Содержание к диссертации
Введение
Глава I. История (генезис) развития понятия субъекта должностных преступлений в российском уголовном праве 12
1. Понятие субъекта должностных преступлений по уголовному праву Царской России (1885-1917 гг.) 12
2. Понятие субъекта должностных преступлений по советскому уголовному праву (1917-1997 гг.) 22
ГлаваII. Криминологическая характеристика должностных преступлений, совершаемых против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления 40
1. Состояние, динамика, структура, прогноз развития должностных преступлений в современной России 40
2. Криминологическая характеристика личности субъекта должностных преступлений, совершаемых против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления 57
Глава III. Уголовно-правовая характеристика субъекта должностных преступлений, совершаемых против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления 68
1. Понятие и признаки субъекта должностных преступлений в современном уголовном праве России 68
2. Совершенствование законодательства об уголовной ответственности должностных лиц, совершающих преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления 86
Заключение 142
Литература 149
Приложение 174
- Понятие субъекта должностных преступлений по уголовному праву Царской России (1885-1917 гг.)
- Понятие субъекта должностных преступлений по советскому уголовному праву (1917-1997 гг.)
- Состояние, динамика, структура, прогноз развития должностных преступлений в современной России
- Понятие и признаки субъекта должностных преступлений в современном уголовном праве России
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления являются одной из наиболее общественно опасных групп уголовно-наказуемых деяний, причиняющих значительный вред институтам государственной власти и местного самоуправления, основополагающим правам и интересам физических и юридических лиц, влияющих на социально-экономический регресс в обществе и развитие государства. Вместе с тем на сегодняшний день не найдены эффективные формы и методы противодействия должностной преступности, отсутствуют идеологическая, социальная, кадровая и правовая основы борьбы с коррупцией.
В России проблема должностной преступности приобрела поистине масштаб национального бедствия. По официальным данным уголовной статистики с каждым годом численность преступлений, совершаемых должностными лицами, неуклонно растет1. При этом необходимо отметить, что изучение и прогнозирование должностной преступности согласно официальной статистической информации невозможно из-за высокого уровня естествен-нолатентных причин указанного вида преступлений, с одной стороны, и искусственного занижения правоохранительными органами на местах статистического уровня должностной преступности. По разным оценкам специалистов, уровень латентности расположен в диапазоне от 90 до 99 %. Более того, В.В. Лунеевым высказано мнение, что «у нас регистрируется корруп-ция - около тысячной части» , что есть - до ОД %.
1 По данным ГИЦ МВД РФ в России зарегистрировано в 2002 г. .-20360, 2003 г. - 25570, 2004 г. - 28985 должностных преступлений.
Лунеев В.В. Институциональная организованная преступность // Ор^-ганизованная преступность в России: философский и социально-политический аспекты. М., 1999. С. 64.
Во многом развитию должностной преступности в России способствуют недостатки категориального аппарата уголовного законодательства и отсутствие целенаправленной государственной программы противодействия указанной группе преступлений. Слом социалистических общественных отношений и развитие экономических отношений, построенных на принципах частной собственности, привел к необходимости внесения изменений в некоторые правовые формулировки, в том числе и в понятие должностного лица. В этих условиях устоявшееся в теории уголовного права понятие должностного лица требует целого ряда уточнений.
Спорное толкование понятия «должностного лица» Пленумом Верховного Суда РФ, различные мнения авторов монографических изданий по этому поводу привели к тому, что на практике правоохранительные органы в аналогичных ситуациях принимают диаметрально противоположные уголовно-процессуальные решения о возбуждении или отказе в возбуждении уголовных дел в отношении государственных и муниципальных служащих, признавая или не признавая их должностными лицами. В этой связи особое значение приобретает разработка уголовно-правовых и криминологических мер, направленных на предупреждение и профилактику преступлений, совершаемых должностными лицами, и обязывает правовую теорию искать пути совершенствования.
Кроме того, автор отмечает, что принятие двух федеральных законов: «О системе государственной службы Российской Федерации» от 27.05.2003 г. и «О государственной гражданской службе Российской Федерации» от 27.07.2004 г. не внесло ясности в понимание признаков «должностного лица», так и оставив имеющийся пробел в законодательстве.
Состояние научной разработанности проблемы. Уголовно-правовая проблема понимания категории «должностное лицо» активно рассматривается российскими (советскими) специалистами в области уголовного права и криминологии в течение последнего столетия.
Вместе с тем до сих пор существуют пробелы в понимании признаков указанного понятия. Ведущими специалистами в этой области в Царской Рос-
сии были Н.С Таганцев и СВ. Познышев, в 20-е годы XX века - А.Н. Трайнин и А.А. Жижиленко, в 50-70-е годы прошлого столетия - Б.В. Здравомыслов, В.Ф. Кириченко, Н.И. Корлсанский, Б.С. Утевский и т.д., а на рубелсе XX-XXI веков - ученые-криминалисты Л.Д. Гаухман, СВ. Максимова, Н.А. Егорова, Н.Ф. Кузнецова, П.С. Яни и др. Указанными авторами рассмотрены вопросы, связанные с понятием и признаками должностного лица.
Разработкой криминологических мер противодействия преступлениям, совершаемым должностными лицами, занимались В.В. Лунеев, П.С. Дагель, А.Б. Сахаров, СВ. Максимов, К.С. Соловьев и другие. Криминологами установлены причины и условия должностных преступлений, а также разработаны меры борьбы с ними. В то же время очевидна необходимость дополнительного рассмотрения указанных вопросов с учетом современных подходов в области изучения уголовно-правовых отношений и процесса реформирования государственного аппарата.
Изложенные, обстоятельства актуализируют целесообразность определения уголовно-правовых и криминологических мер противодействия преступлениям, совершаемым должностными лицами на основании анализа современной ситуации в российском обществе.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования являются комплексное изучение основных теоретических и практических проблем в определении субъекта должностных преступлений и выработка предложений и рекомендаций по совершенствованию уголовного законодательства, закрепляющего понятие «должностного лица».
Исходя из указанной цели, диссертантом решались следующие задачи:
- исследование исторического опыта понимания и законодательной регламентации понятия субъекта должностных преступлений в российском уголовном праве;
-изучение состояния, структуры и динамики должностных преступлений в современной России;
-выявление основных причин латентности преступлений, совершаемых должностными лицами;
-характеристика личности субъекта должностных преступлений, совершаемых против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления;
- рассмотрение спорных вопросов квалификации должностных преступлений;
-детальный анализ понятия и признаков субъекта должностных преступлений, закрепленного в п. 1 примечания к ст. 285 УК РФ;
-формулирование конкретных предложений по совершенствованию действующего законодательства, в этой части.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования выступает совокупность общественных отношений, складывающихся в процессе исполнения служебных обязанностей и полномочий должностными, лицами органов государственной власти и местного самоуправления, а также отражение деятельности должностных лиц на социально-экономических процессах, протекающих в обществе.
Предметом исследования являются статистические данные о состоянии, структуре и динамике должностных преступлений; законодательство Российской Федерации, определяющее понятие должностного лица и материалы соответствующей правоприменительной практики; монографические исследования указанного понятия и периодическая печать.
Методология и методика исследования. Методологической основой диссертации являются материалистическая теория познания и диалектический метод научного познания, отражающий взаимосвязь теории и практики.
При проведении исследования применялись следующие методы: исто-рико-правовой, статистический, анкетирования, наблюдения, системно-сопоставительный, формально-логический, методы анализа, синтеза, индукции и дедукции.
Нормативной базой диссертационной работы явились Конституция РФ, уголовное, административное, гражданское, финансовое законодательство России и нормы других отраслей права РФ. В исследовании также отра-
лсены руководящие постановления пленумов Верховных Судов РФ (СССР, РСФСР), связанные с рассматриваемой тематикой.
Эмпирической базой диссертации послужили материалы опубликованной судебной практики Верховного Суда РФ (СССР, РСФСР); сведения, полученные в результате изучения 100 уголовных дел и отказных материалов; результаты опроса 100 респондентов: сотрудников правоохранительных органов (УСБ, следствия, прокуратуры, судов), предпринимателей (ПБОЮЛ и руководителей мелких и средних компаний), студентов, пенсионеров и иных категорий граждан.
Обоснованность и достоверность результатов исследования обеспечиваются его методологией и методикой, а также представленным эмпирическим материалом, на котором базируются научные положения, предложения и выводы.
Научная новизна диссертационного исследования определяется, прежде всего, содержанием работы в целом, включающим:
схематическое сопоставление Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года и Уголовного Уложения 1903 года, наглядно продемонстрировавшее прогресс в историческом развитии российского законодательства об ответственности должностных лиц за совершенные преступления;
анализ новых проблем уголовно-правового и криминологического характера в области понимания признаков субъекта должностных преступлений, возникающих в российском законодательстве;
оригинальную авторскую аргументацию предложений по совершенствованию уголовного законодательства, правоприменительной практики и активизации комплексного противодействия преступности среди должностных лиц.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту: 1. Основным объектом должностных преступлений являются общественные отношения, складывающиеся в сфере обеспечения и поддержания авторитета государства для его граждан, позволяющего эффективно реализо-
вывать функции властвования и управления через соответствующие институты государственной власти.
2. Основными причинами латентности должностной преступности в России являются:
а) согласительный (договорный) характер большинства должностных
преступлений, носящих форму сделки;
б) умышленное нарушение сотрудниками правоохранительных органов
учетно-регистрационной дисциплины и укрытие должностных преступлений
от учета;
в) недоверие граждан к правоохранительным органам, призванным бо
роться с должностной преступностью.
3. Предлагается классифицировать должностные преступления, преду
смотренные главой 30 УК РФ, исходя из мотивов их совершения, на две ос
новные группы:
а) должностные-преступления, совершенные из корыстной заинтересо
ванности - корыстно-должностные;
б) должностные преступления, совершенные из ложно понятых инте
ресов службы или по неосторожности - должностные некоррупционные.
4. Из-за возможности в УК РФ признания должностного статуса за
лицами, осуществляющими распорядительные полномочия в негосударст
венных организациях в отношении граждан, не находящихся от них в слу
жебной зависимости, представляется необходимым внести изменения в
примечание к ст. 318 УК РФ и изложить его в следующей редакции: «Пред
ставителем власти в настоящем Кодексе признается должностное лицо госу
дарственного органа либо органа местного самоуправления, наделенное в ус
тановленном законом порядке распорядительными полномочиями в отноше
нии лиц, не находящихся от него в служебной зависимости».
5.. Злоупотребления, совершенные управленческими работниками государственных и муниципальных унитарных предприятий причиняют как материальный, так и моральный ущерб государственным интересам, посягая тем самым на объект должностных преступлений.
Материальный ущерб может выражаться в убытках (банкротство предприятия; обязанность РФ, субъекта РФ или муниципального образования нести субсидиарную ответственность по обязательствам хозяйствующего субъекта) либо в упущенной выгоде, когда собственник в «лице» РФ, субъекта РФ или муниципального образования не получает причитающейся ему прибыли от деятельности предприятия. Моральный ущерб государственным интересам (авторитету государственного управления) выражается в снижении доверия граждан и негосударственных хозяйствующих субъектов к государству в целом и его представительствам в экономической сфере - государственным и муниципальным унитарным предприятиям в частности.
Поэтому лиц, выполняющих управленческие функции в государственных и муниципальных унитарных предприятиях, необходимо признавать субъектами должностных преступлений, а в целях совершенствования законодательной техники и установления согласованности глав 30 и 23 УК РФ, предлагается:
а) гл. 30 УК РФ назвать - «Преступления против государственной
власти, интересов государственной службы, службы в органах местного
самоуправления, государственных и муниципальных унитарных предпри
ятиях»;-
б) гл. 23 УК РФ назвать - «Преступления против интересов службы в
негосударственных коммерческих и иных организациях».
6. Учитывая неопределенность уголовного закона в части ответственности государственных служащих, представляющих интересы соответственно РФ (субъекта РФ) или муниципального образования в органах управления негосударственных организаций, необходимо в п. 1 примечания к ст. 285. УК РФ внести дополнение, указав, что «должностными лицами являются лица, ... выполняющие организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, в том числе государственные служащие, представляющие интересы РФ в органах управления негосударственных организаций».
7. Обобщив все вышеизложенные предложения по совершенствованию уголовного законодательства РФ в части, касающейся определения субъекта должностных преступлений, автор предлагает изложить п. 1 примечания к ст. 285 УК РФ в следующей редакции: «Должностными лицами в настоящем Кодексе признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных унитарных предприятиях, в том числе государственные служащие, представляющие интересы РФ в органах управления негосударственных организаций, а таюке в Вооруженных Силах РФ, иных войсках и воинских формированиях РФ».
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования определяется вкладом автора в развитие теоретических и исторических основ уголовно-правового понимания признаков должностного лица и борьбы с преступлениями, совершаемыми должностными лицами.
Настоящая работа может способствовать законотворческой деятельности по совершенствованию действующего уголовного законодательства, а таюке при подготовке руководящих разъяснений высших судебных органов и ведомственных нормативных актов.
Материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе и послужить теоретическим основанием при разработке учебных курсов и преподавании таких дисциплин, как «Уголовное право» и «Криминология» в юридических высших и средних специальных учебных заведениях.
Апробация результатов исследования. Результаты проведенного диссертационного исследования, основанные на них выводы и рекомендации были апробированы в процессе обсуждения на кафедре уголовного права Ростовского юридического института МВД России, используются при проведении лекций, семинарских и практических занятий по курсу «Уголовное
право» в РЮИ МВД РФ, служебных занятий в подразделениях ГУВД Ростовской области.
Выводы и предложения, содержащиеся в диссертационном исследовании, нашли свое отражение в пяти публикациях.
Структура работы определяется целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих шесть параграфов, заключения и литературы. Работа выполнена в соответствии с требованиями ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации.
Понятие субъекта должностных преступлений по уголовному праву Царской России (1885-1917 гг.)
История злоупотребления чиновников по должности - ровесница истории человечества. Одно из первых упоминаний о должностных преступлениях, нашедшее отражение в древнейшем из известных человечеству памятнике государственности - архивах Древнего Вавилона, - относится ко второй половине XXIV века до н.э. В эпоху шумеров и семитов Царь Лагаша (древнего . города - государства на территории современного Ирака) Урукагина реформировал государственное управление с целью пресечения злоупотреблений своих чиновников и судей, а также уменьшения вымогательства незаконных вознаграждений у храмового персонала со стороны царской администрации, уменьшения и упорядочения платежей за обряды.
В законодательстве Руси первое официальное упоминание о посуле1 как незаконном вознаграждении за осуществление властных полномочий связано с Двинской уставной грамотой 1397-1398 гг. (Уставная грамота Василия I, выданная боярам двинским, сотскому и всем черным людям Двинской земли), в статье б которой говорилось: «А самосуда четыре рубли; а самосуд, то: кто изымав татя с поличным, а посул собе возмет, а наместники доведаются по заповеди, ино то самосуд; а опрочь того самосуда нет»2. В статье идет речь о незаконном присвоении потерпевшим от кражи судебных полномочий (самосуде). При этом самосудом признается незаконное получение денежной компенсации, причитавшейся наместнику, на которого возлагались осуществление правосудия.
Русское уголовное право издревле предусматривало ответственность государевых людей за совершение противных их службе деяний, посягающих на основы государственной и общественной службы, и казуистически закрепляло в судебниках и уложениях нормы, описывающие различные ситуации преступного поведения должностных лиц.
В то-же время какое-либо общее понятие «должностного лица» как субъекта должностных преступлений отсутствовало в уголовном законодательстве царской России, что является характерным для средневекового, самодержавно-монархического государственного строя, так как окончательное решение о квалифицирующих признаках преступления и степени вины того или иного лица (угодного или неугодного самодержавной власти) давалось на откуп суду, что позволяло в одних и тех же ситуациях принимать различные решения.
К началу второй половины XIX в. основным законом, определяющим круг преступного поведения и устанавливающим уголовную ответственность за совершение преступления, было Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года.
Громоздкий и казуистичный закон (в первоначальном виде он насчитывал 2224 статьи) действовал вплоть до 1917 г., хотя в 1866 и 1885 гг. он был подвергнут существенному редактированию и сокращению. Заметим, однако, что эти изменения мало коснулись положений закона об ответственности должностных лиц.
Уложение 1885 г. исключением из правил не было и также не содержало понятия «должностного лица», однако его современники пытались дать доктринальное определение указанному понятию. Так, Р. Гоувальт определял должностных лиц как лиц, отвечающих за свои действия как за преступления по службе: служащие по найму, лица служащие по выборам, в государственных кредитных установлениях, служащие в частных и общественных кредитных установлениях, лесная стража, служащие на железной дороге, судьи, нотариусы, секретари совета присяжных поверенных, председатели конкурсных управлений, опекуны, лица, подведомственные земскому управлению, врачи, члены врачебно-санитарных отрядов, вольнонаемные продавцы, служащие по казенной продаже питей, почтовые ямщики, секретари предводителя дворянства.
Р. Гоувальт попытался дать, как мы видим, не общее понятие признаков должностного лица, а просто перечислил всех служащих царской государственной службы, являющихся, по его мнению, должностными лицами.
Так, Н.С. Таганцев писал, что лица, не состоящие на государственной службе, а служащие по вольному найму, подлежат ответственности и преданию суду в порядке, установленном для должностных преступлений, при условии существования правительственной должности, в пределах которой совершено противозаконное деяние лицом, занимающим указанную должность по найму. Например, надсмотрщики винокуренных заводов не считались государственными служащими, а служили по найму, но так как им вверялась охрана казенных интересов, то за недолжное-исполнение указанных полномочий они подлежали ответственности за должностные преступления.
Понятие субъекта должностных преступлений по советскому уголовному праву (1917-1997 гг.)
Уголовный кодекс РСФСР 1922 года стал первым кодифицированным уголовно-правовым документом Советского государства и отправной точкой для бурного развития уголовно-правовой мысли в нашем государстве, сыграв «выдающуюся роль»1 в истории развития советского законодательства.
Применительно к теме нашего исследования отметим, что в главе II УК 1922 г. законодатель закрепил должностные (служебные) преступления, поместив их по значимости сразу после I главы «Государственные преступления». В исследуемую нами главу вошло 15 составов преступлений (ст. 105— 118), которые, бесспорно, были объединены по признаку общего объекта уголовно-правового посягательства - интересы государственной службы. Однако в указанной главе все же имелись статьи, выпадавшие из общих начал построения системы Уголовного кодекса РСФСР. Так, например, ст. 113 УК РСФСР 1922 г. закрепляла состав преступления - «присвоение или растрату должностным лицом», объектом которого являлись общественные отношения собственности. Ст. 112 УК РСФСР 1922 г. закрепляла состав преступления - незаконное задержание, незаконный привод, а также принуждение к даче показания при допросе, являющимся преступлением, посягающим на основы правосудия.
В примечании к ст. 105 УК РСФСР 1922 г. законодатель впервые в истории Российского (советского) уголовного законодательства раскрыл понятие должностного лица - «под должностными лицами разумеются лица, занимающие постоянные или временные должности в каком-либо государственном (советском) учреждении или предприятии, а также в организации или объединении, имеющем по закону определенные права, обязанности и полномочия в осуществлении хозяйственных, просветительных и других общегосударственных задач».
В рассматриваемом понятии отсутствует ясность понимания признаков должностного лица как субъекта должностных преступлений. «Какова эта должность и какие права и обязанности с ней связаны, это безразлично. Поэтому и занимающиеся чисто механическим трудом, например, перепиской служебных бумаг или несущие служительские обязанности в виде курьеров, рассыльных, сторожей и т.п., являются должностными лицами и могут отвечать за нарушение своих служебных обязанностей»2. При этом, по мнению Б.Змиева основным принципом признания или непризнания лица должностным по УК РСФСР 1922 г. являлось определение масштабов ущерба, нанесенного им государству3.
СВ. Познышев считал, что недостатком понятия «должностного лица» в УК РСФСР 1922 г. является не ясное и спорное понятие «должности» и резюмировал, что «должностным лицом является всякий, кто, на основании закона избран, назначен или уполномочен отправлять известную постоянную или временную общественную службу»4. В свою очередь, М.Н. Гернет отмечал, что «должность может быть или а) в государственном (советском) учреждении - все равно, будет ли это орган центрального или местного управления, или б) в государственном предприятии, т.е. таком учреждении, которое занимается торговлей или промышленностью, или в) в таких организациях или объединениях, которые не являются государственными учреждениями или предприятиями, но преследуют однако задачи, имеющие значение для всего государства в целом».
В первой части примечания к ст. 105 УК РСФСР 1922 г. мысль законодателя выражена кратко: уголовный закон считает -должностным лицом всех занимающих должность в государственном учреждении или предприятии. Закон не проводит различий между отдельными категориями служащих. «Вопросы тарифной ставки, служебного положения, значительности или незначительности служебной роли вне уголовно-правовой квалификации: чуждая духу советского права "табель о рангах", чужда и законам о должностной ответственности».
Значительно неопределеннее примечание ст. 105 во второй части, приравнивающей в отношении уголовной ответственности к государственным учреждениям и предприятиям организации и объединения, имеющие по закону определенные права, обязанности и полномочия в осуществлении хозяйственных, просветительных и других общегосударственных задач. В тоже время ст. 6 УК РСФСР 1922 г. устанавливала, что в советской России вся политическая и хозяйственная система, выражается ли она в установлении государственной монополии или допущении частной торговли, одинаково проникнута одной «общегосударственной идеей» - упрочением диктатуры пролетариата в «переходный к коммунистическому строю период времени». В соответствии с указанным установлением законодателя каждая организация, действующая на территории РСФСР, преследует «общегосударственные задачи».
Особую роль в становлении молодого советского государства играли преподаватели всех уровней, которые должны были нести в массы идеологию коммунистической партии. Именно поэтому законодатель специально выделил в качестве признака должностного лица наличие «полномочий в осуществлении просветительных задач» и тем самым прямо указал на преподавателей, учителей и воспитателей как на субъектов должностных преступлений.
Состояние, динамика, структура, прогноз развития должностных преступлений в современной России
Современное российское общество поражено «вирусом» коррупции1, который проник во все сферы общественной и государственной жизни граждан, касающиеся осуществления обучения, трудовой деятельности, здравоохранения, профессионального спорта, распределения материальных благ, строительства, законотворчества, правосудия и т.д. В свою очередь, М.Н. Ре-вякин констатирует, что «в России проблема коррупции должностной преступности приобрела масштабы национального бедствия»2.
Наибольшего расцвета должностные злоупотребления приобрели с развитием крупной частнокапиталистической собственности в различных странах, и в России в частности. Можно констатировать, что коррупция сумела приспособиться к существованию и в советский период. Видоизменялись лишь ее формы, масштабы и латентность. В 1960-е, в 1970-е, в 1980-е годы, а также в начале 1990-х годов коррупционная преступность развивалась зигзагообразно, с периодами подъема и спада. Это свидетельствует о том, что общество не имело сколько-нибудь целенаправленной программы
При этом необходимо отметить, что изучение и прогнозирование должностной преступности согласно официальной статистической информации невозможно из-за высочайшего уровня латентности указанного вида преступлений, с одной стороны, и негласного указания милицейского руководства на местах подчиненным сотрудникам об удержании статистического уровня преступности. По разным оценкам, уровень латентности расположен в диапазоне от 90 до 99 %\ Более того, В.В. Лунеевым высказано мнение, что «у нас регистрируется коррупция - около тысячной части» , что есть - до ОД %.
Для того, чтобы наиболее объективно отразить уровень современной должностной преступности в России, диссертантом проведен выборочный опрос респондентов, проживающих в Ростовской области и задействованных в различных сферах общественной деятельности: сотрудников правоохранительных органов (УСБ, следствия, прокуратуры, судов), предпринимателей (ПБОЮЛ и руководителей мелких и средних компаний), студентов, пенсионеров и иных категорий граждан.
Полученные данные свидетельствуют о том, что, по мнению респондентов-специалистов, являющихся непосредственными правоприменителями, 90 % чиновников в России совершают должностные преступления.
Эти же данные были перепроверены диссертантом путем задания этой же категории респондентов аналогичного, но более частного вопроса.
Таким образом, около 60 % респондентов-специалистов имеют информацию о конкретных должностных преступлениях высшего руководства, но, по понятным причинам, официально о ней не заявляют.
Аналогичные данные получены диссертантом и в ходе опроса других категорий респондентов.
Полученные в результате этого опроса цифры свидетельствуют о несколько иной оценке должностной преступности неспециалистами. Большинство респондентов здесь, в отличие от сотрудников правоохранительных и правосудных органов, полагают, что уровень коррупции в настоящее время является не просто высоким, а очень высоким (41,5 %). Значительно меньший процент опрошенных склонны считать уровень коррупционной преступности средним или низким (22 %).
Проверяя объективность ответов респондентов на вопрос об уровне должностной преступности, автор получил следующие данные.
Таким образом, достаточно компетентно на собственном опыте могут судить об уровне коррупционной преступности минимум - 87 % респондентов.
Соответственно, ответы всех категорий респондентов можно признать, принимая во внимание погрешности, достаточно достоверными.
Автор тщательно исследовал уровень включенности респондентов в должностную преступность. Полученные результаты представлены в следующих таблицах.
Понятие и признаки субъекта должностных преступлений в современном уголовном праве России
Изучение и анализ юридической, философской, медицинской и психологической литературы дает возможность говорить о методологических аспектах самостоятельного учения о субъекте преступления в науке уголовного права. Сама же методология обозначенной проблемы с историко-философских, правовых и теоретических позиций дает возможность определить наиболее перспективные направления учения о субъекте преступления, глубже познать логику и существо изучаемой проблемы, а также выявить и закрепить важные приоритеты в исследовании специального субъекта преступления - должностного лица.
Формирование некоторых методологических основ учения о субъекте преступления относится к ранним теориям и уголовно-правовым воззрениям немецких ученых: И. Фихте, И. Канта, А. Фейербаха, Г. Гегеля, оказавших большое влияние на формирование правовой мысли в России. Необходимые предпосылки для перехода от метафизического материализма к диалектическому были подготовлены учением Канта и Гегеля. Так, философия И. Канта самым теснейшим образом была связана с политическим и экономическим состоянием Германии конца XVIII века. Особо представляет интерес исследование его теоретических воззрений с позиции философского осмысления самого преступного поведения и лица, его совершающего. Представление о свободе воли, которая полностью независима от определений чувственного мира является основой уголовно-правового учения Канта. На этом и основывалось понятие уголовной ответственности за действие, совершенное по решению человеческой воли. Кант утвердил субъективно-идеалистическое понимание свободы воли с новых методологических позиций, т.к. сама уголовно-правовая теория его была идеалистической теорией1. По И. Канту, всякое преднамеренное нарушение связано с осознанием того, что оно, нарушение, признается преступлением. При этом субъект преступления как физическое лицо обладает свободной волей, которая рассматривается им как желание. Правовым же следствием провинности является наказание.
В уголовно-правовой теории Г. Гегеля нашли выражение не только объективный идеализм его философии, но и вопросы методологии. При этом преступление, с точки зрения Г. Гегеля, есть не что иное, как проявление воли отдельного субъекта. Преступник же является не просто объектом карательной власти государства, а субъектом права и наказывается в соответствии с совершенным преступлением2. Следовательно, вопрос уголовной ответственности в отношении лица, совершившего преступление, рассматривается Гегелем по существу в сфере абстрактного права. В своей знаменитой работе «Философия права» Гегель утверждает, что воля и мышление представляют собой нечто единое, так как воля есть не что иное, как мышление, превращающее себя в наличное бытие. При этом наличность разума и воли, по утверждению философа, является общим условием вменения. Вменяемость же как свойство лица, совершившего преступное деяние, состоит в утверждении о том, что субъект как мыслящее существо знал, и хотел . Невменяемость субъекта, отмечал он, определяется тем, что само представление лица находится в тесном противоречии с реальной действительностью, т.е. характер совершаемого действия не осознается им4.
И. Фихте основывал свои уголовно-правовые воззрения на философии субъективного идеализма. Он обосновывал наступление уголовной ответственности не только при совершении умышленного, но и при совершении неосторожного преступления, основывая ее на свободе воли, т.е. свободе выбора преступником целей своего поведения1. Таким образом, Фихте подразумевает избирательность поведения субъекта при совершении преступного деяния, что, в общем-то, не противоречит субъективно-идеалистическому пониманию свободы воли Канта, т.е. его уголовно-правовой теории, которая, по существу, как уже нами ранее отмечалось, являлась идеалистической.
Выдающийся немецкий криминалист А. Фейербах, автор знаменитого учебника по уголовному праву, разработал основные понятия и категории уголовного права, такие как состав преступления, институты уголовной ответственности, наказания, соучастия и др., а в дальнейшем их изучение было продолжено в трудах выдающихся русских криминалистов А.Ф. Кистяков-ского, В.Д. Спасовича, Н.С. Таганцева и др. Исходя из теории А.Фейербаха, преступление совершается из чувственных стремлений, но не из произвола свободной воли. Само лее учение об уголовной ответственности в основном основывалось на критической философии И. Канта. По образному выражению А.А. Пионтковского, уголовно-правовая теория А. Фейербаха может рассматриваться как антиисторическая, в этом и выражаются методологические черты самой критической философии. Являясь ярким представителем классической школы уголовною права, А. Фейербах, рассматривая преступление как действие свободной воли преступника, отстаивал в своей теории «психического принуждения» положение о необходимости применения к нему, наряду с физическим принуждением, которого явно недостаточно, и психического принуждения.
