Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Сенсационный роман как литературное и социокультурное явление. 20
1. Культурный контекст . 21
2. Жанровые характеристики сенсационного романа. 26
3. Сенсационный роман как объект викторианской критической дискуссии. 33
4. Роман М.Э. Брэддон «Победа Элеанор» как апология популярного автора. 37
5. Контаминация сюжетных канонов романа воспитания и популярной мелодрамы в романе М.Э. Брэддон «Секрет леди Одли». 45
Глава 2. Актуализация мелодраматических элементов жанра romance в романе Дж. Ш. Ле Фаню «Дом у церковной ограды». 67
1. Особенности нарратива в романе и образ повестователя. 67
2. Система персонажей. 74
3. Роль вставной готической новеллы в актуализации жанра romance. 78
4. Контаминация элементов комического и готического в романе. 85
5. Элементы театрального гротеска в романе. 92
6. Сюжетные элементы сенсационного романа в романе «Дом у церковной ограды». 96
Глава 3. Трансформация готического жанра romance в романе Дж. Ш. Ле Фаню «Дядя Сайлас». 106
1. Особенности нарратива в романе и образ повествователя. 107
2. Актуализация сюжетной схемы жанра romance в романе. 113
3. Игра на готической традиции и ее модифицированном восприятии в романе. 129
4. Сочетание художественных приемов сенсационного и готического жанров в романе. 132
5. Сведенборгианские мотивы в романе. 136
Заключение. 139-142
Библиография. 143-169
- Культурный контекст
- Особенности нарратива в романе и образ повестователя.
- Особенности нарратива в романе и образ повествователя.
Введение к работе
Диссертация представляет собой первое на сегодняшний день исследование проблемы «Дж. Ш. Ле Фаню и английский сенсационный роман» - с привлечением культурного контекста, в котором сформировался английский сенсационный роман, его восприятия викторианской критикой, а также материала по викторианским периодическим журналам, в которых публиковались сенсационные романы. Этим определяется актуальность работы.
В качестве исходной предпосылки исследования принимается то, что в современных подходах к изучению английской литературы конца XIX - начала XX столетия все определеннее обозначается тенденция интерпретировать данный период, опираясь не только на различия художественных течений, но и на понимание культурного пространства эпохи как сложной и динамичной целостности, основанной на взаимопроникновении полярных творческих установок.
Рассмотрение творчества Дж. Ш. Ле Фаню в контексте художественных принципов сенсационной школы является неотъемлемой частью масштабной теоретической и историко-литературной проблемы - соотношения в литературном произведении черт высокой, «элитарной» литературы и литературы популярной, массового потребления. Проследить соотношение этих начал, ставшее определяющим фактором художественной самобытности сенсационного романа, - такова общая задача исследования. Конкретизация этой задачи предполагает современную теоретическую интерпретацию феномена массовой литературы. Опорными для нас были теоретические труды Т. Адорно1, Л. Альтюссера2, В. Беньямина3, П. Бурдье4, М. Бута5, М.
1 Adorno, T.W. Culture industry reconsidered; On popular music. II Reading popular narrative. I Ed. B. Ashly. - L.:
Leicester University Press, 1997. - P. 43-49, p. 59-67.
2 Althusser L. Ideology and ideological state apparatuses. II Reading popular narrative. / Ed. B. Ashly. - L.: Leicester
University Press, 1997.-P. 120-121.
3 Benjamin W. The storyteller. II Reading popular narrative. I Ed. B. Ashly. - L.: Leicester University Press, 1997. - P.
52-56; The Work of art in the age of mechanical reproduction. II Literary theory. An Anthology. I Ed. J. Rivkin & M.
Ryan. - L.: Blackwell Publishers, 1999. - P. 282-290.
5 Хоркхаймера6 и Л. Фидлера7. Структура данной работы двуедина. Во-первых, мы стремились проанализировать жанровое своеобразие сенсационного романа, проблему преемственности от готического, нью-гейтского, романтического романов и популярной мелодрамы и проблему новаторства. Во-вторых, это исследование поэтики романов Ле Фаню.
Предметом исследования является типологическое взаимодействие произведений Ле Фаню с художественными принципами сенсационной школы. Материалом для исследования послужили романы Джозефа Шеридана Ле Фаню «Дядя Сайлас» (Uncle Silas, 1864) и «Дом у церковной ограды» (The House by the Churchyard, 1863).
Методология диссертации синтезирует теоретический и историко-литературный подходы.
По справедливому замечанию современника сенсационного романа Генри Мэнсела (Н. Mansel), этот жанр ждала «судьба бабочки»: «написанный с тем, чтобы удовлетворить эфемерный спрос» он использует «эфемерные методы пробуждения интереса в читателе, воздействуя как наркотик, а не как сытная
пища» . И хотя история существования сенсационного романа скорее подтверждает суждение Генри Мэнсела, тем не менее отношение к нему менялось в процессе пересмотра литературной карты Великобритании в целом. Этот процесс был начат в начале 1970-х гг. Кэтлин Тилотсон9 (К. Tillotson) и П.Д. Эдвардсом10 (P.D. Edwards), которые стали анализировать неизвестные произведения забытых сенсационных романистов. Работа была продолжена в 1980-е гг. Винифред Хьюз11 (W. Hughes), рассматривавшей
4 Bourdieu P. Distinction. // Literary theory. An Anthology. I Ed. J. Rivkin & M. Ryan. - L.: Blackwell Publishers,
1999.-P. 1028-1037.
5 Booth M. R. English Melodrama. - L.: Herbert Jenkins, 1965. - P. 223.
6 Horkheimer M., Adorno T. The Culture Industry as Mass Deception. II Literary theory. An Anthology. I Ed. J. Rivkin
6 M. Ryan. -L.: Blackwell Publishers, 1999. -P. 1037-1042.
7 Fiedler, L. Towards a definition of popular literature. II Reading popular narrative. I Ed. B. Ashly. - L.: Leicester
University Press, 1997. - P. 9-13.
8 Mansel H.L. Sensation Novels. II Quarterly Review, № 133, 1863. - P. 485.
9 Tillotson K. The Lighter Reading of the 1860's. Introduction to W. Collins The Woman in White. - Boston, Mass.:
Dover, 1969.-P. 3-7.
10 Edwards, P.D. Some Mid-Victorian thrillers: The Sensation Novel, 1st Friends and Foes. - St. Lucia, Queensland:
UMI Research Press, 1971.-P. 86.
11 Hughes W. The Maniac in the Cellar: Sensation Novels of the 1860s . - New Jersey: Princeton University Press,
сенсационный роман в контексте критических выступлений викторианских рецензентов и практики письма 1860-х гг. Исследование В. Хьюз, затрагивающее творчество женщин-писательниц, послужило толчком для
работы 1978 года Элейн Шоуальтер .
Сенсационная литература явилась одним из культурных полей, изучавшихся в 1980-1990-е гг. феминистским литературоведением (работы С. Митчел13, Дж. Фанесток14, М. Висинус15, И.А. Каплан16, Дж. Лузберг17, К. Флинт18, Л. Пикетт19). Уделяя большое внимание культурному контексту, эти авторы изменили представление о сенсационном романе, рассматривая его как самостоятельное явление, обладающее цельностью.
Разговор о сенсационном романе заходил в рамках исследований о
0С\ О1
викторианской периодической печати (работы Б. Белла , П. Делани , Дж. Дона
00 0"Х
Вэна , Д. Вин и т.д. ). Следует отметить исследование Деборы Вин
Ой.
«Сенсационный роман и викторианский семейный журнал» (2001), посвященное разбору викторианской издательской политики и рассматривающее журнал Ч. Диккенса All the Year Round и журнал У.Х.
1980.-Р. 89.
12 Showalter Е. Family Secrets and Domestic Subversion: Rebellion in the Novels of the 1860s. II The Victorian
Family. Structure and Stresses. Ed. A. S. Wohl. - London: Croom Helm, 1978. -P. 101-119.
13 Mitchel S. Sentiment and Suffering: Women's Recreational Reading in the 1860s. II Victorian Studies, 21, 1977. - P.
29-45.
14 Fahnestock J. Bigamy: The Rise and Fall of a Convention. //Nineteenth Century Fiction, June 1981, vol. 36, №1. -P.
47-72.
15 Vicinus M. Helpess and unfriended: nineteenth century domestic melodrama. II New literary history, vol. XIII,
Autumn 1981, №1.-P. 127-145.
16Kaplan E.A. The political unconscious in the maternal melodrama: Ellen Wood's East Lynne. II Reading popular fiction. Gender, Genre, and Narrative pleasure. Ed. D. Longhurst. - L., Boston, Sydney, Wellington: Unwin Hyman Ltd, 1989.-P. 31-51.
17 Loesberg J. The Ideology of Narrative Form in Sensation Fiction. II Representations, 13, 1986. - P. 18-35.
18 Flint K. The Woman reader 1837-1914. - Oxford: Clarendon Press, 1993. - P. 366.
19 Pykett L. The Improper feminine. The women's sensation novel and the New Woman writing. - L., N.Y.: Routledge,
1992. - P. 235; The Sensation novel from The Woman in White to The Moonstone. - Plymouth: Northcote House
Publishers Ltd, 1994. - P. 82.
20Bel, B. Fiction in the marketplace: towards the study of the Victorian serial. II Serials and their readers 1620-1914.1 Ed. R. Myers & M. Harris. - Winchester: Oak Knoll Press, 1993.- P. 125-145.
21 Delany P. Literature, money and the market. From Trollope to Amis. - L.: Palgrave, 2002. - P. 243.
22 Don Vann J. Victorian Novels in Serial. -N.Y.: Modem Language Association, 1985. - P. 181.
23 British literary magazines. The Victorian and Edwardian Age, 1837-1913. / Ed. A. Sullivan. - Westport, Connecticut,
London: Greenwood Press, 1984. - P. 560; Serials and their readers 1620-1914. I Ed. R. Myers & M. Harris. -
Winchester: Oak Knoll Press, 1993. - P. 170; Literature in the Marketplace: Nineteenth Century British Publishing and
Reading Practices. I Ed. J. Jordan, R. Patten. - Cambridge: Cambridge University Press, 1995. - P. 197; Beavan J.
Advertising Judiciosly: Scottish Nineteenth Century Publushers and the British Market. II The Mighty Engine. The
Printing Press and its Impact. I Ed. P. Isaac, B. McKay. - Winchester: Oak Knoll Press, 2000. - P. 69-79.
24 Wynne D. The Sensation novel and the Victorian family magazine. - L.: Palgrave, 2001.- P. 202.
7 Эйнсворта (W.H. Ainsworth) New Monthly Magazine. В работе автор подробно анализирует особенности издания по главам романов У. Коллинза «Женщина в белом» (Woman in White, 1859-60) и «Без имени» (No Name, 1863), романа Ч. Рида «Чистоган» (Hard Cash, 1863) и романа Диккенса «Большие надежды» (Great Expectations, 1860-61) в журнале All the Year Round, а также публикацию романа Эллен Вуд «Ист Линн» (East Lynne, 1862) в New Monthly Magazine.
Дэйвид Пантер (D. Punter) и Гленнис Байрон (Gl. Byron) в работе «Готика» (2004) рассматривают сенсационный роман как «одомашненную» („domesticated") модификацию готического романа, отмечая «усвоение» этим жанром тем, героев и пространства готического романа. Патрик Брантлингер (P. Brantlinger) в статье «Что есть «сенсационного» в сенсационном романе?»26 (1982) полагает, что наследниками сенсационного жанра являются современный детектив, произведения suspense fiction и фильмы ужасов. Лин Пикетт (L. Pykett) в исследовании «Сенсационный роман от «Женщины в белом» до романа «Лунный камень»27 (1994) отмечает, что влияние сенсационного романа было более глубоким и продолжительным, чем рисует модель Брантлингера, что черты сенсационного романа проникли во многие виды литературы викторианского периода 1860-х гг. и их можно найти у Томаса Гарди и его современников.
В отечественном литературоведении феномен сенсационного романа мало изучен. Впервые в России поэтику сенсационного романа У. Коллинза проанализировала Е.А. Кешокова в исследовании «Уилки Коллинз и сенсационная школа английского романа»28 (1978). Следует отметить доклад Н.А. Соловьевой «Развлекательность и традиции массовой культуры в английском сенсационном романе», в котором исследователь подчеркивает, что
25 Punter D. Byron Gl. The Gothic. - Oxford: Blackwell Publishing, 2004. - P. 26.
26 Brantlinger P. What is "sensational" about the ,Sensation Novel'? II Nineteenth Century Fiction, 37, 1982. - P. 1-28;
Wilkie Collins. Contemporary critical essays. I Ed. Lyn Pyckett. - L.: Macmillan, 1998. - P. 30-58.
27 Pykett L. The Sensation novel from The Woman in White to The Moonstone. - Plymouth: Northcote House
Publishers Ltd, 1994. -P. 82.
28 Кешокова Е.А. Уилки Коллинз и сенсационная школа английского романа. Диссертация на соискание ученой
степени кадидата филологических наук. М., 1978.
8 «сенсационные романы относятся и к традициям элитарной и массовой культуры, ... но в романах Ле Фаню достигнута золотая середина, поскольку оживление жанра romance происходит не в условиях переходного времени, а в условиях викторианской эпохи, уже накопившей к тому времени немало драматических конфликтов. Горизонт ожиданий был связан с определением судьбы элитарной литературы и возможностями отмежевания от романа XVIII века, с которыми были связаны ранние викторианцы. Вопрос занимательности и традиций - это проблема движения жанра романа в целом и его модификаций»29.
В октябре 2005 г. была защищена диссертация Л.Р. Банк «Романистика Мэри Элизабет Брэддон 1860-1865 гг. в историко-культурном контексте», в которой автор приходит к выводу о «постепенном преодолении Брэддон замкнутости в рамках канона сенсационной школы» и о «трансформации творческого метода писательницы в его движении от сенсационности в сторону социально-проблемного романа»30.
Ирландского прозаика второй половины XIX века Джозефа Шеридана Ле Фаню (1814-1873) можно определить как «соединительное звено» в изучении готической прозы и викторианского сенсационного романа. Тем не менее он известен лишь узкому кругу специалистов, занимающихся изучением готического и сенсационного романа. В настоящее время не существует монографического исследования на русском языке творчеста этого писателя. Литературное наследие Ле Фаню весьма неоднородно как по жанровой принадлежности, так и по эстетической цельности: от поэтического сборника «Записки Перселла» (The Purcell Papers, 1838-1840) и статей в журнале Dublin University Magazine до исторических романов «Петух и якорь» (The Cock and Anchor, 1845), «Хроника ордена золотых братьев» (Chronicles of Golden Friars, 1871) и сенсационных романов с элементами «готической» поэтики «Дядя
Соловьева Н.А. Развлекательность и традиции массовой культуры в английском сенсационном романе. // Модели успеха: развлекательность, популярность, массовость как явлениякультуры. Сб. Материалов XI ежегодной коференции Российской ассоциации преподаватели английской литературы. - Тамбов, изд-во ТГУ, 2001.-С. 6-7.
Банк Л.Р. Романистика Мэри Элизабет Брэддон 1860.1865 гг. в историко-культурном контексте». Автореферат диссертации на соискание степени кандидата филологических наук. - С. 23.
9 Сайларс» (Uncle Silas, 1864) и «Дом у церковной ограды» (The House by the Churchyard, 1863).
На творчество Шеридана Ле Фаню большое влияние оказала философия шведского теолога-визионера Эмануэля Сведенборга (Е. Swedenborg, 1688-1772), главным образом, его сочинение «Тайны неба» (Arcana Caelestia, 1756), представляющее собой комментарий к книгам Бытия и Исхода. Концепция мироздания Сведенборга, а также основные положения его теории нашли отражение во многих произведениях Ле Фаню, в частности в романах «Дядя Сайлас» (Uncle Silas, 1864) и «Желание умереть» (Willing to die, 1873), а также в сборнике готических рассказов «Сквозь темное стекло» (In a Glass Darkly, 1872). В молодости писатель приобрел обширные знания в области романтической натурфилософии. В частной переписке Ле Фаню отмечал, что на него оказали влияние немецкие натурфилософы Готтхильф Генрих Шубертс(СН. Schuberts) и Фридрих Кройцерс (F. Creuzers), особенно произведение Готтхильфа Шубертса «О ночной стороне человеческой жизни» („Ansichten von der Nachtseite des menschlichen Lebens", 1806).
Исследовательский ренессанс, который переживает творчество Ле Фаню на Западе, неоднозначен. Произведения этого автора были политизированы адептами популяризации национальной ирландской литературы. Ярким примером такого подхода могут служить диссертация М. Колберта «Шеридан
о 1
Ле Фаню» (1946) и исследование Л. Кули «Джозеф Шеридан Ле Фаню: битва ирландского воображения» (1969), рассматривающая романы «Петух и Якорь» (The Cock and Anchor, 1845) и «Превратности судьбы полковника Торлоха О'Брайна» (The Fortunes of Colonel Torlogh O'Brien, 1847) в контексте англо-ирландских взаимоотношений. Книга У. МакКормака «Власть и традиция в англо-ирландской литературной истории, 1789-1939»33 (1985) менее апологетична. В качестве главной тенденции в ирландской литературе XIX в.,
31 Colbert М. Sheridan Le Farm. Ph.D. Thesis, National Universty of Ireland, 1946.
32 Cooley L.P. Joseph Sheridan Le Fanu: The Struggle of an Irish Imagination. Ph.D. Thesis, New York University,
1969.
33 McCormack W.J. Ascendancy and Tradition in Anglo-Irish Literary History from 1789 to 1939. - Oxford: Clarendon
Press, 1985.-P. 423.
10 характеризующей произведения Марии Эджворт (М. Edgeworth, 1767-1849), Дж. Ш. Ле Фаню и Чарльза Ливера (Ch. Lever, 1806-1872), автор выделяет склонность к аллегоризму и стремление к отображению абстрактного опыта („tendency towards abstract experience")34.
К романам Ле Фаню обращалась феминистская критика, усматривая в закрученных сюжетных формулах сенсационные элементы, что давало право проводить аналогии с викторианским сенсационным романом, который в основном представлен авторами-женщинами - работы Дианы Хоэвер «Готика в феминизме: профессионализация тендера от Шарлотты Смит до сестер
Бронте» (1998) и Арлены Янг «Культура, класс и тендер в викторианском романе»36 (1999).
В этом писателе видели продолжателя традиций готического романа Анны Радклифф (A. Radcliffe, 1764-1823) и Чарльза Мэтьюрина (Ch. Maturin, 1780-1824) - Х.А. Бэссин, Л.К. Бабенер, Дж. Салливан, М. Н. Цеендер, М. Бэгнал, В. Сэйдж. В диссертации Х.А. Бэссина «Трансформация готического:
развитие британского готического романа, 1764-1887» (1974) наряду с произведениями А. Радклифф и М. Льюиса рассматривается роман Дж. Ш. Ле Фаню «Дядя Сайлас» как модификация готического романа в социально-бытовой роман. В работе Л.К. Бабенера , посвященной теме вампиризма в английской литературе XIX в., автор обращается к сборнику готических рассказов Ле Фаню «Сквозь темное стекло» (In a Glass Darkly, 1872), особое внимание уделяя мотиву двоиничества и использованию символизма бессознательного. Диссертация Дж. Салливана39 - работа обзорного плана, разбирающая готические рассказы от Ле Фаню до Блэквуда. Диссертация
34 Op.cit., р. 5.
35 Hoever D. Gothic in Feminism: the Professionalization of Gender from Charlotte Smith to the Brontes. - Liverpool:
Liverpol University Press, 1998. - P.250.
36 Young A. Culture, Class and Gender in the Victorian Novel. - L.: Macmillan Press, 1999. - P. 227.
37 Bassin H.A. The Gothic Transformation: Developments in the British Gothic Romance, 1764-1887. Ph.D. Thesis,
Indiana University, 1974.
38 Babener L.K. Predators of Spirit: The Vampire Theme in Ninetenth Century Literature. Ph.D. Thesis, University of
California, 1975.
39 Sullivan J. The English Ghost Story from Le Fanu to Blackwood. Ph.D. Thesis, Columbia University, 1976.
Цеендера40 исследует мотив зеркальности в творчестве Ч. Мэтьюрина, Дж. Ш. Ле Фаню, О. Уальда (О. Wilde, 1854-1900) и Б. Стокера (В. Stoker, 1847-1912). Монография Майкла Бэгнала «Джозеф Шеридан Ле Фаню» (1971) рассматривает сборник готических рассказов Ле Фаню «Истории о привидениях» (Ghost Stories and Tales of Mystery, 1851) и романы «Гай Деверелл» (Guy Deverell, 1865) и «Рука Уальдера» (Wylder's Hand, 1864) в рамках традиции классического готического романа XIX века, пристальное внимание уделяя мотиву сновидений в творчестве писателя. Работа Виктора Сэйджа «Готика Ле Фаню. Риторика мрака»42 (2004) исследует реализацию мифологических мотивов в поэтическом сборнике Ле Фаню «Записки Перселла» (The Purcell Papers, 1838-1840) и в романах «Петух и Якорь» (The Cock and Anchor, 1845), «Превратности судьбы полковника Торлоха О'Брайна» (The Fortunes of Colonel Torlogh O'Brien, 1847), «Дом у церковной ограды» (The House by the Churchyard, 1863).
Монография Ивана Мелады «Шеридан Ле Фаню»43 (1987) анализирует тематику произведений писателя. В ней автор классифицирует романы Ле Фаню на исторические романы, романы ужаса и романы «напряженного ожидания».
Ряд исследований посвящен компаративным сопоставлениям некоторых произведений Дж. Ш. Ле Фаню с творчеством других писателей (работы Э. Кентон, СМ. Эллиса, А. Незеркота, К. Салливана, У. МкКормака, Й. Ахиллеса). В статье Эдны Кентон «Забытый создатель историй о привидениях: Джозеф Шеридан Ле Фаню как вдохновитель сестер Бронте»44 (1929) автор рассматривает творчество Ле Фаню в контексте викторианской литературы, устанавливая соответствия между ранней прозой писателя и романами «Джейн Эйер» (Jane Eyre, 1847; Ch. Bronte, 1816-1855) и «Грозовой перевал» (Wuthering
40 Zeender, М. N. Le Miroir dans 1'oeuvre de Maturin, de Le Fanu, de Wilde et de Stoker. Ph.D. Thesis, Universite de
Reims, 1982.
41 Begnal M. Joseph Sheridan Le Fanu. - Lewisburg: Bucknell University Press, 1971. -P. 87.
42 SageV. Le Fanu's Gothic. The Rhetoric of darkness. - L.: Palgrave, 2004. - P. 233.
43 Melada I. Sheridan Le Fanu. - Boston: Twayne Publishers, 1987. - P. 142.
44Kenton E. A Forgotten Creator of Ghosts: Joseph Sheridan Le Fanu, Possible Inspirer of the Bronte's. II Bookman, №69, 1929.-P. 528-534.
12 Heights, 1847; E. Bronte, 1818-1848). СМ. Эллис в работе «Уилки Коллинз, Ле Фаню и другие»45 (1931) делает краткий сопоставительный обзор произведений У. Коллинза и Ле Фаню, рассматривая романы ирландского прозаика в рамках традиции сенсационного повествования. В статье Артура Незеркота «"Кристабель" Колриджа и „Кармилла" Ле Фаню» (1949) предпринят сравнительный анализ двух произведений и высказано предположение, что Колридж и Ле Фаню обращались к одним источникам при их создании. Эссе Кевина Салливана «Дом у церковной ограды: Джеймс Джойс и Шеридан Ле Фаню» (1972) посвящено разбору реминисценций из «Дома у церковной ограды» в романе Джойса (J. Joyce, 1882-1941) «Поминки по Финнегану» {Finnegans Wake, 1939). Рассматривая Ле Фаню как вдохновителя Джойса, автор приводит переписку Джойса с его другом и издателем Фрэнком Бадженом, которая подтверждает факт использования текстового материала романа «Дом у церковной ограды». Йохен Ахиллес в исследовании «Ле Фаню и традиция романтического ужаса»47 (1991) анализирует роман «Роза и ключ» (The Rose and the Key, 1871) в контексте эстетики немецкого романтизма. У. МакКормак в книге «Беспутные герои: ирландская литературная история глазами Бальзака, Шеридана Ле Фаню, Йейтса и Боуэн»48 (1993) в главе о Шеридане Ле Фаню находит бальзаковские мотивы в произведениях ирландского прозаика.
Существуют исследования, посвященные викторианской периодической печати, в которых наряду с Ч. Диккенсом (Ch. Dickens, 1812-1870), У.М. Теккереем (W.M. Thackeray, 1811-1863), Э. Троллопом (A. Trollope, 1815-1882), У. Коллинзом (W. Collins, 1824-1889), Ч. Ридом (Ch. Reade, 1814-1884) и Э. Булвером-Литтоном (Е. Bulwer-Lytton, 1803-1873) рассматривается
Ellis S.M. Wilkie Collins, Le Fanu and others. -N.Y.: Books for Libraries Press, 1931, 1968. - P. 73.
46 Sullivan K. The House by the Churchyard: James Joyce and Sheridan Le Fanu. II Modem Irish Literature: Essays in
Honour of William York Tinman. - N.Y.: Iona College Press and Twayne Publishers, 1972. - P. 315-334.
47 Achilles J. Sheridan Le Fanu und die schauerromantische Tradition. - Tubingen: Gilnter Narr Verlag, 1991. - S. 189.
48 McCormack W.J. Dissolute Characters: Irish literary history through Balzac,Sheridan Le Fanu, Yeats and Bowen. -
Manchester: Manchester University Press, 1993. - P. 260.
13 деятельность Дж. Ш. Ле Фаню в качестве издателя Dublin University Magazine (работы Дж. Сазерланда49 и Э. Салливана50).
Были изданы две биографии ирландского прозаика - Нэльсона Брауна51 и У. МакКормака52. Книга Уильяма МакКормака «Шеридан Ле Фаню и викторианская Ирландия» (1980) представляет собой критическую биографию, основанную на манускриптах. Особое внимание в ней уделено влиянию теософии Э. Сведенборга на мировоззрение Ле Фаню.
Большой интерес вызвало увлечение этого писателя сведенборгианством (работы Д. Бэйкера, У. МакКормака, Дж.Хиллиарда). Диссертация Д. Бэйкера «Тема ужаса в английской литературе XIX столетия: поворот к сокровенному»53 (1955) наряду с произведениями других авторов анализирует рассказ Ле Фаню «Зеленый чай» (Green Tea, 1872) в контексте романов ужаса и теософского учения Сведенборга. Магистерская диссертация Хиллиарда54 (1977), включающая краткие биографии Ле Фаню и Сведенборга, содержит обзор произведений ирландского прозаика, в которых нашли отражение догматы шведского визионера. Однако, работа не содержит самостоятельной интерпретации. Подробный анализ «оккультного» характера романов Ле Фаню сделал Уильям МакКормак. Его диссертация «Джозеф Шеридан Ле Фаню и литература англо-ирландского господства»53 (1974), рассматривающая жизнь и творчество писателя в контексте англо-ирландских взаимоотношений, включает разбор произведений Ле Фаню в свете теософии Сведенборга.
Однако не было попытки связать выше перечисленное с опытом чтения, процессом соприкосновения читателя с текстом этого автора. Ни в одном
49 Sutherland J. Victorian Fiction: Writers, Publishers, Readers. - L.: Macmillan, 1995.-P. 191.
50 Sullivan A. British Literary Magazines. The Victorian and Edwardian Age, 1837-1913. - L., Westport, Connecticut:
Greenwood Press, 1984. -P. 560.
51 Browne N. Sheridan Le Fanu. - L.:Arthur Baker, 1951. - P. 78.
52 McCormack W.J. Sheridan Le Fanu and Victorian Ireland. - Oxford: Clarendon Press, 1980. - P. 235.
53 Baker D.W. Themes of Terror in Nineteenth-century English Fiction: The Shift to the Internal. Ph.D. Thesis, Brown
University, 1955.
54 Hilliard J.B. The Influence of Emanuel Swedenbirg on Joseph Sheridan Le Fanu. M.A. Thesis, Baylor University,
1977.
McCormack W.J. Joseph Sheridan Le Fanu and the Fiction of the Anglo-Irish Ascendancy in the Nineteenth Century. Ph.D. Thesis, University of Ulster, 1974.
14 исследовании не было сделано подробного текстового анализа романов «Дядя Сайлас» (Uncle Silas, 1864) и «Дом у церковной ограды» (The House by the Churchyard, 1863). He рассматривалась и литературная практика Ле Фаню в свете художественных принципов сенсационной школы.
Викторианские рецензенты, не знавшие, как интерпретировать романы Ле Фаню, видели в его произведениях лишь «недостаток писательского мастерства и неспособность к мимесису» („lack of craft and lack of mimesis") . Именно в лоне викторианской критики формируется литературная репутация Ле Фаню как «странного», «оккультного» писателя. Отсюда проистекают и два предубеждения относительно творчества этого автора. Современные исследователи рассматривали его произведения как своеобразную форму реализма. Даже Терри Иглтон (Terry Eagleton) назвал романы Ле Фаню «реалистическими романами, пронизанными мрачными символами» („realist novels shot through with macabre intimations")57. С точки зрения многих критиков (У.С. Эденс, Т. Иглтон) гибридная природа романов Ле Фаню знаменует упадок жанра. Второе предубеждение связано с работой Ле Фаню в качестве редактора Dublin University Magazine: плодовитый писатель, журналист, он писал небрежно, не обращая внимания на детали.
Картина литературного творчества Ле Фаню сформирована понятием «ухода», отшельничества: уход из национально-освободительного движения, уход из социальной сферы после смерти жены, уход в готическую стихию. Писатель развивался от формы исторического повествования к сенсационному с элементами поэтики готического романа.
Неоднократно отмечалось в критике, что готический роман как жанр изжил себя в 1820-е гг., когда он мутирует и выживает в качестве организующего звена в тексте58. С этой точки зрения, готический роман предстает как культурный запрос, а не как канонический жанр: в этом ответ на
56 Edens W.C. Joseph Sheridan Le Fanu: a Minor Victorian and his Publisher. Urbana, Illinois, 1963. p. 81.
57 Eagleton T. Heathcliff and the Great Hunger. - L.: Macmillan, 1995. - P. 196.
58 Cm. Punter D. The Literature of Terror. A History of Gothic Fictions from 1765 to the Present Day. Vol. 1, 2. - L.,
N.Y.: Longman, 1996. - P. 237, p. 234; A Companion to the Gothic. / Ed. by D. Punter. - Oxford: Blackwell
Publishers, 2000.-P. 323.
15 вопрос, почему он процветал в такой разнородности форм после своей смерти как жанра. Ле Фаню в этом смысле ключевая фигура, потому что он возрождает готический жанр и помещает его в динамичный контекст ирландской культурной традиции.
В качестве издателя и редактора Dublin Univesity Magazine Ле Фаню был довольно тесно связан с журналистами, писавшими и публиковавшими сенсационные романы. Однако в силу целого ряда литературных и внелитературных факторов отношение Ле Фаню к сенсационному роману постепенно становится неоднозначным и сохраняется таковым вплоть до самых поздних отзывов. Несмотря на то, что викторианские критики окрестили его «ирландским Уилки Коллинзом», Ле Фаню отвергал свою принадлежность к сенсационной школе. В предисловии к роману «Дядя Сайлас» Ле Фаню высказал протест против «беспорядочного употребления термина „сенсационный"» в отношении литературы, которая «не нарушает ни одного канона построения повествования», предложенного Вальтером Скоттом: „... the promiscuous application of the term "sensation" to that large school of fiction which transgresses no one of those canons of construction and morality which, in producing the unapproachable Waverley Novels, their great author imposed upon himself'59. Он призывал прессу повлиять на ограничение использования этого термина.
В высказываниях Ле Фаню о сенсационном романе мы должны будем определить, все ли в этом жанре вызывало его неприятие и как это соотносится с литературной практикой самого Ле Фаню.
Для разностороннего рассмотрения связей Ле Фаню с сенсационным романом необходим анализ поэтики последнего. Принципиально важны для нас суждения самих авторов сенсационных романов о задачах и назначении популярного искусства и о способах воздействия на читательскую аудиторию. В этом ряду мы особенно выделяем суждения Уилки Коллинза, Чарльза Рида и высказывания Мэри Брэддон (Mary Elizabeth Braddon, 1835-1915). В качестве материала рассматриваются программное предисловие У. Коллинза к роману
Le Fanu J. Uncle Silas. - L.: Richard Bentley, 1865. - P. 7.
«Бэзил» (Basil, 1844)60, его критические выступления из сборника «Разное» (My Miscellanious, 1867)61, статья Ч. Диккенса «Сенсационные Уильямы» (The Sensational Williams, 1863)62 и роман-манифест Мэри Брэддон «Победа Элеанор» (Eleanor's Victory, 1863). Все эти выступления осознаются в сопряженности с реальной творческой практикой.
Важна была для нас и рецепция сенсационного романа современниками-викторианцами. Материалом послужили статья Джорджа Генри Льюиса (G.H. Lewes, 1817-1878) «Принципы успеха в литературе»63 (1865), рецензия Генри Джеймса64 (Н. James, 1843-1916) на романы М. Брэддон (1865), эссе Лесли Стивена (L. Stephen, 1832-1904) «Закат эпохи убийства» (The Decay of Murder, 1870), статья Генри Мэнсэла (H.L. Mansel) «Сенсационные романы»65 (1863) и рецензии М. Хаттона66, Э.С. Далласа67 и Джеральдин Джюсбери68.
Конечной целью работы является многостороннее раскрытие характера типологического взаимодействия Ле Фаню с художественными принципами сенсационной школы. Данная цель определяет конкретные задачи исследования:
1. Определение сущностных свойств феномена сенсационного романа:
a. определение жанровых характеристик сенсационного романа, его
синтезирующих тенденций и его эклектичной природы;
b. рассмотрение сенсационного романа в фокусе викторианской
критической дискуссии 1860-х гг.
c. рассмотрение теоретических выступлений авторов сенсационной
школы.
2. Уяснение степени близости Ле Фаню к сенсационной школе и отталкивания
от нее на уровне художественной системы.
60 Collins W. Basil. - Oxford: Blackwood, 1982. - P. 12.
61 Collins W. My Miscellanious. - Oxford: Blackwood, 1982. - P. 233.
62 Dickens Ch. The Sensational Williams. II All the Year Round, №59, 1863.- P. 24.
63 Lewes. G.H. The Principles of Success in Literature. II Fortnightly Review, vol. 1, 1865. - P. 180-188.
64 James. H. Miss Braddon. II The Nation, 9 November 1865. - P. 593-594.
65 Mansel H.L. Sensation Novels, II Quarterly Review, № 133, 1863. - P. 511.
66 Edinburgh Review, № 121, July 1864. - P. 93.
67 Dallas E.S. The Gay Science. -L.: Chapman & Hall, 1866. - P. 295.
68 Jewsbery J. Wilkie Collins. II Atheneum, № 5, 1861. P. - 112.
3. Исследование новаций Ле Фаню на уровне поэтики романа и
художественного образа - по отношению к сенсационной школе.
Раскрытие тех свойств жанровой природы романов Ле Фаню, которые выводят его за рамки сенсационной школы.
Установление степени актуальности обозначенного круга проблем для общего исследования литературы конца XIX века.
В перспективе решения поставленных задач обнаруживается диалектика притяжения — отталкивания Ле Фаню и практики сенсационных романистов на различных уровнях художественной системы. В основании отталкивания Ле Фаню от сенсационного романа лежат три важнейших аспекта: ощущение кризиса рационализма в познании мира и человеческой души - неслучайно обращение к Э. Сведенборгу, усиление трагедийности мироощущения, иные представления о назначении искусства.
Научная новизна исследования обусловлена неизученностью темы в отечественном литературоведении и заключается в следующем:
предпринимается попытка определить феномен сенсационного романа;
рассматривается творчество Ле Фаню в контексте художественных принципов сенсационной школы; представлен текстовый анализ романов Ле Фаню «Дядя Сайлас» и «Дом у церковной ограды»;
приводится анализ романов Брэддон «Секрет леди Одли», «Победа Элеанор» и «Наследство Джона Марчмонта». На защиту выносятся следующие положения:
1. С формальной точки зрения английский сенсационный роман
представляет собой мозаичный жанр, синтезирующий художественный опыт разных жанров: готического и нью-гейтского романа, психологического и социально-бытового, он сочетает в себе черты популярной мелодрамы, журналистского очерка, фантастического и романтического романов.
Сенсационный роман - пограничный литературный феномен, который в своем обращении к читателю размывал границы не только между разными социальными классами, но и литературные границы - между высокой (элитарной) литературой, популярной литературой и журнализмом, и ознаменовал тенденцию сближения элитарной и массовой литературы в Великобритании 1860-х гг.
Сенсационный роман, ставший символом 1860-х гг., свидетельствовал об определенном изменении в индивидуальном и общественном сознании, был знаком неприятия старых норм поведения, жаждой фундаментальных изменений в функционировании викторианского общества. Его появление совпало с периодом расширения и стратификации литературного рынка.
В романах Дж. Ш. Ле Фаню можно выявить черты типологического сближания с английским сенсационным романом: на уровне построения сюжета и действия (использование мелодраматических элементов, драматизация повествования). Произведения Ле Фаню отличаются от сенсационных романов на уровне художественной системы и поэтики образа.
Обращение к Сведенборгу в произведениях Ле Фаню свидетельствует о подспудном повороте к иррациональности, характерном для литературы рубежа XIX-XX вв., и противопоставляет его романы позитивистской традиции, доминировавшей в викторианской литературе.
Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что исследование феномена сенсационного романа позволяет скорректировать представление о викторианской литературе 1860-х гг. и выявить тенденцию сближения элитарной и массовой литературы.
19 Практическая значимость исследования заключается в возможности
использования его результатов при подготовке лекций по истории английской
литературы XIX века, а также спецкурсов и спецсеминаров.
Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в
публикациях, докладах на конференциях.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав,
заключения и библиографии.
Культурный контекст
Рассмотрим культурный контекст, в котором возникает сенсационный роман. 1860-е гг. справедливо можно назвать «сенсационной декадой», временем сенсационных событий и сенсационного письма, когда появляются шокирующие рекламные объявления и журналы, такие как Macmillan s Magazine (1859), Temple Bar (1860), Belgravia (1866), обсуждающие в своих статьях сенсационные преступления и скандалы. 1860-е гг. оказались также временем театра сенсаций, когда при постановке популярных мелодрам стали использовать «спецэффекты»: диораму, панораму, разработанную систему освещения и различного рода механические трюки. В это время в Великобритании проходят многочисленные выставки: Выставка 1851 года (Great Exhibition 1851) и Международная Выставка 1862 года (International Exhibition 1862), когда викторианская материальная и сценическая культура направлена на создание новой технологии репрезентации, что позволяет назвать 1860-е гг. эпохой зрелищности. В 1860-е гг. впервые в Великобритании частные судебные процессы проходят открыто в зале судебных заседаний и превращаются в публичное зрелище. В 1857 году был принят новый закон о браке, а в 1861 году публично обсуждался бракоразводный процесс Йелвертонов (бигамия), который показал хаотичное состояние брачного законодательства и «снабдил» сенсационных романистов сюжетами для романов. Впервые открыто разбираются преступления, совершенные в состоянии аффекта, и случаи насилия в семье. Все детали и подробности этих судебных процессов доводились до сведения стремительно растущей читательской аудитории газет и журналов.
Читательская аудитория во многом определяла тематику печатных изданий. Считая викторианскую семью своей основной аудиторией, редакторы популярных периодических журналов исходили из представления о семье как о группе, объединенной общими литературными вкусами. В XX-XXI вв. читательская аудитория журналов стратифицируется по тендерному и возрастному признаку. Викторианские редакторы семейных журналов избегали подобных классификаций, полагая, что в семье все индивиды принадлежат группе «семья». Этот образ идеальной викторианской семьи как читательской группы был важным как для развития периодической печати, так и для формирования и распространения сенсационных романов, многие из которых публиковались отдельными выпусками в дешевых семейных журналах.
Именно в 1860-е гг. на литературном рынке появилось большое количество журналов и литературных сборников, которые обрели общественную значимость благодаря тому, что в них публиковались сенсационные романы для семей среднего класса: All the Year Round (1859) Диккенса, Once a Week (1859) Брэдбери и Эванса, Macmillan s Magazine (1859), The Cornhill (1860) Теккерея, Temple Bar (1860) Джорджа Сэлы, The Argosy (1865) миссис Эллен Вуд, Belgravia ( 1866) Мэри Брэддон и Tinsley s Magazine (1867) Эдмунда Йейтса. Рецептивная ориентация этих журналов - образованная викторианская семья, а не охотники за сенсационными событиями. В обязанности редактора журнала входило не только правильно выбрать автора, но и умело совместить в номере респектабельное и скандальное, что сделало сенсационную школу как литературный феномен столь противоречивым.
«Сенсационное» письмо не ограничилось сферой литературы. Журналы обсуждали социально значимые для викторианского общества проблемы: преступления, совершенные женщинами, сумасшествие и насилие. Популярная «смесь» из сенсационных романов и журналистики образовали сенсационную «литературность» как доминирующий дискурс 1860-х гг. Увлечение сенсационным субжанром стало столь всеохватывающим, что даже такие адепты семейного романа, как Маргарет Олифант (М. Oliphant) и Шарлотта Янг (Ch. Yonge), были вынуждены написать несколько сенсационных романов.
Сенсационный роман расширил границы литературы для семейного чтения, что привело к большему охвату тем и стилей, повлияв тем самым на развитие викторианского романа в целом. Главными темами этого жанра станут не только брак, семья, мораль и нравы, но и взаимоотношение полов, изменение роли женщины в социальной сфере, эмансипация. Неслучайно сенсационный жанр и дешевый журнал для викторианской семьи среднего класса появляются почти одновременно. Диалог, возникший в результате этого сотрудничества, был выгоден и романистам, и журналистам как способ озвучивания проблем современности. Сенсационный роман прочитывается как важный индикатор социальных изменений того времени. Он зафиксировал социальную мобильность викторианского общества, его нестабильность: одним из распространенных сюжетных мотивов сенсационного романа является мотив смены идентичности. В этом романе респектабельность и определенный социальный статус героя часто оказываются видимостью, приобретенной с помощью преступления.
Особенности нарратива в романе и образ повестователя
В «Доме у церковной ограды» Ле Фаню сохраняет панорамную перспективу своих первых исторических романов «Петух и якорь» (The Cock and Anchor, 1845) и «Превратности судьбы полковника Торлоха О Брайна» (The Fortunes of Colonel Torlogh O Brien, 1847), сужая ее до изображения провинциального общества недалеко от Дублина в местечке Чейплизод. В этом романе присутствуют и историческая дистанцированность, и ностальгия по невозвратимости доиндустриальной и предунионистской гармонии, и тоска по спокойствию ирландской сельской идиллии. Роман отразил момент мирных отношений между Англией и Ирландией. Авторитет протестантской церкви прочен: в Феникс парке стоит Королевская Ирландская Артиллерия не как армия завоевателя, а как символ господства протестантской церкви. Трудно поверить, что роман написан в 1863 г. В этом романе Ле Фаню запечатлел ушедшую в прошлое эпоху.
Время действия романа «Дом у церковной ограды» отнесено на сто лет назад от времени написания. Первый выпуск романа открывался зарисовкой Чейплизода 1767 г., в то время «самого веселого и живописного из пригородов, которыми гордится старый Дублин» („about the gayest and the prettiest of the outpost villages in which old Dublin took a complacent pride")151. Чейплизод, расположенный вдоль долины реки Лиффи, изображен не как захолустная деревня, а как престижный курорт, живущий активной жизнью.
Место действия романа обусловлено ностальгией Ле Фаню по городу своего детства. Автор представляет собирательный образ Чейплизода, детализируя панорамное изображение дел и звуков, и подчеркивая независимый характер его общества. Портрет Чейплизода утром предстает в виде описания передвижений его обитателей, занятых насущными делами:
Moore, the barber, was already busy making his morning circuit, serving men and maids were dropping in and out at the baker s, and old Poll Delaney, in her weather-stained red hood, and neat little Kitty Lane, with her bright, young, careful face, white basket, were calling at the doors of their customers with new-laid eggs. Through half-opened hall-doors you might see the powdered servant, or the sprightly maid in her mob-cap in hot haste steaming away with the red-japanned "tea kitchen" into the parlour. The town of Chapelizod, in short, was sitting down to і cry its breakfast.
Вечерами атмосферу Чейплизода наполняют голоса людей, которые, подобно разным инструментам оркестра или разным хоровым партиям, создают полифонию звуков.
The storyeller alone can take up the score of the mighty medley, and read at a glance what every fife and fiddlestick is doing. That pompous thrumhrum is the talk of the great Marseilles paunch,... the whine comes from Lazarus, at the area rails; and the bass is old Dives, roaring at his butler; the piccolo is contributed by the studious school-boy, whistling over his Latin Grammar; that wild, long note is poor Mrs. Fondle s farewell of her dead boy; the ugly baritone, rising from the tap-room, is what Wandering Willie calls a sculduddery song - shut your ears and pass on; and that clear soprano, in the nursery, rings out a shower of innocent idiotisms over the half-stripped baby, and suspends the bawl upon its lips.153 Для воспроизведения партитуры многоголосого концерта городских шорохов нужен превосходный рассказчик: "the ulatutus of many-voiced humanity - marvellously monotonous, considering the infinite variety of its ingredients"154. Он необходим для того, чтобы сделать их составной частью оркестровки романа.
Повествователю Чарльзу де Крессерону Ле Фаню дает имя своего предка-гугенота, сражавшегося в Бойе на стороне короля Уильяма. Чарльз - племянник викария Чейплизода повествует о прошлом, представляя читателю идеальную пасторальную картину ушедшей эпохи.
The broad old street looked hospitable and merry, with steep roofs and many-coloured hall-doors. The jolly old inn, just beyond the turnpike at the sweep of the road, leading over the buttressed bridge by the mill , was the first to welcome the excursionist from Dublin, under the sign from the Phoenix... - a dream of the shadow of smoke.155
Последняя фраза «видение тени от дыма» („a dream of the shadow of smoke") придает оттенок ирреальности яркой сцене. Эта фраза «тень от дыма» намекает, что пасторальное умиротворение никогда на самом деле не существовало, а есть лишь ностальгический сон викторианской эпохи. Заключительный аккорд этого отрывка предвосхищает суть всего романа.
С образом Крессерона, изображающим ирландскую местность, невольно входит тема Ирландии в роман. В каждой фразе, каждом любовно выписанном образе, чувствуется, что повествователь любит Чейплизод и готов отстаивать свое мнение перед читателями. Бросая колкие замечания в адрес воображаемого читателя, Чарльз безапелляционно заявляет:
I don t apologise to my readers, English-born and bred, for assuming them to be acquainted with the chief features of the Phoenix Park... it is their own shame, not ours, if a nation of bold speculators and undefatigable tourists leave Ireland unexplored.156
Особенности нарратива в романе и образ повествователя
Роман Дж. Ш. Ле Фаню «Дядя Сайлас» {Uncle Silas) публиковался отдельными выпусками в издательстве Bentley s в 1864 году. Издание романа по частям определило и своеобразие его поэтики: фрагментация нарратива, излишние повторы и длинноты. История, положенная в основу сюжета романа, ранее была использована прозаиком, в двух рассказах - «Таинственная история из жизни одной ирландской графини» {A Passage in the Secret History of an Irish Countess, 1839) и «Убитая кузина» {The Murdered Cousin, 1851). В художественном отношении эти рассказы слабее, чем роман, в котором автор детальнее разрабатывает характеры и интригу.
В первой редакции роман назывался «Мод Рузин» по имени главной героини. Однако, по просьбе своего издателя, стремившегося привлечь английскую аудиторию, Ле Фаню был вынужден изменить название, место и время действия произведения. Вместо Ирландии XVIII века действие происходит в современной автору Англии. Недаром известный английский писатель и критик Элизабет Боуэн в книге «Впечатления» {Collected Impressions, 1979) писала, что роман «Дядя Сайлас» поразил ее несоответствием «общей атмосферы» месту действия: «Это ирландская история, перенесенная на английскую почву»216.
Композиционная структура романа распадается на две части. В первой -действие происходит в Ноуле, родовом поместье семьи Рузин, где родилась и выросла главная героиня Мод Рузин. Во второй - действие разворачивается в Бэртрам Хо, поместье Сайласа (дяди Мод), куда переезжает героиня согласно завещанию отца после его смерти. Используя принцип зеркального изображения, Ле Фаню создает симметричную композицию, в которой вторая часть романа отражает первую. Персонажи, эпизодически возникающие в первой части (Дадли, Сарра Матильда, слуги Сайласа), во второй играют важную роль в заговоре против главной героини.
Два дома, Ноул и Бэртрам Хо, внешне сопоставлены и противопоставлены друг другу. Оба поместья - «родовые гнезда» древнего рода Рузин. Так же, как и Бэртрам, Ноул - уединенное поместье, обитатели которого живут довольно замкнутой жизнью. При этом, явственно проступает внешняя оппозиция: тихий и ухоженный Ноул контрастирует с «запущенностью» Бэртрама, полуразрушенного поместья, окруженного ореолом таинственности с его темными анфиладами лестниц и диким садом. Жизнь в Ноуле размеренна и монотонна. Регулярные беседы Мод с отцом, происходящие через равные промежутки времени, задают ритм повествованию. Изредка уединение поместья нарушается посещением родственников.
В романе кольцевая композиция: «Дядя Сайлас» начинается и заканчивается смертью. В начале романа читатель узнает о смерти матери Мод, что послужило причиной уединения Остина Рузина, отца героини, и его увлечения теософией Сведенборга (автобиографический мотив). В финале романа в «готических» красках изображена смерть мадам Ружьер, гувернантки Мод. Драматической завязкой романа также является смерть - смерть Остина Рузина, ставшая причиной переезда Мод в поместье Бэртрам к Сайласу. 1. Особенности нарратива и образ повествователя в романе «Дядя Сайлас».
В романе «Дядя Сайлас», в отличие от других произведений Ле Фаню, повествование ведется от первого лица, что придает этому роману особую перспективу видения и создает задушевный, «интимный» тон. Главная особенность романа - использование фигуры диегетического нарратора (термин Ж. Женетта): повествование ведется с точки зрения героини, которая повествует о своем прошлом опыте, что предполагает дистанцию между «я» повествующим и «я» повествуемым. Тридцатилетняя женщина рассказывает о том, что произошло с ней, когда ей было семнадцать лет. Повествуя о происшедшем как взрослый человек, Мод описывает прошлую жизнь, используя перспективу видения семнадцатилетней девушки, и сообщает только то, что ей, как повествуемому «я», было известно в соответствующий момент, оценивая события по меркам своего прежнего «я». Взрослое видение Мод, этот общий ретроспективный взгляд, складывающийся из отстраненного зрелого анализа событий и свидетельства других героев (слуг, кузины), лишь обрамляет «детский» нарратив и присутствует фрагментарными вкраплениями в его канве.
Этот прием использован в начале повествования при описании викторианской гостиной, где сидит погруженная в размышления Мод.
A girl, of little more than seventeen, looking, I believe, younger still; slight and rather tall, with a great deal of golden hair, dark grey-eyed, and with a countenance rather sensitive and melancholy, was sitting at the teaable, in a reverie. I was that girl. (Здесь и далее в цитатах разрядка моя - А. X.)
Дважды употребляемое местоимение „I" - в качестве субъекта и объекта описания - способствует созданию парадокса в тексте. Когда нарратор говорит «я полагаю» („I believe"), образуется разрыв между «я» повествуемым и «я» повествующим. Нарратор пытается представить свое прошлое «я», при этом раскрывается ограниченность перспективы его видения, так как он вынужден ссылаться на мнение окружавших людей.
