Содержание к диссертации
Введение
І. Многообразие современной алтайской поэзии
1.1. Традиция и современность в художественном мышлении алтайских поэтов . С. 9 - 36
1.2.Мифология в творчестве алтайских поэтов. С. 37-53
1.3. Жанрово- тематическое богатство лирики: циклы, сонеты . С. 53-83
II. Специфика алтайского стихосложения .
2.1. Вопросы рифмовки алтайского стихав литературоведении . С.84-93
2.2.Рифма в алтайской поэзии. С.94-116
2.3. Строфа в алтайской поэзии . С. 117-142
Заключение с.143-147
Библиография С.148-170
- Традиция и современность в художественном мышлении алтайских поэтов
- Жанрово- тематическое богатство лирики: циклы, сонеты
- Вопросы рифмовки алтайского стихав литературоведении
- Строфа в алтайской поэзии
Введение к работе
История литературы любого народа складывается из творчества наиболее ярких, внесших весомый вклад в национальное художественное мышление представителей, без осмысления их вклада немыслима история культуры народа, целых регионов и всей страны. Необходимость изучения творчества современных писателей малочисленных народов вызывается тем обстоятельством, что в национальных литературах, как и во всей литературе Российской Федерации, есть художники, которые определяют лицо своей литературы и вносят существенный вклад в его эстетический опыт.
В истории алтайской литературы XX века ждут должной оценки и своего заслуженного места яркие мастера слова, как Л.В.Кокышев, Э.М.Палкин, А.О.Адаров, Б.Я.Бедюров, Д.И.Белеков, Ш.П.Шатинов, С.Сартакова и др.
Литературное творчество поэтов современности по своему объему, содержанию, многообразию и богатству жанрово-видового состава и приверженности национальным художественным традициям, интенсивности новаторских поисков является одной из ярких страниц всей алтайской литературы.
Обращение к теме «Современная алтайская лирика: тематика, жанры, стихосложение (1960-2000)» продиктована задачами, стоящими перед алтайским литературоведением. Изучение сегодняшнего литературного процесса является важнейшей проблемой литературоведения в целом. В 1960-2000-х годах алтайская поэзия переживает период бурного развития, объясняемая особенностями самой эпохи и литературного процесса. На данном этапе в изобразительной системе поэзии видим отражение нового образного мышления, сочетающегося с переосмыслением средств выражения устного народного творчества алтайского народа. Таким образом, алтайская поэзия, охватывающая 1960-2000-ые годы, интересна и многообразна обновленным «возвращением» к вековым традициям
фольклора в области формы и содержания, обращением к жанровой системе мировой литературы, отражением современного уклада жизни.
Актуальность темы диссертации обусловлена необходимостью, опираясь на научные достижения литературоведения предшествующего периода, представить целостную картину состояния современной алтайской поэзии. Для этого мы предприняли попытку исследовать продолжение традиций и новаторские поиски в творчестве алтайских поэтов, идейно-тематическое, образное обогащение, развитие жанровой системы национальной литературы.
В алтайском литературоведении стихосложение оказалось одной из самых неизученных проблем. За исключением работы С.М.Каташева «Алтай улгер керегинде»[76], где рассматривается народное стихосложение, до последнего времени других работ не существовало.
В нашей работе специфика алтайского стихосложения впервые ставится и разрабатывается, по сути, она открывает почти нетронутую отрасль в национальном литературоведении.
Диссертанту пришлось обратиться в область языка для выяснения фонетических характеристик слова, необходимых' для определения объективных возможностей национального стиха. В ходе работы впервые исследованы проблемы классификации и функционирования звуковых повторов в письменной поэзии, особенность строфы, длина строки в графическом, слоговом выражении, оговорены многочисленные особенности национального языка. Эти критерии являются своеобразной методикой исследования, изложенной в главе «Специфика алтайского стихосложения».
Исходя из этого, актуальность темы диссертации определяется стремлением всесторонне и глубже осмыслить характер и своеобразие современной алтайской лирики.
Степень изученности темы.
Тюрколог Н.А.Баскаков [15] на материале алтайского фольклора и литературы впервые попытался воссоздать историю развития алтайской литературы, лирики в частности.
В 70-е годы алтайские критики и литературоведы С.С.Каташ [74], Г.В.Кондаков [97], В.И.Чичинов [186] и др. создают монографические исследования, в которых в той или иной степени затронуты проблемы лирической поэзии.
Особого внимания заслуживает работа С.М.Каташева [76] об алтайском стихосложении. В ней прослежены основы алтайского народного стихосложения.
Большой интерес представляет работа «Магнитное поле поэта»(1976) Г.Кондакова, посвященная жанровой разновидности алтайской лирики. По мнению исследователя, современная алтайская лирика в жанровом отношении продолжает традиции устной поэзии, особенно активно развивается песня. В жанровом обогащении алтайской поэзии исключительную роль играла и играет также русская классическая и современная поэзия. Возросла роль поэзии народов нашей страны и зарубежной поэзии, особенно ее выдающихся представителей в обогащении жанровой палитры алтайских поэтов [97, с. 104].
Литературно-критические статьи В.И.Чичинова в его книге «Адрес поэзии - Горный Алтай»(1976) посвящены проблемам развития современной алтайской лирики. По его словам, «одна из важнейших особенностей сегодняшней поэзии - ее философское и историческое осмысление современности, глубокая психологичность в показе внутреннего мира человека. В то же время поэзия связана с национальными художественными традициями, проявляющимися в тематике, характере образности, выразительности языка, который как бы иреназначен для поэзии своим необычайным мелодическим богатством...»[186, С. 14].
В книге Н.М.Киндиковой «Развитие алтайской литературы в контексте тюркоязычных литератур Сибири»[85] обобщается история развития алтайской литературы, которая охватывает огромный промежуток времени, позволяющей рассматривать се в хронологических рамках VI-XX веков.
На данном этапе исследования выявляется существование четырех наиболее важных исторических периодов в развитии не только алтайской, но и других тюркоязычных литератур Сибири.
Литературу XX века автор относит к четвертому периоду. В нем обозначены два этапа: литература 20-50-х и 60-80-х годов, а литературу последнего десятилетия XX столетия исследователь определяет «новейшей». Согласно данной периодизации рассмотрена алтайская лирика, относящаяся последнему периоду.
Обзор литературоведческих работ свидетельствует о том, что теоретические вопросы алтайской лирики все еще остаются малоисследованными.
Учитывая недостаточную изученность алтайской лирики, в центр исследования выделяются особенности поэтики с позиции современности, развития новых жанров, специфики стихосложения современной алтайской лирики.
Научная обоснованность и новизна диссертации.
Научная новизна работы обусловлена актуальностью темы, недостаточной степенью изученности вынесенной проблемы и определяется следующими факторами:
- комплексное исследование современной алтайской лирики 1960-2000гг., где целостный идейно-художественный мир поэзии осмысливается под углом зрения современных научно-эстетических представлений, выявляются характерные особенности идейного содержания и структуры стихосложения современной алтайской лирики;
современная алтайская лирика рассматривается в единстве фольклорного и субъективно-творческого начал;
прослеживается творческий рост писателей, в связи с этим выявляются особенности раскрытия образа автора и лирического героя;
рассматриваются вопросы, связанные с исследованием как народного, так и литературного стихосложения; исследована классификация рифмы алтайского стиха;
- на основе анализа фактического материала выявлены
взаимосвязи и параллели творчества алтайских поэтов современности
с художественными традициями предшествующей и современной
литературы, осмыслено новаторство художников и их национальное
своеобразие; проведено сопоставление с творчеством писателей
тюркоязычного мира, сделана попытка определить индивидуальный
стиль наиболее характерных авторов.
Предмет и объект исследования.
Объектом исследования является процесс развития современной алтайской поэзии и отражение этого процесса в творческой деятельности современных лириков, влияние внешних и внутренних факторов на формирование творческой деятельности авторов. Предметом исследования стали сборники произведений Л.В.Кокышева[242-253], А.А.Адарова [205-216], Б.Я.Бедюрова [220-224], Б.У.Укачина[272-282], Ш.Шатинова[285-291], С.Сартаковой[262-266], Г.Елемовой[233-236], К.Ельдеповой[235-236] и др.
Основной целью диссертационного исследования является изучение современной алтайской поэзии 1960-2000-х годов XX столетия. В соответствии с этим ставятся следующие задачи:
определить соотношение традиций и новаторства в
развитии лирики в свете поставленной проблемы;
проводится исследование творчества известных алтайских поэтов, в связи с этим выявляются особенности стиля современных алтайских поэтов;
проследить идейно-тематические искания алтайских поэтов;
проанализировать новые жанровые формы, композиционно-строфические особенности современной алтайской поэзии;
на фольклорном и литературном материале провести исследование специфики алтайского национального стиха;
рассмотрение звуковой организации алтайского стиха, определение роли начальной и конечной рифмы в системе алтайского стихосложения;
изучение ритмических свойств современной поэзии; выявление строфических особенностей стихотворных произведений.
Теоретической основой диссертации послужили теоретические труды М.М.Бахтина[20,21,22], А.С.Бушмина[24,25], Л.Я.Гинзбург[49-50], В.М.Жирмунского[63-67], Т.Ковальского[88,89], В.В.Кожинова[90-92], Л.И.Тимофеева[146,147], В.Е.Хализева[173-175], А.Б.Есина[60], И.О.Федотова[166-170] и др. Автор так же опирается на опыт литературоведов и критиков поволжского и сибирского регионов Т.Н.Галиуллина[33-42], Х.Ю.Миннегулова[110-112], Н.Н.Тобурокова, М.А.Унгвицкой[, П.А.Троякова, Д.С.Куулар, С.С.Каташ[73,75], Г.В.Кондакова[94-97], В.И.Чичинова[186-190], Н.М.Киндиковой[85-87] и мн.других.
Основным методом исследования является сравнительно-
сопоставительный анализ. В работе применялись так же системно-
структурный, сравнительно-типологический, сравнительно-
исторический и герменевтические методы литературного анализа.
Использование различных методов и приемов дает возможность
наиболее полно раскрыть своеобразие алтайской современной лирики и алтайской национальной литературы как сложного синтетического явления.
Апробация и практическая значимость диссертации.
Основные положения и выводы исследования могут быть использованы литературоведами, фольклористами, учителями-филологами, студентами высших и средних специальных учебных заведений при изучении алтайской литературы и культуры.
Материалы работы и ее результаты углубляют и расширяют представления о творчестве алтайских поэтов и о его произведениях. Основные положения исследования изложены в выступлениях автора на региональном научном семинаре, проходившем в Горно-Алтайском государственном университете (2004), на научных конференциях Института повышения квалификации работников образования Республики Алтай (2002, 2003, 2004). Опубликованы статьи и тезисы выступлений. Материалы исследования отражены в пяти публикациях автора диссертационной работы.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав с параграфами, заключения. Структура подчинена целям и задачам исследования. Кроме общего заключения каждая глава содержит краткие выводы и обобщения. В конце приводится список использованной литературы.
Традиция и современность в художественном мышлении алтайских поэтов
В составе контекста, стимулирующего литературное творчество, ответственная роль принадлежит промежуточному звену между антропологическими универсалиями (архетипы и мифопоэтика, на которых литературоведение сосредоточено ныне) и внутриэпохальной конкретикой (современность писателя с ее противоречиями, которая с непомерной настойчивостью выдвигалась на первый план в наши «доперестроечные» десятилетия). Это срединное звено контекста писательской деятельности освоено теоретическим литературоведением недостаточно, поэтому мы остановимся на нем подробнее, обратившись к тем смыслам, которые обозначаются словами и словосочетаниями «преемственность», «традиция», «современность». При написании диссертации мы обращаемся к работам, в которых освещаются основополагающие проблемы преемственности, взаимовлияния, традиции и новаторства: В.Жирмунского [61,65,66,64], В.Хализева [173,174], Н.С.Арсеньева [9], А.С.Бушмина [25], Д.С.Лихачева [103], Ю.М.Лотман [104,105], Т.Н.Галиуллина [35,36,37,38], Н.Г.Юзеева [203] и др. Обращение к исследованиям этих ученых объясняется тем, что в них содержится методологические и методические предпосылки, которые нами используются в качестве отправной теоретической гипотезы в подходе к анализу современной алтайской поэзии.
Из числа работ сибирских литературоведов обращаемся к теоретическим исследованиям, в той или иной степени затронувшим проблему традиции и новаторства Н.Тобурокова [148], М.Унгвицкой [156], К.Антошина [8], Н.Киндиковой [85,86,87], С.Каташ [73,74,75] и Др.
В статье «Ответ на вопрос редакции «Нового мира» (1970) М.М.Бахтин, оспаривая официально провозглашавшиеся и общепринятые с 1920-х годов установки, использовал словосочетания «малое историческое время» и «большое историческое время», разумея под первым современность писателя, под вторым - опыт предшествующих эпох. «Современность, - писал он, сохраняет все свое огромное и во многих отношениях решающее значение. Научный анализ может исходить только из нее и все время должен сверяться с нею». Но, продолжал Бахтин, «замыкать литературное произведение в этой эпохе нельзя: полнота его раскрывается только в большом времени». Последнее словосочетание становится в суждениях ученого о генезисе литературного творчества опорным, стержневым: «...произведение уходит своими корнями в далекое прошлое. Великие произведения литературы подготовляются веками, в эпоху же их создания снимаются только зрелые плоды длительного и сложного процесса созревания». В конечном счете деятельность писателя, по мысли Бахтина, определяют длительно существующие, «могучие течения культуры (в особенности низовые, народные) » [ 22, С.ЗЗЗ, 331,330].
«Традиция (лат. traditio - передача, предание) - общегуманитарное понятие, характеризующее культурную память и преемственность. Связывая ценности исторического прошлого с настоящим, передавая культурное достояние от поколения к поколению, традиция осуществляет избирательное и инициативное овладение наследием во имя его обогащения и решения вновь возникающих задач. Духовно-практический опыт, составляющий фонд преемственности, передаваемый от предков к потомкам, многопланов и разнороден. Традиции (как общекультурные, так и собственно литературные) неизменно воздействуют на творчество писателей, составляя существенный и едва ли не доминирующий аспект его генезиса. При этом отдельные грани фонда преемственности преломляются в самих произведениях, прямо или косвенно в них присутствуя.» [102]
«Традиция в литературе -усвоение предшествующего литературного опыта, основных принципов искусства прошлого (ориентация на конкретного автора или произведение - уже не традиция, а подражание). Долгое время преобладала эстетика традиции, канона, а не новаторства. Принято было писать на известную тему (в смысле «предмет»), использовать уже имеющиеся художественные средства. Но предшественники не копировались: общеизвестное и общепринятое должно было предстать в каком-то новом ракурсе, получить новую трактовку. В этом смысле традиция, передача не есть просто сохранение; творчество в рамках канона -именно творчество, не менее трудное, чем чистое изобретательство в искусстве. Канон не штамп. Поэтому противопоставление традиции и новаторства не вполне правомерно». [138, С.567-568].
Правомерно разграничить два значения слова «традиция» (от лат. traditio- передача, предание). Во-первых, это опора на прошлый опыт в виде его повторения и варьирования (здесь обычно используются слова «традиционность» и «традиционализм»). Такого рода традиции строго регламентированы и имеют форму обрядов, этикета, церемониала, неукоснительно соблюдаемых. Традиционализм был влиятелен в литературном творчестве на протяжении многих веков, вплоть до середины XVIII столетия, что особенно ярко сказывалось в преобладании канонических жанров. Позднее он утратил свою роль и стал восприниматься как помеха для художественной деятельности; в обиход вошли суждения о «гнете традиций», о традиции как «автоматизированном приеме» и т.п.
В изменившейся культурно-исторической ситуации, когда обрядово-регламентирующее начало стало сводиться к минимуму, приобрело актуальность (это особенно ясно просматривается в XX веке), другое значение термина «традиция», под которой стали разуметь инициативное и творческое (активно-избирательное и обогащающее) наследование культурного (и, в частности, словесно-художественного опыта, которое предполагает достраивание ценностей, составляющих достояние общества, народа, человечества.
Предметом наследования являются как выдающиеся памятники культуры (философии и науки, искусства и литературы), так и малозаметная «ткань жизни», являющая «передатчицей» духовной традиции, сохраняемая и обогащаемая от поколения к поколению»[9, С.9-13]. Это - сфера верований, нравственных установок, форм поведения и сознания, психологии, контактов с природой, речевой культуры, бытовых привычек.
Жанрово- тематическое богатство лирики: циклы, сонеты
В конце XIX - начале XX века понятия цикла и циклизации прочно входят в литературно-критическое сознание как категории художественного творчества. Под лирическим циклом стала подразумеваться такая совокупность взаимосвязанных между собой стихотворений, которая была способна воплотить целостный взгляд на мир, выразить художественную волю автора.
Первые серьезные попытки осмысления природы циклизации в русской лирике принадлежат самим творцам поэзии, впервые осознавшим это явление как новое качество словесно-художественного творчества, - В.Я.Брюсову, А.Белому, А.Блоку. Каких-то специальных обширных трудов по теории цикла, созданных этими поэтами, не существует. Свои мысли и суждения о природе лирической циклизации В.Я.Брюсов, А.Белый, А.Блок высказывали в различных предисловиях к сборникам и книгам стихов, эссе, рецензиях, личной переписке.
Наиболее отчетливо эта мысль отражена в предисловии книги А.Белого «Стихотворения и поэмы»(1966): «Лирическое творчество каждого поэта отпечатывается в ряде разрозненных и замкнутых в себе самом произведении, а в модуляциях немногих основных тем лирического влияния, запечатленных градацией в разное время написанных стихотворений, каждый лирик имеет за всеми лирическими отрывками свою ненаписанную поэму; ее понимание или непонимание действительного поэта зависит от умения или неумения нашего сложить из мозаических или рассыпанных кусочков целого, картину, в которой каждый лирический отрывок связан с другими, как система оживальных арок рисует целое, готического собора» [23, 551].
Входившее в литературно-критическое сознание эпохи XX века понятие циклизации соответствовало также тенденции сравнительного литературоведения: изучению художественных произведений как внутри авторского творчества, так и в системе национальной и даже мировой литературы. Например, Л.В.Пумпянский находил поэтические циклы в лирике Ф.И.Тютчева, подразумевая под ними различные повторы, переклички, «стилистические дублеты» и т.д. [122, С. 9].
В.В.Виноградов видел смысл литературной циклизации в том, что она позволяла выбирать такой достаточно объективный с точки зрения исследователя критерий классификации литературных произведений, с помощью которого можно построить «действительно научную историю мировой литературы».[46, С.45-62].
Интерес к авторским циклическим образованиям в дальнейшем проявляется спорадически, главным образом в связи с историко-литературными штудиями творчества русских поэтов XIX-XX веков: Н.П.Огарева, А.А.Фета, Н.А.Некрасова, А.Григорьева, А.Блока, В.Я.Брюсова, И. Анненского и др.
Новая волна увлечения проблемой художественной циклизации лирики приходится на 1960-е годы. Причем открывали тогда эту проблему, по существу, заново.
Наиболее последовательно и цельно, на наш взгляд, теория лирического цикла была развита в работах В.А.Сапогова. Основываясь на материал русской лирики начала XX века, в первую очередь поэзии А.Блока, В.А.Сапогов приходит к выводу, что лирический цикл, есть новый жанр, стоящий где-то между тематической подборкой стихотворений и поэмой»[131, С. 9]. С точки зрения исследователя, по своей структурной организации лирический цикл сближается с лирической поэмой, в основе которой лежит особого рода «лирический сюжет». «Лирический сюжет», - пишет В.А.Сапогов, - строится на развитии и оттенках авторской эмоции; сила и «центростремительность поэтического чувства является тем моментов, который сдерживает стихотворения цикла в пределах единой поэтической структуры».[Там же. С. 92].
В другой работе, развивая свои представления о структурной организации цикла, В.А.Сапогов поясняет: «Лирический цикл можно представить в виде небольших кругов, соприкасающихся, пересекающихся, а иногда и расположенных совсем изолированно, т.е. несколько лирических произведений объединены в единую поэтическую структуру при помощи самых различных конструктивных приемов, главным из которых является единая сквозная тема или, что еще чаще, единая авторская эмоция». [132, С. 182].
«Циклы, - по мнению известного татарского литературоведа Т.Н.Галиуллина, были чем-то переходным, какой-то косвенной модификацией развития лирической поэмы. Они свидетельствуют о ее «смычке» с другими жанрами, о стремлении воспринять их особенности, выйти за уже достигнутые пределы».[33, С.244]
Из приведенных рассуждений хорошо видно с одной стороны, стремление исследователей опереться на достаточно традиционные категории, используемые обычно в анализе литературных произведений, с другой - явная недостаточность этих традиционных категорий для понимания специфики лирического цикла как самостоятельной художественной формы. По этому поводу М.Н.Дарвин пишет: «... взятое в качестве опорного понятие лирического сюжета, на наш взгляд не очень точно отражает действительно конструктивный принцип лирического цикла. Дело в том, что в большинство циклов, особенно так называемых вторичных (т.е. таких, которые составляются поэтами на основе стихотворений, написанных в разное время и по разному поводу), никакого сюжета, если все-таки не слишком далеко отрываться от основного значения этого слова, вообще не содержится».[55, С. 25].
В.А.Сапогов, внесший действительно много нового в изучение лирического цикла и особенно его стихотворной стилистики, в своем объяснении процессов художественной циклизации в лирике в большей мере все же ориентировался на русскую поэзию конца XIX-начала XX века, поэтому его творческие представления, в целом достаточно интересные и носят локальный характер.
В работах исследователей 1970-х годов начинает складываться традиция определения лирического цикла по совокупности признаков. Такой опыт содержится, например, в работе Л.Н.Димовой[57]. На основании ряда структурных признаков исследовательница пытается установить различие между понятиями лирического цикла и окружающими его явлениями: разделом сборника, подборкой стихов, лирической поэмой. К числу обязательных для лирического цикла признаков Л.Н.Димова относит объединенную публикацию, общее название, повторяемость в нескольких изданиях. Далее следует такое определение: «Лирический цикл - совокупность отдельных поэтических текстов одного автора, объединенных общим названием, устойчивой повторяемостью данной совокупности текстов в нескольких изданиях или невозможностью отдельных текстов данной совокупности входить в другие устойчивые объединения текстов».[57, С. 7].
Вопросы рифмовки алтайского стихав литературоведении
Впервые подлинно научное определение в отечественном литературоведении рифма получила в трудах В.М.Жирмунского: «... звуковой повтор в конце соответствующих ритмических групп (стиха, полустишия, периода), играющий организационную роль в строфической композиции стихотворения»[63, с.9]; «... всякий звуковой повтор, несущий организационную функцию в метрической композиции стихотворения» [64,с.9].
В дальнейшем теоретики стиха сосредоточили внимание на организационной роли рифмы в смысловой (тематической) композиции. Одним из первых на нее обратил внимание Ю.М.Лотман: «Рифма есть звуковое совпадение слов или их частей в конце ритмической единицы при смысловом несовпадении 104,с.72].
Рифма - своего рода «звуковая метафора, - отмечает О.И.Федотов,-с помощью которой совершается скачок от уже известного к еще неизвестному, подчас неожиданно и для самого пишущего. Эта функция обобщенно может быть обозначена как эвристическая». [169, с.7]
Рифмой в собственном смысле многочисленные звуковые повторы, которые культивировалась в фольклоре и древнерусской литературе, обретя регулярность, становятся на рубеже XVI-XVII вв. в так называемых двоестрочиях. Они получают и соответствующее терминологическое обозначение - краесогласия.
Рифма - не простое украшение стихотворной речи, как думали в рационалистическом XVIIIB., а важный конструктивный фактор, организующий фоническую, метрическую и смысловую композицию стихотворения. Различные типы рифм тяготели к определенным художественным системам, поскольку в рифме целенаправленно сконцентрировано большее или меньшее в зависимости от ее качества количество созвучных элементов отнюдь не безразличных к звуковому составу остального текста, она играет заметную роль в обеспечении фонической организации стиха в целом.
В этом смысле чрезвычайно характерно широкое понимание рифмы Маяковского, который никогда не довольствовался только рифмованием стиховых окончаний, а «прозвучивал стих насквозь».[169. с.6]
Еще в самом начале канонизации неточной рифмы в русской поэзии новейшего времени было замечено В.М.Жирмунским и В.Я.Брюсовым, что ослабление созвучности справа от ударного гласного компенсируется усилением ее слева. [64, 218-220; 26, с.347]. Более того, Б.Томашевский совершенно справедливо связывает богатство новой рифмы с «тяготением к «инструментовке» стиха и и звуковых параллелизмов помимо созвучия рифмических окончаний» [150, с. ПО]. Есть также знаменательное замечание В.Шкловского: «Говоря каламбурно, так как это слово часто было словом рифмы, Маяковский рифмизировал стих, чрезвычайно усилив его...» [193, с.355]. Иными словами, весь стих становится членом суперрифмы: коррелируют звуковой параллелизм и смысловая раскованность (апараллелизм). В «Очерках теории и истории русского стиха» Л.И.Тимофеев так определяет роль рифмы: «Очевидна ее роль как звукового повтора. Но это- повтор с ритмической функцией, он отмечает конец ритмического ряда и тем самым резко усиливает ритмичность речи».[146, с.61] «У рифмы есть два качества,- подчеркивал Б.В. Томашевский,-первое качество - ритмическая организация, потому что она (рифма) отмечает концы стихов; второе качество -созвучие».[152, с.406] В этих определениях указывается роль рифмы как важного средства в ритмической организации стиха. Исследуемая нами проблема неразрывно связана с проблемами стихосложения тюркоязычной поэзии. Вопросы метрики, строфики, и рифмы тюркоязычной поэзии были объектом научных интересов таких ученых , как М.К.Хамраев [176, 177, 178], Х.У.Усманов [162, 163, 164, 165], З.А.Ахметов [11], М.Г.Унгвицкая [156,157], Н.И.Иванов [68], К.Рысалиев [126], Г.М.Васильев [27], А.Конрабьев [98], Тобуроков Н.Н. [148], С.М.Каташева [76] и др. Крупным вкладом в изучение проблем стихосложения татарской поэзии являются исследования татарских литературоведов. Еще в 20-30-ые гг. XX столетия в отдельных статьях Х.Такташа, Х.Туфана, а также в книге Х.Вали рассматривались некоторые моменты внутренней структуры, поэтики, стихосложения татарской поэзии. В 1960-70-е годы появились исследования Г.Шамукова, Х.Р.Курбатова, А.Исхака. В 1980-90-ые годы эти проблемы рассматривались в трудах Х.Ю.Миннегулова[110,112], М.Х.Бакирова[12-13], А.М.Шарипова[192] и др. Крупным вкладом в область изучения и зарождения изначальных форм тюркоязычной поэзии является монография М.Х.Бакирова «Генезис и древнейшие формы общетюркской поэзии.»[12]
Здесь автор выдвигает цельную и глубоко научную теорию о зарождении изначальных форм поэтического творчества древних тюрков в период их родовых племен: истоки поэтического творчества древних тюрков он увязывает со временем появления их на исторической арене, раскрывает геннетико-эволюционные корни и историко-социальные основы их изначального поэтического творчества. Синкретической первоосновой и колыбелью первобытной поэзии является, по разъяснению ученого, обрядово-мифологическое единство, которое воплощало в себе и материальную основу изначальной поэзии (труд и трудовая деятельность человека), и идеологическую, и художественную его первооснову (мифология). На этой основе М.Х.Бакиров реконстрирует систему самых архаических стихотворных жанров.
Строфа в алтайской поэзии
Общепризнано, что в стихотворной речи в качестве ритмической единицы выступает стихотворная строка, которая представляет собой сочетание слов, законченное в интонационном и смысловом отношении. Горизонтально-вертикальное развертывание стихотворного текста осуществляется двумя противоположными способами: 1) либо речевой поток членится на более или менее соизмеримые группы стихов, 2) либо идет всплошную, сохраняя естественную целостность со свободным неупорядоченным чередованием строк. Первая разновидность стиха называется строфической, вторая - астрофической.
Среди многочисленных определений понятия «строфа» своей внутренней непротиворечивостью, универсальностью и отсутствием полемической заостренности отличается вариант К.Д.Вишневского: «Обособленная группа стихов определенного тематического, ритмического и интонационного построения, являющаяся мельчайшей формой композиции стихотворного произведения»[32, с.З]. Сходную, но более лапидарную формулу предлагают солидарные с ним М.Л.Гаспаров: «Группа стихов, объединенных каким-либо формальным признаком, повторяющимися периодически» [46, С. 151] и С.И.Кормилов: «... группа стихов, периодически повторяющаяся в одном стихотворении по признакам объема, порядка рифмовки (клаузул)» и соотношения размеров» [100, С. 107]
Забегая несколько вперед, отметим: признак периодической повторяемости, выделяемой как релевантный, неправомерно отсекает от строфики так называемые одиночные строфы.
Сам термин «строфа» греческого происхождения: «strophe -кружение, поворот (свою внутреннюю форму термин сохранил в польском языке- zwrotka) - так древние эллины называли порцию стихотворного текста, которую успевал пропеть хор трагедии или комедии, завершив один круг по орхестре; двигаясь по тому же кругу в обратном направлении, хор исполнял антистрофу; в совокупности они составляли систему.»[102, с. 1042]
Согласимся с В.А.Никоновым: « строфа- ровесница стиха». [115, с.96]. Подобно ему она постепенно выделилась из синкретического действа, сочетавшего представление, танец, пение, слово и музыку, как некая форма поэтической речи, расчлененной на психологически соизмеримые отрезки.
Строфа, состоящая из стихов, так же как и стих, формировалась в условиях первобытного синкретизма и принадлежала одинаково и устному народному творчеству, и литературной поэзии, параллельно и одновременно функционируя в лирике, эпосе и драме. «Каждый народ, развивая свою поэзию, так или иначе изобретал строфу. Она могла возникать многократно, всякий раз самостоятельно и самобытно как одинаковое следствие в целом сходных условий.» [115, С.102]. Значительно позднее фактором, осложняющим оригинальную национальную основу, становились внешние иноязычные влияния.
Строфические членение стихотворной речи определяют такие факторы: «1) графическое обособление каждой строфы как объективное свидетельство авторской установки на строфики; 2) равное количество строк, аналогичным образом срифмованных, в тождественных строфах; 3) устойчивая тенденция к интонационно-синтаксической, ритмической и тематической замкнутости.» [169,с.129] Строка характеризуется относительной устойчивостью внутренних признаков, которые повторяются в последующих строках стихотворного произведения. Не любой отрезок речи может быть ритмичным. Стихотворный ритм становится ощутимым лишь в случае, если речь делится на соизмеримые единицы, т.е. ритм стиха возникает в результате чередования однородных стихотворных строк.
Ритмические единицы выделяются стихотворными паузами, которые замыкают каждую строку из-за чего речь членится на отрезки, представляющие собой относительно самостоятельные смысловые единицы. Кроме того, эти единицы подчеркиваются начальной и конечной рифмой.
Алтайский стих, мы отметили в 1-ом параграфе II главы, как и стих других тюркоязычных народов, является силлабическим и основывается на одинаковом числе слогов.
Но одно лишь слоговое равенство стихотворных строк не может быть единственным и определяющим признаком образования алтайского силлабического ритма стиха. Академик В.В.Радлов , отмечая отличие внутреннего членения устного стиха алтайцев от греческого и немецкого, подчеркивал, что «каждый стих разделяется цезурой на маленькие отрезки, которые приблизительно соответствуют нашим стихотворным стопам».[123, С.92]. При этом он обнаружил, во-первых, что «цезуры всегда должны располагаться между двумя словами», во-вторых, «каждая стихотворная строка может состоять из не менее двух или более шести слогов», в-третьих, и «при песенном исполнении, и при словесной декламации устного народного стиха алтайцев конечная ритмическая часть (В.В.Радлов называл ее по установившейся в то время терминологии стопой) имеет от двух до четырех слогов», но наиболее часто употребляемой он считал трехсложную ритмическую часть, по своему количественному составу стабильной.
Стихотворные строки членятся на ритмические части постоянными словоразделами, носящими характер повторяемости и в стихотворных строках улавливаемыми слухом. Постоянный словораздел придает строке ритм, потому что разделенные им стихотворные строки распадаются на повторяемые ритмические части.
Но строка с определенным внутренним членением сама по себе еще не составляет ритма стиха, так как представляет собой лишь часть более сложной ритмической организации стихотворного произведения, без определенных соизмеримых группировок, ритмических единиц в строфу мы не сможем ощутить стиха. Даже в стихотворных произведениях, которые не членятся на равномерные части, наблюдается определенная группировка строк, обуславливаемая смысловым содержанием отрывка произведения и ритмико-синтаксическим единством. Отрывки, представляющие собой определенный смысловой эпизод, напоминают строфу. Хотя в них отсутствует определенное расположение рифм, они, как и полноценная строфа, в ритмико-интонационном отношении всегда закончены. Строфа же по сравнению с такими отрывками представляет собой четко организованное ритмическое целое. По своей структуре и по строению она более сложна, чем стихотворная строка.
