Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Становление и развитие в отечественном законодательстве института возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения 14
1. Правовое регулирование возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер уголовно-процессуального принуждения, дореформенным законодательством 14
2. Институт возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения, в УПК РФ 31
Глава 2. Фактические и юридические предпосылки возмещения вреда, причиненного гражданам незаконным применением мер процессуального принуждения 44
1. Понятие и виды мер уголовно-процессуального принуждения ...44
2. Условия возникновения права на возмещение вреда, причиненного применением мер процессуального принуждения 85
2.1. Круг лиц," имеющих право на возмещение вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения 85
2.2. Установление незаконности применения мер процессуального принуждения 89
3. Особенности оценки законности отдельных мер процессуального принуждения 107
Заключение 159
Список использованной литературы 163
- Правовое регулирование возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер уголовно-процессуального принуждения, дореформенным законодательством
- Институт возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения, в УПК РФ
- Понятие и виды мер уголовно-процессуального принуждения
- Условия возникновения права на возмещение вреда, причиненного применением мер процессуального принуждения
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Конституционные принципы охраны прав и свобод гражданина выступают инструментом достижения идеалов правового государства. В свою очередь закрепленные в Конституции РФ принципы правового статуса человека и гражданина могут реально воплощаться в жизнь только с помощью эффективно функционирующей системы организационно-правовых механизмов. В рамках последней важную роль призваны сыграть институты реабилитации и возмещения вреда, причиненного в ходе уголовного судопроизводства.
В главе 18 УПК РФ «Реабилитация» впервые в истории российского уголовно-процессуального законодательства урегулированы вопросы, связанные с возникновением права на реабилитацию, признанием за гражданами такого права, порядком возмещения имущественного и морального вреда, а в п. 34 ст. 5 УПК РФ дано определение реабилитации, в п. 35 этой же статьи раскрыто понятие реабилитированного.
В ч. 3 ст. 133 УПК РФ закреплено не известное УПК РСФСР правило, согласно которому право на возмещение вреда имеет любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу. Введение в уголовно-процессуальное законодательство данной нормы объективно обусловлено, поскольку ограничение прав и свобод личности в сфере уголовного процесса выражается в первую очередь в незаконном и необоснованном применении мер процессуального принуждения, затрагивающих конституционные права граждан.
Так, за последние 2,5 года дознавателями и следователями ОВД допущено 28,1 тыс. нарушений норм УПК РФ, в том числе 112 незаконных арестов, 823 факта необоснованного привлечения к уголовной ответственности, 167 необоснованных задержаний по подозрению в совершении преступления, 160 случаев незаконного получения образцов для сравнительного исследования, 651 раз имело место несоблюдение или ущемление прав подозре-
4 ваемых, обвиняемых, потерпевших, повлекших различные правовые последствия, 281 обвиняемый содержался под стражей с нарушением сроков, выявлены 132 факта применения незаконных методов ведения следствия и дознания1.
Многими из таких нарушений гражданам и юридическим лицам причиняется имущественный и моральный вред, который подлежит возмещению в случаях признания применения таких мер незаконными.
Включение данной нормы в УПК РФ вызвало комплекс проблем теоретического и практического свойства, что придало им статус одних из самых актуальных при реализации нового уголовно-процессуального законодательства.
Анализируя названную новеллу УПК РФ, ряд процессуалистов (Б.Т. Безлепкин, Б.Б. Булатов, А.П. Гуляев, В.В. Николюк) обратили внимание на то, что эти правила порождают множество вопросов, ответы на которые призваны дать будущая практика и процесс совершенствования нового законодательства. К их числу относятся:
сравнительное исследование институтов реабилитации и возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения;
виды процессуальных принудительных мер;
круг лиц, имеющих право на возмещение вреда, нанесенного им принудительными процессуальными мерами;
порядок признания незаконности используемых при производстве по уголовным делам мер процессуального принуждения;
случаи возмещения вреда, причиненного в сфере уголовного процесса, по правилам гражданского судопроизводства;
См.: Статистические отчеты формы «НЗ-МВД» за 2003-2004 гг. и за январь-июнь 2005 г.
6) особенности возмещения вреда, причиненного незаконными уголовно-процессуальными действиями юридическим лицам и др.
Институт возмещения вреда, причиненного в рамках производства по уголовному делу незаконным уголовно-процессуальным принуждением, фактически не получил практического применения. Согласно проведенному нами социологическому исследованию, требование о возмещении вреда на основании ч. 3 ст. 133 УПК РФ предъявляется в единичных случаях, одновременно с обжалованием таких процессуальных решений, как возбуждение и отказ в возбуждении уголовного дела, прекращение уголовного дела. Основными причинами подобного положения выступают незнание практическими работниками и заинтересованными лицами («пострадавшими») содержания ч. 3 ст. 133 УПК РФ, а также ее декларативность, необеспеченность механизмом реализации.
Принципиально важным представляется и то, что далеко не все из содержащихся в главе 18 УПК РФ правил в том виде, как они сформулированы, могут быть распространены на отношения, возникающие при причинении юридическим лицам вреда незаконным применением мер процессуального принуждения. Предписания статей 133-134, 138 УПК РФ непригодны для случаев, когда незаконными действиями органов предварительного расследования вред причиняется юридическим лицам. Лишь правила ст.ст. 135-137 УПК РФ могут использоваться, с определенными оговорками, для решения вопросов, связанных с возмещением (компенсацией) юридическим лицам соответственно имущественного вреда или вреда, нанесенного деловой репутации.
Отсюда возникает необходимость их более подробного исследования и выработки предложений по дальнейшему совершенствованию правовых основ института возмещения вреда, причиненного в сфере уголовного судопроизводства, функционирующего наряду с реабилитацией.
В дальнейшем теоретическом анализе нуждаются и сами нормы, включенные в ч.ч. 3 и 5 ст. 133 УПК РФ, их внутренние связи с другими норма-
тивными предписаниями главы 18 УПК РФ «Реабилитация» и внешние — с соответствующими нормами гражданского права. Указанный аспект предусмотренного ч. 3 ст. 133 УПК РФ института вообще не исследовался в уголовно-процессуальной теории.
Заслуживает дальнейшей проработки и развития идея о распространении института возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения, на процессуальные принудительные меры, предусмотренные нормами УПК РФ, не включенными в раздел 4 «Меры процессуального принуждения».
Изложенное указывает на актуальность в настоящее время для теории и практики уголовного судопроизводства проведения комплексного, всестороннего научного анализа соответствующих правовых норм, относящихся к числу существенных новелл уголовно-процессуального законодательства, касающихся возмещения вреда, причиненного гражданам и юридическим лицам незаконным применением мер процессуального принуждения, практики их применения, разработки предложений по дальнейшему совершенствованию нормативного регулирования в УПК РФ данных вопросов.
Степень разработанности проблемы. В уголовно-процессуальной теории институт реабилитации в уголовном процессе исследовался представительной группой ученых. Обстоятельному анализу были подвергнуты как общетеоретические аспекты данной проблемы, так и вопросы порядка возмещения вреда реабилитированному.
Что касается института возмещения вреда, причиненного незаконным
применением мер процессуального принуждения, то он разрабатывался в
уголовно-процессуальной теории (В.А. Азаров, Т.А. Алмазова, Б.Т. Без-
лепкин, Л.В. Бойцова, Б.Б. Булатов, А.П. Гуляев, Т.М. Медведева, В.В. Нико-люк, Л.К. Острикова, М.Ф. Полякова, Л.А. Прокудина, B.C. Раменская, СВ. Супрун и др.) фрагментарно, в условиях действия УПК РСФСР. Многие научные работы названных ученых позволили подготовить и реализовать в УПК РФ целый ряд нормативных предписаний, регламентирующих в на-
7 стоящее время вопросы возмещения вреда, причиненного в ходе производства по уголовному делу участникам процесса.
Однако большинство научных публикаций отражает уголовно-процессуальное законодательство РСФСР, которое в обозначенной части значительно изменилось, а отдельные его положения ныне уже не действуют. В кандидатской диссертации B.C. Раменской «Институт реабилитации в уголовном процессе» проблемы возмещения вреда на основании ч. 3 ст. 133 УПК РФ специально не исследовались1. По-прежнему дискуссионными или малоисследованными остаются вопросы: основания и порядок возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения; процедура признания незаконности применения этих мер; специфика возмещения вреда, причиненного отдельными мерами принуждения.
Исследованию этого круга проблем и уделяется основное внимание в рамках диссертации. В ней на базе реформированного уголовно-процессуального законодательства обосновываются принципиально новые теоретические положения, предложения по оптимизации нормативной регламентации возмещения вреда, причиненного при производстве по уголовным делам незаконным применением мер процессуального принуждения.
Объектом исследования является система общественных отношений, складывающихся в сфере уголовного судопроизводства при возмещении вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения.
Предмет исследования составляют: генезис и современное состояние нормативного регулирования института возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения; практика реализации соответствующих нормативных предписаний; связанные с ними теоре-
Раменская B.C. Институт реабилитации в уголовном процессе: Автореф. дис... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004.
8 тические выводы, позиции, мнения, проблемы нормативно-прикладного характера.
Цель и задачи исследования. Цель исследования заключалась в разработке комплекса теоретически обоснованных положений института возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения, а также предложений о целесообразности расширения пределов его использования, более детального регулирования законодателем. Для достижения поставленной цели решались следующие основные задачи:
1) определить понятие, назначение, сферу действия места и роли в уго
ловном процессе института возмещения вреда, предусмотренного ч. 3 ст. 133
УПК РФ;
2) провести анализ дореформенного и современного уголовно-
процессуального законодательства с точки зрения оптимальности норматив
ного регулирования оснований, условий и порядка возмещения вреда, при
чиненного незаконным применением мер процессуального принуждения;
выявить особенности возмещения вреда в зависимости от конкретной меры принуждения, вызвавшей вред;
разработать предложения по совершенствованию законодательства в части регулирования института возмещения вреда, причиненного при производстве по уголовному делу незаконным применением мер процессуального принуждения;
исследовать прикладные аспекты указанного правового института, подготовить научно-обоснованные рекомендации, направленные на совершенствование практики его применения.
Методологическую основу исследования составили материалистический метод познания явлений и сути объективной действительности, положения в области конституционного, уголовно-процессуального, уголовного, гражданского, гражданского процессуального и других отраслей права. В работе также широко использовались исторический, сравнительно-правовой,
9 логико-юридический, статистический и конкретно-социологический методы исследования.
Эмпирическую базу исследования образовали:
статистические данные о нарушениях законности дознавателями и следователями органов внутренних дел за последние 3 года как в целом по стране, так и отдельным регионам (формы 1»НЗ», 1 «Е»);
материалы эмпирических исследований, которые проведены в 2003-2005 гг. в Москве, Красноярском крае, Московской, Омской и Пермской областях (интервьюирование судей, прокуроров, следователей, дознавателей, изучение архивных уголовных дел, надзорных производств, материалов рассмотрения судьями жалоб и ходатайств, связанных с реализацией ими права, предусмотренного ч. 3 ст. 133 УПК РФ). Изучено 200 судебных производств, предметом которых были жалобы на процессуальные решения, связанные с расследованием уголовных дел. По специально разработанным опросным листам проведен опрос 86 судей, 94 прокуроров, 185 дознавателей и следователей, 111 адвокатов, представляющих шесть регионов страны (Москва, Московская, Омская, Иркутская, Пермская, Тюменская области).
Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что получивший регламентацию в УПК РФ институт возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения, проанализирован в сравнении с институтом реабилитации, рассмотрен с позиций самостоятельного правового инструмента удовлетворения требований участников уголовно-процессуальной деятельности о возмещении им причиненного вреда при производстве по уголовному делу.
В диссертации обоснован ряд теоретических положений, позволивших предложить для закрепления в уголовно-процессуальном законодательстве оптимальную процедуру проверки законности процессуальных принудительных мер, которым подвергаются вовлекаемые в уголовный процесс лица. В результате научного анализа оснований и порядка применения мер процессуального принуждения в виде привода, наложения ареста на имущество, от-
10 странения от должности, денежного взыскания разработан алгоритм оценки их законности.
Основные положения, выносимые на защиту:
В уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации (ч. 3 ст. 133 УПК РФ) развивается новый институт возмещения вреда гражданам и юридическим лицам, причиненного им незаконным применением мер процессуального принуждения. Он хотя и связан с институтом реабилитации, однако прямого отношения к нему не имеет, функционирует автономно, основанием возмещения вреда является здесь не реабилитация, а незаконное применение мер процессуального принуждения.
Глава 18 УПК РФ «Реабилитация» регулирует отношения, образующие два самостоятельных уголовно-процессуальных института. Ей целесообразно дать новое название: «Возмещение вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности или незаконным применением мер уголовно-процессуального принуждения».
При причинении гражданину вреда право на его возмещение должно возникать независимо от того, в каком разделе (главе) УПК расположены нормы, предусматривающие возможность использования в отношении него принудительных действий. Понятие мер уголовно-процессуального принуждения для целей реабилитации следует толковать расширительно — как любые принудительные процессуальные действия, произведенные органом дознания, дознавателем, следователем, прокурором и судом в ходе уголовного судопроизводства.
Часть 3 ст. 133 УПК целесообразно изложить в новой редакции: «3. Право на возмещение вреда в порядке, установленном настоящей главой, имеет также любое лицо, которому вред причинен в ходе производства по уголовному делу незаконным применением мер процессуального принуждения и проведением следственных действий».
4. В главе 18 УПК РФ нет норм, которые бы определяли порядок про
верки законности применения при производстве по уголовному делу меры
процессуального принуждения, что является существенным пробелом уголовно-процессуального законодательства и фактором, нейтрализующим заложенные в ч. 3 ст. 133 УПК РФ возможности защиты гражданами своих прав.
Данной процедуре необходимо посвятить самостоятельную статью, поместить ее в главу 18 и изложить в следующей редакции:
«Статья 134 - 1. Проверка законности применения мер процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу.
Законность проведенных без судебного разрешения осмотра, обыска и выемки в жилище граждан проверяется в порядке, предусмотренном частью пятой статьи 165 настоящего Кодекса.
Законность мер процессуального принуждения и следственных действий, применение которых к гражданам законом допускается без судебного на то разрешения, проверяется судьей в порядке, предусмотренном статьей 125 настоящего Кодекса.
Законность мер процессуального принуждения и следственных действий, применяемых по постановлению судьи, проверяется вышестоящим судом путем рассмотрения жалоб граждан.
Законность мер процессуального принуждения и следственных действий, применяемых без согласования с прокурором и разрешения суда, может также проверяться прокурором в порядке, предусмотренном статьей 124 настоящего Кодекса.
После получения копии определения суда, постановления судьи или прокурора о незаконности применения мер процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу, лицо вправе обратиться с требованием о возмещении вреда в орган, по постановлению которого оно подвергалась мерам принуждения. Заявленное требование подлежит рассмотрению и разрешению по правилам и в сроки, установленные статьей 135 настоящего Кодекса».
В силу пробелов в правовом регулировании меры принуждения в виде привода оценка законности осуществленного привода затруднительна в ситуациях, когда он: осуществляется без предварительного вызова подозреваемых, обвиняемых, скрывающихся от дознания или следствия либо не имеющих определенного места жительства; связан с проникновением в жилище, где находится лицо, подвергаемое приводу; сопровождается применением физической силы, специальных средств при исполнении постановления (определения) о приводе. Для обеспечения единства практики применения привода в УПК РФ необходимо внести соответствующие изменения.
В ст. 114 УПК РФ основания отстранения обвиняемого от должности сформулированы неконкретно, путем использования оценочного выражения «при необходимости», которое понимается в правоприменительной деятельности неоднозначно. В целях исключения правоприменительных ошибок непосредственно в законе целесообразно раскрыть содержание термина «при необходимости» (преступление, за совершение которого привлекается должностное лицо, совершено по месту его работы либо связано с деятельностью предприятия или организации, где он работает; по уголовному делу, по которому привлекается должностное лицо, в качестве обвиняемых, подозреваемых либо свидетелей, участвуют подчиненные ему по работе лица; должностное лицо, используя свое служебное положение, препятствует производству по уголовному делу).
Практическая значимость результатов исследования. Сформулированные по результатам диссертационного исследования положения, выводы и рекомендации могут быть использованы: в законотворческой деятельности при совершенствовании действующего уголовно-процессуального законодательства; практике применения уголовно-процессуальных норм, регулирующих возмещение вреда, причиненного в сфере уголовного судопроизводства; преподавании курса «Уголовный процесс», спецкурсов, посвященных изучению правоприменительной деятельности органов предварительного расследования, прокуратуры и суда, в системе повышения квалификации практиче-
ских работников, а также при подготовке научных работ и учебно-методических материалов по данной проблематике.
Апробация результатов исследования. Основные выводы, предложения и практические рекомендации диссертационного исследования опубликованы в четырех научных работах, в том в числе в монографии (в соавторстве).
Материалы исследования внедрены в учебный процесс Московского университета, Омской академии и Сибирского юридического института МВД России, где используются в преподавании курса «Уголовный процесс». Подготовленные диссертантом практические рекомендации применяются в деятельности органов расследования ГУВД Москвы и Московской области.
Правовое регулирование возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер уголовно-процессуального принуждения, дореформенным законодательством
В теории уголовного процесса в рамках исследования теоретических, правовых и прикладных проблем реабилитации, возмещения имущественного и морального вреда, причиненного уголовным преследованием, поставлены и обсуждались вопросы возмещения материального ущерба, причиненного гражданину должностными лицами органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, судом при расследовании уголовного дела, в том числе вне зависимости от принятого по нему итогового решения, безотносительно занимаемого лицом процессуального положения.
В юридической литературе справедливо подмечено, что правовые нормы о возмещении имущественного вреда, причиненного в сфере деятельности судебных и следственных органов, веками растворялись в гражданско-правовых институтах личной ответственности причинителей, т.е. конкретных должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование невиновного. «Но со временем юристы начали понимать, - пишет Б.Т. Безлепкин, - что соответствующие нормы чужды указанным институтам, поскольку имеют иную юридическую природу». Более чем 100 лет назад на данное обстоятельство обратил внимание И.Я. Фойницкий, который в своей речи «О вознаграждении невинно к суду уголовному привлекаемых» на юбилейном заседании Санкт-Петербургского юридического общества 20 февраля 1883 г. говорил следующее: «По мере того, как в уголовный процесс проникает публичное начало, кладущее резкую грань между уголовным и гражданским производством, такое перенесение правил гражданской ответственности на уголовных обвинителей становится невозможным».
Сама же идея о введении в уголовный процесс реабилитационного производства возникла при разработке проекта Устава уголовного судопроизводства. Из-за отсутствия у членов комиссии единого подхода к определению источников возмещения причиненного вреда незаконным уголовным преследованием в Устав уголовного судопроизводства были включены лишь нормы о вознаграждении невинно привлеченных к суду вследствие ложного доноса частных лиц и злоупотребления должностным положением. Денежные выплаты неосновательно преследовавшимся в уголовном порядке невиновным, когда добросовестность частных и должностных лиц не ставилась под сомнение, законодательством не предусматривались.
Исследуя законодательство об ответственности за вред, причиненный гражданам властными действиями должностных лиц, К.Б. Ярошенко обосновал вывод, что оно прошло в своем развитии ряд этапов. По его мнению, каждый из таких этапов в конечном счете выражался в создании более широких гарантий защиты прав и законных интересов гражданина, которые оказались нарушенными в результате действий, осуществляемых организациями и должностными лицами.
Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. предусматривал общий принцип, в силу которого «причинивший вред личности и имуществу другого обязан возместить причиненный вред» (ст. 403), не должен распространяться на случаи, когда вред явился результатом неправильных служебных действий должностных лиц учреждений. Такая ответственность могла наступать лишь при наличии специальных законов. А поскольку их было издано немного и сфера действия каждого из них оказалась узкой, по общему правилу, вред, причиненный в подобных ситуациях, оставался невозмещенным.
Принципиальная возможность возмещения вреда, возникшего в результате неправильных действий суда, прокурора, следователя или дознавателя была установлена Основами гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. Они содержали отсылочную норму (ч.2 ст. 89), которая предусматривала, что имущественная ответственность в подобных случаях должна наступать по специальному закону. Эта норма, воспроизведенная и в республиканском гражданском законодательстве (ст.447 ГК РСФСР), заключала в себе идею, что имущественную ответственность, о которой идет речь, на основании специального закона должны нести органы дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суд как учреждения, обладающие статусом юридических лиц.
Корни института возмещения реабилитированным имущественного ущерба уходят и к юридическим нормам о возмещении стоимости незаконно конфискованного имущества3, о возвращении сумм, удержанных из заработка необоснованно осужденного к исправительным работам без лишения свободы (ч.5 ст. 95 Исправительно-трудового кодекса РСФСР) и о возмещении имущественного ущерба, выразившегося в утрате заработка лицом, необоснованно привлеченным к уголовной ответственности и лишенным свободы. Согласно последней норме при реабилитации рабочего или служащего ему должна быть выплачена компенсация в размере, не превышающем его двухмесячную зарплату, существовавшую на день ареста1.
До принятия специального закона возмещение ущерба, наступившего в результате незаконных действий должностных лиц органов расследования, прокуратуры, суда, производилось в соответствии с постановлениями Совета Министров СССР, нормами трудового законодательства .
В рассматриваемый период наибольшую теоретическую и практическую значимость представлял вопрос о субъекте, обязанном возместить имущественный вред реабилитированному. Он также решался различно в зависимости от того, о каких имущественных благах, подлежащих возмещению, шла речь. Обязанность выплаты компенсации в пределах двухмесячной зарплаты рабочего или служащего лицу, уволенному с работы в связи с необоснованным привлечением к уголовной ответственности и впоследствии реабилитированному, возлагалась на предприятие, учреждение, организацию, где гражданин работал на момент ареста. Возвращение имущества, конфискованного на основании неправосудного приговора, выплата стоимости имущества, а также возвращение сумм, удержанных из заработка лица, которое, будучи невиновно в совершении преступления, осуждено к исправительным работам без лишения свободы, производились за счет средств государственного бюджета.
Институт возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения, в УПК РФ
Положения ст. 53 Конституции России нашли реализацию в ч. 4 ст. 11 УПК РФ, где предусмотрено, что вред, причиненный лицу в результате нарушения его прав и свобод судом, а также должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование, подлежит возмещению по основаниям и в порядке, установленном УПК. В свою очередь в новой для российского уголовно-процессуального законодательства главе 18 УПК РФ «Реабилитация» описаны моменты, связанные с возникновением права на реабилитацию, признанием за гражданами такого права, порядком возмещения имущественного и морального вреда. Дополнительно к положениям, сформулированным в главе 18 УПК РФ, в п. 34 ст. 5 УПК РФ дано определение реабилитации, а в п. 35 этой же статьи раскрыто понятие реабилитированного. Восприняв ряд нормативных предписаний, сосредоточенных в различных законодательных источниках (Указ и Положение 1981 г., Инструкция 1982 г., ст. 58-1 УПК РСФСР, ст.ст. 151, 1070, 1099-1100 ГК РФ) и составлявших институт возмещения реабилитированным вреда, причиненного в сфере уголовного судопроизводства, УПК РФ принципиально по новому урегулировал отдельные его стороны. В связи с этим нельзя согласиться с И.Л. Труновым, утверждающим, что «нормативные акты, по которым осуществляется сегодня компенсация вреда, нанесенного незаконными актами уголов- ной юстиции, относятся ко времени социалистического общества, стремящегося к построению коммунизма ...»1. Существенным признаком закрепленного в ст.ст. 133-139 УПК РФ правового института является то, что вред, причиненный гражданину вследствие незаконного его уголовного преследования, возмещается государством независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда. Правоотношения, возникающие в связи с возмещением причиненного уголовно-процессуальными действиями вреда гражданину, имеют субъектный состав: «государство — гражданин». Предусмотренные ст. 133 УПК РФ основания и условия реабилитации граждан, подвергавшихся уголовному преследованию, значительно отличаются от ранее известных отечественному праву и применявшихся на практике почти 20 лет. Право на реабилитацию и возмещение ущерба, согласно ч.2 ст. 133 УПК РФ, имеют: 1) подсудимый, в отношении которого вынесен оправдательный приговор; 2) подсудимый, уголовное преследование в отношении которого прекращено в связи с отказом государственного или частного обвинителя от обвинения; 3) подозреваемый, обвиняемый, осужденный, уголовное преследование в отношении которых прекращено: а) за отсутствием события преступления; б) за отсутствием в деянии состава преступления; в) за отсутствием заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению, за исключением случаев, когда такое дело возбуждено в порядке публичного обвинения ввиду того, что преступление совершено в отношении лица, находящегося в зависимом состоянии или по иным причинам неспособного самостоятельно воспользоваться принадлежащими ему правами; г) ввиду отсутствия согласия суда на возбуждение уголовного дела или на привлечение в качестве обвиняемого лица, в отношении которого УПК ус тановлена особая процедура уголовного преследования (члены Совета Феде рации, депутаты Государственной Думы, Генеральный прокурор РФ, судьи Конституционного Суда РФ, судьи судов общей юрисдикции и арбитражных судов, депутаты законодательного (представительного) органа государствен ной власти субъекта РФ, прокуроры, следователи и адвокаты); д) ввиду непричастности подозреваемого или обвиняемого к соверше нию преступления; е) ввиду наличия в отношении подозреваемого или обвиняемого всту пившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определе ния суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению; ж) ввиду наличия в отношении подозреваемого или обвиняемого неот- мененного постановления дознавателя, следователя или прокурора о прекра щении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела; з) вследствие отказа государственной Думы Федерального Собрания РФ в даче согласия на привлечение к уголовной ответственности Уполномо ченного по правам человека в РФ; и) вследствие отказа Государственной Думы Федерального Собрания РФ в даче согласия на лишение прикосновенности Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий и (или) отказа Совета Федерации в лишении неприкосновенности данного лица;
Понятие и виды мер уголовно-процессуального принуждения
В ч. 3 ст. 133 УПК РФ возможность возмещения вреда связывается с незаконным применением при производстве по уголовному делу мер процессуального принуждения к любому лицу независимо от его процессуального положения. Поэтому представляется исключительно важным определить круг мер процессуального принуждения, которые охватываются ч. 3 ст. 133 УПК РФ. С учетом закрепления в тексте термина «уголовно-процессуальное принуждение» и выделения в УПК РФ специального раздела 4 «Меры процессуального принуждения», в котором приведен перечень принудительных процессуальных мер, призванных обеспечить надлежащее поведение участников уголовного судопроизводства, нормальный ход производства по уголовному делу, исполнение приговора, указанная задача, казалось бы, значительно облегчается. В него включены задержание (глава 12), меры пресечения (глава 13), иные меры процессуального принуждения в виде обязательства о явке, привода, денежного взыскания, временного отстранения обвиняемого от должности и наложения ареста на имущество (глава 14). Поэтому есть формально-юридические предпосылки для вывода о том, что вред, причиненный иными мерами принуждения в рамках уголовного дела, возмещается в порядке гражданского судопроизводства. Вместе с тем в теории уголовного процесса и в учебной литературе меры процессуального принуждения понимаются рядом авторов шире. Кроме названных к ним также относят помещение лица в медицинское учреждение для проведения стационарного обследования и большинство следственных действий. Законодатель в настоящее время формально придерживается другой точки зрения и не включает их в число мер процессуального принуждения. Это означает, что в случаях причинения вреда гражданину в результате производства следственных действий, помещения его в медицинский или психиатрический стационар для производства судебной экспертизы все вопросы, касающиеся возмещения вреда, если четко следовать конструкции раздела 4 УПК РФ «Меры процессуального принуждения» и закрепленным в ч. 3 ст. 133 УПК РФ положениям, должны разрешаться в соответствии с правилом, предусмотренным ч. 5 ст. 133 УПК РФ, т.е. в порядке гражданского судопроизводства. Однако такой подход вряд ли можно признать прогрессивным и соответствующим общему духу и направленности уголовно-процессуальных норм, призванных обеспечить гражданам возмещение вреда, незаконно причиненного им при производстве по уголовному делу, по правилам УПК РФ, которые гораздо проще и позволяют оперативно решать данные вопросы. Термины «меры уголовно-процессуального принуждения» и «иные ме ры процессуального принуждения» длительное время использовались в юри дической литературе как учебные и научные понятия. В уголовно- процессуальном законодательстве РСФСР они вообще не фигурировали. На данное обстоятельство правильно обращено внимание в юридической лите ратуре1. В УПК РФ законодатель не только "стал оперировать этими термина ми, но и выделил в его структуре соответствующий-раздел 4 «Меры процес суального принуждения», а также провел их классификацию, разделив на .3 группы: задержание (гл. 12); меры пресечения (гл. 13), иные меры процессу--., алыгого принуждения (гл. 14). Подобный подход законодателя к градации наиболее представительной части из предусмотренных уголовно- . процессуальным законом принудительных мер, безусловно, опирается на- теоретические концепции уголовно-процессуального принуждения, которых придерживались разработчики проекта УПК, но не являющиеся, однако, об щепринятыми. Так, например, И.Л. Петрухин категорически возражал против высказанного в процессуальной литературе предложения о целесообразности выделения в УПК специальной главы, посвященной мерам уголовно-процессуального принуждения2, поскольку, как он в свое время считал, критерий отграничения процессуального принуждения от сферы свободного волеизъявления — не априорно принудительный характер тех или иных следственных и судебных действий, а психическое отношение гражданина как субъекта уголовного судопроизводства к возложенной на него обязанности в процессуальном правоотношении с должностным лицом или органом, ответственным за уголовное дело. Некоторые процессуалисты в принципе отрицали принудительный характер таких мер пресечения, как личное и общественное поручительство, отдача несовершеннолетнего под присмотр, поскольку, по их мнению, они обеспечиваются путем морального, общественного воздействия. Впервые (насколько нам известно) такая позиция была сформулирована А.А. Лиеде в отношении общественного поручительства. Он исходил из того, что весь институт общественного поручительства имеет исключительно моральные начала2. Такой же взгляд разделял и Л.Б. Зусь.
Условия возникновения права на возмещение вреда, причиненного применением мер процессуального принуждения
Используемое в ч. 3 ст. 133 УПК РФ выражение «любое лицо» не позволяет без комплексного анализа ряда норм уголовно-процессуального законодательства определить круг лиц, которые вправе рассчитывать на возмещение вреда, вызванного применением к ним мер процессуального принуждения. Проблематично, что при формулировании ч. 3 ст. 133 УПК РФ законодатель смог бы привести исчерпывающий перечень таких лиц, поскольку применение мер процессуального принуждения законом разрешено в отношении как участников уголовного судопроизводства, так и иных лиц, вовлекаемых в уголовно-процессуальную деятельность или косвенно прикосновенных к ней.
Так, например, арест может быть наложен не только на имущество подозреваемого или обвиняемого, но и на имущество «других лиц» (ч. 1 ст. 115 УПК РФ). За нарушение порядка в судебном заседании денежному взысканию могут подвергаться присутствующие в зале суда лица из числа «публики» (ч. 1 ст. 258 УПК РФ).
Поэтому для того, чтобы признать за гражданином право на возмещение в порядке, установленном главой 18 УПК РФ, причиненного ему в ходе применения мер процессуального принуждения вреда, необходимо подтвердить факт и незаконность его применения, а также установить, в чем конкретно выразился реально причиненный вред.
Доказывание самого факта применения к лицу мер процессуального принуждения, перечисленных в главе 14 УПК РФ, не вызывает, на первый взгляд, особых трудностей. Уголовно-процессуальный закон подробно регламентирует порядок их избрания, предполагающий составление должностными лицами, осуществляющими производство по уголовному делу, соответствующих процессуальных документов. Поэтому применение к лицу той или иной меры процессуального принуждения подтверждается наличием в материалах уголовного дела постановления, протокола, ходатайства, письменного обязательства.
Можно прогнозировать и возникновение на практике спорных ситуаций из-за неполноты или нечеткости отдельных правовых предписаний, регламентирующих меры процессуального принуждения.
Уголовно-процессуальный закон, например, не регламентирует порядок исполнения привода и его процессуальное оформление. Если в ходе фактического исполнения постановления о приводе сотрудники органа дознания причинят вред (имущественный, физический) доставляемому, на факт принудительного доставления лица к дознавателю, следователю, прокурору, имеющий решающее значение для признания за подозреваемым, обвиняемым, свидетелем, потерпевшим права на возмещение вреда, могут указывать рапорт или расписка, составляемые на практике инициатором привода.
По мнению К.Б. Калиновского, на основании ч. 3 ст. 133 УПК РФ «возмещению подлежит как вред, причиненный реабилитированному при совершении в отношении него собственно незаконных или необоснованных действий, так и в результате законных и обоснованных на момент своего производства действий, которые...были связаны с напрасным уголовным преследованием»1. Данная точка зрения опирается на соответствующие правовые предписания, включенные в главу 18 УПК РФ, однако нуждается в подробном анализе, поскольку не совсем точно отражает заложенную в ч. 3 ст. 133 УПК РФ законодателем идею.
Оправданный либо лицо, в отношении которого прекращено уголовное преследование, приобретают право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, в результате признания их права на реабилитацию. В этих случаях государство обязано возместить реабилитированному вред, причиненный уголовным преследованием, в полном объеме и независимо от вины органа дознания, следователя, прокурора и суда. Возмещению, в том числе, подлежит вред, вызванный применением к реабилитированному мер процессуального принуждения безотносительно законности или незаконности оснований применения к нему принудительных процессуальных мер.
