Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Дисскуссионные проблемы эвфемии в современном языкознании 10
1.1. О дифференциации понятия "анализ", "метод" и "прием"... 10
1.2. О вторичной номинации эвфемизмов 13
1.3. Эвфемия как замена неприличного приличным 19
1.4. Эвфемия как система запретов в современном английском и русском языках 25
1.5. Классификация эвфемизмов как отражение социальных факторов 29
1.6. О проблематичности понятия сленга как источника эвфемизмов 31
1.7. О дисфемизации современного общества 36
Выводы 43
Глава II. Универсальный лингвистический закон триады в современном английском и русском языках 46
2.1. Регистры речи как способы передачи языковой информации 46
2.2. Нейтральные языковые единицы 50
2.3. О корреляции нейтральных и стилистически маркированных единиц в речевом произведении 54
2.4. Понятие стилистической нормы для данного исследования... 59
2.5. Закон триады. Принцип оппозиций 64
2.6. Стилистико-синонимическое поле как основа построения триады 74
2.7. О дефиниционном методе построения триады 79
2.8. Лингвистические уровни 83
Выводы 86
Глава III. Явление мелиорации и детериорации на уровне словосочетания в современном английском и русском языках 89
3.1. Явление мелиорации и детериорации в свободных словосочетаниях 89
3.2. Явление мелиорации и детериорации в традиционных словосочетаниях 100
3.3. Явление мелиорации и детериорации во фразеологических единицах 109
3.4. Символизм как способ мелиорации и детериорации 126
3.5. Деформация фразеологической единицы как способ мелиорации и детериорации 133
Выводы 147
- Эвфемия как замена неприличного приличным
- Регистры речи как способы передачи языковой информации
- Стилистико-синонимическое поле как основа построения триады
- Явление мелиорации и детериорации в свободных словосочетаниях
Введение к работе
За последние годы развития лингвистической мысли в России и за рубежом семантика слова находится в сфере интересов исследования понятийных категорий языка и их реализации в речи и тексте.
Освоение новых областей лингвистики, таких как лингвистическая стилистика, расширило возможности исследования языковых единиц на разных уровнях языка и речи: на уровне слова, словосочетания, предложения и текста. Комплексный лингвистический анализ языковых явлений позволяет получать убедительные результаты исследования и представить семантику коммуниката во всей полноте и сложности. Под термином "коммуникат" понимается со структурной точки зрения синтаксически изолированное слово в синтагматической цепи, словосочетание или предложение, обнаруживающие смысловые связи с другими ее элементами /см. Ю.А.Головенко 1983:22/.
Атомарность исследования, характерная для более раннего этапа развития лингвистики, подготовила условия для обобщений и серьезного осмысления не только отдельных малоизученных явлений, но и целых областей лингвистики. Прежде всего, это относится к лингвистической стилистике, которая выделилась из литературоведческой стилистики, во многом сохранив неформальные характеристики и методы описывания явлений. Многие понятия и термины стилистики, заимствованные из риторики, мало изменились на протяжении веков. Но как справедливо замечает Ю.М.Скребнев, "мнения о предмете, содержании и задачах стилистики крайне разнообразны и во многих случаях оказываются несовместимыми. Объясняется это отчасти многообразием связей стилистики с другими частями филологии и различием ее возможных применений, а также некоторой инерцией, т.е. живучестью устарелых представлений. /Ю.М. Скребнев 1971:45/.
И хотя большинство терминов сохраняется на современном этапе развития стилистики, в них может быть вложен новый смысл, благодаря достигнутому лингвистикой уровню исследования.
На определенном этапе в рамках лингвистики сложилось парадоксальное положение: язык, который не дан исследователю в прямом наблюдении, является объектом научного исследования, тогда как коммуникат, этот продукт ре-че-мыслительной деятельности, служащий основой для выявления закономерностей, долгое время оставался за пределами лингвистических изысканий.
Многочисленные критические осмысления концепции Ф. де Соссюра, попытки расширить дихотомию, предложенную в его знаменитом "Курсе", вскрывают тот факт, что, безусловно, прогрессивная концепция Ф. де Соссюра, направившая внимание лингвистов на создание теории языка, в настоящее время может способствовать дальнейшему развитию лингвистики, которую большинство ученых справедливо считает наукой не только о языке, но и речи. При этом правомерность противопоставления "язык" и "речь", как правило, не ставится под сомнение.
Изучение стилистических явлений на уровне слова и словосочетания убедительно показывает, что за кажущейся хаотичностью построения, за видимостью произвольности и неисчислимого количества способов организации языкового материала, в речевом произведении прослеживается системность и закономерности. Все это подтверждает правомерность развивающейся тенденции к отказу от одностороннего развития лингвистики /т.е. по линии изучения только языка/; представляется возможным и необходимым на основании сложного единства языка и продукта коммуникации, находящихся в отношениях взаимозависимости, изучать как закономерности организации речевого произведения, так и используемые языковые средства.
Актуальность разработки законов функционирования некоторых стилистических явлений с сугубо лингвистических позиций диктуется причинами
как внутрилингвистическими, связанными с общим развитием лингвистики, предметом изучения которой является языковой материал и способы его использования, так и практическими задачами, предъявляемыми лингвистике со стороны ее прикладных областей.
Несмотря на то, что вопросами эвфемии, символизма, традиционных словосочетаний и др. исследователи занимаются уже на протяжении около трех десятилетий, представляется правомерным утверждать на основании опубликованных материалов, что данные проблемы являлись объектом изучения, прежде всего, лексикологии, но не стилистики.
Все вышеуказанное подтверждает настоятельную необходимость создания методики специального лингвистического анализа для изучения слова, словосочетания, предложения и текста, основанного на определенных методах, специфика которых обусловлена исходными данными объекта исследования.
Целью реферируемой работы является обоснование и выведение закона триады, и исследование функционирования процесса мелиорации и детерио-рации в современном английском языке.
В соответствии с намеченной целью в диссертации решаются следующие задачи:
Вывести закон триады как один из значимых лингвистических законов на основе принципа оппозиций;
Обосновать практическое применение построения триад и оппозиций;
Охарактеризовать традиционное понятие эвфемии в свете закона триады;
4. Исследовать процесс мелиорации и детериорации на уровне слова,
свободного словосочетания, традиционного словосочетания и фразеологиче
ской единицы.
Научная новизна диссертации, и ее отличительные особенности заключаются в том, что в результате существенного расширения лингвистического
исследования, дано новое обоснование такому явлению как традиционная эв-фемия. В существующих немногочисленных работах специально посвященных эвфемии, принадлежащих С.Ульману, О. Хею, Ч. Кейни, Хр. Нюропу, К. Шах-жури, A.M. Кацеву, Н.И. Базарской, Н.Ц. Босчаевой и других, внимание было сконцентрировано на экстралингвистической природе эвфемизмов /S.Ullmann 1962:207; О. Неу 1900; Ch. Капу 1960; K.Nyrop - R. Vogt 1903:115; К. Шахжу-ри, 1956; A.M. Кацев 1978; Н.И. Базарская 1988; Н.Ц. Босчаева 1989/.
Вследствие этого был определен механизм функционирования эвфемизмов как замены неприличного приличным с религиозной, моральной или этической точки зрения. В настоящей работе впервые дана характеристика эвфемии как сугубо лингвистического явления. К новым результатам можно отнести также то, что на основе закона триады показано функционирование процесса мелиорации и детериорации на уровне слова, словосочетания и фразеологической единицы.
Теоретическая значимость работы состоит в возможности использования основных положений диссертации для дальнейшего исследования функционирования закона триады на более высоких языковых уровнях. Научные выводы, полученные в результате исследования, позволяют по-новому взглянуть на некоторые стилистические явления, такие как эвфемия, парафраза, символизм, аллюзия и другие.
Практическая ценность работы определяется тем, что результаты исследования и сам материал диссертации могут найти применение при чтении курса стилистики, фразеологии, стилистического анализа предложения, в преподавании практического курса английского языка, в особенности при обучении построения речи в формальном и неформальном регистрах, в лексикографии и практике перевода. Практическим итогом данного исследования может также явиться создание словаря триад и создание методики его составления.
На защиту выносятся следующие положения:
1.Закон триады действует как одно из объективно универсальных лингвистических явлений на основе принципа стилистических оппозиций.
Закон триады заключается в возможности для отправителя языковой информацию передавать информацию: а) стилистически нейтрально; б) способом мелиорации; в) способом детериорации.
В свете закона триады по-новому трактуются некоторые лингвистические явления, такие как явление эвфемии. В соответствии с законом триады эвфемизмы существуют на оси построения и имеют лексическую природу как в английском, так и в русском языке.
4. Процесс мелиорации и детериорации активизируется на более высоких лингвистических уровнях. На уровне словосочетания наиболее активно участвуют в процессе мелиорации и детериорации словосочетания с переносным значением, традиционные словосочетания, фразеологические единицы, деформированные фразеологизмы в английском и русском языках.
Результаты исследований, выполненных по теме диссертации, изложены в пяти опубликованных статьях.
Материалом для исследования послужили 1900 примеров, полученных методом сплошной выборки из произведений П.Г. Вудхауса и некоторых других произведений прозы английских авторов общим объемом около 29 тысяч страниц. В работе также использованы заголовки газет на русском языке.
Теоретической и методологической базой исследования явились труды
российских и зарубежных ученых по социолингвистике, а также работы вид
ных лексикологов и стилистов: Н.Н.Амосовой, И.В.Арнольд,
В.А.Белошапковой, В.Г.Вилюмана, И.Г.Гальперина, А.В.Кунина,
Ю.С.Степанова, Э.П.Шубина, Ш.Балли, Э.Бенвениста, О.Есперсена, Г.Менкена, Э.Партриджа, С.Ульмана и других. В работе использованы следующие методы исследования: компонентный анализ /в частности, анализ сло-
варных дефиниций/, метод стилистических оппозиций, контекстуально-ситуационный анализ, количественный анализ.
В соответствии с целью и задачами определена структура диссертации. Композиционно работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и приложения
Во введении обосновывается выбор темы настоящего исследования, ее актуальность и научная новизна, рассматриваются материал и методы, использованные в работе, отмечается ее теоретическая и практическая значимость.
В главе I диссертации рассматриваются в основном дискуссионные проблемы эвфемии в современном английском и русском языках, а также обозначаются задачи исследования, решение которых позволит подтвердить нашу точку зрения по данной проблеме.
Эвфемия как замена неприличного приличным
Некоторые исследователи во главу своей трактовки сути явления эвфе-мии ставят замену неприличного приличным. Сведение трактовки к понятию "приличное - неприличное" представляется нам весьма субъективным и не подтверждается актом замены, а зависит от выбора способа обозначения того или иного явление в грубой или негрубой форме.
"Эвфемизмом называется замена "неприличных" и "невежливых" слов другими, считающимися приемлемыми словами" /Агаян 1959:257/ "Эвфемизм - слово или выражение, заменяющее другое, неудобное для данной обстановки или грубое, непристойное, например, "неумный" вместо "дурак" /СИ. Ожегов / "Эвфемизмами /гр. ей "благо", phemi - "говорю"/ называют смягчающие слова и выражения, применяемые для передачи понятий, прямое обозначение которых в условиях общения людей друг с другом представляется слишком откровенным и потому нежелательным" /Рихтер 1962:19/ Определяя эвфемистическую замену основным критерием явления эв-фемии, никто из исследователей не раскрывает суть и механизм этой замены. При логическом осмыслении данного понятия вполне очевидно, что если существует замена, то должны существовать правила, по которым она происходит. В противном случае, отправитель языковой информации все время, храня в памяти и руководствуясь какими-то предпосылками /у одних исследователей - это критерии морали, у других - страха, у третьих - критерии социальные/, "меняет" одну лексическую единицу на другую. На наш взгляд, такой "замены" не существует, а если предположить, что такого рода процесс и существует в мозгу отправителя языковой информации, то этот процесс является не объектом исследования лингвистики, а, скорее всего, психологии или психолингвистики, науки, возникшей на стыке медицины и лингвистики. Некоторые исследователи объясняют перифразообразовательную деятельность двумя прагматико-эстетическими установками: обойти существующие в обществе запреты и повысить выразительность речи и ее эмоциональное воздействие на читателя. Выделяются перифразы, появившиеся под влиянием запретов и различающиеся как эвфемизмы и псевдоэвфемизмы. В качестве примеров первых приводятся наименования смерти: вечный покой, The great enemy; беременности: ожидание материнства, in the club; вора: любитель чужого; сумасшедшего: душевно больной, weak in the head и др. Эти понятия могут быть выражены, по мнению авторов, псевдоэвфемисти-чески: сыграть в ящик, откинуть копыта, to drop off the hooks; сумасшедший: не все дома, nobody home; быть беременной: to be in a pudding way; вора: the light fingered gentry и др. Разница между этими видами перифраз исследователи объясняют тем, что эвфемистические перифразы "в силу присущего им благозвучия маскируют и смягчают называемое, отвлекая внимание от его сути, а псевдоэвфемистиче ские перифразы, напротив, своей шутливой формой "приземляют" называемое и выявляют его суть"/ Н.И. Базарская 1988:8-9/. К сожалению, приходится констатировать, что обоснование отличия между эвфемистическими и псевдоэвфемистическими наименованиями звучит не совсем убедительно вследствие отсутствия лингвистических принципов различия и подмены их субъективной точкой зрения. Кроме того, попытка объяснить сущность лингвистических категорий нелингвистическими терминами /"благозвучие", "маскируют", "смягчают", "отвлекая внимание", "приземляют"/ не достигает цели. Возможно, существуют ситуации, в которых указанные выражения могут вызвать улыбку. Однако, если принять во внимание, что большинство приведенных примеров относятся к неформальному регистру речи, то весьма возможен юмористический эффект, если бы эти языковые единицы в акте коммуникации исходили от отправителя языковой информации, для которого данный регистр нехарактерен. Этот прием эффективно используется многими авторами художественных произведений для создания юмористического эффекта. Примером могут служить произведения П. Г. Вудхауса, известного мастера юмора, произведения которого приближены по своему стилю к разговорной речи и изобилуют языковыми единицами, имеющими стилистическую маркированность Вот что главный персонаж Берти Вустер, постоянно попадающий в затруднительные положения и относительно благополучно выпутывающийся из них с помощью своего умного и находчивого слуги Дживса, говорит о расторжении своей помолвки: The fixture was scratched owing to events occurring which convinced the old boy that I was off my napper; and since then he has always had my name at the top of his list "Loonies I have Lunched With. - Помолвка была расторгнута благодаря произошедшим событиям, убедившим старика, что я рехнулся, и с тех пор мое имя находилось во главе его списка: "придурки, с которыми я обедал" /P.G.Wodehouse "Very Good, Jeeves" - p. 43; 41/.
Таким образом, можно видеть, что комическая картина богатого, благородного джентльмена, но, к сожалению, не обладающего большим умом и смекалкой, создается употреблением коннотативной лексики, принадлежащей к разным регистрам речи в пределах одного коммуниката. The fixture was scratched /помолвка была расторгнута/, the old boy /старик/ - так Берти называет своего несостоявшегося тестя/, / was off ту паррег /я рехнулся/, loonies /придурки/ относятся к сниженной лексике; словосочетание: owing to events occurring /благодаря произошедшим событиям/ относится к формальному ре . гистру речи.
Следовательно, можно сделать вывод о том, что термин "псевдоэвфемизм" в отношении лексики, обозначенной исследователем как "черный юмор", неверен, так как не имеет лингвистического обоснования.
Регистры речи как способы передачи языковой информации
Не вызывает сомнения важность человеческого общения, его этическая, познавательная и эмоциональная функции. Аналогичность словарного запаса участников акта коммуникации, принадлежность к одному возрасту, сходное социальное положение, образование, общий круг интересов стимулируют более глубокое взаимопонимание, т.е. успешность речевого акта.
Человеческая активность - источник целенаправленного пополнения лексикона, причем, чем острее и разнообразнее интересы, тем богаче и лексический запас, усвоение которого также может проходить бессознательно или полуосознанно.
Отправитель языковой информации вкладывает подлежащую передаче семантическую информацию в знаки языка так, чтобы эта информация могла быть легко извлечена адресатом, т.е. декодирована. В случае, если смысл, извлеченный из сообщения реципиентом, хотя бы примерно совпадает со смыслом, заданным отправителем, акт языковой коммуникации считается успешным.
В диагностике качеств успешности речевого акта есть одно, которое занимает особое место по своей значимости - это уместность. Термин в известной степени условен, но его содержание возможно конкретизировать в плане языковом. "Уместность - такой подбор, такая организация средств языка, которые делают речь, отвечающей целям и условиям общения. Уместная речь соответствует теме сообщения, его логическому и эмоциональному содержанию, составу слушателей или читателей, информационным, воспитательным и иным задачам письменного или устного выступления" /Б.Н. Головин 1988:227/
"Неуместное употребление готовых знаков может быть обусловлено либо отсутствием их надлежащей маркированности в Т - коммуникаторе и, следовательно, дефектностью оператора выбора, либо недостаточным владением сочетаемостными моделями, либо, наконец, наличием ложных абсолютных ассоциаций между формой и значением некоторых знаковых отпечатков" /Э. П. Шубин 1972: 130/
Уместность отдельного слова, конструкции или композиционно-речевой системы в целом может предопределяться и регулироваться регистром речи. Мы намеренно отказываемся от понятия "функциональные стили", так как при достаточно обширной литературе по этой проблеме еще не выработаны строгие и четкие разграничения между стилями и их лингвистические механизмы реализации. Одна из причин этого разномыслия и разноречия в не сложившейся еще по-настоящему теории стилей, видимо, состоит в том, что сам термин "стиль" получает у разных исследователей различную предметную соотнесенность. Вследствие этого каждый лингвист прав по-своему и может не соглашаться со своим коллегой. М. В. Ломоносов обозначил термином стиль "роды речений" в их отношении к жанрам литературы. Ш. Балли и Г.О. Винокур тем же самым термином обозначили экспрессивно окрашенные средства языка в их примене нии в речи. A.M. Щерба тем же термином назвал соотнесенные синонимиче ские ряды или круги слов. В.В. Виноградов - функционально соотнесенные ча % стные системы языковых средств. Науке о стилях не хватает либо обобщаю щего разные видения языковых и речевых стилей, их понимания и соответствующей их типологии, либо терминологического упорядочивания сложившихся научных представлений В связи с этим, мы будем рассматривать не стили речи, а формы комму никации и будем придерживаться термина "регистр", так как это понятие соче тает в себе характеристику как определенных типов языковой коммуникации, так и ее ролевую структуру, в наибольшей степени способно получить лин гвистическое толкование. Экстралингвистическая ситуация определяет раз личное использование регистров, фактически без специального усилия со сто роны говорящего /отправителя языковой информации/. Возможно даже в слу чаях с носителями языка говорить о подсознательном /или автоматическом/ переходе из одного регистра в другой. Действительно, разговаривая с ребен ком, при чтении лекции в аудитории или при общении с друзьями, как прави ло, используются различные формы коммуникации, характерные для данного регистра. Так, в неформальной речи допустимо сказать: "скока тибе лет?" вместо "сколько тебе лет?" или "када?" вместо "когда?". В английском языке эта особенность разговорной речи может быть представлена такими фонетико синтаксическими сжатиями как: going to - gonna /собираюсь/, want to —wanta /хочу/, ought to - oughta /должен/. Еще одним распространенным стяжением является сочетание модальных глаголов с последующим вспомогательным глаголом have перфектных образований, редуцированным в ve. Фонетико синтаксические стяжения способны создаваться также слиянием предлога of с предшествующим компонентом в некоторых устойчивых сочетаниях: out of outa /движение изнутри/, sort of- sorta /сорт ч-л/, kind of- kinda /вид ч-л/, cou ple of -coupla /пара ч-л/.
Стилистико-синонимическое поле как основа построения триады
Упомянутый здесь тип синонимии можно отнести к типу концептуальной синонимии. Помимо нее, существует еще стилистическая синонимия, базирующаяся на коннотации. Известно, что термин "значение" в широком смысле не исчерпывается денотативным и сигнификативным значениями, а включает всякого рода дополнительные стилистические и коммуникативно-оценочные коннотации, которые выполняют дифференцирующую функцию. В понятие "значение" можно включать и то, что Ф. де Соссюр назвал "значимостью", т.е. характер языковых единиц, обусловленный их связями и отношениями с другими единицами того же языка /синонимия, антонимия, лексическая сочетаемость, вхождение в определенные семантические поля/.
Известно, что между лексическими синонимами почти всегда существует определенная стилистическая /или другого рода/ разница, сравните: лик - лицо - рожа; почивать - спать - дрыхнуть; ascertain -discover - get hold; cease - stop - wind up,etc.
Однако не вызывает сомнения тот факт, что нетождество одного значения другому играет не менее существенную роль. О том, что значимость способна проявиться только в системе, говорит А.А. Реформатский: " Изолированные явления не обладают значимостью, так как значимость возникает у однородных членов системы вследствие соотносительности этих членов в целом... Значимость - порождение системы, и вне системы она не существует"/ А.А.Реформатский 1973:268-278/."
Дифференциальные значения всех единиц поля, кроме доминанты, можно выявлять либо путем их противопоставления значению доминанты, либо посредством их семантического противопоставления значению доминанты, либо посредством их семантического противопоставления друг другу. В результате такого анализа будет получена компонентная структура по; ля. В основе компонентной организации значения лежит представление о том, что значение слова - это упорядоченная структура множества элементарных единиц. Эта идея находится в непосредственной связи с концепцией поля. Действительно, наличие дифференцирующей части в поле предполагает существование системы оппозиций, или противопоставлений, в которых находится любая пара входящих в него слов. В результате такого противопоставления выделяется дифференционный признак /см. Е.Н. Bendix 1966:190/.
Таким образом, можно сделать вывод, что принцип оппозиции, на основе которого строятся триады, является разновидностью стилистико-синонимического поля, в котором семантический инвариант образуется концептуальным аспектом значения /включает в себя сигнификативное и денотативное значения/. Дифференцирующую функцию выполняет коннотация, в данном случае значение возвышенности или сниженности языковых единиц формального и неформального регистров, выполняющих мелиоративную или детериоративную функции.
Здесь необходимо уточнить нашу точку зрения в связи с определением понятия доминанты. Мы полагаем, что доминантой является слово не "с широким лексическим значением", а слово, принадлежащее к нейтральной лексике и обладающее наиболее общим значением. Отношения между элементами поля и доминантой в стилистико-синонимическом поле те же, что и в концептуально-синонимическом поле.
Это уточнение представляется нам крайне важным, так как, если считать доминантой слово с наиболее широким значением, то, очевидно, придется признать правильной точку зрения И.Р. Гальперина. Рассматривая данную проблему с точки зрения теории информации, ученый придерживается точки зрения, что большинство синонимов не сужают, специализируют или дополняют каким-то второстепенным признаком основное понятие, т.е. доминанту, а наоборот, содержат больше потенциальной информации, чем доминанта. В качестве примера приводится синонимический ряд:\а1к /ходить пешком, гулять/, stroll /гулять/, stride /ходить большими шагами/, tread /ступать, шагать, топтать/. Исследователь утверждает, что, являясь доминантой данного синонимического ряда, слово "walk" /ходить пешком, гулять/ имеет гораздо меньше значений, чем, например, слово "stroll", которое в современном английском языке означает не только "гулять, ходить пешком, двигаться", но и "гулять, ходить пешком, двигаться определенным образом: бесцельно двигаться, планировать".
То же самое он говорит и о слове "stride". Оно не только вбирает в себя все значения, которыми обладает доминанта, но и подключает к ним дополнительную информацию, а именно: "двигаться, ходить большими шагами 7см. И.Р. Гальперин 1974:90-93/. Не представляется возможным согласиться с данной точкой зрения, в виду того, что доминанта является основой для выделения сем и задает точку семного отсчета, выполняя интегрирующую функцию в иерархически организованной структуре лексико-семантического поля.
В стилистико-синонимическом поле оппозиции: /fml./ foe -/neu./ enemy /infml./ ill-wisher - /форм./враг, противник - /нейтр./враг -/неформ./недоброжелатель; или: /fml./ adversary /neu./ enemy - /infml./ scrapper - /форм./противник, соперник - /нейтр./враг - /неформ./противник, - доминантой вышеприведенных триад является слово "enemy /враг/. Основы оппозиции могут быть различными. Например, в семантических оппозициях "black:: white" /черное::белое/ - это значение "colour" /цвет/; "small::large" /маленький::большой/- это значение "size /размер/,однако доминантой также является слово, принадлежащее к нейтральной лексике и являющееся общим знаменателем для всех единиц поля.
Явление мелиорации и детериорации в свободных словосочетаниях
Исследование универсального стилистического закона триады, изменяющего коннотативныи смысл речевого произведения, закономерно приводит к изучению проблемы на уровне словосочетания, так как именно словосочетание является наиболее рекуррентным, подвижным, изменяемым знаком среднего уровня. Известно, что к числу медленно меняющихся параметров относится система фонем и графем. Гораздо быстрее изменяются наборы и частотное распределение рекуррентных знаков на высших уровнях. По образному определению Э.П. Шубина ", язык в известной мере можно уподобить огромному зданию, которое непрерывно подвергается достройке, перестройке и даже перепланированию, причем во всех его частях работы идут разными темпами"
Существует мнение, что в одних случаях изменения в языке легко объяснимы и прямо соотносятся с историей и развитием языкового коллектива, что иногда является причиной упрощенного подхода к исследованию лингвистических явлений; в других случаях они пока не поддаются рациональному объяснению, и однозначно лишь то, что непрерывно растущее количество рекуррентных языковых единиц служит показателем развитости языка и уровня развития языкового коллектива/Э.П. Шубин 1972: 83/.
Не ставя под сомнение данную точку зрения и не претендуя на полное решение данной проблемы, мы полагаем, что некоторым случаям образования и употребления словосочетаний могут быть даны лингвистические объяснения, если их рассматривать с точки зрения универсального закона триады. В результате исследования текстов художественных произведений, средств массовой информации, фиксации разговорных речевых актов, средств рекламы нетрудно увидеть, что именно словосочетания предоставляют широкую возможность мелиорации или детериорации речевого произведения. Сочетание языковых единиц различных регистров речи позволяет вложить в языковую информацию дополнительный смысл, привлечь внимание адресата языковой информации, создать эффект неожиданности, юмора, сарказма и др.
Словосочетание обладает некоторыми свойствами слова, а именно функционирует как единица номинации и входит в состав предложения как нечто целое, как один из его компонентов. Однако, несмотря на определенную самостоятельность, словосочетание не цельнооформлено, а является синтаксическим объединением слов - при выделении словосочетаний, с одной стороны, их отличие от слов, а с другой стороны - от предложений / см. О.С.Ахманова ИАН ОЛЯ.- 1950, т.9, вып.6;/.
Таким образом, словосочетание является как бы промежуточным звеном между основными единицами языка - словами и основными единицами речи -предложениями. Однако такое соотношение дает лишь общее представление о взаимодействии указанных трех единиц. Для функционального выделения словосочетаний как сложного / состоящего из отдельных слов / компонента предложения наиболее плодотворной представляется иерархия акад. В.В.Виноградова: слово - фразеологическая единица / эквивалент слова / - свободный эквивалент фразеологической единицы - словосочетание.
При такой постановке вопроса второй план исследования словосочетаний лежит в сфере разграничения собственно словосочетаний, или свободных словосочетаний, и фразеологических единиц, или словосочетаний не свободных, а таких, в которых семантическая цельность довлеет над структурной раздельностью. Поскольку в задачу данной работы входит исследование явления мелиорации - детериорации, как в свободных, так и в связанных словосочетаниях, в целях большей ясности дальнейшего изложения, необходимо кратко обозначить наше понимание сути данных языковых единиц и принципов их отграничения друг от друга.
В свободном словосочетании элементы не связаны фразеологически; свободное словосочетание создается каждый раз заново в соответствии с определенным типом сочетания слов. Следовательно, под свободным словосочетанием, если его рассматривать эвристически, понимается такое синтаксическое сочетание полнозначных слов, которое создается в речи и в котором выбор следующего компонента диктуется, в первую очередь, экстралингвистическими факторами. В свободных словосочетаниях выбор второго компонента непредсказуем. Так, например, в речевой цепи Не gave me a good /Он дал мне хороший —ую - ее/... невозможно предсказать следующее слово, являющееся вторым компонентом в словосочетании "прилагательное / good / + существительное". Это может быть: book, advice, pen, example, dish, breakfast, idea, deal of trouble, talking to, price, recipe, medicine, etc. /книгу, совет, ручку, пример, блюдо, завтрак, идею, доставил много хлопот, отругал, рецепт, лекарство, и т. д. / Сочетания: a good book, some good advice, a good example /хорошая книга, хороший совет, хороший пример/ и т. п. можно назвать свободными.
Следовательно, свободными мы называем такие словосочетания, в которых выбор второго члена ограничивается тем, что в реальной действительности может определяться при помощи первого члена. Иными словами, связи, возникающие между компонентами таких словосочетаний, обусловлены отношениями и связями внеязыковой действительностьи, или так называемой понятийной сочетаемостью.
