Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретико-методологические основы исследования. Понятия и термины 36
1.1. Исследования языковых контактов и миноритарных языков: направления, основные понятия и термины 39
1.2. Основные теоретические подходы к изучению взаимосвязи языка, этнической идентичности и культуры 60
1.3. Факторы и механизмы сохранения/исчезновения миноритарных языков: лингвоэкологический и «дарвинистский» vs. дискурсивный подходы 76
1.4. Изучение двуязычия в этнической Бурятии: историко-аналитический обзор 102
Выводы 107
ГЛАВА II. Дискурсный анализ как парадигма социолингвистического исследования. Методология дискурсивной социолингвистики 110
2.1. Интерпретация понятия дискурса. Направления и методы дискурсного анализа 115
2.2. Методология дискурсивной социолингвистики: изучение языковой ситуации, текста и «контекста» 132
2.3. Конверсационный анализ —» дискурсный анализ как направление и метод изучения разговора (текста) 138
2.4. Методы дискурсивной социолингвистики 143
2.4.1. Общие проблемы сбора материала. Отбор информантов. Количественные методы 144
2.4.2. Качественные методы. Единицы и категории дискурсного анализа и социолингвистики 151
Выводы 157
ГЛАВА III. Языковая ситуация в этнической Бурятии. Лингвистические факторы, механизмы и следствия языкового сдвига 161
3.1. Степень владения формами бурятского и русского языков в диахроническом аспекте 162
3.2. Лингвистические факторы переключения и смешения кодов 176
3.2.1. Интер-дискурс и тема разговора 177
3.2.2. Недостаточная языковая компетенция в Яа наряду с высокой языковой компетенцией в Яб. Частота использования Яб 176
3.2.3. Передача чужой речи 193
3.3. Лингвистические следствия и механизмы языкового сдвига на примере переключения кодов с бурятского языка на русский 203
Выводы
ГЛАВА IV. Языковая ситуация в этнической Бурятии и внешние факторы языкового сдвига 206
4.1. Социолингвистические параметры как факторы функционирования бурятского языка в условиях двуязычия 207
4.1.1. Сферы общения, территориальная принадлежность и возраст 207
4.1.2. Общение в семье до школы и школьное образование 215
4.2. Социокультурные и социально-психологические факторы выбора языка 219
4.3. Культурно-антропологические факторы выбора языка... 226
Выводы 237
ГЛАВА V. Внутренние факторы языкового сдвига. Язык и культура 245
5.1. Психолингвистические факторы выбора языка 246
5.1.1. Автоматизированность речевого навыка, экономия речевых усилий и привычка говорения 246
5.1.2. Триггеринг 249
5.2. Субъективные факторы выбора языка 254
5.2.1. Отношение к бурятскому языку 254
5.2.2. Представления респондентов о родном языке 270
5.3. Язык и этническая идентичность: анализ массовых представлений 278
5.4. Прагматические факторы выбора языка 283
5.5. Проблема язьжа-матрицы и критерии его определения (на примере бурятской этнической группы) 292
5.6. Выбор языка культуры: корреляция языковой и культуроведческой компетенции у современных бурят . 297
Выводы 309
Заключение 313
Библиография 322
Условные обозначения 355
Приложение 357
- Основные теоретические подходы к изучению взаимосвязи языка, этнической идентичности и культуры
- Методология дискурсивной социолингвистики: изучение языковой ситуации, текста и «контекста»
- Лингвистические следствия и механизмы языкового сдвига на примере переключения кодов с бурятского языка на русский
- Социокультурные и социально-психологические факторы выбора языка
Введение к работе
з
Актуальность темы исследования. В новейшей истории исчезновение малых языков приобретает угрожающие размеры. По пессимистическим прогнозам, к концу XXI века на нашей планете может остаться менее десятой части существующих ныне языков. Конечно, лингвисты не могут взять на себя полноту ответственности за сохранение миноритарных языков, но это не значит, что они должны оставаться в стороне. Задача лингвистов в этой связи заключается не только в обеспечении лингвоохранных мер - таких, как создание нормативной письменности, грамматических описаний, научного документирования малых языков, но и в выявлении условий и механизмов их сохранения или, наоборот, исчезновения.
Мы полагаем, что эвристическая и экспланаторная ценность традиционного анализа внешних детерминирующих факторов этноязыковой политики государства, влияния модернизации и глобализации, соотношения между национальным большинством и меньшинством в стране, наличия или отсутствия институциональной поддержки - обнаруживает сегодня свои пределы. Это не значит, что их нельзя учитывать вообще; речь идет о том, что сегодня, наряду с анализом объективных детерминирующих факторов, необходимо обратить внимание на изучение действия субъективных, внутригрупповых факторов сохранения или исчезновения миноритарных языков, оказывающих негативное воздействие на пользование титульным языком и постепенную утрату навыков владения им миноритарными этносами. Данная проблематика рассматривается нами на примере языковой ситуации в этнической Бурятии1.
Актуальность избранной темы связана также с выявлением причин, почему повышение национального самосознания, национально-культурное возрождение и этническая мобилизация, принятие законов, дающих статус государственных титульным языкам в национальных республиках РФ, не гарантируют кардинального улучшения языковой ситуации. Не только научную, но и общественно-политическую значимость имеет и задача определения того, почему ситуация в национальных регионах РФ в период
1 Под этнической Бурятией в современной монголистике понимается регион компактного проживания современных бурят на территории Российской Федерации. Этот регион включает в себя Республику Бурятия (РБ), бывший Усть-Ордынский Бурятский автономный округ (УОБАО) (ныне часть Иркутской области) и Агинский Бурятский автономный округ (АБАО) (ныне часть Забайкальского края).
после мобилизованного лингвицизма неодинакова, хотя меры поддержки миноритарных языков были приняты примерно в одни и те же годы. Выяснение этих вопросов является также необходимой предпосылкой рациональной языковой политики в отношении малых языков и их носителей на современном этапе развития любого многонационального государства, включая российское.
Объектом исследования является современная языковая ситуация в этнической Бурятии и условия, влияющие на положение, динамику и перспективы развития бурятского языка как миноритарного в ситуации национально-русского двуязычия. Социальным объектом исследования является взрослое трудоспособное бурятское население этнической Бурятии, терминологически обозначаемое нами как бурятская этническая общность или бурятская этническая группа.
Предмет исследования - комплекс детерминирующих данную ситуацию факторов, механизмов и следствий их действия. Анализируемые факторы и описание их функционирования разделены на три группы, каждая из которых представляет одно из направлений диссертационного исследования: 1) собственно лингвистические факторы, механизмы и следствия коллективного выбора языка; 2) внешние факторы -социолингвистические, социокультурные, социально-психологические и культурно-антропологические; 3) внутренние - психолингвистические, субъективные и прагматические факторы; здесь же рассматривается фактор этнической идентичности, а также взаимосвязь этнического языка и культуры.
Под бурятским языком понимается язык бурятской нации во всех формах его проявления и существования; диалектная дифференциация, деление на подсистемы национального языка являются нерелевантными для целей нашего исследования. В работе рассматривается преимущественно современная этноязыковая ситуация в этнической Бурятии; диахронический аспект, включая историю социолингвистической проблематики бурятского языка, присутствует в некоторых главах нашей работы, но не является основным. Как объект, так и предмет исследования изучаются преимущественно на коллективном, групповом уровне, т.е. данная работа относится к категории макросоциолингвистических.
Цель работы - выявление внешних, внутренних и собственно лингвистических дискурсивных факторов языкового сдвига и/или
сохранения миноритарного языка на примере анализа сложившейся этноязыковой ситуации в одном из национальных регионов РФ - этнической Бурятии - и теоретико-методологическое обоснование и практическое применение дискурсного анализа как парадигмы социолингвистического исследования экспланаторного типа, определяющей, в свою очередь, выбор методологии, обозначаемой нами как дискурсивная социолингвистика. Задачами исследования являются:
критический обзор и типологизация существующих подходов к изучению языковых ситуаций с миноритарными языками и теоретико-методологическое обоснование продуктивности дискурсивного подхода в социолингвистическом исследовании экспланаторного типа;
аналитическое описание современной и частично - диахронической двуязычной языковой ситуации на примере этнической Бурятии, тенденций и динамики ее развития с позиций достижений современной научной мысли по вопросам национально-языковых отношений;
анализ лингвистических факторов, механизмов и следствий языкового сдвига на примере бурятско-русского двуязычия;
рассмотрение внешних (социолингвистических, социокультурных, социально-психологических и культурно-антропологических) факторов, определяющих состояние и перспективы развития языковой ситуации с миноритарными языками на примере языковой ситуации в этнической Бурятии;
анализ внутренних (психолингвистических, субъективных,
прагматических и этноидентификационного) факторов выбора языка на
примере бурятско-русского двуязычия; выявление значения и роли
этнического языка в языковом сознании говорящих;
выявление социолингвистических корреляций между владением формами обоих языков, интенсивностью их использования, «распределением» бурятского и русского языков по сферам общения и региональным и генерационным (возрастным) факторами;
изучение взаимодействия этноязыковых и этнокультурных процессов, соотношения языковой и культурной компетенции в национальных регионах РФ, корреляции между владением этническим языком и художественными предпочтениями на примере современных бурят.
Гипотеза диссертационного исследования заключается в том, что поиск причин языкового сдвига или, наоборот, сохранения миноритарных
языков должен осуществляться комплексно. При этом, помимо хорошо изученных социолингвистических факторов, таких, как демографические, территориальные (оппозиция "город - деревня", "столица - провинция") и т.п., необходимо обратить внимание и на социокультурные, социально-психологические факторы и особенности этнической культуры. Механизм лингвистического приспособления носителей языка в условиях контакта разномощных языков также должен исследоваться не только на структурно-языковом уровне (в виде изучения заимствований), но и на речевом - в виде факторов и механизмов переключений и смешений кодов. Особого внимания заслуживают наименее изученные внутренние факторы, влияющие на состояние и перспективы миноритарных языков (психолингвистические, субъективные и прагматические, фактор идентичности).
Степень научной разработанности проблемы.
В настоящей диссертации рассматривается два блока смежных проблем: с одной стороны, соотношение языка и этничности, языка и культуры, проблемы национально-русского двуязычия и языковой ситуации в многонациональном государстве вообще и в Российской Федерации, в частности. С другой стороны, избранная методология исследования данной социолингвистической проблематики, определяемая парадигмой дискурсного анализа, предполагает рассмотрение широкого круга вопросов, связанных с интерпретацией понятия дискурса, направлений и методов дискурсного анализа. Эта часть работы основывается на работах отечественных и зарубежных лингвистов: А.А. Кибрика, А.Е. Кибрика, Е.С. Кубряковой, Ю.С. Степанова, В.И. Карасика, М.Л. Макарова, Н.Д. Арутюновой, Т.А. ван Дейка, Р. Водак, П. Серио, Дж. Поттера и др.
Вопросы языковой политики СССР и языковой ситуации на постсоветском пространстве подробно рассматривались в работах В.М. Алпатова, В.А. Аврорина, В.И. Беликова, Т.Г. Боргояковой, А.А. Бурыкина, Н.Б. Бахтина, Ю.Д. Дешериева, В.Ю. Михальченко, В.М. Солнцева и других социолингвистов.
Проблемы двуязычия и языков национальных меньшинств особенно интенсивно изучались и в западной социолингвистике, начиная с 1960-х гг. XX в. Различия между авторами определяются в основном их идеологическими позициями. Представители левых взглядов рассматривают проблему миноритарных языков в аспекте языкового и социального неравенства (Krauss 1992, 1999; Crystal 1999; Dorian 1998; Skuttnab-Kangas
2000). По мнению этих ученых, решающую роль в определении статуса языка играет государство, а точнее, национальное государство. Языковые ситуации являются следствием процесса создания государств и государственной национальной и языковой политики; так, согласно этой позиции, положение языков национальных меньшинств в пост-советской России - во многом следствие языковой политики советского государства.
«Вечная» тема социолингвистики - дву- и многоязычие - также чаще всего рассматривается в аспекте социального неравенства (Skuttnab-Kangas 1983; Laponce 1987; Edwards 1994; Tradgill 1983). Указанные авторы полагают, что большинство билингвов в мире вынуждены быть билингвами, поэтому вынужденное двуязычие - это социально самый важный и самый распространенный вид.
Значительная часть работ (Э. Хауген 1975, Laponce 1987; Tradgill 1983) посвящена проблемам языковой политики, в частности обсуждению различий принципов, лежащих в ее основе, а именно приоритета индивидуальных и групповых прав.
Проблеме языкового сосуществования бурятского и русского языков традиционно уделялось внимание и многими бурятскими лингвистами (см. работы СМ. Бабушкина, Т.П. Бажеевой, А.Р. Бадмаева, ТА. Бертагаева, И.Д. Бураева, У.-Ж.Ш. Дондукова, А.А. Дарбеевой, Г.А. Дырхеевой, Д.Д. Санжиной, Д.Б. Сундуевой, Ц.Б. Цыдендамбаева, Л.Д. Шагдарова и др.).
В целом как отечественные, так и зарубежные лингвисты в большинстве своем исследовали либо внешний, социальный аспект языковых ситуаций с малыми языками, либо внутренний - внутриязыковые изменения, происходящие с малыми языками в контакте с мажоритарным языком. Среди причин постепенного вытеснения бурятского языка русским также чаще всего называются внешние факторы, в основном относящиеся к недавней истории бурятского языка - истории советского периода: неоднократные смены письменности бурятского языка, перевод всех школ РБ на общесоюзную программу, когда бурятский язык не преподавался ни в вузах, ни в средних специальных учебных заведениях и т.д.2. В более широком контексте учеными называются такие негативные факторы, как дисперсное проживание и преимущество русскоязычного населения, языковая политика
2 Бураев И.Д., Шагдаров Л.Д. Бурятско-русское двуязычие // Буряты / Отв. ред. Л.Л. Абаева, Н.Л. Жуковская; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - Наука, 2004. - 633 с. - С. 232-235; Бабушкин СМ. К характеристике бурятско-русского двуязычия на рубеже веков // Двуязычие в Бурятии: новые аспекты изучения. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 2002. - 147 с. - С. 18-33.
советского государства, которые привели к ослаблению культурно-языковой устойчивости бурят, утрате отдельных элементов этнической самобытности, к постепенной потере языка3.
Безусловно, эти причины действительно оказали негативное воздействие на нынешнее бедственное положение бурятского языка. Однако нам представляется, что доминирующее положение русского языка в стране не обязательно предполагает упадок бурятского языка, хотя, конечно, эти два явления связаны. Исчерпывающего объяснения тому, почему этнические меньшинства, в частности в России, не задерживаются на стадии двуязычия, а перестают говорить на своих исконных языках и переходят на мажоритарный язык, пока нет.
На этом фоне особо следует остановиться на работах Н.Б. Бахтина, которые внесли значительный вклад в понимание процессов языкового сдвига, и в первую очередь включили в набор традиционно рассматриваемых детерминирующих факторов установки и деятельность самих акторов -носителей миноритарных языков и весьма убедительно рассмотрели их действие на примере языков народов Севера4.
В настоящем диссертационном исследовании автор в определенной степени продолжает традицию исследования особенностей существования миноритарных языков в России в условиях контактирования с русским языком и делает попытку внести дополнительный вклад в изучение данной проблемы путем теоретико-методологического обоснования и практического применения дискурсивного подхода.
Методологическая и теоретическая основа диссертации.
Теоретическую основу диссертационного исследования составляют фундаментальные труды зарубежных и отечественных ученых в области социолингвистики, дискурсного анализа и смежных гуманитарных дисциплин, в которых рассматриваются различные аспекты проблемы языка
3 Дырхеева Г. А. Государственный бурятский язык: проблемы функционирования и дальнейшего развития (к проблеме исчезновения языкового и культурного многообразия) // Бурятский язык и культура в условиях глобализации: Материалы международной научно-практической конференции (11-12 ноября 2005 г.). -Улан-Удэ: Издательство «Бэлиг», 2005. - 256 с. - С. 17-23.
Бахтин Н.Б. Исчезновение языка и языковая трансформация: заметки о метафоре "языковой смерти" // Типология. Грамматика. Семантика. К 65-летию B.C. Храковского. СПб.: "Наука". 1998. - С. 115-128; Бахтин Н.Б. Языки народов Севера в XX веке. Очерки языкового сдвига. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2001. - 338 с; Бахтин Н.Б., Головко Е.В. Исчезающие языки и задачи лингвистов-североведов // Малые языки и традиции: существование на грани. Вып. 1: Лингвистические проблемы сохранения малых языков. -М.: Новое издательство, 2005. - С. 40-51.
и общества, языкового неравенства, дву- и многоязычия, языка и этничности, языка и культуры, языка и власти.
Диссертация основывается на общенаучных принципах познания общественных явлений: анализе, синтезе, индукции, типологизации, аналогии и сравнении; на диалектическом принципе взаимосвязи объективного и субъективного, принципе социального детерминизма, системного и сравнительного анализа. Использованный в работе дискурсивный подход как парадигма изучения реально функционирующих языков в широком социально-культурном контексте базируется на принципах междисциплинарности и эмпиричности, естественным образом воплотив стремление современной лингвистики к расширению границ свооего объекта, предвосхищенное еще в трудах И. А. Бодуэна де Куртенэ, Л. В. Щербы, Р. О. Якобсона, Л. П. Якубинского, В. Н. Волошинова, М. М. Бахтина и др. Соответственно, как при построении гипотезы исследования, так и при интерпретации эмпирических данных мы в определенной степени опирались на разработки специалистов в области этнологии, культурной антропологии, этнопсихологии, социологии: Л.М. Дробижевой, М.Н. Губогло, В.А. Тишкова, Ю.В. Арутюнян, С. Московичи, К. Либкинд, Э. Гелльнера, Б. Андерсона и др. Большое значение имели лингвистические работы, посвященные изучению условий, механизмов и детерминирующих факторов выбора языка, в первую очередь работы Н.Б. Бахтина, Дж. Фишмана, а также теория этнических границ Ф. Барта.
Междисциплинарность данного исследования нашла свое отражение как в подходах к изучаемым феноменам, так и в методах и интерпретациях. В работе были использованы: 1) количественные и качественные социолингвистические методы - методы полевого исследования (анкетирование, включенное наблюдение, полуструктурированное интервью, интроспекция); 2) метод дискурсного (конверсационного) анализа, примененный к изучению дискурсивных факторов, механизмов и следствий переключения кодов в двуязычном дискурсе (разговоре); 3) методы статистической обработки материала (корреляционный анализ) и их содержательной интерпретации.
Основное внимание уделялось анкетированию как «наиболее надежному, рациональному и всеохватывающему способу сбора достоверного материала, требующему минимальные затраты времени на его
сбор и обработку»5. Инструментарий включал вопросы нескольких типов: социально-демографические, социолингвистические, лингвистические, этнопсихологические и культурологические. Этносоциолингвистическое исследование было проведено автором в 2004-2006 гг. на территории этнической Бурятии. Выборочная совокупность составила 714 респондентов, что считается достаточным для социологического исследования, тем более при использовании принципа квотной пропорциональной выборки.
Для анализа переключений кодов нами был использован качественный метод дискурсного анализа, смыкающегося с конверсационным анализом, поскольку только естественный диалог может дать сведения об экстралингвистических детерминантах, структурных следствиях и механизмах переключения кодов. Как известно, диалог представляет собой первичную и естественную форму человеческой коммуникации, а повседневное спонтанное общение, в отличие от более формализованных его видов, представляет собой основную форму существования языка (особенно миноритарного языка), которая позволяет судить о происходящих в нем актуальных процессах в отличие, например, от бурятской речи, которую мы слышим в театре или в СМИ.
Для обработки полученных при полевом исследовании данных использовались статистические методы обработки данных, где в качестве независимых переменных выступали такие социальные параметры, как возраст, место жительства, место рождения, пол, национальность, а в качестве зависимых - языковые явления (владение формами бурятского и русского языков, использование данных языков в различных сферах общения и др.).
Информационной базой исследования послужили:
Результаты анкетного опроса взрослого трудоспособного бурятского населения этнической Бурятии, проведенного в 2004-2006 гг.
Целенаправленные (интервью) и случайные (в общественных местах) записи речи носителей бурятского языка.
Транскрипты аудиозаписей речевых событий в комплексе с данными этнографического наблюдения. Объем речевого материала был определен в 9 образцов естественных (бытовых) диалогов
5 Дырхеева Г. А. Бурятский язык в условиях двуязычия (история и современность, проблемы и перспективы). Автореф. дисс-и на соиск-е уч. степ, доктора филол. наук. - Улан-Удэ, 2002. - С. 6.
разной тематики и протяженности, что составило 3 часа 24 минуты аудиозаписи. Материалы Всесоюзной переписи населения и всероссийской переписи населения по Республике Бурятия и бурятским автономным округам за 1989 и 2002 гг. Таким образом мы пытались сочетать достоинства каждого из методов: верифицируемость и математическая точность количественного метода и возможность «дать слово» акторам - самим говорящим.
Научная новизна исследования заключается в том, что:
1. в работе сделана попытка теоретической разработки и
практического применения дискурсивного подхода к анализу языковой
ситуации в одном из национальных регионов Российской Федерации с точки
зрения факторов, определяющих состояние и перспективы миноритарного
языка. Этот подход заключается в рассмотрении дискурсного анализа в
качестве парадигмы социолингвистического исследования экспланаторного
типа и терминологически обозначается нами как дискурсивная
социолингвистика. Дискурсивно-социолингвистический анализ языковых
ситуаций с миноритарными языками предполагает изучение как «текста», т.е.
двуязычного дискурса, так и «контекста», т.е. комплекса дискурсивных
факторов: 1) внешних (социолингвистические, социокультурные, социально-
психологические и культурно-антропологические), 2) внутренних
(психолингвистические, субъективные, прагматические и фактор
идентичности) и 3) собственно лингвистических (лексико-семантические
(отсутствие соответствующего понятия в когнитивной базе языка-рецептора);
интер-дискурс и тема разговора; недостаточная языковая компетенция в
миноритарном языке наряду с высокой языковой компетенцией в
мажоритарном языке; частота использования мажоритарного языка; передача
чужой речи);
2. разработана и апробирована методология дискурсивной
социолингвистики, предполагающая определенный алгоритм действий и
выбор методов. Во-первых, это аналитическое описание самой языковой
ситуации с точки зрения релевантных социолингвистических параметров,
представляющее собой исходный пункт для дальнейших размышлений о ее
причинах. Во-вторых, сочетание количественных и качественных методов:
анкетирование, интервью, интроспекция и анализ естественного диалога
(разговора); при этом анкетирование дает необходимую точность, а анализ
двуязычного дискурса «объективизирует» субъективизм данных анкетного опроса. В-третьих, данная методология предполагает анализ «внешнего» и «внутреннего» контекста. «Внешний» контекст составляют внешние дискурсивные факторы формирования языковой ситуации, «внутренний» -языковое сознание человека.
3. рассмотрена теоретическая проблема дифференциации переключения
кодов (ПК) и заимствований, а также проблема определения статуса
вкраплений - окказиональных спонтанных включений в речь слова или
словосочетания из другого языка. Предложено решение данных проблем
посредством корректного разграничения языкового и речевого уровней
интерпретации и четкого осознания динамичности языка как системы, что в
общих чертах может быть представлено следующим образом: ПК —
вкрапления — заимствования.
-
в качестве одной из значимых причин утраты языка миноритарными этносами в практическом аспекте и сохранения его в виде этнического символа рассматривается такой фактор, как этническая идентичность, анализируется роль и место языкового компонента в ее структуре.
-
верифицируется тезис о тесной связи языка, культуры и этничности, популярный в примордиалистском дискурсе, но редко подтверждаемый конкретными исследованиями на материале миноритарных языков. Верификация осуществляется посредством анализа взаимосвязи языковой и культуроведческой компетенции представителей бурятского этноса. Полученные эмпирические данные вносят вклад в теоретическую дискуссию о том, является ли язык значимым этноконсолидирующим и этнодифференцирующим маркером этничности, и может ли связь языка с культурой быть выражена через другой (в данном случае русский) язык.
6. установлены функциональные последствия совокупного действия
вышеописанных факторов для миноритарного (бурятского) языка в виде
перераспределения значимости выполняемых им функций по сравнению с
качественно иными периодами его развития.
Теоретическая значимость работы.
Теоретическая значимость настоящей работы видится, во-первых, в обосновании применимости дискурсного анализа, в качестве парадигмы, или дисциплинарной матрицы в социолингвистическом исследовании экспланаторного типа и выработке соответствующей методологии.
Во-вторых, теоретическая значимость работы связана с тем, что она
посвящена изучению особенностей связи языка и этнической идентичности,
описанию языковой ситуации и выявлению внешних
(экстралингвистических), внутренних (психолингвистических, субъективных и прагматических) и собственно лингвистических факторов, определяющих динамику развития языковой ситуации в многоязычном сообществе. Методологические и методические подходы к изучению данной проблематики и сами результаты исследования могут быть использованы при изучении условий формирования языковых ситуаций в национальных регионах России, для разрешения общих теоретических вопросов развития и функционирования языков в условиях дву- и многоязычия, позволят выявить общие и специфические особенности динамики развития миноритарного и мажоритарного языков в различных регионах РФ, могут внести вклад в теоретическую дискуссию о взаимосвязи языка, этнической идентичности и культуры у миноритарных этносов РФ.
Bo-третьих, данная работа представляет собой актуальный для социолингвистики синтез теорий и подходов современной западной социолингвистики и анализа дискурса с традицией изучения языковых ситуаций в отечественной социолингвистике.
Помимо чисто научной ценности, полное понимание причин происходящего имеет и практическую значимость в плане языковой политики и планирования, а также, надеемся, будет способствовать осознанию значения личной ответственности и инициативы каждого члена языкового сообщества как залога сохранения и развития миноритарного языка. Материал, содержащийся в работе, может быть использован при дальнейших исследованиях, при формировании языковой политики, планирования и прогнозирования. Этнопсихологический и культурно-антропологический аспекты работы, в частности, понимание культурной детерминированности речевого поведения могут способствовать оптимизации вариативных моделей обучения в школах с контингентом учащихся - представителей традиционных культур.
Материалы диссертационного исследования использованы при разработке комплексной научной темы Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств «Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии», в курсе «Введение в социолингвистику», читающемся для студентов ФГОУ ВПО ВСГАКИ. Основные положения,
выводы и данные социолингвистического исследования могут быть применены в дальнейшем при разработке учебных курсов по социо- и этнолингвистике, социологии, культурной антропологии, межкультурной коммуникации, регионального компонента вузовского и школьного образования.
Основные положения, выносимые на защиту.
-
Актуальная проблема выявления причин сохранения или исчезновения миноритарных языков требует на современном этапе развития языкознания рассмотрения ее в более широких дисциплинарных рамках, чем даже социолингвистика. Такую междисциплинарную основу может предоставить методология, обозначенная нами как дискурсивная социолингвистика. Ее парадигмальные рамки, задаваемые таким междисциплинарным направлением лингвистики, как дискурсный анализ, характеризуются экспансионизмом, антропоцентризмом, функционализмом (неофункционализмом) и экспланаторностью, что позволяет: 1) расширить традиционные для социолингвистики представления о связях языка и общества, т.к. удовлетворительное объяснение тенденциям развития двуязычной языковой ситуации может быть дано только при обращении к комплексу формирующих ее факторов; 2) анализировать двуязычный дискурс - естественный диалог (разговор) - для получения объективных (в отличие от анкетирования) сведений о степени владения обоими языками и предпочтениях использования их в речи, механизмах и структурных особенностях переключения кодов.
-
Исходя из интерпретации дискурса как текста, погруженного в социокультурный контекст, т.е. в реальную жизнь, т.к. «дискурс = текст + контекст», в методологию дискурсивной социолингвистики включается изучение как текста - в нашем случае двуязычного дискурса, так и контекста - комплекса дискурсивных факторов смены языка: 1) внешних (социолингвистических, социокультурных, социально-психологических и культурно-антропологических), 2) внутренних (психолингвистических, субъективных, прагматических и фактора идентичности) и 3) собственно лингвистических факторов (отсутствие соответствующего понятия в когнитивной базе языка-рецептора), интер-дискурс и тема разговора, недостаточная языковая компетенция в миноритарном языке наряду с высокой языковой компетенцией в мажоритарном языке, частота использования мажоритарного языка, передача чужой речи). Данная
методология предполагает также анализ характера взаимосвязи языка, культуры и этнической идентичности.
-
Методология дискурсивной социолингвистики в экспланаторном исследовании многоязычной языковой ситуации предполагает определенный алгоритм действий и выбор методов в зависимости от целей исследования и характеристик эмпирических дискурсов. Во-первых, это аналитическое описание самой языковой ситуации с точки зрения релевантных социолингвистических параметров; в нашем исследовании это степень владения формами исследуемых языков в диахроническом и/или синхроническом аспекте; использование того или иного языка в различных сферах общения в корреляции с наиболее значимыми социальными детерминирующими факторами: место жительства, возраст и язык обучения в школе. Выявление состояния языковой ситуации представляет собой исходный пункт для дальнейших размышлений о ее причинах. Во-вторых, сочетание количественных и качественных методов: анкетирование, интервью, интроспекция и анализ переключения кодов в двуязычном дискурсе (тексте). Анкета представляет собой субъективный, а анализ переключения кодов - объективный источник данных. В-третьих, анализ «внешнего» и «внутреннего» контекста. Под первым понимается изучение дискурсивных факторов формирования языковой ситуации. «Внутренним» контекстом является языковое сознание человека, что предопределяет включение в операциональное поле социолингвистического исследования ряда ментальных и когнитивных категорий, таких, как интенции, знания, представления, речевые и поведенческие стереотипы, стратегии, интернализованные установки по отношению к языку собственной этнической группы, принятые в российском обществе конвенции и социальные нормы, массовые представления респондентов о родном языке и его важности для сохранения этнической идентичности.
-
Нахождение регионов этнической Бурятии в составе РФ имеет следствием то, что объективные параметры языковой ситуации, доминирование русского языка во всех сферах общественной жизни в исследованном национальном регионе России не могут сильно измениться. Национально-культурное возрождение последних десятилетий проявляется в изменении субъективно-детерминированных параметров языковой ситуации, которые заключаются в изменении ценностных установок и общем позитивном отношении к этническому языку. Выбор языка и решение об
активизации знания титульного языка детерминированы также и разнообразными когнитивными механизмами, локальными и возрастными стереотипами, стратегиями (преимущественно интегративной стратегией), принятыми в российском обществе социокультурными нормами и, наконец, привычкой и удобством коммуникации.
-
Для этнических групп со «слабой» идентичностью и нелингвоориентированной культурой язык не является диакритиком, и потеря языка не влечет за собой утраты этнической идентичности, хотя эмоционально-психологическая ценность родного языка в глазах респондентов высока. Связь «язык - культура» для таких этнических групп не является имманентной и может быть выражена посредством языка доминирующей группы, а культурный компонент этнической идентичности оказывается гораздо более устойчивым, чем языковой. В отношении таких этнических групп отсутствует прямая и однозначная зависимость между степенью знания своего этнического языка и культурной компетенцией.
-
В ситуации длительного контакта разномощных языков возникает разрыв между символическим и реальным уровнями отношения к миноритарному языку: в символическом аспекте данная связь трактуется в примордиалистском ключе, а в реальном носит инструментальный характер. Соответственно, фактор этнической идентичности, с одной стороны, способствует сохранению миноритарного языка как этнического символа, с другой - определяет предпочтение мажоритарного, ситуационно более выгодного языка. Амбивалентное отношение к языку обусловлено сильной трансформацией этничности национальных меньшинств РФ, в том числе и бурятской.
-
Перспективы развития языковой ситуации для миноритарного языка либо в сторону языкового сдвига, либо в сторону сохранения этого языка обусловлены также типом культуры данного этноса. Если культура, подобно бурятской, относится к типу коллективистской, характеризующейся большой степенью дистанции власти, приспосабливающейся к внешним обстоятельствам и ориентированной на сохранение гармонии, то следствием является достаточно успешная адаптация этнофоров к новым общественным отношениям, в том числе и легкость языковой ассимиляции и сохраняющееся предпочтение мажоритарного языка.
-
Одним из наиболее значимых следствий и механизмов языкового сдвига является тенденция к использованию дискурсивных маркеров из
мажоритарного языка. Данный феномен трактуется в связи с глобальным противопоставлением субъективного и объективного в языке: в речи бурят-билингвов категория субъективности тяготеет к выражению на русском языке, т.е. явно или неявно выраженная в суждении дополнительная информация (сведения о характере зависимости между реальными явлениями, оценочная квалификация, локально-временная ориентация, а также метатекстовые связи) дается преимущественно на русском языке. На бурятском языке обычно выражается «объективная», пропозициональная информация. Поскольку этот факт сигнализирует о переходе к осмыслению действительности на русском языке, нами предлагается дополнение и детализация критериев определения языка-матрицы. На основании совокупности критериев (психолингвистических, социолингвистических и собственно лингвистических) делается предположение о том, что бурятская этническая общность находится в стадии смены языка.
9. Результатом действия рассмотренных факторов является то, что в миноритарных языках может произойти перераспределение значимости выполняемых ими функций по сравнению с качественно иными периодами развития. В бурятском языке, к примеру, коммуникативная функция уступает сегодня место в иерархии функций символической, функция создания и поддержания идентичности также отходит в настоящее время на задний план, в то время как актуализируется функция этнической солидарности.
Апробация
Основные положения исследования нашли отражение в публичной лекции в рамках научной стажировки по программе изучения национализма в Центрально-Европейском университете (Будапешт, 2002), докладах и выступлениях на 8-й ежегодной всемирной конференции Ассоциации по изучению национальностей (ASN) в Колумбийском университете (Нью-Йорк, 2 003) , международной научной конференции «Россия -Азия: становление и развитие национального самосознания» (Улан-Удэ, 2005), международном симпозиуме «Образование, культура и гуманитарные исследования Восточной Сибири и Севере в начале XXI века. Байкальские встречи 5» (Улан-Удэ, 2005), межрегиональной научно-практической конференции «Язык и культура: Межкультурная коммуникация, лингв о дидактика [Текст]» (Улан-Удэ, 2005), Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы монголоведения (Санжеевские чтения-6)» (Улан-Удэ, 2006), Всероссийской научно-практической
конференции «Сибирская ментальность и проблемы социокультурного развития региона» (Улан-Удэ, 2006).
Основные результаты диссертации опубликованы в двух монографиях, а также ряде научных статей по проблеме диссертационного исследования. Апробация представлена публикациями общим объемом 39,9 п.л. Из них 8 статей общим объемом 5,3 п.л. опубликовано в реферируемых журналах.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, 5 глав, заключения, библиографии и приложения.
Основные теоретические подходы к изучению взаимосвязи языка, этнической идентичности и культуры
В настоящей диссертации мы выдвигаем тезис о том, что этническая идентичность и значение языка как культурного маркера являются существенными факторомами сохранения или упадка миноритарных языков. Соответственно, особое внимание необходимо уделить рассмотрению широко дискутируемых вопросов о характере взаимосвязи языка, этнической идентичности и культуры.
Используемые в диссертации термины этничностъ, этнос, этническая группа и этническая идентичность являются сегодня ключевыми для целого ряда научных дисциплин (социологии, социальной антропологии, психологии и т.д.) как в нашей стране, так и за рубежом, однако (или в силу этого) до сих пор представляется не вполне определенным их содержание и соотношение с другими понятиями. Поэтому необходимо определиться, в каком значении данные термины, в особенности термин «этническая идентичность», используются в настоящей работе.
Известно, что понятие этнос является достоянием советской и российской научной традиции, в то время как в англоязычной литературе по проблемам этнических отношений, составляющей основную долю публикаций в этой области мировой науки, понятие этнос практически не употребляется. Для обозначения человеческой общности, обладающей общими этническими признаками, широко используется словосочетание этническая группа. Под этнической группой в нашей работе, так же как в отечественной и мировой социологии, понимается этническая общность и в значении народа, национальности, и в значении какой-то его (ее) части.
В структуре личностной определенности, прежде всего в матрице социальных идентификаций, этническая принадлежность занимает существенное, хотя и не постоянное место (см., например: Социальная и культурная дистанции 1998). Уже стало трюизмом утверждение, что в эпоху перемен именно этническая идентичность наиболее устойчива и значима для большинства людей.
В нашей работе мы, с одной стороны, вслед за Ю.В. Арутюнян, Л.М. Дробижевой и А.А. Сусоколовым трактуем этническую идентичность в широком смысле — как осознание принадлежности к своему народу, т.е. этническая идентификация, «образ Мы» и осознание интересов народа (Арутюнян, Дробижева, Су соколов 1998, с. 166), с другой стороны, подчеркиваем, что этническая идентичность - явление контекстно-зависимое и динамичное. Это значит, что, действительно, человек не выбирает свою этничность, она «задается» вместе с рождением, однако впоследствии на протяжении жизни этническая идентичность как индивида, так и группы в целом может весьма существенно трансформироваться, и скорость и сила этих трансформаций идут рука об руку с модернизацией и глобализацией.
Необходимо отметить, что отличительной чертой любого этноса в первую очередь является этническое самосознание, которое без преувеличения можно назвать «субъективированной формой проявления этничности» (Асылгужин 2005, с. 52). На этническое сознание и самосознание накладывает отпечаток ряд объективных основ и условий формирования этноса: территория первоначального формирования этноса, особенности уникальной материальной культуры, язык, этноним и т.д. Однако еще более важными являются субъективные факторы, объединяющие людей в единую общность: представления и мифы об общности происхождения, этнопсихология (там же).
Стало также уже общепринятым делить все многообразие концепций этничности на примордиалистские и конструктивистские - или примордиалистские, конструктивистские и ситуационные. Эти концепции настолько известны, что мы остановимся на них вкратце; ниже в данном разделе они будут рассмотрены в их связи с языком как фактором и компонентом этнической идентичности.
В большинстве социопсихологических исследований говорится о тесной взаимосвязи языка и этнической идентичности: использование языка влияет на формирование коллективной, групповой идентичности, а групповая идентичность влияет на характер и виды установок по отношению к языку и на его использование. Язык связывает личную идентичность индивида с его групповой идентичностью. По мнению К. Либкинд, существует несколько условий, которые способствуют этой связи. Во-первых, язык имеет большое значение для индивида как инструмент называния, именования себя и окружающего мира. Во-вторых, воспитание ребенка зависит от языкового взаимодействия. В-третьих, язык - одна из наиболее ярких характеристик этнической группы (Liebkind 1999, с. 143-144). Дальнейшая интерпретация этих самих по себе бесспорных положений осуществляется, как правило, в рамках одной из двух методологических парадигм — примордиализма либо конструктивизма.
В примордиалистской трактовке этничность базируется на природном, исконном чувстве близости людей, является «расширением родственных чувств» (Van den Berghe 1987, с. 18). Согласно идее инструментальной этничности (и ситуационизм, конструктивизм могут быть отнесены в эту категорию), этничность оказывается зависимой от социальных обстоятельств -внешних и внутренних, в которых оказался индивид, а этническое самосознание - это артефакт, создаваемый индивидами или группами с целью объединения и / или для выполнения каких-то иных задач. Другими словами, этничность - это средство в коллективном стремлении к материальному преимуществу, репертуарная роль, сознательно или неосознанно выбранная индивидом или группой.
В работах, где реализован примордиалистский подход, пусть и не всегда заявленньш эксплицитно, утверждается наличие имманентной связи языка с этнической идентичностью. Известно, что этническая и национальная идентичность трактовалась как естественная и неизменная немецкими романтиками, а человеческие существа рассматривались как принадлежащие по своей природе к фиксированным этническим сообществам, которые, в свою очередь, определяются составными элементами «языка, крови и почвы». Ученые, разделяющие эту точку зрения, склонны считать, что с потерей языковой компетенции понижается значение языка в структуре этнической идентичности, а вслед за ним и других компонентов идентичности. Происходит языковая, а затем и этническая ассимиляция: «...утрачивая язык, народ перестает психологически осознавать свою идентичность, культурную исключительность, самобытность и пополняет количественно другие, мажоритарные этносы» (Нерознак 1994, с. 16-28). С. Крупа и С. Ондрейович полагают, что этническое самосознание весьма тесно связано с языком, и на свете очень мало наций, которые смогли сохранить свое этническое самосознание, утратив язык. Значение языка для этнического самосознания может колебаться в пределах определенного диапазона, а такие аргументы, как то, что Ференц Лист считался венгром, несмотря на незнание венгерского языка, не опровергают, на их взгляд, важности языка в этнической идентичности (Крупа и Ондрейович 2002, с. 183).
Методология дискурсивной социолингвистики: изучение языковой ситуации, текста и «контекста»
В отличие от других типов анализа дискурса, КАД не претендует на объективность, не занимает позицию социально нейтрального анализа. Ученые, практикующие КАД, убеждены, что подобная мнимая политическая индифферентность в конечном счете способствует поддержанию несправедливого status quo. Цель КАД - вскрытие идеологизированных и зачастую неявно выраженных структур власти, политического контроля и доминиирования; равно как и стратегии включения и исключения, выраженные в языке и используемые в дискриминационных целях. Тем самым КАД представляет собой аналитическое вмешательство в социальную и политическую практику. Критический анализ дискурса практикуется учеными разных стран, преимущественно придерживающимися левых взглядов. Существует несколько крупных центров КАД в ФРГ, Нидерландах, Австрии, Великобритании. При сходстве теоретической базы и общности взглядов на дискурс каждый из этих центров обладает своим оригинальным подходом к его изучению.
Так, когнитивно-ориентированный подход Голландской школы критического анализа дискурса, блестяще продемонстрированный в работах Т.А. ван Дейка, внес ощутимый вклад как в теорию, так и практику анализа дискурса, в частности в сфере СМИ. В работах Т.А. ван Дейка, посвященных истории и теории дискурсного анализа, эта дисциплина понимается очень широко. В практическом плане Т.А. ван Дейком была предложена схема систематизированного описания новостей как типа дискурса, методика изучения моделей организации этнических предубеждений и способов из выражения в языке.
Объектом пристального интереса Дуйсбургского института лингвистических и социальных исследований (DISS) в ФРГ, определяющего свое направление как социально ориентированный анализ дискурса и ставящего перед собой задачу изучения расизма и правого экстремизма в ФРГ, является преимущественно дискурс СМИ. Сотрудники DISS также рассматривают тексты и другие лингвистические продукты как социальные продукты и социальные феномены, поскольку они влияют на общество и на действия людей. Изучение расизма в работах ведущих представителей этой школы 3. Егеря, М. Егерь и других авторов (Jager 1996, Jager 1993 (a), Jager (б) в первую очередь направлено на выявление того, как инкорпорируется расистски структурированный дискурс об иммигрантах и беженцах в повседневную жизнь и в СМИ. Так, в книге 3. Егеря «Великий регулятор. Анализ сообщений BILD о расистски мотивированном терроре летом 1993» (1993) автор ставит себе цель выявления регулятивных ресурсов СМИ на примере расистских выступлений 1993 г. в ФРГ. Результаты исследования, по его мнению, должны также помочь читателю «выпутаться» (по меньшей мере, в какой-то степени) из паутины недемократических дискурсов.
Ученые, работающие в рамках КАД, продолжают традиции М. Фуко, рассматривая дискурсы как присущие институтам и социальным группам специфические способы или разновидности речи, соотносящиеся с местом и назначением данного института в социальной жизни общества. Собственно говоря, существование юридических, экономических, расистских, медицинских и других дискурсов не оспаривается сегодня никем. Вопрос в том, что существование многочисленных специальных дискурсов ставит проблему взаимопонимания в обществе. Эта проблема решается посредством существования (например, в средствах массовой информации) элементов дискурса, которые, с одной стороны, понятны для всех и, с другой стороны, являются частью специальных дискурсов.
Таким образом, специализация человеческого знания компенсируется интегративными элементами дискурса Этот интер-дискурс - объект научного интереса многих исследователей (J. Link, R. Parr и др.). Интер-дискурс состоит из относительно устойчивых рекуррентных коллективных символов, таких, как автомобиль, корабль, железная дорога, поток / плотина, тело, организм и т.д., которые могут быть связаны с различными специальными дискурсами (например, тело и организм - с медицинским). Коллективные символы - это существующие в коллективном сознании образы, функционирующие в качестве носителей символических значений. Функционирование коллективных символов в эмпирических дискурсах (т.е. в речах, текстах средств массовой информации, радио- и телепередачах и т.д.), а именно их стереотипность, повторения, функциональное отношение к установкам и позиции субъекта, их распространение и историческое развитие являются объектом изучения таких центров дискурсного анализа, как Дуйсбургский институт изучения языка и общества (DISS) и Мастерская дискурса в Бохуме (Diskurswerkstatt Bochum).
Подход Венской школы нашел наиболее законченное выражение в работе «Дискурсивная конструкция национальной идентичности» (1999), представляющей собой попытку представить и сконструировать национальную австрийскую идентичность. Хотя речь здесь идет только об австрийской национальной идентичности, теоретические и методологические находки могут быть применены для изучения национальной идентичности в других странах. Целью работы является концептуализация и идентификация различных макростратегий, участвующих в конструкции национальной идентичности и их описание. Поскольку здесь речь идет об анализе дискурсивной конструкции национальной австрийской идентичности, используемая методика носит четкий целенаправленный характер и является продуктивной именно для исследований в области национальной идентичности, хотя некоторые идеи могут быть применены и для других видов анализа. Конструкцию национальной идентичности предлагается изучать в трех измерениях: содержание, стратегии и лингвистические средства. Рассмотрим кратко трактовку всех трех измерений.
Лингвистические следствия и механизмы языкового сдвига на примере переключения кодов с бурятского языка на русский
Выражение факультативных, отличных от пропозиционального содержания значений на русском языке заслуживает особого интереса ввиду того, что окружающая человека и познаваемая им действительность (объект) не дана субъекту пассивно, а активно воссоздается им в системе знаний и в системе языка. Следовательно, переход на русский язык при необходимости выражения дополнительной информации представляет собой одно из первых звеньев в механизме языкового сдвига, переход к осмыслению действительности на русском языке.
Примеры интерференции, обычно рассматриваемые в исследованиях билингвизма на речевом уровне, практически отсутствуют в нашем корпусе текстов, что само по себе является заслуживающим комментария лингвистическим фактом. Еще в 1972 г. в статье Бертагаева о билингвизме (Бертагаев 1972, с. 85) приводятся примеры интерференции, напр.: Гастроном где стоит бур. Гастроном хаана байна? (глагол «байха» стоять, бытьЛ). Отсутствие интерференции является лингвистическим подтверждением выявленного и путем анкетных опросов, и посредством лингвистического анализа хорошего знания русского языка респондентами.
Безусловно, рассмотренные в данной главе явления тесно связаны как с внешними, так и с внутренними факторами; так, почти неизбежное переключение кода при общении не только на небытовые (профессиональные, научные и т.п.), но и бытовые темы обусловлено и отсутствием новых понятий в когнитивной базе языка-рецептора, и влиянием интердискурса, и недостаточной языковой компетенцией в Яа наряду с высокой языковой компетенцией В Яб, частотой использования Я И многими другими причинами. Глобальным детерминантом описанных, в частности, в этой статье языковых явлений, следует считать политический фактор - нахождение регионов этнической Бурятии в составе России.
В главе рассматривается степень влияния на состояние и перспективы развития двуязьинои языковой ситуации внешних, экстралингвистических факторов: социальных / социолингвистических, социокультурных, социально психологических и культурно-антропологических. В рамках социолингвистической парадигмы анализируются вопросы влияния на выбор языка сферы общения, семьи и школьного образования. Социальная же антропология пытается исследовать самого человека в соотношении с продуктом его же активности — культурой, стремится соединить социальное и культурное, изучить факторы, механизмы и степени оснащенности тех или иных социальных процессов культурными атрибутами: ценностями, нормами, образцами и т.д. Проведение настоящего обследования было начато через 14 лет после принятия Закона «О языках народов Республики Бурятия» и последующих документов, а также введения преподавания бурятского языка в школах республики, поэтому для выявления того, повлияли ли эти меры на языковую ситуацию в этнической Бурятии и, если да, то как, полученные данные интерпретируются в сравнении с данными социолингвистических обследований 1988-1990, 1998-1999 и 2000-2001 гг., проведенными социолингвистической группой отдела языкознания ИМБиТ СО РАН и Г.А. Дырхеевой.
В данном параграфе представлен анализ функционирования бурятского и русского языков в девяти сферах общения, объединенных в три группы -официально-производственную (общение на работе, в общественных местах, при чтении газет, книг, журналов, просмотре ТВ), семейно-бытовую (общение с детьми, родственниками, друзьями, соседями) и религиозную (общение в дацане, в культовых местах). Вьщеленные сферы общения анализируются в корреляции с наиболее значимыми социальными детерминирующими факторами: место жительства, возраст и язык обучения в школе. Анализ проводится с учетом дифференциации по линии «город - село».
Сведения о выборе языка и интенсивности его использования в различных сферах общения были получены при ответе респондентов на вопрос анкеты «Какой язык Вы используете в следующих ситуациях?» с тремя вариантами ответов по каждому языку и каждой ситуации - «обычно или всегда», «иногда», «редко или никогда». Поскольку наибольший интерес для нас представляло выявление тенденций использования бурятского языка, анализ и интерпретация полученных данных в настоящем разделе базируется на ответе «обычно или всегда» в отношении бурятского языка. Владение устными и письменными формами бурятского и русского языков (понимаю, говорю, читаю и пишу) оценивалось респондентами по одному из предложенных критериев - «очень хорошо», «хорошо», «удовлетворительно», «плохо» и «не владею». Графа «нет ответа» в таблицу не включена ввиду крайне малого количества не ответивших.
Полученные данные (см. табл. 9) свидетельствуют, во-первых, о безусловном лидерстве жителей Агинского Бурятского автономного округа в использовании бурятского языка и в официальных, и в неофициальных сферах общения. Во-вторых, по частоте употребления бурятского языка обнаружилось столь значительное сходство между г. Улан-Удэ и УОБАО, с одной стороны, и сельскими районами Бурятии и АБАО - с другой, что их можно объединить в две группы, первая из которых тяготеет к употреблению русского языка, а вторая - бурятского. Они обозначены нами в данном разделе как группа 1 и группа 2 соответственно.
Социокультурные и социально-психологические факторы выбора языка
Прежде чем приступить непосредственно к анализу, определим, что понимается под социокультурными и социально-психологическими факторами выбора языка. Социокультурные факторы языковой ситуации рассматриваются нами как базовые по отношению к социально-психологическим и социолингвистическим факторам и метафорически могут быть обозначены как «давление» окружающего социума. Говоря о социально-психологических факторах, необходимо учитывать, что, хотя любая из предметных областей социальной психологии имеет отношение к языку, не все являются релевантными в исследовании, направленном на поиск причин выбора языка на коллективном уровне. К факторам, способным пролить свет на изучаемую проблему, безусловно, следует отнести социальные восприятия и атрибуции, установки (особенно интернализованные установки по отношению к языку собственной этнической группы), особенности процесса социализации (в частности, языковой социализации), социальные нормы, роли и ролевые стереотипы, принятые в обществе конвенции. Если использовать терминологию Н.Б. Бахтина (Бахтин 2001), эти две группы факторов можно обозначить как мотивацию ожидания «чужих» (престижа) и ожидания «своих».
Рассмотрим сначала ожидания «своих» в отношении выбора между бурятским и русским языками. В главе I уже упоминалось, что перелом в лингвистическом поведении сельских бурят (а именно село является последним бастионом традиционной культуры) был вынужденной реакцией на языковую и шире - социокультурную модель городских, наиболее ассимилированных бурят, модель, более приспособленную к достижению социального успеха. В Бурятии этот процесс начался с появления в нашем регионе в середине XVII -начале XVIII века русского населения - ссыльных старообрядцев, казаков, но перелом в общественном сознании произошел только в послевоенные годы XX века. К этому времени сложилась социально-политическая структура советского общества и стали очевидны преимущества принятия образа жизни, культуры и языка большинства - люди, сделавшие это, были более социально успешны - у них было больше возможностей для карьерного роста, дети имели больше шансов для поступления в престижные вузы и т.д. Водораздел в плане массового перехода на русский язык в этнической Бурятии проходил как по линии «город - деревня», так и по линии «старшее - младшее поколение». Этот механизм также описан в социолингвистической литературе: «Социальное расслоение коренного населения усиливается, при этом родной язык сохраняет свои функции в наименее аккультурированных социальных группах (лица старшего поколения, производственные коллективы в традиционных формах хозяйства, ведущие деятельность в удалении от поселков). Принадлежность к этим группам перестает быть престижной, что отражается и на соотносительности престижа пользования родным и русским языком у двуязычной части коренного населения» (Бахтин 2001, с. 237).
Хотелось бы обратить внимание на то, что фактор мотивации ожиданий окружающих, в том числе и мотивации ожиданий «своих» обычно не рассматривается учеными. Как уже говорилось, достаточно исследованными являются аспекты языковой политики - так, считается, что решающим моментом в процессе языковой и культурной ассимиляции малых народов РСФСР, включая бурятский этнос, стала русификация образования. На это можно возразить: да, образование было переведено практически полностью на русский язык, но в быту, в приватной сфере мы имеем дело не с принуждением, а с выбором уже не одного поколения горожан, - выбором не в пользу бурятского языка. Как ответила одна из наших информанток 1937 года рождения, знающая бурятский язык при том, что ее дочь не только не говорит, но и не понимает его, на вопрос - почему они со своим ребенком не говорили на бурятском языке - «время было такое». Для многих бурят переход на общегосударственный язык - либо желанное состояние, добровольный и сознательный выбор, либо принимаемая как данность ситуация, над которой они особо не задумываются.
Перейдем к ожиданиям «чужих». «Чужими» в нашем регионе являются в основном русские, представляющие этническое большинство страны. Как известно, период активного контактирования бурятского языка с русским начинается со времени присоединения Бурятии к России в XVII в. С этого момента интенсивное развитие получило двуязычие: как русско-бурятское, так и бурятско-русское. Переселенцы, если они селились рядом с бурятскими селами, обычно усваивали язык и обычаи старожилов-бурят. Буряты же в массе своей были одноязычны, а те, кто вступал в контакт с русскими, осваивали русское просторечие и диалектную речь. «Чужие» в те годы не ожидали перехода местного населения на русский язык, т.е. этой мотивации не существовало. Исключением являлось бурятское казачество; по переписи 1897 г. 23 627 бурят были казаками, и в силу специфики воинской службы достаточно хорошо владели русским языком.
Эти ожидания существенным образом изменились после Октябрьской революции. Началось массовое освоение русского литературного языка бурятами в 20-е гг. XX в. через школьное и специальное образование и в процессе все более расширяющегося участия национального населения в социалистическом производстве (Дырхеева 2002 (б), с. 6). «Бурятский язык при Советской власти в 1920-1940-е годы пережил период подъема. В эти годы развивалось достаточно гармоничное бурятско-русское двуязычие. Языковое строительство в республике шло в правильном направлении: заметно расширялась сфера применения бурятского языка [...]. В те годы обучение в школе полностью осуществлялось на родном языке. Интенсивно развивалась издательская деятельность на бурятском языке, заметно возрос культурный уровень, началось формирование бурятской интеллигенции и научных работников» (Бураев 2002, с. 13).
На наш взгляд, мотивацию ожидания «чужих» в случае с бурятским языком следует перевести из социально-психологической плоскости в историческую и социально-политическую: это были не столько ожидания общности людей, сколько часть общего модернизационного процесса. Для сравнения: в ситуации с северными языками более актуальной являлась мотивация ожидания «чужих» именно в социально-психологической плоскости. По данным Бахтина, приезжие часто не стеснялись высказывать покровительственное, пренебрежительное отношение к «местным».
