Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Лингвистические принципы изучения речевого поведения носителей языка в ситуации общения с иностранцем 6
1. Регистры в языкеи проблемы их изучения 6
7.7. Термин «регистр» и его соотношение с другими терминами 6
1.2. Система регистров в языке и место в ней РОИ 9
2. Упрощенные языковые системы и история их изучения 12
3. Изучение рои в современной социолингвистике 14
5.7. РОИ и процессы пиджинизации 14
3.2. РОИ и усвоение второго языка 75
3.3. РОИ и процессы аккомодации 16
3.4. РОИ и отношение к языку 77
4. Методы сбора материала и его анализа 18
4.1. Существующие методы сбора материала и зависимость между выбранным методом и результатом исследования 18
4.2. Разграничение реального речевого поведения (РОИ) и стереотипа (СОИ) 20
4.3. РОИ и СОИ в различных языках 21
5. Выводы 24
ГЛАВА 2. Регистр общения с иностранцами в русском языке 26
1. Методы сбора материала 26
7.7. Два основных варианта сбора материала 26
1.2. Описание типичных для России ситуаций общения с иностранцами в сопоставлении с ситуациями в других странах 26
1.3. Сбор материала по РОИ 30
2. Характеристика собранного материала 32
2.1. Релевантные признаки 32
2.2. Количество информантов и их социальные характеристики 33
2.3. Типы диалогов 36
2.4. Принятые обозначения 37
3. Общая характеристика рои русского языка 38
3.1. Стратегии vs. признаки и уровни языка 38
3.2. Типы речевого поведения 40
4. Организация дискурса в РОИ 46
4.1. Речевые стратегии и коммуникативные роли участников 46
4.2. Коммуникативные неудачи 68
4.3. Паралингвистические средства в коммуникации с иностранцем 73
5. Синтаксис РОИ..
5.1. Синтаксические особенности РОИ и нормы разговорной речи 76
5.2. Специальные синтаксические стратегии повышения избыточности текста 91
6. Фонетические характеристики высказывания в РОИ 100
6.1. Особенности фонетики разговорной речи и просторечия 100
6.2. Громкость высказывания 103
6.3. Темп высказывания 105
6.4. Специфика произношения звуков 109
6.5. Особенности интонации в РОИ 115
6.6. Ритмическая организация высказывания в РОИ 118
7. Специфика лексического состава рои 123
7.1. Отбор лексических единиц 123
7.2. Способы семантизации лексических единиц 138
8. речевое поведение носителей языка в ситуации общения с иностранцем: обобщение... 151
8.1. Лингвоповеденческие стратегии РОИ и типы речевого поведения 151
8.2. Ситуативное варьирование в РОИ 154
8.3. РОИ и другие языковые варианты 156
8.4. РОИ русского языка и РОИ в других языках 160
9. Отношение носителей языка к РОИ 161
ГЛАВА 3. Стереотип общения с иностранцами в русском языке 169
1. Лингвистические особенности сои 169
/./. Сбор материала по СОИ. 169
1.2. Общая характеристика СОИ русского языка 171
1.3. Утрата словоизменительных категорий в СОИ. 172
1.4. Выражение темпоральных и модальных значений в СОИ. 177
1.5. Особенности синтаксиса СОИ 179
1.6. Специфика лексического состава СОИ 180
1.7. Функционирование связки «есть» в СОИ 183
2. СОИ и изображение речи иностранцев 186
3. Сои и пиджины на русской основе 195
3.1. Общая характеристика пиджинов на русской основе 195
3.2. СОИ и русские пиджины: сходства и различия 197
4. СОИ и РОИ русского языка: стереотип и реальность 204
4.1. СОИ и РОИ русского языка: сходные черты 205
4.2. СОИ и РОИ русского языка: в чем причина различий? 207
Приложение. Анкета для сбора данных; по сои 210
Заключение 211
Литература 2
- Система регистров в языке и место в ней РОИ
- РОИ и процессы аккомодации
- Описание типичных для России ситуаций общения с иностранцами в сопоставлении с ситуациями в других странах
- Паралингвистические средства в коммуникации с иностранцем
Система регистров в языке и место в ней РОИ
Тема настоящей диссертации - «Лингвоповеденческие стратегии в ситуации общения с иностранцем (на материале русского языка)» - предполагает изучение речевого поведения носителей русского языка в ситуации, когда их партнером по коммуникации является иностранец, то есть человек, не в полной мере владеющий русским языком. Как показали многочисленные исследования на материале разных языков, в большинстве языков мира существуют специальные регистры, которые носители языка используют в такой специфической коммуникативной ситуации, как общение с иностранцем. Для обозначения этого регистра в зарубежной лингвистической традиции принято использовать английский термин foreigner talk, предложенный в 1968 г. на конференции по пиджинам и креольским языкам Ч. Фергюсоном (см.: Ferguson 1981). Термин был создан по аналогии с термином baby talk, регистром, который носители языка используют при обращении к маленькому ребенку. Употребление термина baby talk применительно к упрощенному варианту языка, который используют носители при обращении к коммуникации с менее компетентным в языковом отношении адресатом (например, при общении европейских колонизаторов с туземным населением), встречается как в художественной и мемуарной, так и в лингвистической литературе: «Говорящие на языке с более низким статусом (lower language) могут делать так мало успехов в усвоении доминантного языка, что хозяева (masters) при общении с ними прибегают к baby talk» (Bloomfield 1933: 472). Создание нового термина по той же модели позволило, с одной стороны, различить соответствующие лингвистические феномены, а с другой - подчеркнуть их общность. Возникший, таким образом, термин foreigner talk начал использоваться в европейской и американской социолингвистике, причем не только англоязычной. Однако, как представляется, у этого термина есть ряд недостатков. Прежде всего, как и baby talk, термин foreigner talk недостаточно однозначен и может быть понят и как речь иностранца, и как речь, обращенная к иностранцу. Во-вторых, сам по себе термин talk (разговор, беседа) не содержит указания на то, с каким лингвистическим объектом мы имеем дело. Соответственно, применяя этот термин, нельзя и обозначить разницу между реальным речевым поведением, носителей языка при общении с иностранцем и их стереотипными представлениями о таком поведении, что, как будет показано в настоящем исследовании, оказывается принципиальным для исследования с этой точки зрения русского языкового материала. Поэтому в настоящей работе для обозначения языкового варианта, используемого носителями языка при коммуникации с иностранцами, употребляется термин «регистр общения с иностранцами» (далее РОИ), а для обозначения стереотипных представлений носителей языка будет использоваться термин «стереотип общения с иностранцами» (далее СОИ).
Поскольку термин регистр в отечественной лингвистике не принадлежит к числу общепринятых, необходим более подробный анализ этого термина и стоящего за ним явления.
Регистр - это вариант языка, который используется в зависимости от коммуникативной ситуации, в противоположность диалекту, то есть варианту, который характеризует носителя языка (территориальный или социальный диалект) (Ellis, Ure 1969). Иными словами, использование того или иного регистра определяется не статическими характеристиками информанта (его принадлежностью к определенной социальной или территориальной группе), а динамическими, ситуационными (Белл 1980) параметрами: «диалект, на котором вы говорите, есть показатель того, кто вы», «регистр, которым вы пользуетесь в определенный ситуации речи, есть показатель того, как вы себя ведете» (Halliday 1978: 157). Необходимо отметить, однако, что такое понимание регистра является несколько упрощенным, так как само по себе использование в данной ситуации того или иного регистра и набор регистров, составляющих языковой репертуар данного индивида, зависят от его социальных характеристик (как это будет показано в нашем исследовании).
Термин «регистр» был впервые предложен в работе Т. Рейда (Reid 1956), хотя представление о ситуативном варьировании оформилось в лингвистике значительно раньше. Так, Э. Сепир в статье 1915 г. писал об «использовании в речи различных языковых средств, косвенно указывающих на социальное положение, пол, возраст или другие характеристики говорящего, адресата или того лица, о котором говорят, без называния этих характеристик напрямую» (Сепир 1993: 437). Рейд в своей работе указывал на то, что многие фонетические чередования, которые традиционно трактовались как свободные, на самом деле не являются таковыми, так как зависят от ситуации употребления - «языковое поведение данного индивида не является однородным; помещенный в одинаковые, с лингвистической точки зрения, условия, он в различных ситуациях говорит (или пишет) по-разному в зависимости от того, что приблизительно может быть описано как различия в социальных ситуациях: он использует набор различных "регистров"» (Reid 1956: 32).
Дальнейшее развитие термин «регистр» получил в работах представителей так называемой Лондонской школы, в которых было сформировано представление о языке как о наборе регистров, то есть вариантов языка, используемых в зависимости от ситуации (Halliday et al. 1964: 87). Сходным образом использовался этот термин и Д. Хаймсом (Hymes 1974). Несколько иным образом трактовал термин «регистр» Ч. Фергюсон. С его точки зрения, принципиальным является противопоставление базовых, нормативных регистров и маркированных, специальных (таких, например, как РОИ), представляющих собой особую модификацию базовых в результате действия некоторых процессов (Ferguson 1981). Как представляется, такой подход может быть продуктивным именно при исследовании таких особых, даже маргинальных регистров, так как для выявления их специфики необходимо сопоставление с некоторой нормой - речевым поведением в «обычных» (по сравнению с ними) условиях. Так, для регистра общения с детьми в качестве нормы будет выступать общение между взрослыми, а для РОИ - общение носителей языка между собой. С другой стороны, такая модель ведет к упрощению реальной ситуации, так как единая норма общения - не более чем условность.
В отечественной лингвистике термин «регистр» ближе всего понятию функционального стиля (Швейцер 1975: 106; Никольский 1976: 65-66). Однако выделяемые обычно функциональные стили, такие как официально-деловой, публицистический, научный и т. д., представляют собой значительно более объемные понятия. В то же время в англоязычной социолингвистике также используется термин «стиль» (англ. style), но в более узком значении - для обозначения варианта языка, использующегося в зависимости от отношений между говорящими. При этом обычно, начиная с работы М. Джуса (Joos 1962) выделяют пять таких стилей: предельно официальный (англ. frozen, букв, «замороженный»), официальный (formal), консультативный (consultative), неофициальный (casual, букв, «небрежный») и интимный (intimate). В этом смысле возможно варьирование различных стилей в пределах регистра.
Термин «регистр» в русскоязычной лингвистике употребляется достаточно редко и обычно как синоним термина «функциональный стиль» (см.: Журавлев 1996). Кроме того, этот термин может использоваться и в другом значении - для обозначения двух лингвистических типов речи, информативного и изобразительного (Золотова1982: 348-356).
Еще одно близкое понятие, от которого необходимо отграничивать регистр, -жанр. Этот термин в ряде современных работ отечественных лингвистов выступает фактически как аналог термина «регистр» (Китайгородская, Розанова 1998). Между тем, еще Ч. Фергюсон сделал попытку развести эти понятия как принадлежащие к совершенно различным исследовательским традициям - жанр как диахроническая категория литературоведческого анализа преимущественно письменных текстов и регистр как синхронное описание лингвистических черт некоторого языкового варианта, как правило, реализующегося в устной сфере (Ferguson 1996с). Жанр -некая жесткая структура, в которую должен укладываться тот или иной текст. По-видимому, жанр речи нужно понимать именно в таком, строгом смысле. Тогда один регистр языка может обслуживать различные речевые жанры. Например, преподавательский регистр используется в таких жанрах, как объяснение нового материала и опрос учащихся.
Таким образом, в настоящей диссертации термин «регистр» будет применяться в значении «вариант языка, используемый его носителями в зависимости от условий, в которых происходит общение». РОИ - регистр языка, который носители языка используют при общении с иностранцем, отличный по своим лингвистическим чертам от различных регистров, которые в аналогичных внешних условиях носители языка используют при общении друг с другом.
РОИ и процессы аккомодации
Итак, материалом для исследования регистра общения с иностранцами русского языка служили сделанные в естественной обстановке магнитофонные записи бесед носителей русского языка с иностранцами, изучающими русский язык, в различных ситуациях ббщения, отражающие реальное речевое поведение людей. Собранный материал достаточно разнороден, так как общение происходило в различных условиях и тематика бесед не была ограничена. Поэтому представляется необходимой подробная качественная характеристика полученного материала с указанием набора релевантных для данного исследования признаков ситуаций общения и информантов.
С точки зрения характеристики ситуации, в которой происходит общение, важными представляются существующие отношения между участниками коммуникации, количество участников и условия, в которых происходит записанный диалог. Говорящие могут быть знакомы или не знакомы друг с другом и играть по отношению друг к другу различные социальные роли. Наиболее типичны для ситуации общения с иностранцем следующие роли: хозяин — гость, гость -гость, хозяин - квартирант, продавец - покупатель, представитель администрации -иностранный гражданин, преподаватель - студент, незнакомый попутчик в транспорте или прохожий на улице. Если в общении принимают участие сразу несколько-носителей русского языка (обычно больше двух), диалоги с участием иностранца постоянно сосуществуют в разговоре с диалогами носителей русского языка между собой, иностранец не является единственным адресатом высказываний. Наконец, условия общения - формальные или неформальные - также влияют на проявление черт РОИ.
Следует оговорить и выбор параметров, по которым характеризуются в данном исследовании информанты. Так как в современном российском обществе нет сложившейся системы социальных классов, на которую ориентируются обычно западные исследователи, и маловероятна жесткая корреляция между уровнем дохода человека и его речевыми особенностями, имущественное положение информантов нами в расчет не принималось. Среди информантов не было лиц, недавно проживающих в Санкт-Петербурге и сохраняющих в своей речи диалектные особенности. Таким образом, информантами были носители литературного языка и просторечия.
Языковой репертуар и степень владения разными подсистемами языка у носителей литературного языка и просторечия неодинаков (Винокур 1993 а: 62), поэтому важнейшим различительным признаком для информантов признавался уровень образования. Носители языка с высшим образованием в большей степени склонны к языковой рефлексии, их речь в ситуации общения с иностранцем, как показало настоящее исследование, значительно сильнее ориентирована на собеседника. Другие релевантные признаки - возрастная и половая характеристики информантов. Как выяснилось в ходе исследования, различия в речевом поведении женщин и Мужчин, а также представителей трех основных возрастных групп наблюдаются и в ситуации общения с иностранцем, хотя и не носят абсолютного характера.
Всего в собранном нами материале по РОИ русского языка представлены образцы речевого поведения в ситуации общения с иностранцем 75 информантов. Это значительно больше, чем в большинстве исследований РОИ на материале различных языков, которые часто строятся на основе записей, полученных всего от нескольких информантов, например, шести (Campbell et al. 1977), трех (Kazazis 1969) и даже одного (Katz 1977). Необходимость использования значительно большего объема материала в нашем исследовании связана с тем, что мы рассматриваем не одну из возможных ситуаций общения с иностранцами, (например, общение между преподавателем и студентами в университете, где все информанты обладают сходными социальными признаками), а пытаемся описать набор таких ситуаций и выяснить зависимость между речевым поведением носителей русского языка при коммуникации с иностранцем и его социальными характеристиками.
Поскольку записи велись не в экспериментальных, искусственно созданных условиях, как во многих других исследованиях (например, Freed 1981; Campbell et al. 1977), то невозможно было заранее точно определить количество и социальный состав участников коммуникации из-за своего рода «несистематичности», свойственной методам, связанным с фиксацией реального поведения людей (Janicki 1985: 56). Более того, в случае записи спонтанных диалогов между незнакомыми собеседниками зачастую было невозможно получить информацию о социальных характеристиках носителей русского языка. В этом случае возраст и уровень образования определялись предположительно. С отсутствием возможности контролировать речевое поведение участников записи и давать им какие-то установки связана неоднородность полученного языкового материала. Объемы текстов, записанных от разных информантов, различаются существенным образом, так как их роли в записанньж диалогах были совершенно различны - от нескольких реплик до значительных по объему монологов. Как правило, чем больше носителей языка участвует в разговоре, особенно при своеобразном равенстве их социальных ролей, тем меньше удельный вес высказываний каждого из участников. Неоднородность языкового материала делает невозможным полное его статистическое описание, однако, как представляется, возможные неточности, неизбежные при исследовании речевого поведения людей в естественных условиях, компенсируются достаточным количеством информантов, представляющих все возможные группы по выделенным релевантным признакам.
Как было уже сказано выше, для социальной характеристики информантов было выделено три группы признаков - уровень образования, пол и возраст. С точки зрения уровня полученного образования, информанты делятся на лиц с высшим образованием и лиц без высшего образования, причем к первой группе отнесены и студенты, так как их речевое поведение, как показало проведенное исследование, ближе к поведению информантов с высшим образованием. С точки зрения возраста, информанты были разделены на три группы - молодые (до 35 лет), среднего возраста (35-50 лет) и пожилые (после 50 лет).
Таким образом, из сочетания трех признаков (два значения для признаков образования и пола и три значения для признака возраста) получаем двенадцать возможных социальных групп. Как видно из приведенной ниже Таблицы 1, демонстрирующей распределение информантов с точки зрения релевантных признаков, каждая социальная группа представлена по крайней мере пятью (четырьмя для одной группы) информантами, что позволяет считать нашу выборку достаточно репрезентативной (Walfram, Fasold 1974). В скобках указано количество информантов по каждому из признаков.
Описание типичных для России ситуаций общения с иностранцами в сопоставлении с ситуациями в других странах
Естественно, такое представление ранжирования социальных групп с точки зрения проявления черт РОИ является несколько упрощенным, так как на речевое поведение информантов оказывают воздействие многие факторы. В частности, важное значение имеет фактор наличия опыта общения с иностранцами и своеобразная «профессиональность» такого общения. Если информант по роду своей профессиональной деятельности связан с иностранцами, это общение является для него привычным, он приобретает большую компетентность в использовании РОИ. Черты профессионализма проявляются не только в речи преподавателя русского языка как иностранного, но и в речи административных работников, обслуживающего персонала, постоянно имеющих дело с иностранцами. Для многих людей, регулярно сдающих комнату иностранным студентам, это также становится своего рода профессией. Носитель языка воспринимает общение с иностранцем как часть своей работы, что ведет к профессионализации владения регистром. Это противопоставление профессионального и непрофессионального владения регистром ярко проявляется в ситуации спонтанного общения в формальной обстановке (II). Насколько можно судить по результатам наблюдения, если информант, представляющий администрацию или органы власти, профессионально связан с общением с иностранцами (например, секретарь кафедры русского языка как иностранного), его речь характеризуется всем необходимым набором черт. Если же общение с иностранцем не входит в круг его непосредственных обязанностей, информант не склонен как бы то ни было модифицировать свою речь с целью сделать более доступным для собеседника содержание разговора. Он (например, работник милиции в ситуации опроса потерпевшего-иностранца) предпочитает использовать привычные клише (например, «паспортные данные», «размер похищенного», «сможете ли Вы опознать подозреваемого?» и т. д.). Если при разговоре присутствуют другие носители русского языка (знакомые иностранца или случайные свидетели), они могут выступить в качестве посредника в диалоге.
Наибольшее значение фактор «профессиональности» имеет для группы пожилых информантов с высшим образованием. Речевое поведение представленных в этой группе преподавателей русского языка как иностранного (одна женщина и один мужчина) оказывается несколько ближе к речи средней возрастной группы. Возможно, это связано с некоторыми профессиональными особенностями речи не только преподавателей русского языка как иностранного, а вообще преподавательской речи - например, большей синтаксической сложностью, использованием иностранных слов (см. Заболотнева 1999).
Речевое поведение, свойственное информантам в зависимости от их принадлежности к той или иной социальной группе, модифицируется в различных ситуациях общения. Динамические (ситуативные) признаки, хотя и менее значимы, чем статические, также оказывают влияние на речевое поведение информанта в ситуации общения с иностранцем. Прежде всего, играет роль сама ситуация общения, тип диалога. Свидетельством этого является своеобразное переключение кодов на границах разных ситуаций. Безусловно, в наибольшей степени ориентирована на иностранца ситуация изучения языка на уроке. При переходе от ситуации обучения к ситуации непосредственного общения со студентами (когда занятие закончено) преподаватель переходит на менее выраженный вариант РОИ, что проявляется, в частности, в увеличении темпа речи, использовании большего количества лексем, отказе от обучающих стратегий построения диалога и т. д. Изменения происходят и, например, при переходе от общения с несколькими собеседниками, одним из которых является иностранец, к диалогу с иностранцем. В то же время невозможно строго ранжировать типы ситуаций общения по степени проявления в них черт РОИ.
Помимо ролевых отношений между участниками общения, влияние на ход коммуникации между русскоязычным и иностранным собеседниками оказывают некоторые другие ситуативные параметры, наиболее важным из которых является наличие заинтересованности носителя русского языка в общении с иностранцем. В случае, когда носитель языка заинтересован в разговоре - стремится получить от иностранца необходимую информацию или заставить его совершить какое-то действие, его речь становится более модифицированной. С другой стороны, когда информант не испытывает потребности в общении с иностранцем и даже тяготится им, его речевое поведение может стать намеренно дивергентным, в частности, он начинает говорить быстро и неразборчиво.
Второй важный ситуативный параметр, который следует учитывать при описании РОИ, - субъективная оценка говорящим уровня знания языка собеседником. В начале общения носитель языка определяет языковую компетенцию иностранца и ориентируется на нее в своем дальнейшем поведении. Оценка эта, сформированная на основе первых же высказываний собеседника, может быть весьма далекой от подлинного языкового уровня иностранца, но, как и любой стереотип, в дальнейшем редко подвергается ревизии. В целом, можно сказать, что принципиально различаются и оказывают влияние на речевое поведение носителя русского языка, если только он не профессиональный преподаватель русского как иностранного, лишь две оценки - «плохо» и «очень хорошо». При этом значимой оказывается не столько правильность, сколько беглость и «разговорность» речи иностранца.
С ориентацией на конкретного адресата связаны и такие параметры, как наличие предыдущего опыта общения между собеседниками и личные отношения между ними. Близкие отношения и большой опыт совместного общения частично снимают ощущение языкового барьера между говорящими, носитель русского языка ожидает от иностранца большего понимания и в меньшей степени стремится контролировать свое речевое поведение.
Наконец, серьезные различия существуют между монологической и диалогической формами речи. Так, некоторые исследователи не обнаруживали различий между речью преподавателей, обращенной к иностранным студентам и носителям языка (Steyaert 1977). Но предметом исследования была речь лекторов, которые не стремились к какому-то обмену мнениями с аудиторией. В монологической речи, таким образом, в значительно меньшей степени выражаются черты РОИ.
Паралингвистические средства в коммуникации с иностранцем
Оказываясь в ситуации общения с иностранцем, носитель русского языка стремится упростить свою речь и организовать диалог таким образом, чтобы добиться максимальной коммуникативной успешности. С этой целью он использует различные лингвистические стратегии в соответствии со своим представлением о том, какие языковые средства способствуют облегчению восприятия текста собеседником и как необходимо организовать диалог, чтобы облегчить процесс общения для обеих сторон. Использование таких стратегий является процессом более или менее сознательным, носитель языка старается контролировать свою речь, хотя, как можно предположить, при наличии опыта в использовании РОИ применение таких стратегий происходит автоматически. Помимо стратегий, то есть целенаправленных действий, совершаемых сознательно, речь человека, общающегося с иностранцем, содержит черты, которые возникают невольно, неосознанно, но для исследователя являются важными признаками, позволяющими проникнуть в специфику построения высказывания в РОИ, в ту лингвистическую работу, которую совершает говорящий. Это, прежде всего, паузы хезитации, оговорки, самоисправления, метакомментарии (типа «Как же это объяснить»). Такие признаки являются своего рода сигналами, свидетельствующими о трудностях, с которыми сталкивается носитель языка при общении с менее компетентным в языковом плане собеседником. В большинстве работ при перечислении основных черт РОИ не делается различия между стратегиями и идентификационными признаками, но, как представляется, это различие может носить принципиальный характер - например, различие между логическими паузами и паузами хезитации. В качестве аналогии противопоставлению стратегий и диагностических признаков можно привести противопоставление речевых ошибок, возникающих, например, в результате противоречия между структурой и нормой языка (см.: Норман 1989: 14-16), и речевых приемов, представляющих собой своего рода «осознанную ошибку» (Мурзин1989: 11).
Лингвистические черты РОИ проявляются на разных уровнях языка, прежде всего фонетическом, синтаксическом, лексическом и на уровне текста. При этом, по-видимому, нет смысла отдельно рассматривать морфологический аспект высказывания в РОИ. Как уже было сказано, для РОИ русского языка нехарактерно применение механизмов упрощения, ведущих к морфологическим изменениям, поэтому они не играют какой-либо значительной роли и являются лишь следствиями процессов на другом уровне. Так, в работе Веры Хенцл (Henzl 1973) было высказано предположение, что выявленное ею в РОИ чешского языка преобладание именительного и винительного падежей связано с употреблением более простых синтаксических конструкций, в частности, в отказе от конструкций с пассивным залогом. С такой интерпретацией можно согласиться. Таким образом, в данной главе специфические особенности РОИ, русского языка будут описаны по уровням языковой системы, на которых они обнаруживаются.
Степень проявления лингвистических черт РОИ неодинакова у разных информантов и в разных ситуациях общения. Можно сказать, что РОИ представляет собой своего рода континуум - от минимальной степени проявления, когда речевое поведение носителя практически неотличимо от условной нормы, то есть речевого поведения при общении с носителем языка, до максимальной. Реальное речевое поведение информанта в ситуации общения с иностранцем находится между этими полюсами, черты регистра проявляются по-разному в зависимости от статических (связанных с личностью говорящего) и динамических (ситуативных) признаков. Таким образом, тип речевого поведения определяется социальными признаками информанта, его принадлежностью к той или иной социальной группе с одной стороны, и параметрами ситуации, в которой происходит общение, - с другой. Насколько можно судить по данным нашего исследования, статические признаки оказывают значительно большее влияние на речевое поведение информанта, нежели динамические. Иными словами, речь человека с высшим образованием будет различаться, например, в ситуациях дружеского общения с иностранцем наедине и в присутствии других носителей языка, но значительно сильнее оно в любой из этих ситуаций отличается от речевого поведения человека из социальной группы без высшего образования.
Итак, черты РОИ могут проявляться у разных информантов в различной степени - от минимальной до максимальной. При минимальной степени проявления речь человека практически не отличается от «нормы». Но, даже если человек не стремится сознательно использовать какие-то стратегии, сама ситуация общения с иностранцем, возникающее при таком общении взаимное непонимание, заставляет его прибегать к каким-то способам модификации речи. Кроме того, его речь характеризуется признаками, позволяющими судить о трудности стоящей перед информантом коммуникативной задачи. Крайние формы, которые может принять такое поведение, - либо отказ от общения, либо отказ от установки на понимание. В первом случае человек отказывается беседовать с иностранцем или старается максимально ограничить всякое общение с ним. По свидетельству нескольких иностранных студентов, их квартирные хозяева избегали общения с ними и уклонялись от любых попыток завязать разговор («Отвечала только «да» и «нет» и сразу уходила»), что, в некоторых случаях, приводило к расторжению договора о найме. Во втором случае, что происходит особенно часто, когда иностранец владеет языком в минимальной степени, носитель русского языка начинает общаться с ним не с целью обмена информации, а используя его как пассивного слушателя. Говорящий не замечает или делает вид, что не замечает, что собеседник просто не понимает обращенных к нему слов, так как для него важнее высказаться, а не быть понятым: «Хозяйка мне часто говорила о своей жизни, как ей трудно сейчас... Она говорит для себя, я ничего не понимал, она просто говорила, как будто я понимаю». При общении такого рода, если иностранец, со своей стороны, не пытается добиться ясности, часто возникает своего рода иллюзия взаимопонимания - у носителя языка возникает убеждение, что иностранцу доступно эмоциональное содержание обращенной к нему речи, даже если он не понимает слов. Такое общение, не рассчитанное на понимание, функционально напоминает общение с животными, описанное в работе О. П. Ермаковой - «высказывают им свои мысли, делятся переживаниями, заботами» (Ермакова 1989: 241).
Тип речевого поведения с минимальным проявлением черт РОИ («слабый»), в наименьшей степени ориентированный на иностранца, присущ информантам, не имеющим высшего образования и являющимся носителями просторечия. Для информантов с высшим образованием характерен другой тип речевого поведения («сильный») - сильно модифицированная речь, ориентированная на иностранца и резко отличающаяся от речи в ситуации общения с носителем языка. Влияние на речевое поведение оказывают и признаки пола и возраста: наибольшая степень модификации речи свойственна представителям среднего возраста, наименьшая -пожилым людям. Кроме того, существуют различия в мужском и женском поведении. В целом, можно сказать, что женщины более компетентны в использовании РОИ, хотя это противопоставление выражено менее ярко. Результаты комбинирования этих признаков представлены в Таблице 3.
