Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Правосудие как объект уголовно-правовой охраны 20-123
1. Понятие и признаки правосудия ...20-37
2. Принцип разделения властей и правосудие .37-59
3. Правосудие и уголовный закон 59-79
4. Правосудие и расследование преступлений как объект преступления 79-99
5. Развитие уголовного законодательства о преступлениях против правосу дия 99-123
Глава 2. Общая характеристика преступлений против правосудия 124-164
1. Система и виды преступлений против правосудия 124- 131
2. Объективная сторона 131-140
3. Субъект преступления ...140-149
4. Субъективная сторона 149-156
5. Проблема наказания 156-164
Глава 3. Основные виды преступлений против правосудия 165-264
1. Насильственные преступления против правосудия 165- 184
2. Должностные преступления против правосудия 184-247
Глава 4. Проблемы методологии и теории квалификации преступлений против правосудия 248-282
1. Правосудие и предварительное расследование преступлений как единство и противоречие теоретической и практической деятельности 248- 267
2. Основные принципы разграничения смежных преступлений против правосудия и сопряжённых с ними видов преступлений 267-282
Заключение 283-287
Список использованных источников ...288-310
- Понятие и признаки правосудия
- Принцип разделения властей и правосудие
- Система и виды преступлений против правосудия
- Насильственные преступления против правосудия
Введение к работе
Концептуально-монографическое исследование преступлений против правосудия актуально в методологическом, социально-политическом, уголовно-правовом, научно-теоретическом и судебно-прикладном аспектах. Указанные аспекты предполагают раскрыть:
методологический - приоритетность, комплексность, системность и интегрированный характер предмета и объекта исследования; отсутствие единых принципов и критериев понимания его важнейших понятий;
социально-политический - переходный кризисный характер этапа развития российской государственности; смену сущности власти и её институтов, включая правосудие; отсутствие должных гарантий прав и свобод личности как главных приоритетов государства;
уголовно-правовой - смену юридической базы и места (родового объекта) преступлений этого рода;
научно-теоретический - не разработанность темы, преимущественно назывной, бланкетный характер многих составов, с одной стороны, и нечёткость понятий и терминов диспозиций многих статей 31 главы УК РФ -с другой;
- судебно-прикладной — ошибки в квалификации и в практике назначения наказания; служебные злоупотребления некоторых судей и органов расследования; несоблюдение ими норм УПК (привести статистические данные и примеры). Рассмотрим указанные факторы более подробно.
І. В методологическом отношении правосудие является системой разнородных отношений, правовых норм и понятий. Оно охватывает не только и не столько уголовно-правовые отношения, нормы и понятия, сколько указанные системообразующие атрибуты политики, конституционного (государственного), административного, уголовно-процессуального права, государственного управления, судоустройства, а также философии, этики, социальной психологии и некоторых других сфер общественных отношений и социального знания. Как отношения, явление и понятие правосудие является комплексным, системным, интегрированным. Оно не принадлежит лишь науке уголовного процесса, как это обычно принято считать. Комплексность и системность правосудия выражается в том, что:
Во-первых, отношения в сфере правосудия по своему характеру являются одновременно и уголовно-процессуальными, и уголовно-правовыми, и конституционными, и иными. Они разнородны, поскольку вбирают в себя не только отношения разных отраслей права, но и разные виды теории и практики деятельности. Формы и виды деятельности в сфере правосудия соответствуют вышеназванным отраслям права и юридической науки.
Во-вторых, эти отношения регулируются разными источниками. Нормы и понятия, выражающие правосудие, содержатся в Конституции РФ, ГК РФ, ГПК РСФСР, УК РФ, УПК РСФСР, УИК РФ, других законодательных и нормативно-правовых актах. В них широко употребляется и сам термин «правосудие».
В-третьих, правоотношения, как и нормы, в сфере правосудия имеют достаточно чёткую структуру, внутреннюю иерархию, взаимосвязь и свою последовательность расположения. Они синтезированы и интегрированы по отношению друг к другу. Представляют собой сложную интерферированную систему, в которой её составные элементы (правоотношения, нормы, их выражающие понятия), составляющие предмет разных отраслей права и юридической науки, взаимно переплетаются, накладываются друг на друга, дополняют один другого на основе единых принципов и концептуально-целевых установок, закреплённых в Конституции РФ.
Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процессуального права: Очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческом, феодальном и буржуазном государствах. - СПб, 1995
Правосудие - приоритетная сфера государственной службы, политико-правовых институтов и социальных ценностей. Оно является воплощением конституционных основ и гарантий российской государственности, социальной системы, прав и свобод личности, олицетворением единства государства, общества и гражданина, формой выражения идей и принципов законности и справедливости, духовной связи народов многонациональной России.
Научное исследование этой сферы требует и подлинной научной методологии. В условиях острых социальных противоречий современной России, официально провозглашённого Конституцией РФ плюрализма идеологии" достижение научности мировоззренческих, единства методологических подходов существенно затруднено. В правовой идеологии в настоящее время всё большее распространение получают субъективно-идеалистические концепции правовой культуры, преступности, уголовной политики, правосудия. Авторы последних требуют "коренного пересмотра, отказа от прежних понятий и представлений". Они объявляют "социально-политический и идеологический нейтралитет" права и уголовной политики. Оперируют сугубо идеологическими понятиями вроде "гуманизм", "либерализм", "антиавторитаризм".4 На практике плюрализм идеологии означает активное наступление субъективно-идеалистических взглядов и точек зрения, вытеснение иных, прежде всего диалектико-материалистических позиций в правовой идеологии, науке и судебной практике. Мировоззренческие и методологические противоречия мешают "" Конституция Российской Федерации: Официальный текст. - М., 1996.Ст.13
Похмелкин А.В., Похмелкин В.В. Новая концепция уголовной политики // Актуальные вопросы борьбы с преступностью в России и за рубежом. ВылЛ.М.: РАН, Институт научной информации по общественным наукам. Главный информационный центр МВД России, 1992. С.5 4 Там же, с.9- формированию уважительного общественного мнения по отношению к правосудию, достижению морально-политического единства общества. Они отрицательно сказываются на уровне законности и обоснованности рассмотрения и разрешения дел в судах, на степени глубины и новизны научных исследований проблем права и правосудия. В конечном счёте, такой «плюрализм» фактически усугубляет духовную разобщенность общества и его нестабильность.
П. Социально-политическая сторона актуальности проблемы преступлений против правосудия определяется переходным кризисным характером этапа развития государственности в Российской Федерации; сменой сущности власти и её институтов, включая правосудие; отсутствием должных гарантий прав и свобод личности как главных приоритетов государства и общества. Острые, доходящие до антагонизма внутренние социальные противоречия, усиливаются негативными внешними факторами. Вместе взятые, эти противоречия разрушают целостность и могущество государства, ослабляют его авторитет, вызывают недоверие населения к органам власти, в том числе к судебной системе, судам всех уровней. Они приводят к усилению антисоциальных проявлений, особенно преступности, этого главного антипода и объекта правосудия.
По признанию официальных лиц государства, "органам МВД России до настоящего времени не удалось принципиально изменить ситуацию, преодолеть криминализацию экономики, обеспечить надёжное противодействие наркоугрозе, защиту личности и имущественных интересов граждан"? Экономические потери от организованной преступности в постсоветской России соизмеримы с гигантским ущербом, понесенным Советским Союзом в годы фашистского нашествия и составившим триллионы американских долларов. По различным данным, ежегодно из страны перечисляется для отмывания за рубеж от 10 до 50 млрд. долларов США, добытых незаконным, как правило, преступным путём. По данным российского Министерства экономики, за последние годы из страны было вывезено 230 миллиардов долларов. Однако канадские эксперты считают, что эта сумма вдвое больше.6 По данным российского Совета по внешней и оборонной политике, коррупция в высших эшелонах власти России ежегодно "собирает" от 10 до 20 миллиардов долларов, а рангом ниже - на уровне автоинспекции и налоговых служб - 6 миллиардов долларов. Преступность оборачивается для государства и страны гигантской разрушительной силой, фактической гражданской войной, терроризмом, угрозой утраты суверенитета, разрушением некогда мощной великой державы, превращением Российской Федерации в третьестепенное государство, во многом зависимое от других стран.
Крайне низок общественный престиж суда и судебной системы. По данным социологических опросов, граждане предпочитают не обращаться в суд, добиваясь удовлетворения своих интересов нелегитимными методами. Отдельные судьи проявляют профессиональную некомпетентность, грубо нарушают закон при рассмотрении и разрешении дел, допускают волокиту и нередко «идут на сделку с совестью». " Суды загружены делами и не имеют элементарных условий своей деятельности. Многие граждане полагают, что «судьи куплены» и добиваться справедливого разрешения дела не имеет смысла.1" В 2000 г. о доверии к суду заявили всего 25% опрошенных граждан. Положение в системе органов расследования и исполнения наказания ещё более неблагополучное. В официальных докладах оно нередко характеризуется как «угрожающее государственным устоям». э Ш. В уголовно-правовом плане преступления против правосудия характеризуются существенной сменой их законодательной базы, родового объекта, места в системе Особенной части УК РФ. Уголовный кодекс Российской Федерации, принятый в 1996 г. и вступивший в законную силу с 01 января 1997 г., превратил этот вид преступлений в один из видов государственных преступлений. Глава 31 УК РФ пополнилась новыми составами, которых не было в УК РСФСР. Изменились диспозиции и санкции многих статей, предусматривающих уголовную ответственность за эти преступления.
IV. В науке уголовного права, как и в теории, истории права и государства, в отраслевых юридических науках, происшедшие социально-политические и юридические изменения получили определённое отражение. В этом плане можно отметить монографии Л.В. Лобановой, С.Ф. Милюкова, кандидатские диссертации МА. Гараниной, Е.Ю. Хлопцевой. Однако эти и Санкт-Петербургские Ведомости. 2001. 14 августа Материалы служебных расследований. Архив МВД РФ. 1992. Т.24 " Материалы служебных расследований. Архив МВД РФ. 1992. Т.24 некоторые другие работы по теме ограничиваются сугубо уголовно-правовым анализом составов преступлений. Они не отражают или не в полной мере отражают кардинальные перемены в правовой системе России, закреплённые в Конституции РФ 1993 г. Проблемы связи и обусловленности происшедших в уголовном законодательстве перемен коренными изменениями самой социальной системы России в них не ставятся, хоты они имеют решающее значения для уяснения сущности и юридического указанных преступлений. В них отсутствует попытка выявить закономерную зависимость уголовно-правовых конструкций от кардинальных социальных факторов общественной жизни - экономики, политики, идеологии, культуры, исторического типа государства и его правовой системы. Вопросы взаимосвязи права, правосудия с принципом разделения властей, уголовным и другими отраслями законодательства, с историческими особенностями российской государственности остаются вне специального внимания исследователей.
Такие попытки содержались в работах советских авторов, посвященных преступлениям этого вида. В этом отношении можно указать работы Б.С. Никифорова, А.А. Пионтковского, Н.Д. Шаргородского, др. Однако в работах того периода они носили несколько абстрактный характер, ограничивались в основном общими рассуждениями о связи уголовного права и политики. Механизм взаимосвязи правосудия и социальных факторов они не анализировали. Анализ конкретных проблем уголовной ответственности за преступления против правосудия содержится в работах М.А. Гараниной, Е.В. Егорова, П.А. Елизарова, Н. А. Носковой, М.Х. Хаби-булина и др.
В целом литература по преступлениям против правосудия отличается небольшими количественными и нередко декларативными качественными показателями. Это можно объяснить острой социально-политической направленностью этих преступлений, известной идеологической односторонностью авторов, пишущих по этим проблемам. Сказывается их явная методологическая недостаточность. По проблемам методологии права, уголовного права особенно, имеются лишь отдельные работы, фрагментарно затрагивающие эти проблемы.
В юридической науке до сих пор не выработано принципиального подхода к понятию правосудия. Имеющие на это понятие точки зрения не в полной мере отражают его сущность, о чём будет сказано более подробно.
V. Прикладной аспект преступлений против правосудия лишь дополняет картину недооценки общественной опасности этих преступлений. Суды при квалификации преступлений против правосудия и при вынесении решений по делам о таких преступлениях испытывают серьёзные трудности, допускают ошибки и недочёты. В обобщённом виде их можно свести к следующим основным моментам.
Понятие и признаки правосудия
Основой любой методологии является категориально-понятийный аппарат, определение приоритетов важнейших для данного исследования категорий и понятий, их образующих признаков. Категории и понятия любой науки являются необходимыми формами научного мышления, ступенями и основой дальнейшего развития достигнутого знания. Категория правосудия для понимания проблем уголовной ответственности за преступления против правосудия является основополагающей, имеет ключевое методологическое значение.
В юридической литературе сложились три основных подхода к определению понятия правосудия. Первый - традиционный - понимает правосудие как деятельность суда по рассмотрению и разрешению гражданских и уголовных дел. Авторы этого определения рассматривают правосудие как самостоятельный институт уголовного процесса. 1
Второй - официальный. УК, УПК РФ не дают такого определения, но, по смыслу УК РФ, правосудию придаётся более широкое толкование. Преступления против правосудия по родовому объекту в нём относятся к преступлениям против интересов государства, то есть политическим. В качестве объекта правового регулирования они включают как деятельность суда, так и деятельность органов расследования преступлений, исполнения наказания. Имея в виду, что такого подхода придерживается законодатель и в качестве методологического принципа он использует предметно-деятельное понимание правосудия, то этот подход следует именовать предметно-деятельным.
Третий подход - авторский. По определению Л.В. Лобановой, «Правосудие как объект уголовно-правовой охраны - это совокупность общественных отношений, призванных обеспечить предпосылки, нормальное осуществление, а также претворение в жизнь результатов охранительной, познавательно-правоприменительной, процессуально-упорядоченной деятельности суда и содействующих ему органов и лиц»."
В каждой из названных точек зрения есть своё "рациональное зерно", ибо все они отражают ту или иную сторону правосудия как системного социального явления. Первые две точки зрения указывают на деятельную сторону и субъектов правосудия. Позиция Л. В. Лобановой подчёркивает роль общественных отношений как определяющий признак его сущности.
Приведённые и примыкающие к ним не приведённые точки зрения на понятие правосудия не в полной мере учитывают ряд существенных моментов, являющихся для него системообразующими. Во-первых, они недостаточно точно определяют сущность правосудия. Сущность любого явления или понятия - это определяющая его природу внутренняя сторона или совокупность нескольких сторон (связей), изменение которых неизбежно
Лобанова Л. В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. - Волгоград: Изд-во Волгоградского гос. Университета, 1999. С. 15; См. так же Бозров В.М. Современные проблемы российского правосудия по уголовным делам в деятельности военных судов (вопросы теории и практики). Монография. Уральская государственная юридическая академия, Екатеринбург, 1999. С. 230 влечёт изменение этого явления (понятия)." Во-вторых, эти определения не принимают во внимание двойственную объективно-субъективную природу правовой, правоохранительной политики, относительно самостоятельной частью, формой которой является деятельность государства в сфере правосудия. С известной долей условности эту деятельность государства можно назвать судебной политикой. Если даже согласиться, что правосудие есть деятельность её субъектов или отношения между ними, или даже теория (идеология) такой деятельности либо уголовно-правовых отношений, то и в этом случае объективно-субъективный характер правосудия сохраняется. Ведь источник, носитель и движущая сила и деятельности, и отношений в процессе деятельности, или идей - один и тот же. В-третьих, в них не выясняется сущность, диалектика (взаимосвязь) и приоритетность различных составляющих правосудия, связь последних с соответствующими (аналогичными) составляющими правоохранительной деятельности (политики), государства вообще. В-четвёртых, указанные определения понятия правосудия не отражают изменившиеся социальные условия современной России, определяющие его сущность, направления, формы и способы. Поясним более конкретно изложенные тезисы.
Сущность правосудия, уголовной политики нельзя сводить к какой-то одной стороне (деятельность, отношения, идеи или теория). Она является системой внутренне связанных между собой элементов. Таковыми являются: политико-правовые отношения, юридические нормы, политико-правовая идеология (систематизированные идеи, взгляды), субъекты, их деятельность. Они, эти элементы, органично взаимосвязаны существенными общими моментами, иерархичны и взаимодействуют между собой. В то же время они являются относительно самостоятельными, имеют свою сущность и реализуются в присущих им формах. Выполняют характерные для них функции.
Существенными общими для них моментами являются: - двойственный, то есть объективно-субъективный характер, присущий правосудию в целом и его составляющим - общественным отношениям, правовым нормам, правовой идеологии, субъектам, деятельности. Их объективность выражается в том, что они существуют не только и не столько в сознании, а в реальной действительности. Их носитель и источник социальные силы, то есть органы, осуществляющие правосудие, также имеет объективное, реальное проявление. Их субъективность заключается в их опосредованное сознанием субъектов политики, правосудия, в присутствии в них идеальных форм выражения, что особенно характерно для правовой идеологии (правосознания) и юридической науки; - единый источник, носитель и единая движущая сила, каковыми являются субъекты правосудия; - принадлежность к элементам единой системы. Составляя единое целое, взаимодействуя друг с другом, они образуют новое качество - правосудие как таковое, то есть правосудие исторически определённого характера, типа и формы; - деятельность социальных носителей (субъектов) как основная форма их внешнего выражения, её общие проявления - направления, формы и способы; - единая социальная сущность - интересы и цели субъектов правосудия.
Одновременно все указанные элементы правосудия являются относительно самостоятельными, поскольку каждый из них имеет свою сущность, свои внешние формы выражения, реализует свои функции, занимает своё место в системе правосудия, судебной политики.
Принцип разделения властей и правосудие
Конституция РФ в числе основополагающих государственно-властных установлений закрепляет принцип разделения власти на законодательную, исполнительную и судебную. Она определяет самостоятельность органов указанных ветвей власти.46 Принцип разделения власти — одно из ключевых конституционных установлений буржуазно- демократических государств, декларированный в большинстве современных конституций. По конституции США судебная власть принадлежит судебной системе, олицетворением которой является Верховный суд. Однако самостоятельность судебной власти и Верховного суда США, как ее главного выразителя, весьма относительна. Компетенция этого суда сводится к функции проверки конституционности законов и нормативно-правовых актов по запросам президента, конгресса, высших должностных лиц исполнительной власти в пределах их полномочий. Кроме того. Верховный суд вправе проверить соответствие конституции заключение под стражу лица, подвергнутого аресту по подозрению в совершении преступления согласно принципу habeas corpus. Этот принцип предоставляет любому арестованному право подать жалобу на проверку законности ареста. Однако такое право является больше абстрактностью, чем реальностью. Верховный суд обладает исключительным правом реализации указанной нормы. Он вправе оставить без рассмотрения жалобу арестованного, рассмотреть и удовлетворить ее в какой-то части. Судьи всех судебных инстанций, включая и Верховный суд, назначаются на должности исключительно по представлению исполнительных органов государства. Компетенция судов строго дифференцируется и максимально ограничивается сугубо формальными, юридическими вопросами. Помимо Верховного суда, как высшей судебной инстанции, имеются другие апелляционные судебные органы. Среди них особое место занимает Апелляционный суд вооруженных сил. Он имеет практически равную компетенцию с полномочиями Верховного суда. Исполнительная власть, особенно в лице президента, имеет практически неограниченные возможности влиять на судебные решения путем использования института лоббирования в конгрессе, в судах, а также путем использования своего права утверждать решения судов в случаях, предусмотренных законом. При этом в военных судах, в том числе и в Апелляционном суде вооружённых сил, это право является абсолютным, неотчуждаемым.
Принцип разделения властей в Конституции РФ, как и в конституциях большинства других западных стран, в российской юридической литературе, как правило, абсолютизируется тем, что:
- его сущность сводится к формально-нормативному смыслу создания системы «сдержек и противовесов», на практике означающих лишь принципиальную возможность влияния одной ветви власти на другую и не имеющих никакого отношения к фактическим взаимоотношениям между этими ветвями;
- равенство властей, декларируемое этим принципом, на практике весьма условно и его реальное содержание весьма далеко от юридических постулатов и ожиданий; - сущность разделения властей не сводится к формально-юридическим признакам. Она заключает в себе единство и противоречие социально политического, государственно-правового и методологического аспектов, требующих более детального рассмотрения.
Социально-политический аспект проблемы разделения властей требует выяснения взаимосвязи и взаимозависимости соотношения основных движущих сил российского общества, их основополагающих целей и интересов, противоречий между ними, влияния последних на сущность и механизм взаимодействия законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти.
Взаимодействие ветвей власти тесно связано с экономическими, политическими и духовными процессами в обществе, со всеми фундаментальными устоями российской государственности, диалектикой экономики, политики, права, экономической, политической и правовой систем.
Нельзя согласится с попытками свести сложную проблему соотношения социально-политических сил в России или мире к ее сугубо социально-психологическому аспекту, подменить экономические и политические факторы, определяющие это соотношение, их социально-психологическим содержанием.3 Разумеется, социально-психологический аспект имеет место в отношениях между различными социальными общностями. Существует и массовое перемещение людей из одной «социальной ниши» в другую. Но вряд ли такое перемещение следует называть социальным течением. Делать глобальный вывод о том, что «впервые на планете установилась (с оговорками) единое общество с единой системой ценностей и норм»33. То, что именуется социальным течением, есть не что иное, как бесконечный процесс изменения, смены исторического типа социальной системы, социальной структуры общества, борьбы важнейших движущих сил в мире, стране. Основой такой смены является непрерывное поступательное развитие производительных сил, обострение и разрешение противоречий между изменяющимся содержанием производительных сил и старой формой реализации развития этих сил - производственными отношениями.
Глобальные изменения в мире, в России, смена исторического типа, экономического базиса и политической надстройки в ней, изменения ее места и роли в мировой политике, превращение из сверхдержавы в рядовое государство есть неизбежное следствие конгломерата внутренних и внешних противоречий, разрушивших некогда мощную мировую державу - Советский Союз. И социальные процессы в современной России, отношения между ее основными движущими силами отнюдь не характеризуется термином «единство», а хлестким понятием «кризис», употребляемым даже с высоких официальных трибун."
Система и виды преступлений против правосудия
Категория «Система» имеет универсальный характер и используется в различных отраслях знаний, как в точных, так и гуманитарных науках. Система как понятие пришло к нам из античности и в переводе на русский язык означает составленное из частей соединение.174 В содержание определения системы входит такие ее структурные звенья как элементы (часть целого), упорядоченные связи, существующие между этими элементами, и некое единое целое, образующее собой систему большего порядка. Системный подход в области познания оформился как самостоятельный метод научного исследования достаточно давно, он успешно применяется в различных областях науки. Системный подход, таким образом - это научный метод, суть которого состоит в том, что свойства объекта рассматриваются в их причинно-следственной связи со свойствами его составных частей и отношений между ними. " Системный подход широко применяется и в юридической науке, в том числе и в науке уголовного права. Это находит свое выражение и в законотворческом процессе при моделировании уголовно-правовых норм и их размещение в тексте действующего законодательства. В правоприменительной деятельности системный подход находит свое отражение при квалификации преступления, когда содеянное условно, путем абстрагирования расчленяется на элементы (подсистемы) состава преступления, а затем опять же в абстрактной форме сопрягается с признаками преступления, описанного в законе. Системный подход широко применяется и в науке уголовного права - как Общей, так и Особенной части. В нашем случае мы обращаемся к этому методу для того, чтобы определить критерии группировки видов преступлений, предусмотренных в главе 31.
Систематизация норм уголовного права имеет два уровня: первый (наиболее высокий) предполагает собой группировку норм в главы Особенной части уголовного кодекса, а также строго последовательное расположение относительно друг друга; второй уровень во многом носит производный характер от первого. Этот уровень предполагает формирование классификационных групп внутри отдельных глав. Отсюда следует, что в структуре каждой главы нормы должны также объединяться в определенной последовательности. Это необходимо для более правильной квалификации; расположение отдельных норм внутри главы в значительной степени облегчает возможность применения той или иной статьи, уяснению степени общественной опасности этих преступлений. Традиционным критерием, лежащим в основе систематизации преступлений против правосудия являются признаки, характеризующие субъекта преступления. Е.А. Смирнов выделял три подгруппы: 1. Преступления против правосудия со стороны должностных лиц, осуществляющих правосудие. 2. Преступления против правосудия со стороны других участников уголовного и гражданского процесса и частных лиц. 3. Преступления против правосудия со стороны арестованных, осужденных и их пособников.
Более узкую группировку предлагает Ш.С. Рашковская: к первой группе она относит преступления, совершаемые должностными лицами правоохранительных органов, ко второй - преступления против правосудия, совершаемые иными лицами. При всех своих достоинствах такой способ внутриродовой систематизации имеет и ряд существенных недостатков: во первых, этот способ противоречит общему принципу, лежащему в основе систематизации более высокого порядка — по родовому объекту; во-вторых, в главе 31 помещены статьи, которых не знало уголовное законодательство 50-х - 80-х годов. Ю.И. Кулешов в своих работах придерживался традиционного подхода группировки преступлений по признакам субъекта. Я.М. Кульберг придерживался сходной позиции и выделял две группы преступлений против правосудия: 1) преступление против правосудия, совершаемые должностными лицами; 2) преступление против правосудия, совершаемые отдельными гражданами. Своеобразный «прорыв» в подходе к видовой группировке был совершен И.С. Власовым и И.М. Тяжковой. В своей работе авторы положили в основу внутриродовой систематизации сходство непосредственных объектов определенных преступлений данной группы, выразившееся в том, что указанные объекты представляют собой различные формы существования одного и того же условия успешной деятельности по осуществлению задач правосудия, нарушаемого этими преступлениями. Г) преступления против правосудия, препятствующие использованию работниками правосудия их прав для осуществления задач правосудия, а не вопреки им. Сюда относились виды, которые традиционно назывались должностными преступлениями.
Насильственные преступления против правосудия
Проблема независимости суда и судебной деятельности по отправлению правосудия решается сегодня на основе целого ряда деклараций и законоположений. Так, Генеральная Ассамблея ООН утвердила Основные принципы независимости судебных органов, В этом документе содержится следующее пожелание: не должно иметь место неправомерное или несанкционированное вмешательство в процесс правосудия и судебного решения. Решения, вынесенные судом, не подлежат пересмотру. Судебные органы решают переданные им дела беспристрастно, на основе фактов и в соответствии с законом, без каких либо ограничений неправомерного влияния, побуждения, угроз или прямого или Конституции и федеральному законодательству. Федеральный закон «О статусе судей в Российской Федерации» 1992 года в статье 10 устанавливает, что всякое вмешательство в деятельность судьи по осуществлению правосудия преследуется по закону. Это положение находит свое отражение и в отраслевом процессуальном законодательстве - УПК, ГПК, АПК Российской Федерации.
История российского правосудия - это по сути история отстаивания судом соей независимости и самостоятельности. Судебная деятельность и суды как органы власти всегда были желанной мишенью для тоталитарных лидеров и организаций, стремящихся овладеть и заполучить их под свое влияние. Современный период развития общества и государства характеризуется тем, что на арену социальной действительности выступает сила, которая по своим возможностям способна овладеть государственной властью. Этой силой является криминалитет. Преступный мир вырабатывал и вырабатывает различные, порой самые утонченные способы противоправного воздействия на суд и его должностных лиц. Известны многочисленные факты применения в отношении таких лиц не только прямого, грубого насилия либо шантажа, но и завуалированные способы -обещание неприятностей по работе, в семье, подрыв репутации и т.п."
Юридический состав и конструкция уголовно-правовой нормы рассматриваемого деяния является сложным. Эта сложность определяется по нашему мнению следующими обстоятельствами: во-первых, норма о воспрепятствовании законной деятельности суда, предварительного расследования и прокурора «открывает» собой главу 31, что накладывает на норму дополнительную нагрузку, придает ей особый статус; во-вторых, современная ст.294 соединила в себе два разнородных по УК 1960 года состава преступления - ст. 176 (вмешательство в разрешение судебных дел) и ст. 191J (воспрепятствование служебной деятельности прокурора. Следователя или лица, производящего дознание); в-третьих, практическое применение нормы, предусмотренной ст. 294 требует от правоприменителя знание некоторых конституционных и уголовно-процессуальных категорий, без которых невозможно, по нашему мнению, ни познать дух и букву закона, ни успешно квалифицировать содеянное.
Доктринальное, или научное толкование закона позволяет нам не вдаваясь глубоко в отдельные стороны и признаки преступления, очевидные для правоприменения, остановиться только на наиболее спорных, неоднозначно толкуемых в науке и на практике проблемах. В первую очередь нам хотелось бы остановиться на признаке «воспрепятствование», который используется законодателем в названии преступления. Логика догматического метода познания уголовно-правового материала приводит нас к выводу, что в данном случае законодатель включает его как родовой признак, характерный для вмешательства как в деятельность суда (ч. 1 ст. 294), так и в ход предварительного расследования (ч.2 ст. 294). Именно воспрепятствование как цель, задача вмешательства криминализирует его и делает с одной стороны общественно опасным, а с другой стороны, позволяет отличить от схожих форм преступного поведения, не преследующих цели воспрепятствования.
Воспрепятствовать согласно современной версии толкового словаря русского языка В.Даля означает стремление помешать, не дать чего сделать, не допускать, сделать в чем помеху, воспротивиться, возбранить/1 В свою очередь вмешательство- это вторжение в чьи-либо дела, отношения, деятельное участие них; действия, пресекающие, останавливающие что лиоо.
В уголовно-правовой литературе последних лет трудно встретиться с серьезными разногласиями среди авторов, которые исследовали проблемы преступлений против правосудия. Такие известные ученые-криминалисты как В.В.Мальцев, С.Ф.Милюков, А.А. Чучаев, Л.В.Лобанова, Ю.И.Кулешов, авторы соответствующих разделов комментариев и учебников по Особенной части Уголовного права занимают примерно равную позицию по оценке и содержанию анализируемого состава. Так, например, все указанные выше авторы указывают на активное поведение лица, препятствующего отправлению правосудия. Следовательно, трудно представить себе ситуацию, когда вмешательство совершается в форме бездействия. Прав В. Мальцев, когда пишет о том, что свидетель или потерпевший, отказывающиеся от дачи показаний, хотя и создают помехи для деятельности суда, но за вмешательство в его деятельность не могут быть привлечены к ответственности по признакам чЛ ст. 294.221 Если же некоторые участники уголовного процесса своим бездействием объективно препятствуют ходу судебного процесса или расследования, то подобного рода поведение при наличии соответствующих признаков надлежит квалифицировать по другим статьям главы 31 УК России (например по статье 308 - отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний). Отдельным, спорным вопросом в уголовно-правовой литературе является оценка случаев, когда частные лица (например, родственники пострадавшего или подсудимого ) высказывают просьбы в адрес суда о принятии незаконных решений - изменение меры пресечения, необоснованное ужесточение или напротив, смягчение наказания. Подобного вида ситуации уже упоминаемый нами В.Мальцев относит к судебным издержкам, негативной стороне судейской профессии/" Нам представляется такое суждение не вполне точным. Если тяжелый психологический фон, сложившийся вокруг судебного процесса, влечет за собой принятие неправосудного решения, то подобного рода случаи не могут остаться безнаказанными.
