Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Этнолингвофункциональная методология в лингвистике и психологии: теория вопроса и эмпирические основания 20
1.1. Этническая парадигма. Актуальность этнометодологической модели поведения человека в современном этнолингвоинформационном пространстве 24
1.1.1.. Этноид и этническая идентичность в этнолингвоинформационном пространстве современного полиэтничного региона 29
1.1.2.Этнолингвоинформационное пространство: принцип этнофункциональной целостности этноида и отношений человека к этносреде полиэтничного региона 40
1.1.3 .Методика этнолингвофункционального исследования 44
1.2. Этничность и культура 57
1.2.1.Этническая функция элементов внутренней и внешней среды человека 63
1.2.2. Роль социогенеза в вербальном поведении человека 73
1.3. Человек в современном информационном пространстве: этнолингвофункциональная архегения и анархегения 81
1.3.1. Этническая маргинальность в современном информационном пространстве 98
1.3.2. Этнолингвофункциональный смысл понятия психолингвистической нормы 112
1.4. Методологические основы и следствия этнолингвофункционального подхода к изучению современного информационного пространства 116
Выводы по главе 119
Глава 2. Проблема информационной безопасности в современной ситуации России 122
2.1. Структура современного этнолингвоинформационного пространства 124
стр. 2
2.2. Этнолингвофункциональный подход к информационной безопасности и геополитике 130
2.2.1. Этнолингвофункциональный подход и информационная безопасность 131
2.2.2.Этнолингвофункциональный смысл геополитики 135
2.3. Этнофункциональная специфика современной культурно-исторической ситуации в России: проблема языка и культуры 137
2.4.Современная этноязыковая ситуация в полиэтничном регионе как креативное пространство толерантности (на примере Тюменской области) 146
Выводы по главе 176
Глава 3. Этнолингвоинформационное пространство как макрознак гипертекстуалыюсти 179
3.1. Этнолингвоформационное пространство как макрознак: структура и композиция 179
3.1.1.Семиотическая универсалия структуры информационного пространства 202
3.1.2.3акономерности композиции и структуры современного информационного пространства 207
3.2. Психолингвистические параметры формообразования современного информационного пространства 224
3.3. Психолингвистическое моделирование семантической организации этноинформационного пространства 249
Выводы по главе 276
Глава 4. Этнолингвоинформационные стратегии в условиях полиэтничности 281
4.1. Этнолингвофункциональный подход к структуре информационного пространства 282
4.1.1.О согласовании русской и региональных культур в информационном пространстве полиэтничного региона 283
стр. 3
4.1.2. Кризис культуры и основные положения этнолингвофункциональной концепции воспитания и обучения человека 288
4.2. Принцип создания этнофункциональной позитивной среды в полиэтничном регионе 291
4.2.1 .Проблема этнофункциональной целостности русского языка 294
4.2.2.Пути реализации этнолингвоинформационных стратегий в условиях полиэтничности 297
4.3.Общие рекомендации по этнолингвофункциональному структурированию информационного пространства 301
Выводы по главе 305
Заключение : 307
Библиографический список 325
Приложения 357
1. Методика структурированного психолингвистического этнолингвофункционального интервью 357
2. Фрагменты из национальных передач регионального телевидения с использованием этнолингвофункционального подхода 361
- Этническая парадигма. Актуальность этнометодологической модели поведения человека в современном этнолингвоинформационном пространстве
- Структура современного этнолингвоинформационного пространства
- Этнолингвоформационное пространство как макрознак: структура и композиция
- Этнолингвофункциональный подход к структуре информационного пространства
Введение к работе
В современном мире практически нет ни одного государства, «все граждане которого говорят только на одном языке» [Мустайоки 2004: 87]. Внедрение антропологической парадигмы в лингвистику, усиление интереса языковедов к проблемам индивидуально-деятелыюстного начала исследуемых явлений - следствие общей тенденции к гуманизации научного знания как такового, способствовали, прежде всего, преодолению редукционизма системно-структурного языкознания, изучающего язык «в самом себе и для себя» [Соссюр 1977: 9]; кроме того, создали почву для творческого сотрудничества лингвистики со смежными науками, способствуя формированию новых подходов и новых отраслей знания.
Выдвижение на передний план проблемы человеческого фактора и антропного характера создаваемой лингвистикой образа языка привело языковедов к необходимости изучения языка в его реальном функционировании как превращенной формы жизнедеятельности человека в ходе его материально-практической и духовной деятельности. Это требует всестороннего изучения языка: социальных условий функционирования языка, субъекта языкового общения, характера его дискурсивной деятельности и ее результатов. Таким образом, лингвистика перестала быть чистой наукой, поскольку лингвистическая парадигма, бывшая ранее исторической, социальной, системно-структурной, психологической, настолько расширила свои границы, что вобрала в себя парадигмы ряда общественных и специальных наук.
Актуальность исследования обусловлена тем, что этические нормы саморегулирования средств массовой информации в сфере этнотолерантности не разработаны, а разного рода ксенофобии находят широкое распространение даже в солидных общественно-политических периодических изданиях, в частности, в телевизионных и радиопередачах. Журналисты и редакторы зачастую не задумываются, какие именно высказывания политических и общественных деятелей, официальных лиц, государственных
стр. 5
служащих и т.д. имеют расистский и дискриминационный характер, полагая, что такие заявления нет необходимости комментировать соответствующим образом. Вместе с тем, сама проблема смешения и расселения народов, и стремление человека к преодолению определенного свыше разнообразия этнокультурных форм обладает непреходящей актуальностью и имеет долгую историю, ибо Вавилонская башня являлась символическим «центром всех племен и в то же время знаком их равенства» [Библейская энциклопедия 1990: 103].
В то же время язык является важнейшим структурным элементом культуры любого общества и оказывает существенное влияние на формирование национального характера, ценностных установок и мировосприятия человека. В современных условиях интернациолизации экономики, глобализации и интенсификации общественной жизни языковая сфера человеческого существования оказывается наиболее подверженной значительным изменениям. Это объясняется тем, что темп и характер трансформации политической, экономической и социокультурной систем во многом зависят от языковых, этнокультурных, социальных и иных конкретно-исторических условий, специфичных для каждой отдельно взятой страны, для каждого отдельно взятого региона.
Рассмотрим эту проблему с учетом имеющихся научных исследований в области этнопсихологии и лингвистики, сохраняя, по возможности, тот нравственный смысл, который заложен в древних текстах. Актуальность работы определяется также теми нравственными трудностями, которые возникают у людей в атмосфере всеобщего смешения и рассеяния народов и, как следствие, смешения нравственных норм, культур, ценностей в нашем информационном обществе, а также поиск выхода и способов преодоления все нарастающих трудностей. Огромную роль здесь играет развитие различного рода информационных средств - интернет, телевидение, печать, а также легкость использования современных транспортных коммуникаций. В целом, рассеяние и смешение народов обусловлено нарастанием глобализационных
стр. 6
процессов - экономическим, культурным, языковым объединением людей, глобализацией повсеместных военных конфликтов и пр. Вопрос о смешении языков в процессе влияния одного языка на другой ставился еще в XI в... Так, М.Кашгари в своем словаре «Дивану лугат ат-турк» дал классификацию тюркских языков, подразделяя их на «чистые» и «смешанные» в зависимости от степени влияния того или иного языка в процессе языковых контактов тюркских языков между собой. Понимая под «чистотой языка» отсутствие или незначительность иноязычного влияния в речи представителей тюрских народов и степень близости того или иного языка к литературному тюрки хакани, М.Кашгари к чистым (несмешанным) языкам относил тюркские языки (диалекты) племен ягма, тухси, чигил, огуз, угур, кыпчак, емек, башкир, булгар, печенег, играк, джарук и др. В то же время в смешанных тюркских языках он выделял три группы: 1) язык согдийцев, канжаков, аргу, населения городов Баласагун, Мадинатлбайз; 2) язык хотанцев, тибетцев и тангутов; 3) языки племен кай ябаку, татар, басмыл [Абишева 2001: 5].
Труднооспоримым является тот факт, что, занимаясь анализом политических, социальных и политических структур, проблемами эволюции культурных традиций, необходимо принимать во внимание принципы функционирования человеческого мышления. Это становится особенно важным при анализе процессов принятия решений - чрезвычайно существенном аспекте исследования социально-политической проблематики. Современный этап исторического развития, по мнению исследователей из различных областей науки, проявляется практически во всех психических отношениях человека в переживании кризиса, переломного момента истории. Этот кризис переживается людьми в ожидании надвигающейся экологической катастрофы, перенаселения планеты, эпидемий неизлечимых болезней, что сопровождается чувством тревоги, неуверенностью в завтрашнем дне. Важнейшей составляющей здесь является также впечатление общего падения нравов, обнаруживающее себя и в сфере высших ценностей, в том числе конфликтах и раздорах между и внутри
стр. 7
традиционных верований, активизации различных сект. Кроме того, например, около 30% жителей Сургута «не видят ничего дурного в интолерантном поведении», от 32% до 42% довольно часто совершают интолерантные поступки, четко понимая при этом их несовместимость с правилами человеческого общежития [Тен 2005: 104].
Во всем разнообразии проявлений переживания человеком кризиса современной цивилизации имеются наиболее важные или смыслообразующие факторы, определяющие направление культурно-исторического развития в настоящий исторический момент, а также содержание и динамику восприятия им данного кризиса.
Обращает на себя внимание тот факт, что с конца 70-х годов XX века в отечественных и зарубежных исследованиях отмечается возрастание роли этнических факторов в жизни как общества в целом, так и отдельного человека. Роль определенного содержания модели, объясняющей поведение человека и общества в различные исторические моменты, была хорошо показана Е. Erikson [Erikson 1975]. В этом смысле актуальным для современной эпохи системообразующим фактором мы полагаем этничность. Этничность человека может характеризоваться тремя группами признаков: климато-географическими, расово-биологическими и социокультурными (включая конфессиональные). По существу, эти признаки описывают всю внутреннюю и внешнюю среду человека, которую мы называем этносредой.
Отношение к этничности (или ее признакам) может играть существенную роль в психической адаптации человека к его внутренней и внешней среде. Психическая адаптация определяется активностью личности и выступает как единство процессов аккомодации и ассимиляции в приспособлении структуры и функций индивида или группы к условиям этносреды. Процесс психической адаптации можно рассматривать в когнитивном, эмоциональном и моторно-поведенческом аспектах. Выделяются различные степени адаптированности или процесса переживания кризисных состояний: от высшей степени проявления творческой активности до крайних проявлений психической дезадаптации -
стр. 8
психотических расстройств и пр. Оценку степени психической адаптации человека к собственной внутренней и внешней среде можно осуществлять по" показателям, характеризующим область от целостного, творческого отношения к жизни до повышенной тревоги, определенных психических расстройств.
Кроме того, например, в социальном (популяционном) плане одним из важнейших показателей психической дезадаптации, как показали наши исследования, может являться нарушение отношения к некоторым этническим признакам и проявляться, в частности, в падении воспроизводства населения. Воспроизводство населения в определенной мере отражает качество социально-психологической адаптации человека (отношение к семье, деторождению и т.п.). Важнейшим результатом в данном случае является установление связи уровня этого воспроизводства с отношением человека к определенным этническим признакам и, в конечном счете, с угрозой нарушения его этнической идентичности, т.е. с тем, что в исследованиях связывалось с поятиями «культуршока», «культурной дистанции» и др. Связь резких этнокультурных изменений с депопуляцией целых народов вследствие их «цивилизации» и «вестернизации» доказывается, в частности, на примере исчезновения некоторых коренных народов Америки и депопуляции коренного населения Австралии.
Страх будущего часто переживается, как страх потерять национальную самобытность, быть «человеком без национальности», страх перед «цивилизацией и прогрессом», разрушающими родную природу, весь культурно-хозяйственный комплекс народов России и русских в том числе. Значительно количество жителей, психологически «отвергающих» родной ландшафт и климат и предпочитающих для постоянного местожительства те природно-климатические условия, о которых им известно только по рассказам и из средств массовой информации. Наши исследования свидетельствуют о том, что именно это «отвержение» связано с падением уровня воспроизводства населения.
стр. 9
Проблема психической адаптации человека в условиях кризиса
современной эпохи может решаться только на стыке различных наук. В то же
время, актуальность диссертационного исследования обусловлена
применением интегративного подхода при описании семиозиса макрознаков,
синтезирующего данные ряда направлений исследований текста в едином
лингвокогнитивном ракурсе. Осуществленное в работе комплексное
описание информационного пространства как макрознака опирается на
антропоцентрическое понимание онтологии текстов, в соответствии с
которым текст семиотизирует человеческую интерпретанту
действительности, подтверждающую феноменологический характер' его
знаковой природы. ' Соответственно, текст, как знаковый продукт
человеческой когниции, обнаруживает свойства имманентности и
холистичности, а как процесс, реализуемый в механизмах порождения и
восприятия, обнаруживает свойства изоморфности структуре сознания
коммуникантов, конвенциональности кодифицированным формам языковой
репрезентации и детерминированности интенциональными,
аксиологическими переменными.
Целью настоящего исследования является изложение общих и прикладных аспектов такого теоретико-методологического подхода к изучению современного информационного пространства, который соответствовал бы актуальным культурно-историческим характеристикам современного этапа развития общества и этносреды в целом, с одной стороны, а с другой -экспликация константных параметров семиозиса информационного пространства как макрознака, детерминированных триадой знаковых функций: синтактикой, семантикой и прагматикой. Предлагаемый подход может быть и спользован как общий принцип для решения теоретических и практических проблем социальной адаптации в различных сферах человеческой жизнедеятельности — воспитании, обучении, коммуникации и т.п.
Исследование базируется на следующей гипотезе:
стр. 10
Известно, что этнические признаки обладают этнодифференцирующей и этноинтегрирующей функцией. Любой элемент этносреды, в том числе и элемент психики человека, либо интегрирует, либо дифференцирует его с тем или иным этносом или этнической системой. Применение понятия этнической функции к информационному пространству осуществляется в методологическом подходе в языкознании, который мы определяем как этполннгвофупкциональнын.
Этнолингвофункциональный подход основывается на вербально-невербалыюм комплексе представления этнической парадигмы. Теоретически все элементы внутренней и внешней среды человека (природно-биологической, социокультурной, психической, конфессиональной) рассматриваются с точки зрения их этнической функции как этнофункциональпая среда.
Интегрирующую или дифференцирующую роль в психическом плане может играть, например, отношение к определенному типу питания или антропо-морфотипическим особенностям (так называемая «антропоэстетика» - предпочтение человеком тех или иных внешних антропотипических признаков при выборе брачной пары и пр.). Если человек предпочитает для постоянного места жительства тропики, где нет зимы, то это отношение объединяет его с народами, проживающими в тропиках, и дифференцирует с народами, живущими, например, в Северной Европе.
Одним из основных понятий в нашем подходе является представление об этнолннгвофункцноналыюм рассогласовании (осознанном или неосознанном) элементов психики человека, которое определяется как этнолингвофункциональное отношение, связь между этими элементами. Этнолингвофункциональные рассогласования элементов психики человека могут обусловливать его психическую дезадаптацию к собственной внутренней и внешней среде. Данный подход к психическим явлениям позволит выработать практические методы, способствующие эффективной психической адаптации человека в современной культурно-исторической ситуации.
стр 11
Многочисленные исследования влияния на психику человека
«культурной дистанции», «культурного шока», миграций показали, что
социокультурные, расово-биологические и климато-географические
изменения могут обусловливать почти исключительно депрессивную
симптоматику, как в норме, так и в патологии (Н.М. Лебедева, S. Bochner, А.
Furnham, I. Pelicier и др.). В кросскультурных психиатрических
исследованиях изучение депрессивных расстройств имеет особое значение в
виду нарастающей распространенности последних в современном мире, а
также в виду связи с культурной обусловленностью таких
основополагающих ценностных отношений человека, как чувство
греховности, вины и др. [Вертоградова 1997; Kleinman 1985].
Кросскультурные психологические исследования подтверждают
экспериментальные результаты, полученные на основе использования
этнолингвофункционального подхода. А именно - депрессивные симптомы
являются показателями психической дезадаптпрованности человека
вследствие этнолингвофункциональных рассогласований элементов его
психики. В свою очередь, по нашему мнению, это не может не находить свое
отражение в этнолингвоинформационном пространстве в целом.
Признание информационного пространства как многогранного знакового
феномена отразило понимание его природы как своеобразной микромодели
онтологии языка, предполагающей синтез и комплементарность ряда
подходов, объединенных в проекции интегрального, лингвосемиотического
описания.
Основное содержание данной работы нацелено на решение
следующих задач:
анализ этапов исследования информационного пространства как
направления, объективирующего данное пространство в качестве метареальности в вариативных исследовательских моделях;
обоснование степени валидности антропоцентрической модели
семиозиса информационного пространства в соответствии с
стр. 12
экспланаторными возможностями и методологическими приоритетами современной лингвистической парадигмы;
выявление параметров этнолингвофункцнонального подхода в применении к анализу современного информационного пространства;
уточнение метаязыка исследования, обоснование определения этнолингвофункцнонального подхода к структурированию информационного пространства; обоснование экстра - и интралингвистических характеристик этнолингвофункциональной среды полиэтиичного региона;
определение семиотических параметров информационного пространства как макрознака, обуславливающих закономерности его функциональной реализации и структурно-семантической организации;
экспликация закономерностей развития современной языковой ситуации полиэтиичного региона как базы формообразования информационного пространства; выявление психолингвистических параметров информационной безопасности;
установление принципов структурирования информационного
пространства в ракурсе психолингвистического моделирования, верифицирующего положение об изоморфизме структуры человеческого сознания;
анализ уровней когнитивной стратификации означаемого информационного пространства, определяемого континуальным и дискретным характером ментальной деятельности индивида;
обоснование прагматики составляющих информационного пространства как его конститутивного . свойства, опосредованного функциональным модусом реализации языка.
Объект исследования - современное информационное пространство, обладающее определенной лексической, функциональной и образной спецификой, с точки зрения этнолингвофункцнонального согласования его с языковой личностью.
стр. 13
Предмет исследования - актуальный для данных социальных и геополитических условий пласт конститутивных единиц и составляющих механизма семиозиса информационного пространства, репрезентированных в его структурной, семантической и прагматической реализации, с учетом этнолингвофункциональной ситуации.
Научная новизна исследования определяется необходимостью моделирования информационного пространства с позиции комплексного этнолингвофункционального подхода в условиях полиэтничности, регламентированного доминантой антропоцентризма.
В настоящем диссертационном исследовании осуществлен анализ структурно-семантической организации информационного пространства в проекции динамики металингвистических моделей (структуралистической, функциональной, антропоцентрической);
проанализированы этапы становления информационного пространства и этнолингвофункционального направления в динамике смены лингвистических парадигм;
обосновано концептуальное положение о семиотичности информационного пространства как инвариантном параметре его онтологии, определяющем принадлежность информационного пространства к макрознакам;
установлен механизм структурирования информационного пространства как материальной данности, манифестирующей закономерности формообразования объектов, проявляющиеся в признаках имманентности, холистичности и дискретности;
аргументировано положение о коррелятивности структурообразования информационного пространства алгоритму жизнедеятельности человека, процессу когниции и кумуляции интериоризированного знания;
сформулированы принципы этнолингвофункционального подхода к описанию информационного пространства, в соответствии с которыми происходит структурообразование языковой картины мира реципиента;
стр. 14
определены параметры архегении и анархегении, проявляющиеся в
современном информационном пространстве, и принципы
этнолингвофункциональной согласованности констинуентов;
проанализирован механизм референции информационного пространства, детерминированный субъективным характером интерпретирующей деятельности индивида и объективным характером континуума реальности;
обоснован принцип интерсемиотичности информационного пространства, подтверждаемый функционированием информационного пространства в объеме сформированной человеческой деятельностью семиосферы и коррелятивностью с составляющими ее системами.
Концептуальные положення, выносимые на защиту:
' метамоделирование закономерностей структурно-семантической
организации информационного пространства и интенсиональное содержание
дескрипций, определяющих его интегральные признаки, обусловлено
факторами «человека»/ «этноса», «времени» и «пространства», то есть
методологическими доминантами и особенностями национальной
лингвистической традиции;
на основании семиотических параметров текста, относящихся к его конститутивным признакам и репрезентированных на структурном, семантическом, прагматическом уровнях, он (текст) представляет наиболее сложную и полифункциональную систему в стратификации языковых знаков и определяется в качестве макрознака;
когнитивное моделирование выявляет обусловленность цельности и связности информационного пространства предшествующим довербальным этапом семиозиса; '
информационное пространство имеет определенную организацию, глубинную и поверхностную структуры, протяженность, делимитированность и коррелятивность сегментов, и определяется, как семиотическая универсалия;
стр. 15
психолингвистическое моделирование семантической организации информационного пространства подтверждает положение об изоморфизме его структуры структуре человеческого сознания и рассматривает онтологические показатели текста: цельность, связность,. неаддитивность в едином ракурсе ментального конструирования фрагментов и ситуации действительности;
содержательное пространство декодируемого вербально-невербального комплекса складывается как иерархия когнитивных уровней, репрезентированная уровнями эксплицитной и имплицитной информации (вербализованной в текстовых знаках), информации, образуемой пропозициональной, фреймовой, концептуальной сетью и складывающейся в лабиальную систему актуализированных в сознании реципиента знаний;
проекции вербально-невербальных комплексов информационного пространства, сформированные в сознании адресанта и адресата, опосредованы концептосферами коммуникантов и маркированы индивидуальной интерпретантой, то есть референциональными установками в процедуре восприятия и отражения действительности, а также декодировании семиотических кодов;
прагматический уровень семиозиса информационного пространства опосредован интенциональным и интеракциональным параметрами дискурсии, то есть онтологическими показателями коммуникации, определяющими прагматический синкретизм текстовых знаков;
«ментальный» след знаков информационного пространства в языковом сознании реципиентов может привести к изменению психических глубинных структур, в связи с чем определяется значимость информационного пространства для решения геополитических задач.
Теоретическая значимость исследовании. Настоящее
диссертационное исследование определено теми задачами и перспективами антропоцентрического понимания сущности языка, которые актуализируют
стр. 16
описание информационного пространства с позиции интегративного, комплексного этнолингвофункционального подхода. Установление семиотических классификационных параметров информационного пространства, репрезентирующих его в качестве макрознака, осуществляется на основании феноменологического и телеологического понимания самой природы этого вида пространства. Антропоцентрическая доминанта в анализе семиотических конституентов макрознака предполагает экспликацию тех сторон его онтологического устройства, которые манифестируют текст в качестве знакового продукта лингвокопштивной деятельности человека. Диссертационное исследование вносит вклад в теоретическое освещение механизмов семиозиса информационного пространства, процессов порождения и восприятия текстовой организации, описываемых с позиции комплексного подхода, синтезирующего предшествующую структуралистическую традицию и неофункциональную, антропоцентрическую интерпретации сущности языка.
Практическая ценность исследования определяется широкой возможностью использования теоретических положений и выводов работы в преподавании курсов общего языкознания, теории языка, лингвистики текста, психолингвистики, этнолингвистики, теории и практики журналистского мастерства.
Результаты исследования могут быть использованы в преподавании спецкурсов и спецсеминаров, читаемых для студентов-филологов и журналистов, а также для чтения ряда дисциплин в объеме магистратуры.
Материал и источники исследования. Материал исследования представлен текстами различной функционально-стилевой принадлежности, отражающими структурно-функциональные варианты употребления языка, соотнесенными со сферами социальной деятельности человека. Эмпирический материал представлен не статической совокупностью источников, то есть ограниченным набором текстов определенной функциональной принадлежности, а динамической системой, охватывающей
стр. 17
весь объем интроспективного знания исследователя об анализируемом объекте. Видеоматериал был накоплен автором исследования в период его работы в региональных телевизионных компаниях в течение 20 лет. Кроме того, были проанализированы газетные массивы региональных изданий на русском и других (татарском, хантыйском, ненецком, украинском) языках в период с 1994 г. по 2006 г.
Методы и приемы исследования. В качестве основополагающего принципа исследования был использован диалектический подход к изучению проблемы взаимосвязи языка и мышления, процессов человеческой когниции и знаковой репрезентации фрагментов человеческого опыта и знаний. Мы использовали этнолингвофункциональный подход к исследованию специфики современного информационного пространства.
В работе были применены системно-структурный, функционально-семантический, дискурсивный методы в исследовании корпуса текстовых материалов, а также приемы глубинного интервью и сплошной выборки при первичном отборе и классификации материала.
Структура диссертации определяется задачами проведенного исследования, а также последовательностью и логикой изложения основной темы исследования.
Работа изложена на 380 страницах и состоит из введения, четырех глав, заключения и иллюстрирована рисунками, таблицами и схемами. Библиографический список содержит 348 источников.
Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в
монографиях: «Современное информационное пространство:
этнолингвофункциональный подход» (2007г.), «Тюменская область и этноязыковое строительство в полиэтничном регионе» (2007г.), «Названия селений сибирских татар (типы и структура ойконимов на материале Тюменской области)» (2004 г.). Общее количество публикаций по теме предлагаемой работы - 54.
стр. 18
Материалы и результаты исследования опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК РФ: Известия Уральского государственного университета. Серия 1. Проблемы образования, науки и культуры. (Екатеринбург, 2007); Вопросы филологии. Научный журнал РАН. Спецвыпуск. (Москва, 2007); «Культурная жизнь юга России». Региональный научный журнал. Выпуск 6. (Краснодар, 2007); «Проблемы методики преподавания иностранного языка». Научно-методический журнал Монгольского государственного университета. (Улан-Батор, 2007); «Вестник ТюмГУ». Серия «Филология и история»(г. Тюмень, 2008). .
Определяющие положения работы послужили основой выступлений в нашей стране и за рубежом на конференциях различного уровня: на международной научной конференции «Язык, культура, общество» (Москва, 2007); на форуме русистов Азии и Конгресса Монгольской ассоциации преподавателей русского языка и литературы - МАПРЯЛ (Улан-Батор, 2007); на международной научно-практической конференции «Отечественная тюркология: проблемы, поиски и итоги» (Астана, 2007); на международной научно-практической конференции «Фольклорная традиция и литературный процесс» (Алматы, 2007); на международной научно-практической конференции «Казахстанское общество: национальные приоритеты и ключевые факторы конкурентоспособности» (Тараз, 2007); на международной научно-практической конференции «Валихановские чтения» (Кокшетау, 2007); на региональной научно-практической конференции «Роль губернских ученых архивных комиссий в развитии региональной фольклористики и краеведения» (Арзамас, 2007); на международной научно-практической конференции «Языки и литература тюркских народов: история и современность» (Елабуга, 2004); на международной научно-практической конференции «Образование и межнациональные отношения: теория и социальная практика (Ижевск, 2007); в Тюмени («Славянские чтения», 2004; «Тумашевские чтения», 2006; «Сулеймановские чтения», 2006-2007), в Тобольске («Занкиевские чтения», 2007); в сборниках научно-практических
стр. 19
трудов «Семиозис и культура» (Сыктывкар, 2007), «Лингвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты» (Сочи, 2007), «От текста к контексту» (Ишим, 2007), а также в научных сборниках Тюмени (2006-2007) и Улан-Батора (2007).
Основные положения диссертационного исследования были обсуждены на заседаниях сектора филологии Института гуманитарных исследований Тюменского государственного университета.
Предлагаемая методология была апробирована автором на региональном телевидении (телевизионный клуб «Родина» - о жизни и деятельности национально-культурных автономий, обществ, диаспоральных объединений, 1992-2005гг.; программа «Очрашулар» / «Встречи» - на татарском языке, 1987- по настоящее время). Кроме того, отдельные работы автора, выполненные в данном ракурсе, были удостоены свыше 30 наград и дипломов международных, всесоюзных, всероссийских и региональных телевизионных конкурсов и фестивалей.
Этническая парадигма. Актуальность этнометодологической модели поведения человека в современном этнолингвоинформационном пространстве
Глобализация - реальное проявление дня сегодняшнего в системе геополитических и социокультурных отношений. Это объясняется целым рядом объективно существующих причин: возросшим за последнее время уровнем интенсификации производства, слиянием национальных финансовых потоков в единый капитал, концентрацией ресурсов и т.д. Это процесс неизбежный, поскольку действует в рамках конвергенции различных национальных интересов с целью выработки оптимальной системы функционирования мирового сообщества. Следует отметить, что при этом не все страны и регионы оказываются в выигрыше от такой интеграции. В данном случае в полном соответствии с законами рынка преимущества получают те государства, которые обладают высоким уровнем технологий и организации труда и одновременно регулирующие мировой финансовый процесс. Вместе с тем, глобализация, под которой следует понимать процесс интеграции отдельных промышленных предприятий в единую индустрию с целью монополизации рынка на национальном и международном уровнях, является, по существу, естественным условием эффективного развития мирового сообщества.
.Так что же мы вкладываем в данной ситуации в понятие «информационное пространство»? На наш взгляд, информационное пространство на любом уровне (региональном, государственном, международном, мировом) представляет собой многокомпонентное единство информационных потоков, сформированных в ходе человеческой деятельности, которые всецело подчинены отмеченным выше тенденциям. Можно констатировать, что процесс глобализации в этой сфере деятельности характеризуется функционированием многомерного процесса, основанного на взаимодействии средств создания и распространения информации, которые путем концентрации совместных усилий формируют принципиально новый уровень информационного воздействия на общество. Таким образом, создается некая голограмма, которая начинает не просто оказывать существенное влияние на реальные процессы в обществе, но и в значительной мере формировать их. По признанию современных политологов, геополитику в духе XXI века следует понимать как местонахождение в мировом информационном пространстве, которое является жизненным пространством для этого времени [Радзиховский 2004: 3].
Исходя из этого понятия, глобализация, в первую очередь, определяется наличием современных технологий, порождающих разнообразие производимой и доносимой до адресата информации. Развитие этих технологий, как правило, обеспечивается инвестированием со стороны наиболее обеспеченных стран мира: США, Канады, стран ЕС, которые обладают высокоразвитым техническим потенциалом.
В частности, это отчетливо прослеживается на примере функционирования Интернета. , Так, по данным, приведенным Д.Л.Стровским, «свыше 90% информации, сконцентрированной во всемирной паутине, - на английском языке», кроме того, этот язык является главенствующим и при разработке основных программ по поиску необходимых адресов [Стровский 2003: 187]. В то же время в связи с внедрением новых технологий, подтверждающих развитие глобализации в информационной сфере, в повседневный лексикон вошло устойчивое словосочетание «информационный взрыв», под которым понимается резко возросший поток сообщений, имеющий все основания расширяться и в дальнейшем. Кроме того, современные исследователи доказывают, что «получаемый информационный продукт способствует внедрению на практике ключевого принципа демократии, сводящегося к праву общества выступать паритетным партнером власти в продуцировании политических решений» [Стровский 2003: 188]. Однако информация, являясь благом и ценностью, когда общество умеет с ней обращаться, превращается во зло, когда информационные потоки захлестывают, «выходя из берегов». Поэтому нельзя не согласиться с К.В. Ветровым, что «накопление больших массивов хаотичной, фрагментарной, сырой информации затрудняет оперативное принятие решений делового и личностного характера» [Ветров 2004: 19]. Следовательно, обществу не хватает по-настоящему оперативных организационных форм и методов извлечения нужной информации, ее анализа и приведения в состояние, пригодное для употребления. Таким образом, возникает парадокс: недостаток информации в условиях ее избытка [Еляков2003:30].
Нельзя не отметить, что, несмотря на технологические новации, ключевыми потоками в этом пространстве продолжают оставаться традиционные средства массовой информации: печатная пресса, радио, телевидение. Недооценка этнического фактора была характерной чертой отечественных гуманитарных наук советского периода, где социально-классовые и экономические взаимоотношения представлялись определяющими. «Этничность» является весьма новым понятием в науке, о чем, в частности, свидетельствует то, что впервые трактовка этого термина появилась в Оксфордском словаре только в 1972 году [Скворцов 1996; Glaser 1975].
Как правило, проблема роли этнических факторов в психической жизни человека изучалась в рамках культурной и кросскультурной психологии, психиатрии и психотерапии. Однако до настоящего времени вопрос о методологии применения этничности в этнолингвоинформационном пространстве как системы принципов и способов организации и построения теоретической и практической деятельности в исследованиях остается наименее разработанным, по сравнению с огромным количеством уже полученных экспериментальных данных. В настоящее время нет никаких сомнений в том,лто структуры знания в мышлении человека, принимающего решения, оказываются важнейшими элементами ситуации, неустранимыми из модели принятия решения.
Структура современного этнолингвоинформационного пространства
В современной научной литературе и публицистике широко распространены понятия «экономическое пространство», «культурное пространство», «экологическое пространство». Использование такого рода понятий отражает интеграционные процессы в мировом развитии, служит средством квалификации явлений, выходящих за рамки одного государства или региона. В связи с этим, как нам представляется, уместно и введение понятия «языковое пространство», под которым могут пониматься географические, демографические или социальные параметры распространения того или иного языка в современном мире.
В связи с этим возникает вопрос: «Что же мы вкладываем в само понятие «информационное пространство»?» На наш взгляд, информационное пространство на любом уровне (региональном, государственном, международном, мировом) представляет собой единство информационных потоков, сформированных в ходе человеческой деятельности, которые всецело подчинены отмеченным выше тенденциям. Можно констатировать, что процесс глобализации в этой сфере деятелыюсти характеризуется функционированием многомерного процесса, основанного на взаимодействии средств создания и распространения информации, которые путем концентрации совместных усилий формируют принципиально новый уровень информационного воздействия на общество. Таким образом, создается некая галограмма, которая начинает не просто оказывать существенное влияние на реальные процессы в обществе, но и в значительной мере формировать их. По признанию современных политологов, геополитику в духе 21 века следует понимать как местонахождение в мировом информационном пространстве, которое является жизненным пространством для этого времени [Радзиховский 2004: 3]. Действительно, наши знания о мире и обществе мы, в основном, черпаем из информационного пространства, а не из личного опыта.
По справедливому мнению Н.Лумана, «массовое производство рукописей под диктовку, напоминающее средневековые скриптории, не должно удовлетворять (данному понятию), как и общедоступность пространства, в котором осуществляется коммуникация, - а, значит, речь идет не о докладах, театральных представлениях, выставках, концертах, а, пожалуй, о распространении этих постановок на кассетах или дисках. Это ограничение может выглядеть несколько искусственным, но основная мысль состоит в том, что только машинное производство какого-либо продукта как носителя коммуникации — а не письменность как таковая - привело к обособлению особой системы массмедиа» [Луман 2005: 9].
Сама структура современного информационного пространства весьма неоднородна и разнообразна. Традиционно, конструктами информационного пространства являются: а) информационно-коммуникационная структура; б) интегрированные информационные, компьютерные и телекоммуникационные технологии; в) информационные ресурсы; г) система массовой информации; д) рынок информационных технологий, средств связи, информатизации и телекоммуникаций, информационных продуктов и услуг; е) система взаимодействия информационного пространства России с мировыми открытыми сетями; ж) система информационной защиты; з) система информационного законодательства [Кихтан 2004: 10].
Сложность анлизируемого объекта заключается в том, что индивид производит информацию о себе и мире, занимается самопознанием и самопредставлением, делает себя и мир виртуальным объектом. Именно это, а не перспектива создания коллективного интеллекта и не образование гигантской копилки человеческого опыта, придает феномену информационного пространства новизну и самостоятельность. Кроме того, проблема нарастания иллюзорности в современном информационном пространстве позволяет обратиться к классической философии И. Канта и провести некоторые аналогии.
Следует отметить, что єдиної! концепции информационного пространства не существует, более того, современный этап развития социума не всегда даже определяется исследователями как «информационный». В целом попытки определить понятие информационное общество были предприняты О.Е. Баксанским, 3. Бауманом, Д. Беллом, М. Кастсльсом, Б.Н. Кутелией, Е.Н. Кучер, О.В. Павловской, Е.Е. Таратутой, Э. Тоффлером, С. Хантингтоном и др.
По мнению О.В.Павловской, «виртуальные среды грубо можно разделить на те, которые, по большей мере, производят продукты искусства (это телевидение, на нем произведением искусства являются даже новости) и те, которые в большей степени представляют информацию, позволяя свести мозаику в системе (компьютерная реальность)» [Павловская 2006: 11]. На наш взгляд, в этом мощном разделении отсутствуют печатные СМИ, которые также моделируют реальность с позиции представления развлекательной и новостной информации. Однако следует отметить, что практически все эти «три кита» информационного пространства сегодня существуют в гибридных формах с учетом инфотеймета.
Информационно-коммуникационная структура (прежде всего Интернет) находится на первом месте в структуризации информационного пространства, поскольку призвана обеспечить создание единого информационного пространства страны, углубление процессов интеграции стран СНГ, вхождение России в европейскую и глобальную информационную инфраструктуры.
Этнолингвоформационное пространство как макрознак: структура и композиция
Информационное пространство с его сложноорганизованными субпространствами зачастую кажется инструментальным или избыточным, что позволяет говорить нам о его гипертекстуалыюсти.
В контексте тотальной семиотизации бытия существующее реальное, -по мнению Бодрияра, это гиперреалыюе, - синтетический продукт, излучаемый комбинаторными моделями в безвоздушное пространство, поэтому возникающая гиперреальность современного информационного пространства может характеризоваться как более реальное, чем само реальное.
Мы утверждаем, что каждый элемент информационного пространства (телепередача и /или радиопередача, новостной сюжет, документальный и/ или художественный фильм, сайт, газетная статья и т.п.) есть текст, рассматриваемый в его социальных связях с окружающей исторической реальностью, историей его создания, автором, реципиентом и т.д. Например, телепередача «Акатуй» из цикла «Родина» о чувашах, компактно проживающих в Нижнетавдинском и Ярковском районах Тюменской области.
В ней повествуется о потомках переселенцев начала XX века, прибывших в Тобольскую губернию по Столыпинской реформе. Обилие свободных земель и освобождение от налогов в первые несколько лет их освоения привели в Сибирь огромное количество переселенцев из-за Урала, в т.ч. чувашей, бежавших от голода и безземелья. Так появились деревни Канаш, Ново-Александровка, Михайловка и т.д. Для этого корреспонденту пришлось проработать большое количество текстовых материалов, адаптировать их к формату телевидения, «пропустить через себя».
Чуваши селились компактно, старались сохранить свой образ жизни, свои традиционные профессии, свои порядки и праздники. «Акатуй» -праздник земли - изначально он был приурочен к концу весенних полевых работ и был исключительно сельскохозяйственным праздником, теперь в «Акатуй» вкладывается гораздо больший смысл. Это торжество, позволяющее диаспоре собраться раз в год и вместе вспомнить народные игры, забавы, посостязаться в ловкости и мастерстве, пригласить из Чувашии именитых соплеменников - артистов и местным самодеятельным артистам блеснуть своими талантами.
Кроме того, в передаче также приведен пример сохранения традиционных ремесел: пимокатство — катание валенок удивительной красоты и мягкости. Бабушка Настасья из села Михайловка обувает не только своих односельчан, но едут к ней из соседних русских, татарских деревень, потому что валенки - самая знатная обувь в Сибири. Мастерица в кадре демонстрирует весь процесс создания этой уникальной обувки, замену которой в сибирские морозы найти невозможно даже в XXI веке. При этом она поет на чувашском языке те самые длинные, протяжные песни, которые пели ее бабушка и мать в долгие зимние вечера. Речь бабушки Насти представляет собой удивительную смесь русского и чувашского (это характерно для всех представителей нерусских национальностей, давно живущих в Сибири, но сохраняющих компактное расселение), например, она приговаривает при раскатке шерсти: «Вот тает і (родня) соберется, всем пимы (валенки) давай».
Кроме экспрессивного, емкого текста, в этом сюжете на моделирование идеального мира у реципиента работает все: традиционное хозяйство чувашей, бабушка, владеющая языком в традиционном национальном костюме, элементы традиционной материальной и духовной культуры ненавязчиво поданные зрителю. С одной стороны, перед нами текст, представленный в виде, якобы, спонтанного диалога между корреспондентом и интервьюируемым человеком, носителем традиционной культуры. А с другой, - динамический креолизованный текст, поскольку на направленное восприятие работает каждая мелочь, попадающая в кадр.
На наш взгляд, можно говорить о текстах этнолингвоинформационного пространства как неких культуротекстах, помогающих выстраивать коммуникацию в социальном пространстве полиэтничного региона.
Кроме того, любой конкретный элемент информационного пространства есть некая определенным образом структурированная информационно-семиотическая (или просто информационная) система, а произведение есть только его форма, так называемое «обрамление», например, текст новостного сюжета, спецрепортажа, текст кинопроизведения, текст газетной статьи, текст рекламного щита и т.д. Мы считаем обоснованным мнение Т.Н.Суминовой, что текст произведения (сюжета, передачи и т.п.), как и само произведение, «есть информация, зафиксированная на любом материальном носителе» [Суминова 2006: 36].
Этнолингвофункциональный подход к структуре информационного пространства
В современной кризисной культурно-исторической ситуации процесс психического онтогенеза огромного большинства людей нарушен. При огромной скорости революционных сдвигов, потрясавших Россию в XX веке, естественный ход развития ее народов был болезненно изменен. После 1917 года из общественного самосознания было в значительной мере вытеснено традиционное содержание религиозно-этической стадии и замещено в значительной мере чуждыми для тогдашней России, по существу протестантскими идеалами французской революции. Постепенно была осуществлена и частичная подмена содержания сказочно-мифологической стадии - был заметно выхолощен сакральный смысл народных сказок и мифов, а сами эти сказки были в значительной мере замещены на «пионерские истории» и другие образы новой советской и западноевропейской мифологии. С течением времени сказки замещались и экзотическим содержанием (телепузики, покемоны и пр.). Анализ влияния культурно-исторической среды в современной России на развивающуюся психику молодого поколения с позиций этнофункционального подхода показывает, что сказочно-мифологическая стадия психического онтогенеза человека, на которой формируется его эмоционально-чувственная сфера, подверглась существенному ущербу [Семке 1994; Сухарев 1996-2003]. В России не было проблемы противостояния между глобальным и национальным телевидением, это, скорее, выражалось в поглощении национальной системой глобальных элементов и трансформировании их в элементы национальные. Дублирование иностранных программ - пример того, как иностранная продукция становится национальной путем изменения языка.
За новейший исторический период условиями нарушений этнолингвофункционалыюй сферы, в основном, явились существенные этнокультурные изменения, произошедшие в обществе в первые десятилетия после октябрьской революции. Радикальные изменения в отношении религиозно-этической стадии произошли за новейший период дважды — в первые годы советской власти и в течение десятилетия после взятия власти оппозицией в 1991 году. Таким образом, возник определенный диссонанс в преемственном взаимодействии указанных стадий психического онтогенеза. После дискредитации коммунистических идеалов в самосознании населения России образовалась определенная идеологическая пустота. Следствием создавшейся ситуации явилось то, что в постперестроечный период православные этические нормы зачастую усваивались людьми всех возрастных категорий недостаточно прочувствованно, без необходимой предварительной подготовки и зрелости чувств и эмоций. Это могло проявляться либо в поверхностном отношении к вере, либо, напротив, в гипертрофировании своего отношения к религии, что, так или иначе, приводило, в частности, к пресыщению и отторжению православной этики, таинств исповеди, причащения и других социальных и личных атрибутов веры. Определенная психическая незрелость населения обусловливалась этнолингвофункциональными нарушениями в онтогенезе и не была жестко привязана к какой-либо возрастной группе — речь идет именно о психологическом возрасте человека.
Не случайно В.А.Тишков подчеркивает, что проблема языка и этнической самоидентификации «неадкватно воспринимается многими научными работниками, и провалы в понимании ситуации столь велики, что речь может идти об общественно-политическом ущербе для российского общества в результате слабой обществоведческой экспертизы» [Тишков 1993: 208]. По обоснованному мнению исследователя, данные переписи 2002 г. о языке носят противоречивый характер, а их интерпретация чрезвычайно затруднена из-за некорректной постановки вопроса: «Российские переписи в фиксации языковой ситуации отличаются особой уязвимостью по причине преимущественного использования специфически понимаемой категории «родной язык» и последующей интерпретации данных.... Если бы в СССР существовала адекватная информация о том, на каких языках разговаривает население страны, и если бы существовали адекватные интерпретации и восприятие дел в языковой сфере, то распад СССР был бы невозможен в варианте, когда языковой национализм бывших советских меньшинств привел к «наказанию» русского языка, поставив в дискриминационное положение так называемых русскоязычных и затруднив модернизационное развитие постсоветских государств» [Тишков 1993: 209-210].
