Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Понятие объективной истины в уголовном процессе 27
І. Диалектико-материалистическая теория отражения и объективная истина в уголовном процессе 27
2. Диалектические черты объективной истины в уголовном процессе 55
3. О достоверности и вероятности в уголовном процессе 80
4. Практика как объективный критерий истины
в уголовном процессе 103
Глава 2. Объективная истина как цель и принцип уголовного процесса 123
1. О значении цели в уголовном судопроизводстве в свете диалектических взглядов Сократа 123
2. Объективная истина как цель уголовного судопроизводства 145
3. Объективная истина как принцип уголовного процесса 166
Глава 3. Объективная истина и актуальные проблемы предварительного следствия и правосудия 186
1. Проблема понятия доказательства в науке уголовного процесса и объективная истина 186
2. Процессуальная самостоятельность следователя и эффективность предварительного следствия в свете объективной истины 212
3. Правосудие и вопросы истины 230
Глава 4. Истина, презумпции, фикции, логический прием доказывания 253
1. Презумпции, юридические фикции и объективная истина 253
2. Метод «косвенного апагогического доказательства» и объективная истина по уголовному делу 277
3. Концепция уголовного судопроизводства исследовательский или презюмированный тип уголовного процесса 286
Глава 5. Системность принципов уголовного процесса как гарантия достижения объективной истины 301
1. Принцип законности и вопросы истины в уголовном судопроизводстве 302
2. Объективная истина и обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту 319
3. Объективная истина и состязательность 338
4. Вопросы презумпции невиновности и истины в уголовном процессе 358
Заключение 386
Литература 396
Приложения 424
- Диалектико-материалистическая теория отражения и объективная истина в уголовном процессе
- О значении цели в уголовном судопроизводстве в свете диалектических взглядов Сократа
- Проблема понятия доказательства в науке уголовного процесса и объективная истина
- Презумпции, юридические фикции и объективная истина
Введение к работе
Актуальность темы исследования, степень разработанности проблемы.
Становление правового государства, осуществление судебной реформы, укрепление демократических принципов и законных прав личности в уголовном процессе и совершенствование самой деятельности правоохранительных органов невозможны без твердого соблюдения объективной истины на предварительном следствии и в суде.
Проблема истины в уголовном процессе всегда актуальна, сложна и многогранна. Внося свой важный вклад в науку, об истине писали ученые: А.С. Александров, С. С. Алексеев, С. А. Альперт, В. Д. Арсеньев, В. К. Бабаев, М. И. Бажанов, В. П. Божьев, А. Д. Бойков, А. Р. Белкин, Р. С. Белкин, В. М. Быков, Л. М. Васильев, Г. Ф. Горский, Н. А. Громов, Ю. М. Грошевой, В. Г. Даев, И. Ф. Демидов, Т. Н. Добровольская, В. Я. Дорохов, С. П. Ефими-чев, В. И. Зажицкий, 3. 3. Зинатуллин, В. В. Золотых, Э. В. Ильенков, В. И. Каминская, Л. М. Карнеева, Г. Н. Колбая, Л. Д. Кокорев, Ю. В. Кореневский, Г. П. Корнев, Н.В. Кручинина, В.Н. Кудрявцев, Н. П. Кузнецов, С. В. Куры-лев, Н. И. Кулагин, И. С. Кустов, А. М. Ларин, И. А. Либус, О. В. Левченко, П. А. Лупинская, И. М. Лузгин, В. 3. Лукашевич, В. В. Лунеев, В. В. Мальцев, Е. Б. Мизулина, А. И. Михайлов, М. М. Михеенко, Я. О. Мотовиловкер, Э. М. Мурадьян, И. И. Мухин, В. В. Никитаев, Ю. И. Осипов, С. А. Пашин, П. Ф. Пашкевич, И. Д. Перлов, И. Л. Петрухин, Н. Н. Полянский, А. Р. Ратинов, Г. М. Резник, А. Л. Ривлин, В. М. Розин, А. П. Рыжаков, В. М. Савицкий, Б. П. Смагоринский, А. А. Старченко, Ю. И. Стецовский, М. С. Строго-вич, В. М. Сырых, В. Т. Томин, М. К. Треушников, А. И. Трусов, С. А. Шей-фер, П. С. Элькинд, Н. А. Якубович, Р. X. Якупов и другие.
Поскольку Конституция Российской Федерации провозгласила человека, его права и свободы высшей ценностью (ст. 2), проблема соблюдения прав личности в уголовном процессе становится первостепенной задачей. И
вопрос о том, должны ли в связи с этим выводы следствия и суда по уголовному делу быть истинными, достоверными или они могут быть в меньшей степени обязывающими, т. е. по существу иными, становится важнейшей и актуальной проблемой в теории и практике уголовного процесса.
Сама природа и сущность российского уголовного процесса свидетельствуют о признании и необходимости объективной истины в процессе, и отказываться от нее нет никаких оснований. «Если отбросить понятие истины, то становится совершенно неясным само понятие познания»1. Нет оснований вычеркивать понятие истины из гносеологии, уголовно-процессуального закона и правосознания следователей и судей. Напротив, уголовное судопроизводство должно выступать гарантом объективной истины, а объективная истина — гарантом объективного, справедливого судопроизводства.
В настоящее время в ходе судебно-правовой реформы вопрос об объективной истине становится дискуссионным, в частности, в такой редакции: нужна ли следствию и суду объективная истина? И многое из того, что сказано и написано в последние годы, неизбежно ведет к выводу: выяснять истину больше не нужно, во всяком случае , не обязательно.
Введенный в действие с 1 июля 2002 г. новый УПК РФ существенно отличается от прежнего УПК РСФСР, прежде всего, своим отказом от объективной истины как цели уголовного судопроизводства и как принципа процесса. Новый УПК РФ носит ярко выраженный состязательный характер; причем в концепции нового УПК РФ состязательность рассматривается, соответственно, не в единстве, а в отрыве от объективной истины, состязательность противопоставляется объективной истине. Суд больше не обязан устанавливать объективную истину, но обязан констатировать истину «юридиче-
Никифоров А. Л. Философия науки: История и методология: Учеб. пособие. М., 1998. С. 227.
6 скую», «процессуальную», «судебную». В новом УПК законодатель отказался от концепции «объективной истины» как противоречащей состязательности1.
Утверждается, что «юридическое познание носит вероятностный характер»2. И тенденция к неприятию объективной истины продолжает углубляться. В этом, на наш взгляд, серьезная гносеологическая ошибка, игнорирование подлинно научного построения уголовного процесса.
Истину в уголовном процессе мы неразрывно связываем с диалектикой. Однако в современной теории уголовного процесса просматривается тенденция, которую можно охарактеризовать как отказ от материалистической диалектики — подлинно научного метода познания и практической деятельности.
Методологической установкой исследования автор избрал принцип о всеобщности диалектики, т. е. тезис о единстве, тождестве, полном совпадении диалектики, логики и теории познания (гносеологии), поскольку диалектика свойственна всему человеческому мышлению, она и в природе, и в обществе. Диалектика — объективная закономерность. Совпадают законы, управляющие мышлением и бытием. Совпадает логика мышления с «логикой (т. е. законами, формами) бытия» . «Порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей», — говорит Спиноза. «Онтология» столь же неразрывно связана с «гносеологией», как и категории, выражающие диалектическую природу истины с объективной диалектикой. Содержание научных знаний можно фиксировать и оценивать лишь с позиции диалектико-материалистической теории познания, раскрывающей диалектику объективной, абсолютной и относительной истины5.
См.: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации: Вводный. М.,2002. С. 36.
Состязательное правосудие: Труды научно-практических лабораторий. М., 1996. Вып. 1. Часть II. С. 238.
Пернацкий В. И. Материалистическая диалектика (элементы и система): Учеб. пособие. Иваново, 1974. С. 47-49.
4 См.: Спиноза Б. Избр. филос. произв. Т. 1. М., 1957. С. 407.
См.: Ильенков Э. В. Ленинская диалектика и метафизика позитивизма. (Размышления над книгой В. В. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм»). М., 1980. С. 137.
В этом плане автор не может безоговорочно принять позицию А. П. Шептулина о том, что «в диалектическом материализме теория познания и диалектическая логика совпадают, но совпадают не полностью, между ними имеется весьма существенное различие»1, но целиком и полностью разделяет концепцию Э. В. Ильенкова о полном тождестве диалектической логики с теорией познания. «Логика, — пишет Э. В. Ильенков, — обязана показать, как развивается мышление, если оно научно, если оно отражает, т. е. воспроизводит в понятиях вне и независимо от сознания и воли существующий предмет, иными словами создает его духовную репродукцию, реконструирует его саморазвитие, воссоздает его в логике движения понятий, чтобы воссоздать потом и на деле — в эксперименте, в практике. Ло гика и есть теоретическое изображение такого мышления»2.
Именно на теоретической идее о единстве, тождестве диалектики, логики и теории познания автор пытается осмыслить и конкретизировать сущность и значение объективной истины в уголовном процессе. Отсюда и теория отражения, и принцип действительной познаваемости окружающего нас мира (общественно-опасных деяний), и практика как критерий истины, и недопустимость отделения истины от действительности, а действительности от истины, и объективная истина как система3, и принципиальный отказ от вероятной (юридической, презюмированной, практической, формальной, субъективной) истины в уголовном процессе как цели познания.. Если же это диалектическое единство (тождество) разрушить, то сама постановка вопроса об объективной истине в уголовном судопроизводстве, по мнению автора, сразу утрачивает свою остроту и актуальность. В таком случае само существование объективной истины окажется весьма проблематичным. А ее место займет вероятная истина, «практическая достоверность».
1 Диалектика. Познание. Наука. М., 1988. С. 50.
2 Ильенков Э. В. Диалектическая логика. Очерки истории и теории. М., 1974. С. 5. О
единстве трех понятий см. также: Лосев А. Ф. Дерзание духа. М., 1988. С. 94-113.
3 Соответственно, такая теоретическая основа требует положительного ответа на
вопрос: допустимо ли такие философские категории, как «объективная истина», «практи-
Единство вышеназванных трех понятий будет нарушено, если в основу теории познания вместо объективной реальности (реальных объектов) положить, например, «юридическую действительность», «презюмированную (опытную) действительность», «идеальную логическую модель объекта» и т. п. из сферы сознания1.
Объективная истина в уголовном процессе диалектична по своей сути. Поэтому, отрицая диалектику, мы отрицаем и объективную истину, довольствуясь вероятной (юридической, формальной, правдоподобной, презюмиро-ванной) истиной. Это означает, что мы встаем на агностическую позицию, т. е. вводим в теорию уголовного процесса (теорию доказательств) и судеб-но-следственную практику некий элемент непознаваемости (или неполной познаваемости) реальной действительности. Тогда начинают руководствоваться тем, что объективная истина юристу недоступна, что юрист может лишь предполагать, какое произошло событие, а знать точно он не может. Отсюда идет ориентация на свободу субъективной интерпретации событий и фактов.
Вместо опоры на диалектическую логику все сводится к элементарной формально-логической и формально-юридической правильности, к логике «правдоподобных» суждений, «презюмированных» положений и т. п., в конечном счете вероятностному.
Вопреки принципу отражения, начинают исходить из того, что следователю, судье противостоит не объективная действительность, а «юридическая действительность». Поэтому следователь и суд при таком подходе могут рассчитывать лишь на юридическую (вероятную, презюмированную, формальную, субъективную) истину.
С философской позиции это означает, что в основу гносеологии (тео-
ка — критерий истины», переносить на область уголовного процесса.
Например, Г. П. Корнев исходит из того, что предметом познания в уголовном процессе является не сам реальный объект, а «идеальная логическая модель объекта». (См.: Корнев Г П. Методологические проблемы уголовно-процессуального познания. Н. Новгород, 1995. С. 101). В своей диссертации Г. П. Корнев отстаивает «идеонормативную» концепцию истины (истина как идея-норма. — Г. 77.) (Подробнее об этом см.: Корнев Г. П . Идеонормативная концепция истины: Дис. ...д-ра филос. наук. Н. Новгород, 1997 г.).
рий познания) кладется не материя — объективная реальность, данная нам в ощущении, а сознание под тем или иным его псевдонимом (будь то индивидуальный или практический опыт, основанный на фактических презумпциях, «юридическая действительность», внутреннее убеждение следователей и судей, индивидуальная или коллективная психика, индивидуальное или общественное сознание).
Выходит, не материя первична, а сознание. Это идеализм.
При вероятностном подходе (в отличие от подхода с позиции объективной истины) «исследовательский» тип процесса подменяется «презюмиро-ванным» (неисследовательским) типом, при котором исходят из того, что следователь должен работать в презумпции виновности подозреваемого1. В этом, в частности, проявляется идея презюмирования (т. е. использования фактических презумпций) на предварительном следствии. А презумпции предваряют, «свертывают» исследование, предрешают его выводы. Если определенная часть следователей продолжает смотреть на истину сквозь призму фактических презумпций (и результаты анкетного опроса этого не опровергают), значит, проблема обвинительного уклона при расследовании не снимается. Путь приблизительных опытных обобщений неминуемо ведет к выработке привычных презюмированных стереотипов, штампов, клише, трафаретов в судебно-следственной практике.
При вероятностном подходе наблюдается затушевывание отличительных граней между вероятностью и достоверностью.
Критерием истины вместо практики становится внутреннее убеждение следователя, судей.
В свете вероятностного подхода все упрощается, становится релятивным, относительным, условным. Условными тогда оказываются и абсолютные ценности (к которым относятся и права человека, и общепризнанные правовые принципы, и объективная истина).
См.: Состязательное правосудие: Труды научно-практических лабораторий. М., 1996. Вып. 1. Часть II. С. 298.
Вероятная истина не может по своей сути служить достаточным основанием для изобличения человека в преступлении и его осуждения. В этом плане как бы подкупающе ни выглядели сориентированные на практическую целесообразность суждения о том, что объективная истина не отвечает современным реалиям, вряд ли они приемлемы. Ведь уголовное судопроизводство наиболее тесно, органично связано с правами человека, которые, как представляется, нельзя приносить в жертву вероятностной неопределенности, предположительности.
При отказе от объективной истины уголовный процесс неизбежно утрачивает необходимую для него определенность, стабильность, принципиальность. Лишается процесс и своей процессуальной самостоятельности, своего стойкого иммунитета, сориентированного на объективность, легко становясь орудием субъективизма и произвола, как и законные права личности в уголовном судопроизводстве. Утративший научные ориентиры процесс утрачивает и нравственные ориентиры. Все становится относительным, вседозво-ленным, и следователь, судьи легко могут впасть в «правовой нигилизм».
Без истины как цели уголовный процесс становится системой, «замкнутой на себя». По-своему это «порочный круг», где средства становятся це-лью. Все упрощается. Практика опускается до уровня «голого практицизма». Без объективной истины уголовно-процессуальная система девальвирует, снижает свою объективно-необходимую значимость.
Искажается и само представление о системе ценностей, сущности пра
вовых институтов и принципов в уголовном процессе. Отход от объективной
истины всегда ведет к «системе ограниченных целей» (в отличие от «систе
мы объективной истины»). Это путь формализации процесса доказывания,
предвзятости, обвинительного уклона, следственных и судебных ошибок,
# снижения качества расследования уголовных дел.
Вопрос об объективной истине — это и вопрос об уровне культуры правосознания следователей и судей. Их правосознание и практика должны опираться на объективную истину.
Проблема объективной истины продолжает оставаться актуальной для органов следствия и суда, поскольку всегда имеется опасность принизить ее значимость или отказаться вовсе «в интересах практических», исходя из целесообразности, удобства, «экономии усилий», в силу загруженности в работе, усиления борьбы с преступностью и т. п.
С позиции диалектики, научно построенный уголовный процесс - это непременно «двуполярный» процесс, где есть полюс «субъективности», «вероятности», но есть и противоположный полюс - полюс «объективности», «достоверности» (объективной истины). Полюс «субъективности», «вероятности» необходим как исходный, начальный пункт диалектического процесса познания, движения от незнания к знанию; именно с него начинается движение, подъем, восхождение к полюсу «объективности», «достоверности» (объективной истины).
В настоящей работе объективная истина рассматривается как цель, как принцип, как система, как концепция предварительного следствия и суда.
Объективная истина — краеугольная, фундаментальная категория уголовного процесса — исследовалась учеными достаточно глубоко и широко. Однако больше в формально логическом, а не диалектическом плане. Поэтому автор поставил перед собой задачу на основе диалектики, теории отражения провести конкретное, комплексное исследование, специально посвященное проблеме объективной истины на предварительном следствии и суде; объективной истины как концепции уголовного судопроизводства, противопоставляя систему объективной истины истине вероятной (юридической, презюмированной, правдоподобной, формальной, «практической достоверности»).
Сейчас нередко материалистическую диалектику и объективную исти-
* ну в уголовном процессе сводят к моментам идеологического толка и в этом
качестве критикуют. При этом отказываются видеть и не приемлют подлинную научность, объективную необходимость диалектики как логики и теории познания и, соответственно, объективной истины.
В нашем историческом прошлом было время, когда активно претворялся в жизнь принцип приоритета государства над личностью, в том числе и в уголовном судопроизводстве.
В настоящее время с принятием демократического УПК РФ, законодатель, по сути, обратился в другую крайность — утвердил концепцию приоритета интереса личности над государством (принципа диспозитивности над публичностью).
Однако с позиции диалектики все полярные противоположности недостаточны, не обеспечивают подлинной объективности уголовного судопроизводства, ведут к различным злоупотреблениям на практике; истина легко может превратиться в заблуждение. Отсюда, научно построенный уголовный процесс должен заключать в себе и личный и государственно-публичный интерес (отдельное и общее), необходимо их диалектическое единство.
Поскольку гносеология — наука о закономерностях не только научного, но и профессионального, и даже обыденного сознания, то ее положения в полной мере распространяются на познавательную деятельность следственно-судебных органов, и нет никаких оснований отказываться от оценки результатов познания, осуществляемых данными органами, с позиции категорий объективной, абсолютной и относительной истин. Гносеология, как и остальные разделы диалектического материализма, составляет фундамент методологических и теоретических исследований юристов1.
Объект исследования
Объектом диссертационного исследования является объективная исти
на в уголовном судопроизводстве, которая, с позиции диалектики, действи
тельно существует и достоверно устанавливается в процессе всестороннего,
* полного и объективного доказывания, находясь при этом на полюсе, проти-
воположном «субъективно-вероятностному» полюсу познания.
1 См.: Сырых В. М. Логические основания общей теории права: В 2 т. Т. 1: Элементный состав. М., 2000. С. 245, 250.
Предмет исследования
К предмету диссертационного исследования относится комплексный анализ диалектически закономерных сторон объективной истины в уголовном процессе как цели, принципа, системы, диалектически противостоящей «юридической (вероятной) истине» и требующей четко различать «исследовательский» и «презюмированный» (неисследовательский) типы уголовного процесса, а так же «двуполярный» и «однополярный» уголовный процесс.
Цели и задачи исследования
Цель настоящего исследования состоит в том, чтобы на основе диалектического метода познания проанализировать формы проявления и сущность объективной истины в уголовном процессе, осмыслить предъявляемые ею требования к научному построению уголовно-процессуального закона (принципам, институтам и др.), к теории и правоприменительной деятельности.
Исходя из этого, диссертант поставил перед собой следующие задачи:
акцентировать внимание на том, что реформирование уголовно-процессуального законодательства должно вестись в направлении укрепления «системы объективной истины» в уголовном судопроизводстве, а не в отказе от нее;
учитывать закономерность, что процесс познания в уголовном процессе всегда развивается диалектически — от незнания к знанию; от явления к сущности, от вероятности к достоверности, от версии к объективной истине;
дать характеристику «исследовательскому» и «презюмированному» типам уголовного процесса, уяснить их принципиальное различие, а также отличие объективной и вероятной истин;
показать, что доказательственная система по уголовному делу без объективной истины лишается своей познавательно-объективной доказательст-венности, достоверности, преобразуясь в формальную, чисто «юридическую доказательственность»;
обосновать, что уголовно-процессуальная теория и практика диалекти-
чески взаимосвязаны; нельзя идеализировать типичный практический опыт, довольствуясь презюмированной, вероятностно-юридической истиной по делу, игнорируя научную, диалектическую теорию о действительном существовании объективной истины и ее принципиальной познаваемости в уголовном процессе;
показать, что отход от объективной истины неизбежно ведет к формализации уголовного процесса, к презюмированию выводов следователя и суда по делу а объективное исследование недооценивается;
уяснить, что не следует состязательность отрывать от объективной истины, ибо это сводит назначение уголовного судопроизводства к простому «выигрышу дела» одной из сторон — обвинением или защитой, и уголовный процесс из «объективно-истинного» превращается в «состязательно-выиг-рышный»процесс;
показать, что действующий УПК РФ, по сути, абсолютизирует формально-логический и количественный подходы и недооценивает значение диалектики, предусматривающей качественный скачок от вероятности к достоверности, от версии к объективной истине;
выяснить, какие требования предъявляет принцип объективной истины при расследовании и судебном разбирательстве для реализации законных прав и свобод личности в уголовном судопроизводстве;
показать, что с позиции диалектики, если есть субъективное, то должна быть и его противоположность — объективное, если есть вероятность, то должна быть и достоверность, которую нельзя рассматривать лишь как «максимальную вероятность» («практическую достоверность»), но достоверность, которая принципиально отличается от вероятности;
обосновать, что в уголовном процессе без объективной истины притупляются различия между противоположностями: объектом и субъектом, целью и средствами, субъективным и объективным, вероятностью и достоверностью, неотвратимостью и отвратимостью ответственности, презумпцией невиновности и презумпцией виновности, виновным и невиновным;
определить взаимосвязь и соотношение объективной истины с презумпциями, фикциями и принципами уголовного процесса;
содействовать укреплению законности, повышению качества предварительного следствия и судебного рассмотрения уголовных дел, последовательной реализации гуманных и демократических принципов уголовно-процессуального права;
постановкой вопроса о диалектических аспектах объективной истины -внести новизну в научную систему уголовного процесса, активизировать внимание к объективной истине и ее отличию от юридической (вероятной) истины; оживить научно-творческую дискуссию по проблемам истины в уголовном судопроизводстве; способствовать дальнейшему развитию теории и практики уголовного процесса.
Научная новизна исследования
Впервые на монографическом уровне объективная истина в уголовном процессе исследуется комплексно в неразрывной связи с диалектикой как логикой и теорией познания.
При сохранении традиционных научных подходов и с учетом больших достижений, открытий, сделанных в разработке вопросов истины в уголовном судопроизводстве, диссертантом впервые ставится вопрос о необходимости непосредственно учитывать объективно действующие диалектические закономерности в теории и практике уголовного процесса, и при подходе к проблемам истины.
Диалектика и объективная истина в уголовном процессе неразрывно взаимосвязаны — одно предполагает другое. Отказ от диалектики означает и отказ от объективной истины. И наоборот, соответственно.
Действующий УПК воспринял идею вероятной (юридической, судебной) истины. Однако, с точки зрения диалектики, это лишь один «полюс — полюс субъективности, вероятностности», но нет противоположного полюса — «полюса объективности, достоверности». Это свидетельствует о том, что по-
16 становка вопроса об объективной истине в уголовном процессе закономерно необходима.
Диссертант предлагает строить уголовное судопроизводство с учетом диалектики, требующей наличия «двуполярного» уголовного процесса, в котором движение к объективной истине осуществляется от «субъективного полюса» к противоположному «полюсу объективности» путем сложного процесса доказывания. Уголовный процесс не должен быть «плоским», «однополюсным», но всегда «двуполюсным». В этом новизна, новое диалектическое направление в понимании проблемы истины в уголовном судопроизводстве.
При этом следует четко различать «исследовательский» и «презюмиро-ванный» типы уголовного процесса и не затушевывать их различие.
Новизна исследования и в постановке вопроса, и обосновании позиции о том, что отказ в уголовном процессе от диалектики, объективной истины неизбежно, ведет к утрате уголовным процессом, включая его институты, принципы, основополагающие понятия и др., своей четкой (диалектической) определенности, подлинной самостоятельности, так что все становится относительным, условным, релятивным: процессуальная форма отрывается от своего содержания, процесс утрачивает свои четкие и точные ориентиры; в нем сглаживаются необходимые различия между презумпцией невиновности и презумпцией виновности, между достоверностью и вероятностью, между субъективным и объективным, между истиной и заблуждением, а это пагубная питательная среда для правового нигилизма, различных злоупотреблений, судебно-следственных ошибок и нарушения законных прав и свобод личности в уголовном процессе.
Новизна диссертационного исследования состоит и в утверждении, что
объективная истина диалектически четко различает «фактическую» и «юри-
* дическую» стороны дела; тогда как законодатель в действующем УПК РФ,
по сути, их отождествляет, исходит из того, что «юридическое» и есть «фактическое», т. е. в соответствии с УПК РФ по уголовному делу формально значима и достаточна лишь «юридическая истина».
Одним из краеугольных камней судебно-следственной деятельности предстает процесс сбора и оценки доказательств с целью установления истины по делу. Впервые, в связи с учетом критического анализа статьи 6 УПК РФ «Назначение уголовного судопроизводства» ставится вопрос о необходимости иметь четко выраженную цель в уголовном процессе и недопустимости ее отождествления со средствами, в частности, в частности, с принципом состязательности.
Утверждается, что поскольку судебно-следственная практика диалектична, она выступает не только критерием истины, но и побуждает должностных лиц, ведущих уголовный процесс, к поиску и достижению объективной истины, несмотря на то что концепция нового УПК РФ формально ориентирует на установление «юридической (вероятной) истины».
В диссертации вводится новое научное понятие — «общая цель» уголовного судопроизводства, в отличие от частно-прагматических, личных целей сторон в состязательном процессе. Научно построенный уголовный процесс должен учитывать не только отдельные (частные) цели, но и общую (общепубличную государственную цель).
В работе проводится анализ различных проектов процессуального кодекса РФ и действующего УПК РФ в русле заданной концепции диссертационного исследования.
Методологическая и теоретическая основа исследования
Такой основой является диалектико-материалистическая теория отра
жения, познания, базирующаяся на признании действия объективных диалек
тических закономерностей в природе, обществе, человеческом мышлении и
на независимости существования познаваемого объекта от познающего субъ-
Ф екта. В этом гарантия объективности, достоверности знания (в отличие от
субъективизма и агностицизма). Как инструмент познания объективной истины в уголовном процессе используется и гносеологическая посылка о единстве диалектики, логики и теории познания. Соответственно, и истине в уго-
ловном процессе свойственна диалектика.
В диссертационном исследовании использованы классические труды ос-, новоположников диалектического материализма, а также современных авторов, в работах которых представлены актуальные концептуальные взгляды на истину в уголовном процессе в свете судебно-правовой реформы и нового УПК.
Использованы нормы Конституции Российской Федерации, «Концепция судебной реформы в Российской Федерации» 1992 г., различные проекты нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и другие актуальные работы по исследуемым в диссертации проблемам, проанализировано действующее Уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации.
Руководствуясь методом материалистической диалектики, диссертант стремился вскрыть связь теоретических положений с правотворческой и правоприменительной практикой.
В диссертационном исследовании использованы и общенаучные методы — системный подход, статистические наблюдения, логический анализ. Наряду с этим применены специальные методы историко-правового, сравнительно-правового анализа, проблемного изложения и др.
Непосредственно эмпирическую основу исследования составляют результаты анкетирования 250 практических работников (следователей, прокуроров, судей) и анализ 500 уголовных дел в городах Москве, Иванове, Волгограде, Костроме, статистические данные Пленумов Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам, Следственного комитета при МВД России, количественные данные, полученные другими авторами. Автором использован и личный семилетний опыт работы в качестве следователя.
Основные положения, выносимые на защиту
1. Диалектика как теория познания и диалектическая логика раскрывает пути и способы достижения объективной истины, т. е. таких результатов познания, которые в полной мере соответствовали бы принципам материаль-
ного единства мира и правильно отражали существующую реальность. Диалектика является законом познания и законом объективного мира. С диалектических позиций надлежит оценивать и действующий УПК РФ.
2. Принцип отражения существующего независимо от сознания
внешнего мира, а не принцип субъективного усмотрения (факты именно та
ковы как судья их «видит») должен лежать в основе гносеологии (теории по
знания) научно построенного уголовного процесса объективной истины.
В основу теории познания следует класть диалектику, а не релятивизм, агностицизм и субъективизм, для которых все относительно, условно (например, условно отличие между истиной и заблуждением, справедливостью и несправедливостью, презумпцией невиновности и презумпцией виновности) и ничего абсолютного нет; не существует никаких объективных знаний, объективной истины, а есть только «мнения».
Отражаемую сознанием объективную, фактическую реальность нельзя подменять «юридической», «процессуальной», «логической», «презю-мированной», «языковой», «текстовой» «индивидуально-опытной», «коллективно-опытной» или какой-либо еще псевдореальностью, не выходящей из сферы сознания, поскольку тогда объект не отделен от субъекта. Об объекте как таковом в схеме такой гносеологии можно говорить лишь постольку, поскольку он уже представлен в субъекте (в речи, языке, фактических презумпциях и т. п., то есть, в так или иначе «организованном опыте» и в этой сфере и пределах искать стандарты «истинности») — налицо отказ от объективной истины. Вместо необходимых диалектических противоположностей: материя и сознание, из чего и вытекает объективная истина, мы имеем, по сути, одно сознание (односторонность, идеализированность сознания) — отсюда и концепция юридической (вероятной) истины, а объективная (материальная) истина признается фикцией.
Следует отличать позитивистское и диалектическое направления в понимании истины. Позитивизм рассматривает истину как степень, вид веро-
ятности и, тем самым, отрицает объективную истину. Диалектика, напротив, исходит из объективной истины, четко различает вероятность и достоверность, не допускает их отождествления.
Объективная истина в уголовном процессе — это адекватное отражение дознавателем, следователем, прокурором и судом существующей независимо от их сознания объективной действительности (реальных обстоятельств дела) посредством диалектического процесса познания, движения от незнания к знанию, от вероятности к достоверности на основе всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела. Объективная истина— это диалектическое единство формы и содержания.
Объективная истина не может быть дана в «готовом» виде, например в виде гипотезы, версии, фактической презумпции. Она достигается сложным процессом доказывания. Объективная истина есть процесс — процесс диалектического движения от незнания к знанию; от неполного, неточного знания к более полному и более точному; от субъективного к объективному; от явления к сущности; от версии к истине. При отказе от всестороннего исследования мы отказываемся и от объективной истины.
Уголовно-процессуальному закону необходимо иметь задачи, направленные на достижение определенной цели, которая будет отличаться от правовых средств (принципов). Однако в УПК РФ отсутствует указание на контроль, борьбу с преступностью (раскрытие преступлений), установление истины, неотвратимость ответственности реально виновных. Вместо объективно необходимых цели, задач в УПК РФ предусмотрен принцип «назначение уголовного судопроизводства» (ст. 6), устанавливающей «правила игры» в состязательном процессе, где состязательность становится самоцелью. Но принцип не цель. «Процедура важна, но она не может быть выше искомой
истины по делу» .
Без объективной истины неизбежно обнаруживается тенденция к презюмированию в уголовном процессе (в частности, к презюмированию виновности подозреваемого), к «подстановке» единиц готового опытно-презю-мированного знания, а не действительное исследованное, доказывание. В результате получаем «презюмированныи» тип уголовного процесса, ведущий к вероятной (презюмированной) «истине (в отличие от исследовательского» — ведущего к объективной истине).
В УПК РФ защита прав личности, как и вопрос о цели уголовного судопроизводства, не ставится в необходимо полном объеме, но лишь на уровне состязательно-выигрышного интереса, отдельных целей сторон, которые по своей сути являются средствами, тогда как этот вопрос требуется ставить и на уровне общей, государственно-публичной цели — в этом залог подлинной справедливости, законности и эффективности уголовного судопроизводства.
10. Вряд ли правомерно (как это делает законодатель в новом УПК
РФ) разрушать органическое единство принципа состязательности (а также
других процессуальных принципов) с объективной истиной, противопостав
ляя их друг другу. Состязательность в уголовном процессе следует понимать
как обходимую составляющую объективно-познавательного процесса вооб
ще, ведущую к объективной истине, а «не узко, формально — как «выигрыш
дела» одной из сторон при пассивной роли суда.
11. Доказательства в уголовном процессе в своем определении как «до
казательства» должны содержать указание на взаимосвязь с фактической ре
альностью, с объективной истиной. Например, «фактические данные», а не
просто «сведения» без этого доказательства в своем понятии и значении при
обретают субъективный смысл.
Лунеев В. В. Тенденции современной преступности и борьбы с ней в России // Государство и право. 2004. № 1.С. 15.
Доказательства по уголовному делу нельзя сводить к формально-удос-товерительному назначению — лишь формально обосновать правдоподобную версию следователя (готовую «версию — истину»). Доказательства прежде всего должны иметь объективно-познавательное значение — на их основе в процессе всестороннего исследования устанавливается объективная истина.
Такое важное уголовно-процессуальное понятие, как «недоказанность» — прямая противоположность такому ключевому понятию уголовного процесса, как «доказанность». Данные противоположности образуют диалектическое единство. Поэтому отказ законодателя в УПК РФ от термина «недоказанность» представляется неправомерным. Прекращение уголовного преследования в виду непричастности подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления (п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ) — это лишь следствие недоказанности, которая и должна быть законным основанием для прекращения уголовного преследования.
Практику всегда необходимо включать в теорию познания. Практика (а не внутреннее убеждение следователей, судей) — объективный критерий истины в уголовном процессе. Практика доказывает действительное соответствие судебно-следственных представлений, выводов по делу фактическим обстоятельствам исследуемого деяния. Внутреннее же убеждение должностных лиц, ведущих процесс, есть критерий оценки доказательств по уголовному делу, а не критерий истины. Иное означает утрату действительно объективного критерия истины и шаг в сторону субъективизма.
Законодатель существенно принизил назначение государственных органов, ведущих процесс на стадии предварительного расследования (дознавателя, следователя, прокурора), отнеся их к «стороне обвинения» и наделив для этого одной лишь функцией одностороннего обвинения, «уголовного преследования» в интересах «выигрыша дела» у стороны защиты в состязательном противостоянии сторон. Не узкопрагматический «выигрышный» интерес стороны должен лежать в основе их деятельности, а необходимость всестороннего исследования материалов уголовного дела, установления объ-
ективной истины. Принцип публичности, а не диспозитивности должен определять их уголовно-процессуальную деятельность.
15. Законодатель в уголовном процессе должен учитывать объектив
ные диалектические закономерности, как-то: взаимосвязь теории и практики,
формы и содержания, всесторонность исследования материалов уголовного
дела и др. Без диалектики уголовный процесс выхолащивается в упрощен
ную утилитарно-прикладную систему с формально-субъективными установ
ками, приемами и правилами практической деятельности, в которой нет мес
та объективной истине, истинному правосудию, подлинному соблюдению
прав личности в уголовном судопроизводстве и, где правовые институты и
принципы утрачивают (вопреки правилам диалектики) четкую определен
ность своего содержания и начинают нести оттенок состязательности («осо-
стязательствуются»).
16. Несмотря на сложность построения, действующий УПК РФ (в кото
ром состязательность исключает объективную истину) упрощен, прагмати
чен, юридически формализован и приобретает прикладное значение: в нем
нет термина «истина» и принципа всесторонности, полноты и объективности
исследования обстоятельств дела, на сторонах лежит обязанность доказыва
ния своего тезиса (принцип диспозитивности); предусмотрен особый (без
проведения судебного разбирательства) порядок принятия судебного реше
ния при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением (гл. 40); про
цессуальная форма в нем имеет приоритет над содержанием; суд свободен от
обязанности устанавливать объективную истину, но обязан констатировать
истину судебную (процессуально-формализованную, вероятностную, состя
зательно-выигрышную). Не объективная истина, а «выигрыш» дела одной из
сторон процесса отличает в своей основе сущностный подход УПК РФ.
17. «Действующий УПК РФ однополярен» по своей сути. В его кон
цепции заложен лишь один полюс — субъективности, вероятности (универ
сальной вероятности). Однако отвечающему требованиям диалектики уго
ловному процессу, как системе, следует быть «двуполярным» (биополяр-
ным»). В нем, помимо субъективно-вероятностного полюса, необходим и противоположный полюс объективности, достоверности. В диалектическом противостоянии названных полюсов и заключен источник развития движения от незнания к знанию, от субъективного к объективному, от вероятности к достоверности, к объективной истине, которая действительно существует и познаваема.
18. Несмотря на отказ законодателя в УПК РФ от объективной истины, учета диалектических законов, эти законы, в силу всеобщности, универсальности своего действия (вопреки всем препятствиям, даже независимо от того, сознаем мы их или не сознаем, учитываем или не учитываем в уголовно-процессуальном законе), все равно будут прокладывать себе путь в познавательно-мыслительной деятельности следователей, судей и других лиц, ведущих процесс, побуждая к всесторонности исследования дела, к достоверным, а не вероятно-формализованным выводам, к объективной, а не юридической (вероятной) истине, поскольку всему познанию человека вообще свойственна диалектика, а, значит, свойственна и объективная истина.
Кроме того, на защиту выносятся и другие положения, имеющие как теоретическое, так и практическое значение, что нашло соответствующую развернутую аргументацию в тексте диссертации, отражено в проектных нормах, предложенных для закрепления в УПК РФ.
Апробация и внедрение в практику результатов исследования
Основные положения диссертации изложены в 5 монографиях, учебном пособии, отдельных главах в 3-х учебниках и 2-х учебных пособиях по уголовному процессу, 45 научных статьях, 12 из которых опубликованы в СМИ, рекомендуемых ВАКом для научных публикаций докторантам.
Всего по теме диссертации опубликовано более 50 работ общим объемом более 90 п.л.
Разработанная концепция объективной истины в уголовном судопроизводстве, полученные в результате исследования выводы, идеи, взгляды, предложения могут выступать методологической основой для теоретического ос-
мысления уголовно-процессуальных проблем в ходе судебно-правовой реформы, создания и усовершенствования современного Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Материалы исследования могут быть использованы в практике расследования преступлений, а также судебной практике и широко применяться в вузовских курсах по уголовному процессу, в частности, при изложении тем: принципы уголовного процесса, теория доказательств, общие условия производства предварительного следствия, судебного разбирательства и др. Значительная часть диссертационного исследования в течение многих лет используется автором при чтении лекций и проведении семинарских занятий по уголовному процессу, основные положения диссертации апробированы также в выступлениях на заседаниях кафедры, в научных сообщениях на международной научно-практической конференции в г. Волгограде «Проблемы преподавания права в общеобразовательных учреждениях» (1997 г.), на учебных сборах дознавателей Волгоградской области (17.03.00 г.), на семинарском занятии руководящего состава ГУВД Волгоградской области (18.04.01 г.), на научно-практической конференции «Новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: Проблемы законодательства, теории и практики» в Волгоградском государственном университете (8.02.02 г.) и на международной научно-практической конференции «Современные правовые проблемы и юридическая печать» в г. Москве, г. Зеленограде (24.09.04 г.).
Методические рекомендации, касающиеся вопросов истины и качества предварительного следствия, внедрены в практику Следственного управления при ГУВД Волгоградской области (28.07.00 г.), Следственного отдела при Волгоградском ЛУВДТ (28.07.00 г.), Следственного управления при УВД Ивановской области (29.08.00 г.), Следственного отдела при УВД г. Владимира (31.08.00 г.), Главного следственного управления при ГУВД г. Москвы (4.09.00 г.), Следственного управления при УВД Костромской области (28.08.01 г.). Методические рекомендации для следователей «О толковании и применении некоторых статей нового УПК РФ» внедрены в практи-
*
ку Главного следственного управления при ГУВД Волгоградской области (5.07.02 г.).
В Комитет Государственной Думы по законодательству направлено предложение о дополнении ст. 27 УПК РФ «Основания прекращения уголовного преследования» (10.01.03 г.).
Структура диссертации
Структура диссертации обусловлена объектом, предметом, целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, включающих 17 параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.
Диалектико-материалистическая теория отражения и объективная истина в уголовном процессе
Методологической основой процесса доказывания, установления объективной истины в российском уголовном процессе должна служить диалектико-материалистическая гносеология с ее исходным принципом отражения и положением о принципиальной познаваемости окружающего нас мира. Познание есть отражение человеком природы.
Диалектический материализм рассматривает отражение как атрибут, всеобщее свойство материи, лежащее в самом ее фундаменте и составляющее предпосылку возникновения познания. Отражение есть способность любого материального образования в своих изменениях воспроизводить взаимодействующие с ним объекты внешнего мира1. «Наши ощущения, наше сознание есть лишь образ внешнего мира, и, понятно само собою, что отображение не может существовать без отображаемого, но отображаемое существует независимо от отображающего»2.
Принцип отражения является исходным для теории познания, окружающий мир человек воспроизводит в своем мозгу не только посредством органов чувств, но и с помощью абстрактного мышления. Создавая понятия, теории, формируя научные законы в языке, он тем самым отражает объективно существующие законы. В этом смысле отражение означает то же самое, что и познание, тождественно ему. Человеческое мышление способно по- знать законы объективной действительности и раскрыть сущность явлений и вещей1. Теория отражения учит, что правильно и истинно лишь такое знание, которое отражает то, что есть в действительности2.
В основе отражения познания лежит материалистическая диалектика, которая является объективной закономерностью всякого развития и природы, и общества, и человеческого мышления. Поэтому весьма важно положение о тождестве, о полном совпадении диалектики, логики и теории познания современного научного, т. е. материалистического мировоззрения3.
Диалектика есть наука об общих законах движения как внешнего мира, так и человеческого мышления. Диалектика включает в себя теорию познания, гносеологию, которая должна рассматривать свой предмет исторически, изучая и обобщая происхождение и развитие познания, переход от незнания к познанию. Поэтому вскрываемые диалектико-материалистической гносеологией законы отражения объективной действительности в сознании людей, закономерность развития процесса познания от незнания к знанию имеют всеобщее значение. Они действуют в любой области познавательной деятельности, независимо от специфики познавательных процессов, явлений, объектов природы, общества, или человеческого мышления, и применимы как к познанию общих закономерностей развития природы, общества, так и к познанию частных закономерностей, групп и отдельных явлений, фактов. Диа-лектико-материалистические положения о первичности материи и вторично-сти сознания, о возможности познания человеком объективного мира, об объективной, относительной и абсолютной истине, о ступенях познания, о роли общественно-исторической практики в познании и др. полностью распространяются и на познание в уголовном судопроизводстве.
Проблема истины в уголовном процессе представляет собой частный случай применения положений теории познания к одной из многих разновидностей познавательной деятельности с учетом ее специфических особенностей .
Исходным научным положением об объективной истине в уголовном процессе должна быть теория отражения, согласно которой наши ощущения и представления являются слепками, снимками с действительности, в наших понятиях и суждениях находит свое отражение объективная действительность, наше мышление может познать действительность.
Истина есть соответствие наших представлений и мыслей объективной действительности. В сознании человека отражается объективная действительность; предметы, вещи, находящиеся вне восприятия, представления человека, являются образами объективно существующих вещей2.
«Истина — это соответствие наших восприятий с предметной природой воспринимаемых вещей»3. Истина есть объективная истина, так как она означает верное отражение в сознании человека объективной действительности того, что существует вне сознания воспринимающего человека и независимо от него.
«Объективность истины обусловлена тем, что объект познания существует вне человеческого сознания, и его свойства не зависят от познающего»4.
«Трудности установления истины на предварительном следствии и в суде есть трудности практического, а не гносеологического свойства, в силу чего они, в принципе, преодолимы» .
Юрист (следователь, судья), отражая посредством доказательств существующий независимо от него объект познания, движется диалектически: от незнания к знанию, от явления к сущности и от менее глубокой к более глубокой сущности, от неполного знания к более полному и точному и т. д.
Как правило, исходят из того, что объективная истина — это адекватное отражение сознанием человечества и человека окружающего мира. Это, конечно, верно. Но, подходя диалектически, следует уточнить, что отражение не должно быть чрезмерно объективным, абсолютно, запредельно адекватным, но всегда с некоторой долей субъективности, воображения, человеческой фантазии. Именно этим достигается, обеспечивается, согласно диалектике, подлинная объективность, адекватность отражения, познания. И, напротив, чрезмерно адекватно точное, чисто механическое копирование превра-щается в неадекватное, истина становится заблуждением .
Если мы откажемся от теории отражения, т. е. признания того, что отражаемый объект существует независимо от сознания отражающего, познающего данный объект субъекта и от идеи соответствия между отражаемым и отражающим, то мы не получим настоящего объективного познания, объективной истины1.
О значении цели в уголовном судопроизводстве в свете диалектических взглядов Сократа
Сократ — великий древнегреческий философ, мудрец, диалектик, интереснейшая всемирно-историческая личность, основоположник цельного этического учения, в центре которого был человек.
Сократ много и принципиально спорил с софистами (учителями мудрости), которые утверждали, что нет ничего абсолютного, общего, нет объективной истины, а существуют только «мнения», что все относительно, условно, релятивно.
Сократ же, напротив, искал «общие определения», «общие понятия», т. е. то, что характерно и вечно в обществе, в мире, независимо от условий развития общества, временных рамок, частных интересов, индивидуального человеческого Я.
Все неизменное и постоянное софисты объявляли фикцией. Они объявили фиктивными и всякие общие определения и понятия. С этой точки зрения нельзя говорить, например, о сущности «человека вообще». Поиски «человека вообще» («универсального» человека философов) были признаны бесполезным занятием. Таким же занятием они провозгласили поиски «истины вообще», «справедливости вообще» и чего бы то ни было «вообще»1.
Сократ, напротив, считал, что знание есть обнаружение общего (или единого) для целого ряда вещей (или их признаков). По свидетельству Аристотеля, Сократ был творцом индуктивного метода.
В отличие от софистов Сократ был убежден, что при всем многообразии людей, при всем различии их образа жизни, поведения и переживаний всегда имеется нечто, что объединяет их и может быть выражено единым понятием или идеей. Стало быть, разные лица могут иметь единое понимание чего-либо. Так, если, скажем, речь идет о добродетели и множестве ее проявлений, то вполне возможно говорить о единой добродетели самой по себе, безотносительно к ее частям (проявлениям).Сказанное может быть отнесено и к таким понятиям, как истина, прекрасное, справедливое1, цель и т. д.
Сократовская диалектика есть усмотрение общего в различающемся, единого во многом, рода в видах, сущности в его проявлениях2.
Сократ выступил с резкой критикой софистики и, в первую очередь, ее релятивистских установок. Софистическая «гибкость» понятий и демонстрация софистами на ее «основе семантического тождества» противоположных суждений являются, по мнению Сократа, безрезультатным процессом. С его точки зрения, это лишь начальный этап позитивного постижения истины («сущности вещей»). Метод Сократа базируется на имплицитной презумпции объективного существования интерсубъективного истинного знания3, т. е. объективной истины.
В отличие от релятивизма софистов, утверждавших, что «человек есть мера всех вещей», что истина не абсолютна, а относительна, она различна для каждой культуры, для каждого человека, для каждой ситуации, что каждое понимание — есть субъективное мнение, подлинная объективность невозможна; всякое постижение, на которое можно претендовать, — лишь вероятность, а не абсолютная истина4, Сократ мыслил иначе — диалектически.
Он исходил из того, что если есть относительное, то должно быть и абсолютное, если есть субъективные мнения, то должна быть и объективная истина, если есть личные цели, то должна быть и общая цель.
По Сократу, не только каждое отдельное действие должно руководиться известной целью, но, кроме того, должна существовать единая общая и высшая цель, которой подчиняются все частные цели и которая представляет собой безусловное высшее благо. Эта мысль резко отделяет учение Сократа от крайнего релятивизма софистов1.
В связи с этим уголовный процесс, в котором отсутствует общая цель, претерпевает метаморфозу — средства становятся целью. Например, добиться собственного признания обвиняемого, переложить на него бремя доказывания или, когда самоцелью предварительного следствия становится «уголовное преследование», по сути, «обвинительный уклон» (в отличие от всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела); сюда же следует отнести и стремление «переговорить» в состязательном процессе противную сторону. Тогда наблюдается некоторое упрощение и формализация уголовного судопроизводства.
Этой высокой общей целью в уголовном судопроизводстве призвана быть объективная истина.
Именно поэтому цель уголовного процесса можно сформулировать и как необходимость четко отличать субъективное от объективного, вероятность от достоверности, истину от заблуждения, презумпцию невиновности от презумпции виновности, действительно виновного от невиновного — это вытекает из объективной истины.
Если же законодатель в уголовном судопроизводстве не ставит перед собой такой определенной общей, высокой цели, а ограничивается менее обязывающим «назначением» уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ), формируя при этом лишь формально-юридические «правила игры» в состязательном процессе, которые в своей основе сводятся к тому, чтобы обеспечить равноправие сторон — обвинения и защиты, баланс их интересов в их противостоянии друг другу (уголовное преследование виновных в той же мере отвечает назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от необоснованного уголовного преследования невиновных), то такой уголовный процесс можно назвать «процессом прагматического интереса сторон».
Такой уголовный процесс, на наш взгляд по сути, обесцелен, поскольку в нем, помимо узкопрагматического интереса, своекорыстных личных целей сторон (которые по сути являются средствами) добиться успеха, победить в судебном поединке, должна непременно быть и общая цель, не сводимая к индивидуальным, частным целям, интересам, притязаниям сторон. Эта общая объективная цель должна возвышаться над субъективными интересами сторон, не сливаться, не отождествляться с ним.
Если в уголовном процессе есть субъективные цели, частные интересы сторон, то, в соответствии с диалектикой, закономерно должна быть и общая цель всего уголовного судопроизводства, а именно — установление объективной истины по делу.
Концепция же нового УПК РФ свидетельствует о том, что цель («назначение») уголовного судопроизводства не выходит за узкопрагматический интерес сторон, направленный на «выигрыш»дела. Тогда это не «истинный», а «выигрышный» процесс.
Проблема понятия доказательства в науке уголовного процесса и объективная истина
Совершилось преступление, и в окружающей среде (на предметах, в сознании, памяти очевидцев и т. п.) отразилась индивидуальная информация о нем, образовались информационные следы. Следователь и судьи должны обнаружить, собрать эту доказательственную информацию, исследовать, оценить и на ее основе мысленно и в материалах дела воссоздать всю сложную картину действительного преступления, познать преступление во всей его сущности—установить объективную истину по делу.
Доказательства (фактические данные) — это, безусловно, информация (и носитель информации), но не любая информация, а лишь та, которая несет в себе то объективное, независимое от сознания человека (следователя, судьи), что заложено в ней специфического, характерного, сущностного самого преступного деяния как факта реальной действительности. Доказательства так или иначе свидетельствуют о преступлении, указывают на него, выделяют его. И не только в положительном значении, но и в отрицательном — когда информируют об отсутствии события преступления или о невиновности лица. Обнаружить существенное (сущностную информацию) в информационном потоке, открыть ее доказательственность призваны следователь, дознаватель, прокурор, судьи в результате активного поиска, исследования, проверки и оценки доказательств.
Истина есть постижение существенного в конкретном предмете, явлении, деянии. Ведь следователь, суд не просто познают внешнюю сторону какого-то деяния и ограничиваются этим, они должны познать его суть как конкретного преступления или непреступления. Отсюда, только в неразрывной связи с объективной истиной, с существенным в вещах, явлениях определенная информация становится доказательством в уголовном процессе, обретает свой доказательственный смысл. Это обусловливает также и целенаправленный поиск доказательственной информации, и оценку доказательств с точки зрения ее относимости, допустимости, достоверности и достаточности. Доказательственной информация становится лишь в процессе доказывания.
В научной литературе отмечается, что информация сама по себе ничего не стоит. Бессмысленно говорить о ценности информации как о некоторой ее абсолютной характеристике. Только тогда, когда существует цель, полностью раскрываются значение и смысл информации. Информация — это не просто некое возмущение, внешний сигнал, действующий на систему, но и внутренняя оценка этого возмущения (сигнала), обусловленная активностью сознания. Иными словами, информация и ее оценка возникают лишь в контексте отношений «субъект — объект»1. «Доказывание по делу имеет целеустремленный характер, оно направлено к обнаружению по делу истины»2. Отсюда, доказательства — это не простой «сигнал информации», они несут в себе смысловое, сущностное значение. В них — опосредствованное знание (а не только непосредственное). Поэтому мы не можем согласиться с таким мнением А. И. Трусова: «Информация может существовать и передаваться от системы к системе не иначе как при помощи каких-либо материальных носителей. Таким носителем служит сигнал, являющийся отражением сообщения, посредством перенесения информации в пространстве и времени.. Доказательство по судебному делу — это, в сущности, разновидность сигнала»3. Но как обоснованно заметил И. М. Лузгин, «подобно тому как соединение белков, жиров и углеводов еще не образует человека в социальном смысле этого слова, а лишь составляет его биологическую субстанцию, так и сигнал информации сам по себе не образует доказательства в уголовно-процессуальном значении этого понятия»1.
Подход к доказательствам как к «сигналу информации» фактически требует компьютерной системы, формализации доказательств, какого-то формального, взаимно однозначного соответствия одного другому. Так, А. И. Трусов подчеркивает, что «доказательство, являясь разновидностью сигнала, обязательно должно находиться в отношении изоморфизма с обстоятельства-ми, подлежащими доказыванию по уголовному делу» . А изоморфизм (от греч. «равный, однозначный» и «форма») — понятие, выражающее тождест-венность, идентичность форм . В нем-то и заключена идея формализации процесса доказывания. Не случайно А. И. Трусов исходит из того, что факт обнаружения при обыске похищенного имущества есть сигнал виновности обвиняемого, находящегося в отношении изоморфизма с главным фактом, т. е. похищением имущества4. Однако уголовное судопроизводство не формализованная система, ведущая лишь к формальной истине.
Доказательства, по сути, связаны с предметом доказывания по уголовному делу через истину, через опосредствование фактических данных истиной. Вне связи с существенным нет доказательств по делу. Истинные доказательства могут быть только объективными, как и та цель, достижению которой они служат. В этом обнаруживается и проявляется системность связи истины и доказательств: когда нет целого без частей, его составляющих, нет и самих частей вне целого. Объективная истина выступает интегратором системности в единой системе «истина — доказательства». Подлинные доказательства, каждое в отдельности и вся их совокупность в целом, указывают нам на объективную истину. Потому-то и обнаруживается в доказательствах их системная взаимосвязь. Все они — и прямые, и косвенные — связаны друг с другом и с объективной истиной по делу, образуя единую систему. А в системе все необходимо важно. Даже одно косвенное доказательство — это неотъемлемая, органическая частица данной системы. Вне этой системной связи любое доказательство ничто. Вскрыть, обнаружить, объективизировать эту системную, доказательственную связь в собираемых информационных данных — задача следователя, суда. При этом очень важно не ошибиться, не подменить искомую объективно необходимую связь какой-то иной связью, лишь внешне согласованной или надуманной, кажущейся, произвольной или обусловленной лишь одной формально-логической связью либо чисто случайным совпадением фактов и т. п. Ибо это неизбежно ведет к ошибкам, злоупотреблениям, к опасности «доказать» вину невиновному или наоборот — «невиновность» действительному преступнику. Если, к примеру, обвинение надуманно, искусственно, то и система доказательств по уголовному делу будет соответствующим образом подогнана. Не будет естественно-фактической, объективной связи между доказательствами. Связь эта также будет искусственной, неистинной, необъективной.
«Правильная оценка факта в процессе доказывания возможна только в рамках определенной фактической (доказательственной) системы»1. Но при этом сама доказательственная система должна быть истинной, объективно необходимой. Истинная доказательственная система в деле будет тогда, когда следователь в состоянии четко провести различие между подлинным доказательством и той информацией, которая не может быть использована в системе как соответствующее доказательство.
Презумпции, юридические фикции и объективная истина
В связи с рассматриваемой проблемой важно соотнести такой логический прием, как презумпция, с объективной истиной, объективным исследованием обстоятельств дела.
Презумпция -— есть предположение, основанное на вероятности; признание факта юридически достоверным, пока не будет доказано обратное1.
Приведем высказанную в литературе развернутую характеристику сущности презумпции: «Презумпции имеют статистическую природу. Они верны для большинства случаев данного рода, но допускают и исключения. В этом случае презумпция — предположение, что обычно наблюдаемая связь между фактами, весьма вероятно, существует и в данном конкретном случае»2. Еще одно определение: «Презумпция — это правило, вытекающее из многочисленных наблюдений и обобщений устойчивой взаимосвязи между событиями, явлениями, фактами и т. д., согласно которому на основании существования одних событий, явлений, фактов можно предположительно судить о существовании других событий, явлений, фактов» .
Иными словами, презумпция — это предположение, лишь условно принимаемое за истину. Она выражает наиболее вероятную ситуацию, поэтому допускает исключение. «Презумпции — это обобщения не достоверные, а вероятные»2.
В логическом отношении презумпция представляет так называемое условное или гипотетическое вероятностное суждение, которое можно выразить формулой: «Если есть А, то, весьма правдоподобно, есть и В», или «Большинство А есть В». Например: «Если приговор вступил в законную силу, то все изложенное в приговоре, как правило, истинно», иными словами: «Большинство вступивших в законную силу приговоров отражает истину»3.
Применительно к конкретному случаю (с точки зрения объективной истины) положение, выраженное в презумпции, должно включаться в процесс доказывания в целях ее подтверждения или опровержения .
Презумпции делятся на правовые (легальные, законные) и фактические (естественные)5. Первые прямо установлены законом или могут быть выведены из него. Вторые законом не установлены.
«Правовая презумпция — это закрепленное в законе правило, предполагающее наличие или отсутствие фактов до предъявления доказательств противного (опровержимая презумпция) или запрещающее их опровержение (неопровержимая презумпция)»1.
В отличие от англо-американского уголовного процесса, где грань между фактическими и правовыми презумпциями по существу стерта, в уголовном процессе, исходящем из объективной истины, правовые презумпции существенно отличаются от фактических. Если последние тяготеют к уликам (косвенным доказательствам)2 и положениям, предрешающим виновность обвиняемого, то правовые презумпции призваны содействовать объективному исследованию обстоятельств дела, не сократить, не упростить процесс доказывания или сделать его удобнее, а привести к достоверным выводам.
Одно дело — объективная истина, а другое — «презюмированная истина» .
Те немногочисленные положения, которые действуют в уголовном процессе (например, презумпция знания закона, презумпция истинности судебного приговора, презумпция невиновности), являются презумпциями только по форме. На самом деле в этой форме находят выражение некоторые наиболее общие требования правосудия. Это — не возведенные в закон эмпирические обобщения, а продиктованные законодателем правила правосудия4.
В уголовном процессе действует ряд уголовно-процессуальных презумпций. Так, презумпция невиновности служит установлению объективной истины по делу. Но это полностью относится и к другим правовым презумпциям. Все они призваны содействовать установлению объективной истины, быть носителями объективного процесса доказывания, а не предвзятости, предопределенности, односторонности в отличие от фактической презумпции виновности обвиняемого.
Это значит, что уголовно-процессуальные презумпции неразрывно связаны с объективной истиной. Это обстоятельство, т. е. способность обеспечивать установление объективной истины по делу, служит критерием того, что та или иная презумпция допустима в уголовном процессе и может быть закреплена в уголовно-процессуальном законе, превратившись при этом в правило уголовного судопроизводства. Если же презумпция не отвечает требованиям объективной истины, то она не должна фигурировать в процессуальном законе.
В частности, само назначение презумпции невиновности (с вытекающими из нее правилами: обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность и неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого, недоказанная виновность равнозначна доказанной невиновности) состоит в том, чтобы в интересах установления объективной истины не до пустить в уголовный процесс напрашивающуюся, противоположную ей презумпцию виновности обвиняемого со всеми вытекающими из нее следствия ми: обвиняемый обязан доказывать свою невиновность; непредставление обвиняемым оправдательных доказательств делает ничтожным его отказ при знать себя виновным; непредставление обвиняемым доказательств своей не виновности свидетельствует о его виновности; признание обвиняемого — это главное, решающее доказательство. В основе — фактическая презумпция «человек не будет признавать себя виновным в преступлении, которого он не совершал».
