических представлений о единстве человека и мира, которые оказались неотрывными от формирования новой более объемной концепции природы. Преодоление противоречий и противоположности между социологизаторскими и би-ологизаторскиш концепциями личности /М.В.Демин/ было одновременно овладением более полнокровной и объективной концепцией природы. Расширившееся сюжетно и композиционно включение природы в художественную систему повести значительно увеличило художественно-эстетическую роль пейзажа /от воплощения национально-исторических обстоятельств до выражения эстетического идеала и создания ііравственно-фшософского символа/, что повлекло за собой существенное изменение стилевых особенностей жанра, связанных с многообразными решениями художественного времени и пространства.
Предложенное методологическое обоснование обогащения жанра в 70-00-е годы позволяет увидеть завоевания повести на пути "раз-движения своих эстетических пределов" /Б.ручков/.
Поскольку в работе рассматриваются структурно-типологические художественные единицы повеоти (характер, конфликт, композиция), то оказались неизбежными известные моменты повторяемости обращений в различных главах к одним и тем же произведениям, анализируемым с различных точек зрения. Но удалось избегнуть и повторной в каждой из глав диахронии, т.к. стремление соблюсти принцип историзма в самом исследовании избранных сторон жанра не позволил пренебрегать ого иродыоториой. Только последовательно рассмотрев каждую из выбранных корневых сторон жанровой системы можно убедиться в действительном движении повести и ее внутрижанровых преобразованиях.
Стремлсь это показать нагляднее таким, возможно излишне обстоятельным,образом автор преследовал цель - опровергнуть бытующее среди историков литературы мнение о неизменности жанровых конструкций при изменяющемся содержании. Жанр несомненно сохраняет свого устойчивость, но внутренние передвижения при изменениях в художественном сознании весьма ощутимы, о чей должен свидетельствовать проведенный анализ.
Человек и история в повести
Изменения п политическом, экономическом положении стран бывшего Советского Союза, происшедшие в последнее десятилетие, изменили сложившееся мироощущение, повлекли за собой коренную переориентацию в общественном и художественном сознании.
Это заставляет по-новому осмысливать художественный опыт советской литературы, видеть в ней факт исторического состояния художественного сознания в определенных социальных условиях, "специфику типа мышления, порожденного данным периодом общественного развития".
Творческая практика мировой литературы доказывает неразрывную связь эстетической природы искусства и его гуманистической направленности. "Гуманизм искусства - выражение его эстетической природы, внутренняя закономерность, которая прежде всего и полнее всего выявляется и находит себя в творческих принципах изображения человека, в его образной художественной концепции, закрепленной в методике, поэтике, стиле". формирование гуманистических идеалов сопровождало всю историю становления мировой, особенно реалистической, литературы. Казалось, многовековые чаяния величайших умов прошлого стали реальностью с возникновением первого в мире социалистического государства. "Октябрьская революция создала общественные предпосылки того, что критерием ценности человеческой личности стали уже не классовые привилегии и обладание богатством и властью, а общественная значимость личности и ее сознательная готовность употребить свои силы и способности в сообществе с другими людьми на.благо всего общества."
Советская литература приняла в наследство гуманистические традиции литературы прошлого и стала утверждать идеалы, соответствовавшие времени и выражавшиеся в принципах партийности, народности и интернационализма, связав их с идеями революции.
Выход на историческую арену революционного пролетариата в начале XX века кардинально изменил представления о человеке и его возможностях, его отношении к миру и к самому себе. Исторические события I905-I9I7 годов сделали явными социально-исторические противоречия, высветили два возможных исторических пути для человечества и различное понимание оущности и назначения самого человека в мире. Надо было "перешагнуть через г.. умершее прошлое", чтобы понять, что целью борьбы пролетариата является "социальная и нравственная перестройка человечества."
Человек стал виден как участник и главный герой творчества новой жизни. Формирование нового гуманизма определило концепцию человека и мира, которая рождалась в атмосфере революционной борьбы. Герой старой литературы, много рефлексирующий, но мало действующий уже не мог отвечать потребностям стремительно революционизирующегося общества. Не мог удовлетворить его и герой, выдвинутый литературой модернистского направления. Необходим был герой-действователь, преобразователь действительности, революционер.
В культурно-исторической ситуации начала века такое понимание личности был о направлено против "раэобщеетвления человека", предписавшего ему удел "жертвы жизни". Модернизм был реакцией на неразрешенность общественных противоречий и проблем, на неосуществленность в жизни эстетических идеалов, выдвигавшихся искусством" и ощущал действительность как непреодолимый хаос, из которого нет выхода. Поэтому, думалось, новое, революционное мировоззрение способно преодолеть страх перед хаосом и утвердить эстетические принципы гармонического единства мира.
Признание исторической активности личности, желание художественно преодолеть расколотость мира, заставили писателей показать движение личности к соединению с миром через революцию,рас крыть тенденцию эпохи как расширение "социального человека .. до исторического". Новый гуманизм "связал вопрос об освобождении личности с освобожденном трудящихся масс" и утвердил идеологию коллективистскую. Гуманизм, содержащий идеи общечеловеческого равенства и братства, интернационализма прокладывал себе дорогу сквозь представления старого гуманизма, п котором "ооновной и изначальный признак -индивидуал из м"9 /курсив автора - Р.01./ Новый гуманизм формировался, основываясь на началах классовой солидарности, коллективизма. "Отрицая буржуазный, зоологи- ческий индивидуализм,. новый человек прекрасно понимает высокую ценность индивидуальности, крепко соединенной с коллективом, -он сам - именно такая индивиду ал ьность, свободно черпающая энергию и вдохновение свои в массе, и-процессах ее труда.
Практика борьбы за социальное переустройство общества оказалась богатеПишм материалом для художественного осмысления рож-дающегося мира и новой личности, формирование которой происходило на глазах и которую нужно было не только запечатлеть, но и понять, и объяснить. Проблемы гуманизма в литературе как известно, выражаются в том, как п о н и м а е т с я и как изображается человек.
Литература, поставив в центр своего внимания активного строителя нового мира, соответственно формировала свой эстетический идеал, свою концепцию личности.
В основе концепции личности в литературе и искусстве социалистического реализма лежала диалектико-материалистическая концепция, в которой "человек рассматривается в субстанционном еди- . нстве с природой" (3, с.48) и в своем активно-творческом отношении к миру, в сознательном стремлении и способности творить историю и изменять мир и самого себя.
Историзм жанра и национальный характер
Вычленение определенной ситуации в жанре современной повести существенно влияло на сюжет, подчинив его задачам раскрытия характера, психологизировав его. Из-за того, что главным интересом стало не положение, не состояние характера, а его движение, внутренние побудительные пружины поступков, и как следствие отих поступков, действий, духовные процессы, жанр потребовал более многообразного оснащения различными средствами психологического анализа, то есть"- углубления психологизма.
Итак, выведение характера в центр повествования в конфликтный и продконфликтный период потребовало от жанра существенных и сюжетных преобразований. Увиденный в глубинных связях с народной жизнью, с историческим движением народа, характер сам предстал как носитель исторического опыта. Ото потребовало введения социально расширенной предыстории характера, показа причастности персонажа к социально и исторически значимому событию не только непосредственным действием, но и переживанием, осмыслением своего места в этих событиях, то есть выявлением личностного отношения к де Й- ствительности. Самоопределение персонажа во времени означало активизации его сознания и позволяло вычленить в повести ситуации итога, выбора, что придало повествования большую динамичность и драматизм.
D гуманистически углубившейся концепции человека в непростой исторической ситуации Ь0-{Ю-х годов особое место стали занимать нроблеш художественного воплощения национального характера.
Начавшееся пореосішсление целого исторического периода, необходимость уточнения идейно-нравственных обретений в национальном вопросе после Октября, крош того, обострение критики национальной политики советского государства буржуазными идеологами породили повышенный интерес к сущности национального и интернационального, которое все чаще ассоциировалось с общечеловеческим, общегушшистическим началом.
Общеисторическая ситуация идеологической борьбы и конкретно-исторические условия ШІЗНИ прибалтийских, кавказских, среднеазиатских и северных народов настоятельно требовали художе-ственного осшеления пройденного кандой нацией исторического пути, рождали насущную потребность определить для дальнейшего движения общечеловеческую ценность накопленного национальной историей идейно-нравственного и эстетического опыта.
Что дал Октябрь, соединивший народы СССР в единую семью, каждому из них? Имеет, ли под собой почву антиреволюционная теория насильственной руссификации народов шогонационального социалистического государства, о нивелировании национальных особенностей литератур народов СССР? Насколько социалистический образ жизни соответствует "живым потребностям национального бытия?" Как сегодня определяется литературой центр национальной жизни? Как пошшается само ото национальное? Все оти вопросы требовали художественных решений Литература должна была не только осмыслить явления национальной жизни, но и создать "модель" национального шроощущоиия в современном мире. литература как национальное самосознание не есть просто свидетельство. Она является составной частью диалектики образа жизни народа, отражением его жизни и одновременно орудием, изменяощим оту шізнь .
Появившиеся )з начале 70-х годов коллективные труды и моно-графин, посвященные этой проблеме , обращались к уже состоявшемуся художественному материалу, произведениям, в которых: поднимались и решались эти проблемы.
Завершившися к 70-м годам процесс складывания, фох миРова" ния новой исторической общности - советского народа - сопровождался в советской литературе активным художественным и теоретическим осмыслением проблемы взаимоотношений национального и интернационального, национального и народного, что свидетельствовало об углубившемся историзме во взгляде на человека к общество.
Исследование литературы в аспекте проблемы художественного воплощения национального характера помогает понять одну из существеннейших сторон связи литературы с жизныэ народа, то ость фактичоски раскрывает содержанио и характер ее народноет . Проблема национального характера, ее решение в произведении: наглядно раскрывают и представления писателя о направлении и пут. сх нацио - 73 -кального развития, о закономерностях народной жизни в ее историческом движении. Поэтому творческое решение этой проблемы, ее художественное воплощение всегда есть свидетельство и показатель историзма мышления художника.
Стремление писателей к художественному воплощению национального характера постоянно, и те представления о нем, которые выдвигались в различные периоды той или иной национальной истории различными писателями свидетельствуют о различных этапах формирования национального общественного самосознания, о его историческом характере.
Художественное время в повести
В повести представлены два типа жизненного поведения, которые проходят "испытание на прочность" и отвергаются главным героем, Мальчиком. Самый общий конфликт повести может быть определен как социально-философский конфликт между добром и злом, духовным и бездуховным, прекрасным й безобразным, идеальным и реальным. 13 изображенной писателем конкретной ситуации на лесном кордоне этот общий конфликт реализуется как столкновение доброты и жестокости. И тут может показаться, что жестокости Орозку-ла противостоит доброта Момуна. Но ото не так, ибо доброта Мо-муна оборачивается жестокостью по отношению к Маралихе и по отношению к Мальчику. Суть, как представляется не в том, что Момун лишаэт Мальчика веры в спасительную силу родового мифа, а в том, что он обнаруживает свою собственную несостоятельность в противоборство с жестокостью, Ороэкулом. Поэтому противостоит Ороэ-кулу не Момун, а Мальчик вместе с автором, І улубеком и большим миром.
Противопоставление образов Момуна и Орозкула есть, и оно тоже имеет глубокий не только нравственный, но и социальный смысл, и осуществляется не только по линии доброты и жестокости, но и по другим не менее важным параметрам. Это память и беспамятство, альтруизм и эгоизм, наконец, духовность и бездуховность. Однако, не только этим они антиподны, противоположны друг другу. Образы Орозкула и Момуна несут в себе и конкретно-социалыюо, и конкретно-национальное содержание, и в этом смысле как би воплощают собой вероятности разных путей национального развития.
Что содержит и что несет с собой Орозкул? Он ведь, в отли-чиє от Момуна, верит в свою значительность, "умеет себя поставить". Характер Орозкула возник и сложился в эпоху больших социальных сдвигов, когда безповоротно уходило старое, а новое еще формировалось и не стало всеобщим. Тогда появлялись характеры максималистские, силыше своей верой в социалистические идеалы /Нагульнов, фбанов. Бекасов/, но историчевкий разлом способствовал и розвдению характеров циничных, для которых общие идеи становились лишь подспорьем для собственного преуспевания, для своекорыстного самоутверждения /Узелков, Сегизбаев/. Орозкул представляет собой вульгаризированный тип агрессивного приспособленца» Самоуверенное пренебрежение заветами предков раскрывает в нем отический цинизм, который сочетается с социальным и национальным нигилизмом и жестокостью. Наиболее полно это обнаруживается в эпизоде расправы с головой убитой маралихи. Ч.Айтматов показал, как в просто недобром, лишенном душевной чуткости человеке, вырастает, благодаря безнаказанности, жестокость, доходящая до садизма. Эпизод расправы Орозкула с головой маралихи не может не восприниматься иначе как символически, как эпизод расправы с красотой, ее поругания. Слепое озверение Орозкула показано как торжество темного, злобного начала после того, как Момун сдался, отступил перед силой Орозкула, убил Ма-ралиху, предал Красоту. Не прямо, но совершенно четко определены писателем нравственная сущность и социальное содержание характера Орозкула.
Антитеза добра и зла продиктована не только философскими раздумьями о судьбах мира, но самой всемирно-исторической ситуацией, в которой углублялись и обострялись идеологические и политические противоречия, решавшиеся не философскими спорами и ораторскими словопрениями, а напалмом и ракетами. Мир современности с негаснущими очагами войны, с громогласно возрождавшимся фашизмом может быть спасен от ядерной гибели не смирением и прощением, а презрде всего решительным противостоянием агрессии, идеологической осознанностью целей и смысла этого противостояния, то есть силой непримиримого неприятия насилия и жестокости. Добро давно перестало быть, да и вряд ли когда-либо было абстрактной добродетелью, оно обретало совершенно конкретный исторический и социальный смысл.
Образ Момуна, пожалуй, самый сложный и многозначный образ повести. Именно в нем заключены главные конфликты социального и философского содержания. И для писателя он очень важен своей многослойной противоречивостью, рождаемой от того, что Момун как бы находится между двух эпох; сохранив лучшее из прошлого, он но сумел оме активно воспринять новое. Возраст, жизненный опыт ставят его в положение "связного истории" /он и передает внуку нравственные уроки прошлого/, но индивидуальными своими качествами он не полномочен быть таковым в силу своей социальной пассивности, которая и есть причина его зависимости от обстоятельств, от Орозкула. Ч.Айтматов точен в оценке того, что характеризует Момуна как человека отставшего от времени, выпавшего из него. Ведь память его, донося до внука родовые предания, обращена в далекое прошлое и практически отключена от нового опыта. Его приверженность старине оборачивается отрывом от современности, социальной безграмотностью, которые мешают ему по достоинству оценить Орозкула, увидеть призрачность его силы и истинные размеры своей зависимости от зятя. Ануар Ллишанов когда-то обвинил Айтматова в том, что "писатель решил возвысить зло над светом и красотой", и страстно убеждал: "не мог, не мог дед Момун убить маралиху". Но, думается, более правым оказался писатель, показав# что Момун с его социальной бесхребетностью неизбежно должен был уступить злу, предать и Сказку, и Правду,
Художественное пространство
Возрастающая сшетно-кошюзиционная роль конфликта является отличительной чертой современного состояния жанра, и постоянно отмечается в исследованиях как драматизация повести. Но дело в том, что конфликт не только стал "ускорителем" сюжетного движения, но и способствовал углубление психологизма и историзт жанра.
Тема Великой Отечественной войны в семидесятые годы потребовала проникновения в "тайники" психологии, исследования и негативных человеческих качеств, приводивших к социально-нравственной неустойчивости, которая нередко становилась причиной малодушия, отступничества и прямого предательства.
Материал Великой Отечественной войны давал возможность пронаблюдать характер в исключительных, экстремальных, как определяют сейчас литературоведы и критики подобные положения, ситуациях.
Такие исходные ситуации, типичные для современной военной повести, как бы предлагается различным персонажам и, как правило, диаметрально противоположно разводят кажущиеся на первый взгляд одинаковыми, родственными по своему социально-нравственному содержания характеры. Вопрос о том, почему "при равных возможностях", в одних и тех же ситуациях характеры обнаруживают различные нравственные заряды, одни восходят к героическому состоянию (думается, глубоко символично в соответствии с авторской концепцией характера назван именно "Восхождением" кинофильм Ji.Шепитько, созданный по повести В.Быкова "Сотников"), а друшз обнаруживают социальную и нравственную несостоятельность, является необычайно сложным, но советские писатели все же стремяЛ ся дать на него ответ.
Акцентированная на социально-нравственной проблематико, повесть семидесятых годов настойчиво обращается к решению наиболее сложных психологических задач, стремясь в каждой конкретной ситуации высветить причины нравственных побед или катастроф личности. Теперь уже мало определить первоистоки таких явление, как дезертирство, предательство, в эгоистическом малодушии или просто трусости, как это было в повести Ч.Айтматова "Лицом к лицу" или романе Ю.Гончарова "Дезертир", мало дать социально-нравственную оценку подобному поступку, осудив его. Самое важное и необходимое при обращении писателей к художественному исследованию подобных характеров - понять и определить суть и причины социально-нравственной недостаточности личности. И в таких случаях оказывается необходимым внешне беспристрастный, скрупулезный анализ-повествование о том, что же имеется за душой таких, как Рыбак, Антон Голубин, Андрей Гуськов, Белый или Муравьев-в повестях 13«Быкова, В.Распутина, А.Адамовича.
Герои В.Быкова и В.Распутина проделывают сходнь.І не в событийном, а в психологическом смысле путь от состояния социально-нравственной нормы к безнравственности. В повестях "Сотников", "Пойти и не вернуться" В.Быкова, "Диви и помни" B.Pt піутина, "Каратели" Л.Адамовича в ctjepe общего конфликта возникает и реализуется конфликт должного и сущего, в соответствии с которым разворачивается внутренняя борьба персонажей. Рыбак, Гуськов и Белый с Суровым понимает, что поступают вопреки нормам социалистической морали, которую в какой-то мере усвоили и с?зми, и потому выстраиваот целую цепь оправданий, чтобы усыпить свою совесть, чтобы обелить себя. Такой путь создания характеров і предполагает детальное рассмотрение писателем всех моментов движения чувств и мыслей персонажей, делает необходимым подключение тг чих средств психологического анализа, как внутренние монолог и д іалог, несоб-ственнопрямая речь, пейзаж и так далее. Опроверженлз цепи мнимых оправданий осуществляется не прямолинейно, а постепенным их снятием, показом того, как однажды преступив грань і-ожду "нужно" и "нельзя", чоловек может вступить на путь необратим го процесса утраты нравственных устоею, на путь, все дальше уводящий его от истины, от подлинно народных представлений о том, KSO вправе называть себя человеком.
Наиболее обстоятельно и детально происходит разознчание ложного самооправдания в повести В.Распутина "Киви и ІНШІЙ" (1974), Вся сюкетно-композиционная организация этого произведения подчинена логике социально-нравственного осуждения Андрея Гуськова, которое самым различным образом подчеркивает изолированность его от народа. Гуськов даже пространственно отторжен от односельчан, -от ближайшего человечества, как остров, на который он уходит после гибели Настены, отделен от Лтамановки Ангарой. Б.Распутин очень своеобразно изолирует Гуськова и во времени, исторически: ему не только но дано быть причастным к деяниям родного села и народа, но и волей Настены он лишается своего потомства, лишен будущего, а в настоящем лишен самого главного довода в самооправдании. В подобных произведениях, где сюжетное движение определяет ся нравственным конфликтом, очень часто возникает образная оппо зиция характера восходящего и характера разрушающегося или нис ходящего, определяющая и реализующая "диалогический конфликт" (Сотников и Рыбак, Зося Иорейко и Антон Голубин у В.Быкова, Нас тена и Андрей Гуськов у В.Распутина, Сейде и Исмаил у Ч.Айтмато ва). Глубина исследования при этом определяется не столько проти вопоставлением образов первого и второго порядка, сколько развер тыванием внутренней борьбы персонажа с самим собой, когда созна ние подсказывает персонажу объективный смысл поступков, но он со знанием же, обращенным "в самого себя", стремится оправдаться в своей неправоте. В результате внутренний конфликт тоже приоб ретает диалогический характер, фиксирующий раздвоение сознания или же борение разных стремлений и желаний. Такая интроспекция позволяет писатели подчеркнуть не неисповедимость духовных5дви жений личности, а сложность обретения и установления в личности новых качеств.
