Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Концептуальные основы изучения двуязычия 9
1.1. Сущность двуязычия: принципы и подходы 9
1.2. Методы и приемы исследования билингвизма 16
1.3. Экстралингвистические факторы, влияющие на становление русско-адыгейского двуязычия 28
Выводы 34
Глава 2. Парадигма русско-адыгейского двуязычия 36
2.1. Лингвистическая типология интерферентных явлений в речи русских, говорящих на адыгейском языке 36
2.2. Социолингвистическая типология речи русских, говорящих на адыгейском языке 72
Выводы 84
Глава 3. Состояние исследования интерферентных явлений в области фонетико-фонологического и акцентологического уровней русско-адыгейского двуязычия 87
3.1. Проблема функционирования русско-адыгейского двуязычия 87
3.2. Интерферентные явления при использовании гласных звуков в речи русских, говорящих на адыгейском языке 94
3.3. Интерферентные явления при использовании согласных звуков и их сочетаний в речи русских, говорящих на адыгейском языке 103
3.4. Интерферентные явления в области акцентологии (ударение) 114
Выводы 122
Заключение 125
Список использованной литературы 137
Приложение 155
- Сущность двуязычия: принципы и подходы
- Методы и приемы исследования билингвизма
- Лингвистическая типология интерферентных явлений в речи русских, говорящих на адыгейском языке
- Проблема функционирования русско-адыгейского двуязычия
Введение к работе
Российская Федерация (РФ) - полиэтническое и многоязычное государство, в котором нормой сосуществования народов стало взаимодействие культур, двуязычие и многоязычие. По оценке лингвистов, социолингвистов динамика развития двуязычия и многоязычия в мире и РФ будет сохранять устойчивую тенденцию к росту.
Процесс становления и развития двустороннего двуязычия в различных регионах РФ протекает неодинаково. Каждый регион отличается собственной спецификой, содержанием, уровнем развития, сложившейся практикой и культурой двуязычия.
В связи с миграционными процессами в постсоветском пространстве в Республике Адыгея (РА) осело и проживает около сорока национальностей; в данной ситуации языковые контакты не только неминуемы, но в практическом плане просто необходимы.
В современной языковой жизни РА всё более очевидным становится факт малоизученное русско-адыгейского двуязычия (РАД) "в связи с изменившимися общественными функциями национальных языков, особенно в процессах взаимодействия - интерференции и конвергенции языков, -выступающих источником двуязычия", чем объясняется выбор темы исследования [115, с.448].
Актуальность исследования определяется не только его особой значимостью в социальном и теоретическом аспектах для решения общелингвистических проблем, но и неразработанностью в целом проблемы русско-адыгейских языковых контактов в плане выявления, с одной стороны, общих и частных закономерностей и, с другой, - определения уровня владения фонетико-фонологическими и акцентологическими нормами адыгейского языка как неродного.
В РА, многонациональной по составу населения, проблематика взаимодействия языков нашла отражение в ряде исследований. Однако в данных работах доминирующее положение занимают вопросы, связанные с
4 влиянием русского языка на внутриструктурное развитие адыгейского литературного языка и отражающие адыгейско-русские языковые контакты [33, 155, 174, 14]. Что касается проблемы русско-адыгейских языковых контактов на фонетико-фонологическом и акцентологическом уровнях, то научные изыскания в данных областях практически отсутствуют. Отдельные, небольшие по объёму статьи не раскрывают ни истоков, ни причин, ни существа функционирования речи русских на адыгейском языке [123, 87].
Таким образом, насущной задачей адыгейского языкознания следует считать комплексное исследование становления и развития двустороннего двуязычия.
Социолингвистический анализ представленных уровней русско-адыгейского двуязычия, с одной стороны, поможет восполнить пробел в адыговедении, а с другой, - должен выполнить социальный заказ: исследовать речь русских, говорящих на адыгейском языке, в целях определения оптимальных путей и методов преподавания адыгейского языка в неадыгоязычной аудитории.
Объектом исследования является речь русских, говорящих на адыгейском языке.
Предметом исследования выступили интерферентные явления фонетико-фонологического и акцентологического уровней в устной речи русских, говорящих на адыгейском языке.
Материалом для анализа различных интерферентных явлений послужили диктофонные записи с речью русских респондентов на адыгейском языке (Приложение №2), данные различных филологических словарей: Лингвистический энциклопедический словарь (под ред. В.Н. Ярцевой), Русское литературное произношение и ударение: словарь-справочник (под ред. Р.И. Аванесова), Адыгейско-русский словарь (Ю.А. Тхаркахо), Русско-адыгейский разговорник (З.У. Блягоз) и т.д. Общий объем проанализированных интерферем составил около 950 единиц.
Цель данного диссертационного исследования - обосновать целостную социолингвистическую характеристику и лингвистическую типологию интерферентных явлений фонетико-фонологического и акцентологического уровней русско-адыгейского двуязычия в РА для определения оптимальных путей и методов преподавания адыгейского языка как неродного.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
изучить характер функционирования адыгейского языка в русскоязычной среде и установить условия функционального и внутриструктурного развития речи русских, говорящих на адыгейском языке, в аспекте становления и развития двустороннего двуязычия в РА;
определить функционирующие в республике типы и формы двуязычия;
проанализировать экстралингвистические факторы, способствующие становлению русско-адыгейского двуязычия на фонетико-фонологическом и акцентологическом уровнях;
на основе анализа речи русских, говорящих на адыгейском языке, выявить закономерности и определить степень трудности восприятия и воспроизведения речевых звуков русскими на различных ступенях становления русско-адыгейского двуязычия;
выявить типичные интерферентные явления в речи русских, говорящих на адыгейском языке, в области вокализма, консонантизма и акцентологических норм адыгейского языка.
При выработке теоретических подходов и в процессе решения практических задач в работе использовались следующие методы: теоретический, сопоставительно-типологический, социолингвистический, статистический.
Методологической основой исследования послужили труды известных ученых по теории языковых контактов (У. Вайнрайх, Е.М. Верещагин, Ю.Д. Дешериев, А. Дибольд, И.Ф. Протченко, В.Ю. Розенцвейг и
др.); труды по комплексному исследованию конкретных типов билингвизма в различных субъектах РФ (К.А. Аликберов, М.М. Аренов, Н.С. Бабушкина, Г.М. Магомед-Касумов, В.Ю. Михальченко, Р.И. Хашимов, и др.), в том числе и в РА (Х.З. Багироков, З.У. Блягоз, Л.Х. Цыпленкова и др.); работы, посвященные сопоставительному исследованию различных ярусов адыгейского и русского языков (Б.Х. Балкаров, З.У. Блягоз, М.А. Кумахов, Ю.А. Тхаркахо и др.); работы по теории и методике преподавания русского и адыгейского языков в неадыгоязычной аудитории (АЛО. Каратабан, Н.И. Кесебежева, Н.А. Панеш, М.Х. Шхапацева и др.).
Научная новизна работы состоит в том, что впервые проводится комплексное исследование речи русских, говорящих на адыгейском языке, с целью выявления интерферентных явлений на фонетико-фонологическом и акцентологическом уровнях.
Теоретическая значимость исследования. Полученные факты, обобщения и выводы могут способствовать более глубокому освещению проблем билингвизма, функционирования адыгейского языка в русскоязычной среде, созданию теоретической базы для построения методики взаимосвязанного преподавания контактирующих языков в образовательных учреждениях РА.
Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов при создании сопоставительной грамматики, учебников и учебных пособий по адыгейскому языку для различных образовательных учреждений РА, где адыгейский язык изучается как неродной, в переводческой практике, а также при написании студентами курсовых и квалификационных работ.
На защиту выносятся следующие положения:
1. В связи с изменившимся статусом адыгейского языка в РА прослеживается динамика становления русско-адыгейского двуязычия. Существенные изменения, происходящие в численном соотношении односторонних и двусторонних билингвов, оказывают влияние на процесс
7 развития двустороннего двуязычия, когда билингвами становятся носители обоих контактирующих языков: русские и адыгейцы;
2. Функционирующее в РА русско-адыгейское двуязычие с точки
зрения степени и характера владения вторым языком является соотнесенным,
т.к. абсолютное большинство русских усваивают адыгейский язык на базе
родного, русского; с точки зрения времени и способа приобретения
билингвизма - позднее; с точки зрения способа овладения неродным языком
- контактное; с точки зрения степени распространенности - индивидуальное,
групповое.
3. Компактность проживания русских с коренным, исконно
национальным населением во многом определяет реальные возможности
применения языков в разных сферах общения, а также уровень развития
русско-адыгейского двуязычия в том или ином районе РА. Наиболее высокая
степень владения адыгейским языком отмечается у русских, проживающих в
тех районах РА, где адыгоязычное население представлено в количестве
более 50 %.
Процесс становления русско-адыгейского двуязычия от субординативного к координативному типу предполагает наличие нескольких переходных ступеней билингвизма: (суперферентная, полиферентная, диферентная, метаферентная, мезоферентная, трансферентная, эндоферентная и адептивная), которые характеризуются особенностями проявления различных типов интерферентных явлений в речи русских, говорящих на адыгейском языке, на фонетико-фонологическом и акцентологическом уровнях.
Особенности проявления различных видов интерферентных явлений на фонетико-фонологическом и акцентологическом уровнях зависят непосредственно от степени сложности воспроизведения адыгейских звуков и восприятия адыгейской интонации. Для русских, говорящих на адыгейском языке, при использовании гласных фонем наибольшую трудность представляет произношение дифтонгов [о] - [у+э], [у] - [у+ы], [и] - [й+ы];
8 при использовании согласных - произношение адыгейских фонем, обозначенных двухсложными, трехсложными литерами [лъ], [лі], [ші], [жъу], [шъу], [шіу].
Апробация. Материалы диссертационного исследования были представлены на Студенческой конференции 24-25 апреля 2001 года, ежегодно излагались на научно-практических конференциях молодых ученых и аспирантов АГУ: 2003-2006 гг., Международной научной конференции «Язык. Этнос. Сознание» (г. Майкоп, 24-25 апреля 2003 года).
По теме диссертации опубликовано пять статей.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, приложения. Работа содержит 1 таблицу и 4 диаграммы.
Сущность двуязычия: принципы и подходы
В лингвистической литературе по языковым контактам до сих пор нет единого понимания термина «двуязычие» или «билингвизм». По мнению ряда лингвистов [8, 51, 96], неправомерно ставить вопрос о разных аспектах исследования билингвизма, поскольку двуязычие - чисто психологическая проблема. Другие полагают, что эту проблему надо считать собственно лингвистической [65]. Ряд исследователей исходят в определении двуязычия из общественной (социологической) функции языка [162, 33, 163, 9]. Некоторыми лингвистами предлагается рассматривать билингвизм в лингвокультурологическом аспекте [52, 103, 14]. В этих условиях требует уточнения и само определение термина «двуязычие».
Рассматривая данную проблему, Л. Блумфилд отмечает, что: "Иногда изучающий иностранный язык овладевает им настолько хорошо, что его нельзя отличить от говорящего на данном языке как на родном. Это наблюдается порой в зрелом возрасте, но чаще - при смене языка в детстве... В тех случаях, когда совершенное усвоение иностранного языка не сопровождается утратой родного языка, возникает билингвизм (двуязычие), заключающийся в одинаковом владении двумя языками" [28, с.516]. Казалось бы, какие могут возникнуть проблемы, кроме практической, обиходной необходимости овладения вторым языком для элементарного общения в данной языковой среде? Тем не менее, этот процесс становления билингвизма содержит в себе достаточно серьезные и практически не исследованные аспектные вопросы, связанные с осознанием сущностной субстанции изучаемого языка.
Следует отметить, что в науке существует множество определений двуязычия. Одни лингвисты называют его "практикой попеременного пользования двумя языками" [47, с.З]; для других двуязычие - "владение двумя языками и регулярное переключение с одного на другой в зависимости от ситуации общения [132, с.З]. Другие рассматривают его как «в равной мере хорошее владение двумя языками» [71, с.76-79] или «хотя бы приблизительно одинаково свободное пользование различными языками в любой обстановке, в том числе и в семье» [1, с. 176], обладание «способностью пользоваться двумя языками как родными» [22, с.82-88], «владение двумя языками в совершенстве» [66, с.28-29] или как умение «творчески строить свою речь, принадлежащую вторичной языковой системе» [51, с. 160]. Истинное двуязычие предполагает «равную или приближающуюся к равной степени владения и употребления как в речи, так и в мыслительном процессе двух языков, регулярно взаимодействующих друг с другом в важнейших сферах общественной деятельности» [9, с.62]. М. Сигуан и У.Ф. Макки предлагают «называть двуязычным того человека, который, кроме своего первого языка, в сравниваемой степени компетентен в другом языке, способен со схожей эффективностью пользоваться в любых обстоятельствах тем или другим из них» [141, с. 11].
Мы придерживаемся мнения, что билингвизм может возникать только при контактировании языков, которому предшествуют социально-экономическое общение и длительное сосуществование двух народов, говорящих на разных языках. При этом следует отметить, что в начале 50-х годов термин «смешение языков» был заменен термином «языковой контакт», впервые предложенный А. Мартине [102, с.36-48]. Термин закрепился в зарубежной лингвистической литературе с выходом работы У. Вайнрайха «Языковые контакты» [47, с.З]. Параллельно в советской литературе по билингвизму возникли термины «взаимовлияние языков» [179, с.40] и «взаимодействие языков» [61, с. 142]. Есть несколько определений термина «языковой контакт».
Так, У. Вайнрайх отмечает, что "два или более языка рассматриваются как находящиеся в контакте, если они попеременно используются одними и теми же лицами" [188, с. 18-19]. А. Дибольд рассматривает языковой контакт в связи с учебной ситуацией (learning situation). Под учебной ситуацией он понимает такую социологическую ситуацию (sociological situation), когда индивид изучает элементы из языковой или культурной системы иной, нежели система родного языка. Таким образом, А. Дибольд называет языковым контактом саму учебную ситуацию: «Лингвисты рассматривают саму учебную ситуацию как языковой контакт, а сам учебный процесс как билингвизацию (bilingualisation)» [184, с.98]. Для А. Дибольда, языковой контакт (language contact) связан с так называемым культурным контактом (culture contact). Признавая их неразрывную связь, он все же передает последний на рассмотрение антропологам. Он указывает: «Антропологи рассматривают учебную ситуацию как культурный контакт, а сам учебный процесс как аккультуризацию» [184, с.98]. В отличие от Дибольда, проблему билингвизации и аккультурации как единого учебного процесса рассматривают Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров [52, с.22-23]. Понимание языкового контакта как языковой ситуации характерно и для Б.О. Гавранека. Термин «языковой контакт» он считает удобным и достаточно «широким», при этом, замечая, что "он, однако, ничего не объясняет в лингвистическом отношении, а лишь обозначает языковые ситуации" [56, с.32-38]. В.Ю. Розенцвейг дает термину следующее толкование: «Под языковым контактом мы будем понимать речевое общение между двумя языковыми коллективами»[132, с.З]. На наш взгляд, "ситуация билингвизма" более полно отражает условия возникновения, существования и развития двуязычия как языкового и речевого явления. Если языковая ситуация понимается как "совокупность языков, подъязыков и функциональных стилей, обслуживающих общение в административно-территориальном объединении, взаимодействие языков становится реальностью при непосредственных или опосредствованных языковых контактах. Активные процессы взаимовлияния языков наблюдаются при непосредственных языковых контактах, когда возникает ситуация билингвизма.
Методы и приемы исследования билингвизма
За последние годы опубликованы ценные исследования по методам социолингвистики, но область методических приемов относится к наиболее слабо разработанным участкам социолингвистики.
Методы исследования процессов формирования, развития, сокращения, затухания общественных функций языков, их влияния на уровни языка и уровневые единицы внутренней структуры достаточно разработаны в целом ряде зарубежных и отечественных работ. Изданы коллективные труды [130, 106, 107]. В создании этих работ приняли участие социолингвисты: А.Н. Баскаков, Л.П. Крысин, Э.Г. Туманян, В.Ю. Михальченко, Г.П. Немец, Л.Б. Никольский, М.А. Хабичев, З.У. Блягоз, А.Е. Михневич, Р.И. Хашимов и др. Постперестроечный период возродил вновь интерес к теоретическим и прикладным аспектам социолингвистики [100, 98, 74, 141, 14], в том числе к такому вопросу, как определение предмета билингвизма и определение его приемов и методов.
Подавляющее большинство лингвистов сходится в том, что методы исследования билингвизма используются в пограничных дисциплинах. Дело в том, что пограничные дисциплины не строятся по какому-то единому принципу, а потому каждый раз приходится решать по-новому применительно к задачам исследования.
В работах, посвященных методам социолингвистических исследований, бросается в глаза тот факт, что в большинстве из них анализируются особенности использования различных процедур конкретных социологических исследований для сбора социолингвистического материала. Так, А.Д. Швейцер в книге "Современная социолингвистика" рассматривает следующие методы сбора социолингвистических данных: наблюдение, опрос информантов (интервьюирование, анкетирование) и эксперименты [171, с.157-165].
Сравнивая социологические и социолингвистические методы исследования, отметим, что в социологии обычно различают три метода сбора первичной информации: наблюдение, изучение документов и опрос [181, с.112]. Изучение документов играет в социолингвистике весьма существенную роль, как, впрочем, вообще во всей совокупности наук об обществе. Однако следует различать документы, используемые для получения социологической информации, которая затем может быть содержательно интерпретирована в социолингвистическом плане, и документы, из которых можно извлечь собственно социолингвистическую информацию. Особенно большую роль играют документы первого рода -материалы переписи населения, статистические сборники и т. п. При изучении билингвизма в каком-либо регионе целесообразно установить численность носителей одного и другого языков, проживающих в данном регионе (республике, районе и т. д.), количество школ, высших и средних учебных заведений с преподаванием на каждом из этих языков, число радио-и телепередач, периодических изданий, книг, выпускаемых ежегодно на одном и другом языке и т.д.
Кроме безличных (статистических и проч.) документов, большой интерес может представить и изучение личных документов (анкет, библиотечных формуляров и др.). Все эти данные помогают сформулировать рабочую гипотезу и вести дальнейшие исследовательские процедуры.
Документы второго рода - это, прежде всего, персонифицированные тексты (персонифицированным текстом мы называем любой (не только связный) текст в письменной и устной (записанный на диктофон) форме, полученной в экспериментальных условиях, либо специально отобранный, социальные характеристики (естественно, не все, а релевантные для данного исследования, авторы которого известны), которые подвергаются различным процедурам лингвистического анализа (под лингвистическим анализом текста мы подразумеваем анализ, близкий к дистриптивистскому, цель которого - построить перечень закономерностей на базе заданного материала, а не "поиски текстообразующих закономерностей, присущих всем текстам", характерные для области исследования, называемой "лингвистикой текста") [186, с 179], играющим в социолингвистических исследованиях весьма существенную роль. "Хотя в пределах социолингвистики, - пишет в этой связи В.А. Звягинцев, - языковые факты сталкиваются с социальными факторами, она остается лингвистикой, и предметом ее изучения, или основной "темой" остается язык. Язык - в его взаимовлияниях, взаимосвязях и взаимодействиях с социальным контекстом в самом широком толковании этого понятия. Поскольку же предметом изучения в социолингвистике является язык, она должна пользоваться всем широким ассортиментом методов, применяемых в лингвистических исследованиях" [75, с.312].
В социологии существуют две точки зрения по вопросу о том, что такое эксперимент. Одни авторы считают его (наряду с опросом, наблюдением и изучением документов) методом конкретных социологических исследований [159, с.232], другие [181, с.112] считают эксперимент наиболее серьезным способом проверки научной гипотезы. Первая точка зрения представляется недостаточно логичной: при проведении эксперимента для получения информации используются все те же наблюдение и опрос, а также изучение полученных в ходе эксперимента персонифицированных данных. Эксперимент как в социологии, так и в социолингвистике, можно определить следующим образом: исследование, в процессе которого создаются или изыскиваются условия, необходимые и достаточные для проявления и измерения связей явлений, интересующих экспериментатора в связи с целенаправленной проверкой уже сформулированной научной гипотезы.
Лингвистическая типология интерферентных явлений в речи русских, говорящих на адыгейском языке
Существующая в языкознании социолингвистическая типология билингвизма исходит из того, что билингв всегда владеет системой исходного языка, а вторичный язык используется им в различной степени в зависимости от "знаний и умений" строить высказывания на изучаемом языке. Общепризнанным является деление двуязычия с лингвистической точки зрения на координативное и субординативное двуязычие. Координативное двуязычие определяется как "продуктивный билингвизм, обеспечивающий порождение правильной речи, т.е. речевых произведений, принадлежащих вторичной языковой системе" [51, с.49]. Если же "в речевых произведениях, порождаемых на его основе, устанавливается нарушение языковой системы, т.е. если речевые произведения оказываюся неправильными", то такое двуязычие называется субордииативным [51, с.49]. Е.М. Верещагин допускает возможность существования неправильных речевых произведений и на родном языке, но по причине малой распространённости соответствующих явлений он их не рассматривает. Однако вряд ли будет полной лингвистическая типология фонологического и акцентологического уровней билингвизма, если не учитывать правильность-неправильность порождения речевых произведений и на русском языке.
Трудно объяснить механизм языковой смены без учета степени владения родным языком на различных этапах развития или угасания билингвизма. На это указывает и В.А. Аврорин, который в развитии билингвизма выделяет четыре периода: А— 51— 52— АБ, где "А -одноязычие, АБ - двуязычие с равенством степеней владения обоими языками, которое можно назвать адекватным" [1, с. 145]. По его мнению, на начальном этапе развития двуязычия билингв постепенно приходит к пониманию и построению простейших речевых произведений, при этом из всех функций второго языка используется коммуникативная, т.е. функция общения и сообщения. Причем "интерференция имеет самое широкое отражение в речи на втором языке" [1, с. 146]. Таким образом, во-первых, этап АБ1 включает в себя такое двуязычие, которое может быть расчленено с еще большей детализацией, что допускает и сам автор, во-вторых, активное использование изучаемого языка возможно, если индивид попадает в ситуацию общения на адыгейском языке. Однако трудно согласиться с тем, что при сильной интерференции можно достигнуть понимания речевого произведения.
Для подтверждения этой мысли приведем небольшой рассказ по картине ученицы 3 класса средней школы №7 города Майкопа. Мы сохраним все ошибки в речи школьницы, но особое внимание обратим на фонетико-фонологические и акцентологические. Тема: Хатэм "В огороде" (2004 г.). «Это девочка и мальчик. Они брат и сестра. Сейчас дети в школе не учатся. У них каникулы. У детей есть большой огород. В огороде растут: и кукуруза, и огурцы, и чеснок, и помидоры. Каждое утро они поливают урожай. Работать в огороде детям нравится».
Как видно из приведенного примера, ученице в полной мере не удалось передать содержание рассказа и изложить его на нормативном адыгейском языке. Степень отклонения от фонетико-фонологических, акцентологических норм существенна в нескольких позициях. Отклонения от грамматических норм в данных предложениях искажают мысль. В отрыве от всего рассказа они не очень понятны. Степень влияния русского языка огромна и приводит к интерферентным явлениям в речи девочки на адыгейском языке. Фонетико-фонологические и акцентологические ошибки затрудняют правильное восприятие речевого произведения и являются причиной сильного акцента. По сути дела, нельзя считать, что коммуникативный акт состоялся. По выделенным В.А. Аврориным этапам развития билингвизма, трудно определить, на каком из них находится данная ученица.
В.А. Аврорин выделяет и вторую фазу развития двуязычия и её фонетико-фонологического и акцентологического уровней, которая может свестись к смене родного языка. Во второй фазе он выделяет четыре этапа: АБ - БА2 - БА1 - Б, что также неточно отражает владение изучаемым языком. Выделение тех или иных этапов должно основываться на точных лингвистических критериях, на анализе созданных в процессе общения речевых произведениях [1, с. 148].
Проблема функционирования русско-адыгейского двуязычия
Для лингвистического аспекта становления и развития двустороннего билингвизма важным является исследование своеобразия проявления интерференции в речи русских, говорящих на адыгейском языке. Лингвистический аспект двуязычия сближается с контрастивным описанием языков и с теорией языковых контактов; здесь дается лингвистическое объяснение причин возникновения интерференции как на уровне речи, так и на уровне языка; предсказываются возможные интерферентные явления. В связи с этим необходимо учитывать: 1) воздействие русского языка на адыгейский язык; 2) воздействие адыгейского языка на русский язык; 3) разграничение интерференции на уровне языка и на уровне речи. Говоря о последнем аспекте, мы не можем не отметить, что соссюровская дихотомия "язык и речь" разделила лингвистов на два лагеря. Одни лингвисты [171, 91] полагают, что с онтологической точки зрения разграничение языка и речи представляет собой важное достижение общелингвистической теории. Представители второго лагеря не находят теоретических, онтологических оснований для принципиального противопоставления языка и речи [46,110].
В историческом глоттогоническом процессе в одно и то же время в неразрывном единстве формируются язык и речь. Нет человеческого языка без человеческой речи, как не может быть и речи без языка. Следовательно, в общетеоретическом, онтологическом смысле речь не может предшествовать языку, а язык речи. Неоспоримо утверждение Ф. де Соссюра, что язык и речь "тесно между собой связаны и друг друга взаимно предполагают: язык необходим, чтобы речь была понятна и производила все свое действие, речь в свою очередь необходима для того, чтобы установился язык" [168, с.218].
Вопрос о правомерности противопоставления языка и речи рассматривается в лингвистической литературе с разных точек зрения -онтологическом, гносеологическом, прагматическом, с точки зрения теории множеств, теории вероятности и т.д., и т.п. Поэтому думается, что существует опасность превращения бесконечного обсуждения соссюровской дитохомии "язык и речь" в бесплодные схоластические рассуждения. Поэтому представляется целесообразным попытаться найти теоретическое и практическое выявление реальных различий, существующих между языком и речью, минуя соссюровскую общелингвистическую концепцию о дитохомии "язык и речь".
В чем же заключаются различия между языком и речью в социолингвистическом аспекте, которые могут быть использованы при теоретическом исследовании билингвизма и в процессе практического обучения двуязычию?
С теоретической точки зрения язык рассматривается в синхронном плане, представляет собой устойчивую структуру, состоящую из разных уровней и подсистем. В речи билингва эта структура может реализоваться по-разному: от точного воспроизведения внутренней структуры языка до частичного соблюдения определенных законов и норм всех уровней внутренней структуры языка применительно к определенной сфере общения, обеспечивая частичное понимание речи билингва его собеседником. Между этими вариантами реализации языка в речи существует множество других вариантов речи, возникающих под влиянием родного языка, обусловленных социальными, психолингвистическими и ситуативными факторами.
К факторам, обусловливающим специфику речи, относятся дополнительные речевые и неречевые средства мотивации: индивидуальные особенности речи, его эмоционально - экспрессивная окраска, различные модуляции голоса, тембр и интонация, жесты, мимика, пантомимические движения, которыми сопровождается речь, их смысловая и эстетическая функция; специфические признаки, характеризующие разные виды и формы речи, внутренняя и внешняя речь и ее разновидности - устная и письменная формы речи.
Формирование и развитие адыгейской речи русских тесно связано со звуковой стороной, с особенностями восприятия и воспроизведения звуков адыгейского языка. Без усвоения произносительных норм невозможно овладеть языком, так как это - основа основ практического усвоения неродного языка.
Русско-адыгейское двуязычие принадлежит к соотнесенному типу двуязычия, когда овладение адыгейским языком происходит на основе знания русского языка, с учетом его особенностей.
Появление интерферентных явлений в речи русских, говорящих на адыгейском языке, можно объяснить тремя взаимосвязанными и взаимоопределяющими причинами: 1) каждый язык имеет свою фонетическую и фонологическую системы; 2) носители каждого конкретного языка обладают своей особой артикуляционной базой; 3) каждый язык характеризуется своими особыми фонетическими закономерностями, особенностями сочетаний звуков.
Русский и адыгейский языки являются разносистемными. Русский язык принадлежит к группе флективных языков. Адыгейский язык - к агглютинативным и полисинтетическим языкам. Русская и адыгейская фонетические системы отличаются друг от друга количественно и качественно, притом наибольшие различия наблюдаются в их консонантных системах.
В русском языке 33 буквы, а в адыгейском алфавите насчитывается 66 букв, из которых два знака (ь, ъ) не обозначают звука [155, с. 31].
