Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Факты в уголовно-процессуальном доказывании
1. Понятие и сущность факта как методологической категории теории уголовно-процессуальных доказательств 17-51
2. Достоверность фактов, используемых в уголовно-процессуальном доказывании Ш'т' 51-89
Глава 2. Познание и понимание в уголовном судопроизводстве
1. Познание в уголовном судопрошводстве 89-130
2. Понимание в уголовном судопроизводстве 131-163
Глава 3. Доказательства и доводы как средства доказывания истины в уголовном процессе
1. Формирование понятия доказательства в российском уголовно-процессуальном праве 163-200
2. Дуалистическая природа уголовно-процессуального доказательства 200-240
3. Доводы в уголовно-процессуальном доказывании (общая постановка вопроса об их доказательственном значении) 240-276
4. Структура довода и его свойства, влияющие на искусство убеждения в уголовном процессе 276-321
Глава 4. Доказывание истины и аргументация в уголовном судопроизводстве
1. Сущность уголовно-процессуального доказывания 321-366
2. Доказывание уголовного иска (обвинения) 366-401
3. Аргументация в уголовном процессе 401 -440
4. Механизм аргументации в уголовном процессе 440-484
Глава 5. Истина в уголовном судопроизводстве
1. Природа истины в уголовном судопроизводстве 484-537
2. «Отсутствие разумных сомнений» как критерий истины в уголошгом процессе 537-569
Заключение 569-585
Список использованной литературы 585-638
Приложения 638-660
- Понятие и сущность факта как методологической категории теории уголовно-процессуальных доказательств
- Познание в уголовном судопрошводстве
- Формирование понятия доказательства в российском уголовно-процессуальном праве
- Сущность уголовно-процессуального доказывания
Введение к работе
Актуальность диссертационного исследования. Судебная реформа в нашей стране продолжается. В построении уголовного судопроизводства, адекватного правовому государству, достигнуто многое, но еще больше предстоит сделать. Самое главное – реформировать досудебное производство. Именно в этой сфере в последнее время наиболее остро проявили себя такие негативные явления, как нарушения прав граждан со стороны правоохранительных органов, и в то же время неспособность раскрывать наиболее опасные преступления, расследовать сложные дела. Недостатки следственного досудебного производства сказываются на судебном доказывании, где подвергаются эрозии состязательность, объективность, независимость суда в установлении фактов.
Причины хронических болезней нашего уголовного процесса лежат на концептуальном, мировоззренческом уровне, а, значит, так или иначе коренятся в теории доказательств – душе уголовного процесса. Так, знаковым на протяжении многих лет остается вопрос о допустимости доказательств, который стал свидетельством формализации нашего доказательственного права. По-прежнему не урегулированы вопросы, связанные с приданием доказательственного значения данным, полученным оперативно-розыскным путем; результатам адвокатского расследования, иного рода самостоятельной доказательственной деятельности участников процесса – потерпевшего, обвиняемого и пр. Невозможно реформировать досудебную часть процесса, невозможно повысить эффективность уголовного преследования, невозможно объяснить некоторые правовые новации (вроде досудебного соглашения о сотрудничестве), не подвергнув пересмотру ключевые положения теории доказательств.
Побуждает к обновлению учения о доказательствах и общий кризис, переживаемый нашей культурой, цивилизацией. Авторитарный режим господства единой идеологии, единой истины, характерный для советского периода, сменился не менее опасным отрицанием всякой идеологии, морали, уравниванием истины с ложью. В идеологической сфере идет борьба за будущее России, ее права, государства. Надо дать отпор попыткам опорочить нравственные, интеллектуальные, культурные устои нашего уголовного судопроизводства, теории доказательств. Необходима мобилизация интеллектуальных ресурсов для того, чтобы модернизировать современную теорию доказательств, и, таким образом, показать самобытность российского правового устройства. Если теория доказательств не будет реформирована, не будет соответствовать уровню научно-технического прогресса, современной философии, она станет уязвимой перед упреками в отсталости, маргинальности; перестанет выполнять свою методологическую, идеологическую, мировоззренческую роль.
Пока российская теория доказательств не вполне отвечает на вызовы времени, хотя именно она и есть то самое звено в цепи, потянув за которое, можно добиться институциональных изменений в уголовно-процессуальном и уголовном праве, криминалистике, теории оперативно-розыскной деятельности. Основы доказательственного права должны выступать матрицей для новой уголовной политики, системы судоустройства и судопроизводства. Теории доказательств важно впитать в себя достижения как точных наук, так и теории аргументации, логики, риторики, психолингвистики, иных знаний о человеке и его поведении.
В построении национальной школы теории доказательств важно совместить две ценности: свободу и истину. Уголовно-процессуальная модель доказывания истины должна быть такой, в которой рационализм совмещался бы с духовностью; европейские, мировые юридические стандарты – с национальной правовой традицией; прагматизм борьбы с преступностью – с этикой; гибкость в использовании результатов науки и техники – с гуманизмом, приоритетом прав личности. Требуются фундаментальные исследования, которые привнесли бы новый взгляд на основополагающие понятия теории доказательств, пока проникнутые идеологией советского (следственного) процесса.
Степень разработанности проблемы. Тема доказывания истины является одной из центральных в науке уголовного процесса. Среди классиков, заложивших основы ее разработки, следует назвать Л.Е. Владимирова, А. Жи-ряева, А.Ф. Кони, В.К. Случевского, И.Я. Фойницкого, С.Д. Спасовича, Н.С. Та-ганцева. В дальнейшем эта тема освещалась в трудах таких ученых, как В.Д. Арсеньев, В.А. Банин, Р.С. Белкин, А.Я. Вышинский, М.М. Гродзинский, В.Я. Дорохов, Г.Г. Доспулов, Ц.М. Каз, Л.М. Карнеева, Л.Д. Кокорев, В.Я. Колдин, А.М. Ларин, И.М. Лузгин, П.И. Люблинский, Г.М. Миньковский, Я.О. Мотовиловкер, И.И. Мухин, Р.Д. Рахунов, И.Д. Перлов, Н.Н. Полянский, М.А. Чельцов, В.М. Савицкий, М.С. Строгович, А.И. Трусов, Л.Т. Ульянова, А.А. Хмыров, Ф.Н. Фаткуллин, С.А. Шейфер, А.А. Эйсман и др.
В последнее время интересные исследования по данной теме велись и ведутся А.В. Агутиным, В.А. Азаровым, А.С. Александровым, О.Я. Баевым, В.С. Балакшиным, А.С. Барабашем, А.Р. Белкиным, Н.А. Громовым, А.А. Дав-летовым, В.С. Джатиевым, Е.А. Долей, В.И. Зажицким, З.З. Зинатуллиным, С.В. Зуевым, Е.А. Карякиным, Л.М. Карнозовой, Н.М. Кипнисом, Н.П. Кузнецовым, М.К. Каминским, Н.Н. Ковтуном, Р.В. Костенко, Ф.М. Кудиным, А.В. Кудрявцевой, В.А. Лазаревой, О.В. Левченко, А.Ф. Лубиным, П.А. Лупинской, В.В. Мельником, И.Б. Михайловской, В.А. Новицким, Ю.К. Орловым, С.А. Пашиным, И.Л. Петрухиным, Г.А. Печниковым, М.П. Поляковым, А.С. Подшибякиным, А.А. Тарасовым, А.В. Смирновым, В.С. Шадриным, С.А. Шейфером и др.
Объектом исследования являются закономерности деятельности участников процесса по доказыванию истины, а также отношения между субъектами доказывания, урегулированные уголовно-процессуальным законом.
Предметом исследования являются уголовно-процессуальные нормы, регулирующие доказывание истины; практика реализации этих уголовно-процессуальных норм; научные работы, в которых освещаются проблемы теории доказательств.
Целью диссертационного исследования является формирование комплекса представлений о природе истины и средств ее доказывания в уголовном процессе в свете современной философии; анализ основных проблем доказательственного права, выработка предложений по их решению; дальнейшее развитие отечественного учения о доказательствах. Это обусловило постановку и решение следующих основных задач:
– перенести в теорию доказательств такие положения постнеклассической философии, как «факт», «смысл», «интерпретация», «понимание» и др.;
– осуществить сравнительный анализ существующих в процессуальной науке концепций истины, доказательства, доказывания и сделать выводы об их адекватности современным условиям;
– сформировать авторский подход к пониманию природы истины, доказываемой в уголовном процессе, в контексте современного гуманитарного научного знания;
– изучить такой критерий оценки доказательств, как «отсутствие разумных сомнений», теоретически осмыслить его;
– привести новые доводы в пользу дуалистической трактовки доказательства и сформулировать свое определение доказательства в уголовном процессе;
– исследовать природу аргументации, довода в уголовном процессе и разработать систему практических предложений по ведению аргументации в суде;
– выявить конструктивное значение уголовного иска для модели доказывания истины;
– подвести теоретическую базу под реформу предварительного расследования в виде концепции свободы досудебного доказывания;
– исследовать практику применения норм УПК РФ, регулирующих доказывание истины, обобщить положительный опыт;
– разработать конкретные предложения, направленные на усовершенствование нормативного регулирования доказывания по уголовному делу.
Методологическая база диссертационного исследования представлена общенаучным методом диалектического материализма и частными методами научного познания: индуктивным, дедуктивным, анализа, синтеза, историческим, социологическим, структурно-функциональным, статистическим, сравнительным и другими. В диссертации использовались достижения современной философии.
Теоретической основой исследования послужили фундаментальные разработки отечественной науки уголовно-процессуального права и криминалистики, философии, логики, ряда гуманитарных наук. Непосредственными источниками информации по теме исследования послужили монографии, научные статьи и другие опубликованные материалы, отражающие те или иные стороны объекта и предмета исследования. В работе использован ряд работ американских и английских ученых по теории доказательств.
В качестве нормативной базы исследования использовались Конституция РФ, международные правовые акты, действующее уголовно-процес-суальное и иное законодательство, решения Конституционного Суда РФ и разъяснения Пленумов Верховного Суда РФ, которые образуют доказательственное право.
Эмпирическую базу исследования составили результаты изучения 580 архивных уголовных дел, производство по которым осуществлялось в правоохранительных органах Центрального, Приволжского и Южного федеральных округов в 2003–2009 годах. В ходе исследования были опрошены 217 федеральных и мировых судей, 198 прокуроров, 260 следователей и 250 оперативных работников органов внутренних дел Приволжского, Сибирского и Южного федеральных округов.
Научная новизна исследования определяется использованием достижений современных гуманитарных наук при анализе ключевых понятий теории доказательств в уголовном процессе. Природа доказательства рассматривается в свете постнеклассической трактовки факта; предлагается объяснение сущности истины на основе пробабалистской концепции «отсутствие разумных сомнений»; впервые в отечественной теории доказательств исследуются такие явления, как довод, аргументация, понимание, смысл и прочее; результаты исследований предлагаются в качестве основы для смены парадигмы учения о доказательствах, реформирования доказательственного права и процесса.
Научная новизна диссертации и отличие ее от других исследований по сходной проблематике выражается в следующем:
– в российскую теорию доказательств введен круг идей современной философии, что позволило переосмыслить на новом уровне категории «доказательство», «доказывание», «истина»;
– сделана попытка модернизировать существующую теорию доказательств, проникнутую следственной идеологией и естественно-научным пафосом, путем привнесения в нее гуманитарных, психокогнитивных представлений о природе познания;
– предложена авторская концепция истины и ее критерия в виде отсутствия разумных сомнений; показаны источники и составные части этой концепции, ее согласие с русской культурной традицией понимания правды;
– объяснена причина вероятности знания, получаемого в рамках уголовного дела;
– подвергнут критике редукционизм информационной трактовки доказательств и доказывания и сформулировано авторское определение доказательства, довода, доказывания и аргументирования в уголовном процессе;
– на основе анализа современных научных источников и собранного эмпирического материала выявлены закономерности судебной аргументации и даны рекомендации по ее ведению, в том числе в суде присяжных;
– изложены основы концепции «свободного доказывания» в свете понятия уголовного иска и с их учетом предложены изменения доказательственного права России и досудебного производства по делу;
– показано преимущество состязательного способа доказывания истины по сравнению со следственным и в связи с этим обоснована необходимость изменений существующего порядка досудебного доказывания.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Отождествление доказательств и доказывания с информацией, информационными процессами неправильно, поскольку тем самым игнорируется целый ряд факторов: психический, эмоциональный, идеологический, а если взять шире – языковой, культурный контексты, которые имеют важнейшее значение для понимания истины. Доказывание означает не просто оперирование эмпирическими данными, информацией, а использование моделей, которые в сознании человека погружены в определенный культурный (интеллектуальный) контекст и незаметно определяют отбор и интерпретацию фактов.
2. С категорией «понимание» в теорию доказывания вводится языковый, культурологический аспекты, которым придается не техническое, второстепенное, а сущностное значение. Понимание смысла речевого сообщения и оценка сведения – взаимосвязанные процессы. Оценка доказательства – рациональная, логическая деятельность. Понимание означает истолкование смысла фактов в определенном контексте, с разных позиций, не только с помощью рассудка, но по совести, по правде и справедливости. Выбор судьи в пользу той или иной позиции в ситуации неполного знания основывается на понимании, присущем восприятию культурной нормы. Понимание – это не только получение знания, соответствующего действительности, но и процесс приведения его в соответствие с другими истинными высказываниями, постулируемыми культурой. Доказывание истины как получение достоверного знания о реальности, а также и понимание, осмысление ее в ценностно-этическом контексте и убеждение в ней – в условиях состязательности, конкуренции разных интерпретаций (позиций) – есть взаимообуславливающие друг друга процессы. Установление и обоснование истины включает в себя элементы как логической, так и ценностно-смысловой структур.
3. Учение о судебной истине должно стать максимально синтетическим: материалистическое понимание истины можно дополнить концепциями формальной, когерентной, договорной истины. Постнеклассическая теория истины требует адекватности полученного знания действительности и одновременно – согласованности суждения суда с другими истинными суждениями, его убедительности с позиции логики, этики, здравого смысла.
4. Истина должна быть правдоподобной. Истину в суде мало установить, в ней надо убедить судью (присяжного заседателя), ее надо защитить от возражений, контрдоводов, нападок противника. Истина в суде не может быть продемонстрирована, поэтому система аргументации, включающая психологическую, идеологическую составляющие, должна убеждать в истинности доказываемого утверждения. Судебная истина есть вероятное знание об обстоятельствах, ставших предметом судебного спора. Правосудный приговор должен сочетать в себе рациональную истину и этическую правду. Если истина может быть формально правильной с юридической точки зрения, рационально верифицируемой, то правда есть «общая совесть людей» или «моральная достоверность».
5. Поиск истины в суде – это конкретная проблема, которая требует от судьи морально-волевых усилий. Суду надлежит сделать выбор между аргументами сторон, вместо того, чтобы просто принять истину единственной демонстрации. Это зачастую нравственный выбор между двумя конкурирующими версиями, каждая из которых может подтверждаться каким-то доказательством, т. е. обладает определенной вероятностью. Поэтому важно, чтобы судья из некоторых вероятных объяснений избрал, руководствуясь совестью, здравым смыслом, такое, которое меньше всего уклоняется от заблуждения, что предполагает преодоление судьей разумных сомнений.
6. Ключевое значение для концепции судебной истины имеет понятие «разумные сомнения», в основе которого лежит идея универсальной познавательной компетенции (разумности). Разумные сомнения – это не опровергнутые обвинением предположения защиты о невиновности подсудимого. Это такие сомнения, которые остаются у судьи в виновности подсудимого после всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, исключающего все иные вероятные объяснения произошедшего. Наличие разумных сомнений в правильности обвинения не позволит непредвзятому, здравомыслящему человеку, рассуждающему по совести, признать подсудимого виновным.
7. Вера в достижимость истины предполагает нравственный выбор. Идеал объективной истины является важным в нравственном мире человека. Суд, стороны должны стремиться к достижению истины. Агностицизм же разрушает правосудие и право и потому не может быть основой правого учения о судебной истине. Однако возведенная в закон необходимость достижения абсолютной истины подавляет личность и отменяет всю драматургию поиска истины, заложенную в структуру состязательного правосудия, т. е. идет вопреки естественным для человека закономерностям установления истины, справедливости. Мораль, общечеловеческие ценности должны служить критериями судебного факта, истинности и справедливости процессуального знания.
8. Доказательство – это факт, когда он приводится в подтверждение другого факта. Факт – это сведение о том, что было (есть). Понятие «факт» одновременно и уже и шире понятия «доказательство», сформулированного в ч. 1 ст. 74 УПК РФ. Закон понимает под доказательством любые сведения, на основе которых устанавливаются искомые обстоятельства, тогда как фактом могут быть только достоверные сведения, т. е. не любые сведения, приводимые субъектами доказывания в качестве доказательств, могут приниматься судом за факты. Доказательством, представляемым стороной, могут быть только сведения, полученные в виде источников, предусмотренных ч. 2 ст. 74 УПК РФ. Но в понятие факта источник сведений не входит. Значит, есть факты и есть источники сведений, представляемые сторонами в подтверждение своей позиции. Неполнота, несовершенство доказательства-источника, используемого стороной, проявляется в его «партийности»: оно выступает обвинительным, оправдательным. Любое доказательство, которое представляется и исследуется в суде, – лишь предположение в системе аргументации. Содержание ни одного источника доказательства само по себе не может отвечать инвариантному критерию истинности. Инвариантность судебного факта состоит в том, что он принимается судьей (присяжным заседателем) по результатам проверки и оценки за достоверное сведение и используется в качестве основания приговора (вердикта).
9. Тезис о дуалистичности доказательства трактуется в двух смыслах. Во-первых, утверждается, что доказательства, с одной стороны, – это факты, а с другой – это источники любых сведений о доказываемых фактах. Источники доказательств представляют собой то, в чем могут содержаться факты, это сведения, подверженные сомнению, при их использовании не исключена возможность ошибок. Введение такой ипостаси доказательства, как его источник, отвечает необходимости иметь в виду нетехнический, внешний аспект доказывания, работу с исходным материалом для получения факта. Но одновременно доказательство остается средством убеждения, элементом в структуре знания, основанием довода, т. е. фактом. Тут под доказательством понимается суждение, включенное в систему убеждения, в мыслительную деятельность следователя, суда.
10. Дуалистичность доказательства следует понимать и во втором смысле. Для объяснения природы доказательства вместо понятий «уровни доказывания», «формирование доказательства» предлагается выделять различные состояния, «фракции» факта: «тяжелая» фракция – это факт-2, «легкая» – факт-3. Факт-2 – это любые сведения, которые получаются и используются сторонами, в том числе в единстве с источником. Факт-2 – элемент с позиции стороны; это вся фактура, полученная в любой правовой форме, и которая еще не затронута оценкой суда. Факт-3 – это уже отобранные по результатам судебного состязания критически оцененные сведения, которые судья кладет в основание своего решения по делу.
11. Доказывание истины возможно только посредством фактов. Существование факта для суда есть состояние его внутреннего убеждения. Доказательство невозможно без наличия субъекта, которому оно адресовано и который уполномочен принимать решение на его основе. Фактор судебной аудитории имеет определяющее значение для удостоверения факта. Исключения из этой общей закономерности составляют случаи договорного удостоверения факта сторонами, например, при прекращении уголовного дела по нереабилитирующему основанию или при заключении соглашения о сотрудничестве в рамках главы 401 УПК РФ.
12. Судебные доказательства – это факты, полученные участниками в ходе состязательного судопроизводства из предметов, документов и показаний лиц законным способом, на основании которых может быть правильно установлено наличие или отсутствие спорных фактов. Предлагается дефиниция доказательства: «1. Доказательство – это факт, т. е. достоверное сведение, которое используется для установления какого-либо из подлежащих доказыванию фактов. 2. Доказательства могут быть получены любым законным способом из сообщений лиц, а также из предметов и документов».
13. И доказательственные, и доказываемые факты есть сведения, суждения. Существенна для их различия только иерархия в доказывании: факт-доказательство – это всегда исходное данное на конкретном этапе доказывания для выведения другого суждения о доказываемом факте. Доказываемый факт может превратиться в доказательство другого факта. Поэтому предметом доказывания не могут быть обстоятельства реальной действительности, а только спорные факты.
14. Довод есть трактовка (интерпретация) стороной сведения, представляемого для подтверждения в суде существенных фактов по делу. На доводах лежит отпечаток «партийности», ибо они выражают версию стороны. В структуре довода расположен доказательственный факт-2 в виде посылки, а тезисом выступает доказываемый факт. Довод – это единственно возможный способ существования доказательств в состязательном суде, т. е. когда они встречают опровержение, критику. Диалоговый режим судопроизводства позволяет срав-нивать доводы и позиции сторон, определять сравнительную силу доказательств в максимально широком контексте (как минимум – с позиции обвинения и защиты, как максимум – в глазах общественного мнения). Довод есть средство убеждения судьи. Убеждают только доводом, т. е. проинтерпретированнной, осмысленной информацией. Эффект доведения присутствует тогда, когда аргументатор специально воздействует на психику, внутреннее убеждение судьи при представлении и исследовании доказательства, поэтому следственные действия аргументативны. Сила доказательства увеличивается искусством, тактикой доказывания в суде.
15. Понятие аргументации в комплексном виде позволяет объяснить сложный процесс установления истины, где переплетены логическое и диалектическое доказывание, психические и речевые процессы. Установлено, что рациональные доводы, источники доказательств, факты могут утрачивать полностью или частично свою силу в глазах судей под влиянием психологических, идеологических причин.
В диссертации разработана система рекомендаций по ведению аргументации в судебном процессе по уголовному делу.
16. Теория доказательств должна соответствовать конструкции уголовного иска и объяснять, кто доказывает (стороны), где (в суде), каким образом (путем представления своих доказательств, выведения из них доводов, исследования доказательств противника и их оспаривания). Доказывание в пользу или против иска происходит перед судом. В ходе состязательной проверки доказательств сторон, борьбы интерпретаций, происходит «возгонка» доказательств сторон в высшую фракцию вероятности – судебный факт (факт-3). Все назначение состязания – это перекрестная перепроверка любых сведений, полученных и представленных сторонами в их источниках перед судом. Исковая форма определяет содержание доказательственной деятельности и качество фактов, получаемых в процессе, характер самих процессуальных решений. Досудебная деятельность по подготовке фактических оснований уголовного иска (обвинения) не является судебным доказыванием, т. е. не порождает факты-3. Только судебное доказывание может считаться надежным способом установления основания для разрешения уголовно-правового спора.
17. Досудебная деятельность по собиранию источников доказательств, подготовке их к представлению и исследованию в суде должна быть максимально упрощена. Судопроизводство должно начинаться с момента предъявления уголовного иска обвиняемому, тогда же следует ставить перед судом вопрос о наличии доказательств-фактов. Раскрытие преступления, получение источников доказательств органами уголовного преследования должно быть допущено в любой правовой форме, а именно: снято различие между следственными действиями и оперативно-розыскными мероприятиями в отношении их юридического значения. Не должно быть искусственных препятствий в виде требований к форме уголовно-процессуальных доказательств для получения относимых, достоверных сведений о преступлении. Система правил, определяющих допустимость доказательств, должна быть пересмотрена в сторону: а) их сокращения, б) акцентирования на судебную форму удостоверения фактов, в) обеспечения прав личности, г) ликвидации юридического различия между данными, полученными в ходе ОРД, данными, полученными участниками, имеющими в деле интерес (их представителями), и данными, полученными органами следствия, дознания. Любые относимые к предмету спора данные, добытые сторонами во время досудебного производства без нарушения прав личности, должны подлежать допущению к взаимной проверке и оценке на суде. Предлагается отмена: а) протоколирования, как основного способ фиксации и удостоверения доказательств по делу; б) обязательного участия понятых; в) запрета на прямое использование в доказывании данных, полученных оперативно-розыскным путем. Необходимо вводить судебную процедуру получения доказательств по делу; снять препятствия для перехода в будущем к бездокументарному способу накопления сторонами сведений и передачи их суду для использования в качестве доказательств.
Теоретическая значимость диссертационного исследования обусловлена возможностью использования выводов и предложений диссертанта в дальнейших научных изысканиях по теории доказательств. Предполагается, что разработки автора внесут положительный вклад в развитие теории доказательств и содействуют решению ряда дискуссионных проблем, связанных с развитием отечественного уголовно-процессуального законодательства.
Практическая значимость диссертационных результатов состоит в выработке рекомендаций по совершенствованию института доказывания по уголовным делам, а также практики его применения. Кроме того, содержащиеся в диссертации положения и выводы могут быть использованы в учебном процессе образовательных учреждений юридического профиля.
Апробация и внедрение в практику результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования докладывались на научных конференциях, проводившихся в Киеве, Краснодаре, Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге в 2006–2009 годах.
Материалы исследования внедрены в практическую деятельность Приволжской транспортной прокуратуры, ГУВД по Красноярскому краю. Они используются при проведении учебных занятий по дисциплинам «Уголовный процесс» в Нижегородской академии МВД России, Нижегородской правовой академии (институте).
Результаты исследования нашли отражение в пятидесяти восьми опубликованных работах общим объемом более 67,53 п. л.
Структура и объем диссертации обусловлена объектом, предметом, целью и задачами исследования и соответствует требованиям ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, включающих в себя 14 параграфов, заключения, библиографии, приложений.
Понятие и сущность факта как методологической категории теории уголовно-процессуальных доказательств
Не должно быть искусственных препятствий в виде требований к форме уголовно-процессуальных доказательств для получения относимых, достоверных сведений о преступлении. Система правил, определяющих допустимость доказательств, должна быть пересмотрена в сторону: а) их сокращения, б) акцентирования на судебную форму удостоверения фактов, в) обеспечения прав личности, г) ликвидации юридического различия между данными, полученными входе ОРД, данными полученными участниками, имеющими в деле интерес (их представителями), и данными, полученными органами следствия, дознания. Любые относимые к предмету спора данные, добытые сторонами во время досудебного производства без нарушения прав личности, должны подлежать допущению к взаимной проверке и оценке на суде. Предлагается отмена: 1) протоколирования, как основного способ фиксации и удостоверения доказательств по делу; 2) участия помятых; 3) запрета па прямое использование в доказывании данных, полученных оперативно-розыскным путем. Необходимо вводить судебную процедуру получения доказательств по делу; снять препятствия для перемода в будущем к бездокументарному способу накопления сторонами сведений и передачи их суду для использования в качестве доказательств.
Теоретическая значимость диссертационного исследования обусловлена возможностью использования выводов и предложений диссертанта в дальнейших научных изысканий по теории доказательств. Предполагается, что разработки автора внесут положительный вклад в развитие теории дока-зательств и содействуют решению ряда дискуссионных проблем, езязанных итием отечественного уголовно-процессуального законодательства. Практическая значимость диссертационных результатов состоит в отке рекомендаций по совершенствованию института доказывания по уголовным делам, а также практики его применения. Кроме того, содер щиеся в диссертации положения и выводы могут быть использованы в учебном процессе образовательных учреждений юридического профиля.
Апробация результатов исследовании. Основные положения диссертационного исследования докладывались на научных конференциях, проводившихся в Киеве, Краснодаре, Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге в 2006-2009 годах.
Материалы исследование внедрены в практическую деятельность Приволжской транспортной прокуратуры, ГУВД по Краснодарскому краю, ГУВД по Красноярскому краю. Она используются при проведении учебных занятий по дисциплинам «Уголовный процесс» в Нижегородской академии МВД РФ, Нижегородской правовой академии (институте).
Результаты исследования нап ли отражение в пятидесяти восьми опубликованных работах общим объемом более 40 п.л.
Структура диссертации обусловлена объектом, предметом, целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, включающих в себя 14 параграфов, заключения, списка использованной литературы, приложений.
Глава I. Факты в уголовно-процессуальном доказывании 1. Понятие и сущность факта как методологической категории теории уголовно-процессуальных доказательств
Исследование проблем доказывания истины мы начнем с исследования проблематики факта. Данная категория имеет методологическое значение, ибо вес паши последующие рассуждения должны, через нее. Это касается и понятия доказательства, и доказывания и, наконец, самой истины. По словам П. Мерфи, когда мы придем к пониманию того, что существо факта является гораздо более важным для теории доказательств, м позитивное право, хотя наше юридическое образование ориентируется почги исключительно на последнее, тогда мы должны будем с уверенное констатировать, что есть все основания сменить фокус видения доказательства иной теории или иная концепция факта лежит и основе определенной теории доказательств, ибо это действительно мировоззренческая категория, показывающая наше отношение к окружающему нас миру и к нам себе. Странно, что мало кто из процессуалистов и криминалистов уделял этому вопросу внимание". И, напротив, совершенно оправданно В.В. Никитаев, выступив с радикальными предложениями по пересмотру понятия судебного доказательства, выдвинул концепцию «догмы факта», что позволило ему придти к выводу, что в процессе доказывания устанавливается субъективное состояние уверенности или процессуальная истина .
Мы исходим из того, что выявление новых содержательных моментов в базовых понятиях теории доказательств возможно только через скрупулезное рассмотрение понятия факта, привлечение новых научных данных относительно этого феномена в теорию уголовно-процессуальных доказательств. Полагаем, не вызовет возражении утверждение о том, что актуальными являются вопросы о сочетании субъективного и объективного в структуре факта, соотношения факта с объективной реальностью (или даже об отождествления его с нею), о связи факта-доказательства и факта-доказываемого.
Познание в уголовном судопрошводстве
Основная цель, которую мы преследуем в данном параграфе, состоит в евсего роде ревизии некоторых научных представлений относительно познания, осуществляемого в уголовном процессе и, соответственно, результатов его. Эти устоявшиеся в теории уголовного процесса представления пора модернизировать. Надо выделить особое значение языка, которое он имеет дл познания, осуществляемою в уголовном судопроизводстве. По словам Б. Рассела, в языке наличествует двг аспекта, две стороны — объективная и субъективная. Субъективная относится к психологии и основная категория ее — вера. Объективная сторона относится к логике; основная категория ее-истина . Считаем- что важно исследовать проблематику познания истина и понимания истинности как двух взаимосвязанных процессов в ходе производства по уголовному делу.
Второй момент. Мы исходим из того, что па область эмпирического познания, каковым является уголовно-процессуальное познание, программа логики не может быть в полной мере перенесена. Требуется добавление к теории доказательств, каковой собственно и является логнка, процедур подтверждения, постулатов убеждения и пр. На роль дополнительного объяснения природы доказывания истины по уголовному делу может претендовать и герменевтика — в виде категории «понимание». Все это делается для того, чтобы понятия «теории доказательств» вмешали логический, психологический и идеологический моменты. На наш взгляд, вес эти моменты имеют право па существование и без учета любого из это понятия теории доказательств обедняются. Так что мы намереваемся показать ключевые в методо-лотческом плане категории: объект, субъект, методы познания не только в классическом плане, но с введением некоторых новых и может быть непри-вычных для отечественной уголовно-процессуальной науки категорий, взглядов, что неизбежно сопряжено с новыми мотивами и стилем изложения маїериала.
Надо заметить, что, как и в других отраслях познавательной деятельности, по поводу результативности уголовно-процессуального познания существует различие между скептиками и оптимистами. Одни исходят из тщетности усилий по выяснению подлинных обстоятельств дела з рамках юридической процедуры. Другие верят в то, что, несмотря на объективные трудности, получение в той или иной мере достоверного знании о предмете уголовно-правового спора, возможно. Мы, безусловно, относим себя к последним. Хотя осторожность теоретику не помешает. В связи с этим надо напомнить, что традиция агностицизма, берущая начало с древнейших времен, оказала определенное позитивное влияние на формирование учения о судебных доказательствах. Наиболее ярко се выразили софисты, создавшие светское, рициинальное учении о риторическом убеждении. Ми -U1.H4.11.1 считали, что риторика как практическое искусство должно опираться не столько на знание и истину, сколько на мнение, пользу и целесообразность. Мастерство убеждения состоит во внушении веры, а не знания. Так, Горгий и Тисий даря усматривали, что вероятное должно предпочитаться истинному и благода искусству красноречия можно заставить казаться малое пели ким, великое малым, новое старым, старое новым.
Данная установка была подвергнута критике философами, сторонниками поиска истины. При этом Платон признавал специфику судебного доказывания по сравнению с филосорскнм: «Ты пытаешься опровергать меня по-ораторски, по образцу тех, кто держит речи в судах. Ведь там од:та сторона считает, что одолела другую, если в подтверждение своих слов предстати.а многих и вдобавок почтенных свидетелей, а противник — одного какого-нибудь или же вовсе никого. Г1о для выяснения истины такое опровержение не дает ровно ничего»158. Иными словами судебное доказывание более соответствует софистической, а не философской модели познания.
Как будет показано далее, античную традицию никак нельзя упрекнуть в том, что она породила неверие в способность суда устанавливать кстину по делу. Разумная осторожность в делах, связанных с определением виновности в соверіиении преступления, необходима, и она имеет надежного союзника в таком интеллектуальном течении как скептицизм. Один из наиболее ярких представителей скептицизма Д. ЮУ утверждал, что факты (matters of fact) не являются сами по себе достоверными, поскольку их истинность или ложность нельзя доказать логическим путем. По Юму вообще не сушесгвует доказательств в пользу того, что физические объекты - это нечто большее, чем просто образы, рожденные сознанием. Все объекты, доступные человеческому разуму, по природе своей могут быть разделены на два вида, а именно: на отношения между идеями и факгы
Формирование понятия доказательства в российском уголовно-процессуальном праве
В данном параграфе мы Ьудсм рассматривать понятие доказательст том смысле, в котором оно употребляется в контексте уголовного судопроизводства, т.е. в специальном, техническом смысле. Как проницательно за мегил Е.А. Доля, категория доказательства должна выполнять применитель-но к науке и практике российского уголовного процесса роль начала . Действительно, категория «доказательство» имеет фундаментальное значение для теории доказательств и доказательственного права. Краткая история становления этого понятия в русском уголовно-процессуальном праве, различные его интерпретации в процессуальной науке пимоіуі нам в том, чтобы определиться со своей позицией относительно трактовки «доказательства» в уголовном судопроизводстве.
Из содержания первого параграфа читателю понятно, что общий ход на:них рассуждений направлен к тому, чтобы показать, что доказательства -это факты. Но они, конечно, не занимают все то место, которое образует конструкция «доказательство» в системе уголовно-процессуального знания. В данном параграфе мы ставим задачу показать не только то, что доказательство фикт, но и то, чем оно бываем паліймо «факта».
Главным образом мы возьмем тот смысловой срез термина «доказательство», который связывался в истории права с «неискусственньш доказательством». «Искусственному доказательству» будет посвящена следующий параграф. Но даже и после этого предмет нашего исследования мог бы быть настолько широк, что потребовались и другие ограничения его. Недаром ведь в Большом юридическом словаре сказано: «Доказательства (судебные) -любые фактические данные об обстоятельствах имеющих значение для правильного разбирательства уголовнего, гражданского, арбитражного, консти /ционного дела, а также дела об административном правонарушении. УПК, ГПК, АПК, Ко All, ТК содержатся самостоятельные определения тия «Д», отражающие специфику данного вида процесса» .
Существует огромное число интерпретаций понятия доказательства только в «широком» его смысле. Есть трактовки судебного, уголовно-процессуального доказательства как средства убеждения, фигуры мысли, логической демонстрации, довода. Именно к данной, так сказать, оценочно-мыслительной, аргументационной стороне доказательства тяготеет формулировка «доказательство-факт». Это то, что многие процессуалисты называют теорией доказательств. Но еще большее числи иніеріїреіїіций іермина «доказательство» было рождено в уголовно-процессуальной науке для обозначения того, с чем имеет дело следователь, защитник, судья, прокурор при выяснении в ходе производства по делу существенных обстоятельств. Данная сфера с древнейших времен является предметом приложения доказательственного права. К доказательственному праву относятся нормы, регулирующие деятельность участников процесса по получению и использованию доказательств, взятых в единстве их источников, сведений, средств получе-ния и использования, полномочии су&ьсктоп и пр. .
Поскольку мы исходим из того, что в доказательстве имеются фор-маїьная и содержательная, мыслительная и практическая, теоретическая и процессуальная стороны, постольку мы будем вынуждены рассматривать понятие доказательства со всех сторон, развертывать смысл этого термина в различных г га правлениях. В качествеотправных положений мы возьмем два: 1) доказательства есть факты, устанавливающие или опровергающие доказываемые факты и 2) доказательства есть «источники сведений» (возможных фжтов), которые нсііолі/іуіотсл длл установления доказываемых фоктои (ко заслуживающими доверия, так и не имеющими доверия, подобно бесполеэ мым историям. То же самое касается свидетельских покачаний..., которые опровергаемы посредством искусных приемов оратора
В Дигестах под доказательствами понимались свидетели, документы, вещи " . Еще в античной теории доказательств особо выделялись признаки, приметы (signum, indicium), которые понимались как то, что воспринимается нашими чувствами, и обладает способностью что-нибудь доказывать327.
Как писал У. Бест, слово доказательство / PROOF/, очевидно, должно просто означать что-нибудь, что служит, или прямо, или опосредствованно тому, чтобы убедить разум в правде или неправде факта или суждения ; и как истины различны, так- и доказательства, предназначенные для их установления, отличаются также " . Таким образом, доказательствами математической проблемы или теоремы являются промежуточные идеи, которые формируют связи в цепи демонстрации; доказательства чего-либо устанавливаемого индукцией - это факты, из которых это доказательство выведено, а доказательства вопроса факта вообще — это наши чувства, показания свидетелей, документы, и т.п. Термин «доко-читсльство» также применим к убеждению, произведенному в уме доказательством, должным образом так называемы.
Сущность уголовно-процессуального доказывания
Включает познание (как часть) в процессуальное доказывание А.П. Рыжаков . И наоборот, Л.Л. Эйсман считал, что судебное доказывание — это частный случай доказывания вообще, т.е. особого способа передачии формации, связанного с обоснованием передаваемых спеденнй . Большинство авторов склонны именно познание считать более широким понятием по отношению к доказыванию, как уголовно-процессуальной деятельности .
Высказанные коллегами взгляды, позволяют сделать два вывода. Во-первых, доказывание и познание до известной степени родственные понятия. Во-вторых, в структуре самого понятия доказывания выявляется как бы общее ядро, к которому примыкают периферийные смыслы. В целом процесс юридической аргументации, и правила существенные для него, являются делом логического и общего опыта, а не правового регулирования.
Наверное, наиболее представительным является взгляд, что доказывание в «широком» или «основном» смысле - это осуществление всей познавательной деятельности субъектов, ведущих процесс, охватывающей не только оценку, но и собирание и проверку доказательств, во втором, более узком лишь как логическую деятельность по оЬосночанию вьідвиїаемого гезиса Кстати, по поводу последнего надо заметить, что издавна существует мнение о том, что применение права к единичным случаям представляет собой определённую логическую операцию . Доказывание выполняет как бы об служивающую роль по отношению к применению права, служит звеном в логической цепочке: факт - доказывание - правоприменение. Поэтому в истории доказательственного права был период, когда логизм был возведен в степень методологического принципа, и тогда получилась система формальных доказательств, где все было строго логично. Но по прошествию времени выяснилось, что это не лучший метод установления истины в правосудии. В наши дни познание понимается бохее широко, и большинство наших современников если и отождествляют доказывание с познанием, то имеют в виду последнее в широком смысле . Доказывание не сводится просто к логическому доказыванию (хотя оно и имеет существенное значение), доказывание выражается в таком использовании доказательств, в результате которого ока-зысаются выявленными обстоятельства дела и, стало быть, завершается первая стадия процесса применения права - устанавливается его фактическая основа .
На наш взгляд, многослойное понятия доказывания объективно обусловлена использованием этого термина в различных сферах, в различных
идеологических контекстах. В сфере уголовного процесса очень многие евн зыЕают «доказывание» с практической деятельностью компетентных государственных органов по раскрытию,-расследованию, рассмотрению уголовного дела, что равнозначно установлению его фактической стороны. Иными словами, во главу угла ставится такой аспект доказывания, как работа с «источниками доказательств»: поиск, обнаружение, собирание, фиксация в материалах дела информации, последующая передача доказательств из стадии в стадию, их обработка (так называемое «формирование доказательства» альных решений. В нашей науке этот профессиональный, сугубо..«процес-суапистский» подход к пониманию доказывания традиционно был неразрывно связан с пониманием процесса как односторонней процессуальной деягельности публичной власти, озабоченной раскрытием «объективной» истины кажется, данный аспект доказывания касается работы с истом пиками доказательств и отчасти - с фактами-2. Это узкое, специальное, (традиционно «следственное») понимание доказывания. Впрочем, даже претендующие на академичность трактовки уголовно-процессуального доказывания (в свете логики) также связывают его с раскрытием преступления, с расследованием дела следователем, с обоснованием процессуальных решений следователя, суда
Но если есть следственное понимание того, как устроено доказывание, каковы ого задачи, субъекты и пр., борем ли мы его мыслительный, интеллектуальный аспект или практический, то, значит, возможен и иной взгляд на это явление — в парадигме состязательного уголовного судопроизводства. По крайней мере, есть исследователи, которые утверждают о наличии такой возможности716. Так, В.А. Лазарева пишет: «Тенденция к сохранению преж них представлении о доказывании основана, как представляется, на неготовности значительной части науки и практики к смене парадигмы. Изменение парадигмы (системы, модели) уголовного судопроизводства не равнозначно его сопершепстпованшо: это юмегепие eix осиоо, устоев. Парадигматические изменения уголовного процесса выражены в таком пересмотре его назначения и принципов, которые позволяют говорить о начале формирования процесса совершенно нового типа. Реализация нового назначения уголовного судопроизводства невозможна безобеспечепия сторонам равных возможностей апеллировать к независящему.от них суду»
