Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социокультурная деятельность институтов государства и независимых общественных объединений в России конца XIX -первой трети XX 19-95
1.1. Категориально-терминологический аппарат исследования в исторической ретроспективе 19
1.2. Динамика социокультурной деятельности институтов государства в России конца XIX - первой трети XX вв 41
1.3. Основные направления и содержание социокультурной деятельности независимых общественных объединений в России в конце XIX - первой трети XX вв 64
Выводы по первой главе 92
Глава 2. Деятельность органов местного самоуправления и независимых общественных объединений по социокультурному развитию населения г. Таганрога в конце XIX - первой трети XX вв 96-170
2.1. Социокультурный портрет г. Таганрога конца XIX -первой трети XX вв 96
2.2. Социокультурная деятельность институтов государства и местного самоуправления на территории г. Таганрога в конце XIX - первой трети XX вв 107
2.3. Социокультурная деятельность независимых общественных организаций на территории г. Таганрога в конце XIX - первой трети XX вв 137
Выводы по второй главе 165
Заключение 171
Список литературы 175
Приложения 208
- Категориально-терминологический аппарат исследования в исторической ретроспективе
- Динамика социокультурной деятельности институтов государства в России конца XIX - первой трети XX вв
- Социокультурный портрет г. Таганрога конца XIX -первой трети XX вв
- Социокультурная деятельность институтов государства и местного самоуправления на территории г. Таганрога в конце XIX - первой трети XX вв
Введение к работе
Актуальность исследования. Характерными чертами социальной жизни в современной России является сложность, противоречивость и неоднозначность социальных процессов: а) усиливается дифференциация российского общества, опосредующаяся социально-экономическими и имущественными критериями; б) социальное расслоение не сопровождается соответствующей культурно-образовательной динамикой страт, а часто даже наоборот, наиболее образованные слои занимают нижние и средние этажи в общей стратификационной иерархии, что не может не вызывать усиления социальной напряженности, так как воспринимается большинством членов российского общества как социальная несправедливость; в) дестабилизирующее воздействие на жизнь общества оказывает неравномерность социально-экономического и культурного развития отдельных субъектов Российской Федерации и регионов; г) значительные масштабы в российском обществе (и особенно, у молодежи) приобретает кризис социокультурной идентичности, поскольку в условиях нарушения преемственности социокультурного опыта наблюдается рост пренебрежительного (и иногда и уничижительного) отношения к собственной национальной культуре, к духовным традициям и истории, что неизбежно порождает тенденцию заполнения внутреннего ценностного вакуума социокультурными влияниями извне (В.И. Добреньков, Ю.Г. Волков, В.Я. Сур-таев и др. [43; 86; 294]).
Анализ историко-педагогического опыта имеет глубокий социогума-нитарный смысл и актуальность, так как позволяет выстроить явный и имплицитный диалог культур, времен и поколений, без которого фактически невозможен прирост гуманитарно-педагогического знания. М.М. Бахтин, рассуждая о значении диалога в культуре и в социуме, и саму культуру справедливо понимал как форму общения (диалога) людей различных (прошлых, настоящих и будущих) культур [13]. Е.В. Бондаревская пишет:
"...культура существует как общение, как диалог людей различных культур, как форма свободного выбора личностью смыслов своей жизни и принятия ответственности за свой выбор, свою судьбу" [27. С. 64]. Разрывы в культурно-историческом континууме порождают в общественном и индивидуальном сознании отношение к текущим социокультурным поискам, как к стартовой точке, что неизбежно снижает эффективность социокультурной деятельности. Установление живой, органичной связи между прошлым и настоящим, в свою очередь, является залогом культуросооб-разного будущего.
Обращение к историко-педагогическим исследованиям убеждает, что связь в социокультурном опыте дореволюционного и послереволюционного периодов оказалась существенно нарушенной. Период жесткой ангажированности гуманитарного знания (и историко-педагогической науки, в том числе) коммунистической идеологией характеризовался недооценкой, а подчас и прямым искажением сути государственных и общественных инициатив в социокультурной сфере. Восстановить историческую справедливость и адекватно осветить вклад различных социальных институтов в социокультурное развитие населения на разных этапах истории страны — важная задача современной историко-педагогической науки, подчеркивается в исследовании Е.В. Литовкина [163].
В отечественной истории могут быть выделены несколько периодов, отличавшихся яркой динамикой социальных и культурных процессов. Особый интерес представляет период рубежа XIX — XX вв. - первой трети XX в. Его исходная граница характеризуется кризисом в науке и общественном сознании (получившем в ряде источников название методологического кризиса), глубокими духовными исканиями наиболее образованных слоев российского общества, на фоне которых возник мощный пик общественной инициативы, своим пафосом направленный на социокультурное развитие и просвещение широких народных масс. Его завершающая граница знаменуется фактически полной монополизацией социокультурной
инициативы политическими институтами государства и правящей партией. Историко-педагогический анализ позволяет выявить динамику целепо-лагания, механизмов и форм социокультурной деятельности различных социальных институтов на фоне изменений и трансформаций в идеологической, политической, хозяйственной, культурной сферах.
Актуальность избранной нами проблемы опосредуется также и тем, что некоторые особенности системы образования дореволюционной России своеобразно "перекликаются" с проблемами, с которыми она столкнулась в текущий период времени (например, возросшая дифференциация образовательных траекторий и досуга в связи с социально-экономическим расслоением населения). С одной стороны, в общественном сознании сохраняет доминирующие позиции установка, согласно которой институты государства, заинтересованного в стабильности и устойчивом развитии общества, призваны аккумулировать и направлять имеющиеся в его распоряжении идеологические, политические, экономические, материальные, законодательные и др. ресурсы на решение проблем социокультурного развития населения. С другой стороны, становление новой экономической элиты и института предпринимательства (крупного, среднего и мелкого), наблюдающиеся процессы консолидации социальных и профессиональных групп создают возможности и условия для развития независимой общественной и частной инициативы в социокультурной сфере, которая в современных условиях может существенно дополнить деятельность государственных структур. В указанном отношении изучение дореволюционного и послереволюционного опыта социокультурной деятельности государства и независимых общественных объединений может стать весьма полезным для осмысления целеполагания, направлений и форм социокультурной инициативы в текущий исторический период.
"Нынешняя децентрализация социально-культурной сферы является в определенном смысле возвращением к дооктябрьскому опыту...", -справедливо, на наш взгляд, считает Е.В. Литовкин [164. С. 103]. Он под-
черкивает, что большой научный и практический интерес представляет региональный опыт социокультурной деятельности, поскольку "...общая история России формируется из региональных историй" [164. С. 10]. Этот опыт, безусловно, отражает общероссийские традиции, но вместе с тем несет на себе отпечаток геополитической, социально-экономической и культурно-исторической специфики конкретных регионов. Многие исследователи (Е.В. Литовкин, В.Я. Суртаев, А.Ф. Сайтбагин, Н.Н. Ярошенко, О.П. Родин и др.) подчеркивают, что региональный аспект анализа социокультурной деятельности еще недостаточно исследован в историко-педагогической науке и его освещение является одним из важнейших условий совершенствования социокультурной ситуации в современный период.
В центр нашего внимания поставлен крупный южно-российский социально-экономический, промышленный и культурный центр - г. Таганрог. В силу особенностей географического положения, истории, административно-территориального статуса, социально-экономической и" хозяйственной специализации он обладал рядом характерных социокультурных черт, в частности, сложным культурно-этническим составом населения. Изучение особенностей организации социокультурной деятельности в г. Таганроге, вклада органов местного самоуправления, независимых общественных организаций, отдельных лиц в дело повышения образовательного и культурного уровня различных страт городского населения представляет значительный научный и практический интерес, поскольку творчески осмысленный позитивный опыт может быть учтен в организации социокультурной деятельности на нынешнем этапе развития российского общества, южно-российского региона, города и прилегающих к нему районов.
Констатация "пробелов" в историко-педагогической науке позволила наметить проблему исследования, которая конкретизируется в его теме: "Социокультурная деятельность органов самоуправления и независимых
общественных объединений в г. Таганроге в конце XIX - первой трети XX вв."
Анализ социокультурной ситуации позволяет выделить группу противоречий. Среди наиболее значимых:
противоречие между исторически складывавшимся дореволюционным опытом социокультурной деятельности социальных институтов государства, самоуправления и независимых общественных организаций среди различных стратификационных групп населения и его недостаточной изученностью, подчас намеренными искажениями, тенденциозными оценками, опосредованными идеологическими установками советского периода, что не позволяет обеспечить его использование и переосмысление в современных условиях;
противоречие между регистрирующейся потребностью в расширении и углублении источниковедческой базы, характеризующей региональный опыт социокультурной деятельности, и недостаточной активностью введения в научный оборот новых архивных материалов;
противоречие между опытом социокультурной деятельности различных социальных институтов в преодолении аномии, в консолидации общества и его стратификационных групп на основе актуальных социокультурных и педагогических ценностей и недостаточной его изученностью на современном этапе развития историко-педагогической науки. Анализ социокультурного опыта может помочь адаптировать имевшие место в истории формы социокультурной деятельности и избежать тем самым распыления общественной энергии и сил на поиски того, что ранее уже было апробировано общественной практикой.
противоречие между наличием потребности в персонификации истории социокультурной деятельности на региональном уровне и отсутствием исследований, освещающих усилия деятелей и органов местного самоуправления, независимых общественных объединений и частных лиц, внесших весомый вклад в дело социокультурного развития населения;
Степень научной разработанности проблемы. В современной научно-педагогической литературе проблемам анализа сущности и организации социокультурной деятельности уделяется значительное внимание. Ряд исследователей связывают ее с глубинными процессами, происходящими в контексте исторического и социального развития общества -М.С Андреева, В.Г. Бочарова, С.А. Беляков, А.П. Виноградов, Г.П. Блинова, Л.И. Мамбеков, Б.Г. Мосалев, В.Я. Нечаев, Э.А. Орлов, Э.В. Соколов, В.Я. Суртаев, A.M. Савченко, Л.С. Фрид и др.; вопросы содержания, видов и форм, функциональных особенностей и закономерностей влияния на процесс социализации личности культурно-досугового аспекта социокультурной деятельности рассматривался в научных исследованиях М.А.Ариарского, Г.М. Бирженюк, Д.М. Генкина, А.Д. Жаркова, Т.М. Ка-зовской, Т.Г. Киселевой, Ю.Д. Красильникова, Е.В. Литовкина, Н.Ф. Мак-сютина, Е.Б. Мамбекова, А.П. Маркова, Б.Г. Мосалева, И.В. Неретина, А.Н. Николаева, В.Е. Новаторова, С.А. Пиналова, И.Е. Романовой, Э.В.Соколова, В.Я. Суртаева, Г.И. Чернявского, СТ. Шмакова, М.Р. Юсупова, Н.Н. Ярошенко и др.; сущность и культурные традиции отечественного просветительства отражены в трудах русских философов, педагогов и общественных деятелей - В.Г. Белинского, С.Н. Булгакова, Т.Н. Грановского, Н.Г. Чернышевского, П.Ф. Лесгафта, К.Д. Ушинского, Д.И. Писарева, П.А. Кропоткина, С.Н. Булгакова, В.П. Вахтерова и др.; социологический аспект досуговой деятельности разрабатывали Л.А. Гордон, Б.А. Грушин, Э.В. Клопов, Н.А. Хренов; особенностям современного этапа в социокультурном развитии социума посвящены работы В.Г.Бочаровой, В.Н. Гурова, Б.Г. Мосалева, И.Е. Романовой, Л.Я. Селюковой, В.Я. Суртаева и др.; социально-педагогическое значение социокультурной деятельности рассматривается в трудах СИ. Гессена, М.И. Долженковой, А.Д. Жаркова, А.Г. Казакова, Т.Г. Киселевой, Е.М. Клюско, Е.Ф. Командышко, Ю.Д.Красильникова, Н.К. Крупской, Е.В. Литовкина, А.В. Луначарского, П.Ф. Максютина, Е.Н. Медынского, Б.Г. Мосалева, А.В. Мудрика,
В.Е.Новаторова, Ю.А. Стрельцова, В.А. Сухомлинского, Б.А. Титова, В.В.Туева, В.И. Чарнолуского, В.М. Чижикова, СТ. Шацкого, С.Г. Шмакова, Н.Н. Ярошенко и др. Среди наиболее известных зарубежных авторов, изучавших проблему досуга и культурно-просветительной деятельности должны быть упомянуты М. Каплан, Дж. Пипер, Т. Веблен, Д. Рис-мен, Д. Шивере, Дж. Нейлингер, Ж.- Р. Дюмазедиер, А. Пак, С. Паркер, Дж. Келли, К. Джексен, К. Эджингтон, Д. Комптон, К. Хэнсон, М. Херско-виц и др. Можно выделить и ряд исследований, посвященных анализу регионального аспекта культурно-просветительной деятельности различных общественных организаций и структур местного самоуправления на примере Сибири, Поволжья, центра России (СБ. Белоглазова, Л.Н. Волобуева, В.В. Карпова, Е.В. Литовкин, Л.Е. Остицева, О.В. Первушина, О.П. Родин, М.С. Стародубцева и др.).
Однако историко-педагогических работ комплексного характера, направленных на анализ содержания и форм социокультурной деятельности институтов государства, местного самоуправления и независимых общественных объединений в южно-российском регионе страны, в такой его значимой составной части, как г.Таганрог, обладающий чертами своеобразия, еще не проводилось. При этом особое внимание в нашей работе уделялось деятельности института независимых общественных организаций. Заметим, что различные союзы, общества и ассоциации социокультурного плана исторически возникли раньше политических объединений и стремились действовать в рамках существующего общественного порядка. Внимание легальных обществ охватывало все сферы социальной жизни города: науку, просвещение, искусство, здравоохранение, благотворительность и т.д. Учитывая характерные особенности жизни провинции, эти ассоциации являлись важными центрами сосредоточения и развития культуры.
Источниковедческую базу исследования составили материалы Государственного архива РФ, Таганрогского филиала Государственного ар-
хива Ростовской области, архивы Таганрогского литературно-исторического музея - заповедника, архивы редкой книги Донской государственной публичной библиотеки и архивы Таганрогской библиотеки им. А.П. Чехова, освещающие различные аспекты социокультурной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, частных лиц и независимых общественных объединений, а также отчеты и материалы съездов, совещаний, уставные документы, нормативно-правовые акты, приказы, распоряжения Министерства народного просвещения, Политпросов (главного и регионального уровней), относящиеся к вопросам организации культурно-просветительной, политико-просветительной, внешкольной работы. Кроме того, использовались статистические материалы, опубликованные в различных справочных изданиях. Особый интерес для исследования представляла местная периодическая печать рассматриваемого периода времени, в зеркале которой находила отражение социокультурная ситуация и социокультурная активность в стране и в регионе. Источниками исследования являлись также научные труды педагогов, историков, философов, социологов и культурологов в той их части, которая посвящалась анализу социокультурной деятельности социальных институтов государства и независимых общественных объединений.
Объект исследования - опыт социокультурной деятельности различных социальных институтов в России конца XIX - первой трети XX вв.
Предмет исследования - динамика социокультурной деятельности городского самоуправления и независимых общественных организаций в г. Таганроге (конец XIX - первая треть XX вв.).
Цель исследования: выявление и обоснование историко-педагогических тенденций социокультурной деятельности органов местного самоуправления и независимых общественных организаций в г. Таганроге конца XIX - первой трети XX вв..
Указанная цель нашла свою конкретизацию в следующих задачах исследования:
Рассмотреть категорию "социокультурная деятельность" сквозь призму историко-педагогической ретроспективы.
Выявить динамику целеполагания, направлений, форм и опыта социокультурной деятельности институтов государства, местного самоуправления и независимых общественных объединений в конце XIX - первой трети XX вв.
Охарактеризовать специфические черты социокультурного портрета г. Таганрога конца XIX - первой трети XX вв.
Раскрыть и обосновать динамику целеполагания, направлений, форм и опыта социокультурной деятельности городского самоуправления и независимых общественных объединений на территории г. Таганрога в конце XIX - первой трети XX вв.
Выбор г. Таганрога для нашего регионального исследования опосредуется тем, что с момента основания город занимал важное положение как административно-территориальный, социально-экономический, промышленный и культурный центр юга России. Многонациональный состав населения, сформировавшийся под влиянием экономических и культурных связей со странами черноморского и средиземноморского бассейнов, торговая специализация, рост промышленного производства и связанные с ними миграционные процессы, складывавшиеся на протяжении XIX в. образовательные и культурные традиции, формирование слоя городской интеллигенции - факторы, определяющие культурное своеобразие города.
Хронологические рамки исследования обусловлены тем, что на коротком временном отрезке конца XIX - первой трети XX вв. проявляется яркая динамика социокультурной активности различных социальных институтов как в стране в целом, так и в отдельно взятых регионах. Она отражает трансформацию ментальных основ общественного сознания, изменение идейно-политических, социально-экономических и др. составляю-
щих жизни общества. Однако необходимо подчеркнуть, что обозначенные временные рамки являются условными. Мы согласны с высказыванием Е.В. Литовкина: "В зависимости от целей исследования и выбора критериев могут быть построены разные периодизации. Поэтому единой периодизации истории социально-культурной деятельности быть не может" [164. С. 44].
Гипотеза: обоснование динамики социокультурной деятельности в г. Таганроге возможно при выявлении:
научно-педагогических трансформаций основных категорий в сфере социально - культурной деятельности;
исторической преемственности опыта социокультурной деятельности органов местного самоуправления и независимых общественных организаций;
специфики социума на территории крупного административно-территориального, социально-экономического, промышленного и культурного центра юга страны - г. Таганрога;
социально-культурного взаимодействия городских органов самоуправления с независимыми общественными организациями в динамике целеполагания, направлений и форм социокультурной деятельности.
Теоретико-методологической основой исследования явились:
системные представления о сущности культуры и социокультурной деятельности как социальных феноменов, о структуре, механизмах воздействия культурной среды на различные сферы социальной жизни людей (М.М. Бахтин, Н.А. Бердяев, Е.В. Бондаревская, С.Н. Булгаков, Л.С.Выготский, А. Дистервег, М.С. Каган, Л.Н. Коган, А.Н. Леонтьева, Н.Н. Ярошенко и др.);
философско-социологические теории досуга, свободного времени и социокультурного творчества (Ж.-Р. Дюмазедиер, А.Д.Жарков, Т.Г. Киселева, Б.Г. Мосалав, А.С. Орлов, И.Е. Романова, И.В. Саркисова, Э.В.Соколов, В.Я. Суртаев, Б.А. Трегубин, Н.А. Хренов и др.);
историко-педагогические концепции, посвященные анализу развития
системы культурно-просветительной, внешкольной, политико-
просветительной деятельности в России и в южно-российском регионе
(В.Г. Белинский, А.Г. Данилов, Е.Н. Медынский, Д.И. Писарев,
К.Д.Ушинский, В.И. Чарнолуский, СТ. Шацкий и др.).
Для выполнения намеченной исследовательской программы использовались теоретические методы: научная абстракция, анализ и синтез, сравнение, моделирование, систематизация. Кроме того, использовались сравнительно-исторический, историко-типологический, ретроспективный методы.
Основные этапы исследования: работа проводилась в течение 1994- 2005 гг. и условно может быть разделена на три основных этапа. Первый (1994 - 1998 гг.) был связан с поиском и анализом научной, исто-рико-краеведческой, историко-педагогической литературы и документов, содержащих информацию о состоянии и развитии социокультурной деятельности различных социальных институтов на территории г. Таганрога, таганрогского округа и южно-российского региона. На втором этапе (1999 - 2001 гг.) была проанализирована философская, социологическая, культурологическая, психолого-педагогическая литература, посвященная проблемам культурно-просветительной, политико-просветительной деятельности и внешкольного образования. На третьем этапе (2002 - 2004 гг.) мы сосредоточились на анализе и сопоставлении данных об основных направлениях и задачах социокультурной деятельности в стране в целом, в южнороссийском регионе, в г. Таганроге и в округе, пытаясь установить специфику, сходство и различие тенденций. На четвертом этапе (2004 - 2005гг.) было завершено оформление текста диссертации.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования состоит в том, что в нем:
осуществлен ретроспективный историко-педагогический анализ поня
тий (внешкольное образование, культурно-просветительная, политико-
просветительная, культурно-досуговая деятельность и др.), относящихся к различным аспектам социокультурной деятельности, в ходе которого установлена опосредованность их содержания социокультурными парадигмами, социально-политическими, социально-экономическими и культурно-образовательными задачами конкретного исторического периода;
выявлена динамика целеполагания, направлений, форм и опыта социокультурной деятельности различных социальных институтов в конце XIX - первой трети XX вв., определившая неуклонный рост независимой общественной социокультурной инициативы при регулирующей роли государства в предреволюционный период и фактическую ее монополизацию партийно-государственным аппаратом в 20-30-х годах XX в. с целью подчинения конкретным задачам государственного, хозяйственного и культурного строительства;
охарактеризованы основные факторы, определявшие в конце XIX - начале XX вв. специфику социокультурной ситуации в Таганроге: изменения административно-территориального статуса, социально-экономическая специализация, направления и темпы развития промышленности, состав населения, сформировавшийся под влиянием экономических и этнокультурных связей со странами черноморского и средиземноморского бассейнов и другими регионами страны, миграционные процессы, образовательные и культурные традиции;
раскрыта и обоснована динамика целеполагания, направлений, форм и опыта социокультурной деятельности органов самоуправления и независимых общественных объединений Таганрога на историческом отрезке конца XIX - первой трети XX вв.; на основе типологии В.И. Чар-нолуского разработана модель независимых общественных объединений, осуществлявших в дореволюционный период различные направления социокультурной практики на территории г. Таганрога; из "истори-
ческой тени" выведены имена ряда деятелей, внесших существенный
вклад в культурное развитие населения города.
Практическая значимость исследования заключается в том, что материалы историко-педагогических изысканий автора могут быть использованы в учебных курсах, связанных с анализом истории развития и становления социокультурной деятельности, краеведческих курсов, истории педагогики и социальной работы. Историко-педагогический анализ опыта социокультурной деятельности может быть использован при разработке инновационных программ органов самоуправления, общественных ассоциаций, учреждений культуры и образования, в системе повышения квалификации кадров, занятых в сфере социокультурной практики. Он может быть также учтен в исследовательской деятельности.
Достоверность и обоснованность исследования обеспечиваются методологической непротиворечивостью исходных положений, опорой на исследовательские подходы и источники, адекватные выдвинутым задачам, обращением к широкому кругу отечественной историко-педагогической, философской, социологической, культурологической литературы, использованием комплекса взаимодополняющих методов-качественного и количественного анализа педагогической и социокультурной практики, компаративистским сопоставлением и логическим анализом позиций различных источников информации, позволяющим вскрыть внутренние взаимосвязи исследуемого феномена.
На защиту выносятся следующие положения:
Категориально-терминологический аппарат исследования в исторической ретроспективе
Предпринимая анализ категории "социокультурная деятельность", мы констатируем, что своим возникновением она обязана длительной и напряженной терминологической работе многих поколений ученых и практиков. Однако мы не можем считать, что эта работа в полной мере завершена, поскольку научно-педагогические источники современного периода обнаруживают: а) оперирование категориально-терминологическим аппаратом, разработанным на предшествующих этапах развития педагогической науки, б) свободное использование научных терминов, относящихся к различным периодам развития педагогической науки, в результате чего они нередко выступают как простые синонимические конструкции, в) отсутствие дефиниций ряда интересующих нас терминологических словосочетаний.
Отмечая сложный процесс терминологического поиска (продолжавшегося не одно столетие), мы не можем не указать на то обстоятельство, что феномен социокультурной деятельности различных социальных институтов (в частности, институтов государства и религии, независимых общественных объединений), с одной стороны, является своеобразной производной общественного сознания, а с другой, - сам оказывает мощное влияние на жизнь общества. Это опосредует некоторые особенности нашего анализа, так как он предполагает неизбежную идентификацию сути реализуемых в конкретных исторических фактах социокультурных ценностей и терминологии с позиций современных смыслов, которые вкладываются в дефиницию категории "социокультурная деятельность". Социокультурная деятельность как феномен жизни общества, социальных институтов и личности, интегрированной в это общество, регистрируется исследователями на всех этапах исторического развития, в то время как сама категория и ее современный ценностно-смысловой контекст возникли далеко не сразу. Вот почему мы остановились именно на ретроспективном уровне анализа, поскольку наш обзор развернутого во времени терминологического процесса (неизбежно связанный с широким охватом терминов, так или иначе относящихся к интересующей нас сфере социальной жизни) осмысливается с точки зрения позиций, принятых в современной научной литературе. Вместе с тем, обращаясь к анализу категориально-терминологического аппарата, актуального для нашего исследования, мы вынуждены констатировать, что в терминологическом процессе еще не поставлена завершающая точка и ряд терминов, активно использующихся в науке, до сих пор не имеют общепризнанных дефиниций, что и отмечается рядом исследователей [См., например: 257. С. 108].
Как и любой другой социальный феномен, социокультурная деятельность на различных этапах развития социума неизбежно опосредуется доминирующей в конкретном обществе и в конкретном временном периоде парадигмой, картиной естественнонаучного и социального мира. При этом следует не только отметить факт существования парадигмы как феномена целостного общественного сознания, но сосуществования различных парадигм в рамках одного и того же временного среза. В этой ситуации парадигмы неизбежно вступают друг с другом в социокультурно значимый и содержательный диалог. Продолжая эту мысль, необходимо отметить, что избранный нами исторический период (имеется в виду конец XIX - первая треть XX вв.) характеризуется необычайно яркими перестройками в сфере научного и общественного сознания, связанными со сменой классической научной парадигмы в философии и социологии неклассической. Эта мысль иллюстрируется, например, методологическим кризисом рубежа XIX-XX вв., захватившим общественное сознание и приведшим в итоге к формиро ванию неклассических научных школ в философии (преимущественно фе-номенолого-экзистенциального направления), психологии (бихевиоризма, гештальтпсихологии, глубинной психологии или психоанализа), социологии (достаточно упомянуть здесь мощные социологические "прорывы" "понимающей" социологии М. Вебера и интегративной социологии П.А.Сорокина). Этот период отмечен яркими социально-политическими процессами, резко повернувшими локомотив мировой и отечественной истории, что не могло не сказаться на содержании и направлениях социокультурной деятельности. Идеолого-политические цели, реализуемые социальными институтами государства в советский период отечественной истории, основывались и культивировали специфическую социальную мифологию. Подчеркиваемые пропагандистской машиной преимущества нового социально-экономического уклада сопоставлялись с декларируемыми несовершенствами предшествовавшего. Критика базировалась на произвольно препарируемых фактах, реальная социокультурная ситуация прошлого намеренно искажалась. Однако эта искаженная картина достаточно прочно укоренилась в общественном сознании, что актуализирует исследования, ставящие целью раскрыть на основе реальных фактов подлинную картину социокультурной деятельности различных социальных институтов в годы, предшествующие социальному катаклизму, и компаративно сопоставить их с послереволюционными.
Корневой категорией, на которую нацелено наше внимание, является "социокультурная деятельность". Категория представляет собой словосочетание двух слов и словосложения "социокультурная". Входящий в это словосочетание (как составная часть) термин "деятельность" представляет самостоятельный интерес. В русле классической философской традиции деятельность обнаруживает в своем содержании объективные закономерности бытия, с одной стороны, а с другой, - свободную целеполагающую волю своего субъекта. В гуманитарных науках рубежа ХІХ-ХХ вв. выде лились фундаментальные по значению направления и школы, поставившие деятельность в ядро, в смысловой центр понимания культуры и человека.
Динамика социокультурной деятельности институтов государства в России конца XIX - первой трети XX вв
Государство представляет собой многомерное общественное явление. Выступая в качестве субъекта управления обществом, оно способствует системной организации общественной жизни, обеспечивая ей необходимую согласованность, координацию, целеустремленность и рациональность. Г.В. Атаманчук отмечает, что сущность государства раскрывается и реализуется во взаимодействии с обществом, государство немыслимо без общества, а его общественная сущность познается через функции, которые оно реализует [9]. Позиции государства и его институтов имеют принципиальное значение для регулирования социокультурной сферы на различных этапах социально-исторического развития.
Избранный для анализа период отечественной истории (конец XIX -первая треть XX в.) представляет значительный интерес с точки зрения социокультурных изменений, поскольку трансформации в социокультурной политике государства и его институтов были весьма резкими, а их "плотность во времени" оказалась чрезвычайно высокой. Однако сквозь призму задач нашего исследования, собственно исторический (прежде всего, событийный) аспект анализа социокультурных изменений является скорее средством, чем целью. Исторические факты и документы, на которые мы будем ссылаться, призваны иллюстрировать наиболее значимые тенденции в социокультурной сфере и в социокультурной политике государства в рассматриваемый период. Следует подчеркнуть, что наше исследование имеет историко-педагогическую направленность, что и определило то обстоятельство, что значительная часть фактологического материала, представляющего исторический интерес, но в целом находящегося в русле обозначаемых тенденций, оставлено за пределами анализа. На протяжении всего лишь первых тридцати лет XX в., наблюдалась мощная динамика в понимании сути социокультурной деятельности как таковой, в ее содержании и основных направлениях. Эта динамика, по нашему мнению, представляет самостоятельный научный интерес. Вот почему мы организовали нижеследующий текст таким образом, чтобы подчеркнуть сущность социокультурной политики в определенном временном срезе, а приводимые исторические факты и документы иллюстрируют сформулированные позиции.
В работах, вышедших в 20-х годах XX в. (например, в книгах Е.Н.Медынского "Внешкольное образование в РСФСР" - 1923 г. и "Энциклопедия внешкольного образования" - 1925 г.), осуществлена попытка сопоставления постановки внешкольного образования в России до и после октябрьского переворота. При этом в качестве аргументов для доказательства выдвигаемых положений используются статистические данные. Вместе с тем, Е.Н. Медынский преимущественно использует общие статистические (количественные) показатели, не останавливаясь на содержательных аспектах. Сами по себе статистические данные ярко свидетельствуют о том, что российское государство и его институты не уделяли должного внимания проблемам культурно-просветительной работы, не финансировали или слабо финансировали деятельность учреждений внешкольного образования. Общая деталь историко-культурных исследований советского периода - ярко выраженный идеологический подход к анализу культурной жизни дореволюционной России, что и определило их резко критический характер. Фактически утверждалось, что "культура для народа" представляла собой суррогат, специально "изготовленный" для задавленных и невежественных масс (Р.А. Зеленко, Е.Н. Медынский, В.А. Невский и др.). Утверждалось, что народные массы были едва ли не поголовно неграмотными, культурно отсталыми, а российский пролетариат отличался абсолютным бескультурьем [108; 181; 182; 196].
В ретроспективной логике последующих времен упреки и обвинительные суждения, возможно, выглядят обоснованными. Однако дело в том, что культурное просвещение народных масс не могло быть решено только средствами, находящимися в распоряжении административного аппарата государства. Выдающиеся представители педагогики и культурно-просветительной сферы считали его, прежде всего, областью компетенции местного самоуправления, общественной инициативы просвещенных, образованных слоев общества.
Как известно, учреждения для образования взрослых (воскресные школы при предприятиях, публичные библиотеки и др.) начали создаваться в России ещё в первой половине XIX в. В ситуации демократизации общественного сознания на рубеже 50-60-х гг., связанного, в частности, с отменой крепостного права, благодаря усилиям интеллигенции и студенческой молодежи, сеть воскресных школ, публичных библиотек, народных читален значительно расширилась. По мнению министра народного просвещения этого периода Д.А. Толстого, народные читальни "могут иметь несомненно важное значение в ряду образовательных средств, назначенных для массы" [314.С. 10-11].
На рубеже XIX - XX вв. наблюдался стремительный рост библиотек и читален: так, если 1886 г. в 50 губерниях европейской части России было 630 библиотек, то в 1896 г. - уже 3 073. К 1905 г. в России было более 10 тыс. публичных и народных библиотек и читален. Е.Н. Медынский в своем докладе на съезде по внешкольному образованию отмечал, что на начало 1915 г. в стране работало свыше 20 тыс. народных библиотек, многие из которых обладают собственными зданиями [183]. Однако подчеркнем, что библиотеки и читальни преимущественно содержались на средства земств, городских дум, просветительных и благотворительных обществ. Общественная инициатива привела к созданию и усилению влияния обществ грамотности, различных комитетов и общественных организаций, поставивших целью своей деятельности культурное просвещение широких слоев населения. Институты государства считали своей обязанностью регулирование общественной инициативы законодательными средствами. Часто это "регулирование" осуществлялось путем пресечения деятельности. Например, уже в 1862 г. в связи с опасностью распространения социалистических идей воскресные школы, библиотеки, читальни и народные чтения были запрещены.
Официальные правила, действовавшие на протяжении 1876-1901 гг., устанавливали ограничения: во внешкольной работе могли использоваться только книги, одобренные Учёным комитетом Министерства народного просвещения, а организуемые культурно-просветительные мероприятия могли проводиться лишь с личного разрешения попечителя учебного окру га и губернатора. Функции надзора возлагались на директоров народных училищ. В 1888 г. к ведению просветительной работы были допущены священники (им разрешалось устраивать народные чтения в уездных горо дах и сельской местности).
Социокультурный портрет г. Таганрога конца XIX -первой трети XX вв
С одной стороны, характер социокультурной деятельности в южнороссийском регионе, безусловно, опосредовался общей социально-экономической, социально-политической, культурной атмосферой, сложившейся в интересующий нас период времени в стране в целом. С другой стороны, регион имел собственную специфику, так или иначе отражающейся в особенностях культурной жизни общества в целом и его стратификационных групп, в социокультурной деятельности различных социальных институтов, функционировавших на его территории. Но даже на этом фоне Таганрог и округ представляли своеобразный "социокультурный оазис".
Разумеется, жизнь города и округа носила провинциальный оттенок. Однако история развития города, имевшие место в различные периоды времени претензии на ведущее социально-экономическое и административно-территориальное положение в стране и регионе (мы имеем в виду, прежде всего, тенденции XIX в.), устойчивые традиции в сфере образования и культурной жизни позволили аккумулировать к рубежу XIX-XX вв. значительный социальный, интеллектуальный капитал, способствовали становлению слоя интеллигенции, стремившегося к объединению усилий в целях социокультурного развития населения. Одновременно культура и образование постепенно становились значимыми и притягательными сферами социальной практики, стимулировавшими социокультурную активность широких слоев населения, включая и тех, которые не принадлежали к высшим стратам городского общества. Сливаясь воедино, эти две ветви социокультурной активности породили интересные инициативы, как в деятельности органов местного самоуправления, так и различных общественных ассоциаций, объединивших людей, принадлежавших к различным группам населения.
Однако, прежде чем приступить к анализу социокультурного портрета Таганрога, кратко остановимся на характеристике понятия "город". Как известно, оно относится к населенным пунктам, жители которого заняты специфическими видами труда, как правило, не имеющих прямой связи с сельскохозяйственной деятельностью [33]. При этом закрепление за населенном пунктом статуса города осуществляется в законодательном порядке. Часто для установления статуса города используется критерий численности населения, проживающего в конкретном населенном пункте. Однако в различных странах количественные показатели для установления статуса города существенно различаются: например, в Дании для этого достаточно 250 жителей, а в Японии - уже 30 тыс. чел. В России городом считается населенный пункт, имеющий от 12 тыс. жителей. При этом трудовая занятость не менее 85% населения должна относиться к сферам, не относящимся к сельскохозяйственному производству. В 90-х гг. XX в. в Российской Федерации насчитывалось свыше 1 030 городов, жители которых составляли 74 % населения страны [61].
В документальных источниках первые упоминания о городах, представляющих собой крупные центры ремесленного производства, относятся к 4-3-му тыс. до н. э. (в Месопотамии - это города Ур, Вавилон; в Египте -Мемфис, Фивы; в Индии - Мохенджо-Даро, Хараппа; в Греции - Спарта, Афины). Являясь притягательными очагами не только экономической, административно-политической, но и культурной жизни, уже к XI-XII вв. в Европе наиболее крупные города (Венеция, Флоренция, Рим, Париж, Лондон, Кельн, Новгород и др.) сосредоточили в своих границах и пригородах многотысячное население. В зависимости от количества населения города принято подразделять на малые (до 50 тыс. жителей), средние (от 50 до 100 тыс.), крупные (от 250 до 500 тыс.), крупнейшие (от 500 тыс. до 1 млн.) и города-миллионеры (свыше 1 млн. жителей). У многих крупных, крупнейших городов и городов-миллионеров часто формируются города-спутники, образующие городские агломерации. Статистические данные убедительно свидетельствуют о росте количества таких мегаполисов. Например, в 80-х гг. XX в. в мире их насчитывалось уже около 220 [61].
В силу своего административно-политического положения, концентрации экономических и товарных ресурсов, развития ремесел и производства, интенсификации культурной жизни и высокой степени плотности социальных коммуникаций, аккумулирования на относительно небольших территориях наиболее образованной части населения, город занимает особое место в истории культуры. По словам И.М. Гревса: "города - это лаборатории и признаки, хранители культуры и высшие показатели цивилизованности" [69. С. 129]. Они порождают специфические социокультурные пространства. Л.И. Михайлова, рассуждая о специфике этих пространств, отмечает, что они структурируются из "множества разнообразных страт, взаимодействующих между собой, имеющих свои ценности, нормы, включенных в информационные потоки, занятых в различных сферах деятельности и выполняющих роли и функции в системе предприятий, организаций, учреждений". Вместе с тем, в качестве важных критериев для стратификации выступают классовые, профессиональные, демографические, территориальные и другие признаки жителей. Кроме того, горожане дифференцируются по их месту в системе общественных отношений, по потребностям и интересам, ценностям, социальным нормам и образу жизни [188. С. 94-95].
В общественном сознании стратификационных групп, населения в целом и в ментальносте отдельных жителей город порождает своеобразную культурную картину мира, формирует палитру символов, знаков и ро левых рисунков, достаточно четко очерчивающих социальные границы, в которых разворачиваются интеракции различных представителей городских статусных слоев. Все это определяет особенности частной жизни людей, способы самореализации, самоутверждения и самовыражения личности, что, в свою очередь, вносит существенные коррективы в "культурный ландшафт города". М.С. Каган отмечает: "Город обретает свой целостный и в каждом случае специфический культурный облик благодаря превращению духовных качеств горожан в предметное бытие городской среды и творимых в ней продуктов материального, духовного и художественного производства" [115. С. 19]. Но следует добавить, что культурная среда создается человеком и одновременно создает человека. Специфическое перераспределение указанных выше параметров определяет социокультурное своеобразие города и его населения.
Таганрог конца XIX - начала XX вв. являлся южно-российским городом, инфраструктура которого и социальный состав населения, прежде всего, были ориентированы на торгово-экономическую деятельность, что в значительной степени определяло характер его жизненного уклада. Вместе с тем на его территории интенсивно развивалось промышленное производство, в том числе металлургия и тяжелое машиностроение, что стимулировало количественный рост рабочего класса.
Социокультурная деятельность институтов государства и местного самоуправления на территории г. Таганрога в конце XIX - первой трети XX вв
Отношение к социокультурной деятельности местных органов управления в конце XIX - начале XX вв. находилось в русле тенденций, описанных в разделе 1.2, то есть отвечало основным принципам и подходам, реализуемым в системе общего государственного управления России. Вместе с тем оно имело и свои особенности, опосредуемые спецификой географического положения Таганрога, его экономической жизнью, культурными чертами различных страт населения.
Структура городского управления определялась городской Думой, избираемой на четырехлетний срок. Думой избирался городской голова и исполнительный комитет - управа. В ведении городского управления находились городское хозяйство и благоустройство, здравоохранение, народное образование и организация культурной жизни, система учреждений общественного призрения.
Образование стояло особой строкой. По мнению П.А. Сорокина, именно образование представляет собой мощный социокультурный "лифт", обеспечивающий восходящие вертикальные перемещения как отдельно взятой личности, так и общества в целостном социальном ранге. Позиционирование государства в ранге мирового сообщества, в конечном счете, также определяется культурным и образовательным уровнем развития населения. Однако образовательная система находится в прямой зависимости от других сфер социальной практики. Она не может сама по себе сделать резкий рывок, если общественное сознание и социально-экономическая практика не создают для этого определенных предпосылок и ресурсов[283].
Как известно, в 1803-1804 гг. были законодательно установлены главные положения гимназического образования ("Предварительные правила народного просвещения" и "Устав учебных заведений, подведомственных университету и попечителям округов"), в соответствии с которыми губернский город обязан был предпринять усилия к открытию гимназии. Однако эта инициатива периода царствования Александра I не имела широких масштабов. К концу первого десятилетия XIX в. количество гимназических образовательных центров (также, как и количество обучающихся в них) на провинциальном пространстве России было невелико. Гимназии первоначально создавались на базе основных просветительских и социокультурных центров провинций России - народных училищ, сформированных еще в XVIII в. Согласно указанным выше документам организовывалось шесть учебных округов: петербургский, дерптский, московский, виленский, казанский и харьковский. Образовательные учреждения Таганрогского градоначальства подчинялись управлению харьковского учебного округа (наряду с 11-ю другими губерниями).
В Таганроге еще в 1806 г., в значительной мере благодаря деятельности попечителя Харьковского учебного округа СО. Потоцкого, была открыта гимназия, названная коммерческой. Но в действительности она никогда не была таковой (коммерческой), поскольку находилась в подчинении Министерства Народного Просвещения, быстро подведшего ее под общий тип гимназий. В 1861 г. усилия таганрогского градоначальника М.А. Лаврова способствовали открытию женского училища (с 1868 г. -Мариинская женская гимназия, попечительницей которой была Е.П. Во-гань).
Следует отметить, что формирование системы гимназий в российской провинции проходило весьма постепенно. Даже к концу XIX в. не удалось устранить неравномерность их распределения по стране в целом, а следовательно, и неравномерность распределения других социокультурных институтов в отдельных провинциальных центрах, что вызвало, в свою очередь, существенные различия в их социокультурных потенциалах. Столь раннее в историческом смысле открытие таганрогской гимназии свидетельствует о весомом положении Таганрога в общей структуре социально-экономических и культурных центров России.
В пореформенный период (реформы 1860-70-х годов в России представляли собой взаимоувязанный комплекс социальных программ, охватывающих все элементы жизни общества: крестьянская реформа 1861 г., земская реформа 1864 г., судебная реформа 1864 г., цензурная реформа 1865 г., городская реформа 1870 г., военные реформы 1860-70-х гг., морские реформы 1850-60-х гг., финансовые реформы 1860-х гг., университетская реформа 1863 г.) в Таганроге была сформирована широкая сеть различных учебных заведений, охватывающих все или большинство социальных слоев населения: гимназии, прогимназии, начальные училища, церковноприходские, частные, ремесленные школы, финансирование которых осуществлялось за счет средств, распределяемых Городской Думой, а также взносов, пожертвований общественных организаций и частных лиц. Все благотворительные пожертвования и стипендии, учрежденные как городом, так и частными благотворителями, находились в ведении Думы. На городские стипендии смогли, напрмер, получить образование: А.П. Чехов - в Московском университете, П.П. Филевский - в Харьковском университете, И.К. Тарнани - в Петербургском университете. Всего было 10 стипендий, каждая из которых обеспечивала обучение нескольких детей из малоимущих семей в школах города, а некоторым давали право на продолжение образования в университетах.
В "Таганрогском сборнике" № 1 (1909 г.) отмечалось: "В отношении народного образования Таганрогский округ представляет большое разнообразие - здесь встречаются училища всевозможных типов числом не менее двухсот пятидесяти учащихся" [285. С. 21]. По статистическим данным к концу XIX в. в Таганроге было 59 различных учебных заведений. В прилегающих к городу сельских районах располагались 7 реальных училищ: шесть мужских и одно женское (в селах Троицкое, Николаевское, Покров-ское, Самбекское, Николаевское, Таганрогское, Вареновское).
В 1904-1905 гг. на 66 тыс. городского населения приходилось 11 городских училищ, мужская и женская гимназии, техническое и коммерческое училища, морская школа, более 30 школ различных категорий. Образовательная система города учитывала особенности состава и национальные интересы населения, включая наряду с русскими, греческие, еврейские, польские и немецкие школы и училища. В бюджете города статья расходов на образование составляла 18,5 % от всех расходов, а в 1913 г. — 16 %. Заметим, что практически все здания таганрогских училищ строились на городские средства [78].
