Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Уголовно-правовая характеристика организатора преступной деятельности
1. Ретроспективный анализ норм, устанавливающих ответственность за организацию преступлений в отечественном уголовном законодательстве 13
2. Понятие организатора преступной деятельности в теории уголовного права 37
3. Объективные и субъективные признаки преступной деятельности организатора 62
Глава II. Криминологическая характеристика организатора преступной деятельности
1. Криминологический анализ организованной преступной деятельности и роль организатора в ней 90
2. Соотношение понятий «лидер» и «организатор» преступной деятельности 115
3. Криминологическая характеристика личности организатора преступной деятельности 132
Глава III. Совершенствование норм, устанавливающих ответственность за организацию преступной деятельности
1. Проблемы низкой результативности норм, устанавливающих ответственность за организацию преступной деятельности 157
2. Возможности совершенствования в уголовном законодательстве ответственности за организацию преступной деятельности 176
Заключение 199
Список использованной литературы 209
Приложения 223
- Ретроспективный анализ норм, устанавливающих ответственность за организацию преступлений в отечественном уголовном законодательстве
- Криминологический анализ организованной преступной деятельности и роль организатора в ней
- Криминологическая характеристика личности организатора преступной деятельности
- Проблемы низкой результативности норм, устанавливающих ответственность за организацию преступной деятельности
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В последнее десятилетие XX в. организованная преступность, наращивая свое негативное воздействие на все сферы общественной жизни, превратилась в реальную угрозу для безопасности общества и государства.
Число организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), осуществляющих преступную деятельность, по данным МВД России за период с 1990 г. по 1999 г., увеличилось почти в 16 раз (с 785 до 12,5 тыс.), а число участников этих формирований возросло в 5 раз (с 15 тыс. в 1991 г. до 75 тыс. человек в 1999 г.). Количество преступлений, совершенных организованными группами (из числа расследованных уголовных дел), за последние десять лет увеличилось почти в 9 раз (с 3 515 до 31 082) .
Быстрыми темпами расширяется масштаб преступной деятельности, на основе которой подавляющее число организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций) оказались включенными в общую систему криминальных отношений. Устойчивые преступные группы консолидируются как в рамках отдельных территорий, так и на межрегиональном и транснациональном уровнях.
Ключевую роль в данном криминальном явлении играют организаторы преступных формирований. В настоящее время в стране активно осуществляют свою преступную деятельность более 12,5 тыс. организаторов, из которых порядка одной тысячи - «воры в законе» 2. Преступная деятельность данной категории лиц прежде всего направлена на создание и обеспечение функционирования преступных формирований, руководство их преступной деятельностью. Они определяют стратегию преступной деятельности органи зованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), осуществляют подбор и привлечение участников к преступной деятельности, оказывают активное управляющее воздействие в деле достижения поставленных целей, налаживают устойчивые связи с другими преступными формированиями. Именно в руках организаторов концентрируются основные рычаги преступной власти и основные капиталы, от их активного участия во многом зависят направление, масштаб и успех осуществляемой преступной деятельности.
Однако деятельность правоохранительных органов в сфере борьбы с рассматриваемой категорией лиц нельзя назвать успешной. Не случайно в прошедшем году каждая вторая организованная группа, уголовное дело в отношении которой передано в суд, насчитывала всего 2-3 человека. Как правило, на скамье подсудимых, даже по очевидным преступлениям, оказываются рядовые участники, в то время как лица, выполняющие организаторские функции, продолжают безнаказанно осуществлять свою преступную деятельность.
Ежегодно, по данным уголовной и судебной статистики, к уголовной ответственности привлекается чуть более 2 тыс. организаторов преступлений, совершенных организованными группами или преступными сообществами (преступными организациями), около 450 из них осуждаются. Анализ судебной практики показывает, что в подавляющем большинстве дел указанной категории следователи занимались расследованием не преступной деятельности организованных групп в целом, а расследованием отдельно взятых преступлений. Эпизоды криминальной деятельности при этом рассматривались вне их системы. В результате организаторы конкретных посягательств наказывались более строго, чем организаторы преступной деятельности в целом, если последние выявлялись вообще. Оставаясь на свободе, организаторы вербуют новых исполнителей, не снижая интенсивности преступной деятельности, принимают меры к повышению ее эффективности. Это обстоятельство представляется одним из основных факторов, обусловливающих быстрое развитие организованных форм преступной деятельности. Так, не смотря на принимаемые правоохранительными органами меры, благодаря которым ежегодно пресекается преступная деятельность около 9 тыс. преступных формирований, наблюдается устойчивое воспроизводство организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций).
Наличию такого положения способствуют как недостатки правоохранительной практики по выявлению и доказыванию преступной деятельности организаторов, так и несовершенство уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за организацию преступлений. Разработки теоретических и прикладных аспектов эффективной деятельности по борьбе с организованными формами преступной деятельности являются актуальными и входят в предмет настоящего исследования.
Осуществляемые правоохранительными органами мероприятия в отношении лидеров, авторитетов преступной среды (как это следует из самого определения объекта воздействия) в большинстве случаев не имеют реальной перспективы привлечения их к уголовной ответственности за организационную деятельность. Более 70 % экспертов считают возможным привлечение к ответственности лиц данной категории только за «фоновые» преступления, т.е. за преступления, не связанные с прямой антиобщественной деятельностью по организации преступного формирования (незаконное хранение оружия, наркотических веществ и пр.).
Неудовлетворительное состояние борьбы с организаторами преступной деятельности ставит нас перед необходимостью изучения проблем совершенствования уголовного законодательства и правоприменительной практики, выработки необходимых рекомендаций для правоохранительной деятельности.
Степень разработанности темы исследования. Анализ специальной литературы различных отраслей уголовно-правового и криминалистического циклов показал существенное отставание теории и практики прежде всего в проработке уголовно-правовых вопросов борьбы с организаторами преступной деятельности.
Последнее самостоятельное комплексное исследование данной проблемы было проведено А.М. Царегородцевым более 25 лет назад. Другие исследования, затрагивающие вопросы определения ответственности организаторов преступной деятельности, проведенные в разное время А.Ф. Ананьиным, Ф.Г. Бурчаком, Л.М. Вайсбергом, P.P. Галиакбаровым, Л.Д. Гаухманом, П.Ф. Гришаниным, У.С. Джекебаевым, А.Ф. Зелинским, М.И. Ковалевым, Ю.А. Красиковым, ГА. Кригером, Г.М. Миньковским, СВ. Никулиным, А.А. Пионтковским, В.И. Пинчуком, А.Н. Трайниным, П.Ф. Тельновым, А.В. Ушаковым, Н.Г. Угрехелидзе, М.Д. Шаргородским, М.А. Шнейдером, носят во многом разобщенный и несогласованный характер, относятся к другому периоду развития организованных форм преступной деятельности, что до сих пор не позволило разработать эффективную концепцию борьбы с данными проявлениями.
Такое положение привело к тому, что целый ряд научных работ, проведенных в последнее время, связанных с исследованиями криминологических, оперативно-розыскных, криминалистических, уголовно-процессуальных и уголовно-исполнительных проблем преступной деятельности организаторов (Е.Н. Билоус, В.М. Быков, Я.М. Мазунин, B.C. Мешкова, B.C. Разинкин и другие), оказались лишенными базовых уголовно-правовых понятий.
В этой связи разработка уголовно-правового понятия организатора преступной деятельности и изучение его социальной обусловленности представляется в настоящее время одним из важнейших вопросов в сфере борьбы с организованной преступностью.
Недостаточная изученность теоретических проблем уголовной ответственности за организацию преступной деятельности подчеркивает необходимость детального изучения указанной проблемы.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования является комплекс теоретических и практических проблем уголовной ответственности за организацию преступной деятельности и ее криминологические особенности.
Предметом исследования являются уголовно-правовые нормы, устанавливающие ответственность за преступную деятельность организаторов, практика их применения, а также закономерности преступной деятельности организаторов, особенности их личности.
Цели и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является комплексное изучение уголовно-правовых и криминологических проблем борьбы с организаторами преступной деятельности, разработка на этой основе предложений по совершенствованию уголовного законодательства и повышению эффективности правоприменительной деятельности.
В соответствии с поставленной целью решались следующие задачи:
- исследование исторического опыта регламентации уголовной ответственности за организацию преступлений;
- определение понятия «организатор преступной деятельности», анализ объективных и субъективных признаков преступной деятельности организатора;
- анализ уровня, структуры и динамики организованной преступной деятельности, криминологические особенности преступной деятельности организаторов и состояние борьбы с ней;
- определение соотношения понятий «организатор» и «лидер» преступной деятельности;
- изучение субъективных качеств и свойств личности организаторов преступной деятельности, определение внутренних (субъективных) детерминантов данного явления;
- выделение основных проблем низкой эффективности уголовно-правовых мер борьбы в данной сфере и внесение предложений по ее повышению.
Методология и методы исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составляют общенаучные методы познания (анализ, синтез, системно-структурный и др.), частнонаучные (конкретно-социологический, логико-юридический, историко-правовой, сравнительно-правовой) и специальные криминологические (статистический, анкетирования, экспертной оценки, типологии). В работе использовались современные достижения науки в области философии, социологии, теории права, теории уголовной политики, уголовного права, криминологии, социальной и юридической психологии, уголовного процесса и криминалистики, относящиеся к проблемам диссертационного исследования.
Нормативную базу исследования составили Конституция РФ, действующее уголовное, уголовно-процессуальное, уголовно-исполнительное законодательство, ведомственные нормативные акты, регулирующие вопросы обеспечения борьбы с преступлениями, совершенными организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), а также руководящие разъяснения Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР (РФ) по уголовным делам, относящиеся к исследуемой проблематике.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что на современном этапе развития организованной преступности впервые предпринята попытка комплексного научного исследования уголовно-правовых и криминологических аспектов преступной деятельности организаторов.
В работе впервые подробно исследуется история возникновения и развития норм, устанавливающих уголовную ответственность организаторов преступлений с периода образования русского централизованного государства. Проведенное исследование строится в развитие формирующегося в теории уголовного права учения о преступной деятельности (Д.И. Аминов, А.Ф. Зелинский, П.К. Кривошеий, Ю.А. Кучер, В.П. Ревин и др.), на основе которого предложено отличное от существующих в научной литературе определение организатора преступной деятельности, обоснована система уголовно-правовых признаков в определении данного явления. В научный оборот вводятся новые данные об организаторах преступной деятельности, характерных особенностях их личности, отношении к ним населения, практике их привлечения к уголовной ответственности. Научная новизна обусловливается также исследованием причин низкой эффективности норм, устанавливающих уголовную ответственность за организацию преступной деятельности, и предложениями по их совершенствованию.
Положения, выносимые на защиту:
1. Результаты ретроспективного анализа развития норм, устанавливающих ответственность за организацию преступлений позволяют определить приоритет норм общего характера в развитии института соучастия, выделить период зарождения ответственности за организацию преступлений в отечественном законодательстве, раскрыть предпосылки дифференциации ответственности организатора отдельного преступного посягательства и организатора преступной деятельности.
2. Обоснование необходимости выделения института преступной деятельности в уголовном праве на основе количественных (множество преступных действий, характеризующихся систематическим или постоянным их осуществлением, интенсивностью и длительностью) и качественных (системность преступных действий, определяющая их взаимосвязь, преемственность, единство) признаков.
3. Понятие организатора преступной деятельности как лица, которое на основе определенного превосходства (доминирования) и оказания властного (управляющего) воздействия на других соучастников создало организованную группу в целях осуществления совместной преступной деятельности, обеспечивало ее устойчивость или руководило преступной деятельностью организованной группы.
4. Рекомендации по уголовно-правовой оценке характера участия в совместной преступной деятельности, которые основаны на выделении наиболее типичных функций организации преступной деятельности.
5. Обоснование самостоятельного криминологического понятия лидерства в преступной деятельности как эмоциональной (психологической) стороны процесса регулирования отношений между участниками организованной группы, которое отличается от понятия организации преступной деятельности, представляющей функциональную (практическую) сторону этого процесса.
6. Типология личности организатора преступной деятельности на основе комплекса криминологически значимых признаков, в зависимости от уровня и структуры потребностей, способов реализации своих мотивацион-ных установок, социального или криминального статуса, содержания и направленности организованной преступной деятельности.
7. Предложения по совершенствованию действующего уголовного закона, касающиеся вопросов дополнения его институтом преступной деятельности; законодательного определения понятия соучастия в преступной деятельности; выделения соответствующих видов соучастников; установления пределов уголовной ответственности организатора преступной деятельности; внесения изменений в статьи Особенной части УК для уточнения самостоятельной общественной опасности формирований, созданных в целях осуществления преступной деятельности.
Обоснованность и достоверность результатов исследования обеспечиваются его комплексным характером и репрезентативным эмпирическим материалом.
Проведен всесторонний анализ статистических сведений, материалов отчетности органов внутренних дел, публикаций в периодической печати и специальной научной литературы по изучаемой проблеме, использованы данные ряда криминологических и социологических исследований, затрагивающих отдельные проблемы настоящего исследования.
По специально разработанным и апробированным анкетам было опрошено более 200 экспертов из числа работников органов внутренних дел, прокуратуры и суда, осуществляющих свою деятельность в области борьбы с организованной преступностью, а также более 180 осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы за совершение преступлений в составе организованной группы, в их числе 40 организаторов преступной деятельности. В качестве контрольной группы проведен опрос более 100 граждан с устойчивым правомерным поведением. Социологические исследования проводились в г.г. Воронеже, Красноярске и Москве.
Изучено более 100 уголовных дел в отношении организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), рассмотренных судами г.г. Воронежа, Липецка, Красноярска, Москвы и С.-Петербурга в период 1994-1999 гг., по материалам которых были обследованы 656 осужденных -участников организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), в их числе 124 организатора преступной деятельности.
Репрезентативность выборки подтверждается сопоставимостью полученных результатов между собой, с данными уголовной и судебной статистики, а также с результатами независимых исследований.
Практическая и теоретическая значимость исследования. Изложенные в диссертации положения, выводы и предложения могут быть использованы:
- в разработке концепции борьбы с организованной преступностью для определения понятия организатора преступной деятельности, его роли в организованной преступности в целом, повышения результативности борьбы с преступной деятельностью организаторов;
- в законодательной деятельности по совершенствованию действующего Уголовного кодекса РФ по вопросам о введении института преступной деятельности, закреплению понятия соучастия в преступной деятельности, установлению ответственности за организацию преступной деятельности;
- в правоприменительной практике для совершенствования борьбы с преступной деятельностью организаторов, выработки специальных методик выявления и раскрытия их преступной деятельности, поиска оптимальных мер индивидуального предупреждения;
- в преподавании уголовного права, криминологии, спецкурсов по проблемам борьбы с организованной преступностью, при подготовке лекций, учебных пособий по данной тематике для слушателей высших образовательных учреждений, а также в системе повышения квалификации сотрудников правоохранительных органов;
- в научно-исследовательской работе при дальнейшей разработке уголовно-правовых и криминологических проблем борьбы с организованной преступной деятельностью, проведении исследований в смежных областях знания по проблемам преступной деятельности организаторов (криминалистика, оперативно-розыскная деятельность, социальная и юридическая психология, уголовно-исполнительное право и пр.).
Апробация результатов исследования и внедрение. Основные положения, выводы, рекомендации диссертационного исследования нашли отражение в одиннадцати опубликованных автором научных работах, докладывались на научно-практических конференциях, проведенных в 1996-1999 гг. на базе высших образовательных учреждений в г.г. Москве, Воронеже, Саратове, Ростове-на-Дону и Волгограде.
Результаты исследования использованы в учебно-методических пособиях по курсам «Уголовное право», «Криминология», спецкурсу «Уголовно-правовые меры борьбы с организованной преступностью», в учебных пособиях «Организатор как один из видов соучастников в уголовном праве», «Проблемы квалификации отдельных видов преступлений», в лекции «Понятие и основные признаки организатора преступной деятельности» и внедрены в учебный процесс Академии управления и Воронежского института МВД России.
Отдельные положения диссертации используются в практической деятельности Управления по расследованию организованной преступной деятельности УВД Воронежской области при решении проблем, связанных с квалификацией преступной деятельности участников организованных преступных групп и преступных сообществ (преступных организаций), а также в системе служебной подготовки личного состава этого подразделения.
Ретроспективный анализ норм, устанавливающих ответственность за организацию преступлений в отечественном уголовном законодательстве
Обращение к истории норм об ответственности организатора преступлений неразрывно связано со становлением и развитием института соучастия в отечественном уголовном праве.
Первые упоминания об ответственности за совместное совершение преступлений в российском законодательстве мы находим в ст. 31, 40 краткой редакции Русской Правды \ Однако, только законодательство периода становления централизованного государства (XIV-XVI вв.) дает основание для содержательного анализа норм института соучастия.
Обострение противоречий в этот период между различными социальными слоями общества, которые были вызваны переустройством привычного уклада жизни, закрепощением крестьян, ограничением власти удельных князей, приводят к значительному развитию уголовного законодательства, так как различные социальные конфликты (бегства крестьян, самовольные захваты имущества, поджоги, убийства, разбои, восстания, бунты, измены и пр.), являющиеся организованными формами протеста различных групп населения, вызывали преимущественно ответную реакцию в виде усиления уголовной репрессии.
Судебник 1497 года кардинально изменяет уровень уголовно-правовой охраны, расширяя границы понятия преступления от непосредственного ущерба конкретному человеку, его личности или имущества {обиды), установленного Русской Правдой, до защиты интересов государства, церкви, правящих социальных слоев {лихое дело). Ст. 9 следующим образом определяет круг особо опасных преступлений: «А государскому убойце и коромоль-нику, церковному татю, и головному, и подымщику, и зажигальншу, ведомому лихому человеку живота не дати, казнити его смертною казью» .
Особый интерес для настоящего диссертационного исследования, в связи с проявившимися ролевыми различиями совершения преступлений, представляет понятие «подымщик» в приведенном тексте.
К сожалению, в литературе данный термин и включенные в его содержание преступные действия не нашли однозначного толкования. В историографии подымщик трактуется то как поджигатель жилых помещений, отличаясь объектом своих посягательств от зажигалъника (поджигателя укреплений, города), то как лицо, занимающееся шпионажем (переветчик) или совершаю-щее подлог доказательств или документов (подметчикъ) .
Другими словами, этот термин, с одной стороны, отождествляется со словом «дымъ», означающее «домъ, изба, дворъ» 3, как объект поджогов, с другой - «переветник», то есть «... наушникъ, тайный изветчик, изменник»4, или «подметчик», то есть «подкидьівающій тайно, ... безыменное письмо, доносъ, угрозу, вещь для облыжного поличного» 5, характеризующих действия, совершенные лицом.
Однако указанные трактовки понятия «подымщик» не выдерживают критики. В первом случае, трудно найти объяснение выделению двух разновидностей поджога в одной статье, если независимо от этого они относятся к наиболее опасным преступлениям с соответствующей высшей мерой наказания за их совершение. Во втором случае, видится явное, ни чем не аргументированное, заимствование смысла терминов «переветник» и «подметчик», которые содержатся в иных нормативных актах (ст. 7 Псковской судной грамоты 1397 - 1467 гг. и ст. 61 Судебника 1550 г.), что фактически приводит к подмене одного понятия другим.
Вместе с тем, данный вид преступления, наряду с «государским убой-цем», «коромольником», «ведомым лихим человеком», является по сути новым в отечественном законодательстве. Применение данных уголовно-правовых понятий связанно с процессами становления на территории России централизованного государства и характеризует складывающуюся в нем систему уголовно-правовой охраны государственных интересов.
Нам представляется, что суть термина «подымщик» определяется значением глагола «подымать» (поднимать или поднять), производными прилагательными, от которого являются «подымщик», «подыматель», «подъемщик», то есть «подьшающій что-либо» \ например, «поднять народъ, возмутить, возставить или возбудить ропоть, ослушанье, взбударажить»2.
Подтверждением нашей позиции являются некоторые значения глагола подымати (поднимать, вооружать, возбуждать), приводимые И.И. Срезневским с примерами из летописных известий, относящихся к XV в. {подъемша всю ... область, идоша на немецкую землю; приела ... посла псковичъ подьи-мать на Новгород) 3.
Нахождение подымщика в ряду с другими особо опасными видами преступников, такими как, например, «государсткий убойца» (лицо, лишившее жизни господина), «крамольник» (лицо, совершившее какие-либо действия против государственной власти или великого князя, либо высказавшее угрозу совершения таких действий), установление высшей меры наказания за совершение таких действий свидетельствует о большой опасности данного вида преступления. Таким образом, являясь тяжким посягательством на существующий в то время правопорядок, деятельность подымщика вероятнее.
Однако уровень правовой культуры рассматриваемого периода значительным образом смещал акцент уголовной репрессии с непосредственно совершенных лицом деяний на общественную опасность его личности. Облихо-ванию (обвинение в совершении лихого дела) прежде всего подвергалось лицо, не столько совершившее преступление, сколько представляющее опасность для общества или государства. Поэтому приведенное сравнение необходимо рассматривать с определенной долей условности.
Дальнейшая дифференциация соучастников на виды в совместном преступлении относится к 1539 году, году создания Губной Белозерской грамоты. В ст. 5 этого законодательного памятника впервые устанавливается ответственность за совершение укрывательства преступлений, то есть действий, непосредственно не связанных с исполнением преступления \ Предвари-тельный сговор {заговор) находит свое отражение в гл. 68. Стоглава 1551 г.
Криминологический анализ организованной преступной деятельности и роль организатора в ней
В настоящее время масштаб организованной преступной деятельности приобрел всеохватывающий характер. За последние десять лет число зарегистрированных преступлений, совершенных организованными группами и преступными сообществами, только по данным статистики, увеличилось почти в 9 раз \ При этом, необходимо учитывать прочную систему латентносте организованной преступной деятельности, включающую как традиционные 2, так и «собственные» 3 причины. По данным различных исследований и экспертных оценок, число реально совершаемых преступлений организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями) превышает число официально регистрируемых преступлений, совершаемых этими формированиями, как минимум в 10 - 15 раз4. То есть реальный уровень организованной преступной деятельности, по меньшей мере, в настоящее время исчисляется примерно 300 тыс. преступлений в год (Диаграмма 2).
Интенсивный рост организованной преступной деятельности фиксируется и по отдельным, наиболее характерным видам преступлений. Наиболее остро негативные тенденции проявились в структуре насильственной преступности. В 1998 году совершено 69 захватов заложников, 850 криминальных взрывов, в результате которых погибли 180 и ранены 399 человек. Зарегистрирован «всплеск» фактов похищения людей - 1415 (+24,1 % к 1997 г.). Произошел рост числа фактов вымогательства - 16 тыс. (+10,3 %). Осложняется ситуация в сфере незаконного оборота оружия - 66,2 тыс. (+15 %) и наркотиков - 190 тыс. преступлений (+0,3 %). Увеличилось число выявленных преступлений в экономической сфере, представляющей наибольший интерес организованных групп и преступных сообществ. Так, в 1998 году выявлено 252,4 тыс. преступлений (+15,3 %), в том числе 167,7 тыс., следствие по которым обязательно. Более половины - 111,7 тыс. (66,6 %) из них - составляют тяжкие и особо тяжкие преступления. Размер причиненного материального ущерба по данным преступлениям превысил 20 млрд. рублей .
Организованная преступная деятельность превратилась в серьезный фактор виктимизации общества. Анализ проведенного социологического опроса показывает, что более 50 % граждан опасаются стать жертвой преступной деятельности организованных формирований, 10 % респондентов подвергались насильственным действиям со стороны организованных преступных групп, 20 % - в результате организованной преступной деятельности причинен материальный ущерб .
На вопрос «Как бы Вы поступили, если бы стали свидетелем преступления, совершенного участниками преступной группы или преступного сообщества (бандитское нападение, рэкет, "заказное убийство" и др.)», были получены следующие ответы: только 16 % граждан сообщили бы в милицию о данном факте и в дальнейшем оказывали содействие в раскрытии этого преступления, 47 % опрошенных оказались готовы лишь на анонимное сообщение в правоохранительные органы, 20 % не стали бы сообщать о случившимся и только вынуждено могли бы дать показания, а 13 % не сделали бы даже этого, опасаясь возможных неприятностей.
Наряду с этим, отмечаются процессы установления непосредственных отношений населения с организованными группами и преступными сообществами. Так, достаточно большое количество опрошенных прямо отметили, что обращались за помощью к представителям организованных преступных групп в возвращении долгов, восстановлении справедливости, за услугами по охране своей семьи, своего дела (4 %), приобретали у них компрометирующую информацию, предметы, добытые преступным путем или запрещенные законом (6 %), выполняли в интересах организованных групп определенные действия (4 %).
Таким образом, масштаб осуществляемой в стране преступной деятельности организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями) достиг такого размера, когда она прямо или косвенно сказывается на всех сферах жизнедеятельности общества и государства.
Ядро рассматриваемого криминального явления, где концентрируются основные рычаги власти и основные капиталы, представляют лица, осуществляющие организаторские функции в преступных формированиях. Возглавляя и контролируя преступную деятельность своих организованных групп и преступных сообществ, эта категория лиц в конечном счете определяет организованную преступную деятельность в целом.
Представляя наибольшую степень общественной опасности, деятельность организаторов устойчивых групп и преступных сообществ, как отмечалось в предыдущей главе, направлена на создание и обеспечение функционирования преступных формирований, руководство их преступной деятельностью. В этой связи данной категории преступников характерно обладание четким представлением о целях возглавляемого им преступного формирования, необходимыми знаниями и опытом.
Криминологическая характеристика личности организатора преступной деятельности
В криминологической характеристике организатора преступной деятельности важное значение имеет формирование обобщенного представления о субъективных качествах и свойствах личности данной категории лиц, которое, как отмечает A.M. Царегородцев, «позволит глубже исследовать природу групповых норм поведения, раскрыть механизм воздействия организатора на других участников» \ определить внутренние (субъективные) детерминации данного явления.
Личность организатора преступной деятельности является сложнейшим многомерным образованием и состоит из множества различных взаимосвязанных структурных элементов. Не все они в одинаковой степени «ответственны» за преступное поведение и проявляются в нем. Для криминологического исследования личности организатора преступной деятельности большое значение имеют прежде всего те ее особенности, которые связаны с характером преступного поведением, объясняют его.
С учетом этого личность организатора преступной деятельности понимается как абстрактное понятие, определяющее целостность социально значимых, морально-волевых, психофизических, интеллектуальных свойств, которые в своем единстве и во взаимодействии с внешними условиями определяют доминирующее положение в регулировании преступной деятельности организованной группы (преступного сообщества).
Организатор преступной деятельности обладает основными чертами и свойствами личности участников организованных групп или преступных со-обществ, относящихся к категории профессиональных преступников . Однако, в силу главенствующего положения в структуре организованной группы (преступного сообщества), личности организатора преступной деятельности присущ ряд особенных, специфических качеств, которые служат основой его управляющего воздействия в процессе достижения групповых целей (более высокий уровень интеллектуального или физического развития, нервно-психологической устойчивости, волевых качеств, управленческих способностей и пр.), что позволяет рассматривать ее как самостоятельный тип личности преступника.
Изучение личности организаторов в связи с характером их участия в преступной деятельности сопряжено с рядом трудностей. Организатор преступной деятельности, по существу, является «мозговым», «идеологическим» и управленческим центром организованных групп или преступных сообществ, его безопасность рассматривается как гарантия существования группы в целом, поэтому это наиболее защищенная, «скрытая» для глаз исследователей категория участников преступной деятельности. Пока организаторы преступной деятельности находятся на свободе, они практически недоступны для изучения, а в учреждениях исполнения наказания их обследование осложняется определенным изменением личности под влиянием условий отбывания наказаний, стремлением к искажению информации в расчете на снижение сроков наказания, обеспечения личной безопасности и безопасности своих соучастников, поддержания своего криминального авторитета и пр.
Поэтому для получения наиболее полной информации об объекте исследования и составления криминологического портрета личности организатора преступной деятельности был использован целый комплекс специальных методик.
Полученные результаты исследований, несмотря на индивидуальные особенности организованных групп (преступных сообществ), масштаба и направления осуществляемой преступной деятельности, позволили выделить целый ряд обобщенных данных об объекте нашего исследования.
Как показывают наши исследования, среднее соотношение организаторов и участников в организованных группах (преступных сообществах) равно примерно 1кб1. При этом численный состав организованных групп (преступных сообществ) по изученным уголовным делам неоднороден: около 60 % обследованных групп насчитывало в своем составе до 5 участников, 24 % - до 10 человек и 15 % - более 10 участников. Наибольший процент среди соучастников составляют исполнители - 72 %, удельный вес организаторов преступной деятельности в структуре обследованных организованных групп (преступных сообществ) равен примерно 19 %, а пособники и подстрекатели относятся к самой малочисленной части соучастников - 6 %.
Практически все обследованные организованные группы (преступные сообщества) отличались стойкой направленностью на осуществление преступной деятельности. Только 6 % организованных групп (преступных сообществ) существовали до 1 месяца, в основном они отличались более длительным периодом преступной деятельности: 32 % действовали до 6 месяцев, 39 % - до 1 года и 23 % - свыше 1 года.
Сопоставление данных, полученных в результате изучения уголовных дел, по основным социально-демографических признакам показало, что организаторы преступной деятельности обычно более старшего возраста, чем рядовые участники организованных групп или преступных сообществ, среди них практически нет несовершеннолетних и женщин 2, они выделяются более высоким уровнем образования, социального положения, жизненного, профессионального и криминального опыта {Таблица 4).
Проблемы низкой результативности норм, устанавливающих ответственность за организацию преступной деятельности
Вопрос совершенствования механизма реализации в уголовном праве ответственности за организацию преступной деятельности тесно связан с проблемой эффективности соответствующих уголовно-правовых норм и поиском резервов усиления их потенциала.
В теории права сложилось мнение, согласно которому эффективность правовых норм определяется целым комплексом различных критериев . Прежде всего оценка эффективности зависит от того, насколько обоснована та или иная уголовно-правовая норма (т.е. распространенность, типичность и общественная опасность деяния), насколько точно она отвечает складывающимся общественным отношениям, насколько операционабельны 2 признаки, посредством которых закрепляется уголовная ответственность. При этом, уголовно-правовые нормы нельзя рассматривать вне связи с друг с другом, т.к. противоречия в их системе приводят к взаимному их противодействию, снижая эффективность. Нельзя сбрасывать со счетов и такие существенные обстоятельства, как: 1) социальная полезность правовых норм (т.е. соотношение социально полезных и возможных отрицательных результатов); 2) рациональность, экономическая обоснованность правовых норм (т.е. насколько социальная ценность полученного результата соответствует величине произведенных затрат); 3) воспитательная, идеологическая, пропагандистская цель уголовно-правовых норм (их направленность на стимулирование социально позитивного поведения) .
В этой связи для полного и всестороннего раскрытия поставленной проблемы представляется необходимым провести сравнительный анализ норм, устанавливающих ответственность за организацию преступной деятельности, обобщить накопленный опыт правоприменительной практики, выявить проблемы уголовно-правового регулирования в данной сфере, определить основные подходы к их решению (соотнести их положительные и отрицательные стороны, найти основу для сближения) и показать возможности совершенствования механизма реализации ответственности за организацию преступной деятельности.
С принятием 24 мая 1996 года Уголовного кодекса РФ более четкое юридическое содержание получило определение ответственности лиц, выполняющих организационные функции в совместной преступной деятельности. Помимо особенностей привлечения к уголовной ответственности в ч. 5 ст. 35 УК РФ, закрепленных ранее в ст. 17 УК РСФСР, дополнено понятие организатора как одного из видов соучастников, которое нашло свое отражение в ч. 3 ст. 33 УК. Достаточно широко организаторская деятельность представлена в Особенной части УК РФ в конкретных составах преступлений, предусматривающих ответственность за соучастие особого рода в различных общественно опасных проявлениях (ст. 208, 209, 210, 212, 232, 239, 240, 241, 279, 359 УК РФ). Вместе с тем, несмотря на существенное расширение норм, устанавливающих ответственность за организацию совместной преступной деятельности, имеющиеся уголовно-правовые средства до конца не отвечают своей задаче.
Изучение правоприменительной практики показывает, что несовершенство действующего уголовного законодательства по-прежнему остается одной из основных причин низкой результативности деятельности правоох- ранительных органов и суда по привлечению к уголовной ответственности и наказанию организаторов преступной деятельности. Несмотря на введение специальной нормы, устанавливающей ответственность за сам факт создания преступного сообщества (преступной организации) или руководство им (которая рассматривалась как достаточно радикальное средство борьбы с организованной преступностью), она практически остается невостребованной. За три года действия данной нормы в масштабах страны к уголовной ответственности за организацию преступного сообщества (преступной организации) привлечено 76 человек (1997 г. - 5, 1998 г. - 36, 1999 г. - 35), осуждено - 20 (1997 г.-4, 1998 г.-10, 1999 г.-6).
Не приходиться надеяться на изменение этой ситуации в ближайшее время. По мнению только 8 % опрошенных экспертов, к ответственности за эту деятельность могут быть привлечены действительные главари преступных сообществ (преступных организаций). Более 70 % опрошенных экспертов считают возможным привлечение к ответственности лиц данной категории только за «фоновые» преступления, т.е. не связанные с прямой антиобщественной деятельностью по организации преступного формирования (например, за незаконное хранение оружия, наркотических веществ, хулиганство, использование подложных документов). Между тем, не вызывает сомнения, что только на основе правильной квалификации могут быть достигнуты индивидуализация уголовной ответственности и справедливое назначение наказания. Правильная уголовно-правовая оценка преступной деятельности организаторов является необходимым условием проведения эффективной уголовной политики в сфере борьбы с организованной преступностью в целом.
