Содержание к диссертации
Введение
Глава I. История возникновения и развития российского законода тельства о преступлениях против правосудия 13
1. Преступления против правосудия в досоветский период 13
2. Уголовное законодательство СССР и России, определявшее ответ ственность за преступления против правосудия 31
Глава II. Уголовно-правовой анализ посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование 44
1. Объект преступления 44
2. Признаки объективной стороны 87
3. Признаки субъективной стороны 121
4. Субъект преступления 146
Глава III. Проблемы квалификации посягательства на жизнь лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование, и по вышения эффективности их уголовно-правовой охраны 153
1. Отграничение посягательства на жизнь лица, осуществляюще го правосудие или предварительное расследование, от смежных составов пре ступлений 153
2. Совершенствование законодательной регламентации преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ 164
Заключение 176
Список литературы 182
- Преступления против правосудия в досоветский период
- Уголовное законодательство СССР и России, определявшее ответ ственность за преступления против правосудия
- Признаки объективной стороны
- Отграничение посягательства на жизнь лица, осуществляюще го правосудие или предварительное расследование, от смежных составов пре ступлений
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В соответствии со ст. 118 Конституции Российской Федерации правосудие осуществляется только судом. В системе властных государственных структур органы, осуществляющие правосудие, являются важнейшим инструментом построения демократического правового государства. Деятельность таких органов направлена на охрану человека (как высшей общественной ценности), его прав и свобод, а также собственности, окружающей среды иных наиболее значимых общественных благ. Органы правосудия весьма значимы в осуществлении функций охраны и укрепления законности, борьбы с преступностью и правонарушениями. Сказанное определяет то, что одной из основных задач проводимых в России в настоящее время социально-политических реформ является создание сильной и независимой судебной власти.
Эффективность правосудия во многом зависит от того, насколько надежно ограждены лица, осуществляющие правосудие, от какого бы то ни было влияния извне. Тем более недопустимы посягательства, создающие угрозу жизни лицам, осуществляющим правосудие. В науке уголовного права давно признана повышенная общественная опасность такого посягательства, поскольку оно ставит под угрозу не только жизнь лица, осуществляющего правосудие, но и направлено на создание препятствий нормальной деятельности по осуществлению правосудия. При этом не менее значима охрана жизни и тех субъектов, чья деятельность направлена на непосредственное обеспечение правосудия. Речь идет о лицах, осуществляющих предварительное расследование, прокурорах, судебных приставах, судебных исполнителях и иных лицах.
Уголовно-правовая защита указанных лиц обеспечивается статьей 295 УК РФ, расположенной в главе 31 «Преступления против правосудия», предусматривающей ответственность за посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование. Данная статья
4 введена в действующий уголовный закон России не случайно. За последние десятилетия преступность в стране многократно возросла и в качественном, и в количественном отношениях. Ее представители активно вторгаются в отношения в сфере осуществления правосудия. Стали не столь редкими случаи посягательств на жизнь лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование. Так, по данным Главного информационного аналитического центра МВД России, за период действия Уголовного кодекса Российской Федерации было зарегистрировано более 70 преступлений, предусмотренных ст. 295 УК РФ1. Следует отметить, что проблема обеспечения безопасности лиц, осуществляющих правосудие (и, в первую очередь, их жизни) актуальна и для всего мирового сообщества. На обеспечение такой безопасности направлен целый ряд принятых под эгидой ООН международно-правовых актов. Сказанное определяет актуальность темы настоящего исследования.
Степень научной разработанности темы. Повышенная общественная опасность посягательств на жизнь лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование, обусловила интерес ученых к проблеме обеспечения безопасности указанных лиц уголовно-правовыми средствами. В этой связи можно сослаться на труды А.И. Алексеева, М.И. Бажанова, Ю.С. Безбородова, Н.И. Ветрова, И.С. Власова, Б.В. Волженкина, B.C. Комиссарова, Г. Д. Кригера, Л.Д. Крутикова, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, Ю.И. Кулешова, М.Д. Лысова, Ю.И. Ляпунова, А.В. Наумова, А.Я. Сухарева, Ш.С. Рашковской, И.М. Черных и др. Указанные авторы своими фундаментальными теоретическими изысканиями заложили основы общей теории преступлений против правосудия.
После принятия УК РФ 1996 г. исследования преступлений против правосудия, в том числе и преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ,
1 Приведенные статистические данные получены из ГИАЦ МВД РФ в рамках диссертационного исследования путем направления соответствующего запроса.
5 были продолжены Т.К. Агузаровым, И.А. Бобраковым, А.В. Галаховой, А.С. Горелик, И.В. Дворянсковым, А.И. Друзиным, А.Ю. Карташовым, И.П. Ка-башным, М.М. Курбановым, Л.В. Лобановой, М.М. Мусаевым, В.В. Троицким, К.Н. Харисовым, А.И. Чучаевым, Е.Ю. Хлопцевой и др. Труды названных авторов, в теории борьбы с преступными посягательствами на интересы правосудия, безусловно, значимы. Вместе с тем изученная нами судебно-следственная практика применения рассматриваемого состава преступления, а также его теоретическая разработанность позволяют констатировать, что сравнительно незначительная по времени и по объему практика уголовно-правовой охраны жизни лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование не позволила до настоящего времени сформулировать четкий, устоявшийся механизм применения данной нормы. Именно неполнота теоретической разработанности в срезе уголовно-правового анализа данного состава преступления, необходимость совершенствования ряда положений уголовной ответственности за совершение этого преступления, отсутствие единообразного толкования признаков этого состава (что вызывает трудности в применении этой нормы) в своей совокупности и обусловили выбор темы исследования.
Объектом диссертационного исследования являются уголовно-правовые отношения, возникающие в связи с посягательством на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование.
Предмет исследования включает в себя теоретические и исторические предпосылки, обусловившие появление и развитие уголовного законодательства, направленного на охрану жизни лиц, осуществляющих правосудие и предварительное расследование; международные стандарты в указанной сфере; норму, предусмотренную статьей 295 УК РФ, а также смежные с ней правовые нормы иных отраслей права и практику их применения; док-тринальные мнения по поводу определения сущности и квалификации рассматриваемого преступления; материалы судебной статистики.
Основная цель диссертационного исследования состоит во всестороннем уголовно-правовом анализе состава посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, и разработке на этой основе предложений по вопросам квалификации преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ, и совершенствованию действующей редакции названной статьи.
Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
осуществление ретроспективного анализа возникновения и развития законодательства, устанавливающего ответственность за преступления против правосудия, и прежде всего норм, направленных на охрану жизни лиц, осуществляющих правосудие и предварительное расследование;
проведение уголовно-правового анализа признаков посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование;
выявление пробелов и противоречий в законодательной регламентации рассматриваемого преступления;
исследование дискуссионных вопросов, возникающих в практике применения преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ;
разработка предложений, направленных на повышение эффективности уголовно-правовой охраны жизни лиц, осуществляющих правосудие и предварительное расследование.
Методология исследования. В качестве методологической основы исследования использован диалектический метод познания. При подготовке диссертационной работы автором применялись как общенаучные, так и частно-научные методы (историко-правовой, сравнительно-правовой, формальнологический, логико-семантический, конкретно-социологический, логико-юридический и др.).
Теоретическую основу исследования составили, в первую очередь, труды известных российских исследователей общетеоретических проблем уголовного права, таких как ЯМ. Брайнина, Л.Д. Гаухмана, В.К. Глистина, П.С.
7 Дагеля, Н.И. Загородникова, Б.В. Здравомыслова, М.И. Ковалева, И.Я. Козаченко, Н.И. Коржанского, Г.А. Кригера, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, Б.А. Куринова, СВ. Максимова, В.П. Малкова, В.В. Мальцева, А.В. Наумова, Б.С. Никифорова, А.А. Пионтковского, Э.Ф. Побегайло, А.И. Рарога, Н.С Та-ганцева, А.Н. Трайнина, И.Я. Фойницкого, М.Д. Шаргородского и ряда других.
В диссертационном исследовании использованы также труды таких специалистов в области изучения отдельных вопросов ответственности за преступления против правосудия, как Т.К. Агузарова, И.А. Бобракова, А.В. Галахо-вой, М.А Гараниной, А.С. Горелик, И.В. Дворянскова, А.И. Друзина, С.А. Денисова, И.П. Кабашного, Ю. Карташова, М.М. Курбанова, Ю.И. Кулешова, Л.В. Лобановой, М.М. Мусаева, А.Я. Сухарева, В.В. Троицкого, К.Н. Харисова, Е.Ю. Хлопцевой, А.И. Чучаева и др.
Правовой основой исследования послужили общепризнанные международно-правовые акты, Конституция РФ, действующее (и прошлых времен) отечественное и зарубежное уголовное, а также иное законодательство по исследуемой теме.
Эмпирическую базу исследования составили обобщения правовой статистики за 1997-2006 годы, материалы опубликованной следственно-судебной практики; результаты авторского социологического исследования, проведенного на территории Брянской, Калужской, Орловской, Смоленской областей. По специально разработанным анкетам изучено в общей сложности 140 уголовных дел, возбужденных по фактам совершения преступлений, предусмотренных ст. 295 УК РФ, либо уголовных дел, в которых в той или иной мере отражены признаки, свидетельствующие о подготовке насильственных посягательств в отношении лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство или предварительное расследование. Анкетированы 85 дознавателей системы МВД РФ, 120 следователей МВД РФ и Прокуратуры РФ, 65 федеральных и мировых судей, 150 курсантов ведомственных вузов МВД, 60 лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы за совершенные преступления. Использовал автор
8 и свой практический опыт работы в следственных подразделениях МВД России.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нем на монографическом уровне проведено отдельное комплексное теоретическое исследование основных элементов такого состава преступления, как посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование. Также проанализированы вопросы квалификации этого преступления и отграничения его от смежных составов. В диссертации сформулированы отличающиеся новизной предложения по изменению действующей редакции ст. 295 УК РФ.
Избранный автором подход в изучении проблем посягательства на жизнь лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование, позволил обосновать ряд теоретических выводов, которые легли в основу предложений по совершенствованию действующего законодательства.
Научная новизна находит свое отражение и в положениях, выносимых на защиту:
Социально-правовая природа посягательства на жизнь лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК РФ) прямо, и непосредственно обусловлена осуществлением правосудия, поскольку по своей сути оно является неправомерным способом разрешения процессуального конфликта посредством воспрепятствования надлежащему проведению судебного производства и реализации его решений либо является актом мести лицу, выполнившему должным образом свои функции в судопроизводстве.
Основным непосредственным объектом рассматриваемого преступления выступают общественные отношения по нормальному функционированию судебной власти в части отправления правосудия и исполнительной власти в лице правоохранительных органов в части содействия осуществлению правосудия. Жизнь лица, подпадающего под охрану ст. 295 УК РФ, при всей значимости составляет лишь необходимый дополнительный её объект, поскольку в
9 данном случае посягательство на жизнь здесь неразрывно связано с причинением вреда основному объекту.
Автором обосновывается вывод о том, что статья 295 УК РФ не в полной мере обеспечивает уголовно-правовую охрану указанных основного и дополнительного объекта: ни по своему содержанию, ни по технико-юридическому изложению нормативного материала.
Предлагаются подходы законодательного совершенствования нормы, предусмотренной статьей 295 УК:
а) изменить название ст. 295 УК РФ ввиду его явного несоответствия
содержанию нормы, поскольку помимо лиц, осуществляющих правосудие и
предварительное расследование, в числе потерпевших названы и другие лица с
различным статусом (защитник, эксперт, судебный пристав, судебный испол
нитель, близкие лица и др.);
б) для единообразного понимания и применения термина «посягательст
во», указанного в диспозиции исследуемой нормы, в примечании к статье пре
дусмотреть следующее разъяснение: «Под «посягательством» следует понимать
как лишение жизни потерпевшего, предусмотренное настоящей статьей, так и
покушение на его жизнь»;
в) с целью устранения противоречия рассматриваемой уголовно-
правовой нормы с положениями уголовно-процессуального закона в диспози
ции ст. 295 УК РФ словосочетание «лицо, производящее дознание» следует за
менить термином «дознаватель»;
г) исходя из положений Федерального закона от 21.07.97 г. № 118-ФЗ
«О судебных приставах», из диспозиции ст. 295 УК РФ исключить такую кате
горию потерпевших, как «судебный исполнитель», поскольку эта категория по
терпевших охватывается понятием «судебный пристав»;
д) расширить круг лиц, охраняемых статьей 295 УК РФ, посредством
включения в него руководителя следственного органа, свидетеля, потерпевше
го, а также обвиняемого, поскольку посягательства на их жизнь также могут
быть обусловлены проведением уголовного судопроизводства;
10 є) установить возраст уголовной ответственности за преступление, предусмотренное ст. 295 УК РФ, с 14 лет, внеся соответствующее дополнение в часть вторую ст. 20 УК РФ.
Обосновывается необходимость защиты потерпевших, названных в диспозиции ст. 295 УК РФ, уже со стадии возбуждения уголовного дела, поскольку в исследуемом составе говорится о лицах, осуществляющих именно предварительное расследование, которому предшествует стадия возбуждения уголовного дела. Тем самым защита участников уголовного процесса больше не будет зависеть от тех или иных стадий процесса.
Запросы практики определяют необходимость принятия соответствующего постановления Пленумом Верховного Суда РФ, посвященного вопросам толкования ряда законодательных положений, относимых к преступлениям против правосудия. В отношении статьи 295 УК РФ автор предлагает следующие варианты такого толкования:
- под «иными лицами», участвующим в отправлении правосудия, следу
ет понимать арбитражных заседателей, третейских судей, а также должностных
лиц, уполномоченных рассматривать дела об административных нарушениях,
названных в разделе III Кодекса об административных правонарушениях РФ;
посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, совершается только в форме активных действий и предполагает агрессивное поведение виновного, направленное на причинение смерти потерпевшему и сопряженное с применением именно физического насилия;
посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, осуществляется только с прямым умыслом, при котором лицо осознает опасность своих действий для жизни потерпевших, названных в диспозиции ст. 295 УК РФ, предвидит неизбежность или реальную возможность наступления их смерти и желает наступления именно смерти. Указанное положение вытекает из законодательной конструкции ст. 295 УК РФ, согласно которой одной из форм данного преступления является стадия
покушения, с которой преступление уже считается оконченным, а также наличием в диспозиции специального мотива и цели;
действия субъекта, которые были направлены на совершение преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ, но еще не создавали непосредственной угрозы жизни охраняемых данной статьей лиц, должны оцениваться по ст. 295 УК РСФ со ссылкой на ч.І ст. 30 УК РФ;
наказание за преступление, предусмотренное ст. 295 УК РФ, прерванное на стадии приготовления либо покушения, назначается с учетом общих правил назначения наказания.
7. Предлагается авторский вариант ст. 295 УК РФ в следующей редакции:
Статья 295. Посягательство на жизнь лица в связи с осуществлением судопроизводства
Посягательство на жизнь лица, осуществляющего судопроизводство, участвующего в нем, исполняющего его решения, а равно его близкого, в целях воспрепятствования законной деятельности такого лица либо из мести за такую деятельность,-
наказывается...
Примечание:
Под посягательством в настоящей статье следует понимать как умышленное противоправное лишение жизни потерпевшего, так и покушение на его жизнь.
Наказание за посягательство, окончившееся на стадии приготовления или покушения, назначается с учетом общих правил назначения наказания.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что содержащиеся в работе выводы, обобщения и предложения позволяют развить уголовно-правовую теорию по рассматриваемому составу преступления и могут быть использованы в законотворческой и правоприменительной практике. Теоретическая значимость исследования состоит также в получении новых уголовно-правовых и криминологических знаний о посягательствах на жизнь лиц, осуще-
12 ствляющих правосудие или предварительное расследование. Диссертация вносит определенный вклад в общую теорию уголовного права и криминологии как их частный раздел, посвященный преступлениям против правосудия.
Практическая значимость исследования заключается в том, что выводы и рекомендации, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы:
при дальнейшей научной работе над проблематикой,
в целях совершенствования законодательной формулировки анализируемого преступления;
в деятельности судов и правоохранительных органов;
в процессе преподавания курса Особенной части уголовного права РФ в системе вузовской подготовки юристов.
Апробация результатов исследования. Результаты исследования нашли отражение в опубликованных и депонированных научных статьях. Основные теоретические положения, выводы и рекомендации докладывались на различных научно-практических конференциях и использовались диссертантом при преподавании Особенной части уголовного права по вопросам уголовной ответственности за преступления против правосудия в Брянском филиале Московского университета МВД России.
Структура диссертации обусловлена ее целями и задачами, кругом исследуемых вопросов и состоит из введения, трех глав, включающих восемь параграфов, заключения и библиографии.
Преступления против правосудия в досоветский период
Полагаем, что исторический экскурс возникновения и развития отечественного законодательства о преступлениях, совершаемых в сфере правосудия, является необходимым, поскольку любой серьезный анализ действующих правовых норм не мыслим без предшествующего им нормативного материала. Без оценки того, что было, вряд ли возможна объективная оценка того, что имеется ныне1.
Нормы, предусматривающие наказания за общественно опасные деяния, совершаемые в сфере правосудия, содержатся уже в первых памятниках отечественного права.
В России, с учетом национальных особенностей её народа, общинного характера производства и производственных отношений, по всей видимости, правосудие первоначально было основано на обычном праве. Во главе Киевской Руси как раннефеодальной монархии стоял великий князь, в руках которого была сосредоточена законодательная, исполнительная и судебная власть, которые в то время не разделялись.
С конца X века стало оформляться письменное княжеское законодательство, о чем свидетельствуют договоры Руси с Византией (911, 944, 945, 971 г.), содержавшие как нормы византийского, так и русского права
Одним из первых известных нам отечественных законодательных актов является «Русская Правда» (в краткой и пространной редакциях), справедливо оцениваемая исследователями как выдающийся памятник древнерусского права.
По мнению ряда авторов, нормы «Русской Правды» определяли лишь общественно опасные деяния против личности и имущества1. Не соглашаясь с вышеназванной позицией, А.И. Чучаев и А.Ю. Кизилов указывают, что: «уровень правовой мысли и юридической техники XI в. еще не позволял группировать преступления в зависимости от вычленения более или менее многочисленной группы объектов, но это вовсе не означает, что законодатель того времени установил ответственность лишь за посягательства на личность и собственность. Во всяком случае, «Русская Правда» не имеет каких-то озаглавленных разделов, которые бы собирали воедино деяния, посягающие на жизнь, здоровье, честь и имущественные интересы. Поэтому вполне логично определять объект описанных в ней посягательств, исходя из анализа их конкретно-исторического содержания и некоторых особенностей взаиморасположения»2.
Как отмечается в литературе, во времена «Русской Правды», не могло быть и речи о соразмерной охране всех участников судебного разбирательства либо содействующих ему субъектов. Наиболее привилегированное положение занимали лица, отправляющие правосудие: сам князь, посадники, тысяцкие, владычные наместники, докладчики и др. В условиях, когда исполнительная власть совпадала с судебной, не было и не могло быть дифференциации в их правовой охране. Поэтому статус представителя судебной власти, обусловленный сословной иерархией феодального общества, прямо отражался на приори тетах охраны субъектов судопроизводства1. Так, в ст. 1 «Русской Правды» речь идет о серьезном наказании в виде штрафа в 40 гривен за убийство представителей княжеской власти гридина, стряпчего, ябетника, мечника2, которые считались служащими при княжеском дворе и исполняли ряд специфических обязанностей.
После распада Киевского государства законодательство выступает преимущественно в форме уставов тех или иных великих удельных князей по отдельным вопросам. Это связано с тем, что на территории Киевской Руси образовалось полтора десятка самостоятельных княжеств, в которых наряду с княжескими уставами действовали и «урезанные» варианты «Русской Правды». По-другому обстояло только в двух феодальных республиках, возникших на развалинах Киевского государства - Новгородской и Псковской, где были изданы два крупнейших закона, носивших название судных грамот. Новгородская Судная грамота дошла до нашего времени не полностью. Зато Псковская Судная грамота, сохранившаяся целиком, поражает богатством содержания и развитостью для своего времени правовых институтов и целых отраслей права. В этих грамотах содержатся и уголовные нормы, направленные на защиту правосудия. Так, ст. 26 Новгородской Судной грамоты, определяя в целом порядок суда высшей инстанции, устанавливала запрет на получение взяток (посулы) и решения дела по дружбе: «А докладчикам от доклада посула не взять, а у доклада не дружить никоею хитростью, по крестному целованию».3 В качестве обеспечения этого приносилась специальная присяга о том, что ни то, ни другое не имело места: «А кому сести на докладе, ино ему крест целовать на сей на крестной грамоте однова».4
Уголовное законодательство СССР и России, определявшее ответ ственность за преступления против правосудия
Результатом февральской буржуазной революции был пересмотр основ судопроизводства и кардинальное реформирование судебных учреждений царской России. В постановлении Временного правительства «Об образовании Комиссии для восстановления основных положений Судебных уставов и согласования их с происшедшей переменой в государственном устройстве и об учреждении Временного высшего дисциплинарного суда» от 23 марта 1917 г. отмечалось, что Судебные уставы 1864 г. «были значительно испорчены позднейшими узаконениями, подорвавшими начала правительственного судоуст ройства - гласности, независимости судей и участия в суде общественного элемента...», а «исключительно военный суд стал обычным явлением». Провозглашалась необходимость «беззамедлительного» устранения «наиболее вопиющих недостатков нашего правосудия», а «для исправления редакции судебных уставов Временное Правительство постановило образовать при Министерстве юстиции «Комиссию для восстановления основных начал судебных уставов и согласования их с происшедшей переменой в государственном устройстве...» Было признано «необходимым изменение состава высшего дисциплинарного суда и подчинение этому суду также и сенаторов»1.
При министерстве юстиции начала работать комиссия по пересмотру и введению в действие Уголовного Уложения 1903 г. В Петрограде, других местностях были образованы временные суды, имеющие целью «быстро устранить печальные недоразумения, возникающие между солдатами, населением и рабочими». Подсудность дел этим судам, состоящим из мирового судьи, представителя армии и представителя рабочих, определялась «Инструкцией для Временных судов» от 22 марта 1917 г. Временный суд не руководствовался никакими нормами материального или процессуального права. Он выносил приговоры, которые немедленно приводились в исполнение и обжалованию не подлежали2.
Революция 1917 года разрушила не только существующий общественный строй, но и систему права, отказавшись от всего положительного, что было создано Российским законодателем. Старое «буржуазное» уголовное право оказалось ненужным, были отвергнуты и нормы о преступлениях против правосудия. В молодой республике создание нового и правильного уголовного права было сложным и противоречивым. Это объяснялось целым рядом причин: неустойчивостью общественных отношений, отсутствием опыта законода тельной деятельности, быстрыми переменами в различных сферах социальной жизни молодого государства и необходимостью безотлагательной реакции на них в целях упорядочения меняющихся общественных отношений, а также отсутствием единой точки зрения на пути развития права после слома права «буржуазного».
Разрушив старую судебную систему, отказавшись от всех достижений науки уголовного права, от уголовного законодательства, новая власть принялась за создание своей судебной системы, а также норм, обеспечивающих уголовно-правовую охрану правосудия.
Уголовно-правовое регулирование на первых этапах существования советской власти было подчинено периодически возникающим потребностям государства в связи с конкретными преступлениями, опасность которых была очевидна и ощутима. Это, в частности, дезертирство, взяточничество, контрреволюционные преступления и т.п. Поэтому такие составы, как укрывательство, недонесение, волокита, вводились, прежде всего, в связи с необходимостью предупреждения и пресечения названных выше преступлений. Осуществление правосудия еще не рассматривалось в качестве самостоятельного объекта уголовно-правовой охраны. К тому же, уголовное законодательство на рассматриваемом этапе не было кодифицировано и представляло собой совокупность отдельных нормативных актов: декретов, постановлений и др. Кроме того, в тот начальный период, когда советское законодательство было несовершенно, вопрос о правосудии по той или иной категории дел решался от случая к случаю. Поэтому применительно к таким конкретным случаям зачастую решались и общие вопросы уголовного права. Тем не менее, посягательства на правосудие и деятельность органов, ему содействующих, были, их число и общественная опасность увеличивались, что представляло непосредственную угрозу для молодого Советского государства1.
Признаки объективной стороны
Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ, построена своеобразно. Она включает в себя: а) посягательство на жизнь названных в статье потерпевших; б) связь посягательства с указанными в статье совершаемыми такими потерпевшими действиями1.
В действующем уголовном законе термин «посягательство» употребляется в двух значениях. Во-первых, в рамках Общей части уголовного права посягательство является синонимом умышленного преступления, совершаемого в форме активного преступного поведения. Именно в этом смысле законодатель употребляет этот термин, указывая на задачи, которые решает УК РФ (ст.2). Кроме того, в ст. 37 УК РФ о посягательстве говорится как о незавершенном преступном деянии. Во-вторых, в рамках Особенной части, с учетом сложившейся судебно-следственной практики и судебным толкованием, посягательство это самостоятельное преступление, выражающееся в убийстве либо покушении на убийство какого-либо лица. Следует отметить, что действующий уголовный закон в Особенной части использует этот термин всего лишь в трех случаях - ст. 277 УК РФ (посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля); ст. 295 УК РФ (посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование) и ст. 317 УК РФ (посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа).
Понятие «посягательство на жизнь» впервые было введено в уголовном праве советского периода Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 февраля 1962 г. «Об усилении ответственности за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции и народных дружинников»1, которым Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. был дополнен ст. 1912, предусматривавшей ответственность за посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника в связи с их служебной или общественной деятельностью по охране общественного порядка. Вызвано это было существенным осложнением криминальной ситуации в стране как последствий проведения необдуманных амнистии после смерти И. В. Сталина и ряда правительственных решении, повлекших ослабление правоохранительной системы. В социально-политическом плане «специальная криминализация» посягательства на жизнь работников милиции и народных дружинников, то есть выделение из ст. 102 УК РСФСР в качестве самостоятельной нормы, была воспринята в обществе с пониманием. Усиление уголовно-правовой защиты лиц, находящихся на переднем крае борьбы с преступностью, было объективно необходимо.
До принятия названного Указа случаи посягательства на жизнь указанных лиц квалифицировались по п. «в» ст. 102 УК РСФСР 1960 г., ранее соответственно - по ст. 136 УК РСФСР 1926 г. и по ст. 142 УК РСФСР 1922 г. Факты убийства и покушения на убийство работников милиции или народных дружинников охватывались ст. 1912 УК РСФСР 1960 г. Убийство и покушение на убийство иных представителей власти оценивались по п. «в» ст. 102 УК.
С момента появления в уголовном праве термина «посягательство», вопрос о том, что следует под ним понимать и обоснованность применения самого термина, в теории уголовного права является дискуссионным, т.к. все исследователи неоднозначно толкуют его содержание. Отмечая его применение неудачным, ряд авторов сводят это лишь к необычности данного термина,1 другие отмечают нарушение принципа определенности и единства терминологии, ссылаясь на то, что он не используется в нормах Общей части УК и поэтому его применение в Особенной части является случайным2. Уже через год Пленум Верховного Суда СССР вынужден констатировать, что суды в своей практике допускают ошибки и серьезные недостатки, «...по-разному определяют понятие посягательства на жизнь»3. Ошибки имели место при определении момента окончания состава преступления, разграничении посягательства на жизнь и причинение вреда здоровью работников милиции и народных дружинников, разграничении состава преступления, предусмотренного ст. 1912 и п. «в» ст. 102 УК РСФСР.
Отграничение посягательства на жизнь лица, осуществляюще го правосудие или предварительное расследование, от смежных составов пре ступлений
Исследуя состав преступления, предусмотренный ст. 295 УК РФ, необходимо остановиться на проблеме отграничения его от смежных составов преступлений, а именно от убийства лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «б» ч.2 ст. 105 УК РФ), посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК РФ) и посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ).
Вопрос о разграничении вышеназванных составов преступлений возникает достаточно часто. При разграничении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ и преступлений, предусмотренных ст. 277, 295 и 317 УК РФ, необходимо исходить из следующего. Преступление против жизни, совершенное в связи с осуществлением служебной деятельности и посягательства на жизнь в связи со служебной деятельностью потерпевшего, соотносятся между собой как общий и специальный составы. При конкуренции общего и специального состава по общему правилу всегда применяется специальный состав. Поэтому, если в деянии виновного лица имеются признаки преступления, предусмотренного или ст. 277 УК РФ, или ст. 295 УК РФ, или ст. 317 УК РФ, то применению подлежит соответствующая статья УК, но никак не п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Пункт «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ в этих случаях может подлежать применению только тогда, когда преступление совершено несовершеннолетним в возрасте от 14 до 16 лет. В соответствии со ст. 20 УК РФ уголовной ответственно сти подлежит лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста. Несовершеннолетние в возрасте от 14 до 16 лет отвечают лишь за те преступления, которые названы в ст. 20 УК РФ. Преступления, предусмотренные ст. 277, 295, 317 УК РФ, в ней не названы, следовательно, за данные преступления несовершеннолетние в возрасте до 16 лет отвечать не могут. Однако в ст. 20 УК РФ упоминается ст. 105 УК РФ, а поскольку названные статьи фактически предусматривают ответственность за убийство, постольку в этих случаях применению и подлежит п. «б» ч 2 ст. 105 УК РФ.
Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, разграничивается от убийства лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга по элементам состава преступления.
Так, применительно к ст. 105 УК РФ основным объектом является жизнь человека. Факультативным же объектом выступает применительно к п. «б» ч.2 ст. 105 УК РФ - нормальная служебная деятельность данных лиц. В ст. 295 УК РФ основным объектом выступает нормальная деятельность органов правосудия, а жизнь человека является дополнительным объектом.
Кроме того, круг потерпевших в названных статьях указан по разному, в ст.295 УК РФ он представлен значительно уже по сравнению с п. «б» ч.2 ст. 105 УК РФ, что объясняется видом деятельности потерпевших. Так, п. «б» ч.2 ст. 105 УК РФ предусматривает ответственность за убийство, совершенное в связи с осуществлением любой служебной деятельности потерпевшего. Под служебной деятельностью понимается не только служба в государственных или муниципальных учреждениях, но и любое выполнение трудовых обязанностей в государственных, частных и иных негосударственных организациях и предприятиях, деятельность которых не противоречит действующему законодательству, причем потерпевшим может быть как должностное, так и недолжностное лицо, осуществляющее служебную деятельность. Применительно к ст.295 УК РФ потерпевшими являются лица, осуществляющие правосудие или предварительное расследование. В этой связи определенный интерес представляет дело некого Мусина, покушавшегося на жизнь работника милиции и рассмотренное в середине 70-х гг. Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РСФСР. Судебная коллегия пришла к выводу, что содеянное виновным должно быть квалифицировано как покушение на жизнь лица, осуществлявшего свой служебный долг, а не как посягательство на жизнь потерпевшего в связи с деятельностью по охране общественного порядка. Представляется, что в настоящее время содеянное было бы квалифицировано по ст. 295 УК РФ. Обстоятельства дела следующие:
Мусин являлся свидетелем по делу о лесном пожаре и неоднократно вызывался в судебное заседание по судебным повесткам. Однако Мусин отказывался получать повестки и злостно уклонялся от явки в суд. В связи с этим районный суд вынес определение о принудительном приводе его в судебное заседание. Работник милиции Аржаков вместе с внештатным инспектором милиции Прокопьевым пришел к Мусину, чтобы исполнить определение суда о приводе его в суд. Однако последний на предложение Аржава поехать в суд в качестве свидетеля ответил отказом и, закрывшись в избушке, не впускал их в дом, угрожал убийством, выставив в дверную щель ствол охотничьего ружья. Аржаков и Прокопьев вынуждены были уйти. После обеда работник милиции Аржаков вновь пришел к Мусину. Однако тот с целью убийства Аржакова произвел в него из двуствольного охотничьего ружья два выстрела и одним из них ранил его в грудь, повредив легкое, чем причинил тяжкие телесные повреждения, опасные для жизни.
