Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Очерк истории развития взаимоотношений журналистов и власти в России 19
Глава II. Соотношение российских, зарубежных и международных актов, регулирующих вопросы охраны деятельности журналистов , 54
1. Компаративный анализ российского и зарубежного законодательства об ответственности за посягательства на свободу массовой информации
2. Международное право и защита свободы массовой информации 67
Глава III Уголовная ответственность за воспрепятствование 84 законной профессиональной деятельности журналистов
1, Объект воспрепятствования законной профессиональной 84 деятельности журналистов
2, Объективная сторона состава воспрепятствования законной профессиональной деятельности журналистов 100
3, Субъект преступления и потерпевший 114
4. Субъективная сторона воспрепятствования законной 127 профессиональной деятельности журналистов
Заключение 146
Список использованной литературы 152
- Очерк истории развития взаимоотношений журналистов и власти в России
- Компаративный анализ российского и зарубежного законодательства об ответственности за посягательства на свободу массовой информации
- Международное право и защита свободы массовой информации
- Объект воспрепятствования законной профессиональной 84 деятельности журналистов
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Становление общемирового информационного сообщества является составной частью переживаемого ныне всем человечеством процесса глобализации. На рубеже постиндустриальной эпохи все большую роль начинает играть обмен информацией. В обществе, в котором ограничено право людей обмениваться мнениями и суждениями, невозможна никакая свобода, ни интеллектуальная, ни политическая, ни экономическая. Современная цивилизация основана на обращении идей, и чем обширнее информация будет представлена, тем более эффективно цивилизация развивается. Принимать разумные и обоснованные решения может только информированный человек. Право на информацию в настоящее время, по-видимому, следует трактовать, как одно из основных прав человека, без реализации которого, все прочие права лишь декларируются, но не могут быть эффективно защищены, ибо именно право на информацию обеспечивает возможность контроля за их соблюдением правительствами. Не случайно статья 29 Конституции РФ закрепляет право на свободный поиск, получение и распространение информации, а также свободу массовой информации.
Без всякого сомнения, нормы об уголовной ответе гвенности за посягательства на свободное распространение информации не оіраничивается одной лишь статьей 144 Уголовного кодекса РФ. Такие посягательства предполагают многоаспектную защиту, что учтено действующим уголовным законом. Так или иначе, с проблемами получения, производства и распространения информации связаны такие нормы, как статья 140 УК РФ (Отказ в предоставлении гражданину информации), статья 185.1 УК РФ (Злостное уклонение от предоставления инвестору или контролирующему органу информации, определенной законодательством Российской Федерации о ценных бумагах), статья 237 УК РФ (Сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни и здоровья людей), статья
4 287 УК РФ (Отказ в предоставлении информации Федеральному Собранию Российской Федерации или Счетной палате Российской Федерации) и ряд других. Приведенные в качестве примера нормы существенно различаются, и каждая из них требует отдельного исследования. Мы, будучи убеждены, что статья об ответственности за воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов представляет особенный интерес, как с точки зрения конструкции, так и в качестве эффективной меры защиты свободного распространения массовой информации, считаем правомерным сузить тему нашего исследования, ограничившись рассмотрением преимущественно статьи 144 УК РФ.
Действительно, в последние десятилетия, когда объемы обращающейся информации настолько велики, что отдельному человеку порой трудно бывает найти среди них сведения, нужные именно ему, роль журналистики и средств массовой информации возросла чрезвычайно, что налагает на журналистов особую ответственность, но и требует для них особой защиты. Сразу оговоримся, что ответственность журналистов мы понимаем как ответственность за предоставление обществу актуальной информации. Если указанное предназначение прессы выполняется, предоставление журналистам особой защиты оправдано.
В этой связи любопытны требования к средствам массовой информации, сформулированные в Общем докладе о средствах массовой коммуникации «Свободная и ответственная пресса», подготовленном Комиссией по вопросам свободы прессы в США под руководством Роберта М. Хатчинса еще в 1947 году: требование правдивого и точного отчета о текущих событиях; требование от крупных органов массовой коммуникации рассматривать себя в качестве общедоступного канала доступа публичной дискуссии; требование репрезентативного изображения групп, составляющих общество, и, наконец, требование стать «воспитателями-проводниками в
5 становлении и разъяснении идеалов, к которым общество должно стремиться» . Если последнее требование спорно, то прочие, пожалуй, довольно полно отражают ожидания общества.
Итак, деятельность журналистов призвана дать человеку возможность своевременно получать полную и всестороннюю информацию об окружающем мире. Таким образом, гарантии свободы журналистской деятельности обеспечивают в первую очередь свободу обращения информации в обществе, а защиту деятельности журналистов следует рассматривать как меру охраны права человека на информацию. Причем, развитое саморегулирование прессы является одной их важнейших гарантий плюрализма, децентрализации и свободы средств массовой информации. Напротив, подчинение государственному давлению является шагом на пути к тоталитаризму ,
В последнее десятилетие в России вновь ведется интенсивное наступление на свободу слова, причем злейшими врагами свободной и независимой прессы являются, прежде всего, недобросовестные чиновники и корпорации, зачастую использующие методы непрямого давления. Как отмечает А. Г, Рихтер, «Ранее дарованные прессе экономические льготы шаг за шагом отбираются у нее обеими ветвями власти... прослеживается желание отказаться от общей и всесторонней поддержки средств массовой информации... Все более частым явлением становится проведение налоговыми органами проверок финансовой отчетности редакция средств массовой информации. Похоже, что поставлена задача всесторонне ослабить прессу... В
Свободная и ответственная пресса. Общий доклад о средствах массовой коммуникации. Подготовлен Комиссией по вопросам Свободы прессы в США. / Пер. Н. Е, Евдокимовой. Ред. перевода и науч. ред. к.ф.н. М. Макеенко, М: Издательство «ВК», 2005. С. 31, 2 См. Там же. С. 15.
политической области Кремль «изнуряет» своих наиболее упрямых противников среди владельцев СМИ» ,
Согласно исследованию, проведенному организацией Reporters sans Frontiers ежегодно публикующей Индекс свободы прессы, в России право «свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию» практически не соблюдается. В списке из 168 стран в 2006 году наша страна оказалась на 147 месте, опустившись со 138, которое она заняла в 2005 году4.
Важным вопросом для становления благоприятной информационной среды в обществе является степень свободы журналистов при осуществлении ими своей профессиональной деятельности. Благоприятная среда предполагает, особый статус журналистов, наличие правовых средств защиты журналистов, как лиц, профессионально занимающихся сбором и распространением информации. В том числе и возможность привлечения к ответственности тех, кто прибегает к запугиванию или нападению на представителей средств массовой информации.
Известно, что нередко выполнение журналистами своей работы требует изрядного мужества. Как отмечает профессор МА.Федотов, «сообщения служб мониторинга Фонда защиты гласности и Центра экстремальной журналистики,., напоминают криминальные сводки, где в качестве нападающих неизменно фигурируют либо военные, либо сотрудники органов внутренних дел, либо работники охранных структур»5.
Вот только некоторые примеры .
Рихтер А, Г. Правовые основы слободы печати. // Средства массовой информации постсоветской России: Учебное пособие / ЯН. Засурский, E.JL Варганова, И. И. Засурский и др.; Под ред. Я. Н, Засурского. М Аспект пресс, 2001. С. 164- 166, 4 См.: Официальный сайт организации «Репортеры без границ»
Федотов НА, Право массовой информации в Российской Федерации. М.: Международные отношения, 2002. С 319.
См.: Официальный сайт Фонда защиты гласности
Май 1998 г, - В Буденновске (Ставропольский край) у расположения 205 бригады министерства обороны РФ нападению военнослужащих подверглась съемочная группа телекомпании НТВ. Корреспондент Дмитрий Седов, оператор Максим Ушанов и водитель Александр Терентьев прибыли в часть для съемки репортажа об избиении и последующей гибели солдата. В штабе бригады отказались комментировать инцидент и отослали журналистов в штаб округа в Ростов-на-До ну "для получения аккредитации". Уже за воротами части на журналистов напали военнослужащие бригады во главе с офицером. Оттолкнув оператора, они забрали видеокамеру телекомпании, а заместитель командира бригады по воспитательной работе полковник Александр Погосов отобрал принадлежащую водителю Александру Терентьеву бытовую видеокамеру, которой тот пытался снимать происходящее. Возмущенным журналистам полковник Погосов предлагал за кассеты деньги. Позднее видеокамеры были возвращены, но камера телекомпании оказалась без кассеты, а бытовая камера водителя была разбита.
Август 1998 г. - В городе Иваново после выхода в эфир информационной программы "Эхо недели1' на канале местной телекомпании "7X7" неизвестными лицами подожжена дверь квартиры главного редактора этой телекомпании Яна Бруштейпа. В программе был показан видеоматериал о строительстве особняков для начальника городского ОВД Анатолия Рябова и начальника областного УВД Геннадия Панина, Кроме того, Яну Бруштейну звонили по телефону и советовали "не заниматься не своим делом".
Декабрь 1998 г. - В Екатеринбурге группой военнослужащих численностью примерно в десять человек был избит журналист информационного агентства "Телевизионное Агентство Урала11 Сергей Мороков. У журналиста отобрали видеокамеру, один из военнослужащих пытался унести ее на территорию части, но водитель автомашины информационного агентства догнал его и вернул аппаратуру. Конфликт произошел во время съемки пожара и взрыва 50-килограммового ящика пороха
8 на территории расположенной в районе улицы Маневровой воинской части. Прибывшим к месту происшествия работникам милиции представитель воинской части в звании полковника заявил, что журналист сам напал на военных.
* Февраль 1999 г. - В мордовском поселке Явас начальник
Управления ЖХ-385 (местной сети пенитенциарных учреждений) генерал-
майор Владимир Краснокутский избил шеф-корреспондента западного бюро
саранской газеты "Столица С" Михаила Разгадова, По заданию редакции на
одной из улиц поселка журналист фотографировал особняки руководства
Управления. К нему подошел Владимир Краснокутский и потребовал
прекратить съемку его дома и засветить пленку. Михаил Разгадов объяснил, что
выполняет редакционное задание и ничего противозаконного не совершает, но
генерал несколько раз ударил его по лицу и вырван фотоаппарат. После этого
журналист был задержан сотрудниками ЖХ-385 и препровожден в здание
Управления, а затем в поселковое отделение милиции, где ею продержали 5
часов, в течение которых подчиненные Владимира Краснокутского угрожали
ему административным задержанием на 15 суток и физической расправой.
Фотоаппарат владельцу так и не был возвращен, хотя пленка была засвечена на
месте инцидента. По мнению коллег Михаила Разгадова, действия генерала
вызваны статьей в "Столице С1' о строительстве особняков для руководства
ЖХ-385 силами заключенных. Фонд защиты гласности в своих обращениях
предложил министру юстиции РФ Павлу Крашенинникову обратить внимание
на уровень кадрового руководящего состава пенитенциарных заведений и
потребовал от прокурора Республики Мордовия Павла Сенькина "возбуждения
уголовного дела против хулиганствующего генерала по статьям УК РФ 112,
116, 167 и непременно по статье 144, ибо это и есть "воспрепятствование
законной профессиональной деятельности журналистов", осуществленное
грубо и нагло, с полной уверенностью в своей безнаказанности",
Март 1999 г. - Пресс-секретарь чеченского президента Майрбек
Вачагаев сообщил, что съемочная зруппа НТВ лишена аккредитации за
9 демонстрацию сюжета о российском солдате, который был похищен и вывезен в Чечню в 1991 году. В материале НТВ утверждалось, что в Чечне солдат был "продан в рабство". По словам Майрбека Вачагаева, если ''на территории республики появится хоть одна камера НТВ, то ее попытки снимать будут пресечены", и пока телекомпания не представит доказательств правдивости сюжета или извинений, вход в Чечню для нее будет закрыт.
Примеров подобных этим множество, однако, по данным Верховного Суда России, в период с 1990 по 1997 годы, по ст. 140і УК РСФСР и ст. 144 УК РФ было возбуждено лишь 14 дел , Согласно статистике применения судами некоторых статей Уголовного кодекса РФ за 2001 - 2003 год, предоставленной Отделом обобщения судебной практики Верховного Суда РФ, по статье 144 УК РФ в 2001 году был осужден 1 человек, а в 2002 году - 2 человека- Все трое были осуждены по части 2 указанной статьи. По нашему мнению, подобная статистика объясняется не только отсутствием у властей (в том числе и судебных) понимания необходимости защиты деятельности средств массовой информации, но и несовершенством закона, не позволяющим эффективно привлекать к ответственности преступников, большинство которых занимает различные должности в государственных органах.
Действительно, согласно статье 2 Закона РФ «О средствах массовой информации» под журналистом понимается «лицо, занимающееся редактированием, созданием, сбором или подготовкой сообщений и материалов для редакции зарегистрированного средства массовой информации, связанное с ней трудовыми или иными договорными отношениями либо занимающееся такой деятельностью по ее уполномочию». То есть журналистская деятельность не сводится (да и не может сводиться) лишь к распространению информации, но заключается в частности и в ее сборе.
При анализе конструкции статьи 144 Уголовного кодекса РФ, вызывает недоумение, что под воспрепятствованием закон понимает лишь
7 См.: Законодательство Российской Федерации о средствах массовой информации / Науч. коммент. М. А. Федотова. М.: Гардарика, 1996.
10 принуждение к распространению либо отказу от распространения информации, в то время как законодательно закреплены и гарантированы разнообразные права журналиста, такие как, например, право искать, запрашивать, получать и распространять информацию, право посещать государственный органы и организации, предприятия и учреждения, органы общественных объединений либо их пресс-службы, право получать доступ к документам и материалам, право производить записи, в том числе с использованием средств аудио- и видеотехники, кино- и фотосъемки, право излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью, а также ряд иных.
Логичным было бы обозначить в законе любое нарушение или незаконное ограничение указанных прав как воспрепятствование журналистской деятельности, поскольку оно может оказать существенное влияние на выполнение журналистом своей работы имеющей чрезвычайно важное общественное значение. Ведь не случайно в части 4 статьи 49 Закона РФ «О средствах массовой информации» журналист считается лицом, выполняющим «общественный долг». А журналистика часто характеризуется, как свободная профессия и общественная служба. Следовательно, и защита независимости журналистской деятельности должна быть более эффективной, а для этого необходимо вносить изменения в действующее законодательство, как уголовное, так и законодательство о средствах массовой информации.
Таким образом, актуальность избранной темы диссертационного исследования определяется следующими главными обстоятельствами.
Во-первых, в отечественной юридической науке практически отсутствуют теоретические разработки проблемы защиты профессиональной деятельности журналистов, в том числе и от неправомерного вмешательства должностных лиц, как меры охраны конституционных прав и свобод.
Большинство работ, написанных на базе действующего законодательства, носит преимущественно интерпретационный характер. Развернутой обобшенной характеристики состава преступления,
предусмотренного статьей 144 Уголовного кодекса РФ, в известных работах не дается.
Во-вторых, несовершенство формулировки диспозиции статьи 144 делает актуальным предложение по изменению соответствующей правовой нормы. Налицо необходимость совершенствования законодательства, защишающего деятельность журналистов от неправомерного вмешательства, в первую очередь со стороны должностных лиц.
В-третьих, определение журналиста, даваемое статьей 2 Закона РФ «О средствах массовой информации», не дает возможности пользоваться защитой, предоставляемой законом сотрудникам средств массовой информации, не зарегистрированным в установленном порядке. Это, по нашему мнению, не соответствует духу законодательства о СМИ и целям всесторонней и эффективной охраны права на свободу вьтражения мнения и получение достоверной информации.
В-четвертых, изучение того, как в различные периоды российской истории регулировалась деятельность средств массовой информации и журналистов, несомненно, поможет осмыслению процессов, происходящих в этой сфере в наши дни.
В-пятых, в условиях становления права средств массовой информации в России крайне важным является анализ общемировых тенденций и опыта зарубежных стран, имеющих собственные наработки в области защиты свободы выражения мнения. В современных условиях кризиса свободы слова в России представляется чрезвычайно важным проанализировать уюловно-правовые способы охраны права человека на информацию и защиты журналистской деятельности в зарубежных странах.
В-шестых, по нашему мнению для России, являющейся членом Совета Европы и участницей Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, признавшей юрисдикцию Европейского Суда по правам человека, необходимо детальное и систематическое изучение практики Суда по применению статьи 10 Конвенции, гарантирующей свободу выражения мнения.
12 Степень изученности проблемы. Как уже отмечалось, комплексного
исследования вопросов, являющихся темой нашей работы в отечественной юридической науке не проводилось. Однако различные аспекты, связанные с темой диссертации, так или иначе, затрагивались в работах российских правоведов, а некоторые из них, изучены чрезвычайно разносторонне и многообразно. В частности, анализируя состав преступления, связанного с воспрепятствованием законной профессиональной деятельности журналистов мы сталкиваемся с необходимостью определения его объекта, субъекта, потерпевшего, характеристик объективной и субъективной сторон преступления, понятие совокупности преступлений, должностного лица, вины и виновности, цели и мотивов преступления и т.д. Указанных вопросов в своих работах в разное время касались такие исследователи, как А. Н. Алиев, Р. М. Асланов, Г. Н. Борзенков, С, Боронбеков, Е, В. Ворошилин, П А. Кригер, Л. Д. Гаухман, С, В. Максимов, П. С. Дагель, Д, П. Котов, Н. И. Загородников, Б, В. Здравомыслов, Н. Г. Иванов, А. П. Козлов, Н. И. Коржанский, В, И. Кудрявцев, А. М. Лазарев, В. В. Лунеев, С. В. Максимов, А. В, Наумов, Б. С, Никифоров, Г. П. Новоселов, Р. Орымбаев, Н. И. Пикуров, А. А. Пионтковский, С. В. Познышев, А. И. Рарог, А. Я, Светлов, Н. К, Семернева, И, П. Семченков, С. В. Скляров, А, Н. Трайнин, В. В. Устименко, М. И. Федоров, И, Г. Филановский и другие.
Безусловно, нельзя не отметить труды таких классиков отечественной теории уголовного права, как А. Ф. Кистяковский, Н. С. Таганпев, И. Я. Фойницкий,
Кроме того, поскольку наше исследование фактически выполняется на стыке уголовного права и законодательства о массовой информации, нами рассматривались и оказались хорошим подспорьем исследования Б. И. Варецкого, Г. В. Жиркова, Н. Я. Новомбергского, касающиеся истории развития цензуры в России и за рубежом; работы Микеле да Сальвиа, Донны Гомтьен, Дэвида Харриса и Лео Зваака, посвященные европейскому законодательству и практике Европейского Суда по правам человека.
Однако, к сожалению, исследования, непосредственно затрагивающие вопросы уголовной ответственности за посягательства на свободу массовой информации, в том числе и по российскому законодательству, практически отсутствуют. За исключением работ Э, В, Кирсанова и Л. Г. Мачковского нам не удалось найти достаточно полного и всестороннего анализа указанной проблемы. Тем более не уделяется внимания данному вопросу в современных учебниках уголовного права, которые рассматривают статью 144 Уголовного кодекса РФ в одном или двух абзацах и практически дословно повторяют друг Друга.
Состояние уровня исследованности проблемы во многом определяет цель настоящей работы - анализ действующего российского законодательства, гарантирующего защиту журналистской деятельности и свободы массовой информации от неправомерных посягательств. Постановка такой цели вызывает необходимость решения следующих задач:
кратко рассмотреть в исторической ретроспективе развитие российского цензурного законодательства, как фактически единственной отрасли права, затрагивавшей деятельность средств массовой информации до конца 80-х годов прошлого века;
исследовать зарубежный опыт законодательной защиты журналистской деятельности и охраны свободы массовой информации;
провести сравнительный анализ российского и международного права в этой сфере, особенное внимание уделив практике Европейского суда по правам человека и применению Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод;
провести детальный и всесторонний анализ состава преступления, предусмотренного статьей 144 Уголовного кодекса РФ;
- выявить основные недостатки действующего законодательства и
правоприменительной практики, связанные с защичой свободы массовой
информации;
14 - выработать предложения по совершенствованию законодательства об ответственности за посягательства на свободу массовой информации, а также информационного законодательства, имеющего отношение к данной проблеме. Методология и методика исследования. Методология диссертационного исследования определяется тем, что помимо уголовно-правовых вопросов в ней затрагиваются и исследуются проблемы права массовой информации. Понятия «журналиста», «журналистской деятельности», «свободы слова», «средства массовой информации» невозможно исследовать, опираясь лишь на инструменты уголовного права; вместе с тем, результаты нашей работы призваны способствовать и совершенствованию законодательства о средствах массовой информации. Настоящее исследование проводилось с использованием общенаучных, специальных и частно-научных (юридических) методик.
Методологической основой работы является диалектический метод, позволяющий рассмотреть исследуемые правовые институты во взаимосвязи и развитии. Применение традиционных методов исследования (историко-правовой» логический, хронологический, методы анализа и синтеза), как представляется, дает возможность понять историю развития правовою регулирования деятельности журналистов, в том числе и способов и подходов к охране журналистов, как лиц, исполняющих общественный долг и публичную службу, реализующих функции общественного контроля за деятельностью государства и корпораций. Использование этих методов позволяет показать роль эффективной защиты журналисткой деятельности в деле информирования общества и необходимость совершенствования нормативно-правовой базы, обеспечивающей гарантии свободы и независимости прессы, важное место в которой занимают уголовно-правовые нормы об ответственности за посягательство на законную профессиональную деятельность журналистов.
Кроме того, в работе использованы методы системно-структурного и компаративистского анализа, позволяющие оценить российское законодательство, сравнивая его с нормами зарубежного и международного
15 права, а также с практикой применения этих норм иностранными и международными судебными органами, в особенности Европейским судом по правам человека.
Научная новизна настоящей работы состоит в том, что она является по сути одним из первых опытов системного анализа проблемы правовой защиты свободы массовой информации, в том числе и уголовной ответственности за посягательства на профессиональную деятельность журналистов.
Основные положения, выносимые на защиту:
Непосредственным объектом воспрепятствования законной профессиональной деятельности журналистов следует признать право журналиста на свободный поиск, получение, производство и распространение информации.
Диспозицию статья 144 УК РФ следует изложить в следующей редакции: «воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов любым способом и в любой форме».
Предлагается законодательно закрепить определение понятия «журналист» в следующем виде: «журналист - липо, занимающееся редактированием, созданием, сбором или подготовкой сообщений или материалов подготовителю публичной информации по своей инициативе или на основании договора с подготовителем либо по его поручению».
Определить законность профессиональной деятельности журналистов можно используя критерии, выработанные пракі и кой Европейского суда по правам человека по применению статьи 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод,
Предлагается изложить часть вторую статьи 25 УК РФ в следующем виде: «Преступление признается совершенным умышленно, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия) и желало их совершить».
Предлагается изложить диспозицию статьи 140 УК РФ в следующем виде: «Неправомерный отказ должностного лица в предоставлении документов и материалов, непосредственно затрагивающих права и свободы человека, либо предоставление неполной или заведомо ложной информации если эти деяния причинили вред правам и законным интересам лица, обратившегося за получением таких документов и материалов»,
Защита профессиональной деятельности журналистов и права граждан на информацию о значимых событиях, явлениях и процессах, возможно лишь при условии формирования системы взаимосвязанных норм уголовного законодательства, законодательства о средствах массовой информации и законов, регламентирующих доступ граждан к информации.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в расширении представлений о роли уголовно-правовой защиты массовой информации в общем, и деятельности журналистов частности-Выводы, сделанные в результате настоящего исследования, а также сделанные в диссертации предложения могут быть;
использованы правозащитниками, адвокатами,
правоохранительными органами и судами в практической деятельности при применении статьи 144 Уголовного кодекса РФ;
полезны в законотворческой деятельности при совершенствовании законодательства и устранении пробелов;
применимы при выполнении исследований по проблемам зашиты профессиональной деятельности журналистов, разработке и преподавании специальных курсов по уголовному праву и праву массовой информации, а также проведении углубленных семинарских занятий, посвященных изучению данных вопросов.
Наконец, выводами нашего исследования могут воспользоваться сами журналисты при отстаивании собственных прав на независимую профессиональную деятельность, результаты которой имеют столь большое значение для всего общества.
Апробация исследования. Основные идеи диссертации были представлены в докладах на научно-практических конференциях и в научных статьях:
Гайнутдинов Д. Р. Развитие цензурного законодательства в России (XVIII - начало XIX вв.) // Ученые записки МГПУ. Исторические науки: Сборник научных статей. Мурманск, 2005;
Гайнутдинов Д. Р. К вопросу об объекте воспрепятствования законной профессиональной деятельности журналистов. // Вузовская наука - региону. Материалы Третьей всероссийской научно-технической конференции. II том. Вологда, 2005;
Гайнутдинов Д. Р. Уголовно-правовая защита профессиональной деятельности журналистов: проблемы законодательства. // Вузовская наука -региону. Материалы Четвертой всероссийской конференции. II том. Вологда, 2006;
Гайнутдинов Д. Р. Понятие «журналист» в статье 144 Уголовного кодекса РФ (Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста»). // Вестник Российской правовой академии. 2007, № 1. С. 67 - 63.
Ряд положений и выводов настоящей работы использовались при чтении специальных курсов лекций «Средства массовой информации и право» и «Правоведение» в Гуманитарном институте телевидения и радиовещания им. М А, Литовчина.
Логика нашего исследования определяет структуру диссертации. Превде чем перейти к рассмотрению современного состояния законодательства и правоприменительной практики, затрагивающих вопросы защиты права па свободу слова и свободы массовой информации, мы предлагаем изучить как складывались взаимоотношения российской прессы и власти в прошлом, когда законодательство о средствах массовой информации представляло собой множество разнообразных цензурных актов. В диссертации первоначально рассматриваются исторические предпосылки формирования такой отрасли права, как право массовой информации, исследуется развитие цензурного
18 законодательства в период с начала XVIII века вплоть до Новейшего времени (глава I). Затем проводится анализ состава преступления, предусмотренного статьей 144 Уголовного кодекса РФ (воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов), который включает в себя исследование объекта и субъекта, а также объективной и субъективной сторон данного преступления и основных характеристик потерпевшего (глава II). И? наконец, предпринимается попытка проанализировать зарубежный и международный опыт защиты журналистской деятельности, а также определить наиболее важные принципы и правовые позиции Европейского Суда, которыми должны руководствоваться суды, принимая решения, связанные с деятельностью средств массовой информации и журналистов (глава III).
Довольно большое внимание в работе уделяется вопросам, казалось бы, непосредственно не связанным с уголовным правом, однако, без рассмотрения которых данное исследование было бы неполным - это соотношение проблем уголовно-правовой защиты деятельности журналистов и проблем права средств массовой информации.
Диссертация состоит из введения, трех глав (восьми параграфов), заключения и списка использованной литературы.
Очерк истории развития взаимоотношений журналистов и власти в России
Истории российской журналистики посвящена огромная масса литературы. Досконально исследованы различные направления журналистики, критика, публицистика, а в последние два десятилетия российские историки и юристы взялись за изучение истории шіститута цензуры, как в царской России, так и в Советском Союзе. Задача настоящей главы проследить развитие взаимоотношений журналистов, представителей средств массовой информации и государства, которое в России, пожалуй, больше чем где бы то ни было, заслуживает имени «Левиафан», провести сравнительный анализ законодательства о цензуре и практики его применения в царской России и в Советском Союзе. Не следует, конечно, упускать из виду и короткий период между февралем и октябрем 1917 года, когда пресса в России по праву считалась одной из самых свободных в мире. Однако, как это ни печально, говоря о взаимоотношениях журналистов и власти в России, нам придется говорить в основном лишь о цензуре.
История цензуры в России начинается задолго до появления журналистики и периодической печати. Да и с развитием газетного дела в России законодательство, регулировавшее вопросы цензуры, в течение долгого времени, как правило, не делало различий между периодикой и прочей литературой. Вот почему в данной работе, исследуя процесс эволюции цензурного законодательства и цензурной политики, мы неоднократно будем обращаться к документам, касающимся как периодической прессы, так и книгоиздания. Не следует заблуждаться - ограничивая ввоз из-за рубежа книг, их перевод и распространение в России законодатель преследовал те же цели, что и запрещая публикацию газетной статьи или закрывая журнал» или контролируя распространение лубочных картинок.
Исторически первым видом цензуры в России была духовная цензура, появившаяся еще до становления книгопечатания. Известно, что Стоглавый Собор (1551 год) просил Ивана IV «запретить великим запрещением во всех городах, чтобы христиане не читали и не держали у себя книг богомерзких или еретических». Издавались «правила о книгах, их же подобает чести и виймати и их же не виймати ни чести не подобает». Наподобие западноевропейского index liborum prohibitorum, появлялись «отреченные книги» и в России .
Первая российская газета «Ведомости» (Амстердам) выходила под непосредственным контролем царя, вполне в соответствии с принципом, провозглашенным им же самим двумя годами ранее в жалованной грамоте «Голландцу, Амстердамскому жителю Ивану Тесенгу». Той грамотой, Петр даровал Тесенгу монопольное право печатать и ввозить в Россию «земные и морские картины, и чертежи, и листы, и персоны и математические, и архитектурные, и городостроительные, и всякие ратные и художественные книги на Славянском и на Латинском языке вместе, тако и Славянским и Голландским языком по особну... и в печатании тех чертежей и книг показать Нам Великому Государю, Нашему Царскому Величеству, службу свою и прилежное радение, чтобы те чертежи и книги напечатаны были к славе Нашему, Великого Государя, Нашего Царского Величества превысокому имени и всему Российскому Нашему Царствию, меж Европейскими Монархи к цветущей наивящей похвале и ко общей народной пользе и прибытку,., а пониженья б Нашего Царского Величества превысокой чести и Государства Наших в славе в тех чертежах и книгах не было» .
По мнению исследователя цензуры Г.В. Жиркова, о существовании предварительной цензуры «Ведомостей» свидетельствует то, что в архиве сохранились «не только отдельные страницы рукописей, по и целые произведения, не появившиеся в газете, а также неопубликованный 24-й номер «Ведомостей». С другой стороны, он приводит факты опубликования сведений, которые могли появиться в газете только при наличии прямого указания или разрешения Петра. В частности, сообщение об изготовлении пушек, их количестве и характеристиках, а также о запасах меди на пушечном дворе10. Б.И. Варецкий отмечает, что в Синодальной библиотеке сохранились номера «Ведомостей», собственноручно отредактированные государем11.
Можно, конечно, предположить, что Петр контролировал содержание «Ведомостей» в качестве редактора газеты} определявшего информационную политику издания, однако, несомненно, принимая решение, что именно печатать, он руководствовался теми же самыми мотивами, что и прочие правители, председатели, генеральные секретари и президенты, вводящие цензуру, пусть и неформальную. Как указывает Б.И. Варецкий, «характерной чертой петровской газеты было то, что на протяжении 24 лет она являлась, по сути, частным изданием самого государя, У него не было ни партнеров, ни конкурентов» 2. Однако, очевидно, тот факт, что газета издавалась лично Петром, сути дела не меняет.
Впоследствии, едва появившись, первые частные издания немедленно попали под жесткий административный контроль.
Если в допетровской России основным видом цензуры была духовная цензура, даже просто в силу преобладания духовной литературы, то с развитием печатного дела и появлением периодической прессы, на первый план выдвигается цензура светская, первоначально осуществляемая лично царем, либо его помощниками. Однако, как свидетельствует Регламент или Устав Духовной Коллегии, принятый 25 января 1721 года, духовная цензура не утратила полностью своего значения. Очевидно, наметилась тенденция к сближению духовной и светской цензуры, поскольку Духовная Коллегия, на которую возлагались функции цензуры религиозной литературы, в значительной степени формировалась из свеїских лиц. В данном случае необходимо различать духовную цензуру, с одной стороны, как цензуру религиозной литературы, а с другой - как цензуру, осуществляемую представителями духовенства. Упомянутый Регламент предписывал: «Аще кто о чем богословское письмо сочинит, и тое б не печатать, но первое презентовать в Коллегиум. А Коллегиум рассмотрев должно, нет ли какова в письме оном погрешения; учению православному противного»13. Имевшая место впоследствии дивергенция светской и духовной иензуры объясняется, по-видимому, постепенным усложнением информационного поля, его структуры и динамики, и необходимостью упорядочить цензурный процесс,
Именным указом Петра II от 4 октября 1727 года «О бытии в Санктпетербурге типографиям только при Сенате и при Академии, о переводе в Москву для печатания церковных книг типографий, находившихся при Сенате и при Александровском монастыре»14 на Синод возлагались функции цензуры -«... и чтобы никаких в печатании тех книг погрешений и противности, как Закону, так и Церкви быть не могло, того Синоду по должности своего звания смотреть прилежно».
С января 1728 года петровская газета была передана в Академию наук и стала называться «Санкт-Петербургские ведомости». Таким образом, функции цензуры частично были возложены и на Академию. Однако, говорить о полном разделении духовной и светской цензуры еще нельзя, несмотря на то, что в основном, духовная цензура была закреплена в ведении Святейшего Синода, а светскую цензуру стала осуществлять Академия наук. Интересы двух ведомств зачастую вступали в конфликт, а Церковь, естественно, не хотела упускать из-под контроля и светскую цензуру.
Компаративный анализ российского и зарубежного законодательства об ответственности за посягательства на свободу массовой информации
В следующей главе нашей работы, рассматривая статью 144 Уголовного кодекса РФ, мы покажем несовершенство российского уголовного законодательства - не только, норм особенной части кодекса, направленных на защиту журналистской деятельности, но и общих норм. Необходимость внесения изменений в действующий уголовный кодекс подтверждается, в том числе и тем, что, несмотря на огромное количество нарушений профессиональных прав журналистов52, уголовные дела по статье 144 УК РФ возбуждаются крайне редко, еще реже их рассмотрение заканчивается обвинительным приговором. Однако прежде, по нашему мнению, следует обратиться к изучению опыта правового регулирования в зарубежных странах, особенно, имеющих давние традиции свободы слова, что позволит лучше понять широту проблемы и, несомненно, предложить пути ее разрешения, ибо, как справедливо заметил Рене Давид, «сравнительное право дает возможность лучше узнать национальное право и совершенствовать его» .
В настоящем параграфе предлагается сконцентрироваться на компаративном анализе норм российского и зарубежного законодательства, устанавливающего ответственность за воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов и незаконное ограничение доступа к информации.
Нетрудно заметить, что в законодательствах большинства государств Западной Европы и Северной Америки не предусмотрено непосредственной уголовно-правовой охраны журналистской деятельности, а законодательство о средствах массовой информации не содержит указаний на особый статус журналистов. Тем не менее, в указанных странах, имеющих давние демократические традиции, журналистская деятельность защищена уже этими самыми традициями и достаточно высоким уровнем развития правовой культуры» как журналистов, так и государственных чиновников и служащих корпораций.
Уголовные кодексы стран СНГ, напротив, содержат практически однотипные статьи об ответственности за воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов.
Тем не менее, конституции подавляющего большинства государств, если не все из них, среди основных прав и свобод человека указывают свободу мысли и слова, а также право искать и распространять информацию.
Так, например, Основной закон Австрии 1867 года устанавливает, что «Каждый имеет право в рамках закона выражать устно, письменно, посредством печати и художественных изображений. Печать не может подвері аться ни цензуре, н и оіраничениям посредством разрешительной системы» (ст. 13) , Статья 25 Конституции Бельгии от 7 февраля 1831 года гласит: «Пресса свободна; цензура никогда не может быть установлена»55. Пункт 6Л статьи 40 Конституции Ирландии гарантирует «право граждан свободно выражать свои суждения и мнения»56. В соответствии с параграфом 31 Формы правления Финляндии, принятой 17 июля 1919 года, «Гражданин Финляндии пользуется свободой слова, правом на опубликование в печати в письменной или иллюстрированной форме без каких-либо препятствий» .
Кроме того, свобода мысли и слова гарантируется международно-правовыми актами, такими, как Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод. На роли указанных международных соглашений мы остановимся позже.
Для республик бывшего СССР проблема защиты независимого высказывания была особенно актуальна с учетом советского прошлого, в котором не было места свободе слова» По-видимому, это послужило стимулом к включению в уголовные кодексы статей об ответственности за препятствование распространению в обществе идей и мнений- Сам факт появления подобных норм свидетельствует о раскрепощении мысли, о том, что общественное сознание стало допускать возможность требовать от власти предоставления информации, даже, несмотря на то, что практика их применения оставляла желать лучшего.
Все нормы, так или иначе, касающиеся данной сферы можно разделить на три группы: устанавливающие ответственность за преследование за критику; карающие за сокрытие информации и за воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов. Проблемам ответственности за воспрепятствование деятельности журналистов посвящена следующая глава, а остальные группы следует рассмотреть подробнее»
Статья об ответственности за преследование за критику, введенная в УК РСФСР в 1985 году, гласила, что наказанию подлежит «умышленное ущемление должностным лицом прав и охраняемых законом интересов гражданина, связанное с преследованием его за подачу в установленном порядке предложений, заявлений, жалоб, либо за содержащуюся в них критику, а равно за выступление с критикой в иной форме». Однако, несмотря на то, что с политической точки зрения появление такой нормы представляло собой значительное достижение, формулировка статьи не позволяла с достаточной степенью эффективности наказывать должностных лиц, ущемлявших права и свободы граждан в связи с распространением ими критических суждений. Как указывает Л, Г. Маяковский, в период с 1990 по 1995 годы российскими судами ее было рассмотрено лишь шесть уголовных дел, возбужденных по этой статье . Возможно именно в связи с практической трудностью применения подобной нормы, законодатели большинства республик бывшего СССР отказались от включения данной статьи в национальные уголовные кодексы, В этой связи примечательным представляется то, что в Уголовном кодексе Республики Беларусь статья об ответственности за преследование граждан в связи с распространением ими критических суждений (ст. 197) присутствует, практически дословно сохранив советскую «перестроечную» формулировку. Впрочем, наличие такой статьи ничуть не мешает белорусским властям преследовать активистов оппозиции и пресекать любую критику в свой адрес.
Сходным образом проблему защиты права на критическое суждение решается в Республике Таджикистан, Часть вторая статьи 163 УК Таджикистана «Нарушение законодательства об обращении граждан» устанавливает ответственность за «преследование гражданина должностным лицом в связи с его обращением в государственный орган, на предприятие в учреждение, организацию, общественное объединение либо за содержащуюся в обращении критику, а равно за выступление с критикой в иной форме».
Однако трудность доказывания того, что преследование гражданина осуществляется именно в связи с распространением им критических суждений, является не единственным недостатком данной нормы. Сохранив формулировку диспозиции советских уголовных кодексов, современные законы сохранили и проблемы, связанные с неясностью определения понятия «критика». Действительно, одним из основополагающих принципов конструирования правовой нормы является четкость и недвусмысленность формулировок. При этом термин «критика» не является однозначным. Законодатель, вводя рассматриваемую статью в кодекс» очевидно, имел в виду ситуацию, при которой права гражданина ущемляются в связи с высказанной им негативной оценкой работы должностного лица или организации.
Международное право и защита свободы массовой информации
В настоящем разделе нашего исследования мы предлагаем обратиться к анализу роли международно-правовых документов, защищающих свободу массовой информации. Таких актов немало, это - Всеобщая декларация прав человека 1948 г.64, Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г,65, Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г.66, различные акты Совета Европы, такие как Резолюция ПАСЕ № 428 (1970), Рекомендация ПАСЕ № 748 (1975) «О роли национального вещания и управления им», Резолюция ПАСЕ № 820 (1984) «Об отношениях парламентов государств со средствами массовой информации», декларации о содействии развитию независимой и плюралистической прессы, принятые на региональных семинарах ЮНЕСКО в Виндхук (1991 г.), Алма-Ате (1992 г.), Сантьяго-де-Чил и (1994 г.), Сане (1996 г.), которые были одобрены Резолюцией № 28 с/4.6 двадцать восьмой сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО.
Большинство из перечисленных актов не являются строго обязательными для подписавших их государств, однако моральный авторитет этих документов значительно превышает их юридическую силу. В первую очередь это относится к Всеобщей декларации прав человека. Статья 19 Декларации, - пожалуй наиболее универсальная норма, устанавливающая свободу выражения мнения, - гласит, что «каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ». Однако, несмотря на весь моральный авторитет указанных актов, в связи с тем, что практически отсутствует механизм контроля за их исполнением государствами, нельзя сказать, что они обеспечивают полную защиту упомянутым в них правам и свободам, в том числе и свободе слова.
Более твердые гарантии соблюдения прав и свобод дают конвенции и международные пакты.
Так, статья 19 Международного пакта о гражданских и политических правах устанавливает:
1. Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений.
2. Каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору.
3. Пользование предусмотренными в пункте 2 настоящей статьи правами налагает особые обязанности и особую ответственность. Оно может быть, следовательно, сопряжено с некоторыми ограничениями, которые, однако, должны быть установлены законом и являться необходимыми: a) для уважения прав и репутации других лиц; b) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».
Кроме ограничений, содержащихся в пункте 3 статьи 19, статья 20 Пакта запрещает всякую пропаганду войны, а также выступления в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющие собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию.
Однако, в связи со сложностью процедуры разрешения споров, возникающих в связи с осуществлением прав, гарантируемых Пактом, его также нельзя признать достаточным для защиты свободы массовой информации. Как видно, наиболее универсальные документы, провозглашая неотъемлемые естественные права, не предлагают легко реализуемых способов защиты этих прав от посягательств со стороны государства.
Поэтому, один из наиболее эффективных механизмов охраны свободы слова в общем и журналистской деятельности в частности предлагает Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод в виде деятельности Европейского Суда по правам человека .
Как мы уже неоднократно отмечали, российское законодательство к сожалению, не позволяет в разумно и в полной мере защищать свободу
Далее мы будем использовать выражения «Европейская конвенция» («Конвенция») и «Европейский Суд» («Суд»), выражения мнений, а в условиях зависимости судов от органов исполнительной власти, возможность защиты права на свободу слова и вовсе сводится к нулю. Это наглядно показывают многочисленные дела о защите чести и достоинства чиновников, в которых суды, как правило, встают на сторону истцов, не утруждая себя исследованием доказательств защиты, различением фактических и оценочных суждений. Практика Европейского суда заполняет пробелы национального законодательства, фактически являясь частью российской правовой системы, а сам Суд - независимой инстанцией, позволяющей отстоять свои права, когда внутригосударственные средства правовой защиты исчерпаны и оказались неэффективными.
Россия признает юрисдикцию Европейского Суда, является членом Совета Европы и участником Европейской конвенции с 1998 года- Статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 года «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» устанавливает, что Россия «в соответствии со статьей 46 Конвенции признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации».
«Конвенция - это.., уникальная система, выступающая в качестве «международного общего права» и функционирующая в режиме преемственности и независимости» . Поскольку Европейская конвенция должна применяться единообразно на всей территории государств-членов Совета Европы, постольку решения Европейского Суда и содержащиеся в них правовые позиции по различным вопросам, затрагиваемым Конвенцией, обязательны для всех государств-участников.
Объект воспрепятствования законной профессиональной 84 деятельности журналистов
Прежде чем приступить к рассмотрению объекта преступления, предусмотренного статьей 144 Уголовного кодекса РФ, необходимо выяснить суть понятия «объект преступления», по поводу которого в юридической литературе не стихают дебаты. «Трудно назвать какую-либо другую проблему уголовного права, в которой столь многое было бы спорно, как в области учения об объекте преступления», отмечал Б. С. Никифоров . Тем не менее, вопрос этот вовсе не праздный, ибо от определения объекта преступления будет зависеть квалификация общественно-опасного деяния и, в конечном итоге, возможность (или невозможность) привлечения лииа, совершившего его, к уголовной ответственности.
Традиционно, под объектом преступления понимают то, на что посягает лицо, совершающее преступление и чему в итоге причиняется или может быть причинен вред в результате совершения этого преступления» Споры исследователей вызывает вопрос о том, на что именно посягает преступник. Так, И, IX Семченков в своей монографии, посвященной исследованию проблемы объекта преступления, рассматривает четыре основные концепции в разрешении этого вопроса, существовавшие в отечественной науке уголовного права .
Во-первых, это господствовавший в советской школе отечественной науки уголовного права взгляд на объект преступления, как на охраняемые уголовным законом общественные отношения. «Признание общественных отношений объектом преступления является всеобщим как в науке советского уголовного права, так и в советском уголовном законодательстве» . КХ В, Солопанов указывает, что объект преступления по советскому уголовному праву - это «те, охраняемые уголовным законом социалистические общественные отношения, которым в результате общественно-опасного посягательства причиняется или может быть причинен вред» . Н. И. Коржанский определяет объект преступления как «общественные отношения, поставленные под охрану уголовного закона, нарушением которых причиняется социально-опасный вред»97.
Подобная трактовка объекта преступления корнями уходит в первые годы Советской власти. Она была характерна еще для первого советского уголовного кодекса 1922 г., подготовка проекта которого началась почти сразу же после Октябрьского переворота - в 1918 г. В период господства представлений о роли «революционного правосознания» борьба с преступностью строилась не на началах устрашения или возмездия, как было в европейском и прежнем российском уголовном законодательстве, а на началах целесообразного обеспечения безопасности Советской республики «от опасных для нее деяний». В соответствии с этим принципом, «преступлением признавалось всякое общественно-опасное действие или бездействие, угрожающее основам советского строя и правопорядку, установленному рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период» (
Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г. определяли преступление, как «нарушение порядка общественных отношений, охраняемых уголовным законом». Такая точка зрения получила отражение, например, в работах известного отечественного юриста А, А, Пионтковского, который определял объект преступления, как общественные отношения, охраняемые аппаратом уголовно-правового принуждения .
Это утверждение в общих чертах было признано большинством правоведов, специализирующихся в области уголовного права, и довольно широко распространено и в настоящее время. Достаточно проанализировать работы, к примеру, Б. С. Никифорова, R И. Загородникова (ранний период), Н, И. Коржанского, В, И. Кудрявцева, М. И.Федорова, Е, А. Фролова, Б. В. Здравомыслова, А. И. Рарога и других100.
Следует, впрочем, заметить, что общественные отношения объектом преступления признавались и до установления Советской власти. Так, И. Я. Фойнилкий называл объектом преступления «нормы или заповеди, которые имеют своим содержанием известные отношения, составляющие условия общежития («не убей», «не покидай в опасности» и др.)» 3 С другой стороны, уже и в советской науке уголовного права встречаются отдельные попытки более широкого толкования понятия «объект преступления». Так Б, С. Никифоров утверждал, что «объектом преступления могут быть как материальные, так и нематериальные ценности - политические, моральные, культурные и иные» ,
Во-вторых, это концепция, понимающая под объектом преступления конкретного человека и его субъективные права. Ведь согласно нормам любого общества, желающего считать себя цивилизованным, именно человек является абсолютной ценностью и должен пользоваться наибольшей защитой.
Действующая, российская Конституция в статье 2 установила, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью». Приняв на всенародном голосовании Конституцию 1993 года, российский народ, являющийся единственным источником власти в стране, тем самым признал нормы и требования международного демократического сообщества, такие общепризнанные акты международного права, как Всеобщая декларация прав человека І948 г., Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах и Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. Присоединившись к Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод 1950 гм Российская Федерации еще раз подтвердила обязательность для себя общечеловеческих принципов.
Исходя из этого постулата, можно сделать вывод, что, поскольку уголовное право призвано охранять от посягательств наиболее значимые ценности, объектом преступления следует признать человека с его правами и свободами.
