Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Понятие права на возмещение вреда, причиненного лицу незаконным применением мер процессуального принуждения, и его назначение
1. Возникновение, развитие и законодательное оформление идеи возмещения вреда, причиненного лицу незаконным применением мер процессуального принуждения в ходе уголовного судопроизводства 18
2. Назначение в уголовном процессе права граждан и юридических лиц на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения, его отличие от института реабилитации ... 50
ГЛАВА II. Субъекты права на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер уголовно-процессуального принуждения
1. Участники уголовного судопроизводства и лица, не имеющие определенного процессуального статуса, как субъекты права на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер уголовно-процессуального принуждения 69
2. Подозреваемый и обвиняемый как субъекты права на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер уголовно- процессуального принуждения 81
3. Юридические лица как субъекты права на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер уголовно-процессуального принуждения 98
ГЛАВА III. Механизм реализации гражданами и юридическими лицами права на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения
1. Незаконность применения мер процессуального принуждения как условие возникновения права на возмещение вреда в соответствии сч. 3 ст. 133 УПК РФ 113
2. Уголовно-процессуальные процедуры признания права граждан и юридических лиц на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения 135
3. Рассмотрение требований граждан и юридических лиц о возмещении вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения 147
4. Совершенствование нормативных положений о возмещении вреда лицам, незаконно подвергнутым мерам процессуального принуждения... 155
Заключение 167
Список использованных источников 173
- Назначение в уголовном процессе права граждан и юридических лиц на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения, его отличие от института реабилитации
- Подозреваемый и обвиняемый как субъекты права на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер уголовно- процессуального принуждения
- Юридические лица как субъекты права на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер уголовно-процессуального принуждения
- Уголовно-процессуальные процедуры признания права граждан и юридических лиц на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения
Введение к работе
Актуальность исследования. В развитие конституционных гарантий возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (ст. ст. 45, 49, 52 и 53 Конституции Российской Федерации), законодатель применительно к сфере уголовного процесса предусмотрел правило, согласно которому вред, нанесенный лицу в результате нарушения его прав и свобод судом, а также должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование, подлежит возмещению по основаниям и в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (далее -УПК РФ) (ч. 4 ст. 11).
В последние годы проблема возмещения вреда физическим и юридическим лицам, в отношении которых незаконно применялись меры уголовно-процессуального принуждения при производстве по уголовным делам, привлекает к себе все большее внимание специалистов. В связи с этим в уголовно-процессуальной теории, а также в практической деятельности обсуждаются вопросы о предпосылках появления данной нормы в уголовно-процессуальном законе, ее роли и значении в реализации положений ст. ст. 45, 49, 52 и 53 Конституции РФ, гарантирующих возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Не менее востребованными в среде юристов оказались и вопросы о круге субъектов права, предусмотренного ч. 3 ст. 133 УПК, процессуальном порядке признания указанного права, процедуре рассмотрения требования о возмещении имущественного вреда, особенностях возмещения вреда конкретным субъектам.
В судебной практике появились процессуальные решения, принятые с учетом положений ч. 3 ст. 133 УПК. Заинтересованными лицами оспаривает-
ся конституционность ч. З ст. 133 УПК в Конституционном Суде РФ путем подачи соответствующих жалоб1.
Нельзя не учитывать, что в соответствии с положениями Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция), их толкованием в решениях Европейского Суда по правам человека (далее - Европейский Суд) наблюдаются массовые обращения в Европейский Суд и большое количество удовлетворенных заявлений против Российской Федерации, что приводит к серьезным финансовым санкциям, возлагаемых на Российскую Федерацию в виде «справедливой компенсации потерпевшей стороне» . Данное обстоятельство также диктует необходимость разработки дополнительных механизмов в реализации права на надлежащую судебную защиту граждан и юридических лиц, в том числе права на возмещение вреда, причиненного властными субъектами уголовного процесса, должна рассматриваться как одна из первоочередных задач российской правовой системы и юридической науки.
В связи с производством по уголовному делу вред может быть причинен не только лицам, в отношении которых осуществляется уголовное преследование, но и иным участникам уголовно-процессуальных отношений. В УПК РФ включены нормы, призванные обеспечить возмещение вреда как в случаях реабилитации обвиняемого, так и при признании незаконным применения конкретных процессуальных принудительных мер. Указанные нормы объединены в главе 18 УПК РФ и, по замыслу законодателя, призваны служить нормативной базой для решения вопросов, касающихся компенсации вреда, наступившего от незаконных действий органов расследования, прокурора, суда.
1 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Леденцова Олега Льво
вича на нарушение его конституционных прав статьями 108,109, частью третьей статьи 133
и статьей 255 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: определение
Конституционного Суда Российской Федерации от 17 декабря 2009 г. № 1628-0-0 // Кон
ституционное правосудие в странах СНГ и Балтии: дайджест официальных материалов и
публикаций периодической печати. 20!0. Спец. вып. 6. С. 48-49.
2 См.: Перетеснина ЕМ. О некоторых мерах по совершенствованию российского
правосудия // Российская юстиция. 2010. № 12. С. 9-Ю.
Однако законодательное оформление идеи возмещения гражданам и юридическим лицам вреда, причиненного незаконным применением мер уголовно-процессуального принуждения, далеко небезупречно. Вследствие этого сложилась парадоксальная ситуация: закон (ч. 3 ст. 133 УПК РФ) предоставляет гражданам и юридическим лицам право уже по ходу производства по уголовному делу, не ожидая результатов его расследования или судебного рассмотрения, предъявить в суд требование возместить причиненный им вред незаконным применением мер процессуального принуждения. Но заинтересованные участники уголовно-процессуальных отношений не используют данного права.
Пилотажные научные исследования в этой части показали, что главные причины, объясняющие отсутствие в настоящее время практики применения ч. 3 ст. 133 УПК РФ - ее декларативность, отсутствие надлежащей процедуры реализации гражданами и юридическими лицами права на возмещение вреда, причиненного им незаконными процессуальными принудительными мерами, нерешенность ряда принципиальных вопросов, могущих возникнуть при заявлении требования о возмещении вреда. Поэтому назрела объективная потребность в обстоятельном теоретическом анатизе данного правового феномена, разработке пакета изменений и дополнений в УПК РФ, призванных создать в рамках уголовного процесса процедурные условия для установления права на возмещение вреда, его размера и реальной компенсации, научно обоснованных рекомендаций по их применению.
Степень разработанности проблемы и личный вклад автора. Институт реабилитации в уголовно-процессуальной науке достиг определенного уровня изучения в связи с исследованием проблем возмещения вреда уголовно преследуемым лицам. Однако вопросы компенсации вреда, нанесенного гражданам и юридическим лицам при их вовлечении в уголовное судопроизводство, рассматривались больше в постановочном плане. Различные аспекты применения ч. 3 ст. 133 УПК РФ (соотношение с институтом реабилитации, круг субъектов права на возмещение вреда, порядок установления
незаконности мер процессуального принуждения и др.) освещались в работах М. X. Абдрахманоза, В. А. Азарова, Т. А. Алмазовой, Г. Г. Амирбековой, Ф. Н. Багаутдинова, Б. Т. Безлепкина, Б. Б. Булатова, Л. М. Володиной, Р. В.Гаврилюка, А.Н.Глыбиной, А.П.Гуляева, А. А. Давлетова, К. Б. Каяиновского, В. В. Кальницкого, Н. Н. Ковтуна, О. А. Корнеева, Р. Р. Магизова, Ю. О. Максимихиной, А. Н. Матвеева, В. Ю. Мельникова, М. В. Орловой, И. Л. Петрухина, Д. Л. Проказина, В. С. Раменской, С. А. Рогачева, А. П. Рыжакова, М. Р. Сафаралеева, С. В. Супруна, П. Г. Сычева, Д. М. Татьянина, О. И. Цоколовой, О.В. Химичевой, А. А. Юнусова, Ю. К. Якимовича. Научные исследования данных авторов, безусловно, внесли определенный вклад в разработку проблем возмещения вреда лицам, незаконно подвергнутым мерам уголовно-процессуального принуждения, но они не охватили всех граней, сторон этого правового явления. Кроме того, по некоторым из них высказаны противоречивые суждения, учеными пока не выработан единый подход к решению ряда теоретических и пракгических вопросов, возникающих в связи с декларированием в ч, 3 ст. 133 УПК РФ соответствующего права.
Проблемы возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер принуждения в ходе досудебного уголовного производства, затрагивались в последнее время и в соответствующих решениях Конституционного Суда РФ. Что касается собственно изучения норм, регулирующих основания и порядок возмещения вреда гражданам, вовлеченным в уголовный процесс, то им специально посвящено единственное диссертационное исследование Н. Ф. Сосновик3, которое представляет безусловный научный интерес. Однако оно не исчерпывает всего круга актуальных вопросов в рамках обозначенной тематики, в нем по объективным причинам не дается анализ многих изменений в УПК РФ и других отраслях законодательства, произошедших за последние пять лет.
Сосновик Н. Ф. Возмещение вреда, причиненного гражданам и юридическим лицам незаконным применением мер процессуального принуждения: дис.... канд. юрид. наук. М., 2005.177 с.
Изложенные обстоятельства, подтверждающие новизну нормативного регулирования деятельности органов расследования, прокурора, суда по возмещению гражданам и юридическим лицам вреда, вызванного незаконным применением в отношении них мер принуждения и производством следственных действий, бесспорную значимость данной деятельности для обеспечения конституционных прав граждан, активное использование властными субъектами уголовного процесса принудительных мер на практике, а также отсутствие в правовой теории цельной современной доктрины этого процессуального феномена обусловили выбор темы диссертации.
Цель диссертационного исследования заключается в изучении теоретических, правовых и практических проблем деятельности органов предварительного расследования, прокурора, суда, иных субъектов уголовного процесса по обеспечению возмещения гражданам и юридическим лицам вреда, причиненного в связи с вовлечением их в производство по уголовному делу, определении ее соотношения с реабилитационной деятельностью, разработке предложений по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства в части регламентации как общих, так и частных вопросов функционирования данного правового образования.
Цель исследования предопределила постановку и решение следующих задач:
исследовать российское законодательство с точки зрения оптимальности регулирования оснований, условий и порядка возмещения вреда лицам, незаконно подвергнутым мерам процессуального принуждения при производстве по уголовному делу;
показать современное состояние уголовно-процессуальной доктрины института реабилитации и компенсационной деятельности при причинении вреда властными субъектами уголовного процесса любому его участнику;
обобщить практику применения ч. 3 ст. 133 УПК РФ и определить проблемные ситуации, вызывающие затруднения у участников отношений,
возникающие в связи с производством по жалобам на незаконность применения мер уголовно-процессуального принуждения;
выявить недостатки и пробелы в законодательном регулировании круга субъектов права, предусмотренного ч. 3 ст. 133 УПК РФ;
разработать и сформулировать предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства в части установления незаконности применения мер уголовно-процессуального принуждения, порядка рассмотрения требований о возмещении вреда;
- раскрыть содержание понятий «законность» и «обоснованность»
применительно к применению мер принуждения и производству следствен
ных действий;
- показать особенности возмещения юридическим лицам вреда, причи
ненного осмотром, выемкой, обыском, наложением ареста на имущество,
признанных незаконными.
Объектом исследования в диссертации являются общественные отношения, возникающие по поводу компенсационных действий в отношении лиц, которые незаконно подвергались мерам процессуального принуждения при производстве по уголовному делу.
В качестве предмета исследования выступает уголовно-процессуальная деятельность по установлению незаконности применения мер принуждения к участникам и иным лицам, вовлеченным в уголовное судопроизводство, рассмотрению их требований по возмещению вреда, нормы уголовно-процессуального законодательства, регулирующего эту деятельность, а также практика их применения.
Методологическая, теоретическая н нормативная основа исследования. Методологическую основу исследования составили апробированные современной наукой методы комплексного изучения явлений и процессов объективной действительности, теоретические труды ученых-юристов. При подготовке диссертации использовались историко-правовой, конкретно-
социологический, статистический, интервьюирования, логический методы научных исследований.
Теоретической основой диссертационного исследования послужили научные труды ученых-юристов дореволюционной России, советского периода, современные доктрины в области уголовного процесса, гражданского и гражданского процессуального права, милицейского (полицейского) законодательства. Работа опирается на Конституцию РФ, Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, российское уголовно-процессуальное законодательство, решения Европейского Суда по правам человека, Конституционного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации, комплексные федеральные законодательные акты, ведомственные нормативные акты, зарубежное уголовно-процессуальное законодательство.
Сбор эмпирического материала проводился в 2009-2011 гг. в судах г. Москвы и Московской области, Красноярского края, Иркутской и Омской областей. Проанализированы материалы 47 уголовных дел и 54 судебных производств в порядке ст. 125 УПК РФ, относящиеся к вопросам возмещения вреда в соответствии с ч. 3 ст. 133 УПК РФ.
В 2010 г. в Управлении конституционных основ уголовной юстиции Конституционного Суда РФ изучены материалы производств по 27 жалобам, связанным с возмещением лицам вреда, причиненного ведением уголовного судопроизводства.
В ходе исследования опрошены 94 судьи, 59 прокуроров и 64 адвоката. Опрос практических работников указанных категорий проводился в 2010 г. по специально разработанному опросному листу в Москве и Московской области, Благовещенске, Иркутске, Красноярске, Омске.
В диссертации использованы статистические данные за 2009-2010 гг., характеризующие законность задержания (форма 1 «Е», раздел 13 «Задержание подозреваемых в совершении преступлений»).
Научная новизна диссертационного исследования заключается, прежде всего, в том, что автором выявлены принципиальные отличия института реабилитации и норм о возмещении вреда, нанесенного физическим и юридическим лицам, безотносительно к их процессуальному статусу, ведением уголовного судопроизводства (юридические факты, необходимые для возникновения соответствующих правоотношений, субъекты права на возмещение вреда и реабилитацию, процедуры компенсационных действий). Обоснован подход, согласно которому реальное действие в уголовном процессе права граждан и юридических лиц на возмещение вреда, предусмотренного ч. 3 ст. 133, ст. 139 УПК РФ, может быть обеспечено при условии, когда указанные различия не затушевываются, не игнорируются, а напротив, подчеркивается их специфика, осознается необходимость адекватного, развернутого правового регулирования вопросов, связанных с реализацией данного права.
В соответствии с целями исследования:
представлена авторская позиция по ряду принципиальных вопросов, связанных с функционированием норм о возмещении вреда, причиненного незаконным применением мер уголовно-процессуального принуждения (основания возникновения и круг субъектов указанного права, трактовка термина «меры процессуального принуждения», соотношение понятий «закон-кость» и «обоснованность» применительно к мерам принуждения и следственным действиям);
разработан алгоритм установления незаконности мер процессуального принуждения в зависимости от того, на основании судебного решения или без такового применялись в уголовном деле меры принуждения;
сформулирована концепция возмещения вреда юридическим лицам, в отношении которых незаконно применены меры принуждения по уголовному делу;
обоснована целесообразность включения дополнительно механизма реализации требований граждан и юридических лиц о возмещении им вреда, нанесенного незаконными принудительными действиями властных субъех-
тов уголовного процесса (дополнение уголовно-процессуального законодательства блоком соответствующих правил, внедрение в практику научно обоснованных рекомендаций по их применению).
Научную новизну диссертационного исследования определяют основные положения, выносимые на защиту.
-
В главе 18 УПК РФ объединены нормы разнопланового характера, призванные обеспечить возмещение вреда лицам, вовлеченным в уголовное судопроизводство. Доминирующая роль в данном правовом блоке принадлежит нормативным предписаниям, образующим в своей совокупности самостоятельный уголовно-процессуальный институт реабилитации. Менее развитыми и малочисленными в указанной главе являются нормативные положения, регулирующие отношения по возмещению вреда, наступившего в результате применения незаконных мер процессуального принуждения (ч. 3 ст. 133, ст. 139 УПК РФ). Названные нормы носят весьма общий характер, их нельзя считать ни прообразом, ни основой самостоятельного уголовно-процессуального института.
-
Сфера применения ч. 3 ст. 133 УПК РФ - отношения, не связанные с полной или частичной реабилитацией лица, обвиняемого в совершении преступления. В ней не заложена возможность компенсации вреда, причиненного реабилитированному лицу.
-
Понятие мер процессуального принуждения для целей возмещения вреда в соответствии с ч. 3 ст. 133 УПК РФ следует толковать расширительно - как любые принудительные процессуальные (в том числе следственные) действия, применяемые дознавателем, следователем и судом в ходе уголовного судопроизводства.
-
Законодатель концептуально исходит из необходимости обеспечить возмещение вреда всем вовлеченным в уголовное судопроизводство лицам независимо от их процессуально статуса, если вред причинен незаконными процессуальными решениями и действиями. Обвиняемый (подозреваемый) вправе требовать возмещения вреда в порядке ч. 3 ст. 133 УПК РФ при сле-
дующих условиях: а) мера принуждения, которой он подвергался в связи с осуществлением в отношении него уголовного преследования, признана в установленном законом порядке незаконной; б) лицу реально причинен вред; в) по делу не принято итогового решения, т. е. производство по делу продолжается и процедура реабилитации «включена» быть не может.
5. Юридические лица- субъекты отношений, регулируемых ч. 3
ст. 133, ст. 139 УПК РФ. Данные отношения возникают практически лишь в
случаях причинения вреда в результате производства отдельных следствен
ных действий (осмотр, выемка, обыск) и ареста имущества.
-
В рамках уголовно-процессуальной деятельности вред деловой репутации юридического лица объективно нанесен быть не может. Правила уголовного процесса в принципе неприменимы для возмещения вреда, нанесенного деловой репутации юридического лица действиями дознавателя, следователя за пределами производства по уголовному делу.
-
Предусмотренное ч. 3 ст. 133 УПК РФ право физического и юридического лица, незаконно подвергнутого мерам процессуального принуждения в связи с возбуждением и расследованием уголовного дела, на возмещение вреда предполагает обязательную процедуру оценки законности применявшихся в отношении него указанных мер. Для этого, в зависимости от того, по судебному решению или без такового применялись меры принуждения, должны использоваться правила, установленные ст. 124 (внесудебный порядок), ст. 125, ч. 5 ст. 165, главами 43^15,48-49 (судебный порядок) УПК РФ.
-
На теоретическом и законодательном уровне наряду с понятием «законность» используется и понятие «обоснованность» применительно к процессуальным решениям суда, следователя, дознавателя. В отношении мер процессуального принуждения и следственных действий указанные понятия приобретают особое значение, поскольку в данных случаях непосредственно затрагиваются конституционные права граждан и юридических лиц. Несмотря на то, что в ч. 3 ст. 133 УПК РФ право на возмещение вреда связывается исключительно с незаконным применением процессуальных принудитель-
ных мер и не сделан акцент на их необоснованности, в рамках проверки законности должна выясняться и обоснованность мер принуждения. Данное положение надлежит закрепить в УПК РФ.
9. Алгоритм компенсационных действий на основании ч. 3 ст. 133 УПК
РФ должен быть следующим: а) обжалование прокурору, руководителю
следственного органа, в суд законности применения к заявителю принуди
тельных процессуальных мер при производстве по уголовному делу;
б) принятие прокурором, руководителем следственного органа, судом реше
ния об удовлетворении жалобы заявителя и признании незаконным примене
ние в отношении него мер процессуального принуждения; направление дан
ного решения заявителю и разъяснение ему порядка возмещения вреда;
в) обращение лица в суд с заявлением на получение судебного решения о
производстве выплат в возмещение вреда в порядке ст. 399 УПК РФ;
г) направление постановления судьи заявителю и в управление Федерального
казначейства Минфина РФ в субъекте Федерации для исполнения.
10. Теоретическая модель или юридическая конструкция содержания и
процедуры реализации права іраждан и юридических лиц на возмещение
вреда должна учитывать назначение данного правового явления в уголовном
процессе, его взаимосвязь с институтом реабилитации, специфику регули
руемых уголовно-процессуальных отношений. Отношения по поводу возме
щения вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального
принуждения, как физическим, так и юридическим лицам, целесообразно
урегулировать в рамках самостоятельной главы, которая представлена в дис
сертации как авторский доктринальный проект Федерального закона РФ «О
внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Рос
сийской Федерации».
Теоретическое значение диссертационного исследования состоит в обосновании научного направления, в рамках которого показываются самостоятельность, самобытность в сравнении с институтом реабилитации производства по возмещению вреда, причиненного незаконными мерами процес-
суального принуждения и следственными действиями в связи с расследованием и рассмотрением уголовных дел. Автором представлены новые идеи по определению круга субъектов права, предусмотренного ч. 3 ст. 133 УПК РФ (включение в их число наряду с любыми вовлеченными в уголовный процесс лицами подозреваемого и обвиняемого), процедурам (внесудебной и судебной) установления незаконности применявшихся в уголовном деле мер принуждения, защите имущества юридических лиц в связи с их вовлечением в уголовное судопроизводство. На основе современных научных познаний, критического восприятия законодательных новелл, изучения практической деятельности, экспертных оценок разработаны алгоритм компенсационных действий и теоретическая модель правового регулирования отношений, возникающих по поводу причинения и возмещения гражданам и юридическим лицам вреда, наступившего от незаконных мер процессуального принуждения. Совокупность авторских теоретических положений, выводов и предложений по совершенствованию УПК РФ углубляет научные представления по исследуемым вопросам, стимулирует постановку и обсуждение новых проблем, связанных с внедрением в российскую правовую систему стандартов Совета Европы в сфере защиты прав и основных свобод человека, что развивает науку уголовного процесса.
Практическая значимость подготовленной монографической работы заключается в обосновании выводов и положений, позволяющих осуществить правильный выбор конкретных норм права (уголовно-процессуального, гражданского процессуального, административного, полицейского), подлежащих применению при производстве по жалобам граждан и юридических лиц на незаконность мер принуждения и рассмотрении их требований о возмещении вреда.
Теоретические выводы и практические рекомендации по результатам исследования могут использоваться должностными лицами правоохранительных органов, судьями, адвокатами в их практической деятельности, а также при совершенствовании законодательства. Разработанные диссертан-
том доктринальные нормы способны, при условии их инкорпорирования в УПК РФ, качественно видоизменить современную законодательную конструкцию данного процессуального «микроинститута».
Изложенные в диссертации фактические сведения, выводы и рекомендации могут найти применение в преподавании курса «Уголовный процесс», спецкурсов, посвященных изучению правоприменительной деятельности правоохранительных органов, при подготовке научных работ и учебно-методических материалов по данной проблематике.
Научная обоснованность и достоверность положений, выводов и рекомендаций обеспечиваются за счет комплексного использования научных методов познания. В диссертации исследуются международные правовые документы, российское уголовно-процессуальное и иное отраслевое (комплексное) законодательство, правовые позиции Конституционного Суда РФ, соответствующие разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, труды ученых и специалистов в области уголовного судопроизводства, используются статистические данные и результаты анализа судебной практики, опроса наиболее профессионально подготовленных практикующих юристов.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовно-правовых дисциплин Московской академии экономики и права, где осуществлено ее рецензирование и обсуждение. Основные выводы, предложения и практические рекомендации диссертационного исследования опубликованы в 11 научных работах общим объемом 4,8 п. л., подготовленных автором лично или в соавторстве, в том числе 6 статей опубликованы в ведущих рецензируемых научных журналах, входящих в перечень, определенный Высшей аттестационной комиссией Минобрнауки России для публикаций результатов диссертационных исследований.
Результаты проведенного исследования прошли апробацию на международных и всероссийских научно-практических конференциях (г.Красноярск, Сибирский юридический институт МВД России, 19-20 февраля 2009 г.; г. Санкт-Петербург, Международная ассоциация содейст-
вия правосудию - Российский педагогический государственный университет им. А. И. Герцена, 6-8 октября 2010 г.; Москва, Московская академия экономики и права, 3 декабря 2010 г.; Москва, Московская государственная юридическая академия им. О. Е. Кутафина, 17-18 марта 2011 г.).
Подготовленные рекомендации по толкованию и применению норм УПК РФ, регулирующих возмещение вреда, причиненного незаконными мерами уголовно-процессуального принуждения, направлены для изучения и использования в Управление конституционных основ уголовной юстиции Конституционного Суда Российской Федерации, где получили положительную оценку.
Материалы исследования внедрены в практическую деятельность федеральных судов Красноярского края, Амурской, Иркутской, Московской, Омской областей, следственных подразделений СУ при УВД по Омской области, адвокатских образований г. Москвы.
Положения диссертационного исследования используются в учебном процессе Московской академии экономики и права, Московского государственного института международных отношений при преподавании курса «Уголовный процесс».
Структура диссертации предопределена целями, задачами и предметом исследования, а также логикой изложения материала. Работа состоит из введения, трех глав, включающих девять параграфов, заключения, списка использованных источников, приложений.
Назначение в уголовном процессе права граждан и юридических лиц на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения, его отличие от института реабилитации
Теоретические представления о необходимости регламентации в уголовно-процессуальном законодательстве права на возмещение вреда, причиненного гражданам при расследовании уголовного дела, независимо от их процессуального статуса и итогового решения, принятого органом дознания, предварительного следствия, прокурором или судом, возникли и формировались в тесной связи с разработкой учеными комплексного правового института реабилитации (компенсации вреда) и предложений о внедрении в уголовный процесс полноценного реабилитационного производства. Поэтому необходим анализ научных воззрений относительно проблем реабилитации, возмещения имущественного и морального вреда, причиненного уголовным преследованием.
В процессуальной литературе предпринимались попытки поиска норм-родоначальниц, которые подтверждали бы реализацию в законодательстве Российского государства идеи реабилитации, имущественной компенсации за вред, причиненный преследованием в рамках уголовно-правовых отношений1.
Так, проведенный С. В. Юшковым анализ содержания текста Русской Правды показал, что данный законодательный документ-памятник такого института, как реабилитация незаконно пострадавших от деятельности власти, не предусматривал2.
С точки зрения А. Н. Глыбиной, Ю. К. Якимовича, А. А. Подопригоры впервые в законодательстве России признаки реабилитации получили нормативное закрепление в Воинских артикулах 1715 г.1 Однако оппоненты приведенной позиции замечают, что в. Воинских артикулах речь.шла лишь о полном восстановлении в правах, возвращении честного имени, идея же имущественной компенсации за незаконное-уголовное преследование не находит в них своего законодательного подтверждения .
Предложения о введении в уголовный процесс реабилитационного производства обсуждались при разработке проекта Устава уголовного судопроизводства. В связи с отсутствием у членов комиссии единого подхода к определению источников возмещения вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием, в Устав уголовного судопроизводства были включены лишь нормы о вознаграждении невинно привлеченных к суду вследствие ложного доноса частных лиц или злоупотребления должностным положением. Денежные выплаты неосновательно преследовавшимся в уголовном порядке невиновным, когда добросовестность частных и должностных лиц не ставилась под сомнение, законодательством не предусматривались3.
В соответствии со ст. ст. 26, 819, 938, 958, 1110 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. должностным лицам засчитывалось в срок службы время, проведенное ими под следствием или судом, если они окажутся невиновными, а также выдавалось утраченное денежное содержание. Фактически государство брало на себя ответственность выплачивать вознаграждение лицам, невиновно привлеченным к суду.
В этой связи вряд ли можно признатБслучайным,,что;почтии 30щет назад известный русский процессуалист ИіЯ Фойницкий, выступая; на юби-лейном заседании(2анкт-Иётербургского юридического;общества-20 февралям 188З5 г.. с речью»«0? вознаграждении невинно к суду уголовному привлекае-мых», обратил внимание:на-следующее: «Иоїмере того, как віуголовньїтпро-цесс проникает публичное начало; кладущее.резкуюятранБ между уголовным. и гражданским: производством, перенесение правил, гражданской; ответственности на уголовных обвинителей становитсяшевозможным»1.
Данный тезис послужил своеобразным сигналом к тому, чтобы юридическая природа: правовых норм, о возмещении имущественного вреда причиненного в сфере деятельности судебных; и следственных органов, которые традиционно растворялись в гражданско-правовых институтах личной ответ- -ственности; причинителей, т. е. конкретных должностных лиц, осуществляющих. уголовное1 преследование: невиновного, рассматривалась иначе. Подобный подход нашел отражение в, известной- для специалистов статье Н: Н-: Козина; опубликованной;в-конце:XIX столетия;,где;наряду с.вопросами имущественной ответственности государства ; перед оправданными? nov суду затрагивалась.и проблема их морального-вознаграждения?. .
В революционный период идея реабилитации, по мнению- одних авторов, получает определенное воплощение: в «советских» нормативных: актах, в частности, таких, как Декрет от 22 ноября 1917 г. «Осу де, №;Г и Декрет от 7 марта: 1918 г. «О суде№-2»3. Возражая им, другие исследователи института; реабилитации отрицают проявление названного института; в нормах упомянутых Декретов и; полагают,,что происходит смешение понятий оправдания и реабилитации4.
Последующие научные исследования российского законодательства и подзаконных нормативных актов об ответственности за вред, причиненный гражданам властными действиями должностных лиц, характеризуются тем, что в них фиксируется тенденция развития отечественного законодательства в направлении создании более широких гарантий защиты прав и законных интересов гражданина, которые оказались нарушенными в результате действий, осуществляемых организациями и должностными лицами.
Гражданский кодекс РСФСР (далее - ГК РСФСР) 1922 г. предусматривал общий принцип, в силу которого «причинивший вред личности и имуществу другого обязан возместить причиненный вред» (ст. 403), не должен распространяться на случаи, когда вред явился результатом неправильных служебных действий должностных лиц учреждений. Такая ответственность могла наступать лишь при наличии специальных законов, что было конкретизировано в ст. 407 ГК РСФСР 1922 г.: «Учреждение отвечает за вред, причиненный неправильными служебными действиями должностных лиц, лишь в случаях, особо указанных законом, если притом неправильность действий должностных лиц признана подлежащим судом или административным органом. Учреждение освобождается от ответственности, если потерпевший не обжаловал своевременно неправильные действия. Учреждение вправе, в свою очередь, сделать начет на должностное лицо в размере уплаченного потерпевшему вознаграждения». Принимая во внимание, что в тот период специальных законов было издано немного и сфера действия каждого из них оказалась узкой, К. Б. Ярошенко констатировал, что, по общему правилу, вред, причиненный в подобных ситуациях, оставался невозмещенным1, Т. Н. Добровольская в этой связи высказывалась за целесообразность изменения содержания указанных норм2, а Р. В. Гаврилюк, Н. Н. Ковтун, А. А. Юну-сов не видели в них «реабилитационного» характера3.
Подозреваемый и обвиняемый как субъекты права на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер уголовно- процессуального принуждения
Главой 18 УПК РФ фактически регулируются отношения по защите прав и законных интересов двух категорий лиц - незаконно привлеченных к уголовной ответственности, а также незаконно подвергшихся мерам уголовно-процессуального принуждения, - поэтому в юридической литературе кон 51 статируется существование двух самостоятельных правовых институтовілибо указанные нормы смешиваются, в связи с чем неправильно истолковываются смысл и-назначение ч. 3 ст. 133 УПК РФ. В этом нет ничего неожиданного, так как законодатель, действительно, не провел между ними четкой грани. Поэтому чрезвычайно важно дать сравнительный анализ норм; образующих. институт реабилитации, и норм, регулирующих возмещение вреда, причиненного в ходе производства по уголовному делу незаконным применением мер процессуального принуждения. Такой анализ позволит увидеть степень «родства» этих норм, выявить их действительную адресность, способность взаимодействовать между собой, пробелы в правовом регулировании отношений ПО поводу возмещения вреда лицам, незаконно подвергшимся мерам уголовно-процессуального принуждения.
Анализ соответствующих литературных источников, а также данные проведенного нами опроса судей, прокуроров, адвокатов, изучение судебной практики указывают на то, что четкого разграничения норм о реабилитации и возмещении вреда, причиненного незаконными принудительными мерами лицам, которые не подвергаются уголовному преследованию, в реальности до сих пор нет. Иллюстрацией к сказанному является следующий пример из судебной практики.
Судья Центрального районного суда г. Омска рассмотрел 16 февраля 2009 г. в порядке ст. 125 УПК РФ жалобу гражданина Л., где было указано, что 9 января 2009 г. Л. обратился на имя прокурора области с заявлением, в котором выразил требование о принесении ему прокурором от имени государства официального извинения за вред, причиненный незаконным обыском в жилище, однако ему письменно отказано в этом заместителем областного прокурора. В жалобе была сформулирована также просьба признать отказ прокурора незаконным и обязать его устранить допущенное нарушение.
Установив в судебном заседании, что произведенный 26-ноября 2008 г. в жилище Л. обыск в соответствии со ст. 125 УПК РФ был ранее признан судом незаконным, судья отказал в удовлетворении жалобы. Решение было мо 52 тивировано тем, что заявитель не имеет права на реабилитацию, поскольку не подпадает ни под одну категорию лиц, указанных в ч. 2 ст. 133 УПК РФ. Л. не являлся ни подозреваемым, ни обвиняемым, уголовное преследование в отношении него не осуществлялось и не прекращалось, т. е. он не может быть отнесен к категории лиц, приобретших право на реабилитацию. В связи с этим ему не может быть принесено извинение от имени государства за незаконно произведенный в его жилище обыск1.
Указанное судебное дело можно считать классическим случаем, когда возможно применить правила ч. 3 ст. 133 УПК РФ: заявитель, не будучи субъектом реабилитации, бесспорно, относится к числу субъектов права на возмещение вреда, причиненного ему незаконным применением мер процессуального принуждения, в данной ситуации - незаконным обыском в жилище. Следует предположить, что о существовании такого права заявитель был не осведомлен. Как видим, суд рассматривал жалобу в плоскости реабилитационных правоотношений.
В связи с изучением в ходе нашего исследования проблемы назначения в уголовном процессе права любого лица на возмещение вреда, причиненного ему незаконным применением мер процессуального принуждения, будут представлять интерес данные ответов судей (больше половины опрошенных судей имели стаж работы в указанной должности свыше 5 лет) на вопрос: «Можете ли Вы привести примеры из своей практики или судебной практики своих коллег, когда возникали ситуации, регулируемые ч. 3 ст. 133 УПК РФ?». Только в двух случаях судьи смогли назвать факты, когда, по их мнению, жалобы на незаконные действия органа предварительного расследования, причинившие вред «сторонним» лицам, вовлеченным в уголовный процесс в связи с производством по уголовному делу, должны были рассматриваться с учетом требований ч. 3 ст. 133 УПК РФ. Приведенные судьями примеры касались выемки документов, отражающих финансово-хозяйственную деятельность предприятия, передачи объектов недвижимости на ответствен 1 Архив Центрального районного суда г. Омска за 2009 г. Дело № 3/7-53. ное хранение иному лицу, производства осмотра в жилище без судебного решения.
Об отсутствии более или менее четкого, определенного восприятия практикующими юристами назначения в уголовном процессе анализируемого правового феномена свидетельствует также следующая информация, полученная от респондентов: 15,8% опрошенных полагают, что в случаях, предусмотренных ч. 3 ст. 133 УГЖ РФ, требование о возмещении вреда целесообразно рассматривать по правилам гражданского судопроизводства; 21,1% практических работников высказали мнение, что фактическое использование лицами предоставленного им ч. 3 ст. 133 УПК РФ права на возмещение вреда зависит от закрепления в законе должной процедуры признания такого права и порядка его реализации; 26,3% принявших участие в опросе судей, прокуроров, адвокатов полагают, что применение ч. 3 ст. 133 УПК РФ носит исключительный характер, поскольку мерам процессуального принуждения в основном подвергаются подозреваемые и обвиняемые; 36,8% респондентов не дали конкретного ответа на поставленный вопрос.
Изложенное еще раз указывает на целесообразность детального изучения вопроса о назначении в уголовном процессе права граждан и юридических лиц на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения, и его отличий от института реабилитации.
С закреплением в главе 18 УПК РФ комплекса нормативных предписаний, регулирующих реабилитацию подозреваемых, обвиняемых, осужденных, появились предпосылки к тому, чтобы говорить о полноценном уголовно-процессуальном институте реабилитации1
Юридические лица как субъекты права на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер уголовно-процессуального принуждения
Указанной позиции придерживаются 84,7% опрошенных нами судей, 93,2% прокуроров и 76,7% адвокатов. Она имеет объективные основания поскольку уголовно-процессуальное принуждение выступает способом осуществления следственного действия и практически неизбежно причиняет вред (как минимум моральный) его участникам. Если констатируется незаконность следственного действия, гражданин или юридическое лицо, понесшие в связи с этим вред, получают на основании ч. 3 ст. 133 УПК РФ право требовать его компенсации.
Резюмируя изложенное, сформулируем главное. Представляется целесообразным затронуть и вопрос о том, относятся ли к субъектам указанного права лица, которым причинен вред в результате незаконных действий дознавателя, следователя, выразившихся в применении принуждения, если эти действия образуют состав преступления? Для наглядности ситуации приведем следующий пример из судебной практики.
По приговору Нижегородского областного суда от 15 сентября 2006 г. Ш. осужден по ч. 4 ст. 111, ч. 2 ст. 302 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ). По этому же делу осуждены Б. по ч. 2 ст. 302, ч. 2 ст. 303, ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ и А. - по ч. 2 ст. 302 УК РФ. Из приговора следует, что потерпевшим причинен вред в результате незаконных действий должностных лиц оперативно-следственной группы РОВД, выразившихся в принуждении свидетелей к даче показаний с применением насилия, а действий осужденного Ш., кроме того, - с применением пыток. Судом постановлено взыскать с Ш. в пользу потерпевшего П. 13 007 рублей в возмещение материального ущерба и 300 тыс. рублей в счет компенсации морального вреда; с Ш., А. и Б. - в пользу потерпевшего Т. по 10 тыс. рублей с каждого в счет компенсации морального вреда; с Ш. и А. в пользу потерпевшего Н. по 15 тыс. рублей с каждого в счет компенсации морального вреда.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 30 марта 2007 г. оставила приговор без изменения. Адвокат в защиту интересов потерпевшей П. в надзорной жалобе просил о пересмотре приговора и кассацион 80 ного определения в части решения- по гражданскому иску потерпевшей П., указывая, что надлежащим ответчиком по гражданскому иску является соответствующий финансовый орган и вред подлежит возмещению1 за счет казны Российской Федерации. Президиум Верховного Суда РФ; проверив производство по делу в соответствии с ч. 1 ст. 410 УПК РФ в полном объеме, 21 апреля», 2010 г. отменил приговор и кассационное определение в отношении Ш., Б. и А. в части решения по гражданским искам потерпевших, а дело в этой части передал на новое рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства, мотивировав свое решение тем, что в соответствии с п. 2 ст. 1070 ГК РФвред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, не повлекший последствий, предусмотренных п. 1 данной статьи, возмещается по основаниям и в порядке, которые предусмотрены ст. 1069 ГК РФ; т. е. за счет казны Российской Федерации1.
Главный вывод, который следует из приведенного примера, заключается в том, что в случаях, когда лицо понесло вред от образующих состав преступления незаконных действий дознавателя, следователя, и данное лицо признается потерпевшим по уголовному делу, возмещение вреда обеспечивается в рамках рассмотрения судом гражданского иска. В части 3 ст. 133 УПК РФ понятие «лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения» подразумевает такую степень «незаконности» действий, которая не оценивается законом как преступление.
Подозреваемый и обвиняемый как субъекты права на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер уголовно-процессуального принуждения
Вред, причиненный гражданину в результате незаконной деятельности органов предварительного следствия, не повлекший последствий, предусмотренных п. 1 ст. 1070 ГК РФ, возмещается за счет казны Российской Федерации : постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2010 г. №376-П09// Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2010. № 9. С. 11. В теоретическом и практическом плане представляет интерес обсуждение вопроса о возможности возмещения на основании ч. 3 ст. 133 УПК, РФ вреда, причиненного обвиняемому, подозреваемому незаконным применением мер процессуального принуждения в ходе производства, по уголовному делу, независимо от того, были они реабилитированы или нет.
Компенсация указанным участникам уголовного процесса вреда,,причиненного им в связи с уголовным преследованием,.осуществляется в рамках института реабилитации. Казалось бы, постановка вопроса о возмещении об: виняемому (подозреваемому) вреда, вызванного применением при производстве по уголовному делу мер принуждения-, которые признаны впоследствии незаконными, беспочвенна до их реабилитации. Однако если исходить из того, что решения о применении мер процессуального принуждения1 должны соответствовать требованиям законности (ст. 7 УПК РФ), а любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуальное принуждения, вправе рассчитывать на возмещение причиненного вреда (ч. 3 ст. 133 УПК РФ), то появляются предпосылки к тому, чтобы отнести обвиняемого (подозреваемого) к субъектам такого права.
Представляется, что обвиняемый (подозреваемый) вправе требовать возмещения вреда в порядке ч. 3 ст. 133 УПК РФ при следующих условиях: а) мера принуждения, которой он подвергался в связи с осуществлением в отношении него уголовного преследования-, признана в установленном законом порядке незаконной; б) лицу реально причинен вред; в) по делу не принято итогового решения, т. е. производство по делу продолжается, и процедура реабилитации не может быть применена.
К обвиняемому (подозреваемому) закон допускает применение любой из предусмотренных законом мер принуждения: задержания, мер пресечения, иных мер процессуального принуждения1. Гипотетически возможно смоделировать ситуации, когда в ходе производства по уголовному делу примене 1 В уголовно-процессуальной теории под сомнение ставится возможность наложения денежного взыскания на обвиняемого (Гафизов М. X. Денежное взыскание как мера уголовно-процессуального принуждения: автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 17-18). ниє любой меры принуждения к обвиняемому (подозреваемому) может быть признано незаконным. Вместе с тем фактически можно вести речь лишь о некоторых принудительных мерах, которые способны привести к возникновению отношений, регулируемых ч. 3 ст. 133 УПК РФ.
В процессуальной литературе обсуждается возможность в принципе, а также порядок возмещения вреда обвиняемому (подозреваемому) вреда, причиненного незаконным отстранением от должности. По мнению Б. Б. Булатова, с решением о незаконном применении временного отстранения от должности подозреваемому, обвиняемому направляется извещение с разъяснением порядка возмещения вреда. «В соответствии с ч. 3 ст. 133 УПК РФ, — пишет автор, — это право реализуется по правилам, установленным главой 18 УПК РФ»1.
Конкретизируя процедуру проверки законности судебного постановления о временном отстранении от должности, Б. Б. Булатов отмечает, что жалоба о незаконном применении данной меры принуждения рассматривается вышестоящим судом в кассационном порядке. Лишь инициативное решение мирового судьи в судебных стадиях уголовного судопроизводства обжалуется в апелляционном порядке в районный суд. Затрагивает автор и сроки проверки жалобы: «Отсутствие в законе указания на время рассмотрения жалобы, - полагает Б. Б. Булатов, — позволяет вести речь об общепринятых сроках в апелляционном и кассационном производства. Они довольно значительны и зачастую не позволяют оперативно реагировать на поступающие жалобы. По нашему мнению, целесообразно в ст. 114 УПК РФ установить порядок обжалования и возможно короткие сроки рассмотрения жалобы по аналогии сч. Ист. 108 УПК РФ»2.
Уголовно-процессуальные процедуры признания права граждан и юридических лиц на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения
В первом случае законность привода должна оцениваться в зависимости от наличия или отсутствия основания для принудительного доставления подозреваемого, обвиняемого; свидетеля, потерпевшего в орган расследования.
Исходя из смысла ч. 1 ст. 113 УПК РФ, решению о приводе должно предшествовать установление факта неявки без уважительной причины вызванного в установленном законом порядке лица в орган расследования, в суд. «До применения привода, - отмечает Ю. И. Стецовский, - необходимо подтвердить и отразить в материалах дела факт неявки по вызову без уважительных причин»1. Обстоятельства неявки должны выяснять лица, принимающие решение о приводе.
Применительно к такому участнику уголовного судопроизводства, как свидетель, А. Ф. Родин правильно отмечает, что неявка свидетеля представляет «процессуальное правонарушение, своего рода юридический факт, нуждающийся в доказывании. Суду в подобном случае, как минимум, необходимо принять во внимание: во-первых, совершившийся факт вызова свидетеля в установленном законом порядке и осведомленность о нем соответствующего лица; во-вторых, факт неявки свидетеля в указанное время и место; в-третьих, отсутствие уважительной причины для неявки. Безусловно, надо также установить отсутствие предусмотренных законом обстоятельств, препятствующих допросу данного лица в качестве свидетеля (ст. 72 УПК РСФСР)» .
Факт неявки без уважительной причины вызванного к дознавателю, следователю, в суд участника процесса может быть установлен путем допроса его родственников, знакомых, соседей, дачи соответствующего поручения органу дознания.
В части 3 ст. 113 УПК РФ закреплена обязанность подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля незамедлительно уведомлять орган, которым они вызывались, о причинах, препятствующих явке в назначенный срок. Согласно ч. 3 ст. 188 УПК РФ лицо, вызываемое на допрос, обязано заранее уведомить следователя о причинах неявки. УПК РСФСР подобных норм не содержал..В связи с включением в новый уголовно-процессуальный закон названных норм правомерен вопрос: имеются ли достаточные основания для привода участника процесса, вызванного в орган расследования, к прокурору, в суд, если он не уведомил их о неявке и ее причинах?
Обязанность перечисленных в чч. 3 ст. ст. 113 и 188 УПК РФ участников процесса уведомлять о причинах неявки орган, в который они вызваны, должна быть своевременно им разъяснена. В рамках действующего уголовно-процессуального законодательства разъяснение данной обязанности должно происходить при предъявлении лицу обвинения, а применительно к подозреваемому, потерпевшему, свидетелю — при их допросе. Однако необходимость разъяснения подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, свидетелю обязанности уведомлять о причинах неявки орган, их вызвавший, не отражена в правилах предъявления обвинения и допроса этих лиц (ст. ст. 172, 189 УПК РФ).
Кроме того, в ряде случаев дознаватель, следователь объективно не могут своевременно предупредить отдельных участников процесса об их обязанности уведомить о неявке и ее причинах орган, в который они вызываются. Например, лицо, впервые вызванное к следователю для дачи показаний в качестве свидетеля, вряд ли предполагает, что обязано поставить в известность следователя о невозможности явиться к нему в назначенный срок по уважительным причинам. В аналогичном положении находится и лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело, и оно вызвано в орган расследования в качестве подозреваемого.
Поэтому неявка подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля в орган, в который они вызваны, без уведомления о причинах их неявки, еще не служит достаточным основанием для принятия решения о их приводе. Вынесению постановления или определения о приводе в любом случае должна предшествовать проверка причин неявки.
Заслуживает внимания; в связи с: этим высказанное в; порядке совер-. шенствования правовой; регламентации; привода, предложение о введении; в законодательство следующей нормы:: «ВІ повестке должно; быть указано;. в качестве кого и куда вызывается обязанное лицо; деньичас явки,, номер телефона ЇЩпочтовый?адрес органа дознанияу следствия, прокуратуры;и.суда. . Кроме того, повестка должна содержать указание на обязанностьвызываемог го уведомить вызывающееУего? должностное лицо о невозможности; явки по уважительным причинам,.установленным настоящим Кодексом, а также последствия неявки без.уважительных причин»1.
Применительно к основаниям осуществления привода надлежит обсудить, вопрос о том, вправе ли-дознаватель, следователь подвергнуть приводу подозреваемого, обвиняемого без предварительного вызовавтех случаях, когда он скрывается, от дознания либо следствия.. Положительно этот вопрос : решает СП. Щерба, по мнению которого; обвиняемый) (подозреваемый) может быть, подвергнут приводу, если он: скрывается от следствия-или: не имеет определенного места; жительства, но при-; условии, что эти и; другие обстоятельства дела не дают основания,;для, задержания или заключения лица под. стражу". Такая ситуация вполне реальна при расследовании делг о преступле- . ниях, за совершение которых санкцией соответствующей статьи УК РФ не предусмотрено наказание в.виде лишения свободы.
УПК РЄФСР содержал норму (ч; 2 ст. 14.7), в.соответствиис которой привод обвиняемого без предварительного вызова мог применяться когда обвиняемый скрывался или не имел определенного места:жительства. Аналогичная норма имелась и вУПКРЄФЄР 1923 г., ст. 131 которого допускала привод обвиняемого без предварительного вызованетолько в случаях, когда он скры- вается от следствия или у него нет определенного места жительства, ноги при отсутствии у обвиняемого постоянных занятий. УПКі РФ не воспринял; эти нормы, в связи с чем правовых оснований для привода обвиняемого (подозреваемого) в указанных случаях в действующем уголовно-процессуальном законодательстве нет. Потребность же в этом на практике имеется.
Во-первых, ситуации, когда обвиняемый (подозреваемый) скрываются от дознания или следствия, не имеют определенного места жительства, распространены.
Во-вторых, не всегда в таких случаях по обстоятельствам уголовного дела можно заочно принять решение об их заключении под стражу. Исходя из содержания ч. 4 ст. 108 УПК РФ, присутствие подозреваемого и обвиняемого в судебном заседании, где рассматривается ходатайство об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, обязательно. Согласно ч. 5 ст. 108 УПК РФ принятие судебного решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствие обвиняемого допускается только в случае объявления обвиняемого в международный розыск. Поэтому подозреваемого и обвиняемого, по общему правилу, в любом случае необходимо принудительно доставлять в суд для решения вопроса о заключении его под стражу.
