Содержание к диссертации
Введение
I Глава. История переводов произведений Н.В. Гоголя на таджикский язык и таджикская литература
1-й раздел. История переводов произведений Н.В. Гоголя и таджикская литература 14
2-й раздел. Н.В. Гоголь в таджикской критике и литературоведении 62
Глава. Переводы Н.В. Гоголя и опыт сравнительно-типологического исследования в таджикской литературе 97
Заключение 153
Библиография 158
- История переводов произведений Н.В. Гоголя и таджикская литература
- Н.В. Гоголь в таджикской критике и литературоведении
- Н.В. Гоголя и опыт сравнительно-типологического исследования в таджикской литературе
Введение к работе
История таджикского художественного перевода и в связи с ней проблемы взаимосвязи, взаимодействия и взаимообогащения родственных или разнонациональных литератур, в нашем случае -многовековые контакты между таджикской и русской литературой -до настоящего времени малоисследованная проблема в отечественном литературоведении. Таджикское литературоведение располагает большим количеством трудов, в которых данная проблема рассматривалась на примере творчества отдельного писателя и перевода его произведений в разрезе историко-сопоставительного анализа одной работы, хотя и здесь пробелов еще немало, не достигнут все еще уровень изучения вопроса в комплексе, например, по этапам возникновения, становления, совершенствования и обновления контактов в контексте общественно-политического развития, происходящих перемен и преобразований в обществе и самой природе литературных взаимоотношений. По всей видимости, к таким поискам литературоведение пока не приступило по причине отсутствия надлежащей научной базы. Наука все ещё остается во власти синхронного изучения истории художественно-эстетических связей, занята локальными проблемами, что вполне закономерно.
Историко-типологическое сопоставление культур охватывает бесчисленные проблемы, начиная от общности мифов и кончая различными новейшими жанрами письменной литературы. Раскрытие, например, роли перевода и его влияния на формирование новых жанров и форм в той или иной литературе, выработка новых стилей в ходе сложнейших переплетений проблем - дело нелегкое. Несмотря на то, что уяснена общая методология историко-типологического сопоставления культур, однако точное определение в этом пространстве места перевода вообще и роли художественного перевода, в частности, требует скрупулезного анализа огромного фактологического материала. При этом не важно, группа ли писателей или цикл произведений, отдельно взятый художник слова или одно полотно будут привлечены к анализу.
Хотя здесь и будет повторена известная истина о том, что художественный перевод является важнейшим способом осуществления духовно - эстетических контактов, способствующих прогрессу каждого народа и всего человечества, важным фактором взаимообогащения литератур и культур в целом. В связи с распадом Советского Союза и вместе с этим ослабление былых, довольно плодотворных контактов между народами мира, переводческая практика пережила в начале 90-х годов более чем пятилетний застой. В этот период некоторым деятелям, в т.ч. и в суверенном Таджикистане, показалось, что монокультура, замыкание в рамках своих традиций -приведет к желанным результатам развития национального менталитета. Следует отметить, что многие выдающиеся государственные и политические деятели вовремя поняли, что диалог культур - диалог цивилизаций - неотъемлемая часть общечеловеческого прогресса, в связи с чем перевод и стремление к взаимообмену эстетическим опытом вновь набирает былые обороты.
Налаживанию дел в этом аспекте способствует продолжение работ по синхронному исследованию проблемы на примере выдающихся творческих личностей, художественный опыт которых оставил заметный след в формировании и развитии реалистического искусства. Один из выдающихся представителей русского реалистического искусства слова XIX века, названный в свое время основоположником критического реализма Николай Васильевич Гоголь (1809 - 1852) не составляет исключения в этом плане.
Исследования истории переводов произведений Н. В. Го го ля на таджикский язык, вопросов плодотворного влияния его опыта на таджикскую прозу, особенно сатирическую, своеобразия путей распространения его наследия в нашем крае, этапов и принципов творческого освоения опыта русского писателя таджикскими литераторами представляет большую научно-теоретическую и практическую значимость.
Многое, если иметь в виду формирование и становление критического реализма, а потом и реалистического искусства в целом, в русской литературе связано с имени Гоголя. По четкому определению Б.Бурсова, если «Пушкин был другом декабристов и знаменем декабризма...» и неповторима его роль в «становлении, утверждении и углублении передовой русской мысли...», то «творчество Гоголя и его последователей послужило для Белинского, Чернышевского и Добролюбова основанием при создании теории реализма, исполненной революционного смысла». (32)
Гоголь соединяет в своем искусстве грозную истину с огненной призывностью. «Гоголевский реализм в буквальном смысле слова набатен» (Б.Бурсов) и не знает себе равных во всей мировой литературе. За ним утвердилась репутация художника слова, у которого смех заменяет положительного героя.
Особо ощущается непреходящее значение классики в наше время грандиозных преобразований, когда на первое место у всех народов, идущих по пути углубления самопознания и самосознания в духе диалога цивилизаций, выдвигается ее национальный и инонациональный характер. Русская классика XIX века, одну из величайших фигур которой представляет Николай Васильевич Гоголь - это проникновение в судьбы не только русского человека, но и всего человечества, хотя каждое время обладает своими представлениями о человеке и человечестве. Однако, думая о нём, мы ставим перед собой задачу воспринять и понять его как единственного, занятого собою так же, как занят он и сейчас всеми нами, художника слова.
Такого Гоголя узнал таджикский народ, переводя его наследие, изучая его образы, проникая в суть его общечеловеческих открытий в художественном слове, начиная с первого десятилетия XX века.
Гоголевские слова о «большом» и «маленьком» человеке, которые красной нитью проходят через все его творчество, поистине поражают своей актуальностью. Нетрудно будет судить об этом, если глубоко вчитаться в нижеследующие слова великого писателя:
«Человека нельзя ограничить другим человеком; на следующий год окажется, надо ограничить до того, который приставлен для ограничения, и тогда ограничениям не будет конца... Нужно оказать доверие и к благородству человека, а без того не будет вовсе благородства». (...,...).
Художественный мир Гоголя стал своеобразным явлением в истории русской и мировой литературы. Глубокое проникновение в сущность социальных явлений, во внутренний мир человека, высокая художественная убедительность, масштабность творческих обобщений, проникнутые взволнованным авторским восприятием действительности, расширили рамки повествования, открыли иную - в сравнении с изображаемым - духовную и социальную перспективу полнокровного развития жизни, раскрытия духовных возможностей человека. И вместе с тем это не уменьшило силу критицизма художественных шедевров писателя. Как верно отмечает К.Рехо, «... многие сатирики прошлого уже забыты, они представляют сегодня лишь исторический интерес. Однако Гоголь - остро современный писатель. «Вечность» Гоголя обусловлена тем, что творчество гениального писателя не исчерпывается лишь «административной сатирой» на российскую действительность того времени. В своих произведениях он ставил острейшие проблемы философского, общественного и психологического содержания, волнующие и современное человечество. Благодаря этому, творчество Гоголя выходит за национальные и временные рамки, становясь животворной традицией для современной мировой литературы» (116,302).
Вполне очевидна значительная роль Н.В.Гоголя в развитии мировой литературы. Школой Гоголя был, как обычно утверждают многие, прежде всего, реализм, но большой притягательной силой обладали и романтические черты его творчества. С этим феноменом связана и неиссякаемая любовь народов мира к его гению. С ним тесно связано и то, что «открытие» Гоголя в разных литературах происходило в разные годы и «по-своему».
Знакомство таджикской литературной общественности с творчеством великого русского сатирика началось еще до революции. Первым значительным шагом в изучении и ознакомлении с творчеством Гоголя стал перевод повести «Шинель» таджикским писателем -просветителем Саидахмадом Сиддики Аджзи, представителем плеяды таджикской демократической интеллигенции начала XX в. За ним последовали другие переложения, выполненные уже в советское время. Это «Ревизор» и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иван Никифоровичем», «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Тарас Бульба», «Мертвые души» и «Старосветские помещики», и т.д. Наша попытка в этой связи, главным образом, направлена на освещение истории переводов прозы и драматургии Н.В.Гоголя с тем, чтобы подготовить почву для сравнительного анализа и для размышлений о влиянии его творчества или творческого освоения.
Несмотря на то, что в таджикской критике и литературоведении история переводов и принципы влияния Гоголя на таджикскую прозу и драматургию получили некоторое освещение, оно не стало объектом скрупулёзного, отдельного анализа. Можно сказать, в этом отношении почти ничего не сделано.
Более 70 лет, начиная со второй половины 30-х годов прошлого века, говорится и пишется о достижениях таджикской литературы в области художественного перевода. Начиная со второго съезда писателей страны, не было ни одного съезда, где бы в основных докладах или специальных выступлениях делегатов съезда не звучали голоса одобрения о состоянии художественного перевода в стране и популяризации литератур блягодаря которым сокровищница таджикской литературы обогатилась новыми художественными произвениями, что есть правда. Переводу обязаны рождение и становление новых родов литературы, таких как драматургия и публицистика, новых жанров и форм, перечислить которые здесь нет возможности. Вопросам перевода и необходимости научного обобщения таджикского опыта перевода посвящены специальные пленумы Союза писателей, научно-теоретические конференции и круглые столы, многочисленные дискуссии и статьи. Однако, как об этом не раз говорилось и писалось, «достигнутые таджикской школой художественного перевода успехи до настоящего времени не стали объектом комплексных научных исследований, посвященных , обобщению этого богатейшего, уникального для таджикского литературного процесса опыта. Наша литературная критика всерьёз не занимается вопросами перевода, она, к сожалению, не поднялась выше уровня рецензии». (16, 134).
Эти слова принадлежат выдающемуся профессиональному переводчику Хабибу Ахрори, которые были написаны почти четверть века тому назад в его статье «Творческая работа или просто обычное ремесло?». Спустя столько лет, вновь можно подтвердить, что изучение истории и теории перевода не так уж сильно сдвинулось с мертвой точки. За исключением ряда диссертаций, выполненных на примере переводов отдельных произведений С.Айни, М.Турсун-заде, А.Лахути, Дж.Икрами, Ф.Мухаммадиева на русский и А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Л.Н.Толстого, А.П.Чехова, М.Горького, М.Шолохова, В.В.Маяковского на таджикский язык. А вобщем этот вопрос всё еще остается открытым. Н.В.Гоголь - второй по величине писатель русского реализма после А.С.Пушкина, которой остается в том же кругу неизученных творцов, и не постигнув его роли и вклада трудно представить формирование реализма в мировой литературе, в том числе в таджикской прозе и драматургии.
Тем более история и процесс переводов произведений Н.В.Гоголя на таджикский язык, их качество и влияние на принципы творческого освоения его опыта, не говоря о принципиальных вопросах реализма, намного отличаются от многих других явлений взаимодействия и взаимообогащения литератур. По крайней мере, необходимо обратить внимание на три момента, принципиально отличающих изучение проблемы в связи с Н.В.Гоголем.
Во-первых, Н.В.Гоголь второй после А.С.Пушкина, а вполне может быть, и первый русский писатель, произведения которого были переведены на таджикский язык и частично вошли в программу таджикских новометодных школ еще в конце XIX - начале XX века, т.е. за 30-35 лет до того, как на первом Всесоюзном съезде советских писателей (1934г.) был провозглашен призыв о систематическом переводе, взаимопереводе литератур в стране Советов.
Во-вторых, за исключением двух моментов, о чем будет сказано чуть ниже, перевод произведений Н.В.Гоголя почти что не носил юбилейного характера и не являлся результатом кампанейского подхода. И первый перевод «Шинели», сделанный С.Аджи в конце XIX - начале XX века, и первый и второй перевод «Ревизора» выполненные Пайравом Сулаймони и Олегом Эрбергом соответственно в 1931 и 1936 годах, и переложение Х.Ахрори «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» в 1939 - 1940 гг. и прекрасное переложение лирического цикла повестей «Вечера на хуторе близ Диканьки» в исполнении Эм. Муллокандова в 1969 году, вышедшие из печати два года спустя (1971г.), никакого отношения к юбилейным датам не имеют.
Относительную связь со 100-летием со дня смерти Н.В. Гоголя, отмеченным в 1952 году, имеет перевод Эм.Муллокандовым романа «Мертвые души», однако и его издание (1955г.) прямо не совпадает с юбилейными датами русского прозаика.
Другие работы, среди которых новые переводы «Шинели» в исполнении Х.Ахрори, «Тараса Бульбы» (Эм.Муллокандов),
«Невского проспекта» (У.Ульмасов) и «Старосветских помещиков» (Р.Хади-Заде) отнесены к памятным датам - 100-летию со дня смерти Н.В.Гоголя (1952г.) и 175-летию со дня его рождения (1984г.). Изданные к этим датам Избранные произведения в одном томе (1952г.) и трехтомное Собрание сочинений русского писателя, куда вошли почти что все переведенные до этого времени произведения Н.В.Гоголя, явились знаменательными событиями в истории таджикско-русских литературных взаимоотношений, что достойно изучения.
И, наконец, третий вопрос, который должен быть частично освещен в нашем исследовании, касающийся персидских переложений отдельных произведений Н. Гоголя в начале XX века, которые были известны и таджикскоязычным читателям. Среди них перевод и постановка на тегеранской театральной сцене в 1912 году комедии «Ревизор», и перевод повести «Шинель».
Говоря о переводах, распространении и влиянии творчества Н.В.Гоголя на таджикскую прозу и драму, нельзя не отметить тот огромный успех, который он имел среди таджикистанских читателей. Об этом можно судить по двум переводам одних и тех же произведений («Ревизор», «Шинель»), большому тиражу изданий, многократности выпуска этих и других произведений. Все произведения, включая комедию «Ревизор», выходили тиражом не менее пяти тысяч экземпляров, что также говорит об огромной популярности комедии.
Если еще говорить проблеме становления реализма в таджикской прозе, где больше всего ощутимо творческое освоение традиций Гоголя, то становится очевидным, какую актуальность представляет изучение истории переводов произведений Н.В.Гоголя на таджикский язык, научное освещение его места и роли в процессе взаимодействия и взаимообогащения литератур, принципы типизации сатирических образов и образов «маленького человека» в таджикской литературе под воздействием опыта русского писателя.
Отмечая громадное внимание к Н.В.Гоголю и его наследию, всенародную любовь к тому, что он создал, нельзя не сказать о самом главном, что сближает его с людьми, что делает его всенародно любимым. Эта любовь к Гоголю заключена в его народности, в том, что всё его творчество состоит из народного опыта. Другими словами, фольклорные образы и сюжеты, почерпнутые из народных песен, преданий, былин и дум, вступили в творчестве Гоголя в органическую связь с суровым и жгучим жизненным реализмом, образовав тем самым неповторимый художественный синтез удивительной красоты и гармонии.
Конечно же, в нашем исследовании речь будет идти о современном и своевременном звучании гоголевского слова в наши дни, о причинах и мотивах, делающих его непревзойденным мастером слова, образцом для подражания и творческого продолжения.
Каким образом своеобразие гоголевского письма перенесено на таджикскую почву, какие ростки в формах и жанрах таджикской литературы оно дало, попытаемся рассмотреть это при анализе ряда его созданий, в частности при разборе языка повести «Тарас Бульба» и проблем, связанных с его «передачей» в таджикском переводе.
Как нам видится по материалам, рассмотренным в диссертации, проблема таджикско-русских литературных взаимосвязей, включая важнейший фактор этого феноменального явления духовной общности народов, которым является художественный перевод, находится в синхронной стадии изучения. Не будем перечислять работы таджикских литературоведов, посвященных этой проблеме, ибо они обозначены в списке литературы в конце диссертации, но следует сказать, что в них почти что обойдено вниманием творчество и место Николая Васильевича Гоголя в литературе, без которого немыслим весь реализм русской литературы, её проза от Лермонтова до Чехова и далее.
Таким образом, в работе, которая состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литетарутры, материалы рассмотрены в следующей последовательности.
Во Введении, как правило, обоснована актуальность темы, рассмотрены вопросы научно-теоретической значимости, говорится о степени изученности темы, её цели и задачах, о методологии и методике исследования, об объекте изучения и апробации.
В первой главе «История переводов произведений Н.В.Гоголя на таджикский язык и таджиеская литература» два раздела:
в первом из них дан очерк истории переводов произведений Н.В. Гоголя на таджикский язык в историко-хронологической последовательности, начиная с конца XIX - начала XX века, кончая трехтомным изданием в 1985-1986 годах его Собрания сочинений. Для сравнительного анализа привлечены переводы повестей и комедии на персидский язык, которые известны с 1912 года. Здесь особое внимение уделено постановке комедии «Ревизора» в Иране в 1912 году и в последущих десятилетиях;
во втором разделе подвергнуты анализу критические материалы, авторами которых выступают как таджикские литературоведы М.Шакури, С.Табаров, А.Сайфуллаев, Р.Хади-заде, Г.Самандаров, В.Асрори, А.Богоутдинов, так и русские исследователи, статьи которых были перепечатаны из центральных изданий. В этом разделе к анализу привлечен также ряд рецензий и статей, которые были опубликованы о Гоголе в Иране и его наследии в персидских переводах и постановках «Ревизора» на сцене.
Во второй главе речь идет о принципах и своеобразии творческого освоения опыта Н.В.Гоголя в таджикской литературе. На примере творческих исканий Садриддина Айни, Абдусалома Дехоти, Рахима Джалила, Джалола Икрами и других писателей 30 - 50-х годов показаны пути творческого осмысления опыта русского писателя, формы его влияния на таджикскую сатиру. В центре внимания находится повесть «Смерть ростовщика», в которой создан восточный тип скряги, и его сравнительный анализ с образами скупых людий, созданных Бальзаком и Н.В. Гоголем. Здесь же достаточно места отведено сравнительному анализу повести Н.В.Гоголя и С.Айни «Шинели» и «Одина», в которых созданы образы так называемых «маленьких людей».
В Заключении подведены итоги проделанной работы.
Диссертация состоит из 157 страницы компьютерного текста через 1,5 интервала, и библиографии, размещенной на 10 страницах.
В библиографии, состоящей из 2-х частей (научно-теоретическая литература и источники), включено 192 наименований научно-теоретической источниковой литературы.
История переводов произведений Н.В. Гоголя и таджикская литература
Здесь предпринята попытка создания полной картины истории переводов, фактов и явлений в историко-хронологической последовательности. Вместе с хронологией в разделе отведена значительная площадь описанию динамики развития перевода, дан подробный сравнительный анализ переводов трех произведений, представляющих, по нашему мнению, значительный интерес. Это -«Шинель», «Ревизор» и «Вечера на хуторе близ Диканьки».
Итак, как подтверждают источники, первые переводы произведений Н.В. Гоголя на таджикский язык в советский период осуществлены в 30-х годах двадцатого столетия. Первым произведением, ставшим также достоянием таджикоязычной аудитории, является повесть «Шинель». Говорим «также таджикоязычной аудитории» потому, что «Шинель», изданная только в 1926 году, в узбекском переводе, была исполнена выдающимся таджикским поэтом и просветителем Сиддики Аджзи, который был доступен таджикскому читателю. «Шинель» была переведена С.Аджзи ещё в начале века на таджикский и узбекский языки одновременно. Отрывки таджикского перевода изучались тогда в школах с таджикским языком обучения, однако до сих пор всё еще не найдена рукопись таджикского перевода 1902 года. Преподавание русской литературы в новометодной таджикской школе, в программу которой были включены отрывки из «Шинели», вел сам С.Аджзи. В 1912 году, по сведениям, сообщаемым М.Шакури в его статье «Произведения Николая Васильевича Гоголя на таджикском языке», прозошло еще одно событие, которое связано с распространением произведений Н.В.Гоголя на Востоке, в том же числе, в персоязычных странах. В этом же году была переведена на персидский язык и издана в Иране комедия Н.В.Гоголя «Ревизор». Этот и другие переводы, выполненные иранскими и тюркскими (азербайджанскими) просветителями в начале XX в., в эпоху реформизма, были доступны таджикским читателям и, пожалуй, с них берет начало история переводов произведений Н.Гоголя на таджикский и персидский языки. Этот факт подтверждает таджикский литературовед Дилафруз Икрами, исследовавшая проблемы перевода русской литературы в Иране. По её словам, среди пяти русских поэтов и писателей XIX века, наиболее популярных в персоязычной среде, вторым после А.С.Пушкина идет именно Н.В.Гоголь, а потом уже - М.Ю.Лермонтов, И.С.Тургенев, Л.Толстой и другие, а во - вторых, как она пишет, «первые переводы Н.В.Гоголя («Ревизор»), Л.Н. Толстого («Народные рассказы»), И.А.Крылова (Басни), М.Горького («Часы») появились на персидском языке в первом десятилетии XX века» (67,64). Забегая вперед, считаем необходимым обратиться к другому источнику, который наглядно показывает, какой огромной популярностью пользовались произведения русской литературы, в том числе и Н.В.Гоголь, в Иране конца XIX - первой половине XX века. Надо добавить, что она не перестает быть популярной и ныне, о чем можно судить по тому, как издаются и переиздаются на персидском языке произведения А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, И.С.Тургенева, тот же Н.В.Гоголя, Ф.М. Достоевского, Л.Н.Толстого, А.П.Чехова и др. Приводимые ниже сведения говорят также о том огромном влиянии, которое имела русская литература в этом крае, а стало быть, и частично в Таджикистане. Речь идет о деятельности журнала «Паёми навин», учрежденном ещё в начале 40-х годов прошлого столетия Обществом культурных связей Ирана с СССР. В этом журнале систематически публиковались переводы произведений русских писателей, оригинальные статьи и рецензии на переводы, статьи о теории и практике художественного перевода с русского на персидский язык. На его страницах помещались статьи русских и советских писателей и ученых о литературе, о русско-иранских культурных связях. Небезынтересно обратиться в этой связи к выступлению иранского ученого Сайда Нафиси на Втором всесоюзном съезде советских писателей в 1954 году в Москве. С.Нафиси тогда, в частности, с трибуны съезда доложил (цит. по стенографическому отчету «Второй всесоюзный...») следующее:
«Из дореволюционных русских писателей произведения Чехова переводились (в период с 1883 по 1950 годы - Б.Б.) на персидский язык 44 раза, Л. Толстого - 32, Пушкина - 25, Тургенева - 22, Гоголя - 16, Достоевского - 12, Лермонтова - 11 раз..., И.Эренбурга - 22 раза, Б. Полевого - 6 раз...» (37,552) и т.д.
В произведениях А.С.Пушкина, Н.В.Гоголя, И.С.Тургенева, Л.Н.Толстого, А.П.Чехова иранская публика видела концентрацию огромного заряда гуманизма, национального самосознания, тягу к свету и борьбе, что не чуждо и таджикскому духу по отношению к общечеловеческим ценностям.
Что касается последующих работ таджикских писателей над переводами Н.В.Гоголя, то следует отметить их особую плодотворность в конце 30-х, 50-х и 70-х годах XX века.
Н.В. Гоголь в таджикской критике и литературоведении
Первые сведения о Николае Васильевиче Гоголе и его творческом вкладе в развитие реалистического искусства появились на страницах печати Центральной Азии гораздо раньше, чем его произведения сначала в оригинале, а потом в переводе на языках народов региона (таджикский, узбекский, киргизский, туркменский и т.д.). По сообщению узбекского исследователя М.Абдуллаева в его книге «Сравнительно - типологическое исследование творчества Гоголя и узбекских писателей» (1986), впервые имя и творчество Н.В.Гоголя прозвучали в краевой печати в 1883 году - более 120 лет до наших дней. В обзорной статье «Туркистон вилоятининг газети» того же года была дана высокая оценка творчества таких классиков русской литературы XIX века, как В.Жуковский, А.Пушкин, И.Тургенев, М.Лермонтов..., Н.Гоголь... А имя и образцы творчества Н.В.Гоголя ещё до и после этой публикации появились на страницах «Книг для чтения» русского педагога и писателя Сергея Граменицкого, которые в течение 1876 - 1910 годов выдержали несколько изданий. В предназначенных для русско-туземных школ Туркестанского генерал -губернаторства «Книгах...», состоящих из 3-х частей, С.Граменицкий вместе со сказками А.С.Пушкина, баснями И.А.Крылова, стихотворениями М.Лермонтова и Н.А.Некрасова, рассказами и новеллами А.П.Чехова и Л.Толстого, лирикой Ф.Тютчева и А.Фета поместил в них ряд рассказов Н.В.Гоголя для детей, снабдив их комментариями и биографическими данными о писателе - реалисте. Эти сведения можно считать первыми критическими материалами, посвященными Гоголю и его творчеству в Центральной Азии.
Внимание к творчеству Н.В. Гоголя не ослабевало и далее, а наоборот развивалось по нарастающей. Особенно интенсивными стали публикации с переводами на персидский, узбекский и таджикский языки отдельных произведений этого писателя в конце XIX века, а также многообразные и плодотворные - в самом начале XX столетия, когда мировая общественность в 1902 году широко отмечала 50-летие со дня смерти Н.В.Гоголя.
Как верно отмечается в той же монографии М.Абдуллаева обзорную статью о русской литературе в «Туркестон вилоятининг газети», а также материалы информационного характера «Туркестанских ведомостей» тех лет можно считать началом изучения и освоения жизни и творчества Н.В.Гоголя в Центральной Азии.
Год за годом, последовательное обращение к наследию Н.В.Гоголя и популяризация его произведений в крае, изучение и постижение его значения средствами научной публицистики становились многообразными и многожанровыми. Об этом можно судить по обзору публикаций, проведенному нами в этой работе. Судя по ним, в критическом освещении и литературоведческом анализе рассматриваемого в диссертации вопроса, представлены все жанры литературоведения и искусствознания - от аннотаций и анонсов, библиографии и информации в рубрике «Книжные новинки», до репортажей с места событий, от хроники фактов, диалогов писателя и критика и бесед с переводчиками и режиссерами постановки спектаклей по его пьесам до актуальных интервью и рецензий под разными рубриками и полосы, касающиеся научно-творческих мероприятий, выхода новых переводов, торжественных собраний и научно-теоретических конференций, посвященных Н.Гоголю и т.д.
Как показали анализы, за 100 с лишним лет самыми популярными были жанры научной статьи и литературно-художественного эссе, включая десятки их разновидностей - обзорных, аналитических, проблемных, публицистических, академических, лирических, научно-популярных и т.д. Путевые очерки, где рассказывается об исторических местах, куда вступала нога писателя или где проживали прототипы его героев, об историко-мемориальных музеях и архитектурных памятниках, рассказывающих о нем, путевые заметки, выполняющие близкие к путевым очеркам функции, составляют неотъемлемую часть всего написанного о Гоголе, его творчестве, его мировой славе. Надо сказать, что весь этот комплекс научных, научно - популярных, познавательных материалов печати заслуживает отдельного исследования с точки зрения их жанрового своеобразия и стилистического многообразия и по этой причине полному охвату не подлежат.
Отсутствует в этой цепи звено о монографическом исследовании темы «Н.В.Гоголь в переводах и вопросы сатирической типизации в таджикской литературе», чему посвящена наша работа.
Однако, прежде чем приступить к характеристике материалов относительно рассматриваемой темы, необходимо сказать несколько слов о характере и отличительных особенностях публикаций, посвященных научному освещению вопроса.
По характеру, качеству и - значимости публикаций, их можно разделить на несколько групп. К первой группе мы отнесли бы материалы, которые «отпускались» сверху. Особое развитие этот способ пропаганды получило в советский период развития литературно - художественных и эстетических отношений. В зависимости от характера и уровня проводимого мероприятия (100-летие со дня рождения или 50-летие со дня смерти и т.д.), Центр, в лице Москвы, направлял по всем республикам обзорные статьи, которые в основном носили познавательный, ознакомительный характер. Хотя и авторами многих из них являлись ведущие ученые Советского Союза в своей области, в тоже время присылаемые статьи не носили аналитические качества, их не отличала академическая глубина анализа, что не является виной их авторов. Они тогда сыграли свою роль на самом высоком уровне и останутся в истории, как явление своего времени.
Н.В. Гоголя и опыт сравнительно-типологического исследования в таджикской литературе
Влияние Николая Васильевича Гоголя на таджикскую литературу XX века и творческое освоение его опыта нашими писателями вполне очевидны. На эту мысль нацеливают многие произведения Сиддики Аджзи, Садриддина Айни, Джалола Икрами, Рахима Джалила, Абдусалома Дехоти и многих других литераторов старшего поколения, об этом говорят исследования Мухаммаджона Шакури, Сохиба Табарова, Вохида Асрори, Расула Хади-заде, Атахона Сайфуллаева и ряда других литературоведов, в трудах которых затронуты вопросы развития таджикской сатирической прозы и воздействие на этот пласт национальной прозы, основанной на традициях Н.В. Гоголя.
По мнению М.Шакури, Н.В.Гоголь, например, пришелся по душе Сиддики Аджзи и Тошхудже Асири, как это случилось с переводами и творческим осмыслением опыта Пушкина и пушкинского синтеза, в конце XIX - начале XX веков. Влияние это, прежде всего, связано с переводом повести Н.В.Гоголя «Шинель». Правда, М.Шакури в статье 1952 года конкретно не называет дату перевода «Шинели», в то же время по нижеследующим словам, можно предположить, что это произошло между 1899 - 1910 годами:
«Прежде всего, именно перевод «Шинели» свидетельствует о том, что литературное творчество и просветительская деятельность некоторых представителей второго поколения реформистов, т.е. джадидов, в особенности С.Аджзи, формировалась под непосредственным влиянием русской литературы. Его творчество четко выражает явное влияние Н.В.Гоголя, а обращение его к переводу этой повести русского писателя является не случайным. Жизнь Акакия Акакиевича, это трагедия социалиста, судьба которого формировалась в типических условиях царской России, которая никем не защищалась, никому была ненужной, никого не интересовала, напоминает Сиддики Аджзи. Благодаря переводу «Шинели» С.Аджзи активно пропагандировал среди населения края демократические идеи русской литературы, любовь к «маленьким людям». В литературе начала XX века Сиддики Аджзи выступает не только как переводчик «Шинели», но, главным образом, как поэт, создававший социально-значимые, общественно-политические, высоко прозвучавшие стихи в духе гоголевской традиции «цивилизованности» и «добросердечности» по отношению к «маленьким людям». Достаточно заметно в этом плане влияние «Шинели» на поэму «Сборище духов» и смех сквозь слезы в его сатирических стихах» (160, 26-27).
Интересно отметить, что ещё в 1909 году С.Аджзи в программу обучения в новометодной школе близ Самарканда в селе Халвой включил отрывки из «Шинели» в собственном переводе, пропагандируя тем самым гуманистические идеи среди детей. А что касается публикации таджикской «Шинели» в полном объеме и в переводе С.Аджзи, то она осталась неосуществленной ни в своё время, ни после. Только после октября 1917 года, вернее в 1926 году, на страницах газеты «Маориф ва укутувчи» (№№ 1,2,3) вышел узбекский перевод повести, выполненный тем же С. Аджзи.
Говоря же о сатире и проблемах сатирической типизации в таджикской литературе, ещё раз необходимо будет вернуться к высказываниям М.Шакури и С.Табарова в упомянутых выше статьях, к другим материалам, где затронуты эти вопросы. Итак, реалистические традиции бытописания, гоголевское отношение к народно-разговорному языку и полнейшее использование его богатств, чем щедро наполнены страницы книг Н.В.Гоголя, имели большое воздействие на поиски С.Айни, неоднократно считавшего себя учеником школы русского реализма.
«Особенно сильно ощущается влияние «Мертвых душ» Н.В.Гоголя на повесть С.Айни «Смерть ростовщика» и создание главного образа в ней - Кори-Ишкамбы», - пишет М.Шакури там же. В рассказах «Начибуттарафайн» («Благородные с двух сторон») и «Дустии ду калонгир» («Дружба двух зазнаек») в III части «Воспоминаний» С.Айни при изображении их гордыни и пустой кичливости, бессодержательной жизни и глумлении над поведением «ученых» мужей Бухарского эмирата, многому научился у Гоголя в его «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» (160,28).
То же самое говорит С.Табаров, конкретизируя к тому же персонажи и образы в «Смерти ростовщика» и «Воспоминаниях», которые вылеплены С.Айни под воздействием реалистической прозы Н.В.Гоголя. Это не только Кори - Ишкамба, но и Абдуллоходжа и Сайд Акбарходжа, которые явно походят на Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича (133,20). Правда, ни М.Шакури, ни С.Табаров, ни Р.Хади-заде, ни Г.Самандаров в своей диссертации 1949 года «Садриддин Айни и сатирические мотивы в его творчестве» не говорят о том, что речь идет о прямом подражании Н.В.Гоголю, о чем дейстивительно не может быть и речи. Влияние, однако, несомненно ощущается при типизации сатирических образов на национальном материале, в мастерстве художественного постижения в русской и таджикской действительности.
