Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Проблемы понятия и классификации преступлений против правосудия
1. Проблемы определения понятий «судебная власть» и «правосудие» 13
2. Проблемы объекта и понятия преступлений против правосудия 29
3. Проблемы классификации преступлений против правосудия 45
Глава II. Виды преступлений против правосудия
1. Преступления против правосудия общего характера 80
2. Преступления, посягающие на деятельность суда 137
3. Преступления, посягающие на деятельность органов предварительного расследования и прокуратуры 178
4. Преступления, препятствующие реализации судебного акта... 208
Заключение 226
Список использованной литературы
- Проблемы определения понятий «судебная власть» и «правосудие»
- Проблемы объекта и понятия преступлений против правосудия
- Преступления против правосудия общего характера
- Преступления, посягающие на деятельность суда
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Правосудие, являясь юридической формой разрешения социальных конфликтов, само нуждается в правовой защите. Одним из средств его охраны выступают уголовно-правовые нормы, закрепленные в гл. 31 УК1. Они образуют механизм уголовно-правового обеспечения отправления правосудия, обладающий системными признаками. Обеспечивая защиту единого объекта - интересов правосудия, указанные нормы составляют определенные относительно самостоятельные группы, признаваемые элементами системы преступлений против правосудия, имеют собственное функциональное назначение - уголовно-правовую гарантию соблюдения законности на всех процессуальных стадиях независимо от формы осуществления правосудия, охрану прав и свобод человека и гражданина, защиту общества и государства.
Объект уголовно-правовой охраны обусловлен сущностью и кругом общественных отношений, складывающихся в сфере интересов правосудия. Они генетически связаны между собой и в целом образуют систему необходимых условий осуществления судопроизводства, реализации судебных актов. Последнее обстоятельство, не отражая сущность самого правосудия, находится в сфере его интересов.
Уголовное право обеспечивает различные аспекты деятельности судов. Так, под уголовно-правовую охрану взяты конституционные принципы отправления правосудия, в частности такие из них, как самостоятельность судов, независимость и неприкосновенность судей и др. Целью ряда норм выступают гарантии получения достоверных доказательств. Некоторые нормы предназначены для защиты лиц, сотрудничающих с правосудием, поскольку эффективность судопроизводства во многом зависит от надлежащего выполнения субъектами процесса их процессуальных функций.
После принятия Уголовного кодекса 1996 г. было обновлено практически все процессуальное законодательство. Это обстоятельство оказало существенное влияние на содержание некоторых уголовно-правовых запретов, что обусловливает необходимость компаративного анализа норм уголовного и процессуального права.
Судебная практика испытывает затруднения в квалификации ряда деяний. Вероятно, это обстоятельство также негативно сказывается на уголовно-правовом реагировании на нарушения в сфере осуществления правосудия. По некоторым из указанных в УК нормам не возбуждалось ни одного дела2. Эти и другие моменты показывают несомненную актуальность избранной диссертантом темы исследования.
Степень научной разработанности проблемы. Впервые наиболее активно вопросы ответственности за преступления против правосудия начали разрабатываться в семидесятые годы прошлого столетия, что, вероятно, было обусловлено выделением в УК РСФСР 1960 г. впервые самостоятельной главы о рассматриваемых деяниях. М.И. Бажановым, И.С. Власовым, ЯМ. Кульбергом, Ш.С. Рашковской, И.М. Тяжковой (И.М. Черных) и другими учеными были созданы основы теории преступлений против правосудия.
Особенно активизировались исследования проблем законодательной регламентации, дифференциации ответственности за преступления против правосудия с разработкой и принятием Уголовного кодекса 1996 г. Этим вопросам были посвящены работы Е.Р. Абдрахмановой, Т.К. Агузарова, С.Э. Асликяна, В.А. Блинникова, И.Ю. Буневой, М.А Гараниной, М.Р. Гарафут-динова, Ю.М. Демина, С.А. Денисова, И.В. Дворянскова, А.И. Друзина, Э.В. Зеренкова, В.Д. Иванова, М.М. Курбанова, В.М. Колесника, Л.В. Лобановой, С.Ф. Милюкова, В.В. Намнясева, Н.А. Попова, М.В. Рудова, А.В. Синельникова, В.И. Субботиной, П.Л. Сурихина, Н.Р. Фасхутдиновой, К.Н. Харисова, Е.Ю. Хлопцевой, К.Л. Чайка, А.И. Чучаева и др. Однако до сих пор нет ни одного исследования, специально посвященного вопросам классификации преступлений против правосудия. Диссертация М.А. Гараниной «Системы преступлений против правосудия (формирование и развитие)» была подготовлена в 1995 г., т.е. на базе УК РСФСР. Восполнить образовавшийся пробел в теории уголовного права и призвана данная работа.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются вопросы понятия и классификации преступлений против правосудия.
Предмет преступления включает в себя:
- нормы конституционного, административного, арбитражно-процес-суального, гражданско-процессуального, уголовно-процессуального и уголовного права;
- уголовно-правовые нормы ряда зарубежных стран, Модельный уголовный кодекс государств-участников СНГ, уголовное законодательство государств-участников Содружества Независимых Государств;
- обзоры, ведомственные материалы, судебная практика по делам о преступлениях против правосудия;
- научные публикации по исследуемым вопросам.
Цели и задачи исследования. Основная цель диссертационного исследования заключается в определении понятия преступлений против правосудия, выявлении их сущностных признаков и разработка научной концепции их классификации.
Средством реализации указанной цели является решение следующих задач:
- определить понятия «судебная власть», «правосудие», «судопроизводство», раскрыть содержание и показать их соотношение;
- сформулировать дефиницию понятия преступлений против правосудия;
- выявить системообразующие признаки преступлений против правосудия и разработать их классификацию;
- раскрыть взаимосвязь преступлений, входящих в отдельные самостоятельные группы, уточнить их социальную направленность, показать содержание общественных отношений, нарушаемых ими;
- проанализировать наиболее сложные и дискуссионные вопросы характеристики отдельных составов преступлений против правосудия;
- выявить недостатки в законодательной регламентации уголовно-правовых норм о преступлениях против правосудия и выработать предложения по их совершенствованию.
Методология и методика исследования. Методологической основой исследования выступает диалектический метод познания. Кроме того, при анализе применялись частно-научные методы: исторический, логический, лингвистический, системно-структурный, сравнительно-правовой, конкретно-социологический, гносеологический и др.
Теоретическая и правовая основа работы. В качестве теоретической основы диссертации были использованы труды в области философии, конституционного, уголовного, административного, уголовно-процессуального, гражданско-процессуального, арбитражно-процессуального права: Е.Р. Абд-рахмановой, М.И. Бажанова, Г.П. Батурова, А.В. Галаховой, И.В. Дворянско-ва, А.И. Друзина, В.Д. Иванова, Л.В. Иногамовой-Хегай, В.Н. Кудрявцева, ЯМ. Кульберга, В.А. Лазаревой, Л.А. Лобановой, П.А. Лупинской, Т.Г. Морщаковой, А.В. Наумова, И.Л. Петрухина, А.И. Рарога, Ш.С. Рашковской, И.М. Тяжковой (Черных), А.И. Чучаева и др.
Правовой основой исследования являются: Конституция РФ, уголовное, административное, уголовно-процессуальное, гражданско-процессуальное, арбитражно-процессуальное законодательство Российской Федерации, а также Модельный уголовный кодекс государств-участников СНГ, уголовные кодексы государств-участников Содружества Независимых Государств и ряда других зарубежных стран.
В качестве эмпирической базы работы использованы опубликованные материалы, судебная практика за 1997 - 2004 гг. В диссертации учтены разъ яснения Пленумов Верховного Суда СССР и Верховного Суда Российской Федерации (РСФСР) по ряду категорий дел.
Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что она представляет собой первое исследование, специально посвященное классификации преступлений против правосудия по Уголовному кодексу РФ, по результатам которого формулируется их понятие, осуществляется распределение по группам, вносятся предложения по совершенствованию их правовой регламентации.
На защиту выносятся следующие научные положения, выводы и рекомендации:
1. Под судебной властью следует понимать право и возможность осуществления судами правосудия и реализации иных, предоставленных им полномочий. Правосудие - это деятельность суда, регламентированная Конституцией РФ и федеральными законами, а в предусмотренных законом случаях - и нормативными правовыми актами субъектов Федерации, по реализации судебной власти, состоящая в рассмотрении и разрешении по существу подведомственных суду дел посредством конституционного, гражданского, арбитражного, административного и уголовного судопроизводства. Судопроизводство выступает формой осуществления правосудия.
2. Видовым объектом рассматриваемых преступлений необходимо признавать общественные отношения по осуществлению деятельности суда, регламентированной Конституцией РФ и федеральными законами, а в предусмотренных законом случаях - и нормативными правовыми актами субъек-тов Федерации, по реализации судебной власти, состоящей в рассмотрении и разрешении по существу подведомственных суду дел посредством конституционного, гражданского, арбитражного, административного и уголовного судопроизводства, а также общественные отношения по осуществлению деятельности правоохранительных органов, направленной на реализацию целей и задач правосудия путем создания необходимых условий для реализации судом его полномочий по отправлению правосудия и обеспечения выполнения судебных решений.
В этом случае непосредственным объектом отдельных групп преступлений будут выступать общественные отношения: а) по отправлению судом правосудия; б) по осуществлению деятельности правоохранительных органов, направленной на создание необходимых условий для реализации судом его полномочий по отправлению правосудия; в) по осуществлению деятельности по исполнению приговора, решения или иного судебного акта.
3. Преступления против правосудия - это предусмотренные Уголовным кодексом общественно опасные, умышленные деяния, посягающие на общественные отношения по осуществлению судом правосудия, а также на общественные отношения по осуществлению правоохранительными органами деятельности, направленной на реализацию целей и задач правосудия путем создания необходимых условий для его отправления и обеспечения выполнения судебных решений.
4. Научное и практическое значение имеет двухэтапная классификация исследуемых деяний. На первом этапе классификации следует исходить из того, что видовой объект преступлений против правосудия является составным и включает в себя две группы отношений по обеспечению деятельности: 1) суда по отправлению правосудия; 2) правоохранительных органов, оказывающих суду содействие в отправлении правосудия.
Следовательно, на первом этапе классификации преступлений против правосудия можно выделить две группы деяний:
а) преступления, посягающие на правосудие непосредственно , они препятствуют деятельности суда по отправлению правосудия;
б) преступления, посягающие на правосудие опосредованно , эти деяния нарушают нормальную вспомогательную работу государственных органов, содействующих суду в отправлении правосудия в соответствии с его целями и задачами.
Данная классификация показывает механизм нарушения правосудия и в связи с этим имеет значение для законотворческой, правоприменительной и профилактической деятельности.
5. Дальнейшую группировку исследуемых деяний необходимо осуществлять, исходя из содержания деятельности соответствующего государственного органа, осуществляющего правосудие или оказывающего содействие суду, т.е. по непосредственному объекту, на который направлено посягательство. В соответствии с этим все деяния по действующему законодательству следует объединить в четыре группы.
Первая группа охватывает преступления против интересов правосудия (или преступления против правосудия общего характера), т.е. деяния, посягающие как на общественные отношения, обеспечивающие деятельность суда по осуществлению правосудия, так и на общественные отношения, обеспечивающие деятельность государственных органов, создающих необходимые предпосылки для отправления судом правосудия, а также на общественные отношения, обеспечивающие деятельность органов и учреждений, исполняющих судебные акты (ст. 295, ч. 2 ст. 296, 304, 306 - 309, 311, 316 УК).
Во вторую группу включаются преступления, посягающие на общественные отношения по обеспечению деятельности суда по отправлению правосудия (ч. 1 ст. 294, ч. 1 ст. 296, ст. 297, ч. 1 ст. 298, ч. 2 ст. 301 -относительно заведомо незаконного заключения под стражу, ч. 1 ст. 303, ст. 305 УК).
Третья группа интегрирует преступления, посягающие на общественные отношения, обеспечивающие деятельность государственных органов, создающих необходимые предпосылки для отправления судом правосудия, -прокуратуры и предварительного расследования (ч. 2 ст. 294, ч. 2 ст. 298, ст. 299, 300, ч. 1 ст. 301, ст. 302, ч. 2 ст. 303, 310 УК).
Четвертая группа объединяет деяния, посягающие на отношения по реализации органами и учреждениями судебного акта (ч. 2 ст. 301 - относительно заведомо незаконного содержания под стражей, ст. 312 - 315 УК).
6. Под преступлениями против правосудия общего характера понимаются деяния, посягающие на общественные отношения, обеспечивающие деятельность суда по осуществлению правосудия, а также на общественные отношения, обеспечивающие деятельность государственных органов, создающих необходимые предпосылки для отправления судом правосудия и реализующих судебные акты.
7. Преступлениями, посягающими на деятельность суда, следует считать деяния, нарушающие общественные отношения, обеспечивающие основанное на конституционных принципах осуществление судом правосудия в соответствии с его целями и задачами.
8. Преступлениями, нарушающими деятельность органов предварительного расследования и прокуратуры, признаются деяния, посягающие на общественные отношения, обеспечивающие реализацию законодательно урегулированных полномочий государственных органов (прокуратуры, дознания и предварительного следствия) по созданию необходимых предпосылок для отправления судом правосудия.
9. Под преступлениями, посягающими на отношения по обязательности реализации судебного акта, понимаются общественно опасные деяния, совершаемые лицами, в силу закона обязанными их исполнить в связи с особым правовым статусом (осужденный или заключенный под стражу в порядке меры пресечения) или служебным положением.
10. Предлагается внести следующие изменения и дополнения в Уголовный кодекс:
а) главу 31 УК назвать «Преступления против интересов правосудия»;
б) статьи 295 и 312 УК исключить из УК;
в) исключить ч. 1 и 2 ст. 294 УК;
г) в ст. 294, 296, 298, 300, 302, 303 словосочетание «лицо, производящее дознание» заменить словом «дознаватель»;
д) в ст. 296, 298, 311 УК вместо судебного исполнителя указать «судебный пристав-исполнитель»;
е) указать в ч. 3 и 4 ст. 296 УК применение насилия без ссылок на ч. 1 и 2 данной статьи;
ж) статью 297 УК дополнить словами «при исполнении ими своих процессуальных обязанностей или в связи с их исполнением»;
з) в ч. 3 ст. 303 УК после слова «преступлении» указать: «а равно фальсификация доказательств по гражданскому или уголовному делу...» (далее по тексту);
и) дополнить ч. 2 ст. 299 УК указанием на причинение по неосторожности тяжких последствий;
к) в ст. 300 УК в качестве квалифицирующего признака указать освобождение от уголовной ответственности за тяжкое или особо тяжкое преступление;
л) часть 3 ст. 301 УК дополнить указанием на неосторожную форму вины;
м) часть 2 ст. 305 УК: 1) дополнить указанием на неосторожную форму вины по отношению к «иным тяжким последствиям»; 2) расширить в ней перечень квалифицирующих признаков, закрепив в качестве такового незаконное оправдание лица, виновного в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления или осуждение за такое же преступление;
н) дополнить примечание к ст. 308 УК указанием на защитника и священнослужителя;
о) из названия и текста ст. 311 УК изъять указание на участников уголовного процесса, заменив его словами «участников судопроизводства»; упоминание о судебном приставе исключить.
п) в ч. 2 ст. 311 УК указать на неосторожную форму вины.
р) статью 316 УК назвать «Укрывательство преступления и преступника»; в примечании к ней вместо слов «близким родственником» указать «близким лицом».
Теоретическая и практическая значимость исследования определяется прежде всего тем, что оно впервые в науке уголовного права специально посвящено проблемам понятия и классификации преступлений против правосудия. Теоретические выводы и рекомендации могут быть использованы: 1) в дальнейшей научной разработке учения о преступлениях против правосудия; 2) в целях совершенствования законодательной регламентации рассматриваемых преступлений; 3) в деятельности правоприменительных органов; 4) в преподавании Особенной части уголовного права, а также спецкурсов и спецсеминаров.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации обсуждались на кафедре уголовного права и криминологии Ульяновского государственного университета, где проводилось и ее рецензирование. Основные положения диссертации изложены в монографии и научных статьях.
Структура диссертации обусловлена ее целями и задачами, кругом рассматриваемых вопросов и состоит из введения, двух глав, включающих 7 параграфов, заключения и списка использованной литературы.
Проблемы определения понятий «судебная власть» и «правосудие»
Без уяснения сущности правосудия практически не только невозможно дать понятие рассматриваемых преступлений, но и установить их видовой объект.
В соответствии с Конституцией РФ правосудие в Российской Федерации отправляется только судом, которым «судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства» (ст. 118). Следовательно, сущность правосудия можно раскрыть, лишь определив значение используемых в Конституции РФ понятий «судебная власть», «правосудие», «судопроизводство», установив их функциональные и иерархические связи.
Конституция РФ не содержит понятия судебной власти. В теории права она рассматривается как: а) система органов государства; б) единство полномочий суда и их реализация в установленной законом форме; в) самостоятельная ветвь государственной власти.
Первая точка зрения имеет давнюю историю. Еще видный российский процессуалист XYIII в. И.Я. Фойницкий считал, что судебная власть -это система «подчиненных закону органов, призванных к применению закона в порядке судебного производства»3. Надо иметь в виду, что ученый таким образом определял судебную власть в узком смысле. Применительно же к «судебному верховенству» он относил: а) право издания и изменения законов, определяющих судебный организм и порядок его деятельности при разбирательстве отдельных дел; б) право назначения или утверждения судей; в) право верховного надзора за деятельностью судебных установлений; г) право помилования. Указанные правомочия, по мнению И.Я. Фойницкого, принадлежали не судебной, а верховной власти, т.е. власти монарха .
В настоящее время такой взгляд на сущность судебной власти разделяют Ю.А. Дмитриев и Г.Г. Черемных, определяющих ее как «систему государственных и муниципальных органов, обладающих предусмотренными законом властными полномочиями, направленными на установление истины, восстановление справедливости и наказание виновных, решения которых обязательны к исполнению всеми лицами, которых они касаются»5.
Во-первых, муниципальные образования в России не имеют органов, наделенных судебной властью. Статья 1 Федерального закона от 17 декабря 1998 г. № 188-ФЗ гласит: «Мировые судьи в Российской Федерации ... являются судьями общей юрисдикции субъектов Российской Федерации и входят в единую судебную систему Российской Федерации». Имеющаяся некоторая специфика в порядке создания должностей мировых судей, назначения (избрания) на эту должность, создание судебных участков не меняют их юридическую природу. Мировые судьи осуществляют правосудие именем Российской Федерации, а порядок осуществления правосудия устанавливается федеральным законом .
Во-вторых, авторами сама власть необоснованно отождествляется с механизмом ее реализации. А.И. Друзин, на наш взгляд, обоснованно подчеркивает, что «власть - не органы, осуществляющие ее, а право этих орга- нов реализовывать в пределах, предусмотренных законом, властные полномочия. Власть и система органов - взаимосвязанные элементы, но не являющиеся тождественными. Власть есть функция этих органов, которой они наделены для достижения определенных целей»7.
По этим же основаниям вряд ли можно согласиться с определением судебной власти, предлагаемым Т.А. Савельевой. Она считает, что «судебная власть есть система закрепленных в Конституции РФ судов конституционной, общей и арбитражной юрисдикции, осуществляющих правосудие путем рассмотрения и разрешения от имени государства юридических конфликтов и иных дел между субъектами правового общения и применения в необходимых случаях мер государственного принуждения. Судебная власть есть также качество органов правосудия по разрешению возникающих в обществе конфликтов и выраженное в руководстве и управлении суда деятельностью участников судопроизводства, в широкой системе процессуальных средств, обеспечивающих законное, обоснованное и справедливое правоприменение, и во властной обязательности судебных постановлений»8.
Дополнительно отметим, что нет никаких оснований для отождествления судебной власти с качеством органов правосудия.
Вторая точка характеризуется так называемым функциональным подходом к определению судебной власти. В этом случае ее сущность раскрывается через деятельность судов по рассмотрению и разрешению дел. Данная концепция также имеет исторические корни. Так, в Основных положениях уголовного судопроизводства 1862 г. указывалось: «Власть судебная, т.е. рассмотрение уголовных дел и постановление приговоров, принадлежит судам, без всякого участия властей административных» (ст. 5)9.
В литературе поддерживалась позиция законодателя. СВ. Познышев, например, указывал, что судебная власть призвана «осуществлять закон, утверждать его господство в жизни, бороться с произволом и насилием ... всесторонне рассматривать дело»10.
Близкими являются определения судебной власти, даваемые некоторыми современными специалистами. «Судебную власть можно определить как реализуемые занимающими особое положение в государственном аппарате органами (судами) присущие им возможности и способности воздействия на поведение людей и социальные процессы», - пишут К.Ф. Гуценко и М.А. Ковалев11. Обратим внимание еще на одну деталь: органы, реализующие судебную власть, авторы включают в государственный аппарат. Таким образом, происходит смешение двух принципиально важных понятий - власти и аппарата ее реализации, что, разумеется, недопустимо.
Проблемы объекта и понятия преступлений против правосудия
Как считают некоторые специалисты, данная нами характеристика правосудия лишь отражает его сущность в собственном (узком, процессуальном) смысле этого слова и в связи с этим недостаточна для определения объекта рассматриваемых преступлений и их дефиниции. Так, А.И. Чучаев указывает, что «правосудие в узком, или собственном, смысле слова можно определить как осуществляемую с участием сторон и участников процесса в регламентированной законом форме деятельность суда по рассмотрению и разрешению гражданских и уголовных дел, дел об административных правонарушениях» . И.В. Дворянсков определяет правосудие в узком (процессуальном) смысле как «особый вид правоприменительной деятельности суда по рассмотрению и разрешению в регламентированном законом порядке уголовных, гражданских дел и дел об административных правонарушениях»69. По мнению А.И. Друзина, правосудие «представляет собой особую форму правоприменительной деятельности государства, заключающуюся в рассмотрении путем установленной законом процессуальной процедуры и разрешения по существу на основе действующих правовых норм подведомственных дел»70.
Как уже указывалось, в уголовном праве в 60-е гг. прошлого века стала разрабатываться концепция двух значений правосудия. Это было обусловлено, вероятнее всего, желанием объяснить расхождение между названием гл. 8 УК РСФСР 1960 г. и ее содержанием. У истоков этой концепции стояла И.М. Черных (Тяжкова), предложившая выделять процессуальное и уголовно-правовое значение правосудия. Причем в уголовно-правовом смысле оно является шире, чем в собственном (узком, процессуальном), и включает деятельность не только суда, но и всех тех органов, которые способствуют ему в отправлении правосудия. По мнению автора, именно поэтому «в уголовном законодательстве и относят к преступлениям против правосудия посягательства на правильное проведение предварительного следствия и на деятельность судов всех инстанций, а также деяния, направленные против надлежащего исполнения приговоров или решений, так как все перечисленные посягательства могут причинить ущерб правильному осуществлению ... правосудия»7 .
РассматриваехЧая концепция была представлена и в совместной монографии И.С. Власова и И.М. Тяжковой. Характеризуя объект преступлений против правосудия, они указывали: «Под деятельностью, направленной на осуществление задач правосудия, как объектом преступлений против правосудия, надо понимать не только деятельность судов, но и предварительное расследование, исполнение приговоров и решений, то есть систему действий, составляющих уголовный или гражданский процесс»72. При этом ими специально подчеркивалось, что имеется в виду не любая деятельность органов, обеспечивающих надлежащее расследование уголовных дел или исполнение судебных решений, а только процессуально урегулированная деятельность, направленная на осуществление задач правосудия73.
Ш.С. Рашковская также писала: «...Правосудие как объект уголовно-правовой охраны - понятие более широкое, чем правосудие как специфический вид государственной деятельности, осуществляемой судом» . По мнению Е.Р. Абдрахмановой, «в уголовном праве правосудие понимается не только как специфическая деятельность суда, но и деятельность органов, способствующих ему в этом, - органов прокуратуры, предварительного расследования, органов, исполняющих вступившие в законную силу приговоры и решения. Такая позиция законодателя обусловлена тем, что без деятельности указанных органов осуществление правосудия судом было бы практически невозможно».
Пожалуй, можно безошибочно утверждать: концепция двух значений правосудия в уголовном праве была воспринята всеми специалистами и использовалась при анализе преступлений против правосудия не только по УК РСФСР 1960 г. , но уже и по УК РФ . Более того, некоторые ее последователи пошли еще дальше, представляя в широком смысле не только правосудие, но и органы правосудия. Например, М.Н. Голоднюк, признав объектом преступлений против правосудия общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование органов правосудия, указала, что «под органами правосудия здесь понимаются не только суд, но и те органы, которые способствуют суду реализовать задачи и цели правосудия (органы следствия, дознания, прокуратуры, органы, исполняющие вступившие в силу приговоры, решения и постановления суда)» . Аналогичное утверждение содержится в работе В.И. Субботиной .
Между тем концепцию двух значений понятия правосудия следует признать методологически ошибочной. С.Э. Асликян пишет: «Деятельность правоохранительных органов по содействию суду в осуществлении правосудия не является правосудием, она носит служебный характер: создает предпосылки для отправления судом правосудия как в части надлежащей подготовки дел и материалов для судебного разбирательства, так и в части исполнения судебных решений. Воспрепятствование нормальному осуществлению данной функции правоохранительных органов неизбежно вредит правосудню» .
Следовательно, рассматриваемая глава Уголовного кодекса РФ объединяет две группы преступлений: а) преступления против деятельности суда по осуществлению правосудия; б) преступления против деятельности органов предварительного расследования и прокуратуры, органов и учреждений, исполняющих судебные акты. С.Э. Асликян полагает, что в этом случае преступления посягают на правосудие либо непосредственно (препятствуют деятельности суда), либо опосредованно (нарушают нормальную вспомогательную работу органов, содействующих суду в отправлении правосудия)81.
В целом это утверждение, на наш взгляд, верное, но недостаточно конкретное, поскольку из него неясно, каков механизм воздействия на правосудие при посягательстве на деятельность не суда, а других государственных органов, оказывающих ему содействие в этом, что выступает связующим звеном между ними, позволяющим считать указанные преступления направленными против правосудия.
Ш.С Рашковская, как уже указывалось, исходя из концепции двух значений правосудия, писала: «...Строго регламентированный нормами уголовно-процессуального, гражданско-процессуального и исправительно-трудового права специфический вид деятельности суда и органов, ему содействующих, как части государственного аппарата, т.е. иначе интересы (выделено нами. - А.Ф.) правосудия, и являются родовым объектом преступлений против правосудия»82.
Преступления против правосудия общего характера
Непосредственным объектом данного преступления следует признавать общественные отношения, обеспечивающие неприкосновенность лиц, осуществляющих предварительное расследование. Высказанные в литературе мнения о том, что этим преступлением нарушается нормальная деятельность соответствующих органов, являются неконкретными и не позволяют определить групповую принадлежность преступления191. В целом указанным же недостатком страдает и определение, формулируемое М.М. Кур-бановым, считающим, что угроза в связи с производством предварительного расследования направлена как на здоровье и собственность потерпевшего, так и на нарушение «...отношений, урегулированных процессуальным законодательством, в сфере предварительного расследования».
Достаточно широко трактует непосредственный объект преступления Б.С. Райкес. Он пишет: «Основным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 296 УК РФ, являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность всех органов правосудия в сфере производства предварительного расследования, рассмотрения дел или материалов в суде {лицами, не названными вч. 1 ст.296) (курсив наш. - Л.Ф.) либо исполнения приговора, решения суда или иного судебного акта»193.
Ссылка на лиц, не указанных в ч. 1 ст. 296 УК, является излишней. В ней говорится об участвующих в отправлении правосудия, т.е. об ограниченном круге лиц. В ч. 2 данной статьи дан исчерпывающий перечень потерпевших, и он не может быть истолкован расширительно.
Потерпевшими признаются: прокурор, следователь, лицо, производящее дознание, защитник, эксперт, специалист, судебный пристав194. Уголовно-процессуальное законодательство вместо «лица, производящего дознание» говорит о «дознавателе». В связи с этим и в уголовном законодательстве целесообразно употреблять это понятие.
Наиболее сложными представляются вопросы квалификации случаев, когда потерпевшим выступает прокурор. Это обусловлено его полномочиями. Лингвистическое толкование уголовно-правовой нормы дает основание считать, что он может быть потерпевшим как в связи с производством предварительного расследования, так PI рассмотрением дела или материалов в суде либо исполнением приговора, решения или иного судебного акта. Однако на самом деле это не совсем так.
В ходе производства предварительного расследования прокурор может признаваться потерпевшим при исполнении им полномочий, предусмотренных п. 2 - 17 ч. 2 ст. 37 УПК. В ходе судебного производства по уголовному делу он поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность (ч. 4 ст. 37, ст. 246 УПК). В гражданском и арбитражном процессуальном праве прокурор признается лицом, участвующим в деле (ст. 34, 45 ГПК, ст. 40, 50 АПК). Согласно административному законодательству он вправе принимать участие в рассмотрении дела об административном правонарушении (ст. 25.11 КоАП). В этих случаях прокурор также может признаваться потерпевшим в преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 296 УК.
Сложнее обстоит дело с квалификацией угрозы в отношении прокурора в связи с исполнением приговора, решения или иного судебного акта.
Исполнение приговора регулируется норами раздела XIY Уголовно-процессуального кодекса. В соответствии со ст. 410 УПК прокурор наделен правом подачи представления в кассационном порядке на постановление суда, вынесенное при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора. В этом случае уголовное дело уже рассмотрено, а исполнение приговора еще не началось. Следовательно, нельзя сказать, что угроза в отношении прокурора была осуществлена в связи с рассмотрением уголовного дела или его исполнением, поэтому содеянное при таких обстоятельствах, на наш взгляд, подлежит квалификации по ст. 119 УК.
Не соответствует закону утверждение Т.В. Кондрашовой о том, что «исполнение в данном случае распространяется на приговор, в том числе и связанный с лишением свободы»195. Отношения по реализации приговора, по которому виновный осужден к лишению свободы, охраняются уголовно-правовыми нормами, предусмотренными ст. 313 и 314 УК. «По смыслу закона, имеется в виду исполнение приговора, по которому виновный осужден к наказаниям, не связанным с лишением или физическим ограничением свободы, либо исполнение приговора в части, касающейся гражданского иска...».
Потерпевшим в этом случае может выступать только судебный исполнитель. Согласно УПК экспертиза поручается конкретному лицу или экспертному учреждению (ст. 57, 195). Поэтому потерпевшим в смысле ч. 2 ст. 296 УК признается любое лицо, фактически проводящее экспертизу.
Законодатель не связывает уголовную ответственность с каким-либо этапом проведения экспертизы. В связи с этим не основаны на законе утверждения В.П. Малкова о том, что указанный субъект судопроизводства признается потерпевшим только в том случае, если эксперт приступил к исследованию либо уже провел экспертное исследование по делу197.
Понятие угрозы разрабатывается в теории уголовного права и отно-сится к числу дискуссионных . По нашему мнению, она представляет собой информационное воздействие на психическую неприкосновенность личности в целях изменения ее поведения в интересах угрожающего. Уголовно наказуемая угроза должна отвечать следующим признакам: передаваться информационным путем; быть конкретной по содержанию, наличной и реальной199.
В зарубежном законодательстве понятие угрозы формулируется, как правило, шире, чем в Уголовном кодексе РФ (например, ст. 122 УК Японии), либо вообще не конкретизируется (например, ст. 232 УК Польши). Надо сказать, что и в других преступлениях, сопряженных с угрозой, относительно охраняемых уголовным законом благ российский законодатель крайне непо-следователей (ст. 127 , 133, 150, 163 и др.).
В специальной литературе обоснованно отмечается, что содержание угрозы в ст. 296 УК необоснованно заужено200. В связи с этим предлагается указать в законе и на причинение иного существенного вреда правам и законным интересам потерпевшего.
Преступления, посягающие на деятельность суда
Под преступлениями, посягающими на деятельность суда, понимаются деяния, нарушающие общественные отношения, обеспечивающие основанное на конституционных принципах осуществление судом правосудия в соответствии с его целями и задачами (ч. 1 ст. 294, ч. 1 ст. 296, ст. 297, ч. 1 ст. 298, ч. 2 и 3 ст. 301 - относительно заведомо незаконного заключения под стражу или содержания под стражей, ч. 1 и 3 ст. 303, ст. 305 УК).
Воспрепятствование осуществлению правосудия (ч. 1 и 3 ст. 294 УК). Как правило, определения» непосредственного объекта рассматриваехмо-го преступления носят общий характер («нормальная деятельность суда по рассмотрению и разрешению уголовных, гражданских дел и дел об админи-стративных правонарушениях» , «нормальное функционирование судебных органов по осуществлению правосудия»373, «нормальный ход правосудия»374), что делает практически невозможным установить социальную направленность посягательства, очертить круг общественных отношений, терпящих урон от данного деяния, и, следовательно, обосновать его групповую принадлежность.
В.В. Намнясевым была предпринята попытка конкретизировать понятие непосредственного объекта преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 294 УК, предлагая считать им «общественные отношения, обеспечивающие основанную на законодательство и процессуально регламентированную деятельность судебной системы, направленную на разрешение уголовных, гражданских, административных дел, либо дел о соответствии нормативных актов Конституции России, либо дел по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод» . Однако, как видим, избежать чрезмерного расширения круга общественных отношений, охраняемых анализируемой уголовно-правовой нормой, ему также не удалось, т.к. в предлагаемую дефиницию он включил значительную группу общественных отношений. Если к сказанному В.В. Намнясевым добавить группу общественных отношений, которые нарушаются, как нами уже указывалось, опосредованно (отношения, обеспечивающие вспомогательную работу государственных органов, содействующих суду в отправлении правосудия в соответствии с его целями и задачами, а также реализацию судебных актов), то полученная совокупность будет характеризовать в целом посягательства против правосудия.
Некоторые ученые правильно подчеркивают, что данное преступление нарушает независимость судей как конституционный принцип отправления правосудия. В связи с этим Ю.И. Кулешов в качестве непосредственного объекта преступления выделяет «отношения, охраняющие независимость и самостоятельность судебной власти» . По существу о том же говорит В. Мальцев, указывая, что вред интересам правосудия при совершении данного преступления «причиняется путем посягательства на самостоятельность судов и независимость судей» . Л.В. Лобанова, в принципе верно определяя социальную направленность деяния, необоснованно расширяет объект посягательства, признавая таковым «независимость судебной власти»378. В этом случае точнее отражают его характеристику К.Ф. Амиров, Б.В. Сидоров и К.Н. Харисов, считая им независимость суда379.
Б.С. Райкес, также признав непосредственным объектом преступления, предусмотренного чЛ ст. 294 УК, «нормальное осуществление правосудия судом», в его содержание включил общественные «отношения, направ- ленные на соблюдение конституционного и законодательного принципов независимой деятельности суда по рассмотрению и разрешению гражданских, уголовных и административных дел, а также дел, относящихся к компетенции Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов РФ», тем самым, по сути, в основном верно отразив его сущность380.
В ст. 120 Конституции РФ говорится: «Судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону». Данное конституционное положение выступает принципом отправления правосудия. Он является общепризнанным международно-правовым принципом (Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г., Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., Основные принципы независимости судей 1985 г. и др.). Конституционный принцип независимости судей закреплен в национальных федеральных конституционных законах и других федеральных законах, определяющих основы судебной системы Российской Федерации и статус судей в России (Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 г. «О судебной системе Российской Федерации», закон РФ от 26 июня 1992 г. «О статусе судей в Российской Федерации» (с изм. и доп.) и др.), в процессуальном законодательстве.
При рассмотрении находящегося в его производстве дела судья опирается только на закон и руководствуется своим убеждением. Он не связан чьим-либо мнением, в том числе и позицией вышестоящего суда.
Федеральным законодательством предусмотрены гарантии независимости судей. Всякое вмешательство в их деятельность по осуществлению правосудия преследуется по закону, в том числе и уголовному.
