Содержание к диссертации
Введение
Глава 1: Жизненный и творческий путь В.С.Найпола с. 25- 47
Глава 2: Индийцы-иммигранты в художественной прозе В.С.Найпола с. 48-93
Глава 3: Образ Индии в путевой прозе В.С.Найпола или поиски идентичности индийца-иммигранта.. . с. 94-121
Заключение с. 122-127
Примечания с. 128-129
Литература с. 130-140
- Жизненный и творческий путь В.С.Найпола
- Индийцы-иммигранты в художественной прозе В.С.Найпола
- Образ Индии в путевой прозе В.С.Найпола или поиски идентичности индийца-иммигранта..
Введение к работе
В последней четверти XX века в широкой панораме современных литератур 'і|озниклб[} своеобразное явление межкультурного и межлитературного синтеза. Речь идет о творчестве иммигрантов афро-азиатского происхождения, которые живут в странах Западной Европы и Северной Америки и создают произведения на языке той страны, которую выбрали местом своего постоянного обитания. Распад мировой системы колониализма и последовавший за ним невиданный иммиграционный взрыв создали предпосылки для возникновения этого феномена. В настоящее время существует три основных очага культурного симбиоза Востока и Запада: англофонньїе - в Великобритании и США и франкофонный - во Франции. Есть еще один очаг в Германии1. Характерной особенностью литераторов "постколониальной" волны иммиграции можно считать то, что они как писатели сложились на Западе, культура которого является средой, во многом питающей их творчество.
Англоязычные иммигранты восточного происхождения, живущие в Великобритании, представляют, хотя и небольшой, но весьма активный компонент мировой англоязычной прозы. Среди них наиболее известны шесть прозаиков: Кадзуо Исигуро, Ханиф Курейши, Тимоти Мо, Видья С. Найпол, Бен Окри и Салман Рушди. По признанию известного английского писателя Фрэнсиса Кинга, творчест-
во выходцев с Востока, наряду с магическим реализмом Латинской Америки, оказало наибольшее влияние на современную английскую литературу (см.: 130, с. 249). Получившие образование в университетах Соединенного Королевства и воспитанные на английской культуре и языке, которым владеют изначально, названные выше писатели прочно связаны с культурной традицией этой страны. Сформированные ее общественной, культурной, бытовой средой, «новые англичане самого разного цвета кожи и разреза глаз» (256, с.258) мыслят и воспринимают мир как люди, проникшиеся западными ценностями. При этом в них сохраняются заложенные с детства социокультурные константы этнокультурной традиции их отцов и дедов, определяющие своеобразие, уникальность этноса, к которому они принадлежат. Это обстоятельство хотя и не определяет всецело поэтику их творчества, тем не менее влияет на нее.
В своей статье «Но нет Востока и Запада нет (О новом андроги-не в мировой литературе)» российский литературовед, переводчик и прозаик Г.Чхартишвили предпринял попытку дать обобщенную характеристику писателей этого "кросскультурного" направления и для определения созданной ими литературы ввел в качестве рабочего понятия термин «новая "восточнозападная литература"», которая, по его мнению, «обладает явными признаками андрогинности: при одной голове у нее два лица (одно обращено к восходу, второе к закату), два сердца, двойное зрение и максимально устойчивый опорно-двигательный аппарат» (там же, с. 58) . Эти западники по выбору и расчету одинаково свободно ориентируются и в западном, и в восточном дискурсах, легко переходя из одной культурной системы в другую и оперируя множеством традиций и эстетических моделей3.
И до 80-90-ых годов ушедшего столетия, когда заявила о себе эта «новая восточнозападная литература», существовали литературные явления восточно-западного синтеза в творчестве литераторов разных стран Азии и Африки, живших в своей стране и создававших произведения на европейских язьпсах; и в творчестве афро-азиатских эмигрантов, которые сформировались как писатели у себя на родине и, оказавшись по разным причинам на Западе, вынуждены были существовать в парадигме чужой культуры. В настоящее время к двум указанным комплексам, анализ которых господствовал и в отечественном, и в зарубежном литературоведении, присоединилась литература "постколониального" времени и пространства, содержание и специфика которой исследуются все тщательнее и глубже, но все еще не определены с исчерпывающей точностью и полнотой. И именно эта литература, для которой (по Г.Чхартишвили) нет Востока и Запада, а точнее — нет границы между Востоком и Западом, потому что «и левая, и правая стороны горизонта для писателей этого направления в равной степени родны и неэкзотичны» (там же, с. 255), с одной стороны, могла бы служить образцом интеграционных процессов, происходящих в современной мировой литературе, и с другой стороны - оказывается одним из наиболее характерных феноменов культурного контекста конца XX и начала XXI веков.
Данная диссертация посвящена творчеству одного из наиболее крупных и ярких писателей-иммигрантов восточного происхождения - Видьядхару Сурьяпрасаду Найполу4 (род. в 1932 г.), которому в 2001 г. была присуждена Нобелевская премия. Он считается патриархом писателей-иммигрантов, съехавшихся в Соединенное Королевство со всех концов света после распада Британской империи.
Этнический индиец, рожденный на Тринидаде (культура которого представляет собой сложный симбиоз европейского, азиатского, африканского и карибского элементов) и более пятидесяти лет живущий в Великобритании, он по пестроте культурных составляющих своей генеалогии превосходит писателей "кросскультурного"' явления. Не будет преувеличением сказать, что Найпол — живой классик. Однако "модным" автором его назвать нельзя. У его книг все признаки первоклассной литературы: они восторженно принимаются критиками, награждаются всеми мыслимыми литературными премиями и ...плохо продаются.
Проза В.С.Найпола откровенно автобиографична. Он пишет книги почти с двадцати лет, и едва ли не каждый биографический факт становится у него фактом литературным. Автобиографичность лежит не только в основе его романов, повестей и рассказов, но и в публицистике, в том числе в путевых заметках, посвященных Индии.
В.С.Найпол родился на маленьком острове в Атлантическом океане в семье иммигрантов, которые сохранили верность национальным традициями индуизму. Для продолжения образования 18-летним юношей он уехал в Великобританию, где с тех пор и проживает. Итог 45 лет работы писателя - репутация крупнейшего из ныне живущих англоязычных писателей и 28 художественных и публицистических произведений.
Признанный одним из самых интересных и талантливых прозаиков второй половины XX века Найпол привлек к себе внимание при первом же появлении в литературе. Его роман «Мистик-массажист» (The Mystic Masseur, 1957) был высоко оценен европейской критикой и получил весьма престижную премию имени
Л.Райса. Хотя роман был построен исключительно на тринидадских и индийских реалиях, никакие скидки на национальный или этнический колорит начинающему писателю не требовались. Сразу после его публикации Найпол стал любимцем западных критиков, привлеченных не только простотой и пронзительной откровенностью его прозы, но и легким обаятельным стилем автора, соединяющим серьезность с юмором, логическую ясность с парадоксальностью. С тех пор писатель собрал целый букет литературных премий, среди которых старейшая английская литературная награда - премия Хоторн-дена, весьма почетная премия Сомерсета Моэма и одна из самых престижных в литературных кругах - Букеровская. После того, как было выпущено собрание сочинений писателя - честь, которой в Великобритании удостаиваются литераторы только посмертно - Найпол обрел статус классика. В 1990 году королева Елизавета наградила прозаика титулом "сэра" за заслуги перед культурой Соединенного Королевства, что упрочило его известность. Сэр В.С.Найпол является почетным доктором колледжа Св. Андрея — старейшего университета г. Сент-Андрус в Шотландии (1979), Колумбийского (1981), Кембриджского (1983), Лондонского (1988) и Оксфордского университетов (1992).
На протяжении всей литературной карьеры Найпола популярность его книг на Западе сопровождается сдержанной неприязнью со стороны критики так называемого "третьего мира". Случаи полного, решительного неприятия творчества прозаика отмечаются, в основном, в литературной критике Вест-Индии, Африки и Индии5. Его часто обвиняют в снобизме и крайнем индивидуализме, в аполитичности и преувеличенном внимании к худшим сторонам жизни стран
того панрегиона мира, который обозначается терминами Восток, Третий мир или Юг. Возможно, причина заключается в том, что Найпол - безжалостно трезвый и острый художник — наполнил свои книги такой травмирующей правдой о человеке и социуме этого "постколониального" пространства и времени, что порой чрезмерная эмоциональность реакции критиков на нее и, соответственно, их оценок и приговоров становится понятной и объяснимой.
Одним из парадоксов литературный судьбы Найпола является тот факт, что писателя, который одним из первых увидел и показал проблемы бывших колоний и полуколоний (см.: 88, с. 9), поддерживал и оберегал Запад. Не менее парадоксально и то, что, хотя в течение почти двадцати пяти лет имя прозаика называлось в числе возможных лауреатов Нобелевской премии, он каждый раз оказывался обойденным. Причиной этого были его бескомпромиссность и отказ от расхожих истин и готовых формул порицания или восхваления, принятых в западном либеральном сообществе. Будь Найпол более "политкорректен", то он давно бы получил самую престижную литературную премию в мире. В октябре 2001 года Шведская королевская академия, наконец, оценила «тонкое повествовательное мастерство и беспристрастность» прозаика, особо Отметив магию его творчества, которая во многом связана с его способностью проникать глубоко в самую суть вещей (см.: 58).
За рубежом создано около десятка монографий и литературно-критических сборников, полностью либо частично посвященных "найполовскому" феномену; несколько диссертаций и множество статей, охватывающих самые разнообразные аспекты творчества Найпола. Среди авторов найполовских "штудий" в количественном
отношении доминируют европейцы, особенно англичане. Популярность Найпола в научных кругах Вест-Индии и Индии не столь велика, как того можно было ожидать. Нетрудно предположить, что после присуждения Нобелевской премии интерес к писателю и его творчеству среди и зарубежных, и российских литературоведов возрастет, но споры вокруг самой фигуры писателя и его произведений вряд ли затихнут. Причиной тому отчасти является его судьба, по-своему уникальная судьба «полубрахмана-полуангличанина на Тринидаде, европейца в Индии и индийца в Лондоне» (310, р. 217), в творчестве которого встретились и соединились три культуры, причем культуры совершенно разные.
Художественные произведения, возникшие в недрах английской литературы, но созданные индийцем, родившимся на Тринидаде, порождают естественный вопрос о соотнесении текстов писателя с той или иной человеческой общностью, поскольку именно этот принцип «так или иначе, явно или неявно лежит в основе едва ли не всех способов выделения "одной литературы"» (219, с. 247). Являясь порождением межкультурного и межлитературного контекста, творчество Найпола дает широкий простор для подобных изысканий. Мнения зарубежных ученых по вопросу "закрепления" его произведений в национальных литературных системах различны6.
К числу работ, "вписывающих" В.С.Найпола в контекст Вест-Индии, относятся две книги вестиндских авторов: Кеннета Рамчанда «Вест-индский роман и его истоки» (289) и Антони Боксилла «Художественные произведения В.С.Найпола: в поисках врага» (264). К.Рамчанд в своей книге, посвященной процессу становления и развития литературы англоязычной Вест-Индии, рассматривает творче-
ство В.С.Найпола в ансамбле наиболее известных писателей этого региона. По мнению исследователя, «литература Вест-Индии является единственной литературой, в которой главным персонажем является говорящий на диалекте "чернокожий" или "цветной"» (289, р. 96). Погружая читателя в атмосферу неформальной, разговорной речи персонажей таких своих романов, как «Мистик-массажист» и «Выборы в Эльвире», В.С.Найпол сумел как никто другой, по мнению К.Рамчанда, передать колорит, особенности культуры Тринидада. На этом основании автор работы приходит к выводу, что творчество В.С.Найпола вполне обоснованно осознается в контексте литературы Вест-Индии как ее органическая часть. Однако следует заметить, что, стараясь в первую очередь разглядеть, вычленить и всесторонне изучить "тринидадскую" и - шире - "вестиндскую" сущность найполовского творчества, К.Рамчанд ограничивается анализом содержания и идейной направленности его ранних произведений, которые легко поддаются "вестиндской" интерпретации.
Несомненным достоинством книги А.Боксилла является ее богатая библиографическая оснащенность и обзор исследований, в которых предприняты попытки вписать творчество В.С.Найпола в контекст литератур Великобритании и Индии. Поэтому особое внимание в книге уделено вопросу о влиянии на творчество писателя английских и индийских литераторов. По мнению исследователя, найпо-ловская проза сохраняет формальную близость и схожесть с английскими и индийскими образцами, но его творчество с трудом позиционируется в литературах Великобритании и Индии, поскольку их формирование происходило на прочном фундаменте складывавшейся веками национальной культуры. На этом основании Боксилл ут-
верждает огромное качественное отличие связи Найпола с Тринидадом и его историей, так как в его книгах ощущается что-то специфически вестиндское, и прежде всего в том, что Найпол - летописец жизни людей, живущих без традиций, собственной системы ценностей и отрицающих свою историю из-за "позорного" пятна — унижения рабством и колониализмом.
К исследованиям, рассматривающим творчество Найпола как неотъемлемую составную англоязычного "сообщества", объединенного вокруг Великобритании (литературы стран Содружества -Commonwealth Literature), относятся работы двух западных исследователей: британца Уильяма Уолша и канадца Майкла Торпа. В первой книге британского автора «Смешанный голос» (305), посвященной писателям, работающим в европейской традиции, но живущим за пределами Великобритании и США, дается краткая характеристика ранних произведений Найпола и, в основном, затрагивается их содержательный аспект. Во второй книге «В.С.Найпол» (307), полностью посвященной писателю, исследователь анализирует его произведения конца 50-х — середины 70-х годов и публицистику 60-х годов. В этой работе совмещены фактографический материал, связанный с творчеством писателя, и отрывки из его художественных произведений, а также приводятся оценки наиполовского творчества разными исследователями. В целом, обе работы носят популяризаторский, обзорный характер.
В небольшой книге М.Торпа «В.С.Найпол» (303) содержатся интересные наблюдения относительно тематики и образной системы писателя, а также коротко затрагиваются проблемы его стиля. Ха-
рактеристики романов, данные исследователем поверхностно, отражают лишь содержательную сторону произведений Найпола.
Среди работ западных авторов наибольший интерес, на наш взгляд, представляет монография американского исследователя Роберта Д. Хамнера «В.С.Найпол» (272). Автор придерживается мнения о том, что Найпол - один из наиболее интересных и самобытных писателей Вест-Индии. Его книга является наиболее подробным и полным исследованием найполовских романов. Американский исследователь фиксирует внимание на художественных приемах, устойчивых образах, сюжетах и героях произведений и подробно исследует вопрос о том, как менялась их тематика и проблематика.
Важный вклад в осмысление творчества писателя вносит монография Ландега Уайта «В.С.Найпол. Критическое введение» (310). Исследователь анализирует особенности проблематики и пафос творческого поиска писателя, пользуясь широким иллюстративным материалом, который описывает хронологически. Обнаружив, что ни в какую парадигму современной литературы Найпол не вписывается, Л.Уайт определяет его положение как своего рода литературное аут-сайдерство или отшельничество: «У Найпола не осталось никакого выбора, кроме одного - создать свой собственный остров» (там же, с. 164).
Известный американский прозаик Пол Теру написал книгу о своем друге и наставнике - «В.С.Найпол. Введение в творчество» (302). Автор этой оригинальной работы считает, что Найпол является одним из самых талантливых писателей современности. По мнению П.Теру, все привычные попытки записать его в разряды и поколения окончатся неудачей, так как в его творчестве сложным образом пе-
реплелись индийская и вестиндская традиции, и то, что воспринималось из других культур, и, разумеется, его индивидуальные инновации. Писатель тщательно анализирует язык и поэтику Найпола, тематику и проблематику его произведений. Но, не пытаясь рассмотреть книги прозаика, созданные почти за 15 лет писательской карьеры, исследование П.Теру не дает цельного взгляда на его творчество.
Кроме вышеназванных работ хотелось бы отметить специальный выпуск журнала «Индия за рубежом» (The India Abroad, October 19, 2001), включающий небольшие статьи об отдельных аспектах творчества писателя: Тарун Теджпал «Тревога и человек» (300), Артур Дж. Пейс «Непал или Найпол?» (286) и Рахул Сингх «Писатели -не памфлетисты» (297). Наибольший интерес, на наш взгляд, представляет последняя статья. Ее автор опровергает широко распространенное мнение о своем друге как о высокомерном и самоуверенном снобе. Найпол может показаться высокомерным, но только не тем, кто лично знаком с писателем.
В англоязычной критике о Найполе собран огромный материал. Зарубежные исследователи скрупулезно классифицировали стилистические приемы, мотивы, реминисценции и прочие особенности произведений прозаика. Анализируя его лингвостилистические и композиционные ходы, повествовательную технику, тематику, символику и прочие "внутритекстовые" аспекты, они, в основном, концентрировали внимание на том, что содержится в книгах Найпола и как они написаны, но создается впечатление, что исследователи его творчества не делают широких обобщений, не задаваясь вопросом, почему эти произведения вообще появились на свет.
После присуждения писателю Нобелевской премии в зарубежной периодике вышло довольно много статей о Найполе, однако большинство из них в целом поверхностны, так как их авторов прежде всего интересуют чисто внешние аспекты его творчества.
Творчество В.С.Найпола известно русскому читателю. Его произведения переводили в Советском Союзе, и в нынешней России. Первая публикация произведений Найпола на русском языке относится к 1979 г.: в журнале «Иностранная литература» (№ 10) был напечатан его юмористический рассказ «Записки ночного портье» в переводе Л.Биндеман. Двумя годами позже тот же журнал опубликовал повесть «Флаг над островом» в переводе В.Голышева (1981, № 4). В 1984 г. в «Библиотеке журнала "Иностранная литература"» вышел сборник юмористических рассказов «Улица Мигель», снабженный предисловием В.Иорданского. В том же году издательство «Радуга» с обширным предисловием ученого-африканиста А. Давидсона выпустило сборник В.С.Найпола «Повести и рассказы». В него вошли вышеупомянутые рассказы из цикла «Улица Мигель» и повесть, а также некоторые другие произведения "малой прозы". В 1996 г. в «Иностранной литературе» (№ 9) появились фрагменты последней на тот момент книги Найпола «Дорога в мир». Тремя годами позже «Иностранная литература» (1999, № 6) познакомила своих читателей с публицистикой Найпола - его статьей «После революции», являющейся небольшим фрагментом из книги «По ту сторону веры» и перепечатанной из журнала «Нью-Йоркер» (1998).
Впечатляющий объем трудов, созданных зарубежными учеными о Найполе, делает особенно заметной скудость публикаций о творчестве писателя на русском языке. В 1969 г. была опубликована статья
индолога и литератора М.Салганик «"Ненастоящие" по-настоящему», в которой содержатся точные и интересные наблюдения относительно содержания и стилистистических особенностей романа писателя «Ненастоящие», аналитический пересказ которого заслуживает самой высокой оценки. Вступительная статья Ю.Дашкевича к публикации повести «Флаг над островом», в основном, касается содержания этого произведения. Назовем еще два предисловия к публикациям найполовских произведений на русском языке в 1984 г. В предисловии А.Давидсона к сборнику, вышедшему в издательстве «Радуга», в обзорной форме представлен ранний период найполовского творчества, а также уделяется внимание мировоззренческой позиции писателя. В предисловии же В.Иорданского к книге «Улица Мигель» содержится интересный материал, связанный с биографией писателя. Внимание автора обращено прежде всего на идейно-содержательную сторону произведений Найпола, интерпретируемых в соответствии с идеологическим контекстом середины 1980-х годов. В то время Найпол воспринимался совершенно иначе, нежели сейчас. Тогда он был представлен как писатель, которому «ближе не патриоты, добивающиеся обновления "третьего мира", а те, кто этим испуган, кто с опаской относится к происходящим там сдвигам» (121, с. 9). Сейчас критики рассуждают о Найполе как о писателе, который «подобно всем великим писателям прошлого, — возможно, даже с большей печалью, умудренностью и иронией, ...подносит зеркало к лицу современного человечества» (38). Все вышеупомянутые авторы, отмечая искрящийся юмор и горький сарказм Найпола, оказались единодушны в признании в нем создателя широкой картины той реальности, которая связана с жизнью народов
постколониального пространства и времени. Упоминания о Найполе имеются в опубликованной в 1996 году статье Г.Чхартишвили «Но нет Востока и Запада нет...», которая уже цитировалась вьппе. В ней Найпол назван англотринидадским писателем индийского происхождения, чье творчество принадлежит и Тринидаду, и Великобритании, и Индии. Данная диссертация по существу является первым в отечественном литературоведении монографическим исследованием творчества В.С.Найпола, вводящим писателя в контекст российской науки.
Анализ зарубежных работ показывает, что одной из наиболее сложных проблем оказалось для исследователей определение места В.С.Найпола в контексте современной литературы. Англоязычной критике до сих пор не удалось ответить на этот вопрос во многом из-за того, что творчество писателя рассматривалось ею в "ячейках" отдельных национальных литератур. Традиционный, канонический, монодисциплинарный подход, для которого характерно стремление жестко установить историческую и культурную привязку творчества писателя к какому-то одному контексту, в случае Найпола — в высшей степени многогранного художника, далеко не всегда обеспечивает надежную базу для всесторонней объективной оценки.
Определить место англотринидадского писателя индийского происхождения в контексте современной литературы достаточно сложно. Тем более что с самого начала своей писательской карьеры. Найпол отказывался видеть в себе представителя какой-либо национально обособленной группы, полагая, что тому, кто посвятил себя словесному искусству, вовсе не обязательно как-то особенно выпячивать свою принадлежность к той или иной национальной культуре.
По его убеждению, главное в человеке то, что он представляет из себя сам, а национальная принадлежность — дело второстепенное.
В силу того, что в судьбе и творчестве Найпола встретились и переплелись три мира: Индия, Великобритания и Тринидад, писатель не поддается однозначной "классификации" по национальному, территориальному или языковому признаку. Это диктует необходимость поиска более гибкого подхода в исследовании найполовского феномена, который наиболее точно отвечал бы предмету исследования и помог бы избежать альтернативного упрощения "или то, или
это".
Автор данного исследования выбирает иную, по сравнению с вышеперечисленными авторами, перспективу — исследование проблемы самоидентификации писателя, которая порой подспудно, порей явно присутствует почти во всех его произведениях. В случае В.С.Найпола, который родился в семье индийских иммигрантов на колониальном Тринидаде и оказался в итоге лондонским жителем, невозможно обойти проблему определения прозаиком собственной идентичности и объяснить противоречия и метания его главных героев, которых отличает и страстное желание, и невозможность найти ту культурную группу, к которой можно было бы спасительно примкнуть в этом мире. Проблема самоидентификации на сегодняшний ДвВЬ изучена явно недостаточно, что порождает большое количестве вопросов и неясностей. Исследование этой проблемы, возможно, даст ключ к ряду особенностей творчества писателя и поможет понять его творческую эволюцию, которая является лейтмотивом данной работы.
Своеобразие творчества В.С.Найпола во многом кроется в триединстве составляющих компонентов, один из которых — индийское начало писателя. Хотя многие из критиков указывают на индийские корни Найпола, индийское начало представляется для большинства из них (по крайней мере, западных и вестиндских) загадкой. Как ни странно, этот "индийский Найпол" не был "прочитан" исследователями. Его индийскими истоками подчас пренебрегают, настолько органично вписалась его проза в контекст общеевропейских традиций. Можно только удивляться тому странному обстоятельству, что чрезвычайно интересная и главное — существенная, на наш взгляд, для понимания найполовской прозы в целом тема "Найпол и Индия" осталась вообще вне поля зрения исследователей.
Одна из главных особенностей В.С.Найпола заключается в том, что в центре его творчества (особенно раннего) лежит всестороннее исследование опыта такой вовсе не представленной или недостаточно представленной культурной группы как индийская община, осевшая на маленьком острове в Атлантическом океане. Индийцы, живущие на чужбине, — как непосредственная тема, так и постоянный фон его творчества. Другой особенностью прозы Найпола является то, что излюбленным героем его произведений является индиец-иммигрант - потерянный и одинокий аутсайдер, мучительно ищущий опору в мире и осознающий собственную неприкаянность в любой культуре. Если под художественным своеобразием вслед за И.А.Тертерян понимать «отнюдь не сумму формальных черт, но специфические способы образного постижения и моделирования действительности» (249, с. 4), то еще одной особенностью творчества Найпола является такой способ построения художественной модели,
при котором центром универсума становится индиец-иммигрант, его судьба на чужбине, его мировосприятие.
В данной диссертации в основу исследования лягут сочинения, наиболее репрезентативные с точки зрения изучения проблематики, выделенной в качестве темы диссертации: «Индия в творчестве В.С.Найпола». Таким образом, основными источниками в работе служат те произведения писателя, центральными героями которых являются индийцы-иммигранты: «Мистик-массажист» (The Mystic Masseur, 1977), «Улица Мигель» (Miguel Street, 1986), «Дом для мистера Бисваса» (A House for Mr.Biswas, 1982), «Ненастоящие» (The Mimic Men, 1983), «Излучина реки» (A Bend in the River, 1980) и «Загадка приезда» (The Enigma of Arrival, 1988). Возможно, многое станет яснее, понятнее в творчестве В.С.Найпола, если совместить его художественные произведения, посвященные жизни индийцев-иммигрантов на чужбине, с путевыми заметками об Индии: «Зона мрака» (An Area of Darkness, 1964), «Индия — раненая цивилизация» (India: A Wounded Civilization, 1977) и «Индия: миллион мятежей теперь» (India: A Million Mutinies Now, 1990). Три книги путевых заметок дают такое обилие материала для размышлений, что приходится ограничиваться лишь самыми существенными (с точки зрения интересующей нас проблематики) фактами. Основное внимание будет уделено проблеме поиска Найполом своей идентичности, предопределившего, на наш взгляд, направление духовных поисков писателя.
Цель работы заключается в том, чтобы выявить все основные аспекты трактовки Найполом темы Индии и исследовать его подход к созданию образа героя-индийца. Это поможет поставить вопрос о поиске и обретении своей идентичности писателем, судьба и творче-
ство которого стали своего рода зеркалом идентификационных проблем. Это позволит также понять, как направление духовных поисков прозаика влияет на формальный и содержательный аспекты его произведений. Для реализации поставленной цели необходимо решить несколько конкретных задач: рассмотреть художественные особенности произведений, в которых воссоздается жизнь, поведение и мировосприятие индийцев-иммигрантов; дать характеристику главных героев в аспекте художественного дискурса найполовской прозы; выявить преобладающую проблематику произведений и ее эволюцию; воссоздать специфику художественного мира прозаика с точки зрения отражения судеб индийских иммигрантов; изучить своеобразие писательской манеры в различные периоды творчества; определить особенности прозы писателя, ее место и роль в мировом литературном процессе.
Для выполнения поставленных задач проработаны труды теоретиков литературы, как отечественных: М.М.Бахтина, Ю.Б.Борева, Л.Я.Гинзбург, В.М.Жирмунского, Д.С.Лихачева, Е.М.Мелетинского, И.Г.Неупокоевой, Б.Л.Сучкова, М.Б.Храпченко; так и зарубежных: Р. де Гурмона, Д.Дюришина, Р.Веймана, М.Верли, Р.Уэллека и О.Уоррена и др. В исследовании учтены ценные наблюдения и обобщения, содержащиеся в научных трудах отечественных исследователей, посвященных проблемам развития европоязычных литератур стран Азии и Африки. Среди них вьщеляются книги С.В.Прожогиной, давно и плодотворно исследующей творчество франкоязычных писателей стран Магриба и магрибинских писателей-эмигрантов, живущих во Франции, а в последние годы обратившуюся к творчеству иммигрантов североафриканской диаспоры;
весьма полезными были работы известных литературоведов
В.Н.Вавилова, И.Д.Никифоровой и Е.А.Ряузовой. В диссертации уч
тены положения и выводы, содержащиеся в исследованиях россий
ских ученых, которые посвящены актуальным проблемам развития
современной зарубежной литературы. В первую очередь следует на
звать труды И.А.Тертерян, рассматривающей латиноамериканскую
литературу в контексте культуры; книгу М.В.Тлостановой «Пробле
мы мультикультурализма и литература США конца XX века», даю
щую обильный материал для сравнительного анализа; а также рабо
ты специалистов по западноевропейской и американской литерату
рам Н.А.Анастасьева, Д.В.Затонского, А.М.Зверева, А.С.Мулярчика,
М.Н.Эпштейна и др. Опорой в работе над диссертацией служили
классические исследования русских востоковедов А.П.Баранникова,
Н.И.Конрада, С.Ф.Ольденбурга, О.О.Розенберга и Ф.И.Щербатского.
Необходимым подспорьем в работе были посвященные Индии и ин
дийской культуре исследования отечественных и зарубежных уче
ных: Л.Б.Алаева, Г.М.Бонгард-Левина, А.Бэшема, Н.Р.Гусевой,
А.А.Куценкова, М.Н.Шриниваса, Е.С. Юрловой и др. Особое значе
ние имели отдельные работы литературоведов-индологов: статья
В.К.Ламшукова «Принцип "подвижной перспективы"», в которой
рассматривается своеобразие "индийского" мировосприятия и ос
мысления бытия, монография В.С.Семенцова, посвященная ведий
ской литературе, и работы А.С.Сухочева. Из современных исследо
ваний были учтены работы российских востоковедов-
литературоведов Л.А.Васильевой, Т.П.Григорьевой,
Е.Я.Калинниковой, В.Н.Кирпиченко, Н.И.Пригариной,
С.Д.Серебряного, А.А.Суворовой, С.Н.Утургаури и др. Естественно,
немалой опорой служили упомянутые выше работы отечественных и зарубежных критиков и литературоведов, посвященных творчеству В.С.Найпола. Несомненную помощь в рассмотрении творчества писателя оказали работы по культурологии, этнографии, социологии, истории и т.п. В диссертации помимо тематических коллективных работ, таких как «Альтернативные пути к цивилизации», «Взаимодействие культур Востока и Запада», «Тип творческой личности в латиноамериканской культуре», используются исследования отечественных и зарубежных ученых А.Гуревича, Б.С.Ерасова, З.И.Левина, Х.Ортеги-и-Гассета, Ц.Тодорова и др. .
Необходимость изучения В.С.Найпола обусловлена тем, что его творчество еще не становилось объектом специального исследования отечественных ученых. Анализ найполовского творчества концептуально важен в рамках глобальной проблемы взаимодействия, взаимозависимости и взаимодополняемости культурных процессов в современном мире и способствует изучению нового литературного явления, связанного с творчеством иммигрантов афро-азиатского происхождения "постколониального" времени и пространства. Таким образом, исследование творчества Найпола, с одной стороны, способствует изучению этой формы межкультурного и межлитературного синтеза, а с другой стороны, дает достаточно полную картину творчества одного из наиболее крупных и ярких писателей современности.
Научная новизна подхода заключается в том, что анализ творчества Найпола тесно связан с попыткой восстановить картину его индивидуальной творческой эволюции. Такой подход, сочетающий биографический и теоретико-литературоведческий аспекты исследо-
вания, таит в себе принципиально новые возможности для осмысления творчества писателя и позволяет полнее объяснить многие особенности мировоззрения автора, достигшего вершин современной прозы на английском языке. Попытка оценить не только творчество Найпола как таковое, но и связанное с творчеством самосознание прозаика определила обращение к культурологии, этнографии, социологии и т.д. Это привело к тому, что поэтологический анализ текстов занимает подчиненное место и служит задаче осмысления миропонимания и мироощущения писателя.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы, включающего источники и труды отечественных и зарубежных ученых по проблематике исследования. В первой главе дается очерк жизненного и творческого пути прозаика. Вторая глава посвящена анализу художественных произведений писателя и образной характеристике их главных героев — индийцев-иммигрантов. В ней прослеживается судьба трех поколений выходцев из Индии: отцов, сыновей и внуков. Первые три произведения: «Мистик-массажист», «Улица Мигель» и «Дом для мистера Бисваса», — посвящены Тринидаду, т.е. миру, в котором родился и вырос В.С.Найпол. На материале трех романов: «Ненастоящие», «Излучина реки» и «Загадка приезда», — рассматривается судьба поколения индийских иммигрантов, к которому принадлежит сам В.С.Найпол, а также выявляется его отношение к Англии8 — стране, в которой он сложился как писатель и где живет большую часть жизни. Для подтверждения правильности наблюдений, сделанных в первых двух главах и для более углубленного изучения проблемы самоидентификации прозаика, в третьей главе объектом исследования становятся
книги об Индии, составившие внутренне законченный цикл: «Зона мрака», «Индия - раненая цивилизация» и «Индия: миллион мятежей теперь». В этой главе исследуется вопрос первостепенной важности - отношение Найпола к земле предков. Представляется целесообразным именно в главе, посвященной своеобразной автобиографической публицистике исповедального характера, исследовать связь духовных поисков художника с его литературным творчеством. В Заключении приводятся итоги исследования и формулируются главные выводы.
Практическая значимость работы видится в том, что ее результаты могут быть учтены в российском востоковедном литературоведении при дальнейшем изучении современной англоязычной литературы и вносимого в нее вклада писателями — выходцами из стран Азии и Африки. Выводы о своеобразии творчества В.С.Найпола, его месте в мировом литературном процессе, пополняют представления о развитии англоязычной прозы второй половины XX века и могут быть использованы при написании монографий, вузовских учебников и истории мировой англоязычной литературы, а также в специальных семинарах, посвященных современным писателям афроазиатского происхождения, сформировавшимся в условиях европейской реальности и особенно остро ощущающими свою принадлежность к двум, а то и трем культурам. Материалы исследования могут быть полезными для литературоведов и культурологов, проявляющих интерес к "встрече" цивилизаций Востока и Запада.
Жизненный и творческий путь В.С.Найпола
Видьядхар Сурьяпрасад Найпол родился на Тринидаде - самом большом из семи островов, расположенных в Вест-Индии. Этот обширный архипелаг (его второе название - Антильские острова), протянувшийся сильно изогнутой дугой между Южной, Средней и Северной Америкой, отделяет Атлантический океан от Карибского моря и Мексиканского залива (см.: 65, с. 305). Тринидад расположен против дельты реки Ориноко, протекающей через Венесуэлу и Колумбию. Всего пятнадцать километров пролива отделяют этот остров от латиноамериканского континента, но, попав на него, оказываешься будто в особой среде, не принадлежащей «ни собственно Южной Америке, ни собственно Карибскому бассейну» (1, с. 239). Причиной этого является и расположение острова, и его история. Он был открыт в 1498 году Христофором Колумбом и объявлен владением Испании. Тринидад и соседние острова не раз захватывали английские пираты, которых выбивали испанцы, вторгались туда и голландцы, хозяйничали там и французы, которых снова сменяли испанцы. В период испанского господства индейцы - коренное население островов - были почти полностью истреблены, после чего для работы на плантациях стали ввозить рабов из Африки. В конце ХУШ века Тринидад был захвачен у Испании Англией, чуть позже отошел к ней и остров Тобаго. В конце XIX века оба острова были объединены в одну колонию, которая до середины XX века входила в состав Британской империи. В 1956 году Тринидад и Тобаго получили ограниченное внутреннее самоуправление, затем несколько лет пребывали в составе так называемой Вест-индской федерации, и только в 1962 году получили независимость в рамках Содружества наций (см.: 154; 311).
Тринидад развивался как колония-плантация и был заселен поначалу преимущественно чернокожими рабами и европейской план-тократией. После отмены рабства в 1834 году, когда бывшие рабы стали уходить с сахарных плантаций, англичанам понадобились новые рабочие руки. Так, в мае 1845 года на остров прибыло первое судно с индийцами. За ними последовали очередные партии из Индии, Китая и других стран Азии. Постепенно разрастаясь и пополняясь, индо-пакистанское население на 1990 год составляло 40% жителей этого небольшого островного государства. Еще 40% составляли африканцы - потомки чернокожих рабов. Среди мулатов, на которых приходится 16% населения, различают темных и светлых. Первых на Тринидаде называют креолами, вторых - цветными. Чрезвычайно неоднородно и белое население этого островного государства: потомки англичан и французов, американцев и канадцев, испанцев и португальцев. Вместе с китайцами и индейцами они делят оставшиеся 4% населения, которое принято называть англоязычными трини-дадцами (см.: 154, с. 323). Взаимодействие этносов и цивилизаций создало причудливый мир, который возник на стыке культур с невероятным пересечением, смешением, ассимиляцией различных идей, идеалов, систем ценностей, привнесенных из разных культурных источников в молодую развивающуюся цивилизацию.
Английское колониальное прошлое ощущается на Тринидаде на каждом шагу. Дорожное движение в стране, естественно, левостороннее. Как и в Великобритании, спикер палаты общин и члены суда носят мантию и парик. В центре столицы — Порт-оф-Спейн — на большом лугу, носящем громкое название «Парк Королевы», проводятся скачки и соревнования по крикету. Официальный язык Тринидада - английский. Однако то, что приходится слышать от местных жителей, имеет мало общего с тем, что транслирует Би-би-си. Говорят тринидадцы на ломаном английском с заимствованиями из креольских, западно-африканских и индийских диалектов.
На Тринидаде множество всевозможных праздников: жизнелюбивые островитяне или "тринис" всегда готовы найти повод для веселья. Так, в 1970 году, когда правительством было объявлено осадное положение в связи с вылазками активистов движения «Власть черных» (Black Power), моментально появилась мода приглашать друг друга на "комендантские вечеринки". Когда в начале 1980-х годов рухнул нефтяной рынок, реакцией тринидадцев стали шумные "кризисные гулянья". Очень разнообразны и официальные праздники: конторы и школы закрыты не только на рождество, страстную пятницу, пасху и праздник тела Христова, но и на ид аль-фитр (мусульманский праздник разговенья), ашуру (день поминовения шиитского имама Хусейна) и дивали (день почитания Лакшми — индуистской богини богатства, процветания и благополучия) и т.п. В стране нет ни религиозного фанатизма, ни традиционной для многих стран этого региона расовой неприязни между черными и белыми (см.: 239).
Индийцы-иммигранты в художественной прозе В.С.Найпола
В литературу лучше всего приходить с собственной территори ей - реальной или фантастической. Бабель принес с собой Одессу, Фолкнер - Йокнапатофу, Маркес — Макондо, Нарайан - Мальгуди. Эту традицию продолжил Найпол: появился он, и с ним возник Тринидад. Мир далекого тропического острова .. :д стал местом действия первых рассказов писателя, да и не только их. На протяжении всего своего творчества писатель будет снова и снова возвращаться в этот причудливый мир, возникший на стыке культур и цивилизаций.
Сборник рассказов «Улица Мигель» состоит из семнадцати зарисовок обитателей предместий Порт-оф-Спейна. Улица Мигель -нечто вроде большого трактира, площадь, театр, где все знают о соседях больше, чем о себе. Это мир обыкновенных, даже заурядных людей, к которым плотно приросли предрассудки и психология среды обитателей провинциального захолустья. Писатель показывает мир мелких интересов и меркантильных страстей, безобидных и смешных претензий, глупого чванства и неоправданного тщеславия.
Герои этой книги — вечные неудачники и чудаки, чьи выходки мешают им исполнять предписанную обществом роль. Негр, про званный создает поэму в стихах и пишет по строчке в месяц. Плотник Попо целыми днямипросиживает в своей мастерской и что-то пилит, строгает — мастерит вещь, которой нет названия. Дядя Бхаку с утра до вечера копается в своем подержанном автомобильчике. По словам племянника, «с машинами он возился из любви к искусству». Они ведут "неправильную" жизнь, сопротивляясь сухой рациональности, исчисляющей потенциал человека его статусом. Таких же обаятельных бездельников и пьяниц можно найти в отечественной литературе, начиная с чудиков В.Шукшина и заканчивая алкоголиками С.Довлатова.
В своих персонажах, волею обстоятельств вынужденных вести безнадежно прозаичную и отчаянно безрадостную жизнь, писатель особенно ценит склонность к фантазированию, полет воображения, которые становятся формой общения людей. Эксцентричность является в поэтике Найпола особой формой остранения действительности, способом противостояния "бессмысленности" жизни.
Характеры, бытовые сценки, пронизанные особым тропическим колоритом, — все это увидено глазами мальчика, от имени которого и ведется повествование. Вначале детское мировидение поэтическое, и мальчик остро ощущает свое родство со всем, что его окружает. Но постепенно, от рассказа к рассказу мальчик взрослеет, и читатель видит, как меняется его отношение к окружающему миру. В рассказе «Вещь без названия» уже видна разница в отношении рассказчика и обитателей улочки к плотнику Попо. В рассказах «Великий механик» и «Осторожный» этот разрыв становится все заметнее. Его восприятие жизни и осознание себя меняются. Уходят иллюзии, ложится на душу горечь. Рассказчик уже не просто мальчик, пересказывающий то, что видит, а наблюдательный и ироничный комментатор, хотя еще и участвующий в проказах своих приятелей. Окончательный разрыв с миром детства происходит в последнем рассказе «Как я уехал с улицы Мигель». Перед читателем совершенно другой человек, который «критически смотрит на окружающих». Навсегда ушел в прошлое ясный мир, в котором, несмотря на обиды и тяготы, жилось легко и охотно. Повзрослевший юноша принимает решение уехать в Англию, поскольку единственная перспектива на улице Мигель - стать аптекарем, торговцем или мелким клерком, жениться, потихоньку спиваться и от бессилия что-либо изменить в жизни поколачивать своих детей, как это делает Морган из рассказа «Пиротехник». «В общем, я не виноват. Это все — Тринидад», — оправдывается рассказчик (21, p. 171)20.
Этот цикл рассказов стал для начинающего писателя не только возможностью рассказать о том мире, который он знал и сумел воссоздать, как никто другой; это была попытка показать резкий контраст между жизнью маленького острова где-то на окраине ойкумены и мечтой, которую таил в себе мир по ту сторону Атлантического океана. Эта мечта о другой жизни своеобразно замещает жизнь фантазией, становясь одновременно источником разлада персонажей с окружающим миром. Все они не любят свой мир, не верят в него и мечтают о бегстве из тринидадской глуши. Только одному из них удается осуществить эту мечту — индийскому мальчику, от имени которого и ведется повествование.
Образ Индии в путевой прозе В.С.Найпола или поиски идентичности индийца-иммигранта
Большое место в творчестве В.СНайпола занимает жанр путевых заметок. Но это не литературный туризм, а своего рода философские путешествия, где целью поездки становится постижение человеческой природы и судеб мира. Путевая проза писателя поражает и даже шокирует своей полной необремененностью штампами и клише "политкорректного" времени. В присущей ему бескомпромиссной манере Найпол говорит о том, что обычно не принято обсуждать. Путешествуя по разным странам, он не отводит глаз от уродливых явлений и не пытается подсластить горькую правду. Лучшими среди найполовских путевых заметок признаны две книги о мусульманских странах «Среди правоверных» и «По ту сторону веры» и индийская "трилогия".
«Зона мрака» (1964), посвященная началу 1960-х годов, написана после первой поездки Найпола на родину предков. «Индия — раненая цивилизация» (1977) написана по следам этого путешествия и касается середины 1970-х годов. «Индия: миллион мятежей теперь» (1990) рассказывает о поездке, которую Найпол предпринял через двадцать с лишним лет. В последней книге показана страна конца 80-х годов XX столетия. Причем каждая следующая книга стала не заменой, а дополнением, развитием того, как формировалось понимание писателем прародины.
Среди критиков бытует мнение, что сочинения в жанре нехудожественной прозы сообщают о своем создателе гораздо больше, чем его самые смелые художественные произведения, причем зачастую против или помимо воли автора. В случае с путевой прозой Найпола это утверждение полностью верно. Эти очень личные и субъективные записки путешественника, в которых переплетается документальное, мемуарное и автобиографическое, больше всего впечатляют теми деталями, подробностями, которые формировали этого человека с его не прекращающимся поиском той земли, где он был бы "свой", где мог бы почувствовать себя "дома".
Публикация первых двух книг вызвала в Индии бурную реакцию. Изображенная в книгах картина индийской жизни 60-70-х годов XX века была настолько удручающей, что индийцы обрушились на Найпола, обвиняя его, с одной стороны, в предвзятости, приправленной спесью сторонника империализма и певца неоколониализма, а с другой стороны, в бесчувственном, сухом, неэмоциональном приятии фактов (см.: 288, р. 19-22; 295, р. 71-85). По мнению индийских критиков, занятая им позиция хладнокровного и равнодушного наблюдателя делала невозможным проникновение в сущность того, что происходило в стране в условиях постколониализма. Переломить это мнение оказалось возможным только четверть века спустя — после публикации третьей книги, когда стало ясно, что те, кто воспринял найполовскую критику темных сторон индийской действительности как его пессимизм и неверие в будущее страны, ошибались. Шдий-скими критиками было оставлено без внимания главное — попытка
Найпола понять самого себя, собственное прошлое и его сложность, и то, чего его лишили, одарив при этом индийским наследием в виде культуры и темперамента.
Что же представляла собой Индия, владевшая Найполом и манившая его к себе? Он «рос с представлениями о двух Индиях» (18,р. 7). Одна была реальная: туда можно было поехать. Это была страна, боровшаяся за свою независимость. Страна великих имен, великой культуры и великого прошлого порождала в нем чувство гордости. Другая была "фоном" найполовского детства, «так полно воплощенная в людях и предметах быта» (14, Ji 30). А между ними для мальчика существовал не просвет, нет - огромное пространство темноты, «зона мрака», которая рождала в его воображении таинственный, волшебный мир, создавший таких людей, как его дед: «Когда он строил свой дом в деревне, он ...построил странное строение: тяжелое, с плоской крышей, - наподобие тех, которые я видел в штате Уттар-Прадеш. Он покинул Индию..., но унес свою деревню с собой. Несколько...родственников, полоска земли, и он... занялся воссозданием своей деревни..., как будто находится в огромной Индии, а не в центральном Тринидаде» (там же)])
