Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Правомерное поведение подозреваемых и обвиняемых на предварительном следствии и средства его обеспечения 12
1.1. Задачи предварительного следствия и роль правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых в их выполнении 12
1.2. Убеждение как средство обеспечения правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых 34
1.3. Уголовно-процессуальное принуждение как средство обеспечения правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых 43
ГЛАВА 2. Меры уголовно-процессуального принуждения в системе средств обеспечения правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых на предварительном следствии 60
2.1. Задержание подозреваемых и его роль в механизме обеспечения правомерного поведения подозреваемых 60
2.2. Меры уголовно-процессуального пресечения в системе средств обеспечения правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых 81
2.3. Обеспечение правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых при помощи иных мер уголовно-процессуального принуждения 108
ГЛАВА 3. Прокурорский надзор и судебный контроль в системе средств обеспечения правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых на предварительном следствии 126
3аключение 140
Литература 144
Приложения 161
- Задачи предварительного следствия и роль правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых в их выполнении
- Убеждение как средство обеспечения правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых
- Задержание подозреваемых и его роль в механизме обеспечения правомерного поведения подозреваемых
- Прокурорский надзор и судебный контроль в системе средств обеспечения правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых на предварительном следствии
Введение к работе
{Іі Актуальность темы исследования
В послании Президента Российской Федерации В.В. Путина Федеральному Собранию России 26 мая 2004 г. указано: «Наши цели абсолютно ясны. Это -высокий уровень жизни в стране, жизни безопасной, свободной и комфортной». В этих немногих, но емких словах намечена четкая программа развития всего нашего общественного и государственного механизма на ближайшую перспективу. В ее выполнении немалая роль принадлежит органам государственной власти и управления, наделенным полномочиями по применению мер государственно-правового воздействия на правонарушителей, в первую очередь тех, кто совершает преступления и тем самым «включает»
ж механизм уголовного судопроизводства.
Уголовный процесс, его оптимальное построение в любом государстве представляет собой одну из важнейших проблем. В сложный для общества и государства период времени на первое место обычно выходят политические и экономические вопросы. От их разрешения во многом зависит и состояние преступности. Если в обществе, государстве социально-экономическая обстановка спокойная, стабильная, то и состояние преступности обычно не вызывает особых тревог. И, напротив, хаос в политической жизни, экономическая нестабильность являются благоприятной почвой для роста преступности, питательной средой для проявления ее наиболее уродливых
* форм, в том числе наиболее жесткой, коррумпированной, организованной
преступности. В поисках противодействия общество вынуждается к усилению ответных мер государственно-правового воздействия, в том числе и тех, что связаны с обеспечением надлежащего, правомерного поведения лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления.
Своевременное и правильное применение таких мер при производстве по уголовным делам способствует их быстрому и полному расследованию,
4 установлению всех подлежащих доказыванию обстоятельств дела и достижению целей привлечения виновных в совершении преступления к законной ответственности. Но все такие меры носят принудительный характер, многие из них существенно ограничивают свободу и права лиц, подвергаемых этим мерами. К тому же неправильное, несправедливое их применение может привести к серьезным, подчас непоправимым последствиям, вплоть до осуждения невиновных людей. В силу этого возникает необходимость в создании надежных гарантий применения мер, призванных обеспечить прежде всего правомерное, отвечающее соответствующим правовым предписаниям поведение подозреваемых и обвиняемых. Для этого нужно не только познать сущность и содержание соответствующих мер, но и изучить практику их использования правоохранительными органами и, при необходимости, внести надлежащие корректировки в их правовое регулирование и правоприменительную практику. При этом надо учитывать и требования сегодняшнего дня, каковыми являются, в частности, дальнейшая демократизация и гуманизация всего нашего общества, повышение эффективности средств и способов воздействия на поведение человека, сбалансированность убеждения и принуждения, разумное, экономное, а при необходимости, своевременное и решительное использование процессуально принудительных средств в деятельности органов дознания, предварительного следствия и суда в целях наиболее успешного выполнения уголовным процессом назначения, сформулированного в ст. 6 УПК РФ.
В силу изложенных обстоятельств проблема обеспечения правомерного поведения отдельных участников уголовного процесса в той или иной плоскости всегда привлекала к себе внимание исследователей. Известны труды по вопросам, относящимся к правовому статусу судей и прокуроров, следователей, потерпевших и гражданских истцов, защитников, других участников уголовного процесса (Л.С. Халдеев, В.И. Басков, А.П. Гуляев, В.Д.
5 Адаменко). Но большинство научных поисков связано все же с проблемой обеспечения правомерного поведения таких «именинников» уголовного процесса, каковыми являются лица, подозреваемые или уже обвиняемые в совершении преступлений. Здесь выделяются работы прежде всего А.К. Аверченко, Н.И. Газетдинова, А.А Давлетова, 3.3. Зинатуллина, З.Ф. Ковриги, Л.Д. Кокарева, В.М. Корнукова, Ф.М. Кудина, В.Н. Кудрявцева, Э.Ф. Куцовой, A.M. Ларина, П.А. Лупинской, С.Л. Лоня, И.Л. Петрухина, Ф.Н. Фаткуллина и др. В то же время значительное число научных трудов связано с исследованием задержания подозреваемого и мерам пресечения как наиболее часто встречающимся и эффективным мерам обеспечения надлежащего поведения указанных лиц. В их числе монографические исследования Б.Б. Булатова, А.Д. Бурякова, П.М.Давыдова, И.М. Гуткина, В.Н. Григорьева, Б.А. Денежкина, З.Д. Еникеева, Л.Д. Кудинова, Е.М. Клюкова, Ю.Д. Лившица, Г.Е. Омельченко, В.Т. Очередина, В.В. Смирнова, Л.К. Трунова, А.А. Чувилева, B.C. Чистяковой, П.П. Якимова. Что же касается комплексного исследования, специально посвященнного проблеме обеспечения правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых при расследовании уголовных дел, то их, к сожалению, по существу и не было. Восполнить в определенной степени этот пробел и призвана данная работа.
Цель исследования заключается в теоретическом обобщении назревших проблем обеспечения правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых при расследовании уголовных дел, разработке новых важных аспектов, обосновании концепции основных положений института мер обеспечения правомерного поведения указанных лиц, нахождении возможных путей укрепления законности и эффективности применения таких мер в современных условиях. В соответствии с поставленной целью все исследование было подчинено решению следующих задач: раскрытию существа, свойств, социальных и юридических истоков, места и роли соответствующих
процессуально-принудительных мер (средств) в обеспечении правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых при расследовании уголовных дел, в успешном выполнении уголовным процессом своего РФ предназначения, сформулированного в ст. 6 УПК. Исследование нацелено на восполнение существующих в науке уголовно-процессуального права пробелов в части правового института обеспечения надлежащего, правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых на предварительном следствии, разрешение представляющих наибольший научный и практический интерес дискуссионных вопросов, разработка сориентированных на правоприменительную практику правоохранительных органов рекомендаций.
Методологической основой исследования послужила совокупность общенаучных и специальных методов познания, в том числе исторический, системно-структурный, сравнительно-правовой, аналитический, логический, конкретно-социологический и статистический методы.
Сделанные выводы и сформулированные предложения базируются на положениях Конституции РФ, международно-правовых актах в области прав человека, уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве, Постановлениях и определениях Конституционного суда РФ и Пленума Верховного суда России, Приказах и указаниях Генерального прокурора РФ, Приказах министра внутренних дел России и других ведомственных актах.
Эмпирическую базу исследования составили опубликованная практика Конституционного суда Российской Федерации, Верховного суда РФ, статистические отчеты Верховного суда, прокуратуры и Министерства внутренних дел Республики Татарстан за 2002-2004 гг., аналитические материалы в части вопросов, относящихся к практике применения мер уголовно-процессуального принуждения в целях обеспечения надлежащего, правомерного поведения лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления, на предварительном следствии по уголовным делам.
При подготовке диссертационного исследования изучено 126 уголовных дел разных категорий, рассмотренных и разрешенных судами г. Казани, опрошено 120 следователей органов прокуратуры и внутренних дел, 72 осужденных к различным видам уголовных наказаний (38 из них - к лишению свободы).
Научная новизна исследования состоит в теоретико-методологическом уровне и цельности разработки темы, а также в фиксации и описании новых результатов. В работе впервые в комплексе с позиции принципов правового государства и требований осуществляемой в России судебной реформы рассматриваются основные вопросы обеспечения правомерного поведения лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, в своей совокупности образующих крупную, но практически не исследованную научную проблему. В ней синтезируются социальные, экономические, правовые, идеологические, аксиологические, праксеологические, нравственно-психологические, организационно-управленческие аспекты выделенной нами проблемы. Если исходить из того, что новое в науке - это ее развитие, приращение знаний к уже накопленным и всегда есть выход за пределы известного, а научная проблема - выход в сферу того, что должно быть изучено, то все освещаемые в предлагаемом исследовании вопросы являются по существу проблемными и содержащими принципиальную новизну.
Конкретная новизна работы проявляется в следующих основных положениях, выносимых на защиту:
1. С позиции приоритетной защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, и защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод сформулированы задачи, стоящие перед уголовным процессом и решаемые в том числе в стадии производства по уголовному делу предварительного расследования. При этом дано обоснование необходимости решения на
8 предварительном следствии не только задач по раскрытию преступлений, изобличению виновных в их совершении лиц и некоторых иных, давно известных и уже в достаточной степени исследованных вопросов, но и таких дискуссионных, как установление по уголовному делу объективной истины, реабилитация лиц, необоснованно привлеченных к уголовной ответственности, обеспечение возмещения вреда, причиненного необоснованным привлечением к такой ответственности, обеспечение возмещения материального ущерба, причиненного преступлением, создание необходимых предпосылок для правильного разрешения уголовного дела судом и обеспечения исполнения приговора.
Раскрыто содержание задач, разрешаемых в стадии предварительного расследования уголовных дел, и показана их роль в обеспечении правомерного поведения лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления.
Формулируется само понятие правомерного поведения лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления, как поведения в рамках соответствующих правовых предписаний, согласуемого со своим юридическим статусом и процессуально-правовым положением. Его основными характеристиками являются то, что: во-первых, оно соответствует правовым предписаниям, во-вторых, является социально значимым, и, в-третьих, оно подконтрольно сознанию и воле индивида (в нашем случае - подозреваемого, обвиняемого).
Все специальные средства обеспечения правомерного поведения подозреваемого и обвиняемого на предварительном следствии классифицируются на две группы: те, что основаны на убеждении, и те, что носят характер процессуально-принудительных средств. Общей характеристике каждой из них посвящаются специальные разделы исследования (1.2 и 1.З.). При этом выделяется мысль о приоритетном характере убеждения в обеспечении правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых при
9 производстве по уголовному делу. Вместе с тем конфликтность отношений в сфере уголовно-процессуальной деятельности вынуждает правоохранительные органы при расследовании уголовных дел в целях обеспечения правомерного поведения лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, широко применять в отношении их уголовно-процессуальное принуждение и конкретные процессуально-принудительные средства.
Анализ сущностных признаков уголовно-процессуального принуждения позволил автору определить последнее как осуществляемое на основе и в рамках уголовно-процессуального закона психологическое, физическое или материальное воздействие со стороны правоохранительных органов на поведение соответствующих участников уголовного процесса (в первую очередь, на подозреваемых и обвиняемых) с целью обеспечения с их стороны правомерного поведения при производстве по уголовному делу, создания необходимых условий для успешного выполнения уголовным процессом своего назначения (ст. 6 УПК РФ).
В группу мер процессуального принуждения, предназначенных в основном для обеспечения правомерного поведения лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления, включены все закрепленные в ст. 98 УПК РФ меры уголовно-процессуального пресечения, задержание подозреваемых на основании ст. 91 УПК РФ, привод подозреваемых и обвиняемых, не являющихся по вызовам органов следствия и прокуратуры (ст. 113 УПК РФ), временное отстранение подозреваемых и (или) обвиняемых от должности (ст. 114 УПК РФ), а также наложение ареста на имущество и ценные бумаги подозреваемого и обвиняемого и (или) лиц, несущих по закону материальную ответственность за их противоправные действия (ст. 115-116 УПК РФ). Обосновывая положительную роль обязательства о явке по вызовам к следователям и прокурорам в деле обеспечения правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых, диссертант указывает на ошибочность его
10 отнесения к числу мер уголовно-процессуального принуждения в силу отсутствия у него именно этих процессуально-принудительных свойств.
Всесторонний анализ процессуально-принудительных средств обеспечения правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых на предварительном следствии позволил автору сформулировать ряд предложений по совершенствованию правового регулирования отдельных из них (исключить из ст. 91 УПК РФ указание на возможность задержания подозреваемого ввиду обнаружения на этом лице или его одежде, при нем или в его жилище явных следов преступления; разработать механизм контроля за соблюдением домашнего ареста в виде меры пресечения; ввести обязательное заключение под стражу в качестве меры пресечения по делам о преступлениях, предусмотренных ст.ст. 205,205-1,206,208, 209, 277,278, 279,281 и 360 УК РФ и некоторые другие).
Сформулированы предложения по повышению эффективности прокурорского надзора и судебного контроля по обеспечению правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых на предварительном следствии посредством должной постановки правового воспитания, использования средств убеждения и процессуально-принудительных мер.
Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что она отражает состояние теории, правового регулирования и практической жизни института мер обеспечения правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления лиц в стадии предварительного расследования уголовных дел, оказывает определенное влияние на совершенствование уголовно-процессуального законодательства, преодоление стереотипов в психологии мышления и элементов профессиональной деформации отдельных следственно-прокурорских работников, серьезных изъянов в механизме надзора и контроля за применением мер, призванных обеспечить надлежащее, правомерное поведение подозреваемых и обвиняемых.
Материалы исследования могут быть использованы и в учебном процессе.
%< Апробация результатов исследования. Результаты исследования, его
выводы и рекомендации обсуждены на теоретических семинарах кафедры уголовного процесса и криминалистики Казанского государственного университета. Основные положения изложены на научно-практической конференции в Южно-Уральском государственном университете (Челябинск, 2005 г.), а также в пяти научных публикациях.
Структура работы предопределена целями и задачами исследования, кругом проблем, включенных в ее рассмотрение, а также уровнем и полнотой их исследования в уголовно-процессуальной науке.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения,
*, библиографического списка использованных в ходе исследования
законодательных актов, литературы и приложений.
'4
Задачи предварительного следствия и роль правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых в их выполнении
Разъясняя значение используемых в УПК РФ понятий, законодатель в п. 56 ст. 5 данного законодательного акта указывает на то, что термин «уголовное судопроизводство» включает в себя «досудебное и судебное производство по уголовному делу». Что касается досудебного производства, то в п. 9 ст. 5 УПК РФ оно разъясняется как «уголовное судопроизводство с момента получения сообщения о преступлении до направления прокурором уголовного дела в суд для рассмотрения дела по существу».
Сегодня законодатель не подвергает никакому сомнению того, что досудебное производство включает в себя стадию возбуждения уголовного дела (ст.ст. 140-149 УПК РФ) и производство по нему предварительного расследования (ст.ст. 150-226 УПК РФ). Последнее осуществляется либо в форме предварительного следствия, либо в форме дознания (ч. 1 ст. 150 УПК РФ).
В нашу задачу не входит необходимость детального анализа содержания таких форм предварительного расследования уголовных дел. Их особенности заложены применительно к предварительному следствию в ст.ст. 162-222 УПК РФ, а в части дознания - в ст.ст. 223-226 УПК РФ. Ограничиваемся лишь указанием на то, что относительно тех задач., которые стоят перед той и другой формой предварительного расследования уголовных дел каких-то существенных различий не имеется. Разница в основном лишь в формах, способах и установленных законом сроках их достижения.
Избранная для данного исследования проблема предполагает формулирование общих для стадии предварительного расследования уголовных дел задач, выяснение значимости надлежащего, правомерного поведения таких участников уголовного процесса как подозреваемые и обвиняемые в их достижении.
Как часть более общего социального явления задачи эти естественно вытекают из тех задач, которые стоят перед российским уголовным процессом в целом. В отличие от ст. 2 УПК РСФСР 1960 г. УПК РФ 2001 г. конструирует не задачи, а назначение уголовного процесса (ст. 6).
С этимологической точки зрения данные термины взаимообусловлены, так как одно из толкований слова «назначение - «задача», а оба они имеют общее понятие - «цель»1.
Вместе с тем законодатель, используя в ст. 6 УПК РФ термин «назначение», вкладывает в него более емкий, скажем так, «стратегический» смысл, заключающийся в получении ответа на вопрос для чего вообще нужен уголовный процесс, необходимо все производство по уголовному делу.
Осознавая важность этого, законодатель назначение российского уголовного процесса возводит в ранг принципиальных его положений, раскрывая его содержание в главе 2 УПК РФ, именуемой «Принципы уголовного судопроизводства».
Законодатель в ч. 1ст. 6 УПК РФ указывает, что «уголовное судопроизводство имеет своим назначением: 1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; 2) защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, ограничения ее прав и свобод». Нетрудно видеть, что уголовный процесс ныне ориентируется на приоритетную защиту прав и законных интересов личности, попавших в сферу уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений. Сказанное законодатель развивает в ч. 2 ст. 6 УПК РФ, указывая на то, что «уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мер отвечает назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию». Ст. 6 УПК РФ представляет собой ни что иное, как норму-принцип уголовного процесса. Определив в своем содержании приоритетное предназначение всего российского уголовного процесса, такая норма-принцип выступает исходной базой для определения содержания и назначения всех других принципов уголовного процесса, закрепленных в последующих статьях УПК РФ (ст.ст. 7 19).
Следует, однако, заметить, что определенное в ст. 6 УПК РФ назначение уголовного процесса обусловлено наличием такого социального феномена как преступность.
Именно в результате совершения преступлений правам и законным интересам людей причиняется вред. Если бы не было преступлений, то и не было бы необходимости в защите прав и интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ); не было бы и необходимости защищать личность от незаконного и необоснованного обвинения, ограничения ее прав и свобод (п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ). Нуждающихся в этом лиц просто не было бы. Реальность же сегодняшнего дня такова, что преступления есть и, к сожалению, весьма в большом количестве. Согласно ежегодной официальной статистике совершается почти 3 миллиона преступлений. И все такие преступления необходимо раскрывать, лиц, виновных в их совершении, устанавливать и изобличать, применять к ним меры юридической ответственности за содеянное. Борьба с преступностью была, есть и будет оставаться в числе государственных задач, выступать в качестве одной из внутренних функций любого государства. Утверждения о том, что «уголовное судопроизводство нельзя рассматривать как деятельность, имеющей своей задачей борьбу с преступностью», выглядит по крайней мере странным на фоне утверждения этих же авторов о том, что «в уголовном процессе речь идет о конкретном преступлении и человеке, его совершившем»2. Единичное есть часть общего. Это аксиома. Ведя борьбу с отдельными преступными проявлениями, тем самым ведется и борьба с преступностью в целом как социальным явлением. Отсюда, безусловно, правы все те, кто борьбу с преступностью относили и относят к числу глобальных, стратегических задач, решаемых посредством экономических, нравственно-психологических и разнообразных социальных механизмов, включающих и уголовно-правовые и уголовно-процессуальные3. Их позиция полностью согласуется с Концепцией национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента РФ от 17 декабря 1999 г. (в редакции его Указа от 10 января 2004 г.) и рекомендациями по результатам «Круглого стола» на тему «О состоянии борьбы с преступностью и мерах по укреплению правопорядка и законности в Российской Федерации», одобренных постановлением Совета Федерации Федерального Собрания РФ от 26 июля 2000 г.
Убеждение как средство обеспечения правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых
Убеждение по своей социальной природе представляет собой наиболее естественный способ воздействия на человека, его сознание и волю с целью формирования взглядов и представлений о полезности и необходимости соблюдения выработанных обществом правил поведения. Механизм убеждения включает в себя комплекс различных экономических, идеологических, социально-психологических и правовых факторов, организационную систему средств и форм воздействия на сознание индивида, результатом которого является усвоение и принятие им определенных ценностей. Только при условии глубокого личного убеждения каждого в ценности того или иного явления, признании и разделении их как своих собственных становится возможной полная реализация чувства гражданственности, дисциплины и организованности. Категория «убеждение», как видно из сказанного, имеет различное содержание: и как процесс склонения лица к определенному взгляду, поступку, и как результат такого воздействия и как его внутреннее состояние уверенности, убежденности в правоте в своих знаниях, решениях и действиях28. В силу этих обстоятельств именно убеждение и выступает в качестве главного средства воздействия на личность, на его поведение.
Применительно к праву, убеждение, в частности, выражается в осознании членами общества необходимости следовать предписаниям существующих правовых норм, согласовывать и организовывать как свое поведение, так и поведение других лиц в соответствии с ними.
/ Убеждение, к&к- ёт-м чЪявеь, представляет собой сложный социально-психологический процесс, включающий воздействие государства через правовые явления на сознание, волю индивида в целях обеспечения его правомерного поведения/ В этом процессе четко прослеживаются общесоциологический, психологический, а применительно к убеждению и гносеологический аспекты.
Убеждение осуществляется как в ходе проводимой в различных формах деятельности государства, направленной на формирование правосознания и воспитание правовой культуры граждан, так и в рамках производства по уголовному делу. Общеправовое воспитание находится в неразрывной диалектической связи с убеждением при расследовании и разрешении уголовного дела. Взятые применительно к отдельному субъекту названные формы убеждающего воздействия образуют в своей совокупности единый процесс познания, отражения существа требований уголовно-процессуальных норм, в ходе чего приобретенные сведения получают признание со стороны субъекта, создают у него соответствующий эмоциональный настрой и вызывают решимость к действию, к добровольному исполнению норм. «Убеждение как раз и является для человека той границей, за которой начинается действие».
При убеждении субъект, испытывающий воздействие, воспринимает выраженную в норме права волю как соответствующую своей собственной воле и поэтому сознательно, под действием внутренних побуждений, а не внешней силы, поступает в соответствии с требованиями этих правовых предписаний, в том числе и уголовно-процессуальных норм. Осознание лицом необходимости их соблюдения содействует воспитанию привычки правомерного поведения.
Убеждающее воздействие оказывается прежде всего правовой нормой, содержащей требования определенного варианта поведения. «Нормы права, -пишет П.С. Элькинд, - одним лишь фактом своего существования воздействуют на личность адресатов, способствуют формированию у них осознанной потребности поступать соответственно нормативным требованиям и дозволениям»30. Воздействие нормы усиливается и конкретизируется в ходе реализации права, где уполномоченные на это участники уголовного процесса (следователь, прокурор и др.), когда этого требует поведение человека (подозреваемого, обвиняемого), должно убедить последнего следовать предписаниям уголовно-процессуальных норм. При этом убеждение всегда должно быть доказательным. Убедить способен, как правило, лишь тот кто обладает солидным практическим жизненным опытом, профессиональными знаниями, кто убежден сам в необходимости выполнения тех или иных специальных предписаний. Для убеждения характерно отсутствие закрепленных в уголовно-процессуальном законе правовых форм. Поэтому оно в самых различных формах используется при производстве следственных действий (особенно в ходе допроса), а также при выполнении иных процессуальных действий, где при личном контакте, в беседе убеждаемому разъясняется важность соблюдения закона и показываются негативные последствия, к которым может привести отступление от должного поведения. Знание таким участником уголовного процесса своих прав позволяет ему надлежащим образом сообразовывать свое поведение. Содержание убеждения во многом зависит от процессуального положения лица, характеристики его личности и от существа предъявляемого ему в конкретном случае нормативного требования. Доминирующее положение в уголовно-процессуальном праве занимает регулятивная функция (функция организации), в основе осуществления которой лежит убеждение. Главное назначение уголовно-процессуального права состоит прежде всего в организации появившегося при совершении преступления уголовно-правового отношения, в позитивном регулировании возникающих в связи с этим разнообразных по содержанию отношений, направленных в конечном счете на достоверное установление преступного деяния виновных лиц и на правильное применение уголовного закона. Динамическое и успешное развитие указанных отношений может быть достигнуто представлением субъектами данных отношений возможностей для осуществления своих интересов, а именно наделением органов, ведущих уголовный процесс, соответствующими полномочиями, а иных лиц - процессуальными правами различного диапазона в зависимости от оснований их участия в уголовном судопроизводстве. Поэтому подавляющее большинство процессуальных норм содержат предписания, регулирующие положительные действия органов и лиц по осуществлению своих прав и соблюдению юридических обязанностей при отсутствии какого-либо принудительного воздействия на них
Задержание подозреваемых и его роль в механизме обеспечения правомерного поведения подозреваемых
В обеспечении правомерного поведения лица, подозреваемого в совершении преступления, его задержанию как одному из оперативных и эффективных процессуально-принудительных мер принадлежит одно из ведущих мест. «Задержание, - как отмечает профессор И.Л. Петрухин, - это передний край борьбы с преступностью. Оно позволяет пресечь преступную деятельность, предупредить побег правонарушителя, установить его личность, если она не известна, обеспечить его участие в процессуальных действиях, воспрепятствовать подговору свидетелей и потерпевших, фальсификации доказательств подозреваемым, другим его попыткам помешать установлению истины»47.
Не вдаваясь в дискуссию по вопросу о понятии задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, оно, как нам представляется, состоит в немедленном (безотлагательном) взятии такого лица под стражу для решения в установленном уголовно-процессуальным законом порядке вопроса о возможности избрания в отношении его в качестве меры пресечения заключения под стражу.
Сформулированное нами определение несколько расходится с тем, как законодатель в п. 11 ст. 5 УПК РФ разъясняет понятие задержания как меры процессуального принуждения, применяемого органами дознания, дознавателем, следователем или прокурором на срок не более 48 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления.
На наш взгляд, какого-то существенного, принципиального различия в приведенных определениях задержания подозреваемого нет. Определение законодателя имеет более практическую направленность тем, что оттеняет краткосрочный характер задержания, в то время как содержание его сводится лишь к указанию на то, что это мера процессуального принуждения. Однако, как видно из того, что нами освещалось в предыдущем разделе диссертации, меры процессуального принуждения различаются между собой по самым разным основаниям. Одни из них, в частности, не ограничивают личную свободу передвижения подозреваемых и обвиняемых; другие направлены именно на это. Одного лишь данного обстоятельства, как нам думается, вполне достаточно для того, чтобы более правильным, отражающим именно правовую природу, сущность и назначение рассматриваемой меры процессуального принуждения было сформулированное нами определение задержания подозреваемого. К тому же оно согласуется с разъяснением понятия задержания в пп. «в» и «d» раздела «Употребление терминов» Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, утвержденных резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 9 декабря 1998 г. как состояние любого лица, лишенного личной свободы «не в результате осуждения за совершение правонарушения»49. Именно лишение личной свободы и есть то основное, которое составляет содержание задержания. И такое задержание должно быть недолгим, кратковременным. Согласно ч. 2 ст. 22 Конституции Российской Федерации «до судебного разрешения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов».
В силу этого представляется, что законодателю и надо было бы назвать такую меру именно как кратковременное задержание подозреваемого. В такой формулировке мы и будем вести речь о ней в дальнейшем изложении.
Остро дискуссионным является вопрос о том, что задержание может иметь место на срок не более 48 часов «с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления» (п. 11 ст. 5 УПК РФ). Законодатель «момент фактического задержания» в п. 15 ст. 5 УПК РФ разъясняет как «момент производимого в порядке, установленном настоящим кодексом, фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления». Нетрудно видеть, что законодатель ведет речь об ограничении в виде фактического лишения свободы передвижения, не какого-то отвлеченного (безликого) лица, а именно «лица, подозреваемого в совершении преступления» (подозреваемого) как «лица, принимающего участие в уголовном процессе» (п. 58 ст. 5 УПК РФ), «участника уголовного судопроизводства со стороны защиты» (гл. 7 УПК РФ). Представляется, что одного этого достаточно для утверждения о том, что фактическое задержание может иметь место лишь в рамках уже возбужденного производством уголовного дела (постановление о возбуждении уголовного дела уже есть — КН.), а не до возбуждения такового, как полагают отдельные авторы50. Фактическое задержание (лучше именовать как «уголовно-процессуальное задержание» - И.Н.) «есть результат захвата (поимки) заподозренного в совершении преступления лица, доставления его в орган дознания, к следователю или прокурору, разбирательства с доставленным. Все эти действия предшествуют фактическому задержанию подозреваемого, которое осуществляется после возбуждения уголовного дела и принятия решения о помещении лица в места содержания под стражей»51 (относительно последнего, то это на момент уголовно-процессуального задержания составляет лишь субъективное мнение следователя, требующего своего воплощения в реальность в установленном законом порядке - КН.).
Прокурорский надзор и судебный контроль в системе средств обеспечения правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых на предварительном следствии
Обеспечение правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых на предварительном следствии - проблема, как видим, не простая, а, напротив, в достаточной сфере сложная, многоаспектная. При ее разрешении возникает множество организационных, правовых и нравственных вопросов. Ее надлежащее разрешение требует комплексного участия всей государственной правоохранительной системы. Да и общественность не может оставаться в стороне.
Сотрудники различных ведомств и служб руководствуются при этом как нормативными актами общего для всей правоохранительной системы свойствами (Конституция РФ; Уголовно-процессуальный кодекс РФ; Европейская Конвенция о защите прав человека и его основных свобод и др.), так и актами специального характера (Закон РФ «О милиции» от 18 апреля 1991 г. в ред. от 10 января 2003 г.; Закон РФ «О прокуратуре РФ» от 17 октября 1995 г. в ред. от 1 декабря 2004 г.; Закон РФ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления» от 15 июля 1995 г. в ред. от 31 декабря 2002 г. и др.).
Большая часть всего предшествующего изложения, в особенности содержание второй главы диссертации, посвящено преимущественно процессуальной деятельности следователя по обеспечению правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых на предварительном следствии. Лишь в силу того, что следователи «работают в связке с прокурором» а также то, что некоторые из мер уголовно-процессуального принуждения ныне стали возможными лишь на основании об этом судебного решения, в определенной степени показана и роль прокуроров и судей в обеспечении правомерного поведения подозреваемых и обвиняемых на предварительном следствии.
Вместе с тем есть необходимость более обстоятельно проанализировать содержание и значение прокурорско-надзорной деятельности и судебной власти в системе средств обеспечения правомерного поведения указанных участников уголовного процесса. При этом мы исходим из того, что «судебная власть и прокурорский надзор - два тесно связанных между собой взаимодействующих, взаимопересекающихся государственно-правовых института, без которых гражданское общество существовать не может. Тот и другой служит защите прав человека, обеспечивает законность и правопорядок»127.
Судебная власть в соответствии со ст. 10 Конституции РФ является, наряду с законодательной и исполнительной, неотъемлемым атрибутом государственной власти.
Что же касается прокуратуры, то она, как подчеркнул в своем выступлении на расширенном заседании Коллегии Генеральной прокуратуры РФ Президент России В.В. Путин, «олицетворяет силу и справедливость государства, является одним из самых мощных и влиятельных звеньев нашей правоохранительной системы»128.
Если взглянуть на сформулированные в ст. 1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации» от 17 октября і 995 г. основные направления деятельности прокуратуры, то нетрудно увидеть, что сразу несколько из них имеют непосредственное отношение к проблеме обеспечения правомерного поведения подозреваемого и обвиняемого на предварительном следствии.
Таковыми, в частности, являются: а) надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие; б) надзор за исполнением законов администрациями мест содержания задержанных и заключенных под стражей; в) осуществление уголовного преследования в соответствии с полномочиями, установленными уголовно-процессуальным законодательством, а также отчасти и г) координация деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью.
Реализация каждого из названных направлений надзорной деятельности при производстве по уголовным делам может осуществляться лишь в рамках назначения уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ) и тех полномочий, которыми наделен прокурор в соответствии со ст. 37 УПК РФ.
