Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Уголовно-правовая характеристика деяний, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений, совершаемых организованной группой 12
1. Признаки состава преступления, дезорганизующего деятельность исправительных учреждений 12
2. Соучастие как способ совершения преступления, организованная группа как форма соучастия в преступных действиях 55
Глава 2. Криминологический анализ преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений 76
1. Состояние и динамика преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений, в структуре пенитенциарной преступности 76
2 Личность преступника и специфические особенности социальной среды ее формирования 89
3. Объективные факторы, обусловливающие совершение преступления, дезорганизующего деятельность ИУ 125
Глава 3. Актуальные проблемы предупреждения дезорганизационной деятельности организованных группировок осужденных, лидирующих в местах лишения свободы 153
1. Предупреждение преступности в местах лишения свободы 153
2. Организационные меры предупреждения 174
3. Предупредительные меры, направленные на совершенствование уголовного законодательства 191
Заключение 210
Библиографический список использованной литературы 217
Приложения 233
- Признаки состава преступления, дезорганизующего деятельность исправительных учреждений
- Соучастие как способ совершения преступления, организованная группа как форма соучастия в преступных действиях
- Состояние и динамика преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений, в структуре пенитенциарной преступности
- Предупреждение преступности в местах лишения свободы
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Последнее десятилетие прошедшего столетия характеризовалось снижением уровня насильственной преступности в местах лишения свободы. К концу 2000г. количество зарегистрированных преступлений насильственного характера уменьшилось примерно в семь раз. Однако начиная с 1997г. темпы снижения уровня преступности резко замедлились. В 2000г. уровень преступного насилия, зарегистрированного в местах лишения свободы, снизился всего на 19% по отношению к аналогичному показателю 1997года (248 преступлений насильственного характера). Согласно материалам, обнародованным на Всероссийском совещании руководителей территориальных органов Уголовно-исполнительной системы Минюста России, к концу 2001 г. ожидается рост уровня преступности, в том числе и насильственного характера, приблизительно на 10 % по отношению к предыдущему году1. Неутешительный прогноз развития данного негативного явления обусловлен, по мнению руководителей Главного управления по исполнению наказаний Минюста Российской Федерации (ГУИН МЮ РФ), наблюдаемой за последние пять лет тенденцией «омоложения» контингента осужденных, поступающих в исправительные учреждения для отбытия лишения свободы и ухудшения их криминологических характеристик. «За период с января 1995 года удельный вес лиц молодежного возраста (до 25 лет) увеличился с 28 до 30,7%, лиц осужденных за убийства, - с 10,6 до 12,3%; за разбой, грабеж - с 14,8 до 18, 8%. В настоящее время более половины (51,5%) всех осужденных отбывают наказания за насильственные преступления»2.
По мнению большинства криминологов, противоправная деятельность, осуществляемая лидерами тюремного мира, направленная на установление приоритета своего неформального влияния на основную массу осужденных, составляет основу противодействия, дезорганизующего деятельность исправительных учреждений.
См.: Материалы Всероссийского совещания руководителей территориальных органов УИС Минюста России. // Ведомости Уголовно-исполнительной системы России № 2 (8), 2001г. - С. 62 - 64.
2 Там же
4 Поэтому проблема борьбы с данной деятельностью, проблема нейтрализации криминогенных факторов, ее порождающих, не является новой для пенитенциарной системы нашего государства. Постоянное обращение большинства ученых к ее разрешению обусловлено: 1) высокой степенью общественной опасности дезорга-низационной деятельности; 2) широким распространением данного явления в местах лишения свободы, наблюдаемого на протяжении довольно длительного исторического периода применения наказания, в виде лишения свободы; 3) потребностью любого субъекта правоохранительной деятельности в постоянном совершенствовании действующих и разработке новых предупредительных мер, с целью приведения их в соответствие существующей в объективной реальности криминальной ситуации.
Суть проблемной ситуации заключается не столько в высокой степени общественной опасности, присущей противодействию, дезорганизующему деятельность исправительных учреждений (ИУ), или в широкой распространенности этого негативного явления в местах лишения свободы, сколько в несовершенстве разработанных наукой и применяемых на практике мер предупреждения рассматриваемого преступления.
Реформа уголовного законодательства, проведенная в 1996г., полностью дек-риминализировала противоправную и общественно опасную деятельность "авторитетов" тюремного мира, направленную на организацию в местах лишения свободы противодействия, дезорганизующего деятельность администрации исправительного учреждения. Начиная с января 1997г. предотвращение и пресечение этой противоправной деятельности осуществляется администрацией ИУ посредством применения только лишь мер дисциплинарного воздействия предусмотренных Уголовно-исполнительным кодексом России. Меры же уголовно-правового характера оказались бессильными для осуществления указанных видов специальной криминологической профилактики. По данным ГУИН МЮ РФ, в 998 исправительных учреждениях (исправительные колонии (ИК) - 737; тюрьмы - 13; следственные изоляторы (СИЗО) - 184; воспитательные колонии (ВК) - 64.) на оперативном учете состоят 2,5 тыс. группировок осужденных отрицательной направленности (в них около 30 тыс. членов), 2 тысячи "авторитетов" уголовной среды, 100 "воров в законе". Ими
5 совершается до 70% насильственных преступлений . От 50% до 80% осужденных, отбывающих наказание в исправительных учреждениях с различными режимами содержания, находится под влиянием тюремной субкультуры, насаждаемой "авторитетами". Основная масса осужденных, не принадлежащих к числу "авторитетов" преступной среды (более 90%), испытывает постоянное чувство тревоги за личную безопасность и считает главным условием ее обеспечения - соблюдение обычаев и традиций тюремной субкультуры. Однако за весь период действия послерефор-менного Уголовного законодательства правоохранительными органами не было возбуждено ни одного уголовного дела по ст. 210 УК РФ в отношении организаторов и активных участников противодействия, дезорганизующего деятельность исправительного учреждения. Две трети лиц, осужденных по ст. 321 УК РФ, за период 1997-99гг., совершили указанное преступление посредством оказания противодействия отдельному сотруднику ИУ в момент пресечения им противоправных действий, нарушающих установленный федеральным законодательством порядок отбывания наказания, и только 52 человека были осуждены за активное участие в преступной группе по предварительному сговору, организованной для расправы с осужденными - членами секции правопорядка и дисциплины. К этому следует добавить и тот факт, что преступления, предусмотренные ст.321 УК РФ, были зафиксированы за указанный период лишь в 30% региональных управлений по исполнению наказаний Минюста РФ (УИН МЮ РФ). В остальных же территориальных органах, обеспечивающих изоляцию от общества, данное преступное деяние не фиксируется вообще. Сопоставление статистических данных с выводами криминологических исследований, проведенных в последние годы, свидетельствует не столько о высокой степени латентности указанного негативного явления, сколько о полной несостоятельности уголовно-правовых мер направленных на его предупреждение, предотвращение и пресечение. Существенный недостаток организационно-правовых мер, разработанных сложившейся практикой исполнения лишения свободы и закрепленных в уголовно-исполнительном законодательстве, проявляется в том, что их применение не позволяет нейтрализовать негативное влияние "авторитетов" тюремного мира на основную массу осужденных.
3 См. Информационный бюллетень ГУИН МВД РФ, - М.: ГУИН МВД РФ, 1998. №
38.-С. 81.
Степень разработанности темы исследования. Проблемы противодействия противоправной деятельности, осуществляемой лидерами преступной среды в местах лишения свободы, затрагиваются в работах многих ученых криминологов и пе-нитенциаристов. Исследования Г. Ф. Хохрякова посвящены изучению социальной среды, окружающей осужденного в местах лишения свободы. Монография В. М. Анисимкова раскрывает сложные и противоречивые взаимоотношения субкультурной среды, дает характеристику носителям криминальных традиций, их обычаям и нравам. В работе А. И. Гурова отмечается непосредственное влияние пенитенциарной системы на развитие и становление профессиональной и организованной преступности России. Взаимосвязь рецидивной преступности с преступностью организованной, тенденции ее развития и меры предупреждения раскрывает исследование, проведенном В. И. Поповым. Состоянию пенитенциарной преступности на современном этапе, определению тенденций ее развития и выработке мер ее предупреждения посвящены исследования М. Ф. Костюка и О. В. Старкова. В работе С. В. Назарова рассматриваются теоретические и практические проблемы применения уголовной ответственности за действия, дезорганизующие деятельность ИУ, определяются направления совершенствования законодательства и практики его применения. В работах М. В. Елеськина и О. В. Филимонова наиболее полно раскрыт криминологический аспект предупреждения действий, дезорганизующих деятельность администрации ИУ4.
Указанную тему затрагивали также и другие авторы: Л. П. Амелин, Ю. М. Антонян, Е. Н. Билоус, В. И. Быстрых, А. Н. Джужа, А. И. Зубков, С. И. Кузьмин, Г. И. Курбатова, А. И. Кулагин, А. С. Михлин, В. И. Монахов, В. С. Овчинский, В. Д. Пахомов, В. К. Пинчук, В. Ф. Пирожков, А. П. Романов, Н. А. Стручков, О. В. Старков, Б. С. Утевский, В. В. Усе, О. В. Филимонов, И. В. Шмаров, Н. М. Якушин и др.
Отдельные выводы и предложения, содержащиеся в трудах перечисленных авторов, легли в основу гипотезы о том, что противодействие, организуемое лидерами преступной среды в борьбе с администрацией ИУ за установление приоритета своего неформального влияния на основную массу осужденных, является одним из
Перечень работ перечисленных авторов приведен в библиографическом списке, используемой в диссертации литературы.
7 основных криминогенных факторов, детерминирующих дезорганизационную деятельность. Однако проблема предупреждения противоправной деятельности группировок, лидирующих в сообществе осужденных, затрагивается в указанных работах частично, лишь в контексте основной темы исследования.
Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в процессе исполнения (отбьшания) наказания в виде лишения свободы, на которые осуществляется противоправное посягательство со стороны организованных преступных группировок в ИУ, а также социальные явления и процессы, продуцирующие или нейтрализующие противодействие, дезорганизующее деятельность исправительных учреждений, последствия этого воздействия.
Предметом исследования является организация предупреждения преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений, совершаемых организованными группировками осужденных.
Цель исследования. На основе сравнительного анализа действующих норм федерального законодательства, практики его применения с существующей в объективной реальности криминальной обстановкой, сложившейся в местах лишения свободы, выявить негативные факторы, способствующие снижению эффективности мер, направленных на предупреждение противодействия, дезорганизующего деятельность исправительных учреждений, сформулировать теоретические выводы, разработать и внести конкретные предложения по совершенствованию специальных профилактических мер, для приведения их в соответствие существующей криминальной обстановке.
Достижению цели способствует решение следующих взаимосвязанных задач:
проанализировать признаки состава преступления, дезорганизующего деятельность исправительных учреждений, в том числе и на основе характеристики общественных отношений, подвергнутых преступному посягательству;
провести криминологическое исследование противоправных деяний, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений, с целью выявления детерминант их продуцирующих;
установить круг общественных явлений и процессов, оказывающих позитивное или негативное влияние на развитие исследуемого противоправного явления;
определить характер причинно-следственных связей и детерминант этих преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений;
предложить систему мер по специальному предупреждению преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений.
Методология и методика исследования. Методология исследования базируется в целом на использовании диалектико-материалистического учения. Работа направлена на изучение явлений социального характера, поэтому она осуществлялась с использованием всех методов исследования общественных явлений. Из общенаучных методов познания использовались следующие: восхождение от абстрактного к конкретному; гипотеза; системно-структурный анализ; исторический метод; сравнение; динамические и статистические методы. При изучении социальных явлений в их конкретном проявлении в конкретных условиях места и времени применялись конкретно-социологические методы: изучение документов, в том числе уголовных дел; опросы в форме анкетирования и интервью; наблюдение.
Теоретическую основу исследования составляют научные труды по философии, социологии, социальной психологии, уголовному праву, криминологии, уголовно-исполнительному праву и другим отраслям науки.
Нормативную базу исследования составляют Международно-правовые акты, Конституция Российской Федерации, Уголовное и Уголовно-исполнительное законодательства России, действующее Уголовно-процессуальное законодательство, а также отдельные законы федерального законодательства. В исследовании использованы нормы отдельных Указов Президента Российской Федерации и Постановлений Правительства России, а также нормативные акты отдельных ведомств.
Эмпирическую базу исследования составляют данные, полученные в ходе исследований, проведенных М. Ф. Костюком, А. С. Михлиным, О. И. Олейником, С. В. Назаровым, В. М. Анисимковым, посредством изучения статистической отчетности ГИЦ МВД России, за период 1990 - 2000гг., более 250 уголовных дел из 78 регионов России, анкетирования 4742 респондентов (4182 сотрудники ИУ и 556 осужденных, совершивших преступления в местах лишения свободы) из 13 территориальных органов УИС, проведенного совместно с ГУИН МЮ РФ в период 1999-2000гг.
определить характер причинно-следственных связей и детерминант этих преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений;
предложить систему мер по специальному предупреждению преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений.
Методология и методика исследования. Методология исследования базируется в целом на использовании диалектико-материалистического учения. Работа направлена на изучение явлений социального характера, поэтому она осуществлялась с использованием всех методов исследования общественных явлений. Из общенаучных методов познания использовались следующие: восхождение от абстрактного к конкретному; гипотеза; системно-структурный анализ; исторический метод; сравнение; динамические и статистические методы. При изучении социальных явлений в их конкретном проявлении в конкретных условиях места и времени применялись конкретно-социологические методы: изучение документов, в том числе уголовных дел; опросы в форме анкетирования и интервью; наблюдение.
Теоретическую основу исследования составляют научные труды по философии, социологии, социальной психологии, уголовному праву, криминологии, уголовно-исполнительному праву и другим отраслям науки.
Нормативную базу исследования составляют Международно-правовые акты, Конституция Российской Федерации, Уголовное и Уголовно-исполнительное законодательства России, действующее Уголовно-процессуальное законодательство, а также отдельные законы федерального законодательства. В исследовании использованы нормы отдельных Указов Президента Российской Федерации и Постановлений Правительства России, а также нормативные акты отдельных ведомств.
Эмпирическую базу исследования составляют данные, полученные в ходе исследований, проведенных М. Ф. Костюком, А. С. Михлиным, О. И. Олейником, С. В. Назаровым, В. М. Анисимковым, посредством изучения статистической отчетности ГИЦ МВД России, за период 1990 - 2000гг., более 250 уголовных дел из 78 регионов России, анкетирования 4742 респондентов (4182 сотрудники ИУ и 556 осужденных, совершивших преступления в местах лишения свободы) из 13 территориальных органов УИС, проведенного совместно с ГУИН МЮ РФ в период 1999-2000гг.
10 падает. Поэтому предотвращение и пресечение этой противоправной деятельности осуществляется только лишь посредством применения мер дисциплинарного воздействия, предусмотренных Уголовно-исполнительным законодательством.
5. Стратегия осуществления специальной профилактики противодействия,
дезорганизующего деятельность исправительных учреждений, должна быть на
правлена на:
криминализацию противоправной деятельности, осуществляемой "авторитетами преступного мира" в борьбе за приоритет своего неформального влияния на основную массу осужденных;
изоляцию "авторитетов" от основной массы осужденных, разобщение организуемых ими группировок.
Основу уголовно- правового предупреждения дезорганизационной деятельности лидеров тюремного мира должна составить ст. 321 УК РФ, в предлагаемой автором редакции.
Преступные деяния иного характера, направленные на применение насилия в отношении сотрудника ИУ или его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, охватываются диспозицией ст. 318 УК РФ.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Материалы диссертационного исследования вносят определенный вклад в развитие наук уголовного и уголовно-исполнительного права, а также в криминологию. Выводы и предложения, сформулированные в диссертации, могут способствовать повышению эффективности профилактической деятельности, осуществляемой администрацией исправительных учреждений УИС Минюста России. Материалы исследования могут быть использованы в учебных заведениях МВД и Минюста России по курсам «Уголовное право», «Криминология», «Уголовно-исполнительное право» и ряду специальных курсов.
Апробация результатов исследования и внедрение их в практику. Результаты исследования представлены на межвузовском научно-практическом семинаре, состоявшемся в Смоленском филиале Московского юридического института МВД России в октябре 2000г., а также на Всероссийской научно-практической конференции, состоявшейся в Московском институте МВД России 18-20 апреля 2001г. Выводы и практические рекомендации исследования нашли отражение в методиче-
ских рекомендациях, подготовленных ГУИН Минюста России. По теме диссертационного исследования опубликованы три научные статьи. Материалы используются в учебном процессе Академии управления МВД России по спецкурсу «Актуальные проблемы борьбы с традициями преступной среды в местах лишения свободы».
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих в себя восемь параграфов, заключения, списка используемой литературы и приложений.
Признаки состава преступления, дезорганизующего деятельность исправительных учреждений
В современном правовом поле ответственность за дезорганизацию деятельности исправительных учреждений предусмотрена ст. 321 УК РФ. В действовавшем ранее (до периода реформ) уголовном законодательстве, ответственность за действия, дезорганизующие деятельность исправительно-трудовых учреждений (сейчас - исправительные учреждения) была предусмотрена ст.771 УК РСФСР. Следует заметить, что указанная уголовно-правовая норма, впервые в истории Российского законодательства, рассматривала действия, дезорганизующие деятельность исправительно-трудовых учреждений в качестве самостоятельного преступления. До вступления данной нормы в законную силу преступные деяния, предусмотренные ее диспозицией квалифицировались по различным статьям Уголовного кодекса, редакции 1960г., как убийство (ст. 102 УК РСФСР), хулиганство (ст.206 УК РСФСР), насилие в отношении должностного лица в связи с его служебной деятельностью (ст. 193 УК РСФСР) и т.п5. «Имелись и такие случаи, когда лица, осужденные за тяжкие преступления, вообще не привлекались к уголовной ответственности за насилие над заключенными, вставшими на путь исправления, если потерпевшим были нанесены легкие или даже менее тяжкие телесные повреждения»6. Введению в действие ст. 77 УК РСФСР предшествовала реформа Уголовного законодательства СССР, осуществленная в 1960г., а так же резкое обострение оперативной обстановки в местах лишения свободы, наблюдаемое в конце 50-х начале 60-х годов. Именно последнее обстоятельство потребовало от законодателя ужесточения уголовно-правовых мер воздействия в отношении лиц, совершающих повторно преступления в период отбывания лишения свободы. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 5 мая 1961 года «Об усилении борьбы с особо опасными преступлениями» предусмотрел возможность применения суровых мер наказания - лишения свободы на срок от восьми до пятнадцати лет или смертной казни - к особо опасным рецидивистам и лицам, осужденным за тяжкие преступления, «терроризирующим» в местах лишения свободы, вставших на путь исправления «заключенных», или совершающим нападения на администрацию, или организующим с этой целью преступные группировки, или активно участвующим в таких группировках . Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1961 года Закон «Об уголовной ответственности за государственные преступления» был дополнен ст. 14. об ответственности за действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений, которая Законом Верховного Совета РСФСР от 25 июля 1962 года «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР» введена в текст УК РСФСР в виде ст. 77 8.
Редакция цитируемых Указов обосновывает и закрепляет де-юре высокую степень общественной опасности деяний, дезорганизующих деятельность учреждений, исполняющих лишение свободы. Общественная опасность действий, дезорганизующих работу исправительных учреждений, как в прошлый период, так и в настоящее время, определяется тем, что они серьезно препятствуют достижению целей исполнения наказания - исправлению осужденных и предупреждению совершения ими новых преступлений. Это преступление причиняет ущерб всем средствам исправительного воздействия на осужденных: препятствует укреплению установленного законом порядка отбывания наказания, привлечению осужденных к общественно полезному труду и проведению с ними воспитательной работы. Кроме того, эти действия причиняют серьезный вред самодеятельным организациям осужденных.
Общественная опасность рассматриваемого преступного деяния, обусловлена еще и тем, что действия предусмотренные диспозициями, как ст. 11х УК РСФСР, так и ст. 321 УК РФ, носят характер психического и физического насилия и рассматриваются Уголовным законом в качестве самостоятельных преступлений против личности. Для характеристики общественной опасности данного преступления немаловажен и тот факт, что оно совершается, чаще всего, лицами уже отбывающими наказание за совершенное ранее преступление т.е. носят рецидивный характер.
«Наибольшую опасность действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений, представляют в случаях, когда они совершаются членами преступных группировок. Заключенным, против которых направлены объединенные действия опасных преступников, труднее противостоять насилию и угрозам с их стороны, а администрации - сложнее разоблачить, и обезвредить подобные группы»9. Деятельность так называемых «лидирующих группировок», стремящихся установить свою неформальную власть над остальными осужденными, организуется, как из нутри, так и из вне, членами «воровского сообщества» или их представителями. Помимо достигнутого целевого единства, все члены «лидирующей группировки» разделяют единые ценности «криминальной субкультуры». Поэтому лидирующая в сообществе осужденных группировка характеризуется высокой степенью устойчивости ее членов, что согласно ч.З ст. 35 и п. «в» ст. 63 УК РФ увеличивает степень общественной опасности совершаемого деяния.
Согласно теории уголовного права, уровень общественной опасности отграничивает преступление от иных правонарушений, но для квалификации самого преступления необходимо выявить его состав - «совокупность установленных законом признаков, наличие которых характеризует данное общественно опасное деяние как конкретное преступление
Соучастие как способ совершения преступления, организованная группа как форма соучастия в преступных действиях
К объективным признакам соучастия относят: количественный (множество субъектов) и качественный (совместность их деятельности). Количественный признак организованной группы определяет множественность субъектов, участвующих в совершении рассматриваемого преступления. На множественность субъектов, в первую очередь, указывает само этимологическое понятие соучастия, кото-4 рое определяется в толковом словаре русского языка, как «совместное участие в чем-нибудь (обычно неблаговидном)», где соучастником является - «тот, кто участвует вместе с кем-нибудь в совершении чего-нибудь (обычно неблаговидно-го)» . Через множество субъектов раскрывается понятие группы в социальной психологии. «Под группой понимается реально существующее образование, в котором люди собраны вместе, объединены каким-то общим признаком, разновидностью совместной деятельности или помещены в какие-то идентичные условия, обстоятельства (так же в реальном процессе их жизнедеятельности), определенным образом сознают свою принадлежность к этому образованию» . Социальная психология определяет и минимальное количество участников «малой группы» - два человека (т.н. «диада»). Данному количественному признаку диады соответствует и количественный признак уголовно-правового понятия «организованной группы». Согласно, ч. 3 ст. 35 УК РФ «организованная группа» выступает в качестве одного из видов, характеризующих процесс соучастия в преступлении, а минимальное количество соучастников преступления определяется ст. 32 УК РФ в количестве двух человек.
Однако, социально-психологическое понятие «участник группы» нельзя отождествлять с уголовно-правовым понятием «соучастник преступления» (для рассматриваемого случая - участник организованной преступной группы), так как последний наделен Уголовным законом дополнительными признаками, которые харастеризуют его как субъекта конкретного преступления, совершаемого организованной группой. Согласно ст. 19 УК РФ, к этим дополнительным признакам относятся: а) вменяемость физического лица (ст. 21 УК РФ); б) достижение им возраста уголовной ответственности, определяемого ч. 1 и 2 ст. 20 УК РФ. Невменяемость или не достижение физическим лицом возраста уголовной ответственности, исключают его уголовную ответственность за совершенное общественно опасное деяние и, соответственно данное физическое лицо не признается Уголовным законом в качестве субъекта преступления. Указанные свойства характеризуют неспособность лица осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий, либо руководить ими (действиями) вследствие психического расстройства, слабоумия или не достижения им определенного законом возраста и, поэтому, обладание этими свойствами «исключает в данной ситуации взаимную согласован-ность их действий и, следовательно, соучастие» . Таким образом, понятие «организованная группа», как уголовно-правовое явление, охватьгоает более узкий круг участников группы, понимаемой, как социальное явление. В уголовно-правовом смысле группу могут образовывать только субъекты преступления. «Деяние будет считаться преступлением лишь в том случае, если помимо других элементов состава в нем наличествует субъект преступления (см. ст. 8 УК РФ - авт.), т.е. лицо, достигшее установленного законом возраста уголовной ответственности и вменяемое. Соответственно и групповым преступлением может считаться лишь такое, которое совершается субъектами преступления».
Другой объективный признак, характеризующий «организованную группу», как один из видов соучастия, с качественной стороны - совместность деятельности, выражается, как минимум, в трех обязательных элементах: 1) взаимосвязанности и взаимообусловленности действий соучастников; 2) едином для соучастников преступном результате; 3) наличии причинной связи между действиями соучастников и наступившим результатом.
Совместность - один из определяющих признаков соучастия и относится к действию86. Причем действию двух или более лиц. Иными словами, совместность -это действие сообща, т.е. взаимодействие. По свидетельству Н. Г. Иванова, данную точку зрения «исповедывают», хотя и с некоторыми оговорками, большинство ученых, посвятивших свои работы соучастию87. Совместная деятельность выражается в том, что «каждый должен внести свой вклад, частичку своего труда в общий совокупный продукт, в достижение общего итога деятельности», взаимодействие же организовывает совместные действия, что «позволяет конкретному объедине-нию людей реализовать общую для всех членов (группы - авт.) деятельность» . Содержание совместной деятельности выражается совокупностью индивидуального вклада каждого участника в общий (единый для всех действующих лиц) процесс деятельности. Это означает, что усилия взаимодействующих субъектов направлены на достижение общего для них результата . Отсюда можно выделить и признаки взаимодействия, присущие любой форме кооперации людей, в т.ч. и соучастию в преступлении. Это: «1) необходимость вклада каждого из участников в соответствующий результат; 2) общность для взаимодействующих результата». Данные признаки обосновывают то, что: во-первых, каждый соучастник вносит свой вклад в совершение преступления. Независимо от того, подразделяются ли они на исполнителей, организаторов, подстрекателей и пособников или все являются исполнителями, действия каждого соучастника являются составной частью общей деятельности по совершению преступления и взаимно дополняют друг друга. Невыполнение своих действий со стороны какого-либо из соучастников в установленное время или оговоренном месте, существенно затрудняет или делает невозможным совершение соответствующего преступления91; во-вторых, соучастники, совершая взаимно дополняющие действия, направляют их на достижение общего для каждого результата. Действия каждого соучастника обусловливают наступление преступного результата в целом, а не в какой-либо его части. Преступление совершается сообща, является единым и неделимым92; в-третьих, связь соучастников между собой носит взаимно обусловливающий характер, так как действия одного соучастника являются, только лишь, условием действия другого и не находятся друг с другом в причинно-следственной связи. Данньш вьшод Н. Г. Иванов основывает на том, что причина, как философская категория, порождает следствие только с необходимостью, когда практика не исключает отказа исполнителя от действий, согласованных ранее с подстрекателем. «Связь соучастников между собой следует признать как взаимно обусловливающую корреляцию и согласиться с мнением, неоднократно высказываемым на этот счет (См., например: Гришаев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по уголовному праву. М, 1959. С-17; Тельнов П. Ф. Ответственность за соучастие в преступлении С -ЗО)»93. Далее Н. Г. Иванов, совершенно справедливо, утверждает о необходимости наличия причинной связи между действиями каждого соучастника и наступившим результатом от преступного действия в целом, так как причинная связь здесь будет носить необходимый характер.
Состояние и динамика преступлений, дезорганизующих деятельность исправительных учреждений, в структуре пенитенциарной преступности
Преступления, дезорганизующие деятельность исправительных учреждений, традиционно относятся криминологами к так называемой «пенитенциарной преступности». Доктор юридических наук О. В. Старков относит эти преступления « к одному из специфических типов пенального (от лат. poena - наказание) преступно-го поведения» . Профессор А. И. Алексеев делает более радикальное утверждение о том, что рассматриваемое преступление может быть совершено только осужденным, к лишению свободы. Однако высказанные утверждения нуждаются в некотором уточнении, необходимость которого обусловлена тем, что новый УК РФ, редакции 1996г., значительно расширил рамки субъекта рассматриваемого преступления, от специального, предусмотренного в ст. 771 УК РСФСР, до общего -ВСТ.321УКРФ.
Преступная деятельность лиц, не обладающих специальным статусом осужденного, продуцируется иными, не характерными для мест лишения свободы, криминогенными факторами. Поэтому эта преступная деятельность может быть не охвачена рамками предмета изучения криминопенологии. Следует заметить и тот факт, что, на сегодняшний день, судебная практика насчитывает всего лишь два обвинительных приговора, вьшесенных по ст. 321 УК РФ в отношении иных лиц (не имеющих статус осужденного), что не позволяет на данный момент дать какую - либо криминологическую характеристику преступному поведению этих лиц.
Учитывая высказанные замечания, считаем условно, что преступные деяния, дезорганизующие нормальную деятельность исправительных учреждений являются, в своей совокупности, составной частью пенитенциарной преступности, а точнее преступности среди осужденных, к лишению свободы, так как на данный момент они детерминированы общими, характерными для данного вида преступности специфическими криминогенными факторами.
С одной стороны, преступность среди осужденных, к лишению свободы, представляет собой специфическую разновидность уголовного рецидива. «Уголовно наказуемые деяния в данном случае совершаются непосредственно в процессе исполнения наказания за предыдущее преступление, в условиях изоляции осужденных, усиленного надзора за ними, что свидетельствует об упорном игнорировании уголовно-правовых запретов»132. С другой стороны, некоторые преступления рассматриваемого вида преступности могут совершаться только осужденными, к лишению свободы. Например, побег из места лишения свободы (ст. 313 УК РФ и ст. 188 УК РСФСР); уклонение от отбывания лишения свободы (ст.314 УК РФ и ст. 1881 УК РСФСР); дезорганизация деятельности исправительных учреждений (ст.321 УК РФ и ст. 771 УК РСФСР); злостное неповиновение требованиям админи-страции ИТУ (ст. 188 УК РСФСР). Эта же специфика, связанная с особенностями, как субъекта преступления, так и конкретных ситуаций их совершения, накладывает свой отпечаток и на обычные обще уголовные преступления: убийства, причинение вреда здоровью, кражи и т.п.
Количественные и качественные особенности преступности осужденных в местах лишения свободы отражают данные, содержащиеся в статистическом сборнике Ф.16 - ИТУ; ГИЦ МВД РФ. Следует заметить, что данные сведения подразделяются на два вида: особо регистрируемые преступления и прочие. К особо регистрируемым относятся преступления, носящие тяжкий и особо тяжкий характер, а также преступления, в качестве специального субъекта которых выступает осужденный. К разновидности прочих статистика относит остальные преступления общеуголовного характера, совершаемые осужденными в местах лишения свободы. За исследуемый период, с 1990 по 2000гг., доля так называемых «прочих преступлений» составляла в среднем 20% от общего числа зарегистрированных преступлений.
Особенностью учета так называемых «особо регистрируемых преступлений в местах лишения свободы» является то, что содержание всей совокупности преступлений изменяется с течением времени. Так за исследуемый период были декри-минализированы учитываемые ранее такие деяния как: мужеложство, хищение государственного и общественного имущества, злостное неповиновение требованиям администрации и др., что связано, прежде всего, с реформой уголовного законодательства, результатом которой явилось принятие в 1996г. нового Уголовного кодекса России. Новый Уголовный кодекс изменил и объект преступного посягательства, покушающегося на деятельность органов, исполняющих наказание в виде лишения свободы. В результате чего преступные деяния, связанные с сопротивлением администрации ИУ были отнесены к преступлениям против порядка управления и стали охватываться только ст.321 УК РФ.
Преступные действия, дезорганизующие деятельность ИУ, охватывались в действующем ранее уголовном законодательстве диспозициями нескольких, различных по составу, статей УК РСФСР. Так ст.771 УК РСФСР предусматривала ответственность за действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений (ИТУ). В ст. 193 УК РСФСР предусматривалась ответственность за применение психического или физического насилия в отношении должностного лица, выполняющего общественный долг. В ст. 188" УК РСФСР предусматривалась ответственность за противодействие администрации ИТУ в осуществлении ее функций лицом, отбывающим наказание в местах лишения свободы, где под термином «противодействие» понималось также и оказание физического сопротивления администрации, выходящее за пределы состава преступления, предусмотренного ст. 77 УК РСФСР1" Все эти преступления объединяет общая направленность их покушения на уголовно-исполнительные правоотношения, осуществляемые посредством применения к потерпевшему психического или физического насилия. Поэтому, в рамках доктринального толкования, исследуемой уголовно-правовой нормы, считаем возможным, объединить их в единую группу насильственных преступлений, объектом покушения которой выступают уголовно-исполнительные правоотношения.
Предупреждение преступности в местах лишения свободы
Под термином «предупреждение преступности» в криминологии понимается «многоуровневая система государственных и общественных мер, направленных на выявление, устранение, ослабление или нейтрализацию причин и условий преступности, преступлений отдельных видов и конкретных преступлений, а также на удержание от перехода или возврата на преступный путь людей, условия жизни и (или) поведение которых указывают на такую возможность»254. В качестве деятельности, направленной непосредственно на выявление и нейтрализацию причин и условий преступности, предупреждение выступает как неотъемлемая часть более глобального социально-правового процесса - борьбы с преступностью, который представляет собой «одну из сфер социального управления в широком смысле слова» и направлен в целом на обеспечение спокойствия, безопасности, стабильности общества, прав, свобод и законных интересов граждан
По признаку целеполагания принято выделять общесоциальное и специальное предупреждение преступности. Под общесоциальным предупреждением следует понимать позитивное развитие общества в целом, совершенствование его экономических, политических, социальных и иных институтов, объективно способствующее устранению из жизни кризисных явлений и диспропорций, питающих преступность. Превентивный потенциал данного вида предупреждения оказывает опосредованное воздействие на преступность, так как деятельность, осуществляемая в рамках общесоциального развития, преследует более глобальные цели, направленные на развитие общества в целом, а не только на нейтрализацию криминогенных детерминант. В отличие от бщесоциальных, специальные предупредительные меры непосредственно направлены на недопущение преступлений. Осуществление специальных (специально-криминологических) предупредительных мер направлено на решение таких задач, как: «устранение, нейтрализация, минимизация криминогенных факторов; оздоровление социальной микросреды, коррекция поведения лиц, чье поведение чревато угрозой совершения преступления, и т.д.»256. Таким образом, под термином «специально-криминологическое предупреждение» следует понимать «деятельность специальных государственных и негосударственных органов, а также их представителей в целях выявления и устранения детерминантов преступлений, оказания позитивного корректирующего воздействия на лиц с криминально ориентированным поведением, предотвращения замышляемых и подготавливаемых, а также пресечения начатых и длящихся преступлений»257.
В предлагаемой работе будут рассмотрены меры специально-криминологического предупреждения, направленные непосредственно на нейтрализацию криминогенных факторов, продуцирующих действия, дезорганизующие деятельность ИУ. Но это не означает того, что мы не придаем должного значения мерам общесоциального предупреждения. Перефразируя изречение американской журналистки Джессики Митфорд, автора целого ряда работ, посвященных американской пенитенциарной системе, в частности, изучению проблемы противодействия осужденных деятельности, осуществляемой тюремным персоналом, можно сказать о том, что «общество создает тюрьму по своему образу и подобию», поэтому тюремная система в целом, а также правовое и социальное положение осужденных, «являются, в конечном счете, отражением несправедливости и антигуман-ности того общества, в котором мы живем» . Этого же мнения придерживается большинство цитируемых в нашей работе авторов, посвятивших свои труды изучению пенитенциарной системы. Совершенствование экономических, политических, социальных и иных институтов общества, обусловливает улучшение социального, правового и материально-бытового положения осужденных; обеспечивает большую степень участия общественности в деле исправления осужденных, способствует нейтрализации в их сознании чувства отчужденности, а также их скорейшей рессоциализации в свободное общество; улучшению деятельности пенитенциарной системы на основе принципов гуманизма и демократизма, формированию положительного общественного мнения о деятельности уголовно-исполнительной системы в целом. С нашей точки зрения, данные факторы, позитивного характера, нейтрализуют непосредственно негативное влияние, оказываемое на сознание осужденного идеологией тюремной субкультуры, способствующей отторжению осужденного от общества в целом и, в частности, поощряющей к противодействию деятельности администрации ИУ, направленной на его исправление.
Меры общесоциального предупреждения обусловливают меры специального предупреждения! «Нельзя отрицать, что предупреждение престушюсти - это сложный, многоаспектный процесс, обладающий определенными признаками целостности, являющийся неким единством в различиях». «Чем совершеннее общесоциальное предупреждение, тем уже «поле деятельности» специального предупрежде-ния» . Поэтому, рассматривая меры специального предупреждения, мы будем затрагивать и меры общесоциального предупреждения, в той степени, в которой последние обусловливают первых.
Специально-криминологическое предупреждение представляет собой многоуровневую систему широкого спектра разнообразных по содержанию предупредительных мер. По мнению некоторых криминологов з его состав входят деятельности, связанные с профилактикой, предотвращением и пресечением преступлений . Главные отличия перечисленных видов предупредительной деятелвности заключаются «в их временной дистанции от совершения преступлений и в степени интенсивности, динамичности». Под термином «предотвращение преступности» понимается деятельность, направленная на недопущение замышляемых или подготавливаемых преступлений, а под «пресечением преступности» - действия, обеспечивающие прекращение уже начатых преступлений на стадии покушения либо последующих эпизодов при длящихся или так называемых серийных преступлениях. Термином же «профилактика преступлений» охватываются оба перечисленных вида предупредительной деятельности, но данное понятие имеет более широкий смысл, так как профилактическая деятельность начинает реализовываться в период, достаточно отдаленный от преступлений, т.е. значительно раньше, чем потребуется «вмешательство» в виде их предотвращения и тем более пресечения.
