Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социально-правовая характеристика незаконной рубки лесных насаждений 16
1. История развития уголовного законодательства об ответственности за незаконную рубку лесных насаждений 16
2. Общественная опасность лесного браконьерства 34
3. Бланкетность уголовно-правовой нормы о незаконной рубке лесных насаждений 49
Глава 2. Уголовно-правовой анализ составов преступлений, предусмотренных статьей 260 УК РФ 63
1. Объективные признаки незаконной рубки лесных насаждений 63
2. Субъективные признаки незаконной рубки лесных насаждений 91
3. Квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки незаконной рубки лесных насаждений 105
Глава 3. Проблемы квалификации незаконной рубки лесных насаждений 115
1. Отграничение незаконной рубки лесных насаждений от административных правонарушений в сфере лесопользования 115
2. Разграничение незаконной рубки лесных насаждений со смежными преступлениями 125
3. Квалификация незаконной рубки лесных насаждений в совокупности с другими преступлениями 133
Заключение 142
Список использованной литературы 147
Приложения
- История развития уголовного законодательства об ответственности за незаконную рубку лесных насаждений
- Общественная опасность лесного браконьерства
- Объективные признаки незаконной рубки лесных насаждений
- Отграничение незаконной рубки лесных насаждений от административных правонарушений в сфере лесопользования
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Охрана окружающей среды от преступных посягательств и предупреждение экологических преступлений входят в число основных задач Уголовного кодекса Российской Федерации. Уголовный закон призван обеспечивать конституционное право каждого на благоприятную окружающую среду и конституционную гарантию охраны природных ресурсов как основы жизни и деятельности людей.
Одним из важнейших объектов природы является лес. Этот компонент окружающей среды заключает в себе огромный ресурсный потенциал и выполняет различные экологические, экономические, культурные и рекреационные функции. В Лесном кодексе Российской Федерации определение леса отсутствует, однако в статье 5 этого правового акта сказано, что использование, охрана, защита и воспроизводство лесов осуществляется исходя из понятия о лесе как об экологической системе или как о природном ресурсе.
В современный период в стране широкое распространение получило такое преступление как незаконная рубка лесных насаждений (статья 260 УК РФ). С начала XXI века в Российской Федерации лесное браконьерство как негативное социальное явление изменилось качественно. Незаконные рубки леса в значительно большем объеме стали осуществляться организованно, профессионально, с использованием современных технических средств. Эти преступные посягательства представляют угрозу национальной безопасности, как в экологическом, так и в экономическом отношениях.
Нелегальная заготовка и контрабандный вывоз леса из России приняли столь огромные масштабы, что это предопределило возникновение уникального транснационального экономического феномена. Сопредельные государства, например, такие как Финляндия, Эстония, Китай практически прекратили вырубку собственного леса, рассчитывая на более дешевое сырье у нас в стране, невзирая на его криминальное происхождение.
Анализ состояния и динамики нарушений лесного законодательства с начала XXI века показывает, что объемы незаконных рубок леса в стране составляют более 30%), а в некоторых районах - до 70% от общего количества всей вырубаемой древесины. В отдельных, «лесных» регионах Российской Федерации (Амурская, Архангельская, Иркутская, Кировская, Тверская, Ярославская области и др.) доля незаконной рубки лесных насаждений составляет до 95%) в структуре всех экологических преступлений1.
Судебная и следственная практика применения правовых норм, устанавливающих уголовную ответственность за незаконную рубку лесных насаждений, испытывает определенные трудности, обусловленные рядом обстоятельств объективного и субъективного характера.
Во-первых, диспозиция ст. 260 УК РФ, сформулированная как бланкетная, несмотря на многократные изменения, остается весьма несовершенной. В связи с этим, практические работники испытывают сложности, связанные с пониманием предмета преступного деяния, определением объективных признаков состава преступления и оценкой последствий его совершения.
Во-вторых, существуют проблемы, связанные с квалификацией незаконной рубки лесных насаждений в совокупности с другими преступлениями, а также с необходимостью ее отграничения от смежных преступных деяний. Затруднения возникают и при разграничении преступления, предусмотренного ст. 260 УК РФ, с административными правонарушениями в сфере лесопользования, связанные как с определением размера ущерба, так и с объективными признаками самого деяния.
В-третьих, в судебно-следственной практике наблюдается многолетняя «инерционная» недооценка общественной опасности незаконной рубки лесных насаждений. Органы предварительного расследования за счет уменьше-
1 См.: Методический обзор судебно-следственной практики применения ст.
260 УК РФ. М.: Следственный Комитет при МВД России, 2003. С. 3.; Статистические и информационно-аналитические материалы Коллегии УВД Тверской области за 2004 год. // Вестник штаба УВД Тверской области. 2005. № 1. С. 7-9.
ния таксовой стоимости причиненного ущерба подчас оценивают содеянное как административное правонарушение и прекращают уголовное преследование, в то время как в совершенном деянии содержатся все признаки состава преступления. Суды, в свою очередь, используют весьма небольшой диапазон мер наказания, предусмотренных в санкциях ст. 260 УК РФ. Практически не назначается реальное лишение свободы, исправительные работы, обязательные работы, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, а также конфискация орудий и средств совершения преступления. Более чем в 90% случаев суды приходят к выводу о возможности исправления осужденного без реального отбывания наказания и постановляют считать назначенное наказание условным. Применение условного осуждения стало фактически правилом.
В-четвертых, не уделяет должного внимания практике рассмотрения дел данной категории и высший судебный орган страны. В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации 1998 г. «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» разъяснения о незаконной порубке леса (п. 11) явно устарели. Верховный Суд РФ после этого постановления ни разу не обращался к анализируемой проблеме. В Бюллетенях Верховного Суда РФ не было опубликовано ни одного разъяснения о признаках состава преступления, ни одного решения по конкретному уголовному делу о незаконной рубке лесных насаждений. За прошедшие 11 лет не было опубликовано ни одного обзора судебной практики по делам данной категории.
Таким образом, состояние дел в этом направлении борьбы с экологической преступностью далеко от оптимального. Практические работники не имеют разъяснений по целому ряду уголовно-правовых вопросов, имеющих существенное значение для правильной юридической оценки незаконной рубки лесных насаждений. Подобное положение и предопределяет актуальность настоящего исследования.
Степень разработанности темы исследования. Проблема уголовной
6 ответственности за незаконную рубку лесных насаждений в теории уголовного права разрабатывалась в основном применительно к УК РСФСР 1960 года. В разное время этому посвящали внимание: Ю.С. Богомяков, Т.А. Бу-шуева, Г.И. Вольфман, СБ. Гавриш, В.К. Глистин, П.С. Дагель, О.Л. Дубовик, Э.Н. Жевлаков, Б.В. Здравомыслов, О.И. Крассов, У .Я. Крастинын, Н.А. Лопашенко, Ю.И. Ляпунов, В.Д. Пакутин, A.M. Плешаков, П.Ф. Повелицина, Н.Т. Шимбарева, В.А. Широков и многие другие ученые.
В работах, посвященных проблемам уголовной ответственности за незаконную рубку лесных насаждений, высказывались различные точки зрения, касающиеся социальной природы данного деяния, давалась уголовно-правовая оценка его квалифицированным видам. Подчёркивалась необходимость дальнейшей теоретической разработки данной темы в связи с её актуальностью на любом этапе социально-экономического развития страны.
Следует отметить, что за время действия УК РФ 1996 года криминологический и уголовно-правовой анализ незаконной рубки лесных насаждений рассматривался в ряде диссертационных исследований. Это работы А.Л. Су-лейманова (2002 г.), А.А. Лачина (2004 г.), И.Г. Травиной (2007 г.), Н.В. Ви-рясовой (2007 г.).
Необходимо подчеркнуть позитивную роль проведённых исследований. Однако они были в значительной мере посвящены криминологическим аспектам проблемы и базировались в основном на материалах из отдельных регионов Российской Федерации.
В уголовно-правовом аспекте тема себя, безусловно, не исчерпала. Многие вопросы, в детальном разрешении которых нуждается практика, остались за рамками исследований. Прежде всего, это касается оснований уголовной ответственности, квалификации содеянного, анализа квалифицирующих признаков, содержащих фактически все формы соучастия, а также определения ущерба и установления его таксовой стоимости.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения в сфере лесопользования (экологические отношения), в рамках
которых совершаются незаконные рубки лесных насаждений, и реализуются нормы уголовного законодательства об ответственности за преступления данного вида.
Предмет диссертационного исследования включает положения теории уголовного права, связанные с рассматриваемой темой, уголовно-правовые нормы, регламентирующие уголовную ответственность за незаконную рубку лесных насаждений, нормы других отраслей права - административного, гражданского, экологического и земельного, имеющие отношение к объекту исследования, а также материалы судебно-следственной практики.
Цель диссертационного исследования заключается в проведении комплексного уголовно-правового анализа незаконной рубки лесных насаждений, подготовке законодательных предложений и методических рекомендаций по совершенствованию норм уголовного законодательства и практики их применения.
Достижение цели обеспечивалось решением следующих задач:
исторический анализ развития уголовного законодательства об ответственности за незаконную рубку лесных насаждений;
определение характера и степени общественной опасности лесного браконьерства;
раскрытие бланкетно-описательного содержания уголовно-правовой нормы о незаконной рубке лесных насаждений;
анализ составов преступлений незаконной рубки лесных насаждений, их объективных и субъективных признаков;
уголовно-правовая оценка причинения вреда при незаконной рубке лесных насаждений и ее соотношение с Примечанием к ст. 260 УК РФ;
рассмотрение проблем квалификации незаконной рубки лесных насаждений, связанных с отграничением от административных правонарушений, разграничением со смежными преступлениями и квалификацией в совокупности с другими преступными деяниями;
разработка предложений по совершенствованию уголовного за-
конодательства в целях повышения эффективности мер уголовно-правовой охраны лесных ресурсов.
Методология и методы исследования.
Диссертационное исследование базируется на положениях и выводах общей теории познания права, историческом и системном подходах.
Методологическую основу диссертационного исследования составили всеобщий метод познания - материалистическая диалектика и общенаучные методы исследования: исторический и логико-юридический. В процессе исследования применялись и частно-научные методы: сравнительно-правовой, статистический и конкретно-социологический - анкетирование уголовных дел и опрос практических работников.
Нормативную базу исследования составили: Конституция Российской Федерации, гражданское, административное, земельное и лесное законодательство, федеральные законы и другие нормативные акты об охране объектов природной среды. В работе использованы постановления и определения Пленумов Верховного Суда Российской Федерации, РСФСР и СССР, опосредованно относящиеся к теме исследования.
В процессе работы над диссертацией анализировалось законодательство русского феодального государства, дореволюционное уголовное законодательство, труды российских учёных в области теории права, конституционного, уголовного, административного и экологического права. Была использована литература по социальной психологии, криминологии, правовой статистике, экономике, экологии и природопользованию.
Эмпирическую базу исследования составили данные, полученные в ходе обобщения 150 уголовных дел о незаконной рубке лесных насаждений в Тверской, Московской и Ярославской областях в 2002 - 2007 г.г. В тех же областях, а также в г. Твери был проведен опрос 200 сотрудников органов дознания и следственных подразделений управлений и отделов органов внутренних дел, а также прокуроров и судей с опытом работы более 4 лет, участвовавших в расследовании и рассмотрении уголовных дел о преступлениях,
предусмотренных ст. 260 УК РФ.
Осуществлён контент-анализ статистических и информационно-методических материалов, обзоров, обобщений, справок, сведений, полученных в Федеральном агентстве лесного хозяйства Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации, в Главном Информационно-аналитическом Центре МВД России, в Управлении внутренних дел по Тверской области, в Волжской межрегиональной природоохранной прокуратуре за период 2000-2008 г.г.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нем анализируются проблемы уголовной ответственности за незаконную рубку лесных насаждений на основе последней редакции ст. 260 УК РФ.
Бланкетный характер уголовно-правовой нормы, а также новый понятийный аппарат в сфере лесопользования, введенный Лесным кодексом Российской Федерации 2006 года, определили и объективно иной подход к рассмотрению традиционных аспектов темы:
понятия предмета преступного деяния в виде лесных насаждений и его разграничения с понятиями «лес», «лесные ресурсы» а также с предметами административных правонарушений;
определения незаконных действий в сфере лесопользования путем отграничения от рубки лесных насаждений, совершаемой правомерно;
анализа объективной стороны состава преступления и ее альтернативных видов - рубки деревьев, кустарников или лиан, и повреждения каждого из этих компонентов до степени прекращения роста;
установления материальных последствий преступления в виде фактической гибели лесного или нелесного насаждения.
В результате анализа указанных положений предложена оптимальная, по мнению автора, диспозиция основного состава преступления, предусмотренного частью 1 ст. 260 УК РФ. На основе анализа судебно-следственной практики сделаны предложения о необходимости дополнения частей 2 и 3 уголовно-правовой нормы рядом новых квалифицирующих обстоятельств и о
целесообразности исключения такого, как совершение преступного деяния группой лиц. Предложена новая редакция Примечания к ст. 260 УК РФ с исключением из нее необоснованного словосочетания - «значительным размером признается причиненный ущерб».
Теоретическая значимость исследования заключается в юридическом анализе бланкетно-описательной диспозиции, предусмотренной в части 1 ст. 260 УК РФ и соотносимости ее понятий с положениями нового Лесного кодекса Российской Федерации. Определение «незаконности» рубки лесных насаждений на теоретическом уровне устанавливается через призму многочисленных нормативных вариантов законности таких действий.
В научном плане проводится разграничение предмета преступления от других материальных субстанций биологического происхождения. Отмечается противоречие между названием статьи 260 УК РФ и диспозициями уголовно-правовой нормы, в которых говорится о рубке нелесных насаждений.
Анализируется новая форма деяния - рубка деревьев. Путем доктри-нального и грамматического толкования фиксируется ограниченный характер этого понятия. Делается вывод о том, все иные варианты - выкапывание, выдергивание, вытаскивание, выкорчевывание деревьев или кустарников, под это определение не подпадают.
Теоретическому и критическому осмыслению подвергается и такая законодательная и фактически недоказуемая дефиниция как «повреждение до степени прекращения роста лесных насаждений». Высказывается мнение о том, что с социально-психологических позиций такая деятельность (как результат) лишена прагматического смысла, а ее отражение в уголовно-правовой норме представляет собой «излишество» уголовно-правового запрета. Повреждение до степени прекращения роста лесных насаждений как процесс, не доведенный до конца по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного, то есть покушение на преступление, на практике не встречается. Это вполне объяснимо, поскольку подобное положение противоречит основаниям криминализации деяния, которые традиционно устанавливаются по
11 отношению к оконченному преступлению.
В рамках общей теории квалификации преступлений представлена обобщенная программа квалификации единичного преступного деяния - незаконной рубки лесных насаждений. В научном плане анализируются вопросы, связанные с отграничением преступного поведения от непреступного, разграничением преступления, предусмотренного ст. 260 УК РФ, от смежных общественно-опасных деяний и квалификация в совокупности с другими преступлениями.
Практическая значимость исследования заключается в том, что в нём предложены пути решения ряда вопросов, возникающих в ходе реализации правоохранительными органами и судами рассматриваемой нормы. Выводы, содержащиеся в диссертационном исследовании, могут быть использованы:
в правотворческой деятельности по дальнейшему совершенство-ванию уголовного законодательства в области борьбы с незаконными'рубка-ми лесных насаждений;
при разработке методических рекомендаций для практических работников правоохранительных органов по вопросам установления оснований уголовной ответственности, квалификации содеянного по ст. 260 УК РФ, отграничения этого преступного деяния от административных правонарушений и его разграничения со смежными составами преступлений;
при подготовке лекций, учебных пособий и методических материалов для образовательных учреждений МВД России;
в учебном процессе в рамках преподавания Особенной части уголовного права, а также в курсах Административного и Экологического права.
Положения, выносимые на защиту:
1. Основания уголовно-правового запрета, установленные в части 1 ст. 260 УК РФ, не оказывают позитивного воздействия на практику правоприменения, поскольку при криминализации незаконной рубки лесных насаждений было допущено нарушение ряда исходных положений при закрепле-
нии признаков общественно-опасного деяния в уголовном законе. По мнению автора, были нарушены принципы относительной распространенности деяния и процессуальной осуществимости уголовного преследования, что предопределяет редкое использование части 1 данной статьи УК РФ.
Понятийный аппарат уголовно-правовой нормы о незаконной рубке лесных насаждений нуждается в дальнейшем совершенствовании. Из диспозиции части 1 ст. 260 УК РФ необходимо исключить термины и словосочетания, которые искажают сущность и содержание общественно опасного посягательства. Это такие противоречивые понятия как: «повреждение до степени прекращения роста лесных насаждений», незаконная рубка, совершенная «в значительном размере», а также возможная незаконная рубка «лиан», которые по форме представляют собой несовершенство или избыточность уголовно-правового запрета.
Целесообразно изменить признаки материальных последствий преступления, поскольку «размер» незаконной рубки лесных'насаждений характеризует само деяние, его масштаб, объем, количество, но не вред окружающей природной среде. Вместо значительного, крупного или особо крупного размера преступления необходимо предусмотреть последствия в виде причинения ранжированного ущерба.
В части 1 ст. 260 УК РФ словосочетание «если эти деяния совершены в значительном размере» следует заменить установлением «если эти деяния причинили значительный ущерб». Квалифицирующий признак части 2 ст. 260 УК РФ «в крупном размере» изложить в следующей редакции: «с причинением крупного ущерба». Конструктивный признак части 3 ст. 260 УК РФ «совершенные в особо крупном размере» заменить на словосочетание «причинившие особо крупный ущерб».
4. В Примечании к ст. 260 УК РФ также следует поменять социаль
но-экономические приоритеты и отказаться от термина «размер», определяе
мого как причиненный ущерб. Это самостоятельные понятия, характеризую
щие разные признаки объективной стороны состава преступления. В струк-
туре экологических преступлений, ни в одной из статей главы 26 Особенной части УК РФ, такого соподчинения понятий не существует.
Необходимо вернуться к предыдущему стоимостному критерию вреда и определять значительный ущерб как превышающий сумму в 10 000 рублей, поскольку это минимальная величина в усредненных показателях ущерба по делам данной категории. Подобное решение, по мнению автора, позволит более четко разграничивать преступление и административное правонарушение в сфере лесопользования.
Необходимо дополнить часть 2 ст. 260 УК РФ таким квалифицирующим признаком как совершение деяния «на территории государственного природного заповедника, национального парка или заказника». Это обусловлено тем, что в последнее десятилетие незаконные рубки лесных насаждений значительно чаще совершаются в лесных массивах особо-охраняемых природных территорий и несут угрозу нарушения стабильности природно-ресурсного потенциала заповедного фонда Российской Федерации.
Целесообразно включить в число квалифицирующих признаков части 2 ст. 260 УК РФ, такой как совершение деяния «в отношении деревьев и кустарников, занесенных в Красную книгу Российской Федерации». Важное экологическое, историко-культурное и научное значение названных объектов растительного мира, позволяет утверждать, что их незаконная рубка характеризуется повышенной степенью общественной опасности по сравнению с противоправной рубкой иных, «обычных» лесных насаждений.
Следует поддержать мнение, неоднократно высказанное в теории уголовного права, о дополнении части 2 ст. 260 УК РФ таким квалифицирующим признаком как незаконная рубка лесных насаждений «с применением механического транспортного средства». По-существу, это предложение направлено на усиление борьбы с профессиональной и организованной преступностью в сфере лесопользования.
Судебно-следственная практика показывает, что подавляющее большинство незаконных рубок лесных насаждений совершается группами лиц с
предварительным сговором или организованными группами, которые, как правило, хорошо оснащены технически - тракторами, трелевщиками, автопогрузчиками, лесовозами и иными самоходными машинами. Совершение преступления, предусмотренного ст. 260 УК РФ, при помощи подобных механических транспортных средств, причиняет вред всей экологической системе лесного участка и свидетельствует о повышенной общественной опасности содеянного.
8. Квалифицирующий признак, предусмотренный частью 2 ст. 260 УК РФ, в виде совершения деяния группой лиц, по своему правовому и практическому содержанию не является оптимальным. Незаконная рубка лесных насаждений двумя или более исполнителями без предварительного соглашения фактически не осуществима. В судебно-следственной практике подобные преступные действия не фиксируются. Необходимо исключить этот квалифицирующий признак из состава преступления и тем самым упорядочить границы общественной опасности незаконных рубок лесных насаждений, установленные уголовным законом.
Апробация результатов диссертационного исследования и внедрение.
Теоретические положения и выводы диссертации были использованы в учебном процессе преподавания курсов «Уголовное право», «Административное право» и «Экологическое право» в Тверском филиале Московского университета МВД России. Материалы диссертационного исследования прошли апробацию на заседаниях кафедры уголовного права Московского университета МВД России, излагались автором в выступлениях на пяти научно-практических конференциях в Москве и Твери в 2004-2008 г.г.
Основные положения диссертации нашли отражение в пяти опубликованных научных статьях и в учебном пособии «Незаконная рубка лесных насаждений».
Структура диссертации.
Работа состоит из введения, трех глав, включающих девять параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.
История развития уголовного законодательства об ответственности за незаконную рубку лесных насаждений
Процесс зарождения и развития уголовно-правовой охраны лесов в России имеет более чем 800 - летнюю историю и берет свое начало со вре-мен «Русской Правды»". Нормы этого древнейшего источника отечественного права оберегали преимущественно экономические интересы феодалов в лесной сфере. Территория Древней Руси тогда практически повсеместно была покрыта лесами, и в государственном интересе было не сбережение их, а массовая вырубка с целью увеличения пахотных земель.
В то же время отдельные участки лесов были предназначены для охоты, пчеловодства и смоляного промысла. Русское государство активно торговало с другими странами продуктами леса - пушниной, медом, смолой, воском. Вероятно, этим можно объяснить первоначальный выбор охраняемых объектов: межевые деревья, бортные деревья и охотничьи лесные угодья.
Русская Правда предусматривала высокий штраф за рубку межевых и бортных деревьев. При этом действовал принцип: имущество князя охраняется и в лесу. Так, за порчу княжеской борти с пчелами предусматривался штраф в 3 гривны4, а за рубку владельческого дерева, годного для бортного дела , на виновного налагался штраф в 3 гривны в пользу казны и в 0,5 гривны в пользу хозяина дерева. Согласно ст. 73 «Пространной Правды» за умышленную рубку дуба, имеющего действующую борть, штраф составлял 12 гривен, то есть предусматривалось такое же наказание, как и за убийство холопа6.
Лес составлял основу не только экономической, но и военной мощи Русского феодального государства. Уже с XIV века был установлен заповедный характер оборонительных лесных засек, которые защищали Русское государство от набегов татар. Суть лесной засеки заключалась в том, что сваленные вершинами на юг деревья представляли собой непреодолимую пре граду для татарской конницы и обозов . «Засечные» леса охраняли специальные сторожа. В таких лесах запрещались рубки деревьев, прокладка лесных дорог и троп, сбор валежника и распашка земли. Нарушения этих правил наказывались высокими штрафами и телесными наказаниями вплоть до смертной казни.
В XV веке появляются первые царские охранные грамоты, призванные защищать частновладельческие интересы монастырей от вырубки монастырских лесов крестьянами. Одним из первых такую грамоту от царя Иоанна Третьего получает Троице-Сергиев монастырь в 1485 году8.
В XVI веке государство усиливает защиту боярских лесных угодий. Так, в уставной грамоте Василия Третьего 1530 года, адресованной крестьянам села Новые соли Новгородского уезда, предусматривалось наказание в виде штрафа размером в 4 гривны за рубку бортных деревьев в боярских лесах .
На Севере Руси лес оберегался в целях сохранения берегов рек во время разрушительных весенних половодий. Это было необходимо для защиты поселений и пахотных земель, которые находились в непосредственной близости к воде. Так, в указе царя 1563 года говорится о запрете вырубки леса на берегах реки Двины, так как он служит для защиты ото льда и воды10.
По Наказу 1622 г. писцам придавались полномочия проводить «сыск» о порче бортных деревьев и штрафовать виновных в пользу казны. При этом за порубку дерева с пчелами взимался штраф в размере 1 рубля, а без пчел - в размере полтины11.
С XVII века охрана лесных массивов в Сибири была связана с пушным промыслом. Государев соболиный ясак " в то время обеспечивал значительные поступления денег в государственную казну. В этот период времени издаются специальные царские указы, предписывающие беречь промысловые леса и строго наказывать, тех, кто это требование не выполняет13. Так, например, указ 1681 года предписывал, «чтобы в ясачных местах лесов не секли и не жгли и оттого бы зверь в даль не бежал и ... ясачному сбору порухи и недоброму не было»1 1.
В Соборном Уложении 1649 года охрана лесов нашла отражение в разделе об ответственности за имущественные преступления. При этом от лесных деревьев впервые отличаются плодовые деревья, произрастающие в частных садах.
Соборное Уложение запрещало самовольную рубку чужого леса, предусматривая за данное деяние денежную ответственность. Так, статья 218 главы девятой Уложения устанавливала штраф в размере 3 рублей за порубку бортного дерева с пчелами . Наряду с этим в данном нормативном акте наблюдалась тенденция к ограничению прав собственников лесов в интересах государства. В нем, в частности, разрешалось «служивым людям» свободно пользоваться лесом для различных воинских нужд16.
Петр Первый абсолютизировал государственные интересы в лесной сфере. При нем вопросы лесопользования и охраны лесов стали рассматриваться в масштабах всего государства. Обширную серию «лесных» указов Петра Первого можно разделить на две группы. Первая группа указов была направлена на решение задачи выявления и сбережения лесов для военных нужд и кораблестроения. Вторая группа законодательных документов отражает стремление пресечь расточительное потребление древесины в хозяйстве.
В первой группе особое значение имел указ от 19.11.1703 года «Об описи лесов во всех городах и уездах, от больших рек в сторону до 50 верст, а от малых до 20 верст», который должен был приостановить вырубку леса вблизи судоходно-лесосплавных рек. При этом впервые в истории законодательства, на территориях, подлежащих описанию, запрещалась рубка таких ценных пород деревьев, как дуб, клен, лиственница и др.
Общественная опасность лесного браконьерства
Прежде чем раскрывать сущность общественной опасности незаконной рубки лесных насаждений определимся с понятием лесного браконьерства. Этот термин употребляется нами условно. Такой дефиниции в уголовном законе нет. В криминологической и природоохранной литературе к браконьерству обычно относят незаконную охоту и незаконную добычу водных животных.
Само слово «браконьерство» происходит от французского слова «braconnir» (браконьер) - псовый охотник. Дословно браконьерство означает добычу или уничтожение диких животных с нарушением правил охоты, рыболовства и других требований законодательства об охране животного мира.
Однако нередко к браконьерству (его третьей форме) относят и незаконную рубку лесных насаждений. Так было и в период действия Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., подобное наблюдается и в настоящее время" .
Термин «лесное браконьерство», по нашему мнению, вполне приемлем, поскольку незаконная рубка лесных насаждений фактически всегда, за редким исключением, связана с последующей реализацией полученной древесины. Иными словами, практически всегда присутствуют корыстные побуждения, желание нажиться за счет «дармовых» благ природы.
Понятие «лесное браконьерство» предполагает, что этим занимаются профессионалы, условно говоря, охотники за древесиной. Собственно рубка для них - это лишь первый этап, необходимый процесс в преступной деятельности, направленной на получении незаконной прибыли.
За последние 20-25 лет с лесным браконьерством, как одним из видов преступлений против окружающей природной среды, произошли качественные изменения. Незаконная рубка лесных насаждений в начале 90-х годов твердо занимала третье место в структуре браконьерских посягательств после незаконного рыболовства и незаконной охоты. Доля этого преступления не превышала 10% (незаконное рыболовство около 50%, незаконная охота около 40%) от общего числа всех регистрируемых экологических преступлений.
В то время они относились к числу так называемых хозяйственных преступлений. Доля этих трех «браконьерских» составов преступлений в структуре всей экологической преступности, в период действия УК РСФСР 1960 года всегда была относительно стабильной и составляла от 96 до 98%26.
Тенденция к преобладанию лесного браконьерства над другими формами браконьерства начала формироваться в конце 90-х годов прошлого столетия. Так, количество осужденных за незаконную рубку леса в 1996 году-по сравнению с 1990 годом увеличилось весьма значительно - более чем на 200%, в то время как число осужденных за незаконную охоту и незаконное рыболовство начало снижаться" . В это же время фиксировалось и увеличение незаконных лесопорубок в абсолютных числах, хотя их доля в общей структуре всей общеуголовной преступности продолжала оставаться весьма незначительной (менее 1%)" .
После вступления в силу нового уголовного законодательства тенденция к увеличению уголовно наказуемого лесного браконьерства приняла ярко выраженный характер. По данным Следственного комитета при МВД Рос-сии, проводившего обобщение судебно-следственной практики применения ст. 260 УК РФ за период с 1997 по 2003 годы, количество зарегистрированных преступлений, предусмотренных данной нормой, продолжало расти. В 1997 году было зарегистрировано более 2500 таких преступлений и в структуре экологической преступности незаконные рубки составляли около 30 %. В 2003 году было зарегистрировано уже свыше 12 000 преступных нарушений закона, что составляло около 50% от числа всех экологических преступлении .
В последние годы количество незаконных рубок лесных насаждений также продолжает увеличиваться. По данным Главного Информационно-аналитического Центра МВД России в 2004 году в абсолютных цифрах было зарегистрировано уже 13 475 преступлений, возбужденных по ст. 260 УК РФ; в 2005 году - 14 641; в 2006 году - 16 281; в 2007 году - 22248. Таким образом, перед нами статистическая иллюстрация сложившейся негативной тенденции. Вполне вероятно, что и в ближайшее время положение не изменится, и количество незаконных рубок лесных насаждений будет увеличиваться.
В настоящее время незаконная рубка лесных насаждений - одно из самых распространенных экологических преступлений. Судя по всему, высокие темпы ежегодного прироста преступлений данной категории сохранятся и в дальнейшем.
В некоторых регионах России, таких, например, как: республика Алтай, Амурская, Архангельская, Воронежская, Кемеровская, Кировская, Тамбовская, Тверская, Ярославская области темпы ежегодного роста колеблются от 150 до 500% . В некоторых из этих областей доля лесного браконьерства составляет до 95% от всех экологических преступлений3 .
По нашему мнению, это связано не столько с изменениями в диспозиции соответствующей статьи УК РФ, сколько с экономическими реалиями. Лесонарушения стали чрезвычайно доходным видом преступной деятельности.
Зарегистрированная экологическая преступность — это лишь видимая часть огромного айсберга. По результатам ранее проведенных исследований и экспертным оценкам латентность всех экологических преступлений со-ставляет 95-97% и является стабильной ".
Латентность незаконной рубки лесных насаждений ниже и достигает 70-75%. По статистке Федерального агентства лесного хозяйства Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации от 50 до 70% как административно наказуемых, так и уголовно наказуемых рубок лесных насаждений остаются не выявленными33.
Аналогичные данные приводятся и в ранее проведенных исследованиях лесного браконьерства . С учетом этого обстоятельства реальный удельный вес незаконной рубки лесных насаждений может составлять 7-8% в структуре всей общеуголовной преступности.
Объективные признаки незаконной рубки лесных насаждений
Объективные (внешние) признаки любого состава преступления характеризуют два его элемента: объект и объективную сторону с соответствующими обязательными и факультативными признаками. Рассмотрим их более подробно.
В науке уголовного права объект преступления нередко определялся, как охраняемые уголовным законом общественные отношения, которым в результате преступления причиняется или может быть причинен существенный вред. Общественные отношения впервые были названы объектом преступления в инструкции Народного комиссариата юстиции РСФСР 1919 года «Руководящие начала по уголовному праву РСФСР». В теории уголовного права это положение было впервые высказано в 1924 г. А. А. Пионтковским7 .
Другая точка зрения на объект преступления была изложена в рамках теории объекта как правового блага . Так, в свое время Н.С. Таганцев объектом преступления называл охраняемый уголовно-правовой нормой интерес жизни, который в данной стране, в данное время признается столь существенным, что государство ввиду недостаточности других мер угрожает посягавшему на него уголовным наказанием76.
Существуют и иные теории объекта преступления. Достаточно спорную точку зрения высказывал Г.П. Новоселов, утверждавший, что «объектом любого преступления...выступают люди, которые в одних случаях выступают в качестве отдельных физических лиц, в других - как некоторого рода множество лиц, имеющих или не имеющих статус юридического лица, в третьих - как социум (общество)» . Возражая против концепции признания людей в качестве объекта преступления, Б.С. Никифоров обоснованно, на наш взгляд, подчёркивал, что субъекты общественных отношений (люди) «образуют составную часть этих последних и что поэтому в понятие объекта преступления обязательно включаются и те и другие» .
Нам представляется, что наиболее обоснованным является комбинированное определение объекта преступного деяния, согласно которому объект преступления - это охраняемые уголовным законом общественные отношения, интересы и блага, которым в результате преступления причиняется или может быть причинен уголовно наказуемый вред . Значение объекта преступления состоит, в первую очередь, в том, что он позволяет уяснить социально-правовую сущность преступления, во многом определяет квалификацию деяния и обеспечивает разграничение преступлений80.
Классификация объекта преступления применительно к Уголовному кодексу РСФСР 1960 г. в теории уголовного права осуществлялась неоднозначно. Принято было делить объект преступного деяния на общий, родовой и непосредственный. Первым такую классификацию предложил В.Д. Мень шагин. Позже данная позиция нашла поддержку у других авторов
Высказывалась и другая точка зрения, согласно которой объект пре-ступления подразделялся на общий, родовой, видовой и непосредственный ". С введением в действие УК РФ 1996 г. и внесением изменений в структуру уголовного закона, а именно, с делением всего кодекса на разделы и главы, были внесены коррективы и в теоретическую классификацию объекта преступления.
В настоящее время ряд ученых предлагает так называемое вертикальное деление объекта преступления на общий, типовой, родовой и непосред-ственный . По их мнению, такая классификация сохраняет преемственность с теоретическим делением объекта преступления на виды, существовавшим до принятия УК РФ 1996 г. и не противоречит логике построения действующего уголовного закона.
Однако, наиболее обоснованной, на наш взгляд, является четырехступенчатая «по вертикали» классификация объекта преступления на общий, родовой, видовой и непосредственный, ставшая традиционной в науке уголовного права. Подобная систематика, по нашему мнению, вполне приемлема и при анализе состава преступления, предусмотренного ст. 260 УК РФ .
Общим объектом незаконной рубки лесных насаждений является окружающая природная среда. Родовой и видовой объекты определяются исходя из расположения ст. 260 УК РФ в Особенной части УК РФ. Анализируемая статья входит в 26 главу Уголовного кодекса РФ «Экологические преступления», которая находится в разделе «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка». Таким образом, родовой объект незаконной рубки лесных насаждений - это охраняемые уголовным законом общественные отношения, интересы и блага, входящие в сферу общественной безопасности и общественного порядка. Видовым объектом рассматриваемого преступления являются экологические отношения, складывающиеся в сфере охраны и использования окружающей природной среды и ее отдельных компонентов, которыми в частности являются лесные насаждения.
В теории уголовного права существует классификация непосредственных объектов «по горизонтали». Суть ее заключается в разграничении основного и дополнительного непосредственных объектов. Необходимость в такого рода классификации вызвана тем, что нередко преступление причиняет вред не только основному объекту, но и одновременно одному или нескольким смежным объектам. В свою очередь, причинение вреда наряду с основным объектом еще и дополнительному значительно повышает общественную опасность деяния.
Основной состав преступления, предусмотренный частью 1 ст. 260 УК РФ, характеризуется двумя непосредственными объектами - основным и дополнительным, который, также делится на два - дополнительный (необходимый) и дополнительный (факультативный).
Автор согласен с точкой зрения о том, что, основным непосредственным объектом незаконной рубки лесных насаждений являются охраняемые уголовным законом общественные отношения в сфере охраны и использования древесно-кустарниковой растительности85. Дополнительным (необходимым) непосредственным объектом незаконной рубки, но нашему мнению, выступают отношения экономического характера, складывающиеся по поводу собственности на леса и хозяйственного использования их природно-ресурсного потенциала. Дополнительным (факультативным) непосредственным объектом рассматриваемого преступного деяния являются отношения направленные на обеспечение охраны земель, водоемов, животного мира и атмосферного воздуха, то есть тех компонентов окружающей среды, с которыми лесные насаждения неразрывно связаны.
Признаком объекта незаконной рубки лесных насаждений является его предмет. Как показали результаты проведенного нами социологического исследования, около 60% опрошенных практических работников, если и испытывают трудности при расследовании уголовных дел данной категории, то они связаны как раз с определением предмета преступления.
Отграничение незаконной рубки лесных насаждений от административных правонарушений в сфере лесопользования
В теоретическом плане, применительно к экологическим преступлениям и административным правонарушениям, главной является проблема их соотносимости ". Эта проблема была предметом исследования многих ученых, которые на протяжении длительного времени постоянно отмечали трудности, связанные с отграничением отдельных преступлений против природопользования от соответствующих административных деликтов163.
Анализ УК РФ и Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации16 1 показывает, что большинство уголовно-правовых и административно-правовых норм о преступлениях и правонарушениях в области охраны окружающей среды являются коллизионными. Необходимость разграничения преступления и административного проступка возникает при применении 99% содержащихся в Уголовном кодексе норм экологического характера, так как объективные признаки и преступления и проступка - это нарушения одних и тех же правил: рыболовства, охоты, лесопользования, разработки недр, сохранения чистоты водного и воздушного бассейнов и др."5.
Сказанное актуально и в отношении ст. 260 УК РФ. Изучение следственной и судебной практики свидетельствует о том, что отграничение уголовно наказуемого лесного браконьерства от административных правонарушений в сфере лесопользования вызывает определённые затруднения, заключающиеся, в основном, в выборе оснований такого отграничения. В связи с этим, большое значение приобретает выявление научно обоснованных критериев отграничения преступного поведения от непреступного, преступных видов незаконной рубки лесных насаждений от аналогичных административных проступков.
В юридической литературе обоснованно подвергалось критике положение, согласно которому преступления и смежные с ними административные правонарушения необходимо отграничивать, прежде всего, на основе объекта посягательства1 . Учитывая то, что уголовно наказуемая рубка лесных насаждений и соответствующие административные правонарушения в сфере лесопользования имеют сходный основной непосредственный объект посягательства (общественные отношения в сфере охраны и использования древесно-кустарниковой растительности), такое отграничение целесообразно проводить, прежде всего, по степени их общественной опасности или степени «вредности»167, которая определяется в результате анализа объективных и субъективных признаков деяния.
Подобную позицию поддержал Пленум Верховного Суда РФ, который в своем постановлении «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» от 5 ноября 1998 г. разъяснил, что «в случае возникновения трудностей в разграничении уголовно наказуемого деяния и административного проступка особое внимание следует уделять выяснению всех обстоятельств, характеризующих состав экологического правонарушения, последствий противоправного деяния, размера нанесенного вреда и причиненного ущерба».
Статья 260 УК РФ имеет сходство с рядом норм административного законодательства. При этом в учебной и научной литературе нам не удалось найти однозначный ответ на вопрос, о каких именно правонарушениях идет речь. Одни авторы утверждают, что отграничение анализируемого преступления следует проводить с правонарушениями, предусмотренными ст. 8.24 «Нарушение порядка предоставления гражданам, юридическим лицам лесов для их использования», ст. 8.25 «Нарушение правил использования лесов», ст. 8.28 «Незаконная рубка, повреждение лесных насаждений, или самовольное выкапывание в лесах деревьев, кустарников, лиан» КоАП РФ169. Другие полагают, что данный перечень необходимо дополнить ст. 11.21 КоАП РФ «Нарушение правил использования полосы отвода и придорожных полос автомобильной дороги»170. Третьи считают, что достаточно ограничиться ст. 8.28 КоАП РФ171.
Не вдаваясь в полемику по данному вопросу, мы полагаем, что отграничение преступных видов незаконной рубки лесных насаждений должно проводиться от уже упомянутых правонарушений, предусмотренных в КоАП РФ ст. ст. 8.25, 8.28, 11.21 и ст. 8.35 «Уничтожение редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных или растений». Что же касается ст. 8.24 КоАП РФ, то она предусматривает административную ответственность за нарушение правил предоставления юридическим лицам и гражданам лесных участков в постоянное (бессрочно) пользование, аренду и безвозмездное срочное пользование, что само по себе не имеет никакого отношения к незаконной рубке произрастающих на них лесных насаждений.
Статья 8.25 КоАП РФ «Нарушение правил использования лесов» альтернативно устанавливает административную ответственность за следующие деяния:
нарушение правил заготовки древесины; нарушение порядка проведения рубок лесных насаждений; нарушение правил заготовки живицы, заготовки пригодных для употребления в пищу лесных ресурсов (пищевых лесных ресурсов), сбора лекарственных растений, заготовки и сбора недревесных лесных ресурсов ; использование лесов с нарушением условий договора аренды лесного участка, договора купли-продажи лесных насаждений, договора безвозмездного срочного пользования лесным участком, иных документов, на основании которых предоставляются лесные участки.
Различие данных проступков с преступлением проводится по признакам предмета и объективной стороны. При анализе предмета особый интерес вызывает понятие «недревесного» лесного ресурса. В соответствии со ст. 32 Лесного кодекса Российской Федерации к недревесным лесным ресурсам относятся: пни, береста, кора деревьев и кустарников, хворост, веточный корм, еловая, пихтовая, сосновая лапы, ели для новогодних праздников, мох, лесная подстилка, камыш, тростник и подобные лесные ресурсы. Следовательно, предмет в административном законодательстве значительно шире, чем в уголовном.
Из содержания ст. 23 Лесного кодекса РФ следует, что новое законодательство относит к недревесным лесным ресурсам «ели для новогодних праздников». Ранее этого никогда не было и незаконная вырубка «новогодних елей» квалифицировалась в зависимости от размера причиненного при этом ущерба, как административное правонарушение либо как преступление.
Сегодня законодатель приравнивает эти, безусловно, лесные насаждения (молодые деревья хвойной породы) к объектам побочного лесопользования (коре, пням, бересте и т.п.), а также к таким видам лесной флоры, как мох, камыш, тростник, которые в силу своих ботанических характеристик не могут рассматриваться в качестве древесно-кустарниковой растительности. Перед нами юридический абсурд - дерево признается не деревом.
В то же время, правовое сочетание «ели для новогодних праздников» весьма неопределенное, двусмысленное, без точных критериев, и его использование способно привести, на наш взгляд, к юридическому произволу. Иначе говоря, собственное усмотрение правоприменителя может стать столь широким, что явное преступление будет оцениваться как административный деликт.
