Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Национальные и инонациональные литературные традиции детализации в тувинской прозе 17-56
Глава 2. Динамика детали в современной тувинской прозе .57-127
Заключение 127-135
Список литературы 136-149
- Национальные и инонациональные литературные традиции детализации в тувинской прозе
- Динамика детали в современной тувинской прозе
Введение к работе
Многонациональная литература является объектом исследования с разных точек зрения: соотношения в ней общего и особенного, особенностей ее идейно-эстетического единства, взаимодействия и взаимовлияния. Проблемы типологии, национальной специфики углубляют и расширяют процесс изучения национального своеобразия каждой литературы. Возросший интерес к ним можно объяснить достижениями самих национальных литератур и литературоведческой науки в целом.
Тувинская литература, как и национальные литературы России в целом, представляет собой явление национальное и общекультурное одновременно. Ее летоисчисление начинается с 30-х годов XX века. Она зародилась после введения в Туве письменности (1930 г.) и стала развиваться как закономерное общественное явление, связанное с экономическим, политическим и культурным развитием тувинцев. Тувинская литература прошла сложный путь формирования и после вхождения Тувы в состав СССР (1944 г.), уже как часть многонациональной литературы народов России, достигла определенного уровня художественного развития.
Многие ранние произведения письменной литературы, авторами которых явились такие писатели, как С. Тока, С. Сарыг-оол, Б. Ховенмей, В. Кок-оол, О. Саган-оол, написаны в основном на фольклорной основе. Обретая в структуре литературного произведения новую функцию (помимо изначальной), этнопоэтические формы получали свою вторую жизнь.
В 40 - 50-е годы XX столетия тувинская литература была представлена в основном автобиографическими произведениями. Но шел и процесс формирования художественной прозы, преимущественно рассказа и повести, как ведущих жанров национальной литературы. Тувинские писатели стремились максимально приблизить содержание своих произведений к реальной жизни. Больше внимания уделялось духовной жизни человека, психологическим мотивам тех или иных действий и поступков. Достижениями тувинской литературы этого периода являются рассказы О. Саган-оола «Дружба», «Парень из сумона», повесть С. Токи «Слово арата», рассказы С. Сарыг-оола «Подарок», «Тот же Маскажик» и его «Повесть о светлом мальчике». Стремление писателей к жизненной правде, к глубокому постижению внутреннего мира, психологии героев привело к введению в прозу портретных характеристик, реалистических бытовых и пейзажных зарисовок, которые, в свою очередь, обусловили стремление к разработке портретных, пейзажных и других деталей. Однако эти элементы формы находились еще в стадии художественного становления и формирования, приходя в прозу в основном из фольклора.
Определенные художественные достижения тувинской прозы приходятся на 60-70-е годы. Объектом художественного изображения становится не просто тот или иной факт жизни, а непосредственный процесс жизни в ее движении. В этом развитии реалистических традиций расширялись возможности изображения национального характера. Главным для писателей становятся определение мировоззрения и культурно-исторических истоков формирования
национального характера, исследование особенностей их преломления в современном национальном сознании и соотношений в нем традиционного и современного, национального и общечеловеческого.
Тувинская проза, активно используя фольклорную поэтику, продолжает поиски в типизировании лучших национальных черт и качеств в их максимальном проявлении национально-этнического и общечеловеческого. Отсюда появляется стремление к философскому осмыслению и художественному обобщению явлений действительности. Все это, в свою очередь, расширяет функциональное содержание художественных средств, повышая их роль и значение в творческом процессе. Так, наряду с традиционными приемами детализации, рождаются и новые детали. Расширяется содержание традиционных деталей, они обновляют свой характер и художественное наполнение. Детали приобретают определенную широту и философскую глубину, обогащаясь при этом жизненными и художественными ассоциациями. Таким образом, в тувинской прозе одновременно присутствуют и традиционные, и новые детали, каждая из них проявляя свое содержание по возможности многообразно -среди них можно выделить систему бытовых, пейзажных, портретных, психологических деталей.
Появление романов (60-70-е годы) свидетельствовало о более высоком уровне осмысления закономерностей развития общества. Они были посвящены историко-революционной тематике - «Стремнина большой реки», «Судьба женщины» М. Кении - Лопсана, «Улуг - Хем неугомонный» К. Кудажи. Именно разработка исторической тематики была для тувинских писателей той необходимой школой
литературного опыта, пройдя которую они могли решать сложные проблемы современности.
Ныне тувинские писатели обращаются не только к исторической тематике, но и к отражению современной жизни народа. Современная тувинская проза - заметное явление в ряду национальных литератур Сибири и России.
Усиление эпического и психологического начал тувинской прозы видится в стремлении писателей к созданию картин жизни через интерференцию различных идейных пластов произведения, что значительно обогащает изобразительные возможности тувинской литературы. В связи с этим, усилилось и внимание писателей к детали. Деталь стала весомой, насыщенной и более эмоциональной, многогранной.
Степень изученности проблемы.
Слово «деталь» как научный термин литературоведения и как изобразительное средство, заслуживающее внимание ученых, было упомянуто еще В.Белинским (Белинский В.Полн.собр.соч. - Т.ХП.-М.:Госиздат,1926.-С382). Однако должным образом о детали заговорили только в двадцатом столетии. Определение детали как одного из средств изобразительного искусства и суждения о ее разновидностях впервые появились в книге Г.Поспелова «Теория литературы» (Поспелов, 1966.С.67), из которой выясняется, что слово «detael», будучи французского происхождения, обозначает «часть, частицу, долю, подробность, мелкую часть мелочи» и в качестве художественного средства выполняет важные функции в литературном произведении.
Исследуя особенности функционирования художественной детали, литературоведы сходятся во мнении о важности ее в художественном тексте. Так, В. Щеглов в работе «Верность деталей» говорит, что «художественная деталь» имеет идейный, психологический, эстетический вес в произведении» (Щеглов, 1985, с.86). И. Роднянская пишет, что «художественная деталь» необходима, чтобы «читатель всегда держался начеку» (Роднянская, 1989, с.21). Ю. Борев подчеркивает, что «благодаря художественной детали в тексте возникает возможность усмотрения дополнительного смысла» (Борев, 1985, с. 18). .
Ряд авторов - литературоведов выделяют в художественной детали две стороны.
Так, Н. Сахарный за внешнюю сторону детали принимает описание образа внешности или природы, а за внутреннюю -имплицируемое ею какое-либо душевное движение.
С. Калачева классифицирует деталь следующим образом: деталь-портрет, предметная деталь, деталь-поступок, деталь-образ, деталь-вопрос, раскрывая и само понятие детали: «Деталь помогает при названии каждого внешнего признака понять что-то в сущности изображаемого характера» (Калачева, 1993, с.89). 3. Гузар отмечает, что «деталь может быть рельефной, пластической, картинной или «необразной» (Гузар, 1970, с.21). Р. Якобсон отождествляет понятие «художественная деталь» и «синекдоха» как средство иносказания (Якобсон, 1990,с.230). Развернутое представление о художественной детали дает М. Березняк в работе «Типы и функции художественной детали в англоязычной прозе», где достаточно подробно определяет
понятие «художественная деталь». Автор утверждает, что «деталь порождает чувственный образ» (Березняк, 1985,с.194). С подобной трактовкой не соглашается Н. Колодина: «Деталь как средство текстопостроения не способна порождать чувственный образ в силу того, что зрительный образ не может быть непосредственно создан словами - он только подразумевается, он внушается читателю, и, воспринимая внушение, читатель неизбежно опирается на свой запас впечатлений» (Колодина, 1997, с.24).
Таким образом, художественная деталь рассматривается учеными как средство текстопостроения, способствующее построению различных смыслов. М. Березняк, выделяет имплицирующую деталь в отдельный тип детали , указывая на то, что «назначение этой детали - одновременная активизация более чем одного значения» (Березняк, 1985,с.194).
В статье «Роль художественной детали в создании трагического характера» М.Березняк выделяет три основных типа деталей:
а) констатирующая, реализующую в контексте лишь одно,
словарно закрепленное (узуальное) значение и призванную сообщить
объекту чувственную осязаемость, достоверность;
б) характеризующую, функцией которой является более полная,
многосторонняя характеристика объекта изображения, атмосферы, в
которой протекают события, и самого действия;
в) репрезентирующую, благодаря которой в сознании читателя
возникает и закрепляется не только предмет непосредственного
изображения, но и мотив, им репрезентируемый (Березняк, 1985.С.37).
Н. Колодина выделяет несколько типов художественных деталей, которые способствуют построению разных социально адекватных смыслов:
изобразительная деталь (ее функция состоит в репрезентации внешности персонажа, картины природы, какого-либо помещения или предмета);
характерологическая деталь выделяется на основании того, что «при рецепции художественной детали этого типа направленность рефлексии активизирует прежде всего уже осмысленные элементы опыта, приобретенного в результате общения с людьми, который способствует порождению поэм в виде характеристик людей или в виде значащих переживаний»;
3) констатирующая деталь выводит к построению смысла-
тональности;
4) сопоставительная деталь способствует усмотрению
отнесенности репрезентируемых реальностей к определенному месту
и времени;
5) лейтмотивная деталь выводит к построению смысла -
значащего переживания; смысла-тональности; смысла-оценки
состояния личности.
По оценке Н. Колодиной, художественная деталь «представляет собой отрезок текста как экспликационно-импликационное средство текстопостроения, имеющее смысловую завершенность, способное обращать на себя рефлексию и приводить, в результате мыследействования с ним, к усмотрению и построению социально адекватных смыслов этого отрезка текста» (Колодина, 1993, с.24).
Таким образом, художественная деталь, по мнению ученых, сама по себе имеет лишь значение своих лексических составляющих, но в процессе восприятия, она становится средством, способствующим построению различных смыслов.
Средством выражения подтекста в рассказе являются детали-намеки. Именно они обладают особой структурообразующей ролью, поскольку подтекст создается посредством рассредоточенного, дистанцированного повтора, все звенья которого вступают друг с другом в сложные взаимоотношения, из чего и рождается их новый, более глубокий смысл (Подтекст - как глубина текста. ).(Сильман Т.Д969.С.94).
Пример детали-намека встречается в рассказе Т. Толстой «Соня», в котором четыре раза повторяется деталь-брошка в виде эмалевого голубка. Вначале она предстает в тексте как одна из множества деталей (огромный бант, «дурацкий» жилет и др.), которые вырисовывают облик чудаковатой, недалекой, но доброй по натуре женщины. Именно в процессе неоднократного появления эта деталь начинает выступать как намек, подспудный смысл которого обнаруживается лишь в дальнейшем движении сюжета. С одной стороны, она воспринимается как случайная, легко упускаемая из контекста, с другой - становится своего рода ключом к осознанию глубинной идеи произведения.
Наиболее близкой, на наш взгляд, применительно к тувинской литературе, представляется концепция феномена художественной детали Е.Добина, который, рассматривая ее функциональность в текстах, считает, что «деталь, будучи своего рода точкой, имеет
тенденцию расширяться вкруг. Имеет иногда малозаметное, подчас совсем незаметное, а по временам очень сильное стремление сомкнуться с основным замыслом вещи: характерами, конфликтами, судьбами, - и этим придать произведению рельефность, законченность, предельную выразительность»(Добин, 1975,с.26). При этом Е.Добин разделяет деталь и подробности:»Подробность воздействует во множестве. Деталь тяготеет к единичности. Она заменяет ряд подробностей», «разница между деталью и подробностями не абсолютна. Существуют переходные формы, промежуточные ступени. Подробность впечатляет в ряду других. Деталь стремится быть выделенной на первый план. Остановить читателя, приковать на миг всецело внимание. Даже поразить его. Но сверхлаконичной детали свойственна та же потенциальная тяга к смысловому и образному расширению, что и подробностям. Вспомним знаменитую статью Л.Толстого «Что такое искусство?». Заражение читателя чувствами и мыслями художника является главной задачей художника - подчеркивает автор статьи»(Добин, 1975, с.34).
Однако эта задача может быть достигнута лишь тогда, когда художник найдет те необходимые структурные формы, из которых складывается произведение. Они могут быть представлены в лицах, сценах, иногда не связанных друг с другом, но группируясь вокруг главного события, позволяют придти к необходимым автору формам обобщения.
Определение Е.Добина - «смысл и сила детали в том, что в бесконечно малое вмещено целое», емко и точно определяет
назначение и суть этого художественного средства. Заключая свои теоретические суждения, он пишет: «Деталь является миниатюрной моделью искусства, выразительницей: в цепи единичных событий времени, истории, в частной коллизии - противоречий в обществе, в отдельных судьбах - закономерностей эпохи».
Точку зрения Е.Добина для рассмотрения вопросов поэтики тувинской прозы нельзя считать устаревшей, т.к. время создания произведений тувинскими прозаиками и литературоведческих исследований Е.Добина происходили практически в одно и то же время.
В рассмотренных нами работах дается определение понятия «художественная деталь», ее типология и классификация, охарактеризован каждый тип детали, описана природа синкретизма различных типов художественной детали.
На наш взгляд, деталь - это уже оформленное обобщение, более высокая ступень типизации. Это конкретность, подробность, которая несет в себе общее, подчинена замыслу автора в сюжете произведения. В отличие от детали подробность - одномоментная информация, которую она несет, это информация о данном моменте, одной стороне предмета, явления. Подробность единична по форме и содержанию, но и она может составить материал для обобщения художественной детали, особенно в условиях становления литературного процесса, каковой сегодня является и тувинская проза.
Таким образом, говоря об истории, разновидностях и сфере применения детали, ученые приходят к единому мнению о том, что как изобразительное средство и компонент творчества, деталь
обнаружила свои богатые эстетические функции в становлении реалистической прозы, продолжая служить гарантией жизненной достоверности и художественной правды и сегодня. Вот почему понимание функции и структуры феномена «художественная деталь» актуальны в литературоведческих исследованиях и требуют их дальнейшей разработки.
В этой связи появляются работы литературоведов, анализирующих отдельные произведения: А. Белкина «Чудесный зонтик» (Читая Достоевского и Чехова); А. Бритикова «Мастерство Михаила Шолохова»; М. Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского»; Ю. Климова «Деталь как историческая оценка в романе К. Федина «Костер»; Е. Кобзаря «Значение детали в романе Михаила Шолохова «Поднятая целина»; В. Ковалева «Лев Толстой о чеховских деталях» и
др.
Начатый русскими учеными исследовательский процесс был поддержан литературоведами в республиках (С. Балданов «Художественная деталь в бурятской прозе»; А. Абдурахимов «Художественная деталь в романе Садриддина Айни «Рабы»; Б. Кабдулов «Деталь в художественном произведении» и др.).
Современный этап литературного развития продолжает выдвигать одну из «вечных» проблем творчества - проблему изобразительных возможностей писателя, средств его эмоционального воздействия на читателя, проблему мастерства в целом. И художественная деталь как литературоведческая категория, связанная с конкретной выразительной подробностью, выражающая идею автора в кратчайшей форме, становится специфическим средством обобщения,
неким микрообразом. И функционирование художественной детали в литературном произведении мы должны воспринимать как проявление диалектики части и целого, изучение которой, на наш взгляд, одна из важнейших задач современного литературоведения. Тем более, что разные типы деталей выполняют в художественном произведении различные функции: констатирующая деталь сообщает объекту чувственную осязаемость; характеризующая деталь полно и многосторонне характеризует объект изображения; предметная или изобразительная деталь представляет читателю персонаж, предмет, пейзаж и т.д. Определить их художественную природу функционирования и структурного образования в национальной прозе - задача сложная, но необходимая.
В тувинском литературоведении проблема художественной детали изучена мало, если не изучалась вовсе. Основное внимание обращалось на изучение литературного процесса в целом (М. Хадаханэ, М. Татаринцева), на выявление основных идейно-художественных принципов творчества ведущих писателей С. Тока, С. Сарыг-оола, М. Кении-Лопсана, К. Кудажи; на становление жанров литературы (Д. Куулар, 3. Самдан), на определение места и значения произведений в литературе и обобщения опыта реализма в ней. Хотя отдельные тувинские критики (Д. Куулар, М. Хадаханэ, 3. Самдан) о роли художественной детали в тех или иных литературных произведениях упоминают, однако, при этом не выявлены закономерности ее бытования, взаимодействие с другими элементами формы, не выработаны сами конкретные теоретические принципы ее исследования. Этим обусловливается актуальность исследования.
Поскольку процесс художественной детали и детализации в тувинском литературоведении не изучен, то наше исследование допускает рассмотрение и подробности как одной из форм детализации, а, возможно, и какой-то ее промежуточной формы, которую Е. Добин рассматривает как этап движения к детали, от множества к единичности. Роль художественной детали в тувинской прозе имеет не только научно-теоретическое значение, но и творческое. Возрастание ее роли особенно заметно в тех случаях, когда ее исследование осуществляется в контексте национального художественного процесса литератур народов Сибири и России в целом, что в значительной степени характерно для нашего времени.
Основные цели диссертации сводятся к определению и выявлению первооснов художественной детали в тувинской прозе, идущих, на наш взгляд, с одной стороны - от этнопоэтических традиций тувинского фольклора и русско-тувинских литературных связей - с другой; определению роли художественной детали в становлении тувинской прозы.
Основу содержания диссертации составляет
литературоведческий анализ повестей основоположников тувинской литературы С.Токи «Слово арата» (1957 г.,авторизованный перевод с тувинского А.Тэмира, С.Пюрбю) и С.Сарыг-оола «Повесть о светлом мальчике»(1966г, перевод М.Ганиной), а также повестей «Тихий уголок» (1975 г., перевод А.Буртынского), «Анай-кыс» (1975 г.,перевод Т.Петелиной) и романа «Улуг-Хем неугомонный» (1976 г., перевод А.Китайника) одного из ведущих современных тувинских прозаиков К.Кудажи. Данные произведения отражают определенные
творческие достижения тувинской прозы с позиции художественной детализации, в освоении их этнопоэтических и литературных традиций. Возросший уровень творческого мышления и мастерства писателя связан с углублением психологической разработки характера в его богатстве эмоционального и рационального.
Научная новизна настоящей работы заключается в том, что впервые углубленно изучается этнопоэтическое и литературно-традиционное своеобразие тувинской прозы в аспекте художественной детали и детализации.
Методологической и теоретической основой диссертации являются труды известных литературоведов: Г. Поспелова, Л. Тимофеева, С. Балданова, В. Найдакова, М. Хадаханэ, Д. Куулара, 3. Самдан и др. В качестве источников использованы произведения тувинских писателей С. Токи, С. Сарыг-оола и К. Кудажи, чье творчество является ведущим в тувинской литературе.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в научных исследованиях литератур народов России, в создании истории тувинской литературы, в практике преподавания литератур народов Сибири и России в средних и высших учебных заведениях.
Апробация результатов исследования осуществлялась в публикациях ее основных положений в научных статьях, в докладах на научно-практических конференциях преподавателей Тывинского госуниверситета, на научно-методических семинарах кафедры русской и зарубежной литературы Хакасского государственного университета им.Н.Ф.Катанова. кафедры литературы Тывинского госуниверситета.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав:
Национальные и инонациональные литературные традиции детализации в тувинской прозе
Как известно, трансформация фольклора в письменно-литературное творчество проходило двумя путями: 1) через постижение особенностей народно-поэтического видения мира; 2) «прямым включением» фольклорных форм в текст произведений. Обретая в структуре художественного произведения новую функцию -помимо изначальной, - устно-поэтические формы получали вторую жизнь. В культурной жизни Тувы происходило интенсивное развитие национальных традиций, их возрождение в качественно изменившихся условиях, расширение их идейно-тематического смысла, и из этой художественной атмосферы, использования поэтики фольклора, письменная литература создавала свои жанры, формы, конкретные произведения. Фольклор становится компонентом литературной повествовательной системы. Писатели используют изначально заложенные в фольклоре элементы стихийного реализма, которые проявляются в верности изображения быта, исторически правдивых жизненных ситуаций и т.д. Такой характер первоначального развития литературы присущ многим национальным литературам, новописьменность которых зарождалась и развивалась на основе фольклорной традиции. В. Найдаков в своей работе «Традиции и новаторство в бурятской литературе» пишет: «Обращение к фольклору характерно не только для раннего периода бурятской литературы, но и для ее нынешнего состояния. Поэтика фольклора занимает одно из почетных мест среди художественно-изобразительных средств бурятской литературы» (Найдаков, 1976.С.37).
По мнению многих литературоведов национальных литератур, в частности, С. Балданова, плодотворность связи литературы с фольклором состояла в том, что фольклор давал писателям возможность находить емкие, доступные народному сознанию художественные формы, учил видеть наиболее типичные характеры, сообразовывать эти характеры с судьбой народа. К тому же традиционные формы были подвижными, легко поддавались изменениям. Фольклор как художественная история народа выступал выражением его внутренних потребностей в словесно-художественном отражении истории - в устно-поэтическом творчестве тувинцев, института социально-общественных отношений. Без опоры на богатую эстетику фольклора тувинская проза не достигла бы такого уровня развития, который характерен для нее в настоящее время.
Влияние фольклора в разные периоды развития тувинской литературы проявлялось по-разному. Наиболее сильным и последовательным оно было в 30 - е годы. До 50-х годов тувинская литература развивалась преимущественно в русле традиционных устно-поэтических принципов и художественных форм (с обязательным только положительным или только отрицательным героями, наличием в сюжете тоже обязательных архетипических образов, как мать, сестра, невеста, жена и др.). В настоящее время в ней стали прослеживаться тенденции, свидетельствующие о том, что писатели, продолжая поиски путей переосмысления традиций устного народного творчества, в то же время пытаются использовать их в трансформированном виде, отходя от непосредственного прямого воздействия фольклора.
Выработанные веками фольклорные мотивы и традиционные приемы изображения (портрет героя, черты которого подчеркивают контраст между положительным и отрицательным, приемы воинской схватки, картины природы, отражающие психологическую картину переживаний героев, их своеобразный диалог и др.) оказали несомненное влияние на художественно-поэтические средства современных писателей - прозаиков. Например, поэт С. Тамба переложил в стихах знаменитую сказку о бродячем ламе (духовном служителе). С. Сарыг-оол - один из классиков тувинской литературы, создал либретто по сказочным мотивам - «Чечен и Белекмаа». Сюжетные заимствования являются одной из форм фольклорно-литературных взаимодействий. Коль скоро национальные литературы формировались на художественной традиции устного народного творчества, то, естественно, и сюжеты устно-поэтических произведений бытуют в них как один из основных художественных компонентов фольклора и литературы. Заимствование и определенная обработка фольклорных компонентов является популярной и для современного творческого процесса, открывающим перед писателями большие возможности. В процессе заимствования происходит закономерное обновление, видоизменение, идейно-философское углубление фольклорного сюжетного материала, концептуальное его наполнение новым содержанием. Так, в середине 30-х годов Степан Сарыг-оол создал свое первое повествовательное произведение -сказку «Чудесное дерево Агар-Сандан», используя фольклорную поэтику дерева Агар-Сандан - символа свободной, расцветающей тувинской земли, на которую посягают враги. Контрастная символика, сопоставляющая символ этого дерева с злыми силами в образе зверей, чудовищ и т.д., отражает борьбу аратов за преобразование жизни и ожесточенное сопротивление этому врагу. Образ Агар-Сандана можно считать началом детализации в тувинской прозе. В «Чудесном дереве...» переосмыслены идеи героического эпоса (уничтожение темных сил, торжество светлых начал жизни), выражена мысль о борьбе за лучшую жизнь. Как известно, борьба с чудовищами является центральной темой в архаической эпике у народов Сибири, продолжающей традиции собственно мифологического повествования, причем, интерпретация этой борьбы в мифе и эпосе продолжает осмысляться как защита космоса против хаоса даже тогда, когда космогонический аспект оттесняется календарным, эсхатологическим, историческим.
В этом случае побежденные силы хаоса вновь и вновь одолеваются богами или героями для сохранения космоса и космического порядка. Мифические существа, персонифицирующие хаос, побежденные, скованные, низверженные, часто продолжают существовать на окраинах космоса, в некоторых особых частях неба, т.е. в соответствующих частях мифологической пространственной модели мира, - к таким выводам приходит один из современных исследователей в мифологии и фольклористике Е. Мелетинский. Сказка создавалась на основе широкого использования художественных средств и принципов фольклорной эстетики: олицетворение, диалог, зачин, контрастные образы сильных противников, драматизм действия, эпитеты, сравнения, гипербола и т.д.
Динамика детали в современной тувинской прозе
Писатели изображают человека и окружающую его действительность исторически конкретно, в динамическом развитии, в процессе борьбы за утверждение высоких нравственных идеалов, выработанных человеческим обществом. В тувинской литературе немало писателей современности, освоивших это непременное условие творчества. Они быстро нашли своих читателей, каждый внес свой вклад в развитие искусства слова, в разработку современной тематики, в решение важных вопросов, проблем, волнующих общество на современном этапе. Это относится ко второму поколению писателей Тувы - Монгушу Кении-Лопсану, Кызыл-Энику Кудажи, Екатерине Тановой, Салиму Сюрюн-оолу, Юрию Кюнзегешу. Трудно представить нынешнюю литературу без этих имен.
В этом ряду необходимо выделить талантливого поэта, прозаика и драматурга Кызыл-Эника Кыргысовича Кудажи, добившегося особенно больших успехов в изображении жизни своего народа, его стремлений, труда и борьбы. Недостатки своих ранних произведений - схематизм отдельных образов, многословие, излишнюю описательность - К.Кудажи преодолел упорным трудом, учебой у жизни и выдающихся деятелей литературы, неустанным совершенствованием художественного мастерства.
Литературное наследие К. Кудажи обширно и многообразно. Здесь и пьесы, и юмористические рассказы, и литературные портреты, и эссе, и очерки-воспоминания, и многочисленные статьи-исследования о роли искусства в жизни народа, написанные мастером слова, в совершенстве постигшим тайны творчества, его значение.
Творческий путь К. Кудажи начался с произведений малого жанра (очерки, новеллы, рассказы), шел через повесть («Тихий уголок», «Анай-кыс», «Далекие облака», «Поющий родник» и др.) к роману «Улуг-Хем неугомонный». Его путь можно сравнить с глубоким и широким потоком, охватывающим жизнь в ее пространственных, временных, идейно-нравственных, социально-психологических проявлениях. Усложнялись замыслы, художественные концепции, сюжеты, композиция произведений, углублялся психологический анализ характеров и обстоятельств, в которых живут и действуют герои произведений.
К. Кудажи - художник пристальных наблюдений, точного восприятия. Мир в его изображении богат предметностью, красками, запахами, запечатлен с больших и малых расстояний, во всех подробностях, глубоко осмыслен. Таковы описания Улуг-Хема, степей, неба, облаков, гор, снежных покровов тайги, звезд, солнца, смены дня и ночи, времен года и, конечно же, движений человеческой души.
Кызыл-Эник Кыргысович Кудажи - народный писатель Республики Тыва (с 1987 г). Родился он 13 декабря 1929 года в местечке Ийи-Тал Улуг-Хемского кожууна в семье арата-скотовода Кыргыса Кудажи. После окончания педагогического училища, затем филологического факультета Кызылского госпединститута работал учителем в сельской школе.
В 1964 г. в Москве закончил факультет журналистики Высшей партийной школы. Работал в редакциях газеты «Сылдысчыгаш» («Звездочка»), «Тыванын аныяктары» («Молодежь Тувы»), «Шын» («Правда»), литературно-художественного журнала «Улуг-Хем», Тувинского книжного издательства, заместителем председателя Комитета по телевидению и радиовещанию республики. Был председателем правления Союза журналистов и Союза писателей Тувы. Неоднократно избирался членом правления и ревизионной комиссии СП РСФСР, СП СССР, был членом Советского комитета солидарности по странам Азии и Африки. Литературная и общественная деятельность Кудажи отмечена орденами и медалями. Он лауреат Государственной литературной премии России, лауреат Государственной премии Тувы.
Первые поэтические опыты Кудажи появились на страницах республиканских газет в 1948 г. В 1958 г. вышла книга «Первый шаг», за ней последовали сборники стихотворений и поэм «Просторы Родины моей» (1970), «Вершины» (1978), «Завязи» (1984). Вершиной поэтического творчества писателя является цикл девяти поэм-гимнов: «Солнцу», «Земле», «Воде», «Огню», «Дереву», «Женщине», «Коню», «Внукам», «Вину». В них, продолжая художественно-поэтические традиции своих предшественников, таких основоположников тувинской литературы, как С.Пюрбю и С.Сарыг-оол, поэт расширяет тематику и углубляет образность гражданской и философской лирики, размышляет о вечном, общечеловеческом. Его волнуют проблемы нравственности, ее древние истоки - обряды, обычаи предков. Он говорит об экологии природы, об экологии души, о преемственности поколений, традиций и призывает к человечности.
Мастерство Кудажи как художника слова наиболее ярко проявилось в прозе, где он плодотворно работает с 1959 г. «Шончалай» (1962) - рассказ о первой любви - свидетельствует о рождении лирической прозы в тувинской литературе. В рассказе «Журавли - птицы парные» (1974), повестях «Тихий уголок» (1961), «Анай-кыс» (1967), «Поющий родник» (1983) писатель затрагивает злободневные морально-этические проблемы современности: отношение к природе, нравственное воспитание молодежи, взаимоотношения поколений. Его исторический роман - эпопея «Улуг-Хем неугомонный» 1 - Черный том (1973), П - Красный том (1974), Ш - Серебряный том (1989), 1У том - Золотой том (1992) широтой пространственных и временных границ, изобилием типичных образов, национальных характеров, аргументированностью освещения исторических фактов, глубиной и взволнованностью настроений -ознаменовал становление жанра романа в тувинской литературе и является ее крупным достижением.
