Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Понятие субъективных признаков преступления и их значение для квалификации преступлений в сфере экономической деятельности 13
1. Субъективные признаки преступления: понятие и значение для квалификации 13
2. Понятия вины, виновности и ошибки и их значение для квалификации преступлений в сфере экономической деятельности 28
3. Понятие субъекта преступления в сфере экономической деятельности 84
Глава 2. Проблемы квалификации преступлений в сфере экономи ческой деятельности по субъективным признакам 113
1. Проблемы квалификации преступлений в сфере экономической деятельности по признакам субъективной стороны 113
2. Проблемы квалификации преступлений в сфере экономической деятельности по признакам субъекта 164
Заключение 210
Библиография 219
- Субъективные признаки преступления: понятие и значение для квалификации
- Понятие субъекта преступления в сфере экономической деятельности
- Проблемы квалификации преступлений в сфере экономической деятельности по признакам субъективной стороны
- Проблемы квалификации преступлений в сфере экономической деятельности по признакам субъекта
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В действующее немногим более десяти лет уголовное законодательство России изменения вносились почти пятью десятками федеральных законов. В числе прочих менялись, и по нескольку раз, редакции диспозиций ряда норм главы 22 «Преступления в сфере экономической деятельности», причем как востребованных правоприменительной практикой (ст. 171, 198, 199 УК РФ), так и тех, применение которых имеет весьма ограниченный, а иногда и, по сути, единичный характер (ст. 169, 172, 174, 174.1, 178, 195 - 197 УК РФ).
Причиной трансформации норм главы 22 УК РФ служили выявленные наукой и практикой противоречия между описанием объективных признаков составов экономических преступлений, с одной стороны, и положениями законодательства позитивного регулирования, с другой. По этой причине уточнялись, например, редакции статей об ответственности за незаконное предпринимательство, незаконную банковскую деятельность, преступления, связанные с банкротством. В иных случаях преобразования носили уголовно-политический смысл, когда пределы действия нормы по различным причинам расширялись либо напротив сужались. Изменениями такого рода были затронуты ст. 169, 198, 199 УК РФ. Кроме того, следуя тенденции специализации и, даже можно утверждать, казуистизации уголовно-правового запрета, законодатель дополнял главу 22 УК РФ новыми нормами, в том числе 199.1, 199.2 и др.
С учетом, видимо, этих обстоятельств при выборе тем исследования криминалисты учитывают не только принципиальную возможность, но и фактически перманентный характер совершенствования законодательства об ответственности за преступления в сфере экономической деятельности, направленного на редакционные изменения в описании, как правило, лишь объективной стороны противоправного деяния. Помимо этого учеными принимается во внимание, что проблемы - но не решения! - квалификации данных деяний по объективным признакам достаточно очевидны и потому сравнительно легко выявляются при анализе судебной и следственной практики.
4 Неудивительно поэтому, что предметом научной разработки на монографическом уровне также становятся в основном вопросы уголовно-правовой оценки экономических преступлений, связанные с неясностью толкования признаков объекта и объективной стороны преступления. Однако исследований, в том числе диссертационных, специально посвященных комплексному изучению институтов субъективной стороны и субъекта преступления применительно к квалификации деяний, предусмотренных статьями главы 22 УК РФ, не проводится.
Вместе с тем, именно при привлечении к уголовной ответственности за такие преступления,- как незаконное предпринимательство, легализация преступно приобретенного имущества, преступления, связанные с банкротством, налоговые преступления и т.д., правоприменитель сталкивается с многочисленными сложностями в трактовке субъективных признаков экономических преступлений. При этом трудности порождают не только частные вопросы, связанные с применением конкретной статьи об ответственности за экономическое преступление, но и общие для всех или большинства норм главы 22 УК РФ и не решенные в уголовно-правовой теории проблемы. Так, должны ли быть вменены, и в каких случаях, лицу, умышленно совершившему экономическое преступление, общественно опасные последствия имущественного характера, причиненные по неосторожности? Являются ли такие последствия «скрытыми» (то есть выводятся ли они из смысла закона) признаками некоторых составов преступлений в сфере экономической деятельности или их наличие устанавливается из анализа положений Общей части Уголовного кодекса? Правомерно ли расценивать как умышленное экономическое преступление такое объективно незаконное деяние, позитивно-противоправный характер которого лицом не осознавался? Обязательно ли указание в законе на цель как на субъективный признак экономического преступления свидетельствует о прямоумышленном характере данного преступного деяния? Допустимо ли субъекта конкретного преступления, предусмотренного статьей главы 22 УК РФ, в одних случаях признавать общим, а в
5 других - специальным? Можно ли определить общие критерии для выделения субъекта экономического преступления как специального? И др.
Как представляется, распространенность таких проблем, чрезвычайная значимость их решения для правоприменительной практики, явная недостаточность внимания к разработке соответствующей тематики, выражающаяся в отсутствии специально посвященных ей фундаментальных трудов и диссертаций, позволяют утверждать, что тему исследования, обозначенную в названии настоящей работы, есть основания признать весьма актуальной.
Степень разработанности темы исследования. Анализу вопросов уголовно-правовой квалификации применения норм об ответственности за преступления в сфере экономической деятельности посвящены отдельные статьи, параграфы в учебниках, а также разделы в ряде монографий, включая диссертации. Вместе с тем, названные вопросы в их комплексе пока не становились предметом диссертационного исследования.
Цели и задачи исследования. Цели диссертационного исследования определены как:
развитие прикладного направления научного исследования институтов субъективной стороны и субъекта преступления в аспекте применения норм Особенной части уголовного закона;
установление значения положений Общей части уголовного закона для определения границ области отношений, регулируемых нормами об ответственности в сфере экономической деятельности;
- выработка мер по усилению регулирующего воздействия уголовно-
правовых средств на отношения в сфере экономической деятельности путем,
прежде всего, совершенствования практики применения норм главы 22 УК
РФ и, в определенной части, уголовного законодательства.
Достижение указанных целей потребовало решить следующие задачи:
- проанализировать правоприменительную практику по делам о престу
плениях в сфере экономической деятельности, выявить на основе такого ана
лиза наиболее важные и сложные проблемы уголовно-правовой квалифика-
ции данных деяний по признакам субъективной стороны и субъекта преступления, систематизировать данные проблемы в целях разработки предложений по их решению как на правоприменительном, так и, возможно, на законодательном уровнях;
посредством изучения и обобщения материалов уголовных дел о преступлениях, предусмотренных главой, 22 Уголовного кодекса, позиций, высказанных в научных трудах, а также путем экспертного опроса составить наиболее полный перечень предлагаемых теорией и практикой решений вопросов уголовно-правовой квалификации преступлений в сфере экономической деятельности по субъективным признакам, установить причины, по которым те или иные решения оказываются не воспринятыми правоприменительными органами;
с учетом полученных результатов разработать оригинальные подходы к трактовке названных признаков экономических преступлений, пригодные для использования при уголовно-правовой оценке названных преступных деяний.
Методология и методика исследования. Методологическую основу исследования составили современные методы познания социальных явлений, выявления их закономерностей, в том числе логико-юридический, конкретно-социологический (опрос) и др.
Теоретическую основу исследования составляют труды таких отечественных правоведов, как С.С. Аветисян, Е.В. Благов, А.В. Бриллиантов, В.П. Верин, Б.С. Волков, Б.В.Волженкин, Г.А.Кригер, Л.Д. Гаухман, А.С. Горелик, П.С. Дагель, Р.И. Михеев, А.Э. Жалинский, Б.С. Никифоров, Н.Г. Иванов, В.Ф. Кириченко, М.И. Ковалев, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, Б.А. Куринов, Н.А. Лопашенко, В.В. Лунеев, СВ. Максимов, А.В. Наумов, B.C. Орлов, В. Г. Павлов, А.А. Пионтковский, B.C. Прохоров, А.И. Рарог, СВ. Скляров, А.А. Толкаченко, А.Н. Трайнин, Т.Д. Устинова, Б.С Утевский, В.И. Тюнин, И.В. Шишко, В.А. Якушин, П.С Яни, Б.В. Яцеленко и др.
Нормативная база диссертации включает нормативно-правовые акты
7 гражданского, банковского, таможенного, налогового и иных отраслей законодательства, регулирующие отношения в сфере экономической деятельности, в том числе посредством уголовно-правового запрета совершения определенных в законе общественно опасных деяний.
Эмпирическая основа исследования. Выводы и предложения основаны на результатах проведенного анализа практики применения статей главы 22 УК РФ, в основном - материалов уголовных дел и доследственных проверок. Всего изучено более 500 уголовных дел и материалов проверок, а также решений по делам и материалам, в которых отражена уголовно-правовая оценка преступлений в сфере экономической деятельности. Проведен опрос 65 прокуроров и судей.
В качестве эмпирического материала автором использованы материалы правоприменительной практики, собранные соискателем в процессе многолетней работы в качестве старшего прокурора организационно-методического отдела Управлении по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами Генеральной прокуратуры РФ, а также материалы Института повышения квалификации руководящих кадров Генеральной прокуратуры РФ и рабочих групп, образованных отделом обобщения судебной практики Верховного Суда РФ при подготовке ряда постановлений Пленума Верховного Суда РФ.
Объект и предмет диссертационного исследования. Объектом исследования являются общественные отношения в сфере экономической деятельности, регламентированные и охраняемые соответственно отечественным позитивно-правовым (гражданским, банковским, таможенным и др.) и уголовным законодательством.
Предмет исследования - нормы отечественного законодательства об ответственности за преступления в сфере экономической деятельности, нормы иных отраслей законодательства, устанавливающие отношения, охраняемые посредством применения и угрозы применения статей главы 22 Уголовного кодекса, следственная и судебная практика по делам данной категории,
8 научные исследования проблем уголовно-правовой квалификации названных преступлений по субъективным признакам.
Научная новизна диссертации определяется тем, что она является первой монографической работой, полностью и специально посвященной анализу вопросов уголовно-правовой квалификации преступлений в сфере экономической деятельности по признакам субъективной стороны и субъекта преступления.
На основе анализа правоприменительной практики, изучения многочисленных источников отраслей правоведения и экономики получены теоретические результаты, отраженные в следующих основных положениях, выносимых на защиту:
Вина и виновность в уголовно-правовом понимании суть категории тождественные, и им соответствует понимание вины в уголовно-процессуальном значении. Однако категория виновности в уголовно-процессуальном значении представляет собой оценку деяния как преступного в целом, включая такой признак преступления, как общественная опасность.
Неосторожность не является «скрытым» признаком субъективной стороны преступления, то есть признаком, содержание которого выводится из смысла закона: может ли то или иное причиненное по неосторожности общественно опасное последствие, названное в статье главы 22 УК РФ, расцениваться как признак соответствующего экономического преступления, определяется на основании положений ст. 24 УК РФ. Исходя из ч. 2 ст. 24 УК РФ, преступления в сфере экономической деятельности могут совершаться только умышленно за исключением случаев а) совершения лицом деяния, включающего различные предусмотренные уголовным законом общественно опасные последствия, из которых, как минимум, одно охватывается умыслом лица, и б) совершения деяния, содержащего квалифицированный состав преступления, когда в роли квалифицирующего обстоятельства выступают тяжкие последствия, наступившие по неосторожности. Практический смысл
9 данного заключения состоит, в частности, в том, что если из числа предусмотренных в законе общественно опасных последствий наступает несколько, как, например, при криминальном банкротстве (ст. 195 или 196 УК РФ), где вред может причиняться нескольким потерпевшим, то минимум одно из последствий должно охватываться умыслом лица, иначе деяние в целом будет признано совершенным только по неосторожности, что не позволит расценить его как преступное.
Признаками экономического преступления с формальным составом являются только такие объективно нарушающие положения позитивно-экономического законодательства действия (бездействия), противоправный характер которых лицо осознает. Совершение этих действий (бездействия) осознанно, то есть заведомость противоправности содеянного презюмирует желание достижения общественно опасных последствий, наступающих в подобных случаях обязательно, а потому не выделенных законодателем в качестве самостоятельного признака состава и, соответственно, не требующих доказывания по делу.
В соответствии с описанием признаков составов преступлений, предусмотренных главой 22 УК РФ, в том числе и материальных, цель связывает не действия (бездействие) с общественно опасным результатом, а иные элементы объективной стороны деяния. Поэтому указание на цель не ограничивает возможность вменения материальных составов экономических преступлений и при наличии у виновного косвенного умысла.
Понятие личной заинтересованности (личного интереса) как признака ряда преступлений в сфере экономической деятельности включает в себя и корыстную заинтересованность, если последний признак текстуально не выделен в диспозиции статьи главы 22 УК РФ.
6. Специальным субъектом экономического преступления признается
лицо, являющееся участником (субъектом) отношений в сфере экономиче
ской деятельности, с чем связано наделение данного лица специальными,
распространяющимися не на всех граждан правами и обязанностями, соот-
10 ветственно злоупотребление которыми или нарушение которых образуют объективную сторону экономического преступления.
Указание в законе на руководителя организации либо иного специального субъекта экономического преступления не означает, что субъектом этого преступления могут быть исключительно указанные лица. В силу ч. 2 ст. 33 УК РФ при названных в этой статье обстоятельствах к уголовной ответственности за соответствующее преступление может быть привлечено в качестве исполнителя и иное лицо, фактически выполнявшее обязанности руководителя или иного лица, названного в уголовном законе в качестве специального субъекта экономического преступления. В таком случае содеянное последним квалифицируется как посредственное исполнение преступления, субъект которого определен в законе как специальный.
Если в статье уголовного закона нет специального указания на субъекта преступления и если объективная сторона преступления включает злоупотребление полномочиями в организации либо неисполнение обязанностей, то ответственность за такое злоупотребление (например, при эмиссии ценных бумаг) либо неисполнение обязанностей (например, при уклонении от уплаты налогов с организации) может нести не только руководитель, но и сотрудник организации, который на основании закона, учредительных документов, распоряжения руководителя организации наделен в организации соответствующими полномочиями или на которого в организации соответствующие обязанности возложены.
9. Исходя из грамматического толкования термина «допущение», этот
термин характеризует интеллектуальный элемент умысла. Поэтому право
применитель зачастую использует его в значении «возможно», или «предпо
ложим, что так», неосновательно расширяя понятие косвенного умысла. Од
нако оценка общественно опасного последствия как возможного правильно
отнесена законодателем к интеллектуальному, а не волевому элементу умыс
ла. С учетом изложенного предлагается исключить слово «допущение» из
определения косвенного умысла, содержащегося в ч. 3 ст. 25 УК РФ.
10. Гражданское право не знает такого субъекта, как собственник организации, тогда как категория учредитель (участник) юридического лица -однозначно понимаемое, устойчивое словосочетание (ст. 48, 66, 213 ГК РФ и др.). С учетом этого ст. 199.2 УК РФ по признаку совершения данного преступления «собственником организации» применяться не может. Данный термин, обозначающий субъективный признак преступления, должен быть заменен - также, как это сделано в ст. 195 - 197 УК РФ - на термин «учредитель (участник) юридического лица».
Теоретическая значимость определяется комплексным подходом к исследованию широкого круга вопросов субъективной стороны и субъекта преступления применительно к квалификации преступлений в сфере экономической деятельности, состоит она также в том, что характеризующие его новизну положения, представляющие собой подкрепленные научной аргументацией предложения по устранению пробелов уголовно-правовой охраны экономических отношений на, прежде всего, правоприменительном уровне, можно рассматривать как шаг в развитии прикладного направления теории уголовного права.
Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что на основе анализа научно-теоретического, нормативного и эмпирического материала сформулированы предложения и рекомендации, направленные на совершенствование практики применения законодательства об ответственности за преступления в сфере экономической деятельности, в основном не требующие внесения изменений и дополнений в действующее уголовное законодательство. Также научный материал диссертации может быть использован при преподавании уголовного права.
Апробация и внедрение в практику результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования изложены автором в научных публикациях. Всего опубликовано семь работ, из которых три - в ведущих рецензируемых научных журналах, в которых в соответствии с Перечнем, сформированным Высшей аттестационной комиссией Министерства
12 образования и науки РФ, должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук («Уголовное право», 2003, № 4, с. 51-52; «Российская юстиция», 2004, № 1, с. 45-46; «Законы России», 2007, № 3, с. 69 - 74). Материалы исследования использовались при проведении занятий с судьями на факультете повышения квалификации Российской академии правосудия.
Структура диссертации определена целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, объединяющих 5 параграфов, заключения и библиографии.
Субъективные признаки преступления: понятие и значение для квалификации
Приступая к анализу субъективных признаков преступления, мы вслед за многими исследователями понимаем под ними признаки как субъективной стороны, так и субъекта преступления. Субъективные признаки как элементы системы, состава преступления, включающей наряду с ними и объективные признаки, по одному из наиболее, видимо, часто цитируемых определений В.Н. Кудрявцева, в указанной системе необходимы и достаточны для признания того, что лицо совершило соответствующее преступление, для предъявления этому лицу обвинения1. Стало быть, эти признаки, повторим, прямо влияют на квалификацию преступлений. Возникает, однако, вопрос о том как определить, относится ли тот или иной признак к субъективной стороне либо субъекту преступления?
Этот вопрос встает перед правоприменителем в тех случаях, когда прямого указания на форму вины, мотив или цель, а также признаки специального субъекта в диспозиции статьи Особенной части нет либо когда законодатель для их определения использовал термины в несколько отличной от обычного их смысла форме. Споры, в частности, ведутся о возможности вменения причиненных по неосторожности преступных последствий, названных в качестве признаков квалифицированных составов экономических преступлений (ч. 2 ст. 169, ч. 4 ст. 183 УК РФ), включая даже такие признаки, как крупный или особо крупный размер преступления2 (ч. 2 ст. 171, ч. 2 ст. 198 УК РФ и др.), о специальной цели деяния (ст. 174.1 УК РФ), о понятии личных интересов (ст. 191.1 УК РФ), о специальном субъекте (ст. 171, 172, 195, 196 и др. УК РФ) и др.
Проблема в определенной мере связана с дискуссией о том, является ли состав преступления собственно деянием, как это, полагаем, следует из ст. 8 УК РФ («...совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления...») или закрепленной в уголовном законе информационной моделью преступного деяния, к чему склоняется большинство криминалистов. Так, понимание состава преступления В.Н. Кудрявцевым и многими иными исследователями, например, А.Н. Игнатовым, А.И. Рарогом и др. как логического суждения о преступлении определенного вида, юридического понятия преступления и т.п., вплотную подводит к заключению если не о тождественном, то об очень близком значениях состава и диспозиции уголовно-правовой нормы, включающей диспозицию статьи Особенной части и ряд положений Общей части УК РФ. Однако и оно, тем не менее, требует, как указывает В.Н. Кудрявцев, восполнения диспозиции нормы путем не только использования статей Общей части, но и анализа системы норм уголовного законодательства в целом и даже посредством уяснения содержания состава путем официального или научного толкования3.
Субъективные признаки преступления занимают, так сказать, промежуточное по степени отражения - между объектом и объективной стороной — положение в диспозиции статьи Особенной части уголовного закона. Здесь мы имеем в виду, что в диспозиции статьи содержится чаще всего только описание признаков объективной стороны, значительно реже - субъективной стороны и субъекта преступления, и почти никогда прямо не указывается на его объект. Более того, В.Н. Кудрявцев, соглашаясь с А.Н. Трайниным в том, что в статьях Особенной части не нередко, а как правило не упоминается объект преступного посягательства, и исходя из своего понимания состава преступления, пишет: «не все признаки объектов некоторых преступлений входят в соответствующие составы. Ряд признаков объекта является производным: их нетрудно вывести из имеющихся в составе других признаков объекта или предмета преступления»4. В тех же случаях, когда такое указание делается посредством перечисления общественно-опасных последствий , порой эти последствия характеризуют дополнительный - обязательный либо факультативный, - но не основной объект посягательства. В результате об основном объекте правоприменитель, как правило, судит лишь по расположению статьи в определенном разделе и главе Особенной части, а теория предлагает многочисленные варианты понимания содержания этого, основного, объекта.
Срединное, так сказать, положение субъективных признаков преступления с точки зрения полноты их отражения в диспозициях статей Особенной части связано с тем, что основные признаки соответствующих институтов законодатель выделил в статьи Общей части. Так, согласно ст. 24 УК РФ виновным в преступлении признается лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности, в соответствии со ст. 19 УК РФ уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного Уголовным кодексом, и т.д. «Смысл, - говорит Н.Ф. Кузнецова, - подразделения уголовного законодательства на Общую и Особенную части и заключается в том, чтобы по диалектике взаимосвязи общего и особенного единые для всех составов признаки описать в Общей части, а специфичные - в Особенной»6.
Субъективные признаки преступлений могут быть прямо не названы в диспозиции статьи Особенной части, но выводиться путем толкования текста нормы. Это и предопределяет вопрос о том, как именно отражены субъективные признаки экономических преступлений в уголовном законе и что указывает на наличие в содеянном того или иного признака. Вопрос этот, понятно, особенно важен, так как прямо влияет на квалификацию.
Прочная связь уголовно-правовой оценки деяния с признаками его состава отмечается всеми исследователями проблем учения о квалификации: «в процессе квалификации правоприменитель ограничен использованием только тех признаков, которые фигурируют в законе в качестве конструктивных или квалифицирующих элементов составов конкретных преступлений» . А поскольку для уголовно-правовой оценки имеет значение именно признак состава, возникает вопрос: как определить, относится ли тот или иной признак к конкретному составу, является ли тот или иной признак состава конститутивным, квалифицирующим?
Понятие субъекта преступления в сфере экономической деятельности
Законодательное определение преступления не содержит прямого указания на лицо, его совершившее. Однако признак виновности в этом определении означает, что деяние для его признания преступным может быть совершено лишь лицом, отвечающим - в юридическом смысле - за свои действия, то есть таким лицом, которое может нести за содеянное уголовную ответственность: уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного Уголовным кодексом (ст. 19, 20 УК).
Из всего комплекса проблем уголовно-правовой квалификации, связанных с субъектом преступления, его понятием, для применения норм об ответственности за преступления в сфере экономической деятельности имеют наибольшее значение определение общих критериев для отнесения субъекта этих преступлений к числу специальных и вопросы соучастия в совершении преступления с таким субъектом. Выработка понятия специального субъекта преступлений в сфере экономической деятельности осложнена тем, что хотя экономические преступления не обязательно совершаются специальным субъектом, однако в последние годы в литературе нередко можно столкнуться с неосновательным расширением круга субъектов экономических преступлений, которых, по мысли авторов, наделены специальными признаками. Данная проблема связана во многом с тем, что некоторые преступные деяния может выполнить в силу прямого указания закона либо по его смыслу только лицо, находящееся в трудовых или гражданско-правовых отношениях с организацией и представляющее ее в отношениях с иными субъектами в рамках гражданских, трудовых, административных и иных отношений, либо выполняющее в организации профессиональные обязанности, в силу чего оно наделяется в этой организации специальными полномочиями, например, по подготовке проспекта эмиссии ценных бумаг (ст. 185 УК РФ).
В определенной мере наличие признаков, позволяющих признать субъ 85 екта ряда экономических преступлений специальным, связано с тем, что составы соответствующих преступных деяний, предусмотренных главой 22 УК РФ, также являются специальными по отношению к общему составу служебного злоупотребления (ст. 201 УК РФ). При этом не специальный субъект превращает состав экономического преступления в специальный , а, напротив, выделение для более эффективной, по мысли законодателя, охраны группы прав и законных интересов предопределяет усиление их защиты от посягательств лица, единственно или преимущественно обладающего особыми возможностями для нанесения урона указанным ценностям.
Здесь уместно процитировать А.Н. Трайнина, который писал: «признаки, вводимые законом в состав преступления для характеристики субъекта преступления, направлены к следующей цели: законодатель при помощи этих признаков сужает круг лиц, могущих нести уголовную ответственность за определенное преступление или определенную группу преступлений, тем самым утверждая положение, что не всякое физическое вменяемое ЛИЦО МО-жет быть субъектом данного вида или данного рода преступлений» . Кроме того, практический смысл определения субъекта преступления как специального состоит во многом в том, чтобы правильно решать вопросы соучастия, причем не только в тех случаях, когда групповой характер преступления учтен в качестве квалифицирующего признака экономического преступления, это важно и для применения п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ.
В уголовном законе специальный субъект определен как лицо, являющееся субъектом преступления, специально указанным в статье Особенной части Уголовного кодекса (ч. 4 ст. 34 УК РФ). Однако нередко субъект преступления, обладающий признаками, дополнительными по отношению к названным в ст. 19 УК РФ, не обозначен в статье Особенной части, и вывод о дополнительных признаках субъекта базируется на описании иных признаков состава. Толкование же этих иных признаков зачастую не приводит тео 86 ретиков, да и практиков к одинаковым результатам, тем более, что ученые по-разному трактуют само понятие и признаки специального субъекта .
Анализ предлагаемых исследователями видов классификаций признаков специального субъекта и выбор тех из них, которые помогут, применив соответствующие критерии, определить, относится субъект того или иного преступления в сфере экономической деятельности к специальным, не всегда дает ожидаемый результат. Так, вряд ли получится применить к главе 22 классификацию признаков специального субъекта, обосновываемую в Курсе уголовного права Института государства и права РАН (СВ. Бородиным). По сути, ни один из содержащихся здесь признаков не имеет отношения к обсуждаемому нами вопросу (за исключением ст. 169 и 170 УК РФ, где субъектом названы должностные лица): гражданство, возраст, пол, семейное положение, должностное положение, профессиональная принадлежность, выполнение гражданского долга, принадлежность к военной службе 9.
Если исходить из классификации, предлагаемой в Курсе уголовного права, разработанном учеными юридического факультета МГУ (Г.Н. Борзен-ковым), то ближе всего интересующие нас критерии к признакам, характеризующим социальную роль и правовое положение субъекта. В их числе называются: должностное положение лица, род деятельности, характер выполняемой работы. В то же время некоторые из этих признаков можно отнести и к другой выделяемой автором классификации группе взаимоотношений субъекта и потерпевшего - служебным отношениям100.
Проблемы квалификации преступлений в сфере экономической деятельности по признакам субъективной стороны
Данный параграф мы посвятим анализу проблем субъективной стороны, наиболее часто возникающих при квалификации преступлений в сфере экономической деятельности. Эти проблемы связаны с определением видов умысла, цели и мотива, а практический их смысл состоит, прежде всего, в установлении пределов действия конкретной статьи главы 22 УК РФ.
Наиболее, как представляется, важная проблема уголовно-правовой квалификации преступлений в сфере экономической деятельности по признакам субъективной стороны заключается в разграничении деяний, содержащих все объективные признаки составов экономических преступлений, но являющихся преступными при наличии, в одном случае, либо только прямого, либо, в другом случае, и прямого и косвенного умысла. Разграничение этих двух групп посягательств на отношения в сфере экономической деятельности проводится на первом этапе путем классификации преступлений, признаки которых описаны в статьях главы 22 УК РФ, и для подобной классификации необходимы соответствующие критерии.
Говоря о критериях для выделения классификационных групп, мы предлагаем при анализе текста норм главы 22 УК РФ исходить из того, что
а) формальные составы экономических преступлений выполняются только с прямым умыслом, понятие которого, однако, нужно трактовать с учетом выводов, обоснованных в первой главе работы. При этом мы, следуя за рядом криминалистов, определяем формальный состав как такой, при описании признаков которого законодатель не указал в статье Особенной части УК на общественно опасные последствия; но это всего лишь означает отсутствие необходимости устанавливать такие последствия, поскольку они при совершении предусмотренных законом действий или бездействия наступают обязательно;
б) материальные составы могут, в принципе, выполняться как с прямым, так и с косвенным умыслом, однако законодатель ограничивает круг совершаемых с косвенным умыслом экономических правонарушений, признаваемых им преступлением. Для этого обычно делается специальное ука ill
заниє на цель либо мотив преступных действий или бездействия , а также применяются определенные юридико-технические приемы, с помощью которых описываются признаки объективной стороны преступного деяния.
Таким образом, анализируя субъективную сторону преступлений в сфере экономической деятельности, следует идти по пути, проложенному определением видов умысла в ст. 25 УК РФ, устанавливая, какие из соответствующих преступных деяний образуют формальный, а какие - материальный состав. Это не такая простая задача, имея в виду, что а) по поводу ряда предусмотренных главой 22 УК РФ деяний в науке ведутся споры о том, к какому виду: формальному или материальному - относятся составы этих преступлений, и б) в названной главе уголовного закона содержится описание ряда деяний, в которых общественно опасное последствие предусмотрено в качестве альтернативного признака основного состава.
Рассмотрим каждое из преступлений в сфере экономической деятельности, группируя их в зависимости от описания в законе признаков объективной стороны преступления, включающих либо, напротив, не включающих общественно опасные последствия.
1. Первую выделяемую нами группу преступлений в сфере экономической деятельности образуют те из них, основной состав которых является формальным. В эту группу входят:
- регистрация заведомо незаконных сделок с землей, искажение учетных данных Государственного земельного кадастра, а равно умышленное запри описании признаков преступлений в сфере экономической деятельности, характеризующих общественно 115 нижение размеров платежей за землю, если эти деяния совершены из корыстной или иной личной заинтересованности должностным лицом с использованием своего служебного положения (ст. 170 УК РФ);
- производство, приобретение, хранение, перевозка в целях сбыта или сбыт немаркированных товаров и продукции, которые подлежат обязательной маркировке марками акцизного сбора, специальными марками или знаками соответствия, защищенными от подделок, совершенные в крупном размере (ст. 171.1 УК РФ);
- совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными другими лицами преступным путем, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом (ст. 174 УК РФ);
- совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, приобретенными лицом в результате совершения им преступления, либо использование указанных средств или иного имущества для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности (ст. 174.1 УК РФ);
- заранее не обещанные приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем (ст. 175 УК РФ);
- принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения под угрозой применения насилия, уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно распространения сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких, при отсутствии признаков вымогательства (ст. 179 УК РФ);
Проблемы квалификации преступлений в сфере экономической деятельности по признакам субъекта
В этом параграфе мы рассмотрим связанные с субъектом преступления проблемы квалификации деяний, предусмотренных главой 22 УК РФ, причем из всего комплекса проблем выделим как наиболее актуальные, в основном, те, что порождены спецификой позитивного регулирования отношений, являющихся объектом соответствующих посягательств. Эта специфика выражается, прежде всего, в том, что субъект экономического преступления как участник отношений в сфере экономической деятельности наделен определенными полномочиями либо обязанностями.
Некоторые полномочия и обязанности обременяют всякое лицо, в том смысле, что запрещают определенный вид поведения экономического характера. Никому нельзя, скажем, заниматься предпринимательской деятельностью без регистрации, но при соблюдении адресованных всем условий такой деятельностью заниматься может любое лицо. Никакое лицо не может совершать сделку с преступно приобретенным имуществом либо использовать в качестве средства платежа поддельные банковские билеты, а поскольку соответствующие запреты адресованы всем лицам, субъект данных преступлений - общий.
Иные же полномочия и обязанности возлагаются на лицо в связи с его волеизъявлением, предшествующим совершению преступных действий. Так, если лицо стало учредителем (участником) организации, ее руководителем или бухгалтером, то тем самым возложило на себя комплекс соответствующих прав и обязанностей, наделяющих его признаками специального субъекта. Также специфика содержания понятия специального субъекта целого ряда экономических преступлений состоит в том, что посягать на отношения в сфере экономической деятельности предусмотренными в законе способами может только лицо, являющееся участником отношений, внешне соответствующих требованиям позитивного экономического (гражданского, банковского, таможенного и др.) законодательства.
Достаточно отчетливо эти особенности специального субъекта видны при совершении преступных действий лицом, являющимся руководителем организации, либо иным лицом, находящимся с организацией в гражданско-правовых (учредитель, участник) или трудовых (работник, наделенный управленческими полномочиями) отношениях, а также в иных случаях, когда физическое лицо, представляя себя или организацию (как руководитель либо уполномоченное на представление лицо), является стороной сделки, когда сделка образует часть объективной стороны экономического преступления.
Таким образом, роль лица как участника отношений в сфере экономической деятельности, отношений, позитивно регулируемых нормами гражданского, банковского, таможенного и иных отраслей законодательства, становится критерием для классификации групп обсуждаемых нами проблем и определяет структуру изложения результатов нашего исследования проблем квалификации деяний, предусмотренных статьями главы 22 УК РФ, по признакам субъекта преступления.
Несмотря на продолжающуюся дискуссию, российское законодательство не знает уголовной ответственности юридических лиц, однако в немалом числе случаев из описания составов преступлений в сфере экономической деятельности следует, что признаком состава является осуществление незаконной деятельности именно организацией169. В этом случае лицо может выполнить состав преступного деяния, если представляет эту организацию в отношениях с иными субъектами экономических отношений170. Помимо этого, специальными признаками субъекта экономического преступления является иной, но также выделяющий это лицо среди прочих, характер отношений с юридическим лицом: субъектом может быть главный бухгалтер или иной сотрудник организации, а также учредитель (участник) организации.
Соответствующую группу подлежащих рассмотрению вопросов можно определить как проблемы квалификации, связанные с субъектом преступлений в сфере экономической как работником, в том числе руководителем, либо участником юридического лица.
Определение содержания категории «руководитель организации» весьма актуально для теории и практики, однако нечасто становится предметом специального научного исследования несмотря на его недостаточную четкость171. В качестве субъекта преступления в сфере экономической деятельности руководитель организации (руководитель юридического лица) упоминается при описании восьми составов преступлений, предусмотренных главой 22 УК РФ. В их числе - незаконное получение кредита (ст. 176 УК РФ), злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (ст. 177 УК РФ), невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте (ст. 193 УК РФ), и др. Кто должен признаваться руководителем организации?
В литературе высказываются различные и не очень близкие друг другу суждения на этот счет. Так, руководителем предлагается признавать лицо, возглавляющее организацию и представляющее ее без доверенности; не только собственно руководителя, но и его заместителей ; физическое лицо, которое в соответствии с законом и на основании учредительных документов осуществляет руководство его текущей деятельностью174; и др. Наиболее, видимо, широкая трактовка обсуждаемого понятия состоит в том, чтобы признавать руководителем организации лицо, являющееся а) единоличным исполнительным органом организации или его заместителем; б) руководителем коллегиального исполнительного органа организации или его заместителем; в) членом коллегиального исполнительного органа организации; г) иным лицом, которое на основании нормативного акта, учредительных документов, договора или специального поручения выполняет управленческие функции по всем, нескольким или отдельным направлениям или вопросам деятельности организации в целом .
С нашей точки зрения, определять признаки специального субъекта преступления в сфере экономической деятельности возможно только на нормативной основе позитивного законодательства. Применяя статью уголовного закона, содержащую бланкетное описание признаков состава, правоприменитель связан содержанием дефиниций, использующихся в законах, устанавливающих отношения, которые соответствующая уголовно-правовая норма охраняет. Исходя из этого, следует, в частности, согласиться с подходом И.В. Шишко, ссылающейся при толковании норм о преступления, связанных с банкротством, на понятие «руководитель организации» в законодательстве о банкротстве. Она пишет: «Для уяснения понятия руководителя организации -должника мы должны, в первую очередь, обратиться к Федеральному закону от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», призванному регулировать отношения, возникающие при неспособности должника удовлетворить в полном объеме требования кредиторов. Согласно ст. 2 этого Закона руководителем должника является единоличный исполнительный орган юридического лица, а также иные лица, осуществляющие в соответствии с федеральными законами деятельность от имени юридического лица без доверенности. Таким образом, для признания иных лиц руководителем должника необходимо, чтобы они действовали от имени юридического лица без доверенности и это вытекало именно из федерального законодательства. Подчеркнем, никакие иные критерии отнесения к руководителям организации должника, включая цели их деятельности, в указанном Федеральном законе не обозначены» .
