Содержание к диссертации
Введение
I глава. Исследование "Махзан ал-асрар" Низами английскими авторами . ,
1. Научная деятельность Вильяма Джонса и проблема исследования Низами
2. Исследование поэмы "Махзан ал-асрар" Г.Х.Дарабом
II глава. Исследование идейно-тематических основ поэмы "Лейли и Меджнун" в англоязычном востоковедении
1. Эткинсон и изучение творчества Низами .
2. Р.Гельпке как переводчик и исследователь поэмы "Лейли и Меджнун" Низами .
III глава. О роли английских ориенталистов К.Вильсона и К.Кларка в области перевода и
исследования творчества Низами
1. "Хафт пейкар" в исследовании К.Вильсона
2. Первый полный перевод "Шараф-наме" на английский язык
ІУ глава. Вопросы изучения жизни и творчества Низами в общих работах англоязычных
востоковедов
1. Низами в "Персидской литературе" К.Филда.
2. Исследование Низами в основных англоязычных каталогах персидских рукописей
3. Творчество Низами в освещении Эд.Брауна
Заключение
- Научная деятельность Вильяма Джонса и проблема исследования Низами
- Эткинсон и изучение творчества Низами
- "Хафт пейкар" в исследовании К.Вильсона
Введение к работе
Заслуги зарубежных ученых в области изучения и исследования творческого наследия гениального азербайджанского поэта и мыслителя Низами Гянджеви - одного из корифеев мировой литературы - довольно значительны. С этой точки зрения особенно привлекают внимание достижения английского востоковедения, вернее, - англоязычных исследователей, научный разбор фундарлентальных трудов которых, на наш взгляд, вполне достоин того, чтобы быть предметом специального исследования. Такое исследование призвано подытожить несомненные достижения англоязычной ориенталистики в области низамиведения, дать им объективную научную оценку не только с точки зрения становления и исторического развития низамиведения, как отдельной, самостоятельной области востоковедной дисциплины, но и с позиций тех задач и целей, которые стоят перед низамиведением в наши дни. Потребность в подобном обобщащем научном труде, его актуальность обусловлены и теми задачами, которые вытекают из известного постановления ЦК Коммунистической партии Азербайджана "О мероприятиях по улучшению изучения, издания и популяризации литературного наследия великого азербайджанского поэта и мыслителя Низами Гянджеви". В этом постановлении, явившемся поистине историческим для судеб дальнейшего развития научного низамиведения, читаем: "Изучение литературного наследия Низами, издание и популяризация его произведений должны вестись постоянно, целенаправленно и на высоком качественном уровне, отвечающем тому видному месту, которое занимает творчество поэта в мировой литературе"1. I См.: Бакинский рабочий, 1979, 21 января.
За небольшое время, истекшее после опубликования упомянутого партийного документа, в республике проведена большая работа, особенно в области подготовки филологического перевода бессмертных творений поэта, составляющих его прославленную "Пятери-цу", на азербайджанский и русский языки. Это, конечно, первые в наше время шаги в указанном направлении. Быть может, не все переводы подняты на уровень сегодняшних достижений филологии и текстологии, в них, несомненно, наличествуют отдельные изъяны, неверно переведены отдельные стихи Низами - одного из поистине труднейших поэтов мировой литературы. Однако эти переводы, в осуществлении которых принимают участие ученые Москвы и Баку, несомненно, подготавливают более прочную научно-филологическую базу, опираясь на которую становится возможным дальнейшее более углубленное изучение и исследование текста Низами, его прогрессивного мировоззрения.
Вместе с тем нельзя сказать, что осуществляемые в наши дни переводы произведений Низами появляются на пустом месте. Необходимо помнить, что еще в позапрошлом столетии, затем и в последующее время были подготовлены и изданы переводы ряда произведений азербайджанского автора на английский язык. При всей зыбкости источниковедческой, особенно филологической базы этих переводов, им присущи удачные решения отдельных моментов, связанных с пониманием текста и его комментированием, что может быть рассмотрено как достижение старого английского востоковедения.
Мы упомянули век восемнадцатый не как время, когда имя Низами начало фигурировать в трудах англоязычных востоковедов.Напротив, отдельные упоминания о поэте и его произведениях в трудах английских востоковедов встречаются и до аШ в. Но именно благодаря переводам и изданиям текста Низами, имя его стало известно
широким кругам тогдашней читающей публики на Британских островах. И, кстати, не только в Англии, но в странах, входивших в английскую колониальную империю, где английский язык был достаточно распространен.
При этом нельзя не отметить, что переводы произведений Низами на английский язык, их издание, отдельные научные исследования, посвященные его творчеству, предваряли воздействие этических, философских воззрений азербайджанского поэта, его гуманистических идей на тогдашнюю культурно-литературную жизнь Англии.
Начиная с ХУШ в. произведения Низами становятся предметом особого интереса среди английских востоковедов. Такой интерес к творчеству одного из крупнейших поэтов Востока обусловлен был и усилившимся вниманием в Европе к культурному наследию народов Востока. Говоря об этом явлении, наряду с естественным вниманием к творчеству Низами, как крупнейшему поэту и мыслителю, со стороны прогрессивных деятелей науки и культуры Англии, мы должны принять во внимание то обстоятельство, что страны Востока, в том числе Иран и Индия, были объектами колониальной политики Англии, Английские колониальные власти в Индии, где к концу ХУШ в. персидский язык и персидская образованность в силу исторических условий играли важную роль в общественной жизни, всячески стремились прятать за гуманистическими взглядами великих поэтов Востока, в том числе и Низами, свои сугубо колониально-грабительские интересы. Социально-политическая сторона данного вопроса - предмет особого исследования. Наша цель иная: показать, кем и как изучалось наследие великого азербайджанского поэта; какие перегибы /во имя той же колониальной политики/ допускались в этом деле и к каким достижениям и обоснованным выводам /вопреки этой политике/ пришли английские ученые-востоковеды.
Необычайная популярность прогрессивных идей великого азербайджанского поэта среди народов Ближнего и Среднего Востока, индийского субконтинента - вот причина, возбудившая всеобщий интерес к изучению творческого наследия Низами колониальных властей в Индии, а вслед за ними и целого ряда научно-культурных учреждений, призванных обслуживать колониальные интересы Англии. Издания и переводы классиков народов Востока помогали колониальным властям установить известный контакт с порабощенными народами, с одной стороны, и воспитывать нужные кадры /как из числа англичан, так и местного населения/ для колониальной администрации, - с другой. Захватив обширные территории на Востоке, английские власти для "умелого" управления колониями вынуждены были изучить прошлое и настоящее местных народов, их истории, культуры и литературы. Без этого захваченные территории остались бы для метрополии, так сказать, за семью замками.
Однако из сказанного вовсе не следует, что все в области изучения и исследования творческого наследия Низами делалось исключительно в интересах колониальных властей, применительно к Индии - в интересах печально известной Ост-индской компании.
Предпринятые англичанами в Индии обширные историко-культурные исследования, независимо от желания конкретных заказчиков, в конечном итоге имели обьективно-научную ценность. Издавая и исследуя памятники письменности народов Востока, ряд прогрессивных ученых преследовал цель установления и расширения общих культурных связей между собственным народом и народами Востока, между Западом и Востоком.
Зачастую исследователи творческого наследия классиков восточной литературы проявляли особое внимание к произведениям Низами, посвящая специальные труды гуманистической концепции вели-
7 кого поэта, его социально-этическим воззрениям.
История исследования творческого наследия Низами в английском востоковедении изучена недостаточно. Этому важному вопросу современного низамиведения посвящены лишь отдельные замечания в
известных работах советских ученых . Наиболее емкие сведения о
характере работ западноевропейских ученых, в том числе англоязыч-
ных, содержатся в работах академика А.Б.Крымского и члена-коррес-
пондента АН СССР Е.Э.Бертельса , а также издателя трудов этих ученых нашего известного низамиведа Г.Ю.Алиева4.
Особо следует отметить работы по данному вопросу известно-го азербайджанского востоковеда, профессора Р.М.Алиева .
В работах упомянутых ученых встречаются как отдельные оценочные характеристики трудов английских востоковедов, так и суждения по истории возникновения и развития английского /англоязычного/ востоковедения.
Для нас, например, существенно важным является замечание академика А.Е.Крымского, согласно которому переломный момент в европейской ориенталистике наметился именно в работе венгерского востоковеда В.Бахера "Низами, его жизнь и произведения" /Лейпциг, 1871/, написанной по-немецки, переведенной и изданной в Англии в 1888 г. Вместе с тем в истории изучения творческого наследия Ни-
I Наиболее существенными в этой области можно считать труды А.Агае-ва /Низами вэ дтнла эдэбил'л'аты/. - Баку: Азэрнэшр, 1964/А.Султан-лы /"Искэндэрнамэ" вэ Гэрби Авропа эдэбил*даты/.-Эдэбилдат гэзети,
1947, 24 мад;Низами Гянджеви./Сборник статей/.-Баку: Изд.АН
Азерб.ССР,1947.
~"""\ 1947, с. 75-88; Р.Гаибовой /"Азербайджанская литература в трудах английских ученых /Н-ХУТ вв./"/.Автореф.дисс....канд.
|илол. наук. Баку, 194 7/.
А.Е.Крымский.Низами и его современники.-Баку: Элм, 1981,0,21-101.
Е.Э.Бертельс.Низами и Физули .Из бранные-труды.-М.: ИМ,1962,с.15-& (.
Г.Ю.Алиев.Легенда о Хосрове и Ширин в литературах народов Восто-ка.-М.: ИМ,1962, с.7-28.
Р.М.Алиев.Низами Гянджеви.-В кн.: Низами.Стихотворения и поэмы.
-Л.: Сов.писатель,1981, с.5-42; Изучение Низами в зарубежных
странах.-В кн.: Низами.Краткий библиографический справочник.-Баку: Язычы,1982.
8 зами англоязычными востоковедами наблюдается несколько иная периодизация, отличающаяся от той, что существует в общеевропейской ориенталистике. Такое отличие, на наш взгляд, обусловлено тем,что англоязычное низамиведение наряду с метрополией, развивалось, кстати, более интенсивно, в самой Индии, где по желанию Ост-индской компании было организовано знаменитое "Азиатское общество Бенга-лии" по типу старого лондонского КогиаЛ, /CUiaMc
Сами английские ориенталисты не раз касались вопросов истории изучения и перевода поэтического наследия Низами в пределах Британской империи. К такого рода работам прежде всего относятся труды, в которых речь идет об истории изучения культуры и литературы Востока . В этих работах Низами представляется как иранский /персидский/ поэт, о чем речь подробно пойдет в соответствующем разделе диссертации.
Как уже упоминалось, англоязычная ориенталистика сделала наиболее ощутимые успехи в деле изучения и издания произведений Низами именно в колониальной Индии, располагавшей богатейшими рукописными коллекциями произведений Низами, еще существеннее - многовековыми традициями научного осмысления творений Низами. Думается, что пристальное внимание английских ориенталистов к знаменитой антологии "Лубаб ал-албаб" /"Сердцевина сердцевины"/ %хамме-
р да Ауфи, жившего некоторое время на севере Индии в конце ХШ в. ,
объясняется тем, что именно в этой антологии, как известно, встречаются ранние сведения о Низами и его знаменитых поэмах.
Собственно говоря, научное освоение творческого наследия великого азербайджанского поэта и мыслителя Низами Гянджеви англий-
2 См.: Г.Ю.Алиев.Персоязычная литература Индии.- М.: ИМ,1968.
9 скими ориенталистами в Индии по времени совпало с возникновением в этой стране научной ориенталистики европейского типа. Тщательное изучение соответствующих материалов востоковедной дисциплины в самой Индии и на этой почве - знакомство с исследованиями англоязычных востоковедов, работавших над творчеством Низами, дает основание выделить условно три этапа в истории англоязычного низамиве-дения, которые охватывают следующие периоды.
Первый этап - этап становления и формирования научного низа-миведения - занимает довольно длительный отрезок времени. Он берет свое начало со второй половины ХУШ в. и завершается приблизительно в 1918-20 гг. Главнейшими авторитетами этого времени, наряду со знаменитым ориенталистом самого широкого профиля В.Джонсом /1746-1794/, выступают Чарльз Рье /1820-1902/, Герман Эте /I844-I9I7/, Эдвард Захау /1845-1930/. К этой славной когорте следует причислить и так называемых англо-индийских ориенталистов Денисона Росса и Алоиза Шпренгера. Несомненных успехов, порою по своей значимости оставляющих в тени результаты ученых-европейцев в пределах этого времени, удается добиться и индийским специалистам, прошедшим научную школу европейской ориенталистики. Здесь можно упомянуть имена таких писавших и по-английски индийских ученых, как Маулави Ахмад Али и Моулана Цугтадир-хан, входивших в число составителей знаменитого Банкипорского каталога.
Второй этап - 1920-1946 гг. - характеризуется усилением интереса к проблематике творческих исканий Низами в англоязычном востоковедении. В этот период англоязычным востоковедам удается поднять научное исследование Низами на новый уровень.
Последний, третий, период в англоязычном низамиведении, начавшийся после второй мировой войны, отмечен новыми исследованиями творческих принципов Низами, но еще важнее - попытками осмыс-
10 лить и обобщить весь ранее пройденный путь.
Вот уже два столетия, как продолжается работа над переводами бессмертных поэм Низами. Полученные результаты и достигнутые успехи в этой поистине нелегкой области обеспечивают английскому научному низамиведению одно из видных мест в мировой
Близкое знакомство с английскими переводами произведений Низами, а они, как прозаические, так и поэтические, дали английским ученым-низамиведам очень многое в плане методики расшифровки текста, свидетельствует о точной передаче английскими переводчиками стилистических оттенков поэзии азербайджанского автора с наименьшей потерей для образности его языка. В то же время эти переводы выступают надежным фундаментом, на котором можно уверенно вести исследовательскую работу.
Почти все поэмы Низами, составляющие цикл "Хамсе", уже переведены на английский язык. Некоторые из этих поэм имеют несколько переводов. Лишь одно из лучших творений Низами - поэма "Хосров и Ширин" переведена на английский язык фрагментарно, что, несомненно, сказывается на исследовании английской ориенталистикой творчества Низами в целом.
Широкий обзор научно-исследовательских работ, посвященных Низами, позволяет выделить следующие аспекты научного низамиведе-ния в английском востоковедении:
Попытки восстановить научную биографию поэта;
Анализ произведений Низами исключительно на содержательном уровне;
Философское содержание "Хамсе" Низами, отражение суфийских взглядов в его поэмах;
Вопросы изучения наследия Низами; комментарии к сведениям источников.
Английское низамиведение, как устоявшаяся область буржуазной ориенталистики, не лишено и противоречивых, а иногда и прямо ошибочных высказываний. Последнее отчетливо прослеживается во вступительных статьях к переводам поэм Низами, которые подробно рассмотрены в соответствующих разделах настоящей работы. Здесь же хочется указать, что удачи и недостатки отдельных статей и энциклопедических заметок, очерков и разделов в каталогах, как правило, связаны с характером самих этих переводов. Вот почему в данной работе проблемы истории переводов произведений Низами на английский язык, их аналитический обзор рассмотрены как основная задача, решение которой, по мнению диссертанта, является верным ключом к работам, посвященным иным аспектам творчества великого поэта. Эти работы англоязычных авторов рассматриваются в диссертации именно в свете этой основной задачи настоящего исследования.
Очередность рассмотрения переводов в работе соответствует структурному плану самой "Пятерицы" Низами, выступающей в литературах Востока как самостоятельный жанр .
Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения.
Научная деятельность Вильяма Джонса и проблема исследования Низами
Первая часть "Пятерицы" Низами - поэма "Махзан ал-асрар" /"Сокровищница тайн"/, написанная в духе суфийской поэзии, проникнута глубоким идейно-тематическим содержанием. В ней отразились прогрессивные социально-политические и этико-философские воззрения автора. Говоря о глубоком идейном содержании и зрелой поэтической технике "Сокровищницы тайн", невольно вспоминается одно примечательное высказывание ученого-низамиведа Г.Х.Дараба: "Не будь указана дата сочинения поэмы, можно было бы думать, что она написана опытнейшим автором в преклонном возрасте. Весьма содержательна вступительная часть первой поэмы Низами. Сам автор считает,что его поэма - ключ к "сокровеннейшим тайнам" мировосприятия и миро-познания. Поэт с присущей ему образностью говорит, что наполненный Живой водой кувшин вечно сущего пророка Хызра разбился о данное произведение, которое после омовения Живой водой обрело вечную жизнь. Поэма великого Низами будет жива, пока живет человечество, для которого она и создана. Желая подчеркнуть социальную значимость своего сочинения, автор уподобляет его "завесе тайн", "средоточию редких мыслей", именуя поэму "целомудренной книгой" .
Основу эстетических воззрений поэта составляют его мысли о вечности поэтических образов, бессмертии прекрасного. Эта жемчужина средневековой азербайджанской поэзии признана неповторимым шедевром мировой литературы.
Переводу, исследованию этой поэмы Низами англоязычное востоковедение за последние два столетия уделяло довольно пристальное внимание. Особого внимания среди важных работ в данной области заслуживают усилия знаменитого "отца английской ориенталистикии Вильяма Джонса.
В.Джонс родился 28 сентября 1746 г. в Лондоне. Он еще в детстве лишился отца и в семилетнем возрасте был отдан в гимназию в Харроу, куда переехал вместе с матерью Марией Джонс. В.Джонс рано проявил интерес к языкам и, главное, поэтическому творчеству. До-.статочно сказать, что его поэма "Сауль и Давид", привлекшая внимание английской публики, была сочинена им в четырнадцатилетнем возрасте. В 1764 году он уже студент Оксфордского университета. Здесь он впервые приступает к изучению арабского и персидского языков. Знание древнееврейского языка, который он изучал еще в Харроу,позволяет молодому человеку делать блистательные успехи в арабском.
В 1766 году В.Джонс становится профессором Оксфордского университета, однако и в период преподавательской деятельности он не оставляет интенсивные занятия языками, в том числе и восточными: в течение двух лет изучает китайский.
В 1767 году В.Джонс в свите образованного английского вельможи отправляется в страны европейского континента и совершенствуется в немецком, особенно французском языках. В 1768 году он по заказу короля Дании Христиана УП переводит с персидского на французский знаменитую историческую хронику "Тарих-и Надири".
Надо подчеркнуть, что ученого и поэта особенно привлекали переводы с персидского. Так, в 1770 году В.Джонс с успехом переводит на французский язык газели знаменитого персидского поэта Хафиза Ширази, что принесло ему заслуженную славу лучшего знатока персоязычной поэзии. Отныне все прислушиваются к советам и ре- комендациям В.Джонса. Так, в 1772 году увидели свет латинские переводы лирики Хафиза, подготовленные ученым-востоковедом и переводчиком графом Ревицким, которому В.Джонс активно помогал в расшифровке сложнейших стихов Хафиза.
В.Джонс блестяще владел французским языком, его поэтические переводы на этот язык образцов персоязычной поэзии приводили в восхищение многих. Французский король Людовик ХУІ говорил о нем: "Это исключительно талантливый человек. Он владеет языком моего народа лучше, чем я сам"1.
В 1771 году в печати появляется "Грамматика персидского языка" В.Джонса. Этот труд, в течение долгого времени пользовавшийся популярностью среди европейских востоковедов, содержал и образцы персоязычной литературы, в том числе фрагменты поэзии Низами Гянд-жеви.
В 1772 году В.Джонс избирается членом Лондонского королевского азиатского общества. Он активно сотрудничает с английскими учеными-классицистами, известными учеными Джошуа Рейнольдсом, знаменитым историком Восточно-римской империи Гиббоном, писателем Шериданом. В.Джонс сыграл решающую роль в формировании поэтических вкусов знаменитого переводчика четверостиший Омара Хайяма Фитцже-ральда, который был аспирантом ученого.
В 1774 году В.Джонс по приглашению лорда Хастингса переезжает в Калькутту, где он наряду с иранистическими занятиями, изучает древний язык Индии - санскрит. В индийский период научной деятельности ученого главное место в его занятиях как раз и занимает изучение творчества азербайджанского поэта Низами.
По всей вероятности, интерес этот возник во время его работы над переводом поэмы знаменитого персо-таджикского поэта Абдаллаха 1а-тифи /I4I9-I520/, племянника Абдаррахмана Джами.
В.Джонс прекрасно владел двадцатью восемью языками. Его знакомство с поэмами Низами началось с молодых лет, когда он в Париже работал над персидскими рукописями. Еще в 1771 г. по его настоянию в Англии было принято решение о всестороннем изучении творческого наследия азербайджанского поэта и мыслителя. С этого года тема "Низами и его окружение" становится объектом преподавания на соответствующих курсах в Оксфордском и Кембриджском университетах. В одной из его ранних статей "Важнейшие сочинения на персидском языке" содержатся достаточно интересные источниковедческие сведения и о поэмах Низами. В ней он смело ставит вопрос о необходимости собирания /из частных коллекций/ и издания рукописей поэта. Кроме того, ученый пишет о необходимости ознакомления народов западной Европы с выдающимися произведениями восточной классики. В.Джонс прекрасно понимает, что задача эта вовсе не из легких,поскольку осуществление ее сопряжено с преодолением религиозной ограниченности и иных "высокомерных" взглядов правящих кругов в буржуазной Европе. По убеждению ученого, не следует преувеличивать разницу между образом мышления на Западе и Востоке. /"Человек и чело веческое отношение к духовным ценностям всюду идентичны" , - подчеркивал В.Джонс/.
Эткинсон и изучение творчества Низами
Наибольшее после поэмы "Сокровищница тайн" внимание в английском востоковедении уделено поэме "Лейли и Меджнун". Как известно, английский перевод поэмы "Хосров и Ширин" пока еще остается неопубликованным и в виде рукописи хранится в библиотеке Британского Музея. Кем и когда выполнен перевод этого замечательного произведения Низами, пока остается нам неизвестным. Было бы далеко небезынтересно заполучить этот перевод и ознакомиться с ним.
Однако сказанное вовсе не означает, что в работах англоязычных авторов тема "Хосров и Ширин" не затрагивается. В ряде книг и статей, посвященных другим поэмам Низами, мы находим весьма существенные замечания по проблематике второй части "Хамсе". Мы уже ознакомились с отдельными замечаниями о поэме "Хосров и Ширин" В.Джонса и Г.Х.Дараба.
Полный английский перевод поэмы "Лейли и Меджнун" был опубликован в Лондоне в 1836 г. востоковедом Джеймсом Эткинсоном . Издание Дж.Эткинсона было повторено в том же Лондоне в 1894 и 1905 гг., что свидетельствует о неослабевающем интересе к данной теме со стороны английской научной общественности. При этом не следует забывать, что англоязычные читатели могли получить нужные сведения о поэме Низами из обстоятельного предисловия знакомого уже нам английского ориенталиста ХУШ в. Вильяма Джонса к его же пере-воду поэмы "Лейли и Меджнун" Абдуллы Хатифи . Тут же заметим, что сравнительно недавно эта поэма Низами была прозой изложена по-английски Гельпке и издана в 1966 г. . Кроме того, соответствующие сведения о "Лейли и Меджнуне" Низами содержатся в обширном предисловии А.Бомбачи, предпосланном к английскому переводу одноименной поэмы азербайджанского лирика Мухаммада Физули, выполненному Софи Хури.
Однако в данной главе мы в основном будем исходить из наиболее крупных и значительных трудов английских ориенталистов.
Мы, как и в остальных случаях, не касаемся здесь таких вопросов, как адекватность перевода или вопросов текстологии. По этому поводу, очевидно, уместно сослаться на мнение выдащегося советского востоковеда, знатока текста Низами, члена-корреспондента АН СССР Е.Э.Бертельса, который о переводе Дж.Эткинсона писал следующее: "Перевод этот крайне неточен, местами грубо ошибочен и сейчас может представить только исторический интерес.
В обширном предисловии переводчик и исследователь поэмы Дж.Эткинсон, высоко оценивая творческий гений Низами, пишет: "Лейли и Меджнун" - один из наиболее распространенных сюжетов в литературах Востока. Многие выдающиеся и малозаметные поэты испытали свое перо в сочинении поэм на данную тему. Однако над всеми этими попытками сияет гениальная поэма Низами "Лейли и Меджнун" . При этом среди многочисленных поэм на тему "Лейли и Меджнун", написанных под воздействием одноименной поэмы Низами, Дж.Эткинсон, к сожалению, не упоминает поэмы "Лейли и Меджнун" Физули. Он сопоставляет предание о Лейли и Меджнуне со сложившимися на Западе сюжетами и пишет: "У каждого народа есть свой рассказ о любви. Например, у французов имеется рассказ об Аверарге и Элизе, у итальянцев -Петрарке и Лауре... Я думаю, что читатели поймут глубину чувств Меджнуна, одержимого страстью к Лейли, и придут в восторг от этой любовной повести"1.
Достойны внимания и мысли Дж.Эткинсона об общечеловеческой сущности предания о Лейли и Меджнуне. Вслед за знаменитым В.Джонсом, он ищет черты общности между поэмами о любви, созданными на Западе и Востоке. Его интересуют прежде всего философский смысл сюжета: "Читатели почти не найдут в этой поэме особенностей, отличающих ее от западных вариантов любовных повестей. Человек и человеческая сущность проявляют себя всюду одинаково" .
Необходимо отметить, что биографические сведения о Низами, содержащиеся в рассматриваемой работе, несколько сбивчивы. Это связано с тем, что английский востоковед зачастую повторяет разноречивые сообщения персидских антологистов, полученные им из вторых рук. Например, обратимся к следующему сообщению Дж.Эткинсона: "Говорят, что Низами происходит из города Гянджа. Его творчество процветало в двенадцатом столетии. Поэт скончался в 597 г. хиджри. Од-нако мне неизвестно, где Низами был похоронен" . Далее автор стремится обрисовать интеллектуальный облик азербайджанского поэта и представляет его ученым-суфием, затрудняясь проникнуть в мир сложнейших идей и образов великого мыслителя. Однако справедливости ради следует отметить: английский востоковед признает, что религиозно-суфийское мировоззрение Низами отнюдь не отрицает самостоятельности его поэтического мышления. Весь вопрос в том, что у Дж.Эткинсона нет твердого сложившегося суждения о религиозно-эти-ческих воззрениях поэта, которого он объявляет то жизнелюбивым творцом художественных ценностей, то уединенным суфием - аскетом. Он в частности пишет: "В сочинении такой романтической поэмы, как "Лейли и Меджнун", ему помогало его изящное поэтическое чутье. Он мог быть суфием, и мы не будем так уж далеки от истины, если назовем его поэтом-суфием. И как поэт-суфий, Низами ставил задачей изображать состояние любящего сердца вплоть до небытия" . Иными словами, английский востоковед истолковывает любовь Меджнуна,изображенную Низами, в исключительно суфийском плане. Такое толкование, конечно, предвзятое, что, быть может, идет от Ю. фон Хаммера-їїург-шталя, автора "Истории персидской изящной словесности", изданной в Вене в 1818 г.
Интересны отдельные выкладки ученого относительно взаимоотношений поэта с его венценосными читателями, особенно с Гызыл-Арсла-ном и Мухаммадом Джахан-Пехлеваном. Опираясь на поэму "Хосров и Ширин" , он устанавливает /конечно, не впервые/ независимый характер поэта. Но в то ке время чрезмерная зависимость Дж.Эткинсона от некритических восточных антологистов и повторивших их западноевропейских ориенталистов /Джонс, д.Эрбло и Хаммер/ послужила причиной повторения ошибок старой ориенталистики.
Например, автор полностью повторяет версию Довлатшаха Самар-канди, бедто Гызыл-Арслан крупно вознаградил поэта за поэму "Хосров и Ширин", дав ему пять тысяч золотых динаров и четырнадцать деревень. А ведь в своей поэме Низами жалуется на то, что шах пожертвовал ему деревню Хамдунян2, которая к тому же не приносила
2 Как известно, венгерский ученый В.Бахер ошибочно считал, что поэт получил от Гызыл- 57 особых доходов.
Дж.Эткиясон подчеркивает, что Низами был величайшей фигурой в литературе эпохи . В доказательство английский ориенталист приводит известный отзыв знаменитого персидского поэта-лирика Хафиза Ширази о Низами:
...Из стихов Низами, которому древний небосвод Не имеет ни одного подобного красноречивого .
В отзыве же Дж.Эткинсона о поэме "Лейли и Меджнун" говорится о посвящении поэмы Ширваншаху Ахситану, о взаимоотношениях поэта с заказчиком. Однако относительно этих важных уточнений творческой биографии поэта заметки Дж.Эткинсона носят несколько поверхностный характер. Переводчиком не указан и прямой источник - конкретная рукопись, с которой осуществлялся английский перевод. Это - существенный недостаток всего предисловия.
Большой интерес у читателей должны были вызвать подробные комментарии переводчика к отдельным трудным стихам поэмы, к специфическим реалиям. Для лучшего понимания произведения Дж.Эткинсон проводит интересные параллели между Низами и Шекспиром, что, несомненно, должно быть принято во внимание нашими исследователями при рассмотрении проблемы "Низами и мировая литература".
Подчеркивая частые обращения поэта к кравчему /саги/, комментатор стремится раскрыть образ кравчего в поэзии Низами, оговаривая, что этот образ в литературе народов Ближнего и Среднего Востока связан с именем Низами и ссылаясь, как на древнейшую параллель к нему, на "/СалкаМ, лЬглл - " в древне-римской литературе3. Позднее автор приводит стихи из "Илиады" Гомера, напоминающие "сагина- ме" азербайджанского поэта
Известно, что Низами в своих поэмах часто обращался к мифологии народов Востока, и соответствующие стихи зачастую остаются непонятными для неподготовленного читателя. С этой точки зрения комментарии Дж.Эткинсона просто незаменимы для западных читателей. Например, разъясняя образ "вездесущего выручателя заблудших" Хиз-ра, комментатор ссылается на упоминаемые в еврейской религиозной литературе предания, связанные с пророком Илией. Эти предания имеют параллели с легендой о пророке Ильясе или о святом Джордже, широко распространенной в английской агиографической литературе.
class3 О роли английских ориенталистов К.Вильсона и К.Кларка в области перевода и
исследования творчества Низами class3
"Хафт пейкар" в исследовании К.Вильсона
Для полноты представления о вкладе английской ориенталист-ской науки в исследование творческого наследия Низами Гянджеви надобно подробно рассмотреть фундаментальные работы двух английских ориенталистов, К.Кларка и К.Вильсона.
Проф.К.Кларк работал в прошлом столетии в Индии, а К.Вильсон в начале XX в. в Лондоне, где занимал должность заведующего кафедрой персидского языка и литературы.
Поскольку в нашей работе труды английских востоковедов рассматриваются в той последовательности, что и поэмы Низами в его пятеричном цикле /"Пятерица"/, то мы начнем с перевода "Семи красавиц" на английский язык, осуществленного востоковедом-иранистом К.Вильсоном.
І. "Хафт пейкар" в исследовании К.Вильсона Английский перевод одной из замечательных поэм Низами вышел в Лондоне в 1924 г. Перевод сделан английскими белыми стихами, что позволило, как отзывается академик А.Е.Крымский, "передать по-английски поэму Низами "Семь красавиц" очень близко к оригиналу, так что эта лучшая из всех частей "Пятерицы" сделалась, наконец, удобочитаемым достоянием читателей - неориенталистов во всей своей совместной полноте" .
Переводу "Семи красавиц" К.Вильсон предпослал большую всту I А.Е.Крымский. Низами и его современники.-Баку: Элм,1981,с.73. пительную статью, в которой разработаны следующие вопросы:
1. Жизнь и литературная среда поэта.
2. Отношение Низами к аскетизму, суфизму, философии и религии.
3. Воззрения поэта на проблемы художественного мастерства.
4. Проблема перевода "Семи красавиц" и комментарии к трудным стихам.
Очерк жизни Низами у К.Вильсона не отличается особой оригинальностью. К.Вильсон в этой части своей вступительной статьи повторяет традиционные положения английского низамиведения. Он, мож-но сказать, всецело зависит от "Литературной истории" Эд.Брауна , появившейся в печати почти за четверть века до выхода английского перевода "Семи красавиц".
Мы считаем небезынтересным привести мнение академика А.Е.Крымского о работе английского ученого: "Вильсон, издавая этот труд, был ученый не из начинающих: он уже четырнадцать лет занимал кафедру персидского языка и успел еще в 1910 г. опубликовать комментированный английский прозаический перевод второй книги "Месневи" Джа-лал ад-Дина Г уми... И оказывается, что неплохой иранист Вильсон, после четырнадцатилетнего пребывания на профессорской кафедре, без необходимой проверки положился почти всецело на авторитет Брауна, писавшего еще в начале столетия. Вильсон не позаботился прочитать о Низами ни заметку Рье, ни статью Эте, он нашел возможным в 1924г. повторить все то же, что сказал Браун в "Литературной истории Ирана"...." . Посмотрим, какие суждения Эд.Брауна повторяются в работе К.Вильсона.
З А.Е.Крымский.Низами и его современники.Баку,Элм,1981,с.72. Согласно переводчику "Семи красавиц", предок Низами - выходец из Кума. Сам же поэт родился в г.Гяндже в II4I г. Мы уже знаем, что у иранских авторов, начиная с ХУП в., встречается необоснованная версия о Кумском или Тафришском происхождении азербайджанского поэта. Единственный стих, в котором упоминается город Кум как место рождения поэта /или его предка/ интерполирован в текст поэмы "Искендер-наме" в позднее время1. Да, в произведениях Низами встречаются бейты, в которых поэт выражает желание попутешествовать по "Ираку Аджемскому". Это дало азербайджанскому ученому-ан-тологисту из Казвина Аби ан-Наби Фахр аз-Замани /автору знаменитой антологии "Мей-хане"/ повод считать Низами выходцем из Ирака Аджем-ского /иранского/. Эта мысль в 30-е годы была поддержана иранским ученым Вахидом Дастгирди. Советское низамиведение давно доказало несостоятельность подобных рассуждений. В работах советских ученых /А.Е.Крымского и Е.Э.Бертельса/ убедительно показано, что местом рождения Низами является г.Гянджа, в котором он жил до последних своих дней.
Собственно говоря, в работах английских востоковедов /В.Ауз-ли, Дж.Арберри, Э.Браун и др./, как увидим ниже, мнения о месте рождения поэта расходятся: одни считают, что поэт родился в Куме, другие - в Гяндже, но при этом обязательно приводится версия о Кумском происхождении его предков . Версия эта, надо думать, была весьма кстати для английских востоковедов, неотступно считавших Низами поэтом Ирана.
Нельзя также согласиться с мнением К.Вильсона, который утверждает, что культурная среда Гянджи, где формировалось творчество
1 Подробно об этом см.: Е.Э.Бертельс. Низами и Физули, с.94.
2 Там же, с.92-96. поэта, отличалась религиозным фанатизмом1. Это нужно английскому востоковеду для подтверждения широко распространенного мнения об аскетическом образе жизни поэта. Но согласно последним научным ра-зысканиям азербайджанских ученых , в первоисточниках нет упоминания о фанатичности, царившей в г.Гяндже ХП века - в этом культурном центре всего закавказского края, к тому же отличавшемся интернациональным духом.
Надо воздать должное К.Вильсону, утверждающему наличие благородных черт в характере жителей Гянджи, которые гостеприимны и цедры. Они, как утверждает К.Вильсон, проявляли образцы мужества и храбрости в боях против нахлынувших на Восток крестоносцев, что свидетельствует о глубоких патриотических чувствах жителей этого закавказского города. После этих замечаний К.Вильсон пишет: "Низами родился в г.Гяндже около II4I г. Его отец прибыл в здешние места с территории Тафриша, а именно из Кума, что в Джебеле. Он был мусульманином-суннитом. Город Гянджа славился райским климатом и плодородием, развитыми ремеслами и замечательными традицишли. Местные жители ревностно придерживались суннитского толка. Иноверцев они не посвящали в свою общественную жизнь. Несомненно, это сыграло не последнюю роль в том, что поэт тяготел к аскетическому образу жизни и светским наукам. С аскетическим образом Низами не расстался до конца своих дней. Что же касается светских наук, он ос-паривает их преимущество перед богословием и суфизмом"0.
Полемизируя с мнением К.Вильсона относительно аскетизма Низами, следует отметить, что поэт на протяжении всей жизни активно 1978. изучал и пропагандировал значение светских наук для человека, для лучшего постижения им явлений природы. Поэт сам утверждает: "Я всю жизнь читал и изучал науки и моя голова не касалась изголовья, прежде чем я не открывал для себя какую-либо тайну" .
Согласно К.Вильсону, суфийские наклонности поэта к концу его жизни стали усиливаться, он все настойчивее искал заветного "слияния с истиной". Такое суждение не согласуется с идейно-творческими принципами великого гуманиста. Если в первой поэме Низами - "Махзан ал-асрар" еще видны частые сентенции, наводящие читателя на мысль о приверженности поэта к суфийским исканиям, то в ры-царско-приключенческой поэме "Хафт пейкар", и еще более - в герои-ко-философском произведении "Искендер-наме" попытки отыскать следы суфийской идеологии вообще будут тщетны. Конечно,абсурдно отрицать набожность средневекового поэта. Однако истинные гуманистические идеи великого поэта и мыслителя уверенно проступают как раз из-под его конфессиональных умозаключений и утверждений. Весь вопрос в том, какими путями мыслители средневековья шли к истине. Возьмем последнюю поэму Низами. В скобках отметим: в отличие от суфиев, в данной поэме Низами в поисках истины человеческого бытия и счастья опирается исключительно на природу, естественные науки. Причины происходящих событий он ищет в законах природы.К.Вильсон пишет: "Низами не смог освободиться от аскетизма до конца своих дней. Поэт провозглашает, что к познанию божества ведет лишь тропа суфизма: если хочешь постичь божественную суть, прикрой веки, забудь плоды своей мысли и старайся отыскать путь к собственному сердцу. Бог в твоем сердце, отвернись от мирских забот и поз р най самого себя. Так увидишь творца своего" . Слова эти будто ска i. С t, W- hy&vu, %& Ц-n t ficuAaA іч rfiytuvu of Jfat Usa,. - ЗОУРСЬОК,
2 Там ЖЄ..С.УПІ. заны о суфийской концепции знаменитого суфийского поэта Джалал ад-Дина Руми - автора грандиозной поэмы "Месневи-е меневи".
К.Вильсон утверждает, что путь суфизма в поэзии, избранный гянджинским поэтом Низами, продолжили последующие представители персоязычной литературы. Иными словами, суфийская идеология в поэзии еще более распространилась именно благодаря Низами. Конечно, влияние поэтического наследия Низами на дальнейшее развитие литературы Востока бесспорно. Однако это влияние скорее наблюдается в развитии гуманистических идей, всей демократической линии в литературе последующих эпох. К сожалению, английский исследователь к этой проблеме, проблеме влияния поэтической школы Низами на литературы народов Ближнего Востока, Средней Азии и Индийского полуострова, подходит, мягко-говоря, предвзято. Об этом свидетельствуют такие его слова: "Суровый аскетизм Низами признается почти все-мж персидскими литераторами. Его суфийское мировоззрение нашло свое наиболее полное отражение в поэмах "Семь красавиц" и "Искен-дер-наме" .
В вопросе о суфийстве Низами К.Вильсон вступает в спор дане с В.Бахером, который считал, что первая поэма Низами была написана тогда, когда автору было сорок лет. К.Вильсон же утверждает, что "Сокровищница тайн" написана в II7I-II72 гг. . Согласно К.Вильсону, Низами пришел в литературу как сложившийся поэт-суфий.
