Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Криминологическая характеристика криминальных угроз подозреваемым и обвиняемым в условиях следственных изоляторов ...15
1.1. Криминологическая оценка показателей и тенденций преступлений, совершаемых подозреваемыми и обвиняемыми, заключенными под стражу... 15
1.2. Криминогенные противоречия в сфере соблюдения прав подозреваемых и обвиняемых как факторы, способствующие совершению правонарушений и преступлений в следственных изоляторах 43
1.3. Криминогенные противоречия в среде лиц, заключенных под стражу 71
Глава II. Основные средства обеспечения криминологической безопасности подозреваемых и обвиняемых, заключенных под стражу 98
2.1. Разрешение противоречий практики применения меры пресечения в виде заключения под стражу .98
2.2. Совершенствование уголовно-правовых средств обеспечения безопасности заключенных под стражу 121
2.3. Организационно-правовые меры обеспечения безопасности лиц, содержащихся в следственных изоляторах, от криминальных угроз 143
Заключение 172
Библиографический список
- Криминогенные противоречия в сфере соблюдения прав подозреваемых и обвиняемых как факторы, способствующие совершению правонарушений и преступлений в следственных изоляторах
- Криминогенные противоречия в среде лиц, заключенных под стражу
- Совершенствование уголовно-правовых средств обеспечения безопасности заключенных под стражу
- Организационно-правовые меры обеспечения безопасности лиц, содержащихся в следственных изоляторах, от криминальных угроз
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования не вызывает сомнений. Современный этап развития уголовно-исполнительной системы напрямую связан с происходящими в России экономическими, политическими и культурными преобразованиями, которые предопределили необходимость коренного реформирования законодательства, обеспечивающего применение принудительных уголовно-правовых, уголовно-процессуальных и уголовно-исполнительных средств. Уголовная политика России все увереннее ориентируется на требования международных стандартов, берет курс на активную перестройку пенитенциарной системы в соответствии с передовыми достижениями развитых европейских стран. Вместе с тем Россия продолжает занимать одно из первых мест в мире по числу заключенных. Становится очевидным, что рост тюремного населения в стране имеет во многом искусственные причины – следственная и судебная практика продолжает идти по пути широкого применения меры пресечения в виде заключения под стражу. Ежегодно эта мера применяется в отношении 150 тыс. подозреваемых и обвиняемых, 70 тыс. из которых – лица, совершившие преступления, не относящиеся к категории тяжких и особо тяжких. Данные граждане попадают в довольно криминогенную среду, ведь удельный вес только тех, кто обвиняется в совершении умышленных убийств, изнасилований, причинении тяжкого вреда здоровью, разбоях, грабежах, приближается к половине количества всех заключенных (47 %), более половины этих лиц (57 %) судимы неоднократно.
Сосредоточение в следственных изоляторах (СИЗО) лиц с ярко выраженной криминальной направленностью самым серьезным образом влияет на социально-психологическую обстановку в этих учреждениях, вызывает к жизни многочисленные криминогенные факторы. Все это приводит к тому, что в следственных изоляторах по-прежнему совершаются убийства, побеги, причинение тяжкого вреда здоровью, захваты заложников и многие другие преступления. Ежегодно здесь регистрируется более 60–70 преступлений, и данный показатель имеет тенденцию к ежегодному росту. Многообразие категорий лиц, заключенных под стражу, постоянная сменяемость контингента в условиях невыполнения требований международного и российского законодательства, обеспечивающего защиту прав и законных интересов заключенных, создает мощный криминогенный эффект, заметно снижает уровень криминологической безопасности. В результате все это приводит к росту насилия в следственных изоляторах, увеличению количества случаев опасных нападений на сотрудников и сокамерников, неповиновения администрации, совершению иных преступлений и грубых нарушений режима содержания.
Указанные обстоятельства требуют поиска новых подходов в разрешении назревших противоречий уголовной политики, путей повышения эффективности обеспечения безопасности подозреваемых и обвиняемых, заключенных под стражу, профилактики их преступного поведения в условиях изоляции. Приоритетом в этой работе является достижение адекватности государственной политики в сфере борьбы с преступностью состоянию и тенденциям последней. В связи с этим остро встает вопрос о таком реформировании уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства, при котором соблюдался бы дифференцированный подход к различным категориям преступников и лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений.
Изложенное подтверждает актуальность исследования проблем предупреждения преступлений, совершаемых в следственных изоляторах, обеспечения безопасности лиц, заключенных под стражу.
Степень научной разработанности проблемы исследования. Избранная автором тема продолжает развитие пенитенциарного направления криминологической науки. Теоретические основы пенитенциарной криминологии были заложены в трудах М.Н. Гернета, С.К. Гогеля, А.Ф. Кистяковского, С.В. Познышева, Н.Д. Сергиевского, Н.С. Таганцева, И.Я. Фойницкого, из числа современных исследователей – Ю.М. Антоняна, В.М. Анисимкова, Н.С. Артемьева, М.С. Гринберга, А.Я. Гришко, А.И. Зубкова, С.И. Кириллова, М.Ф. Костюка, С.Я. Лебедева, М.П. Мелентьева, С.Ф. Милюкова, А.С. Михлина, А.П. Некрасова, А.Г. Перегудова, В.И. Селиверстова, О.В. Старкова, Н.А. Стручкова, А.Н. Сухова, Г.А. Туманова, Б.С. Утевского, В.А. Уткина, И.А. Уварова, Г.Ф. Хохрякова, Е.Г. Ширвиндта, И.В. Шмарова.
Общетеоретические подходы к обеспечению криминологической безопасности личности, в том числе, в условиях изоляции от общества, изложены в научных трудах Н.П. Барабанова, Ю.А. Демидова, Б.Б. Казака, И.И. Карпеца, М.И. Ковалева, Н.И. Коржанского, А.К. Кузнецова, Н.И. Матузова, И.С. Ноя, Н.А. Огурцова, А.А. Пионтковского, В.С. Прохорова, Е.Н. Рахмановой, Ф.М. Рудинского, В.С. Соловьева, А.А. Тер-Акопова, В.Н. Чорного, М.Д. Шаргородского, В.Е. Южанина.
Исследованию отдельных видов пенитенциарных преступлений, их предупреждению посвящены работы Н.П. Барабанова, И.Б. Бойко, Е.А. Бирюковой, Т.А. Бубновой, Т.Н. Волковой, Е.Д. Гаврилюк, М.В. Елеськина, М.П. Еремкина, З.С. Зарипова, В.И. Игнатенко, Ю.А. Кашубы, С.А. Кутякина, Н.В. Мальцевой, Ю.А. Мамонтова, Е.В. Прыся, А.П. Слепова, К.В. Талакина, В.В. Тулегенова, А.П. Фильченко и других исследователей.
В рамках избранной специальности правовому регулированию содержания в следственных изоляторах подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений посвящены исследования С.Б. Ботоева (Иркутск, 2009), Р.Р. Байрамова (Санкт-Петербург, 2003), М.Х. Гельдибаева (Москва, 1993), роли международно-правовых стандартов содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в реформировании следственных изоляторов России – И.В. Караваева (Рязань, 2009), исполнению наказания в отношении осужденных, содержащихся в следственных изоляторах, – Е.В. Нечаевой (Самара, 2007) и
В.В. Петрова (Екатеринбург, 1999), правовому положению лиц, содержащихся в следственных изоляторах, – А.В. Тиканова (Тюмень, 2001) и Н.Д. Ратниковой (Волгоград, 1999), их родственников – Е.Э. Поповой (Москва, 2007).
Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений лиц, содержащихся в следственных изоляторах, стали предметом исследований С.П. Зарубина (Тюмень, 2010), С.Я. Саламовой (Москва, 2009), С.В. Кривошеева (Москва, 2011), в том числе в отношении несовершеннолетних – Н.В. Ямалетдиновой (Рязань, 2006) и А.Г. Колба (Киев, 1997), правовые и организационные основы обеспечения безопасности персонала следственных изоляторов и лиц, содержащихся под стражей, – Р.Г. Миронова (Москва, 2001).
Таким образом, совершенно очевиден интерес, который вызывают у исследователей проблемы исполнения меры пресечения в виде заключения под стражу, предупреждения преступного поведения подозреваемых и обвиняемых в СИЗО, обеспечения их безопасности. Также нельзя не заметить и многоаспектного характера названных научных проблем, что уже нашло свое отражение в многочисленных трудах авторов. Вместе с тем остается масса нерешенных вопросов, касающихся эффективности правового и организационного обеспечения функционирования следственных изоляторов в режиме приемлемого уровня безопасности подозреваемых и обвиняемых от криминальных угроз. Дальнейшего научного анализа требует поиск резервов для решения данной проблемы. К тому же проблема состояния и обеспечения криминологической безопасности подозреваемых и обвиняемых, заключенных под стражу, самостоятельно на монографическом уровне не рассматривалась.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, возникающие в сфере обеспечения безопасности подозреваемых и обвиняемых, заключенных под стражу, от криминальных угроз в условиях следственных изоляторов.
Предмет исследования составили статистические закономерности распределения преступлений, совершаемых в СИЗО; детерминанты преступлений и криминогенные противоречия в среде заключенных под стражу подозреваемых и обвиняемых; нормы уголовного и уголовно-исполнительного права, обеспечивающие предупреждение преступлений в местах лишения свободы; судебная практика по применению меры пресечения в виде заключения под стражу, а также деятельность администрации СИЗО по ее исполнению.
Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы на основе анализа уточненных данных криминологической характеристики преступлений, совершаемых в СИЗО, криминальных угроз, возникающих при исполнении заключения под стражу, их источников разработать конкретные рекомендации правового и организационного характера, направленные на повышение эффективности обеспечения криминологической безопасности подозреваемых и обвиняемых в условиях заключения под стражу.
Для достижения указанной цели в рамках исследования были поставлены и решены следующие задачи:
– дана качественная оценка количественным показателям преступлений, совершаемых в СИЗО, проведено их сравнение с показателями преступлений в исправительных колониях (ИК), найдено объяснение специфичности структуры их распределения;
– изучено влияние, которое оказывают нарушения в сфере соблюдения прав подозреваемых и обвиняемых на криминальную ситуацию в СИЗО;
– проанализированы особенности проявлений тюремной (криминальной) субкультуры в среде подозреваемых и обвиняемых, заключенных под стражу;
– обнаружены и исследованы резервы для повышения эффективности нивелирования криминогенных противоречий при исполнении меры пресечения в виде заключения под стражу;
– разработаны конкретные рекомендации по совершенствованию уголовно-правовых норм, обеспечивающих безопасность подозреваемых и обвиняемых, заключенных под стражу;
– определены пути повышения эффективности организационно-правового обеспечения безопасности обвиняемых и подозреваемых, содержащихся в следственных изоляторах.
Методологическая основа и методы исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составил общенаучный диалектический метод познания общественных явлений.
Метод статистического анализа применен при изучении показателей преступлений, совершаемых подозреваемыми и обвиняемыми в следственных изоляторах, сравнительного анализа – при сопоставлении показателей, характеризующих преступность в СИЗО и исправительных колониях, а также показателей, характеризующих количество заключенных в России и других странах. Сравнительно-правовой метод исследования использовался при изучении правового регулирования обеспечения безопасности заключенных на международном и российском государственном уровне. Системно-структурный анализ применялся при изучении распределения заключенных под стражу в камере с учетом индивидуально-психологических особенностей их личности, а также при исследовании норм уголовного права в сфере предупреждения преступлений, совершаемых в СИЗО.
Диссертант активно применял методы индукции, дедукции, анализа, синтеза, формально-логический, изучения документов, опроса, которые использовались фактически во всех главах диссертации. Они способствовали выявлению отдельных проблем, связанных с практикой обеспечения безопасности подозреваемых и обвиняемых от криминальных угроз в условиях СИЗО, и основных направлений их решения.
Нормативную основу диссертационного исследования составили: Конституция Российской Федерации, уголовное, уголовно-исполнительное и уголовно-процессуальное законодательство России, указы Президента Российской Федерации, постановления Правительства Российской Федерации, ведомственные нормативные акты правоохранительных органов, Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН России) по вопросам предупреждения преступлений в следственных изоляторах.
Теоретической базой работы стали труды отечественных правоведов по теории уголовного, уголовно-исполнительного права, криминологии, иных областей знаний – социологии, пенитенциарной педагогике и психологии, а также теоретические и прикладные разработки в сфере предупредительной деятельности в уголовно-исполнительной системе.
Научная новизна исследования заключается в том, что оно по своей концепции и содержанию представляет собой одно из первых исследований, предлагающих системное решение задачи по обеспечению криминологической безопасности подозреваемых и обвиняемых в следственных изоляторах и отражающим современные пути развития уголовно-исполнительной системы.
В ходе выборочного исследования выявлены новые данные, дополняющие статистическую картину преступности в следственных изоляторах, а также дано криминологическое обоснование ее пенитенциарной сущности. Научная новизна проявилась в раскрытии детерминационного механизма преступности заключенных под стражу, оценке криминогенного значения нарушений стандартов и гарантий соблюдения прав человека в следственных изоляторах.
Критерию научной новизны отвечают разработанные предложения по обособленному содержанию заключенных под стражу, требующих особых условий изоляции, а также по устранению выявленных недостатков уголовно-правового обеспечения нормальной деятельности следственных изоляторов.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Совершаемые в условиях СИЗО преступления подозреваемых и обвиняемых, обладая пенитенциарными признаками, обнаруживают следующие статистические закономерности: 1) наметившаяся тенденция к сокращению количества лиц, содержащихся под стражей, не подкрепляется положительной динамикой снижения числа совершаемых в СИЗО преступлений, что объясняется ухудшением криминогенного состава заключаемых под стражу лиц (57 % находящихся в СИЗО судимы неоднократно); 2) структура преступлений в СИЗО не повторяет структуры преступности в ИК: 55 % – насильственные, 39 – совершенные в сфере незаконного оборота наркотиков, 2 – побеги и 4 % – корыстные преступления. По уровню насильственных преступлений СИЗО занимают второе место среди пенитенциарных учреждений (0,72 на 10 000); 3) криминогенная активность подозреваемых и обвиняемых выше, чем осужденных. Уровень предотвращаемых преступлений в СИЗО в 3,3 раза выше, чем в ИК (соответственно 1022,7 и 3329,1 на 10 000 человек).
2. Определяющее значение в системе криминогенных детерминант преступлений, совершаемых подозреваемыми и обвиняемыми в СИЗО, усугубления пенального конфликта между заключенными и администрацией приобретают нарушения в сфере соблюдения прав лиц, содержащихся под стражей. Наивысшую напряженность создают нарушения следующих прав: а) на материально-бытовое, медико-санитарное обеспечение, получение бесплатного питания; б) получение информации, ходатайства, заявления, предложения и жалобы; в) личную безопасность; г) на вежливое обращение со стороны персонала СИЗО.
3. По признаку криминогенных противоречий, возникающих в среде заключенных под стражу, следственный изолятор проявляет сходство с пенитенциарным учреждением. Положительная адаптация к условиям СИЗО возможна только при условии выполнения требования объединения заключенных в камерах в соответствии с их социально-демографическими, нравственно-психологическими, уголовно-правовыми, уголовно-исполнительными признаками личности, а равно с положением, которое занимает привлекаемый к уголовной ответственности в неформальной иерархии.
4. Большей эффективности ослабления криминогенных противоречий в сфере исполнения меры пресечения в виде заключения под стражу, а также противоречий, возникающих в среде заключенных, можно достичь посредством гуманизации уголовной политики в части пересмотра обоснованности применения меры пресечения в виде заключения под стражу. Резервы для достижения указанных целей лежат в области сокращения применения данной меры к лицам, впервые обвиняемым в совершении преступлений, а равно в применении альтернативных мер пресечения к лицам, подозреваемым и обвиняемым в совершении корыстных преступлений.
5. Наличие признаков пенитенциарного преступного поведения у подозреваемых и обвиняемых уравнивает их в вопросах ответственности с осужденными, поэтому решение законодателя о криминализации деяния по дезорганизации нормальной деятельности учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества, должно быть распространено и на категорию лиц, заключенных под стражу. В связи с этим целесообразно расширить перечень потерпевших по ч. 1 ст. 321 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ) с указанием на заключенных под стражу, соответственно дополнив данную норму целью нарушения режима содержания под стражей.
6. Несмотря на покамерное содержание, в следственных изоляторах не обеспечивается полной изоляции хранителей и распространителей уголовных традиций от других категорий лиц, заключенных под стражу. В целях воспрепятствования распространению криминальной субкультуры, повышения эффективности профилактики преступлений и обеспечения безопасности от криминальных угроз целесообразно предусмотреть классификацию подозреваемых и обвиняемых на требующих обособленного содержания под стражей без дополнительного ограничения прав, свобод и законных интересов и не требующих особых условий изоляции. Наиболее полная изоляция подозреваемых и обвиняемых первой категории без ограничения прав и законных интересов может быть достигнута посредством создания в каждом следственном изоляторе обособленного участка для их содержания.
Обоснованность и достоверность результатов диссертационного исследования подтверждаются эмпирическим материалом, собранным автором в процессе работы над диссертацией.
В ходе исследования изучались сведения о количестве преступлений, совершаемых подозреваемыми и обвиняемыми в следственных изоляторах, анализировались статистические отчеты ФСИН России о преступности (форма 2-УИС), сведения и показатели, характеризующие деятельность следственных изоляторов по исполнению меры пресечения в виде заключения под стражу, за 2001–2011 гг.
В качестве респондентов опрошено 127 сотрудников следственных изоляторов, в числе которых должностные лица отделов безопасности и оперативных аппаратов. Изучено 43 уголовных дела о преступлениях, совершенных в следственных изоляторах, а также 76 материалов служебных проверок, относящихся к предметной области исследования. В диссертации использованы результаты опроса 385 подозреваемых и обвиняемых, находящихся в следственных изоляторах Костромской, Московской, Тверской, Тульской областей, а также 297 осужденных к лишению свободы, к которым перед осуждением применялась данная мера пресечения.
Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что полученные автором данные статистического анализа позволяют сделать точные выводы о криминальной ситуации в следственных изоляторах. Выявленные им детерминанты преступлений, совершаемых подозреваемыми и обвиняемыми, заключенными под стражу, развивают пенитенциарное направление криминологической науки, обогащают основания и теорию пенитенциарной профилактики преступлений. Выводы и предложения по совершенствованию уголовно-правовых норм, а также процесса исполнения меры пресечения в виде заключения под стражу развивают теорию уголовного и уголовно-исполнительного права. Основные результаты диссертационного исследования могут быть использованы при проведении дальнейших научных исследований по проблемам предупреждения преступлений в местах лишения свободы.
Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что изложенные в нем выводы, предложения и рекомендации могут быть реализованы в деятельности должностных лиц и других сотрудников СИЗО как субъектов профилактики преступлений. Результаты исследования могут быть использованы в законотворческой деятельности по совершенствованию норм уголовного законодательства, а также в ведомственной нормотворческой деятельности в сфере обеспечения безопасности лиц, заключенных под стражу.
Положения и выводы диссертационного исследования могут найти применение в учебном процессе при изучении криминологии, уголовного и уголовно-исполнительного права, а также в системе повышения квалификации практических работников уголовно-исполнительной системы.
Апробация и внедрение результатов диссертационного исследования. Основные результаты диссертационного исследования докладывались автором на научно-практических конференциях, семинарах и круглых столах: «Человек: преступление и наказание» (Рязань, Академия ФСИН России, 20 декабря 2008 г.); «Проблемы уголовной ответственности и наказания» (Рязань, Академия ФСИН России, 21 мая 2009 г.); «Реформирование уголовно-исполнительной системы и предупреждение рецидивной преступности» (Рязань, Академия ФСИН России, 2 октября 2009 г.); «Обеспечение процесса реформирования исполнения наказаний в Российской Федерации» (Рязань, Академия ФСИН России, 29–30 октября 2009 г.); «Основные направления развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации на современном этапе» (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, 27 апреля 2011 г.); «Организационно-правовое, психолого-педагогическое и социально-экономическое обеспечение Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года: современное состояние и перспективы» (Рязань, Академия ФСИН России, 2728 октября 2011 г.).
По теме диссертационного исследования соискателем опубликовано семь научных статей, три из которых – в изданиях, включенных в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, рекомендованных ВАК для публикации результатов диссертационных исследований.
На основе материалов диссертации подготовлено учебно-методическое пособие «Предупреждение преступлений подозреваемых и обвиняемых в следственных изоляторах уголовно-исполнительной системы», которое внедрено в деятельность оперативного управления Федеральной службы исполнения наказаний. Материалы диссертационного исследования используются при преподавании курсов «Уголовное право», «Криминология» и «Уголовно-исполнительное право» в Академии ФСИН России.
Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, включающих в себя шесть параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.
Криминогенные противоречия в сфере соблюдения прав подозреваемых и обвиняемых как факторы, способствующие совершению правонарушений и преступлений в следственных изоляторах
Анализ действующей правоприменительной практики показывает, что «переполнение» следственных изоляторов является не только режимной, правовой и бытовой проблемами, но и криминологической. Кроме этого, здесь можно было бы еще добавить, что эта проблема может рассматриваться как - «вечная» для отечественной пенитенциарной системы16.
В 2007 г. среднесписочная численность осужденных, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, содержащихся в учреждениях УИС, по сравнению с 2001г. увеличилось на 1,9%, превысив миллион. Показатели роста преступности в России начали отражаться на росте количества осужденных с 2003 г. Таким образом, ситуация с наполнением мест лишения свободы сохраняет свою напряженность и по сей день .
Уровень преступности в следственных изоляторах, рассчитанный на 1 тыс. содержащихся в СИЗО, за исследованный период времени составил: в 2004 г. - 0,38; в 2005 - 0,39; в 2006 - 0,44; в 2007 - 0,54; в 2008 - 0,47, в 2009 г. - 0,53 и в 2010 - 0,51. Динамика уровня отражает небольшие изменения, причем она характеризуется как темпами роста, так и темпами снижения. Темп роста преступности в следственных изоляторах в 2005г. по отношению к 2004г. составил 113,2 %, в 2009 г. по отношению к 2008 г. темп роста составил 107,8%, а по отношению к 2004 г. - 76,8 % Темп прироста только в 2008 г. является отрицательным (- 20,9 %), что отражает небольшое снижение преступности в СИЗО. А далее отмечается рост, в 2005 г. темп прироста составил 2,63 %, в 2006 12,8 %, в 2007 - 22,72 %, в 2009 г. - 7,8 %, что отражает рост преступности в данный период времени.
Рассматривая преступность в следственных изоляторах в динамике, наблюдается рост, что на наш взгляд является закономерным, в силу тех обстоятельств, которые приведены нами выше (криминогенность контингента, переполнение, постоянная сменяемость контингента).
Отрицательной тенденцией, характеризуется и рост насилия в следственных изоляторах, опасных нападений на сотрудников и сокамерников, неповиновение администрации, совершение иных преступлений и грубых нарушений режима содержания (употребление спиртных напитков и наркотических средств).
В подавляющем большинстве случаев преступления в следственных изоляторах совершаются с применением физической силы (около 55 % пре ступлений). Лица, заключенные под стражу, применяют физическую силу весьма активно, как при совершении посягательств на личность, так и при совершении других посягательств на различные объекты уголовно-правовой охраны (посягательстве на жизнь и здоровье при совершении побегов).
Большинство преступлений в СИЗО совершается с активным использованием имеющихся или специально приобретенных орудий или предметов хозяйственно-бытового назначения используемых в качестве орудий преступлений. В следственных изоляторах в отличие от исправительных учреждений практически не встречается случаев использования инструментов. Это объясняется тем, что в этих учреждениях нет производства и доступ к инструментам у лиц, содержащихся под стражей, ограничен. Исключение составляют осужденные оставленные в следственных изоляторах для работ по хозяйственному обслуживанию, которые сами могут использовать инструменты для совершения преступлений или нелегально передавать их заключенным под стражу. Полагаем, что предложения отдельных авторов привлекать подследственных к работе,18 может только увеличить возможность обладания инструментами, которые не только сами могут быть использованы в качестве орудий преступления, но и для изготовления запрещенных предметов.
По данным проведенного нами исследования около 55 % всех совершенных преступлений в СИЗО, являются насильственными. 39 % составляют преступления связанные с наркотиками (ст.ст. 228, 228 УК РФ). 2 % - побег из места лишения свободы, из-под ареста или из под стражи (ст.313 УК РФ). 4 % - корыстные преступления (ст. 158УК РФ - 31 %; ст.161 УК РФ - 46 %; ст. 163 УК РФ-23%).
Если отдельно рассмотреть преступления против жизни, в зависимости от уровня совершенных преступлений против жизни в расчете на 10000 осу жденных, обвиняемых и подозреваемых в совершении преступления, то СИЗО стоит на втором месте после колоний-поселений, исправительные колонии расположились только на пятом, уступив второе и третье ЛИУ и воспитательным колониям соответственно 9.
Криминогенные противоречия в среде лиц, заключенных под стражу
Члены «семей» стараются расположиться рядом на спальных местах, вместе питаются, делятся друг с другом продуктами питания и предметами, получаемыми в передачах или приобретаемыми в магазине СИЗО. Значительно труднее выбрать себе партнера тем, кто содержится в маломестных камерах, где все заключенные вынуждены образовывать одну «семью». Даже не испытывая неприязни со стороны окружающих, заключенный в такой «семье» нередко чувствует себя одиноким и беззащитным. В особенно тяжелом положении находятся лица, которые по тем или иным причинам отвергаются сокамерниками и подвергаются с их стороны унижениям и притеснениям. «Наиболее жестоко с такими заключенными обращаются подростки» . Жертвами столь унизительного отношения чаще всего становятся заключенные со слабым физическим развитием либо в силу мягкости характера не способные противостоять насилию, не соблюдающие требования санитарии и гигиены, имеющие психические и физические отклонения, замеченные в краже вещей и продуктов у сокамерников140. Эти заключенные образуют группу так называемых «отвергнутых» и по нашим данным составляют 5-10% от общей массы заключенных под стражу.
Одной из особенностей содержания в следственных изяляторах является неизбежное стремление заключенных к лидерству, особенно остро это стремление проявляется в первые дни пребывания в камере, что, как правило. сопровождается насилием в отношении других заключенных, совершением преступлений и дисциплинарных проступков. Но сразу же оговоримся, что лидерство в камерах СИЗО в основном занимают лица, которые уже имеют опыт отбытия лишения свободы и придерживаются «воровских традиций». Исключение могут составлять женщины и несовершеннолетние. Так называемым «смотрящим» по камере всегда выгодно предоставить возможность новичкам побороться за лидерство и проявить свои возможности141.
В пространстве пенитенциарной субкультуры лидеры обычно демонстрируют склонность к манипулированию окружающими, требовательность к себе и членам «своих» группировок, уверенность в собственных силах, пластичность и проницательность. С вышеуказанной особенностью связано то обстоятельство, что лидеры не только хорошо адаптируются к условиям заключения под стражу, но и характеризуются психоэмоциональной устойчивостью к стрессогенным факторам, характерным для мест лишения свободы, обладают аналитическими способностями. Специфичность пенитенциарного лидерства проявляется также в реальной модели лидера, построенной по результатам экспертных опросов сотрудников СИЗО и анонимного интервьюирования заключенных142.
По мнению сотрудников, наиболее значимыми оказываются следующие черты: хорошие организаторские и коммуникативные способности, развитое чувство справедливости и собственного достоинства, высокий уровень инициативы и активности, уверенность в себе, богатый криминальный опыт, независимость от мнения других, приверженность неформальному кодексу поведения и нетерпимость к его «нарушителям».
Лидерство в пенитенциарном сообществе отражает не только сложившуюся структуру субкультурных отношений, но и выступает индикатором качества межличностных отношений заключенных с точки зрения их соответствия или несоответствия той системе ценностей, которая является необходимой предпосылкой достижения целей изоляции от общества. Исходя из этого, лидерство в среде заключенных под стражу может быть как позитивным, так и негативным. Позитивное лидерство возникает на основе конструктивных взаимоотношений, отвечающих требованиям законодательства и администрации СИЗО. В роли позитивных лидеров выступают лица, желающие систематизировать отношения в группе просоциальной ориентации. Негативное лидерство (именно оно служит предметом нашего рассмотрения) -результат взаимодействия заключенных, объединенных асоциальными целями и общими интересами, характерными для криминальной субкультуры. Эта разновидность лидерства проявляется в организации внутригрупповой жизни, сопряженной с противодействием программам исправительного воздействия и «консервацией» нормативно-ценностной системы делинквентной субкультуры . в следственных изоляторах отдельные заключенных примыкают к какой-либо категории, существующей в местах лишения свободы неформальной иерархии. В процессе борьбы за лидерство, порой вынужденной борьбы определяется принадлежность заключенного к той или иной категории. «Очень часто чтобы не быть причисленным к самой низшей категории («масти»), заключенный должен доказать свое право находиться в камере на нор мальных условиях (условиях «пацана», «мужика», «блатного») путем совершения насильственных действий в отношении сокамерников»144.
Результаты нашего исследования показывают, что не все заключенные под стражу примыкают к неформальным категориям добровольно. Исключение составляют «отвергаемые», которые попадают в эту группу помимо своего желания. Основная же причина стратификации заключенных по стражу, обусловлена, прежде всего, предшествующим образом жизни и сложившимися жизненными установками, восприятие ими условий содержания под стражей, а также отношением к другим заключенным.
Как и любая замкнутая общность людей, среда заключенных порождает своих «авторитетов» и «отверженных», в ней всегда присутствуют лица, которые нейтрально относятся к тем и другим, а также специфичной пенитенциарной подкультуре. Последние, как правило, составляют больщинство осужденных (65-75%), число же «авторитетов» немногочисленно - до 10%. Подобное соотношение отмеченных категорий индивидов характерно для всех этапов развития «пенитенциарного сообщества». На это указывают исследования В.И. Монахова,145 Г.Ф. Хохрякооа,146 Н.М. Якушина147.
Совершенствование уголовно-правовых средств обеспечения безопасности заключенных под стражу
Вместе с тем, принудительное нахождение подозреваемых и обвиняемых в условиях изоляции накладывает на государство дополнительные обязательства по соблюдению и защите прав подследственных, а в самом широком смысле слова - права на установленный законом порядок содержания под стражей242. Здесь следует упомянуть о праве на личную безопасность, праве сотрудничать с администрацией учреждения в вопросах предупреждения преступлений243.
Субъектом данного состава преступления может выступать только осужденный. То есть получается, то же деяние, совершенное заключенным будет квалифицировано по другим статьям уголовного кодекса. Данное решение законодателя представляется не логичным, так как следственный изолятор также является учреждением, обеспечивающим изоляцию от общества.
Также среди доказательств необходимости распространения действия статьи 321 УК РФ на преступное поведение лиц, заключенных под стражу, необходимо указать, что персонал следственных изоляторов защищен специально ч. 2 ст. 321 УК РФ. Далее, вторая часть статьи - «Деяния, предусмотренные частью первой настоящей статьи, совершенные в отношении сотруд ника места лишения свободы или места содержания под стражей в связи с осуществлением им служебной деятельности либо его близких». То есть все-таки места содержания под стражей принимаются во внимание. Получается, что уголовно-правовая защита в отнощении сотрудника следственного изолятора действует, а в отношении заключенного под стражу - нет.
В связи с этим, изменение ст. 321 УК РФ должно иметь комплексный характер. Предлагаемый вариант дополнения таков; после слов «...его исправлению» добавить «а равно в отношении заключенного под стражу с целью нарушить законный порядок содержания под стражей».
В целях совершенствования законодательной техники построения ст. 321 УК РФ, предлагается исключить из конструкции состава ст. 321 УК РФ слова «из мести за оказанное ими содействие администрации учреждения или органа уголовно-исполнительной системы». Данная формулировка представляется излишней, то есть не требующей законодательного закрепления. Обоснованность такого мнения легко подтвердить рядом доказательств теоретического и практического характера.
Во-первых, данная конструкция излишне перегружает норму, изначально содержащую указание на цель совершения преступления. Как известно, достижение одной и той же цели может быть подвигнуто различными мотивами. Так, например, в случае убийства, цель состоит в лишении жизни другого человека, а мотивами выступают различные побуждения: корысть у исполнителя — при убийстве по найму, месть - в случае убийства по мотивам религиозной ненависти или вражды и пр. Совершенно очевидна непоследовательность и нелогичность свободного употребления законодателем терминов «мотив» и «цель» в конструкциях норм Особенной части УК РФ. Это создает излишнее квалификационное напряжение, а в ряде случаев - обыкновенную путаницу. Проблема соотношения мотива и цели в законодательных конструкциях Уголовного закона не составляет предмета нашего сегодняшнего размышления и, возможно, будет представлено в дальнейшем. Однако твердым убеждением является необходимость осторожного употребления данных терминов на законодательном уровне, в том числе в рамках ст. 321 УК РФ. Именно цель преступления как тот желаемый результат, который стремится достичь лицо, совершающее деяние, неразрывно связана с объектом уголовно-правовой охраны, а стало быть, является смыслообразующей при криминализации рассматриваемого деяния.
Во-вторых, указание в ст. 321 УК РФ на мотив совершения преступления говорит всего лишь о наиболее часто встречающихся в практике случаях преступного поведения виновных. По-другому - о прецеденте, который достоин разъяснения, скажем, на уровне Пленума Верховного Суда РФ. Другой вариант - введение квалифицирующего состава по данному признаку, естественно, в случае признания повышенной общественного опасности деяния по мотиву мести за оказание содействия администрации места заключения.
Наконец, в-третьих, как показывает судебная практика, на размер назначаемого наказания установление данного обстоятельства существенного влияния не оказывает.
Обобщая все вышеизложенное, представляется допустимым изложить ч. 1 ст. 321 УК РФ в следующей редакции: «Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо угроза применения насилия в отношении осужденного с целью воспрепятствовать его исправлению, а равно в отношении заключенного под стражу с целью нарушить законный порядок содержания под стражей - ».
Нельзя оставить без внимания тот факт, что в настоящее время под составами преступлений, предусмотренных ст. 321 УК РФ скрывается множество других преступлении244. Здесь возникает вопрос, является ли ст. 321 УК РФ исчерпывающей? По нашему мнению - нет.
Организационно-правовые меры обеспечения безопасности лиц, содержащихся в следственных изоляторах, от криминальных угроз
Оперативное обслуживание камер специального блока возлагается на наиболее опытных оперативных работников в должности не ниже заместителя начальника оперативного отдела (старшего оперуполномоченного оперативной группы).
Несение службы в специальном блоке необходимо организовать силами наиболее подготовленных сотрудников из числа положительно характеризующихся младших инспекторов дежурной службы, имеющих стаж службы не менее 3 лет, умеющих ориентироваться в сложной оперативной обстановке, знающих порядок действий при возникновении чрезвычайных ситуаций. Совмещение поста у камер специального блока с иными постами, а также выставление на этот пост сотрудников-женщин следует категорически запретить.
Лица, содержащиеся в специальном блоке, строго изолируются от остальных подозреваемых, обвиняемых и осужденных. Их вывод и водворение в камеру осуществляются ДПНСИ в присутствии не менее троих сотрудников. Сопровождение на прогулку, санобработка производятся с привлечением кинолога со служебной собакой. Вывод в медсанчасть, следственные кабинеты, на краткосрочные свидания осуществляется по одному в сопровождении двоих сотрудников.
На каждого подозреваемого, обвиняемого и осужденного, содержащегося в специальном блоке, начальником корпусного отделения (отдельного корпусного блока) подлежит оформлению специальная карточка (ведется одновременно со специальным блокнотом), которая должна содержать: фотографию (должна обновляться не реже одного раза в квартал); установочные данные; категорию профилактического учета.
При изменении установочных данных либо категории профилактического учета соответствующие изменения вносятся в специальную карточку не позднее следующих суток после получения сведений об изменениях.
Специальная карточка хранится на посту в специальном блоке в запираемом металлическом ящике. При проведении прогулки, санобработки, следственных действий и т.д. данная карточка младшим инспектором на посту у камер специального блока передается сотруднику, который будет осуществлять надзор за этим подозреваемым, обвиняемым или осужденным. После проведения указанных мероприятий специальная карточка возвращается младшему инспектору на посту у камер специального блока.
При переводе указанных лиц в другие следственные изоляторы и тюрьмы, а также при убытии для отбытия наказания в исправительное учреждение специальная карточка на подозреваемого, обвиняемого или осужденного вместе с личным делом направляется в учреждение.
Технический осмотр камерных помещений специального блока производится ежедневно в присутствии ДПНСИ. Проведение контрольного технического осмотра возлагается на начальников оперативного отдела и отдела режима учреждения. Обыски камер специального блока производятся еженедельно по отдельному графику. Организация и проведение обысков возлагаются на начальника отдела режима.
Контроль за функционированием специальных блоков возложить; в СИЗО - на заместителя начальника учреждения по оперативной работе; в территориальном органе ФСИН России - на заместителя начальника территориального органа ФСИН России, курирующего оперативно-розыскную деятельность.
Кроме того, в обязательном порядке должны ставиться на профилактический учет и размещаться в камерах специального блока вновь поступившие в учреждение подозреваемые, обвиняемые и осужденные за совершение преступлений, предусмотренных следующими статьями Уголовного кодекса Российской Федерации: - ст. 206 (захват заложника); - ч. 1 ст. 208, ч. 1 ст. 209, ч. 1 ст. 210 (создание незаконного вооруженного формирования, устойчивой вооруженной группы (банды), преступного сообщества (организации), а равно руководство ими); - ст. 313 (побег из места лишения свободы, из-под ареста, или из-под стражи); - ст. 317 (посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа); - ст. 321 (дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества). А также другие привычные правонарушители, в отношении которых иные меры воздействия оказались неэффективными. Таким образом, обобщая вышеизложенное можно сделать вывод, что в следственных изоляторах основная угроза личной безопасности заключенных, нормальной деятельности следственных изоляторов исходит от лидеров криминальных группировок, лиц отрицательной направленности, приверженцев криминальной субкультуры.
Исходя из материала представленного в данном параграфе на основе характеристик личности заключенного, придерживающегося неофициальных правил, традиций и обычаев преступного мира, эффективность заключения под стражу и современные условия содержания под стражей данной категории лиц не является достаточной.
В следственных изоляторах не обеспечивается полное отделение хранителей уголовных традиций от других категорий лиц, заключенных под стражу. Субкультурная роль заключенного, который отбывал меру пресечения в виде заключения под стражу в настоящее время значительно повышается, о чем свидетельствуют показатели практики: каждый второй в следственных изоляторах нарушает режим, каждый третий - нарушает его систе 171 матически, каждый второй осужденный, отбывающий лишение свободы приобрел свой неформальный статус в следственном изоляторе305.
Отсюда закономерен вывод, что если следственные изоляторы не обеспечивают полной изоляции вышеуказанной категории заключенных, то обеспечение криминологической безопасности, процесс правильной адаптации заключенных, не зараженных криминальной субкультурой, впервые заключенных под стражу, недопущение нарушений режима и совершения преступлений не представляется возможным.
Необходимость создания специальных блоков (изолированных участков) в преодолении негативного влияния заключенных, требующих особых условий содержания продиктована ситуацией сложившейся в современных следственных изоляторах, причинами и условиями совершения правонарушений, личностными характеристиками содержащихся. Следует отметить, что создание специальных блоков при достаточном финансировании возможно в самые короткие сроки, так как это не требует отдельной правовой основы.
