Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблема «женщины» в культуре, эстетике, литературе в последней трети XX века 19
1.1. Социокультурные изменения в ситуации женщины в 70-80-е гг. XX века. Образ новой женственности 19
1.2. Проблема существования «женской эстетики» 31
1.3. Понятие «женской литературы» и принцип гиноцентризма 65
Глава 2. Концепция эмансипированного бытия в радикально-феминистских романах 87
2.1. Эмансипированное бытие как абсолют (роман В. Штефан «Линька») 87
2. 2. Неудавшаяся «трансвестия», или эмансипированное бытие под сомнением (роман К. Рейниг «Оскопление») 106.
2. 3. Самодеструкция женской личности, или самоотрицание идеи женского доминирования (роман Ю. Генрих «Пол мыслей») 124
Глава 3. Бытие женщины в современном обществе как духовно-нравственная проблема (романы Э. Елинек о духовной деградации женской личности «Любовницы» и «Пианистка») 136
3.1. Ниспровержение стереотипа женского бытия в пародийном романе Э. Елинек «Любовницы» 136
3. 2. Фарс и трагедия женского бытия в мире мелкобуржуазного индивидуализма
(роман Э. Елинек «Пианистка») 159
Глава 4. Концепция женского творчества в гиноцентрических романах («Малина» И. Бахман и «Лунные женщины» Б. Фришмут) 198
4.1. Конфликт женского и мужского начал в философско-экзистенциальном романе-саморефлексии И. Бахман «Малина» 198
4. 2. Концепция жизнетворчества в романе Б. Фришмут «Лунные женщины» 258
Глава 5. Миф, история и современность сквозь призму «женского взгляда» (гиноцентрический роман-мифорецепция К. Вольф «Кассандра») 289
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 358
Библиографические ссылки и примечания 381
Библиография 400
- Социокультурные изменения в ситуации женщины в 70-80-е гг. XX века. Образ новой женственности
- Эмансипированное бытие как абсолют (роман В. Штефан «Линька»)
- Ниспровержение стереотипа женского бытия в пародийном романе Э. Елинек «Любовницы»
Введение к работе
1970-1980-е гг. - эпоха кардинального перелома в «женской истории», вызванного общедемократическими изменениями в жизни Запада, студенческими волнениями, обострением политических конфликтов в отдельно взятых странах и, в первую очередь, подъемом феминистского движения. Все эти процессы прямо или косвенно повлияли на изменение самосознания женщины и на активизацию ее деятельности во всех сферах жизни: социальной, политической, культурной. Искусство слова, всегда чутко откликающееся на динамичные преобразования реального мира, переживает в последней трети XX столетия настоящий «женский бум»: представительницы слабого пола входят в литературу и как авторы произведений, и как их главные героини.
Проблемы социального бесправия женщины и возможностей ее духовно-личностной самореализации, и прежде не оставлявшие равнодушными художников слова, приобретают поистине самодовлеющий характер в 1970-1980-х гг., в период подъема феминистского движения. В это время женская тема наделяется особой актуальностью, становясь основой осмысления широкой общественной, культурной, экзистенциальной проблематики. Значение идейно-эстетического закона получает формула «женщина - центр художественной вселенной», предполагающая предельную сосредоточенность писательского видения на судьбе женщины, воссоздание объективной реальности исключительно через ее индивидуальное бытие и подчиненность ее образу всей авторской концепции.
В последней трети XX века складывается принципиально новая ситуация, когда образ женщины утрачивает четкие очертания, обнаруживает онтологически заложенную в нем конфликтность и противоречивость, преодоление которых оказалось не связанным с достижением примитивного социально-политического равноправия полов. Скорее напротив, именно
5 успехи феминистской борьбы, благодаря которым женский вопрос, казалось, решился, открыли реальную сложность и непостижимость образа женственности, приблизиться к которому авторы 1970-1980-х гг. попытались, поставив его в центр бытийной картины мира. В произведения намеченного периода входит образ иной женщины, какой не знали предшествующие столетия. Это образ динамично меняющийся, утративший равенство самому себе, колеблющийся между традиционной ипостасью и эмансипированно-обновленной, сформированной в процессе феминистских преобразований.
Попытки определения литературы, обращенной к постижению новой женственности, как целостного явления привели к возникновению целого ряда терминов, описывающих его с разных сторон: 1) с точки зрения тендерного авторства - «женская литература»; 2) с учетом особенностей стиля, культурно означаемого как феминный - «феминная литература» - и часто неоправданно смешиваемого с якобы существующей эссенциалистки уникальной «женской эстетикой»; 3) с позиций феминистской ангажированности текстов, критически представляющих властные структуры патриархата, - «феминистская литература»1.
Однако терминологическое разнообразие, скрывающее
множественность методологических подходов, не проясняет вовсе или проясняет лишь частично природу рассматриваемого явления. І Іамеченньїе в исследовании «женской литературы» научные понятия взывают к своему более глубокому осмыслению и дальнейшей дифференциации, что в свою очередь требует обращения к анализу реального литературного материала, конкретных произведений, написанных прежде всего авторами, чьи художественные достижения являются общепризнанными.
С приходом женщины в мир современного искусства получили распространение отвлеченно-умозрительные, в большинстве своем лишенные опоры на «живые» литературные образцы, рассуждения феминистских философов о возможностях репрезентации тендерного2 начала
в креативной деятельности. В результате появился ряд исследовательских направлений, в рамках которых были предприняты попытки обосновать существование отличной от «мужской» «женской эстетики». Разделение эстетики на два тендерных типа американские феминистки (Э. Шоуолтер , С. Гилберт и С. Губар , Э. Моерс и ряд других) трактуют с социологических позиций, а представительницы французской школы (Э. Сиксу , Л. Иригарэ ) - с онтологических. Но и теми, и другими движет общее стремление отделить женское творчество от мужского, придать женской креативности особый социальный, культурный и бытийный статус.
Тендерно ориентированное литературоведение, набравшее силу с конца 1960-х гг. в США, Франции и Германии, в целом демонстрирует тенденцию резкого обособления художественных произведений по принципу тендерной принадлежности автора, что оказывается чреватым исключением женского творчества из общекультурного контекста. Даже углубленный анализ отдельных женских произведений не должен приводить к отрыву от мужской литературы, которая постоянно присутствует как общий фон и как давняя традиция, без апелляции к которой «женская литература» едва бы состоялась.
Работы, посвященные изучению немецкоязычной «женской литературы», являющейся материалом данного исследования, носят в большинстве своем междисциплинарный характер, ассимилируя сведения из самых разных областей знания: социологии, культурологии, философии,
о п
литературоведения и т. п. В исследованиях К. Рихтер-Шредер и 3. Вейгель анализ конкретных произведений уступает место теоретизированию по поводу того, что есть «женская эстетика». Философская направленность отличает концепции Э. Ленк10, Ф. Гассауэр11, Э. Мейер12, которые онтологизируют понятие женственности, вырывая его из реально-исторического, социального контекста. Концепция С. Бовешнен, изучающей причины исторического и культурного аутсайдерства слабого пола1 , носит, напротив, культурологическую и социологическую направленность.
Работы авторов-мужчин Г. Пукнуса и М. Юргенсена более традиционны, по сравнению с исследованиями К. Рихтер-Шредер, 3. Вейгель, Э, Ленк, Ф. Гассауэр, Э. Мейер, в том смысле, что обращены к изучению конкретных идейно-тематических доминант женского творчества и обусловивших их социально-исторических условий, а не к теоретическому конструированию лишенной эмпирических оснований «женской эстетики». Однако обратный перевес - в сторону социологического метода исследования при отсутствии глубокого проникновения в специфику художественности - снижает ценность проведенной работы. Настороженное отношение Г. Пукнуса к экспериментаторству в женских произведениях преодолевается в книге М. Брюгман, выдвигающей требование плюрализма в определении «женской эстетики» 15.
Сомнительным следует считать отбор анализируемых произведений в существующих на сегодняшний день исследованиях. Например, Р. Шмидт16 наиболее подробно изучает радикальные феминистские романы, почти полностью забывая о существовании иного - толерантного и общечеловеческого — типа женских произведений, что ведет к искажению картины «женской литературы», ее неоправданному сужению.
В сборнике статей под редакцией Г. Пукнуса собраны работы разной идейно-методологической направленности, в результате понятие «женской литературы» принимает довольно размытые очертания. Концептуальной четкости явно недостает двухтомному исследованию под редакцией Г. Бринкер-Габлер : подчас диаметрально противоположные воззрения на предмет «женской литературы», рассматриваемой с точки зрения психоанализа, социологизаторского литературоведения, онтологизирующей философии «женской эстетики», служат созданию панорамного охвата темы, но не вносят в нее необходимой ясности.
Обращаясь к проблеме асслсдовсичности творчества отдельных писательнице\ необходимо признать, что наиболее глубоко и всесторонне в филологической науке представлены произведения авторов, чей вклад в
8 литературу является общепризнанным. Библиография трудов, посвященных романистике И, Бахман, К. Вольф, Э. Елинек, чрезвычайно обширна и насчитывает десятки наименований, в том числе монографий и диссертаций20. Несколько меньше внимания до сих пор уделялось прозе Б. Фришмут . И совсем недостаточно изучены, по сравнению с творчеством вышеперечисленных авторов, произведения В. Штефан, Ю. Генрих, К. Рейниг22. Характеризуя подобные исследования в общем, следует отметить, что они, как правило, замкнуты на творчестве одного автора, а потому вырывают его из контекста «женской литературы» и мало дают для понимания этой литературы как целостного явления.
Тот же просчет наблюдается в работах российских литературоведов, внимание которых до сих пор привлекало творчество или аспекты творчества отдельных немецкоязычных писательниц, прежде всего наиболее крупных из них: К. Вольф и И. Бахман. В отечественной германистике произведения австрийских и немецких писательниц 1970-1980-х гг. не только в большинстве своем изучены недостаточно23, но и представлены в отрыве друг от друга, не объединены общими основаниями. Имеющиеся исследования лишены всеохватности видения изучаемого явления. Как совокупный феномен творчество женских авторов Германии и Австрии по-прежнему остается белым пятном на карте отечественного литературоведения.
В исследованиях общего теоретического характера и в специальных работах, посвященных творчеству современных немецкоязычных писательниц, сущность понятия «женской литературы» и смежного с ним понятия «женской эстетики» дак и остается до конца не выявленной. Для прояснения ситуации, которая сложилась в современной филологической науке вокруг наметившихся в искусстве слова 1970-1980-х гг. феноменов, целесообразным представляется введение понятия гиноцентркзм (g}'ne в греческом значит «женщина»). Термин заимствован из области тендерных исследований, где он обозначает специфическую конфигурацию властных
. 9
отношений, предполагающую доминирование слабого пола в социальной и культурной жизни24.
В предлагаемой работе гиноцентризм получает статус литературоведческого понятия и трактуется как идейно-эстетический принцип воссоздания и осмысления бытийной диалектики, реализующийся через обращение к центральному в художественной системе произведения образу женщины. Как уже отмечалось, наиболее полное воплощение этот принцип нашел именно в последней трети XX века преимущественно в творчестве авторов-женщин. Актуализация понятия «гиноцентризм» в исследовании их произведений позволяет сузить неоправданно расширенную сферу изучения так называемой «женской литературы» и «женской эстетики» и добиться большей определенности в их понимании.
Актуальность данного исследования заключается в том, что в нем предпринята попытка проникновения в сущность все еще не познанного до конца явления «женской литературы», рассматриваемой под особым методологическим углом зрения - с учетом ее гиноцентрической направленности.
При общности идеи доминантного положения женщины в
художественной картине бытия концепция женственности ' получает
неоднозначное наполнение в последней трети XX столетия.
Множественность трактовок женственности объясняется ее
конвенциональным, меняющимся с течением времени характером. Динамика женского образа наиболее отчетливо проявилась в ушедшем веке - в эпоху бурных потрясений в общественно-культурной жизни Запада.
Специфика решения проблемы «женщина» приобретает непосредственное значение, когда художник, обращается к ней как к ведущему идейному принципу при воспроизведении характеров, формировании образной системы, выборе повествовательной перспективы, построении сюжета и композиции. Поскольку существует прямая зависимость между концепцией женственности и выбором художественных
10 средств ее воплощения (композиция, хронотоп, языковая деконструкция, повествовательная перспектива и т. п.), следует говорить о гиноцентризме не только как об идейном, но и как об эстетическом принципе.
Введение понятия гиноцентризма позволяет выбрать такой методологический ракурс исследования, благодаря которому удается избежать абсолютизации критерия тендерной принадлежности авторства. Проявляя себя наиболее активно в женских произведениях, гиноцентрический принцип может входить и в мужское творчество. Ведь интерес к женской теме, к проблемам эмансипации в последней трети ушедшего столетия поистине всеобъемлющ. Он исходит не только от писательниц, но и от писателей.
Так, например, женщина - это главная героиня творчества автора из ГДР Э. Паница («Семь похождений доньи Хуаниты» (1972), «Софья -грешница» (1974), «Мораль русалки» (1978) и др.). В центре большинства произведений Паница - поиск женщиной возможностей полнокровной, самостоятельной жизни. Постичь общие духовно-нравственные закономерности человеческого бытия через обращение к женским образам пытается австрийский автор П. Хандке в романах «Нет желаний - нет счастья» (1972) и «Женщина-левша» (1976).
Но поскольку гиноцентрический принцип наиболее полно реализовался в произведениях авторов-женщин, то и художественные варианты его воплощения исследуются в данной диссертации прежде всего в женских немецкоязычных романах 1970-1980-х гг.: «Малина» И. Бахман, «Кассандра» К. Вольф, «Лунные женщины» Б. Фришмут, «Любовницы» и «Пианистка» Э. Елинек, «Оскопление» К. Рейниг, «Пол мыслей» Ю. Генрих, «Линька» В. Штефан. Соответственно объектом исследования следует считать гиноцентрические романы обозначенного периода, а предметом исследования - особенности их поэтики и проблематики.
Хронологические рамки отбора произведений были определены с учетом социально-исторической и культурной ситуации. Конец 1960-х гг. -
время студенческих волнений, подрывных тенденций в социалистическом мире, новой волны феминизма, активизировавшей деятельность женщин повсеместно, в том числе на поприще искусства. С этого момента и вплоть до середины 1980-х гг. гиноцентрический принцип мировидения приобретает едва ли не первостепенное идейное значение в творчестве женских авторов. На конец 1980-х - начало 1990-х гг. приходится окончательное крушение социалистического лагеря, объединение Германии, изменение полоролевых отношений в сторону их унификации. В это время наблюдается постепенная утрата актуальности гиноцентрического принципа художественного осмысления действительности.
Социально-историческая специфика произведений писательниц Австрии, ГДР и ФРГ никоим образом не игнорируется в работе, но и не абсолютизируется. Полный отказ от пресловутого социологического метода представляется не всегда оправданным. Общественно-политические условия жизни в трех немецкоязычных странах указанного периода значительно отличались и накладывали свой отпечаток на художническую картину'мира разных женских авторов.
Особенно отчетливо социально-историческая направленность. - проявилась в первые послевоенные годы в литературе ГДР.
Гиноцентрический принцип еще не является ведущим в женских
произведениях. Осмысление недавнего прошлого страны, «врастание» в
трудовые будни, рост политического самосознания, протест против
мелкобуржуазного образа жизни, однозначность авторских оценок, резкое
деление персонажей на отрицательных и положительных придавали'
произведениям и писателей, и писательниц из Восточной Германии (
одинаковый налет идеологической ангажированности (например,
«Московская новелла» (1961) К.Вольф, «Вступление в будни» (1961)!
Б. Райман, «Решение» (1959) А. Зегерс). |
Позже, в конце 1960-х - в 1980-е гг., оптимистический взгляд на новый! социалистический мир стал сменяться постепенным прозрением сложной,!
12 конфликтной сути отношений отдельной личности и общественного целого. Перенос основного действия повествования в сферу индивидуального сознания позволил критически осмыслить действительность. Женщина в ситуации идейного кризиса; женщина, ищущая самоидентичности; женщина, чье мировоззрение не укладывается в предписанную обществом схему, - так можно очертить круг тем, поднимаемых в произведениях К. Вольф «Размышления о Кристе Т.» (1968), И. Моргнер «Свадьба в Константинополе» (1968), «Аманда» (1983), Г. Тецнер «Карен В.» (1974), М. Марон «Летучая зола» (1981), «Перебежчица» (1986), А. Краус «Удовольствие» (1984).
Однако конфликт с системой, стирающей личностную самобытность человека, пресекающей любые попытки противоборства, - проблема, волнующая не только писательниц ГДР. Протест против обезличенности и бездуховности, царящих в обществе потребления, против удушающей «нормальности» мелкобуржуазного мирка, наполняет произведения западногерманских авторов Г. Эльснер «Карлики-гиганты» (1964),* * «Подрастающее поколение» (1968), «Запрет на прикосновение» (1970), А. Мехтель «Мечты писательницы» (1976), «Мы бедны, мы богаты» (1977), * Р. Расп «Неудавшийся сын» (1967).
В 1970-1980-е гг., когда отошли в историю ' первые десятилетия раздельного строительства двух антагонистических систем, выявилось глубинное родство гиноцентрических произведений писательниц из ГДР и из капиталистических немецкоязычных стран. Широкий диапазон тем самоотчуждения, сложностей эмансипации, ответственности за судьбы мира, бегства от жестокой реальности в болезнь и смерть, обреченности любви захватывает авторов Западной и Восточной Германии, а также соседней Австрии. Образ женщины в произведениях писательниц из разных немецкоязычных стран формирует идейно-эстетический центр художественной вселенной. Бытийная общность женской проблематики и выбор схожего ракурса представления действительности через призму
13 женской судьбы служат сближению гиноцентрических романов ГДР, ФРГ и Австрии. При этом внешние различия, порожденные преходящими условиями социальной действительности, утрачивают доминирующее значение.
1970-1980-е гг. - чрезвычайно насыщенная йора в истории немецкоязычной литературы в целом и «женской» в частности, поэтому исчерпывающий охват материала не является целью данного исследования. Более важным, чем создание энциклопедически полного каталога гиноцентрических произведений указанного времени, представляется рассмотрение явления в его единстве и индивидуальной для каждой писательницы специфике.
В диссертации исследуется творчество как всемирно известных
писательниц, чьи имена уже вошли в историю литературы (К. Вольф,
Э. Елинек, И. Бахман), так и их менее знаменитых соотечественниц, чье 1
творчество интересно главным образом как социокультурный феномен
(например, В. Штефан). Подобное «соседство» призвано выявить *
многообразие концепций женского бытия, представленных сквозь призму
гиноцентрического принципа. . «»
Один очевидный критерий общности рассматриваемых произведений -их отнесенность к романному жанру. Роман * пользуется особой популярностью у пишущих женщин. Это объясняется свободой романной формы, ее открытостью навстречу новым веяниям, отсутствием предзаданности ее становления. В начале прошлого столетия М.М. Бахтин справедливо определял роман как ведущий жанр современного литературного развития именно потому, что «он лучше всего выражает тенденции становления нового мира, ведь - это единственный жанр, рожденный этим новым миром и во всем соприродный ему»0. Нельзя не согласиться и с современным литературоведом' И. Вебер, усматривающей причину привлекательности романа в том, что он, как молодой жанр, был. менее регламентирован в отличие от эпоса, драмы и лирики и поэтому легче
14 подвергался выразительно-стилистическим модификациям, производимым авторами-женщинами'6.
Цель работы — исследовать реализацию принципа гиноцентризма в поэтике и проблематике женских романов Германии и Австрии 1970-1980-х гг.
В рамках данного исследования поставлены следующие задачи:
-решить проблему существования тендерно детерминированной эстетики;
-установить основные значения понятия «женская литература» и обосновать необходимость ее изучения с точки зрения реализации в ней гиноцентрического принципа;
-выявить наиболее репрезентативные для гиноцентрической литературы Германии и Австрии указанного периода типы романов с точки зрения представленных в них концепций женского бытия;
-определить способы художественного воплощения в них концепций
женского бытия; г
-наметить место гиноцентрического принципа в женской романистике
в Германии и Австрии в последующем литературном развитии. е
Научная новизна проведенного исследования состоит в том, что в нем впервые предпринята попытка целостного осмысления, т. е. с художественной и идейно-тематической точек зрения, женских романов через призму воплощенного в них гиноцентрического принципа.
В качестве теоретико-методологической основы исследования используются труды В. Кайзера27, Ф.К. Штанцеля28, М.М. Бахтина29, Б.О. Кормана30, Д.В. Затонского31, Н.Т. Рымаря32, И.В. Млечиной33, Т.Л. Мотылевои34, В.А. Пестерева35, С.Н. Филюшкиной36. Историко-социологический метод, легший в основу монографий И.В. Млечиной и Т.Л. Мотылевои, помог установить место женских произведений в современном развитии жанра романа. Из исследования В. Кайзера удалось почерпнуть ценные наблюдения над проблемой взаимоотношений героя,
повествователя и автора. Несомненной методологической значимостью для
данной работы обладает идея австрийского литературоведа Ф.К. Штанцеля.
Ученый разрабатывает классификацию романных форм, в основу которой
кладет тип структуры повествования (от первого лица, аукториальное,
безличное). Прояснить констелляцию образов героев, автора и
повествователя позволило также обращение к исследованиям Л.Я. Гинзбург,
посвященным сложностям постижения художественного созидания образа
личности в определенную эпоху и в определенной социальной среде37.
Методологически значима для данной работы идея Д.В. Затонского о
«центростремительном романе» как особом направлении художественного
поиска, принимающего сознание человека за призму воссоздания
действительности. На концепцию гиноцентрического романа,
представленную в диссертации, несомненно, повлияла теория субъектных
(словесная форма организации повествования путем введения .
/ повествователя, личного повествователя, рассказчика) и внесубъектных
(жанровая структура, сюжет, фабула, композиция, система символов и t
лейтмотивов и тлі.) способов раскрытия авторского сознания, предложенная
Б.О. Корманом. Не меньший интерес представляет проведенное $ *
С.Н. Филюшкиной исследование типов английских романов, выделяемых в зависимости от форм представления в них авторской позиции.
Использование в настоящей работе понятия хронотопа, введенного в литературоведческий обиход М.М. Бахтиным38, дало возможность выявить своеобразие романной структуры женских произведений, открыть в них особенности художественного осмысления проблемы соотношения различных временных и пространственных пластов.
Немаловажным подспорьем в осмыслении формально-идейных основ женских произведений стала мысль Н.Т. Рымаря о соотношении эпического и лирического начал в романе. Работы В.А. Пестерева, в которых всесторонне изучены модификации романной формы в западной прозе XX
века, помогли более глубоко понять феномен популярности романного жанра среди женской части авторов.
Выбор методов исследования обусловлен сложностью поставленных задач и неоднозначностью объекта изучения. Применение традиционных историко-литературного и сравнительно-типологического методов, а также метода текстологического и лингвистического анализа позволило рассмотреть гиноцентрические романы современных немецких писательниц на разных уровнях, в результате чего была достигнута системная интерпретация их как произведений самобытных, отмеченных уникальным авторским мировидением, и в то же время как отдельных модификаций гиноцентрической романной прозы, репрезентирующих в совокупности единое явление.
Методологические установки диссертации базируются на принципах, выработанных в различных отраслях гуманитарной науки (социологической, исторической, психологической, философской, лингвистической, мифологической и других), что обусловлено самой целью - представить женскую гиноцентрическую романистику как многостороннее явление, требующее учета всех факторов его возникновения.
Положения, выносимые па защиту.
1. Креативность не является тендерно маркированным феноменом в
эссенцналистском смысле: представители обоих полов творят в единой
системе эстетических координат. Псевдонаучное понятие «женской
эстетики» правомернее было бы заменить на феминную эстетику,
соотносимую с авангардистскими практиками письма и не сводимую к
биологическому полу автора.
2. Понятие «женская литература» получает множественные толкования в
зависимости от критериев, положенных в его основание (гендерное
авторство, целевая аудитория читателей, соответствие эстетическим
стандартам, манифестация феминистского мировоззрения, идейно-
тематическое наполнение, стиль, ракурс представления), что приводит к
17 размыванию и даже утрате сущности явления. Введение понятия идейно-эстетического принципа гиноцентризма как основы художественного освоения бытия позволяет выявить диалектику различия и общности, уникальности и единства женских романов в общелитературном процессе последней трети XX столетия.
3. В гиноцентрических романах представлены различные типы концепций
женского бытия, во многом продиктованные мировоззренческими
установками их создательниц. Эйфорическое и иногда бездумное принятие
эмансипаторской идеи отличает концепцию действительности,
разрабатываемую радикальными феминистками (В. Штефан, К. Рейниг,
Ю. Генрих). Нравственные основы женского бытия ставятся под сомнение в
романистике Э. Елинек. Возможности гуманистического преобразования
действительности, гармонизации отношений полов в своих произведениях
открывают толерантно настроенные писательницы (И. Бахман, Б. Фришмут, *
I К. Вольф), отказывающие представительницам слабого пола в претензиях на
властное доминирование и возлагающие на них миссию сохранения и
облагораживания жизни.
4. При всем многообразии концепций женского бытия и самобытности -
каждого из произведений реализация в них гииоцентрического принципа
обусловливает их некоторую общность: актуализацию определенных тем и
идей (патриархатная зависимость, несовершенство языка, уродство
приватных форм жизни, противоречия любви, смерть и т. п.); образную
систему с доминантным положением в ней протагонистки - женщины; тип
композиции (кольцевое построение); психоаналитически нагруженную
символику и растабуирование запретных тем; утопические мотивы; внешнее
сужение пространственно-временной перспективы и проистекающую отсюда
камерность и интровертированность повестЕювания; ракурс показа больших
социально-исторических событий через судьбу отдельной женской личности.
При этом индивидуальное своеобразие каждого гииоцентрического
18 произведения может задавать разную функциональность одинаковых идейно-художественных компонентов.
5. Ослабление актуальности принципа гиноцентризма в 1990-2000-е гг. подтверждает подвижно-изменчивый, предельно противоречивый характер образа женственности в современной литературе.
Структура работы диктуется поставленными в ней целями и задачами и складывается из введения, пяти глав, заключения и библиографии.
Теоретическую значимость работы определяет концептуальный обобщенно-типологический анализ идейно-художественной природы гиноцентрических романов, комплексное исследование отдельных произведений, изучение разнообразных синтетических жанровых форм. Содержание диссертации и сделанные в ней выводы могут быть полезными для дальнейшего исследования женской гиноцентрическои литературы и понимания ее своеобразия.
Практическая значимость заключается в том, что результаты работы могут быть использованы при чтении лекционных курсов по истории немецкой литературы XX века, проведении спецкурсов и спецсеминаров, посвященных современной женской гиноцентрическои литературе, феминистским исследованиям, тендерной природе художественного творчества.
Социокультурные изменения в ситуации женщины в 70-80-е гг. XX века. Образ новой женственности
Литература, создаваемая женскими авторами, испытывает на себе мощное влияние общественной действительности. Прямо или подспудно писательницы воспринимают и творчески осваивают проблематику социокультурных преобразований в ситуации женщины, внося свой вклад в осмысление динамично меняющегося образа своей современницы. Естественно, что реальность входит в художественный мир опосредованно, теряя свое обыденное содержание и приобретая эстетическую форму бытования. Однако глубокое проникновение в сущность литературного произведения возможно при учете особенностей социально-исторической обстановки, в которой живут и творят женщины.
1970-1980-е гг. - время возникновения нового социокультурного образа женственности. Социологи утверждают, что в человеческом обществе с самых его истоков прослеживалась тендерная оппозиция мужчина -женщина, в которой доминирующее положение отводилось первому члену39. Несмотря на культурную обусловленность тендерных стереотипов, т. е. их зависимость от места и времени бытования, можно говорить о многовековом существовании инварианта в представлениях о мужчине и женщине.
Мужское начало традиционно воспринималось как эквивалент воли и целеустремленности, независимости и властолюбия, рационализма и логичности. Врожденные способности и наклонности мужчины открывали ему доступ в широкий мир общественной деятельности, политики, производственного труда и искусства.
Женщина в силу своего биологического предназначения к продолжению рода считалась существом, целиком находящимся во власти природного хаоса, а следовательно, оторванным от стихии высокой духовности. Женское ассоциировалось с внеисторичностыо и пассивностью, состраданием и чувствительностью, замкнутостью и иррациональностью, близостью природе и готовностью подчиняться более сильному (мужчине). Считалось, что гипертрофированное чувственное начало бытия женщины придает ее мировоззрению и всей ее деятельности субъективный характер. В течение многих столетий бытовало мнение, что женщина, проповедующая этику сопричастности всему сущему, оказывается не в состоянии абстрагировать себя от предмета своей активности. Вследствие этого ей было заказано вступление в большой мир общественно-культурной деятельности. Ее уделом признавалось ведение домашнего хозяйства .
Чтобы не быть голословными, приведем суждения наиболее авторитетных мыслителей прошлого, касающиеся различий мужской и женской натуры. Уже Аристотель настаивал на необходимости дифференциации ролей представителей двух полов. Мужчина «более призван к руководительству, чем женщина»41, - утверждал древнегреческий философ. Сходную с аристотелевской мысль высказывал Г.В.Ф. Гегель: женщина не может находиться во главе правительства, ей заказан доступ в сферу высоких наук, философии и искусства уже в силу того, что она не обладает понятием об идеальном, ей дано только «неопределенное единство чувства»42. О присущей женщине социальной пассивности писал также И.Г. Фихте: «Стоять и жаловаться на человеческое падение, не двинув рукой для его уменьшения, значит поступать по-женски» . И. Кант наделял мужчину статусом «активного гражданина», «действующего по собственному произволу совместно с другими», в то же время женщину он характеризовал как «пассивного гражданина», т. е. как индивида, не имеющего гражданской личности . Ж. Ж. Руссо считал волеизъявление привилегией мужчины, слабость и покорность - добродетелями женщины Очевидно единодушие философов разных эпох, проявляемое ими в решении вопроса о тендерных различиях.
По мнению социологов, традиционное разделение половых ролей получило окончательное закрепление в XVIII веке в ходе индустриализации и обособления производственной и семейной сфер жизни и явилось отражением структуры западноевропейского капиталистического общества46. Законность неравноправного положения представителей разных полов не подвергалась сомнению. Попытки женщин внедриться в производство, в частности, устроиться на фабрику, расценивались как противоестественные. Их работа в смежных с домашним хозяйством областях, например, выполнение функций прислуги или няньки, воспринималась позитивно47. Активность слабого иола за пределами «большой истории» наделялась меньшим значением, чем общественно полезный труд мужчин . Материальная зависимость от мужчины приводила к невозможности полной личной автономии представительниц слабого пола.
Борьба женщин против мужского доминирования, как правило, вспыхивала в периоды общего обострения социально-политической ситуации. Так, преобразовательная деятельность первых феминисток: француженки Олимпии де ля Гуж (1748-1793), автора важного документа эмансипации «Декларация прав женщины и гражданки», англичанки Мери Уоллстоункрафт (1759-1797) и американки Абигайль Адаме (1744—1818)49 -относится к периоду буржуазных революций. Их борьба, несомненно, внесла немалый вклад в дело освобождения слабого пола и привела к признанию «естественных» прав женщины, равных с мужскими.
Эмансипированное бытие как абсолют (роман В. Штефан «Линька»)
Наиболее ярким образцом ангажированного женского творчества стал бестселлер Верены Штефан, писательницы из ФРГ, «Линька» («Hautungen») (1975), носящий подзаголовок «Автобиографические наброски Стихотворения Сны Анализ» («Autobiographische Aufzeichnungen Gedichte Traume Analysen»). Произведение Штефан пережило за четыре года четырнадцать изданий и разошлось тиражом в сто шестьдесят пять тысяч экземпляров, а сама двадцативосьмилетняя писательница, ранее практически неизвестная, стала в мгновение ока знаменитостыо. На выход романа в свет отозвались рецензиями многочисленные газеты и журналы. Диапазон оценок был широк и колебался от эйфорических до резко негативных. В «Линьке» видели либо Библию женского движения, либо консервативную форму выражения нового женского сумасшествия212.
Популярность штефановского романа объясняется тем, что в нем впервые в немецкоязычной литературе была предпринята попытка художественного воплощения женского опыта самопознания. Возможность реализации феминистских тезисов, прописанных в романе в откровенно риторической форме, автор доказывает на примере судьбы некой Верушки (как явствует из подзаголовка к произведению, автобиографического образа), которая отказывается от гетеросексуальности в пользу автономного лесбийского инобытия. Так, в «Линьке» через призму приватно-интимного подается широкая социально-политическая проблематика эмансипаторского движения. Штефан пытается реализовать в рамках своей художественной практики феминистский лозунг: «Все личное есть политическое»213. Обращение В. Штефан, а за ней и других писательниц к принципам «новой субъективности» было вызвано наблюдающейся в 1973-1974 гг. резиньяцией левого феминистского движения, не достигшего поставленных целей, растратившего впустую боевой запал. Экономический спад, ограничительные меры, принятые правительством против феминисток, внесли свою лепту в распространение упадочнических настроений. Разочарование в общественно-политической борьбе имело следствием усиление интереса к отдельно взятой личности214.
В «Линьке», как, пожалуй, ни в одном другом произведении, система всех романных компонентов подчинена ангажированному авторскому замыслу, а потому функционально предзадана. Авторское желание соединить несоединимое и пошатнуть тем самым принцип упорядоченности и нормативности, на котором зиждется рационалистическая культура, ассоциирующаяся с маскулинным началом, «выдает» уже романный подзаголовок, в котором в тесное соприкосновение, выражающееся в отсутствии пунктуационных знаков, приходят самые разные жанрвл, в том числе и антагонистические - лирика и рассудочный анализ. Из намеченною ряда выпадают сны, фиксирующие определенное психофизиологическое состояние, но не жанровую разновидность. Подобное «бунтарство», как уже отмечалось выше, носит относительный характер и вписывается в общую авангардистски-феминную тенденцию литературного развития XX века. В тексте «Линьки» смелая заявка писательницы не находит своего воплощения: жанры, сближающиеся в подзаголовке, предстают четко разграниченными в самом романе, придавая ему эклектический характер.
Писательница обращается к теме интимной жизни главной героини Верушки, утверждая при этом меньшую для женщины значимость всех остальных сфер бытия (карьера, социальные отношения, общественная деятельность, учеба и т. п.). Повествование от первого лица продиктовано необходимостью передать личный опыт, одновременно воспринимающийся как обобщенный опыт всей тендерной группы. Приватную жизнь своих героинь романистка противопоставляет общественно значимым событиям внешнего мира. Новизна «Линьки» проявляется в разрушении традиционных тендерных стереотипов: Штефан реализует проект независимого от мужчин инобытия слабого пола, что придает роману радикально феминистский характер.
Приход к женской идентичности прослеживается автором на разных проблемных уровнях. Прежде всего, главная героиня «Линьки» должна обрести собственную сексуальность, подвергающуюся в патриархатной истории эксплуатации со стороны сильного пола. «Sexismus geht tiefer als rassismus als klassenkampf» («Сексизм укоренился глубже, чем расизм, чем классовая борьба») (34) , - заявляет alter ego Штефан - Я-рассказчица из романа «Линька».
Ниспровержение стереотипа женского бытия в пародийном романе Э. Елинек «Любовницы»
Творчество Эльфриды Елинек занимает особое место в подрывной гиноцентрической литературе. Не замкнутая на эмансипаторской проблематике социальная ангажированность, которая отличает елинековское творчество от камерного, личностно ориентированного повествования большинства произведений женских авторов, является неотъемлемой чертой уже ранних романов писательницы «Мы пестрые бабочки, детки!» («wir sind alle lockvogel baby») (1970) и «Михаэль. Молодежная книга для инфантильного общества» («Michael. Ein Jugendbuch fur die Infantilgesellschaft») (1972). В этих произведениях Елинек обращается к проблемам современного общества, попавшего в идеологическую зависимость от средств массовой информации.
«Любовницы» («Die Liebhaberinnen») (1975) - первый роман, в котором Елинек обращается к женской проблематике. Как тонко замечает В. Фис в своей монографии, посвященной творчеству австрийской писательницы, женское у Э. Елинек не маргинально, но неизбежно" . Действительно, широкая общественная проблематика в елинековских романах дается в концентрированном виде, она выводится из бытующих в социуме представлений о месте женщины в мире и о семье. Романистка, вторя классикам марксизма"37, судит об общем состоянии бытия но положению женщины.
Один и тот же жизненный материал, над которым трудится как над бесформенным куском глины художник-гончар, может принимать далеко не одинаковые очертания у разных писателей. У Елинек радикальность концепции женского бытия создается прежде всего за счет своеобразия авторских решений на формальном уровне. По верному наблюдению У. Шестаг, весть, которую Эльфрида Елинек пытается донести до читателя, зашифрована не в непосредственно воспринимаемом содержании, но в структуре ее романов . Говоря словами самой писательницы, она «облекает ... смысл в одеяние формы»259.
В XX веке форма произведения была осознана писателями в полной мере как смыслообразующий фактор художественного творения. Еще в 1930 г. X. Ортега-и-Гассет писал о том, что «...произведение искусства в большей степени живо своей формой, а не материалом» . Мысль о важности и даже первостепенности формального начала перед материалом, так или иначе варьируясь, появляется в большинстве современных литературоведческих работ. О форме как о своего рода спасительном убежище для художника, столкнувшегося с хаосом и пустотой, говорит Т.С. Элиот в рецензии на джойсовского «Улисса»261. Представитель школы «нового романа» М. Бютор придает работе над формой основополагающее значение .
Отечественные литературоведы Н.Т. Рымарь и B.C. Скобелев считают форму превалирующим над содержанием фактором: «Художественное содержание ... созидается формой как способом организации, переработки материала, и в этом смысле оно вторично» 63.
Р. Уэллек и О. Уоррен категорично подытоживают: форма как эстетическая структура литературного произведения, собственно, и делает его литературой264.
Закон диалектического единства формы и содержания требует анализа художественного творения на всех его уровнях, поскольку «...концепция автора открывается только во всей целостности произведения, в его поэтике» .
Приблизиться к идейному замыслу Елинек возможно через исследование формальных особенностей ее романов. В критике неоднократно указывалось на экспериментальный характер эстетики писательницы , который наиболее отчетливо проявился в ее раннем творчестве, в том числе в романе «Любовницы». «Роман в XX веке яснее, чем прежде, осознал себя как искусство, - следовательно, осознал свое право на художественный эксперимент» 3 , - делает интересное наблюдение Т.Л. Мотылева. Экспериментальные произведения Елинек органично вписываются в контекст общелитературного развития ушедшего столетия.
Поскольку эксперимент в художественном творчестве сродни эксперименту в науке, а значит, по своей сути есть проявление рационализма, то можно сделать вывод о том, что Елинек фактически выбирает «мужскую» перспективу видения женской проблематики, и это не случайно. Принцип вживания в женский образ воспринимается писательницей как исчерпавший себя. Искусственно структурированная реальность позволяет увидеть привычные стороны жизни в новом свете. Как справедливо замечает У. Шестаг, экспериментаторство романистки следует понимать как «...способ проверки на прочность реальности и языка»268.
Эксперимент в творчестве Елинек можно считать также способом проверки на прочность укорененных в обывательском сознании представлений об идеальном образе женщины. Подобные представления нашли свое воплощение в жанре тривиального любовного романа. Прибегая к его пародированию, писательница одновременно развенчивает обывательские воззрения на женское бытие.
Похожие диссертации на Гиноцентрические романы Германии и Австрии 1970 - 1980-х гг.
