Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Виктимологнческнй аспект насилия в семье 14
1. Виктимологическая характеристика жертв внутрисемейных насильственных преступлений 14
2. Анализ взаимосвязи «преступник-жертва» 32
3. Ситуационный фактор в процессе виктимизации личности в семье 43
ГЛАВА 2. Уголовно-правовая характеристика насилии в семье 56
1. Основные понятия 56
1. Современные подходы к проблеме насилия в семье в зарубежном уголовном законодательстве 73
3. Особенности регламентации ответственности за насильственные преступления, совершаемые в семье, в уголовном законодательстве России
ГЛАВА 3. Использование средств и приемов законодательной техники. Дифференциация ответственности за насилие в семье в действующем уголовном законодательстве
1. Понятие и элементы законодательной техники 107
2. Понятие и средства дифференциации уголовной ответственности 120
3. Возможности законодательной техники и средств дифференциации в совершенствовании мер ответственности за насилие в семье 133
Заключение
Список библиографических источников 176
Приложения 212
- Виктимологическая характеристика жертв внутрисемейных насильственных преступлений
- Современные подходы к проблеме насилия в семье в зарубежном уголовном законодательстве
- Понятие и средства дифференциации уголовной ответственности
- Возможности законодательной техники и средств дифференциации в совершенствовании мер ответственности за насилие в семье
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Российское законодательство, ориентируясь на международные стандарты в области правового статуса человека, отдает приоритет правам личности и создает новые механизмы их защиты. Но многие проблемы остаются нерешенными. В ст. 21 Конституции РФ говорится: «Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, друюму жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию» и, тем не менее, насилие имеет негативную тенденцию к распространению и проникает в самые сокровенные уголки человеческого общества. По данным статистики, каждое восьмое преступление в стране-это насильственное преступление .
Наиболее остро агрессия и жестокость проявляются в семье, которая по определению изначально казалось бы лишена криминогенное, где люди должны получать поддержку, любовь и заботу. Мировым сообществом данному явлению дается соответствующая социально-правовая оценка. Участники Первого европейского криминологического конгресса (Лозанна, сентябрь 2001 г.) поставили проблему насилия в семье в один ряд с организованной преступ-ностыо, наркотизацией и терроризмом . На международной конференции «Предотвращая домашнее насилие: итоги и перспективы» (Москва, 7-9 апреля 2006 г.) указанное явление охарактеризовано как проблема национальной безопасности, подрывающая основы воспитания детей и влияющая на демографическую ситуацию r России.
По различным опенкам около трети убийств происходит в семье, иные насильственные деяния в топ или иной форме имеют место в каждой второй-чтвертой семье. Как правило, подобные ситуации носят систематический характер, представляя реальную и потенциальную опасность для социального здоровья семьи, общества и подрастающего поколения. Однако, несмотря на масштабы и социальную опасность внутрисемейного насилия, складывается парадоксальная ситуация; с одной стороны, общество и государство признают
Состояние и тенденции преступности в Российской Федерации: Криминологшескші и уюлпв і ю-правиио it справочник / НИИ проблем укр;іиезгля законегости и правопорядка при Генеральной прокуратуре ГФ; ВНИИ МїїД Гг^сіш. Департамент уголовной" розыска МВД России / Под общ. ред. А.Я, С\хареват СИ. Гирько \1., 2007. CI bo.
См. подробнее: Салагаев Л.Л. Первый европейский криминологический конгресс /.'СОЦИС 2002. .№5. С. 139
обозначенную проблему глобальной и требующей немедленного реагирования, с другой - государство предпринимает лишь робкие шаги в этом направлении, предпочитая не вмешиваться в семейную сферу, а реальные меры по противодействию насилию в семье остаются лишь предметом научных дискуссий.
В то же время отечественная семенная криминология в основном уделяет внимание тяжким насильственным преступлениям в семейной сфере либо отдельным аспектам проблемы; мало освещенной остается проблема относительно «легких» форм насилия в семье, В связи с этим назрела необходимость комплексного исследования данного феномена.
Среди прочих причин семейного насилия выделяется инертность государственных органов в решении проблем семьи, что во многом объясняется отсутствием четкого определения их компетенции в данной сфере и несовершенством законодательной базы для подобной деятельности. Так, к проблемам нормативного свойства можно отнести: отсутствие комплексного закона о противодействии насилию в семье, несовершенство законодательной техники построения норм уголовного закона, регламентирующих вопросы ответственности за насилие в семье, недостаточную и однобокую (составы гл. 20 УК) дифференциацию такой ответственности.
Требует совершенствования и система учета преступлений, совершенных в семейио-бытовой сфере, поскольку отсутствие адекватной статистики вик-тимности в семье затрудняет разработку эффективных мер противодействия семейному насилию.
Безусловно, институт семьи находится на стыке частных и публичных интересов, что обусловливает сложность в установлении пределов вмеитательства государства в семейные дела и затрудняет процесс нормативного регулирования. В то же время актуальность всестороннего изучения механизмов семейного насилия, необходимость нахождения научно-аргументированных подходов к регламентации ответственности и путей устранения дисфункций в семейной сфере очевидна.
Цели и задачи исследования. Целью настоящего диссертационного исследования является комплексная оценка феномена насилия в семье и внесение
предложений по совершенствованию законодательства путем выявления новых возможностей охраны интересов семьи криминологическими и уголовно-правовыми средствами.
Достижение целей исследования осуществлялось постановкой и реализацией следующих задач:
разработка теоретических основ исследования и уточнение понятийного аппарата;
изучение феномена виктимизации в семье;
исследование структуры и динамики семейного насилия;
изучение основных подходов к организации борьбы с насилием в семье на основе анализа отечественного и зарубежного законодательства;
уяснение понятия законодательной техники, ее значения и элементов;
анализ использования отдельных элементов законодательной техники при конструировании составов преступлений, совершаемых в семье;
определение понятия и средств дифференциации уголовной ответственности;
оценка степени использования средств дифференциации ответственности при конструировании составов насильственных преступлений;
разработка научно-обоснованных предложений по совершенствованию правовой регламентации ответственности за насилие в семье с точки зрения дифференциации ответственности и законодательной техники.
Объект н предмет исследования. Объектом диссертационного исследования выступает совокупность общественных отношений, складывающихся в сфере противодействия насилию в семье, включая области правотворчества и правоприменения. Предмет исследования составляют нормы отечественного и зарубежного законодательства, регламентирующие ответственность за насильственные преступления, архивные уголовные дела и практическая деятельность государственных органов, а также отдельных должностных лиц, компетентных решать вопросы, связанные с насилием в семье.
Методология и методы исследовании. Методологическую основу предпринятого исследования составил общенаучный диалектический метод позна-
пия, наряду с которым применялись также частнонаучные методы: исторический, сравнительно-правовой, логико-правовой, системно-структурный, формально-логический, дихотомический, комплекс статистических методов и др.
Теоретическая и нормативная база исследования. Насилие в семье -сложная многоаспектная проблема. Вопросы вкктимизации нашли отражение в психолого-педагогической, уголовно-правовой, криминологической, социальной литературе прошлых лет и современного периода. Ю.М. Антонян, С.Н. Абельцев, В.В. Вапдышев, Н.И. Ветров, Л.Д. Гаухмап, К.II Игошев, Г.М. Миньковский, В.П- Коновалов, B.C. Минская, В.И, Полубинский, А.П. Репсц-каяч Д.В. Ривман, Б,В. Сидоров, В,С. Устинов, Л.В. Франк и другие внесли значительный вклад в исследование данной проблемы-Вопросы квалификации насильственных преступлений освещены в работах таких ученых, как P.M. Зулкарнеев, СВ. Максимов, В.П. Ревин, О-В. Луки-чев, С.А. Манойлова, С.Ф. Милюков, А.И. Морозов, Г.Г, Мошак, О.А. Мясников, II. И, Панов, О-В. Старков, М.Д. Шаргородский, Д. А. Шестаков и др.
Теоретические проблемы дифференциации ответственности и законодательной техники являлись предметом научных изысканий А.В. Васильевского, А.В. Иваичипа, Е.В. Илыок, МЛІ- Каплина, В.Н. Карташова, Е.В. ЬСобзевой, П.В, Коробова, М.Б. Коаровой, Л.Л. Крутикова, ТА. Леспиевски-Косіаревой, 10.Б. Мельниковой, Г.И. Муромцева, К.К. Панько и др.
Среди новейших исследований проблематики, связанной с семейным насилием, следует выделить работы А.Н. Ильяшенко, Н.В. Машинской, ЮЗ, Николаевой, И.Л. Петина, Л.В. Сердюка, А.П. Фалина, А.Н. Фатеева, В.А. Шаки-ной.
Некоторые вопросы, касающиеся проблем семейного насилия, отражены rs разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ, проектах закона о противодействии насилию в семье. Однако исследования феномена насилия, проводимые до настоящего времени, затрагивают лишь отдельные аспекты проблемы, отмечается односторонность подходов к дифференциации ответственности (в сторону либо усиления, либо смягчения), что свидетельствует о недостаточно глубокой разработанности вопросов, относящихся к теме настоящего исследования.
В качестве нормативной базы работы использовались: международно-правовые документы, в том числе модельное законодательство, затрагивающие вопросы охраны интересов семьи (Всеобщая декларация прав и свобод человека 1948 г., Конвенция о правах ребенка 1989 г., Модельный закон ООН о насилии в семье 1996 г.), Конституция Российской Федерации 1993 г.; отраслевые нормативно-правовые акты России и зарубежных государств.
Эмпирическая база исследования. В качестве дополнительной аргументации позиции автора по проблемным вопросам использованы результаты изучения материалов 600 архивных уголовных дел, рассмотренных судами Вологодской, Архангельской, Мурманской областей и Республики Коми за период 2003-2005 годов, опубликованная судебная практика в виде разъяснений Пленума Верховного Суда РФ (РСФСР, СССР), решений по конкретным делам и результаты социологических исследований, выполненных при непосредственном участии автора. По специально разработанным анкетам опрошено 170 практических работников (судьи и помощники судей, работники прокуратуры, следователи, дознаватели, участковые уполномоченные милиции). Самостоятельную часть исследования составил яиктимологический опрос 400 респондентов из разных социальных групп. Вспомогательную роль в выработке концептуальных направлений совершенствования законодательства имело анкетирование 250 студентов ВГПУ и ВИПЭ ФСИН России,
Научная новизна диссертационного исследовании.
Впервые па монографическом уровне проведено комплексное исследование проблемы насилия в семье с точки зрения законодательной техники и дифференциации уголовной ответственности. С этих позиций, а также с учетом виктимологического аспекта дала оценка эффективности уголовно-правовых норм, регламентирующих ответственность за насилие в семье» Новым является сам подход к проблеме: до сих пор, как правило, предложения по дифференциации ответственности за насилие в семье сводились либо к ее усилению, либо к смягчению, при этом не рассматривались возможности применения институтов восстановительного правосудия, в том числе альтернатив уголовному наказанию.
Научная новизна настоящего диссертационного исследования нашла свое отражение в положениях, выносимых на защиту:
Потерпевшего от насилия в семье следует определить как физическое лицо, связанное с причинителем вреда родственными или иными семейными отношениями, которому непосредствен но преступлен ием (общественно опасным деянием) причинен моральный, физический или иной вред.
Сценарий развития криминогенной ситуации в семье напрямую зависит от вариативности поведения сторон конфликта. Одним из наиболее мощных факторов, влияющих на этот процесс, выступает фрустрация, когда жертва не видит выхода из создавшегося кризисного положения. Такое состояние обусловливает либо пассивно-виктимное, либо агрессивно-никтимное поведение. В этой связи считаем необходимым в целях октант согщальио-правовои помощи реальным и потенциальным жертвам насилия предусмотреть на законодательном уровне и осуществлять комплекс мер, направленных на нейтрализацию фрустрирующего характера ситуации: предоставление пострадавшим убежища, психологической поддержки, установление дифференцированных правоограничений для насильника и так далее.
Отсутствие в доктрине и законодательстве четко выработанных дефиниций семьи, криминального насилия и его основных форм осложняет правоприменительный процесс и диктует необходимость выработки ряда определений:
Криминальное насилие — это умышленное преступное деяние, выразившееся в воздействии на организм другого человека или его психику либо оставление его в опасных для жизни или здоровья условиях, против либо помимо воли последнего и направленное на причинение вреда жизни, здоровью, телесной неприкосновенности, физических или психических страданий, ограничение свободы либо служащее средством принуждения к совершению нежелательных для данного лица действий (бездействия).
Физическое насилие — умышленное преступное деяние, выразившееся в физическом воздействии на организм другого человека либо оставлении его в опасных для жизни или здоровья условиях, против либо помимо воли последнего и направленное на причинение вреда его жизни, здоровью, телесной ие-
прикосновенности, физических или психических страданий, ограничение свободы либо служащее средством принуждения к совершению нежелательных для данного лица действий (бездействия).
Психическое насилие - умышленное преступное деяние, выразившееся в воздействии на психику другого человека против либо помимо воли последнего и направленное на причинение ізреда его жизни, здоровью, физических или психических страданий, ограничение свободы либо служащее средством принуждения к совершению нежелательных для данного лица действии (бездействия).
Насилие в семье - это физическое или психическое противоправное воздействие одного члена семьи на другого, как правило, имеющее тенденцию к эскалации и направленное на причинение физического, морального или иного вреда.
Семья - социальная группа, члены которой объединены юридическими либо фактическими брачными отношениями, отношениями родства или свойства, взаимными правами и обязанностями, вытекающими из семейных правоотношений, общностью быта и эмоционально-психологическими связями.
На основании анализа понятийного аппарата уголовно-правовых норм, исходя из требований законодательной техники и формальной логики, пред-еіавляется необходимым скорректировать законодательную формулировку «с применением насилия или с угрозой его применения» в ряде статен Особенной части УК (ст. 120, п. «с» ч. 2 сні 127і, п. «г» ч.2 ст. 127% ч. 1 ст. 131 и др.) и изложить ее следующим образом: «с применением физического насилия или с угрозой его применения».
Основаниями дифференциации ответственности за насилие в семье выступает характер и повышенная типовая степень общественной опаоюсти насильственных преступлений, совершаемых в семье, обусловленная наличием дополнительного объекта уголовно-правовой охраны и специального субъекта преступления.
Существующий перечень отягчающих наказание обстоятельств (ст. 63 УК РФ) на фоне неработоспособности отдельных его пункты не позволяет и
полной мере учесть проблему насилия в семье при назначении наказания. В связи с этим предлагается дополнить ст. 63 УК новым отягчающим обстоятельством «совершение преступления, сопряженное с жестоким обращением в семье». Предлагаемое обстоятельство охватывает, как правило, умышленные систематические либо единичные, но протяженные во времени посягательства, позволяя придать дополнительную защиту семейным отношениям,
Суды при рассмотрении дел о насилии в семье часто назначают наказание условно, однако при этом недостаточно используют свое право возлагать па условно осужденного исполнение обязанностей, прямо не указанных в ч. 5 ст. 73 УК. В связи с этим предлагается дополнить перечень обязанностей, возлагаемых на условно осужденного (ч. 5 ст. 73 УК РФ), обязанностью пройти курс психотерапии и психокоррещии, направленный на нейтрализацию его агрессивных наклонностей.
Необходимо принять специальный закон о противодействии насилию в семье, в котором предусмотреть институт судебных охранных ордеров. Предлагается дополнить перечень оснований освобождения от уголовной ответственности статьей 75' в следующей редакции:
Лицо, совершившее преступление небольшой іти средней тяжести против члена своей семьи, если оно добровольно загладило причиненный вред, может быть освобоэюдено от уголовной ответственности в связи с выдачей потерпевшему (потерпевшей) судебного охранного ордера.
9. В целях обеспечения дополнительной защиты несовершеннолетних, по
страдавших от жестокого обращения в семье, и экономии процессуальных
средств представляется целесообразным введение в раздел VI УК РФ отдельной
главы, посвященной принудительным мерам по обеспечению безопасности не
совершеннолетнего:
Виктимологическая характеристика жертв внутрисемейных насильственных преступлений
Первые масштабные разработки в области изучения жертвы, как активного участника преступления, отмечены в 40-е годы в Японии, США, странах западной Европы, В последние годы различные исследования в области криминальной виктимологии занимают все более значительное место в рамках учений о преступности. Тем не менее, было бы ошибочным считать, что данное направление в криминологии является ультрасовременным. Ьлце в XIX в, такие ученые, как А.В. Лохвицкий, Н,С. Тагапцев предпринимали попытки изучения роли жертвы в генезисе преступления. Тем не менее, ключевые виктимологиче-ские понятия и феномены, такие как: жертва, викти.мность, виктимизация, вик-тимологическая вина являются малоисследованными в правовой доктрине и еще менее известными общественности.
Советская наука второй половины XX века, безусловно, оперировала отими понятиями, но лишь с позиций идеологической ценности и приоритетности тех или иных объектов уголовно-правовой охраны. Не секрет, что личность в этой иерархии занимала отнюдь не первое место. Потерпевшему традиционно отводилась пассивная роль в механизме совершения преступления. Явная однобокость подобного подхода вскрывается современными исследователями в области виктимологии, что дает импульс для усовершенствования законодательства, более углубленного изучения роли жертвы в совершенном преступлении и ее правовой оценки.
Проблемами криминальной виктимологии в разное время занимались П,С. Дагель, Л.В. Франк, В,И. Полубипский, B.C. Минская, Г.И. Чечель, В.В. Вап-дышев, А.П. Репецкая, В.Е. Батюкова, Д.В. Ривман3 и другие, В работах боль шинства указанных авторов отмечается, что цепочка «преступник - преступление - преступность» является неполной без еще одного звена - потерпевшего. Исследователи также отмечают, что роль жертвы в механизме преступного поведения должна изучаться не только с точки зрения полноты исследования обстоятельств дела, где потерпевший выступает как процессуальная фигура, но и с точки зрения материального уголовного права. Это обусловлено взаимосвязью ви этимологических аспектов преступности и вопросов, связанных с дифференциацией уголовной ответственности и индивидуализацией наказания. Данная проблема актуализируется при изучении насилия в семье, іде связь «преступник-жертва» наиболее прочная и долговременная, детерминированная не только личностными отношениями, но и социально-бытовыми условиями.
В настоящей работе предполагается рассмотрение тех виктимологических аспектов, включая поведение потерпевшего, которые имеют уголовно-правовую значимость для дифференциации и индивидуализации ответственности за насилие в семье в силу их существенной роли в генезисе преступного поведения. Для последующего изложения определим основные понятия.
Прежде всего, не останавливаясь на особенностях использования понятия «жертва» в художественной и исторической литературе, в средствах массовой информации и быту, обратимся тс его юридической интерпретации. Но перед тем как перейти к анализу современных взглядов относительно данного понятия, отметим, что процесс виктимизации подвергается осмыслению с историко-социально-правовой и общечеловеческой точек зрения1. Например, R Древней Спарте слабых или имеющих уродства младенцев просто умерщвляли, В средние века люди с уродствами вообще считались существами демоническими, и поэтому их убийство не расценивалось как преступление, а сами они не включались в число жертв. Да и в настоящее время ведутся споры о необходимости сохранения жизни детям, рожденным с неустранимыми уродствами, а также людям, страдающим неизлечимыми заболеваниями в терминальной стадии и просящим о помощи в скорейшем уходе из жизни .
Иногда при совершении преступления вообще трудно понять, кто является преступником, а кто жертвой вследствие аморального либо противоправного поведения потерпевшего, и только закон и правоприменительная практика расставляют все по своим местам.
Таким образом, для того, чтобы определить, кого следует включать в круг жертв, следует руководствоваться социокультурными и правовыми реалиями в изучаемый период времени.
Следует отметить, что в России понятие «жертва» не включено в перечень юридических терминов. Для жертв, попавших в правовое поле, а именно в сферу действия уголовного и уголовно-процессуального права, законодатель использует понятие «потерпевший». Любопытно, что в США, напротив, «не существует такого участника уголовного судопроизводства, как потерпевший, а в законодательстве используется термин «жертва» (victim - англ.) преступления для обозначения лица, которое пользуется широким комплексом прав, в основном тех, которые направлены на обеспечение $го безопасности» .
В отечественной практике для лиц, пострадавших от преступления и официально признанных участниками уголовного процесса, законодатель предусматривает понятие «потерпевший». В общесоциологическом смысле фактическое содержание понятия «жертва» гораздо шире понятия «потерпевший», ибо каждый потерпевший является жертвой, но не каждая жертва признается потерпевшим . Так, «потерпевший» приобретает свой правовой статус со всеми вытекающими последствиями в процессуальном порядке. Понятие «жертва» характеризует некий социальный, но не правовой статус лица, пострадавшего от преступления, вне зависимости от юридического оформления.
Д.В, Ривман говорил о двух ъочках зрения относительно того, что представляет собой жертва в виктимологическом смысле. Первая из них: жертва -это лицо (общность людей), которому прямо или косвенно преступлением причинен вред. Вторая: жертва - это физическое лицо, которому непосредственно преступлением причинен физический, моральный или материальный вред, В качестве более приемлемой Д.В. Ривман признает вторую . В.Е. Христенко, положив в основу принцип дихотомии и математическое обоснование термина «жертва», дает следующее определение: «жертва - это человек (сгорона взаимодействия), который утратил значимые для него ценности в результате воздействия на него другим человеком (стороной взаимодействия)» . ИГ. Скурту приводит, пожалуй, наиболее точное определение: жертва - «это человек, понесший физический, -моральный, материальный вред от противоправного деяния, независимо от того, признан ои в установленном законом порядке потерпевшим или нет»10.
Важное уточнение относительно определения жертвы содержится в Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью, принятой резолюцией 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН 29.11.1985 г., где говорится, что любое лицо может считаться жертвой, независимо от того, был ли установлен, предан суду или осужден правонарушитель, а также независимо от родственных отношений между правонарушителем и жертвой".
Современные подходы к проблеме насилия в семье в зарубежном уголовном законодательстве
На международном уровне проблема насилия в семье затронута в целом ряде нормативно-правовых актов. Общие принципы защиты прав личности закреплены во Всеобщей Декларации прав человека (1948), которые конкретизированы в целом ряде конвенций. Организацией объединенных наций (ООН) разработан Модельный закон о насилии в семье .
Исторически насильственным актам в отношении членов семьи и близких давалась различная правовая оценка - от полного оправдания виновных за отдельные виды насилия до признания данных преступлений наиболее тяжкими из всех существующих. Еще Библия гласила, что упрямые и непослушные дети, а также те, которые проклинали своих родителей, могли быть отвезены родителями в город и там забиты камнями до смерти старшими. Женщины и дети длительное время считались собственностью главы семейства, которому было позволено применять физические меры воздействия даже без какой-либо провинности" . В правовых источниках Древней Руси, древнеримском и английском праве родители имели почти исключительные права над их детьми: разрешалось физическое наказание и даже убийство за непослушание и дерзость. Избиение жены было признано противозаконным в Соединенных Штатах лишь в первой четверти XX века, во Франции - в середине 20-х годов, а в Шотландии, Иране и Италии - лишь в 70-х. Однако вплоть до последнего времени насилие в семье зачастую не рассматривалось как серьезное насильственное преступление, а воспринималось как личная, внутрисемейная проблема.
Сегодня проблема насилия в семье интенсивно исследуется в различных странах мира. В силу значительной распространенности и опасности этого явления мировое сообщество в последние 10 лет признает эту проблему одной из самых значимых проблем преступности208. Даже в относительно благополучной в криминальном отношении Японии широкая распространённость семейного насилия повлекла за собой создание не только специализированных профилактических учреждений - приютов для ушедших из дома жён, подвергшихся избиению, и семейных судов, но также специальных научно-исследовательских курсов при Верховном Суде, деятельность которых направлена на разработку проблематики семейной криминологии .
На основе теоретических разработок в области семейной криминологии неоднократно обсуждались возможности отражения специфики внутрисемейного насилия в законодательстве и, в первую очередь, в уголовном законодательстве. Многие авторы ссылаются на опыт зарубежных стран, которые пытаются дифференцировать обычные и внутрисемейные насильственные преступления. Однако большинство высказываемых предложений требует глубокою осмысления с учетом специфики российской правовой системы, русского менталитета, исторических и культурных традиций При анализе уголовного законодательства стран мира, в связи с проблемой внутрисемейных преступлений, выявлены следующие тенденции: 1. Попытки комплексного решения проблемы насилия в семье. 2. Дифференцированный подход к ответственности за насилие в семье: а) установление в качестве отягчающих или смягчающих некоторых обстоятельств, вытекающих из семейных отношений; б) выделение в самостоятельные специальные составы преступлений, совершаемых против членов семьи; в) установление новых пределов наказуемости данных деяний. 3. Развитие идей восстановительного правосудия и расширение возможностей применения альтернативных уголооному преследованию мер воздействия на лиц, совершивших нетяжкие преступления против членов своей семьи.
Рассмотрим более подробно указанные тенденции. 1. Несмотря на различия в культуре и правовых системах, многие страны мира осознают необходимость комплексной правовой защиты от насилия в семье. Во-первых, предлагаются различные дополнительные поправки к уголовному и гражданскому законодательству (например, Испания и Перу приняли специальные поправки о наказаниях за жестокое обращение в семье; Франция -поправку к Уголовному и Уголовно-процессуальному кодексам о том, что общественные организации по борьбе с насилием могут выступать истцами в суде). Во-вторых, международное сообщество указывает на необходимость принятия специального закона, посвященного предотвращению насилия в семье, предусматривающего разноотраслевые меры в совокупности. Сейчас такие законы действуют более чем в двадцати странах, в том числе входящих в СНР , принятые на основе предложенного ООН в 1996 г. Модельного закона о насилии в семье. 2. В законодательстве зарубежных стран преступления в еемейно-бытовой сфере довольно часто выделяются в самостоятельные составы, устанавливаются новые рамки наказуемости. Например, в УК Испании211 дифференциация осуществляется средствами Общей и Особенной частей - в ст. 24 близкие, родственные и подобные им отношения между преступником и потерпевшим рассматриваются в качестве отягчающего вину обстоятельства, а в ст. 153, 180-182, 189 и др. такие отношения выступают как квалифицирующие обстоятель-ства и соответственно установлены повышенные санкции . УК ФРГ в 225 содержит формулировку «жестокое обращение с подопечным», наделяя викти-мологическим статусом не достигших восемнадцатилетия, беспомощных, беззащитных лиц, опекаемых виновным, а также относящихся к его домашнему кругу делая при этом акцент на семейные отношения между преступником и потерпевшим.
Понятие и средства дифференциации уголовной ответственности
Вопрос о дифференциации уголовной ответственности относительно недавно стал предметом научного познания. На современном этапе развития науки уголовного права данный вопрос является одним из наиболее сложных и дискуссионных. Представляется, что вызвано это непоследовательностью законодателя н решении вопросов дифференциации и унификации уголовно-правовых норм. В этой связи вряд ли можно согласиться с утверждением, что разработчикам Уголовного кодекса РФ «удалось ... достичь максимальной дифференциации ответственности в уголовном законе .. .»360,
Следует отметить и тот факт, что в науке уголовного права не сложилось единой трактовки такого фундаментального понятия, как уголовная ответственность, что во многом затрудняет понимание производных от него понятий и дальнейшее развитие категориального аппарата науки. Не полемизируя со сторонниками и противниками различных взглядов на понятие и сущность уголовной ответственности, попытаемся выделить ее системообразующие свойства, что необходимо нам для проведения последующего анализа понятия «дифференциация уголовной ответственности». Во-первых, уголовная ответственность, как и иные виды юридической ответственности, представляет собой претерпевание нарушителем негативных последствий своего противоправного поведения; во-вторых, уголовная ответственность носит публичный характер, продиктованный наиболее высокой степенью опасности преступлений; в-третьих, уголовная ответственность реализуется в отношении конкретного субъекта (физического лица); в-четвертых, содержание уголовной ответственности не исчерпывается наказанием, хотя всегда влечет определенные правоог-раничения; в-пятых, уголовная ответственность выполняет функции общей и частной превенции.
Таким образом, мы разделяем точку зрения, что «уголовная ответственность - это претерпевание лицом, совершившим преступление, мер принуждения в виде лишений и правоограничений как последствия этого преступления со стороны государства R лице его правомочных органов в рамках штрафной санкции нормы уголовного закона»361.
Законодатель, установив типовую ответственность, позаботился также и об учете некоторых обстоятельств, существенно влияющих на оценку государством совершенного деяния, что проявилось в дифференциации ответственности. Тем не менее, в юридической литературе существует мнение, что ответствененнисть вообще нельзя дифференцировать, поскольку она не имеет количествен-ного выражения . Данная точка зрения представляется ошибочной, поскольку дифференциации подвергается не абстрактное понятие «ответственность», а именно материализованные последствия преступления, претерпеваемые виновным, которые имеют не только качественные (характер, вид), но и количественные (размер, срок) характеристики.
Анализ многочисленных определений дифференциации ответственности показал, что данное явление воспринимается обычно как деление, дробление типовой ответственности. Так, например, Ю.Б. Мельникова под дифференциацией ответственности понимает ее различие «за совершение разных видов (неодинаковых по тяжести и общественной опасности) преступлений, за умышленные и неосторожные преступления, за одно или несколько преступлений, за простой и квалифицированные виды преступлений»36" ,
Т.А. Леснисвски-Костарева рассматривает дифференциацию уголовной ответственности как градацию, разделение, расслоение ответственности в уголовном законе ь . Данное определение можно было бы назвать удачным, при условии исключения из него термина «градация», поскольку он не передает всей сущности того явления, которое автор пытался определить через данную категорию. А.В. Васильевский и ЭЛ. Сидоренко обращают внимание на то, что градация означает движение по одной шкале путем изменения какого-либо признака, в то время как дифференциация происходит в нескольких измерениях: по виду, размеру, характеру365.
П.В. Коробов дает более развернутое определение дифференциации уголовной ответственности: «это деление государством установленной им обязанности лица, совершившего преступление, подвергнуться осуждению, наказанию и судимости, основанное на учете типовой общественной опасности преемступленйя и типовой общественной опасности личности виновного» .
Представляется, что к понятию «дифференциация» более применимы термины «разграничение», «расслоение», «различение», которые в отличие от иных терминов («разделение», «дробление» и т.п.) не предполагают однородного по структуре и содержанию исходного объекта, каковым уголовная ответственность, безусловно, не яаіяется.
Стало быть, дифференциацию уголовной ответственности можно определить как осуществляемое законодателем различение, расслоение и разграничение последней с установлением различного объема уголовно - правовых последствий для лиц, совершивших преступления, с учетом обстоятельств, влияющих на определение характера и типовой степени общественной опасности преступления и личности субъекта преступления, имеющее целью создание предпосылок для осуществления эффективной индивидуализации ответственности и наказания,
Обстоятельства, способные повлиять на пределы ответственности, принято называть основаниями дифференциации ответственности. Однако мнения исследователей по вопросу, что следует к ним относить, расходятся. Так, например, Н,М. Кропачев в качестве основания дифференциации уголовной ответственности рассматривает лишь общественную опасность преступления , Т.Д. Костарева - характер и типовую степень общественной опасности преступления и личности виновного 68. П.В. Коробов в качестве оснований дифференциации уголовной ответственности первоначально признает характер и степень общественной опасности преступления, личности виновного и степень его общественной опасности, а в более поздней работе - типовую общественную опасность преступления и типовую общественную опасность личности ВИНОВ-ного ,
Возможности законодательной техники и средств дифференциации в совершенствовании мер ответственности за насилие в семье
Отправной точкой в исследовании конструкций насильственных преступлений, совершаемых в семье, является то, что все они содержат элемент насилия над личностью. Данный элемент в различных составах проявляет себя по разному: в одних случаях насилие имманентно присуще деянию и определяется его социально-правовой природой, в других - выступает как единственный или альтернативный способ совершения преступления394. Лексические обозначения насильственных проявлений в законе различны: «насилие», «угроза применения насилия», «убийство», «истязания», «насильственные действия» и т,д. Безусловно, законодатель использует весь богатый терминологический «арсенал» для выстраивания диспозиций норм уголовного закона.
Как известно, в основе конструкции состава преступления лежат 4 основных элемента: объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона0 э. Посмотрим, использовал ли законодатель какую-либо общую схему построения составов насильственных преступлений?
Нами установлено, что при конструировании объективной стороны основных составов насильственных преступлений, совершаемых в семье, использовалось три основные модели: 1) прямое указание па действия, по своей природе являющиеся насильственными (ст. 116, 117, 119, 131, 132 УК РФ); 2) указание на последствия в виде физического или психического вреда (ст. 105, 106, 110, 111, 112, 115, 116, 117 УК РФ); 3) указание на способ совершения деяния, как правило, предполагающий наряду с насильственными формами воздействия также и ненасильственные (ст. 156 УК РФ). Таким образом, мы видим, что большая часть рассматриваемых составов относится к числу материальных . Как формальные сконструированы, например, составы деяний, предусмотренных ст. 130-132,150,151,156 УК.
Что касается объекта - то указание на него осуществлено законодателем лишь там, где это необходимо, причем не столько для уяснения смысла нормы, сколько для завершенности лексической конструкции (ст. 111, 112 и 115 УК).
Специальные признаки субъекта указаны лишь в одном из рассматриваемых основных составов (ст. 106). Субъективная сторона всех преступлений характеризуется умышленной формой вины, однако это усматривается лишь из характера совершаемых деяний и из смысла ч. 2 ст. 24, где сказано, что неосторожная форма вины должна быть специально предусмотрена соответствующей статьей Особенной ЧЇКЛ и УК. В то же время законодатель использует интересный законодагельныи прием для разі рани чения умышленного и неосторожїтого причинения смерти человеку. Речь идет о том, что для лишения жизни с неосторожной формой вины избрана формулировка «причинение смерти но неосторожности», и только умышленное причинение смерти именуется убийством397.
Составы большинства преступлений сконструированы таким образом, что в них не указывается на признаки потерпевшего- В остальных раскрываются лишь некоторые из них, позволяющие разграничить смежные составы. В частности, в ряде уголовно-правовых конструкций встречаются специальные признаки потерпевшего, позволяющие ограничить действие уголовно-правовой нормы путем сужения общего понятия потерпевшего.
Например, в ч. 1 ст. 105 УК потерпевший определяется как «другой человек», т.е. максимально широко, в то же время некоторые характеристики потерпевшего от убийства позволили законодателю выделить квалифицированные (пункты «б», «в», «г» ч.2 ст. 105 УК) либо привилегированные составы (ст. 106, 107 УК), в которых определенные качества потерпевшего выполняют роль дифференцирующих обстоятельств.
Проведенное исследование квалифицирующих признаков показало, что формирование соответствующих составов происходит двумя основными путя ми - путем «присоединения» и путем «наслоения», возможен и «смешанный» вариант. В первом случае законодатель предусматривает ряд признаков, перечисленных, как правило, в одной части статьи, и которые могут «присоединяться» к признакам основного состава как отдельно каждый, так и в совокупности (см. например, ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 112, ч. 2 ст, 117 УК РФ). Второй вариант предусматривает ряд признаков, расположенных в разных частях статьи и различающихся по степени общественной опасности (такие группы признаков служат для выделения квалифицированных и особо квалифицированных составов). В данном случае признаки, расположенные в части статьи с большей числовой нумерацией, как бы наслаиваются на признаки, указанные в предыдущих частях. Например, в ст. 111, 150 и 151 УК РФ использована следующая законодательная модель - «деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи ,..». Дня иллюстрации сказанного рассмотрим случай вовлечения в совершение преступления несовершеннолетнего его родителем с при-менснием насилия - деяние подпадает под признаки ч. 3 ст. 150 УК « которая отсылает нас к части 2 этой статьи, а та в свою очередь - к ч. 1. Таким образом, основной состав «обрастает» новыми признаками и превращается в квалифицированный. К слову сказать, в нашем примере, при помощи квалифицирующего признака (с применением насилия или угрозой его применения) состав ненасильственного деяния трансформируется в насильственный, а вместе с тем происходит «дозирование» степени общественной опасности деяния. Этот законодательный прием типичен для тех деяний, в которых насилие выступает лишь одним из возможных средств достижения преступной цели.
Некоторые аспекты проблемы, в частности, понятийного аппарата, были рассмотрены нами в гл. 2, поэтому обратим внимание на те моменты, которые не были освещены ранее. Отдельного внимания требует проблема использования оценочной лексики при конструировании диспозиций насильственных преступлений. Этот прием реализуется довольно широко, К примеру, термин «насилие» используется в 49 статьях (17,8%) Особенной части, «угроза применения насилия» - в 33 статьях (12%); «насилие, опасное для жизни» - в 14 статьях (5%), «насилие, пе опасное для жизни» в 9 статьях (3%), «тяжкие последствия» - в 18 статьях (6,5%), «бес-помощность» - в 7 статьях (2,5%).
Проблема «нераскрытых» оценочных понятий во многом обусловлена сложностью описания вербальными средствами всего многообразия рассматриваемой) социального явления. Предпринимая попытки их конкретизации, законодатель часто прибегает к использованию других оценочных признаков, что делает их содержание еще более размытым. Например, понятие «истязание», определяющее диспозицию ст. 117 УК РФ, раскрывается при помощи 5 других оценочных признаков: «причинение физических или психических страданий путем систематического нанесения побоевt либо иными насильственными действиями...». Если в отношении первых двух признаков - «причинение физических» и «психических страданий» невозможно установить жесткие рамки в силу индивидуальных физических, физиологических и психологических особенностей, то в отношении такого признака, как «систематичность», предусмотреть определенные количественные критерии вполне приемлемо399. Поэтому представляется более предпочтительным при описании оценочных понятий использовать формализованные признаки, а если это по объективным причинам осуществить не удается, следует прибегать к общепонятным семантически однозначным терминам.
