Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Понятие, виды и средства законодательной техники и дифференциации отвественности 11
1. Понятие, средства и приемы законодательной техники 11
2. Сущность, виды и средства дифференциации ответственности 26
ГЛАВА II. Нормы о неоконченном преступлении: зарождение, понятие и виды 35
1. Вопросы становления уголовного законодательства России о неоконченном преступлении 35
2. Понятие и виды неоконченного преступления. Соотношение со стадия ми совершения преступления 48
ГЛАВА III. Вопросы техники конструирования норм о неоконченном преступлении: компаративистский и исторический аспекты 109
1. Нормы о неоконченном преступлении в уголовном законодательстве зарубежных государств: содержание, техника конструирова ния 109
2. Вопросы использования законодательной техники при создании и конструировании норм о неоконченном преступлении в истории уголовного за конодательства России 135
ГЛАВА IV. Проблемы дифференциации отвественности и ее углубления в нормах о неоконченном преступлении 173
1. Современное состояние дифференциации ответственности за неоконченное преступление 173
2. Основные перспективы и направления совершенствования дифференциации ответственности за неоконченное преступление 183
Заключение 197
Список использованной литературы 201
- Сущность, виды и средства дифференциации ответственности
- Понятие и виды неоконченного преступления. Соотношение со стадия ми совершения преступления
- Вопросы использования законодательной техники при создании и конструировании норм о неоконченном преступлении в истории уголовного за конодательства России
- Основные перспективы и направления совершенствования дифференциации ответственности за неоконченное преступление
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования определяется значимостью поиска оптимального изложения норм, посвященных неоконченному преступлению.
С 1996 года в Уголовном кодексе РФ (далее – УК РФ) нормам о неоконченном преступлении посвящена отдельная глава 6 «Неоконченное преступление». Несмотря на то что отечественный законодатель пытался найти наиболее оптимальную конструкцию изложения указанных норм начиная с XVIII века, ряд положений ныне действующего уголовного закона являются новаторскими. В теории уголовного права традиционно значительное внимание уделяется исследованию проблем стадий совершения преступления, понятию и сущности, видам и признакам неоконченного преступления. Между тем практика свидетельствует о том, что УК РФ содержит немало недостатков, допущенных при конструировании норм о неоконченном преступлении, вследствие чего правоприменители нередко испытывают затруднения. В юридической же литературе не обращается внимание на связь норм о неоконченном преступлении с законодательной техникой и дифференциацией ответственности. В результате чего вне поля зрения ученых-юристов остаются вопросы о роли дифференциации ответственности в обеспечении эффективности норм о неоконченном преступлении, а также влияния законодательной техники на качество этих норм. Недостаточно изученными сегодня остаются исторический и компаративистский аспекты техники конструирования норм о неоконченном преступлении. Стоит констатировать тот факт, что в существующих диссертациях перечисленные вопросы либо не раскрываются, либо же остаются на втором плане. Все это вызывает необходимость дальнейшего исследования сущности, признаков, видов неоконченного преступления, практики применения, а также проблем законодательной техники и дифференциации уголовной ответственности за неоконченное преступление.
Состояние научной разработанности проблемы. Неоконченное преступление во все времена притягивало внимание ученых. Так, основоположниками учения о неоконченном преступлении являлись
Г. Солнцев, О. Горегляд, С. Баршев, А.Ф. Бернер, Л.Е. Владимиров,
В.В. Есипов, П.Д. Калмыков, А.Н. Круглевский, Н.А. Неклюдов,
Н.В. Ратовский, Н.Д. Сергеевский, Н.С. Таганцев, А. Чебышев-Дмитриев,
Л. Цветаев, С.М. Будзинский, А.Ф. Кистяковский, А.В. Лохвицкий и др.
В советский период развития уголовного права исследованием данной проблемы занимались И.М. Гальперин, М.Н. Гернет, Н.Д. Дурманов,
Б.В. Здравомыслов, А.Ф. Зелинский, В.Ф. Караулов, Л.М. Колодкин,
Н.Ф. Кузнецова, Н.В. Лясс, А.Н. Трайнин, И.С. Тишкевич,
А.А. Пионтковский, В.И. Ткаченко, Т.Д. Устинова, А.А. Тер-Акопов и др.
В последние годы изучению отдельных вопросов института неоконченного преступления были посвящены диссертационные исследования В.Д. Иванова (Москва, 1990), М.В. Гриня (Москва, 2003),
А.И. Ситниковой (Москва, 2003), А.А. Анисимова (Воронеж, 2003),
К.Т. Тедеева (Москва, 2005), М.П. Редина (Саратов, 2005),
С.В. Чернокозинской (Саратов, 2005), Д.Ю. Поротикова (Москва, 2007), а также работы А.П. Козлова, К.А. Панько, С.Х. Мазукова, А.В. Наумова,
Г.В. Назаренко, Е.В. Благова, А.А. Клюева, А.И. Орловой, Т.Н. Дроновой и др.
Литература по проблематике законодательной техники и дифференциации ответственности весьма обширна, но она слабо используется при рассмотрении проблем, связанных с неоконченным преступлением. Наиболее значимыми по данным проблемам являются исследования
С.С. Алексеева, В.К. Бабаева, А.В. Васильевского, П.В. Коробова,
М.Н. Кропачева, Т.А. Лесниевски-Костаревой, А.А. Ширшова, А.А. Тер-Акопова и др. Значительный вклад в изучение этих вопросов был внесен представителями научной школы законодательной техники и дифференциации ответственности в уголовном праве, возникшей на базе Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова под руководством Л.Л. Кругликова (О.Г. Соловьев, К.К. Панько, М.В. Ремизов, С.Д. Бражник, О.Е. Спиридонова, А.В. Иванчин, М.Н. Каплин и др.).
Объектом исследования является совокупность общественных отношений, связанных с совершением неоконченного преступления. Предметом исследования являются теоретические и законодательные положения, практика отечественного и зарубежного законодательства, посвященные неоконченному преступлению.
Цели исследования состоят в раскрытии понятия «неоконченное преступление», выявлении его правовой сущности и видов, а также в разработке ранее не исследованных проблем, связанных с конструированием норм о неоконченном преступлении, дифференциацией ответственности за его совершение, выработкой рекомендаций по совершенствованию правоприменительной практики.
Для достижения указанных целей были поставлены следующие задачи:
– проанализировать становление и выявить этапы развития уголовного законодательства России о неоконченном преступлении;
– на основе изучения сущности неоконченного преступления сформулировать его понятие и определить виды, а также соотнести его со стадиями совершения преступления;
– выделить приемы и средства законодательной техники, которые применялись законодателем при конструировании норм о неоконченном преступлении на разных этапах исторического развития;
– выявить плюсы и минусы дифференциации уголовной ответственности за неоконченное преступление;
– изучить и проанализировать содержание и технику конструирования норм о неоконченном преступлении в уголовном законодательстве зарубежных государств;
– оценить имеющиеся теоретические наработки, посвященные нормам о неоконченном преступлении;
– исследовать достоинства и недостатки норм, посвященных неоконченному преступлению, провести анализ наиболее часто встречающихся ошибок и проблем, связанных с практическим применением указанных норм;
– разработать предложения по совершенствованию норм о неоконченном преступлении.
Методологическую основу диссертационного исследования составляют традиционно используемые в правоведении общенаучные методы: диалектический, исторический, формально-логический, лингвистический и ряд других. Компаративистский аспект исследования предопределил использование таких методов, как сравнительно-правовой, системно-структурный, историко-сравнительный и др. В ходе сбора и обработки эмпирического материала использовались методы изучения источников зарубежного уголовного права, анкетирования, опроса.
Нормативная база исследования представлена международно-правовыми документами, Конституцией Российской Федерации, а также уголовным, уголовно-процессуальным, уголовно-исполнительным, административным и иным отраслевым законодательством. В работе использовались действующие и утратившие силу нормативно-правовые акты, памятники древнего права, нормативно-правовое наследие дореволюционной России, правовые источники РСФСР и СССР. В диссертации нашли отражение результаты изучения зарубежного законодательства, постановлений Пленума Верховного Суда РФ, а также материалов опубликованной судебной практики.
Эмпирическая база исследования включает в себя материалы изучения, обобщения и анализа уголовных дел по фактам приготовления к преступлению, покушения на преступление и добровольного отказа от преступления, рассмотренные Вологодским городским судом за период с 1996 по 2009 годы (выборочному исследованию подвергнуты материалы более 200 уголовных дел); результаты анкетирования 100 сотрудников правоохранительных органов, 100 преподавателей и научных сотрудников вузов городов Вологды и Ярославля, а также 100 студентов 4 и 5 курсов, обучающихся по специальности «Юриспруденция»; статистические сведения МВД России, ФСИН России за период с 1996 по 2013 годы, материалы уголовно-правовых и криминологических исследований, проведенных диссертантом и другими авторами.
Научная новизна исследования определяется прежде всего тем, что в предлагаемой работе проведено одно из первых специальных исследований, посвященных конструированию норм о неоконченном преступлении с помощью приемов и средств законодательной техники и сквозь призму дифференциации ответственности. Автором обрисовано современное состояние и обоснована необходимость дальнейшей дифференциации ответственности за неоконченное преступление, даны рекомендации по ее применению. Новизна работы обусловливается также целями исследования, избранным подходом к их достижению и основными выводами, представленными диссертантом.
Проведенное комплексное исследование неоконченного преступления позволило автору сформулировать ряд характеризующихся научной новизной выводов и положений, выносимых на защиту:
1. В представлении диссертанта неоконченное преступление – это прерванное общественно опасное умышленное, в оговоренных в УК РФ случаях наказуемое деяние лица по созданию условий для совершения преступления либо непосредственному совершению преступления, которое в силу определенных обстоятельств не доводится до конца и намеченный результат не наступает.
2. Видами неоконченного преступления являются не только приготовление к преступлению и покушение на преступление (оконченное или неоконченное), но и добровольный отказ от доведения преступления до конца.
3. Стадии совершения преступления в диссертации рассматриваются как устоявшийся в теории и правоприменительной практике термин, от которого нет смысла отказываться. Под стадиями совершения преступления необходимо понимать предусмотренные уголовным законом этапы развития преступления, различающиеся между собой по степени реализации преступного умысла, характеру совершаемых действий (бездействия), наступившим уголовно-правовым результатам и моменту окончания.
4. Российский законодатель в УК РФ 1996 года в части, касающейся норм о неоконченном преступлении, использовал практически весь арсенал средств и приемов законодательной техники (фикция, презумпция, аксиома, терминология уголовного закона, юридические конструкции, символы, казуистический и абстрактный приемы). Причем законодательная практика свидетельствует о том, что нередко используемые средства могут как соседствовать в институтах и нормах уголовного права, так и, трансформируясь, сменять друг друга.
5. В нормах о неоконченном преступлении содержатся две аксиомы:
1) выделяемая в зависимости от степени осуществления преступного намерения: чем ближе преступление к завершению, тем большую общественную опасность оно представляет (ст. 66 УК РФ);
2) демонстрирующая связь с субъективной стороной: приготовление к преступлению и покушение на преступление возможны лишь в умышленных преступлениях (ст. 30 УК РФ).
6. Нормы о наличии стадий совершения преступления (ст. 29–30 УК РФ) и норма, согласно которой добровольный и окончательный отказ от доведения преступления до конца полностью исключает уголовную ответственность
(ст. 31 УК РФ), базируются на опровержимых презумпциях.
7. На основе анализа существующих исследований, посвященных юридическим фикциям, автор доказывает, что нормы о неоконченном преступлении содержат фикцию, согласно которой законодатель конструирует ряд составов преступлений таким образом, что за совершение приготовительных действий лицо подлежит наказанию как за якобы оконченное преступление.
8. Исходя из оснований межотраслевой дифференциации ответственности и принципа преемственности в видах юридической ответственности в отечественном законодательстве, а также принципа неотвратимости наказания следует приготовление к преступлению небольшой и средней тяжести считать административным правонарушением.
9. Суд при назначении наказания дополнительно должен учитывать стадию, на которой преступление было прервано. Отсюда часть 1 статьи 66 УК РФ целесообразно изложить в следующей редакции: «При назначении наказания за неоконченное преступление кроме обстоятельств, указанных в части 3 статьи 60 настоящего Кодекса, учитываются стадия, на которой прервано преступление, а также обстоятельства, в силу которых преступление не было доведено до конца».
10. Для углубления дифференциации уголовной ответственности в нормах о неоконченном преступлении следует скорректировать правило, сформулированное в УК РФ (ч. 4 ст. 66), установив, что 1) за приготовление к преступлению смертная казнь и пожизненное лишение свободы не назначаются; 2) за покушение на преступление не применяется смертная казнь.
Теоретическое и практическое значение результатов исследования. Полученные в ходе исследования результаты имеют значение для дальнейшей научной разработки вопросов, касающихся неоконченного преступления. Изучение норм о неоконченном преступлении сквозь призму законодательной техники и дифференциации ответственности позволяет ввести в научный оборот различного рода оценки, предложения, выводы и решения, которые впоследствии могут быть использованы при обсуждении отдельных проблем отечественного уголовного права. Содержащиеся в диссертации положения, выводы и рекомендации могут быть использованы в процессе преподавания курса уголовного права по теме, посвященной нормам о неоконченном преступлении. Практическая значимость исследования состоит в том, что оно содержит обоснованные предложения по реформированию уголовного законодательства, а отдельные положения, выносимые на защиту, могут быть учтены в практике расследования и рассмотрения уголовных дел.
Апробация результатов диссертационного исследования. Основные положения диссертации отражены автором в 11 публикациях, из которых 3 вышли в свет в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК РФ. Результаты исследования освещались на ряде местных, региональных, всероссийских и международных конференций, на конференциях аспирантов, а также на научно-практических семинарах, в том числе на VII Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Российское законодательство в современных условиях» (Брянск, 9 октября 2009 года), международной научно-практической конференции «Уголовно-правовые нормы об экономических и служебных преступлениях: проблемы правоприменительной и законодательной техники» (Ярославль, 2010), международной научно-практической конференции «Реформирование пенитенциарных учреждений и актуальные вопросы ресоциализации осужденных (в свете требований Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года)» (Вологда, 24 ноября 2011 года), международной научно-практической конференции «Проблемы выбора средств предупреждения преступности несовершеннолетних в условиях реформирования уголовно-исполнительной системы России» (Вологда,
27 апреля 2012 года). Результаты исследования внедрены в учебный процесс Санкт-Петербургского института повышения квалификации работников уголовно-исполнительной системы ФСИН России, Вологодского института права и экономики ФСИН России, Северо-Западного института (филиала) Университета им. О.Е. Кутафина, а также в практическую деятельность УМВД России по Вологодской области (о чем имеются соответствующие акты внедрения).
Структура и объем работы. Диссертация включает в себя введение, 4 главы, объединяющие 8 параграфов, заключение, список использованных источников и приложения.
Сущность, виды и средства дифференциации ответственности
Что же касается законодательства зарубежных стран, то там также не наблюдается единодушия в толковании рассматриваемых нами понятий. Так, например, в странах англо-саксонской системы права довольно часто используется понятие «законодательная техника», «которое встречается в каждой стадии законотворческого процесса (от законодательной инициативы до опубликования принятого и утвержденного закона)»15. В свою очередь, ученые-юристы стран континентальной системы права разграничивают между собой понятия «юридическая» и «законодательная» техника, в то же время оперируя обоими терминами. Между тем встречаются и противоположные позиции. Так, М. Ориу отрицает понятие «юридическая техника» как неадекватное важности и значимости права16.
Мы разделяем мнение о том, что отождествление законодательной техники с юридической не совсем точно. В пользу этого приводятся следующие доводы: во-первых, юридическая техника - категория более широкая по предмету, так как охватывает процесс «изготовления» не только законов, но и иных нормативных актов; во-вторых, она имеет отношение и к правотворчеству, и к интерпретационной практике, и к правоприменительной деятельности17. Поэтому мы придерживаемся устоявшегося в юридической литературе мнения о том, что применительно к уголовному законодательству наиболее целесообразно использовать понятие «законодательная техника», а не «юридическая техника»18.
Нередко в юридической литературе законодательную технику делят по содержанию на законодательную технику в узком и широком смысле слова. Так, А. Нашиц отмечает, что в широком смысле законодательная техника включает в себя «как разработку решений по существу, так и разработку решений, называемых обычно решениями технического порядка. Иначе говоря, она охватывает собой и операции по подготовке правовых норм с точки зрения их существа, их содержания, и операции, при помощи которых решения по существу приобретают свою специфическую форму выражения»19. Ж. Дабен считает, что понятие «юридическая техника» состоит из следующих стадий: научного исследования, когда ведется поиск решений по существу, и технического построения, когда эти решения облачаются в ту форму, которая удобна для их восприятия общественной жизнью . В.К. Бабаев связывает понимание законодательной техники с совокупностью правил и приемов подготовки, формирования и опубликования нормативных правовых актов
Узкое понимание законодательной техники соотносится со стадией «собственно технического построения норм с присущими ей техническими средствами и приемами, ибо иначе невозможно было бы понять, каким образом специфические приемы, при помощи которых правила поведения, формулируемые законодателем на основе познания и оценки правообразующих факторов, получают специфичское выражение и специфическую функциональную способность» .
В последнее время в юридической литературе наиболее приемлемой становится точка зрения «о необходимости придерживаться узкого понимания юридической и законодательной техники, исключающего процедурно-процессуальные моменты той или иной стадии правотворческого процесса»23. В этой связи С.С. Алексеев понимает юридическую технику как «совокупность средств и приемов, используемых в соответствии с принятыми правилами при выработке и систематизации правовых (нормативных) актов для обеспечения их совершенстваники, вопреки ее традиционному пониманию, должны быть отражены только те признаки, которые дают основание называть ее законотворческой» 5.
Правильным нам представляется мнение о том, что понятие законодательной техники в узком смысле слова «наиболее адекватно отражает ее суть и значение в нормотворческой и правоприменительной деятельности, в том числе и в сфере уголовного права. Недопустимо, с одной стороны, расширять его рамки за счет положений организационно-процессуального (процедурного) характера, а с другой - ограничивать его словесно-документальной формой того или иного нормативно-правового предписания либо же строением (структурой) нормативно-правового акта и составляющих последнего» .
Не менее дискуссионен и вопрос о составляющих понятия «законодательная техника». Так, по мнению К.К. Панько, сущность законодательной техники составляет совокупность определенных средств, приемов и правил, используемых в законотворческой деятельности27. Причем автор средства законодательной техники делит на две группы: 1) средства структуры, которые называются правилами, приемами и способами и 2) средства языка, к которым относятся термины, понятия, дефиниции, определения и другие лингвистические правила законодательной техники28. А.В. Иванчин полагает, что первичными компонентами законодатель-ной техники являются средства, приемы и правила . С.С. Алексеев отмечает, что при теоретическом истолковании юридической (законодательной) техники необходимо выдвинуть ее субстрат, «так сказать, ее субстанциональную сторону -средства, а вслед за тем и приемы»30.
Понятие и виды неоконченного преступления. Соотношение со стадия ми совершения преступления
Приготовление наказывалось только в особо указанных в законе случаях: при подготовке к государственным преступлениям, подделке монеты и денежных знаков, убийству, поджогу.
Важно отметить, что в Уложении 1903 года уголовная ответственность за приготовление к преступлению была предусмотрена как за вид неоконченного преступления.
Еще одним этапом совершения преступления признавалось покушение. Согласно ст. 49 Уложения таковым признавалось «действие, коим начинается приведение в исполнение преступного деяния, учинення коего желал виновный, не довершенного по обстоятельству, от воли виновного не зависевшему»156. Уложение 1903 года не содержит никаких специальных указаний относительно деления покушений на виды. Между тем на основании анализа Уложения можно отметить, что покушение на совершение тяжкого преступления наказывалось в любом случае; покушение на иные преступления - только в случаях, особо указанных в законе; покушение на проступок являлось ненаказуемым деянием. Также в Уложении было указано, что «во всех случаях, в коих покушение признается наказуемым, наказание, назначенное в законе за оконченное преступное деяние, уменьшается в том же объеме и порядке, который установлен на случай признания наличности обстоятельств, смягчающих вину»157. Таким образом, при покушении суд не мог назначить «высшей меры наказания за учиненное преступное деяние, в законе назначенное, а мог или уменьшить назначенное в законе наказание до низшего предела сего рода наказания, или перейти к следующему роду, смотря по форме уголовной санкции»158.
После революции российское уголовное законодательство находилось в трудных условиях, так как дореволюционное законодательство больше не дейст 44 вовало, а новый уголовный закон советского государства еще не был принят. И именно в этот период законодатель из всех теорий, посвященных неоконченному преступлению, начинает отдавать предпочтение теории стадий совершения преступления. Так, в обращении от 5 ноября 1917 года «К населению о победе Октябрьской революции и задачах борьбы с преступностью» был озвучен призыв народа на борьбу с любыми попытками совершения преступления, под которыми понимались как раз приготовление к преступлению и покушение на преступле-ние159.
В Руководящих началах по уголовному праву 1919 года теория стадий совершения преступления получает закрепление на законодательном уровне. Так, раздел 4 документа прямо назывался «О стадиях осуществления преступления». В этом источнике уголовная ответственность была предусмотрена не только за оконченное преступление, но и за приготовление к преступлению, и за покушение на преступление. Причем в ст. 20 руководящих начал подчеркивалось: «Стадия осуществления намерения совершающего преступление сама по себе не влияет на меру репрессий, которая определяется степенью опасности преступника»160.
В УК 1922 РСФСР года законодатель рассматривает приготовление и покушение как незавершенные преступные деяния, при этом, не используя понятие стадий совершения преступления. В Основных началах уголовного законодательства СССР 1924 года понятия «приготовление» и «покушение» были заменены на термин «предварительная преступная деятельность». Примечательно, что в ст. 11 документа было указано следующее: если начатое преступление не было доведено до конца и преступный результат не наступил, то суд при выборе мер социальной защиты, назначаемых уголовным законом за данный вид преступления, руководствуется и степенью опасности лица, совершившего преступление, и степенью осуществления преступного намерения161. Нужно отметить, что использование общего понятия «предварительная преступная деятельность» не вполне верно, по 45 скольку в таком случае становится сложным разграничение между собой приготовления и покушения, тем самым расширяются возможности судейского усмотрения.
УК РСФСР 1926 года вернулся к понятиям приготовления и покушения. Более того, для ужесточения уголовной ответственности была введена общая наказуемость приготовительных действий.
В УК 1926 года покушение рассматривалось как самостоятельное преступление, однако определения покушения закреплено не было. Кодекс делил покушение на оконченное и неоконченное. Однако такое деление никакого практического значения не имело, так как не влияло на наказание.
В 30—40-е годы ст. 19 УК РСФСР о приготовлении к преступлению использовалась как орудие для серьезных нарушений закона. Вымышленное обвинение в «приготовлении к террористическому акту» нередко встречалось в приговорах судов и являлось основанием для суровых репрессий162. В условиях Великой Отечественной войны продолжали сохранять свою силу понятия приготовления и покушения на преступление и ответственность за их совершение.
В УК РСФСР 1960 года нормы о неоконченном преступлении содержались всего в одной статье (ст. 15), где давалось определение понятий приготовления к преступлению, покушения на преступление, а также определялась наказуемость таких деяний.
Приготовлением к преступлению признавалось приискание или приспособление средств или орудий или иное умышленное создание условий для совершения преступления.
Покушением на преступление признавалось умышленное действие, непосредственно направленное на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по причинам, не зависящим от воли виновного. УК РСФСР не содержал каких-либо норм, проводящих деление покушения на виды. Кодекс допускал равную меру наказания за приготовление к преступлению и за покушение на него в соответствии со статьей Особенной части УК, предусматривающей ответственность за конкретное преступление.
Вопросы использования законодательной техники при создании и конструировании норм о неоконченном преступлении в истории уголовного за конодательства России
Так, нередко средства совершения преступления отождествляются со способом совершения преступления . Между тем подобная позиция далека от истины, поскольку значительное число способов совершения преступления не связано с применением средств (например, использование лицом своего служебного положения). Кроме того, средство совершения преступления может выступать и в качестве самостоятельного признака посягательства, как, например, при создании банды (ст. 209 УК РФ) . В этой связи верным представляется мнение о том, что объективные признаки способа совершения преступления не ограничиваются использованием определенных средств в процессе преступного посягательства 70. Исходя из этого, способ совершения преступления - понятие более общее относительно понятия средства совершения преступления, вследствие чего средство нередко является лишь частью способа преступного деяния, а иногда и - самостоятельным признаком преступления (состава преступления).
Разграничение понятий «средства» и «орудия» совершения преступления проводятся по различным критериям (с точки зрения философии, формы вины и т.п.)271. В этом споре нам наиболее предпочтительной кажется позиция А.С. Денисовой, которая к орудиям относит «предметы материального мира, используемые для разрушающего воздействия на предметы преступления или для причинения физического вреда человеку, полностью находящиеся под контролем воли и сознания субъекта, применяемые для непосредственного осуществления преступного деяния путем уменьшения количества затраченных усилий или путем кон 272 центрации силы» . Под средствами автор понимает «различные вещества, предметы, газы и т.д., химические (яды), физические (радиация, электрический ток), биологические (инфекционные болезни) и иные вещества, которые используются преступником в процессе совершения преступления для создания благоприятных условий его осуществления и облегчающие процесс его исполнения, не поддающиеся полному контролю воли субъекта, которые только включаются субъектом в преступную деятельность, а сам процесс воздействия на объекты материального мира происходит независимо от контроля воли субъекта» .
Исходя из проведенной дифференциации анализируемых понятий, применительно к ныне действующему уголовному закону в большинстве случаев к орудиям совершения преступления необходимо отнести: оружие, предметы, используемые в качестве оружия, предметы, приспособленные для нанесения телесных повреждений. К средствам же совершения преступления целесообразно отнести: документы, взрывчатые, химические, ядовитые вещества и ряд др.
Между тем стоит отметить, что вопрос о соотношении понятий «средства» и «орудия» совершения преступления по-прежнему остается дискуссионным, в частности, относительно умышленных и неосторожных преступлений, а также преступлений, в которых применяются и вспомогательные средства, и средства, которые непосредственно используются для совершения преступлений (например, сети для ловли рыбы).
Мурманским областным судом Д. был осужден по ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 30 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Судом установлено, что Д., испытывая личную неприязнь к С, решил предпринять действия, направленные на организацию его убийства по найму и предложил К. за денежное вознаграждение его убить. О прямом умысле Д. указывает его роль организатора преступления и действия как инициатора преступного деяния, подыскавшего исполнителя преступления и руководившего им и выработавшего план его совершения, гарантировавшего вознаграждение и давшего деньги на приобретение орудия убийства (пистолета) и выплатившего часть вознаграждения. Однако подготовленное преступление не было доведено до конца по независящим от Д. обстоятельствам, поскольку К. об этом со 79 общил в органы милиции 74. В приведенном примере суд обоснованно оружие признает орудием совершения преступления.
В свою очередь в одном из кассационных определений Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала автомобиль средством, а не орудием совершения преступления, указав, что «транспортное средство, с использованием которого совершалось преступление, может быть признано орудием преступления лишь в том случае, если будет установлено, что оно непосредственно использовалось в процессе посягательства для достижения преступного результата, т.е. при реализации действий, образующих объективную сторону преступле-ния» . В указанном же деле автомобильное средство использовалось виновным как средство перевозки похищенной нефти, и не может быть признано орудием преступления. Покушение на преступление.
Покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам (ч. 3 ст. 30 УК РФ).
Понятию и характерным особенностям покушения на преступление в юридической литературе уделено значительное внимание. Так, Дж. Флетчер считает, что покушение вытекает из понятия оконченного преступления, и называет его производным от оконченного преступления. Автор полагает, что покушение - это акт в продолжение преступного умысла, который не реализуется. С подобной позицией соглашается и А.В. Наумов276. А.А. Пионтковский определяет покушение как деятельность, создающую «реальную возможность наступления преступного результата; это деятельность, которая в самой себе заключает реальную возможность наступления указанного результата»277.
Основные перспективы и направления совершенствования дифференциации ответственности за неоконченное преступление
Существенному изменению и дополнению подвергнут институт неоконченного преступления в новом УК Азербайджанской Республики. Так, ст. 28 УК определяет приготовление к преступлению как приискание, приобретение или изготовление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом оно не было доведено до конца по независящим от виновного обстоятельствам. Согласно данной статье уголовная ответственность наступает только за приготовление к тяжкому или особо тяжкому преступлению . Примечательно, что норма о приготовлении к преступлению УК Азербайджанской Республики очень схожа с соответствующей нормой УК РФ.
Интересная особенность содержится в УК Грузии. Уголовный закон данного государства (глава 6 «Неоконченное преступление») содержит указание на такие виды неоконченного преступления, как приготовление к преступлению, покушение на преступление и добровольный отказ от преступления. Причем УК Грузии наказуемым считает приготовление только к особо тяжким преступлениям (ч. 2 ст. 18). Согласно ч. 1 ст. 18 приготовлением к преступлению признается «умышленное создание условий для совершения преступления» 9. Подобная дефиниция вызывает сомнения, поскольку в ней нет указания на прерванность приготовительных действий. Кроме того, сложно согласиться с законодателем Грузии, который все возможные приготовительные действия определяет только лишь как создание условий для совершения преступления.
Примечательно то, что в этом УК специально оговорены правила квалификации приготовления к преступлению и покушения на преступление, которые должны квалифицироваться по статье Особенной части, устанавливающей ответ 116 ственность за оконченное преступление, с обязательной ссылкой соответственно на статьи, предусматривающие приготовление и покушение (ст. 18, 19 УК).
Кроме того, в ст. 20 УК говорится, что лицо не подлежит ответственности за приготовление к преступлению или покушение на преступление, если ввиду его невежества или иного личного недостатка не могли быть достигнуты соответствующие противоправные последствия при помощи средств, использованных для совершения преступления.
В уголовном законе Республики Болгарии нормы о приготовлении и покушении объединены в раздел II УК. Согласно закону приготовлением признается «подготовка средств, подыскание участников и вообще создание условий для совершения задуманного преступления до того, как началось его исполнение» (ст. 17) . Причем наказуемым приготовление является только в случаях, предусмотренных законом. Стоит согласиться с мнением СВ. Чернокозинской, отмечающей, что законодатель Республики Болгарии обоснованно внес в дефиницию приготовления положение, согласно которому «при приготовлении создаются условия для совершения задуманного преступления до того, как началось его исполнение»391. Подобная формулировка позволяет устранить споры о том, является ли приготовление началом исполнения объективной стороны оконченного преступления.
Норма о приготовлении к преступлению уголовного закона Польши расположена в главе II «Формы совершения преступлений». В соответствии с 1 ст. 16 УК «приготовление имеет место только тогда, когда лицо с целью совершения запрещенного деяния предпринимает деятельность по созданию условий для совершения деяния, непосредственно направленного на его исполнение, в особенности, если он с той же целью вступает в сговор с другим лицом, приобретает или подготавливает средства, собирает информацию или составляет план дейст-вий» . В 2 той же статьи установлено, что за приготовление лицо наказуемо только тогда, когда это установлено законом. К достоинствам польской дефини 117 ции приготовления стоит отнести детализацию приготовительных действий. В то же время представляется неверным, что законодатель Польши не указал в дефиниции приготовления на прерванность преступного действия.
Достаточно детально разработаны нормы о неоконченном преступлении в УК Голландии. Согласно ч. 1 ст. 46 УК преступными приготовительными действиями являются умышленное приобретение, производство, импорт, перевозка, экспорт, а также распоряжение предметами, вещами, деньгами, другими платежными документами, носителями информации, тайниками или транспортными средствами, предназначенными для совершения преступлений . В соответствии с ч. 2 той же статьи при приготовлении максимальное основное наказание, предусмотренное за преступление, уменьшается на половину. В случае пожизненного лишения свободы за приготовление к преступлению срок тюремного заключения не должен превышать десяти лет. Кроме того, за приготовление к преступлению возможно назначение дополнительных видов наказания (ч. 4 ст. 46).
Согласно ч. 1 ст. 24 УК Республики Казахстан «приготовлением к преступлению признаются совершенные с прямым умыслом приискание, изготовление или приспособление средств или орудий преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от воли лица обстоятельствам»394. Нужно признать удачным указание казахского законодателя в дефиниции приготовления на то, что приготовление к преступлению можно совершить исключительно с прямым умыслом. В ч. 2 ст. 24 УК отмечено, что уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям.
