Содержание к диссертации
ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА 1. СОЦИО-КУЛЬТУРНО-РЕЛИГИОЗНЫЙ ФОН 10
Грекоговорящая иудейская диаспора как необходимое условие христианской проповеди 10
Грекоязычные сочинения иудеев и христианская литературная традиция ..23
Иудейское и эллинское в "Иудейских Древностях" Иосифа Флавия: 8ікш-, тоЕСТьрін? 35
К вопросу о методологии истолкования текста: Евангелие от Матфея,
27.19;24:8Скшо? — reus, Slkguos —р,_га ('рз)? 71
ГЛАВА 2. ТЕКСТЫ И СПОСОБЫ ИХ ОПИСАНИЯ 81
Древнееврейский нарративный синтаксис в языке Септу агинты и Нового Завета 81
Традиционный литературный эпический язык Евангелий: новая модель описания 113
ГЛАВА 3. ДИСКУРС—ТЕКСТ—СЛОВО 141
Хаос в лингвистическом материале как проблема метода 141
Септуагинта в дискурсивной парадигме описания лингвистического материала 147
Интертекстуальность и дискурсивно-лингвистический подход 163
Лексема и дискурс 172
Этимология в свете дискурсивной парадигмы описания лингвистического материала 193
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 215
БИБЛИОГРАФИЯ 238
Введение к работе
Актуальность исследования иллюстрируется вполне
оправданными сомнениями — возможны ли тексты Новозаветного корпуса в том статусе, который предлагает видеть в них лингвистическая интерпретация, традиционная для науки 20-го века? Как известно, продукцией принятого и господствовавшего интерпретационного механизма стала констатация простоты, полуграмотности и билингвальности (интерференционности) грекоязычных иудейских и иудео-христианских сочинений, к числу которых прежде всего относятся тексты Септуагинты и Нового Завета. При этом авторитет «точного» лингвистического знания вступает в откровенное противоречие с авторитетом бесспорных фактов социо-культурно-религиозной истории. Так, следует признать очевидно взаимоисключающими два обстоятельства: многовековую религиозную и литературную традицию, которую создала и в которой эволюционировала грекоговорящая иудейская община диаспоры, — и возникновение в ее русле «неправильных, полуграмотных» текстов, созданных субъектами самой традиции для субъектов той же традиции. В том же смысле можно недоумевать по поводу другого противоречия: Септуагинта в иудейской общине Александрии ко времени Филона уже как минимум два века почиталась в качестве священной богодухновенной Книги Книг, однако, согласно ныне существующей лингвистической интерпретации, этот текст представляет собой «рабски пословный перевод, изобилующий семитизмами» и прочими языковыми погрешностями. Диссонанс лингвистической и историко-культурно-религиозной интерпретаций заставляет усомниться в самом способе лингвистического описания,
который провоцирует концепты, непригодные для создания непротиворечивой лингво-культурной картины.
Соответственно, целью диссертации является попытка наметить пути к более 'адекватному лингвистическому статусу Септуагинты и Новозаветного корпуса. Для этого в исследовании ставились и решались следующие задачи:
Осветить существенные черты социо-культурно-религиозной интерпретации (культурный фон);
Обозначить противоречивость результатов социо-культурно-религиозной и лингвистической интерпретаций;
Наметить некоторые теоретически значимые аспекты процедуры лингвистической дескрипции, необходимые для получения более адекватных результатов описания (понятие лексемы, значения, осознанной коммуникативной ситуации, или дискурса, момента коммуникативной ситуации, дектической синтагмы и др.).
Материалом исследования послужили, с одной стороны, корпус текстов Септуагинты и Нового Завета, с другой, — существующие практики их описания, представленные в специальных исследованиях, а также некоторые базовые лингвистические понятия, составившие основу этих практик.
В качестве методологических оснований в работе используется сопоставительный и описательный методы. Направление предлагаемого изменения способов описания текстового материала, как нам представляется, умещается в русле общего изменения гуманитарной парадигмы знания — от «объектной» к «субъектной». В области лингвистической теории этот вектор реализуется как переход от «слово-изолирующей» и «слово-ориентированной» модели к коммуникативной, или дискурсивной. Если первая состоит в определении по возможности точных «значений» предметного элемента речи — сем, морфем, лексем,
словосочетаний, предложений и текстов, в признании за вербальным материалом автономной системности и объективности (соссюровский langue, хомскианская language competence), то вторая гораздо менее доверяет языковой предметности. В ней вербальный элемент речемыслительного процесса не обладает собственной причинностью и самотождественностью, т.е. не мыслится свободным от говорящего (пишущего), который по сути представляет собой подвижную систему координат. В этой системе предметные элементы вербальных действий («слова») получают значение (т.е. используются адресантом и понимаются адресатом) по мере вовлечения в актуальное субъектное действие, осуществляемое в мыслимом коммуникативном пространстве. Понятие о «системе языка» как системе словесного материала (звуков, фонем, морфем, лексем и пр.) претерпевает радикальные изменение ввиду отсутствия самостоятельных самотождественных значений в словесном материале. На смену системе в соссюровском смысле приходит осознаваемая невербальная типология коммуникативных ситуаций, или типология дектических синтагм, изменяющая восприятие традиционных лингвистических фактов. Модель описания лингвистического материала, скорректированная в этом направлении и ставшая коммуникативной (дискурсивной), позволяет констатировать, что грекоговорящие иудеи диаспоры эллинистического времени имели свой аутентичный способ создания священных текстов — традиционный литературный сакральный «язык», т.н. Jewish Greek, «иудейский греческий».
Научная новизна диссертации состоит в изменении модели лингвистического описания текстов Септуагинты и Нового Завета, в формулировании некоторых положений, значимых для общей теории лингвистики.
Практическое значение диссертации определяется возможностью использовать результаты и материалы исследования как в области теории лингвистики, так и в более специальной области библейской филологии.
Апробация работы. Основные положения диссертации освещены в ряде публикаций. Материалы и результаты работы над исследованием нашли отражение в ряде выступлений на российских и международных конференциях, проводимых Институтом языкознания РАН, филологическим факультетом МГУ им. М.В. Ломоносова, Свято-Тихоновским богословским институтом, Обществом «Сефер», при проведении лекций, семинаров и спецкурсов в МГУ, ПСТБИ, РГГУ.
Структура работы.
Главы диссертации образуют последовательность — от обсуждения социо-культурно-религиозного фона, или той аутентичной ситуации, которая послужила прямой и косвенной причиной фактов коммуникации (текстов) — к способам понимания самого лингвистического вербального материала.
В главе 1 «Социо-культурно-религиозный фон» затрагиваются вопросы взаимоотношений эллинской и иудейской цивилизаций эллинистического времени, их литературных традиций, а также вопросы единства грекоязычной иудейской и христианской литературных традиций. Внимание сосредоточено на когнитивном способе описания гуманитарной действительности, который заключается в воссоздании мыслительной схемы, аутентичной сознанию участника события (автора текста). Интерпретация стремится к адекватности только по мере приближения к когнитивной схеме, которую строит (некогда построил) участник события (автор текста). Это и будет «значением» данного лингвистического или экстралингвистического факта.
В главе 2 «Тексты и способы их описания» рассматриваются практики описания текстов Септуагинты и Нового Завета, обнаруживаются
противоречия традиционной схемы описания, предлагается новая концепция статуса этих текстов, следующая из аутентичных условий их создания и общих закономерностей речепорождения (отношение «автор— аудитория», различие литературного и устного языка, действенность любого вербального факта, осознанная в коммуникативном пространстве и др.)- Схема описания, предлагаемая немецкой и английской научной традицией, невозможна в той же мере, в какой, например, невозможно появление «разговорных полуграмотных» текстов в современной практике православного богослужения — в обоих случаях имеет место многовековая традиция, устоявшиеся лингвистические практики, корпус текстов-образцов, традиционная аудитория, создающая аутентичное коммуникативное пространство, или «систему координат» для «исчисления» значений лингвистических фактов. Соответственно, в текстах Новозаветного корпуса (как и во многих других смежных с ними) речь идет о традиционном, эпическом, архаизирующем «языке», изъятом из повседневности, приуроченном к особой практике почитания Бога грекоязычных иудеев (первых христиан).
В главе 3 «Дискурс, текст, слово» затрагиваются вопросы теории лингвистического описания, сопоставляются «слово-ориентированные» и дискурсивные способы интерпретации вербального материала, рассматриваются традиционные лингвистические практики (перевод и др.) в связи и в свете коммуникативной (дискурсивной) парадигмы. Показывается, что обсуждаемые общелингвистические понятия, свойственные традиционной (античной, слово-ориентированной) парадигме описания лингвистических фактов, послужили созданию противоречивых схем описания текстов Септуагинты и Нового Завета. При изменении отношения к таким понятиям, как «лексическое значение», «языковая система», «язык», схема описания как этих, так и других лингвистических фактов существенно изменится. В работе предлагаются
некоторые понятия, значимые для когнитивной (коммуникативной, дискурсивной) модели описания лингвистических фактов (дискурс как осознанная коммуникативная ситуация; языковая модель, или клише, не имеющая никакого значения до вовлечения в структуру конкретного языкового действия; «значение слова» как представление о некой коммуникативной ситуации, где данный звукокомплекс используется; дектический синтаксис как вовлеченность языковых моделей в структуру действия, осуществляемого в коммуникативном пространстве; дектическая синтагма, или актуальное единство вербальной модели и действия в конкретном акте коммуникации; типология дектических синтагм как реальное знание говорящих (пишущих), а также — как основание смыслопорождения и понимания устной и письменной речи.
В непосредственной связи с темой диссертации опубликованы следующие работы:
"Христианская апология. Краткий обзор традиции", вступительная статья к сборнику "Раннехристианские апологеты", "Ладомир", М., 1999, с. 5-38.
"Дікшоайуп Филона Александрийского и апостола Павла", Материалы Богословской конференции памяти о.Всеволода Шпиллера, 1996, с. 281-290.
Mt 26:19; 26: Dikaios — reus, dikaios — pi:s? Материалы Богословской конференции, 1995, с. 34-48.
Язык Евангелий: традиционные концепции и новая модель описания, в сб.: Материалы Богословской конференции, 1999, с. 23-39;
"Эллинское и иудейское в "Иудейских Древностях" Иосифа Флавия: dikai-, то есть р*ТС?", Вестник Древней Истории 1999, N4, ее. 14-35;
Древнееврейский нарративный синтаксис в языке Септуагинты и Нового Завета. Краткое изложение, Богословский сборник ПСТБИ, N4, с. 43-60.
«Лексическое значение в дискурсивной парадигме описания языка. Синтактика versus семантика», Материалы Международного Конгресса по русскому языку, Март 2001, с. 93-94;
«Хаос в лингвистическом материале как проблема метода. Актуализация вербального феномена», в сб. Логический анализ языка. Хаос и космос, М, 2001, с. 248-256.
