Содержание к диссертации
Стр.
ВВЕДЕНИЕ 6
ГЛАВА I. РУССКИЕ СЛОЖНОПОДЧИНЕННЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ, ВЫРАЖАЮЩИЕ
ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ 18
СЛОЖНОПОДЧИНЕННЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
С АВТОСЕМАНТИЧНЫМИ ПРИДАТОЧНЫМИ ПРИЧИНЫ 18
Сложноподчиненные предложения с придаточными, выражающими
собственно-причинное значение 19
Грамматические показатели связи 22
Расчлененное/нерасчлененное употребление
составных союзов 30
Лексические квалификаторы характера причины 32
Соотносительные слова 38
Модальные свойства 39
Темпорально-аспектуальные особенности 45
Порядок следования частей 50
Характер выражаемой интенции говорящего 55
Сложноподчиненные предложения с придаточными, выражающими
причинно-аргументирующее значение 58
Грамматические показатели связи 59
Расчлененное/нерасчлененное употребление
составных союзов 59
Лексические квалификаторы характера вывода 60
Модальные свойства 62
Темпорально-аспектуальные особенности 63
Порядок следования частей 64
Характер выражаемой интенции говорящего 65
СЛОЖНОПОДЧИНЕННЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
С СИНСЕМАНТИЧНЫМИ ПРИДАТОЧНЫМИ СЛЕДСТВИЯ 66
Грамматические показатели связи 67
Расчлененное/нерасчлененное употребление
союзных слов 72
Лексические квалификаторы характера следствия 73
Модальные свойства 74
Темпорально-аспектуальные особенности 75
Порядок следования частей 78
Характер выражаемой интенции говорящего 80
ВЫВОДЫ К I ГЛАВЕ 82
ГЛАВА П. АНГЛИЙСКИЕ СЛОЖНОПОДЧИНЕННЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ, ВЫРАЖАЮЩИЕ
ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ 85
СЛОЖНОПОДЧИНЕННЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
С ПРИДАТОЧНЫМИ ПРИЧИНЫ 85
Сложноподчиненные предложения с придаточными, выражающими
собственно-причинное значение 86
Грамматические показатели связи 87
Лексические квалификаторы характера причины 93
Модальные свойства 97
Темпорально-аспектуальные особенности 101
Порядок следования частей ПО
Характер выражаемой интенции говорящего 114
Сложноподчиненные предложения с придаточными, выражающими
причинно-аргументирующее значение 117
Грамматические показатели связи 117
Лексические квапификаторы характера вывода 118
Модальные свойства 120
Темпорально-аспектуальные особенности 120
Порядок следования частей 123
Характер выражаемой интенции говорящего 124
СЛОЖНОПОДЧИНЕННЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
С ПРИДАТОЧНЫМИ СЛЕДСТВИЯ 125
Грамматические показатели связи 126
Вопрос о расчлененном употреблении
союзов следствия 128
Лексические квапификаторы характера следствия 129
Модальные свойства 130
Темпорально-аспектуальные особенности 131
Порядок следования частей 135
Характер выражаемой интенции говорящего 135
ВЫВОДЫ КО П ГЛАВЕ 137
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 141
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 147
Введение к работе
Предметом исследования в настоящей работе являются сложноподчиненные предложения (далее СПП), выражающие причинно-следственные отношения, типа: русск. Она не пришла на встречу, потому что заболела; Мы опоздали к автобусу, из-за чего нам пришлось ехать электричкой; англ. They didn't arrive in time because the bus was late; I'm not hungry now, so I'll have lunch later.
Актуальность диссертации. В условиях продолжающейся семантизации синтаксических исследований возникла настоятельная потребность в систематичном, многоаспектном описании синтаксических отношений вообще и отношений в СПП, в частности.
Цель исследования заключается в том, чтобы выявить основные закономерности содержательной и формальной организации сложноподчиненных предложений, передающих взаимосвязанные причинные и следственные отношения, в языках разных типов. Достижение поставленной цели предполагает решение трех основных задач:
1) выявление и характеристику общих принципов организации
интересующих нас предложений;
2) определение характера варьирования рассматриваемых
предложений по таким параметрам, как грамматические показатели связи,
лексические квалификаторы характера причины и следствия, модальные
свойства, темпорально-аспектуальные особенности, порядок следования
частей, тема-рематическое распределение информации и характер
выражаемой интенции говорящего;
3) установление границ сходства и различия рассматриваемых СПП
в разных языках по указанным параметрам.
Методика исследования. Основными методами, используемыми в работе, являются метод наблюдения, метод лингвистического эксперимента, а также метод сопоставительного анализа.
Наблюдение «играет важную роль в науке. Оно дает нам необходимые исходные сведения об изучаемых явлениях» (Распопов, 1976, с. 8). Однако, «наблюдение касается только внешней стороны явлений», именно поэтому необходим эксперимент, который «включает в себя практику и, следовательно, инструмент проверки данных наблюдения» (там же, с. 8).
Метод сопоставительного анализа представляет собой исследование и описание языковых единиц одного языка через сравнение с соответствующими единицами другого языка (Языкознание, 1998, с. 481).
Анализируемый языковой материал извлечен из произведений русской и британской художественной литературы XX века; научной литературы того же периода; публицистических статей в российских и британских периодических изданиях «Литературная газета», «Роман-газета», «Комсомольская правда», «Аргументы и факты», «Известия», «Коммерсант», «Российская газета», «Лица», «Профиль»; «Good Housekeeping», «The Times», «Times Literary Supplement», «The Guardian», «The Scotsman», «Financial Times»; электронной базы данных National Corpus of English (). Привлекались также данные разговорной речи.
Научная новизна исследования определяется тем, что в нем впервые предпринята попытка комплексного описания СПП, выражающих причинные и следственные отношения, с точки зрения общих принципов их устройства и возможностей содержательного и формального варьирования.
g Практическая значимость исследования заключается в том, что его
результаты могут быть использованы на лекциях и практических занятиях
по общему языкознанию, а также в процессе обучения переводу.
Апробация работы. По теме диссертации сделано три доклада (на международной и всероссийской научно-методических конференциях, организованных ВГУ, а также на научной сессии ВГУ), опубликованы тезисы двух докладов и две статьи.
Теоретические основания исследования. Интерес к проблеме СПП, возникший в русском языковедении достаточно давно (почти два столетия назад), не ослабевает и сегодня, так как проблема эта сложна и многогранна. В истории учения о сложноподчиненном предложении принято говорить о трех сложившихся направлениях: логическом, или семантическом (М.В. Ломоносов, Н.И. Греч, А.Х. Востоков, Ф.И. Буслаев; А.Н. Гвоздев, академическая грамматика 1954 г., М.В. Донецкая, В.В. Бабайцева, Л.Д. Чеснокова); формально-грамматическом (A.M. Пешковский, А.Б. Шапиро, М.Н. Петерсон, Л.А. Булаховский) и структурно-семантическом (Н.С. Поспелов, В.А. Белошапкова, С.А. Бах, Л.Ю. Максимов, С.Г. Ильенко). В последние десятилетия XX века в отечественном языкознании формируется принципиально новый, содержательно ориентированный (функционально-семантический), подход к изучению СПП (Н.К. Онипенко, 1985; P.M. Теремова, 1985; М.В. Ляпон, 1988; В.Б. Евтюхин, 1997; С.А. Шувалова, 1990; A.M. Ломов, Р. Гусман Тирадо, 1998,1999).
В рамках логического подхода придаточное в составе сложноподчиненного предложения рассматривалось как выраженный целым предложением член главного предложения. Так, констатировалось, что СПП, выражающие причинно-следственные отношения, имеют в своем составе обстоятельственные придаточные причины (или основания). Эта концепция долгое время господствовала в школьных и вузовских
учебниках по грамматике русского языка (см., например, академическую грамматику 1954 года, учебник А.Н. Гвоздева). Примечательно, что и в настоящее время наблюдается возврат к данной традиции. Например, в школьном учебнике В.В. Бабайцевой и Л.Д. Чесноковой "Русский язык" (издание 1997 г.) приводится следующая классификация придаточных предложений: "По строению и значению СПП в целом различаются следующие виды придаточных предложений: подлежащные, сказуемные, определительные, дополнительные, обстоятельственные. Эти виды придаточных предложений можно соотнести с членами простого предложения: придаточные отвечают на те же вопросы, что и соответствующие члены предложения" (Бабайцева, Чеснокова, 1997, с. 217). Столь долгую жизнь концепции, по всей видимости, обеспечивает то, что такая классификация придаточных "строится на основе учета системных связей между простым и сложным предложением, между членами предложения и частями сложного предложения" (Федоров, 1982, с. 57-58).
В рамках формально-грамматического подхода один из важных вопросов изучения СПП, а именно, вопрос о классификации придаточных решался на основе анализа средств связи главной и придаточной частей. Все СПП подразделялись на два основных типа - предложения с союзами (союзное подчинение) и с союзными словами (относительное подчинение). Хотя представители данного направления, вне всякого сомнения, внесли неоценимый вклад в изучение союзных скреп в сложноподчиненных предложениях (в том числе, причинно-следственных), семантический аспект СПП в основном остался вне поля зрения исследователей. По мнению В.А. Белошапковой, "формальная классификация по существу представляет собой попытку свести анализ СПП к анализу союзов и союзных слов. Между тем структура и значение СПП определяются не
только союзами и союзными словами, но и другими его конституирующими признаками..." (Белошапкова, 1967, с. 107).
В середине XX века нарастают тенденции к пересмотру существующего подхода, поскольку становится совершенно очевидным, что он более не удовлетворяет современные лингвистические "запросы". В 70-е годы оформляется особый структурно-семантический подход, в рамках которого, в противовес традиционному, ученые делают попытку совместить структурные и семантические критерии: учесть "и к чему присоединяется придаточная часть, и как присоединяется (при помощи каких формально-грамматических средств), и в каких смысловых отношениях находятся главная и придаточная части" (Валгина, 1978, с. 311). Эти глобальные перемены в сфере изучения СПП связаны, прежде всего, с именем Н.С. Поспелова (1950), который стоял у истоков структурно-семантического направления. Его идеи поддержали и продолжали развивать В.А. Белошапкова (1967), С.Г. Ильенко (1976), Л.Ю. Максимов (1977) и другие исследователи русского синтаксиса.
В основе классификации СПП, предложенной в работах лингвистов данного направления, - установление характера соотношения между главной и придаточной частью. Так, Н.С. Поспелов выделил два основных типа СПП - двучленный и одночленный. Первый имеет придаточную часть, соотносящуюся с главной частью в целом, а второй - с одним словом (словосочетанием) в главной части (Поспелов, 1950, с. 329-330). Эта идея ученого вызвала целую волну критики со стороны других исследователей, рассматривающих СПП со структурно-семантической точки зрения, но явилась серьезным стимулом к изучению структурных типов СПП. Так, В.А. Белошапкова, выразив несогласие с подобным делением СПП, тем не менее, признала, что Н.С. Поспелов "несомненно, заметил объективно существующее явление, хотя и недостаточно точно описал его" (Белошапкова, 1967, с. 114). В.А. Белошапкова в своей
11 двухуровневой классификации предлагает деление СГШ на расчлененный
и нерасчлененный структурные типы на первом уровне и выделяет (по
характеру синтаксической связи) предложения с присловной,
детерминантной, корреляционной и т.д. связями - па втором уровне (см.
указ. соч.). И.П. Распопов, называя такие классификации
"многоступенчатыми", полагает, что при всех их достоинствах, они
характеризуются "чрезмерной громоздкостью", делающей их неудобными
"для использования в учебных целях, в частности, в условиях школьной и
даже вузовской практики преподавания русского языка" (Распопов, 1982,
с. 10).
Между тем структурно-семантический принцип описания СПП
используется авторами многих учебных пособий для средней и высшей
школы (см., например, "Грамматика современного русского литературного
языка" под редакцией Н.Ю. Шведовой издания 1970 года, "Синтаксис
современного русского языка" Н.С. Валгиной, "Современный русский
язык" СЕ. Крючкова и Л.Ю. Максимова). Последние утверждают, что в их
классификации СПП "выделенные типы и модели СПП обладают
единством структурных признаков и однородной грамматической
семантикой" (Крючков, Максимов, 1977, с. 56). Данные исследователи
продолжают развивать (естественно, с определенными коррективами)
идею Н.С. Поспелова о двучленных и одночленных структурах, впрочем,
не используя указанных терминов, а называя соответствующие
придаточные "относящимися к одному из слов или к его сочетанию с
указательным словом"; "распространяющими всю главную часть или ее
предикат" (см. указ. соч.). Многомерная классификация придаточных,
разработанная Л.Ю. Максимовым в начале 70-х годов, так же, как и
система В.А. Белошапковой, по мнению И.П. Распопова, не может
считаться вполне успешной, поскольку является не менее громоздкой, чем
классификация В.А. Белошапковой: она "оказывается настолько дробной и
подробной, что овладеть ею практически невозможно" (Распопов, 1982, с. 10-13).
Важно отметить, что лингвистические изыскания, осуществляемые в рамках структурно-семантического подхода, все-таки больше ориентируются не столько на семантику предложения, сколько на его структурные свойства. С точки зрения исследования структуры несомненный интерес представляют наблюдения Н.С. Поспелова в сфере изучения соотношений между главной и придаточной частями причинно-следственных предложений. Он утверждает, что "сложные предложения с придаточными причины и с придаточными следствия являются коррелятами одного структурно-семантического типа сложного предложения" (Поспелов, 1959, с. 24). Автор в данном случае опирается на результаты исследований В.А. Богородицкого, полагавшего, что СП с придаточными причины и следствия могут быть видоизменены так, что "главное предложение послужит для выражения причины или следствия, а придаточное по смыслу как бы займет его первоначальное место, например: "его похвалили, потому что он очень хорошо спел" // "он очень хорошо спел, так что его похвалили" (Поспелов, 1959, с. 24). Автор замечает, что в СПП с придаточным причины союзы типа потому что могут быть расчленены, и тогда акцент делается на значение причины, выражаемое сложным предложением, а части СП связаны более тесно, чем при нерасчлененном союзе, например, "Прогулка не состоится потому, что испортилась погода" (там же, с. 24).
Внимание к семантическому аспекту СПП, выражающего причинно-следственные отношения, обусловило разделение сложноподчиненных причинно-следственных предложений на СПП с собственно-причинным и причинно-аргументирующим значением (Белошапкова, 1967; Грамматика-70; Гвоздев, 1973; Валгина, 1978; Грамматика-80; Федоров, 1982). Так, например, авторы Грамматики-80 подразделяют все причинные
предложения на конструкции, выражающие отношения собственно-причинные (когда "придаточная часть сообщает о непосредственной истинной причине того, о чем говорится в главной части": Она не приехала, потому что заболела) и несобственно-причинные (когда "ситуация, представленная в придаточной части, является лишь внешним поводом или косвенным свидетельством, используемым как аргумент для умозаключения о том, что сообщается в главной части": Наверное, ночью был дождь, потому что крыши домов мокрые). В последних реализуются такие частные значения каузальности, как "необходимое основание, порождающий фактор, побочный фактор, обоснование, подтверждение, доказательство, довод, предпосылка, прямое или косвенное свидетельство, повод, предлог, стимул" (Грамматика-80, с. 577).
В 50-е гг. ученые-синтаксисты обратились к наблюдению, сделанному А.М. Пешковским, но не получившему дальнейшего развития в его работах, а именно, что в ряде СПП (в том числе, причинно-следственных) союз может являться инверсивным, «переворачивающим факты» (Пешковский, 1956, с. 491). На основании данного наблюдения А.Н. Суровцев сделал вывод о существовании в русском языке так называемого «обратного подчинения» (Суровцев, 1956). Эта идея впоследствии получила признание в "Русской грамматике" 1980 г., а также в работе А.К. Федорова, объяснившего суть данного явления следующим образом: "по смыслу главное предложение зависит от придаточного, поясняет его, а грамматически придаточное зависит от главного, что выражается наличием в составе придаточного подчинительного союза или союзного слова" (Федоров, 1982, с. 14). По мнению А.К. Федорова, конструкции с союзными словами типа почему, отчего и т.д. (например, «Вешние воды прошли бурно, почему уже в начале апреля шумели скворцы») представляют не что иное, как СПП с обратным подчинением. Такие предложения обобщенно указывают на причину, обозначенную
главным предложением, а придаточное при этом выражает "следствие, вытекающее из этой причины" (там же, с. 19).
По мнению автора, кроме вышеуказанных союзных слов в причинных СПП с обратным подчинением могут употребляться и составные союзы типа потому что, причем если в предложениях с прямым подчинением эти союзы могут быть расчленены без какого бы то ни было "ущерба" для смысловой нагрузки данного предложения ("при этом только усиливается смысловой вес придаточного" - (Федоров, 1982, с. 21)), то подобное расчленение союза в обратноподчиненном предложении может привести "к изменению смысловых и синтаксических отношений между частями СП. Например: Антон Иваныч потрепал одну лошадь по шее, потом взял ее за ноздри и потряс в обе стороны, чем та, казалось, была недовольна, потому что оскалила зубы и тотчас же фыркнула ... - Лошадь, казалось, была недовольна потому, что оскалила зубы (там же, с. 21).
На основании подобных наблюдений делается вывод о том, что причинные СПП с прямым подчинением являются так называемыми собственно причинными, а с обратным подчинением - несобственно причинными, с придаточными, "содержащими основание для вывода" (там же, с. 25). Таким образом, в один разряд попадают причинно-аргументирующие предложения с союзами и предложения с союзными словами (в которых придаточные, кстати, далеко не всегда «представляют основание для вывода»).
"Русская грамматика" 1980 года подвела своеобразный итог изучению СПП вообще и СПП, выражающих причинно-следственные отношения, в частности, с позиций формально-грамматического и, отчасти, структурно-семантического подхода. В "Русской грамматике" в основу классификации СПП положен комбинированный критерий, принимающий во внимание как характер соотнесенности придаточного
предложения с главным, так и способ подчинения - союзное или местоименное (Грамматика-80, с. 466). Все СПП разбиваются на предложения нерасчлененнои и расчлененной структуры по признаку присловности или неприсловности придаточной части. Приводится детальный анализ союзов, местоимений и соотносительных слов, а также их функций, что, по мнению авторов Грамматики-80, является "необходимой предпосылкой для последующего анализа образующихся с их участием предложений" (там же, с. 473).
Хотя существенного продвижения вперед в сфере изучения СПП эта грамматика не обеспечила, с выходом ее в свет стало ясно, что настала пора формирования нового подхода, в рамках которого сложноподчиненное предложение рассматривалось бы со стороны его содержательных свойств. В настоящее время этот подход находится в стадии становления. Начало ему положили работы, в которых была предпринята попытка разбить СПП на особые, содержательные по своему характеру, блоки. Так, в частности, был выделен особый блок СПП, составляющие которых организованы по принципу «порождающее -порождаемое». В этот блок включены СПП, выражающие условные, уступительные, целевые и причинно-следственные отношения (Евтюхин, 1997; Гусман, 1998).
В дальнейшем семантизация анализа сложного предложения выразилась в попытке A.M. Ломова и Р. Гусмана Тирадо отыскать различия между подчинением, сочинением и бессоюзным соединением в используемых ими способах организации информации и на этой основе по-новому взглянуть на привычные явления (Ломов, Гусман, 1999, с. 59). Подчинение, по их мнению, предполагает включение информации, передаваемой придаточным, в главное ("включение-1"), или наоборот -включение информации главного в придаточное ("включение-2"). При этом констатируется, что придаточное предложение грамматически всегда
16 зависит от главного "либо потому, что оно обязано восполнить
информационную недостаточность главного, либо потому, что оно
вынуждено усваивать информацию, передаваемую главным
предложением" (там же, с. 59). Придаточные, образованные на основе
включения-1, называются автосемантичными, а придаточные,
образованные на основе включения-2 - синсемантичными.1 Такая точка
зрения представляется не только актуальной, но и логичной, поскольку, с
одной стороны, позволяет избежать многих неясностей, характерных для
формально-ориентированного подхода, а с другой, открывает новые
горизонты в плане изучения сложного предложения как в русском, так и в
других языках, в частности в английском. Последнее обстоятельство
приобретает особую важность в связи с тем, что отечественные и
зарубежные языковеды, работающие на материале английского языка,
прошли такой же путь, что и их коллеги, изучавшие русское предложение:
от логического подхода к формально-грамматическому, а затем
структурно-семантическому (см., например, Смирницкий, 1959; Хаймович,
Роговская, 1967; Ильиш, 1971; Йофик, Чахоян, 1972; Leipzig English
Grammar, 1977; Иванова, Бурлакова, Почепцов, 1981; Слюсарева, 1981;
Блох, 1983; Leech, Svartvik, 1983; Quirk, Greenbaum, 1983; Беляева, 1985;
COBUILD English Grammar, 1990 и др.). Нельзя не заметить, что с
общеязыковой точки зрения, предполагающей изучение сущностных
принципов организации предложения в языках разных типов, СПП,
выражающие причинно-следственные отношения, фактически не
рассматривались. Это и обусловило наше обращение к данным
предложениям, которые исследуются в указанных выше аспектах на
материале двух разноструктурных языков.
При этом отвергается крайне противоречивое понятие «обратное подчинение» (см. выше).
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения и списка использованной литературы. Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы, формулируются цели и задачи работы, оговаривается методика анализа, определяется новизна и практическая значимость исследования, излагаются его теоретические основания.
В Первой главе дается последовательное описание русских СПП, выражающих причинные и следственные отношения.
Во Второй главе дается описание соответствующих английских СПП.
В Заключении подводятся общие итоги исследования.
