Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-правовые основы участия переводчика в уголовном судопроизводстве 19
1. Понятие, значение и содержание принципа языка, реализуемого в уголовном судопроизводстве посредством участия в нем переводчика 19
2. Ретроспективный обзор отечественного и зарубежного опыта участия переводчика в уголовном процессе 41
3. Переводчик как участник уголовного процесса 63
Глава 2. Процессуальная регламентация участия переводчика в уголовном судопроизводстве 90
1. Основания и процессуальный порядок привлечения переводчика в уголовное судопроизводство 90
2. Современное состояние и формы участия переводчика в уголовном процессе 115
3. Обстоятельства, исключающие участие переводчика в производстве по уголовному делу 135
Заключение 156
Список литературы 160
- Ретроспективный обзор отечественного и зарубежного опыта участия переводчика в уголовном процессе
- Переводчик как участник уголовного процесса
- Современное состояние и формы участия переводчика в уголовном процессе
- Обстоятельства, исключающие участие переводчика в производстве по уголовному делу
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Россия является многонациональным государством, занимающим достойное место в мировой внешнеполитической деятельности, на ее территории функционируют институты государственной власти, призванные не только охранять права и свободы человека и гражданина, определенные положениями Конституции РФ, но и иметь отлаженные механизмы такой охраны. Именно Конституция РФ закрепляет гарантии, в том числе уголовно-процессуальной защиты прав и законных интересов лиц, потерпевших от , а также защиты от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод, через деятельность участников уголовного процесса, так как в указанной сфере интересы личности затрагиваются в значительной степени. В данном случае речь идет о праве участников уголовного судопроизводства, предусмотренном ст. 26 Конституции РФ.
О том, что Россия идет по пути обеспечения гарантий в области прав человека свидетельствует современное реформирование российского законодательства, проходящее с учетом многонационального состава населения России, который с каждым годом становится все более разнообразным, в том числе ввиду масштабных миграционных процессов.
Иными словами, говоря о такой особенности нашей страны как ее многонациональность, следует учитывать, не только постоянно проживающих в нашей стране представителей более 190 этнических групп, но и граждан иных государств, мигрировавших и осуществляющих на территории России временно или постоянно свою трудовую деятельность. В частности, притоком трудовых мигрантов обусловлено в 2012 году увеличение количества населения страны, постоянно проживающего на территории РФ на 292,4 тысячи человек. Однако следует отметить, что такое увеличение состава населения России коррелирует и с ростом совершенных преступлений. Если в 1991 г. в России было зарегистрировано 308 преступлений, совершенных иностранными гражданами, то в 2012 г. данный показатель достиг 42, 7 тыс. преступлений. По данным ГИАЦ МВД России за январь-март 2013 г. количество преступлений, совершенных в отношении иностранных граждан и мигрантов возросло на 8,7% и составило 2,9 тыс. преступлений.
Статья 68 Конституции РФ и ст. 18 УПК РФ предусматривает осуществление уголовного судопроизводства на русском языке. Однако особенность расследования преступлений с участием граждан России, принадлежащих к какой-либо этнической группе, а также мигрантов и иностранцев, в случаях, когда участник недостаточно владеет либо не владеет языком судопроизводства, обусловлена необходимостью привлечения переводчика для участия в производстве по уголовному делу. Осуществляемая переводчиком деятельность имеет неоценимое значение, так как именно переводчик является гарантом реализации принципа языка уголовного судопроизводства. Однако вопрос участия переводчика в уголовном судопроизводстве вызывает множество споров, как в науке, так и в практической деятельности правоохранительных органов.
Это связано, в первую очередь, с несовершенством законодательства, выраженном в недостаточной регламентации прав и обязанностей лиц, производящих расследование (рассмотрение) уголовных дел с участием лиц, не владеющих или недостаточно владеющих языком судопроизводства; отсутствием единого механизма вовлечения переводчика в уголовный процесс; несоблюдением принципа языка судопроизводства, влекущего нарушение других принципов (законности при производстве по делу, презумпции невиновности, состязательности сторон). В конечном результате это приводит к фактам ущемления прав и законных интересов лиц, не владеющих или недостаточно владеющих языком судопроизводства, и к существенным нарушениям норм уголовно-процессуального законодательства.
Вместе с тем, изучение следственной и судебной практики показывает, что при производстве по уголовному делу должностными лицами, не всегда принимаются исчерпывающие меры для обеспечения участия переводчика в следственных и судебных действиях, производимых с участием лиц, не владеющих или недостаточно владеющих языком судопроизводства. Указанное обстоятельство приводит не только к несоблюдению субъективных прав участника процесса, но и признанию доказательств недопустимыми, отмене судебных решений. Не урегулирован механизм отвода, самоотвода переводчика, возможность его замены и возникающие в этой связи последствия юридического характера. Не решена проблема выбора кандидата в переводчики, так как уголовно-процессуальным законом не определены критерии его компетентности, лингвистические характеристики, наличие соответствующего образования, которыми должны руководствоваться должностные лица, осуществляющие уголовное судопроизводство при подборе переводчика.
Таким образом, тема данного диссертационного исследования представляется весьма актуальной.
Степень научной разработанности темы исследования. Весомый вклад в разработку проблем участия переводчика в уголовном судопроизводстве и рассмотрению вопросов производства по уголовным делам с участием переводчика внес М.А. Джафаркулиев (конец 80-х - начало 90-х гг. XX века). Его несомненной заслугой следует считать установление взаимосвязи участия переводчика в уголовном процессе с реализацией принципа языка судопроизводства.
Проблема реализации принципа языка судопроизводства посредством деятельности переводчика до сих пор является актуальной, о чем свидетельствуют научные труды современных ученых-процессуалистов: Н.А. Абдуллаева, М.Т. Аширбековой, Е.П. Головинской, А.В. Гриненко, Я.М. Ишмухаметова, Н.И. Хабибулиной, И.В. Чарычанской, С.П. Щербы и др.
Исследованию проблем правового положения переводчика посвятили свои диссертационные исследования Г.В. Абшилава, О.И. Александрова, Г.Я. Имамутдинова.
Отдельные аспекты участия переводчика в уголовном процессе рассматривали А.И. Бастрыкин, В.П. Божьев, Е.П. Гришина, О.Ю. Кузнецов.
Виды форм участия переводчика в производстве отдельных процессуальных действий на стадии предварительного следствия анализировал Г.П. Саркисянц.
Наряду с уголовно-процессуальными проблемами Г.В. Абшилава исследовал гуманитарные проблемы участия переводчика в уголовном судопроизводстве России. О.И. Александрова рассматривала и криминалистические особенности возбуждения и расследования уголовных дел с участием переводчика.
Вопросу использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве России в своих работах уделили внимание Т.В. Аверьянова, Р.С. Белкин, В.Н. Махов, И.Л. Петрухин, Р.Д. Рахунов, Е.Р. Россинская, С.С. Самищенко, Е.В. Селина, И.Н. Сорокотягин, М.С. Строгович, И.Я. Фойницкий и др. Однако, в научных исследованиях вышеуказанных авторов вопрос использования специальных знаний переводчика в уголовном судопроизводстве, рассмотрен фрагментарно.
Проведенный анализ научной литературы позволяет сделать вывод о том, что не в полной мере исследован процессуальный порядок вовлечения переводчика к участию в уголовном судопроизводстве, не определены формы и способы использования специальных знаний переводчика в уголовном процессе и т.д. Проблемы принципа языка судопроизводства в исследованиях вышеуказанных авторов не получили должного теоретического освещения, что особенно актуально в современных условиях.
Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в процессе привлечения и участия переводчика в уголовном судопроизводстве.
Предмет исследования составляют особенности процессуального положения и правовая регламентация деятельности переводчика, привлекаемого в производство по уголовному делу, механизм совершенствования участия переводчика в уголовном судопроизводстве.
Цель диссертационного исследования заключается в формировании научно-теоретических основ процессуальной деятельности переводчика и форм ее реализации в уголовном процессе, в раскрытии значения участия переводчика в уголовном судопроизводстве для обеспечения защиты законных интересов и прав участников уголовного процесса, а также, в разработке практических рекомендаций по совершенствованию процессуальной деятельности переводчика в уголовном судопроизводстве.
Достижение указанных целей обусловлено комплексным подходом к решению следующих задач:
определение понятия, значения и содержания принципа языка уголовного судопроизводства;
ретроспективный анализ отечественного и зарубежного опыта становления, развития и правового регулирования деятельности переводчика в уголовном судопроизводстве;
исследование правового статуса переводчика, его прав, обязанностей и ответственности как участника уголовного судопроизводства;
изучение и анализ теоретических основ и обобщение практики расследования уголовных дел с участием переводчика;
раскрытие оснований, условий и процессуального порядка привлечения переводчика в уголовное судопроизводство;
определение оснований, форм и способов использования специальных языковых знаний переводчика в уголовном процессе, разработка предложений по повышению эффективности использования специальных языковых знаний;
анализ оснований и процессуального порядка заявления и разрешения отвода переводчику;
разработка рекомендаций по совершенствованию действующего уголовно-процессуального законодательства и организации деятельности правоохранительных органов для обеспечения эффективного участия переводчика в уголовном процессе.
Методологической основой диссертационного исследования является общенаучный метод диалектического материализма, а также основанные на нем общенаучные и специальные методы, в частности, методы формальной логики и описания; сравнительно-правовой метод; метод системно-структурного анализа (при разработке оснований и процессуального порядка участия переводчика в уголовном судопроизводстве); сравнительно-исторический метод (при изучении и познании различных исторических ступеней развития деятельности переводчика в уголовном процессе России); эмпирический метод; статистический метод (при обработке, описании и анализе данных о современном состоянии и деятельности переводчика, допускающих численное выражение); метод анкетного опроса (при изучении мнений респондентов, касающихся участия переводчика в уголовном судопроизводстве России).
Теоретическая база исследования включает труды отечественных авторов в области общей теории права, уголовного процесса, истории, криминалистики, филологии, лингвистики, иных областей научного знания, содержащих и рассматривающих вопросы участия переводчика в уголовном судопроизводстве.
Нормативная правовая база представлена Конституцией Российской Федерации, международными правовыми актами (конвенции, договоры, соглашения), ратифицированными Российской Федерацией, законами Российской Федерацией, в частности Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, постановлениями Правительства Российской Федерации, подзаконными ведомственными актами Министерства внутренних дел Российской Федерации, Генеральной прокуратуры Российской Федерации, межведомственными нормативными правовыми актами.
Эмпирическая база исследования представляет собой результаты:
анализа официальных статистических данных, обзоров, статистических отчетов органов внутренних дел, прокуратуры о состоянии и динамике преступлений, совершенных гражданами РФ за период времени с 1991 по 2013 гг.;
анализа официальных статистических данных, обзоров, статистических отчетов органов внутренних дел, прокуратуры о состоянии и динамике преступлений, совершенных иностранными гражданами и в отношении иностранных граждан за период времени с 1991 по 2013 гг.;
анализа материалов опубликованной судебной практики Европейского Суда по правам человека, Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации, судов общей юрисдикции отдельных субъектов Российской Федерации;
использование метода включенного наблюдения в период работы диссертанта в должности следователя;
изучения 280 архивных уголовных дел, рассмотренных судами г. Астрахани и Астраханской области, Москвы и Московской области, Саратовской и Курской областей за период с 2007-2012 гг., что составляет 13,4% от числа рассмотренных уголовных дел;
анкетирования и интервьюирования 233 респондентов Центрального, Северо-Западного, Южного федеральных округов РФ в период с 2007-2012 гг., из которых: 50 % (117 чел.) следователей, 42 % дознавателей (97 чел.) ОВД, ФСБ РФ, МВД РФ, ФСКН РФ, 8 % (19 чел.) федеральных судей, что составляет порядка 24% от общего числа сотрудников, расследовавших (рассматривавших) уголовные дела с участием переводчика.
Выбор регионов России обусловлен их многонациональностью, о чем свидетельствуют данные официальной государственной статистики, а также степенью владения населением государственным языком России (русским).
Научная новизна диссертационного исследования определяется его актуальностью, степенью научной разработанности, целями, задачами, особенностями предмета. На монографическом уровне проведено комплексное уголовно-процессуальное исследование всех аспектов участия переводчика в уголовном судопроизводстве на основе современного законодательства России.
Научная новизна определяется также тем, что автором:
сформулировано понятие, раскрыто содержание и определены признаки принципа языка судопроизводства, реализуемого посредством участия переводчика в уголовном судопроизводстве;
выявлены особенности процессуального статуса переводчика в уголовном судопроизводстве;
представлен механизм правового привлечения переводчика в уголовное судопроизводство;
предложены варианты качественного улучшения процессуального положения переводчика и оптимальных форм реализации возложенных на него процессуальных функций, проведен сравнительный анализ процессуального положения переводчика и специалиста в области языкознания;
выявлены особенности процессуальной регламентации участия переводчика в следственных и иных процессуальных действиях, производимых на территории другого государства в рамках международного сотрудничества и оказания международной помощи по уголовным делам;
сформулированы предложения по ведению статистического учета участия переводчика в производстве по делу;
обоснована необходимость создания сети региональных бюро переводчиков, а также внедрения и использования электронных переводчиков в деятельности правоохранительных органов, в частности при задержании лиц, не владеющих или недостаточно владеющих языком судопроизводства;
сформулированы предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства за счет включения в УПК РФ норм, регламентирующих положения, направленные на обеспечение прав и законных интересов лиц, не владеющих или недостаточно владеющих языком уголовного судопроизводства;
Новизной характеризуются и положения, выносимые на защиту:
-
Сформулированные диссертантом в целях разработки и закрепления теоретических основ участия переводчика в уголовном судопроизводстве определения и уточнения основных понятий.
Принцип языка уголовного судопроизводства как основа, способствующая укреплению законности в деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (судов), формирующаяся на совокупности конституционных, уголовно-процессуальных норм, определяющих порядок языкового общения между участниками уголовного судопроизводства, обеспечивающими реализацию прав и законных интересов лиц, не владеющих или в недостаточном объеме владеющих языком уголовного судопроизводства.
Переводчик – это незаинтересованное в уголовном деле лицо, привлекаемое к участию в уголовном судопроизводстве в случаях, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом РФ, имеющее навыки перевода с одного языка на другой, свободно владеющее несколькими языками (как минимум двумя), знание которых необходимо для осуществления двустороннего перевода с родного языка участника процесса (или языка, которым он владеет) на язык уголовного судопроизводства, и наоборот.
Специальные языковые знания переводчика - это систематизированное сочетание теоретических знаний, практических навыков и умений их применения, приобретенных им в связи с рождением, проживанием, воспитанием в определенной местности, полученных в рамках высшего профессионального образования или специальной подготовки либо в качестве практического опыта, используемых в уголовном судопроизводстве в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, а также иных обстоятельств, имеющих значение по уголовному делу, в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом Российской Федерации.
2. Компетентность переводчика предлагается рассматривать в двух аспектах: как свойство личности и как требование, установленное законом.
В первом случае лицо может обладать компетентностью, независимо от того, вовлечено оно в уголовный процесс или нет. Второй случай - соблюдение законодательного требования, предполагает необходимость проверки ее наличия средствами и способами, установленными УПК РФ.
3. Предложена авторская модель механизма привлечения переводчика в уголовное судопроизводство, разработанная на основе анализа оснований привлечения переводчика к участию в уголовном судопроизводстве, а также форм его участия в уголовном процессе, включающая следующие элементы (этапы): выбор лица, владеющего языками, необходимыми для осуществления двустороннего перевода и владеющего юридической терминологией; допрос переводчика в качестве свидетеля об обстоятельствах получения им знаний и навыков перевода; приобщение к материалам уголовного дела копий документов, подтверждающих наличие у переводчика специальных знаний; вынесение постановления о назначении переводчика; разъяснение переводчику его прав и обязанностей, предусмотренных ст. 59 УПК РФ; отобрание у переводчика подписки с предупреждением об уголовной ответственности в соответствии со статьями 307, 310 УК РФ; постановка вопроса о понимании перевода на первом допросе участника процесса, не владеющего или недостаточно языком судопроизводства; собственноручное письменное заявление допрошенного участника процесса, недостаточно владеющего языком судопроизводства, о понимании им перевода и приобщение данного заявления к материалам уголовного дела; разрешение отвода (самоотвода) переводчику по мотиву непонимания между ним и участником процесса, недостаточно владеющего языком судопроизводства; решение вопроса о приглашении иного лица в качестве переводчика по уголовному делу.
4. Предложение о расширении границ правового статуса переводчика: наделение его правом отказаться от участия в уголовном судопроизводстве при отсутствии необходимых знаний и навыков перевода (заявление самоотвода), а также возложение обязанности неразглашения данных судебного разбирательства (судебного заседания).
5. Вывод о несовершенстве системы учета деятельности переводчика в уголовном судопроизводстве России. Обоснование целесообразности дифференциации информационных показателей, предусмотренных в реквизитах форм государственной статистической отчетности и внесение в них дополнительных сведений, характеризующих потерпевших и лиц, совершивших преступления, по признаку владения (не владения) языком судопроизводства, обеспечения участия переводчика в ходе производства по уголовному делу.
Аккумулирование и систематизация указанных выше информационных показателей, в перспективе позволит:
проследить динамику участия переводчиков в уголовном судопроизводстве;
просчитать процессуальные издержки, которые имеются по уголовным делам с участием переводчика;
выработать конкретные предложения, позволяющие обосновать и создать бюро переводчиков и баз данных.
6. Предложения диссертанта о совершенствовании деятельности переводчика в уголовном судопроизводстве:
Разработана схема формирования штата государственных региональных бюро переводчиков, состоящего как из постоянных сотрудников, так и сотрудников, работающих по совместительству и по договору, исходя из:
1) расчета численности населения и представителей различных национальностей в регионе;
2) подтверждения их квалификации соответствующими документами (аттестатом, дипломом, удостоверением личности, сертификатом и др.);
3) необходимости тестирования кандидата в переводчики, при решении вопроса о его привлечении в уголовное судопроизводство, на предмет знания языков, приобретенных им в связи с рождением, проживанием, воспитанием в определенной местности, обладания лингвистическими познаниями или навыками сурдоперевода, владения юридической терминологией; владения техникой, методикой перевода (последовательного, синхронного и др.);
Предложено использование электронных переводчиков в работе российских правоохранительных органов при задержании лиц, не владеющих или недостаточно владеющих языком судопроизводства, во исполнение ч. 3 ст. 14 Федерального закона (далее ФЗ) от 07.02.2011 г. №3-ФЗ «О полиции». Представлена авторская методика выбора языков для электронных переводчиков, наличие которых наиболее востребовано в правоприменительной деятельности правоохранительных органов.
7. Предлагается внести следующие изменения в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (выделено курсивом):
часть 1 ст. 141 УПК РФ предложено изложить в следующей редакции: «Заявление о преступлении может быть сделано в устном или письменном виде на родном языке заявителя или на языке, которым лицо владеет, а также с участием переводчика»;
часть 2 ст. 142 УПК РФ изложить в следующей редакции «Заявление о явке с повинной может быть сделано как в письменном, так и в устном виде с участием переводчика на родном языке или языке, которым лицо владеет. Устное заявление принимается и заносится в протокол в порядке, установленном частью третьей статьи 141 настоящего Кодекса»;
внести изменения в статью 59 УПК РФ, предусмотрев часть 2.1. следующего содержания: «Осуществлять допрос лица, являющегося кандидатом в переводчики, в качестве свидетеля в целях установления данных о его личности, компетентности, отсутствии обстоятельств для отвода»;
внести изменение в содержание п. 2 ч. 4 ст. 59 УПК РФ «разглашать данные предварительного расследования, судебного разбирательства (судебного заседания), ставшие ему известными в связи с участием в производстве по уголовному делу в качестве переводчика, если он был об этом заранее предупрежден в порядке, установленном статьей 161 настоящего Кодекса»;
изменить название и содержание ст. 161 УПК РФ, следующим образом: «Статья 161. Недопустимость разглашения данных предварительного расследования и (или) судебного разбирательства (судебного заседания):
1. Данные предварительного расследования и (или) судебного разбирательства (судебного заседания) не подлежат разглашению, за исключением случаев, предусмотренных частью третьей настоящей статьи.
2. Следователь, дознаватель, суд (судья) предупреждает участников уголовного судопроизводства о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения ставших им известными данных предварительного расследования и (или) судебного разбирательства (судебного заседания), о чем у них берется подписка с предупреждением об ответственности в соответствии со статьей 310 Уголовного кодекса Российской Федерации».
В этой связи одновременно предлагаются изменения в статью 310 УК РФ.
3. Данные предварительного расследования и (или) рассмотрения уголовного дела судом (судьей), могут быть преданы гласности лишь с разрешения следователя, дознавателя, суда (судьи) и только в том объеме, в каком ими будет признано это допустимым, если разглашение не противоречит интересам предварительного расследования и (или) судебного разбирательства (судебного заседания) и не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Разглашение данных о частной жизни участников уголовного судопроизводства без их согласия не допускается»;
часть 2 статьи 399 УПК РФ дополнить и изложить в следующей редакции: «…При наличии ходатайства осужденного об участии в судебном заседании суд обязан обеспечить его непосредственное участие в судебном заседании либо предоставить возможность изложить свою позицию путем использования систем видеоконференц-связи. Обеспечить право участника уголовного судопроизводства, не владеющего или недостаточно владеющего языком судопроизводства, бесплатно пользоваться помощью переводчика, в том числе при изложении своей позиции с использованием видеоконференц-связи. Вопрос о форме участия осужденного в судебном заседании решается судом…».
Теоретическая и практическая значимость определяется тем, что разработанные в процессе диссертационного исследования предложения призваны способствовать недопущению совершения сотрудниками правоохранительных органов процессуальных ошибок, нарушений законности в стадиях возбуждения, расследования и рассмотрения уголовного дела. Значимость исследования определяется и разработкой законодательных мер, направленных на защиту законных интересов и прав лиц, не владеющих или недостаточно владеющих языком уголовного судопроизводства.
Положения, выносимые на защиту, направлены на восполнение существующих в науке и законодательстве пробелов в сфере регулирования участия переводчика в производстве по уголовному делу, и способствуют совершенствованию правового положения и участия переводчика в процессе.
Сформулированные в исследовании выводы и рекомендации могут быть использованы в науке уголовного процесса, нормотворческой деятельности при подготовке или совершенствовании уголовно-процессуального законодательства, ведомственных правовых актов, в учебном процессе при подготовке специалистов.
Обоснованность и достоверность результатов исследования обеспечиваются его методологией и методикой, а также репрезентативностью эмпирического материала, на котором основываются изложенные в диссертации предложения и выводы. Обоснованность результатов диссертационного исследования определяется его комплексным характером, основанным на анализе норм действующего российского и зарубежного законодательства, правоприменительной практики, научных работах ученых-правоведов, статистической информации, научных публикациях по соответствующей тематике. Для обеспечения полноты исследования изучен широкий круг правовых и теоретических источников, получены и интерпретированы статистические данные ГИАЦ МВД России, ИЦ МВД России по субъектам Российской Федерации в период с 1991 по 2013 гг.
Обоснованность и достоверность полученных результатов определены количественными и качественными показателями выборки уголовных дел, значительным числом опрошенных респондентов.
Апробация результатов научного исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены автором в 11-ти научных публикациях общим объемом 3,96 п.л., в том числе 5-ти рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России.
Результаты исследования и научные сообщения по теме исследования докладывались на заседаниях кафедры управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России, а также на научно-практических конференциях: межвузовской конференции «Проблемы управления органами расследования преступлений в связи с изменением уголовно-процессуального законодательства» (Москва, 2008); межвузовской конференции «Актуальные вопросы применения уголовно-процессуального и уголовного законодательства в процессе расследования преступлений» (Москва, 2009); Всероссийской конференции «Проблемы современного состояния и пути развития органов предварительного следствия» (Москва, 2010); межвузовской научно-практической конференции «Актуальные проблемы уголовного процесса и криминалистики» (Смоленск, 2010); Всероссийской научно-практической конференции «Органы предварительного следствия в системе МВД России: история, современность, перспективы» (Москва, 2013).
Рекомендации и предложения, содержащиеся в материалах диссертации, внедрены в учебный процесс Академии управления МВД России, научную деятельность Международного юридического института (г. Москва), в практическую деятельность Следственного управления при УВД по г. Астрахани.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих 6 параграфов, заключения, библиографии и приложений – схем, таблиц и аналитических справок (по результатам изучения уголовных дел и результатам опроса следователей, дознавателей, судей).
Ретроспективный обзор отечественного и зарубежного опыта участия переводчика в уголовном процессе
В Конвенции о защите прав человека и основных свобод содержит положение о том, что каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения. Однако следует отметить, что данный документ не предусматривает право обвиняемого на бесплатную помощь переводчика, в отличие от внутригосударственного законодательства России, что, по мнению диссертанта, говорит о неполном обеспечении лицу такого права. Это в свою очередь порождает проблему, касающуюся вопроса определения способа разъяснить сущность предъявляемого обвинения.
В п. «a», «f» ч. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах закрепляется право каждого обвиняемого быть в срочном порядке и подробно уведомленным на языке, который он понимает, о характере и основании предъявленного ему обвинения, а также пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке. Таким образом, лицу гарантируется реализация имеющихся у него прав.
В соответствии с Рекомендациями № R (81) 7ч. 5 и ч. 6 Комитета министров, государства должны принимать такие меры для обеспечения прав участников уголовного процесса, не владеющих языком судопроизводства, чтобы все процессуальные действия носили простой характер, используемый язык был понятен публике, а судебные решения были понятны сторонам. В том случае, когда одна из сторон процесса не обладает достаточным знанием языка, на котором ведется судопроизводство, государство должно обратить особое внимание на проблему устного и письменного перевода и обеспечить, чтобы неимущие и малоимущие лица не находились в неблагоприятном положении с точки зрения доступа к суду или участия в судебном процессе в силу их неспособности говорить или понимать используемый в суде язык.
Это говорит о том, что, положения Рекомендаций обязывают государства принимать меры не только по отношению к обвиняемому, но и к сторонам, не обладающим достаточным знаниям языка, что, безусловно, обеспечивает реализацию прав всеми участниками процесса и, в конечном счете, равноправие сторон. Кроме того, оговорен факт предоставления лицу, недостаточно владеющему языком судопроизводства, переводчика, вне зависимости от материального положения данного участника процесса, что должно послужить основанием для внесения изменений в другие международные документы с целью их единообразия.
В соответствии с «Принципом 14», содержащимся в Своде принципов защиты всех лиц, подвергшихся задержанию или заключению в какой бы то ни было форме 1988 г1, установлено право лица, которое недостаточно хорошо понимает или говорит на языке, используемом властями, ответственными за его арест, задержание или заключение, на получение в максимально короткие сроки необходимой информации на владеющем языке , и обеспечение помощи переводчика, если необходимо - бесплатной, в связи с юридическим разбирательством после его ареста.
В Европейской хартии о региональных языках и языках меньшинств Совета Европы 1992 г. предусмотрено, что государства, присоединившиеся к ней, обязуются «обеспечивать, чтобы суды по просьбе одной из сторон осуществляли судопроизводство на региональном языке и языке меньшинства; гарантировать обвиняемому право пользоваться своим региональным языком или языком меньшинства; составлять по просьбе лица документы, связанные с судопроизводством, на соответствующем региональном языке или языке меньшинства, если необходимо, с использованием переводчиков и переводов, не влекущих дополнительных расходов для соответствующих лиц». Таким образом, положения по соблюдению прав представителей национальных и языковых меньшинств, в случае возбуждения против них судебного разбирательства, отражены в данном документе наиболее полно.
Однако, в связи с тем, что предложение включить права национальных меньшинств во Всеобщую декларацию прав человека встретило оппозицию со стороны таких стран, как: США, Франция, Австралия, Чили, Бразилия, -несмотря на согласие некоторых западных стран (Дания, Бельгия), социалистических СССР, Польши и Югославии, и представителей «третьего мира» в ООН (Индия), права меньшинств в декларации предусмотрены не были, что на наш взгляд противоречит сущности защиты прав человека, а равно подрывает авторитет системы международного уголовного судопроизводства в целом, ввиду несоблюдения наиболее важных всеобщих принципов, к которым относиться и принцип языка уголовного судопроизводства.
Указанные выше положения закреплены в ст. 10 Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств ETS № 157 1995 г., которая гарантирует право любого лица, относящегося к национальному меньшинству, получать в кратчайший срок на языке, которым он владеет, информацию о причинах его ареста, характере и причинах любого выдвинутого против него обвинения, а также вести защиту на этом языке, и при необходимости получать бесплатную помощь переводчика.
Отдельные положения международного права нашли свое закрепление и в законодательстве СНГ. В частности, в ст. 6 Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека 1995 г. указывается, что каждый обвиняемый должен быть в срочном порядке и подробно уведомлен на языке, который он понимает, о характере и основании предъявляемого ему обвинения; пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке. Одновременно с тем, что в рамках СНГ русский язык является языком межгосударственных отношений, вопросы языка уголовного судопроизводства в национальном законодательстве стран СНГ следует рассматривать в соответствии с нормами международного права.
Таким образом, приведенные выше международные документы, в которых предусмотрена реализация принципа языка уголовного судопроизводства, позволили выявить множество проблем в данном вопросе, в частности отсутствие единого понимания, как самого принципа языка, так и способов его реализации, отсутствие механизма защиты прав наиболее уязвимых категорий лиц, к которым относятся национальные меньшинства.
Также следует отметить закрепление в международных нормах исключительно процессуальных гарантий соблюдения прав лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, в случае, их невладения языком судопроизводства. Кроме того, эти нормы не содержат гарантий в адрес иных участников уголовного процесса, чьи познания в этом языке не могут считаться достаточными. Также они не дают указаний на порядок их практической реализации, полагая, очевидно, что все это должно являться прерогативой национального законодательства стран-участниц мирового сообщества. То есть международные нормативные правовые документы не в полном объеме регламентируют принцип языка судопроизводства в уголовном процессе, хотя и закрепляют его отдельные юридические характеристики. Вышесказанное подтверждает факт отсутствия какой-либо систематизации источников принципа языка, что во много затрудняет его изучение как способа регулирования правоотношений в сфере уголовного судопроизводства и развития процессуальной формы, а также способа синхронизации системы процессуальных норм в целом.
Переводчик как участник уголовного процесса
Законом закреплено, что необходимость оказания международной правовой помощи по уголовным делам возникает при необходимости производства на территории иностранного государства допроса, осмотра, выемки, обыска, судебной экспертизы; выдаче лица для уголовного преследования или исполнения приговора и иных процессуальных действий, предусмотренных УПК РФ. В соответствии с этим, если необходимо выполнить следственные или иные процессуальные действия с участием иностранного гражданина или лица, не владеющего языком судопроизводства, на территории России, требуется конкретный правовой механизм по привлечению переводчика к участию в таких действиях.
Рассмотрение особенностей деятельности переводчика в рамках международного сотрудничества по уголовным делам, изучение правовой регламентации его участия в уголовном судопроизводстве и определение роли в уголовно-процессуальном доказывании имеет не только научный, но и практический интерес. Поскольку важное значение имеет получение доказательств из других стран таким образом, чтобы их можно было использовать в национальном уголовном судопроизводстве запрашивающего государства, эта форма сотрудничества в значительной мере зависит от юридических формальностей, связанных с различиями между национальными правовыми системами. Незнание соответствующих различий и неумение воспользоваться законными методами адаптации процессуальной специфики зарубежных стран к требованиям российского уголовного процесса приводит к возникновению путаницы, разногласий и противоречий, а в конечном итоге к получению юридически ничтожных или фактически бесполезных доказательств. Нас интересует язык, на котором исполняются документы, поступившие в иностранное государство в рамках оказания международной правовой помощи и переводчик, которым осуществляется перевод документов запрашивающей стороны.
Так, в соответствии со ст. 16, ст. 17 Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам (заключена в г. Страсбурге 20.04.1959, с изм. от 17.03.1978 г.) переводы запросов и прилагаемых документов не требуются. При этом, каждая договаривающаяся сторона может во время подписания или сдачи на хранение своей ратификационной грамоты или документа о присоединении посредством заявления на имя Генерального секретаря Совета Европы потребовать, чтобы просьбы и прилагаемые документы направлялись ей вместе с переводом на ее родной язык или на один из официальных языков Совета Европы либо на один из языков, указанных ею. В то же время, свидетельские показания или документы, переданные в соответствии с настоящей Конвенцией, не требуют какого-либо удостоверения подлинности. Таким образом, перевод документов также является подлинником, а переводчик гарантом качества предоставляемого перевода документа.
В соответствии со ст. 23 Европейской Конвенции о выдаче ETS № 024 (заключена в г. Париж, 13 декабря 1957 г.) документы представляются на языке запрашивающей или запрашиваемой стороны. Запрашиваемая сторона может потребовать перевода на один из официальных языков Совета Европы по своему выбору.
Суммируя изложенное, думается, что сущность обязательств сторон по оказанию правовой помощи в рамках международного сотрудничества заключается в балансе интересов, своевременном реагировании на поступивший запрос, обеспечении и предоставлении необходимой информационной поддержки, соблюдении договоренностей и ответственности государств, в том числе и за работу по переводу документов.
В этом контексте интересен опыт процедуры международного сотрудничества по уголовному делу, возбужденному по факту причинения тяжких телесных повреждений гр. Швейцарии К. на станции метро «Римская» 4 ноября 2009 г. В качестве обвиняемых по уголовному делу были привлечены два гражданина России. В ходе расследования был привлечен переводчик для гр. К. (потерпевшего), не владеющего языком судопроизводства. Впоследствии гр. К. скончался. Так как результаты акта судебно-медицинского исследования трупа (гр. К.) находились в Швейцарии, через Генеральную прокуратуру РФ, был подготовлен запрос об истребовании акта судебно-медицинского исследования трупа, переведенный на французский язык переводчиками из управления правовой помощи Главного управления международно-правового сотрудничества Генеральной прокуратуры. После получения из Швейцарии копии акта судебно-медицинского исследования трупа на французском языке, заверенного гербовой печатью федерального судьи Швейцарии, через Посольство Швейцарии в России, в Генеральную прокуратуру РФ, где был осуществлен перевод акта исследования с французского на русский язык и передан в органы предварительного следствия для приобщения к материалам уголовного дела. Таким образом, в деле был перевод акта исследования на русском и французском языке. При вынесении обвинительного приговора обвиняемым по данному уголовному делу, в качестве допустимых, судом были признаны доказательства, полученные на территории другого государства, а также допрос свидетеля с участием переводчика. Верность перевода в процессуальном документе удостоверяется переводчиком, при этом каждая страница перевода заверяется гербовой печатью Генеральной прокуратуры РФ, либо другого компетентного органа по вопросам взаимной правовой помощи, осуществлявшего перевод ходатайства и приложений к нему.
Современное состояние и формы участия переводчика в уголовном процессе
По нашему мнению, при подаче заявления, явки с повинной лицом, невладеющим языком судопроизводства, целесообразно привлекать переводчика уже на стадии возбуждения уголовного дела. Это обосновано тем, что орган дознания, дознаватель, следователь принимающие решение в пределах своей компетенции должны понимать, о чем желает сообщить заявитель. Перед осуществлением переводчиком своей деятельности, связанной непосредственно с переводом, предлагаем разъяснить последнему его права и ответственность, предусмотренные ст. 59 УПК РФ.
Таким образом, в целях реализации принципа языка уголовного судопроизводства в стадии возбуждения уголовного дела, предлагаем предусмотреть в статьях 141 и 142 УПК РФ обеспечение в стадии возбуждения уголовного дела лицу, не владеющему или недостаточно владеющему языком уголовного судопроизводства, переводчика.
Кроме того, одним из пробелов, на наш взгляд, является отсутствие представления «о масштабах участия переводчика» в уголовном судопроизводстве России, учета сведений о переводчиках, вовлекаемых в уголовный процесс и т.п.
Остановимся более подробно на этом вопросе. Приказом от 29.12.2005 г. № 39/1070/1021/253/780/353/3992 утверждены формы статистических карточек, заполнение которых обеспечивает функционирование государственной системы учета преступлений, единообразия и полноты отражения в формах государственного статистического наблюдения сведений о состоянии преступности, а также реализацию единых принципов государственной регистрации и учета преступлений. В содержании статистической карточки формы №1 предусмотрены реквизиты, характеризующие потерпевших, где среди прочего, следует отмечать, является ли потерпевший несовершеннолетним; пожилым; лицом, находящимся в розыске; без вести пропавшим и др. Указывается гражданство лица (реквизит 36). Однако графа, содержащая информацию о владении потерпевшим языком судопроизводства, не предусмотрена. В статистическую карточку № 1.1. вносится информация, характеризующая лицо (лиц), совершившее преступление, по месту проживания (20), гражданству (18), стране проживания (19), целям приезда (21), национальности (22).В графах, предусмотренных к заполнению в статистической карточке формы №2, указываются сведения о гражданстве лица (№13), стране проживания (14), месте проживания, в том числе, является ли лицо жителем республики, входящей в состав России (15), национальности (17).
Видится необходимым внесение в статистические карточки реквизитов, содержащих дополнительные сведения о потерпевших и лицах, совершивших преступления, характеризующих их по признаку владения (не владения) языком судопроизводства и обеспечения переводчиком, с указанием языка перевода в ходе производства по делу.
Дополнительные сведения позволят определить динамику участия переводчиков в уголовном судопроизводстве, обосновать создание бюро переводчиков и региональных баз данных о переводчиках, способных оказывать юридическую помощь в большинстве регионов, и определить расходы на их деятельность. В частности, необходимость создания таких баз данных обоснована результатами проведенного нами исследования.
Большинство респондентов (91%) ответили положительно на заданный в анкете вопрос: «Считаете ли Вы целесообразным создание государственных региональных баз данных переводчиков, способных оказывать юридическую помощь?» (см. Рис. 2):
Лишь 8% респондентов сослались на отсутствие такой необходимости, и 1% затруднился с ответом на заданный вопрос. То есть, как показали результаты проведенного исследования, основная часть сотрудников правоохранительных органов (их следственных подразделений), занимавшихся расследованием уголовных дел с участием переводчика, подтвердили проблемы, связанные с поиском лица, способного осуществлять квалифицированный перевод, необходимый в рамках уголовного судопроизводства.
При рассмотрении оснований, процессуального порядка привлечения и участия переводчика в уголовном судопроизводстве, нами разработаны и сформулированы предложения по совершенствованию и применению уголовно-процессуального законодательства России.
Если участник уголовного судопроизводства, не владеющий или не достаточно владеющий языком судопроизводства, заявляет ходатайство о привлечении в процесс переводчика, то дознавателю, следователю, суду необходимо вынести постановление (определение) об удовлетворении ходатайства, а уже потом постановление (определение) о назначении переводчика. Подписка о предупреждении переводчика об уголовной ответственности является неотъемлемым условием допуска переводчика к выполнению своих процессуальных обязанностей по уголовному делу.
Привлечение переводчика к участию в уголовном судопроизводстве видится целесообразным даже в случае отказа лица, не владеющего или недостаточно владеющего языком судопроизводства, от дачи показаний на основании ст. 51 Конституции РФ по уголовному делу.
Другие нормы УПК РФ, непосредственно связанные с участием в уголовном судопроизводстве лиц, не владеющих или недостаточно владеющих языком судопроизводства, следует рассматривать через призму принципа языка судопроизводства. В частности, в целях реализации принципа языка уголовного судопроизводства, реализуемого переводчиком посредством своей деятельности, в стадии возбуждения уголовного дела, предлагаем внести изменения в гл. 19 «Поводы и основания для возбуждения уголовного дела», а именно ст.ст. 141, 142 УПК РФ: уточнить порядок обращения и подачи заявления (явки с повинной) лицом, не владеющим или недостаточно владеющим языком производства по делу, на родном языке или языке, которым владеет; предусмотреть обеспечение в стадии возбуждения уголовного дела лицу, не владеющему или недостаточно владеющему языком производства по делу, переводчика.
В главу 35 УПК РФ, где предусмотрены общие условия судебного разбирательства внести статью, регламентирующую участие переводчика с одноименным названием «Участие переводчика» следующего содержания: «Судебное разбирательство уголовного дела проводится при обязательном участии переводчика, в случае, если участник уголовного судопроизводства не владеет или недостаточно владеет языком, на котором ведется производство по делу. Вызванный в суд переводчик участвует в судебном разбирательстве в порядке, установленном статьями 59 и 263 настоящего Кодекса».
Обстоятельства, исключающие участие переводчика в производстве по уголовному делу
Некомпетентность переводчика может не только послужить основанием для его отвода, но для повторного проведения следственных и судебных действий, проведенных с участием некомпетентного переводчика, что, несомненно, повлечет затраты усилий, средств и времени.
Следует отметить, что переводчики не всегда знакомы с терминологией свойственной различным профессиями, однако при условии свободного владения переводом, они в состоянии выяснить необходимые для перевода понятия и сделать точный перевод текста.
Кроме того, считаем не менее важным замечание, высказанное В. Кочетковым и В. Назаровым о том, что переводчик должен придерживаться грамматического строя языков и не вправе комментировать переводимые им показания, вопросы, ответы и документы2.
Об этом свидетельствуют результаты изученной нами правоприменительной практики по уголовным делам, где одним из примеров является уголовное дело, находившееся в производстве Следственного отдела г. Астрахани, возбужденное по ч. 2 ст. 228 УК РФ в отношении А. (азербайджанки по национальности). При производстве допроса А. с участием переводчика, следователем был задан вопрос о занятии последней сбытом наркотических средств, на что А. отрицательно кивнула головой, не произнеся ни слова. В свою очередь переводчик, прокомментировал данный жест как отрицание, добавив реплику о том, что подозреваемая А. сбытом наркотических средств не занимается и что к ним относится, не знает.
В УПК РФ не обозначены фактические обстоятельства, свидетельствующие о некомпетентности переводчика, а также механизм определения участниками процесса некомпетентности переводчика. Вместе с тем, очевидно, что отвод, заявленный переводчику участниками процесса, как со стороны обвинения, так и со стороны защиты, а также свидетелем, экспертом или специалистом и понятым (как мы предлагаем ранее), должен быть мотивированным. То есть содержать ссылку на конкретные обстоятельства, исключающие его участие в производстве по данному уголовному делу, подтверждающие его личную, прямую или косвенную заинтересованность, предвзятость или необъективность в исходе дела, а также некомпетентность.
Вышеперечисленные позиции ученых и примеры уголовных дел абсолютно верно отражают признаки такого понятия как «некомпетентность». Однако, на наш взгляд, данное понятие несколько шире, его можно поставить в противоположность ранее исследованному нами понятию «компетентности», чтобы выявить все его признаки.
Оценка признаков «некомпетентности» переводчика, а также уровня знания им языка, с которого и на который осуществляется перевод, возлагается законом на правоприменителя, а также на усмотрение участников уголовного судопроизводства, обладающих правом заявлять ему отвод.
Однако уголовно-процессуальным законодательством России не определено, каким образом дознаватель, следователь, судья, владеющий зачастую только родным языком, может убедиться в компетентности переводчика. В качестве формального свидетельства уровня знаний и навыков переводчика принято считать наличие у переводчика диплома о высшем образовании (учителя иностранного языка; переводчика), рекомендаций и характеристики (как письменных, так и устных) с места его основной работы.
Аналогичные трудности возникают у свидетеля, эксперта и специалиста1. Тем не менее, право на отвод переводчика может быть реализовано указанными выше участниками уголовного процесса в любой стадии процесса.
УПК РФ не определяет, каким образом следует поступить в данном случае дознавателю, следователю, судье, суду. Как представляется, следует исходить из общего принципа законности при производстве по уголовному делу (ст. 7 УПК РФ), согласно которому любое доказательство, полученное с нарушением закона, является недопустимым, а поэтому те из них, которые были получены с участием переводчика, отведенного впоследствии, должны быть исключены.
Отвод переводчика на завершающем этапе предварительного следствия, по мнению О.Ю. Кузнецова, может стать причиной повторного расследования или повторного проведения всех следственных действий, что, в свою очередь, может привести к нарушению процессуальных сроков и несоблюдению принципа разумного срока судопроизводства. Поэтому необходимость раннего выявления обстоятельств, исключающих участие переводчика в процессе стороной обвинения является актуальной2.
Как следует из ч. 1 ст. 69 УПК РФ, решение об отводе переводчика в ходе досудебного производства по уголовному делу принимает дознаватель, следователь, а также суд. В ходе судебного производства - суд, рассматривающий данное дело, или судья, председательствующий в суде с участием присяжных заседателей. На практике, ходатайство об отводе переводчика рассматривает и разрешает то должностное лицо или орган, в производстве которого на момент подачи ходатайства об отводе находится уголовное дело.
