Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Уголовно-правовая характеристика присвоений и растрат чужого имущества, совершаемых организованными группами 13-65
1.1 Ретроспективный анализ уголовного законодательства России, предусматривавшего ответственность за присвоение или растрату чужого имущества, совершаемых организованными группами 13
1.2 Понятие присвоений и растрат чужого имущества, совершаемых организованными группами 38
Глава II. Криминологическая характеристика присвоений и растрат чужого имущества, совершаемых организованными группами 66-117
2.1 Основные качественно-количественные показатели присвоений и растрат чужого имущества, совершаемых организованными группами 66
2.2 Особенности причинного комплекса хищений чужого имущества, совершаемых организованными группами путем присвоения или растраты 92
Глава III. Организационно-правовые проблемы совершенствования борьбы с присвоениями и растратами чужого имущества, совершаемыми организованными группами 118-182
3.1. Особенности предупреждения присвоений и растрат чужого имущества, совершаемых организованными группами 118
3.2. Совершенствование уголовно-правовых мер борьбы с присвоением и растратой чужого имущества, совершаемых организованными группами 149
Заключение 182
Список литературы 189
Приложение
- Ретроспективный анализ уголовного законодательства России, предусматривавшего ответственность за присвоение или растрату чужого имущества, совершаемых организованными группами
- Понятие присвоений и растрат чужого имущества, совершаемых организованными группами
- Основные качественно-количественные показатели присвоений и растрат чужого имущества, совершаемых организованными группами
- Особенности предупреждения присвоений и растрат чужого имущества, совершаемых организованными группами
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Современный период развития социально-экономической сферы в стране, к сожалению, характеризуется своей уязвимостью и неспособностью противостоять посягательствам организованных групп. Объясняется это тем, что на смену незамысловатым по способам совершения преступлениям, пришли хорошо законспирированные, с элементами коррупции, многоуровневые и многоходовые действия преступных групп, ставящие своей целью незаконное обогащение. Поэтому указанные проблемы находятся в центре внимания законодательных и правоохранительных органов. Вокруг них ведется полемика, которая затрагивает вопросы института соучастия, проблем квалификации, оснований уголовной ответственности и многие другие.
Основным содержанием деятельности организованных групп и преступных сообществ являются, как известно, различные способы противоправного завладения чужим имуществом. Среди таких способов достаточно заметное место занимают присвоения и растраты чужого имущества, наносящие существенный вред как частным, так и государственным предприятиям и организациям.
Создание действенных гарантий по защите права собственности, в том числе от указанного рода посягательств, в настоящее время остается важной правоохранительной задачей. Такая важность объясняется тем, что вопрос о собственности является одним из главных вопросов, определяющих интерес, существование и пути развития человеческого общества. От того, как (и кем) он решается, зависит устойчивость, благополучие, а зачастую и само существование любого общества (как, впрочем, и каждого отдельного члена данного общества).
Несмотря на множество существующих организационно-правовых мер, обеспечивающих защиту права собственности, существенное значение остается за уголовным законодательством. В то же время, многие вопросы применения уголовно-правовых мер борьбы с присвоением и растратой чужого
4 имущества, совершаемыми организованными группами, остаются недостаточно изученными, а правоприменительная практика в данной сфере нуждается в научно обоснованных рекомендациях. Это связано с тем, что ежегодно в поле зрения органов юстиции попадает значительное число организованных групп борьба с которыми представляет определенную сложность как по причине их большой латентности, так и вследствие обладания указанными формированиями обширными возможностями по нейтрализации средств социального контроля, в том числе уголовно-правовых мер воздействия.
В ходе настоящего исследования было установлено, что в 15 % от всех случаев присвоений или растрат, совершенных организованными группами, принимали участие должностные лица. Для более чем половины преступных группировок характерно использование при совершении преступлений особо замаскированных способов хищений.
Исследование показало, что преступная деятельность лиц, направленная на совершение хищений чужого имущества в составе организованных групп, длилась до 1 года в 7 % случаев, от 1 года до 3 лет - в 43 % случаев, от 3 лет до 5 лет - 35 %, свыше 5 лет - 12 %. В 92 % изученных уголовных дел преступная деятельность причинила значительный или крупный материальный ущерб.
Отмеченная ситуация весьма красноречиво свидетельствует не только о необходимости детального анализа проблем борьбы с присвоениями и растратами, совершаемыми организованными группами, но и о необходимости (после соответствующего изучения ситуации) внесения целого ряда предложений об изменениях и дополнениях норм уголовного законодательства. К их числу, по нашему мнению, следует отнести: 1) внесение в Общую часть УК РФ (ст. 35) изменений в понятия организованной группы и преступного сообщества (преступной организации); 2) внесение дополнений и изменений в другие уголовно-правовые нормы института соучастия; 3) введение в отдельные статьи Особенной части УК РФ новаций, предусматривающих повышение дифференциации и индивидуализации ответственности за группо-
5 вые способы совершения рассматриваемых форм хищений чужого имущества, вверенного виновному (виновным). Названные обстоятельства главным образом и обусловили актуальность данного исследования.
Степень разработанности темы исследования. Вопросы борьбы с присвоениями и растратами чужого имущества, совершаемыми организованными группами, в науке рассматривается, в основном, в связи с проблемами преступлений против собственности в целом. Отдельные ее аспекты исследовались Д.И. Аминовым; Л.Д. Гаухманом; Е.Е. Дементьевой; Б.В. Волженки-ным; А.Э. Жалинским; М.Н. Зацепиным; М.А. Кауфманом; И.Я. Козаченко; В.П. Котиным; Б.М. Леонтьевым; Н.А. Лопашенко; СВ. Максимовым; Р.Н. Марченко; В.Е. Мельниковой; Г.М. Миньковским; П.Н. Панченко; В.П. Ре-виным; Э.С. Тенчовым; B.C. Устиновым; В. Е. Эминовым; A.M. Яковлевым; П.С. Яни и др. Некоторые вопросы противодействия хищениям чужого имущества, вверенного виновным, освещались в связи со специальными проблемами предупреждения и пресечения экономических преступлений в работах В.М. Атмажитова, Ю.Н. Демидова, Е.В. Токарева, Б.Е. Богданова и др.
В исследованиях перечисленных авторов имеются важные теоретические и практические выводы, вносящие существенный вклад в изучение преступлений экономической направленности. Вместе с тем, не все вопросы рассматриваемой проблемы (в силу ее сложности и неоднозначности) получили в них достаточное освещение.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования явились сложившиеся в современной России общественные отношения, обеспечивающие охрану собственности уголовно-правовыми и криминологическими мерами.
Предмет исследования составляют отдельные стороны названного объекта, подлежащие изучению. К ним относятся уголовно-правовые, криминологические и организационные аспекты борьбы с присвоениями и растратами чужого имущества, совершаемыми организованными группами.
Цели и задачи исследования. Целью диссертационного исследования
является комплексное изучение потенциала уголовно-правовых и криминологических мер борьбы с присвоениями и растратами чужого имущества, совершаемыми организованными группами, а также разработка предложений по совершенствованию уголовного законодательства.
Указанная цель диссертационного исследования обусловила постановку и решение следующих задач:
анализ современной криминогенной ситуации, связанной с присвоениями и растратами чужого имущества, совершаемыми организованными группами;
выявление криминогенных факторов, способствующих воспроизводству и росту числа организованных групп, совершающих хищения чужого имущества путем присвоения или растраты;
анализ действующего законодательства в части его соответствия существующим реалиям (включая криминальную ситуацию в экономике), а также объективным законам рынка;
изучение законодательного опыта прошлых лет, касающегося регламентации уголовной ответственности за присвоение или растрату чужого имущества, совершаемых организованными группами;
анализ ряда составов преступлений, касающихся анализируемой сферы отношений, как с точки зрения их конструктивных особенностей, так и содержания;
установление основных причин низкой эффективности уголовно-правовых мер борьбы с хищениями чужого имущества, вверенного виновному (виновным), и внесение предложений по ее повышению;
формулирование рекомендаций по изменению и дополнению норм действующего уголовного законодательства, предусматривающих ответственность за присвоение или растрату чужого имущества, совершаемых организованными группами.
Методология и методика исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составляет комплекс, включающий всеобщий диалектический метод познания общественных процессов и социально-
7 правовых явлений (анализ, синтез, системно-структурный и др.). В основу конкретной методики положены принципы исторического и логического в познании, систематического подхода и систематического анализа.
В качестве частно научных методов применялись: историко-правовой метод - применительно к изучению истории регламентации хищений чужого имущества, совершаемых организованными группами и преступными сообществами;
формально-логический метод, заключающийся в выявлении и анализе признаков, составляющих содержание групповых форм хищений чужого имущества, вверенного виновному (виновным);
сравнительно-правовой метод, позволяющий изучить опыт борьбы с групповыми формами присвоений или растрат чужого имущества в законодательстве ряда зарубежных государств;
статистический метод, включающий сбор и анализ данных о так называемом тренде присвоений и растрат чужого имущества, совершаемых организованными группами, в динамике и по распространенности на территории ряда субъектов Российской Федерации;
конкретно-социологический метод, применявшийся при анкетировании и опросе сотрудников правоприменительных органов, непосредственно связанных в своей профессиональной деятельности с выявлением подобных преступлений и расследованием уголовных дел, возбужденным по фактам присвоений и растрат чужого имущества, совершаемых организованными группами.
Нормативной базой исследования являются: Конституция Российской Федерации; уголовное и гражданское законодательство Российской Федерации; федеральные законы и подзаконные нормативные правовые акты органов государственной власти Российской Федерации; ранее действовавшие положения советского и дореволюционного законодательства, а также отдельные источники уголовного права ряда европейских государств.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что оно представляет собой комплексное монографическое исследование вопросов уголовной ответственности и криминологических мер борьбы с присвоениями и растратами чужого имущества, совершаемыми организованными группами. Основные положения, рекомендации и предложения, разработанные в диссертации, будут способствовать расширению и уточнению знаний по уголовному праву и криминологии. Исследование автора позволило предложить новые подходы в совершенствовании правовых и профилактических мер, направленных на борьбу с указанными преступлениями и их предупреждением. Например, на основании изучения материалов судебной практики и анализа результатов анкетирования сотрудников правоохранительных органов диссертантом выявлены и классифицированы причины ошибок, допускаемых при толковании в правоприменительной деятельности ряда оценочных понятий ст. 35 УК РФ; предложена группа мер, направленных на усовершенствование уголовного законодательства.
Более конкретно новизна сформулированных соискателем выводов и рекомендаций отражена в положениях, выносимых на защиту.
На защиту выносятся следующие основные положения:
Практическое значение для решения ряда проблем квалификации по делам о хищениях чужого имущества имеет критерий правопреемства собственности, поэтому он и должен быть избран как для установления законности оснований приобретения права собственности, так и стать базовым для решения прикладных задач борьбы с присвоением и растратой.
Факт присвоения или растраты имущества со стороны одного из учредителей юридического лица следует признавать таким же хищением чужого имущества, как и любое другое, в связи с тем, что после внесения своей доли средств в уставной капитал фирмы, эти средства уже не являются собственностью учредителя, а принадлежат вновь созданному либо реорганизованному юридическому лицу.
Необходимо в значительной мере расширить круг материальных ценностей, являющихся предметом присвоения или растраты. В качестве предмета преступления на законодательном уровне должно быть признано любое имущество, имеющее потребительскую стоимость (недвижимость, недра, другие объекты природы и пр.).
Тот или иной «статус» преступного формирования, совершающего хищение чужого имущества путем присвоения или растраты, приобретается по накопительной схеме: а) признак «группа лиц» (имеет аналогичное число черт с понятием «соучастие»); б) «группа лиц с предварительным сговором» добавляет к числу имеющихся такой признак как «принципиальная готовность выполнить членом группы любую посильную и диктуемую характером преступления функцию»; в) «организованная группа» добавляет к себе признак «сговора на кратность совершенных деяний» (неоднократность совершенных преступлений или система юридически тождественных, автономных актов в продолжаемом хищении).
Пункт 3 ст. 35 УК РФ следует изложить в следующей редакции: «Преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено сплоченной состоящей из двух и более лиц, сорганизовавшихся для совершения неоднократного числа преступлений (преступной деятельности)».
Пункт 4 ст. 35 УК РФ следует изложить в следующей редакции: «Преступление признается совершенным преступным сообществом, если оно совершено двумя или более организованными группами, сорганизовавшимися для осуществления преступной деятельности».
Дополнить ст. 35 УК РФ новым пунктом, отражающим понятие преступной организации, - «Преступление признается совершенным преступной организацией, если оно совершено организованной группой, с привлечением к преступной деятельности должностных лиц».
Теоретическая и практическая значимость исследования определяется необходимостью развития теоретических основ использования оценоч-
10 ных понятий - «организованная группа», «преступное сообщество», «преступная организация» в уголовном законе и в правоприменительной практике. Изложенные в диссертации положения, выводы и предложения могут быть использованы:
в деятельности по совершенствованию уголовного законодательства, в частности при разработке проектов законов о внесении изменений и дополнений в нормы действующего УК РФ, регламентирующие общие положения уголовного законодательства и составы конкретных преступлений;
при разработке нормативно-правовых актов министерств и ведомств Российской Федерации;
в деятельности правоприменительных органов, реализующих нормы уголовного закона (органы внутренних дел, органы прокуратуры, суды общей юрисдикции, мировые судьи);
в преподавании уголовного права в юридических вузах и учебных заведениях системы МВД России, а также на курсах повышения квалификации работников следственных аппаратов и дознавателей органов внутренних дел, сотрудников оперативных аппаратов;
в подготовке лекций, учебных пособий и методических рекомендаций по вопросам уголовного права, связанным с проблемами борьбы с посягательствами на чужое имущество со стороны организованных групп;
в научно-исследовательской работе, при проведении дельнейшей разработки проблем уголовно-правовой теории и практики применения уголовного закона, в частности проблем квалификации отдельных составов преступлений;
в предупреждении хищений чужого имущества, совершаемых организованными группами.
Научная обоснованность и достоверность результатов исследования обеспечивается использованием научной методологии и методики исследования, репрезентативностью эмпирического материала и комплексным характером проведенного исследования.
В процессе исследования проанализировано около 150 правовых, инструктивно-методических, правоприменительных материалов органов прокуратуры РФ, Верховных Судов РФ, СССР, РСФСР, Министерства внутренних дел России: в том числе постановления Пленумов Верховных Судов РФ, СССР, РСФСР по вопросам гражданско-правовой и уголовной ответственности за групповые корыстные преступления, опубликованные в период с 1961 по 2002 год и действующие в настоящее время; постановления (определения) Верховного Суда РФ, вынесенные в надзорном и кассационном порядке за период с 1992 по 2003 год, в которых констатируются ошибки правоприменителей, связанные с квалификацией фактов хищений чужого имущества, совершенных группами лиц; архивные уголовные дела Следственного комитета при МВД России; методические рекомендации по квалификации и расследованию отдельных видов преступлений, подготовленные ВНИИ МВД России, Следственным комитетом при МВД России, Главным следственным управлением при ГУВД г. Москвы; материалы прокурорского надзора, опубликованные за период с 1996 по 2003 гг. За отмеченный период проанализированы данные уголовной статистики.
В соответствии с целями исследования опрошено и проанкетировано около 160 работников оперативных и следственных аппаратов ряда правоохранительных органов Москвы и Московской области, изучено 115 архивных уголовных дел, возбужденных по фактам присвоения и растрат чужого имущества, совершенных организованными группами.
Апробация результатов исследования. Сформулированные в диссертации положения, выводы, предложения и рекомендации получили апробацию в правоприменительной практике, а также при участии автора: - в научно-практической конференции «Обеспечение прав и свобод человека и гражданина в деятельности правоохранительных систем», организованной Челябинским юридическим институтом МВД России, - Челябинск, 1997;
- в научно-практической конференции, посвященной проблемам борьбы с
организованной преступностью, организованной Кубанским институтом законодательства и правоведения, - Краснодар, 1999;
- в научно-практической конференции «Основные уголовно-правовые и
криминологические проблемы борьбы с преступлениями экономической
направленности», организованной Рузским филиалом Московского уни
верситета МВД России, - Руза, 2003;
Предложения и теоретические выводы, полученные в результате диссертационного исследования, нашли отражение в двух публикациях, общим объемом 3,1 п.л.
Результаты диссертационного исследования используются: в учебном процессе Института Управления и образовательных технологий в преподавании курса «Уголовное право, а также в практической деятельности ГУВД г. Москвы.
Ретроспективный анализ уголовного законодательства России, предусматривавшего ответственность за присвоение или растрату чужого имущества, совершаемых организованными группами
Одним из действенных методов познания в общественных науках, как известно, является так называемый исторический метод, основанный на сравнении ретроспективных особенностей изучаемого явления с современными данными. Такой метод, как правило, позволяет устанавливать сходства и различия признаков данного явления, и тем самым - продвинуться в познании избранного предмета исследования.
Обращаясь к данному методу юридической науки, автор преследовал сразу несколько целей. Во-первых, изучить опыт законодателя прошлых лет и глубину его осмысления общественной опасности, а также правовой природы преступлений, посягающих на собственность (в частности, деяний, по форме и содержанию аналогичных современным хищениям чужого имущества, вверенного виновному). Во-вторых, исследовать законодательные памятники и существовавшую на тот момент уголовно-правовую доктрину на предмет того, по каким критериям ранее дифференцировались и идентифи-цировались различные виды преступных сообществ. В-третъих, изучить применявшуюся ранее технику конструирования интересующих нас уголовно-правовых норм. И наконец, в-четвертых, определить особенности установленных на тот период времени видов и размеров наказаний за соответствующие преступления.
Ознакомление диссертанта с рядом законодательных памятников в указанном выше ключе показало, что еще в нормах древнерусского законода-тельства можно обнаружить дифференцированный подход к наказуемости корыстных посягательств против собственности, совершаемых группами лиц. Например, согласно Русской Правде, за соответствующие деяния лица подвергались пыткам, а по Псковской судной грамоте - смертной казни. Случаи корыстного завладения имуществом охватывались в основном термином «татьба», и этимология этого слова указывала на совершение хищения крадучись, тайно, ненасильственно, под ним подразумевали всякое тайное и открытое, ненасильственное похищение.
С Соборного Уложения 1649 года заметно расширяется уголовно-правовая охрана объектов собственности. Особо выделяется татьба с государева двора (т. е. похищение ценностей, принадлежащих царской семье), церковная татьба; устанавливается наказуемость за утаивание или подмену благородных металлов, хищение зерна, ловлю рыбы в чужом пруду и т.д. За ряд преступлений против собственности вводится квалифицированный вид смертной казни (сожжение). Немалый вклад в разработку основ правовой охраны имущественных отношений был сделан при подготовке Свода законов Российской Империи и Уложения о наказаниях уголовных и исправительных.
К особенностям Уложения можно также отнести порядок расположения норм, регламентирующих институт соучастия. Такие нормы еще не выделялись отдельно в Общей части свода законов, а помещались после основной нормы. Например: «Лица, участвовавшие в подлогах злостного должника, подвергаются за сие участие... » (ст.1167).
Выделяя специальную главу об ответственности за посягательства против собственности, Соборное Уложение не только упоминает в ней о ворах (тати) и разбойниках, но и дает особое предписание в отношении объединенных в группы (шайки) преступников, требуя применять к ним наиболее суровые наказания.
В законодательной доктрине рассматриваемого периода характеристика понятия шайки определяется как соглашение сразу на несколько преступных деяний, т.е. на целый их ряд, или иными словами соглашение на постоянную преступную деятельность . Существо шайки Н.А. Неклюдов видел в постоянном характере сообщества, в обобщении членами шайки преступной их деятельности как бы в ремесло .
СВ. Познышев под шайкой понимал наиболее наказуемый вид сообщества, когда участники сговорились учинить совместно несколько (иногда неопределенное число разнородных или однородных), преступлений; так сказать, совместно вести свою профессиональную преступную деятельность".
В основу содержания понятия шайки, как видно из приведенных точек зрения, был положен признак «преступной деятельности», определяющий постоянный, профессиональный подход к совершению преступлений. По сути, понятие шайки рассматривается как форма соучастия в преступной деятельности.
Особый вклад в понимание юридической природы преступных сообществ внес в свое время НС. Таганцев, который пишет: «примкнутие к общей деятельности может состояться или путем переговоров, взаимного воздействия, прямого соглашения, и притом как во время самого действования, так и во время предшествовавшее, или же это общение может быть выражено такою деятельностью, которая служила бы наглядным доказательством соглашения, как для других соучастников, так и для суда; в силу этого мы можем себе представить и как бы одностороннее соглашение как условие соучастия. По объему своему соглашение в вышеуказанном смысле может относиться или ко всему деянию или только какой-либо его части; последнее в особенности возможно, когда самое преступное деяние представлялось сложным»4.
Тем же автором делается акцент на том, что соглашение, как выражение объединения в виновности, должно предшествовать учиненню преступного деяния, по крайней мере, предшествовать тому акту, в котором выразилось участие данного обвиняемого. Но это соотношение между решимостью действовать сообща и действительным участием, так же как и при совершении отдельного преступного деяния, может иметь различные оттенки1.
В своих лекциях Н.С. Таганцев резюмировал следующее: «наше Уложение 1845 г. по примеру большинства современных ему немецких кодексов внесло неизвестное прежде нашему праву различие двух главных видов соучастия: учинение преступления по предварительному всех или некоторых виновных на то согласию или без оного, причем, по смыслу его постановлений, различие относилось именно к «предварительности», так как соглашение являлось условием каждого вида. Предварительность соглашения рассматривалась как обстоятельство, усиливающее вину, а потому при рассмотрении дел с присяжными заседателями наличность его должна была быть прямо или косвенно установлена ими. Сверх сего, в Особенной части Уложение 1845 г. упоминало еще о третьем виде соучастия - о шайке»"".
Понятие присвоений и растрат чужого имущества, совершаемых организованными группами
Понятие «хищение чужого имущества, совершаемое организованной группой путем присвоения или растраты» представляет собой достаточно сложное категориальное образование, в котором нашел отражение целый спектр юридических институтов, воззрений и суждений. Ряд системообразующих составляющих этого понятия до сих пор не может претендовать на завершенный характер в науке. Нельзя также сказать, что и законодательная регламентация ответственности за соответствующие преступления сегодня в полной мере удовлетворяет правоприменительную практику.
Именно с целью преодоления в какой-то степени «недоговоренностей», связанных с осмыслением правовой природы указанных видов и форм преступлений, и была предпринята автором попытка, изложить в настоящем параграфе собственное видение названной проблемы.
С целью предметного анализа данного сложносоставного понятия, оно было условно поделено на две части: первая часть - вопросы, относящиеся к правовой природе присвоения или растраты, как одного из способов посягательства на права собственности; вторая часть - вопросы, относящиеся к институту соучастия, рассматриваемые в качестве квалифицирующих признаков присвоения или растраты чужого имущества.
Первый из отмеченных выше аспектов проблемы, как представляется диссертанту, следует начинать с рассмотрения вопросов права собственности. В этой связи (поскольку речь идёт об отношении разных людей к одному и тому же конкретному имуществу) имеются основания говорить о собственности как об отношениях между индивидами по поводу имущества. Поэтому, собственность немыслима не только без отношения собственника к имуществу как к своему, но и без отношения всех остальных членов общества к данному имуществу как к чужому. Таким образом, собственность может быть рассмотрена через определенный сегмент социальных отношений и выражается во владении, пользовании и распоряжении имуществом.
Владение - означает полное хозяйственное господство собственника над данной вещью, ее «закрепленность» за индивидами или их сообществами. Однако это не означает обязательного физического контакта с нею, как, к примеру, в ситуации с собственностью на объекты недвижимости, находящиеся вне настоящего местонахождения собственника. Это юридически обеспеченная возможность хозяйственного господства собственника над вещью.
Пользование - это юридически обеспеченная возможность извлечения в процессе потребления имущества его полезных свойств, в том числе плодов и доходов. Осуществление данного правомочия, как правило, обусловлено владением вещью. Однако, как и в ситуации с владением, реализация пользования, как правомочия, возможно и без права собственности, или даже без владения - как, например, пользование оборудованием.
Распоряжение материальными ценностями можно определить как совершение управомоченным лицом волевых юридически значимых актов, определяющих судьбу данной вещи, или создание соответствующих юридических фактов, влекущих, как правило, прекращение права собственности в от ношении данной вещи. При этом важно наличие воли на совершение данного действия. Например, утеря вещи хотя и прекращает практически все правомочия собственника, но, очевидно, не является актом распоряжения вещью. Важна в оценке волевых актов управомоченного лица и юридическая значимость конкретных действий.
Раскрытие отмеченных базовых элементов права собственности, как считает диссертант, необходимо для построения концепции уголовно-правовой охраны чужого имущества от присвоения или растраты, в том числе со стороны организованных групп и сообществ.
Здесь же следует отметить, что определение элементов права собственности способствует теоретическому осмыслению механизма присвоения или растраты чужого имущества. Главной отличительной особенностью присвоения или растраты является хищение такого имущества, которое первоначально на законных основаниях было вверено виновному. На первый взгляд результатом хищения является то, что чужим имуществом незаконный владелец может владеть, пользоваться и распоряжаться. Вместе с тем, незаконный характер приобретения чужого имущества права собственности не образует.
Тем не менее, особенность присвоения или растраты чужого имущества заключается в том, что на первом этапе налицо законное распоряжение имуществом в некотором усеченном виде (в зависимости от установленных собственником правомочий). Затем незаконопослушный распорядитель имуществом, руководствуясь своими корыстными мотивами, неправомерно использует свою возможность распоряжаться имуществом и незаконно расширяет свои полномочия, совершая, таким образом, присвоение или растрату вверенного ему чужого имущества.
Здесь же следует обратить внимание на то, что только в отношении собственника законодатель прямо указывает на право распоряжаться вещью по своему усмотрению (п.2 ст.209 ГК), то есть воля собственника ограничена только Законом; и власть Закона существует независимо от власти (воли) любых других лиц относительно той же самой вещи, а все иные лица ограничены также его волей.
Таким образом, право собственности, как субъективное право - это юридически обеспеченная и закрепленная за собственником возможность владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом, а также устранять вмешательство всех третьих лиц в сферу его хозяйственного господства над таким имуществом, действуя при этом по своему усмотрению, вне противоречия с действующими законами, и не нарушая права и охраняемые законом интересы третьих лиц.
В объективном смысле, право собственности определяется как совокупность норм права, регулирующих отношения по владению, пользованию и распоряжению собственником принадлежащей ему вещи исключительно в его интересах и по его усмотрению, а также по предотвращению и устранению вмешательства всех третьих лиц в сферу его хозяйственного господства над такой вещью.
В соответствии с гражданским законодательством, все формы собственности (государственная, муниципальная, частная, общественных организаций) охраняются одинаково. Это касается и использования средств уголовно-правовой охраны. Поэтому непосредственным объектом при совершении конкретного преступления может выступать любая форма собственности.
Из упомянутого положения следует, что форма собственности, выступающая в качестве непосредственного объекта преступления, не влияет на квалификацию деяния, но подлежит обязательному установлению по уголовному делу. Так как, во-первых, это является обязательным элементом предмета доказывания по уголовному делу, а во-вторых, может оказаться определяющим при вменении отдельных квалифицирующих признаков (например, причинение значительного ущерба гражданину). В данном случае, непосредственным объектом преступления выступает чужая собственность, так как собственное имущество не может быть объектом уголовно-правовой охраны преступлений против собственности1.
Основные качественно-количественные показатели присвоений и растрат чужого имущества, совершаемых организованными группами
Одной из задач современной криминологической науки, как известно, является максимально четкое описание параметров конкретной разновидности преступности. Это необходимо как для его познания, так и для принятия не обходимых мер по коррекции соответствующих социальных отношений в выгодном для общества направлении. Поскольку у любого общества для борьбы с преступностью имеются, как правило, ограниченные финансовые и людские ресурсы, а социальный контроль зачастую обходится дороже самой преступности, необходимы конкретные представления о масштабах и характере мер по ее предотвращению. Видимо, именно для указанных целей и не обходимы криминологические исследования преступности, в том числе и таких ее разновидностей, как присвоение и растрата чужого имущества, совершаемые организованными группами.
Непродуманная приватизация государственной собственности, отсутствие действенного контроля за финансово-экономическими процессами в стране, «непрозрачность» денежных и товарно-сырьевых потоков привели к криминализации экономики1. По данным Аналитического центра Российской Академии наук на момент ваучерной приватизации 55% капитала и 81% голосующих акций были сосредоточены в руках криминалитета. Экономика страны оказалась криминализирована по отечественным данным на 30-40%, а по иностранным - более чем на 50%2.
Все это явилось благодатной почвой для неконтролируемого криминализированного бизнеса и коррупции чиновников. Результатами отмеченных процессов стали: а) рост организованной преступности; б) появление у организованных преступных группировок и сообществ мощной финансовой базы; в) разделение сфер влияния между конкурирующими преступными организациями; г) выход организованной преступности в финансовую, торговую и производственную сферу.
Далее следует отметить, что весь объем криминологических изысканий, с определенной долей условности, можно разделить на три этапа.
Первый этап - получение из различных официальных и полуофициальных источников (включая социологические методы исследований) сведений, отражающих те или иные особенности состояния преступности.
Второй этап - использование указанных сведений для анализа особенностей причинного комплекса и механизма продуцирования факторов, обуславливающих эти преступления.
Третий этап - разработка мер по коррекции соответствующей криминальной ситуации до уровня, не превышающего, по представлению социума, допустимых пределов.
Следование именно такому алгоритму исследования примечательно тем, что любой другой порядок, по мнению автора, не может претендовать на какие-либо позитивные результаты. Напротив, если принимаемые меры для борьбы с преступностью не будут научно обоснованы, то в таком виде они могут вполне стать катализатором самых непредсказуемых социальных катаклизмов1.
Очевидно, при комплексном подходе к анализу (не только внешних проявлений, но и внутренних механизмов) становится возможным осмыслить наиболее реальные пути эффективного корректирующего воздействия на исследуемое общественно опасное явление.
Осуществляются такие изыскания посредством замеров институциональных характеристик состояния преступности по заранее продуманной логике исследования. Тем не менее, на наш взгляд, нет и не может быть заранее разработанных (на все случаи жизни) алгоритмов исследования, так как последние зависят от целого ряда обстоятельств: специфики изучаемого явления; стоящими перед исследователем задачами; имеющимися в его распоря щ жении сведениями; степени подверженности исследователя субъективизму или влиянию на его выводы мнений тех или иных авторитетов и пр.
Основываясь на отмеченном утверждении, диссертант посчитал возможным в первую очередь изложить собственную логику настоящего этапа исследования. Здесь же следует акцентировать внимание на том, что одним из условий получения объективной картины преступности является комплексное использование как данных официальной статистики, так и сведений, полученных с помощью социологических методов. Отмеченные источники получения информации должны друг друга дополнять, а не противоречить друг другу.
Целью данного направления исследования являются: в первую очередь, четкое осмысление криминологической природы данной разновидности посягательств против собственности (их степень и характер общественной опасности, масштабы распространенности и пр.); а во вторую, разработка предложений и рекомендаций, направленных на повышение эффективности борьбы с этими преступлениями.
Указанные цели исследования обусловили постановку и решение следующих задач: проанализировать доступные автору данные официальной статистики: динамику присвоений и растрат чужого имущества, совершаемых организованными группами; определить, в соответствии с устоявшейся в криминологии методологией, среднестатистический портрет участника организованных групп, совершившего хищение вверенного имущества; установить объемы похищаемых материальных ценностей (так называемую цену преступности); установить наиболее пораженные сферы экономики и распространенность хищений чужого имущества, вверенного виновным на территории страны; определить взаимозависимость двух институциональных особенностей признаков рассматриваемых преступлений: первый - определенная разновидность преступлений против собственности, а именно, хищение чужого имущества, вверенного виновному (в нашем случае скорее виновным); второй - организованный характер совершаемых преступлений.
Особенности предупреждения присвоений и растрат чужого имущества, совершаемых организованными группами
Анализ ситуации, связанной с результатами противодействия хищениям чужого имущества, совершаемых организованными группами путем присвоения или растраты свидетельствует о том, что комплекс предпринимаемых мер позволил в целом сохранить контроль по данному направлению деятельности правоохранительных органов.
Вместе с тем, результаты деятельности подразделений по борьбе с организованной и экономической преступностью (БОП, БЭП) представляются далеко не однозначными и показывают, что, несмотря на некоторые позитивные сдвиги, в целом криминальная обстановка по-прежнему остается сложной и не дает оснований для оптимистических прогнозов.
Так, следует признать, что по многим направлениям динамика результатов работы указанных подразделений в 2002 году по сравнению с аналогичным периодом прошлого года является отрицательной.
В 2002 году общее количество выявленных органами внутренних дел преступлений по сравнению с предыдущим годом уменьшилось на 5,1%, количество раскрытых преступлений сократилось на 11,5%. При этом общее число присвоений или растрат, совершенных в составе организованной группы или преступного сообщества уменьшилось на 27,5%.
Как следует из таблицы, в среднем лишь по 20 % в течение года завершается расследование уголовных дел рассматриваемой категории. Отмеченные обстоятельства заставляют обстоятельно пересмотреть большинство традиционных подходов к решению данной, уже казалось бы, закостеневшей проблемы. Границы ее осмысления, на наш взгляд, должны предусматривать целый комплекс вопросов, начиная от концептуальных (постановочных), затрагивающих стратегию предупреждения, и заканчивая расстановкой акцентов на наиболее эффективных мерах и средствах предупреждения, адаптированных к соответствующему сегменту социальных отношений.
В связи с указанным, в первую очередь необходимо концептуально осмыслить данную проблему, т.е. продумать основные стратегические направления предупредительного воздействия, и выработать ее основополагающие принципы.
В настоящее время совокупность накопленных знаний о профилактическом воздействии на преступность с полным основанием может рассматриваться как показатель зрелости науки криминологии. Одним из показателей такой зрелости может выступать хотя бы тот факт, что в специальной литературе все реже можно встретить позицию (в недавнем прошлом господствующую в отечественной криминологии), когда отдельные авторы призывают исследователей выявлять не просто обстоятельства, вызывающие социальные отклонения, а обстоятельства, обуславливающие именно преступное поведение. Этому, очевидно, можно найти вполне простое объяснение - в большинстве случаев не принималось в расчет, что на уровне социальных групп никаких специфических причин, порождающих только и исключительно преступный вариант поведения, не существует. Неспецифический характер общесоциальных мер предупреждения преступности приводил некоторых ученых к выводу, что эти меры вообще находятся за пределами предмета теории криминологической профилактики.
Сегодня уже ни для кого не секрет, что криминологическая профилактика сулит успех лишь тогда, когда она базируется на адекватном понимании природы преступности и характере ее детерминации. Наиболее общими механизмами, посредством которых детерминируется преступность, выступают конфликтность, противоречивость, неравномерность в развитии различных сторон социальной жизни. В то же время, осознание решающего влияния на судьбы преступности социальных преобразований, коренного улучшения условий жизни граждан нашло отражение еще на рубеже XIX—XX вв. в выражении известного криминалиста Ф. Листа: «Лучшая социальная политика есть и лучшая уголовная политика».
Как положительную тенденцию, касающуюся не только осмысления затронутой проблемы, но и попытки ее решения, следует упомянуть развернувшуюся по инициативе аппарата Президента кампанию, связанную с реформированием уголовного законодательства. Известно, что предполагается внести около 50 поправок в УК РФ, затрагивающих систему наказаний. Главный лейтмотив реформирования связан с отказом, в ряде случаев, от назначения наказания в виде лишения свободы за преступления экономической направленности. Акцент, как известно, предполагается сделать на наказания в виде штрафа и конфискацию имущества.
Такая позиция органов власти, как нам представляется, совершенно правильна и она вовсе не нова, так как ряд мыслителей прошлого (Иеремия Бентам, Чезаре Беккариа и др.) высказывали, что наказание может быть более эффективным, т.е. обладать предупредительным эффектом, при условии, если оно сходно по своей природе с самим преступлением .
Вместе с тем, если обратиться к традиционным подходам отечественной криминологии, то в первую очередь ею уделялось внимание человеческому фактору. В рамках этого вопроса исследовались движущие мотивы отклоняющегося от нормы поведения. Роль и значение, отводимое криминологами мотивации, вполне понятны и оправданы, так как нет каких -либо сомнений в том, что и эта сторона проблемы требует детального исследования. Несогласие вызывает лишь то, что подходы к данной проблеме, видимо, не всегда концептуально верны, а ожидаемые результаты от соответствующего подхода - неоправданно оптимистические.
