Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Вопросы юридической техники и дифференциации уголовной ответственности в теории права 15
1. Юридическая техника в правотворческой и правоприменительной деятельности: понятие, виды, значение 15
2. Понятие, пределы и средства дифференциации уголовной ответственности 50
Глава 2. Технико-юридические аспекты конструирования основных составов преступлений в сфере налогообложения 76
1. Ретроспективный анализ, место и значение преступлений в сфере налогообложения в системе Особенной части УК РФ 76
2. Проблемы законодательной регламентации и толкования предмета преступлений, предусмотренных cm, 194,198,199 УК РФ 98
3. Особенности описания объективной стороны преступлений, предусматривающих ответственность за уклонение от уплаты налогов и таможенных платежей 111
4. Проблемы законодательной регламентации субъективных признаков преступлений, предусмотренных cm, 194,198,199 УК РФ 133
Глава 3. Проблемы законодательной регламентации квалифицированных составов и примечаний к статьям 194,198, 199 УК РФ 151
1. Особенности конструирования квалифицированных составов преступлений, предусматривающих ответственность за уклонение от уплаты налогов и таможенных платежей 151
2. Криминологическая обоснованность и техника конструирования примечаний к ст. 194,198,199 УК РФ 172
Заключение 197
Список использованных источников 204
- Юридическая техника в правотворческой и правоприменительной деятельности: понятие, виды, значение
- Понятие, пределы и средства дифференциации уголовной ответственности
- Ретроспективный анализ, место и значение преступлений в сфере налогообложения в системе Особенной части УК РФ
- Особенности конструирования квалифицированных составов преступлений, предусматривающих ответственность за уклонение от уплаты налогов и таможенных платежей
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В соответствии со ст. 57 Конституции РФ, «каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы». Для современной экономики и общества России эффективно действующая налоговая система приобретает первостепенное значение. Повышение собираемости налогов и таможенных платежей в последнее время рассматривается в качестве одной из главных мер по наполнению и оздоровлению бюджета. В этой связи, с одной стороны, происходит определённая либерализация налогового и таможенного законодательства, с другой, ужесточается налоговая, финансовая, платёжная дисциплина, большее внимание уделяется активизации деятельности фискальных и правоохранительных органов. Контроль за исчислением обязательных бюджетных платежей стал одним из приоритетных направлений деятельности государства. Проведение эффективной социально-экономической политики обеспечивается целым комплексом мер, в том числе в уголовно-правовой сфере: с 1986 года государство применяет и совершенствует нормы, направленные на обеспечение исполнения гражданами и организациями бюджетного, финансового, налогового и таможенного законодательства.
Однако, несмотря на принимаемые органами государственной власти меры, становление российской налоговой системы сопровождается значительным ростом рассматриваемых преступлений и правонарушений. Так, по оценкам специалистов, в результате неисполнения налогоплательщиками своих обязанностей государство ежегодно недополучает от 30 до 40% бюджетных средств1. Уклонение от уплаты налогов и таможенных платежей получило широкое распространение, носит массовый характер и является главной причиной непоступления необходимых финансовых средств в государственную казну. Неуплата организациями и гражданами налогов и таможенных платежей подрывает устойчивость бюджетной политики, усиливает социальную и политическую напряжённость в обществе. Сокрытые от государственного контроля финансовые средства нелегально вывозятся за рубеж, часто направляются в «теневой» бизнес и криминальные структуры, что неизбежно ведёт к росту и укреплению экономической и организованной преступности. Всё это повышает общественную опасность преступлений в сфере налогообложения и требует принятия более эффективных мер по их выявлению, пресечению и предупреждению. В условиях рыночной системы хозяйствования налоги и таможенные платежи должны стать средством цивилизованного регулирования экономики, оказания стимулирующего воздействия на производителя, справедливого и рационального перераспределения национального дохода в интересах всего общества. И, в немалой степени, решению этой сложной задачи будет способствовать успешная деятельность правоохранительных и контролирующих органов.
Актуальность и значимость изложенных выше проблем уже достаточно давно осознана в большинстве развитых стран. Не случайно профилактика налоговых правонарушений, совершенствование нормативной базы, оперативное выявление и жёсткое пресечение преступлений, посягающих на наполняемость и целостность бюджета, являются одними из генеральных направлений уголовной политики таких государств, как США, ФРГ, Канада, Франция, Великобритания2.
Отечественная практика борьбы с правонарушениями и преступлениями, связанными с уклонением от уплаты налогов и таможенных платежей, прогнозы аналитиков Федеральной службы налоговой полиции (далее - ФСНП), Министерства по налогам и сборам РФ (далее - МНС), Государственного таможенного комитета России (далее - ГТК ) показывают, что, во-первых, применение норм об ответственности за посягательства в налоговой и таможенной сфере не является достаточно эффективным, а, во-вторых, количество уголовных дел, возбуждённых по фактам нарушения налогового, таможенного и бюджетного законодательства, имеет тенденцию к неуклонному росту . В этих условиях проблемы юридической техники и дифференциации ответственности, связанные с законодательной регламентацией, толкованием и применением составов преступлений, предусматривающих ответственность за уклонение от уплаты налогов и таможенных платежей (ст. 194, 198 и 199 УК), приобретают исключительную важность и актуальность в плане их теоретического и практического разрешения.
В мае 2001 года Президент РФ обсудил с Директором ФСНП РФ вопросы, связанные с укреплением и развитием органов налоговой полиции. Характерно, что в числе трёх основных задач, поставленных Президентом России перед ФСНП, была следующая: укрепление контактов с законодателями в целях дальнейшего совершенствования законодательства. Президент указал на необходимость скорейшего проведения анализа действующей нормативной базы с тем, чтобы устранить пробелы, которые позволяют некоторой части хозяйствующих субъектов работать вне правового поля4.
Недостатки технико-юридического свойства характерны не только для нормативной базы, регулирующей уголовно-правовую охрану налоговой сферы, но и в целом для отечественного уголовного законодательства. Следует согласиться с утверждениями, высказываемыми некоторыми авторами о том, что теория юридической (законодательной) техники менее всего разработана в отечественной науке уголовного права5. Совершенно необъяснимо, указывает И.А. Семёнов, «молчание» юристов (по вопросам фундаментальных исследований проблем законодательной техники - О.С.) в последнее десятилетие - период коренного изменения устройства российского государства и вызванной этими переменами значительной новеллизацией отечественного
законодательства, в том числе и уголовного. Не возбудило интереса к проблемам техники уголовного закона и многолетнее обсуждение различных вариантов нового Уголовного кодекса России6.
Несомненно, что создание научно обоснованных и эффективно действующих норм права невозможно без основательного исследования вопросов юридической техники и дифференциации ответственности в теории права, выработки оптимальных приёмов, правил и средств конструирования и «реконструирования» правовых актов. Технико-юридические аспекты правотворческой и правоприменительной деятельности должны стать объектом пристального внимания отечественной юридической науки и практики.
Всё вышесказанное в совокупности обусловливает актуальность избранной автором темы настоящего диссертационного исследования.
В процессе написания работы соискателем использовались научные труды отечественных и зарубежных исследователей-правоведов прошлых лет -В.Е. Владимирова, Ж. Дабена, Р. Иеринга, К.Н. Ладыженского, В.А. Лебедева, П.И. Люблинского, Е.Г. Осокина, Н.С. Таганцева, М.А. Унковского, М.Д. Шаргородского, а также работы более позднего периода таких учёных-юристов, как С.С. Алексеев, В.К. Бабаев, В.М. Баранов, А.В. Васильевский, В.Н. Карташов, Д.А. Керимов, М.И. Ковалёв, А.И. Коробеев, Л.Л. Кругликов, Т.А. Лесниевски-Костарева, Г.И. Муромцев, А.С. Пиголкин, И.А. Семёнов, Ю.А. Тихомиров и др.; вопросы, связанные с анализом и применением норм, предусматривающих ответственность за уклонение от уплаты налогов и таможенных платежей, исследовали В.П. Верин, Б.В. Волженкин, Л.Д. Гаухман, А.Э Жалинский, А.П. Кузнецов, И.И. Кучеров, В.Д. Ларичев, Н.А. Лопашенко, СВ. Максимов, И.Н. Соловьёв, М.В. Талан, СИ. Улезько, П.С Яни и др.
Труды перечисленных учёных являются теоретической базой настоящего диссертационного исследования, позволившей автору опереться в своих основных выводах, предложениях и рекомендациях на прочную основу фундаментальных разработок проблем дифференциации уголовной ответственности, различных аспектов законодательной регламентации, толкования и применения составов преступлений, предусмотренных ст. 194,198 и 199 УК.
Автор в данной работе не стремился затронуть все вопросы поставленной проблемы, а сосредоточил своё внимание на наиболее значимых технико-юридических аспектах конструирования и применения уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за преступления в сфере налогообложения.
Цели и задачи исследования. Целью настоящего исследования является теоретико-прикладное изучение проблем юридической техники и дифференциации ответственности применительно к преступлениям, предусматривающим ответственность за уклонение от уплаты налогов и таможенных платежей.
Для достижения поставленной цели в работе предполагается решить следующие задачи:
- осуществить анализ развития в новейшей истории таких правовых явлений, как юридическая техника и дифференциация уголовной ответственности, а также норм, предусматривающих уголовную ответственность за посягательства в сфере налогообложения;
- исследовать понятие, виды и значение юридической техники в правотворческой и правоприменительной деятельности;
- проанализировать понятие, пределы и средства дифференциации уголовной ответственности;
- выяснить место, значение и дать развёрнутую уголовно-правовую характеристику основных и квалифицированных составов преступлений в сфере налогообложения;
- рассмотреть вопросы криминологической обоснованности и техники конструирования примечаний к ст. 194,198 и 199 УК;
- изучить и проанализировать правоприменительную практику по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 194,198 и 199 УК;
- внести научно-обоснованные предложения и рекомендации по законодательному совершенствованию рассматриваемых норм уголовного закона и улучшению практики их применения.
Объект и предмет исследования. В качестве объекта диссертационного исследования выступают проблемы, дискуссионные вопросы и особенности юридической техники и дифференциации ответственности применительно к преступлениям в сфере налогообложения. Предметом исследования являются:
- современное и ранее действовавшее отечественное и зарубежное законодательство об ответственности за преступления в сфере налогообложения;
- нормы Конституции РФ, уголовно-процессуального, налогового, таможенного, финансового, гражданского и иного отраслевого законодательства, касающиеся технико-юридических проблем и вопросов дифференциации ответственности за преступления в сфере налогообложения;
- практика применения ст. 194, 198 и 199 УК;
- статистические данные, отражающие динамику, структуру преступлений в сфере налогообложения, результаты анкетирования специалистов органов налоговой полиции и таможни по исследуемым вопросам, тенденции развития уголовного законодательства об ответственности за посягательства в налоговой сфере.
Законодательные источники и эмпирическая база исследования. В качестве источников информации использована нормативная база РФ, стран СНГ, государств дальнего зарубежья, регламентирующая юридическую охрану бюджетной и налоговой системы и технико-юридические аспекты конструирования и применения правовых норм. Задействованы материалы архивных уголовных дел, ведомственные документы ФСНП, ГТК и МНС, обобщающие практику и статистику по исследуемым преступлениям. По специально разработанной анкете проведены опросы ПО следственных и оперативных работников органов налоговой полиции и таможни в Ярославской, Костромской и Челябинской областях по вопросам законодательной
регламентации, интерпретации и применения норм уголовного закона, предусматривающих ответственность за уклонение от уплаты налогов и таможенных платежей. Проанализированы материалы постановлений Пленума Верховного Суда РФ, различных научно-практических конференций и семинаров по вопросам юридической ответственности за преступления в сфере налогообложения, исследована информация, опубликованная в средствах массовой информации и Интернет-сети, использован личный опыт. Сказанное определяет достоверность и обоснованность выводов, сделанных по результатам исследования.
Методология и методика исследования. Методологическую основу исследуемой темы составляют диалектический метод, который является общенаучным методом познания. Автором использованы также частно-научные методы сравнительного правоведения, историко-правовой, догматический, формально-логический, системно-структурный, статистический и другие. Методику разработки проблемы составляет совокупность традиционных приёмов, используемых в процессе исследования.
Научная новизна исследования. В науке российского уголовного права осуществлена первая попытка комплексного исследования преступлений, предусмотренных ст. 194, 198 и 199 УК, с позиции проблем юридической техники и дифференциации ответственности. Исследование проводилось с учётом последних изменений в налоговом, таможенном, финансовом и ином отраслевом законодательстве, которые в значительной степени повлияли на уголовно-правовую характеристику и особенности применения указанных составов. Проблемы повышения качества конструирования и эффективности применения норм, осуществляющих уголовно-правовую охрану налоговой и бюджетной системы государства, рассматривались на основе новейших криминологических исследований, вобравших в себя серьёзные социально-политические и экономические изменения, происшедшие в России в последние годы. Более конкретно научная новизна раскрыта в следующих основных положениях, выносимых на защиту.
1. Юридическая техника должна иметь полем своего приложения всё право, а не только отдельные его составляющие (пусть и очень важные) - нормотворческую деятельность либо правоприменительную практику.
Соответственно её можно определить как систему выработанных теорией и практикой правотворческой и правоприменительной деятельности правил, приёмов (способов, методов) и средств, используемых в процессе реализации юридической воли (правотворческой, правоинтерпретационной, правоприменительной) полномочных органов и лиц.
2. В тексте ст. 75-78 и, соответственно, в названии гл. 11 и раздела IV УК следует законодательно заменить словосочетание «уголовная ответственность» на - «уголовное преследование». Такая замена более соответствует правовой природе институтов, закреплённых в гл. 11 УК и гл. 3 УПК РФ.
3. Таможенная пошлина, наряду с чисто «налоговыми» таможенными платежами (НДС, акцизы), по своей сущности также имеет налоговую природу, и поэтому непосредственные объекты, а также характер и степень общественной опасности преступлений, предусмотренных ст. 194, 198 и 199 УК, близки и сопоставимы между собой.
4. Разведение ответственности лиц, виновных в уклонении от уплаты налогов, по двум статьям (198 и 199 УК) не отвечает насущным требованиям правоприменительной практики и не отражает реальную криминогенную ситуацию. Необходимо унифицировать ответственность за уклонение от уплаты налогов с физических лиц и с организаций в рамках одной статьи.
5. Предметом преступления, предусмотренного ст. 198 УК, могут быть любые налоги, взимаемые с физических лиц в порядке, установленном налоговым законодательством (например: налог на имущество физических лиц; с имущества, переходящего в порядке наследования и дарения; с продаж; на добавленную стоимость и т.д.); количественные характеристики предмета преступлений, предусмотренных ст. 194,198 и 199 УК, следует унифицировать и предусмотреть их точные размеры 500 МРОТ (крупный размер) в основных составах и 1000 МРОТ (особо крупный размер) - в квалифицированных; в
диспозиции ст. 194 УК в качестве предмета преступления должны быть указаны не все таможенные платежи (перечисленные в ст. 110ТК), а только те, которые связаны с перемещением товаров через границу. Для их обозначения (после соответствующей законодательной реконструкции ст. 110 ТК) возможно использовать сочетание «таможенные налоги»; необходимо исключить из диспозиций ст. 198 и 199 УК указание на такую форму преступного поведения, как уклонение от уплаты страховых взносов в государственные внебюджетные фонды.
6. В диспозициях ст. 194, 198 и 199 УК следовало бы в качестве признака объективной стороны прямо указать на наступление общественно опасных последствий как результата уклонения от уплаты налоговых и таможенных платежей, используя, например, следующую конструкцию материального состава: «Уклонение от уплаты налогов (таможенных платежей), ... причинившее ущерб в крупном размере». В законодательной регламентации объективной стороны налоговых преступлений (ст. 198, 199 УК) необходимо отказаться от упоминания конкретных способов уклонения от уплаты налогов.
7. В существующих экономических и социальных условиях криминализация неосторожных деяний в налоговой и таможенной сфере является нецелесообразной.
8. Неудачно включение в ч. 2 ст. 199 УК разноуровневых однородных дифференцирующих признаков: «лицом, ранее судимым» и «неоднократно». Это явное отступление от логических правил конструирования квалифицирующих обстоятельств; необходимо предусмотреть в ст. 198 УК квалифицирующее обстоятельство, предусматривающее совершение преступления группой лиц по предварительному сговору.
9. Перечисленные в ч. 1 ст. 75 УК условия деятельного раскаяния не должны носить «сквозного» характера и распространяться на все случаи освобождения от уголовной ответственности, предусмотренные в Особенной части, в том числе и на примечание 2 к ст. 198 УК. С этой целью слова «при
наличии условий, предусмотренных частью первой настоящей статьи» из текста ч. 2 ст. 75 УК необходимо исключить.
10. В примечании 2 к ст. 198 УК целесообразно обозначить совокупность следующих условий специального освобождения от уголовной ответственности: совершение впервые преступления, предусмотренного ст. 194, 198 и 199 УК; явку с повинной либо сообщение в налоговые органы о фактах налоговых правонарушений; способствование раскрытию преступления; полное возмещение ущерба. При этом необходимо установить, что примечание 2 может повторно применяться к лицу лишь по истечении определённого времени (скажем, 5 лет).
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Теоретическая значимость исследования заключается в возможности включения сформулированных в ней выводов и предложений в процесс дальнейшего изучения уголовно-правовых аспектов борьбы с уклонением от уплаты налоговых и таможенных платежей. Содержащиеся в данной работе положения имеют значение для дальнейших теоретических разработок по вопросам юридической техники и дифференциации уголовной ответственности, проблемам конструирования составов преступлений в сфере экономической деятельности и, в частности, налоговой. Они могут быть использованы в учебном процессе, а также при подготовке методических и учебно-методических материалов по соответствующим темам курса Общей и Особенной части уголовного права.
Практическая значимость выполненного исследования состоит в том, что сформулированные в нём предложения могут представлять интерес при совершенствовании уголовного и применяемых с ним в комплексе норм налогового, таможенного и иного отраслевого законодательства.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в 18 авторских публикациях общим объёмом 13,8 печатных листов. Результаты проведённого научного труда, основанные на них выводы, предложения и рекомендации прошли апробацию в процессе состоявшихся
обсуждений на научно-методическом семинаре и заседаниях кафедры уголовного права и процесса Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Полученные результаты внедрены в деятельность следственного и оперативного отделов УФСНПРФ по Ярославской и Челябинской областям. Материалы исследования используются в ходе учебного процесса в Ярославском государственном университете по дисциплине «Уголовное право. Часть Особенная».
Теоретические и практические выводы и рекомендации, высказанные автором в работе, излагались на различных научных форумах: научной сессии МИФИ-99, подсекция экономики и управления (Москва, 9-11 января 1999 г.); расширенном заседании Учёного совета НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генпрокуратуре РФ «Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с преступностью в сфере экономики» (Москва, 9-10 декабря 2000 г.); региональной научно-практической конференции «Актуальные проблемы юридической ответственности за нарушения в сфере экономической деятельности и налогообложения» (Ярославль, 26-28 марта 2001 г.); научной конференции ИМПЭ им. А.С. Грибоедова «Предпринимательство: пределы государственно-правового вмешательства» (Москва, 12-14 апреля 2001 г.); научных аспирантских конференциях ЯрГУ им. П.Г. Демидова (Ярославль, 18 мая 2001 г., 17 апреля 2002 г.).
Структура работы определяется целями и задачами исследования и включает в себя введение, три главы, объединяющие восемь параграфов, заключение и список литературы, использованной при написании диссертации.
Юридическая техника в правотворческой и правоприменительной деятельности: понятие, виды, значение
Правовая сфера государственной и общественной жизни наполнена многими событиями, явлениями и процессами, в которых участвует большое количество граждан, организаций, предприятий и т.д. Основные усилия государства направлены, как правило, на скорейшее принятие необходимых законов и обеспечение правопорядка. В условиях переходного периода, в котором уже неоправданно долго пребывает Россия, юридическая наука и практика недостаточно энергично, на наш взгляд, обращается к анализу и исследованию такого элемента правотворческой и правоприменительной деятельности, как юридическая техника.
Значение технических аспектов права таково, что оно подчёркивалось и учёными, не являющимися юристами. Так, основатель кибернетики Н. Винер писал: «.. .Теория и практика права влекут за собой две группы проблем: группу проблем, касающихся общего назначения права, понимания справедливости в праве, и группу проблем, касающихся технических приёмов, при помощи которых эти понятия станут эффективными»1.
Рациональное и научно обоснованное выстраивание технического процесса правотворческой деятельности способствует повышению качества правовых актов и позволяет избегать серьёзных просчётов в правоприменительной практике. Неэффективное использование юридической техники может превратиться либо в причины, вызывающие нестабильность права, слишком частое вмешательство в правопорядок путём издания новых правовых предписаний, либо в источник нарушения законности, в средство подмены реальной воли законодателя волей, органов, применяющих право.
В той связи следует вспомнить слова российского реформатора Петра I: "Все прожекты зело исправны должны быть, дабы казну изрядно не разорять и отечеству ущерба не чинить. Кто прожекты будет абы как ляпать, того чина лишу и кнутом драть велю - в назидание потомкам»2.
Опыт, накопленный человечеством в области законотворчества, весьма велик. Богатейшая мировая история развития права сохранила для науки ценное наследие и в технической области юриспруденции. Давно стали классическими акты и нормы римского права как образцы чётких правил юридической техники. Накопление законодательного опыта в последующие столетия позволило сделать наиболее оправданные нормативные правила общепризнанными. Их распространение во многих странах и применение в национальных законодательствах продвинуло вперёд теории правотворчества и правоприменения, процесс обновления инструментария юридической (законодательной) техники. В XVIII-XIX веках наибольшие достижения в этом вопросе были достигнуты в Англии, Франции, США3.
В работах Ш. Монтескье нашли своё отражение взгляды французских правоведов первой половины XVIII века на форму законов. В своём труде «О духе законов» он писал: «... слова законов должны побуждать у всех людей одни и те же идеи, ...никогда не следует в законе употреблять неопределённые понятия,.. .стиль законов должен отличаться точностью и краткостью»4.
Несомненно, что степень адекватности воли и интересов нормоустановителя во многом зависят от технического качества изложения правового материала.
Приступая к анализу технических аспектов функционирования права, необходимо отметить необычайную широту и многоаспектность понятия юридической техники и, как следствие, возможность различных его определений.
В общей теории права вопрос о понятии юридической техники остаётся дискуссионным. Традиционно место юридической техники определяют в сфере правотворчества. Но так ли это? Ведь юридическая техника присутствует практически во всех видах правовой практики, она не менее важна в правоприменении5, толковании норм права. В этой связи, в юридической литературе обращается внимание на необходимость «более точно и определённо «очертить» пространство юридической техники»6.
Действительно, большинство авторов - как отечественных, так и зарубежных, рассматривают юридическую технику, прежде всего, в русле правотворческой (законотворческой, нормотворческой) деятельности . Как верно заметил М.К. Юков: «Правотворчество помимо совокупности процессуальных стадий (приёмов) принятия нормативных актов (законодательного процесса) включает также ... совокупность технических приёмов (конкретно-технологический элемент - юридическую технику)»8. Как правило, именно в теории правотворчества учёные-правоведы обращаются к исследованию сущности юридической (законодательной) техники. Следовательно, чтобы рационально и эффективно «подобраться» к выяснению сущности юридической техники, в первую очередь необходимо уточнить содержание и соотношение таких понятий как, правотворчество, нормотворчество, законотворчество.
Правотворчество - основное, начальное звено правового регулирования. Правовые нормы создаются, изменяются и отменяются в результате именно правотворческой деятельности. Понятие правотворчества неразрывно связано с образованием права и непосредственно характеризует процесс разработки и принятия правовых норм. Именно в результате правотворчества, как итога сложного процесса, возникают законы, указы, постановления и иные правовые акты.
Правовые нормы создаются людьми, являются продуктом сознательной, целеустремлённой деятельности человека. В то же время при решении вопросов правового регулирования субъект правотворчества не может поступать произвольно, он должен учитывать множество факторов, которые в значительной мере предопределяют основные черты будущего правового акта. Факторы, обуславливающие формирование и развитие права, действуют не автоматически, а опосредовано, проходя через сознание людей, преломляясь в нём. И от того, насколько правильно поняты закономерности права, насколько точно учтены они при создании правового акта, зависит, в какой мере нормы, воплощённые в нём, станут эффективным средством воздействия на общественные отношения9.
Государство или иной правоустановитель, создавая норму права, включает в действие весь сложный комплекс правоприменительных и правоохранительных средств и воздействует таким путём на поведение лиц, коллективов, и конечном счёте - на развитие общества. От правотворческого процесса, особенно на стадии выявления потребностей в правовом регулировании, определении его характера и содержания в значительной мере зависит «качество» правовой нормы, её обоснованность, соответствие основным социальным целям, степень и эффективность её воздействия на поведение субъектов правового регулирования10. Тем более, что динамизм и противоречивость экономических, политических, социально-культурных потребностей современного российского общества выдвигают все новые задачи правовой «переработки» соответствующих общественных отношений.
Понятие, пределы и средства дифференциации уголовной ответственности
В науке уголовного права общепризнанно, что дифференциация уголовной ответственности является одним из ключевых направлений современного развития уголовного законодательства и уголовно-правовой политики в целом. В связи с этим перед уголовно-правовой теорией стоят актуальные задачи по дальнейшей разработке понятия дифференциации уголовной ответственности, определению границ её осуществления, совершенствованию системы квалифицирующих и привилегирующих признаков, их влияния на санкции и т.д.
Научная разработка проблем, связанных с дифференциацией ответственности, явление в уголовно-правовой теории относительно новое. Однако необходимо отметить, что задолго до научного осмысления дифференциации ответственности её механизмы и принципы реализовывались законодателем интуитивно, в соответствии с уровнем правосознания и социальными традициями.
Уже в первых письменных правовых источниках России - краткой (X век) и пространной (XI-XII века) редакциях Русской правды - закреплены дифференцированные размеры наказаний за различные виды убийств, увечий, имущественных преступлений. Законодатель разграничивает покушение на преступление (например, наказывался человек, обнаживший меч, но не ударивший) и оконченное преступление, различает более или менее тяжкие разновидности какого-либо посягательства, использует такие квалифицирующие признаки, как повторность (в случае конокрадства), группа лиц (упомянуты случаи хищения «...если воров было десять», разбойного нападения «скопом») . Таким образом, уже в этот период законодатель дифференцировал ответственность (говоря современным языком) с помощью средств Общей и Особенной части уголовного закона.
В последующем, на всём протяжении истории отечественного права прослеживается стремление субъектов законотворчества к более широкому использованию различных средств дифференциации ответственности и, в том числе, квалифицирующих (а позднее и привилегирующих) признаков состава преступления. Это характерно для всех последующих законодательных источников: от Судебника 1497 года вплоть до ныне действующего уголовного закона. Следует отметить только, что в Уголовных кодексах РСФСР 1922 и 1926 годов криминологическая обоснованность и техника законодательной регламентации квалифицирующих и привилегирующих признаков были далеки от совершенства139. На что, впрочем, были свои веские политические и социальные причины.
Отдельные структурные элементы дифференциации (в основном - средства, относимые, по современному законодательству, как к Общей, так и к Особенной частям УК) освещались в теории уголовного права России еще в дореволюционный период. Так, например, учёный-правовед Н.С. Таганцев описал некоторые средства дифференциации уголовной ответственности («совокупность», «повторение», «прежняя судимость», «обстоятельства, устраняющие наказуемость» и др.) в труде «Русское уголовное право. Лекции»140.
По сравнению с дореволюционными работами современные исследования, посвященные проблеме дифференциации уголовной ответственности, представляются более системными и глубокими. Предпосылкой такого положения выступило отчасти и то обстоятельство, что дифференциация уголовной ответственности была признана еще в Концепции уголовного законодательства, опубликованной в 1992 г., приоритетным направлением уголовной политики14 . В пояснительной записке к проекту нового Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. одной из основных его задач также названо обеспечение строгой дифференциации уголовной ответственности142. Однако, несмотря на то, что проблемы дифференциации уголовной ответственности обсуждаются в научных кругах сегодня достаточно широко, до сих пор не сложилось единой и цельной концепции дифференциации уголовной ответственности143. Поэтому нам представляется обоснованной точка зрения П.В. Коробова, который пишет: «как это ни парадоксально звучит, общие вопросы дифференциации уголовной ответственности стали специально рассматриваться в науке лишь сравнительно недавно. При этом решаются они неоднозначно»1 . Остаётся сожалеть, отмечает Л.Л. Кругликов, что «до настоящего времени не достигнуто единства среди учёных и практических работников по исходным моментам: что понимать под дифференциацией ответственности, каковы её виды, основания, цели и т.д.»145
Прежде, чем рассмотреть различные черты (признаки, свойства) дифференциации уголовной ответственности как правового явления, следует отметить, что данное понятие может употребляться в нескольких значениях. Оно характеризуется как комплексная правовая категория, выступающая отдельным принципом уголовного права, специальным направлением уголовной политики государства в целом, отдельным видом законодательной деятельности, результатом такой деятельности, а также и в иных контекстах. В современной
Ретроспективный анализ, место и значение преступлений в сфере налогообложения в системе Особенной части УК РФ
Понятия «налоговые преступления», «преступления в сфере налогообложения», не раскрыты в законодательстве, но тем не менее они широко используются в уголовно-правовой науке и в отдельных нормативных актах. Более продолжительную новейшую историю имеет выражение «налоговые преступления», которое впервые было официально использовано в 1993 году в Законе Российской Федерации «О федеральных органах налоговой полиции», в ст. 2 которого указано, что задачами федеральных органов налоговой полиции являются выявление, предупреждение и пресечение налоговых преступлений и правонарушений .
Уголовный кодекс РСФСР 1960 года поначалу вовсе не предусматривал уголовно-правовых норм об ответственности за преступления в налоговой сфере. Такой подход законодателя отражал политические и экономические концепции социалистического развития страны. Экономическая и финансовая система государства эволюционировала в сторону тотального государственного контроля за деятельностью хозяйствующих субъектов и граждан, к жёстким административным методам изъятия прибыли предприятий и перераспределения финансовых ресурсов через бюджет страны. Предполагалось, что в условиях развитого социализма отсутствуют какие-либо криминологические предпосылки для существования налоговой преступности. Однако анализ правоприменительной практики показал, что преступные нарушения налогового законодательства всё же имели место. Реагируя на это, государство вынуждено было устранять отмеченный пробел и обеспечивать уголовно-правовую регламентацию противодействия налоговым преступлениям с помощью других норм, включённых в УК РСФСР, в частности предусматривающих ответственность за хищения.
В этой связи Пленум Верховного Суда СССР в п. 20 постановления № 4 от 11 июля 1972 года «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества» указал, что причинение государству имущественного ущерба в результате уклонения от уплаты налогов или других обязательных платежей путём использования подложных документов должно квалифицироваться по ст. 94 УК «Причинение имущественного ущерба путём обмана или злоупотребления доверием» и соответствующим статьям УК других союзных республик, а в тех союзных республиках, УК которых не содержит подобной статьи, как использование заведомо подложного документа2.
Переход в конце 80-х - начале 90-х годов к системе организации общественного строя, основанного на принципах рыночной экономики, и связанные с этим изменения в жизни российского общества потребовали соответствующего законодательного обеспечения, в том числе в уголовно-правовой сфере. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РСФСР» от 28 мая 1986 года в Уголовный кодекс РСФСР была введена ст. 162-1 «Уклонение от подачи декларации о доходах, несвоевременная подача декларации или включение в неё заведомо искажённых данных» .
Указанная статья предусматривала уголовную ответственность за: 1) уклонение от подачи декларации о доходах от занятия кустарно-ремесленным промыслом, другой индивидуально-трудовой деятельностью либо иных доходах, облагаемых подоходным налогом, и в других случаях, когда подача декларации предусмотрена законодательством; 2) несвоевременную подачу декларации; 3) включение в декларацию заведомо искажённых данных. При этом данные деяния объявлялись преступными, если они были совершены после наложения административного взыскания за аналогичные нарушения.
Несмотря на насущную необходимость в жёстком использовании уголовно-правового запрета подобного рода, связанную со значительным ростом в конце 80-х годов криминальных проявлений в сфере кооперативного движения и малого предпринимательства, ст. 162-1 УК в этот период практически «не работала». Анализ правоприменительной практики свидетельствует о том, что случаи привлечения к уголовной ответственности за уклонение от подачи декларации о доходах были единичными: в 1987 году - 8 человек, в 1988 - 5, в 1989 - 4, в 1990 .
На наш взгляд, причинами подобной ситуации явились следующие обстоятельства: а) недостатки в технико-юридическом оформлении рассматриваемой нормы (в частности, наличие административной преюдиции); б) пробелы в налоговом законодательстве и ведомственных нормативных актах; в) отсутствие единого правоохранительного органа, который сосредоточил бы усилия по борьбе с налоговыми преступлениями (органы налоговой полиции появились в 1992 году); г) отсутствие у государства политической и организационной воли противостоять растущему криминальному валу в сфере экономики.
Стараясь закрыть «бреши» в уголовно-правовой охране налоговой сферы, государство пошло по пути криминализации отдельных видов противоправного поведения налогоплательщиков - юридических лиц. Так, 14 июня 1990 года был принят Закон СССР «О налогах с предприятий, объединений и организаций»5, который предусматривал уголовную ответственность за сокрытие (занижение) прибыли (доходов) или сокрытие иных объектов обложения налогами, совершённое умышленно. Указанный закон действовал только до конца 1991 года. Законом РФ от 2 июля 1992 года6 УК РСФСР был дополнен двумя статьями, предусматривающими ответственность за преступления, связанные с нарушениями налогового законодательства, - ст. 162-2 и 162-3. Первая из них устанавливала ответственность за сокрытие доходов (прибыли) или иных объектов налогообложения, вторая - за противодействие или невыполнение требований налоговой службы в целях сокрытия доходов (прибыли) или неуплаты налогов.
Особенности конструирования квалифицированных составов преступлений, предусматривающих ответственность за уклонение от уплаты налогов и таможенных платежей
В последние годы в современном российском уголовном праве устойчиво сохраняется тенденция к расширению сферы дифференциации уголовной ответственности. Особенно заметно это проявилось при разработке нового Уголовного кодекса Российской Федерации. Средства дифференциации ответственности широко использованы в обновленном уголовном законодательстве России. Тем не менее, в действующем УК этот процесс носит не всегда последовательный характер. Значительное количество противоречий наблюдается, прежде всего, в сфере дифференциации ответственности посредством квалифицирующих признаков.
Как было отмечено в 1 главе, основным средством дифференциации наказания в статьях Особенной части УК являются квалифицирующие обстоятельства, и недостаточное внимание к их законодательной регламентации имеет серьезные негативные последствия, прежде всего для правоприменительной практики. Напомним, что важнейшей чертой квалифицирующих признаков является их влияние на квалификацию содеянного. Придавая совершённому преступному деянию новое качество, они изменяют законодательную оценку поведения виновного ввиду резкого изменения степени общественной опасности в сторону её повышения или снижения. Своё внешнее выражение эта черта получает в иной квалификации, отличной от той, которая имеет место при отсутствии данного признака1. Таким образом, квалифицирующие признаки выполняют двуединую функцию: фундаментальную (в качестве одного из компонентов основания ответственности) и в то же время дифференцирующую - с учётом данных признаков конструируется более опасная, по сравнению с отражённой в основном составе, разновидность посягательства2.
В юридической литературе уже неоднократно обращалось внимание на допущенные законодателем нарушения правил конструирования квалифицированных составов деяний главы 22 УК (Преступления в сфере экономической деятельности), в том числе и налоговых3. Так, Л.Л. Кругликов указывает на непродуманное использование в пределах одной группы преступлений блоков («наборов») квалифицирующих признаков4. Е.В. Благов, в свою очередь, указывает на сомнительность законодательных решений относительно указания в одном пункте соответствующей части статьи и на группу лиц по предварительному сговору, и на организованную группу или установления в ряде статей повышенной уголовной ответственности только при совершении преступления организованной группой5. В связи с этим Л.Л. Кругликов справедливо замечает, что слабо продуманная дифференциация в нормах главы 22 объясняется следующим: в период разработки нового УК 1996 г. внимание законодателя было сосредоточено на формулировании многочисленных новых норм анализируемой главы. В этих условиях вопросы дифференциации наказания отошли как бы на задний план, оказались второстепенными, что и сказалось, в конечном счете, на качестве закона, повлекло недостаточно продуманную дифференциацию6.
В этой связи заметим, что составы преступлений в сфере налогообложения (ст. 198, 199, 194) не были для законодателя абсолютно новыми. В предыдущих параграфах настоящей главы была дана краткая уголовно-правовая характеристика «норм-предшественниц» (ст. 162-1, 162-2, 162-6 УК 1960 года).
Тем не менее, многие вопросы, в том числе криминологическая обоснованность и техника законодательной регламентации квалифицирующих признаков составов преступлений в сфере налогообложения как в первой, так и в последующих редакциях УК 1996 года были проработаны не в должной мере.
В первоначальной редакции ч. 2 ст. 198 УК содержала два квалифицирующих признака: «в особо крупном размере» и «лицом, ранее судимым за уклонение от уплаты налога», а ч. 2 ст. 199 и ст. 194 УК - лишь один квалифицирующий признак: «неоднократно», и по непонятным причинам отсутствовал квалифицирующий признак «в особо крупном размере». Как минимум три обстоятельства говорили о необходимости его включения в квалифицированные составы ст. 199 и 194 УК. Во-первых, аналогичные статьи в УК 1960г. - ст. 162-2 «Сокрытие доходов (прибыли) или иных объектов налогообложения» и ст. 162-6 «Уклонение от уплаты таможенных платежей», предусматривали дифференциацию наказания по вертикали «крупный размер -особо крупный размер». Во-вторых, в преступлениях в сфере экономической деятельности именно размер преступных последствий (в нашем случае размер ущерба для бюджета) является одним из факторов, существенно влияющим на степень общественной опасности содеянного. В-третьих, в ч. 2 ст. 198 УК «особо крупный размер» был предусмотрен в качестве квалифицирующего признака, что обоснованно вызывало вопрос, почему этот признак отсутствует в ст. 194 УК и тем более в ст. 199 УК. Что заставило законодателя так неравнозначно относиться к этим однородным и очень близким (даже по непосредственному объекту) составам?
В юридической литературе достаточно широко распространено правило, что при конструировании квалифицированных составов преступлений с единым родовым и очень сходным непосредственным объектом квалифицирующие признаки должны быть унифицированы7. Указанное правило применено при законодательной регламентации квалифицирующих обстоятельств во многих статьях Особенной части УК (например: ст. 126, 127, 206, 158-162, 171, 172). Оно не носит универсального характера, но к построению квалифицированных составов ст. 194, 198, 199 УК вполне применимо.
