Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Категория грамматического рода в общем и германском языкознании 9
Вводные замечания 9
ЧАСТЬ 1. Вопрос о средствах выражения категории грамматического рода 16
ВЫВОДЫ 51
ЧАСТЬ 2. Вопрос о семантическом основании категории рода 53
ВЫВОДЫ 85
ГЛАВА II. STRONG Система согласовательных моделей в древних германских языках 87
Вводные замечания STRONG 87
1. АСМтипа «существительное + прилагательное» 90
2. АСМ типа «существительное + атрибутивная группа с прилагательным» 123
3. АСМ типа «существительное + причастие» 124
4. АСМ типа «существительное + атрибутивная группа с причастием» 130
5. Предикативная согласовательная модель 133
6. АСМ типа «существительное + атрибутивное местоимение» 137
7. АСМтипа «существительное + числительное» 144
8. Выделительная согласовательная модель ...146
9. Анафорическая согласовательная модель 148
10. Сложная согласовательная модель 150
ВЫВОДЫ 153
ГЛАВА III. Реализация родообразующего принципа построения согласовательных моделей в древних германских языках 156
Вводные замечания 156
1. Родообразующий принцип построения СМ: о фактах, соответству ющих или непротиворечащих ему (на материале готского языка) 159
2. Генетические родовые атрибутивные модели (АМГ) в сфере взаимодействия существительного и прилагательного 165
3. АМГ в сфере взаимодействия существительного и причастия 174
4. Реализация родообразующего принципа построения в предикативных СМ 176
5. АМГ в сфере взаимодействия существительного и атрибутивного местоимения 179
6. АМГ в сфере взаимодействия существительного и числительного 185
7. Реализация родообразующего принципа построения СМ в структуре
сложных СМ 187
Выводы 194
Заключение 196
Библиография 199
Список источников 221
Список словарей 224
Список сокращений 226
- Вопрос о средствах выражения категории грамматического рода
- Вопрос о семантическом основании категории рода
- АСМтипа «существительное + прилагательное»
- Родообразующий принцип построения СМ: о фактах, соответству ющих или непротиворечащих ему (на материале готского языка)
Введение к работе
Исследование категории грамматического рода в лингвистике имеет очень давнюю традицию. Как в работах, специально посвященных проблемам грамматического рода в отдельных языках, так и в трудах по сравнительно-историческому языкознанию отмечается обширность литературы о рассматриваемой категории (см., например, [Ross 1936, 321], [Прокош 1954, 243], [Негрышев 1998, 5] и др.). Тем не менее, проблемы синхронии и диахронии рода и сейчас могут считаться недостаточно изученными в индоевропеистике. Это объясняется тем, что в центре внимания отечественных и зарубежных исследователей находилась, преимущественно, парадигматическая концепция рода. Синтагматический же аспект проблемы оказывался на периферийных «участках» учения о категории рода, не получая должной разработки.
Обращает на себя внимание тот факт, что синтаксис древних германских языков (как и многих других древних языков) является областью наименее изученной и разработанной [Звегинцев 1954, 3], [Ильиш 1955, 4], [он же 1968, 141]. Это объясняется тем, что «сравнительно-историческое исследование явлений синтаксиса представляет гораздо большие трудности, чем сравнительно-историческое исследование фонетики или морфологии» [Москальская 1953,3].
Объектом исследования настоящей диссертации является категория грамматического рода. Предмет исследования - синтагматический аспект данной категории в древних германских языках - в готском, древнеанглийском и древнеисландском языках (с привлечением сравнительного материала старославянского, латинского и древнегреческого языков).
Актуальность темы обусловлена практической необходимостью изучения синтаксиса древних индоевропейских языков, и, в частности,
необходимостью пополнения в индоевропеистике эмпирической и теоретической базы, обеспечивающей развитие принципиально новых представлений о категории грамматического рода.
В настоящее время насущной остается необходимость исследования синтагматического аспекта данной категории в древних германских языках; актуальным является выявление характерных особенностей представленной в готском, древнеанглийском и | древнеисландском языках родовой ситуации, в качестве которой в настоящем исследовании рассматривается совокупность фонетических, морфологических и семантических факторов, так или иначе влияющих на родовые отношения (см. [Копелиович 1995, 66-68]), то есть на взаимодействие субстантивных и атрибутивных слов в составе согласовательной модели.
Цель исследования заключается в том, чтобы на основе уже имеющихся в современной индоевропеистике знаний по проблемам синтагматики рода представить по возможности полное описание категории рода в готском, древнеанглийском и древнеисландском языках в синтагматическом аспекте в сравнении с фактами старославянского, латинского и древнегреческого языков.
Частные задачи включают: 1) реализацию такого подхода к фактическому языковому материалу, в соответствии с которым как родовая классификация субстантива, так и наличие/отсутствие нейтрализации грамматических родов доказывается сочетанием субстантива и согласованного с ним атрибута адъективного типа; 2) выявление всех возможных структурных разновидностей согласовательных моделей в готском, древнеанглийском и древнеисландском языках; 3) описание системы согласовательных моделей в указанных древнегерманских языках, а также в старославянском, латинском и древнегреческом языках; 4) выявление участков «нулевого» рода (позиций сильной нейтрализации грамматических родов на синтагма-
тическом уровне) в указанных языках; 5) определение характерных особенностей распределения нейтрализации родов в родовых парадигмах указанных языков; 6) выявление и анализ фактов соответствия родообразующему принципу построения генетических , атрибутивных согласовательных моделей (АМГ) в готском, древнеанглийском и древнеисландском языках в сравнении с фактами старославянского, латинского и древнегреческого языков.
Языковой материал, методы и приемы исследования. Настоящая диссертация выполнена на основе анализа языкового материала, извлеченного методом сплошной выборки из следующих древних письменных памятников или их частей: 1) по готскому языку - перевод Евангелий Ульфилой; 2) по древнеанглийскому языку - переводы Евангелий (памятники уэссекского, нортумбрийского и мерсийского диалектов древнеанглийского языка); 3) по древнеисландскому языку -«Сага о Гуннлауге Змеином Языке» и отрывок «Саги о Ньяле»; 4) по древнегреческому языку - Евангелие от Луки; 5) по латинскому языку -перевод Евангелия от Матфея; 6) по старославянскому языку - отрывки из переводов Евангелий - памятники с чертами западноболгарскими (Зографское Евангелие, Ассеманиево Евангелие), восточноболгарскими (Саввина книга), сербохорватскими (Мариинское Евангелие) и восточнославянскими (Остромирово Евангелие). Картотека примеров, выбранных из данных источников составила 5693 согласовательные модели. Кроме этого, в настоящем исследовании использовались языковые факты (согласовательные модели), извлеченные из ряда научных работ по грамматике древних и современных индоевропейских языков и из словарей ряда современных индоевропейских языков.
Основными методами исследования являлись структурно-системное описание и сравнительно-историческое сопоставление фактов указанных древних языков. В рамках описательного метода были использованы также приемы наблюдения и интерпретации,
классификации и систематики языковых явлений. Применялась методика количественного анализа в его процентной и симптоматической («чаще» - «реже») разновидностях.
Научная новизна полученных результатов.
Настоящее исследование является первым монографическим описанием категории грамматического рода в синтагматическом аспекте в готском, древнеанглийском и древнеисландском языках в сравнении с фактами безартиклевых языков (латинского и старославянского) и древнегреческого языка. С помощью структурно-системного анализа установлена сложная типология согласовательных моделей, закономерности и особенности реализации родообразующего принципа построения АМГ в указанных древних языках.
Теоретическая значимость. Разрешение поставленных целей и частных задач вносит определенный вклад в разработку учения о категории грамматического рода, а также в разработку гипотезы происхождения и развития индоевропейского рода, так как представленное в настоящей работе понимание самой единицы рода, соответствующее синтагматическому подходу к изучению данной категории, отлично от традиционного.
Практическая значимость работы. Представленный подход к описанию системы согласовательных моделей в исследовавшихся языках может быть применен при изучении родовой ситуации в других индоевропейских языках. Основные положения, выводы и материалы настоящего исследования могут найти применение в вузовской практике преподавания индоевропейского языкознания: в спецкурсах по проблемам синхронного и диахронного аспектов грамматической категории рода и вопросам морфологии и синтаксиса древних индоевропейских языков. Возможно использование данных диссертации на спецсеминарах, семинарских, практических занятиях и при подготовке студентами курсовых и дипломных работ. Также материалы работы
могут быть использованы в вузовской практике преподавания истории германских языков: в спецкурсах, лекционных и практических курсах по исторической морфологии и историческому синтаксису германских языков.
Апробация. Результаты работы докладывались и обсуждались на заседаниях аспирантского объединения при кафедре русского языка ВГПУ(1999, 2001), на заседании кафедры русского языка ВГПУ (2001), на научной практической конференции профессорско-преподавательского состава ВГПУ (2000), использовалась в докладах на международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Молодая наука - XXI веку» (Иваново 2001), на международной научной конференции «Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект» (Владимир 2001). По теме исследования имеются 4 публикации.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списков источников, словарей и сокращений. Глава I состоит из двух частей, главы II и III разделены на параграфы. Библиография содержит 254 наименования работ отечественных и зарубежных авторов.
Вопрос о средствах выражения категории грамматического рода
Анализ словарных статей, посвященных категории грамматического рода, как в универсальных, так и в лингвистических энциклопедиях, а также в специализированных и толковых словарях лингвистических терминов позволяет говорить о том, что в научных справочных изданиях находит отражение отсутствие единогласия по вопросу о согласовании, наблюдаемое на протяжении всей истории изучения рассматриваемой категории и в работах представителей различных лингвистических школ и направлений.
В чистом виде парадигматический подход к проблеме встречаем в специализированном (представляющем термины французской социологической школы) «Словаре лингвистических терминов» Ж.Марузо (1933; рус. пер. 1960). Данное направление во французском языкознании трактует язык как социальное явление. В этой связи характерно, что Ж.Марузо уделяет пристальное внимание проблеме «соответствия между грамматикой и природой», разграничивая понятия «естественного» и грамматического рода, и избегает какого бы то ни было упоминания о согласовании по роду: даже когда приводятся примеры существительных общего рода (заметим - примеры с согласуемыми в роде формами неопределенного артикля), утверждается, что communia «могут рассматриваться как существительные мужского или женского рода соответственно тому, обозначают ли они существа мужского или женского пола» [Марузо 1960, 256], хотя то, как представлено данное языковое явление (ип enfant, ипе enfant), подразумевает невозможность его адекватного описания без обращения к синтагматике рода. Более точным следует признать определение имен общего рода в первую очередь через особенность их согласования. Ср., например, в «ЛЭС» указание на то, что «в синтаксическом плане имена общего рода имеют двоякое согласование, в зависимости от пола лица (особи), к которому они относятся» [Виноградов В.А. 1990, 417-418] (ср. [Саввина 1979, 259]).
Следует отметить тот факт, что примеры имен общего рода, приводимые без согласования, встречаются не только в универсальных энциклопедиях (см., например, [БСЭ 1955, 588]), но и в фундаментальном «Словаре лингвистических терминов» О.С.Ахмановой [Ахманова 1969, 390] (аналогично и в «Словаре-справочнике лингвистических терминов» [Розенталь - Теленкова 1976, 367])
В советских универсальных энциклопедиях характер освещения категории грамматического рода меняется, начиная с третьего издания БСЭ (1975). Если во втором издании (1955) в описании категории рода обнаруживается парадигматический подход к проблеме, то в словарной статье 1975-го года (автор А.А.Зализняк) на передний план выдвигается отождествление грамматического рода с согласовательным классом [БСЭ 1975, 157]2 хотя во втором толковании термина [там же] проводит ся традиционное различение рода существительных как классифицирующей грамматической категории и рода прилагательных как словоизменительной грамматической категории. (В то время как при последовательном применении синтагматического подхода к изучению рода более адекватным онтологической сущности данной категории было бы определение ее как категории аналитической и признание сочетания существительного (S) с атрибутом адъективного (А) или восходящего к адъективным именам типа (S+A) минимальной единицей рода [Копелиович 1995, 92]). Дефиниция рода, представленная в БСЭ (1975), по-видимому, послужила основой для соответствующей словарной статьи в [СЭС 1980, 1143], которая, определяя род как «традиционное название одной из групп, на которые делятся существительные в зависимости от способа согласования с ними прилагательных, глаголов и др.», в свою очередь без изменений была повторена в [БЭС 1991, 1131].
Понимание рода как согласовательной категории обусловливает уделение большего внимания не морфологическому оформлению субстантива (что отвечало бы требованиям традиционного парадигматического подхода), а второму структурному компоненту формулы S + А, то есть атрибуту, согласованному с существительным. Важным следствием такого переноса внимания на способные к согласованию по роду части речи, на сам механизм этого согласования является признание того факта, что «наличие у существительного рода непосредственно зависит от того, что в языке имеется согласование по роду» [Саввина 1979, 258] (ср. с приведенной выше (с. 14) цитатой из работы Г.Штейнта-ля). Однако данная истина может расцениваться исследователем как самоочевидная только в том случае, если согласование по роду зависимых от существительного слов рассматривается им не просто в качестве одного из критериев выделения в языке грамматических родов (пусть даже этот критерий (часто называемый «синтаксическим») признается самым надежным) - необходимо признание того факта, что вне согласования вообще нет рода.
Вопрос о семантическом основании категории рода
Вопрос о том, что представляет собой план содержания категории грамматического рода, на протяжении всей истории изучения данной категории оставался не менее дискуссионным, чем вопрос о средствах выражения рода. Различия во взглядах лингвистов на сущность рода (и в плане содержания, и в плане выражения) как одной из общих индоевропейских категорий непосредственным образом обуславливает характер той или иной трактовки происхождения рода.
Как известно, группы современных индоевропейских языков (например, славянские, германские, романские) представляют собой результат дивергенции отдельных праязыков - праславянского, прагерманского, праязыка романской группы языков (то есть разговорного латинского языка), грамматический строй которых уже характеризовался наличием категории рода и которые возводятся к различным диалектам общеиндоевропейского праязыка. Поэтому, затрагивая вопрос о лингвистическом времени возникновения рода, в соответствии с установившейся и общепризнанной младограмматической традицией следует говорить не о происхождении грамматического рода в отдельных индоевропейских языках или группах языков, а о своеобразии данной категории применительно к тому или иному языку, так как, например, уже в прагерманском категория рода должна считаться унаследованной от общеиндоевропейского языкового состояния.
Как показывает анализ привлеченной в ходе настоящего исследования лингвистической литературы, в индоевропейском языкознании утвердилось традиционное для парадигматического подхода понимание рода как субстантивной категории: грамматический род считается «специфической чертой существительного» [Семереньи 1980, 167], «категорией, внутренне присущей существительному» [Лайонз 1978, 305] (ср. также [Совр.рус.яз.1964, 31], [Совр.рус.яз. 1979, 181], [Виноградов В.В. 1972, 56] и др.). Данная трактовка грамматического рода сводит саму категорию к учению о субстантивных классах, что побуждает сторонников парадигматического подхода признавать решающее значение семантического основания для родогенеза.
В качестве семантического основания А.Мейе для построения гипотезы о происхождении рода избирает оппозицию одушевленность - неодушевленность, а К.К.Уленбек - оппозицию активность - пассивность. При этом и в том и в другом случае «индоевропейская трехрордовая система трактуется как результат преобразования более древней двухклассной системы» [Виноградов В.А. 1990, 418]. С развитием содержательно ориентированной типологии, «предполагающей... поиски обусловленности формальной стороны языка его содержательной стороной» [Климов 1983, 4], в лингвистике становится возможным сведение трактовок А.Мейе и К.К.Уленбека к единому основанию: утверждается, что при переходе индоевропейского праязыка от активного строя к номинативному двухклассная система активных/неактивных имен, которой индоевропейский язык должен был обладать на стадии активной типологии, преобразовалась в родовую через признак одушевленности/неодушевленности [Виноградов В.А. там же].
Однако при рассмотрении категории рода в рамках синтагматического подхода подобная трактовка представляется неубедительной. А.Б.Копелиович, изучая формально-согласовательный аспект категории рода и экстраполируя на более широкое языковое пространство гипотезу о происхождении рода, разработанную им на сравнительно-историческом материале славянских языков, приходит к выводу об отсутствии в реальной практике индоевропейских языков достаточных доказательств развития трехродовой системы из двухродовой [Копелиович 1995, 19], считая, что применительно к индоевропейскому праязыку исторически первичной была трехродовая система, тенденция развития которой допускает лишь уменьшение родовфых противопоставлений - например,, установление двоичной родовой системы в народной латыни и романских языках [он же 1991, 106]. Глубоко засвидетельствованные в письменности языковые факты, подтверждающие необоснованность возведения генезиса рода к семантике пола и одушевленности-неодушевленности, также были выявлены в ходе нашего исследования грамматического рода в германских языках (см. также далее примеры из греческого и некоторых романских и славянских языков).
Следует подчеркнуть тот факт, что хотя на протяжении истории индоевропеистики было накоплено немалое количество работ, посвященных проблеме происхождения грамматического рода1, наиболее влиятельной является гипотеза о родогенезе А.Мейе. В частности, это находит свое выражение и в том, как освещается категория рода в соответствующих статьях лингвистических и универсальных энциклопедий.
Впрочем, здесь следует отметить не только то, что те или иные авторы следуют указанной гипотезе, но и то, что, в целом, наблюдается тенденция рассматривать род как категорию, «уходящую корнями в особенности древнего мифологического мышления» [Виноградов В.А. 1990,418].
Дж.Корнин в рамках словарной статьи «Gender» (The Encyclopedia Americana) довольно подробно излагает концепцию, согласно которой индоевропейская трехродовая система развилась из двухродовой. Однако если по мнению А.Мейе древняя родовая система представляла собой бинарную оппозицию неодушевленного (среднего) рода и одушевленного (послужившего генетической базой мужского и женского родов), то Дж.Корнин убежден в том, что в качестве членов такой оппозиции выступали с одной стороны мужской и с другой - женский род.
АСМтипа «существительное + прилагательное»
Материал для анализа данного типа атрибутивной согласовательной модели (АСМ) составили извлеченные методом сплошной выборки из древних текстов примеры в следующем количестве: готский язык - 253, древнеанглийский - 165, древнеисландский - 248. Сравнительный материал латинского и старославянского языков включает соответственно 131 и 99 примеров АСМ, представляющих собой сочетание имени существительного и имени прилагательного.
Характерной чертой грамматической системы германских языков является наличие двух типов склонения прилагательных, обозначаемых по традиции, восходящей к Я.Гримму [Прокош 1954, 282], как «сильный» и «слабый». В сильном склонении прилагательных представлены как именные (основы на гласный), так и местоименные формы (в связи с чем данное склонение иногда называется местоименным, см., например, [там же], [Жирмунский 1976, 216]), слабое склонение составляют именные формы прилагательных (основы на -п).
Способность германских прилагательных изменяться по двум типам склонения отражается уже в древнейших письменных памятниках; употребление сильных и слабых форм прилагательных позволяет связывать их, соответственно, со значением неопределенности и определенности (по вопросу об употреблении сильного и слабого склонения существует специальная литература, ряд работ упоминается в [Бруннер 1956, 55]).
Слабое склонение прилагательных оценивается в лингвистической литературе как германская инновация [Сизова 1990, 102] (ср. [Москальская 1985, 95]) и традиционно рассматривается в грамматиках после сильного склонения. В настоящей работе целесообразным представляется начать с сопоставления древнегерманских АСМ со слабыми прилагательными и АСМ с прилагательными именных склонений в латинском и старославянском языках, а затем перейти к рассмотрению АСМ с сильными прилагательными, привлекая для сравнения из источников старославянского и старого западнорусского1 примеры сочетаний существительных с местоименными формами прилагательных.
Выбирая такую последовательность изложения материала исследования, мы исходим из факта следующего структурного сходства АСМ с прилагательными слабого склонения в древних германских языках и АСМ с прилагательными именных склонений в латинском и старославянском языках: и в том и в другом случае атрибут в согласовательной модели представлен именной формой прилагательного2 (ср., например, гот. род. п. муж. р. ед. ч. fris auhumistins gudjins [Jn 18:10] высшего священника , лат. род. п. жен. р. ед. ч. aquae frigidae [Mt 10:42] воды холодной , ст.-слав. вин. п. жен. р. ед. ч. вод живж [Остром. Ин 4:10] и т. п.).
Следует, однако, иметь в виду и то, что, будучи сходными в структурном отношении, древнегерманские АСМ типа «существительное + слабое прилагательное» и старославянские АСМ типа «существительное + краткое (именное) прилагательное» отличаются тем, что в первых формы прилагательных связываются со значением определенности, а во вторых - напротив, со значением неопределенности. Связь типов склонения прилагательных со значением определенности/неопределенности в германских и балтийско-славянских языках схематически может быть представлена следующим образом:
Релевантным признаком любой родовой системы является наличие/отсутствие нейтрализации родообразующих противопоставлений в тех или иных падежах. Так как в настоящем исследовании категория грамматического рода рассматривается как аналитическая категория, минимальная единица которой находит выражение в сочетании субстантива и атрибута (S+A), под нейтрализациями грамматических родов понимаются нейтрализации родовых форм второго компонента формулы S+A, то есть атрибута. Соответственно сильной нейтрализацией считается нейтрализация, включающая все три родовые формы атрибута в том или ином падеже; слабой нейтрализацией считается нейтрализация, охватывающая любые две родовые формы атрибута из трех возможных (ср. [Карпинская 1964, 72]).
Родообразующий принцип построения СМ: о фактах, соответству ющих или непротиворечащих ему (на материале готского языка)
В данной главе диссертации ставится задача представления полного описания и анализа случаев реализации принципа соотносительности омонимичных флексий субстантивных и атрибутивных слов в согласовательных моделях готского, древнеанглийского и древне-исландского языков. Рассматриваемый принцип лежит в основе построения генетической родовой атрибутивной модели - АМГ (см. [Копелиович 1995, 9]).
Факты, соответствующие данному принципу при построении АМГ, наблюдаются в большинстве индоевропейских языков. Например: в древнерусском - им. п. трех родов грддт великъ, БЄЩНСЛ6И0 лшожьство, СВИТА ВЛАСІАНА; род. п. муж. р. родл ВлряжьскА, х елнА коровА; дат. п. муж. р. иномоу докроу члвкоїс, ср. р. по прАвоу словоуі вин- п- МУЖ- Р- YMbtlA моужА, ср. р. БЛЮДО сєрєБрьно; тв. п. муж. р. со всймь ново.иъ городолп», ср. р. со многомъ множьстволгь [Шахматов 1957,121-123]; в старом западнорусском - им. п. жен. р. ЧЛВИ А НОГА, ВЫСОКА ОСОКА, ср. р. МАСО волоко; род. п. муж. р. ГАЗЫКА гречеекл, ГЛАСА НАСИЛНИКОВА, жен. р. до земли и мейскн; вин. п. ср. р. НА озеро велико, жен. р. и?дежд БОллрьс кЬ , НЄПОКАЛАН дороге [Карский 1956, 219-221]; в древнегреческом - им. п. муж. р. аскрод А,оуод мудрое слово , ср. р. ro(pov8pyov мудрое дело , жен. р. аосрах ра мудрая страна [Копелиович 1995, 9]; в латинском - им. п. муж. p. circus vitiosus порочный круг , ср. p. bellum frigldum холодная война , жен. p. terra incognita неведомая земля [Латинский яз. 1998, 331, 329].
Ниже рассматриваются факты реализации родообразующего принципа построения согласовательных моделей (СМ) в древних германских языках с привлечением сравнительного материала латинского, древнегреческого и славянских языков. Речь идет о моделях, в которых представлено прямое согласование. Сюда относятся СМ типа «существительное + прилагательное», «существительное+ атрибутивная группа с прилагательным», «существительное + причастие», «существительное + атрибутивная группа с причастием», «существительное + числительное», «существительное + атрибутивное местоимение», предикативная СМ и сложная СМ.
В связи с тем, что в отличие от перечисленных типов СМ в выделительной СМ и в анафорической СМ представлено опосредованное согласование, в таких моделях совпадение флексии существительного с флексией определяющего его слова носит чисто случайный характер.
Так, в ходе исследования была обнаружена всего одна ВСМ, в которой флексия определяющего слова вступает в отношения омонимии с флексией определяемого слова: лат. ср. р. ед. ч. unum membrorum tuorum [Mt 5:29] один из членов твоих (данная ВСМ повторяется в [Mt 5:30]).
Среди анафорических СМ омонимия флексий существительного и относительного слова наблюдается:
1) лишь в одной модели готского материала - им. п. ед. ч. жен. р. managei sei sto3 hindar marein [Jn 6:22] народ, который стоял по ту сторону моря ;
2) в двух моделях древнеисландского материала - вин. п. мн. ч. муж. р. ...at j eir hefni jbessa mannskada, er her er go/r [Njala 203:13-14] "...чтобы они отомстили за убийства, которые здесь совершаются , дат. п. ед. ч. ср. p. і kvaedi jbv/1, er hann orti [Gunnlaugs... 12:85] в песне, которую он сложил ; 3) в четырех моделях латинского материала - ср., например, ед. ч. жен. p. Tunc Herodes... diligenter didicit ab eis tempus stellae, quae apparuit eis... [Mt 2:7] Тогда Ирод... тщательно узнает от них время звезды, которая явилась им ... , ед. ч. муж. p. Simile factum est regnum caslorum homini, qui seminavit bonum semen in agro suo [Mt 13:24] Царство Небесное подобно человеку, который посеял доброе семя на поле своем . Отметим следующее: в приведенных древнегерманских примерах представлено, всеже, прямое согласование (например, в древне-j исландских анафорических СМ в функции относительного слова выступает указательное местоимение, которое согласуется с определяемым субстантивом не только в числе и роде, но и в падеже, в то время как в латинских примерах согласование является опосредованным и совпадение флексии определяющего слова с флексией определяемого слова наблюдается, несмотря на то, что они употреблены в разных падежах (например, род. п. ед. ч. жен. p. Stellas -им. п. ед. ч. жен. p. quae).
Ниже при анализе фактов соответствия принципу соотносительности омонимичных флексий субстантивных и атрибутивных слов в моделях, демонстрирующих прямое согласование, используется представленный в параграфе 1 подход к описанию особенностей реализации родообразующего принципа построения АМГ на материале готского языка.
