Содержание к диссертации
Введение
Первая глава. Теоретические основы исследования 13
1. Синтактика как универсальное свойство языкового знака 13
2. Вопрос о синтаксических элементах значения в семантическом содержании грамматической категории 20
Выводы по первой главе 26
Вторая глава Род как синтаксическая категория 27
1. Гендерная асимметрия в языке и проблемы синтагматики категории рода 29
1.1. Существительные общего рода 31
1.2. Существительные типа врач 34
2. Род несклоняемых существительных 50
Выводы по второй главе 56
Третья глава. Число как синтаксическая категория 57
1. Синтагматическая составляющая реализации значений категории числа 57
1.1 .значение класса 57
1.2. Дистрибутивное значение форм числа 60
1.3. Множественное состояния 62
1.4. Множественное гиперболическое 65
1.5. Множественное условной неопределенности 68
2. Сочетания нумеративов с существительными различных лексико-грамматических разрядов 71
2.1 .Конкретные имена 71
2.2. Отвлеченные имена 74
2.3. Вещественные имена 76
2.4. Собирательные имена 80
3. Число существительных в именном сказуемом, в приложении и сравнительном обороте 89
Выводы по третьей главе 94
Четвертая глава. Синтактика грамматической категории падежа 96
1. Позиционные условия реализации падежных значений 96
2. Синтагматика падежных форм и несклоняемые имена 103
Выводы по четвертой главе 118
Заключение 119
Список сокращений использованных словарей и справочников 123
Библиография 126
- Вопрос о синтаксических элементах значения в семантическом содержании грамматической категории
- несклоняемых существительных
- Множественное условной неопределенности
- Позиционные условия реализации падежных значений
Введение к работе
Грамматика - одна из древнейших наук в истории мировой цивилизации, а выбранные для анализа грамматические категории относятся к самым изученным в лингвистической науке: непрерывная традиция их исследования и описания длится - от античности до нашего времени - две с половиной тысячи лет. Еще в античный период (ср. дискуссию аналогистов и аномалистов) были выработаны два подхода к их интерпретации: грамматическая категория понималась либо как строго упорядоченное, системное образование, где все отношения и связи логичны и закономерны ( Аристарх и его ученики, которых принято называть аналогистами), либо акцент делался на том, что грамматическая система «кишит исключениями» ( аномалисты, Кратес из Малоса).
Парадигмы (формальные и семантические) именных грамматических
категорий достаточно полно описаны (прежде всего - в традициях, идущих от
греческой школы аналогистов), и многие вопросы семантической
парадигматики в морфологии сегодня уже утратили научную перспективу.
Однако исчерпать «исключения», описать все случаи нереференциального
использования грамматических форм, случаи «идиоматичности»
морфологических форм пока не удалось. Вообще мысль о возможности
решить окончательно какую-либо грамматическую проблему неприемлема, ибо грамматика не развивается как непрерывное возрастание числа несомненно решенных вопросов; она развивается, скорее, как улучшение догадок, решений, теорий [Грамматические уроки XX века, 1994 : 9].
В предлагаемой работе именные грамматические категории анализируются с точки зрения синтактики, то есть последовательно анализируется роль сочетаемости для выражения категориальных значений рода, числа и падежа, а также рассматриваются те случаи, когда грамматическая категория (в плане синтагматических свойств) «ведет себя» как
5
«капризно-нерегулярная», когда реализация номинативного содержания
грамматической категории неразрывно связана с сочетаемостными свойствами
единиц морфологической парадигмы, когда выбор той или иной
морфологической формы диктуется не столько денотативной
соотнесенностью, сколько синтагматическими характеристиками формы.
Основной функцией, охватывающей все без исключения формы рода, числа и падежа, является функция согласования, что само по себе делает важным и значимым синтагматический компонент грамматических категорий. Десять лет назад Т.В. Булыгина и А.Д. Шмелев [1997 : 246] отмечали: «Вплоть до последнего времени моррисовское трехчастное деление (семантика, синтактика, прагматика) фигурировало только в общих руководствах по семиотике и в энциклопедических справочниках, а в дескриптивных описаниях конкретных языковых знаков и систем почти не применялось». Сегодня многое изменилось. Прежде всего, беспрецедентно расширился объем семантических исследований, в том числе - исследований грамматической семантики. Появились многочисленные работы, включающие в понятие естественного языкового знака и прагматику (стилевые указания, смысловые и эмоциональные коннотации). «Прагматический бум» распространился и на область грамматики. Как отмечал Г.П. Немец [1999 : 522], понятие прагматики, порожденное интенсивностью развития семантики, ... есть результат определенной гипертрофии целевых и итоговых задач семантического анализа.
Работ же, посвященных грамматическим категориям и нацеленных на анализ третьей составляющей языкового знака - синтактики, неизмеримо меньше. Между тем, сочетаемостные особенности реализации многих частных значений грамматических категорий рода, числа и падежа весьма существенны, а иногда они даже играют определяющую роль. Всем вышесказанным обусловлена актуальность предпринятого исследования.
Исследование выполнено на материале русского языка.
Русский язык избран потому, что в нем представлены в полном объеме все анализируемые категории и есть возможность (на примере нескольких грамматических категорий) показать роль синтактики в реализации соответствующих грамматических значений. В то же время факты русского языка рассматриваются не только как характеристики, свойственные только этому национальному языку, но также в качестве проявления ряда общих закономерностей, присущих языкам с развитыми именными категориями рода, числа и падежа. Такой подход согласуется с принципами семиологической грамматики, разрабатываемой в трудах Ю.С. Степанова, Д.И. Руденко, В.В. Мартынова и др. Материал для анализа черпался главным образом из словарей различных типов - толковых и синтаксических, словарей грамматических трудностей, словарей языка писателя, словарей синонимов, словаря сочетаемости слов русского языка, словаря наименований женщин и др. (см. список сокращений использованных словарей и справочников), а также из актуальной литературы и СМИ.
Теоретической базой исследования послужили основополагающие труды в области теоретической грамматики А.А. Потебни, Е. Куриловича, О. Есперсена, А. Вежбицкой, Е.С. Кубряковой, В.А. Плунгяна, Е.В. Рахилиной, Г.А. Золотовой, Ю.Д. Апресяна, Ю.С. Степанова, Р. О. Якобсона, А.В. Бондарко, А.Е. Кибрика, Д.И. Руденко, Н.А. Луценко, П.В. Чеснокова, И.А. Мельчука, Т.В. Булыгиной, А.Д. Шмелева, М.А. Кронгауза, а также работы, посвященные анализу именной категории рода (А.А. Брагиной, В.В. Иоффе, А.В. Копелиовича, Я.И. Гина, М.В. Ласковой, О.Г. Ревзиной, Е.П. Захаровой и др.), категории числа (И.М. Горшковой,
Л.А. Яцкевич, В.И. Дегтярева, Л.Д. Чесноковой, Д.И. Арбатского, Л.А. Брусенской, Г.Д. Архипкиной, Л.Н. Булатовой, О.Н. Ляшевской и др.) и категории падежа (А.А. Зализняка, Е.В. Клобукова, Л.К. Граудиной, М.В. Панова, Т.Б. Астен, Г.А. Смирновой и мн. др.).
Объектом исследования стала одна из сторон семиотической сущности грамматической формы - синтактика
Предметом анализа являются формы рода, числа и падежа имени, исследуемые с точки зрения их синтагматических свойств, причем грамматические свойства формы анализируются в единстве с ее лексическим значением.
Цель работы состоит в изучении тех синтагматических свойств именных форм рода, числа и падежа, которые неотъемлемы от реализации соответствующих грамматических значений. Общая цель определила и комплекс конкретных исследовательских задач:
дать общую характеристику синтактики грамматической категории как универсального свойства языкового знака;
проанализировать феномен синтаксического значения в семантическом содержании исследуемых грамматических категорий;
исследовать грамматический род как синтаксическую категорию;
описать особенности синтагматики, связанные с реализацией числовых значений;
выявить особенности сочетаемости по параметру «количество» у существительных различных лексико-грамматических разрядов;
охарактеризовать позиционные условия проявления падежных значений;
определить роль синтактики в выражении грамматических значений именами с дефектным словоизменением.
Для достижения поставленной цели и решения указанных задач потребовалось применение следующих исследовательских методов:
синхронно-описательный метод с приемами наблюдения и интерпретации, классификации и систематики языковых явлений;
анализ на уровне «глубинной семантики» (анализ соотношения между понятийными категориями и языковыми семантическими функциями);
трансформационный метод;
дистрибутивный метод;
контекстологический анализ;
элементы диахронического анализа, позволяющие проследить динамику синтагматических свойств именных грамматических категорий рода, числа и падежа.
Новизна работы состоит в том, что языковые факты, которые прежде рассматривались изолированно, исследуются в совокупности, что дает возможность на новом языковом материале подтвердить реальность синтаксических значений. Как известно, три универсальные ипостаси языкового знака не в равной мере характерны для различных типов номинаций. Ср.: «...часть языковых знаков, например, имена существительные, непосредственно соотнесены с реальными предметами и явлениями, так сказать, когнитивно ориентированы, тогда как другие (глаголы) часто ориентированы на коммуникативное употребление» [Леонтьев А.А., 1976: 53]. Это, в общем, верное представление имело своим следствием то, что имя и его категории гораздо чаще исследовались с точки зрения семантики, а в последние десятилетия - с точки зрения выражаемой прагматики. Синтактика имени намного реже становилась объектом специального изучения, поэтому новизна предлагаемой работы связана уже с самим выбором в качестве исследования синтагматических свойств именных категорий.
Хотя, как известно, и основоположник учения о синтагматических и парадигматический отношениях в языке Ф. де Соссюр не связывал синтагматику только с синтаксисом, а считал, что эти отношения пронизывают всю языковую систему, все ее уровни, однако в конкретных дескриптивных описаниях такая связь ощутима, и, допустим, морфологические категории чаще всего анализируются как парадигматический класс слов, в то время как их синтагматическая составляющая оказывается на втором плане. В предлагаемой
9 работе детально анализируется именно синтагматика грамматической категории.
Теоретическая значимость работы. Проведенное исследование теоретически значимо для дальнейшего изучения межуровневых связей в языке (прежде всего - связей лексики с синтаксисом и морфологии с синтаксисом). В лексическом значении слова уже заложена его синтаксическая функция, и не случайно, например, в ССС (см. список сокращений названий словарей и справочников) отмечается сочетаемость слов типа «молодёжь, крестьянство» с предлогом среди. Предложенная исследовательская модель анализа грамматических именных категорий с точки зрения синтактики как универсального семиотического свойства, на наш взгляд, может быть спроецирована и на другой материал и потому значима для теоретического языкознания в целом;
Практическая ценность работы состоит в том, что ее материалы и выводы могут быть использованы в практике вузовского преподавания многих лингвистических дисциплин (введения в языкознание, общее языкознание, современный русский язык, сравнительная типология языков, теоретическая грамматика) и спецкурсов, посвященных проблемам синтагматики языковых единиц. Положения диссертации могут быть применены в теоретическом описании грамматической системы как русского, так и других языков, обладающих развитыми категориями рода, числа и падежа. Очевидно, некоторые наблюдения и выводы могут быть учтены также и в лексикографии - при составлении полных грамматических словарей и словарей сочетаемости слов.
Положения, выносимые на защиту:
1. Нормативная строгость морфологии и большая (по сравнению с морфологией) свобода в синтаксисе не исключают существования облигаторных правил синтагматики грамматических форм. Полный анализ функционирования грамматической категории невозможен без учета
10 синтаксических правил построения не только словосочетания, но и целого высказывания.
Синтаксические элементы значения грамматической категории относятся к сфере семантики и неразрывно связаны с номинативными элементами значения.
Дифференциация существительных в родовой классификации опирается не только на лексико-словообразовательные отличия, но также на признаки синтактики имени. Вопреки распространенному мнению, существительные типа врач не могут быть отнесены к словам общего рода именно в связи с их синтагматическими особенностями.
Числовое значение существительных упорядочено синтагматически. Имеется целый ряд сочетаний и синтаксических конструкций, которые оставляют выбор числовой формы без альтернативы, при этом соответствующее значение категории числа (например - дистрибутивное) способно реализоваться с опорой на обе числовые формы.
К позиционным условиям реализации падежных значений относятся и элементы синтактики, поскольку формирование падежного значения именной формы опирается на характерную сочетаемость (прежде всего - по линии управления).
Апробация работы. Ход и результаты работы обсуждались на кафедре иностранных языков и методики преподавания педагогического института Южного Федерального Университета, а также были представлены в форме докладов на следующих научно-практических конференциях:
Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в вузе и школе (Пенза, Пензенский государственный педагогический университет, март 2007 г.)
Философские проблемы глобализации: общество, культура, право (Ростов н/Д, РГЭУ «РИНХ», апрель 2007 г.);
Вопросы теории и практики перевода (Пенза, Пензенский государственный педагогический университет, февраль 2007 г.)
Машиностроение и техносфера XXI века (Севастополь. - Донецк, Дон ГТУ, сентябрь 2003)
Проблемы экономики, науки и образования в сервисе (Волгодонск, Волгодонский институт сервиса ЮРГУЭС, апрель 2007)
Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:
Денотативная актуализация исчисляемых существительных // Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в вузе и школе. Пенза: Пензенский государственный педагогический университет, 2007. С. 45-46.
Проблемы в овладении фразеологическим материалом // Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в вузе и школе. Пенза: Пензенский государственный педагогический университет, 2007. С. 38-40.
Числовое оформление абстрактного имени (на материале русского и французского языков) // Философские проблемы глобализации: общество, культура, право. Ростов н/Д: РГЭУ «РИНХ», 2007 г. С. 151-159.
Обучение студентов неязыкового вуза общественно - политической лексике в процессе рецептивной речевой деятельности // Машиностроение и техносфера XXI века. Севастополь. - Донецк: Дон ГТУ, 2003г. С. 114-117.
Фразеология как языковое явление // Проблемы экономики, науки и образования в сервисе. Волгодонск: Волгодонский институт сервиса ЮРГУЭС, 2007г. С. 197-199.
Объем и содержание понятия ФЕ // Проблемы экономики, науки и образования в сервисе. Волгодонск: Волгодонский институт сервиса ЮРГУЭС, 2007г. С. 193-197.
Singularia tantum отвлеченных имен существительных (на примерах русского, французского, немецкого языков) // Вестник Тамбовского ун-та. Сер. Гуманитарные науки. Тамбов, 2007. Вып. 10(54). с. 75-80.
12 Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников (словарей и справочных изданий) и библиографии, насчитывающей 360 работ.
13 Первая глава. Теоретические основы исследования
Вопрос о синтаксических элементах значения в семантическом содержании грамматической категории
Грамматическую категорию составляют оппозиционные грамматические значения, которые являются составной частью содержательной структуры номинативных единиц. Слово в тексте никогда не выступает в чисто грамматическом плане, грамматический компонент теснейшим образом связан с лексическим.
Грамматические значения традиционно считаются обязательными, облигаторными, в отличие от произвольных лексических значений. Лексические значения выбираются в зависимости от того, что говорится, и от желаний говорящего. Ограничения существуют только в том смысле, что в распоряжение говорящего предоставляется фиксированный инвентарь наличных значений, из которых он и вынужден выбирать. Грамматические же значения, напротив, навязываются говорящему его языком: язык предписывает ему тот или иной выбор, исходя из выбранных ранее лексических значений и соответствующих знаков [Мельчук И.А.,1998 : 244].
Традиционно в структуре грамматических значений вычленяются собственно номинативный элемент и синтаксический. Когда грамматист описывает номинативное содержание грамматической категории, он стремится выяснить, с каким внеязыковым содержанием связана та или иная категория. Этот вопрос далек от своего разрешения. Так, даже, казалось бы, «ясная и прозрачная» категория числа по-разному интерпретируется исследователями. Ее номинативное содержание связывают отнюдь не только с противопоставлением единичности и множественности. Ср. точки зрения, согласно которым номинативным содержанием категории числа является противопоставление расчлененности и нерасчлененности, определенности и неопределенности (А.В. Исаченко, И.И. Ревзин и др.). Оставляя в стороне сложный и неоднозначный вопрос о номинативной доминанте грамматических категорий, сосредоточим внимание на феномене, который получил наименование синтаксического значения грамматической категории.
Термин «синтаксическое значение» впервые употребил Г. Штейнталь [Steinthal Н., 1880], хотя в широкий научный обиход термин вошел намного позже. Синтаксические элементы значения отражают способность словоформы вступать при построении фразы в определенные типы синтаксической связи с определенными классами словоформ [Зализняк А.А., 1967 : 22-24]. Для объяснения различий между номинативными и синтаксическими элементами значения А.А. Зализняк рассматривает словоформу домиком и отмечает у нее следующие номинативные элементы:
1. означает предмет;
2. означает нечто неодушевленное;
3. означает предмет определенного вида;
4. означает нечто маленькое;
5. информирует о том, что имеется в виду один предмет ( а не несколько).
Синтаксические элементы значения данной формы сводятся к следующему:
1. допускает, например, словосочетания белым домиком, любуюсь домиком, перед домиком и не допускает хорошо домиком (иначе говоря, принадлежит к классу словоформ с синтаксическими функциями существительного);
2. допускает, например, словосочетания белым домиком или домиком, который стоит на горе, и не допускает белой домиком или домиком, которое стоит на горе (то есть относится к мужскому роду);
3. допускает, например, словосочетания домиком, который я построил, и не допускает домиком, которого я построил (этот элемент значения можно назвать «синтаксической неодушевленностью»;
4. допускает, например, словосочетание белым домиком и не допускает белыми домиком (этот элемент значения можно назвать «синтаксическим единственным числом»);
5. допускает, например, словосочетания любуюсь домиком, доволен домиком, стою перед домиком и не допускает стою в домиком, лишился домиком (этот элемент значения можно условно назвать «подчиненным Творительным падежом»);
6. допускает, например, словосочетание белым домиком и не допускает белому домиком (этот элемент значения можно условно назвать «подчиняющим Творительным падежом»).
Существуют разные точки зрения на природу явления, именуемого синтаксическим значением. Так, Е.В. Клобуков считает неправомерным включение синтаксических элементов значения в сферу семантических явлений. Анализируя пример из работы А.А. Зализняка, Е.В. Клобуков [1987 : 61] пишет, что конструкция «любуюсь домиком» в свете функциональной грамматики может интересовать с точки зрения реальности значения формы Творительного падежа, а также в плане возможности выражения этого значения другими средствами языка -морфологическими, лексическими, синтаксическими. Но, по мысли Е.В. Клобукова, перед функциональной грамматикой никогда не встанет вопрос, есть ли у формы Тв. падежа особый синтаксический элемент значения, выражающийся в том, что, например, словоформа домиком допускает сочетание любуюсь домиком и не входит в сочетание лишился домиком.
По мысли А.А. Зализняка [1967], синтаксические элементы значения тоже определенным образом участвуют в отражении внеязыковой действительности - в качестве означающих другого уровня. То есть, элемент «значение» в терминологическом сочетании «синтаксическое значение» отражает включенность называемого феномена в сферу семантики. Синтаксические элементы значения рассматриваются как семантические и в работе [Брусенская Л.А., 1994 : 26-27]. Указный автор обращает внимание на то, что есть обширная зона пограничных явлений (с точки зрения нормативности), где как раз могут возникнуть вопросы о наличии/отсутствии тех или иных словосочетаний {контроль над чем -контроль чего, между сосен - между соснами и т.п.). Так что вряд ли возражение Е.В. Клобукова, касающееся ненормативности приводимых в работе А.А. Зализняка сочетаний, может служить аргументом в защиту асематичности синтаксического значения.
несклоняемых существительных
Несклоняемые существительные не передают значений рода, числа и падежа с помощью флексий, как основной массив имен в синтетических флективных языках. Однако несклоняемые имена обладают соответствующими грамматическими значениями (в противном случае они не смогли бы функционировать в актах коммуникации) и выражают их синтаксически.
Как известно, несклоняемые имена остаются вне деклинальной системы в силу ряда причин, к которым относят:
І.морфонологические факторы ( характер сочетания финали и предшествующего согласного, нетипичные для морфонологической системы языка; например, в русском языке финаль -и для передачи формы именительного падежа единственного числа, или финаль -у с любым предшествующим согласным для передачи значения именительного падежа - драпри, колибри, эму, какаду);
2.семантические факторы (обозначение таких денотатов, для которых неактуально разграничения агенса и пациенса);
3.прагматические (малая частотность слова, которая не в состоянии обеспечить грамматическую оформленность). См. подробнее об этом: [Астен Т.Б., 2003].
Понятно, что наименования лиц должны быть по возможности склоняемыми именно в силу семантических причин (для этой группы существительных чрезвычайно актуально различие между субъектом действия и объектом). Поэтому названия лиц среди несклоняемых имен единичны {микадо, тореро, камикадзе, месье, мадам, мадемуазель, мисс, миссис, миледи, инженю, травести, портье, протеже, инкогнито, конферансье). Они остаются неизменяемыми в силу действия морфонологических причин.
Конечно, особенности их синтагматики диктуются номинативным (лексическим) значением: имена лиц распределяются по родам в соответствии с семантикой реального пола. Микадо, тореро - мужского рода, инженю, мадам - женского. В связи с возможностями мужского рода передавать значение лица вообще среди несклоняемых имен нечетко выделяется группа слов общего рода (им, по указанной причине, часто приписывается только признак мужского рода).
На наш взгляд, бесспорно, относятся к существительным общего рода несклоняемые названия лиц типа конферансье, портье, инкогнито, протеже. Отнесение этих слов в новом «Толковом словаре иноязычных слов» Л.П.Крысина (СК) к мужскому роду не отражает их реального употребления. В СК слова конферансье, портье, инкогнито имеют пометы «м., одуш.»). Ср., как представлены эти слова в СТ: конферансье, портье - только м.р., протеже - м. и ж. р.; к слову инкогнито есть пояснение: при обозначении лиц женского пола - ж. р., при обозначении лиц мужского пола - м. р. Между тем все эти слова совершенно идентичны по отношению к роду и должны быть охарактеризованы пометами м. и ж. как слова общего рода (что, естественно, предполагает употребление в роде в соответствии с полом обозначаемого лица). В случаях, когда пол неизвестен, обычен мужской род. Ср. также:
«Так, в одних недавно опубликованных мемуарах она (Анна Ахматова) острит, как эстрадный конферансье» (А.Кушнер. Анна Андреевна и Анна Аркадьевна // Новый мир. 2000. № 2. С. 183). Мужской род в сравнительном обороте соответствует обычной тендерной асимметрии, которая проявляется в том, что имена мужского рода имеют обобщенный характер.
Иное дело - инженю, травести только женского, а слова типа микадо, камикадзе, тореро - только мужского рода. Правда, возможно их окказиональное использование (в переносном значении) и по отношению к лицам женского пола. Ср. название газетной статьи о министре по социальным вопросам Валентине Матвиенко:
«Спортсменка, комсомолка, красавица, наконец, просто камикадзе» (Аргументы и факты. 1999. № 9. С.4).
В прямом значении - «летчик-смертник на самолете одноразового действия в вооруженных силах Японии во время второй мировой войны» -слово, естественно, имеет признак только мужского рода. А в переносных -вообще смертник, человек, работающий на износ, не щадя себя, с большим риском и под., - появляется возможность приписать ему признак и женского рода [Ласкова М.В., 2001].
Интересно, как распределены по родам в СЯС аббревиатурные наименования лиц. Слова завкадрами, завканц, завклубом, завроно, заврайзо имеют пометы м. и ж., заворг, завпартком, завлит, завнарком и даже завуч - только помету «м.», а завженотделом - ж. Может быть, завнаркомов-женщин и не было, но о завучах в школе этого никак не скажешь. И грамматическая помета (особенно в сопоставлении с аналогичными словами) представляется совершенно немотивированной.
Если родовое распределение несклоняемых антропонимов целиком опирается на семантический критерий (семантику биологического пола), то с несклоняемыми названиями животных и птиц дело обстоит далеко не так однозначно. Толковые словари представляют этот разряд лексики крайне противоречиво. Так, в МАС даны такие пометы: какаду, эму - мужского рода, колибри, гну - мужского и женского, а динго и вовсе среднего рода. Можно, конечно, догадываться, что мужской род первых слов продиктован родовым наименованием страус, которое относится к мужскому роду, а мотивация среднего рода динго как-то связана с конечным -о, которое у склоняемых существительных указывает на принадлежность к среднему роду. Но конечный гласный несклоняемого слова - это не окончание, а часть основы, получившая специальное обозначение - финаль, и показателем рода она быть не может. Что касается мотивации рода гиперонимами, то этот процесс не имеет глобального характера, и вообще влияние гиперонима характерно только на начальном этапе освоения слова в языке-рецепторе. Фактически только два слова из группы названий животных закрепились в женском роде. Это слова иваси, цеце.
Множественное условной неопределенности
Как известно, множественное число вообще обладает значением неопределенности (в том смысле, что указывает на неопределенное множество предметов, тогда как определенное множество выражается с помощью специальной части речи - числительного). Однако возможна неопределенность особого вида - оставляющая невыраженной главную числовую оппозицию «один - много». Ср.: И вещи ваши уже перенесли. Чемоданчик (А. Чаковский «Блокада»). Или ср. в вопросительном предложении: У вас есть дети? Существуют конструкции, где обязательно употребление формы множественного числа в значении условной неопределенности: У него нет родственников. Нельзя У него нет родственника.
К несобственным функциям морфологической категории числа можно отнести выражение значения неопределенности при употреблении множественного числа существительных в случаях типа В вагоне у нас новые пассажиры: молодая женщина с чемоданом. Неопределенность является возможным (необязательным), побочным следствием категориального значения множественного числа, следствием, вытекающим из неограниченного характера множественности. Несобственные функции морфологических категорий представляют собой пример таких некатегориальных значений, которые обнаруживают тесную связь с категориальной семантикой, представляя те семантические элементы, которые не входят в знаковое содержание формы, но вытекают из него.
Значение условной неопределенности действительно называется достаточно точно: неопределенность в случаях типа У нас гости: мама приехала является достаточно условной - и в смысле неопределенности количественной, и в смысле неизвестности объектов кому-либо из коммуникативных партнеров. Объект идентифицируется для слушателя и тем более для говорящего в рамках одного предложения. И это предложение не допускает подстановки при рассматриваемой форме множественного числа местоимения «какой-то» (служащего показателем неизвестности объекта говорящему): У него какие-то гости: дочка доктора приехала [Руденко Д.И., 1990:213].
Л.А. Брусенская [1994 : 78] указала на то, что позиционным условием проявления значения условной неопределенности является реализация гипонимической амплификации: в высказывании обязательно наличествуют два слова, объединенные общей референцией, причем первое из них является гиперонимом, а второе - гипонимом, и форма множественного числа «характеризуется признаком первого упоминания». Важно подчеркнуть стилевую (жанровую) ограниченность множественного условной неопределености. Если в разговорном стиле (и в художественном тексте, отражающем бытовое общение) вполне возможно: У нас гости: мама приехала, то в дипломатическом дискурсе (разновидность официально-делового стиля) совершенно невозможно У нас гости: канадский премьер-министр. Пример из работы: [Ли С, 2002 : 130]. То есть неопределенность в таких разговорных конструкциях сохраняется по желанию отправителя речи, а затем преодолевается с помощью уточнения.
«Нейтрализация может быть конвенциализированным следствием коммуникативных причин, например, того факта, что говорящий просто не владеет соответствующей информацией. Во фразе У него есть дети слово дети может обозначать и одного ребенка, то есть оно нейтрально с точки зрения главного семантического противопоставления (ср. На него напали волки, где также речь может идти об одном животном, в отличие от На него напал волк, где не допускается двойное прочтение)» [Кронгауз М.А., 2001 : 272]. Для выражения неопределенного лица используются переносно некоторые формы глагола. Так, в русском (а также латинском и многих других) в качестве основного средства выражения неопределенности выступает форма 3-го лица множественного числа без подлежащего [Теория функциональной грамматики... 1991 :77].
Позиционные условия реализации падежных значений
Идея позиционной обусловленности грамматических значений возникла как реакция на многочисленные попытки установить семантические инварианты важнейших грамматических категорий. Невозможность так обозначить семантическое содержание всей категории, чтобы оказались охваченными все возможные языковые представления количественной семантики, привела к поиску иных решений. Наметились два направления.
Первое состоит в том, чтобы рассматривать грамматическую категорию как «конгломерат гетерогенных функций» [Кацнельсон С.Д., 1972 : 31] , оно фактически отказывает ей в цельности. Ср. многочисленные попытки вывести за пределы категории числа имена неконкретной семантики, утверждение о том, что pluralia и singularia tantum находятся вне категории числа. Однако такой подход не соответствует аксиоме облигаторности грамматических значений. Кроме того, при таком подходе оказывается, что большая часть существительных оказывается за пределами категории (ибо разряды неконкретных имен численно превышают разряд конкретных исчисляемых существительных).
Вообще при таком подходе неизмеримо возрастает число контекстных значений грамматической категории (ср., например, попытку в рамках падежных значений фиксировать «Дательный этический» Я вам покричу по ночам! или «Родительный несчастья» У меня мать заболела при сомнительности У меня мать выздоровела).
В работе Ли Сон Ми [2002] выделяется особое значение множественного числа - «множественное сенсационное», которое, по мысли автора, реализуется «в бульварных СМИ» [2002 : 108]. Ср. газетный заголовок: Жители Подмосковья откапывают на своих огородах пушки и снаряды, где осуществляется квазитипизация на основе мнимой денотативной множественности, то есть происходит заведомая подмена формальной грамматической множественности множественностью денотаивной. Квазитипизация выполняет именно коммуникативную задачу создания газетной сенсации. При этом особенно популярны в такой роли бесподлежащные конструкции типа Официантов бросают в тюрьму за обсчет посетителей, которые позволяют «затемнить» если не числовое, то хотя бы предметно-референтное значение неназванного субъекта.
Второе направление поисков связано с попытками объяснять единство категории не наличием инвариантного смысла, а на основе анализа позиционных условий употребления оппозиционных форм. Это направление реализовано в работах Е.В. Клобукова [1979, 1995, 1998] и М.В. Панова [1990, 1999], Г.Д. Архипкиной [2005].
Е.В. Клобуков [1979 : 93-95] подчеркнул, что именно допущение возможности появления новых элементов значения в разных позициях, обусловленных системным взаимодействием грамматической формы и контекста, позволит осознать причины разнообразия «частных» грамматических значений. При таком подходе появление системных приращений смыслов можно прогнозировать, так как можно описать контексты, их вызывающие и определяющие. Таким образом, частные значения грамматических форм обусловлены лексическими и грамматическими факторами позиции. Парадигмы позиционно чередующихся значений Е.В. Клобуков [1979 : 59-61] называет вполне реальным, хотя и малоизученным объектом грамматики языков, имеющих субстантивное склонение. Что составляет костяк парадигм такого рода, что объединяет в один функциональный блок чередующиеся значения? Отнюдь не обязательно близость этих значений, и в этом принципиальное отличие от парадигм лексических (в рамках многозначного слова, синонимических рядов и проч.). Исследование и описание семантических парадигм грамматических значений, как полагает Е.В. Клобуков, должно стать основой функциональной грамматики особого типа - изучающей язык от формы к смыслу. И согласно терминологической традиции функциональной грамматики, семантические парадигмы падежных и иных грамматических форм можно было бы назвать функционально-семантическими парадигмами.
М.В. Панов [1990 : 83] пишет о том, что велик соблазн за видимой пестротой значений увидеть их глубинное единство. Но убедительных выводов нет. Нужен ясный ответ на такой вопрос: сами говорящие имеют ли представление (интуитивное, глубинное) об этих закулисных значениях? И обязательно ли их иметь, чтобы правильно пользоваться языком? Если не обязательно, то есть владение языком не связано с проницанием в глубину этих значений, то, несомненно, эти глубинные значения не принадлежат языку. Если же говорящим необходимо усвоить эти глубинные значения, о которых толкуют исследователи, то какие ошибки могут возникнуть (и реально возникают) при невладении этой глубинностью? Пока, считает М.В. Панов, на этот вопрос нет ответа. И, следовательно, нет основания построение "глубинных значений" считать убедительным ответом на вопрос: чем объединяются разнородные грамматические значения, присущие одной грамматической форме, одному суффиксу.
Иное дело - реальные грамматические значения, получившие материальное воплощение в конкретных формах. «Грамматические значения существуют: они не выдумка теоретиков, а отражение некоторого фундаментального свойства человеческого языка. Познание всегда асимметрично: одни фрагменты действительности человек склонен воспринимать как бы через увеличительное стекло, тогда как другие - как бы через перевернутый бинокль» [Плунгян В.А., 1998 : 77].
Для М.В. Панова принципиальное значение имеет следующее положение: всё, что позиционно чередуется, с точки зрения системности языка - единая сущность, целостная единица. Это положение является основополагающим в фонологии: непозиционно чередующиеся звуки не составляют функционально-целостные единицы (а потому их нельзя объединить на письме одним буквенным знаком), а позиционно чередующиеся составляют целостную единицу - фонему. М.В. Панов [1999] перенес эту идею из фонологии в грамматику. Подобно тому, как разные звуковые единицы объединяются в целостность потому, что чередуются позиционно, и грамматические значения объединяются в целостность только потому, что выбор их обусловлен позиционно.
Позиционные условия чередования грамматических значений М.В. Панов в своей «Позиционной морфологии русского языка» показал на примере Творительного падежа имени. Флексии существительных -ом,-ой,-ью,-ами передают значение творительного падежа. И хотя творительный падеж передает множество разнородных значений, вся эта пёстрая разнородная группа значений оценивается как целостность, которая вся вместе и называется "значение Творительного падежа". Причем особо подчеркивается, что объединяющая функция не может выполняться единством аффикса: аффикс -ом есть и у наречия. Ср. наречия летом, утром.
