Правовые, психологические и этические аспекты субъективного вменения в уголовном праве Российской Федерации Шаталова Лариса Ивановна

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. Понятие и сущность субъективного и объективного вменения 13

1. Субъективное вменение: его понятие и сущность 13

2. Понятие и сущность объективного вменения 28

ГЛАВА II. Правовые аспекты субъективного вменения 50

1. Предписания структурных элементов правовой нормы и уровни их реализации при субъективном вменении 50

2. Правовой механизм субъективного вменения 75

ГЛАВА III. Социально-психологические и профессионально- этические аспекты субъективного вменения 97

1. Социально-психологические основы субъективного вменения 97

2. Профессионально-этические аспекты субъективного вменения 150

Заключение 184

Библиографический список использованной литературы 201

Приложения 224

• Субъективное вменение: его понятие и сущность
• Понятие и сущность объективного вменения
• Предписания структурных элементов правовой нормы и уровни их реализации при субъективном вменении
• Социально-психологические основы субъективного вменения

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Следуя современным требованиям, Конституция РФ провозгласила, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства (ст.2 Конституции РФ).

Гарантии и обеспечение прав и свобод человека и гражданина в равной степени важны для всех правоотношений. Однако в сфере уголовно-правового регулирования они представляют особую значимость, поскольку именно здесь допускаются наиболее жесткие ограничительные санкции применительно к правам и свободам лиц, совершившим противоправные деяния.

Исходя из этого, Конституция РФ (ст.49) устанавливает презумпцию невиновности - допустимость признания вины только на основе доказанности в предусмотренном федеральным законом порядке и установления вступившим в законную силу приговором суда.

Уголовный кодекс Российской Федерации, развивая указанное конституционное положение, впервые законодательно закрепил принцип вины, подчеркнув в чЛ ст.5: «Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина». В основе такого подхода лежит исследуемое нами субъективное вменение - антипод объективного вменения, чуждого отечественному уголовному праву (ч.2 ст.5 УК РФ).

В связи с тем, что требования по соблюдению законности предъявляются не только к физическим лицам, но, прежде всего, к органам правоприменительной деятельности, разрешение проблем, связанных с правовыми, этическими и другими аспектами субъективного вменения, представляет собой бесспорную актуальность. Именно эти стороны связаны с виной, другими элементами, характеризующими психическое отношение лица к совершенному им общественно опасному деянию и его последствиям. Данная проблематика тесно связана с теми субъек ами правоприменительной деятельности, которые устанавливают виновность лица, совершившего преступление, определяют основания и пределы уголовной ответственности.

Проблема субъективного вменения находится на стыке наук. Для ее рассмотрения необходимы познания не только в области философии и уголовного права, но и уголовного процесса, психологии, социологии, теории управления и некоторых других.

Субъективное вменение как интеграционная проблема не является новой для юридической науки вообще, и уголовно - правовой науки, в частности. Вопросы субъективного вменения, так или иначе, рассматривались в работах Б.С. Волкова, П.С. Дагеля, Г.А. Злобина, Н.Г. Иванова, В.Ф. Кириченко, В.Н. Кудрявцева, И.Я. Козаченко, Н.Ф. Кузнецовой, Т.В. Кленовой, В.В. Лу-неева, В.П. Маякова, Р.И. Михеева, А.В. Наумова, А.И. Рарога, К.Ф. Тихонова, Р.Л. Хачатурова, С.А. Шейфера и др. В последние годы была предпринята попытка комплексного рассмотрения субъективного вменения, как самостоятельного явления в уголовном праве, в работах В.В. Лунеева и В.А. Якушина.

Высоко оценивая значение трудов российских ученых в развитии теории субъективного вменения, а также их вклад в законодательство и практику правоприменения, все же надо отметить, что исследуемая тема остается и на сегодня весьма актуальной, поскольку в ней немало неразрешенных проблем, объяснимых многоаспектностью, многоплановостью и объемом. Так, например, в существующих научных трудах не исследованы проблемы субъективного вменения на стыке уголовного права, психологии и этики. Решение этих и других вопросов приобретает особую значимость в условиях современного реформирования общества и законодательства. Оно необходимо в интересах укрепления законности, обеспечения прав, свобод и законных интересов человека и гражданина, торжества справедливости при уголовно-правовом регулировании общественных отношений.

Объект и предмет исследования. Объектом настоящего исследования является: уголовно-правовая доктрина и следственно-судебная практика по во просу понимания и применения субъективного и объективного вменения в Российской Федерации при отправлении правосудия.

Предметом исследования выступают предписания структурных элементов уголовно-правовых норм, предопределяющие правовые аспекты субъективного вменения и служащие нормативной базой последнего. Кроме того, предметом исследования являются социально-психологические основы и предпосылки субъективного вменения, его профессионально-этические аспекты и обстоятельства, их определяющие.

Цель и задачи исследования. Целью данного диссертационного исследования является углубленное изучение современной проблемы субъективного вменения в уголовном праве Российской Федерации и разработка на этой основе научно обоснованной концепции субъективного вменения с учетом его правовых, психологических и этических аспектов.

Для достижения указанной цели диссертантом поставлены следующие задачи:

- Раскрыть понятие, сущность, содержание и функциональное назначение субъективного вменения с позиции действующего законодательства.

- Исследовать понятие, сущность, содержание объективного вменения как недопустимого явления в уголовном праве России и антипода субъективного вменения.

- Проанализировать правовые аспекты субъективного вменения и механизмы его проявления.

- Рассмотреть признаки субъективной стороны преступления как основы субъективного вменения и базы для квалификации преступления, определения пределов уголовной ответственности за него.

- Исследовать социально-психологические основы, которые необходимо учитывать при субъективном вменении.

- Рассмотреть профессионально - этические аспекты субъективного вменения.

Сформулировать научно обоснованные предложения по совершенствованию действующего уголовного и уголовно-процессуального законодательства и практики их применения.

Методология и методика исследования. В процессе работы над диссертацией автором использовались общие и специальные методы познания: диалектический, логический, исторический, сравнительный, социологический и другие.

Нормативную базу исследования составили: Конституция Российской Федерации, уголовное и гражданское законодательство Российской Федерации, уголовное законодательство ряда зарубежных стран - Англии, Беларуси, Испании, Латвии, Польши, США, Франции, ФРГ, руководящие постановления Пленумов Верховного Суда РФ, СССР и РСФСР.

Теоретической основой диссертации является современная уголовно-правовая доктрина, основанная на концептуальных исследованиях отечественной науки и достижениях мировой цивилизации, а также научные идеи в области уголовного процесса, криминологии, философии, психологии, этики и социологии, труды зарубежных и российских дореволюционных и советских ученых.

Эмпирическую и социологическую базу диссертационного исследования составляют: результаты анализа работы судов, данные следственно-судебной практики Чувашской Республики с 1988 по 2002 г., анализ обобщения судебной практики Верховного суда Чувашской Республики за 1988-2002 г. и опубликованная практика Верховного Суда СССР, РСФСР, Российской Федерации за 1983-2002 г., исследование конкретных уголовных дел, рассмотренных судами Чувашской Республики за период с 1988 по 2002 г. (всего изучено 680 дел), анкетирование и интервьюирование более 600 судей, прокуроров, следователей и адвокатов на территории Республик Марий Эл, Мордовии, Чувашской Республики, Приокского района г. Нижнего Новгорода, Вешкаймского, Засвияжского, Карсунского, Майнского, Ульяновского районов Ульяновской области

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые на основе действующего законодательства проведено комплексное исследование субъективного вменения с учетом его правовых, психологических и этических аспектов. На этой основе выявлены недостатки и пробелы действующего уголовного и уголовно-процессуального законодательства и практики их применения, выдвинуты и обоснованы предложения по их изменению и совершенствованию.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты в определенной степени развивают научное понимание вопросов субъективного вменения, выявляют значение и перспективы для развития и совершенствования науки, законодательства и правоприменительной практики.

Практическая значимость исследования обусловлена тем, что содержащиеся в нем выводы и основные положения могут быть использованы для выработки уголовной политики государства, совершенствования действующего уголовного и уголовно-процессуального законодательства, устранения пробелов в них, в правоприменительной практике по квалификации преступлений в процессе субъективного вменения, в том числе при подготовке постановлений Пленума Верховного Суда РФ, дальнейших теоретических исследований механизма реализации норм уголовного права, изучения вопросов уголовной ответственности и субъективной стороны преступления, при подготовке учебной литературы по данной проблеме - пособий, лекций, методических рекомендаций, в процессе преподавания курса уголовного права и уголовного процесса в юридических вузах и других учебных заведениях.

Апробация результатов исследования. Полученные выводы и основные положения опубликованы в 10 научных работах; использованы в докладах и выступлениях на ежегодных научных конференциях Чебоксарского кооперативного института МУПК с 1997 по 2001г.; на конференции Московского университета потребительской кооперации в 1998 г.; при чтении лекций и проведении семинарских занятий по Общей и Особенной частям уголовного права, криминологии; при осуществлении научного руководства студенческих курсовых и дипломных работ; внедрены в практику Верховного суда ЧР; в практику Следственного управления при МВД ЧР; в учебный процесс Чебоксарского филиала Нижегородской академии МВД России и Чувашского филиала Московского гуманитарно-экономического института.

Основные положения, выносимые на защиту:

1 .Субъективное вменение - это основополагающая категория уголовного права, определяющая философские, этические и правовые положения, проявляющиеся в науке, нормотворчестве и правоприменении, посредством того, что уголовной ответственности подлежит только лицо, обладающее свободой воли и совершающее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние, нашедшее отражение в его психике. Данная категория должна быть закреплена в российском законодательстве. На основе субъективного вменения должна формироваться уголовно-правовая доктрина, определяться цели и задачи уголовного права, вырабатываться основные направления уголовно-правовой политики, формулироваться все нормы Уголовного кодекса. Правоохранительные органы должны руководствоваться им в правоприменительной деятельности и на его базе должен обеспечиваться правопорядок.

2.0бъективное вменение - это разновидность правоприменительной деятельности, в рамках которой, субъекту, совершившему социально-значимое деяние, вменяется не только то, и не столько то, что охватывалось его сознанием, сколько то, что должно было или могло, по мнению правоприменителя, охватываться сознанием этого лица. Иными словами, объективное вменение есть субъективизм правоприменителя в отношении оценки содержания психики лица, совершившего социально-значимое деяние. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда (ч.2 ст.5 УК РФ) фактически существует и поддерживается как отдельными представителями уголовно-правовой науки, так и следственно-судебной практикой. Этому способствует и непоследовательность законодателя при формулировании некоторых уголовно-правовых норм (н-р, ст.23, ч.2 и ч.З ст.26 УК РФ и др.). Для уст ранения объективного вменения, как нежелательного явления в уголовном праве, необходимо устранить все обстоятельства, его порождающие. Прежде всего, необходимо изменить уголовное законодательство, в частности, редакцию ст.23 УК РФ.

3.Субъективное вменение как стадия правоприменительной деятельности, заключается в том, что вменять личности, совершившей предусмотренное уголовным законом деяние, можно только те обстоятельства, которые нашли отражение в его психике. Вменение обстоятельств дела осуществляется последовательно с учетом иерархии предписаний структурных элементов уголовно-правовых норм.

В процессе субъективного вменения правоприменитель обязан выяснить, нет ли нормативных предписаний в иных, помимо УК РФ, источниках уголовного права, которые касаются исследуемых обстоятельств дела. В связи с этим в ч. 1 ст. 1 УК РФ следовало указать перечень источников, в которых могут содержаться нормы уголовно-правового характера, влияющие на субъективное вменение. Так, в ч.1 ст.1 УК РФ необходимо отметить, что помимо Кодекса, составляющего основу уголовного законодательства, к последнему также относятся: а) конституционные положения уголовно-правового характера; б) уголовно-правовые положения международных договоров РФ, не требующие принятия актов их применения; в) некоторые акты Союза ССР, действующие на территории РФ; г) нормативные акты об уголовной ответственности за преступления против военной службы, рассчитанные на их применение в военное время (боевой обстановке).

4. Социально-психологическим основанием субъективного вменения является субъективная сторона преступления с ее многочисленными признаками. Это, прежде всего, вина в различных формах, ее степень и объем. В связи с этим, ст.24 УК РФ, на наш взгляд, следует дать наименование «Вина и ее формы» и чЛ изложить в новой редакции: «Вина - это психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию и общественно опасным последствиям, выраженное в форме умысла или неосторожности».

При этом необходимо устанавливать психическое отношение к деянию в целом, то есть как к действию (бездействию), так и последствиям. В этой связи необходимо изменить редакцию ч.2 и ч.З ст.26 УК РФ на следующую:

ч. 2 - «Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо сознавало общественную опасность (и противоправность) своих действий, предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение последствий и активно не желало их наступления».

ч.З - «Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо, сознавая недозволенность, запрещенность своих действий, хотя и не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия». В действующей редакции ст.26 противоречит основополагающим нормам УК РФ (ч.1 ст.5, ч.2 ст.9, ч.1 ст. 14, ст. 24) и ориентируют практику на объективное вменение.

Субъективное вменение, во многом, определяется мотивом и целью. Мотив и цель побуждают и направляют деятельность лица как до совершения им преступления, так и в период его совершения. Они лежат не только у истоков преступления, но и придают ему морально-этическую окраску. С их помощью конкретизируется содержание вины, определяются стадии преступной деятельности, разграничиваются смежные составы преступлений, определяются пределы уголовной ответственности (ст.64 УК РФ). С позиций субъективного вменения мотив и цель могут быть конструктивным признаком состава преступления, конструктивно-отграничительным, квалифицирующим или особо квалифицирующим признаком, либо представлять собой обстоятельство, смягчающее или отягчающее наказание. В связи с этим, и с учетом значимости для субъективного вменения, целесообразно цель, как это уже сделано в отношении мотива, включить в предмет уголовно-процессуального доказывания и отразить и в законодательстве - ст.73 УПК РФ. Статью 60 УК РФ об общих началах назначения наказания изложить в следующей редакции: «При назначении наказания учитываются личность виновного, характер и степень общественной опасности совершенного преступления, объект преступления, вина, мотив, цель, способ и средства совершения преступления, в том числе, смягчающие и отягчающие обстоятельства».

5. При субъективном вменении большое значение имеют социально-психологические предпосылки, определяющие личностные качества человека, совершившего преступление. Без выяснения этого невозможно установить уровень интеллектуального и волевого развития этой личности. Следовательно, невозможно раскрыть содержание основ субъективного вменения - вины, мотива, цели, эмоциональных составляющих. Все это определяется путем изучения среды, окружения, условий становления личности виновного, анализа тех обстоятельств, которые предопределили его психические свойства и состояния. На протекание психических процессов влияет весь уклад жизни личности, поэтому игнорировать его составляющие в процессе субъективного вменения нельзя.

6. Субъективное вменение, являясь стадией правоприменения, объединяет не только уголовно-правовую норму, объект правоприменения, но и субъекта правоприменительной деятельности, поэтому необходимо рассматривать не только личностные (и, прежде всего, этические аспекты), но и профессиональные качества этих лиц. Правоприменитель должен обладать, прежде всего, высокими моральными качествами - отзывчивостью, справедливостью, честностью, принципиальностью и др. Вместе с тем, он должен иметь высокий уровень профессиональной подготовки, обладать коммуникабельностью, свойством располагать к себе, уметь находить контакт с участниками процесса. Это сказывается не только на содержании, но и на объеме и пределах субъективного вменения.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, содержащих шесть параграфов, заключения, библиографического списка использованной литературы, приложений, включающих шестнадцать таблиц, отражающих результаты проведенных социологических исследований. Общий объем работы составляет 239 страниц.

Субъективное вменение: его понятие и сущность

Субъективное вменение возникло не сразу, а прошло длительный исторический путь своего развития, прежде чем как принцип утвердило свое господство в законодательстве. Еще Гегель, как отмечает А.В. Наумов,1 развил этот принцип - принцип субъективного вменения. Действительно, анализируя работы Гегеля, можно найти такие словосочетания, как: «субъективное вменение», «субъективный момент вменения», «субъективная основа вменения» и т.д.2

Понятие «субъективное вменение» знает и российский законодатель XIX века. Достаточно сказать, что в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года говорилось о том, что «преступление, учиненное в безумном сумасшествии, не вменяется в вину». Встречается это понятие и в русской уголовно-правовой литературе, например, в работах Н.С. Таганцева3, не говоря уже о современной уголовно-правовой науке.

Тем не менее, несмотря на широкое использование этого понятия в уголовно-правовой литературе, его содержание всесторонне не раскрывалось даже теми учеными, которые занимались проблемой субъективной стороны преступления. Лишь с выходом Уголовного кодекса РФ 1996 года, на основании ч.2 ст. 5 появилась возможность сделать вывод о том, что субъективное вменение -это вменение лицу, совершившему преступление, каких-то обстоятельств на основании его вины и виновного отношения к совершенному преступлению.

Нельзя сказать, что проблеме субъективного вменения вообще не уделялось внимание ученых. Вопрос о том, что понимать под субъективным вменением, ставился такими российскими учеными, как В.В. Кулыгин, В.В. Лунеев, Р.И. Михеев, К.Ф. Тихонов и В.А. Якушин.1 Анализ этого понятия, приводит к выводу о том, что это сложное явление. Оно стоит на стыке философии и права, психологии и медицины. Иначе говоря, субъективное вменение - сложная фи-лософско-психолого-правовая проблема.2

Несмотря на то, что субъективное вменение в уголовном праве - есть достижение цивилизации, право на жизнь, по утверждению некоторых ученых, имеет и объективное вменение. Экскурс в историю показывает, что уголовное право лишь в примитивной форме, да и то применительно к свободным гражданам отражало основы субъективного вменения при разрешении дел. Это наглядно показывает анализ древних источников о государстве и праве зарубеж-ных стран. «Всякое добуржуазное уголовное право - писал А.А. Герцензон, -видит основание ответственности в причиненном деянием ущербе... Преступление как деяние и причиненный им результат вменяются объективно, без учета субъективных намерений совершителя этого деяния»4. Игнорирование субъективного вменения прослеживалось не только в ранее существовавшие эпохи, оно было присуще и молодому социалистическому государству - Советскому Союзу (ст. 7 УК 1926 года, прямо указывала на объективное вменение: «В отношении лиц... представляющих опасность по своей связи с преступной средой или по своей прошлой деятельности, применяются меры социальной защиты ...»).

Тем не менее, «подтягивание» права к требованиям морали и нравственности приводило к тому, что невиновное привлечение к уголовной ответственности считалось нетерпимым и поэтому проблема субъективного вменения встала во весь рост и ее следует изучать.

Так, что же понимать под субъективным вменением? В уголовно-правовой литературе нет однозначной трактовки этого понятия. Одни под субъективным вменением понимают уголовно-правовой принцип.1 Другие под субъективным вменением понимают какой-то результат, возникший вследствие установления фактических и юридических обстоятельств дела, предъявляемых личности. Третьи под субъективным вменением понимают процесс установления и предъявления чего-либо личности.3

А что же понимает под субъективным вменением практика? Для ответа на данный вопрос было проведено анкетирование адвокатов, судей, работников прокуратуры и органов внутренних дел. Из опрошенных большинство (8% прокуроров, 10% следователей, 6% судей и 15% адвокатов) ответило, что под субъективным вменением следует понимать вину в действиях лица, привлеченного к уголовной ответственности. Значительное количество опрошенных лиц ответило, что под субъективным вменением понимается основополагающий принцип уголовного права, в соответствии с которым, привлечение лица к уголовной ответственности возможно только тогда, когда все обстоятельства совершенного общественно-опасного деяния нашли отражение в психике человека. Такую точку зрения высказали 7% прокуроров и их заместителей, 10% следователей прокуратуры и милиции, 10% судей и 11% адвокатов.

Некоторые из опрошенных под субъективным вменением понимают усмотрение судьи или суда при вменении тех или иных обстоятельств, либо правовую оценку действий правонарушителя. Из числа опрошенных такую позицию занимают 19%. Наименьшее количество респондентов (4%) полагают, что субъективное вменение - это стадия правоприменительной деятельности (см. приложение 1).

Таким образом, значительная часть практических работников, неоднозначно трактует субъективное вменение. Это и неудивительно. Парадокс заключается в том, что субъективное вменение рассматривалось как важная, но давно известная данность, не заслуживающая пристального внимания ученых. Видимо, именно поэтому принцип субъективного вменения, не только не разработан в теоретическом плане, но и не урегулирован непосредственно в законодательстве. Между тем, закрепление правовой идеи в законе чрезвычайно важно, поскольку руководящие идеи только тогда становятся правовыми принципами, когда законодатель воплощает их в нормах. Отождествлять же принцип субъективного вменения с принципом вины или виновной ответственности (ст.5 УК РФ) нельзя.

Понятие и сущность объективного вменения

Антиподом субъективного вменения является объективное вменение. В древнем праве обыденные представления и научная мысль не шли дальше того, что называлось физическим, а теперь объективным вменением. Люди видели в обычаях либо законодательстве лишь внешнюю сторону того или иного события и деяния, а также вред, ими причиненный. Отсюда человека приравнивали к животному, а внешние проявления полагали присущими как человеку, так и животным.

«Существование объективного вменения доказывается огромным числом древнейших законодательств, которым был знаком факт наказания животных за причинение ими материального ущерба. Эти наказания были не только мерами, принимаемыми в порыве раздражения, или мерами, подсказываемыми мотивом целесообразности, но и форменными наказаниями, определявшимися в судебном порядке, с соблюдением всех гарантий законности, с большой торжественностью»1. И.И. Карпец по этому поводу писал: «В истории имели место многочисленные процессы над животными, поведение которых было признано преступным (вредным) и заслуживающим наказания. Причем процессы такого рода были не только в древности, но и в средние века. «Преступные деяния» животных предусматривались и в законах (например, в законах Солона в Гре-ции). Широко распространены были такие законы в католических странах» . Обоснованность подобных выводов подтверждается, например, законодательством Зороастра. Оно предписывает, чтобы собака злого нрава, которая нападает на людей и животных, была бы подвержена мучительной казни. Ей отрезали правое ухо, затем левое, отрубали хвост, лапы и, наконец, убивали.

Еще более красноречиво свидетельствует в пользу существования объективного вменения на первой стадии развития права факт наказания предметов неодушевленных. Как бы не объясняли подобные явления - тем ли, что вместе с разрушением этих вещей уничтожается и та таинственная сила, которая присуща этим вещам, или вообще каким-нибудь другим способом, нельзя отрицать того, что в первобытных законах этот вид ответственности существовал. В древней Греции существовал трибунал, ведомству которого подлежали дела об убийствах, осуществленных предметами неодушевленными, камнями, деревьями.1

Схематично данную картину объективного вменения можно было бы представить следующим образом. Реакция человека на причиняемое ему зло в форме отражения такого причинения, независимо от того, вызвано ли оно существом разумным, животным или только вещью неодушевленной, глубоко коренится в психической природе человека.

На той стадии развития общества, являясь в своей простейшей форме как бы отражением удара, эта реакция против всякого нарушения человеческой неприкосновенности, приводит субъекта к действиям, направленным против этого нарушения. Причем приводит безо всякой попытки объективно разобраться в истинной причине, вызвавшей нарушение. Руководствуясь такими соображениями, потерпевший думает только о самом себе, о том благе, которое у него отнято, и расценивает нарушение только с точки зрения своего ущерба, а не с точки зрения лица, наносящего своим поведением ущерб.

С течением времени, те средства, которые служат, чуть ли не бессознательно и инстинктивно охране права, постепенно совершенствуются и на смену слепой реакции против правонарушения, приходят меры более действенные.

Они кратчайшим путем ведут к сохранению того, что по обстоятельствам возможно сохранить. Вместе с тем, они становятся приемами, которые, сообразуясь с сознанием лица, учиняющего правонарушение, позволяют говорить о правосудии, а не о безумной реакции.

Такой взгляд, согласно которому на правонарушающее последствие следует реагировать, не различая отношения правонарушителя к этому последствию, объясняется в значительной степени и тем, что главной формой реакции против правонарушителя является в первобытные моменты истории человечества деятельность личная (самостоятельная защита своих прав в форме отражения нападения, переходящая в большинстве случаев в месть). Лицо, отражающее нападение и мстящее, придает реакции против нарушения охраняемых обычаем или законом прав, особый характер. Оно бессильно, в сущности, констатировать вследствие одолевающих его чувств, виновно ли в нашем современном смысле лицо, причинившее ему обиду. Мстя своему обидчику, потерпевший руководствуется только сознанием того, что материальное нарушение имело место.

Со временем, вслед за единичными проблесками субъективного признака вменения, общество перестает довольствоваться одной объективной связью с правонарушением для применения уголовной ответственности. «Есть основания полагать, - отмечал Г.А. Злобин, - что представления о вине как основании уголовной (и моральной) ответственности, равно как и соответствующая этим представлениям общественная практика, возникли в очень давние времена, во всяком случае, задолго до отражения принципа виновного вменения в законодательстве древнего мира. При этом в практике и в общественном сознании представления об ответственности за вину, видимо, долгое время уживались с признанием правомерности объективного вменения» .

Наконец, наступает пора, когда открывается эпоха взгляда на преступление через призму субъективного вменения. Решающее значение начинают придавать психическому отношению лица, нарушившего правопорядок. Можно сказать, что быстрота этого процесса дифференциации начал субъективного вменения и хода постепенного уяснения внутренней природы правонарушения прямо пропорциональна прогрессу развития уголовного права. Большинство представителей науки уголовного права единогласно признают, что учение о виновности и его большая или меньшая глубина есть как бы барометр уголовного права. Падение господства вменения объективного справедливо ставят в тесную связь с умственным прогрессом человечества вообще, с постепенным и медленным выходом человеческого сознания из того младенческого состояния, в котором находится в отношении интеллектуального развития первобытное общество. Более полное понимание окружающего мира, более правильное представление о взаимной связи явлений и их причинности должно было неудержимо побуждать людей к переходу от вменения объективного к вменению субъективному.

Термин «вменение» давно известен науке. Он встречался еще в работах Гегеля и других трудах ученых. Известны различные сочетания этого понятия с другими словами: «судебное вменение» у Г. Гегеля,1 «фактическое вменение» и «физическое вменение» у Н.С. Таганцева.

Предписания структурных элементов правовой нормы и уровни их реализации при субъективном вменении

Правовое содержание субъективного вменения не нашло широкого отражения в науке уголовного права. Лишь в последние годы в научной среде появился интерес к этой проблеме.1 Тем не менее, комплексного, обобщенного представления о правовых основаниях субъективного вменения и механизме его проявления в науке еще не выработано.

Видимо, подобное сложилось в силу ряда причин. Первая из них заключается в том, что для многих исследователей субъективное вменение и его правовые аспекты вообще не представлялись проблемой, поскольку предполагалось, что все вопросы этого рода уже рассмотрены при изучении других институтов уголовного права и, прежде всего, вины. Вторая, пожалуй, главная причина, заключается в том, что многие исследователи проблем уголовного права не учитывали общетеоретических разработок по вопросам механизма правового регулирования, структуры уголовно-правовой нормы, реализации предписаний ее элементов и т.д.

Только в последние годы появился интерес криминалистов к достижениям общетеоретической науки по этим и другим вопросам (например, работы Ф.Г. Гилязева,2 И.Я. Козаченко,3 В.Н. Кудрявцева4 и др.). Однако и в этих работах правовые аспекты субъективного вменения не стали предметом пристального рассмотрения. Между тем, они тесно связаны с содержанием уголовно-правовых отношений, механизмом уголовно-правового регулирования, основанием уголовной ответственности и т. д.

Для того, чтобы проиллюстрировать сказанное, мы обратились к практике уголовного судопроизводства. Так, большинство правоприменителей ответило, что под правовыми аспектами субъективного вменения необходимо понимать основания уголовной ответственности. Так считает 47% опрошенных. Среди них прокуроры - 8%, следователи - 15%, судьи - 10 % и адвокаты -14%. При этом 14% респондентов работает на практике от одного года до пяти лет, столько же - от пяти до десяти лет, 9% - от десяти до двадцати пяти лет и 10% - свыше двадцати пяти лет.

Следующая группа (41%) считает, что под правовыми аспектами субъективного вменения следует понимать предписания уголовно-правовой нормы. Среди них прокуроры составляют 8%, следователи - 10%, судьи - 7% и адвокаты - 16%. При этом 12% респондентов работает от одного года до пяти лет, 11% - от пяти до десяти лет, 10% - от десяти до двадцати пяти лет и 8% - свыше двадцати пяти лет.

Гораздо меньше - 5% считает, что под правовыми аспектами субъективного вменения необходимо понимать содержание уголовно-правовых отношений. Среди них прокуроры - 2% и судьи -3%. При этом 2% работает от десяти до двадцати пяти лет и 3% - свыше двадцати пяти лет.

Последнюю группу (7%) составляют те лица, которые ответили, что под правовыми аспектами субъективного вменения необходимо понимать что-то иное. Среди них прокуроры - 3% и судьи - 4%. При этом 4% работает от одного года до пяти лет и 3% - от пяти до десяти лет. Из данного опроса видно, что ответы сильно отличаются в зависимости от должности и продолжительности работы (более подробно см. приложение 3).

Как было отмечено ранее, субъективное вменение является стадией правоприменения. Исходя из этого, правоприменение направлено на реализацию тех предписаний, которые содержатся в уголовно-правовой норме. В силу этого, норма выступает регулятором общественных отношений.

Каким образом при субъективном вменении действуют предписания элементов структуры уголовно-правовых норм, как регуляторов общественных отношений, и какова их структура?

Подавляющее большинство ученых-юристов признает, что нормы уголовного права имеют трехзвенную структуру - гипотезу, диспозицию и санкцию.1 Однако и среди них нет единства мнений о том, как реализуются предписания этих элементов структуры нормы права. Одни исходят из того, что «правовое предписание» соотносится с целостностью правовой нормы, а не с предписаниями ее отдельных элементов.2 При этом отмечается, что один какой-либо элемент структуры правовой нормы не реализует норму в целом. Лишь в совокупности гипотезы, диспозиции и санкции норма представляет государственное веление,3 выступает в роли регулятора отношений между людьми.4 Тем не менее, и сторонники такого подхода, видимо прекрасно понимают, что невозможно абсолютизировать единство действия предписаний (например, диспозиции и санкции). Они подчеркивают, что «если диспозиция есть отправной пункт процесса действия уголовно-правовых норм, то санкция является ее заключительным пунктом ... и ... каждый из этих элементов уголовно-правовой нормы действует в присущих ему формах выражения своего содержания».

Между тем, в уголовно-правовой литературе, в монографиях по теории государства и права высказывается и иное понимание проявлений правовых предписаний, содержащихся в элементах структуры правовой нормы. В частности, отмечается не только то, что правовые предписания имеются во всех трех элементах структуры правовой нормы, а не в норме в целом, но и то, что каждое из предписаний имеет свое проявление и воздействие на регулирование общественных отношений.1

Разногласия между этими позициями носят содержательный характер, поэтому заслуживают того, чтобы остановиться на выяснении этого противоречия. Нормы уголовного права, в отличие от норм иных отраслей права, чаще всего предписывают определенные правила поведения, отклонение от которых порицаемо и наказуемо. Из этого следует, что предписания норм уголовного права имеют двух адресатов. Прежде всего, они адресованы гражданам, а уж потом соответствующим органам государства.

Социально-психологические основы субъективного вменения

Общеизвестно, что преступное деяние представляет собой единство объективного и субъективного, внутреннего и внешнего, физического и психического в момент его совершения. Без выяснения содержания субъективной стороны преступления, анализа внутреннего мира личности, совершившей общественно опасное деяние, нельзя правильно воссоздать и понять происшедшее. Только на основе психологических механизмов и процессов, представленных в виде вины, мотива и цели, а также эмоциональных составляющих, можно восстановить реальную картину содеянного, определить социальное значение и установить роль личности в совершенном деянии. Таким образом, только на основе учета психологических процессов можно вменить лицу те или иные обстоятельства преступного деяния, дать им юридическую оценку и определить пределы уголовной ответственности. Иначе говоря, признаки субъективной стороны являются краеугольным камнем субъективного вменения, его основой. Вина же выступает основой основ субъективного вменения и базой для уголовно-правовой оценки.

Анализ научной литературы и действующего законодательства показывает многофункциональное назначение этой категории, поскольку: во-первых, вина, в соответствии со ст.5 УК РФ является одним из основополагающих принципов уголовного права; во-вторых, является обязательным условием уголовной ответственности и наказания (ч.1 ст.43); и, в-третьих, одним из основных признаков преступления (ч.1 ст. 14 УК).

Вине в Уголовном кодексе РФ посвящена целая глава. Однако определения вины в законе не дано. Нет этого определения и в уголовном законодательстве Франции, ФРГ, Испании, Англии, США, Польши, Латвии. Между тем, в отличие от российского уголовного законодательства и законодательства большинства стран, в чЛ ст. 21 УК Республики Беларусь дается четкое понятие вины: «Вина - это психическое отношение лица к совершаемому общественно опасному деянию, выраженное в форме умысла или неосторожности».

Что касается науки уголовного права, то она более широко понимает вину: это и субъективная сторона преступления,1 это и моральный, нравственный упрек личности за содеянное;2 и критерий назначения наказания;3 и регулятор преступного поведения. Тем не менее, наиболее распространенной является точка зрения о том, что вина - психическое отношение к совершаемому деянию,5 и признак преступления.6

В германской же уголовно-правовой доктрине вина понимается как уп-речность поведения, соответствующего составу закона. При этом вид упрека определяется в зависимости от того, действовало лицо умышленно или по неосторожности. В обоих случаях это относится к упреку в адрес виновного, который выносит суд в каждом конкретном случае, определяя, осознавало ли лицо противоправность своего поведения. Английскими и американскими учеными вина истолковывается как аморальный мотив, как порочная воля, как злой разум и т.д.7

Необходимо отметить, что неоднозначное понимание вины в науке уголовного права и в законодательстве сказалось и на понимании ее следственно-судебной практикой. Так, например, на вопрос, от чего зависит вина при субъективном вменении, 26% респондентов ответило, что она зависит от умысла. Среди них прокуроров - 6%, следователей - 4%, судей - 10% и адвокатов - 6%. При этом 9% работает от одного года до пяти лет, 6% - от пяти до десяти лет, столько же - от десяти до двадцати пяти лет и 5% - свыше двадцати пяти лет.

Такое же количество опрошенных лиц ответило, что вина при субъективном вменении зависит от мотива. Среди них прокуроров - 3%, следователей - 11%, судей - 8% и адвокатов — 4%. При этом 6% работает от одного года до пяти лет, 7% - от пяти до десяти лет, 6% — от десяти до двадцати пяти лет и 7— свыше двадцати пяти лет.

Почти столько же опрошенных лиц - 25% считает, что вина зависит от цели. Среди них прокуроров - 5%, следователей - 7%, судей - 2% и адвокатов -11%. При этом 5% работает от одного года до пяти лет, 8% - от пяти до десяти лет, 7% - от десяти до двадцати пяти лет и 5% - свыше двадцати пяти лет.

Гораздо меньше опрошенных лиц - 11% считает, что вина зависит от эмоционального состояния в момент совершения преступления. Среди них прокуроров - 2%, судей - 1% и адвокатов - 8%. При этом 3% работает от одного года до пяти лет, 5% - от пяти до десяти лет, 1% - от десяти до двадцати пяти лет и 2% - свыше двадцати пяти лет.

Еще меньше опрошенных лиц - 9% считает, что вина зависит от последствий преступления. Среди них прокуроров - 4%, следователей - 3% и судей -2%. При этом 6% работает от одного года до пяти лет, 1% - от пяти до десяти лет, столько же - от десяти до двадцати пяти лет и свыше двадцати пяти лет.

Меньше всего - 3% считает, что вина при субъективном вменении зависит от иных факторов. Среди них прокуроров - 1%, судей - 1% и адвокатов -1%. При этом 1% из числа опрошенных лиц работает от одного года до пяти лет и столько же человек - от пяти до десяти лет и свыше двадцати пяти лет (см. приложение 7).

Как показал анализ, воззрение практического работника большей частью определяется тем, какое научное направление по тем или иным вопросам имело место в вузе, который он окончил. Кроме того, разноречивости в понимании вины способствует и сам законодатель, поскольку не дает этого понятия в уголовном кодексе.

Мы поддерживаем мнение о том, что закрепление в законе понятия вины необходимо не только для смягчения разногласий между различными точками зрения, но и для определения вины как психического феномена, выяснения ее сущности и содержания, значения в субъективном вменении.1

Мы полагаем, что при формулировании понятия вины необходимо учитывать ряд особенностей. В первую очередь, исходить из того, что вина -правовая категория, обозначающая связь внутреннего мира человека с совершаемым противоправным деянием в виде психического отношения к нему и являющаяся одним из оснований субъективного вменения, квалификации содеянного и определения уголовной ответственности за него. И, во-вторых, необходимо помнить, что содержание вины определяют психические процессы и доминирующие отношения личности. Именно они глубже раскрывают внутренний мир человека, содержание его интеллектуальных, волевых и эмоционально-психических процессов, с помощью которых отличаются друг от друга внешне схожие действия и их последствия.