Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Ответственность за преступления, совершенные несколькими лицами: исторический экскурс 14
1. Ответственность за единое деяние нескольких лип .
2. Формирование ответственности за групповые до настоящего времени 33
Глава 2. Юридическая оценка преступления при групповом способе его совершения 57
1. Общая характеристика способа совершения преступления в российском уголовном праве 57
2. Понятие группового способа совершения деяния и его общественная опасность 73
3. Особенности привлечения к уголовной ответственности за преступление, совершенное групповым способом вне соучастия 100
Заключение 144
Список использованных источников 147
- Ответственность за единое деяние нескольких лип
- Формирование ответственности за групповые до настоящего времени
- Понятие группового способа совершения деяния и его общественная опасность
- Особенности привлечения к уголовной ответственности за преступление, совершенное групповым способом вне соучастия
Введение к работе
Актуальность темы. Криминогенная ситуация в России
характеризуется увеличением выявленных и
зарегистрированных преступлений, в том числе совершенных несколькими лицами. Групповые деяния представляют серьезную угрозу для личности, общества и государства в целом, поскольку в них аккумулируются совместные усилия их участников, использующих групповой способ объединения для более быстрого и легкого достижения желаемого преступного результата. При этом может нарушаться нормальное развитие личности несовершеннолетнего, а также здоровье лиц, страдающих психическими расстройствами, если последние привлекаются к совершению преступления.
Согласно данным статистики Министерства внутренних дел1 России на территории Российской Федерации2 в период с 2005 по первое полугодие 2010 года зарегистрировано 18574123 преступлений, из них в группе (то есть группой лиц по предварительному сговору и организованной группой) -1160688, несовершеннолетними или при их соучастии - 6951703.
Таким образом, преступления, совершенные в группе,
составляют 6,24% от числа всех зарегистрированных. Доля
общественно опасных деяний, совершенных
несовершеннолетними или с их участием, относительно всех зарегистрированных в указанный период - 3,74%. Повышенная опасность групповых преступлений определяется не только их относительно высоким уровнем, но и тем, что в подобных деяниях объединяются усилия нескольких лиц.
1 Далее - МВД.
2 Далее - РФ.
3 См.: Состояние преступности в Российской Федерации в 2005 - первое
полугодие 2010 г. // Официальный сайт МВД России. - URL:
(дата обращения: 14.10.2010 г.).
Современное уголовное законодательство России устанавливает повышенную ответственность за групповые деяния, совершенные в соучастии, однако такие групповые проявления, как участие в преступлении наряду с надлежащим субъектом невменяемого лица, либо лица, не достигшего возраста уголовной ответственности, или действующего невиновно, а также случаи совершения несколькими субъектами единого неосторожного преступления, не получают надлежащей юридической оценки.
Приходится констатировать, что в статистических данных не отражено количество общественно опасных деяний с привлечением лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, невменяемых или действующих невиновно, поскольку на законодательном уровне отсутствует их правовая регламентация.
Как показал экспертный опрос 130 сотрудников правоохранительных органов, большинство из них испытывало трудности с квалификацией преступлений, совершенных надлежащим субъектом совместно с малолетним или невменяемым. Так, 39,2% анкетируемых считают, что такие деяния нужно квалифицировать как соучастие в преступлении, 5,3% решили, что этом случае имело место покушение на преступление, совершенное в соучастии, 7,3% затруднились в оценке. При этом 44,6% опрошенных придерживаются точки зрения, что групповой способ совершения преступления возможен как при соучастии, так и вне его. Кроме этого, 60,7% респондентов видят необходимость в выделении вышеназванного способа как одного из признаков объективной стороны состава преступления.
Действующее российское уголовное законодательство регламентирует институт соучастия в преступлении, но оставляет без должного внимания оценку вышеназванных случаев совершения общественно опасного деяния несколькими лицами. В связи с этим уголовный закон России нуждается в изменении и дополнении в части юридической оценки
уголовной ответственности за иные групповые проявления, отличные от соучастия в преступлении. Кроме этого, положения Уголовного кодекса РФ4, предусматривающие основные категории, относящиеся к групповому преступлению при соучастии, нуждаются в некоторой корректировке.
В ходе проведения исследования отмечено, что с XVIII века в науке российского уголовного права уделяется повышенное внимание вопросу соучастия, и в том числе групповым преступлениям. Однако во второй половине XX века появились теоретические исследования относительно группового способа совершения деяния вне института соучастия. Тем не менее, многие ученые критически воспринимают даже саму возможность выделения этой позиции. Представляется, что решать проблему в обозначенном контексте необходимо, поскольку это позволит учесть общественную опасность деяний, совершенных групповым способом, как при соучастии, так и вне его, дать преступлениям наиболее точную уголовно-правовую оценку, и, следовательно, назначить виновным справедливое наказание и достичь его целей.
Степень научной разработанности темы. Основу
диссертационного исследования составляют труды
А.А. Аветисяна, А.А. Арутюнова, С.А. Балеева,
Д.А. Безбородова, Ф.Г. Бурчака, В.В. Векленко,
Б.В. Волженкина, А.Я. Вышинского, Е.А. Галактионова,
П.И. Гришаева, А.В. Грошева, Д.С. Дядькина, А.Ф. Зелинского,
Н.Г. Иванова, Г.А. Кригера, М.И. Ковалева, Р.Х. Кубова,
Г.А. Левицкого, В.В. Малиновского, А.И. Марцева,
Р.И. Михеева, А.В. Наумова, С.Н. Наумова, B.C. Орлова,
В.Г. Павлова, А.А. Пионтковского, О.А. Поповой, А.И. Рарога,
О.Н. Расщупкиной, А.Н. Трайнина, Б.С. Утевского,
М.Д. Шаргородского, М.А. Шнейдера и других авторов.
Не отрицая солидный вклад вышеуказанных учёных в науку уголовного права, необходимо заметить, что преступные группы ими рассматривались лишь в плане видовой
4 Далее-УКРФ.
особенности института соучастия. Однако групповой способ совершения деяния отражает объективную характеристику преступления, поэтому он может обнаруживаться и в случаях, которые не имеют отношения к институту соучастия либо имеют отдаленное к нему отношение.
Вопросы, посвященные групповому способу совершения
преступления, исследуются в работах P.P. Галиакбарова,
Е.В. Епифановой, А.П. Козлова, А.Н. Мондохондова,
А.В. Плужникова, Д.В. Савельева, А.В. Шеслера. Ученые предлагают рассматривать групповое деяние не только в рамках института соучастия в преступлении. Однако, несмотря на внимание этих и других правоведов к изучению вышеуказанной проблемы, и ряд сделанных ими научно-обоснованных выводов, не все аспекты проблемы получили необходимое освещение, к тому же авторы придерживаются различных точек зрения относительно криминализации уголовной ответственности за деяния, совершенные групповым способом вне соучастия. На законодательном же уровне регламентация указанного способа отсутствует вообще, что является пробелом в законе и порождает проблемы квалификации деяний, совершенных групповым способом. Некоторые важные вопросы авторами не затрагивались или предложенные варианты решения остались невостребованными практикой. В частности, речь идет о правовой оценке деяния надлежащего субъекта, который сам не выполнял объективную сторону деяния, а привлек к его совершению двух или более лиц, не являющихся субъектами преступления; а также о юридической оценке деяния лица, участвовавшего в совершении преступления наряду с уголовно неответственными лицами. Следует подчеркнуть, что в настоящее время эти проблемы порождают активные дискуссии среди ученых из-за серьезных трудностей в правоприменительной деятельности. Поэтому в работе обоснована собственная позиция по указанным вопросам и представлены варианты их практического решения.
Вышеизложенное определяет актуальность темы диссертационного исследования, как в научном, так и в практическом планах, обусловливает ее выбор и основные направления изыскания.
Цель диссертационного исследования. Научной целью
диссертационного исследования является уголовно-правовой
анализ групповых преступлений, совершенных несколькими
лицами как при соучастии в преступлении, так и вне его. В
качестве прикладной цели выступает разработка предложений по
совершенствованию уголовного законодательства,
предусматривающего ответственность за деяния, совершенные групповым способом, и по их квалификации.
Достижение указанной цели определяет постановку и решение следующих задач:
изучить исторические аспекты развития уголовной ответственности за преступления, совершенные несколькими лицами;
определить значение способа совершения деяния как одного из признаков объективной стороны состава преступления;
установить соотношение понятий «групповое преступление» и «групповой способ совершения преступления»;
оценить степень общественной опасности преступлений, совершенных групповым способом;
выделить особенности привлечения к уголовной ответственности за деяние, совершенное групповым способом вне института соучастия в преступлении.
Объектом исследования выступают общественные отношения, охраняемые нормами уголовного права, и их противоправное изменение в результате совершения группового преступления при соучастии либо вне его.
Предметом исследования является совокупность норм современного и утратившего силу российского уголовного законодательства о преступлениях, совершенных несколькими лицами при соучастии в преступлении или вне его, а также
следственная и судебная практика, отраженная в материалах уголовных дел, теоретические воззрения и научные разработки российских авторов по рассматриваемым проблемам.
Методология и методика исследования.
Методологическую основу диссертационного исследования составляет диалектический метод познания, обеспечивающий системный подход к изучению объекта и предмета анализа.
В ходе исследования используются следующие частно-научные методы познания:
сравнительно-исторический (позволяет изучить процесс становления и развития норм о соучастии в дореволюционном, советском и современном уголовном законодательстве);
системно-структурный (при классификации групповых преступлений);
логико-семантический (при толковании отдельных терминов);
конкретно-социологический (при анкетировании сотрудников правоохранительных органов);
уголовно-статистический (изучение
статистических данных о преступлениях, совершенных несколькими лицами).
Теоретическая база исследования представляет собой научные труды в области уголовного права, посвященные исследованию совместного совершения преступления несколькими лицами при соучастии в преступлении и вне этого института, а также работы об объективной стороне состава преступления.
Нормативную основу исследования составляют Конституция РФ, уголовное и уголовно-процессуальное законодательство РФ, советское уголовное законодательство, а также нормативно-правовые акты IX - начала XX века, предусматривавшие ответственность за преступления, совершенные несколькими лицами.
Научная обоснованность и достоверность
содержащихся в диссертационном исследовании выводов, предложений и рекомендаций. Научная обоснованность и достоверность результатов исследования обусловливается изучением и сопоставлением объекта исследования в дореволюционном, советском и российском уголовном законодательстве.
Обоснованность и достоверность результатов исследования определяется также эмпирической базой, которая включает в себя:
статистические данные, полученные на официальном сайте МВД России за период с 2005 по первое полугодие 2010 г.;
материалы опубликованной судебной практики Верховного Суда РФ, относящиеся к теме исследования;
160 приговоров судов Свердловской области в отношении лиц, совместно совершивших преступление (за период с 2005 по 2009 г.);
результаты опроса 130 сотрудников
правоохранительных органов по Уральскому федеральному округу (в городах Екатеринбург, Тюмень, Челябинск, Курган), осуществляющих расследование преступлений, совершенных несколькими лицами.
Научная новизна исследования обусловлена совокупностью поставленных задач. Это одна из работ, посвященных непосредственно групповому способу совершения преступления, в которой комплексно исследовались вопросы юридической оценки преступлений, совершенных групповым способом при соучастии и вне его, и предложены возможные пути решения указанных проблем. Вопросы, уже имеющие определенный опыт исследования, получили новую интерпретацию и аргументацию в свете современных направлений уголовно-правовой науки.
Научную новизну диссертационного исследования предопределяют также основные положения, выносимые на защиту:
В работе по результатам исторического анализа становления и развития ответственности нескольких лиц за совершение единого преступления формулируются выводы, позволяющие утверждать, что еще с IX века законодателем предпринимались попытки признавать повышенную общественную опасность названных деяний. С XVIII века предусматривалась уголовная ответственность за такие преступления в рамках института соучастия, а в XIX веке в науке уголовного права начал обсуждаться вопрос о квалификации деяния, совершенного несколькими лицами вне института соучастия в преступлении.
Аргументируется точка зрения, что групповое преступление обладает повышенной общественной опасностью и включает в себя случаи совершения деяния несколькими лицами как при соучастии в преступлении, так и вне его.
Высказывается мнение, что в групповом преступлении характерными признаками являются наличие двух или более лиц, его совершивших, а также групповой способ деяния.
В целях дальнейшего совершенствования уголовного законодательства предлагается:
а) исключить понятие «исполнитель преступления» из
ч. 2 ст. 33 УК РФ и включить это положение в главу 4 УК РФ в
ст. 191 «Исполнитель преступления»;
б) изменить формулировку ч. 1 ст. 29 УК РФ
относительно положения о том, что не только исполнитель
выполняет объективную сторону состава преступления.
5. Обосновывается идея о том, что ответственность
за групповые преступления определяется в квалифицирующих
признаках конкретных составов Особенной части УК РФ, а
также в составах преступлений, предусмотренных ст. 208, 209,
210, 212, 239, 279, 2821 и 2822 УК РФ.
Отстаивается позиция автора, что действия лица, являющегося надлежащим субъектом и участвовавшего в исполнении деяния наряду с лицами, не подлежащими уголовной ответственности, необходимо квалифицировать с учетом группового способа его совершения.
Рекомендуется дополнить в части (пункты) статей Особенной части УК РФ, предусматривающие в качестве квалифицирующих признаков указание на совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (если все образования перечислены в одном и том же пункте), либо в части (пункты) статей Особенной части УК РФ, закрепляющие в качестве таковых группу лиц или группу лиц по предварительному сговору либо организованную группу, такой квалифицирующий признак преступления как преступление, совершенное «совместно с лицом, не являющимся субъектом преступления, или действующим невиновно».
Предлагается дополнить п. «д» ч. 1 ст. 63 УК РФ словами «или действующим невиновно».
Указанные выше положения и некоторые рекомендации выносятся автором на защиту.
Научная значимость обусловливается возможностью использования содержащихся в диссертационном исследовании положений, выводов и предложений в решении проблем фундаментального и прикладного характера, касающихся уголовной ответственности за преступления, совершенные групповым способом.
Теоретическое значение настоящей работы состоит в расширении и углублении научного знания о предмете исследования и является основой для оптимизации практической деятельности и комплексного применения правовых норм по борьбе с преступлениями, совершенными групповым способом.
Практическое значение исследования заключается в том, что сформулированные автором предложения могут быть
использованы в законотворческом процессе для
совершенствования действующего уголовного
законодательства.
Выводы, предложения и рекомендации также могут быть использованы:
в практической деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступлениями, совершенными групповым способом;
при составлении аналитических материалов по практике применения законодательства по борьбе с преступлениями, совершенными групповым способом;
при подготовке учебников, лекций, учебных и методических пособий, иных материалов для образовательных учреждений юридического профиля;
в ходе учебного процесса при преподавании дисциплины «Уголовное право», а также специальных курсов, посвященных проблемам квалификации отдельных видов преступлений;
в системе повышения квалификации сотрудников правоохранительных органов;
для осуществления дальнейших научных исследований по проблемам преступлений, совершенных групповым способом.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права Уральского юридического института МВД России, рецензировалась и обсуждалась на кафедре уголовного права Уральской государственной юридической академии.
Основные выводы и предложения изложены в докладах и сообщениях автора на научных и научно-практических конференциях (среди которых межвузовская научно-практическая конференция «Актуальные проблемы юридической науки и правоприменительной практики эпохи постмодерна», проходившая в Кировском филиале академии Федеральной службы исполнения наказаний 27-28 марта 2009 г.;
межкафедральная конференция «Проблемы квалификации
преступлений коррупционной направленности», проходившая в
Уральском юридическом институте МВД России 31 марта
2009 г.; IV заочная межвузовская научно-практическая
конференция «Актуальные проблемы права, педагогики,
психологии и методики обучения в высшем учебном
заведении», проходившая в Пермском филиале Академии
управления и права 23 апреля 2009 г.; Всероссийская научно-
практическая конференция «Противодействие преступности в
деятельности ОВД: уголовно-правовые, уголовно-
процессуальные и криминалистические проблемы теории и
практики», проходившая в Челябинском юридическом
институте МВД России 21 мая 2009 г.; VIII Всероссийская
научная конференция студентов и молодых ученых
«Актуальные вопросы публичного права», проходившая в
Уральской государственной юридической академии 23-24
октября 2009 г.; Всероссийская научно-практическая
конференция «Развитие правоотношений в современном
обществе: проблемы и перспективы», проходившая в Центре
прикладных научных исследований в г. Волгоград 23 октября
2009 г.; межвузовская научно-практическая конференция
курсантов, слушателей, студентов, адъюнктов и аспирантов
«Уголовно-правовые, уголовно-процессуальные,
криминалистические и иные проблемы в деятельности следственных подразделений правоохранительных органов», проходившая в Челябинском юридическом институте МВД России 23 ноября 2009 г.; VIII международная заочная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы юридической науки и правоприменительной практики», проходившая в Кировском филиале Санкт-Петербургского института внешнеэкономических связей, экономики и права 6 ноября 2009 г.; круглый стол «Уголовный закон: проблемы практического применения», проходивший в Уральском юридическом институте МВД России 30 декабря 2009 г.), в публикациях диссертанта (в том числе в журналах,
рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки РФ: «Черные дыры» в Российском законодательстве», 2009, № 3; Вестник Московского университета МВД России, 2009, № 6; Вестник Челябинского государственного университета. Серия «Право». Выпуск 23. 2010, № 9 (190); «Черные дыры» в Российском законодательстве», 2010, № 3; Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия «Право». Выпуск 23. 2010, №25(201)).
Результаты диссертационного исследования внедрены в учебный процесс Уральского юридического института МВД России по дисциплинам «Уголовное право», «Научные основы квалификации преступлений. Современное уголовное законодательство».
Структура и объем диссертационного исследования. Диссертация включает введение, две главы, объединяющие пять параграфов, заключение, список использованных источников и приложение.
Ответственность за единое деяние нескольких лип
Любое явление должно быть познано с точки зрения исторического развития, что позволяет выявить закономерности его формирования и различные подходы к его изучению.
Исследование понятия и признаков института соучастия в преступлении и особенностей ответственности соучастников в.уголовном праве России в историческом ракурсе необходимо в данной диссертации, поскольку это позволит выделить основные взгляды ученых в этой области, а также разграничить соучастие и иные случаи совместного совершения общественно опасного деяния несколькими лицами.
Со времен образования русского государства существовали нормативные акты, при помощи которых в государстве поддерживался общественный порядок. Еще в IX-X веках законодательство учитывало ответственность па совершение преступления несколькими лицами. «Имелись лишь некоторые постановления о совместной преступной деятельности применительно к нормам особенной части. Так, например, в статье 12 договора 911 года говорится о выдаче и укрывательстве беглого раба. Согласно статьи 7 договора 944 г. лица, совместно совершившие ограбление, наказываются штрафом в тройном размере стоимости награбленного имущества»1.
Таким образом, задолго до XVIII века, то есть до начала развития науки уголовного права в России, на законодательном уровне имелись положения, свидетельствовавшие о повышенной опасности совместной преступной публичного права», проходившая в Уральской государственной юридической академии 23-24 октября 2009 г.; Всероссийская научно практическая конференция «Развитие правоотношений в современном обществе: проблемы и перспективы», проходившая в І Існтре прикладных научных исследований в г. Волгоград 23 октября 2009 г.; межвузовская научно-практическая конференция курсантов, слушателей, студентов, адъюнктов и аспирантов «Уголовно-правовые, уголовно-процессуальные, криминалистические и иные проблемы в деятельности следственных подразделений правоохранительных органов», проходившая в Челябинском юридическом институте МВД России 23 ноября 2009 г.; VIII международная заочная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы юридической науки и правоприменительной практики», проходившая в Кировском филиале Санкт-Петербургского института внешнеэкономических связей, экономики и права 6 ноября 2009 г.; круглый стол «Уголовный закон: проблемы практического применения», проходивший в Уральском юридическом институте МВД России 30 декабря 2009 г.), в публикациях диссертанта (в том числе в журналах, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки РФ: «Черные дыры» в Российском законодательстве», 2009, № 3; Вестник Московского университета МВД России, 2009, N«6; Вестник Челябинского государственного университета. Серия «Право». Выпуск 23. 2010, №9 (190); «Черные дыры» в Российском законодательстве», 2010, №3; Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия «Право». Вып. 23. 2010, № 25 (201)).
Результаты диссертационного исследования внедрены в учебный процесс Уральского юридического института МВД России по дисциплинам «Уголовное право», «Научные основы квалификации преступлений. Современное уголовное законодательство».
Структура и объем диссертационного исследования. Диссертация включает введение, две главы, объединяющие пять параграфов, заключение, список использованных источников и приложение. к деятельности. Это выражалось в нормативном определении более строгого наказания за названные деяния.
Отдельные положения о совместном совершении преступления содержались в первом русском сборнике законов - «Русской Правде». Так, в ст. 31 краткой ее редакции указывалось: «А иже крадеть любо кон(ь) либо волы, или клеть, да аще будеть един крал, то гривну и тридесят резан платити ему; или их будеть 18, то по 3 гривне и по 30 резан платити мужеви»1. В статье 40 краткой редакции «Русской Правды» отмечалось, что «Ажс украдуть овьцу, или козу, или свинью, а их будеть 10 одину овьцу украле, да положать по 60 резан продажи...»".
Итак, в «Русской Правде» предусматривалась равная ответственность всех участников за кражи, совершенные несколькими лицами, что выражалось в обязанности заплатить пострадавшему установленную сумму. Необходимо отметить, что сумма, уплачиваемая за единоличную кражу скота, была несколько меньше, чем сумма, которую должен был передать пострадавшему каждый из совместно совершивших деяние. На наш взгляд, это свидетельствовало о признании повышенной общественной опасности конкретного преступления, в котором участвовали несколько лиц. Данный вывод подтверждается наличием указания на повышенную общественную опасность таких деяний в законодательстве периода образования и укрепления Русского централизованного государства.
В Псковской судной грамоте имелось лишь одно упоминание о преступлениях, в исполнении которых участвовало несколько человек. Так, в ст. 1 указывалось: «Се суд княжей, ож клеть покрадут за зомком или сани под полстью или воз под титягою или лодью под по.тубы, или вь ямс или скота украдают или сено сверху стога имать, то вес суд княжой...» . Представляется, что в названной статье анализируемого документа было акцентировано внимание на повышенной обшественной опасности таких деяний путем определения их подведомственности князю.
Обозначенное положение Псковской судной грамоты было конкретизировано в Судебнике 1497 года, который содержал постановления о совместном совершении преступления несколькими лицами и о попустительстве, о чем указывалось применительно к конкретным деяниям. Так, в ст. 68 Судебника 1497 года отмечалось: «А к полю приедет околннчей и диак, и околничему и диаку вопросити исцев, ищеи и ответчиков, кто за ними стрянчей и поручникы, и кого скажут за собою стряпчих и поручников, и им тем велети и стояти, а доспеху и дубин и ослопов стряпчим и поручникам у себя не держати. А которые ймуть опришнис у поля стояти, и околничему и диаку тех отслати прочь. А не пойдут опришнии люди прочь, и околничему и диаку велети исцово доправити и с пошлинами да велети их дати на поруку да поставити перед великим князем»1. По смыслу этой статьи опришние за отказ покинуть поле подлежали преданию суду как лица, являющиеся участниками одного и того же деяния. Вывод об этом можно сделать из формулировки, что если «люди» не уйдут с поля, то их необходимо предавать суду. Речь идет не об одном человеке, а о нескольких, то есть имеются в виду люди, которые вместе не хотят уходить с поля. Такие люди в современном понимании - это соисполнители.
Формирование ответственности за групповые до настоящего времени
Законотворческий процесс начала XX века ознаменовался качественными изменениями в оценке деяний соучастников преступления. В связи с революцией 1917 года все нормативные акты, действовавшие во времена Российской Империи, утратили свою силу. Представители власти издавали собственные нормативные акты для поддержания порядка в новой стране -Союзе Советских Социалистических Республик .
Первые положения о соучастии предусматривались в декретах, постановлениях и обращениях. Так, в Декрете Совета Народных Комиссаров3 «О взяточничестве» от 8 мая 1918 года наряду с лицами, виновными в получении взятки «тому же наказанию подвергаются лица: а) виновные в даче взятки и б) подстрекатели, пособники и нее прикосновенные к даче взятки служащие»4. В Декрете СНК «О спекуляции» от 22 июля 1918 года определялась ответственность соучастников за это преступление: «подстрекатели, пособники и прикосновенные к вышеозначенным деяниям
Необходимо отметить, что Н.Д. Сергеевский, к сожалению, не уто в каких преступлениях возможно неосторожное соучастие: умышленных или неосторожных.
По мнению другого криминалиста XIX века В.Д. Спасовича соучастие в преступлении следовало рассматривать в качестве самостоятельного института уголовного права. Вопросам соучастия в преступлении был посвящен раздел V учебника уголовного права, который назывался «Стечение многих лиц в одном преступлении». Автор учебника не формулировал понятие соучастия в преступлении, но обосновывал необходимость ответственности соучастников за совершенное деяние в зависимости от характера и степени их участия1.
Ученый предлагал несколько вариантов классификации лиц, стекающихся в преступлении: 1) необходимое стечение - это такое участие нескольких лиц в одном преступлении, которое обусловливает само понятие преступления, без которого это преступление немыслимо; 2) содействие делится на предшествующее, современное и последующее за преступлением; 3) стечение преступников подразделяется на участие и прикосновенность; 4) участвующие в преступлении лица делятся на две группы: главные виновники и второстепенные или пособники2. В.Д. Спасович выделял три вида стечения преступников в одном преступлении: а) стечение не основанное на предварительном между преступниками соглашении (скоп); б) стечение, основанное на предварительном между главными виновниками соглашении или заговоре; в лица ... наказуются наравне с главным виновником»1. В Постановлении «Об усилении уголовной репрессии за перевозку помимо почтового ведомства писем, денег и маловесных посылок» от 19 сентября 1918 года указывалось, что «виновные в перевозе, в виде промысла, писем, денег и маловесных посылок помимо почтового ведомства подвергаются наказанию лишением свободы ... Пособники, соучастники, подстрекатели и прикосновенные лица отвечают наравне с главным виновником»". На наш взгляд, нормы о соучастии указанною периода применялись исходя из позиции властей. Из приведенных выше законодательных актов СНК прослеживается, что все соучастники, без учета характера и степени их участия в деянии, подвергались тому же наказанию, что и исполнитель преступления. Новым этапом для развития советского уголовного права стала разработка и принятие Руководящих начал по уголовному праву Российской Советской Федеративной Социалистической Республики от 12 декабря 1919 года. В ст. 21 этого нормативного акта было закреплено описание ответственности соучастников преступления: «за деяния, совершаемые сообща группою лиц (шайкой, бандой, толпой), наказываются как исполнители, так и подстрекатели, пособники. Мера наказания определяется не степенью участия, а степенью опасности преступника и совершенного им деяния» . Представляется, что положительным моментом относительно регламентации института соучастия в преступлении можно признать законодательное закрепление ответственности соучастников преступления. Однако степень опасности преступника и совершенного им деяния выступали в качестве оценочных категорий, поэтому к уголовной ответственности мог быть привлечен любой гражданин СССР без наличия достаточных формальных оснований. К тому же в рассматриваемом нормативном акте не указывалось различие между шайкой, бандой и толпой. В Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 года речь шла о трех категориях соучастников в преступлении: исполнителе, подстрекателе и пособнике. Причем признаки исполнителя в преступлении п статье 22 указанного документа были сформулированы таким образом, что «исполнителями считаются те, кто принимает непосредственное участие в выполнении преступного действия, в чем бы оно не заключалось» (курсив наш. - Е- Б.). Законодательное определение отдельных видов соучастнике преступлений, содержавшееся в анализируемом документе, следует считать положительной чертой. Однако понятие исполнителя было сформулировано не совсем корректно. Перечисленные выше недостатки Руководящих начал по уголовному праву РСФСР 1919 года свидетельствовали о необходимости дальнейшей разработки института соучастия в преступлении. В 1922 году Постановлением Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета был введен в действие УК РСФСР. В Постановлении ВЦИК указывалось, что «с момента вступления его (УК РСФСР - дополнено нами. - Б.F,.) в силу отпадает действие всех иных норм, устанавливающих до момента его введения основания и размер уголовных наказаний» .
Понятие группового способа совершения деяния и его общественная опасность
P.P. Галиакбаров обосновывает повышенную общественную опасность преступлений, совершенных групповым способом. Он говорит об отсутствии необходимости доказывать, что объективные показатели общественной опасности преступлений, учиняемых группой лиц, дают о себе знать в любых случаях выполнения преступления несколькими лицами, независимо оттого, учтены они специально или нет в конкретной статье Уголовного кодекса в качестве необходимого или квалифицирующего признака. С точки зрения ученого, если степень общественной опасности групповых посягательств, например, на собственность, серьезно повышается за счет специфики самого механизма причинения вреда охраняемым отношениям, возможности большей результативности, группового способа ущемления охраняемых интересов, осуществления посягательства путем прямого воздействия на потерпевшего аккумулированными усилиями нескольких лиц, то такого же рода особенности механизма причинения вреда характеризуют возрастание общественной опасности и любых иных проявлений, выполненных несколькими лицами (убийства, хулиганства и др.). В них усилиями нескольких лиц более серьезно затрагиваются охраняемые интересы, а, следовательно, сильнее ущемляются объекты охраны. Он приходит к выводу, что участие в преступлении нескольких лиц в подобных случаях, при прочих равных условиях, вызывает рост общественной опасности для охраняемых общественных отношений по сравнению с аналогичными посягательствами іного лица .
На наш взгляд, необходимо согласиться с позицией ученого, при этом заметив, что он обосновывает повышенную общественную опасность деяний, совершенных несколькими лицами, ничего не упоминая при этом о соучастии в преступлении. Поэтому позволим себе считать, что его мнение относится и к групповым проявлениям вне института соучастия.
Как уже отмечалось, групповой способ совершения деяния может присутствовать как при соучастии в преступлении, так и вне его. Однако в действующем УК РФ признается только повышенная общественная опасность групповых преступлений, совершенных п соучастии.
Общие положения о групповых преступлениях при соучастии содержатся в ст. 35 УК РФ, которая включает в себя определения понятий «группа лиц», «группа лиц но предварительному сговору», «организованная группа», «преступное сообщество». По нашему мнению, в данном случае речь идет о количественной характеристике субъектов. Однако следует учитывать, что в такой ситуации, когда как минимум двое из соучастников выполняют объективную сторону преступления, то они совершают деяние групповым способом. Иными словами, названный способ становится обязательным объективным признаком состава преступления для соисполнителей группового деяния.
В связи с вышесказанным хотелось бы отметить, что в некоторых случаях судебная практика признает всех участников организованной группы соисполнителями независимо от их роли в совершении преступления. Так, в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. X» 1 «О судебной практике по делам об убийстве» указывается, что при признании убийства совершенным организованной группой действия всех частников независимо от их роли в преступлении следует квалифицировать как соисполнительство без ссылки па ст. 33 УК РФ . В п. 15 постановления енума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» определяется, что при признании названных преступлений совершенными организованной гру действия всех соучастников независимо от их роли в содеянном подлежат квалификации как соисиолнительство без ссылки на статью 33 УК РФ1. Таким образом, высшая судебная инстанция подчеркивает, что устойчивость организованной группы резко повышает общественную опасность совершаемых ее преступлений.
Необходимо отметить, что если в организованной группе два и более соисполнителя выполняют объективную сторону преступления, то каждый из них совершает деяние групповым способом. При наличии в организованной группе наряду с организатором, подстрекателем или пособником лишь одного исполнителя,. в деянии последнего отсутствует групповой способ совершения преступления.
Нужно акцентировать внимание, что в случае выполнения объективной стороны преступления общим и специальным субъектом отсутствует соисполнительство, и вопрос об ответственности таких лиц решается с учетом положений ст. 33 УК РФ о видах соучастников преступления. При такой квалификации не учитывается групповой способ совершения деяния. К решению этого вопроса концептуально целесообразно вернуться позднее.
Групповой способ совершения преступления может быть установлен в действиях лишь одного из участников преступления -исполнителя, поскольку именно он выполняет объективную сторону преступления, а способ является признаком именно этого элемента состава преступления. В связи с изложенным хотелось бы проанализировать содержание ст. 33 УК РФ и определить обоснованность размещения указанного понятия в названной статье уголовного закона.
В ч. 1 ст. 33 УК РФ перечисляются виды соучастников преступления. При этом законодатель подчеркивает, что соучастниками наряду с исполнителем (курсив наш. — Е. / .) признаются организатор, подстрекатель и пособник. На наш взгляд, это предложение с точки зрения русского языка можно толковать следующим образом: определение исполнителя было д ранее, а в данном положении лишь констатируется факт, что кроме этого вида соучастника могут быть и другие. Однако далее » ч. 2 ст. 33 УК РФ содержится определение термина «исполнитель», что логически не соответствует ч. 1 ст. 33 УК РФ.
М.И. Ковалев, анализируя данное положение, пришел к выводу, что УК РФ «как будто бы приравнял исполнителей к соучастникам, проведя в то же время какую-то незримую границу между ними» . Продолжая мысль уважаемого ученого, попытаемся представить свою точку зрения о том, чем руководствовался законодатель, конструируя диспозицию статьи, содержащей понятие исполнителя преступления, таким образом.
Хотелось бы отметить, что в определении названного термина имеется указание на возможность признания таковым лица, которое использовало других лиц, не отвечающих требованиям, предъявляемым к субъекту преступления. Возникает вопрос о разграничении посредственного причинения вреда и института соучастия.
Особенности привлечения к уголовной ответственности за преступление, совершенное групповым способом вне соучастия
Представляется, что такое расхождение имеет место, но теоретические исследования направлены на совершенствование уголовного законодательства, поэтому представленные по итогам таких разработок пути решения выявленных проблем иногда несколько отличаются от действующих уголовно-правовых норм, однако, в дальнейшем, могут быть предусмотрены в УК РФ.
По результатам анкетирования на вопрос «как должны быть квалифицированы действия лица, совершившего преступление совместно с малолетним или невменяемым?» 39,2 % респондентов ответили, что такие действия должны быть квалифицированы как группа лиц; 48,2 % анкетированных сотрудников считают, что это посредственное исполнение; 5,3 % сотрудников указали, что это покушение на совершение преступления группой лиц; 7,3 % респондентов затруднились ответить на заданный вопрос2.
Итак, примерно половина опрошенных сотрудников правоприменительных органов считают, "что в данном случае необходимо вменять квалифицирующий признак «группа лиц». Однако в данном случае речь идет о групповом преступлении вне соучастия, поэтому считаем, что необходимо разработать отдельный квалифицирующий признак.
Теоретические исследования в области посредственного причинения вреда чаще всего посвящены тем ситуациям, когда посредственный исполнитель привлекает к совершению деяния лиц, не являющихся субъектами преступления в силу недостижения указанного в уголовном законодательстве возраста или невменяемости. Однако, в литературе выделяются более широкий спектр случаев, когда лицо не подлежит уголовной ответственности за совершенное им деяние: 1) невменяемость или малолетний возраст исполнителя; 2) ошибка в основных элементах, образующих объективную сторону состава, если она вызвана самим причинителем или он ею воспользовался; 3) физическое или психическое насилие, заставившее исполнителя действовать помимо воли и желания; 4) отношение власти и подчинения (исполнение приказа или распоряжения)1.
По мнению М.И. Ковалева в случаях, когда лицо действовало под влиянием непреодолимой силы или подавляющего волю физического принуждения, единственным виновником будет тот, кто использовал указанные обстоятельства в своих преступных целях. Если речь идет о психическом насилии, то, с точки зрения ученого, следует учитывать, что хотя па волю субъекта и оказывается серьезное давление, но она не парализуется полностью, и в данной ситуации должны действовать правила о крайней необходимости2.
С точки зрения П.Ф. Тельнова «если виновный осуществляет свои единоличные преступные намерения посредством усилий невменяемого или неосторожно действующего лица, то возникает лишь внешнее подобие соучастия: взаимосвязанными становятся поступки двух лиц, последствия их кажутся общими. Фактически же такое сочетание деяний в корне отличается от соучастия. Действия лица, используемого в качестве орудия чужих замыслов, либо вовсе не выражают его воли, либо отражают его не опасные для общества стремления, порождающие вредные последствия по недостаточной осмотрительности (при неосторожной вине на стороне заблуждающегося лица). По внутреннему содержанию они не могут рассматриваться в качестве слагаемого преступной деятельности. Лицо, оказавшееся слепым орудием преступления, не сознает общественной опасности своего поведения, не желает и не допускает наступления последствий и, следовательно, по психическому отношению к происходящему должно исключаться из числа соучастников. Единичным исполнителем должен признаваться виновный, осуществляющий свое преступное намерение чужими руками. Лицо, замешанное в преступлении помимо его воли, освобождается от уголовной ответственности либо отвечает за неосторожное деяние»1. Считаем необходимым согласиться с мнениями М.И. Ковалева и П.Ф. Тельнона, так как если субъект преступления участвует в совершении деяния наряду с лицом, которое хотя и отвечает требованиям уголовного законодательства, предъявляемым к субъекту преступления, но действует невиновно, либо наряду с малолетним или невменяемым, по объективным признакам такое преступление является групповым. С нашей позиции, если надлежащий субъект совершил преступление с привлечением любого из вышеназванных лиц, то необходимо вести речь о преступлении, совершенном групповым способом, поскольку речь идет об объективных признаках деяния.
По результатам анкетирования сотрудников правоохранительных органов на вопрос «считаете ли Вы, что необходимо выделять групповой способ совершения преступления как факультативный признак объективной стороны преступления?» 60,7 % респондентов ответили, что это необходимо; 33,9% анкетированных считают, что в этом нет необходимости; 3,4% затруднились ответить на поставленный вопрос .
