Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Сущность протоколов следственных и судебных действий как вида доказательств 11
1.1. Гносеологические основы протоколов следственных и судебных действий как вида доказательств 11
1.2. Процессуально-правовая природа протоколов следственных и судебных действий и их место в системе доказательств 28
ГЛАВА 2. Формирование протоколов следственных и судебных действий как вида доказательств 52
2.1. Общие положения формирования протоколов следственных и судебных действий 52
2.2. Протокол осмотра и освидетельствования 68
2.3. Протокол обыскан выемки 80
2.4. Протокол предъявления для опознания 88
2.5. Протокол следственного (судебного) эксперимента 95
2.6. Протокол задержания 101
2.7. Протокол проверки показаний на месте 106
2.8. Использование научно-технических средств фиксации следственных и судебных действий 118
ГЛАВА 3. Особенности проверки и оценки протоколов следственных и судебных действий 129
3.1. Особенности проверки и оценки допустимости протоколов следственных и судебных действий 129
3.2. Особенности проверки и оценки достоверности протоколов следственных и судебных действий 146
Заключение 160
Список использованной литературы 166
- Гносеологические основы протоколов следственных и судебных действий как вида доказательств
- Процессуально-правовая природа протоколов следственных и судебных действий и их место в системе доказательств
- Общие положения формирования протоколов следственных и судебных действий
- Особенности проверки и оценки допустимости протоколов следственных и судебных действий
Введение к работе
Актуальность исследования. Проводимая судебная реформа в Российской Федерации в период построения правового государства сталкивается с такими сложностями как политическая и экономическая нестабильность, следствием чего является высокий уровень преступности, которая характеризуется все большей организованностью, законспири-рованностью и технической оснащенностью.
Безусловно, эти качественные изменения преступности требуют более глубокого осмысления существующих способов доказывания и поиска новых. Поэтому с особой остротой встает вопрос о совершенствовании системы доказательств, о наиболее полном и эффективном их использовании в уголовно-процессуальной деятельности.
Проблемы теории доказательств, являясь традиционно актуальными, приобретают особую значимость в настоящее время. Это в значительной степени относится и к вопросу о протоколах следственных и судебных действий, которые имеют непосредственное практическое значение в деятельности органов предварительного расследования и суда. От качества этих протоколов, их соответствия нормативно-правовым требованиям во многом зависит законность и обоснованность принимаемых решений по уголовному делу и, следовательно, успешное решение задач уголовного судопроизводства.
В юридической литературе и на практике не уделяют должного внимания протоколам следственных и судебных действий, перечисленным в ст.87 УПК РСФСР. Довольно подробно исследуются сами следственные действия, а составление протоколов нередко рассматривается как простое оформительство, как соблюдение требуемых законом формальностей. Между тем, именно протоколы, отражающие ход и результаты следственных действий и выступающие в качестве доказательств, играют важную роль в доказывании и их недооценка зачастую существенно затрудняет разрешение дела, а иногда
делает его невозможным.
Кроме того, протоколы следственных и судебных действий являются одним из наиболее развивающихся видов доказательств. Так, имеются все основания считать, что материалы применения научно-технических средств, признаваемые законом в качестве приложений к указанным протоколам, фактически переросли в эффективное средство доказывания, зачастую не уступающее по своим доказательственным возможностям самим протоколам и это требует соответствующего законодательного решения. Важность изучения вопроса о рассматриваемом виде доказательств обусловлена и отсутствием в период реформирования уголовно-процессуального законодательства единого, общепризнанного в теории доказательств перечня протоколов следственных и судебных действий. Нередко в число протоколов следственных и судебных действий как доказательств включают и протоколы допросов, которые в силу закона таковыми не являются.
Существующие проблемы объясняются недостаточностью исследования данного вида доказательств и влекут за собой противоречивую позицию как законодателя, так и правоприменительных органов при решении вопросов, связанных с использованием протоколов следственных и судебных действий. Данное положение обуславливает необходимость более глубокого и всестороннего изучения всего комплекса вопросов рассматриваемой проблемы.
Отдельные стороны этой темы разрабатывались в трудах таких ученых как Л.Е.Ароцкер, В.Д.Арсеньев, Р.С.Белкин, И.Е.Быховский, С.В.Бородин, Г.А.Воробьев, А.А.Давлетов, Е.А.Доля, В.Я.Дорохов, Д.В.Зеленский, Л.М.Карнеева, Н.М.Кипнис, Л.Д.Кокорев, Ф.М.Кудин, Н.П.Кузнецов, А.М.Ларин, И.М.Лузгин, П.А.Лупинская, Ю.А.Ляхов, И.И.Мухин, М.С.Строгович, Ф.Н.Фаткуллин, А.А.Хмыров, С.А.Шейфер, А.А.Эйсман, М.Л.Якуб и др.
Близкими по предмету изучения к протоколам следственных и судебных действий были диссертационные исследования Е.Е.Подголина, В.Е.Шабалина, З.Т.Гулькевича, Г.А.Ворониной, однако ими рассматривались
лишь некоторые аспекты данной темы, при этом исследование осуществлялось во многом с криминалистических позиций.
Единственная диссертация на тему «Протоколы следственных действий как доказательства в советском уголовном процессе», защищенная в 1982 году А.Ф.Соколовым, освещает не все вопросы, относящиеся к данному виду доказательств, о чем свидетельствует само название. Основное внимание в ней уделяется протоколам допросов, которые законодателем, как известно, не включены в число протоколов следственных действий как доказательства; в диссертации отсутствует подробный анализ протоколов следственных действий; не раскрыты вопросы проверки и оценки протоколов указанных действий.
Цель диссертационного исследования заключается в комплексном изучении теоретических и практических вопросов, связанных с протоколами следственных и судебных действий как вида доказательств, разработке предложений по дальнейшему совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и практики его применения. Указанная цель достигается решением следующих взаимосвязанных задач:
- определением понятия и сущности протоколов следственных и
судебных действий, уяснением их правовой и гносеологической природы, а
также места этих протоколов в системе видов доказательств;
- анализом процессуальной формы каждого протокола следственного и
судебного действия с целью определения их наиболее оптимального правового
режима;
выявлением факторов, влияющих на качество формирования протоколов следственных и судебных действий, их проверкой и оценкой с точки зрения допустимости и достоверности;
рассмотрением норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих формирование протоколов следственных и судебных действий, оценкой эффективности этих норм и определением тех из них, которые нуждаются в совершенствовании;
- обобщением следственной и судебной практики органов внутренних
дел, прокуратуры и судов по использованию протоколов следственных и
судебных действий в доказывании, выявлением характерных ошибок и
нарушений и выяснением их причин;
- разработкой и формулированием предложений, направленных на
дальнейшее совершенствование уголовно-процессуального законодательства и
деятельности правоохранительных органов по осуществлению доказывания
посредством протоколов следственных и судебных действий.
Методологическую и теоретическую основу исследования составляют положения диалектического материализма с использованием методов сравнительно-правового, системно-структурного, социологического, статистического и логического анализа. Изучены и критически осмыслены в аспекте рассматриваемых вопросов работы по уголовно-процессуальному, праву, криминалистике, оперативно-розыскной деятельности, а также по философии, психологии.
Выводы и предложения, содержащиеся в диссертации, основаны на исследовании норм Конституции Российской Федерации, уголовно-процессуального, уголовного и иного законодательства. Обстоятельному анализу подвергались разъяснения Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации, проект УПК РФ, подготовленный Комитетом Госдумы по законодательству и судебно-правовой реформе и принятый в первом чтении 6 июня 1997 года.
Эмпирической базой исследования служит изучение как опубликованной, так и архивной практики органов, ведущих уголовный процесс. Были проанализированы решения Верховного Суда СССР, Верховного Суда РСФСР, Верховного Суда Российской Федерации, решения судов субъектов федерации по отдельным делам, а также судов Краснодарского края, Республики Адыгея. Изучено 500 уголовных дел, расследованных следственными подразделениями и рассмотренных судами районов и городов указанных регионов. По специально разработанной анкете опрошено 105
следователей ОВД и прокуратуры Краснодарского края и Республики Адыгея и 100 адвокатов Краснодарской краевой коллегии адвокатов. Использован также личный 25-летний опыт работы автора в правоохранительных органах.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые на монографическом уровне исследован комплекс вопросов, относящихся к протоколам следственных и судебных действий как виду доказательств, что нашло свое выражение в следующем:
исследованы гносеологические основы и процессуально-правовая природа протоколов следственных и судебных действий как вида доказательств;
показана взаимосвязь указанных протоколов с другими видами доказательств и определено их место в системе доказательств;
дано научное обоснование перечня протоколов следственных и судебных действий;
применительно к протоколам следственных и судебных действий определена и обоснована позиция по вопросу о соотношении таких понятий как «носитель информации», «источник фактических данных», «источник доказательств» и «виды доказательств»;
предложено придать материалам применения фотокиносъемки и видеозвукозаписи при производстве следственных и судебных действий статус равного доказательства наряду с протоколами этих действий и рассматривать их в качестве комплексного доказательства, элементы которых дополняли бы друг друга;
- как следствие этого, выдвинуто положение о том, что при
производстве следственного и судебного действия, ход и результаты которого,
благодаря видеозвукозаписи, получили свое адекватное отражение, следует
допустить сокращение описательной части соответствующего протокола с
приложением к нему кассеты видеозвукозаписи;
- уточнено определение понятия протокола судебного заседания как
доказательства;
- раскрыты особенности проверки и оценки допустимости и достоверности протоколов следственных и судебных действий и выявлены факторы, их обуславливающие.
Основные положения, выносимые на защиту.
Предлагается следующее определение протоколов следственных и судебных действий: «Под протоколами следственных и судебных действий понимаются письменные акты и приложения к ним, которые составлены лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или судом при производстве действий по формированию и проверке этого вида доказательств и в которых в определенном законом порядке на основе непосредственного наблюдения зафиксированы обстоятельства, имеющие значение для дела».
Дается обоснование перечня протоколов следственных и судебных действий как доказательств, подлежащих закреплению в новом УПК Российской Федерации. К их числу в работе отнесены: протоколы осмотра, освидетельствования, выемки, обыска, задержания, предъявления для опознания, проверки показаний на месте, следственного эксперимента, а также протокол судебного заседания в части закрепления им хода и результатов судебных действий.
Предлагается дополнить редакцию ст.87 УПК РСФСР указанием на протокол судебного заседания и признать в данной статье, а равно и в ст.79 проекта УПК РФ доказательством не весь протокол в целом, а только в части закрепления в нем действий, перечисленных в ст.87 УПК РСФСР и произведенных судом в ходе судебного следствия.
Предложено придать материалам фотокиносъемки и видеозвукозаписи при производстве следственных и судебных действий статус равного доказательства наряду с протоколами этих действий , что потребует изменения ч.2 ст.69 и ст.87 УПК РСФСР и соответственно ч.2 ст.71 и ст.79 проекта УПК РФ.
В случае применения видеозвукозаписи, фиксирующей весь ход и результаты данного действия, считаем необходимым ставить вопрос о
сокращении описательной части этого протокола, где достаточно отображать только сведения, могущие иметь доказательственное значение, в остальном основную информационную нагрузку возложить на видеозвукозапись с соблюдением всех необходимых процессуальных условий. Это потребует дополнения в ч.З ст.102 УПК РСФСР, а также ч.4 ст. 176 и ч.З ст.ЗОЗ проекта УПК РФ, закрепляющего данное положение.
При проверке и оценке допустимости протоколов следственных и судебных действий необходимо учитывать не только соблюдение процессуальной формы, но и содержащиеся в них сведения. Следует иметь в виду, что достоверность данных протоколов устанавливается соответствием познанного в ходе следственного действия и закрепленного в протоколе, для чего достаточно исследования самого протокола, и соответствие сведений в протоколе обстоятельствам дела, которое устанавливается совокупностью доказательств.
При разработке формализованных бланков протоколов следственных действий необходимо обеспечить их соответствие требованиям процессуального порядка производства и закрепления этих действий, так как отступления в них от установленного законом порядка могут привести к недопустимости протоколов.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что содержащиеся в нем положения являются дальнейшим шагом в развитии теории и практики одного из наиболее распространенных видов доказательств. Выводы и рекомендации будут содействовать дальнейшей научной разработке вопроса о рассматриваемых протоколах и иных проблем теории доказательств, совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и практической деятельности органов расследования, прокуратуры, суда и адвокатуры, в обучении студентов юридических вузов и повышении квалификации практических работников.
Апробация результатов исследования заключается в публикации пяти статей по теме диссертации, в использовании ее результатов в учебном
процессе, обсуждении работы на совместном заседании кафедры уголовного процесса и кафедры криминалистики Кубанского государственного аграрного университета, а также в выступлениях с научными докладами по теме диссертации на региональной научно-практической конференции по проблемам проекта Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (г.Краснодар, февраль 1999 г.) и итоговой научной конференции юридического факультета КГАУ (г.Краснодар, февраль 2000 г.).
По своей структуре диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.
Гносеологические основы протоколов следственных и судебных действий как вида доказательств
Доказывание в уголовном процессе есть познание такого явления общественной жизни, как преступление. Являясь сердцевиной всего уголовного судопроизводства, доказательственная деятельность направлена на установление объективной истины в уголовном деле. Методологической основой доказывания является теория познания. Гносеология, или теория познания, будучи разделом философии, изучает возможности познания человеком предметов, явлений действительности, их свойств, связей и отношений, основные закономерности достижения истины, источники, пути, методы и формы познания. Уголовно-процессуальная деятельность, являясь частью общего процесса познания, представляет собой познание неизвестного, то есть познание события преступления во всех его деталях. Расследование преступления как процесс познания во многом подчиняется определенным логическим правилам и осуществляется в соответствии с общими закономерностями познания. Теория познания основывается на признании материальности мира. Материя, существующая в пространстве и времени, находится в вечном движении, изменении, развитии и это обуславливает ее постоянное взаимодействие. Свойство материи взаимодействовать с явлениями объективного мира определяет ее способность к отражению. Диалектический материализм различает три формы отражения: а) отражения в неживой природе; б) отражение в живой природе в виде ощущений, представлений и восприятий; в) психическое отражение - свойство высокоорганизованной материи. Независимо от формы отражения, какими бы элементарными или сложными они не были, отображение всегда связано с взаимодействием и никогда не может быть отражения без взаимодействия1. Образование следов преступления, которые являются либо материально фиксированными отображениями одного объекта на другом, либо отображениями в сознании людей, представляют собой объективный процесс, не наблюдаемый следователем или судом и предшествующий уголовно- процессуальной деятельности. Следовательно, событие преступления, отражаясь на различных объектах живой и неживой природы, оставляет о себе всевозможные виды следов, которые принято именовать «следами- отображениями». В любом таком «следе-отображении» различают содержание (информационную сторону) и форму его осуществления и передачи (носители информации). В зависимости от носителя информации, различают информацию, зафиксированную на материальных объектах и запечатленную в I» сознании людей (потерпевшего, свидетеля и др.). Результаты события преступления в неживой природе отображаются в виде различных свойств, следов взаимодействия и изменений структуры материальных объектов, и информационная сторона выражена здесь в физических признаках: форме, цвете, протяженности, объеме, температуре, запахе и т.п. Такие признаки выявляются при осмотре места происшествия, местности, помещения, обнаруженных предметов и документов, их местонахождение при обыске и др. Объекты материального мира, воспринимающие эти отображения, становятся носителями этой информации. Необходимо сказать, что связь между воздействующим и отображающим предметами всегда непосредственная, адекватно передающая специфику, свойства воздействующего тела. Иной процесс отображения события преступления в сознании человека. Воздействие преступного события в этом случае вызывает психические реакции, которые формируются и закрепляются в сознании в виде мысленного образа воспринятого события или отдельных его сторон. В процессе производства по уголовному делу наглядные образы трансформируются в вербальную информацию в виде понятий, суждений, лежащих в основе показаний. Несмотря на указанные выше различия, природа имеющихся в сознании человека отпечатков-образов так же материальна, как и природа следов, оставленных преступлением на материальных объектах. Но, в отличие от последних, как обоснованно отмечают Р.С.Белкин и А.И.Винберг, «по своей фактуре они таковы, что не могут быть восприняты посторонним по отношению к ним наблюдателем»1. Воспроизведение фиксированной в сознании человека информации возможно лишь с помощью показаний (устных и письменных), имеющих, как известно, производный характер от соответствующих понятий и образов, реально имевших место явлений, которые восприняты наблюдавшим их лицом.
Процессуально-правовая природа протоколов следственных и судебных действий и их место в системе доказательств
Процесс установления истины в уголовном деле облечен в правовую форму, выраженную в процессуально-правовых нормах, что отличает его от других видов познания. Под процессуальной формой понимается установленный уголовнопроцессуальным правом порядок производства по уголовным делам, то есть последовательность стадий и условия перехода из одной стадии в другую, общие условия, характеризующие производство в конкретной стадии (например, глава X УПК РСФСР), основания, условия и порядок производства следственных и судебных действий, которыми государственные органы и должностные лица реализуют свои полномочия, а граждане осуществляют свои права и выполняют обязанности, содержание и форма решений, которые могут быть реализованы1. Процессуальная форма (процессуальный порядок) создает детально урегулированный, устойчивый, юридически определенный, строго обязательный, стабильный правовой режим производства по уголовным делам . Нормы, детально регламентирующие проведение следственного или судебного действия и составление на их основе протоколов, содержатся в главах XIII, XIV, XV УПК РСФСР и в отдельных статьях X и XXIII глав. В УПК следственные и судебные действия и протоколы, фиксирующие ход и результаты данных действий, объединены в главы по признакам их однородности гносеологической природы, по процессуальным особенностям этих действий (составу участников, цели и последовательности действий и др.). В действующем УПК расположение глав, посвященных следственным действиям, строится по принципу: опосредованное познание (глава XI - допрос обвиняемого, XII - допрос свидетеля и потерпевшего и часть XIII главы - очная ставка), а затем - познание, основанное на непосредственном восприятии (часть XIII главы - предъявление для опознания, глава XIV - выемка и обыск, XV -осмотр и освидетельствование). В проекте УПК РФ используется иной принцип расположения глав, связанных со следственными и судебными действиями. Вначале законодатель располагает следственные действия, познание в которых происходит путем непосредственного восприятия (главы XXII, XXIII и часть главы XXIV), далее следуют следственные действия, основанные на опосредованном познании (часть главы XXIV и XXV глава). В главе IX «Дознание» действующего УПК имеется статья 122 (Задержание подозреваемого), в части третьей которой предусмотрено составление протокола. В проекте УПК РФ «Задержанию подозреваемого» отводится глава XI, состоящая из шести статей. Вариант расположения глав, указанных в проекте УПК РФ, на наш взгляд, учитывает гносеологическую природу следственных действий, а, следовательно, и протоколов данных действий как вида доказательств, и идет по принципу «отсутствие передаточных звеньев в познании - наличие этих передаточных звеньев». Этот принцип, используемый в проекте УПК РФ, считаем более предпочтительным, так как доказательства, полученные в результате непосредственного восприятия, содержат меньшую возможность искажения фактических данных и должны быть расположены в числе первых. Многообразие и общность данных норм образуют сложную и в то же время стройную и четкую систему правового регулирования следственных действий и составляемых протоколов. Это позволяет выделить из всей совокупности норм следующие общие предписания для проведения следственного или судебного действия и составления протокола данного действия, к которым, на наш взгляд, относятся: 1) основания и условия проведения этих действий; 2) цели и задачи проводимого следственного и судебного действия; 3) круг лиц, участвующих в следственном или судебном действии; 4) права и обязанности участников; 5) порядок проведения следственных и судебных действий; 6) меры, позволяющие следователю, суду требовать от других участников выполнения своих обязанностей; 7) удостоверение проводимого следственного или судебного действия путем составления соответствующего протокола. Поскольку протоколы следственного или судебного действия - это своего рода зеркало данного действия, поэтому правовая природа протокола не может быть раскрыта в отрыве от указанных предписаний. Уголовно-процессуальный закон регламентирует основания и условия производства следственных и судебных действий. Такие следственные действия как осмотр, освидетельствование, выемка, обыск, задержание, связанные с ограничением конституционных прав граждан, должны проводиться только при наличии четко определенных в законе оснований и условий (ст. ст. 122, 167, 168, 178 УПК РСФСР). Для производства опознания, следственного эксперимента законодатель в ст. ст. 164 и 183 УПК РСФСР не употребляет слов «основание», заменяя его такими выражениями как «в случае необходимости...», «в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для дела, ...» и далее приводятся условия, при которых возможно проведение данных следственных действий. Отсутствие этих оснований и условий может привести к тому, что это следственное действие, а, следовательно, и протокол данного действия будет недопустимым в качестве доказательства.
Общие положения формирования протоколов следственных и судебных действий
Учение о формировании доказательств, в том числе и протоколов следственных и судебных действий, является частью общей теории судебных доказательств.
Процесс расследования следователем и рассмотрения судом уголовного дела в теории уголовного процесса определяется как доказывание, элементами которого являются собирание, проверка и оценка доказательств.
Необходимо отметить неточность термина «собирание доказательств». Эту часть доказывания правильнее называть «формированием доказательств» . Данное мнение, на наш взгляд, следует признать правильным, так как по справедливому утверждению С.А.Шейфера, «нельзя представить дело так, что доказательства - показания свидетелей, потерпевших, подозреваемого, обвиняемого, заключения экспертов и, тем более, протоколы следственных действий - существовали в природе и до проведения следственных действий. Если бы это было так, задача следователя стала бы предельно простой: отыскать и приобщить к делу «готовые» доказательства. В действительности процесс формирования доказательства оказывается значительно более сложным, так как в начальный момент доказывания предметом познавательной деятельности следователя, судьи являются не доказательства, а следы определенного события, оставшиеся на предметах материального мира и в сознании людей».
Таким образом, следователь или судья сначала сталкиваются со следами определенного события и путем проведения следственных или судебных действий обнаруживают в них нужную для дела информацию и фиксируют ее с соблюдением требований уголовно-процессуального закона в протоколах соответствующих действий.
По справедливому замечанию Е.А.Доля, употребление в теории доказательств, уголовно-процессуальном законодательстве, на практике термина «собирание доказательств» можно объяснить только сложившимися традиционными представлениями, но никак не существом деятельности, которую данный термин должен выражать2. И только исходя из общепринятого понимания данного термина, возможно называть эту часть доказательственной деятельности собиранием, подразумевая под этим понятием их формирование.
Тем не менее, в целях постепенного внедрения термина «формирование» как наиболее точно отражающего сущность этого действия в теорию и практику уголовного процесса, считаем необходимым включить данный термин в действующий УПК РСФСР и соответственно в проект УПК РФ. Исходя из сказанного, предлагается в ст. 81 проекта УПК РФ элемент доказывания «собирание» заменить на «формирование» и название ст.70 УПК РСФСР и ст.82 проекта УПК РФ «Собирание доказательств» изменить на «Формирование доказательств».
Основу для формирования протоколов следственных и судебных действий составляет производство указанных в ст. 87 УПК РСФСР соответствующих действий. Само формирование протоколов начинается с восприятия следователем, судом первичной информации о преступном событии. Особенностью формирования закрепленных в ст.87 УПК РСФСР протоколов следственных и судебных действий является то обстоятельство, что они формируются большей частью на основе отображения следов преступления в материальном мире. Идеальные следы выступают основой при формировании только протоколов опознания и проверки показаний на месте.
При составлении протоколов следственных и судебных действий должны соблюдаться следующие требования общего характера: - составление протокола надлежащим лицом - следователем или лицом, производящим дознание; - безотлагательность составления протокола, то есть его оформление на месте производства следственного или судебного действия или сразу после их окончания, что обеспечивает точность и полноту описания; - указание в протоколе на разъяснение прав и обязанностей участвующим в следственном действии лицам, удостоверенное их подписями; - отражение в протоколе содержания, хода и результатов данного следственного или судебного действия; - указание на условия и результаты применения в необходимых случаях технических средств при фотокиносъемке и видеозвукозаписи, а также на составление планов и схем, изготовление оттисков и слепков; - соблюдение порядка удостоверения протокола - подписание его всеми участниками после разъяснения им права делать замечания, подлежащие занесению в протокол, а также после его прочтения.
В соответствии с законом (ст.ст.102, 141, 264 УПК РСФСР) и сложившейся практикой в содержании протоколов выделяют три части: вводную, описательную и заключительную. Составной частью протоколов следственных действий являются и приложения в виде использования научно-технических средств фиксации.
Особенности проверки и оценки допустимости протоколов следственных и судебных действий
Протоколы следственных и судебных действий как доказательства должны быть проверены и оценены согласно требованиям уголовно-процессуального закона (ч.З ст.70 и 71 УПК РСФСР). Проверяются и оцениваются такие свойства доказательств, как их относимость, допустимость и достоверность. Достаточность как свойство совокупности доказательств, являющееся мерилом для достоверного установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, лишь оценивается. Что касается протоколов следственных и судебных действий, то вопрос об относимости данного вида доказательств обычно не вызывает сомнений, ибо указанные протоколы составляются при производстве по делу и связь содержащихся в них сведений с предметом доказывания предопределяется необходимостью закрепления следов преступления в процессуальных документах специально уполномоченными лицами. Поэтому следователь при подготовке к следственному действию должен заранее определиться с целями и задачами проводимого действия и вопрос об относимости протоколов решается еще до проведения следственного действия. Необходимо иметь в виду, что если при проведении следственного действия следователь не достиг поставленной цели (например, не обнаружил при обыске отыскиваемое или опознающий не опознал представленное лицо в числе других и так далее), то полученные данные также будут относимыми и иметь доказательственное значение. В данном случае несоответствие прогнозируемого результата полученным сведениям может свидетельствовать, допустим, о невиновности лица, в отношении которого эти действия предприняты, либо о недостоверности данных, послуживших основанием для производства следственного действия. Поэтому необходимо иметь в виду, что доказательства, как обоснованно отмечает Малков В.П., могут быть как уличающими, так и оправдывающими, которые подтверждают непричастность лица к совершению преступления1. В связи с этим обращает на себя внимание тот факт, что в ст.69 УПК РСФСР законодатель придает определению доказательств несколько обвинительный уклон и не включает в число фактических данных обстоятельства, подтверждающие невиновность лица в совершении преступления. Данная погрешность действующего УПК устранена в проекте УПК РФ.
Особо следует сказать о связи с преступлением некоторых предметов, следов, изъятых, например, во время проведения осмотра места происшествия. Они могут оказаться неотносимыми к совершенному преступлению, но факт их обнаружения должен быть зафиксирован в протоколе. Вопрос о причастности данных следов, предметов к преступлению будет решаться при проверке их относимости как вещественных доказательств.
Гораздо более важным моментом при проверке и оценке протоколов следственных и судебных действий является их допустимость. Под допустимостью протоколов следственных и судебных действий понимается соблюдение следователем, судом (судьей) процессуальной формы получения доказательств и их правильного отражения в протоколах. Это соответствие проводимого действия и составленного протокола требованиям уголовно-процессуального закона необходимо проверять и оценивать. Однако, в науке уголовно-процессуального права в отношении проверки и оценки допустимости доказательств, в том числе и протоколов следственных и судебных действий, не существует единого мнения. Ряд ученых считают допустимость свойством доказательств, которое только проверяется, но не оценивается1. На наш взгляд, это не совсем верно. Эти элементы доказательственной деятельности очень тесно взаимосвязаны друг с другом. Результатом проверки протокола следственного или судебного действия в отношении допустимости является либо признание его доказательством, либо нет. Такое признание, вывод является оценкой допустимости протокола. Поэтому проверка невозможна без оценки, ибо смысл проверки заключается в получении какого-либо результата, вывода, являющегося оценкой.
Также необходимо сказать, что при проверке допустимости протоколов следственных и судебных действий происходит не просто констатация процессуальных нарушений, но и оценивается характер этих нарушений, степень их «тяжести», оценивается возможность их устранения.
При определении допустимости рассматриваемых протоколов учитывается не только процессуальная форма протокола, но и в определенной степени содержащиеся в нем фактические данные. Так, включение в содержание протокола следственного действия элементов других следственных действий является недопустимым (например, включение объяснений подозреваемого в протокол опознания, обыска и др.). В данном случае происходит смешение следственных действий, и такие объяснения будут считаться полученными из непредусмотренного для такого объяснения источника и признаются недопустимыми. Из этого не следует, что недопустимым признается весь протокол, исключаются лишь объяснения подозреваемого из протокола опознания, обыска и др. Поэтому нельзя согласиться с мнением И.Е.Быховского, признающего сочетание различных следственных действий в едином протоколе, к каковым он относит освидетельствование и личный обыск.
В юридической литературе существуют различные определения допустимости. Так, под допустимостью доказательств Ю.А.Ляхов понимает «возможность использования их в уголовном процессе для решения всех вопросов, возникающих при производстве по делу и при решении дела по существу»2. Другое определение допустимости дает Д.В.Зеленский: «Допустимость - определенная уголовно-процессуальным законом характеристика источников и способов получения фактических данных, позволяющих вводить собранные доказательства в систему уголовного судопроизводства и использовать их для установления фактических обстоятельств уголовного дела, виновности или невиновности лица».
