Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Понятие, сущность и назначение института прекращения уголовного преследования (дела) по нереабилитирующим основаниям с 13-94
1. Понятие и правовая сущность прекращения уголовного преследования (дела) по нереабилитирующим основаниям с. 13-63
2. Назначение института прекращения уголовного преследования (дела) по нереабилитирующим основаниям с.63-94
Глава 2. Проблемы нормативного регулирования и практики прекращения уголовного преследования (дела) по отдельным нереабилитирующим основаниям 95-201
1. Прекращение уголовного преследования (дела) в связи с деятельным раскаянием с.95-126
2. Прекращение уголовного дела (преследования) в связи с примирением сторон с. 126-162
3. Прекращение уголовного преследования (дела) в порядке, предусмотренном ст. 427 УПК РФ с. 162-202
Заключение с.202-204
Список литературы с.205-237
- Понятие и правовая сущность прекращения уголовного преследования (дела) по нереабилитирующим основаниям
- Назначение института прекращения уголовного преследования (дела) по нереабилитирующим основаниям
- Прекращение уголовного преследования (дела) в связи с деятельным раскаянием
- Прекращение уголовного дела (преследования) в связи с примирением сторон
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Правовой институт прекращения уголовного преследования (дела) по нереабилитирующим основаниям традиционно является в отечественной науке уголовного процесса предметом острых дискуссий и темой многочисленных исследований. Это связано как с важностью правовых последствий, порождаемых решением о прекращении уголовного дела по нереабилитирующему основанию, так и с неоднозначностью объяснений юридической природы данного решения, принимаемого органом предварительного расследования, прокурором в ходе досудебного производства.
Принятие УПК РФ не только не разрешили старые вопросы понимания и практики применения норм данного института, но и породило новые, в частности такие, как совместить сохранившийся следственный порядок принятия решения о прекращении досудебного уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям с конституционными положениями о презумпции невиновности, состязательности, судебных гарантиях прав и законных интересов лиц и т.п.
Конституционный Суд РФ и Верховный Суд РФ дают достаточно противоречивые толкования норм, регулирующих порядок прекращения уголовных дел по нереабилитирующим основаниям. Неудивительно, что и правоприменительная практика, и теория проявляют непоследовательность в понимании уголовно-процессуальных норм, входящих в данный институт. К этому стоит добавить, что опыт реализации, например, статей 25, 28 УПК РФ, уже богат фактами злоупотреблений со стороны правоохранительных органов1, в то время как их правовосстановительный потенциал
Информационное письмо Генеральной прокуратуры от 03.06.2003 г. № 32-47-2003 "О недостатках в организации надзора за законностью возбуждения и прекращения уголовных дел органами прокуратуры Пермской области".
задействован мало; нормы же ст. 427 УПК РФ, как и ст. 90 УК РФ, фактически бездействуют.
Между тем, вызов со стороны возрастающей преступности, причем во все более изощренных формах, а с другой стороны, объективные пределы возможностей правоохранительной системы заставляют задумываться о компромиссных способах борьбы с преступностью, о новых путях повышения эффективности уголовного преследования при неуклонном проведении курса на обеспечение прав и свобод человека и гражданина. Рассматриваемый правовой институт, безусловно, нужен и государству, и гражданам. Он может превратиться в эффективный правовой механизм разрешения уголовно-правовых споров. Через него защита прав и свобод граждан может совмещаться с выгодной для общества экономией сил и средств государственных органов уголовного преследования.
С анализируемым институтом тесно связана проблема развития медиационных процедур в нашем уголовном судопроизводстве. Необходимо говорить о расширении возможностей по осуществлению гибкой уголовной политики, ставящей во главу угла не карательный, а восстановительный, реабилитационный момент, что возможно, конечно, только при пересмотре некоторых концептуальных уголовно-процессуальных положений.
Есть потребность в том, чтобы совершенствовать и юридический механизм исполнения решения о прекращении уголовного преследования (дела) по нереабилитирующему основанию, потому что зачастую он просто отсутствует.
Степень научной разработанности проблемы. Многие аспекты исследуемой проблематики находились в центре внимания таких ученых, как Х.Д. Аликперов, А.Г. Антонов, Б.Т. Безлепкин, Н.В. Васильев, Л.В. Головко, П.М. Давыдов, Т.Н. Добровольская, В.К. Дуюнов, А.В. Ендольцева, З.Д. Еникеев, СП. Ефимичев, А.А. Жижиленко, А.Г. Калугин, Л.М. Карнозова,
С.Г. Келина, Ю.В. Кореневский, В. Коломеец, А.П. Кузнецов, A.M. Ларин, Т.А. Левинова, Л.В. Лобанова, А.Ю. Магомедов, Э.Б. Мельникова, С.Д. Милиции, В.И. Михайлов, А.С. Молодцов, Д.Я. Мирский, Я.О. Мотовиловкер, А.В. Наумов, СИ. Никулин, И.Л. Петрухин, Г.А. Печников, А.Д. Прошляков, Н.Н. Полянский, М.С Поройко, В.И. Руднев, В.М. Савицкий, А.В. Савкин, Л.Б. Сахарова, В.В. Сверчков, М.К. Свиридов, В.В. Соловьев, М.С. Строгович, В.Т. Томин, И.Я. Фойницкий, А.Г. Халиулин, Г.П. Химичева, А.А. Чувилев, С.А. Шейфер, И.Г. Щегловитов, СП. Щерба, М.Л. Якуб, а также других.
Однако перед юридической наукой по-прежнему стоит целый комплекс теоретических проблем, порождаемых необходимостью совершенствования порядка нормативного регулирования прекращения уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям. Законодателю предстоит принять еще немало решений по оптимизации форм и порядков, в которых должно реализовываться прекращение уголовного дела по ряду нереабилитирующих оснований.
Объектом исследования являются объективные закономерности, складывающиеся в сфере реализации компетентными государственными органами обвинительной власти и судами полномочий по прекращению уголовных дел публичного обвинения по нереабилитирующим основаниям; порождаемые этими закономерностями общественные отношения.
Предметом исследования являются уголовно-процессуальные нормы, регулирующие деятельность органов предварительного расследования, прокуроров и судов по прекращению уголовных дел по нереабилитирующим основаниям; практика реализации этих уголовно-процессуальных норм; социальные, теоретические, идеологические предпосылки разрешения существующих проблем прекращения публичного уголовного преследования (дела) по нереабилитирующим основаниям.
Цель и задачи исследования. В качестве конечной цели диссертационного исследования было избрано решение проблемы оптимизации уголовно-процессуального порядка прекращения публичного уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям с учетом необходимости обеспечения как частно-правового, так и публично-правового интереса. Достижение этой цели предполагает разграничение данного института с другими родственными ему процессуальными феноменами, которое соответствовало бы новому уголовно-процессуальному законодательству и практике судопроизводства в условиях состязательности. Указанная общая цель обусловила постановку и решение следующих основных задач:
провести сравнительный анализ существующих в науке подходов к пониманию института прекращения публичного уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям;
рассмотреть отдельные основания прекращения, которые названы диспозитивно-дискреционнымщ
проанализировать условия прекращения уголовного преследования применительно к каждому из нереабилитирующих оснований;
- исследовать досудебный и судебный порядки прекращения
уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям;
осмыслить перспективы развития института в контексте дискутируемых в науке предложений на этот счет;
предложить изменения в законодательство с целью усовершенствовать нормативное регулирование прекращения уголовного преследования (дела) по нереабилитирующим основаниям.
Методологическая база диссертационного исследования представлена общенаучным методом диалектического материализма и частными методами
научного познания: индуктивным, дедуктивным, анализа, синтеза, историческим, социологическим, сравнительным и другими методами.
Теоретической базой исследования послужили фундаментальные разработки науки уголовно-процессуального права и криминалистики, уголовного права, формальной логики. Непосредственными источниками информации по теме исследования послужили: монографии, учебные пособия, лекции, научные статьи, доклады и другие опубликованные материалы, отражающие те или иные стороны объекта и предмета исследования.
Нормативную базу исследования составляют Конституция РФ, УПК РФ, иные законодательные акты, а также акты Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ, имеющие отношение к предмету исследования.
Эмпирическую базу исследования составили материалы 72 уголовных дел, прекращенных по нереабилитирующим основаниям, которые были в производстве у органов предварительного расследования и судов Ростовской области, Нижегородской области. В ходе работы над диссертацией было проведено анкетирование 112 прокурорско-следственных работника и 15 судей, проинтервьюированы 7 экспертов.
Научная новизна исследования определяется прежде всего новизной нормативного материала, подвергшегося научному исследованию с идеологической позиции, сочетающей в себе принципиальные положения современной концепции науки уголовного процесса, основополагающих положений концепции судебной реформы, Конституции РФ, общепризнанных норм и принципов международного права. Впервые в российской процессуальной науке объясняется сущность и назначение правового института прекращения публичного уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям в свете таких категорий как «обвинительная власть», «судебный контроль», «целесообразность»,
«диспозитивность», «материальная предпосылка для вынесения постановления о прекращении уголовного преследования». Делается попытка определиться с понятиями «привлечение к уголовному преследованию», «привлечение к уголовной ответственности» и «освобождение от уголовной ответственности», а также проследить их взаимосвязь с категорией «прекращение уголовного преследования по нереабилитирующему основанию».
О научной новизне исследования свидетельствуют основные положения, выносимые на защиту:
Главное назначение института прекращения уголовного преследования по нереабилитирующим диспозитивно-дискреционным основаниям, предусмотренным статьями 25, 28, 427 УПК РФ, состоит в альтернативном, договорном порядке разрешения уголовно-правового спора, который родственен «сделке о признании» (гл. 40 УПК РФ).
Уголовное судопроизводство имеет одним из своих назначений применение в особой процессуальной форме альтернативных мер ответственности, заменяющих уголовное наказание, в частности: принудительных мер воспитательного воздействия, выполнение обвиняемым гражданско-правового деликтного обязательства перед потерпевшим по заглаживанию вреда, причиненного преступлением.
Уголовное преследование - это исключительно уголовно-процессуальная деятельность компетентных государственных органов обвинительной власти, способная порождать юридически значимые последствия, включая основания для прекращения уголовного дела по нереабилитирующим основаниям и применения к виновному лицу альтернативных, восстановительных, договорных юридических средств, восполняющих или заменяющих уголовное наказание.
Прекращение уголовного преследования по нереабилитирующему основанию есть одна из форм реализации уголовного преследования. Уголовное преследование может считаться реализованным в том случае, когда в установленном законом порядке происходит окончательная констатация наличия или отсутствия между государством и человеком, совершившим преступление, материального уголовно-правового отношения, т.е. когда достигаются цели обвинительной деятельности, а именно: 1) преступление раскрыто; 2) лицо, совершившее преступление, изобличено собранными по делу обвинительными доказательствами; 3) обвиняемый привлечен к уголовной ответственности в соответствии с законом; 4) к лицу, совершившему преступление, применен уголовный закон; 5) восстановлено правовое состояние потерпевшего, в котором он находился до совершения преступления; 6) устранены условия и причины, способствовавшие совершению преступления.
«Привлечение к уголовному преследованию» означает принятие органом уголовного преследования такого правоприменительного акта или совершения процессуального действия, которым субъект ставится в положение "лица, подозреваемого в совершении преступления", в частности, таковыми надо считать: наложение ареста на имущество, проведение обыска в жилище, допрос по фактам, которые впоследствии могут быть использованы против допрашиваемого в суде и т.п.
Необходимо установление судебного порядка прекращения уголовного дела по таким нереабилитирующим основаниям, какие указаны в ст. 25, 28 УПК РФ, что позволит лучше гарантировать права обвиняемого и потерпевшего. Сторона обвинения в лице прокурора должна быть наделена только правом возбуждения ходатайства перед судом о прекращении уголовного дела (преследования) по нереабилитирующему основанию. В судебном заседании, которое должно проводиться в порядке, аналогичном
тому, что предусмотрен частями 4, 6, 8, 9 и 11 ст. 108, 125 УПК РФ, должны присутствовать обе стороны: прокурор, потерпевший и(или) его представитель, обвиняемый, его защитник. В случае несогласия потерпевшего с прекращением уголовного дела по ст. 25, 28, 427 УПК РФ, а также при обнаружении отсутствия оснований и условий прекращения уголовного дела по нереабилитирующему основания, суд вправе обязать прокурора продолжить расследование в предусмотренном законом порядке, возвратив ему уголовное дело.
«Нереабилитирующее основание» для прекращения уголовного дела - это такие признаваемые обеими сторонами факты, которые позволяют компетентному государственному органу сделать вывод о виновности обвиняемого в совершении преступления. Установление «нереабилитирующего основания» равнозначно установлению основания для уголовной ответственности. Суть дела, таким образом, не в наличии или отсутствии материального уголовного правоотношения, а в способе уголовно-процессуального конституирования такового. Само по себе совершение лицом общественно-опасного деяния, запрещенного уголовным законом, создает только материальную предпосылку для установления в процессуальном порядке основания уголовной ответственности.
Альтернативные наказанию меры уголовной ответственности могут быть применены к лицу, в отношении которого уголовное преследование (дело) прекращено по нереабилитирующему основанию. В числе таковых можно выделить, например, применение принудительных мер воспитательного воздействия; возложение обязанности по заглаживанию причиненного вреда и(или) обязанности просить прощения у потерпевшего, добиться с ним компромисса в нематериальной, духовной сфере и т.п.
Прекращение уголовного преследования (дела) по нереабилитирующим диспозитивно-дискреционным основаниям может быть
произведено только с согласия потерпевшего. Исключение может быть сделано только для того порядка прекращения уголовного преследования, который предусмотрен ч. 2 ст. 75 УК РФ и ч. 2 ст. 28 УПК РФ.
Процедура, урегулированная статьями 25 и 28 УПК РФ, может рассматриваться в качестве самостоятельного способа возмещения вреда от преступления или способом выполнения гражданско-правового деликтного обязательства, возникшего из неправомерного причинения вреда.
Автор делает предложения, направленные на совершенствование законодательства:
1) Внести в ч. 2 ст. 239 УПК дополнение о том, что судья вправе
прекратить уголовное дело при наличии основания, предусмотренного ч. 1
ст. 427 УПК, по ходатайству стороны или по своей инициативе.
2) Прокурор вправе прекратить уголовное дело или уголовное
преследование несовершеннолетнего обвиняемого по основанию,
указанному в ч. 1 ст. 427 УПК, по результатам изучения уголовного дела,
поступившего ему с обвинительным актом в порядке ст. 226 УПК РФ.
Поэтому п. 3 ч. 1 ст. 226 УПК надо изложить в такой редакции: «о
прекращении уголовного дела либо уголовного преследования в отношении
отдельных обвиняемых полностью или частично».
Теоретическая значимость исследования. Разработанные автором положения обогащают теорию процессуальной науки и в своей совокупности создают теоретико-методологические предпосылки для решения ряда дискуссионных проблем, связанных с пониманием сущности и назначения правового института прекращения публичного уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям. Делаются обобщающие суждения, направленные на корректировку процедуры прекращения уголовного преследования по некоторым из нереабилитирующих оснований.
12 Практическая значимость диссертационных результатов состоит в
выработке практических рекомендаций по совершенствованию механизма прекращения публичного уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям, а также по совершенствованию судебного механизма принятия решений по контролю за законностью, обоснованностью прекращения дел, применения к лицам, признанным виновными в совершении преступлений, мер воспитательного воздействия и других мер ответственности. Кроме того, содержащиеся в диссертации положения могут быть использованы в лекционных курсах, а также при составлении учебных программ и спецкурсов в высших учебных заведениях.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации опубликованы автором в пяти научных статьях и учебном пособии, прошли апробацию в ходе выступлений на межвузовских конференциях (в 2003-2004 гг.) и на кафедре уголовного процесса Нижегородской академии МВД России.
Сформулированные в работе рекомендации и предложения нашли применение в практике органов внутренних дел, а также прокуратуры и суда.
Материалы диссертационного исследования используются в учебном процессе НА МВД России, РЮИ МВД России при подготовке лекций, письменных консультаций, а также при проведении семинарских и практических занятий по уголовному процессу, прокурорскому надзору.
Объем и структура диссертации обусловлены целью и результатами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих пять параграфов, заключения и списка использованной литературы.
Понятие и правовая сущность прекращения уголовного преследования (дела) по нереабилитирующим основаниям
Понимание сущности института прекращения уголовного преследования (дела) по нереабилитирующим основаниям невозможно без предварительного анализа того, что прекращается, т.е. что собственно представляет собой уголовное преследование и каковы правовые формы его реализации.
Современными российскими учеными уголовное преследование понимается как деятельность следователя, дознавателя, органа дознания, прокурора, состоящая в собирании фактических данных о совершении преступления подозреваемым, обвиняемым, установлении отягчающих и смягчающих вину обстоятельств, а также применение мер принудительного воздействия к подозреваемому и обвиняемому, поддержание обвинения в суде .
Имеются по этому поводу и разъяснения Конституционного Суда РФ. Так, в Постановлении Конституционного Суда от 27.06.2000 г. № 11-П по делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 УПК РФ в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова говорится, что «факт уголовного преследования и, следовательно, направленная против конкретного лица обвинительная деятельность могут подвтерждаться актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, проведением в отношении него следственных действий (обыска, опознания, допроса и др.) и иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения или свидетельствующими о наличии подозрений против него (в частности, разъяснением в соответствии со статьей 51 (часть 1) Конституции Российской Федерации права не давать показаний против себя самого» .
Поскольку речь идет о юридически значимой, т.е. порождающей юридические последствия деятельности обвинительной власти, постольку следует иметь в виду только уголовно-процессуальную деятельность. Это деятельность, как говорится в п. 55 ст. 5 УПК РФ, направлена к изобличению подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления, с целью подвергнуть виновного в совершении преступления назначенному в законе наказанию. Заметим, в связи с этим, что формулировка законодателя в данном случае не совсем точна, поскольку назначением уголовного наказания отнюдь не всегда исчерпывается целевая направленность уголовного преследования. Совершенно понятно, что уголовное преследование может осуществляться и с целью применения иных мер уголовной ответственности, в частности, принудительных мер воспитательного воздействия . Поэтому можно согласиться с мнением А.Ф. Кучина о том, что «уголовное преследование может быть реализовано в виде применения к виновному в преступлении лицу мер наказания по приговору суда, или иной меры уголовной ответственности, предусмотренной УК»5.
Уголовное преследование — это процессуальная, функциональная сторона обвинения, т.е. регламентированная уголовно-процессуальным законом деятельность прокурора, органов предварительного расследования, а также других участников обвинения по привлечению к уголовной ответственности подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления.
Следует присоединиться к мнению тех авторов, которые полагают, что та часть деятельности правоохранительных органов, которая не имеет процессуальной формы, не является уголовным преследованием. Нельзя согласиться с А.С. Александровым в том, что понятием "уголовное преследование" охватывается не только процессуальная деятельность, так и оперативно-розыскная, а также иные действия, предпринимаемые дознавателем, следователем, а также органом дознания по поручению дознавателя или следователя для установления лица, подозреваемого в совершении преступления (п. 38 ст. 5 УПК). К их числу можно отнести, например, "фактическое задержание" (п. 15 ст. 5 УПК), проведение документальных проверок, ревизий (ч. 1 ст. 144 УПК)6.
По словам А.Г. Халиулина, уголовным преследованием не является оперативно-розыскная деятельность потому, что, во-первых, эта деятельность сама по себе не является процессуальной и ее результаты могут быть доказательствами только в случаях, когда они проверены и закреплены по правилам, установленным уголовно-процессуальным законодательством. В этом случае уголовное преследование будет осуществляться не при производстве оперативно-розыскных мероприятий, а при производстве соответствующих следственных действий. Во-вторых, оперативно-розыскные мероприятия могут производиться не только до возбуждения уголовного дела, но даже вне зависимости от возбуждения уголовного дела. В-третьих, данные оперативно-розыскной деятельности не только не могут служить основанием для постановления приговора и наступления уголовной ответственности - они не могут быть положены в основу обвинения, которое должно основываться только на доказательствах.
Такой же позиции придерживается большинство других процессуалистов . В частности, в недавних публикациях по данной проблеме О.Д. Жука указывается на то, что уголовное преследование - это исключительно процессуальная деятельность, ибо она происходит в рамках уголовно-процессуального законодательства.
Мы можем привести еще один аргумент в пользу вышеуказанной позиции, в свете рассматриваемой нами темы, а именно: только доказательства, полученные уголовно-процессуальным путем, могут послужить основанием прекращением уголовного преследования (дела) по нереабилитирующим основаниям. В не меньшей степени сказанное касается и в целом института прекращения уголовного дела.
Назначение института прекращения уголовного преследования (дела) по нереабилитирующим основаниям
Институт прекращения уголовного преследования (дела) по нереабилитирующим основаниям является составной частью уголовно-процессуального права, как отрасли российского права. Поэтому вполне естественно предположить, что назначение этого института не может не быть связано с назначением уголовного судопроизводства.
Как отмечает Т.А. Шмырева, назначение прекращения уголовного дела и уголовного преследования проявляется в защите законных прав и свобод, как участников уголовного судопроизводства, так и иных лиц в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затронули их интересы.
Соглашаясь с этой мыслью автора, мы, тем не менее, не можем не заметить, что таким образом можно охарактеризовать любой правой институт в российской системе права. Однако есть ведь и своя особая роль у данного института, равно как есть она и уголовного процесса, как самостоятельной отрасли права.
Поэтому при разговоре о назначении института прекращения уголовного преследования (дела) по нереабилитирующим основаниям нам не уйти от предварительного рассмотрения вопроса о цели и задачах уголовного судопроизводства в целом.
В процессуальной литературе имеется крайне широкий спектр высказываний на эту тему. Проведя глубокий анализ имеющейся по данной проблеме литературы, Т.А Левинова выделила семь научных подходов к определению цели уголовного процесса: 1) достижение истины по делу, в том числе "материальной", "объективной"; 2) разрешение правового спора; 3) кара виновного, применение справедливого уголовного наказания к тем, кто совершал преступления; 4) установление для конкретного случая существования права государства на наказание; 5) раскрытие преступления, установление виновного лица и применение к нему законного и справедливого наказания; 6) дуализм цели уголовного процесса; 7) удовлетворение потребности в реализации уголовной ответственности79.
Заметим, что большинство авторов, как правило, указывали сложность однозначного объяснения целевого назначения уголовного процесса, поэтому наиболее распространенным был подход, в котором признавалось наличие множественности целей (задач) уголовного судопроизводства. При этом указывалось на важность одновременного достижения и карательных целей государства, и обеспечение прав личности; защита частных и общественных интересов от нарушениях их преступными действиями, ограждения от уголовной репрессии лиц, невиновных или чья вина была не доказана в установленном порядке . Заметим, что большинство авторов, как правило, указывали сложность однозначного объяснения целевого назначения уголовного процесса, поэтому наиболее распространенным был подход, в котором признавалось наличие множественности целей (задач) уголовного судопроизводства. При этом указывалось на важность одновременного достижения и карательных целей государства, и обеспечение прав личности; защита частных и общественных интересов от нарушениях их преступными действиями, ограждения от уголовной репрессии лиц, невиновных или чья вина была не доказана в установленном порядке .
В частности, разновидностью именно такой позиции следует считать и мнение о том, что целью уголовного судопроизводства является установление истины по делу. Так, М.С. Строгович последовательно отстаивал точку зрения на то, что целью уголовного процесса является именно раскрытие материальной истины, т.е. установление виновности и справедливое наказание, а также ограждение невиновного . Подобные воззрения разделяли многие отечественные ученые, как в советский, так и досоветский период .
На наш взгляд, специфическим вариантом рассматриваемой позиции является еще одно мнение, согласно которому следует различать задачи и цели уголовного процесса. Впервые оно было высказано Н.Н. Полянским83. Еще до принятия УПК РСФСР (1960г.) он ввел условное разграничение между задачами и целями уголовного судопроизводства. Под задачами уголовного судопроизводства, по его мнению, следовало бы понимать задачи, которым служит осуществление правосудия по всем вообще уголовным делам. Вопрос о цели уголовного процесса - это вопрос о том, на что должна быть направлена деятельность суда в каждом конкретном уголовном процессе и что достигается в последней стадии уголовного процесса. Достижение цели уголовного процесса в конкретном деле - путь к осуществлению задач правосудия .
Н.Н. Полянский предвосхитил долгую дискуссию о целях и задачах уголовного процесса, которая потом велась в советской процессуальной науке. Это было обусловлено тем, что законодатель в ст. 2 УПК РСФСР говорил о задачах уголовного судопроизводство, между тем как категория цели им не упоминалась. Одни ученые (П.С. Элькинд, Е.Б. Мизулина, Н.А. Власова, СИ. Гирько), возражая против попыток сформулировать в теории уголовного процесса, а тем более — законодательстве, две системы соответствующих категорий, считают бессмысленным спор о разграничении понятий «цель» и «задача» . Другие ученые-процессуалисты (В.Т. Томин, М.П. Поляков, СП. Сереброва, Л.А. Кротова, Л.Л. Каневский, В.М. Кобяков, В.М. Корнуков), разграничивая цель и задачи уголовного процесса, по-разному соотносили эти понятия друг с другом и, соответственно, давали им различные дефиниции.
Прекращение уголовного преследования (дела) в связи с деятельным раскаянием
По мнению большинства специалистов, институт деятельного раскаяния представляет самостоятельный институт в уголовном праве и уголовном процессе. При этом многими справедливо отмечается то, что понятие «деятельное раскаяние» есть не более, чем условное понятие. Законодатель сконструировал институт деятельного раскаяния в качестве некоего «собирательного» или «эклективного» основания освобождения от уголовной ответственности в виде назначения наказания (как пишет Л.В. Головко -«полиальтернативы» ), объединив в его рамках различные по своей юридической природе явления.
Следует признать, что институт «деятельное раскаяние» являет собой самую распространенную альтернативу уголовному преследованию, реализуемому в обычном порядке. В этом институте современного российского права наиболее ярко, хотя и не до конца, выражена идея компромисса в концепции современной уголовно-правовой борьбы с преступностью в Российской Федерации.
Следственным аппаратом ГУВД Ростовской области было прекращено по ст. 28 УПК 1223 уголовных дела из 4578 уголовных дел, прекращенных производством. Следователями управления по налоговым преступлениям по данному основанию было прекращено 41 дело (всего, по различным основаниям было прекращено 190 уголовных дел).
Как известно, первоначальный процессуальный порядок применения ст. 75 УК РФ, установившей данное основание освобождения от уголовной ответственности в уголовном праве, был введен Федеральным законом от 21 декабря 1996 г. № 160-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Исправительно-трудовой кодекс РСФСР в связи с принятием Уголовного кодекса РФ»127. Таким образом, процедура, регламентированная ст. 7 УПК РСФСР, представляла собой процессуальную форму применения материально-правовой нормы и составляла вместе с ней и рядом статей Особенной части УК РФ институт «деятельного раскаяния». Данный институт претерпел с тех пор определенные трансформации. В целом можно сказать, что материально-правовая основа этого института сохранилась, а процессуальные порядки изменились. Поэтому имеет смысл сравнить существовавшую по ст. 7 УПК РСФСР процедуру прекращения уголовного дела (преследования) и современный порядок, предусмотренный ст. 28 УПК РФ, в соотношении со ст. 75 УК РФ и другими статьями особенной части УК РФ, относящимися к данному институту.
В качестве предварительного замечания укажем еще, что в уголовном законе «деятельное раскаяние» трактовалось и трактуется как основание освобождения от уголовной ответственности. Мы уже указывали на неточность данного выражения и далее разовьем эту мысль на примере рассматриваемого института, пока, однако, будем использовать его, помятуя о его условности.
Начать надо с определения сущности данного института. С момента своего становления основания и процедура освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, предусмотренные ст. 7 УПК РСФСР и 75 УК, представляли собой умеренный вариант "комплексной медиации" (от лат. mediatio), т.е. нетрадиционной, альтернативной формы разрешения конфликта между правонарушителем и обществом, а также жертвой преступления. Вместо обычного для уголовной юстиции судебного порядка признания виновности обвиняемого в совершении преступления и назначения ему наказания медиация (простая) подразумевает посредничество некоей третьей стороны, не участвующей в споре, с помощью которой решаются вопросы с возмещением потерпевшему вреда, причиненного преступлением.
Комплексность медиационному способу разрешения уголовно-правового спора между государством и лицом, якобы совершившим преступление, в данном случае придает то, что набор требований, предъявляемых к обвиняемому, не ограничивается одним только устранением отрицательных последствий преступления (возмещение ущерба или заглаживание вреда), но и предполагает совершение действий, направленных на сотрудничество с обвинительной властью и судом: добровольную явку с повинной, заглаживание вреда, способствование раскрыло преступления и пр.
В соответствии с ч. 1 ст. 7 УПК РСФСР прокурор, а также следователь и орган дознания с согласия прокурора вправе был прекратить уголовное дело в отношении лица, которое впервые совершило преступление небольшой тяжести, в связи с деятельным раскаянием по основаниям, указанным в ст. 75 УК РФ.
Прекращение уголовного дела (преследования) в связи с примирением сторон
Институт прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон является второй по значимости альтернативой уголовному преследованию в отношении обвиняемых и подозреваемых, достигших совершеннолетия.
Процессуальный порядок реализации ст. 76 УК РФ, предусматривающей материально-правовую основу данного института, был впервые установлен статьей 9 УПК РСФСР в редакции Федеральным законом от 21 декабря 1996 г. № 160-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Исправительно-трудовой кодекс РСФСР в связи с принятием Уголовного кодекса РФ»153.
В настоящее время этот порядок, как известно, урегулирован ст. 25 УПК РФ.
Следственным аппаратом ГУВД Ростовской области в 2004 году по данному основанию было прекращено 1310 уголовных дел.
Прекращение досудебного уголовного дела в связи с примирением сторон (ст. 25 УПК) или освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением обвиняемого с потерпевшим (ст. 76 УК) следует считать разновидностью общеправового института "простой медиации". Мы квалифицируем подобную процедуру как альтернативную, согласительную форму разрешения уголовно-правового спора - без обращения к официальному уголовному правосудию. То, что по действующему закону в качестве медиатора выступают органы предварительного расследования, прокурор, выполняющие функцию уголовного преследования, отчасти сглаживается судебным контролем. Хотя, как уже неоднократно подчеркивалось нами, оптимальным представляется все-таки судебный порядок принятия решения о прекращении уголовного дела (преследования) по данному нереабилитирующему основанию.
Следует согласиться с мнением, что освобождение от уголовной ответственности в виде назначения наказания и прекращение уголовного дела (преследования) в связи с примирением сторон является отражением исключительно новейших представлений о способах разрешения уголовно-правовых конфликтов, а не расширением старинного института примирения по делам частного обвинения. Суть этих новых веяний, как уже говорилось, состоит в том, что примирение сторон, договорная форма видится законодателю оптимальным способом разрешения публично-правового уголовного спора между стороной обвинения и защиты. Приоритетное значение приобретает защита прав и законных интересов личности в публично-правовой сфере. Главный сдвиг в уголовной политике, который ознаменовался введением института примирения сторон, как и института деятельного раскаяния, состоит в развитии компромиссных начал в борьбе с преступностью, поэтому данный институт не связан с той согласительной процедурой, которая может иметь место по делам частного обвинения.
Как правильно отмечает Л.В. Головко: «Можно смело утверждать, что ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ, предусматривающие освобождение от уголовной ответственности и прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон, юридически никак не связаны с делами частного обвинения, где также существует примирение. Это самостоятельные правовые институты, которые следует правильно разграничивать. Они пересекаются только в одном - все преступления, упомянутые в ч. 2 ст. 20 УПК РФ, согласно уголовному закону являются преступлениями небольшой тяжести, допускающими освобождение от уголовной ответственности на основании примирения сторон. Следовательно, уголовно-процессуальные положения, предусматривающие институт дел частного обвинения, являются «специальной нормой (lex specialias)» по отношению к ст. 25 УПК РФ и ст. 76 УК РФ, служащими «нормами общими (lex generalis)». Дело о любом преступлении небольшой и средней тяжести возбуждается на общем основании и может быть прекращено за примирением сторон по ст. 25 УПК РФ. Но дела о тех преступлениях небольшой тяжести, которые перечислены в ч. 2 ст. 20 УПК РФ, становятся делами частного обвинения и в отличии от других дел о преступлениях небольшой тяжести возбуждаются только по заявлению потерпевшего и подлежат обязательному прекращению за примирением по ч. 2 ст. 20 УПК. Таково, в конечном счете, соотношение дел частного обвинения и новой российской альтернативы уголовному преследованию, сконструированной в ст. 76 УК РФ».
