Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Категория времени в языке и тексте 12
1.1. Изучение категории времени в филологии 12
1.2. Темпоральное пространство как способ описания внутреннего времени текста 17
1.3. Лексико-грамматические типы маркеров категории времени 22
Выводы по первой главе 45
ГЛАВА 2. Лексико-грамматические модели темпорального пространства текста 48
2.1. Моделирование как метод изучения языковых объектов 48
2.2. Модели времени в текстах публицистического стиля 51
2.3. Модели времени в научных текстах с жесткой структурой 66
2.4. Модели времени в текстах официально-делового стиля 79
2.5. Модели времени в художественных прозаических текстах 88
2.6. Модели времени в поэтических текстах 100
2.7. Модели времени в текстах естественной письменной речи 109
2.8. Инвариантная модель времени в русском тексте 124
Выводы по второй главе 138
ГЛАВА 3. Онтологическая модель темпорального пространства текста 142
3.1. Сукцессивность как онтологическая характеристика текста 142
3.2. Инвариантная онтологическая модель времени в русском тексте . 151
З.З.Лексико-грамматическое наполнение точек максимума онтологической модели времени 173
3.4. Темпоральное пространство английского текста 185
Выводы по третьей главе 200
Заключение 203
Библиография 209
- Темпоральное пространство как способ описания внутреннего времени текста
- Моделирование как метод изучения языковых объектов
- Модели времени в поэтических текстах
- Инвариантная онтологическая модель времени в русском тексте
Введение к работе
Актуальность исследования внутреннего времени текста обусловлена сложностью самого феномена времени и множественностью способов его реализации в языке и тексте. Широкий выбор подходов к изучению категории времени определяется возможностью ее экспликации различными средствами в разных формах (Н.Д. Арутюнова, М.М. Бахтин, В.В. Виноградов, А.В. Кравченко, Ю.М. Лотман, A.M. Мостепаненко, Е.В. Падучева, Г. Рейхенбах, Б.А. Серебренников, Т.В. Цивьян и мн. др.).
Значительное количество работ посвящено анализу функционирования категории времени в предложении и тексте (И.В. Арнольд, М.М. Бахтин, В.В. Виноградов, И.Р. Гальперин, Г.А. Золотова, О.И. Москальская, 3-Я. Тураева, и мн. др.). Особенно пристальное внимание лингвистов привлекает проблема художественного времени в литературном произведении (З.Я. Тураева, Л.Г. Бабенко, Ю.В. Ка-зарин, А.В. Папина). Тот факт, что время в языке номинировано рядом языковых средств, позволяет рассматривать лексический и грамматический типы времени (А.В. Бондарко, М.В. Всеволодова, Л.М. Лосева, З.Я. Тураева и др.), способствующие обеспечению цельности и связности текста. В процессе порождения и восприятия текста внутреннее время текста, выраженное языковыми средствами, соотносится с его онтологическим временем (развертыванием в реальном времени-пространстве).
Актуальность нашего исследования определяется отсутствием на современном этапе изучения времени модели, в которой можно совместить два типа времени: время как семантическую категорию, реализующуюся на лексико-грамматическом уровне, и время как онтологическую категорию — категорию становящегося от начала к концу лингвистического объекта.
Объектом исследования является текст как функционально завершенное речевое целое. Предметом исследования выступает темпоральное пространство текста, рассматриваемое с точки зрения его материальной представленности и позиционного распределения языкового субстрата в физическом пространстве текста.
Цель исследования состоит в моделировании сукцессивно-симультанного темпорального пространства текста.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
Разработать лексико-грамматическую классификацию способов выражения категории времени в русском тексте.
Определить степень участия каждого способа в формировании темпоральной структуры текстов разной жанрово-стилистической природы и их инварианта.
Представить взаимодействующие маркеры репрезентации времени в виде лексико-грамматических моделей и выявить специфику взаимодействия временных репрезентантов в текстах разных функциональных стилей и в русском тексте в целом.
Построить инвариантную онтологическую модель времени.
Выявить особенности взаимодействия лексико-грамматических и онтологических моделей времени в процессе формирования темпорального пространства.
Установить общие закономерности организации темпорального пространства разных языков.
Методы исследования обусловлены его целями и задачами. В работе использовались такие общенаучные методы как: метод случайной выборки, позволивший составить репрезентативную выборку текстов, послужившую материалом исследования; метод классификации, с помощью которого были классифицированы различные способы формирования темпорального пространства; метод моделирования, выступающий средством связи между уровнем эмпирических знаний и уровнем теоретических конструктов.
В исследовании применялись также следующие вероятностно-статистические методы: факторный анализ, в ходе которого из всего корпуса изучаемых текстов были выделены группы (факторы) текстов со схожим набором способов репрезентации категории времени; корреляционный анализ, использовавшийся для выявления взаимосвязи временных параметров внутри каждого фактора; методика определения частотности параметров исследования (маркеров категории времени), позволяющая судить о достоверности полученных результатов.
В ходе работы использовались такие лингвистические методы как: компонентный анализ, позволивший на основании выделения временной семы в словах, классифицировать их как маркеры категории времени; графосемантическое моделирование, на основании которого коррелирующие маркеры темпоральности были представлены в виде лексико-грамматических моделей времени; позиционный анализ, который позволил рассмотреть темпоральное пространство с позиций осуществления текста в реальном времени, и представить его в виде онтологической модели.
Исследование базируется на принципах системнодеятельной методологии (М.С. Каган, Г.П. Щедровицкий, Э.Г. Юдин и др.), применяемой, в том числе, и для рассмотрения лингвистической реальности (К.И. Белоусов, Г.И. Богин, В.А. Карпов, И.Ю. Моисеева и др.).
Достоверность результатов обеспечивается использованием объемных единообразно обработанных текстовых выборок, применением разноаспектных методов исследования, в том числе квантитативных методов и метода моделирования, а также сопоставительным анализом темпорального пространства русского и английского текста.
Материалом исследования послужили 1800 текстов на русском языке, составивших шесть равнообъемных выборок: тексты естественной письменной речи (граффити, пейджинговые / смс-сообщения, тексты чат-общения); тексты газетно-публицистического стиля; выборки текстов художественной прозы и поэтических текстов, а также тексты научного стиля с жесткой структурой (словарные статьи) и тексты официально-делового стиля.
Выбор материала обусловлен стремлением использовать разноаспектный языковой материал для того, чтобы 1) выявить наибольшее число реализованных вариаций инварианта как абстрактной модели темпорального текстового пространства, 2) установить общеязыковые закономерности и уникальные черты темпорального пространства разных типов текстов.
Для установления общих закономерностей организации темпорального пространства разных языков использовалась выборка, состоящая из 100 аутентичных англоязычных текстов газетно-публицистического стиля.
Научная новизна работы обусловлена тем, что внутреннее время текста впервые описано посредством вариативных лексико-грамматических и единой онтологической модели темпорального пространства текста. Выявлены 18 лексико-грамматических моделей времени, отражающих специфику временной структуры русских текстов пяти основных функциональных стилей, и представлена единая онтологическая модель становящегося темпорального пространства, рассмотренная в соотношении с онтологическим временем текста.
Получены квантитативные данные частотности употребления и степени участия разных типов лексических и грамматических маркеров времени в формировании темпорального пространства русского и английского текста.
В каждой текстовой выборке выявлены парадигмы взаимодействующих и взаимообусловленных средств выражения темпоральности. Выделены все случаи комбинирования временных маркеров, на основании чего построена лексико-грамматическая модель темпорального пространства инварианта.
Впервые в графической форме представлено и описано становящееся темпоральное пространство, формирование которого осуществляется по гармоническим законам. Для описания темпорального пространства, реализующегося посредством вариативных лексико-грамматических и онтологических моделей времени, в работе была осуществлена попытка разработки метаязыка описания.
В структуре становящегося темпорального пространства выделены позиции, выполняющие роль элементов композиции, каждый из которых имеет определенную функциональную нагрузку.
Симультанные лексико-грамматические модели были переведены в сукцес-сивную онтологическую модель темпорального пространства, и выявлена зависимость распределения лексико-грамматического субстрата от локализации в тексте.
В виде онтологической и лексико-грамматических моделей представлено и описано темпоральное пространство английского текста, а таюке выявлены общие закономерности формирования темпорального пространства, свойственные разным языкам.
Теоретическая значимость работы заключается в развитии и углублении научного знания об универсальной онтологической категории времени. Данное исследование темпорального пространства текста вносит вклад в разработку единой концепции времени, создание которой видится одной из наиболее актуальных задач как общей темпорологии, так и лингвистической темпорологии.
Результаты исследования темпоральной структуры текста как сукцессивно-симультанного образования способствуют развитию общей теории текста, так как в работе рассматриваются такие конститутивные свойства текста, как: его пространственно-временное существование, одновременное физическое и семантическое существование текста, его бытие как полипредметного объекта, а также делаются выводы о соотношении темпорального и физического пространств текста. Установленный в ходе работы факт того, что становление темпорального пространства текста подчиняется гармоническим законам, представляет интерес для синергетической парадигмы в лингвистике, поскольку он подтверждает мнение о правомерности рассмотрения текста как природного объекта.
Поскольку время признается одним из важнейших концептов культуры, полученные результаты изучения темпоральной организации текстов способствуют выявлению скрытых характеристик национальной языковой картины мира, репрезентированной в русских текстах, а проведенный анализ и полученные выводы позволяют обогатить и углубить представления о специфике вербализации когнитивного концепта времени в тексте.
Теоретическая значимость исследования определяется возможностью использования созданных онтологических и лексико-грамматических моделей времени в дальнейшем изучении функциональных типов текстов, так как результаты работы пополняют список базовых характеристик газетно-публицистического, официально-делового, научного, художественного и разговорного функциональных стилей.
Исследование вносит определенный вклад в развитие проблематики взаимодействия языковых средств выражения темпоральных отношений, поэтому полученные нами выводы могут содействовать дальнейшей разработке задач функционально-коммуникативной грамматики.
Практическая значимость диссертации состоит в возможности использования результатов работы при разработке лекционных курсов по проблемам темпоральное текстов разных функциональных стилей, в вузовских курсах по общему языкознанию, в практикуме по лингвистическому анализу текста. Учет новых фактов взаимодействия различных способов выражения категории времени в составе лексико-грамматических моделей может применяться в процедуре лингвистического анализа текста и при сопоставлении нескольких текстов.
Результаты, полученные в нашем исследовании, применимы в работах по созданию искусственного интеллекта, в создании обучающих и поисковых методик, а также в разработке компьютерных программ, предназначенных для оперирования с текстами.
Основные положения работы, выносимые на защиту:
1. Темпоральное пространство текста как симультанно-сукцессивного образования представляет собой такой аспект бытия текста, который обусловлен действием времени, функционирующим как текстовая категория и как форма движения материи. Базовые качества темпорального пространства текста отражаются в лексико-грамматической и онтологической моделях времени.
Темпоральное текстовое пространство обладает структурой, отраженной в лексико-грамматической и онтологической моделях времени, объемом и плотностью; формируется системой лексико-грамматических маркеров категории времени. Данные параметры темпорального пространства обусловлены функционально-стилистической природой текста. Наибольшую частотность демонстрируют грамматические репрезентанты темпоральности.
Лексико-грамматические модели времени отражают характер взаимодействия и взаимообусловленности разных типов темпоральных маркеров. Большая часть компонентов лексико-грамматических моделей относится к лексико-семантическому способу формирования темпорального пространства. Увеличение в системе числа грамматических элементов сопровождается повышением степени структурности лексических репрезентантов. Уменьшение количества грамматических маркеров способствует увеличению дискретности системы.
Объем темпорального пространства варьируется в текстах разных функциональных стилей. Темпоральное пространство наибольшего объема формируется в текстах художественной прозы. Наименьшее по объему темпоральное пространство реализуется в научных текстах с жесткой структурой.
Становление темпорального пространства в реальном пространстве-времени текста находит отражение в онтологической модели, которая позволяет выделить в композиции темпорального пространства точки максимального скопления языкового субстрата, членящие текст на периоды. Точки максимума, повторяющиеся с определенной частотой и демонстрирующие тождественную плотность темпорального пространства, образуют 9 серий текстового членения на равные периоды.
Плотность темпорального пространства в какой-либо точке текста обусловлена локализацией позиции на текстовой шкале в рамках серии членения текста на периоды. С увеличением частоты появления точек максимума уменьшается длина периода и количество маркеров времени, расположенных в этих точках.
Позиции текстового членения, характеризующиеся симметрией и асимметрией, имеют различную функциональную нагрузку. Точки симметричного членения способствуют согласованному функционированию маркеров лексического и грамматического способов репрезентации категории времени. Позиции, выступающие в роли элементов асимметрии, обусловливают асинхронное поведение репрезентантов двух различных способов выражения времени.
Категориальное темпоральное пространство текстов разных языков организуется по общим принципам в аспекте частотности употребления языковых маркеров, а также в способе их взаимодействия, отраженном с помощью лексико-грамматических моделей. Организация физического темпорального пространства разноязычных текстов, представленная онтологическими моделями, осуществляется согласно гармоническим законам разной природы.
Апробация работы. Основные результаты исследования излагались на Международной научно-практической конференции «Филологические чтения» (Оренбург, 3 - 4ноября 2007 г.); IV Международной научной конференции «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск 25 - 26 апреля 2008 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Филологические чтения» (Оренбург, 1-2 ноября 2005 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Развитие университетского комплекса как фактор повышения инновационного и образовательного потенциала региона» (Оренбург, февраль 2007 г.); X научно-практической конференции молодых ученых «Актуальные проблемы русского языка и методики его преподавания» (Москва, апрель 2008 г.).
Диссертационное исследование обсуждалось на заседании кафедры русской филологии и методики преподавания русского языка Оренбургского государственного университета (июль 2008 г.). Результаты работы обсуждались на аспирантских семинарах в рамках Лаборатории филологического моделирования и проектирования ГОУ ОГУ (2005 - 2007 гг.). По материалам диссертационного исследования опубликовано 10 печатных работ.
Структура работы определяется целью и задачами. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, содержащего 214 наименований. В работе 34 рисунка, 4 таблицы. Общий объем работы составляет 227 страниц печатного текста.
Темпоральное пространство как способ описания внутреннего времени текста
В данном параграфе будет осуществлена попытка конструирования и обоснования использования теоретического конструкта темпоральное пространство для описания феномена внутреннего времени текста.
Тот факт, что текст имеет определенную структуру не вызывает сомнений у многих авторов, занимавшихся толкованием текстовой природы в рамках разных предметных областей [Гальперин 1981; Жинкин 1998; Лотман 1998; Николаева 1978 и мн. др.]. В этих работах для анализа и синтеза текста используется знако-во-уровневая модель, которая в последние годы подвергается критике [Белоусов 2004, 2005в, г; Гаспаров 1993; Звегинцев 2001; Новиков 1983, 1989; Халина 1997]. В качестве альтернативы уровневой модели К.И. Белоусовым предлагается «пространственная» модель синтеза предметных областей [Белоусов 2005в: 63]. Основанием для применения данной модели является то, что текст рассматривается как объект исследования, в котором с развитием науки обнаруживаются новые предметы, уточняющие и проясняющие его природу, каждый из которых имеет собственную структуру.
Достоинством применения «пространственной» модели текста К.И. Белоусов видит возможность поиска «форм и типов отношений между предметами, а значит, между разными знаниями об объекте» [Там же: 63]. Термином пространство текста описываются в работе различные стороны текстового бытия: физическое, содержательно-смысловое, семантическое, эмоциональное, просодическое и т.п. По мнению К.И. Белоусова, изучение текста в рамках пространственной модели «позволяет говорить об относительной независимости текстовых пространств, их кооперативном взаимодействии и о возможности автономного их описания» [Там же: 80]. Автор называет набор методов, необходимых для осуществления многопредметного описания текста: 1) метод позиционного анализа; 2) квантитативные методы; 3) корреляционные методы, выявляющие меру близости выделенных пространств [Там же: 64].
Понятие пространство текста довольно часто используется в работах, посвященных исследованию текста, но следует отметить как различие подходов к рассмотрению данного вопроса, так и само понимание пространства текста, которое можно толковать по-разному в зависимости от того, какой именно аспект пространственного осознания находится в центре внимания.
Исследования, посвященные взаимодействию пространства и текста, рассматривают текст как модель пространства, пространство как текст, текст как компонент социального пространства общества или семиотического пространства культуры [Бахтин 1975; Лотман 1998], анализируют языковые маркеры категории пространства [Всеволодова 1975; Яковлева 1994], изучают способы отражения реального пространства в тексте и средства создания художественного пространства [Гальперин 1981; Успенский 1989; Тураева 1986 и др.].
Другая группа исследователей термином пространство текста обозначает некоторую реальность (как правило, замкнутую), отличную от другой реальности (см., например, [Новиков 1983]). Ю.А. Сорокин высказывает мнение, что «Пространство любого текста закрыто: самоценно для себя. И оно, по крайней мере, двуполюсно: поле знаков (знаковых тел) и семантическое (когитивно-когнитивное, эмотивно-аксиологическое) поле. Вне восприятия оба эти поля существуют как потенциальная или виртуальная реальность» [Категоризация мира 1997: 38]. В высказывании Ю.А. Сорокина имплицитно присутствует мысль о существовании внутреннего и внешнего пространства текста. Текст, рассматриваемый как материальный объект - носитель некоторого содержания, существует как структурированная последовательность линейно расположенных языковых знаков и занимает часть пространства. Это визуально наблюдаемое (физическое) пространство текста в первую очередь доступно перцепции, поэтому исследователю не представляет трудности определить его параметральные характеристики: количество разнопорядковых единиц, составляющих физическое пространство текста. В процессе воспроизведения актуализируются различные внутренние пространства текста, типология которых варьируется в работах разных исследователей.
Многие лингвисты признают наличие нескольких типов текстового пространства, в частности, А.И. Новиков предлагает говорить 1) о тексте как материальном объекте двумерного пространства, где в определенной последовательности расположены составляющие его языковые единицы; 2) о семантическом пространстве в сфере сознания, существующем в двух видах — виртуальном и актуальном. Виртуальное пространство задается отбором содержательных единиц в процессе порождения текста и реализуется механизмом замысла. Актуальное семантическое пространство членится на уровне формирующих его единиц, их связей и отношений. В основе пространства лингвистического объекта, по мнению автора, лежит связь между словами, отражающая систему отношений, существующих между элементами, выступающими в качестве их обозначаемых [Новиков 1997: 36].
Понятие пространство текста используется и в рамках филологического анализа текста. Существование семантического пространства текста признается авторами работы [Бабенко 2004: 49-55], которые в качестве составляющих семантического пространства рассматривают концептуальное, денотативное и эмотив-ное пространства. Необходимыми атрибутами семантического пространства художественного текста являются категории «человек», «время», «пространство», так как, выполняя текстообразующую функцию, они его организуют [Там же: 54].
Ю.В. Казарин выделяет в художественном тексте культурное, языковое и эстетическое пространства [Казарин 2004: 85]. Пространства понимаются автором как структурные макрокомпоненты текста, а все пространство поэтического текста рассматривается как метатекстовое явление, «которое можно определить как комплекс, представлений, образов, смыслов, формирующихся по отношению к данному поэтическому тексту и связанных как с его языковыми реализациями, логико-смысловой структурой, так и с категориями внетекстовыми - такими как поэтическая графика, «дикция» ... а также главным образом соотносится с культурной и эстетической спецификой поэтического текста...» [Там же:86].
С.А. Борисова рассматривает пространство текста как «разноуровневую (многослойную) конструкцию, в которой выделяются внешний (видимый) уровень/слой и внутренний (невидимый) уровень/слой, каждый из которых представляет собой ансамбль подпространств» [Борисова 2004: 123].
Понятие текстового пространства широко используется в работах, посвященных проблеме внутренней жизни текста. На первый план выдвигается вопрос моделирования и интерпретации самодвижения энергожизни текстового пространства, которое Н.Л. Мышкина описывает как «многомерную синергетиче-скую систему, возникающую вследствие проецирования одних множеств элементов системы в другие множества элементов той же системы и обладающую вследствие того особыми энергетическими свойствами» [Мышкина 1998: 48].
Итак, многие исследователи признают возможность выделения в тексте независимых, но кооперирующих между собой текстовых пространств, каждое из которых характеризует одну из сторон бытия текста, поэтому мы считаем правомерным введение в нашу работу теоретического конструкта темпоральное пространство текста.
Моделирование как метод изучения языковых объектов
Основной задачей данной главы является представление темпорального пространства в виде вариативных лексико-грамматических моделей темпорального пространства текстов разной жанрово-стилистической природы.
В филологических дисциплинах метод моделирования используется достаточно часто, но в каждой из областей лингвистического знания строятся свои релевантные модели, отражающие тот круг явлений, который необходимо изучить в данной предметной области. Например, для изучения речевой деятельности человека предлагаются модели порождения речи [Зимняя 2001; Леонтьев 1999; Жин-кин 1998]. Описание моделей мира (в том числе и художественного) осуществляется В.П. Беляниным, Т.В. Цивьян и др. [Белянин 2000; Цивьян 2005]. Многочисленные исследования посвящены моделированию художественной и языковой картины мира [Яковлева 1994; Казыдуб 2007; Санцевич 2003; Михеева 2004, 2006 и др.]. Востребован метод моделирования и в когнитивной лингвистике [Голованова 2001; Кравченко 2004; Кубрякова 1995, 1997; Нефедова 2001 и др.].
Можно констатировать, что в лингвистике встречается различное понимание и использование лингвистических моделей, но поскольку метод моделирования является универсальным методом познания, сфера применения термина «модель» очень широка. Всякая «теоретическая дисциплина имеет перед собой задачу построения модели того объекта, который она изучает» [Касевич 1977: 26], поэтому можно говорить о существовании самых разнообразных моделей в разных отраслях знаний: как в точных, так и в гуманитарных науках.
В общем виде модель — это некий искусственно созданный, упрощенный, абстрагированный образ объекта. Необходимо помнить, что модель объекта - это не есть сам объект [Вартофский 1988: 17]. В.Б. Касевич уточняет, что «модель -это тоже объект, но специально построенный исследователем с целью познания того или иного фрагмента действительности, т. е. объекта-оригинала» [Касевич 1977: 26].
Модели реально существующих предметов, явлений и процессов создаются для решения конкретных задач. Г.П. Щедровицкий говорит о функциях модели так: «поскольку именно из этого изображения выводятся потом уже все существовавшие знания об объекте, и оно (вместе с эпистемологическими описаниями произведенных абстракций) либо служит их основанием, либо же заставляет их перестраивать, поскольку именно на его основе строится новое синтетическое знание, которое затем используется в практической работе с реальностью, поскольку это изображение является моделью объекта» [Щедровицкий 1995: 654]. В.А. Штофф под моделью понимает «такую мысленно представляемую или материально реализованную систему, которая, отображая или воспроизводя объект исследования, способна замещать его так, что ее изучение дает нам новую информацию об этом объекте» [Штоф 1966: 19].
Для реализации своей главной функции модель должна обладать определенными свойствами. В обобщенном виде список основных свойств модели выглядит следующим образом:
1. Поведение модели должно быть похоже на поведение моделируемого объекта.
2. В модели должны быть сохранены и легко узнаваемы такие черты моделируемого объекта, как структура, связи между компонентами, способ передачи информации.
3. Модель является идеализацией объекта.
4. Модель оперирует не понятиями о реальных объектах, а конструктами, то есть понятиями об идеальных объектах.
5. Всякая модель должна быть формальной.
6. Модель должна давать информацию о свойствах моделируемых объектов и обладать объяснительной силой.
7. Модель должна быть наглядной, доступной для обозрения или практического действия [Апресян 1995; Белянин 2000; Бургин 1994; Штоф 1966 и др.]. Применение метода моделирования обусловлено онтологическими и гносеологическими причинами. К онтологическим относят недоступность изучаемого объекта непосредственному наблюдению и невозможность экспериментирования с ним. Основной гносеологической предпосылкой является неполнота человеческих знаний на определенном этапе исследования.
Метод моделирования, предназначенный для обобщения эмпирических данных, служит средством связи между уровнем эмпирических знаний и уровнем теоретических конструктов. И.И. Ревзин считает моделирование «мощным орудием познания сложных явлений реальной действительности ... , сущность которого заключается в том, что строится некоторая последовательность абстрактных схем, которые должны явиться более или менее близкой аппроксимацией данных конкретной действительности» [Ревзин 1962: 8].
Очевидно, что применение метода моделирования в нашей работе вполне оправданно, поскольку время относится к числу феноменов, недоступных непосредственному анализу: для исследования доступны лишь различные морфологические, лексические, синтаксические средства ее выражения.
Модели времени в поэтических текстах
Высшей формой развития языка является поэзия, «которая охватывает действительность в ее чувственном облике, воспринимает ее внешние и внутренние проявления» [Гумбольдт 1984: 183]. Широко распространено мнение о том, что поэзия отличается от прозы: каждой из них присущи свои особенности в выборе выражений, грамматических форм и синтаксиса. Мы предполагаем, что это различие наблюдается и в организации темпоральной структуры стихотворных и прозаических текстов, поэтому с целью выявить уникальные свойства темпорального пространства поэзии и сравнить их с особенностями временной организации прозаических стилей, мы провели исследование корпуса текстов русской классической поэзии (А. Ахматова, Е.А. Баратынский, К.Н. Батюшков, А.С. Пушкин, Ф. Тютчев, А. Фет и др.) и детской поэзии (А. Барто, В. Берестов, Б. Заходер, С. Маршак, Г. Остер и др.). Выборка общим объемом 12395 слов состоит из 300 стихотворений. Выбор материала мотивирован стремлением представить в рамках одной выборки разные по стилю, по объему, по времени написания произведения, чтобы обеспечить достоверность выявленных закономерностей реализации категории времени в поэзии.
В ходе факторизации анализируемых стихотворений было выделено 4 группы текстов. В первый фактор вошли 124 текста (41,3 % от общего числа текстов), ко второму фактору относятся 98 текстов (32,7 %), третий фактор составили 35 текстов (11,7 %), 14 текстов образовали группу четвертого фактора (4,7 %). Необходимо заметить, что были выделены 11 текстов (3,7%), входящие в два фактора одновременно. 90,3 % - общее число текстов, вошедших в четыре выделенных фактора. 23 текста (7,7 %), являющихся текстами смешанного типа (в них не наблюдается использование строго определенных структурных временных кластеров), не вошли ни в один из четырех факторов.
После статистической обработки данных было установлено, что корреляционная активность категорий в текстах каждого из четырех факторов различна. Например, в первом факторе из 29 параметров значимой активностью обладают 7, тогда как в текстах второго фактора активны 12 способов выражения времени, в случае третьего фактора 15 параметров установили в корреляционные связи, а в группе текстов четвертого фактора это число составило 17 параметров.
Рисунок 11. Лексико-грамматическая модель времени в поэтических текстах первого фактора
На рисунке 11 представлена система способов выражения категории времени в текстах первого фактора, состоящая из 7 компонентов, объединенных в три автономные подструктуры, поэтому в данной модели нельзя выделить параметр, выступающий в роли ядерного компонента.
Можно утверждать, что рассматриваемая система является лексической, так как включает в себя 5 лексических реперезентантов времени — названия праздника, месяца, части суток и времени года, наречия времени, что составляет 71 % всей модели.
Параметры предложная конструкция с семой времени и предложная конструкция без семы времени являются грамматическими способами выражения категории времени, и на них приходится 29 % состава модели 11. Лексические маркеры коррелируют между собой в силу лексической сочетаемости автономно от грамматических, что выражается в отсутствие системности.
Все компоненты данной графосемантической модели связаны слабыми связями, что свидетельствует об их незначительной взаимообусловленности. Но следует отметить, что количество текстов, построенных по модели 11 достаточно велико - 41,3 % от общего числа стихотворений, что позволяет нам утверждать, что временная структура большинства русских стихотворение лишена системности.
Обращение к показателям частотности дает новое знание о темпоральном пространстве текстов. Анализ частотности выявил группу маркеров, величина показателя которых превысила порог достоверности. Эту группу составили глаголы настоящего, прошедшего, будущего времени; существительные, обозначающие возраст; полные причастия и наречия. Очевидно, что из этого числа в модели нашли отражение только временные наречия. Частотность оставшихся неслучайных маркеров так велика, что не наблюдается корреляции между их употреблением и компонентами модели. Но степень вероятности встречаемости неслучайных маркеров в текстах тоже различна. Так, относительная частота глаголов настоящего времени — 3,8 случаев одном тексте, тогда как показатель наречия, например, составляет 0,7. Заключаем, что обязательным условием для текстов, создаваемых по одиннадцатой модели, является употребление глаголов в настоящем времени. Остальные же неслучайные маркеры имеют определенную свободу функционирования.
Инвариантная онтологическая модель времени в русском тексте
Существует несколько интерпретаций метода позиционного анализа [Москальчук 2003; Белоусов 2005а, 2005в]. В рамках варианта анализа, предложенного Г.Г. Москальчук, любой текст, подвергающийся процедуре анализа, принимается за 1 (единицу), а искомые языковые элементы за его долю. Основной задачей этой версии анализа ученый видела определение позиций языковых элементов на текстовой шкале, в основе которой лежит метроритмическая матрица [Москальчук 2003:40-49].
К.И. Белоусов предлагает свое видение метода позиционного анализа, указывая на его трехуровневое строение [Белоусов 2005в: 14-19]. В нашей работе применялся первый уровень указанного метода, суть которого состоит в позиционировании интересующих нас языковых единиц в линейном ряду всех единиц текста. В тексте, принимаемом за отрезок от 0 (начало) до 1 (конец), линейно расположены все языковые элементы данного текста. За единицу счета принимается слово, каждому из которых присваивается порядковый номер. Чтобы локализовать какой-либо элемент на заданном отрезке (0; 1), нужно разделить порядковый номер искомого слова на общее количество слов в тексте. Задачей этого уровня позиционного анализа является установление точной позиции искомых единиц на текстовой оси (от 0 до 1). Автор указывает, что данный уровень наиболее приближен к конкретному материалу [Белоусов 2005в: 14-19].
В данном параграфе мы представим методику анализа, использовавшуюся в нашей работе для определения позиционной локализации репрезентантов категории времени в каждом из 1800 текстов шести выборок, разберем примеры ее применения, а также рассмотрим модель временной структуры, характерную для инварианта русского текста.
Методика анализа:
1. В каждом тексте отмечались грамматические и лексико-семантические маркеры категории времени, описанные в параграфе 1.3 данной работы, которым присваивался порядковый номер в той последовательности, в какой они находятся в тексте от абсолютного начала до абсолютного конца. В тех случаях, когда в тексте есть заголовок, абсолютным началом текста считается первое слово, входящее в его состав, (если заголовок состоит более чем из 1 слова). При работе с каждым текстом устанавливалась его длина, измеряемая общим количеством слов.
2. Затем определялась позиционная локализация каждого из выделенных репрезентантов в тексте. Поскольку текст имеет границы (начало и конец), постольку начало принимается за «0», а конец за «1» независимо от размера текста. Чтобы локализовать какой-либо маркер на заданном отрезке (0; 1), нужно разделить порядковый номер искомого слова на общее количество слов в тексте.
3. Так как первоначально анализ осуществлялся на материале каждой выборки отдельно, данные о локализации маркеров в каждом из 300 текстов были представлены в виде таблицы (в компьютерной программе Excel), состоявшей из 301 столбца. В первом столбце находились координаты местоположения репрезентантов времени на отрезке от «0» до «1» (0; 0,001; 0,002; 0,003...0,999; 1). В каждом из остальных 300 столбцов напротив соответствующей координаты отмечалось присутствие какого-либо маркера времени, располагавшегося в тексте в данной позиции.
Если категории времени была представлена одним словом, в таблице это обозначалось точечно. Для обозначения мы использовали цифру 1, чтобы затем выполнить процедуру суммирования автоматически. В случае, когда маркеры занимали некоторый отрезок текста (например: предложная конструкция с семой времени или несколько идущих подряд глаголов-сказуемых), в таблице этот интервал отмечался рядом точек - от начальной координаты маркера до последней позиции отрезка.
4. После того, как данные о локализации всех маркеров в каждом тексте были отражены в таблице, в каждой координате подсчитывалась сумма маркеров, проявившихся в данной позиции в каждой определенной выборке.
5. Полученный ряд значений представлялся в графической форме. Горизонтальная ось в этих графиках представляет текст в его протяженности слева направо от абсолютного начала до абсолютного конца, где отмечается появление маркеров времени в разных точках текста. Вертикальная ось отражает количество маркеров, проявившихся в каждой позиции.
Рассмотри примеры анализа.
Гвен Стефании ждет ребенка . Бывшая солистка группы No Doubt, а ныне - успешная сольная певица никак не находила времени запланировать младенца и надеялась , что он запланирует себя сам и поставит ее перед фактом. Так и вышло : певица находится на третьем месяие беременности , к радости мужа, рокера Гэвина Россдейла. На недавнем кониерте 36-летняя Гвен крикнула со сцены: «Хлопайте громче, чтобы ребенку было слышно!»
Приведенный выше текст является газетной статьей новостного характера. В данной статье 61 слово. Маркеры времени в тексте подчеркнуты, а их порядковые номера обозначены надстрочными цифрами. Например, чтобы определить локализацию грамматического маркера, выраженного глаголом настоящего времени ждет, который располагается в тексте на 3 месте, мы 3 (порядковый номер) делим на 61 (общее количество слов) и получаем 0,049. В таблице напротив координаты 0,049 в одном из столбцов ставим цифру 1 (чтобы затем провести процедуру подсчета). На третьем и четвертом местах в тексте так же располагаются репрезентанты категории времени: 4-е слово — лексико-семантический маркер ребенка — существительное, обозначающее возрастной период или период развитии; 5-е слово — прилагательное, выражающие расположение во времени, бывшая. Таким же образом определяем их локализацию в тексте:
4-е слово (ребенка) — 4:61= 0,066;
5-е слово (бывшая) — 5:61= 0,082.
Слова ждет ребенка Бывшая располагаются в тексте последовательно одно за другим, образуя интервал небольшой длины. При внесении этих данных в таблицу, мы отметим, что группа маркеров локализуется в тексте на отрезке [0,049 - 0, 082]. Используя ту же статистическую процедуру, определяем позиции других репрезентантов категории времени в тексте и заносим результаты в таблицу. Когда результаты по всем 300 текстам выборки будут представлены таблично, подсчитываем количество маркеров в каждой позиции и строим график, на котором отражается позиционное распределение маркеров категории времени и их количество в каждой точке позиционной шкалы.
