Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Основные положения, определяющие конституционные и иные права подозреваемого и обвиняемого С. 12
1. Понятие и значение конституционных прав подозреваемого, обвиняемого. Их классификация С. 12
2. Международно-правовые акты, Конституция РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ и другие источники регламентации прав подозреваемого и обвиняемого С. 34
3. Соотношение публичного и частного начал в уголовном судопроизводстве, как фактор, определяющий права подозреваемого и обвиняемого С. 52
4. Правовые гарантии законности ограничения конституционных прав и свобод подозреваемого и обвиняемого в условиях состязательного процесса С. 64
5. Роль прокурорского надзора и судебного контроля в обеспечении конституционных прав подозреваемого и обвиняемого С. 79
Глава 2. Обеспечение конституционных прав подозреваемого, обвиняемого и законность их ограничения в досудебных стадиях уголовного процесса С. 95
1. Обеспечение права на свободу и личную неприкосновенность, основания и порядок его ограничения С. 95
2. Защита чести и достоинства личности, тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений С. 114
3. Обеспечение права на неприкосновенность жилища и законности вторжения в него при осуществлении уголовного преследования С. 127
4. Обеспечение права на защиту от подозрения и обвинения в совершении преступления С. 140
5. Законодательное регулирование в УПК РФ механизма реализации конституционных прав подозреваемого и обвиняемого С. 168
Заключение С. 187
Список литературы С. 195
- Понятие и значение конституционных прав подозреваемого, обвиняемого. Их классификация
- Соотношение публичного и частного начал в уголовном судопроизводстве, как фактор, определяющий права подозреваемого и обвиняемого
- Обеспечение права на свободу и личную неприкосновенность, основания и порядок его ограничения
- Обеспечение права на неприкосновенность жилища и законности вторжения в него при осуществлении уголовного преследования
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования.
Взяв курс на построение правового государства, Россия установила одним из наиболее приоритетных направлений своей государственной деятельности признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина (ст. 2 Конституции РФ).
Точное и неуклонное выполнение этой основополагающей идеи Конституции РФ особенно важно в сфере уголовного судопроизводства, где конституционные права личности, прежде всего, подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, наиболее существенно ограничиваются применением мер уголовно-процессуального принуждения. Чрезвычайно важно, чтобы данные меры осуществлялись строго в рамках закона. Поэтому, говоря об охране конституционных прав подозреваемого и обвиняемого в досудебных стадиях уголовного процесса России, надо иметь в виду законность и обоснованность их ограничения в соответствии с условиями и пределами, установленными уголовно-процессуальным законодательством.
Конституционные права личности находят отражение в нормах уголовно-процессуального законодательства, где предусматривается соответствующий правовой механизм, обеспечивающий гарантии законности ограничения этих прав в уголовном судопроизводстве. При этом регламентация такого рода прав и свобод в уголовно-процессуальном законодательстве не лишает их статуса конституционных прав, а их нарушение в силу особой значимости является особенно нетерпимым.
Не случайно, что среди нарушений норм уголовно-процессуального закона некоторыми учеными выделяются для специального исследования связанные с несоблюдением в уголовном процессе конституционных прав и свобод человека и гражданина.1
Изучение деятельности органов, осуществляющих уголовное преследование, свидетельствует о наличии в их работе фактов нарушения конституционных прав и законных интересов подозреваемых и обвиняемых. Об этом можно судить по ряду показателей формы № 1 отчета о работе судов первой инстанции по рассмотрению уголовных дел, относящихся к разделу 4 Рассмотрение представлений, ходатайств и жалоб.
Так, за 12 месяцев 2003 года из 10032 жалоб на нарушения неприкосновенности жилища было удовлетворено 9927 или 98,5 %. Из 77844 жалоб на нарушение тайны сообщений (переписки, телефонных переговоров, телеграфных и иных сообщений) было удовлетворено 68525 обращений или 94 %. Из 34597 обжалований действий лиц, осуществляющих уголовное преследование, судами были признаны обоснованными 123383 случаев или 35,7 %. Причём и в предыдущем году имел место сопоставимый высокий процент удовлетворения такого рода жалоб.
В отличие от 2003 года, в форму № 1 за 2002 год были включены показатели обжалования ареста и продления сроков содержания под стражей. Обращает внимание высокий процент удовлетворения этих жалоб (соответственно 16,6 % и 46,7 %).
Приведённые данные наглядно свидетельствуют о необходимости совершенствования деятельности правоприменительных органов по охране конституционных прав подозреваемого и обвиняемого.
Задача охраны конституционных прав подозреваемого и обвиняемого в последнее время актуализировалась в связи с пересмотром ряда устоявшихся в теории уголовного процесса положений и институтов, в частности, с продолжающимся распространением состязательности на досудебные стадии.
Концепция УПК РФ, вступившего в действие с 1 июля 2002 года, содержащиеся в нем новые подходы и положения обязывают ученых процессуалистов и правоприменителей рассматривать конституционные права личности в уголовном процессе с учетом необходимости оптимального сочетания мер по противодействию преступности и обеспечения законных интересов участников уголовного судопроизводства, прежде всего потерпевшего и подозреваемого (обвиняемого).
Проблема охраны конституционных прав подозреваемого и обвиняемого в досудебных стадиях уголовного процесса России в современных условиях требует серьезного теоретического исследования, основывающегося на новом уголовно-процессуальном законодательстве и практике его применения.
Целью исследования явились разработка теоретических основ охраны конституционных прав подозреваемого и обвиняемого в досудебных стадиях уголовного процесса России, определение оснований и пределов ограничения конституционных прав и свобод этих участников уголовно-процессуальной деятельности в условиях действия новых норм и институтов УПК РФ, формулирование и внесение предложений по совершенствованию российского уголовно-процессуального законодательства и практики его применения.
Для достижения этих целей были поставлены следующие задачи исследования:
1. С учётом действия нового УПК РФ разработать теоретические положения, определяющие права подозреваемого и обвиняемого в уголовном судопроизводстве, соответствующие международно-правовым актам и Конституции РФ;
2. Определить систему гарантий законности ограничения конституционных прав и свобод подозреваемого, обвиняемого в процессе расследования преступлений;
3. Показать место и роль прокурорского надзора и судебного контроля, как наиболее важных гарантий обеспечения конституционных прав подозреваемого и обвиняемого;
4. Раскрыть значение и содержание наиболее важных конституционных прав подозреваемого и обвиняемого в досудебных стадиях уголовного процесса;
5. Применительно к тематике диссертационного исследования разработать научные положения и предложения, направленные на совершенствование уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, а также деятельности должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование, по охране конституционных прав подозреваемого и обвиняемого в уголовном процессе.
Объектом исследования стал комплекс правоотношений, складывающийся между правоприменителем и подозреваемым (обвиняемым), а также другими участниками процесса при обеспечении конституционных прав подозреваемого и обвиняемого в досудебных стадиях уголовного процесса России.
Предметом исследования являются конституционные, международные и уголовно-процессуальные нормы, устанавливающие и гарантирующие конституционные права лиц, подвергаемых уголовному преследованию на досудебных стадиях судопроизводства, а также правоприменительная деятельность по обеспечению этих прав.
Методология и методика исследования. Методологическую основу исследования составляет диалектический метод познания. Автором использовались также методы логического, сравнительно-правового, системно-структурного, конкретно-структурного, конкретно-социологического анализа.
Правовой базой диссертации являются нормы Конституции Российской Федерации, международного права, уголовно-процессуальное законодательство РСФСР и РФ, Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации», другие федеральные законы, Постановления Конституционного Суда и Пленума Верховного Суда Российской Федерации, ведомственные нормативные правовые акты Генеральной прокуратуры Российской Федерации.
Теоретической базой исследования послужили труды видных отечественных ученых - специалистов в области конституционного и уголовно-процессуального права, среди которых М.В. Баглай, А.Д. Бойков, Н.В. Витрук, И.Ф. Демидов, Н.И. Капинус, В.П. Кашепов, Н.А. Колоколов, Э.Ф. Куцова, П.А. Лупинская, В.Н. Махов, Т.Н. Москалькова, И.Л. Петрухин, В.М. Савицкий, А.Б. Соловьев, М.С. Строгович, М.Е. Токарева, Б.Н. Топорнин, А.Г. Халиулин, B.C. Шадрин, С.А. Шейфер, Б.С. Эбзеев, Н.А. Якубович и др.
Эмпирическую основу исследования составили результаты проведенных диссертантом конкретно-социологических исследований, направленных на изучение отношения следователей и прокуроров к обеспечению конституционных прав подозреваемого и обвиняемого. По специально разработанным анкетам диссертантом опрошено 120 следователей прокуратуры и 111 прокуроров, осуществляющих надзор за исполнением законов органами дознания и предварительного следствия во Владимирской и Кемеровской областях, в Санкт-Петербургском юридическом институте Генеральной прокуратуры РФ, а также в Институте повышения квалификации руководящих кадров Генеральной прокуратуры РФ.
Применительно к диссертационной проблематике в работе использованы опубликованные в печати результаты социологических исследований других учёных. Изучены и использованы статистические данные о состоянии законности в Российской Федерации, а также показатели о работе судов первой инстанции, относящиеся к рассмотрению ходатайств органов уголовного преследования о разрешении производства процессуальных действий, ограничивающих конституционные права, и жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ на незаконные действия органов предварительного расследования.
В процессе работы были проанализированы данные обобщения практики по диссертационной проблематике, проводившихся в управлениях Генеральной прокуратуры РФ и в прокуратурах ряда субъектов Российской Федерации в 2000-2003 г.г., результаты исследований отделов НИИ проблем укрепления законности и правопорядка.
Научная новизна диссертации обусловлена тем, что в ней впервые предпринята попытка специального комплексного исследования проблемы охраны конституционных прав подозреваемого и обвиняемого при расследовании преступлений в условиях действия УПК РФ, исходящего из расширения роли и полномочий суда, а также действия принципа состязательности в досудебных стадиях уголовного процесса, основывающегося на строгой обязательности действия конституционных прав и свобод в уголовном судопроизводстве. Такой подход к проблеме предопределил новизну выводов, положений и рекомендаций, содержащихся в диссертации.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Конституцией РФ, УПК РФ создана правовая база для эффективной охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве, в том числе подозреваемого и обвиняемого, соответствующая в целом общепринятым принципам и нормам международного права.
2. Под охраной прав подозреваемого и обвиняемого следует понимать осуществление комплекса мер, направленных на создание условий по реализации субъективных прав участников уголовного судопроизводства и восстановление этих прав в случае их нарушения. С одной стороны, деятельность по охране прав и законных интересов личности в уголовном процессе носит превентивный характер, ограждая права и свободы от посягательств и возможных нарушений, а с другой - выполняет защитную правовосстановительную функцию.
3. Наряду с преимущественной направленностью ст. 6 УПК РФ на защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод в этой статье говорится и об уголовном преследовании, что рассматривается диссертантом как направленность на защиту публичного интереса. Обоснована целесообразность рассмотрения личных и публичных интересов как равнозначных ценностей и на этой основе предлагается в ст. 6 УПК РФ более четко отразить публичную составляющую уголовного судопроизводства, обозначив при этом в качестве важного приоритета неотвратимость уголовного преследования за совершенное преступление.
4. В УПК РФ наряду с назначением (целями) уголовного судопроизводства необходимо указать также и задачи уголовного судопроизводства, являющиеся связующим звеном между целями деятельности и ее результатом. В основу такой статьи могут быть положены формулировки, содержащиеся в ч. 1 ст. 2 УПК РСФСР.
5. Сформулированы и предлагаются для введения в научный оборот авторские определения конституционных прав подозреваемого и обвиняемого, оснований и пределов ограничения конституционных прав подозреваемого (обвиняемого) и уголовно-процессуальных гарантий охраны прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.
6. Аргументирован вывод о том, что установленные Конституцией РФ и Уголовно-процессуальным законодательством РФ принципы и нормативные положения содержат обязательные условия, которыми определяются основания и пределы ограничения прав и свобод подозреваемого, обвиняемого.
7. Вносятся предложения по совершенствованию ряда положений УПК РФ, направленные на эффективное обеспечение прав и законных интересов подозреваемого и обвиняемого в досудебных стадиях уголовного судопроизводства.
Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что в диссертации с позиций концептуально нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, конституционных положений и международно-правовых стандартов переосмыслена проблема и разработаны положения, вносящие вклад в создание научных основ обеспечения прав и законных интересов подозреваемых и обвиняемых в досудебных стадиях уголовного процесса России.
Результаты проведенного исследования также направлены на совершенствование деятельности органов расследования. Они могут быть использованы в законотворческом процессе.
Кроме того, сформулированные в диссертации выводы, научные положения и предложения могут быть реализованы в учебном процессе юридических вузов по дисциплинам: конституционное право и уголовный процесс, в том числе при подготовке учебно-методических пособий.
Апробация и внедрение результатов исследования. Результаты диссертационного исследования докладывались автором на четырех научных конференциях, проводимых в НИИ укрепления законности и правопорядка и в Санкт-Петербургском юридическом институте при Генеральной прокуратуре РФ, используются в учебном процессе Института повышения квалификации руководящих кадров Генеральной прокуратуры РФ.
Основные положения диссертации отражены в одиннадцати опубликованных статьях, четыре из которых подготовлены в соавторстве.
Структура диссертации предопределена целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, включающих десять параграфов, заключения и библиографии.
Понятие и значение конституционных прав подозреваемого, обвиняемого. Их классификация
Под конституционными правами подозреваемых и обвиняемых понимается совокупность основополагающих закрепленных в Конституции РФ и регламентированных уголовно-процессуальным законодательством РФ прав и свобод человека и гражданина, которыми наделены участники судопроизводства в досудебных стадиях для защиты своих законных интересов с учетом тех офаничений, которые установлены в УПК РФ и других федеральных законах для подозреваемых и обвиняемых в соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции РФ для защиты прав и законных интересов других лиц.
Н.В. Витрук рассматривает понятия «охрана» и «защита», как синонимы, а «обеспечение» связывает прежде всего с профилактикой возможных нарушений.2
С указанным суждением видного специалиста в области конституционного права в целом можно согласиться. Поскольку смысловое значение терминов «охрана» и «защита» в современном русском языке почти тождественная. Так, СИ. Ожегов в своем «Словаре русского языка» истолковывает глагол «защитить», как «офадить от посягательства, от враждебных действий, опасности»,3 а «охранять», как «оберегать, стеречь». Поэтому термины «охрана» и «защита» используются в диссертации как равнозначные.
Вместе с тем при использовании этих терминов в состязательном процессе применительно к деятельности представителей стороны обвинения предпочтительнее говорить об охране ими конституционных прав подозреваемого и обвиняемого, в то время как адвокат осуществляет защиту этих прав.
При этом представляется целесообразным отметить, что обеспечение конституционных прав, понимаемое как «сделать возможным, действительным, несомненным»,5 применимо только к профилактике, но и к уже допущенным нарушениям прав и законных интересов подозреваемых и обвиняемых. Правда, в этом случае уместнее говорить о восстановлении уже нарушенных прав подозреваемого и обвиняемого.
Конституционные права подозреваемого и обвиняемого, их содержание и механизм обеспечения выражают, во-первых, фактическое и юридическое положение личности в уголовном процессе, во-вторых, уровень гуманности, демократизма, зрелости самого общества. Вместе с тем, необходимо подчеркнуть важность изучения прав подозреваемого и обвиняемого в системе объективно сложившихся связей и их взаимодействие друг с другом, предполагающее их единство и непротиворечивость при осуществлении уголовного судопроизводства.
В целях всестороннего анализа совокупности прав подозреваемого и обвиняемого, которыми они наделены в процессе расследования преступлений, необходимо осуществить их классификацию. Под классификацией понимается система соподчиненных понятий (классов, объектов) в какой-либо области знания или деятельности человека, используемая как средство для установления связей между этими понятиями или классами объектов. Научная классификация выражает систему закономерностей, присущих отображаемой в ней области действительности.
Классификация прав подозреваемого (обвиняемого) может быть направлена на достижение различных целей и проводиться на базе самых разнообразных классификационных оснований. Представляется, что в зависимости от преследуемых целей необходимо произвести систематизацию прав подозреваемого (обвиняемого) и установить их иерархию.
Систематизация, т.е. разграничение и установление определённых границ, в которые могут быть объединены права, облегчает ориентирование в многообразии прав подозреваемого (обвиняемого). В свою очередь, установление иерархии, т.е. системы приоритетов, которые могут принадлежать отдельным правам, предполагает возможность признания преимущества одних прав перед другими и их ранжирования, на основании определения необходимости реализации некоторых прав в первоочередном порядке.
Вместе с тем, в общей теории права единство прав не отрицает, а наоборот, предполагает их деление на специальные виды (классы, разделы) в соответствии с объективно существующими критериями. Так, по мнению И.Р. Ростовщикова, в случае правильно выбранных оснований для такой классификации «та или иная выделенная группа прав и свобод не отрывается искусственно от других, а даёт возможность проанализировать специфику опосредованных ею многочисленных благ, выявить закономерности юридического закрепления определённой совокупности прав и свобод».
Таким образом, система прав личности, в том числе и подозреваемого (обвиняемого), раскрывается через классификацию прав, построенных на объективных критериях.
По мнению А.К Аверченко, каждая из таких классификаций является способом познания всей системы прав подозреваемого (обвиняемого), а также с одной, определённой стороны, позволяет сделать вывод о полноте и логичности этой системы, взаимосвязанности и непротиворечивости составляющих её прав, точности юридических формулировок, эффективности или неэффективности всей системы в целом или какого-либо отдельного права.
Соотношение публичного и частного начал в уголовном судопроизводстве, как фактор, определяющий права подозреваемого и обвиняемого
Сравнивая УПК РФ с ранее действовавшим УПК РСФСР А.Д. Бойков в качестве достижения отмечал расширение прав личности и гарантий прав участников процесса, что касается, прежде всего, статуса подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, гражданского истца и ответчика, а также их защитников и представителей. Существенно расширены правовые условия и процедуры возмещения ущерба гражданам, реабилитированным в ходе уголовного судопроизводства.41 В значительной мере такое положение явилось следствием изменения приоритетов, в законодательстве, когда основной целью стала охрана прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.
Собственно термин «цели» в УПК РФ, как и в УПК РСФСР не используется. В ст. 2 УПК РСФСР говорилось о задачах уголовного судопроизводства, в УПК РФ задачи не указаны, однако ст. 6 этого Кодекса названа «Назначение уголовного судопроизводства».
Как справедливо отмечалось, исходя из смысла, придаваемого этим терминам в современном русском языке, указанные правовые понятия не равнозначны. Под назначением понимается цель, предназначение, а под задачей - сложный вопрос, проблема, требующая исследования и разрешения.42 Отсюда указанные в ст. 6 УПК РФ защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления, а также защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения её прав и свобод, что соответствует конституционному положению о приоритетности в нашем обществе прав и свобод человека и гражданина (ст. 2 Конституции РФ) безусловно относятся к важнейшим целям уголовного судопроизводства.
Однако указанное выше конституционное положение, на наш взгляд, должно распространяться не только на участников процесса, права и законные интересы которых были нарушены при совершении преступлений либо могут быть нарушены в ходе уголовного судопроизводства. Совершением преступлений ущемляются также права и законные интересы всех законопослушных граждан. Собственно само уголовное судопроизводство порождено необходимостью борьбы с преступлениями и преступностью в целом предусмотренными законом средствами, естественно, охраняя при этом права и законные интересы участников уголовного процесса.43
В ч. 2 ст. 6 УПК РФ не случайно говорится об уголовном преследовании и назначении виновным справедливого наказания, поскольку таким путём осуществляется защита прав и законных интересов физических лиц и организаций, потерпевших от преступления. Закономерно, что уголовному преследованию посвящена отдельная глава 3 УПК РФ. Как отмечает А.Д. Бойков, в УПК РФ принцип публичности трансформировался в обязанность осуществления уголовного преследования, появилась новая интерпретация принципа публичности, то есть обязанности определённого круга должностных лиц возбудить уголовное дело и обеспечить неотвратимость ответственности за совершённое преступление.
Вместе с тем в прошлом, настоящем и будущем, стержнем уголовно-процессуальной деятельности, её движущей силой является потребность в раскрытии преступления, изобличении и справедливом наказании лица, его совершившего. Права и законные интересы, как и сами участники уголовно-процессуальной деятельности появляются после совершения преступления, порождены им. Поэтому представляется, что в ст. 6 УПК РФ надо более чётко обозначить публичную направленность уголовного судопроизводства, обозначив в качестве важного приоритета необходимость обеспечения неотвратимости уголовного преследования за совершённое преступление. Речь должна идти не о неотвратимости ответственности или наказания, которые могут не наступить в силу установленных в уголовно-процессуальном законе оснований, в то время как при обнаружении признаков преступления всегда должно возбуждаться уголовное дело и осуществляться уголовное преследование. Наряду с обеспечением прав и законных интересов участников уголовного процесса, неотвратимость уголовного преследования, является важнейшей целью уголовного судопроизводства, составляющей его назначение. В этой связи, на наш взгляд, целесообразно дополнить ч. 1 ст. 6 УПК РФ п. 3: «обеспечение неотвратимости уголовной ответственности за совершенное преступление».
Назначение (цели) уголовного судопроизводства реализуется путём решения ряда взаимосвязанных и взаимообусловленных задач в процессе уголовно-процессуального доказывания. Можно сказать, что решение такого рода задач является средством достижения целей, соответствующих назначению уголовного судопроизводства. В отличие от ранее действовавшего уголовно-процессуального законодательства, в УПК РФ такие задачи не указаны. Это тем более не понятно, что указывавшиеся в ч. 1 ст. 2 УПК РСФСР задачи: быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечён к уголовной ответственности и осуждён -соответствует конституционному предписанию о государственной защите прав и свобод человека и гражданина, закреплённому в ч. 1 ст. 45 Конституции РФ. Поэтому целесообразно в УПК РФ наряду с назначением (целями) указать также и задачи уголовного судопроизводства, поскольку они являются связующим звеном между деятельностью и её результатом, который одновременно является целью этой деятельности.
К сожалению, в теории отсутствует однозначная трактовка в определении соотношения целей (назначения) и задач уголовного судопроизводства. Так, Т.Н. Москалькова следующим образом комментирует ст. 6 УПК РФ: «В настоящем УПК РФ более рельефно, чем прежде, определена двуединая задача уголовного судопроизводства. Общество и государство заинтересованы не только в том, чтобы был (1) привлечён к уголовной ответственности, осуждён и наказан преступник, но и в том чтобы (2) ни один не стал жертвой незаконного обвинения в совершённом преступлении» .45
Обеспечение права на свободу и личную неприкосновенность, основания и порядок его ограничения
Развитие уголовно-процессуального законодательства на современном этапе характеризуется в первую очередь усилением внимания к участникам уголовного процесса, их правам, свободам и законным интересам, а также гарантиям обеспечения этих прав в деятельности правоохранительных органов.
Как отмечалось, право на свободу и личную неприкосновенность является важнейшей составляющей демократического общества. Поэтому Конституция РФ провозглашает права и свободы человека и гражданина высшей ценностью, подчёркивая, что признание, соблюдение и защита прав и свобод человека - обязанность государства.
В системе естественных и неотделимых прав человека свобода и личная неприкосновенность занимают особое место - если не защищены свобода и личная неприкосновенность, то не защищены и все другие права. Обеспечение неприкосновенности личности, является безусловным показателем уровня зрелости и развитости правового государства.
Право на свободу и личную неприкосновенность принято рассматривать в двух значениях:
1. в общем - как состояние человека, характеризующееся его возможностью действовать по собственному усмотрению, т.е. право в естественном состоянии, не ограниченное и не стеснённое формально-юридическими условиями;
2. в юридическом - ограничение естественного права с точки зрения уточнения границ его распространения, определения дозволенных форм, способов реализации права, установления механизмов защиты от нарушения или восстановления нарушенного права.109
В юридической литературе встречаются разные определения свободы личности. Так, например, по мнению И.Л. Петрухина, свобода личности - это предоставленная человеку возможность мыслить и поступать в соответствии со своими убеждениями, взглядами и представлениями о желаемом и должном, добиваться осуществления поставленных перед собой целей и таким образом реализовывать своё «я» в объективном мире, изменяя его на основе познанных законов развития природы и общества.110
По мнению М.Н. Воложанина, свобода личности есть способность человека к активной деятельности в соответствии со своими желаниями, потребностями и интересами, осуществляемая на основе возможностей и условий, предоставленных обществом.111
Российское законодательство воспроизводит формулировку п. 1 ч. 1 ст. 5 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В ч. 1 ст. 22 Конституции РФ закреплено: «Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность». Причём, как и в Конвенции, ограничения свободы и неприкосновенности личности связываются с задержаниями и арестами (ч. 2 ст. 22).
В отраслевом законодательстве личная свобода и неприкосновенность личности трактуется гораздо шире. Под правом личной неприкосновенности российское законодательство понимает гарантированную государством личную безопасность и свободу человека, состоящую в недопущении, пресечении и наказуемости посягательств на:
1) жизнь, здоровье, телесную неприкосновенность и половую свободу (физическая неприкосновенность); 2) честь, достоинство, нравственную свободу (нравственная неприкосновенность); 3) психику человека, например, применение незаконных методов воздействия на психику допрашиваемого (психологическая неприкосновенность); 4) индивидуальную свободу, т.е. возможность общения с внешним миром (личная свобода и безопасность).
Право человека на индивидуальную свободу и личную неприкосновенность состоит в том, что он может полностью располагать собой, не подвергаться произвольным задержаниям и арестам, распоряжаться своим временем, беспрепятственно передвигаться по стране, выбирать место жительства.
Вместе с тем, ч. 3 ст. 55 Конституции РФ в исключительных случаях предусматривает возможность ограничения действия конституционных прав и свобод человека и гражданина федеральным законом в той мере, в какой это необходимо, в том числе для защиты прав и законных интересов других лиц. Такого рода ограничения свободы и личной неприкосновенности при расследовании преступлений обычно имеют место в отношении подозреваемых и обвиняемых, носят вынужденный характер и направлены на создание условий для успешной реализации назначения уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ). Здесь необходимо обратить внимание, что п. 2 ч. 1 указанной статьи говорит о необходимости защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения и ограничения прав и свобод. Из этого положения закона следуют два вывода: во-первых, ограничение прав должно иметь место при строгом соблюдении предписаний уголовно-процессуального закона и, во-вторых, такое ограничение должно быть обоснованным. Таким путём законодатель устанавливает пределы ограничения конституционных прав и свобод в уголовном судопроизводстве, имея в виду в первую очередь свободу и личную неприкосновенность.
Обеспечение права на неприкосновенность жилища и законности вторжения в него при осуществлении уголовного преследования
Как известно, неприкосновенность жилища относится к числу наиболее значимых конституционных прав человека и гражданина.
Статья 25 Конституции РФ устанавливает: «Жилище неприкосновенно. Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нём лиц иначе, как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения».
Надо заметить, что ст. 25 Конституции РФ построена по принципу, когда сначала формулируется общее правило - гарантия (в данном случае -гарантия неприкосновенности жилища), а затем правило - исключение. В данном случае это касается одного из главных материальных условий существования человека - его жилища - и продиктовано необходимостью борьбы с правонарушениями, прежде всего - с преступлениями. Наиболее рельефно это исключение проявляется в уголовном процессе и связано с производством обыска, а также и выемки в жилище при отсутствии согласия проживающих в нём лиц, в силу чего закон связывает проведение указанных следственных действий с получением судебного разрешения и устанавливает его процедуру (ст. 165 УПК РФ).
Содержание статьи 25 Конституции РФ шире и конкретнее формулировки пункта 1 ст. 3 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, где говорится лишь об «уважении» частной жизни и жилища. Уважение - понятие неопределённое и гораздо менее категоричное, чем запрет проникновения в жилище. К тому же «уважать» надо не жилище, а права проживающих в нём лиц.
Обязательным условием правомерности ограничения права на неприкосновенность жилища, согласно п. 2 ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, является необходимость такого вмешательства и его соразмерность поставленной цели.
Неприкосновенность жилища нельзя абсолютизировать: во всех странах этот принцип сопровождается ограничительными оговорками. В отдельных случаях, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством, допускается вторжение в жилище без согласия проживающих в нём лиц, например, в целях раскрытия преступления и установления истины по уголовному делу, пресечения преступлении и т.д.
Под жилищем понимается индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение, независимо от формы собственности входящее в жилой фонд и используемое для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящее в жилой фонд, но используемое для временного проживания (п. 10 ст. 5 УПК РФ). Место пребывания - это гостиница, санаторий, дом отдыха, пансионат, кемпинг, другое подобное учреждение, а также каюта, купе поезда, гараж, автомобиль, туристическая палатка и иное помещение, в котором человек находится временно. Принцип неприкосновенности жилища должен соблюдаться как по месту постоянного жительства, так и по месту временного пребывания человека.
Неприкосновенность жилища должна быть обеспечена не только в тех случаях, когда проживающий является собственником или занимает жилище по договору найма (поднайма), аренды или на других законных основаниях, но и когда налицо лишь фактическое пользование жилищем. Например, без судебного решения нельзя производить обыск в самовольно построенном доме. Другими словами, право на неприкосновенность жилища и право на жилище не тождественны. Первое является самостоятельным, а не производным от второго.
Человек, полагающий, что кто-либо нарушил его право на неприкосновенность жилища, вправе обжаловать это нарушение в прокуратуру и суд, требовать возмещение причинённого вреда. За нарушение неприкосновенности жилища предусмотрена уголовная ответственность (ст. 139 УК РФ). Проникновение в жилище против воли проживающих в нём лиц возможно лишь при стихийном бедствии, авариях водопровода, канализации и в других экстремальных ситуациях.
Проникновение в жилище без согласия проживающих там лиц и судебного разрешения допускается лишь в исключительных случаях, когда это сопряжено с производством некоторых следственных действий, не терпящих отлагательства (ч. 5 ст. 165 УПК РФ).
В связи с этим является актуальной задача обеспечения прав подозреваемого (обвиняемого) при производстве обыска в случаях, не терпящих отлагательств. Данный вопрос надлежит рассматривать в контексте обеспечения законности при определении пределов ограничения конституционного права на неприкосновенность жилища (ст. 25 Конституции РФ) в ходе расследования преступлений.
Часть 5 ст. 165 УПК РФ, предусматривает возможность в исключительных случаях, не терпящих отлагательства, проводить обыск на основании постановления следователя без получения судебного решения с последующим уведомлением в суточный срок и предоставлением материалов для проверки законности решения о его производстве и отсюда решения вопроса о допустимости полученных при обыске доказательств.
Судья, получив указанные материалы, в течение 24 часов проверяет законность произведённого следственного действия - выносит постановление о его законности или незаконности. В случае, если судья признает следственное действие незаконным, полученные в его ходе доказательства в соответствии со ст. 75 УПК РФ признаются недопустимыми.
При принятии решения о законности или незаконности проведения следственного действия, возникает вопрос, какие обстоятельства должен учитывать суд в качестве не терпящих отлагательства, позволяющих производство обыска и выемки в жилище, осмотра жилища на основании постановления следователя без получения судебного решения. В Комментарии к УПК РФ под редакцией Д.Н. Козака и Е.Б. Мизулиной, на наш взгляд, обоснованно отмечается, что под производством указанных следственных действий, в случаях не терпящих отлагательства, понимаются ситуации, когда необходимо реализовать меры по предотвращению, пресечению преступления, закреплению его следов. Это общее положение конкретизируется в ряде типичных ситуаций.147
Похожие диссертации на Охрана конституционных прав подозреваемого и обвиняемого в досудебных стадиях уголовного процесса России
