Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Предромантизм в Англии и формы его проявления: «поэтизация» культуры 31-123
1. Предромантизм как научная проблема 31-37
2. Интеллектуальная сфера английской культуры: предромантические идеи в эстетике и теоретической поэтике 3 8-90
3. Художественная и материальная сферы английской культуры: «поэтизация» искусства и быта 91-123
Глава 2. Предромантические тенденции в английской литературе: поэтическая доминанта 124-232
1. Проза 124-150
2. Драматургия 151-174
3. Поэзия 175-232
Глава 3. Мистификация как филологическая проблема и «поэты- мифы» в английской предромантической поэзии 233-355
1. Мистификация как филологическая проблема 233-249
2. Оссиан: поэт-миф, созданный предромантиком Дж. Макферсоном 250-296
3. Роули: поэт-миф, созданный предромантиком Т. Чаттертоном 297-355
Заключение 356-360
Список использованной литературы 361-408
Введение к работе
В начале XXI века, когда литературный процесс находится в переходном периоде своего развития, обращение к переходным эстетическим явлениям предшествующих эпох оказывается необычайно актуальным как в теоретическом, так и в историко-литературном аспектах. На наших глазах рождается некая новая литература, но совершенно неясно, какие черты в ней станут ведущими, а какие в будущем утратят свое значение. В такой ситуации культура оказывалась неоднократно. Так, задолго до формирования одного из крупнейших направлений в истории мировой литературы — романтизма в разных странах возникли определенные тенденции, предварявшие становление романтической художественной системы, которые, будучи рассмотренными ретроспективно, дали основания говорить о предромантизме. Его изучение, таким образом, не только дает возможность решить крупную научную проблему исторического плана, но и наметить определенную модель подхода к культурным явлениям, которая может быть применена к прогностическим целям.
В своей диссертации мы в равной степени сужаем тематику до исследования предромантических тенденций в английской поэзии XVIII века и расширяем ее, давая анализ явлений в английской поэзии в широком культурном контексте. Отсюда — формулировка темы исследования: «Предромантические тенденции в английской поэзии XVIII века и «поэтизация» культуры». Как расширение, так и сужение поля для исследовательской деятельности имеет вполне логические основания. В обширном материале, который можно описать термином «предромантизм», английская литература, а в ней поэзия выбрана не случайно: здесь обнаруживается целый узел ключевых проблем анализа литературного процесса.
Англия может по праву считаться родиной и «классической страной предромантизма»1 или, по крайней мере, ряда его важнейших проявлений в европейской культуре XVIII века2.
Восемнадцатое столетие традиционно и обоснованно рассматривается учеными как эпоха Просвещения3, прежде всего - расцвета просветительского романа, давшая миру таких блестящих художников, как Дефо, Свифт, Ричардсон, Филдинг, Смоллет, Стерн4. Творче-
1 История английской литературы: В 3 т. — М.; Л., 1945. — Т. 1. Вып. 2. — С. 564.
См., напр.: Елистратова А. А. Предромантизм // История всемирной литературы: В 9 т. — М., 1988. — Т. 5. — С. 79.
3 См.: Chasles P. Le dix-huitieme siecle en Angleterre. V. 1-2. — Paris:
Librairie d'Amyot, 1846; Elton O. A Survey of English Literature: 1730-
1780: V. 1-2. — London, 1928; Eighteenth Century English Literature:
Modern Essays in Criticism / Ed. by J. Clifford. — N.Y., 1959; New Ap
proaches to Eighteenth-Century Literature: Selected papers from the Eng
lish Institute. Ed. with a foreword by P. Horth. — N.Y.; London, 1974;
Проблемы Просвещения в мировой литературе. — М., 1970; Просве
тительское движение в Англии / Под ред. Н. М. Мещеряковой. — М.,
1991; имн. др.
4 См., напр.: Розанов М. Н. История литературы эпохи Просвещения
в Англии и Германии. Ч. 1-2. — М., 1914. — Ч. 1; Елистратова А. А.
Английский роман эпохи Просвещения. — М., 1966; Ее же. Англий
ская литература // История всемирной литературы: В 9 т. — Т. 5.
С. 32-86; Datches D. A critical history of English literature: V. 1-3.
London, 1975. — V. 3; The eighteen century / Ed. P. Roger. — London, 1978; Bearley J. С Novels of 1740s. — Athens, 1982; Cordasco F. Eighteenth century bibliographies. — N.Y., 1970; etc. Особо следует выделить работы проф. Н. П. Михальской: Аникин Г. В., Михальская Н. П. Ис-
5 ство этих писателей в той или иной степени было и продолжает быть в отечественном и зарубежном литературоведении объектом пристального и глубокого изучения. Это объяснимо не только масштабностью рассматриваемых фигур, но и особенностями методологии, традиционной для прошлых десятилетий развития отечественной науки.
К. Маркс в «Капитале»5, стремясь преодолеть позитивистский эмпиризм и выстроить научную теорию исследования капитализма как общественно-исторической формации, связал сущность объекта с его наиболее зрелыми проявлениями. Так, из всех стран, в которых утвердились капиталистические отношения, он основное внимание уделил Англии, где они были представлены в наиболее зрелой форме; из нескольких социально-экономических укладов, сосуществовавших в Англии, он выбрал собственно капиталистический уклад; из всего многообразия феноменов капитализма он выбрал ключевое соотношение товара и денег. Эта методологическая процедура позволила
тория английской литературы / 2-е изд„ перераб. и испр. — М., 1985; Ее же. Дефо // Зарубежные писатели: Биобиблиографический словарь: В 2 ч. / Под ред. Н. П. Михальской. — М, 1997. — Ч. 1. — С. 256-260; Ее же. Свифт // Зарубежные писатели: Биобиблиографический словарь: В 2 ч. / Под ред. Н. П. Михальской. — М., 1997. — Ч. 2. — С. 232-236; и др. Несомненный интерес представляют работы, касающиеся частных вопросов английской просветительской прозы, напр.: Папсуев В. В. Жанровое своеобразие «Молль Флендерс» Даниэля Дефо. (К проблеме генезиса социально-психологического романа) // Проблемы метода и жанра в зарубежной литературе. — М., 1982. — С. 62-78; Подгорский А. В. К вопросу о системе жанров Дефо-журналиста (на примере публикаций о чуме) // Там же. — С. 78-85; и мн. др.
5 См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. — Т. 23-26.
К. Марксу в массе эмпирического материала обнаружить сущностные характеристики капитализма в Англии и затем экстраполировать полученные выводы на явление в целом.
Этот Марксов подход был положен в основу отечественной концепции английской литературы и — шире — культуры XVIII века, которая предстала как грандиозная картина эпохи Просвещения.
Однако при всей плодотворности и неизбежности подобной методологии на определенном этапе развития науки, когда надо было понять прежде всего генеральную линию художественного развития, она таит и немалые опасности, оставляя в стороне все переходные, незрелые явления. Английская социокультурная ситуация столетия характеризовалась наличием сразу нескольких художественных направлений и течений, которые вступали в очень сложные взаимодействия и часто переплетались в творчестве отдельных деятелей культуры. Духовная жизнь Англии этого времени была чрезвычайно пестра и многообразна .
Новый этап развития отечественной филологии потребовал появления таких методологических концепций, которые позволили бы перейти от общей схемы к описанию реального художественного процесса. С появлением историко-теоретического подхода обнаружился целый класс художественных феноменов — переходные эстетические явления. Они были известны и ранее, но не привлекали особого внимания ученых из-за того, что уже сформировавшаяся на основе изучения зрелых явлений система представлений об эпохе, сложившийся на
6 Интересный материал об этом дает анализ периодики XVIII века. См.: Поляков О. Ю. Развитие теории жанров в литературной критике Англии первой трети XVIII века (газетно-журнальная периодика). — М.,2000.
7 этой же базе понятийный аппарат не позволяли их описывать достаточно адекватно.
Параллельно происходил еще один интересный процесс в науке, имевший уже не столько методологический, сколько историко-культурный характер. После того, как в отечественной науке в течение нескольких десятилетий был проведен беспрецедентный по масштабам анализ реализма, на рубеже 1960-1970-х годов исследователи перенесли свое внимание на искусство романтизма7.
Наметившийся в последние десятилетия более углубленный подход к романтизму, связанный с пересмотром целого ряда положений этого сложнейшего культурного феномена, заставил исследователей обратиться к проблеме генезиса романтизма. При этом оказалось, что проблема не может быть успешно решена до тех пор, пока не будет представлена целостная и четкая картина именно таких явлений, которые не просто предшествовали романтизму, но готовили его появ-
Лишь несколько примеров: Ванслов В. В. Эстетика романтизма.
М., 1966; Реизов Б.Г. У истоков романтической эстетики. Античность и романтизм // Реизов Б. Г. Из истории европейских литератур.
Л., 1970. — С. 3-32; Берковский Н. Я. О романтизме и его первоосновах // Проблемы романтизма. Вып.2. — М., 1971. — С. 5-18; Европейский романтизм / Отв. ред. И. Неупокоева, И. Шетер. — М., 1973; Некрасова Е. А. Романтизм в английском искусстве. — М., 1975; и мн. др. Особо следует выделить работы Н. Я. Дьяконовой. См.: Дьяконо ва Н. Я. Лондонские романтики и проблемы английского романтизма.
Л., 1970; Ее же. Из истории эстетических идей в Англии (Хезлитт, Ките, Лэм, Хент) // Проблемы романтизма. Вып. 2. — М., 1971.
С. 139-196; Ее же. Ките и его современники. — М., 1973; Ее же. Английский романтизм: Проблемы эстетики. — М., 1978; и др.
8 ление и, более того, несли в себе (в особой форме, в специфических проявлениях) его черты.
Так теоретические и историко-культурные потребности вернули в научный обиход почти забытый термин «предромантизм» (или иногда «преромантизм»).
Понятие «предромантизм» формируется примерно в то же время, что и «неоромантизм» (этот термин появился в конце XIX века в трудах Д. Мережковского, Г. фон Гофмансталя и др. и затем утвердился в немецком, американском литературоведении, а также в отечественной науке). Именно в это время в результате того, что романтизм XIX века закончил свое развитие и на рубеже XIX-XX веков вызвал к жизни уже иные по природе, хотя и окрашенные романтизмом, художественные явления, появилась возможность осмыслить развитие романтических тенденций от их первоначальных проявлений в XVIII веке до последних модификаций в начале века ХХ-го.
Об истории и этимологии термина, функционировании этого понятия см.: Le Preromantisme: Hypotheque ou Hypothese? Colloque de Clermont-Ferrand, 29-30 juin 1972. Actes et colloques N 18. — P., 1975; Тураев С. В. От Просвещения к романтизму (Трансформация героя и изменение жанровых структур в западноевропейской литературе конца XVIII — начала XIX в.). — М., 1983. — С. 72-77; Бегунов Ю. К. Русско-зарубежные литературные связи эпохи предромантизма (Обзор зарубежных исследований) // На путях к романтизму. — Л., 1984.
— С. 237-277; Соловьева Н. А. У истоков английского романтизма.
М., 1988. — С. 3-15; Луков В. А. Введение в исследование предромантизма // Научные труды Московского педагогического государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. — М., 1998.
С. 104-108.
Однако и в новой ситуации нашлись решительные противники использования термина «предромантизм» для характеристики искусства XVIII века9. «Термин предромантизм, как и термин предкласси-цизм, неудачен еще и потому, что он создает видимость существования некоего движения с едиными взглядами и единой программой. Речь же идет об отдельных писателях, не связанных друг с другом, порой являющихся противниками»10, — писал авторитетный французский исследователь Анри Пейр. Действительно, назвать последние десятилетия XVIII века «эпохой предромантизма» совершенно неверно. Вся сложность этого периода именно и состоит в наличии сразу нескольких литературных направлений и течений, которые не просто существуют параллельно, но вступают в очень сложные взаимодействия даже в рамках творчества отдельного писателя, что и создает для исследователя значительные трудности в определении места этого писателя в литературе. Отсутствие законченности, определенности в предромантизме объясняет, почему исследователи так настороженно относятся к термину «предромантизм» или вовсе его отвергают.
Однако, с другой стороны, отсутствие каких-то личных контактов, совместных литературных манифестов вовсе не отрицает, как это пытаются утверждать некоторые ученые и, в частности, А. Пейр, наличия таких явлений в литературе и искусстве, которые объективно содержат определенные (причем, существенные) черты, позволяющие
9 См., напр.: Шетер И. Романтизм. Предыстория и периодизация //
Европейский романтизм. — М., 1973. — С. 57; Schroder W. Die
Praromantiktheorie — eine Etappe in der Geschichte der Literaturwissens-
chaft? II Weimarer Betrage. — 1966. — № 5/6. — S. 723-765; Peyre H.
Qu'est-ce que c'est le Romantisme? — Paris, 1971; etc.
10 Peyre H. Op.cit. — P. 18.
10 увидеть в этих явлениях то общее и характерное, что и дает нам основание объединять их тем или иным термином.
Как бы там ни было, сегодня термин «предромантизм» достаточно прочно вошел в научный обиход, хотя следует отметить, что среди ученых до сих пор нет единодушия в его употреблении11.
Существует тенденция представлять предромантизм как первый этап романтизма12, которая вытекает из методологически неоправданного смешения двух, хотя и близких, но различных художественных явлений, из пренебрежения конкретно-историческим анализом и приводит к неправомерному обнаружению романтизма в середине и даже в первой половине XVIII века.
Но в зарубежном литературоведении представлена и иная точка зрения, излишне расширяющая рамки предромантизма. Так, в работах Поля Ван Тигема13 предромантизм рассматривался не как определенное художественное течение, а как целая эпоха между классициз-
Подробнее об основных тенденциях в интерпретации предромантизма см.: Вершинин И. В., Ладыгин М. Б. К вопросу о своеобразии английского предромантизма // Проблемы метода и жанра в зарубежной литературе. — М., 1979. — С. 3-18; Соловьева Н. А. Английский предромантизм и формирование романтического метода. — М., 1984; Ее же. У истоков английского романтизма. — М., 1988; Луков В. А. Предромантизм (введение в проблему) // XII Пуришевские чтения: Всемирная литература в контексте культуры. — М., 2000. - С. 11-17.
12 Напр., в статье: Romantizam // Encyklopedija Likovnih Unijetnost.
— Zagreb, 1966. — Т. 4. — S. 119-122. См. также: Phelps W. L. The be
ginnings of the English Romantic Movement: A study in eighteenth cen-
tury literature. —N.Y.: Gordian Press, 1968.
13 Van Tieghem P. Le Preromantisme. Etudes d'Histoire litteraire
europeenne: V. 1-3. — Paris, 1947-48.
мом и романтизмом. Авторитетность исследований П. Ван Тигема повлияла на широкое распространение его концепции в трудах его последователей.
К наиболее существенным теоретическим работам по предроман-тизму следует отнести статью К. Крейчи, вышедшую в немецком журнале «Актуальные проблемы сравнительного литературоведения» в 1968 г.14, исследование американского ученого Д. С. Смита15 и ряд других. Ценные теоретические замечания рассыпаны по исследованиям историко-культурного характера16.
Большой вклад в теоретическое и историческое исследование предромантизма, в определение его идейной и художественной специфики внес В. М. Жирмунский. Еще в 1940-е годы он написал очерк о предромантических явлениях в английской литературе, вошедший в академическую «Историю английской литературы»17. «Термин этот употребляется в истории литературы для обозначения совокупности литературных явлений второй половины XVIII века, предшествующих романтизму XIX века и в значительной степени предвосхищающих
Krejci К. Zur Entwicklung der Praromantik in europaischen Nationalliteraturen des 18. und 19. Jahrhunderts II Aktuelle Probleme der vergleichenden Literaturforschung. —Berlin, 1968. — S. 230-239.
15 Smith G. S. Sentimentalism and Preromanticism as terms and concepts
II Russian literature in the Age of Catherine the Great: A collection of es
says. — Oxford, 1976. — P. 173-184.
16 См., напр.: Forster J. R. History of the Pre-Romantic Novel in Eng
land. — N.Y., 1949; Borona E. II preromantismo in Italia. — Milano,
1958; Monglond A. Le preromantisme francais. —Paris, 1966; etc.
См.: Жирмунский В. M. Предромантизм // История английской литературы. — М.; Л., 1945. — Т. I. Вып. 2. — С. 564-588.
12 его тенденции» , — указывал впоследствии исследователь. Следуя за В. М. Жирмунским, в этом же ключе использовал термин «прероман-тизм» А. А. Аникст, включивший небольшой раздел «Поэзия преро-мантизма» и очерки о трех поэтах-«преромантиках» Макферсоне, Чат-тертоне и Блейке в свое пособие для преподавателей английского языка «История английской литературы»19.
Предромантизм как научная проблема
Понятие «предромантизм» существует уже почти век, и, очевидно, впервые оно утвердилось во Франции.
Моделью для его формулирования могли служить и «преклас-сицизм», появившийся двадцатью годами раньше, и название «Прерафаэлитское братство» — самообозначение группы английских художников, возникшей в 1848 г., которая, в духе эстетических исканий Д. Рёскина, в полемических целях взяла за образец живопись «до Рафаэля», провозглашая в викторианской Англии «средневековое возрождение»53.
Хотя сам термин и был введен в научный обиход литературоведами, однако эстетическая сущность этого явления гораздо шире. Предромантизм проявился и в живописи, и в музыке, и в архитектуре. Более того, предромантическое движение было тесно связано с теоретическим пересмотром наследия просветителей, с формулированием новых эстетических принципов (труды братьев Уортонов, Р. Хёрда, Э. Бёрка и др.).
Какова же общая концепция предромантизма, легшая в основу настоящей монографии?
Предромантизм возникает почти одновременно с Просвещением, рационализму которого противопоставляет иррациональную концепцию мира, человека и искусства. Через предромантизм барокко связывается с романтизмом. Предромантизм представляет собой вполне самостоятельное и закономерное звено в развитии искусства.
Вместе с тем предромантики не создали законченной художественной системы, поэтому предромантизм был скорее совокупностью определенных тенденций, чем вполне сформировавшимся направлением в художественной культуре Европы. Это переходное эстетическое явление, к которому применима данная во введении характеристика переходных явлений в мировом литературном процессе.
Предромантическая концепция мира и человека — это экстраполирование глубокого общественного разлада, отмечаемого предро-мантиками (в чем они совпадают с просветителями), на общую картину бытия (в чем они с просветителями, исповедовавшими принципы оптимизма и прогресса, принципиально расходятся). В литературе, искусстве утверждается ощущение ужаса, приближающейся страшной бури54. «Действительность представляется предромантикам неблагополучной, порой ужасной. Это совсем не то неблагополучие, которое исправляется разумом, как думали просветители, не тот ужас, от которого один шаг до рая, как это прежде представлялось художникам барокко. Если классицисты XVII века утвердили в искусстве кон цепцию мира, соразмерного герою, мира как огромного отражения героического сознания в героическом бытии (и здесь они опирались на ренессансный миф о человеке как мере всех вещей), то в произведениях предромантиков мир несоразмерен человеку, чужд ему, это мир незнакомый, далекий, живущий своей космической, архаической или экзотической жизнью, он полон тревог, опасностей, неожиданностей»55.
Предромантические тенденции существуют во взаимосвязи с некоторыми предшествующими (прежде всего — барокко) и современными им явлениями, среди которых в первую очередь нужно назвать сентиментализм. Исследователь изобразительного искусства А. М. Кантор крупнейшим течением такого рода считает сентиментализм. Исследователь справедливо указывает: «Сентиментализм превращается в предромантизм: «естественный человек» приходит в столкновение с общественными и природными стихиями, с мрачными бурями и потрясениями жизни, предчувствие которых заложено во всей культуре XVIII века».
В искусстве эпохи Просвещения есть направления, на которые предромантизм не оказал существенного влияния (например, так называемый «просветительский реализм», а также рококо), но в целом предромантизм занимает в нем видное место. В большинстве случаев он растворен в различных направлениях, придает им характерный оттенок. «Поэтому при исследовании предромантизма особенно важно не замыкать его в рамках излишне определенных характеристик, нужно представить его развитие как сложнейший диалектический про цесс, выявить основные этапы этого процесса и выяснить их специфику».
В эволюции предромантизма выделяются три этапа развития: зарождение предромантических тенденций (начало века), возникновение определенной системности в их проявлении (середина века), взаимодействие предромантизма с ранним романтизмом (рубеж XVIII-XIX веков). Такая периодизация наиболее точно соответствует эволюции предромантизма в Англии. В других странах (например, в Германии, в России) периодизация была несколько другой, там пред-романтические тенденции появились позже. Б. А. Зернов справедливо указывал: «Характерное для всего XVIII века усиление романтического есть единый процесс, начинающийся от Ренессанса и достигающий своего апогея в романтизме XIX века, в период, когда индивидуальность и буржуазное государство образуют уже два полюса и непри миримо антагонистичны» . Однако замечание исследователя: «Пред-романтические тенденции очень сильны в итальянской, отчасти голландской и особенно немецкой живописи XVIII века» 9, — вызывает возражение. Думается, что предромантизм не был столь масштабен, как это видится искусствоведу, он складывался поэтапно, с нарастанием к концу века. Вот почему мы считаем, что в работе о предроман-тизме уместно говорить о «теневой эпохе».
Проза
Проза предромантизма изучена наиболее глубоко и последовательно из всех явлений предромантизма Наибольший интерес у литературоведов вызывает жанр готического романа в английской литературе201. Внимание к прозе предромантиков обычно связано с выяснением генезиса романтического романа. Так, данную точку зрения развивал М. Б. Ладыгин в разделе «Генезис романтического романа» монографии «Романтический роман»2 2.
Между тем, предромантическая проза интересна и сама по себе как объект исследования. Уже в XIX веке проза предромантиков заняла хотя и скромное, но определенное место в историях английской литературы. Так, Джордж Сентсбери, профессор риторики и английской литературы Эдинбургского университета, в своей поражающей эрудицией «Краткой истории английской литературы», первое издание которой вышло в 1898 г., включил в главу о писателях XVIII века раздел «Второстепенные романисты» («Minor novelists») краткую характеристику «Замка Отранто» X. Уолпола, отметив: «Его влияние было хотя и не немедленным, но чрезвычайно большим»204. Он подтвердил эту мысль ссылками на роман К. Рив «Старый английский барон», роман У. Бекфорда «Ватек», затем охарактеризовал роман М. Льюиса «Монах», а также творчество Э. Рэдклиф, среди произведений которой особо выделил «знаменитый роман» «Удольфские тайны». Исследователь отмечал: «Эта разновидность романной продукции, за исключением «Ватека», вовсе не имела высокой литературной ценности, но ее популярность была огромной и, по-видимому, сделала доброе дело, расширив поле деятельности и оживив фантазию романиста»205. Если добавить, что дальше автор останавливается на творчестве Г. Макензи и упоминает о «Калебе Вильямсе» Годвина, то можно констатировать, что хотя слово «предромантизм» еще не родилось, Д. Сентбери уже сгруппировал весь основной материал английской предромантической прозы воедино.
Начиная с 1920-х годов почти каждое десятилетие появляются работы западных исследователей, ставшие в области исследования «готического романа» и — шире — английской предромантической прозы поистине классическими. В 1921 г. был опубликован труд Э. Бёркхед «Ужасная сказка: Исследование готического романа» , где уже было определено ядро готического романа — вымысел, способный вызывать ужас у читателя. Значительно шире по охвату материала монография Д. Фостера «История предромантического романа в Англии».
Значительный интерес в интересующем нас аспекте представляют вышедшие в Англии и США исследования таких авторов, как Г. Найт208, Э. Вагенкнехт209, Л. Бредвольд210, Ф. Карл211, опубликоВан-ные во Франции работы Р. Хартланда , А. Дижона , П. Арно и Ж.-Ж. Реймона214 и др. Среди них выделяется особой основательностью и концептуальностью появившаяся в 1957 г. работа Д. П. Вармы «Готическое пламя»215.
В отечественном литературоведении тоже можно назвать своего рода классика исследования темы — В. М. Жирмунского , а также наиболее авторитетных исследователей предромантической прозы,
«Готический роман и своеобразие фантастического в прозе английского романтизма» , СВ. Тесцова «Переписка Горация Уолпола как литературный документ эпохи»222, С. А. Антонова «Роман Анны Радклиф «Итальянец» в контексте английской «готической» прозы последней трети XVIII века» , Ю. Б. Ясаковой «Готический» роман Анны Радклиф в контексте позднего Просвещения» .
В диссертации С. А. Антонова, одной из наиболее серьезных работ, очень обстоятельно проанализирована литература по предроман-тической прозе Англии вплоть до исследований самых последних лет. В результате автор приходит к выводу о том, что сложилось три основных подхода к изучению «готической прозы», три различных понимания генезиса и характера этого литературного явления.
Мистификация как филологическая проблема
В исследовании предромантических тенденций, присущих английской поэзии XVIII века, особое место должна занять проблема литературной мистификации. В масштабе всемирной литературы это совершенно частная проблема, не затрагивающая существенных аспектов ее развития, даже если некоторые исследователи говорят о «вели-ких литературных мистификациях» . Но в предромантической поэзии Англии она неожиданным образом вырастает в одну из центральных, ключевых, что требует специального объяснения. Кроме того, как будет показано, английские поэты-предромантики пошли в создании литературных мистификаций таким самобытным путем, что сама проблема должна предстать в совершенно ином масштабе и истолковании, а анализ призван раскрыть неожиданно значительные возможности литературной мистификации.
Если не придерживаться точки зрения шекспироведов-«антистрэдфордианцев» и не считать творчество Шекспира мистификацией, осуществленной Френсисом Бэконом, или графом Рэтлендом, или графом Саутгемптоном, или графом Пембруком, или Елизаветой Тюдор, или Кристофером Марло, или целым коллективом, то можно признать наиболее знаменитыми литературными мистификациями в истории всемирной литературы создание предромантиком Джеймсом
Макферсоном «Поэм Оссиана» и предромантиком Томасом Чаттерто-ном произведений Роули, якобы жившего в XV веке. Уже одно это показывает, что мистификация играет в предромантизме исключительно важную роль. «Готичекая архитектура» и особенно включение руин (якобы руин) в предромантические парковые ансамбли говорит о том, что мистификация — не только признак литературы предроман-тизма. Именно руины проводят определенную грань между классицистическим принципом подражания античным образцам и предроман-тической имитацией древних памятников. Только возникшая в средние века христианская традиция имитации текстов первых христианских авторов и создание многочисленных «святынь» (гвозди и куски дерева от креста, на котором был распят Иисус Христос, кости апостолов и святых, возможно, даже «Туринской плащаницы» и т. д.) дает примеры столь же значимой мистификации.
Поэтому, предпринимая исследование предромантической поэзии, необходимо проанализировать саму проблему мистификации в общей форме.
Следует подчеркнуть, что вопрос о литературной мистификации много сложнее и проблематичнее, чем это может показаться на первый взгляд. Общепринятое определение литературной мистификации как «литературного произведения, авторство которого приписывается какому-либо существовавшему, а иногда вымышленному лицу или выдается за создание народного творчества» , представляется крайне зыбким и требует конкретизации. Это объясняется тем, «насколько относительно самое понятие подделки» , — справедливо отмечал Д. С. Лихачев.
У многих историков и критиков литературы традиционно сложилось мнение о подобного рода произведениях как о «литературе второго сорта». Отправным пунктом для такого суждения стал скорее этический аспект проблемы, чем художественный. Между тем, целая плеяда замечательных художников, таких как Свифт, Дефо, Ричардсон, Скотт, Вольтер, Дидро, Нодье, Мериме, Пушкин, Брюсов и многие другие, обращалась в своем творчестве к мистификации. Различные классификации так называемых литературных мистификаций, созданные отечественными и зарубежными учеными , при всей их научной ценности и значимости часто не могут охватить всего многообразия подобной литературы. Поэтому для каждого произведения такого рода необходим строго индивидуальный подход, который кроме текстологического исследования должен опираться на достижения современного историко-литературного анализа, включая все его ком поненты. Здесь особенно плодотворным может стать историко-теоретический подход в литературоведении.
Тот факт, что многие литературные произведения оказались вне поля зрения исследователей, объясняется тем, что объявленные мистификациями, они без необходимого анализа их художественной ценности, априорно, в силу различных обстоятельств (исторических, социальных, религиозных, а зачастую из-за «инерции традиции») были объявлены «литературой второго сорта».
Выявление художественной ценности и мотивов литературной подделки является главным аспектом проблемы мистификации. Однако здесь возникает другой вопрос: каковы критерии оценки произведений подобного рода, отличаются ли они от подхода к обычным («аутентичным») произведениям?
