Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретико-правовые основы охраны интересов семьи и несовершеннолетних в уголовном процессе России
1. Социально-правовая обусловленность охраны интересов семьи и несовершеннолетних в уголовном процессе 21
2. Исторические формы охраны интересов семьи и несовершеннолетних в уголовном процессе 42
3. Правовые основы современного состояния охраны интересов семьи и несовершеннолетних в уголовном процессе 75
4. Социальные функции семьи в контексте уголовно-процессуальной деятельности 100
ГЛАВА II. Доступ членов семьи к участию в деле и их отвод
1. Доступ членов семьи к участию в деле в качестве защитников и представителей 120
2. Доступ членов семьи к участию в деле в случае смерти потерпевшего или других субъектов уголовного процесса 140
3. Отвод членов семьи в уголовном процессе 168
ГЛАВА III. Охрана интересов семьи и несовершеннолетних при применении мер уголовно-процессуального принуждения
1. Охрана интересов семьи и несовершеннолетних при задержании и применении мер пресечения 188
2. Меры попечения о членах семьи, оставшихся без присмотра и помощи в связи с задержанием или заключением обвиняемого (подозреваемого) под стражу 216
3. Охрана интересов семьи и несовершеннолетних при применении иных мер процессуального принуждения 242
ГЛАВА IV. Охрана интересов семьи и несовершеннолетних при производстве следственных действий по уголовным делам
1. Свидетельский иммунитет от обвинения супруга(и) и близких родственников 271
2. Обеспечение неприкосновенности семейной жизни в уголовном процессе 289
ГЛАВА V. Реализация социальных функций семьи в сфере охраны интересов несовершеннолетних
1. Проблемы развития ювенальной юстиции в системе средств охраны интересов несовершеннолетних 307
2. Осуществление законного представительства по уголовным делам 327
Заключение 364
Список использованных источников
- Исторические формы охраны интересов семьи и несовершеннолетних в уголовном процессе
- Доступ членов семьи к участию в деле в случае смерти потерпевшего или других субъектов уголовного процесса
- Меры попечения о членах семьи, оставшихся без присмотра и помощи в связи с задержанием или заключением обвиняемого (подозреваемого) под стражу
- Осуществление законного представительства по уголовным делам
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Уголовно-процессуальное право, находящееся под влиянием законов общественной жизни, не может полноценно функционировать без учета первичных социальных связей человека. В значительной мере отражая содержание родственных отношений, они предопределяют регулирование порядка отвода, законного представительства, свиде-тельствования, применения мер процессуального принуждения и других направлений уголовно-процессуальной деятельности. С принятием Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ) все чаще юридическое значение получают интересы близких лиц, что создает дополнительные основания для теоретического обобщения проблемы. Ее целостное восприятие обусловливает необходимость обращения к институту семьи. В последнее время он находится под пристальным вниманием политического руководства страны'. Выполняемые семьей социальные функции (защиты, первичного социального контроля, воспитания несовершеннолетнего и др.) имеют высокий регулятивный потенциал, направленный на утверждение охранительных начал в сфере правосудия.
Интеграция Российской Федерации в мировое сообщество формирует самостоятельные предпосылки для учета в уголовном судопроизводстве интересов семьи. Нормы международного права ограничивают негативное воздействие государства на первичные социальные связи людей. Во многих документах этим вопросам отведено центральное место в охранительном «блоке» личной жизни человека. Вместе с тем соответствующие положения в отраслевом уголовно-процессуальном законодательстве не получили должного развития. Нуждаются в обновлении принципы взаимодействия государства и личности в различных ее социальных проявлениях.
Включение семейно-родственных отношений в уголовное судопроизводство не всегда прогнозируется законодателем. Приходится констатировать, что их учет в УПК РФ осуществляется по остаточному принципу. Упоминание в законе такого рода обстоятельств нередко опосредовано необходимостью решения локальных задач отдельных институтов уголовно-процессуального права. Данный подход оказывает негативное влияние на общее состояние охраны
1 См., напр.: Послание Федеральному Собранию Российской Федерации Президента России Дмитрия Медведева // Рос. газета. 2011. 23 дек. ; Медведев поддержал идею разработки концепции семейной политики в РФ // Рос. газета. 2011. 5 дек. ; Послание Президента Владимира Путина Федеральному Собранию Российской Федерации // Рос. газета. 2012. 13 дек.; и др.
интересов семьи. Отступление от базисных явлений общественной жизни приводит к деструктивным изменениям в уголовном судопроизводстве, его разба-лансированности, а понятийный аппарат не всегда отражает необходимый спектр регулируемых отношений. Заимствованная в семейном и гражданском законодательстве терминология трактуется специфически и часто требует дополнительной интерпретации.
Заметна увлеченность разработчиков УПК РФ формальными законодательными конструкциями в ущерб социальной ценности права. Возникшие на этом фоне противоречия привели к обоснованным протестам со стороны граждан, вмешательству Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации. Под их влиянием Конституционный Суд РФ дал расширенную интерпретацию требований ч. 1 ст. 45 УПК РФ, создав новые возможности для участия в деле социального окружения потерпевшего и гражданского истца2. Его трактовка содержания ч. 8 ст. 42 УПК РФ позволила снять искусственные ограничения по количеству вовлекаемых в уголовный процесс близких родственников лица, чья смерть наступила в результате преступления3. Еще один шаг на пути утверждения социально значимых интересов личности был сделан Конституционным Судом РФ при проверке положений п. 4 ч. 1 ст. 24 и п. 1 ст. 254 УПКРФ. Он не только допустилучастие в деле близких родственников умершего подозреваемого (обвиняемого) для целей его возможной реабилитации, но и обязал законодателя конкретизировать перечень лиц, которым, помимо близких родственников, может быть предоставлено соответствующее право4. Сложились условия для законодательного оформления правовых позиций органа конституционного контроля.
Развитие этих подходов осуществляется под влиянием доминирующего взгляда на семью как первичную ячейку общества. Находясь в точке пересечения личного и общественного, она нередко становится элементом уголовно-процессуальной деятельности. Большая часть изученных уголовных дел (68%) содержит формальные подтверждения учета специфики межличностных отношений в семье при принятии процессуальных решений или при производстве следственных действий. Расширению спектра требующих решения проблем способствует значительное число преступлений, совершаемых на семейно-бытовой почве (30-40%). Есть многочисленные примеры, когда интересы се-
2 См., напр.: Определение Конституционного Суда РФ от 5 декабря 2003 г. № 446-0 //
Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. № 3. С. 62-66 ; Определение Конституцион
ного Суда РФ от 5 декабря 2003 г. № 447-0 [Электронный ресурс]. Документ опублико
ван не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс»; Определение Кон
ституционного Суда РФ от 5 февраля 2004 г. № 25-0 // Вестник Конституционного
Суда РФ. 2004. №6. С. 29-32.
3 Определение Конституционного Суда РФ от 18 января 2005 г. № 131-0 // Рос. газета.
2005. 15 июня.
4 Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2011 г. № 16-П // Рос. газета.
2011. 29 июля.
мьи, даже не имеющие выраженного внешнего проявления, определенным образом влияют на результаты производства по делу.
Общность семейных интересов способствует расширенному включению в уголовный процесс ближайшего окружения несовершеннолетних, подвергаемых уголовному преследованию. Члены семьи указанной категории лиц принимали участие в 78% изученных уголовных дел. Вместе с тем следует констатировать, что социально-этический потенциал семьи законодатель учитывает не в полной мере. Присущая ей воспитательная функция оставлена без должного внимания. Идея создания в Российской Федерации комплекса специализированных органов ювенальной юстиции5 так и не вошла в активную фазу. Многие специалисты настороженно относятся к перспективе ее юридического оформления. Зарубежный опыт работы ювенальных судов не всегда сочетается с российской ментальностью. Потенциальная возможность обособления правового статуса несовершеннолетнего, недостаточная связь с интересами семьи могут спровоцировать социальный конфликт. Уже на уровне законопроекта важно снять эти противоречия, заложить в него механизмы, развивающие социальную характеристику личности несовершеннолетнего. Осмысление функциональной составляющей института семьи позволит сформировать теоретический подход для последующего развития ювенальных технологий в Российской Федерации, на скорейшей реализации которых настаивают органы судебной власти6.
Очевидно, что многие недостатки нормативного регулирования охраны интересов семьи и несовершеннолетних носят системный характер. Отсутствие единого подхода к реализации социальных функций семьи в уголовном процессе снижает эффективность уголовно-процессуальной деятельности. Назрела необходимость в разработке концептуального подхода, определяющего стратегические направления охраны первичных социальных связей в уголовном процессе России.
Степень научной разработанности темы исследования. Институт семьи как социально-этический фактор уголовно-процессуальной деятельности ранее не рассматривался в научной литературе в качестве самостоятельной проблемы. Сфера общественной жизни людей, ее влияние на характер уголовного преследования редко подвергались анализу. Усилия ученых преимущественно были направлены на совершенствование персонифицированного статуса лич-
5 Концепция судебной реформы в Российской Федерации / сост. С. А. Пашин. М..
1992. С. 57.
6 О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенно
сти уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних: постановление Плену
ма Верховного Суда Российской Федерации от 1 февраля 2011 г. № 1 // Рос. газета. 2011.
11 февр. ; О состоянии судебной системы Российской Федерации и приоритетных на
правлениях ее развития и совершенствования: постановление VII Всероссийского съезда
судей от 4 декабря 2008 г. // Рос. юстиция. 2009. № 1. С. 44-54.
ности, реализацию ее субъективных интересов. Интересы семьи затрагивались лишь в числе дополнительных обстоятельств, сопутствующих обеспечению неприкосновенности личной (частной) жизни человека, защите его прав. В рамках этого направления заметный вклад в развитие науки уголовного процесса внесли В. А. Азаров, С. А. Александров, О. И. Андреева, Ф. Н. Багаутдинов, В. П. Божьев, Б. Б. Булатов, Л. М. Володина, В.Н. Галузо, Н. А. Громов, 3. Д. Еникеев, О. А. Зайцев, Л. М. Карнеева, Л. Д. Кокорев, Э. Ф. Куцова,
A. М. Ларин, П. А. Лупинская, 3. В. Макарова, В. В. Николюк, И. Л. Петрухин,
B. М. Савицкий, И. В. Смолькова, А. А. Тарасов, Л. Г. Татьянина, И. Я. Фойниц-
кий, В. С. Шадрин, С. А. Шейфер, С. П. Щерба, Ю. К. Якимович и др.
Работы указанных авторов позволили сформировать общее представление о системе охранительного правосудия, выделить черты, характеризующие межличностную сферу частной (личной) жизни человека, соотнести ее с интересами семьи. Тем не менее непосредственно социальный аспект уголовно-процессуальной деятельности затрагивался редко. Еще реже в исследованиях звучала тема семьи. Между тем ее влияние на механизм уголовного преследования имеет индивидуальное содержание, способное оказать корректирующее воздействие на ход производства по уголовному делу. Проблемы реализации семьей своих социальных функций в сфере правосудия по уголовным делам отмечались в трудах, посвященных другим областям научных изысканий. В рамках самостоятельного научного направления — семейной криминологии — эти вопросы нашли отражение в работах Л. Л. Ананиана, Ю. М. Антоня-на, И.В. Горшкова, P.M. Зулкарнеева, А.В. Иващенко, А.Н. Ильяшенко, М. П. Клейменова, С. В. Максимова, Г. А. Панфилова, В. П. Ревина, Е. О. Финько, Д. А. Шестакова и др. Проблемы уголовно-правовой охраны интересов семьи и несовершеннолетних подвергались анализу Л. А. Авдеевой, В. Л. Андреевым, В. Б. Боровиковым, Н. И. Ветровым, Н. Н. Косовой, Ю. В. Николаевой, А. В. Пушкиным, Г. А. Решетниковой, С. Н. Сабаниным, Я. Я. Соотак, Ю. В. Ус-ковой, ТВ. Хомутовой и др. Тактика и методика расследования преступлений против семьи и несовершеннолетних нашла отражение в трудах С. А. Куем-жиевой, Е. В. Кушпель, В. А. Ледащева, С. И. Медведева, Д. И. Соколова и др.
На фоне исследований, проведенных в смежных отраслях знаний, недостаток внимания науки уголовного процесса к проблемам института семьи особенно заметен. Образовавшийся пробел отчасти восполняется в посвященных изучению социальной сущности уголовного судопроизводства работах таких авторов, как Е. С. Алексеева, В. И. Бадашханов, А. С. Барабані, Е. Г. Васильева, А. П. Гуськова, 3. Д. Еникеев, П. А. Лупинская, Л. Н. Масленникова, И. Б. Михайловская, В. А. По-номаренков, И. Г. Смирнова, В. Т. Томин и др. Но их оценка влияния первичных социальных связей человека на характер уголовного преследования носит фрагментарный характер и не предполагает создания концепции. Семейные отношения выступают составной частью нравственных, этических основ производства по
уголовным делам. В этом ключе велись исследования А. Д. Бойковым, Г. Ф. Горским, Ю. М. Зархиным, О. Б. Зелинской, Л. Д. Кокоревым, А. Ф. Кони, Д. П. Кото-вым, Т. Н. Москальковой, А. Р. Ратиновым, М. С. Строговичем и др.
Отдельного внимания заслуживают работы, посвященные особенностям производства по уголовным делам с участием несовершеннолетних. Исследования X. В. Бопхоева, А. К. Белокопытова, Г. Н. Ветровой, О. X. Галимова, Н. И. Гуковской, И. С. Дикарева, А. И. Долговой, В. А. Лазаревой, А. С. Ландо, Е. В. Марковичевой, С. Б. Мартыненко, И. А. Макаренко, Э. Б. Мельниковой, Г. М. Миньковского, В. И. Никандрова, В. В. Николюка, В. Т. Очередина, В. А. Панкратова, В. Я. Рыбальской, СВ. Тетюева, Р. С. Хисматуллина и других авторов в определенной степени решают проблему общности интересов семьи и несовершеннолетних. Вместе с тем специфика данного направления уголовно-процессуальной деятельности не позволила распространить ряд идей на всю сферу уголовного судопроизводства. Повышение социальной ценности уголовно-процессуального права требует ухода от сложившихся стереотипов. Расширенное восприятие интересов личности, во многом формируемых благодаря семейным отношениям, способствует гармоничной реализации назначения уголовного судопроизводства. Указанные обстоятельства обусловили выбор темы исследования, определили его объект, предмет, цель и задачи.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования являются правоотношения, возникающие в связи с охраной интересов семьи и несовершеннолетних в уголовном процессе, в их взаимосвязи с объективно сложившимися формами социальной активности человека, отражающими его семейный статус.
Предметом исследования выступили: положения, отраженные в общепризнанных принципах и нормах международного права, Конституции Российской Федерации, уголовно-процессуальном законодательстве, направленные на охрану интересов семьи и несовершеннолетних в уголовном процессе; соответствующий отечественный и зарубежный опыт; работы по теории уголовно-процессуального права дореволюционных и современных авторов, в которых давалась оценка семейно-родственным отношениям, а также научные труды по общей теории права, семейному и гражданскому законодательству, социологии; материалы судебной и следственной практики.
Цели и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является оптимизация правового регулирования отношений, связанных с охраной интересов семьи и несовершеннолетних в уголовном процессе.
Достижение указанной цели предопределило постановку и разрешение следующих задач:
— выявить исходные социально-правовые предпосылки, обусловливающие необходимость охраны интересов семьи и несовершеннолетних в уголовном процессе;
дать ретроспективный анализ подходов законодателя к оценке первичных социальных связей человека в уголовном процессе;
изучить правовую основу современного состояния охраны интересов семьи и несовершеннолетних в уголовном процессе;
определить сущность и взаимосвязь интересов семьи и несовершеннолетних в уголовном процессе;
оценить влияние социальных функций семьи на развитие отдельных институтов и норм уголовно-процессуального права;
дать оценку семейным отношениям в системе оснований допуска лиц к участию в деле и их отвода;
изучить состояние охраны интересов семьи и несовершеннолетних при применении к участникам уголовного процесса мер принуждения;
исследовать состояние охраны интересов семьи и несовершеннолетних в процессе собирания доказательств по уголовным делам;
определить место семьи в системе гарантий охраны интересов несовершеннолетних в уголовном процессе;
предложить теоретическую модель охраны интересов семьи и несовершеннолетних в уголовном процессе, разработать на ее основе рекомендации по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики.
Методологическая основа исследования. Диссертационное исследование базируется на общенаучном диалектическом методе познания объективной действительности. Обоснованность выводов и рекомендаций, содержащихся в диссертации, достигается также за счет комплексного использования системного, исторического, социологического, сравнительно-правового, формально-логического и статистического методов. Выводы основаны на сравнительном анализе значительного числа нормативно-правовых источников, включая международно-правовые документы и рекомендации, российское и зарубежное уголовно-процессуальное законодательство.
Теоретической основой диссертационного исследования послужили фундаментальные разработки представителей наук теории государства и права, уголовного и уголовно-процессуального права, гражданского и семейного права, криминалистики и криминологии, а также труды в области философии, психологии и социологии.
Эмпирическая база исследования. Сбор эмпирического материала, положенного в основу настоящего исследования, проводился в течение 10 лет. Для обоснования выводов, обеспечения должной репрезентативности результатов исследования автором лично, а также под его руководством проведено анкетирование и интервьюирование 650 практических работников прокуратуры, следственного комитета, адвокатуры, органов внутренних дел (следователей и дознавателей), судей, а также представителей профессорско-преподавательского состава вузов МВД России, чья профессиональная деятельность связана
с преподаванием дисциплины «Уголовный процесс». Результаты анкетирования и интервьюирования были получены в Барнауле, Волгограде, Воронеже, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Омске и Ростове-на-Дону. Изучено 730 уголовных дел, находившихся в производстве органов предварительного расследования и судов Республики Саха (Якутия), Алтайского, Красноярского и Пермского краев, Кемеровской, Новосибирской, Омской, Тюменской и Челябинской областей.
При подготовке диссертации широко использовались результаты эмпирических исследований, полученные другими авторами в ходе разработки смежных тем, а также личный опыт практической деятельности в следственном аппарате органов внутренних дел.
Научная новизна проведенного исследования заключается в авторской интерпретации интересов семьи и несовершеннолетних как единого объекта уголовно-процессуальной охраны. Впервые в науке уголовного процесса разработана концепция реализации интересов семьи и несовершеннолетних, выступающая теоретической основой для качественных изменений отдельных институтов и норм уголовно-процессуального права, направленных на сохранение первичных социальных связей человека.
Сквозь призму социальной сущности личности дается оригинальная трактовка коллективных интересов семьи. Предложенный теоретический подход способствовал выявлению недостатков уголовно-процессуального законодательства, ограничивающих реализацию социальных функций семьи. Обоснована позиция, связывающая процесс совершенствования УПК РФ с базисными явлениями общественной жизни, включая национально-ментальное содержание межличностных отношений в семье, объективно сложившийся спектр социальных ожиданий людей.
Новизна исследования заключается также в комплексной оценке нравственного содержания интересов семьи и несовершеннолетних в уголовном процессе. Определяется их роль в формировании субъективных интересов личности. На основе изучения закономерностей социальной жизни обосновывается новое направление научного поиска, в рамках которого разработана модель правового регулирования отношений, возникающих между семьей и государством при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности.
Нетрадиционная постановка проблемы исследования позволила создать концепцию, объясняющую узловые аспекты уголовно-процессуальной деятельности, включающие ее в общее социальное пространство. Определен критерий оптимального регулирования отношений, направленных на охрану интересов семьи и несовершеннолетних в уголовном процессе. Показано новое видение принципов организации и деятельности в Российской Федерации органов ювенальной юстиции, специфики производства по уголовным делам с участием несовершеннолетних. Разработаны адаптированные рекоменда-
ции по реформированию законодательства, способствующие повышению социальной ценности уголовно-процессуального права.
Научную новизну исследования определяют также основные положения, выносимые на защиту:
-
Институт семьи концентрирует в себе комплекс социально-этических норм, которые объективно интегрируются в уголовное судопроизводство, отражая существо совместной жизни людей. Будучи феноменом общего порядка, семья оказывает корректирующее влияние на характер регулируемых уголовно-процессуальным правом отношений. Это способствует развитию в УПК РФ системы гарантий, направленных на охрану социальных свойств личности.
-
Состояние охраны интересов семьи исторически оказалось в зависимости от специфичных задач отдельных институтов уголовно-процессуального права (отводов, законного представительства, защиты и др.). Растущее под влиянием международных стандартов число норм, направленных на учет интересов семьи в сфере правосудия по уголовным делам, обусловливает необходимость изменения сложившегося подхода путем введения общего правового режима охраны первичных социальных связей человека.
-
Мера учета интересов семьи в уголовном процессе должна быть поставлена в зависимость от объективной необходимости реализации ею ряда социальных функций (защиты, первичного социального контроля, оказания на несовершеннолетнего воспитательного воздействия и др.). Они служат основой для определения критериев оптимального регулирования отношений в сфере охраны интересов семьи при производстве по уголовным делам. Развитие функционального подхода в УПК РФ способствует достижению целей уголовного судопроизводства с минимальными потерями для социальной характеристики личности.
-
Интересы семьи в уголовном процессе отражают стремление определенной группы людей, связанных между собой отношениями родства, супружества или свойства, общностью быта, а также взаимной моральной и правовой ответственностью, к реализации ими социально значимых функций при производстве расследования или судебного разбирательства уголовных дел, а также разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора.
-
Внутренне присущая связь несовершеннолетнего с семьей формирует единый объект уголовно-процессуальной охраны. Свойственная современному этапу развития органов ювенальной юстиции излишняя персонификация правового положения несовершеннолетнего допускает разрыв первичных социальных связей человека еще на стадии формирования его личности. Широкое использование психолого-педагогического потенциала семьи в уголовном процессе осложняется отсутствием принципиальной нормативно-правовой позиции государства по данному вопросу. Требуется переориентация законодательной концепции судопроизводства по делам несовершеннолетних. Она
должна строиться с учетом функциональной характеристики института семьи, подчинения формальных процедур воспитательному началу правосудия.
-
В условиях охранительного правосудия обоснована потребность минимизации государственного вмешательства в те сферы общественной жизни человека, где конфликт может быть исчерпан на уровне нравственных правил и норм. При совершении несовершеннолетним преступления небольшой или средней тяжести против собственности членов своей семьи, предусмотренного главой 21 УК РФ, приоритетное значение должны иметь диспозитивные начала уголовного судопроизводства. Определена необходимость отнесения данной категории преступлений к делам частного обвинения.
-
Реализация социальных функций семьи в уголовном процессе обусловливает необходимость участия в деле близких родственников и иных лиц в качестве защитников подозреваемого, обвиняемого. Получение близкими родственниками и иными лицами соответствующего статуса не должно ставиться в зависимость от категории уголовных дел или стадии уголовного процесса. Требуется изменение сформулированного в ч. 2 ст. 49 УПК РФ подхода законодателя, который в ущерб социальной ценности права ограничивает альтернативные возможности защиты от уголовного преследования лицами, не включенными в корпорацию адвокатов.
-
Охрана интересов семьи определяет необходимость закрепления в законе единого порядка реагирования на факты смерти участников уголовного процесса, имевших в деле самостоятельный интерес. Содержащийся в ч. 8 ст. 42 УПК РФ механизм, истолковываемый судебно-следственной практикой расширительно, требует своего развития. Правами потерпевшего в случае смерти лица предлагается наделять членов его семьи по их ходатайству. Участие в деле указанных лиц не должно зависеть от причин смерти потерпевшего. Этот подход следует распространить на случаи наступления смерти подозреваемого, обвиняемого, гражданского истца и гражданского ответчика.
-
Сформулированная в постановлении Конституционного Суда РФ от 14 июня 2011 г. № 16-П правовая позиция образует новое условие для принятия решения о прекращении уголовного дела в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого (п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ). Данная форма окончания производства по делу, при наличии оснований для реабилитации умершего, должна ставиться в зависимость от согласия не только близких родственников, но и других совершеннолетних членов его семьи. Отсутствие с их стороны положительного заключения открывает доступ к участию в деле указанных лиц без определенного процессуального статуса для реализации прав подозреваемого, обвиняемого.
10. Закрепленные в ст. 61 УПК РФ основания отвода не учитывают весь
спектр семейных отношений, влекущих необходимость исключения участия
в деле судьи, прокурора, следователя или дознавателя ввиду их возможной за-
интересованности. В целях защиты интересов правосудия предложен самостоятельный учет в законе отношений свойства при осуществлении отвода указанных должностных лиц.
-
Осуществление присмотра за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым его родителями должно находиться в прямой зависимости от возможности выполнения семьей определенных социальных функций (первичного социального контроля, оказания на несовершеннолетнего воспитательного воздействия и др.). Однако законодательно исполнение данной меры пресечения не связано с указанными обстоятельствами социального порядка. Положения ст. 105 УПК РФ должны содержать правило, предусматривающее освобождение лица от обязанности по осуществлению присмотра ввиду болезни, значительного ухудшения взаимоотношений в семье, других причин, исключающих возможность обеспечения надлежащего поведения несовершеннолетнего.
-
Сформулированная законодателем обязанность информирования близких родственников или родственников подозреваемого, обвиняемого о применении к нему задержания или заключения под стражу не исключает возможности оставления членов семьи в неведении о местонахождении их близких. Предлагается внести изменения в УПК РФ, определяющие необходимость извещать членов семьи подозреваемого, обвиняемого при применении к ним соответствующих мер принуждения, включая случаи помещения лица в медицинский или психиатрический стационар для производства судебной экспертизы.
-
Последовательность законодательной политики в сфере охраны интересов семьи и несовершеннолетних обусловливает необходимость дополнительного межведомственного регулирования порядка организации присмотра за несовершеннолетними детьми и другими нетрудоспособными членами семьи, оставшимися без попечения в связи с задержанием или заключением подозреваемого или обвиняемого под стражу. Оно предполагает закрепление определенной схемы взаимодействия органов предварительного расследования и суда с органами опеки и попечительства, социальной защиты населения, медицинскими учреждениями. Необходимо предусмотреть в законе право органов предварительного расследования и суда выносить решения, направленные на принятие данными учреждениями оперативных мер реагирования в случаях нахождения лица в социально опасном положении при применении к членам их семьи соответствующих мер процессуального принуждения. Этот порядок нуждается в распространении на случаи помещения лица в медицинский или психиатрический стационар для производства судебной экспертизы (ст. 203 УПК РФ), избрания домашнего ареста не по месту жительства обвиняемого (подозреваемого).
-
Совместный режим собственности супругов, других членов семьи не учтен в системе законодательной регламентации порядка наложения ареста на имущество. Арест предлагается налагать на долю имущества обвиняемого
(подозреваемого), находящегося в совместной собственности супругов или членов семьи. При наличии достаточных доказательств о том, что совместная собственность приобретена или увеличена на средства, нажитые преступным путем, арест следует налагать на все имущество супругов или членов семьи или большую его долю.
-
Пределы реализации закрепленного в ст. 51 Конституции РФ права не свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников нуждаются в законодательном определении. Применение нормы иммунитета необходимо ограничить случаями получения сведений, изобличающих лицо в совершении преступления. При вовлечении в дело малолетних участников уголовного процесса разъяснение соответствующего положения должно быть поставлено в зависимость от уровня развития ребенка, его способности оценить содержание права на молчание. Нуждается в расширении круг субъектов права не свидетельствовать, его предлагается увеличить за счет фактических воспитателей несовершеннолетнего, а также законных представителей.
-
Законодатель искусственно ограничивает перечень лиц, обладающих статусом законного представителя в уголовном процессе (п. 12 ст. 5 УПК РФ). С учетом межотраслевого содержания его правового положения к законным представителям следует относить родителей, усыновителей, опекунов или попечителей несовершеннолетних участников уголовного процесса, представителей учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний, органы опеки и попечительства, а также опекунов или попечителей совершеннолетних участников уголовного процесса, не обладающих полной дееспособностью.
Теоретическое и практическое значение диссертационного исследования состоит в том, что его результаты вносят определенный вклад в науку уголовного процесса, являются теоретической основой для оптимизации практической деятельности и комплексного применения норм, направленных на охрану интересов семьи и несовершеннолетних.
Автор не только констатирует наличие крупной проблемы в современном российском уголовном судопроизводстве, но и, основываясь на анализе научных и прикладных работ, дает ее развернутое теоретическое обоснование, а также формулирует направления и способы разрешения. Результаты исследования образуют концепцию, открывающую новые возможности повышения социальной ценности уголовно-процессуального права, создают предпосылки для развития самостоятельного направления научного поиска.
Теоретические выводы и практические рекомендации по результатам исследования могут использоваться работниками правоохранительных органов, судьями в их профессиональной деятельности, а также при совершенствовании законодательства, разработке инструкций и других ведомственных нормативных актов.
Кроме того, изложенные в диссертации предложения, выводы и рекомендации могут найти применение в преподавании дисциплины «Уголовный процесс», спецкурсов, посвященных изучению правоприменительной деятельности правоохранительных органов в системе вузовского и послевузовского профессионального образования, повышения квалификации практических работников, подготовке научных работ и учебно-методических материалов по данной проблематике.
Апробация результатов исследования. Результаты проведенного исследования, сформулированные на их основе выводы, предложения и рекомендации прошли обсуждение на кафедре уголовного процесса Омской академии МВД России, использовались при подготовке научных публикаций, сообщений и методических рекомендаций для практики правоприменения.
Теоретические и прикладные положения диссертации стали предметом обсуждения на более чем двадцати научно-практических конференциях, состоявшихся в Иркутске (1999, 2000 гг.); Красноярске (2000, 2010 гг.); Омске (2000,2002,2004,2005,2006,2010,2011 гг.); Караганде (2004,2006 гг.); Челябинске (2006,2011 гг.); Тюмени (2009,2011 гг.); Самаре (2010 г.); Барнауле (2010 г.); Хабаровске (2011 г.) и Москве (2011 г.).
Основные результаты исследования опубликованы в пятидесяти шести работах, общим объемом более 55 авторских листов, подготовленных лично соискателем или в соавторстве. Среди них две монографии, два учебных пособия и один учебник.
Сформулированные автором предложения и выводы по теме диссертационного исследования в виде законопроекта направлялись в Государственную Думу Российской Федерации. Наиболее существенные положения и выводы диссертации нашли отражение в методических рекомендациях и учебных материалах, которые используются в практической деятельности Следственного управления МВД по Республике Карелия, Главного следственного управления ГУ МВД России по Челябинской области, УМВД России по Омской области, УМВ Д России по Смоленской области, что подтверждается соответствующими актами.
Положения диссертационного исследования нашли отражение в учебном процессе Волгоградской академии МВД России, Нижегородской академии МВД России, Омской академии МВД России, Дальневосточного юридического института МВД России, Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России (до декабря 2011 г. — Калининградский юридический институт MB Д России).
Отдельные авторские разработки и выводы диссертации реализованы при подготовке теоретических курсов учебных дисциплин «Охрана прав личности в уголовном процессе» и «Предварительное следствие в органах внутренних дел». Материалы диссертационного исследования в виде научных статей пред-
ставлены и востребованы в информационно-правовой системе «Консультант-Плюс», чем обеспечена их общедоступность.
Структура работы обусловлена внутренней логикой изложения проблемы. Диссертация выполнена в объеме, предусмотренном Высшей аттестационной комиссией при Минобрнауки России, состоит из введения, пяти глав, включающих четырнадцать параграфов, заключения, списка использованных источников и приложений, в которые вошли доктринальньш Проект Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, Федеральный закон „О полиции", Семейный кодекс Российской Федерации, Федеральный закон „О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений"» и Проект Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О внесении изменений в некоторые постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации».
Исторические формы охраны интересов семьи и несовершеннолетних в уголовном процессе
В мировом сознании семья давно воспринимается как первичная ячейка человеческого общества и всегда играла ключевую роль в развитии человека1. Появившись еще в эпоху позднего неолита, она остается наиболее устойчивым социальным образованием: 85% людей в мире живут в семьях2. Семья органично связана со всеми сферами общественной жизни. Неудивительно, что социальные потрясения, переживаемые нашей страной последние двадцать лет, отрицательно сказались на этом институте. Отсутствие продуманной социальной доктрины охраны семьи приводит к негативным последствиям. То, что происходит с семьей в настоящее время, некоторые исследователи называют коллапсом . Несмотря на то что государство принимает меры по укреплению данного социального института, ситуация ухудшается. Это видно по докладам Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации В. П. Лукина4. Главной системной причиной неблагополучия признаны отсутствие эффективной государственной семейной политики и, как следствие, несовершенство действующих законов . Для предотвращения развития негативных тенденций в этой сфере на государственном уровне делаются программные заявления, направленные на создание действенных механизмов охраны института семьи. В Послании Президента России Федеральному Собранию Российской Федерации на 2008 г. перед политическим руководством страны была поставлена задача объединения усилий государства, общества, бизнеса вокруг важнейших вопросов укрепления авторитета и поддержки института семьи, базовых семейных ценностей1. В последнее время тема укрепления института семьи стала одной из главных составляющих перспективных планов развития страны , что оказывает комплексное влияние на систему нормативного регулирования общественных отношений. Этим создаются условия для формирования новых направлений правоприменительной деятельности. Так, 1 сентября 2009 г. Указом Президента Российской Федерации № 986 была введена должность Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребенка3. Его статус предполагает разрешение многих проблем института семьи.
Вместе с тем нельзя не признать, что усилия общественных и политических деятелей, как правило, ограничиваются необходимостью совершенствования норм семейного права и права социального обеспечения . Изменение законодательства в данной сфере поможет решить значительную часть проблем, но все очаги социальной напряженности этим погасить вряд ли удастся. Высокий уровень нравственной зависимости между людьми, связанными семейными отношениями, делает из них активных участников уголовного процесса, отстаивающих собственные интересы и интересы своих близких. Это подтверждают и результаты изучения уголовных дел1.
Нередко члены семьи участников уголовного процесса, даже не имея определенного правового статуса, оказывают влияние на ход производства следственных и других процессуальных действий. Такие примеры отмечены при изучении уголовных дел, в ходе расследования которых происходило ограничение права на неприкосновенность жилища, частной жизни, переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Применение таких мер пресечения, как заключение под стражу, домашний арест, присмотр за несовершеннолетним обвиняемым или подозреваемым сложно себе представить без учета указанных социальных связей. По уголовным делам в отношении несовершеннолетних установление условий жизни и воспитания, а также других обстоятельств семейной жизни включено в предмет доказывания (ст. 421 УПК РФ).
Без вторжения в частную семейную жизнь невозможно раскрыть некоторые категории преступлений. Так, по данным криминологических исследований, каждое четвертое убийство является внутрисемейным2. По другим источникам, общее количество тяжких насильственных преступлений, совершенных на семейно-бытовой на почве, составляет около 30 Ю%3. Как отмечает А. Н. Ильяшенко, лица, погибшие и получившие телесные повреждения на почве семейно-бытовых конфликтов, занимают первое место среди других категорий потерпевших от насильственных преступлений. Дети, поестапелые, инвалиды, женщины, не способные защитить себя вследствие зависимого положения в семье, составляют ежегодно более трети (38%) от всех убитых на почве конфликтных семейно-бытовых отношений1. Последние исследования показывают, что положительной динамики в этой сфере не наблюдается2.
Чрезвычайно широкая распространенность случаев совершения преступлений в семье привела к тому, что в научный оборот ввели понятия «криминогенная семья»3 и «семейные преступления»4. Усилиями криминологов разработано такое научное направление, как семейная криминология5, в рамках которого изучаются криминогенные факторы семейной сферы, обусловленное ими преступное поведение, а также социальное воздействие на них в целях противодействия преступности6. Для этой категории преступлений характерно то, что они возникают на фоне обстоятельств, обычно строго оберегаемых от посторонних вмешательств7, поэтому ситуация осложняется трудностью выявления фактов насилия в семье. Более 40% уголовных дел о причинении телесных повреждений на почве бытовых отношений возбуждаются не по заявлению потерпевших. Нередко они скрывают факты причинения им телесных повреждений членами семьи . Такова сила влияния семей
Доступ членов семьи к участию в деле в случае смерти потерпевшего или других субъектов уголовного процесса
Участие близких лиц в качестве субъектов обжалования допускалось в зарубежном законодательстве. Например, УПК Франции после 1867 г. предоставлял право ближайшим родственникам умершего осужденного ставить вопрос о возобновлении дела2. Если обратиться к действующему в то же время в России УУС, то можно увидеть, что в ст. 180 допускалось возобновление уголовного дела после вступления приговора мирового судьи в законную силу при открытии новых обстоятельств, обнаруживающих невиновность осужденного или подложность доказательств, на которых этот приговор основывался. Документ позволял законным представителям, родственникам или свойственникам без ограничения степеней в случае смерти осужденного приносить просьбы о возобновлении дел (ст. ст. 934 и 939 УУС)3. По этому поводу дореволюционный исследователь уголовно-процессуального права А. Тимановский писал, что члены семьи погибшего, «особенно дети и другие потомки, имеют неоспоримое право домогаться отмены несправедли Валентины Оноприевны на нарушение ее конституционных прав частью первой статьи 45 и статьей приговора не только для избавления невиновного от наказания, но и для восстановления его чести или памяти, если он уже не находится в живых» . Дополнительно ст. 861 УУС предусматривала право подачи апелляционного отзыва за несовершеннолетних и лиц, лишенных возможности пользоваться своими правами, их родителями, супругами, опекунами или лицами, у которых они находились на воспитании. Мужья могли представлять без уполномочия жалобы и отзывы от имени своих жен только в случае их несовершеннолетия .
УПК РСФСР 1922 г. (ст. 381) и УПК РСФСР 1923 г. (ст. 376) предусматривали возможность возбуждать ходатайство о возобновлении уголовного дела по вновь открывшимся обстоятельствам в числе других лиц и родственникам осужденного. Они также обладали правом подачи кассационной жалобы, но не всегда. Об этом неоднократно высказывался Верховный Суд СССР3. Так, постановлением от 15 мая 1941 г. по делу Д. Пленум указанного суда решил, что родители осужденного пользуются правом на подачу кассационной жалобы только в том случае, если осужденный сам не может защищать свои интересы или доверил их защиту родителям . Ситуация изменилась после принятия в 1960 г. нового УПК РСФСР. В нем законодатель не называл родственников, как и других членов семьи, субъектами обжалования в кассационном и надзорном порядке. Однако подавать жалобы о возобновлении дел по вновь открывшимся обстоятельствам этот закон позволял неограниченному кругу лиц (ч. 1 ст. 386 УПК РСФСР 1960 г.), т. е. их могли подавать и лица, состоящие в указанных отношениях с осужденным или потерпевшим. Ситуация в этой части не изменилась и в УПК РФ
РСФСР. 1938-1978 гг. С. 380, 381. Ретроспективное законодательство знает и другие примеры учета се-мейно-родственных отношений в уголовном судопроизводстве. В нашем исследовании рассматриваются лишь те формы их вовлечения в уголовный процесс, которые наиболее рельефно показывают включенность первичных социальных связей людей в сферу правосудия по уголовным делам. Отечественное уголовно-процессуальное законодательство 1960-2001 гг. не только учитывает богатый исторический опыт в части рассматриваемых отношений, но и совершенствует его. Так, не только гуманными, но и социально необходимыми были такие требования УПК РСФСР, как обязанность органов расследования, прокуратуры и суда принять меры попечения о детях и по охране имущества заключенного под стражу (ст. 98); обязанность лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, известить одного из близких родственников подозреваемого или обвиняемого о месте или об изменении места содержания под стражей (ст. 96); право на свидание заключенного под стражу с родственниками (ст. 46); возможность участия близкого родственника в качестве защитника в суде (ст. 47); возможность участия близких родственников в качестве представителей потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика (ст. 56); участие близких родственников в качестве потерпевших по уголовному делу (ст. 53); обязанность суда предоставить осужденному свидание с родственниками и извещать последних о приведении приговора в исполнение (ст. 360) и др. Практически все эти средства стали частью содержания УПК РФ, что получит свою оценку в ходе дальнейшего исследования .
Учет интересов семьи в исторических свидетельствах уголовно-процессуального права обусловливает необходимость оценки правового положения несовершеннолетних, так как развитие их статуса продолжается. Исследованием этого вопроса занимались многие ученые2, почти все они проводили ретроспективный анализ участия несовершеннолетних в уголовном судопроизводстве, изучали особенности реализации их интересов. Это дает основания полагать, что исторический срез охраны интересов несовершеннолетних в уголовном судопроизводстве разработан достаточно хорошо. В связи с этим ограничимся некоторыми выводами в контексте проводимого исследования.
Анализ литературы показывает, что исторически законодатель всегда стремился к персонификации правового положения несовершеннолетнего. Его связь с интересами семьи проводилась редко. Даже принятие во второй половине XIX в. весьма прогрессивных для того времени законов (Устав уголовного судопроизводства; Закон о малолетних и несовершеннолетних преступниках) ситуацию в корне не изменило. Хотя следует отметить, что Закон от 2 июля 1897 г. «О малолетних и несовершеннолетних преступниках» позволил расширить возможности участия в деле законных представителей несовершеннолетнего, использовать потенциал семьи при применении мер пресечения. Таким образом, определенные сдвиги в обеспечении общих интересов семьи и несовершеннолетних были налицо.
Меры попечения о членах семьи, оставшихся без присмотра и помощи в связи с задержанием или заключением обвиняемого (подозреваемого) под стражу
Будучи неотъемлемой частью семейных отношений, родственные связи упоминаются законодателем во многих институтах уголовного судопроизводства. К их числу можно отнести институт свидетельского иммунитета, представительства, мер принуждения и др. Они также учитываются в правилах отвода следователя, прокурора, судьи и некоторых других участников уголовного процесса (ст. ст. 61-72 УПК РФ). На принципиальном уровне закреплено положение, направленное на обеспечение безопасности в ходе расследования и судебного разбирательства уголовных дел не только потерпевшего, свидетеля, иных участников уголовного судопроизводства, но и их близких родственников, родственников и близких лиц (ст. 11 УПК РФ). В целом, по сравнению с УПК РСФСР 1960 г., законодатель увеличил объем средств, направленных на защиту интересов семьи, в том числе и за счет введения в УПК РФ таких понятий, как «родственники» и «близкие лица» - более широких по содержанию, чем «близкие родственники» (пп. 3, 37 ст. 5 УПК РФ). Даже после принятия УПК РФ эта тенденция сохраняется
Использование законодателем в тексте УПК РФ понятия «близкий родственник» или «родственник» вместо «член семьи» отвечает реальным за просам общества. Помимо удобства в применении понятия «близкий родственник», оно настолько близко с понятием «член семьи», что в обыденном сознании они воспринимаются как синонимы . Далее в справочной литературе эти понятия выводятся одно из другого. Обратившись к словарю русского языка С. И. Ожегова и Н, Ю. Шведовой, мы находим, что «семья есть группа живущих вместе близких родственников» . Научные источники не являются исключением. В них семья также определяется именно через понятие «родство» . В. Я. Титаренко отмечает, что естественную основу семьи составляют брачные и родственные связи, которые в определенном смысле являются первичными4.
То, что родственные отношения составляют один их основных признаков семьи, подтверждают и другие ученые . Данное обстоятельство играет ключевую роль при определении соответствующего понятия для целей настоящего исследования. Оно обусловливает наше восприятие семьи в уголовном процессе, которая может быть определена как союз лиц, связанных между собой отношениями родства, супружества или свойства, общностью быта, а также взаимной моральной и правовой ответственностью.
Данная дефиниция опирается не только на отношения родства. Супружество и свойство также выступают неотъемлемым атрибутом семьи. Между тем нельзя не обратить внимания на то, что законодатель в п. 4 ст. 5 УПК РФ приравнивает супругов к родственникам. Их раздельное упоминание в при веденном определении в большей степени отвечает отраслевому (семейному и гражданскому) законодательству и является наиболее правильным с точки зрения существа сложившихся отношений. Отношения свойства реже применяются в анализируемых определениях . Тем не менее, вслед за другими исследователями мы полагаем, что их учет необходим. Являясь неотъемлемым атрибутом семьи, отношения свойства специально упоминаются как в уголовно-процессуальном законодательстве (п. 3 ст. 5 УПК РФ), так и в судебной практике производства по уголовным делам . Легальное определение семьи в Федеральном законе «О прожиточном минимуме в Российской Федерации» также включает в себя данные отношения.
При оценке данного определения может сложиться впечатление, что понятие «семья» приравнивается к используемым в законе категориям «близкие родственники» и «родственники». Бесспорно, их содержание в значительной степени совпадает, но есть и отличия. Так, для семьи характерна общность быта, что в полной мере нельзя отнести ко всем лицам, состоящим в отношениях родства. Тем не менее, родство является одним из ключевых факторов семейной жизни. В Толковом словаре русского языка С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой родство определяется как связь между людьми, основанная на происхождении одного лица от другого (прямое родство), или различных лиц от общего предка, а также на брачных семейных отношениях4. Другие словари разъясняют это понятие ана 92 логичным образом1. В юридической литературе под родством обычно понимается кровная связь лиц, происходящих одно от другого либо о обущего предка . Приведенные определения убеждают нас в том, что родство всегда в своей основе имеет факт происхождения (кровного происхождения), т. е. факт биологического порядка. Естественный характер образующихся в результате совместного общежития родственных связей способствует формированию устойчивых межличностных отношений и рассматривается в качестве социального явления, обладающего значительной внутренней силой.
Если в семье близость отношений между людьми мы связываем больше с социальными факторами, то в родственных отношениях подчеркивается еще и биологическая составляющая. Именно биологическая связь между людьми вносит в межличностные отношения дополнительную устойчивость, более весомые этические связи. Поэтому семейные отношения, подкрепленные биологической связью, дают максимальный уровень доверительности отношений между людьми, выступают нравственной опорой их повседневной жизни. Именно эту наиболее значимую часть межличностных отношений в семье и выделяет законодатель для их учета и охраны.
Не следует игнорировать и тот факт, что семья не является субъектом права. Она выступает объектом права, о чем уже упоминалось в тексте исследования. В связи с этим мы можем вести речь не о правах семьи в целом, а о правах конкретных ее членов - супруга, родителей, детей и др. Подчеркивая биологический характер этих социальных связей, законодатель учитывает эти отношения преимущественно через родство. К тому же наметившаяся в последнее время тенденция к расширению круга членов семьи за счет лиц, проживающих совместно, но не состоящих в браке1, может способствовать созданию непрогнозируемых последствий для уголовно-процессуальных отношений. Охрана семьи через институт родства позволяет избежать излишней деликатности, в охране исследуемых социальных связей, которая в целом отрицательно сказывается на эффективности правосудия по уголовным делам. Этот подход оправдывает ожидания практических работников. Для охраны отношений среди наиболее близких людей они предпочитают использовать понятие «близкие родственники» (52%). Правда, часть из них не против того, чтобы в УПК РФ для этих целей, наряду с понятием «близкие родственники», применялось и понятие «семья» (23%). Другая часть правоприменителей (17%) считают, что в УПК РФ помимо указанных субъектов следует учитывать отношения между родственниками и близкими лицами.
Однако не всякое родство влечет за собой юридические последствия. Родство как факт естественного, биологического порядка существует безотносительно к тому, сопровождается ли оно какими-либо правами и обязанностями. Так, двоюродные братья и сестры не могут пользоваться правами, предусмотренными ч. 8 ст. 42 УПК РФ в случае смерти потерпевшего, а родные могут. Следовательно, родство в биологическом смысле может охватывать более широкий круг лиц, чем то родство, с которым связаны юридические права и обязанности. Кроме того, законодатель не всегда стремится ограничить учет семейных отношений рамками близкого родства. В некоторых нормах УПК РФ он оперирует понятием «родственники» (ч. 3 ст. 11, ч. 2 ст. 60, ч. 1 ст. 61 и др.). Отсутствие в правовых предписаниях ограничений степени родства в таких случаях позволяет говорить о том, что оно фактически приравнивается к родству биологическому, границы которого бывает трудно установить.
Осуществление законного представительства по уголовным делам
Реализация права не давать показания в правоприменительной деятельности имеет свои особенности. Они связаны с тем, что законодатель уклоняется от регламентации соответствующего порядка. Ряд вопросов отдается на усмотрение следователя (дознавателя, суда). В контексте настоящего исследования следует обратить внимание на вопрос о том, кто должен решать, направлены ли определенные сведения во вред допрашиваемому лицу - сам следователь или лицо, дающее показания? На первый взгляд, такую оценку уместно оставлять за самим допрашиваемым. Ведь кто, как не он, в полной мере способен проанализировать последствия реализации сообщенной информации, возможность их негативного влияния на характер семейных отношений. Однако мы убеждены в том, что это должен делать следователь (дознаватель, судья).
Такой вывод объясняется публично-правовым характером уголовно-процессуальной деятельности. Кроме того, неискушенные в правовых вопросах граждане, как правило, не способны квалифицированно оценить предоставляемые сведения, полагаются на свой житейский опыт. Причем критериями оценки могут служить отнюдь не правовые, а нравственные, этические или иные социальные нормы (например, неправильно воспринимаемое содержание семейных отношений, их характер, структура). При получении показаний разъяснение нормы свидетельского иммунитета должно быть поставлено в зависимость от того, есть ли в материалах уголовного дела данные, подтверждающие наличие соответствующего права. Иной взгляд имеют В. М. Быков и О. Н. Тренбак. Они утверждают, что допрашиваемый самостоятельно определяет, в какой степени его показания могут принести вредные последствия ему самому или его близким родственникам1. Свой вывод авторы в достаточной степени не аргументируют.
Однако следует отметить, что лицо, вызванное на допрос, вне зависимости от наличия иммунитета, самостоятельно решает, давать показания или нет. Отсутствие рассматриваемого конституционного права у человека, хранящего молчание, трудно проверить. Последнее обусловлено тем, что доказывание вины в совершении преступления, предусмотренного ст. 308 УК РФ, может сопровождаться вполне законным отказом в свидетельствовании против себя.
Рассматриваемая проблема реализации свидетельского иммунитета связана с решением вопроса о том, что значит «не свидетельствовать против...», поскольку объем иммунитета законодателем не определен. Полагаем, что указанная формула при получении показаний по уголовному делу влияет лишь на уголовно-правовые отношения. Причем иммунитет не распространяется на отношения, вытекающие из других отраслей права (административного, гражданского и др.). В противном случае это позволит лицам, вызываемым на допрос, отказаться от дачи показаний, мотивируя свое решение тем, что сообщаемые сведения окажут негативное влияние, например, на коммерческую деятельность или повлияют на трудовые отношения и т. д. И. В. Смолькова делает справедливое замечание о том, что следовало бы «в самом законе определить, что свидетельский иммунитет распространяется лишь на те вопросы, которые касаются уголовной ответственности супруга или близкого родственника. Ответы на вопросы устанавливающего характера (фамилия, имя и отчество, дата рождения и т. д.) должны быть даны и в тех случаях, когда лицо обладает свидетельским иммунитетом» .
Толковать это право необходимо в свете охраны межличностных отношений в семье и устранения от обвинения в преступлении супруга и близких родственников допрашиваемого данными, полученными в ходе производства соответствующего следственного действия. Такой же позиции придерживались и разработчики проекта УПК РФ, которые предлагали закрепить в ст. 206 правило, согласно которому следователь должен был разъяснять свидетелю и потерпевшему право отказаться от дачи показаний, уличающих в совершении преступлений их самих или близких родственников2. Но это предложение так и осталось нереализованным.
Непростая ситуация возникает, когда обвиняемый, являющийся близким родственником или супругом свидетеля, в ходе расследования умирает. Имеющиеся в печати рекомендации о том, что в таких случаях отказаться от свидетельствования нельзя3, верны лишь отчасти. По крайней мере, необходимо учитывать, что одно из назначений расследования - реабилитация каждого (в данном случае - умершего), кто необоснованно подвергся уголовному преследованию (ст. 6 УПК РФ), для восстановления его доброго имени. Если умирает свидетель, давший показания на предварительном следствии против обвиняемого близкого родственника, то полученные сведения
Разъяснение свидетелю, потерпевшему перед допросом ст. 51 Конституции РФ либо соответствующего положения УПК РФ, сопровождается предупреждением их об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. Формальное разъяснение закона обычно приводит к тому, что предупреждение об уголовной ответственности фактически нейтрализует конституционное право «хранить молчание» и является психологическим давлением на свидетеля (потерпевшего). В то же время отказаться от предупреждения об уголовной ответственности нельзя. Интересы правосудия требуют гарантий достоверности свидетельских показаний. Выход надо искать в умелом, тактически грамотном разъяснении закона.
Свидетель обязан давать правдивые показания, и эту обязанность с него никто не снимал. Лишь в той части, в которой его показания могут быть использованы против него самого или близких родственников, он имеет возможность воспользоваться предоставленной привилегией. Сложность в том, что предмет показаний во многих случаях не может быть механически расчленен на доли. Часто информация, на первый взгляд, не могущая быть использованной во вред свидетелю или его близким, может сыграть такую роль если не прямо, то косвенно, если не в этом, то в другом деле. Кроме того, заранее перед допросом не всегда можно даже предположить, какие фактические данные будут сообшены. Разрешение этой задачи под силу правоприменителю, а не законодателю. В каждой конкретной ситуации следователю или судье нужно самостоятельно определять порядок разъяснения Конституции РФ и уголовного закона. И дело даже не в последовательности такого разъяснения, а в избирательности.
